Божия Тварь
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Памяти
Н. С. Лескова,
Ю. П. Казакова
"... Вон бежит собака! ..."
Арктур - гончий пёс
БОЖИЯ ТВАРЬ
Небольшое поселение - Измерительный Комплекс (ИК),
образовано несколькими строениями, сосредоточившимися в
юго-восточном углу десятигектарного прямоугольника
антенных полей у опушки тайги.
Техздания, дизельная электростанция по кличке в народе
ДЭС, казарма-клуб ну и пище-хоз-блок - все эти сооружения
вкупе с парой немалых тех-сараев зеки старались, строили и
за страх и за совесть. Даже яму для отходов вырыли
немереной глубины - на долгое пользование, как и положено
госучреждению.
Стену техздания от стены ДЭС отделял бетонный плац.
Любой обитатель ИК из нашего подразделения, ходивший в
караул на второй пост скажет, что плац был тридцати шагов в
ширину и сорока пяти по длине. Сведения эти достоверные.
Из караула.
В Сибири, в армейской неволе, особых развлечений не ахти.
Тайга, однако, дефицит этот компенсировала с лихвой.
В карауле перед рассветом идёшь-бредёшь полусонный.
Вдруг верещание зверька. Прыжок ли с кедра на лиственницу
искажён ветром или ещё по какой причине, только перепонкой
у задней лапки зацепляется за шип колючей проволоки и
повисает бурундучёк. Сам он почему-то с проволоки
освободиться не умеет - колючая проволока природой не
принималась во внимание при формировании бурундуков.
Выйдя из полудрёмы, отсоединяешь от автомата штык.
Дорезаешь перепонку до края от шипа, чтобы снять (редко
когда можно просто рукою) и в карман гимнастёрки. По
пришествии с поста, первым делом после разряжания
автомата, надлежит посетить ящик из-под тушёнки с лапником
для снятых с колючей проволоки забора.
А там уже нового неудачника полётов поджидает парочка
таких же товарищей по несчастью. А может и везучих. Им
кроме кедровых орехов туда хлеба, моркови и молочка
ребята дают. А когда, через дня три - четыре перепонка
заживёт, путь его лежит в карман робы, в коем идёт
бурундучёк на пост. После же убытия разводящего
отпускается выздоровевший в тайгу. На волю.
Одно из немногих развлечений
Или, скажем, в морозную погоду, когда на дворе тридцать
восемь с хвостиком до нуля по Цельсию на прогулку не тянет.
Да и кота тоже. А за уют положено платить. Кто ни будь из
контингента затевает развлекуху юната. Ну там зайчиком из
зеркала погонять животинку, или смятым из бумаги шариком.
Затем, поглаживая по шёрстке, пушистый комочек водружают
на тумбочку. Из окружающих поехиднее находится
"благодетель". Перед мордочкой котёнка разворачивает
фантик на ириске. Шуршащий предмет привлекает внимание
зверька. Затем откусанный кусок конфетки предлагается
наивному соучастнику понюхать и лизнуть. Вкус молока в
ириске завершает дело охмурения наивного. Поначалу ириску
пробует клыком. Затем уже размоченный слюной кусочек
пытается переместить в угол рта. И верхние зубки в пасти
зверя склеиваются с нижними. Набор жестов и поз при
попытке выйти котёнка из дурацкого положения забавляют
присутствующих. Иные с улыбкой глядят на не естественно
растопыренные коготки, которыми чудило старается выгрести
из пасти напасти. Резкими двойными встряхиваниями
намеривается выкинуть склеивающую жвачку. Как, пятясь
задом, увлечённое существо доползает до края тумбочки и
летит вниз. Но ловкие руки подхватывают животинку на лету.
Желающих позубоскалить прибавляется. Приходится крепко
взять "ковёрного" в охапку и парой спичек выручить дурачка из
неловкого положения, "удалением путём вынания".
Оказавшись свободным на полу, тот даёт дёру в коридор.
Только его и видали.
= = = = = = =
Время и место появления этого симпатичного, ставшего
равноправным обитателем ИК существа, летописи этого
самого ИК зафиксировать не удалось. Обитательство, сказать
по чести, квантованное.
Обстоятельств начала его присутствия внятно растолковать
не мог никто. Один сказывает, будто от грохота проезжавшего
мимо трелёвщика, шмыгнул к нам под забор. И сказитель ещё
подивился - грязен зверёк был до полного комуфлирования
масти, но скорее всего серой. Другой же твердит, будто бы у
хозблока пару раз проносился рыжий субъект с рыбьей
головой в зубах, от кухни к дыре под забором справа от
проходной.
В рассказе же третьего не сходились концы с концами:
кубыть под утро на восточном пригорке первого поста
верхушки бурьяна заколыхались. Но после лязга затвора при
досылании со страху патрона (на посту в стволе держать
патрон не разрешалось) разнёсшимся на всю тайгу по
предутренней тишине шевеление прекратилось. Через
несколько шагов караульная тропа обрывалась, и пришлось
развернуться. Главная мысль теперь - не забыть до конца
смены извлечь патрон. Между тем взгляд будто различил
понадкраем мелкого овражка силуэт рыси, ползком
двигавшийся от места, где он находился, к востоку. Но вот
кисточек на кончиках ушей у рыси той не было. Конечно, сразу
догадка может быть это котяра неимоверного роста? Да ведь
лапы то коротковаты. Ну и вроде как размытые чуть заметные
пятна не кошачьего рисунка. Отчётливо ни один из признаков
через некоторое время не вспоминался. И когда в караулке
разводной с бодрствующей сменой наперебой стали из
рассказавшего вытягивать детали - ни на один вопрос толком
ответить ничего не смог. А по рассеянному взгляду да не
обычному поведению можно было заключить - парень не в
себе. Правда, патрон в рожок вернул.
= = = = = = =
А на самом деле всё было так.
По бокам торцовки сугробы в полтора человеческих роста
сохраняют почти все звуки внутри улицы. Шаркающие удары
полсотни резиновых подошв кирзовых сапог батареи при
ходьбе по торцовке строем остаются в звуковой ловушке.
Зрительный ряд нашего повествования - в конусах уличных
фонарей пар выдохов полсотни уст, запрятанных в укрытия из
опущенных клапанов армейских шапок, таких же серых и с
оторочкой инеем, как и длиннополые шинели, с инеем на
плечах и спине, скрывает тыловую часть коробки строя.
Шшух-щух, шшух-щух, шшух-щух - минута, другая, пятая ... и
никаких звуков кроме. Вдруг с левого фланга шкентеля
полуфальцетом раздаётся: "Эф четыре". И монотонность
шшух-щух, шшух-щух, шшух-щух воцаряется сова. Шагов
колонны через двадцать из второй шеренги, с правого фланга
баритон нарушает идилию монотонности: "Це семь - де
восемь". И тут же рык старшины, шагающего впереди строя
метрах в десяти: "Разговоры в строю! ". И монотонность шшух-
щух, шшух-щух, шшух-щух воцаряется снова. Так вот после
нового возгласа со шкентеля: "Бэ четыре - жэ шесть"
старшина, развернувшись на ходу лицом к колонне, сердито
громко командует: "Баттаррея стууй! ". Шшух-щух, шшух-щух
прекратилось. "До скалька разов повторять надыть? "
Старшина направился к фронтальной шеренге и,
остановившись шагах в трёх, поднял руку в солдатской
рукавице, позволяющей указательный палец направить вверх
в назидательном жесте на морозе, не снимая её. "Не
положено при марше на таком морозе разговоры
разговаривать! Вам кому сказано? " Обойдя строй и, присев у
последней шеренги на корточки, старшина скомандовал:
"Баттаррея на месте шаагоммаарш! Рьрьряаз, рьрьряаз,
рьрьряаз, ддва, триии, рьрьряаз, ддва,триии" Сильно
наклонил голову налево, чтобы видеть стоящие, не
шагающие на месте сапоги.
И вот тут-то из прохода с тротуара в уличном сугробе и
показалась, рыжая кошачья башка, с седыми усами,
повисшими из дрожащего комка рыжей шерсти.
"Прямо! " раздалась старшинская команда. И, начиная с
первой, шеренги строя двинулись одна за другой вперёд. А
когда заключающая строй шеренга выполнила последнюю
команду - между сидящим на корточках старшиной и котом
исчезли все препятствия. Важность и суровость с физиономии
командира как рукой сняло. Безмерная нежность их
выместила. Старшина Гаврилов из положения "на корточках"
опустился на одно колено и протянул руки в солдатских
рукавицах к коту. "Эт какая же чёрствая душа на мороз то
тебя рыжачёк пустила? " обратился он к дрожащему комочку
рыжей шерсти. Старшинский визави сделал пару шажочков,
ничуть не забоявшись сурового командира и обнюхивая
назидательный палец попытался произнести "Мяааву".
Вот так за пазухой старшинской шинели и оказался в
расположении Измерительного Комплекса новый обитатель
сего загадочного местечка.
= = = = = = =
Салага городит, кубыть из-под земли намедни слыхал
"мяааву". Все порешили - у чувака адаптация. В тайге тихо.
Причём настолько, что хруст обломившейся под тяжестью
снега ветки долетает за полверсты. Однако спустя несколько
дней ефрейтору Конькову во время регламентных работ при
проверке четвёртого колена главного кабельного короба
вздремнулось, и проснулся он от звуков похожих на кошачье
мяукание. Пошли к лейтенанту так, мол, дескать, и так
массовый психоз на Измерительном Комплексе. Лейтенант,
слушая, молчал и хмурился к концу доклада всё сильнее и
сильнее.
Вот и при чём тут, оторвавшийся три дня назад от солнца
протуберанец?
= = = = = = =
Жизнь на отшибе (цивилизации) имеет свои достоинства -
глухомань. Главных источников новостей было несколько.
Сплетни от товарок из местного ПТУ.
Трёх - пяти дневной свежести газеты попадали с ближайшим
бортом с большой земли.
По службе всё, что надо узнавали прямо из центра
по ДУ. Почему так обозвали профсвязь, никто объяснить не
мог. Да и никто и не спрашивал. Только, придя на рабочий
пост, в дэмш надо было произнести "Сроковой я двадцать
седьмой" и из динамика тут же раздастся "Здесь сороковой.
Докладывайте двадцать седьмой ..." и ничего лишнего.
Пересуды же из Основного Центра (ОЦ) прибывали на
кончиках языков редких командированных из ИК да и на него.
= = = = = = =
Простые радиоприёмники в этих краях не канали - тайга,
однако. И единственным инфосредством был приёмник
"Балтика" в ленкомнате ибо имел "не очень стандартные"
коротковолновые диапазоны (прошед через руки некоторых
завсегдатаев сией комнаты, приёмник обрёл 19, 16, 13 и где-
то даже и 11 метров) да зелёный глаз с чуть менее ярким
зрачком вкупе со вторым живым сектором.
Бывало, что глаз этот становился третьим - в полированном
боку инфорсредства появлялось отражение пары ярко-
зелёных кружочков морды кота. Охальники эти, надругавшись
над честью и достоинством колючей проволоки
расположенной на верхней планке забора для охраны (покоя
обитателей ИК) втюхали ей и роль антенны. Хитрюги из
нескольких секций "колючки" прямо перед носом не совсем
знакомого с правилами радиоприёма, начальства "секретки",
построили шикарную коротковолновую антенну. Конечно же,
не диполь Надиенко, но для дальнего приёма радиостанций
очень даже годную. В том числе и "забугорных". Варшава
одаривала джазом с задранными низами: не только малый
томми, но и контрабас дополнял трепет поклонников. Лишь
изредка прорывались Свердловск ипи Киев. С Москвой же
почему то было ещё хуже.
Но контингент ИК был отлично обучен радиотехнике.
Виртуозы настраивали измерительные приёмники пошибчее