Варлок явился под утро. Он слегка постучал пальцами в оконное стекло и Гердо Уголёк как-то сразу понял, что это именно он. Не то, чтобы Гердо ждал варлока, нет. Просто ещё вечером его отец, Гердо Кудряшка, долго ворчал по поводу того, что после всех этих странностей не мешает вызвать кого-нибудь из той самой гильдии. А у Кудряшки дело со словом не расходилось абсолютно никогда, а уж в преддверии Праздника Тысячи Имён - тем более.
Уголёк тоже ждал этого праздника. Ждал по особому, по своему. Очень уж ему надоело быть Угольком. А тут - такое дело. Переименование. Только раз в пять лет по всей Империи проводится оно. Проводится в каждой хоббитской общине, как бы мала та не была. Сегодня ты, к примеру, Уголёк, а завтра, глядишь, станешь Гердо Мудрым или Гердо Острым Когтем. Это уж - как решат старейшины. Да и не только пацаны хоббитские ждут этого праздника. Многие взрослые тоже ждут. Особенно те, кто "не чист на руку", как говорит их мэр Бампо Варёные Штаны. Вот только, почему эти некоторые взрослые редко моют руки, Уголёк не знал, но всенепременнейше хотел посмотреть тех дяденек и тётенек, что будут получать свои новые имена у них мэрии вместе с местными. Может, потому и проснулся Гердо как раз за несколько мгновений до того, как длинные пальцы варлока коснулись оконного стекла.
- А кто там? - встрёпанная головка Уголька выглянула из-за занавески как раз слева от большой герани.
- Взрослые есть кто? Мне бы в мэрию.
Говоривший был по человеческим понятиям чуть ниже среднего роста, но для Гердо он казался просто великаном. Глаза пришедшего мягко улыбались. Со лба, плавно переходящего в лысину, стекали крупные капли от мелкоморосящего дождичка, что зарядил ещё с вечера и, кажется, до сих пор так и не прекратился. Вдали, возле асфальтовой дороги из центра, виднелся мотоцикл, на котором и пожаловал в провинциальный Верхний Плёс утренний гость.
- Па! Там варлок в мэрию хотит!
Из соседней комнаты послышалась возня поднимающегося с постели отца.
- А! Вот и славненько! - широкая, ещё заспанная физиономия Гердо Кудряшки с пышными черноватыми бакенбардами прямо лучилась счастьем, - Вот сейчас я сам провожу.
Отец вышел в круглую дверь, а Уголёк задумался. Если вызывал отец, то это явно из-за недавних странностей. А странности, что ни говори, шли от их Марыси, хотя почти все остальные, включая и мать и трёх сеструх, почему-то считали, что это всё проделки соседских близнецов. Дед Помпо, правда, грешил на мавок, но уж он-то, Гердо, давно вырос из сказок и точно знал, что мавок не существует, что всё это пустые предрассудки, а насчёт странностей имел своё, особое мнение.
Чем занимался варлок в мэрии, Уголёк не знал. Да и кто бы его ещё туда пустил? Странно, что сам мэр-то там оказался. Наверняка, только канун праздника да редкий посетитель из гильдии заставили толстячка Бампо ни свет, ни заря выйти на службу. Впрочем, вернулись варлок с отцом быстро. Гердо ещё только из-за стола вылез. Сперва паренёк хотел, было бежать к тем самым близнецам, дабы предупредить их, но потом как-то передумал. С близнецами пообщаться он всегда успеет, а вот варлоки к ним не каждый день захаживают.
- Я тут пока похожу, не беспокойтесь, хозяин. Вы моё направление видели, - поклонился варлок Кудряшке и, расставив руки, словно что-то щупая перед собой, принялся ходить по двору, забредая иногда то в овин, то в кладовую, то вообще в курятник. Глаза варлока при этом были какими-то странными. Словно он закатил кругляшки зрачков куда-то наверх, а глядел только белёсыми пустыми бельмами, что тот зомби, про которого Уголёк вчера читал у деда Помпо в потрескавшейся от времени книжке.
Гердо, затаив дыхание, следил за всеми телодвижениями варлока, а, когда тот полез на сеновал, неслышной змейкой последовал за ним. Варлок же внезапно остановился и принялся ждать. Минут через десять, когда Гердо уже стал сомневаться, что будет хоть что-то интересное, к варлоку подошла их кошка по кличке Марыся. Да-да, именно та самая Марыся, на которую Гердо и списывал все странности последнего времени. А как их не списывать, если он самолично видел, как Марыся лапой сбросила кастрюлищу полную холодным супом на пришедшего к ним водопроводчика? А ещё она толкнула дверь, когда Полто Шустрый пытался стащить в лавке отца с прилавка новый картуз, да так, что тот головой выбил стекло витрины, потеряв при этом два передних зуба. Шустрого не жалко, вот только тот всё валит на отца, а это совсем даже дурно с точки зрения Уголька. Но на слова Гердо о Марысе все, однако же, только смеются. Никто не верит, что у кошки может быть такая силища.
А варлок в это время поднял Марысю и принялся пристально смотреть ей в глаза, смотреть, что-то приговаривая. Марыся же, со своей стороны, тоже стала вглядываться в варлокские пустые глазницы своими ярко-зелеными прожекторами. Наконец варлок всё-таки отпустил кошку, а та, как была поставлена на две задние лапы, да так и пошла. Только уже возле сенника Марыся оглянулась, потом поклонилась, проведя по воздуху хвостом широкую дугу, а затем, словно почувствовав что-то, опустилась на все четыре и, уже как нормальная кошка, мявкнув, скрылась в щели за ларем. Варлок же отряхнул руки и, чуть сгибаясь, прошёл мимо затаившегося Гердо на выход, не удостоив того даже щепоткой внимания.
Дальше всё было так же необычно, хотя и не так странно. Больше варлок по тёмным местам не лазил и глаз не закатывал. Зато он разложил прямо на лужайке что-то вроде большого костровища и созвал всех. Потом переоделся в синюю мантию, что вынул из своего рюкзачка, до этого притороченного к мотоциклу, и, уже в мантии, несмотря на так и не прекратившийся мелкий занудливый дождичек, принялся ходить и прыгать возле разожжённого огня, поминутно вскидывая руки и что-то блажа в низконависшие тучи. На представление смотрели все. Даже те же близнецы, хотя, ради собственной безопасности сорванцы нарисовали себе большущие усы, словно с усами их никто из местных и не узнает. Впрочем, никто на них внимания и не обращал. Все взоры были прикованы к варлоку. А тот наконец закончил спектакль, потушил огонь и, обернувшись к мэру и Кудряшке, низко поклонился.
- Спите спокойно. На месяц гарантии дам, а там - всё от вас зависит. Сами знаете, что делать. Надеюсь - до своих людей доведёте. Если будут сбои в ближайшую неделю - выедем бесплатно.
Мэр варлока, конечно, благодарил, аж весь раскланялся. Варёные Штаны убеждал пришлого в преданности гильдии и всё такое, даже передал ему пластиковую карточку с красным петухом, то ли в знак искренней дружбы, то ли просто потому, что так оно у них принято. Варлок кивал, скромно улыбаясь. На этом всё и закончилось, а народец местный потихонечку стал расходиться. Только Уголёк не уходил, а, когда варлок уже вновь переоделся и пошёл к своему мотоциклу, маленький хоббит дёрнул приезжего за полу потёртой кожаной куртки, в которой тот и приехал.
- Дяденька, а ведь оно всё из-за Марыси, да?
Варлок оглянулся, посмотрел сверху вниз на Гердо, потом как-то суетливо стрельнул глазами направо-налево и только после этого присел перед Угольком на корточки.
- Марыся - это кошка ваша, да?
- Ага, а я видел, как Вы с ней говорили!
- Ну-ка, пойдём со мной. Где тут нам с тобой, таким умным, пообщаться-то можно?
То, что Гердо кто-то назвал умным, да ещё и решил пообщаться, словно со взрослым, сразу прибавило пареньку столько самоуважения, что тот прямо чуть не лопнул от важности.
- Вона там, в сараюшке. Никто не потревожит. У меня там даже баранки есть. Я и чай соображу по быстрому.
- Ну, чай, так чай. Веди, хозяин.
В сараюшку варлок вползал на четвереньках. Гердо между тем уже успел не только разложить лучшее, что было у него припасено, но ещё разогреть и заварить ароматный травяной чай, так заварить, как могут только хоббиты. Пара чашек с маленькими сколами, но чистые, полная конфетница, несколько видов сушек и пряников отдельными грудками: всё это уже лежало перед варлоком на низеньком столике, когда тот, наконец, уселся на отведённое ему Угольком почётное место. Широкие глаза мальчугана впились в лицо взрослого, с нетерпением ожидая, что же тот решил поведать ему одному. Ему, а не мэру или же Гердо Кудряшке.
- И что же ты видел ещё, зоркий глаз?
Польщённый вниманием, Гердо принялся красочно описывать все те случаи, свидетелем которых был сам и в которые не хотели верить не только взрослые, но и многие из ровесников. Варлок слушал, не перебивая, лишь иногда кивая одними глазами, как умеют, наверное, только члены гильдии. А глаза были добрыми и лучистыми, совсем не такими, с какими он ходил за их кошкой у сеновала.
- Всё верно, паренёк, - сказал, наконец, варлок, когда Гердо закончил свой рассказ и затих, словно мышонок. - Выры это. От них всё.
- Кто, дяденька?
- Выры. Гномы их зовут кобольдами, люди - домовыми, эльфы - спиритами, а вы, хоббиты - мавками кличите. Мы же в гильдии вырами их зовём.
- Кто-о? - глаза Гердо расширились от удивления. - Я думал, что Марыся - кошка.
- Кошка, кошка. А недавно трёх котят принесла, так?
- Ну... - про котят знали только он, близнецы и мелкая Болька. Но варлок с ними, вроде, как и не общался сегодня.
- И для двух из них ты уже нашёл хозяев, так?
А вот этого не знал вообще никто. В глазах Гердо было изумление, граничащее с тем, какое бывает, если к тебе в пятницу в гости приходит на огонёк древнее божество.
- А... а...
- Вот я и убедил Марысю вашу больше не шалить. А то она, видите ли, решила, что может всех своих вырят оставить возле себя. Уж почему она решила, что некоторые из посетителей лавки твоего отца годятся в хозяева, я тебе не отвечу, но добивалась своего твоя вырка очень даже активно...
- Так она разве не кошка? И все остальные тоже? То-то я гляжу...
- Глазастый. Не каждому дано. Тут главное - верить. Через десяток лет приезжай к нам, если такое видеть не разучишься - обучим тебя. Станешь варлоком.
- Так кошек и нет совсем что ли?
- Есть, почему же. Только не у вас. В вашем Плёсе всех выры извели. Они такие. Вроде безобидные, при людях греются, да вот беда - шалят иногда. Да и кто может уверенно сказать, чем занята его кошка, когда на неё не смотрит хозяйский глаз?