Была бы я лесной нимфой, феей, а может дриадой, я бы могла без единого заклинания повелевать деревьями, травами и цветами, я бы душой чувствовала изменения в природе, и это бы являлось единственным смыслом моей жизни. Я была бы весёлой, когда светило солнце, и грустной, когда шёл дождь; я бы сидела на самой высокой ветке столетнего дуба, наблюдая за тем, как восходит солнце, а потом, обернувшись, за тем, как оно заходит. У меня было бы маленькое сердце, способное уместить любовь только к дереву, которое было моим домом, моим другом; и ещё чуть меньше я бы любила лес, который стал моим миром, моей страной. Я бы плескалась в утренней росе и собирала спелые ягоды. Мне было бы всё равно, что там за пределами леса: другие леса, реки, моря, океаны, рыбы, животные, а может и люди. И нимфы с соседних деревьев считали бы также. И мы водили бы хороводы, взлетая над цветами на тонких прозрачных крылышках. Я бы не думала ни о чьих заботах и не имела бы своих. Я бы не знала ничего о человеческой жизни и даже не задумывалась о ней. Иногда бы встречала в лесу человека и долго следила за ним, спрятавшись под листвой ближайшего дерева; мои зелёные глаза непрерывно следовали за ним, пока бы он не скрылся, выйдя из леса. И я была бы обычной нимфой с длинными зелёными или золотыми волосами, в зависимости от времени года. И я была бы похожа на остальных нимф, и мы бы все были подругами; у нас бы только чуть-чуть различались черты лица и характеры. На зиму мы бы прятались под землю, в маленькие норки у корней деревьев, и закрывали за собой двери. А весной с первым появлением листьев на деревьях, кустарниках, проталин в снегу, мы бы выходили днём, а ночью снова прятались, чтобы не замёрзнуть. Я бы радовалась первым тёплым лучам солнца, и в глазах бы отражались его яркие блики.
Но однажды весной, одной из тех многих, что я бы прожила в ветвях своего дерева с самого его рождения, после долгой оттепели ударили бы морозы. И только через долгие дни, когда бы уже давно стало тепло, один человек, проходивший мимо, заметил огромное засохшее дерево с чёрными отмёрзшими листьям. Но меня бы уже не было, и не было бы моего смысла жизни. А дерево бы потом ещё долго стояло, мёртвое и растерянное, которое бы больше не имело души, - меня. Никто бы и не заметил, что меня уже нет, потому что не знал, что я была.
Я была бы обычной лесной нимфой, феей, а может дриадой, обычной, как и все . . .