Аннотация: Отправлялся в редакцию журнала "Полдень. 21 век".
Альберт Мольков
ВРЕМЯ ДЛЯ ЖИЗНИ
"Иногда на Земле рождаются люди для боли".
"Deadman"
Карен мыла чашки и с нетерпением поглядывала на большие старинные часы с маятником, исправно выполняющие свою работу вот уже... Сколько лет, Карен не знала. Она их застала еще тогда, когда появилась на свет. В детстве она часто спрашивала свою бабушку, которая вот уже пять лет лежала на старом кладбище на окраине города, как появились эти "ходульки" (бабушка при жизни называла их "ходиками", а Карен немного изменила это определение), но та ничего не могла сказать по этому поводу, ссылаясь на старческую забывчивость.
Часы показывали без пяти девять. "Он вот-вот придет!". Девушка домыла последнюю чашку и поспешила в свою комнату прибрать еще не заправленную с утра кровать. Когда дело было сделано, Карен обвела взглядом комнату, ища, к чему бы можно еще было придраться. Но не нашла. Тогда она достала из древнего (со времен прабабки) шкафчика купленные с утра маленькие разноцветные свечки, поставила их по углам накрытого толстой скатертью столика и уже хотела было зажечь их, как тут осознала, что на столе, кроме свечей, ничего нет. Представив себе реакцию своего любимого на это, она рассмеялась.
Через десять минут все было готово. Бутылка шампанского на середине стола, по бокам от нее тарелки с нарезанной тонкими ломтиками колбаской, рыбкой и креветками, которых окружали всевозможные фрукты. А на противоположных концах столика стояли два бокала шампанского, по обе стороны от которых, отбрасывая на стекле красивые блики, стояли свечи. Карен посмотрела на все это и подумала, что если бы здесь сидел какой-нибудь художник (а их она знала мало), то он непременно бы захотел написать натюрморт.
Между тем часы информировали о том, что Робер должен был уже прийти пятнадцать минут назад. "Странно, ведь он почти никогда не опаздывает". Пытаясь отогнать от себя всякие нехорошие мысли, она, как это обычно делая по вечерам в одиночестве, начала перечислять про себя все те хорошие качества, которыми обладал Робер. Он не курил, не пил, не просиживал ночами в казино (в отличие от ее бывшего парня), никогда не кричал на нее и был настолько нежен и ласков, что в одном из стихотворений, посвященных своему возлюбленному (да и Карен не помнила, писала ли она другие стихи в последнее время), она яркой ручкой вывела: "Я влюблена в саму нежность".
Карен не знала слова "измена" и была уверена, что Роберу оно не нравилось. Она не боялась, что ее парень может променять свою девушку на другую. А уверенность эта появилась после первого же свидания. Тогда Робер произнес: "Если я люблю, то люблю на всю жизнь. А мое чувство к тебе даже выше любви".
До Робера у Карен было три парня, но никого она не любила сильнее своего Солнышка, Ангелочка. Первый ее парень погиб в автомобильной катастрофе, находясь за рулем в нетрезвом состоянии. Да и не было, наверное, дня, когда он мог без коверкания слов и запинок сказать: "Вот видишь, я сегодня трезв". Намного чаще получалось по-другому: "Вот вид-д-ишь, я вседни тре-вз, то сь трезв, во!".
Карен присутствовала на его похоронах, но, как ей самой тогда показалось странным, абсолютно никакой жалости к нему не было, а тем более слез.
Второй парень оказался геем, но выяснилось это лишь спустя три недели после их первой встречи, когда они впервые занялись любовью. Карен до сих пор помнила его слова в ту звездную ночь: "У меня никак. А давай позвоним Винсену, это мой друг, пусть он придет". После этого ей даже противно было выталкивать его из квартиры.
А третий парень променял ее на казино и ночные клубы.
Робер отличался от них, как небо от земли. Карен поняла, что без него она уже не мыслит своей жизни, и даже не хотела думать о том, что когда-то им придется расстаться...
Звонок в дверь заставил Карен очнуться. Взглянув еще раз на часы, она побежала к двери. На пороге стоял Робер (но без цветов!), с его длинных волос падали капли.
- Ты знаешь, я даже не услышала, как на улице начался дождь. Давай, снимай все поскорее, сейчас все высушим. Хочешь, я тебе ванну налью? Или хочешь, я...
- Нет, спасибо. Раздеваться я тоже не буду.
В глазах Карен застыл вопрос.
- Я пришел только, чтобы сказать тебе кое-что.
Девушка почувствовала, как от Робера несет алкоголем.
- Что?
Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди и убежать куда подальше.
- Мы расстаемся. Я больше не твой парень, а ты - не моя девушка. У меня другая.
Карен не успела заплакать при нем. Он быстро ушел...
Но слез не было. Был теперь только дождь, превращавшийся в ливень...
Столько лет безотказно работавшие часы остановились. Навсегда... Жить дальше не было смысла.
--------------
Такой любви не знали даже на небесах. Он завидовал, что в свое время так не любил (да и Его не любили). Но Он сделал ей подарок.
Подарок, который легко получить, но еще легче потерять.
Он знал все заранее. Но преподнес его как спасение.
Подарок... Что люди могли знать о подарках, которые делали им те, чьи имена запрещено произносить вслух? Подарок, который мог стать роковой ошибкой. Подарок, который нельзя вернуть обратно и который нельзя не принять. Глоток кислорода, видимый только иным зрением. Разве небо не сливается с морем, а человек с живущей внутри него надеждой все вернуть?
Все известно до нас, а мы получаем только ответы, которые и есть подарки. И она получила его.
--------------
- Ванюш, тебе чайку налить с вафельками?
- Налей полчашечки.
- Ты пока посиди в моей комнате, подожди.
- Хорошо.
Иван прошел в маленькую прокуренную комнатку и сел на облезлый диван. В который раз он перечитал маленькие стишки, написанные черным маркером на двери, пытаясь понять их смысл. Но почему-то этот смысл никак не давался ему. Нет, он не был глупым, но ее стихи он не понимал никогда.
Катя появилась в его жизни восемь месяцев назад. Он стоял тогда на остановке, дожидаясь автобуса. К нему подошла девушка с пышными светлыми волосами и спросила, куда он едет. Оказалось, ей нужно было туда же.
Любви с первого взгляда не было. Скорее, это была любовь со второго... Но любовь невероятная, кружащая голову и очень-очень сильная. В отличие от других пар, Ваня и Катя с каждым днем обожали друг друга все больше, невидимая ниточка, связывающая их по рукам и ногам, постепенно превращалась в канат. В конце концов они поняли, что не могут жить друг без друга.
- Я достала новый дивидишный фильм. Говорят, прикольный. Посмотрим?
- Конечно. Кстати, скоро в киношке какой-то ужастик будут крутить. Я беру только тебя.
В ответ Катя крепко обняла своего парня.
- А, чуть не забыл, послезавтра иду...
Поцелуй не дал договорить...
А ночью, как всегда, они шептали друг другу тысячи нежных и ласковых слов, обещаний в вечной верности друг другу. И целовались, целовались...
---------------
Прошло уже два года с их первой встречи, а их любовь, не знающая пределов, становилась все сильнее и сильнее.
---------------
Казалось, луна только для них освещала дорожку, оставляя в темноте деревья и кусты. Пела, не умолкая, какая-то поздняя пташка. В темной траве стрекотали кузнечики (родной всем с детства звук), стараясь перекричать друг друга. Небо было усыпано крупными и яркими, улыбающимися звездами.
Катя взглянула на небо и тихо прошептала:
- Это для тебя.
- Спасибо, Катенок. Как хорошо, что ты есть.
Они легли на теплую траву под старым наклонившимся деревом.
- Мы заведем с тобой кошечку?
- Да. А потом большую собаку.
- Здорово. Я так тебя люблю.
После тяжелого трудового дня Ивана потянуло в сон. И он заснул. А Катя смотрела на него, любуясь своим ангелочком.
- Солнышку тоже надо отдыхать.
Она вздрогнула.
"Пора! Срок вышел!".
"Нет, как же так, я нашла Его!".
"Пора!".
"Но Ты же обещал, что я буду жить, если найду Его! Жить с Ним!".
"Мне намного чаще приходится говорить ложь, а не правду".
"Зачем же Ты все это затеял? Эти муки - самые страшные".
"Но ведь и ты не отказывалась".
"Я хочу быть с Ним".
"Хорошо. Я сделаю тебе еще один подарок. Ты будешь с Ним!".
Хохот, потрясший небеса.
"Нет, нет! Я не хочу этого. Он должен жить. Я не хочу...".
Мы все знаем, что огонь уговорить невозможно. Он уже знает истину.
Иван проснулся то ли от стона, то ли от скрипа. Кати нигде не было. Непонятно откуда взявшийся ветер раскачивал дерево. Что-то громко треснуло и огромный ствол рухнул на хрупкого человека.