Вскоре Игро это наскучило, и он оживил фигуры. Белого короля он нарек Эльфом, и тот стал эльфом. А черного нарек Пофигистом, вручил ему сигару и бокал красного вина и усадил на диван. Одной белой ладье он дал Жизнерадостность, а одной белой пешке - Слово и благосклонность короля Эльфа. Одного черного коня он одарил Таинственностью, а другого - Провидением. Остальных он так же не обошел своим вниманием.
И так они играли, и так в игре проходила их жизнь.
Настало время, и Игро ушел по делам, свалив все фигуры в шахматный дом-коробку. Эльф оказался в дальнем углу и не нашел белую пешку. Зато она встретила черного короля. Черный конь-Провидец вздохнул, взглянув на них, и заявил, что они созданы друг для друга.
Игро вернулся, и игра продолжилась. Теперь она стала еще интереснее - у фигур появился азарт. Важные фигуры просили идущих первыми в поле пешек передавать приветы их знакомым с противоположного берега, кто-то сравнивал силу и ловкость в поединках, а кто-то делал ставки на игроков. А что касается черного короля и белой пешки... Они часто стояли друг напротив друга, их никто не трогал. Он глядел на нее, а она на него. Он играл ей на гитаре, а она рассказывала о невиданных мирах. Один только черный король верил ей, другие же фигуры, услышав подобные речи, затыкали уши, дабы не проникли к ним в сознание крамольные мысли и не наказал их за то Единый Игро.
Но Игро не знал.
Он придумал Любовь, и Пешка с Черным Королем попались в эту ловушку. Теперь они не просто с интересом, как раньше, наблюдали за событиями на поле. Они боялись потерять друг друга.
Они были бессмертны, и всецело подчинялись воле Игро. Все закрывали на это глаза, кроме Белой Пешки и Черного Короля, которые задумали бежать.
А Белая Королева предала их, движимая ревностью - Эльф даже не глядел на свою законную жену.
И тогда Игро разозлился, и сотвори из игры Жизнь, где все каждый так же оставался рабом Игры.
Король и Пешка с ужасом глядели, как погибают в битве остальные. Помочь они не могли, но у них была одна цель - выжить. Выжить друг для друга. Была только одна проблема - они числились в противоположных армиях...
Белая Пешка прошла Путь. Белая Пешка стала Королевой. Белая Королева должна убить Черного Короля.
Она не захотела этого делать, вцепившись в клетку шахматной доски и не подчиняясь воле Игро. Тогда Игро сжег ее.
"Бабка Агафья протянула свою тощую, с желтой кожей, руку ко мне. Один глаз ее при этом был хитро прищурен, отчего мурашки пробежали по спине. Мало ли что можно ожидать от колдуньи, вот уже восемьдесят лет (по слухам) живущей в уединении в лесу. Пальцы ее разжались - на ладони лежала маленькая плоская коробочка из бересты. Внутри был какой-то порошок серо-сиреневого цвета. Я невольно вспомнила рассказы о средневековых ведьмах и их рецептах, о тех предметах, из которых приготовлялись всякого рода зелья. Ни за что ведь не признается, из чего намолола свой порошок. Меня передернуло - не из-за отвращения, а скорее, из-за пугающей неизвестности.
Я покосилась на Никиту. Ему явно все это не нравилось, хоть он и пытался напустить на себя равнодушный вид. Его очередь еще не подошла, но он уже был настороже. Волновался за меня, что ли... Но раз уж мы решились прийти сюда (а с каким трудом добирались по болотам!), то глупо отступать из-за каких-то суеверий. Хотя...Быть может, прийти сюда было большим суеверием?
К слову о том, как мы узнали о бабке Агафье. Мы ехали стопом до *, ну и сбились с пути, решив прогуляться по лесам. Встретили заблудившегося мальчишку лет семи, с горем пополам отвели его к деревне. Оказалось, что в лесу он провел уже два дня, а родители с ног сбились, разыскивая его. Нас по этому случаю встретили, как самых дорогих гостей, как говорится, накормили, напоили и спать уложили. Мы решили не упускать случая и собрать материалы по фольклору для практики в университете. Тогда-то мы и услышали о загадочной колдунье, о которой все говорили в полголоса, видно было, что ее в деревне побаивались.
Мы были заинтригованы. Поведение людей показалось нам забавным, но все же от рассказов о бабке Агафье холодок пробегал по спине. Конечно же, мы решили идти к ней.
Нас обоих с Никиткой распирало любопытство. Если верить слухам, колдунья видела людей насквозь: их прошлое, настоящее (включая то, чего они сами не знают), и даже будущее в какой-то мере. Только вот характер у нее был абсолютно дурной - у таких, как она, своя логика. Могла помочь просто так, а могла и всю жизнь испортить... Как говорили, колдунья могла дать человеку то, что ему нужно. То, что он ищет. Или, по крайней мере, могла поспособствовать его поискам.
Сначала я не придала этому большого значения - вроде как, о себе я все знаю, а что старуха из леса мне сможет предложить? А потом задумалась... и поняла, что я совершенно не представляю, чего хочу на самом деле. Никитке с этим делом проще - с его-то амбициями. И похоже было на то, что он ни капли не сомневается, что нужно мне... Что ж, если так, то он глубоко ошибается. Слишком самоуверен. И эгоцентричен. Я отогнала от себя уже порядком замучившую меня мысль... Ведь изменить мне ничего не удасться.
Мне стало грустно. Никитка шел вперед, и глаза его горели, но в то же время, взгляд был какой-то отсутствующий. Как будто, скоро должно свершиться тайное действие, и замешаны в нем будут только он и неизвестно какие силы. Ко всему прочему, я еще и почувствовала себя там лишней - как будто Никитка отобрал у меня это таинство. Все в мире только для него, но не для других.
Но вскоре подкрадывающиеся сумерки, шуршание листьев, мелькающие за стволами тени заставили вновь вернуться в игру, где хозяином был лес. Мы одновременно почувствовали, что дом колдуньи уже близко (все-таки глупо мы поступили, не взяв проводника. Благо, не заблудились). Я подумала, хорошо, что не одна здесь оказалась. Страха не было, но все же... Я взяла Никиту за руку, на что он ответил ухмылкой. Внезапно пришла в голову мысль о том, что даже если от колдуньи мы не дождемся ничего интересного, один путь до нее чего стоит!
Только мы наткнулись на какое-то подобие тропы, как вдруг под ноги нам выпрыгнуло какое-то черное существо. Никита отпрянул - настала моя очередь ухмыльнуться. Это была всего-лишь кошка. Я присела на корточки, чтоб познакомиться с местной обитательницей. Обнюхав мою руку и сверкнув глазами, она сочла за лучшее не продолжать знакомство и убежала по своим делам.
- Наверное, у колдуньи живет. Черная... Классика!
- Ну-ну, - это было все, что ответил Никита. Что-то он сегодня не разговорчив. Лес, что ли, так на него действует?
Вот и он, дом колдуньи. Заросший вьюном или чем-то похожим тын - древний-древний. Калитка (конечно же, отваливающаяся). Маленький неказистый домик. Все постройки были какими-то несуразными - как будто, Агафья сама все это создала, когда пришла сюда. И с тех пор ничего не менялось, и дом постепенно сливался с лесом. Вообщем, по-моему, самый подходящий дом для колдуньи, хотя и лишенный всякого рода пугающей атрибутики вроде черепов на шестах. Хотя кое-что я все-таки заметила - это были вырезанные под крышей и вокруг окон символы и надписи, по большей части не знакомые мне. Станно было то, что на самом верху соседствовали два солярных знака одинаковой величины, один посолонь, другой - противосолонь.
Казалось, в доме никого нет. Мы на всякий случай постучали в дверь (никто, как мы и предполагали, не отозвался) и уселись ждать на пороге.
Когда же она явилась, сердце мое бешено забилось. Одновременно откуда-то вырвались и страх, и любопытство, и ощущение чего-то сакрального, и еще смутный набор каких-то чувств, понять которые я не успела, поскольку так же внезапно успокоилась - в отличие от Никитки. Судя по всему, переговоры с хозяйкой дома должна буду начать я - чего мне меньше всего хотелось. Я надеялась на своего благоверного, который обладает талантом располагать к себе даже придорожные столбы. Особенно его обаяние действует на женщин в возрасте. Я таким даром не обладала и сделала первое, что в голову пришло - что нашептывала сама обстановка - встала и поклонилась старой колдунье. Мельком глянула на Никиту. Похоже, оцепенение его постепенно оставляло, и в данный момент он колебался между двумя вариантами: либо начать веселиться по поводу всего происходящего ( в том числе, и по поводу моего нелепого действия), либо вообще забиться в угол и предоставить мне командование ситуацией. Что бы он там ни думал, похоже, я нашла верную ноту - старуха была приятно удивлена. К тому же, у нее явно было хорошее настроение, и она пригласила нас в дом. Мы достали гостинцы (жители деревни снабдили нас перед походом), и колдунья деловито запрятала большую часть в сундук, а остальное выставила на стол.
Изнутри ее дом напоминал жилище шамана: по стенам были развешаны всякого рода травы, странные деревянные инструменты (Никитка, увидев их, шепнул мне на ухо что-то о бабаке-археологе. Имелось в виду то, что предметы те выглядели как ископаемые). Был тут и Красный угол, задернутый занавеской. Но первое, что бросалось в глаза, было отсутствие печи. Вместо нее посреди комнаты был выложен камнем круглый очаг, а над ним в крыше зияло отверстие. Это еще больше укрепило мою мысль о том, что все это колдунья построила самолично.
Вода в котелке над костром закипала, и старуха, подсев к нам за маленький столик (лавки тут имелись), первая начала беседу. Видно было, что ей редко выпадает случай с кем-нибудь поговорить.
Впрочем, я не буду рассказывать, что было дальше. Ближе к ночи настроение колдуньи резко изменилось - не знаю, почему, - и мы поняли, что лучше бы нам уйти. Только вот перспектива блуждания по незнакомому лесу по дождем нам совсем не понравилась. Однако же, старуха , похоже, и не думала оставлять нас у себя на ночь.
- Ну, мы, наверное, пойдем. - неуверенно и как-то без особой надежды сказал Никита.
- А чего приходили-то? Видать, что-то хотели от старой колдуньи, али просто так явились?
Бабка Агафья прищурилась и хитро улыбнулась. Вот тогда ко мне вновь вернулось все то скопление ощущений, что одолело меня при встрече с колдуньей. Не дав ответить, хозяйка лесной хижины продолжила:
- А дай-ка, милка, я стобой кой-чем поделюсь. Верно, оно тебе нужно будет...
Про берестяную коробочку я уже говорила. Что она сунула Никитке, мне не известно. Пояснять что-либо она наотрез отказалась, заявив, что мы сами поймем, для чего дареное нам зелье нужно.
Вышли из дома колдуньи мы в совершенно подвешенном состоянии, даже на дождь первое время внимания не обращали. Каждый думал о своем приобретении и страстно желал поскорее узнать, для чего оно.
Заночевать пришлось в лесу. Соорудив подобие шалаша из мокрых ветвей и лапника и завернувшись в свои куртки, мы попытались уснуть. У меня ничего не получилось, у Никиты, похоже, тоже. Мы оба не спали, но делали вид. И молчали.
На меня враз навалились все навязчивые мысли, одолевавшие меня за последние полгода. О том, что было бы, если б я никогда не встречала его. Тогда бы я была свободна! Была бы собой...Добилась бы, чего хотела. А хотела я многого. Нам с Никиткой нужен был ни много, ни мало - целый мир. И делить его мы ни с кем не могли... Либо он, либо моя мечта...он или мечта. Вместе-несовместимы. Потерять его или себя? Лишить свою жизнь любви или стать его тенью?
Этот порошок... Он избавит меня от любви...
Правильный ли это выбор?
Я будто оказалась на окраине мира, откуда не могла уйти, не приняв решения.
Через четыре дня я выпила зелье. "
Колдун дрожащими пальцами перелистывал книгу, что оставили у него незадачливые путники. Это была биография одной женщины, что перевернула весь мир. Новая Нирвана. На пике славы, в свои тридцать три года, она тайнственно исчезла. Предполагается, что она покончила с собой.
Колдун смахнул с лица упавшую прядь волос. Рука поглаживала фотографию на странице книги, а в глазах светилась тоска.
...Помстилось? Или правда кто-то стучал в шаткую дверь лесного домика среди ночи?...