Морган Владимир-Володя : другие произведения.

Страна Лукомория

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дружеское стихотворное послание в Тамбов с южного берега Средиземного моря
  
   СТРАНА ЛУКОМОРИЯ
     ДИАТРИБА*
  
    Стихотворное послание в Тамбов
  с южного берега Средиземного моря
  
    1.
    Любезный сердцу Анатолий!
    Привет тебе, старинный друже!
    На знаменитой антресоли,
    Где принимал меня на ужин,
    Прочти мой скромный эпистолий...
    Но прежде я прошу, внатуре:
    Когда хромой твой почтальоне
    Появится на верхотуре,
    Держись за что-нибудь... рукой.
    Боюсь я, друг далекий мой,
    Что буря чувств-с тебя закрутит,
    Да сверзнишься. А ни к чему же...
  
  Еще прошу: затепли свечку
  В своем ухоженном дому,
  Поленце брось в голландку-печку,
  Чтоб тихим пламенем в дыму
  Почтить "заблудшую овечку".
  ...В краю, где я живу из хлеба,
  Так хлещет солнце в бездну вечну
  Из бездны выцветшего неба,
  Что страшен солнечный маразм!
  Я б даже испытал оргазм
  От вида кмелька в сугробах -
  Как некрофил над крышкой гроба.
  
  Здоров ли ты, мой друг? А дети?
  Очаровашки, помню, были...
  Что не писал все годы эти,
  Прости меня.
   Корабль пустыни,**
  Я жил, как плыл, и взят был в плети
  Житейских мутных бурь песчаных...
  Под коркой крепких междометий
  Сочатся кровью серда раны.
  И я не просто не писал,
  Но и стихов не накропал,
  Когда б не осознанье роли
  В системе нынешней неволи.
  
  
  Закрой глаза на стиль мой. Села!
  Так хочется сказать о многом.
  Когда меня тоска заела,
  Припомнились слова другого:
  "Пожалуй, Родина велела!" -
  Я их украдкой пел в солдатах...
  
  
  По образцу я взялся смело,
  Примерив шаг, светло, горбато,
  Почти онегинской строфой
  Обрушиться на твой покой.
  /Сам Пушкин, помню, подражал,
  Строча то станс, то мадригал/.
  
  Жаль, с Музой той, что вдохновляет,
  Я расфуфыкался . "Фу!" - "Тьфу!".
  Лишь кофе черный выручает,
  Когда плету свою строфу...
  А рифма оттого хромает,
  Что в мехи старые
   вино
  Совсем иного урожая
  Вливаю я.
   А если кто
  О правде пыжится сказать -
  Глагольных рифм не избежать.
  Но смолк глагол на русской ниве.
  У Лукоморья ль будет вживе?
  
  Излука моря не в России.
  Мы - величайший из осколков -
  От гиблой цетнробежной силы
  Отпрянули в страну Востока.
  В земле грядущего Мессии
  Не значу ничего, не знаю,
  На грани апокалипсии
  Шатры взошедших*** охраняю.
  Немало русских здесь.
   Но, гля,
  Мы из огня да в полымя!
  
  Не потому, что хорошо тут
  А потому, что там тяжел кнут
  
  Бесправия и беспредела...
  А результат одной атаки,
  Отнюдь, не окончанье дела.
  Я выходил уже на танки -
  Душа моя вдруг воскипела!
  
  Баллончик с газом, монтировка
  Да амбразура злого тела -
  Была моя экипировка...
  Не я, увы, героем пал.
  Зато итоги увидал:
  Как вождь - страну - обштопал - нас,
  Прижопив золотой запас.
  
  Да, я не против коммунизма.
  Ни за кого я. Против гнета.
  Всем разновидностям фашизма,
  "Как птице крылья для полета",
  Гнет важен.
   И, хоть подавись, на:
  Мечтают посткапиталисты
  О сильной власти!
   Нуворизма
  Намеки даже ненавистны.
  А жизнь везде одна и та ж
  Для тех, кто чтит рабочий стаж...
  Был занавес железных шор -
  Возник долларовый забор!
  
  Вот ты, мой друг, теперь рассейский,
  Тамбовский волк и даже брянский,
  Учитель скромный, просавейский
  Да правнучек слегка боярский,
  Скажи по чести, по-житейски:
  На пятилетку за три года -
  До самой гадостной железки -
  Свинтить не трудно...
   Вышла мода
  Контору всяку открывать -
  Не нам тут языком плескать -
  Все сделаем, нас не убудет.
  Лишь бы достойно жить. Как люди.
  
  Взойду ль в твой дом, привольный, барский?..
  Он исподволь, но пятистенно,
  Из года вгод, от связки к связке,
  Рос Афродитой белопенной
  Из горбачевской свиятопляски.
  Хозяин мой, вострил, ты, лыжи,
  Свой дом, почти благоговейно,
  Пытаясь довести до крыши,
  Сквозь постсоветский перестрой...
  Да, впрочем, я и сам такой:
  Гонимый эмигрантским ветром,
  Срубил квартиру прошлым летом.
  
  Я не топил тоску в стакане.
  По мне: чем дальше - тем роднее.
  Ты там - в зеленой глухомани,
  А я - среди барханных свеев;
  Жизнь - потасовка на майдане...
  Как атомарные частицы,
  Что тянутся друг к другу втайне,
  Пора б и нам обьединиться.
  Открыть бы фирму "Я да Ты"!
  Киргиз-кайсацкие орда
  Насытим чаем, водкой... Кстати,
  Все дело только в предоплате.
  
  2.
  Теперь, дружище, вот о чем я...
  У Лукоморья кот ученый
  Все ходит по цепи кругом
  И цепью той не зря бряцает.
  Он деток сказками пугает,
  Но припугнет и удальца...
  Я о житье в краю чужом,
  О том, как бросил я отца
  В чеченском стойбище глухом,
  Красоты невские восславил
  И, очарованный легендой,
  В порыве радости мгновенной
  Взошел в страну мечты - Израель.
  С чужой семьей... Свою - оставил.
  
  Душа моя цвела и пела,
  Тючь-втючь: сиреневая пена.
  Зимой цвела, как бы весной.
  Я ощущал огромность мига
  Играть в составе сборной мира
  /Согласно древней Книге Книг/.
  И, вот, имея сей настрой,
  Сомлев душой под сенью фиг,****
  Бозбожник вечный, горький гой,
  Нырнул я в воду Иорданью
  С толпой евреев-мессиан
  На месте том, где Иоанн -
  Предтеча, окруженный рванью,
  Крестил Иисуса. По преданью.
  
  С душой, коряво умиленной,
  От чтенья классики паленой,
  В тот миг я спал. И видел сон...
  В зеленых пажитях лениво
  Паслись стада. Неторопливо
  Текли занятия селян.
  Родник являл веселай звон.
  И посреди лесных полян,
  Блюдя классический канон,
  Водили девы хороводы...
  Обкормлен маковой отравой
  Поэзии безумно старой,
  Блажен я был все эти годы...
  Совру - не видеть мне свободы!
  
  Но, вот, скажу: с тех пор, дружище,
  Веков прошло почти две тыщи!
  И - блеф - былая пастораль.
  И - бред - невинная пастушка...
  Искони жил здесь непослушно
  Немирный, страждущий народ.
  Булатновыйный, словно сталь.
  С категоричностью господ
  Избрал он Б-га и мораль.
  Не богонравный - богоравный!
  Что ж землю, что подобна раю,
  Не слабакам же доверяют!
  Отделы кадров - это раввы.
  Чтоб не проник чужой, да слабый.
  
  Свидетели, пока живые,
  Мы видим как века земные
  Свершают свой круговорот,
  Как после горьких жертв и взлета,
  Постпугачевского умета
  Моя бессонная страна,
  Как древний страждущий народ,
  На поруганье отдана.
  И, может, вновь Антанта ждет?
  Утешимся! Нам нынче ведом
  Железный постулат закона:
  Кто был в плену, в крови, без крова -
  Коль он народ - грядет Победа!
  ...От египтян лишь нет и следа.
  
  Вернется все! Здесь ждут Мессию.
  А в пореформенной России
  Грядет монарх.
   Уж пыль метут,
  Стремясь в предсказанные сроки -
  На Западе и на Востоке -
  Навеивать очередной
  Дурманящий, как дрек в цвету,
  Сон несусветный, золотой.
  То бишь, по-нашему - тюрьму.
  А я, признаюсь в легком стебе,
  Понаклевавшись местной пиццы,
  Как наши северные птицы,
  Что пролетают в знойном небе,
  Скорблю о скудном черном хлебе...
  
  И чрез него мое похмелье!
  В чужом пиру найти ль веселье?
  Своею северной душой
  Я все люблю, все принимаю,
  Но отстраненно понимаю,
  Что каждый камень здесь твердит:
  -Да кто ты есть, такой-сякой?
  Мне пальма жарко шелестит:
  -За всех ответишь здесь, герой!
  Земля сия дана от Б-га
  Не всем подряд валить по избам.
  Ты знаешь, чей народ был избран.
  И если разобраться строго.
  То: "Вот порог. А вот - дорога!"
  
  3.
  Как жизнь любого инородца -
   Так жизнь моя теперь течет.
  Все как у всех: то чет-нечет,
  То вдруг до сраки припечет...
  Но в чем уж точно нету сходства -
  Так это в чувстве превосходства,
  Утраченном, как та невинность,
  Что дева с юности теряет
  И не находит никогда.
  Нет-нет да вспомнят иногда,
  Что я - нацмен, что русский - я.
  И мой апломб в тумане тает...
  
  Как сердцу милая Одесса.
  Демографический закон
  Есть в мире.
   Пусть он и дурен
  /В посудной лавке - драный слон,
  Непризнающий политеса/,
  Но он гласит: "Избегнешь стресса -
  Не проживая за границей..."
  Что означает для невежды:
  "А не живи среди чужих!
  Обиделся - так на своих.
  Не подавайся за холмы -
  Пока хоть чуть живы надежды!"
  
  Вопрос лишь в том, кого не злыми,
  "Своими" склонен ты считать,
  Кому подушки поправлять
  Готов.
   И - без лукавства, твою мать, -
  Делиться мыслями двойными...
  А снег в России синий-синий!
  Под этим блочным одеялом -
  По городам и по предместьям -
  Мы жили вместе срок немалый.
  Детей нам общих сочиняло
  Провидец-время.
   Помнит Б-г
  Свои знаменья и возвестья!
  
  Варяги, немцы и французы -
  Культегери любых мастей -
  Лишь в скромном качестве гостей
  Несли прогресс земле моей -
  От флота и до кукурузы.
  Они родней мне, чем хунхузы,
  Но еще более - евреи.
  Смотри: от века и до века
  Мы пищу общую вкушали,
  Мы песни пели, горевали,
  Под танки шли, вошли в Берлин.
  
  И гибли с верой в человека,
  Начав борьбу с нуждой, рубищем,
  Под гром возвышенных идей,
  Не убоясь концлагерей,
  И родственник наш - всех смелей,
  Теряя кровь и кровью прыща!
  
  Не говори теперь, дружище,
  Что хорошо, мол, без таковских.
  История необратима!
  Она, порой, так задом смашет,
  Что Царь и Б-г, и Землепашец,
  Поэт в России - все еврей!
  Христос избрал нам побратима.
  
  Какой народ! Романтик страстный,
  Он в кровь добавил нам огня.
  Он трезвенник / не я, не я/,
  А если пьет, так пьет незря,
  И никогда не будет праздным.
  Не верь умам досужим разным.
  Две тыщи лет прошло - не шутка!
  И все мы - русские евреи!
  А вот грядет какой чурек
  И под прищур раскосых век
  Рассею-мать ополовинит:
  Всех баб сьебет. Мужчин - в лакеи...
  
  Цвет нации моей печальной!
  Прости бессмысленных, прощай,
  На клевету не отвечай -
  В снегах пленительный твой край!
  Мы чтим тебя свечой венчальной
  Кто в Думе, кто в ночи у чайной...
  Железный век, наш век двадцатый!
  Извилиста, темна дорога...
  Чинуши в сталинских ливреях
  Одессу не дали евреям -
  И, глядь, Израиль возродился...
  Ах, все в руце и в воле Б-га!
  
  4.
  Что ж, Анатоль, устал ты, чаю?
  Без всякой выгоды считаю,
  Что ж мысли дерзкие читать?!
  Но я и сам не понимаю,
  Рубанок чей собой являю?
  Ведь, помню, в век соцреализма
  Не сдюжил я бытописать;
  Теперь, на склоне жизни, в письмах,
  Вдруг начал "нечто" прозревать.
  Знай, друг, и я устал безмерно
  От творческих позывов, колик...
  Экзотикой взбодриться, что ли?
  Да чужаку какая вера?
  Что ни скажи - почтут все скверно.
  
  Смотри: Земля наооборотна.
  Страшны российские болота
  И неоглядны, так сказать, -
  Кой где лишь янель шелудивый...
  А здесь в любом углу, как дивы,
  Вздымаются лихие смерчи
  И - ну! - по дворику скакать...
  О, упоенье чуда смерти -
  В трясине ль, в вихре ль - увязать!
  Нужна всего-то лишь привычка.
  Живем - не тужим: в малахитах,
  В тулупах, в пальмах, в эвкалиптах;
  Мотаемся, живот напичкав,
  На ишаках да электричках...
  
  Наоборотный принцип всюду.
  Туземную перевертуру
  Пришлось нам срочно пережить:
  Кто "Юрий" был, тот стал здесь "Ури",
  Игалем - Игорь, Сенька - Срулик;
  Между Моше и Моисеем
  Навек проложены межи...
  Но, главное, умрешь евреем,
  Коль выйдет голову сложить
  От милой братской кровной мести
  Арабов, друзов, бедуинов
  Да африканских бабуинов,
  Что по-отдельности и вместе
  Хотят обжиться в хлебном месте.
  
  Со мною те же превращенья!
  Как Фауст, я омоложенья
  Изжаждался среди осин.
  А здесь, под пальмами, лохматость
  Заколосилась. Вот, мол, на-кось!
  Во всех микрорайонах тела...
  Лишь голова ждала седин
  И, не дождавшись, облысела;
  Но выскочило на груди!
  И, наконец, окрепли десны.
  Я этот факт назвал бы чудом,
  Когда б не рухнули вдруг зубы...
  Под солнцем фриганы ***** белесым
  Я скрежетал ими. Сквозь слезы.
  
  Тут не природы шутки странны:
  Обрезанные обезьяны -
  И гамадрилла, и гиббон -
  По зоопаркам строят рожи.
  Тут доллар самый толстокожий
  Произрастает буйно, густо.
  Оливки, апельсин, лимон,
  Цветы, брюссельская капуста -
  Десятки тысяч свежих тонн
  Идет на экспорт. Дорожает...
  Устав от прежнего безделья,
  Бесплодия и запустенья,
  Земля три раза в год рожает
  И... людям раем угрожает.
  
  Провижу: рай ли, мегаполис
  Здесь будет вскоре. Воленс-ноленс.
  Потворствует весь шар земной
  Стремлению, труду и воле
  Народа ищущего доли...
  Вершиться божье предсказанье!
  И "наши" с той, с "одной шестой" -
  Хоть лето тут - готовят сани.
  И, может, будушей весной!..
  Да мне-то в том какая прибыль?
  Народы ходят, словно волны;
  В бурливой пене глохнут стоны,
  Переходящие на хрипы.
  Тут люди гибнут, словно рыбы.
  
  Кто утонул, ****** кто застрелился,
  Кто жутко, досмерти напился -
  Жизнь до печенок достает...
  Тут наших тотчас же клеймили:
  Не то они в России пили,
  Не то они в России ели.
  И вот уже который год,
  Березы наши, сосны, ели
  Обгаживают наперед,
  Душевной мучаясь простатой.
  Интеллигентов, инженеров -
  Былых советских маловеров -
  С метлою, тачкой и лопатой
  Шлют на х.й, то есть, за зарплатой.
  
  А кличка подлая "русит"? *******
  Хотят сказать, мол, на Руси
  Евреев не было и нет.
  Но я твержу: мы все - евреи -
  Душой кто чище и добрее,
  Кто в нужный час не будет с краю...
  И "наши" так-таки в ответ
  Ватагу "Русскую" сбивают,
  В набег готовясь на кнесет. ********
  Ну, а пока мои олимы *********
  Порою с горя так напьются,
  Наматерятся, надерутся,
  Что пальмы вянут и оливы...
  А я, притихший, сиротливо
  
  Торчу под солнцем Ханаана,
  Молю запойно: "Раанана!" **********
  Есть городишко здесь такой.
  И не пойму: -Иврит? Арабский?..
  Все языки в сем государстве.
  Как мертвый, я не иму сраму.
  И по ночам, ах, боже мой!
  Я полощу посуду срану
  За разжиревшею ордой.
  Да внемлю песням эмигрантов...
  Но нет ни обновленья жанра,
  Ни дерзости, ни эпатажа.
  Вздыхают горестным дискантом
  О схар-дире *********** да о машкантах. ************
  
  Однажды лишь, как бы из гроба,
  Услышал песню из Ашдода...
  
  "Еще не истлели наши одежды,
  Белые, словно белее их нет.
  А души - без счастья, люви и надежды -
  А души истаяли, как русский снег.
  
  Еще в чемоданах припрятаны фраки,
  Собольих нарядов пылится клубок...
  Туземец смеется, жлсужий. Он враки
  Рассказывать мастер - на то здесь восток!
  
  Они раскусили нас, добрых и шалых!
  Медлительность кобры в их детских глазах;
  Жестокость - в усмешках их женщин рожалых,
  Злорадство - в сыновьих колючих усах.
  
  Они уничтожат нас - рано иль поздно.
  Мы вымрем под звуки восточной зурны...
  По опции жребий нам каждому роздан -
  Не щит и не меч - плач метельной страны!"
  
  5.
  Да, Анатоль, в азийских штатах
  Без перемен.
   Европы запах
  Как встарь не терпят и на дух.
  Завет "не будь как сын востока" *************
  В дыру мохнатую затолкан.
  Зане, что сам Всесильный Вещий
  Сверх молока и медовух
  Взял и поставил белых женщин -
  Жен, дочерей наших, подруг...
  А интернационалисты,
  К минувшему вскипая ************** злобой,
  Уж славят образ жизни новой.
  Все, впрочем, бывшие "правдисты"
  Да записные публицисты.
  
  И я был горд, что сделал выбор?!
  Кто знал, что я судьбы микстуру
  Сам истолок и выпил сдуру.
  В леса багряные под Выборг
  Махнуть бы мне...
   Но "ох" и "ах"!
  Уж дело не в родных гробах
  И не в пристрастьи к пепелищам -
  Нам лучше умереть, чем нищим
  Вернуться с клеймами на лбах.
  
  Обречены мы в Палестины!
  Мы - проигрыш войны холодной
  И перебранки всенародной:
  И весельчак, и нелюдимый,
  Обрезанный и кто обрит;
  Готовые на легкий флирт
  И недоступные святоши:
  Те, кто сосет кальян с аношей
  И кто беспечно жарит спирт... -
  
  Никто надеяться не смеет
  На благородство или братство.
  Казнят спесивостью и чванством;
  Им лучше, если нам труднее.
  А бабы в кружевных портках
  Снуют в присутственных местах
  Себе,
   эксгибиционисто
  Вертя пупом, бренча монистом
  На обтромбоженных ногах.
  
  Сколь счастливы бедой народа!
  Цвет нации моей, как пленных,
  Мордуют в тяготах безмерных.
  И - "аз воздам" - стране исхода!
  Отмщенье - через униженье.
  Здесь ценится одно уменье:
  Жить на холяву или в долг...
  Тихохонько ногов толк!
  И вот, едрить твою, мгновенье...
  
  Как сладко пнуть былых кумиров!
  Как сладостно, их обьегорив,
  Вдогон подвесить кличку гоев!
  Их жен, читающих Шекспира,
  Всласть обсчестив, обсчитать.
  И не для, ча, писатть-читать!
  Богатство, нажитое ложью, -
  Вещдок любви к ним силы божьей!
  На остальное наплевать!
  
  О, этот леденящий ужас
  Недвижных азиатских лиц,
  Что улыбаются, нахмурясь,
  Не дрогнув ни одной из мышц!
  Подстать язык.
   Когда-то он
  На свет был явлен как "закон"
  На двух лишь каменных скрижалях...
  И двруг, надвечен и астрален,
  В угоду людям возрожден.
  
  Мы "ле рашум" */15 несем, как стигму.
  От бремени поникли плечи
  И души русские калечит
  Всемирный меркантильный стимул.
  Кто всем был - стал тепеь никем.
  На белый цвет - чернушный крем.
  На марше - "новое мышленье"...
  А мне-то каково, поверь мне,
  Мой друг далекий? Я - ни с кем.
  
  Все больше тех, кого "своими"
  Я называл меня стыдятся,
  Мне вслед рукой взмахнуть боятся,
  Не мнят об Иерусалиме
  Как прежде, мол, "И-рус-олим".
  Пришли увидели, стоим!
  И вслух о Ришон-ле-Ционе */16
  Не скажут "Ращен-на Сионе */17...
  Отечества былого дым
  
  Уже не сладок - неприятен.
  Все шире пропаганды зев...
  Я был Владимир - стал Зеэв.
  То есть, я - волк, как ты, приятель!
  Что означает в сих местах
  Подолгу прятаться в кустах пока не выделят кладбище, */18
  Где бы адепт по вере низшей
  Земле доверить смог свой прах...
  
  6.
  Прости, мой друг, прощай, пора мне!
  Рехнувшийся под старость Гамлет,
  Я вдруг заметил, что в стихи, в мою приятельскую шалость
  Неистребимое вмешалось -
  Ментальность снежного примата,
  Явление страны стихий,
  Где прямота, считай, - до мата,
  Талант - ковец - чужой блохи,
  Поэт - смутьян или чиновник,
  И где чуть-что в припадке горя
  Винтят мечтою в "лукоморья"
  Творцы романсов, сторож, скотник
  И рай-со-бесовский работник.
  
  А что такое Лукоморье?
  Туман летучий по-над взгорьем -
  Надежд несбывшихся символ...
  Отрада ослабевших духом,
  Оргев мистическим обухом,
  Она готова увести нас
  От наших русских скорбных сел
  Под ветви знойной Палестины. */19
  Ах, знал я, знал я, есть орел,
  Что плоть и душу нам терзает!...
  От горькой водки, сладкой верки
  Усталое сознанье меркнет
  И, блокируясь, воспаряет
  В мифологические раи.
  
  Особость северных народо:
  Намерзшись у родных фиордов,
  Иллюзиями пдаменеть
  И устремляться пошлым стадом
  В Аркадии да в Эльдорадо.
  Священных книг переиначив
  Смысл и пророческую медь,
  В чужбину рвутся дети прачек,
  Чтоб золотишко поиметь!
  Природы южной цепь явлений -
  Закаты местные, рассветы -
  Слепыми бардами воспеты.
  Ну, а слепой - он, хоть и гений, -
  Наврет на сотню поколений!
  
  О! Воспеванье всякой дряни,
  Инфантилизм дворовой няни
  И умиленности душой!
  Похзии былая норма -
  Восторженность
   Ну, а уж форма -
  Мундир для стремного парада -
  Изобретается любой.
  И дела нет, что Эльдорадо
  Собачьей выглядит дырой.
  Крутая сущность романтизма,
  Его уловок-палиндромов
  Лишь в том, чтоб выманить из дома
  Жертв продувного поэтизма.
  В угоду королям туризма.
  
  Вот, скажем, из Писанья строго...
  Для изнывающих в дорогах
  Сочилась из камней вода
  Чудесно и необьяснимо...
  Но, милые мои, здесь климат
  Такой, что по утрам, веками
  (А посейчас как никогда!)
  Водой исходит кеаждый камень,
  Автомобили, провода!..
  Или сказанье об Эсфири...
  О том, как волосы льняные
  Закрыли прелести срамные...
  Что ж, волосатее всех в мире
  Сабры */20 кавказцев бы укрыли!
  
  А та булгаковская темень,
  Что на Голгофский белый гребень
  Свалилась... Так она - "хамсин" */21...
  От Песаха до Шавуота */22 -
  На полста дней, яично-желта,
  Мятется мгла над Израилем,
  Песком набита.
   Нету сил
  Отображаться тощим грилем
  В зеркальных высверках витрин.
  Весь день в германских "саламандрах"
  Под жзучим солнцев клево шлендрать?
  А надо же еще работать!
  Я в этом смысле (правда, правда!)
  Не в рай попал - в преддверье ада.
  
  Не только от жары мне амба.
  Я в плен язвительного ямба
  С начала повести попал
  И, перегрет хамсинным ветром,
  В краю, любовью не согретом,
  На дне кофейных вдохновений
  Я лишь в бнанльности впадал.
  Прости, мой друг, но я не гений.
  И - помнишь - плохо торговал!
  За то про то я - мессианин... */23
  В религиозную погоду
  Приехал и - свалился в воду
  Без средств, без сил и сын Иванин.
  А горизонт довольно странен...
  
  Эклектики */24 здесь и невежды;
  Мелькают "Белые оджеды";
  В квартале каждом по две-три
  Разнотолковых синаглги;
  Тут каббалисты, демайоги,
  Астрологи, панки, знахарки
  Да спидоноши до зари -
  Всю ночь наяривают в сралки.
  ...Я вывод сделал, вот, смотри:
  Где денег больше - вера круче,
  Ценнее "божии" одарки.
  Не надо бегать и к гадалке:
  На денежной звезде падучей
  Взойдут машияхи и дучи! */25
  
  Ветхозаветным богом веет
  От суперновой Иудеи.
  Громят кладбища христиан;
  Зияет место на Голгофе;
  И мерзкий террористский профиль,
  Над Западной стеной витая */26,
  Прокисшей тряпкой осиян.
  А "Крылья Родины", стеная,
  Приносят новый россиян!
  Их обрезают, женщин бреют.
  И все вокруг куж - иудеи!
  Остался я один еврей
  С особой верою моей
  В канве спасительноц идеи...
  Гляди, какие эмпиреи!
  
  По-русски, значит, верхотуры.
  
  Я, как всегда, вне коньюктуры...
  И вот мой жизненный итог:
  На человеческих дорогах
  Уж лучше уповать на Б-га */27,
  Чем на попов да на браминов,
  Что движут душ нетленный стог,
  Засев на наших потных спинах.
  Своих, поверь, не выдаст Б-г!
  Отверг он спесь смешных радений,
  Пустых традиций, ритуалов;
  Путь людям смертным указал он:
  Через любовь - из тьмы и тлений -
  К огням божественных селений!
  
  Нет, не к Кремлю. И нет, не к Риму.
  И даже не к Иерусалиму.
  Любовь откроет благодать
  Преображения земного.
  И нечего тиранить Б-га,
  Его прощеньях домогаясь!
  Что толку бесовски скакать!..
  Не возлюбя людей, не каясь,
  Любви всевышней не сыскать!
  Завет любви, завет Христовый -
  Инструкция к спасенью мира,
  Как для оркестра и клавира
  Переложение основы
  На нотный стан культуры новой.
  
  Пусть пылесосит по дорогам
  В желании пощупать Б-га
  Турист.
   Его "капусты" хруст
  Разносится по континентам...
  Я вопрошаю перманентно:
  Где чаши некие Граалей,
  Где тот неопалимый куст
  И где разбитые скрижали?
  Иерусалим без Б-га пуст!
  Б-г есть любовь. Неосязаем.
  А город возвращен народу,
  Что жил здесь искони и- сроду.
  Как будет дальше? Мы не знаем.
  Мы - люди. Мы ведь умираем...
  
  Вот и сейчас - как с того света -
  Вершу, мой друг посланье это..
  Уже готовы пососать
  Мой яд, неаппетитный, трупный,
  Пальм минаретные уступы.
  Но я - хоть всюду Русью пахнет, -
  Я тщусь на родину слетать;
  Весной, когда сиренью ахнет,
  Легко на родине отстать...
  В земле, струящей мед и млеко,
  На рынке вольных капиталов
  Мне в рот текло - не перепало.
  Но я здесь был - на взлете века, -
  Абаба, нравственный калека.
  
  
  
  * ДИАТРИБА (гр.) - резкая, желчная, придирчивая речь с нападками личного характера.
  ** Верблюд. Дромадер или бактриан.
  *** Репатриантов /олим/ - взошедших - в качестве сторожа.
  **** Фига, инжир /перс./, смоковница - плодовое дерево семейства тутовых и его плоды, называемые в сушеном виде виноградными ягодами.
  ***** Фригана /гр. "хвост"/ - разреженная низкорослая растительность из колючих полукустарников и многолетних трав, широко распространеннная в Средиземноморье.
  ****** В августе 1994 г. в акватори городского пляжа города Ашдод погиб замечательный русский поэт Евгений Клячкин.
  ******* Ла русит /ивр./ - глагол "разрушать".
  ******** Кнесет - местный парламент
  ********* Олим - /ивр./ восходящие в Иерусалим, репатрианты.
  ********** раанана /ивр./ - свежесть.
  *********** квартирная плата
  ************ипотечная ссуда на покупку жилья.
  ************* Второзаконие, Исайя.
  ************** Кипа -ермолка, вязаная шапочка, которую носят последователи религиозного сионизма. Иврит-русский словарь, под ред. д-ра Баруха Подольского. Изд-во "Рольник", Тель- Авив, изд-во "Русский язык", М., 1992 г. Кипанутый, кипастый, кипеть, вскипать.
  */15 "национальность неустановлена" - такая запись производится в израильском паспортах репатриантов.
  */16 Первый к Сиону
  */17 Русские на Сионе
  */18 В этой стране до сих пор нет общегражданского кладбища. Мертвецов малых конфессиий и трупы светских людей "пристраивают" к другим (вплоть до посмертного обрезания) за "бабки".
  */19 "Ветка Палестины", стихи русских поэтов об Иерусалиме и Палестине. Изд-во "Фирма Алеся". М., 1993 г.
  */20 Правильнее с ударением на первом слоге, что означает "кактус" - местный житель.
  */21 С арабского "пятьдесят".
  */22 Песах - праздник по весне в ознаменование исхода древних евреев из Египта, а Шавуот - праздник по осени.
  */23 Евреи-мессиане или мессианские евреи - религиозная община, исповедующая Иисуса Христа возвращенного - как сына еврейского Б-га и еврейской мамы.
  */24 Сочетающие противоположные воззрения. Например, материализм с идеализмом.
  */25 Мессия.
  */26 Остаток окружной стены Ворого Иерусалимского храма.
  */27 Псалтирь 113 5,6,8.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"