Тучная белая женщина лежала на печи. У нее мучнистая, неровная кожа. Огромные бедра, груди, живот,как целый земной шар...все это разваливалось в разные стороны, тянуло, висело, лежало. Одна грудь уползла влево, вторая лежала сверху, разлившись по животу и западая в подмышку. На бедра было страшно глядеть. Такими внушительными и могущественными они казались. Женшина завела руку за голову, обнажив более нежную, более белую кожу с внутренней стороны руки, и лежала с полузакрытыми глазами. Ей было тяжело. Тяжело свое тело, которое тянуло в разные стороны, и ей всегда нужно было его собирать, отрывать его от земли. Внутри был такой маленький стержень, сложно ему справляться. Она чувствовала этот стержень. "Такой маленький",- думала женщина и становилась все больше. Плоть ее уже почти сваливалась c печи. Женщина засыпала. Будет ли избавление? Избавление...
Как вдруг какой-то сухой, черноглазый и красный от загара, в большой бараньей шапке, с орлиным, облупленным носом.... блестящий, изогнутый. Сверк! И грудь женщины падает на пол, катится и оседает под своей рыхлой тяжестью.Еще один плавный взмах и мягкая ляжка медленно отрывается от тела и шлепается рядом. А крови нет. Все та же белая масса. Я пытаюсь взглянуть в лицо женщины. Узнать, страдает ли она?! Крови-то нет?!.. Потом решаю поднять один из ее кусков. Отнести, отдать ей. Тут что-то щелкает меня по рукам. "Не трожь грязными руками. Да и вообще не трожь. Иди погуляй!" - быстро отчитывает меня мама, разделывающая тесто для пирожков. Я вздрагиваю и поворачиваю голову туда, где только что лежала толстая женщина. Теперь там только одинаковые кусочки теста. Один за другим превращающиеся в тонкие кружочки под действием скалки и маминых рук.