Безмолвны своды тёмных окон
И стража неподвижных штор.
Багровых стен гротескный кокон,
С портретов мёртвых тусклый взор...

Зловещий звон хрустальной люстры - 
Ехидный, тихий шепот-звон - 
Ссыпается, свинцово-тускло,
Из мрачной выси, вдоль колонн.

А в винных складках балдахина
Без вздоха, кошкой, жмётся Тьма.
Ждёт ночи, что бы стечь картинно...
Но ждёт здесь не она одна:

Под ней, под Тьмой, под балдахином,
На смятых белых простынях,
Вдыхая сумрак паутины
Сидит. А рядом шепчет страх...

Юна. Иссинь волос обняла
Худые плечи. Чернь ресниц
Не дрогнет. Молча одеяло
Сжимает в кулачках. Границ

Слепого белого квадрата
Луны не смеет пересечь.
Душой оставлена когда-то
И некому её сберечь...

Часы настенные смеются,
Крадут мгновения на вздох.
Секунды с вечностью сольются,
Давно покинул душу Бог...

Всё неподвижно. Затаилась,
И три столетия прошло
Промеж ударами. Не билась
В груди надежда. Всё ж, давно

Последний луч, что слаб, но светел,
Касался ярко-бледных щёк.
И всё мертво. Мир не заметил,
Что рано, рано вышел срок

Столь юной жизни!.. Неподвижна.
Застыла в Вечности она.
И только Страх, как кошка с мышкой,
Играет с жертвой злого сна...