"Я начну с Востока, там, в глубине пустыни, отшельник умерщвлял плоть и неустанно молился Богу. Одно из местных племен, уважая его старость, подкармливало его и заботилось о защите..."
Юноша в одежде кочевника пустыни вел на поводу худого старого мула, в небе над головой темноглазого жителя пустыни парил сокол. Впереди их ожидал большой торговый город на берегу моря, где легко можно было купить место на каком-нибудь корабле или приобрести кучу разного диковинного хлама и стоящую вещь...
Парнишка не спеша приближался к городу, когда он вышел на дорогу караванов, сокол слетел с небес и устроился на его руке. Юноша пригладил оперенье на голове своего крылатого друга и занял место в конце очереди людей желающих попасть в город.
* * *
В детстве, я верил, что бог добрый и светлый, что он любит людей и защищает их от невзгод. В детстве, мама целовала меня перед сном и укладывала спать, напевая ангельскую колыбельную, а брат молился и пел священные гимны с восторгом и воодушевлением фанатика (но я не думал тогда об этом). Мама гордилась нами, отец любил нас. Мы били счастливой и дружной семьей.
Я не виню Творца, я просто больше в него не верю. Мне ненавистны люди, верящие (говорящие, о том) в то, что они знают, что хочет Бог и творящие всякую мерзость именем Света под громкими девизами, во славу добра, милосердия, Бога.
Мой Дар - Свет, Испепеляющее сияние, белоснежная искра Чистоты; дар моего брата - такой же. Но разве может пользоваться силой Света, если она Чистота, убийца детей? Палач невинных, вся вина, которых была лишь в том, что у них есть Дар или просто талант не угодный Богу. Я не слышал, чтобы творец говорил, что одаренных нужно убивать, не слышал, что пытки помогают очиститься от скверны, отпустить грехи, если это правда, то почему все эти Высокие лорды платят священникам за отпущение грехов? Не лучше ли пройти через пытки? Да и откуда "святым" отцам знать, что угодно богу, если судить по Первой Книге, он молчит уже много тысячелетий.
Мне пятнадцать, мое детство ушло вместе с цветом волос. Я верю, что Бог не зря сотворил ночь, а значит и темные способности необходимы для равновесия мира. Но баланс нарушен, значит, следует это исправить, ибо бог далеко - умер или спит - и не станет помогать молящимся ему тварям в рясах. Молитвы их не искренни, помыслы не чисты, они заблудились в лабиринте собственной глупости, но я покажу им выход из лабиринта, и выходом будет - Смерть.
Это лишь Игра. Мир - поле, люди и иные существа - фигуры. Я и Игрок, и фигура, так вышло, но я выиграю.
* * *
Пришлось поплутать по городу, прежде чем удалось сбыть мула, потом пару часов заняли поиски подходящего корабля, уговорить капитана оказалось самым легким делом. Эльг взошел на корабль еще вечером, утром корабль отчалит и поплывет на север, через Серый пролив к берегам Империи.
Сокол перелетел на нос корабля, примостившись рядышком с носовой фигурой. Эльг сумел купить себе уголок с занавеской, отгораживающей его закуток от любопытных глаз. Даже здесь, на корабле он не стал снимать свой головной убор и одеяния кочевника; разговаривал исключительно на их языке и совершенно не стремился заводить друзей среди команды. Ему совершенно не улыбалось, раньше времени раскрывать свое истинное происхождение.
Ни одного кочевника на корабле не было, только несколько праздных аристократов возвращались на родину, стремясь успеть вернуться до начала учебы в Имперской Академии Искусств. Запретные удовольствия султаната Фаархиал пришлись молодежи по вкусу и теперь большую часть времени они проводили за обсуждением особо понравившихся моментов, сравнивая женщин султаната и имперских красавиц, пока сравнение было не в пользу последних.
Через пять дней пути, подобные разговоры приелись молодым повесам, и они начали искать для себя новые развлечения, не удивительно, что этим развлечением оказались Эльг и его сокол. В начале, они пытались задирать юного "кочевника", дразнили его и просили открыть лицо. Эльг бы сделал это, если бы был уверен, что после этого они отстанут, но, к сожалению, он не был настоящим кочевником, и его лицо вызвало бы еще больше проблем и лишних вопросов. Поэтому ему приходилось делать вид, что он не понимает, о чем они говорят и прятаться о них по всему кораблю. Капитан оказался человеком понимающим, как и вся его команда, так что ему помогали; и пока что, молодые идиоты не могли его подстеречь и раздеть, "дабы узнать, а не девка ли прячется под всеми этими тряпками".
Капитан хмурился, но молчал, глядя на глупые игры аристократиков. Он уже двенадцать лет плавал от Империи к султанату, капитаном был только последние лет пять, но с кочевниками общался и неплохо разбирался в их родовых знаках, символах и вышивке на одеждах, не раз он перевозил южных купцов в Империю и обратно. Паренек явно был не из их народа, но прожил среди них довольно долго и был принят в одно из малочисленных и живущих в изоляции племен, все говорило об этом. Юноша не счел нужным просвещать капитана корабля касательно своего происхождения, но это его дело, он не похож на беглого каторжника и преступника. Скорее на человека, который, наконец-то, плывет домой. Так что проблем с ним не было, пока аристократы не сочли интересным поиграть с ним в догонялки. Тут-то капитан и увидел то, на что следовало обратить взгляд с самого начала, юноша явно очень хороший воин, которого тренировали лучшие танцоры со сталью неведомого кочевого племени. Аристократом крупно повезет, если у него хватит терпения, и он не захочет убить за все те оскорбления, что они успели наговорить. Капитан знал, что парень говорит на имперском, ведь с ним он разговаривал именно на этом языке. Видимо, юноша не хочет оскорблять хозяина корабля, убивая его гостей. Но что будет, когда они, достигнут империи?
* * *
Кейнара переполняла злость, хотелось кого-нибудь убить, хотя нет, не кого-нибудь... он точно знал кому желает смерти. Если бы не прямой запрет, он бы...
Наглецы, мало того что оскорбляют, так еще и вредить пытаются! Недавно хотели вырвать у него несколько перьев, но он им не дался! Хотел выцарапать, выклевать их главному глаза, но Светлый запретил.
Я чувствую, что ему тоже не терпится разделаться с ними, он себя сдерживает только потому, что не хочет из-за каких-то придурков ломать всю построенную историю. Ну, ничего, мы с ними еще поквитаемся. Скоро будет берег, а там трактиры, дома удовольствий и нормальная местность, а не эта сплошная вода. И я смогу ненадолго принять свой человеческий облик, а то устал быть птицей.
Конечно, нельзя выпускать парнишку из виду, но всегда можно захватить его с собой, он, наверное, никогда не бывал в нормальных забегаловках и не знал нормальных удовольствий, так что маленькое приключение скабрезного толка пойдет ему на пользу. Но перед этим - дуэль с этими... детьми ослицы и обезьяны. Я не убью, но покалечу, чтоб на всю жизнь запомнили, молокососы...
Что?! Опять!? Ну, все на этот раз я точно ему глаза выцарапаю, выклюю!
Тьма.
"Мой ход - край мира. Дремучие чащи на северо-востоке, где давно позабытые народы спят сном мертвых, лелея в душах ненависть ко всему живому. Туда и забрел некий маг, верный своему ремеслу".
Элрадх Брэ'тгеарн устроил себе ночлег неподалеку от руин. Он окружил свой маленький лагерь защитным контуром, отпугивающим зверей и предупреждающем хозяина о приближении кое-кого не отпугиваемого - нежити, например. Некромаг решил передохнуть перед тем, как начать работу, времени у него было много, дел - тоже, но он только что прибыл, осмотреться можно и с утра, а защита проверена сотню сотен раз - не подведет.
Темный эльф, чье тело Мастер одолжил ему, оказался существом выносливым и как нельзя более подходящим для роли носителя. Сейчас душа юного эльфа спит, как и разум, мастер просил сохранить их и тело, что ж старый некромаг не против, тем более парнишка одаренный, когда все закончится, он даже преподаст ему пару уроков в благодарность за тело, так сказать. Маг усмехнулся, предвкушая интересные будни в Замке, но до этого нужно сделать привычную работу - поднять мертвых и напустить их не живых. Процедура была настолько отработана, что успела надоесть, если бы не возможность провести некоторое время в материальном мире, будучи почти живым, он бы попросил найти другую кандидатуру на эту роль.
При жизни Элрадх Брэ'тгеарн, тоже темный эльф, служил в одном королевстве, о котором теперь сохранились лишь мрачные легенды, как Каратель, он насылал немертвых на живых, осмелившихся прогневить короля. Он достиг в этом наивысшего мастерства. Мумии, скелеты, костяные драконы, сонмы выпивающих энергию духов, а так же личи и мертвые всадники - начнут свое неспешное шествие к живым, которые посмели жить и жиреть на тех землях, которые некогда принадлежали им - ныне мертвым. Воистину, не стоит строить домов на могилах, не стоит стирать из памяти лица врагов, забывать историю многовековых сражений с народом, который был вырезан до самого последнего младенца. Кто знает, вдруг, они когда-нибудь отомстят? Некромаг посмотрел в сторону ближайших руин, от которых веяло ожиданием и жаждой мести... Что ж они отомстят.
* * *
Ворон сел на ветку дерева и поежился от взгляда некромага, от его улыбки. Хесс был искренне рад тому, что не ему предназначалась эта улыбка.
Ворон уважал своего патрона и искренне надеялся на то, что беловолосый мальчишка не сбежит, когда увидит своего оппонента. Такого увидишь - сбежишь за тридевять земель, что бы больше никогда не встречаться.
Черный, беловолосый, алоглазый - ночью маг смерти мог испугать любого одним своим видом, а магия была только еще одним аргументом к тому, чтобы драпать от него, куда глаза глядят. Но это тоже только цветочки, ягодки - характер мага, вот уж точно мертвого достанет. За неполные сутки маг умудрился довести Хесса своими ехидными насмешками до того, что ему очень захотелось его прибить. А ведь впереди еще несколько месяцев сосуществования.
Луна скрыла свой лик за облаками. То ли не хотела смотреть, то ли стеснялась, то ли... испугалась?
* * *
Равнодушный Бог взирал с фресок на молившихся ему людей.
В том же храме в тайном подземном убежище Маадгир ран л'эрх Иммарг обсуждал со своими сторонниками кандидатуру на роль будущего Наместника. Избранному Светом нужен был лояльный его взглядам Наместник Бога, прежний был не совсем подходящим, так что новый - это шанс упрочить позиции. Мало кто знал о том, что Маадгир не такой уж и фанатик каким хочет казаться. Эта маска была удобна для него, помогала прикрывать его дела и отводить подозрения. А так... В мире теневых игр высокой политике он занимал далеко не последнее место.
Вся его жизнь была рассчитана на много ходов вперед, он знал, чего хочет добиться, и, главное, знал, как это сделать.
Его боялись, его ненавидели, презирали и пытались убить, последние, обычно, жили не долго, и, как правило, заканчивали свой жизненный путь на костре.
* * *
Мир на столе жил соей маленькой жизнью.
Игрок взял очередное яблоко и откусил небольшой кусочек.
Во внутреннем дворе Замка призрачная женщина танцевала и смеялась под пурпурным ночным небом в свете нарождающейся луны.