Аннотация: Гиборийская эры после эпохи Конана. На историческую арену выходят сыны Асгарда...
МОША СЕРГЕЙ
"ДЕМОН-ГЛАДИАТОР"
1. ПОЛЕ БОЯ.
Огромный меч киммерийца скользнул по подставленному щиту Кнута и страшный удар обрушился на верхушку его шлема. Тьма застлала глаза аса и, уже теряя сознание, белокурый варвар ударил топором наобум. Он еще успел понять, что не промахнулся, как рухнул на траву поляны, вытоптанную ногами сражающихся.
Когда Кнут пришел в себя, все уже было кончено. По всей поляне кучками и поодиночке валялись вперемешку черноволосые киммерийцы и беловолосые пришельцы из Асгарда, разбитые щиты и сломанное оружие. Со всей округи к трупам уже слеталось голодное воронье.
- Клянусь Имиром, - пробормотал юноша, окинув взглядом побоище, - Это была славная битва!
Похоже, что первый настоящий боевой поход Кнута был удачным - юный ас оказался единственным, кто уцелел в этой жестокой резне. Начиналось все не плохо: большой отряд воинов Асгарда отправился в обычную грабительскую экспедицию на территорию своих южных соседей - киммерийцев. Им удалось разграбить несколько приграничных селений, но эта добыча показалась асам недостаточной, а горцы, казалось, были сейчас совершенно неготовы к серьезному отпору, и снежноволосые сыны Имира отважно углубились в край поросших лесами холмов и увенчанных ледяными шлемами гор. Однако киммерийцы, если и были захвачены в расплох этим нападением, то очень быстро опомнились. Обьединенные силы нескольких кланов отрезали асам путь к отступлению и стали преследовать их, оттесняя вглубь Киммерии.
Врагов было слишком много, чтобы попытаться разбить их в открытом бою, и предводитель асов, славный ярл Рагнар Серая Борода, повел своих воинов через земли Киммерии дальше на юг, к гирканским границам. Такое решение многим не понравилось. Северяне скорее предпочли бы вступить в бой один против тысячи и погибнуть, чем хитрить или, что еще хуже, спасаться бегством. Однако ярл настоял на своем. Он рассчитывал, что гирканцы, страдающие от киммерийских набегов, а также постоянно враждовавшие с другими соседними государствтами, охотно наймут к себе на службу отряд свирепых асов. Таким образом, из бесчестного бегства отступление асиров превращалось всего лишь в дальнейшее продолжение похода, и гордость северян была удовлетворена.
Маневр Рагнара Серой Бороды сбил преследователей с толку. Горцы поджидали асов на северном направлении, готовые отразить попытку прорыва в Асгард и уничтожить дерзких пришельцев. Туда же стягивались войска кланов для ответного визита в земли асиров, поэтому на юге Киммерии не было даже разведчиков, и отряд Рагнара сумел оторваться от преследования. Северярне двигались теперь быстро и тихо, долеко обходя даже маленькие беззащитные селения и блуждавших высоко в горах пастухов козьих стад. Никем не замеченные, асы почти достигли гирканской границы, когда на них совершенно случайно наткнулся один из киммерийских отрядов. В вспыхнувшей на лесной поляне жестокой битве полегли все киммерийцы и все асы, кроме одного, самого молодого из них - семнадцатилетнего Кнута Йоргенсена.
Выбравшись из-под трупов, ас отыскал свой верный топор - подарок отца, затем снял с головы шлем и недовольно скривился. От удара киммерийского меча он треснул, как яичная скорлупа.
- Ты спас мне жизнь, но теперь ни на что не годен, - с этими словами Кнут отбросил разбитый шлем в сторону, его глаза зашарили вокруг в поисках достойной замены этой части своего снаряжения. Внезапно послышался тихий свист и чей-то нож бессильно звякнул о кольчугу асира. Пригнувшись, занеся для удара топор, Кнут в прыжке повернулся в направлении броска и увидел того, кто метнул в него нож. Тяжело раненный гигант-киммериец приподнялся над горой тел и, не спуская налившихся кровью глаз с врага, пытался вытащить безнадежно застрявший в чьей-то груди меч. Ас громко рассмеялся и неторопясь подешел к беспомощному противнику. Киммериец, оставив в покое меч, попробовал схватить аса за ногу. Но тяжелый сапог Кнута, опустившийся на увенчанную круглым с белым пышным султаном шлемом голову, вдавил лицо горца в весеннюю грязь. С резким свистом топор упал вниз, и фонтан черной крови окатил ноги асира.
Кнут поднял шлем за султан и, вытряхнув из него голову мертвеца, напялил его себе на голову. Шлем пришелся ему как раз в пору. Широкий козырек с наносником прикрывал лицо, сзади сталь доходила до самых плечей, а две отдельные широкие полосы, украшенные странной истершейся от времени чеканкой, закрывали уши, скулы и большую часть шеи. Таких шлемов, насколько было известно Кнуту, не делали ни киммерийцы, ни другие варварские народы Севера, да и на работу пиктских, гирканских или немедийских мастеров он не был похож. Судя по царапинам и неглубоким вмятинам, шлем успел послужить уже не одному владельцу, но был отличного качества. Довольный новым приобритением, Кнут все также неторопливо выбрал из груды оружия новый, относительно целый щит, и подобрал меч, ранее принадлежавший самому ярлу Рагнару Серой Бороде. Этот клинок принадлежал к числу лучших в Асгарде. Пошарив в карманах мертвецов и обыскав их сумки, Кнут запасся продовольствием и кое-каким золотишком, которому надеялся найти применение в дальнейшем.
- Надеюсь, мертвые на меня не обидятся. - пробормотал юноша, наполняя свою сумку. - Мне это нужнее, чем им.
Теперь, когда он готов был продолжить свой путь, нужно было решить, куда же идти дальше. Может, все-таки стоило попытаться вернуться обратно в Асгард? Одиночке сделать это будет куда проще, чем большому отряду. Но Асгард сейчас далеко, а до гирканской границы - рукой подать, и между ним и ею врядли были горящие жаждой мести киммерийцы. Тем более, что в цивилизованных странах есть на что посмотреть и себя показать - хорошие бойцы всегда нужны и Гиркании, и окруженной владениями кочевников и диких пиктов Немедии. В армиях больших государств можно было сделать карьеру настоящего полководца, а не удачливого предводителя грабительской шайки: прославиться на войне, получить титул, а так же поместья и земли к нему, а может быть, если повезет, и самому стать королем или императором. Иногда это удавалось, если верить статрым легендам о киммерийце Конане, варваер и наемникие, ставшем величайшим королем Аквилонии. Сама Аквилония, правда, давным-давно не существовала, но именем Конана матетри многих народов до сих пор еще пугали детей, а правители и полководцы тщетно пытались сравниться с его славой имогуществом. Так почему бы ему, благородному асиру, не добиться того же, если не большего? Раззадоренный этими мыслями, Кнут бодро затопал прочь от места битвы, с каждым шагом приближаясь к границам необьятной Гиркании.
2. ГИРКАНСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО.
Переход через горы, которые со всех сторон окружали Киммерию, занял несколько дней и отнял у Кнута много сил. Спустившись, наконец, на болотистую равнину, на которой когда-то лежало так называемое Пограничное королевство, юный ас смог отдохнуть и отоспаться, не опасаясь, что во сне станет добычей горного барса или пещерного льва. На следующее утро Кнунт покинул заросли чахлых кривых берез, послуживших ему ночлегом, и продолжил свой путь. Расстилавшаяся перед ним равнина, огромная и плоская, как поверхность стола, была изрезана ручьями и мелкими речушками, изрыта пятнами болот и озер, между которыми там и тут виднелись островки березовых рощиц. Этот рваный ковер бурого цвета тянулся далеко на юг и исчезал за мутным горизонтом слякотно-серого неба там, где должна была быть Немедия.
Оглядевшись вокруг с вершины низкого холма, больше похожего на раздувшуюся от собственной важности болотную кочку, Кнут двинулся на юго-восток в надежде встретить какой-нибудь форпост гирканцев и вступить в армию империи. И в лучшие времена Пограничного королевства не слишком многолюдный край теперь, опустошенный частыми столкновениями соседствующих сверхдержав, и вовсе казался безжизненным и диким. За целый день Кнут не встретил ни одного поселения, ни одного человека, и лишь однажды где-то за грядой далеких холмов увидел он тонкую струйку дыма одинокого костра.
Когда солнце стало заметно клониться к западу, асу показалось, что далеко впереди по однообразно буро-зеленому ковру равнины движется несколько странных точек. Это могли быть и люди, и волки. На всякий случай Кнут отступил ближе к чахловатому лесу, но даже не подумал о том, что бы спрятаться под защитой деревьев. Точки быстро приближались и вскоре превратились в небольшой отряд конных гирканцев, вероятно, патрулирубщих границу. Они тоже заметили Кнута и дружно повернули к нему. Ас решил остаться на месте, подождать, пока те сами к нему подьедут. Если ему повезет, то может быть, он уже сегодня получит великолепного коня и облачится в форму солдат империи. Главное - показать себя при первой встрече с нужной стороны.
Кнут уже подбирал подобающие случаю гирканские слова, когда сераскер, командир полудюжины солдат, яростно закричал, указывая своей саблей на аса. Всего Кнут не разобрал, понял только, что речь идет о его голове или шлеме, но гирканцы тот час же схватились за луки. Первые стрелы, не долетев до аса, упали в мох у его ног. Такой прием обескуражил юношу, но разбираться в его причине было некогдад. Гирканцы были уже совсем рядом, а их намерения - предельно ясны: убить чужака без разговоров.
Кнут развернулся и, пригнувшись и петляя, со всех ног бросился в спасительные березовые заросли. Несколько стрел просвистели над гловой северянина, а последние из них бессильно завязли в густых кронах карликовых деревьев, так и не догнав асира. Гирканцы за его спиной взвыли от злобы и разочарования, но домчавшись до опушки, вынуждены спешиться - кони не прошли бы сквозь плотную стену причудливо переплетенных между собой кривых ветвей и уродливо изогнутых стволов. Бросив лошадей, гирканцы нырнули в лес, ломясь напролом вслед за Кнутом. Юноша был неплохим бегуном, но тяжелый переход от самых снежных равнин Асгарда существенно поубавил его скорость. Гирканцы рассыпались полукругом, стремясь окружить беглеца, и понемногу сокращали то небольшое расстояние, которое поначалу удалось выиграть Кнуту.
У юноши был шанс уйти от погони - прыгнуть куда-нибудь в сторону, вырваться из смертельного полукруга, нырнуть в бурелом и затаиться на дне какой-нибудь ямы. Но судьба отняла у него и этот шанс. Проскочив с разгону сквозь стену кольчего кустарника, Кнут вдруг увидел, что очутился на крохотном полуострове, с трех сторон окруженном непроходимой трясиной. Времени на то, чтобы вернуться немного назад и обойти болото, у него уже не было - следом за ним на полуостров выбежали гирканцы. Они были не столь высоки, как Кнут, но широки в кости и более массивны - заматерелые мужики, опытные воины, закованные в черные кольчуги и с кривыми саблями в руках. Поблескиваюшие из-под повязанных алыми тряпками шлемов темные, полные ненависти глаза сверлили юного варвара острыми, как наконечники стрел взглядами.
- Да, он один из тех, кто напал на наш обоз пять дней назад, - Кнут с трудом разобрал слова сераскера. - У них были точно такие же шлемы. Мы должны взять его живым, чтобы узнать, где остальные...
- Проще убить это отродье дьявола. - мрачно произнес один из воинов, не спускавший глаз с огромного топора в руках Кнута.
- О, если бы не приказ губернатора, этот ублюдок умер бы страшной смертью прямо сейчас! - воскликнул сераскер и взмахнул саблей. - Взять его!
Шесть солдат одновременно двинулись вперед.
- Я не тот, за кого вы меня... - начал было Кнут, но договорить не успел - его гирканский был слишком неуклюж. Впрочем, даже знай он язык кочевников в совершенстве, это врядли бы ему помогло. Первый воин замахнулся саблей, и ас отразил ее щитом. Вторую саблю встретил его топор и, продолжив полет по дуге, разбил в щепки щит третьего гирканца, заодно заставив отшатнуться четвертого, намеревавшегося броситься под ноги аса и повалить его на землю. Испустив боевой клич воинов севера, Кнут прыгнул вперед. Он выбил из рук гирканца подставленную саблю и расколол голову врага надвое, будто ее и не прикрывал стальной шлем. Второй гирканец достал аса ударом в бок, но кольчуга северярнина выдержала. Сам же солдат не успел уклониться от ответного удара и рухнул под ноги Кнуту, разрубленный пополам.
Нападающие не ожилали такого отпора, в замешательстве они отшатнулись ьназад. В этот миг Кнут метнул топор в сераскера. Стальное лезвие порвало кольчугу, как гнилую веревку, глубоко вонзившись в грудь гирканца. Сераскер свалился замертво. Кнут обнажил меч, но гирканцы отодвинулись от него подальше. Двое из них потянулись за луками - на таком расстоянии они не промахнутся, и ни щит, ни кольчуга не спасут аса от верной смерти. Юноша отчаянно прыгнул вперед и сшибся с двумя другими, прикрывавшими лучников. Но те были настороже и отбросили его назад. А стрелки уже натягивали тетивы своих луков. Но выстрелить они уже не успели...
Туча стрел, вдруг вылетевшая из кустов, уложила обоих лучников на месте. В следующий миг на полуостров выскочило с десяток дюжих воинов, которые навалились на оставшихся гирканцев, повалили их на землю и обезоружили.
- Ты хорошо сражался, Белт, - обратился по-гиборийски к оторопевшему от неожиданности Кнутут один из его спасителей, высокий смуглый бородач в серебристом панцире. А его шлем... Они у них всех были точно такие же, как и шлем аса, позаимствованный им у убитого киммерийца. Ничего не понимающий Кнут сделал шаг назад и немного опустил свой щит, непроизвольно открыв нижнюю часть лица.
- О, демоны, это не Белт! - воскликнул бородач. Его воины бросились к асу, чей-то меч обрушился на его шлем, и юноша, не успев ударить в ответ, упал. Люди бородача насели на него, вырвали из рук оружие, а поскольку ас продолжал отчаянно сопротивляться, его двинули по голове еще раз, теперь уже обухом топора, и Кнут затих.
3. УЗНИКИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ.
Очнулся ас от того, что чьи-то грубые ладони звонко шлепали его по щекам. Двинув наугад дкулаком, - хриплая ругань свидетельствовала о удачной точности этого удара. - Кнут откатился в сторону и вскочил на ноги. В плотном полумраке каменного помещещния он разглядел очертания нескольких фигур, стоящих рядом с ним. Сжав кулаки, Кнут глухо зарычал, готовясь к последней битве.
- Успокойся, парень. - дружелюбно обратился к нему на языке асов один из обитателей этого странного места. - Ты ас, как я и некоторые другие из нас, и у нас нет причины для драки. Холд только пытался привести тебя в чувство, а ты разбил ему нос.
- Кто вы? И что это за крысиная нора, в которой я оказался? - спросил Кнут, немного расслабившись. Действительно, убить его могли раньше - пока он был в отключке...
- Я Ательстейн, лейтенант Немедийской армии. - ответил ему первый голос. Говоривший немного приблизился к Кнуту, и тот смог рассмотреть его несколько лучше: рваная одежна, короткая грязная борода, тускло горящие в темноте голубые глаза - действительно, ас. - Остальные - мои солдаты. Мы сопровождали обоз, направлявшийся к одной из пограничных крепостей, когда на нас напали какие-то разбойники - не гирканцы и не пикты. Их было больше, чем нас, но мы бы отбились, если бы не некий старец в белом балахоне. Этот демон в человеческом обличье свалился откуда-то сверху прямо в середину нашего вагенбурга и тут же напустил розового туману, от которого мы все попадали, будто отравленные дымом пчелы.
- Короче, повязали нас, как младенцев. - добавил другой голос с ванирским акцентом.
- А потом нас швырнули в этот подвал. - продолжал Ательстейн. - Тут еще два гирканца, которых привели с тобой вот только что. А теперь твоя очередь рассказывать, парень.
- Да-да, мы давно не слышали новостей снаружи. - поддержали лейтенанта другие.
Пленники подземелья столпились вокруг Кнута, и тому ничего не оставалось делать, как пристроиться на корточках у холодной влажной стены и рассказать обо всем с самого начала: от неудачного похода ватаги Рагнара Серой Бороды на киммерийцев и заканчивая встречей с гирканцами и белосултанными воинами, которые взяли его в плен.
- Веселенькая история, - пробормотал немедийский солдат с окровавленной повязкой на голове, когда Кнут закончил свою историю. - Между прочим, те, кто напал на нас, тоже были в странных шлемах с белыми султанами.
- Да, я никогда не встречал лтаких, хоть и сражался в половине армий мира против другой половины. - проворчал оргомный рыжебородый ван, сидевший возле Ательстейна. - Я расколол один из них своим топором и помню, что увидел на нем следы ржавчины, будто он старый до жути. Похоже, эти голодранцы позаимствовали оружие из какой-то древней могилы.
- Запросто. Некоторые легенды говорят о том, что в этих местах не раз сходились войска забытых ныне народов. - добавил кто-то еще. - Так что здесь полно массовых кладбищ, стоит только хорошенько порыться на полях между холмами - и обязательно наткнешься на одно из них.
- Похоже, эти собаки и гирканцам нагадили порядочно, раз они погнались за тобой только из-за шлема. - задумчиво проговорил лейтенант. - Но нам уже все-равно, что там между ними произошло. Через день или два нас всех принесут в жертву какому-то местному божку.
- В жертву? - нахмурился Кнут. Такой оборот дела ему не понравился.
- Ага. - подтвердил ван. - Стража уже нам все уши об этом прожужжала. Хоть кормежка, кормят, что называется, на убой, - и за это спасибо. Ты жрать-то хочешь?
- На сытый желудок и умирать легче. - попробовал пошутить юноша. Ему тотчас сунули в руки какую-то посудину с густой наваристой похлебкой, увесистый кусок жареной оленины, а у ног поставили кувшин с водой.
- Да, не повезло тебе, парень. - размышлял вслух Ательстейн, пока Кнут утолял голод. - Не попади мы в такой переплет, я бы взял тебя в свою сотню. Через год-другой, глядишь, стал бы сержантом, или, если бы приглянулся начальству, попал бы в гвардию. Но вообще-то, скаже тебе откровенно: хоть жизнь наемника и веселая штука, лучше бы было тебе, Кнут, сидеть в Асгарде да изредка пощипывать киммерийцев та таких толстых рыжих медведей, как Бьярни.
Ательстейн со смехом ткнул в бок огромного вана, и тот весело хрюкнул в ответ: "Ничего, по этой части он догонит в Валльгалле. Говорят, что там можно драться сколько влезет - все раны заживают после полудня.
- А еще грудастые валькирии подносят тебе, как конунгу, вино в золотых кубках и эль в огромных рогах. - вздохнул другой северянин. - Почему здесь нет ни одной задницы в юбке? Кажется, я целую вечность не видел женщины!
- И не увидишь, Торни, - ответил ему Бьярни. - До самой Валльгаллы.
Но мало кто оценил эту мрачную шутку.
- Неужели отсюда нельзя выбраться? - спросил Кнут.
- А как? - удивился Бьярни. - Здесь одно окошко, как щель под потолком - видишь? Дверь - железная плита на засовах, и даже жратву передают через специальное отвертвие в ней, которое тоже запирается. Да и стражи тут полно, так что забудь об этом, парень...
- Но смерть на алтаре какого-то божка... Бр-р-р! Смерть в бою - лучшая смерть для воина!
- Так зачем торопиться? - Бьярни весело хлопнул аса по плечу - будто ударил дубовой колодой. - Когда нас потащат к жертвеннику - тогда и покажем этим мозглякам в ржавых шлемах, как умирают настоящие мужчины.
- Если тот колдун снова не пустит в ход свои чары и розовый туман. - хмуро броил ему Ательстейн и крикнул куда-то в глубину подвала, откуда послышалась непонятная возня. - Эй, Грим! Гирканцы уже очухались?
- Да, лейтенант.
- Тащите их сюда, обоих. - приказал офицер. Через минуту гирканцев швырнули в ноги Ательстейну.
- Вы ответите на все мои вопросы, и вам дадут поесть, а нет - умрете месте, не дойдя до алтаря местного идола. Ясно?
Гирканцы переглянулись. Терять им было нечего, и они заговорили. Оказалось, что воины в древних шлемах уже несколько месяцев подряд были источником глубокого беспокойства губернатора Пограничной провинции необьятной империи. Видели их и на территории окупированной гирканцами сотню лет назад Гипербореи. Белосултанные налетали на армейские обозы и купеческие караваны, нападали на гирканских колонистов, угоняли скот и грабили селения, вырезали гарнизоны сторожевых застав и мелких фортов. А еще они бунтовали покоренных гиперборейских крестьян, обещая им, что скоро гирканцы будут изгнаны из древнего королевства. Поговаривали, что будто бы где-то здесь, среди болот бывшего Пограничного королевства, обосновался то ли некий колдун, то ли аристократ королевской крови Халоги, когда-то оставивший родину, поверженную врагами, и теперь собирающего силы для ее освобождения от чернобородых захватчиков. Ему вроде бы оказывал помощь и владетель той части северной Гипербореи, которая еще сохранила некоторую независимость и формально считалась вассалом Измаберда II, императора гирканцев, бритунцев, кушитов, и прочих племен и народов необьятной Восточной империи. Губернатор организовал настоящую охоту за тайной армией мятежников, но его конные сотни напрасно рыскали по всей провинции - бунтовщики надежно укрылись в этом диком краю непроходимых лесов и смертельных трясин.
Знали гирканцы и о нападении белосултанных на немедийский обоз шесть или семь дней назад. Вообще в последнее время активность мятежников резко возросла, обьектами их атак стали, как ни странно, исключительно военные отряды, даже достаточно большие для того, чтобы в обычных условиях заставить ретироваться любую банду или отряд северных пришельцев. Кочевники были отличными воинами, но тем не менее за короткое время потеряли самое малое несколько сотен человек. Причем те, кому посчастливилось уцелеть и добраться к своим, с ужасом говорили о черной магии, которая помогала бунтовщикам, которые стремились не уничтожить противника, а взять его в плен.
Какая судьба ждала несчастных - оба гирканца поняли только теперь. И еще они проклинали богов, пославших им на встречу Кнута в этом дьявольском шлеме. Выслушай тогда они его обьяснения - и не сидели бы сейчас в этой темнице в ожидании ужасной смерти на алтаре полузабытых гиперборейских идолов.
-Эти парни жаждут выбраться отсюда любой ценой. - тихо шепнул Кнуту Бьярни. - Лучше бы прикончить их сразу...
- Зачем? - удивился Кнут. - Сейчас-то они с нами - против белосултанных.
- В том-то и дело, - вздохнул ван. - Если нам посчастливится начать хорошую драку, кто-нибудь из них получит шанс под шумок смыться отсюда. Прорвемся мы или погибнем - не важно. Но если сюда прийдет гирканская армия, то с мятежом точно будет покончено. Северная Гиперборея даже не пикнет, а крестьяне если и поднимутся против колченогих, то их быстро перевешают на деревьях ближайшего леса. А вот если у мятежников все пойдет по плану, может начаться настоящая война, которая продлится гораздо дольше. Ну, а это будет только на руку не только Немедии, но и всем остальным соседям гирканцев, еж им в печенку.
- Ты рассуждаешь, как какой-нибудь ярл или конунг. - удивился Кнут. - Обычно простой воин видит в бою не дальше наконечника своего копья...
Бьярни только хмыкнул в ответ. Похоже, он считал подобные логические заключения само собой разумеющимися, хотя в той же немедийской армии считалось, что солдат должен не рассуждать, а исполнять приказы.
- Он дослужился до капитана гвардии и мог стать генералом,но влип в одну историю и его разжаловали в рядовые. - обьснил Ательстейн Кнуту и повернулся к ваниру. - Может ты и прав, Бьярни, но если мы не обьединимся с теми же гирканцами, и со всеми другими, кто попал сюда, то из этого проклятого подземелья не выберется никто из нас.
- Ага, - согласился ванир. - Тем более, если здесь и так, наверняка, в других подвалах полным-полно узкоглазых коротышек, то из-за этих двоих можно особенно не беспокоиться. Оставим их напоследок.
Плотоядно взглянув в сторону устроившихся поодаль гирканцев, которые жадно набросились на еду, Бьярни беззаботно зевнул и, отпихнув в сторону какого-то немедийского солдата, растянулся во всеь свой гигантский рост на куче полусгнившей соломы.
- Имиру в задницу всю эту глупую болтовню. Кто как, а я хочу спать.
К удивлению Кнута, разговоры разом стихли, и через некоторое время только могучий храп пленников гиперборейской темницы да тусклый лунный лучик, прокравшийся сквозь узкую бойницу окна внутрь подземелья, нарушали покой смертников.
4. КОЛДУН И ЗЕРКАЛО.
Одетый в серый хитон старик с всклокоченной седой бородой замер перед огромным овальным зеркалом, в котором отражалось дрожащее пламя ритуальных светильников, заправленных человеческим жиром. Зеркало это было сделано не из отполированной бронзы и не из гораздо более дорогого стекла - оно представляло собой цельный кусок горного хрусталя, тонкий, как полотно, обработанный руками неизвестных мастеров-волшебников далекого прошлого. Оно покоилось на массивной подставке из инкустрированного красными рубинами метеоритного металла, опираясь ьнижней своей частью на пол, а верхней почти касаясь высокого потолка комнаты. Отражаясь в полупрозрачной поверхности зеркала, предметы теряли свои привычные очертания, будто бы превраящаясь в нечто, принадлежащее уже не этому миру, а непостижимому Зазеркалью. И там, на той стороне, то и дело вспыхивали и гасли, беспорядочно перемещались или неподвижно зависали на месте маленькие яркие искры. Старик, сидевший перед зеркалом, сохранял столь глубокую неподвижность, что был в этот миг больше похож на каменного истукана, чем на живого человека. И только странно блестевшие его глаза говорили о том, что он - не один из бесчисленных магических атрибутов, которые заполняли большую часть комнаты.
Это был Тшер-Лану, жрец одного из многочисленных темных культов древней Гипербореи, растоптанной и покоренной ордами кочевников вместе со своими кровожадными богами. Когда их храмы были разрушены, а страна ввергнута в ужас и унижение гирканского ига, Тшер-Лану пришлось бежать, спасая свою жизнь. Долгие годы скитался он по далеким странам и таинственным землям, колдовством и голыми руками отбивался от диких зверей в жутких джунглях Востока, целыми неделями, а то и месяцами шатался вокруг мрачных и зловещих стигийских монастырей, пытаясь выведать какую-нибудь из бесчисленных тайн слуг Великого Змея - Сета, и отдавал последнюю золотую монету за возможность хоть одним глазом взглянуть на обрывок некоего древнего манускрипта. Много пришлось вытерпеть Тшер-Лану, но зато теперь, когда он вернулся, его имя вызывало страх и ненависть во всех северных провинциях бескрайней Гиркании. И он почти победил время, став недоступным для смерти - так велика была его жажда мести!
- Прийди, прийди же ко мне, о Ла Си! - едва слышно шептали губы колдуна. - Явись на зов своего верного слуги, о та, в чьем теле снисходит на землю Приносящий Победу...
Внезапно блестящая поверхность зеркала затуманилась, и через мгновение перед коленопреклонным старцем предстала странная женщина. Ее обнженное прекрасное, но несколько худощавое и мускулистое, как у мужчины тело было покрыто множеством ужасных шрамов, на тощем скуластом лице яростно сверкали большие зеленые глаза, а на плечи ниспадали длинные пряди жестких волос цвета боевой стали. Ла Си шагнула вперед и вышла из зеркала в комнату. При этом ее лицо исказила гримаса легкой боли.
- Ты так часто вызывал меня, Тшер-Лану, что после этой встречи следующей тебе, боюсь, прийдется ждать очень долго. - недовольно проговорила женщина хриплым, как у мужчины, голосом. - После того, как этот проклятый варвар, Конан, отправил меня в преисподнюю, пребывание в Срединном мире дается мне не слишком легко. Если и на этот раз окажется, что у тебя на готове одни только глупые вопросы...
- О нет, моя повелительница! - дрожащим голосом возразил старик. - Твой гнев совершенно напрасен. Приказ твой выполнен - ровно тысяча мужчин, умеющих сражаться, ожидают своей участи в подземельях замка. Они сильны, здоровы и сыты. Что я должен сделать теперь, о моя госпожа?
В глазах той, в чьем теле воплощался бог войны гиперборейцев, сверкнуло торжество: "Прекрасно, Тшер-Лану! Час отмщения близок, как никогда, и скоро презренные варвары почувствуют на себе мощь гиперборейского гнева! Твоя же задача сейчас - сделать так, чтобы эти собаки вцепились друг другу в горло и начали сражаться пред лицом Мун-Кааля... Сражаться яростно и беспощадно до тех пор, пока в живых не останется только один из них - самый сильный и самый жестокий боец. Можешь пообещать победителю свободу...
- У меня есть лучшее средство, о госпожа. - снова осмелился перебить ее жрец. - Желтый лотос...
- Мне всеравно, как ты достигнешь необходимого эффекта. - отрезала Ла Си, раздраженно щелкнув длинными пальцами. - Главное, ты оживишь статую при помощи заклинаний, которым я тебя сейчас научу. Статуя убьет этого последнего воина, поглотит его душу, и только тогда демон сражений, непобедимый МУн-Кааль снова обретет не только плоть и кровь, но и прославившую его неуязвимость.
- Но контроль над ним...
- Проще простого, - ответила Ла Си. - Ожерелье на его шее. Одень его на себя прежде, чем начать ритуал, и ожив, демон исполнит любое твое приказание. Он будет служить тебе верой и правдой, как раньше служил двревним владыкам Гипербореи, пока не пройдут десять лет и он снова не превратится в каменного истукана. В следующий раз пробудить Мун-Кааля к жизни можно будет лишь через сто лет...
- О, и десяти лет вполне будет достаточно для того, чтобы гирканцы захлебнулись в своем кровавом поносе! - воскликнул Тшер-Лану и затрясся всем телом от смеха.
- Не торжествтуй так рано, жрец. Обучение заклинаниям потребует от тебя немалых усилий, так что не стоит растрачивать их на глупые эмоции. И у нас мало времени.
- Я готов, о моя госпожа! - с этими словами старик принял позу послушного ученика...
Много времени спустя Тшер-Лану лежал на мягких подушках в своих покоях, обессиленный до такой степени, что даже прогнал прочь двух прекрасных невольниц, обычно согревавших его старую кровь по ночам. Но не смотря на эту ужасную слабость, разлившуюся по телу, словно расплавленный свинец, жрец еще долго не мог уснуть. Он возбужденно ворочался и ерзал на своем ложе, и с его сухих обескровленных губ то и дело срывались полные торжествующей мести слова: "О, близок, близок час возмездия, проклятые узкоглазые варвары!"
5. ПЫЛЬЦА ЖЕЛТОГО ЛОТОСА.
Кнут проснулся от грохота подкованных сапог стражников в коридоре, гулким эхом разносившемуся по всему подземелью. В подвале царил непроницаемый мрак, но природное чувство времени подсказывало ему, что уже наступило утро. У двери послышалась какая-то возня, зазвенел металл.
- Разве ты, Синельд, немедийская придворная дама, чтобы тебе подавали завтрак в постель? - насмешливо окликнул говорившего разбуженный шумом Бьярни, но в его голосе слышалось беспокойство.
- И правда, для жратвы ранова-то. - согласился другой пленник. Последовавшее предположение о том, что наконец-то вдобавок к хорошей кормежке они получат и хорошеньких женщин, узники встретили громовыми раскатами смехя. Поэтому никто не услышал, как скрипнув ржавыми петлями, распахнулась железная дверь, пока через порог с грохотом и звоном не посыпалось множество каких-то металлических предметов.
- Оружие! - послышались изумленные голоса от входа. - Они вернули нам оружие!
- Те, кто был поближе, мгновенно расхватали мечи, секиры, копья и передавали оружие остальным. Массивная дверь темницы - литая плита двухдюймовой стали, - оставалась открытой. Из коридора доносились радостные вопли сотен глоток и бряцание оружия. Охваченные всеобщим возбуждением товарищи Кнута двинулись было толпой к выходу из камеры, но влалстный голос Ательстейна остановил их.
- Враг не дал бы нам оружие и не открыл путь к свободе. - сказал лейтенант. - За этим кроется какое-то коварство. Не будем спешить и забывать об осторожности. Пусть четверо или пятеро пойдут вперед разведчиками. Гормли, ты командуешь авангардом. Остальные - следом за ними, готовые ко всему. Несколько других под командой сержанта Бастоса пусть отстанут немного - они будут нашим арьегардом. Без моего приказа никто не покинет строй, и никто не сдвинется с места, если я скажу "Стой!" Все ясно? Тогда вперед.
Опытные солдаты, немедийские наемники выстроились в миниатюрное подобие походной колонны и, миновав дверь, очутились в темном широком коридоре с высокими сводчатыми потолками, на стены которого пламя редких, высоко закрепленных факелов бросало дрожащие кровожадные отблески. Где-то там, впереди, слышался топот шагов и шум множества голосов, что напоминало бурный поток, ревущий в тесноте скалистых берегов. Отряд Ательстейна двинулся на этот шум. Через несколько десятков шагов они оказались на развилке и остановились. Толпу впереди уже было не слышно. Куда идти? Разведчики сначала сунулись вправо, но быстро вернулись назад.
- Там вода идет! - доложил Ательстейну бородатый ас с золотой серьгой в ухе. - Течет так, будто сюда река прорвалась. А тоннель ведет вниз.
Далекое хлюпанье, достигшее слуха людей, подтвердило его слова.
- Потопить нас хотят, проклятые колдуны! - зло выкрикнул кто-то.
- Нет, скорее заставить выйти нас в нужное место... - озабоченно пробормотал Ательстейн. - Деваться некуда, идем влево. Быстро!
Отряд, в котором, как теперь мог видеть Кнут, было около полусотни солдат-немедийцев, наемников с Севера и пара гирканцев, быстрым шагом двинулся прочь ьот надвигавшегося шума воды. Вскоре первые волны потока, грязные и холодные, догнали воинов, облизали жадно их ноги, заставив угрюмых бородачей ускорить шаг. А вода прибывала и прибывала, бросаясь вперед все более и более мощными толчками, сбивавшими с ног, и обплевывая мутными брызгами лица. Идти стало тяжело, ледяные потоки уже добрались от сапог до поясов, а коридору все не видно было конца.
- Потонем тут, как крысы, - тихо проворчал немедиец, хлюпавший по воде рядом с Кнутом. Но юноша молча продвигался вперед, борясь с волнами и страясь держать новообретенный меч подальше от воды. Думал он лишь об одном: выбраться бы из подвала, а там, кому жить, а кому нет, - решит сталь. Но вот впереди забрезжил слабый свет. Разведчики первыми достигли широких каменных ступеней в конце коридора, которые почти отвесно уходили вверх. Оттуда явственно доносился шум жаркого сражения, и с радостным воплем взбесившихся тигров, 6забыв о строгом приказе Ательстейна, толпа воинов ринулась туда, как смерч.
Тщетно пытались Ательстейн, Бьярни и несколько младших командиров удержать воинов - наемники-варвары в считанные секунды вскарабкались по лестнице, увлекая за собой остальных. Там, где заканчивались ступени, была распахнутая настежь стальная дверь - а за ней, на просторной круглой площадке в рваных облаках желтого тумана сотни мужчин убивали друг друга в безумной и страшной схватке, в которой каждый сражался только за себя - и против всех остальных.
- Пыльца желтого лотоса! - вскричал Бьярни, перекрывая грохот сражения. - Не дышать!!! Не дышать, болваны, мать вашу кипятком в одно место!..
Его яростный голос остановил многих, но не всех. Дюжина огромных гигантов-северян, захванив с собой и отчаянно пытавшегося остановить их вана, с разгону влетела прямо в водоворот битвы. Они слишком поздно поняли слова Бьярни, а потом, когда поняли и попытались вернуться, их хуже окружило со всех сторон множество воинов с нечеловечески огромными зрачками безумнымных глаз. Рослые немедийские солдаты, колченогие гирканцы, коренастые пикты и разноплеменные наемники со всего света - все они рубились, как сумасшедшие, не различая своих и чужих и не обращая внимания на ужасные раны, которые они наносили друг другу. Тут же, среди сражающихся, очумело метались изгнанные из родного подземелься сотни здоровенных серых крыс, которые рвали клыками в клочья людей и друг дружку. Северяне во главе с Бьярни сбились в одну плотную кучу и стали пробиваться назад, к подвалу, которого еще не достиг желтый туман. Было видно нечеловеческое напряжение их лиц и стиснутые до бела губы - они сражались, задержав дыхание. Кто-то хотел было броситься к ним на помощь, но твердая рука Ательстейна отшвырнула воина назад.
- Вниз, ублюдки! Вниз, если не хотите подохнуть, как пауки в банке! - кричал офицер, загоняя своих бойцов обратно в подземелье. - Назад, к воде, живо! Намочите одежду и дышите через мокрую ткань. Быстрее, или мы все погибнем!
Поредевший отряд скатился по лестнице в воду, уровень которой заметно поднялся за эти несколько мгновений. Кнут поднял правую руку, державшую меч, а левой рванул на груди рубаху. Отодрав от нее большой кусок домотканного полотна, ас намочил его, сложил вдвое и прижал к лицу, закрыв нос и рот. Воины вокруг него делали то же самое. А желтый туман уже спускался вниз, тяжело скользя по влажным ступеням лестницы, неотвратимо заполняя то небольшое пространство, которое оставалось между водой и потолком подземелья.
Дышать сквозь мокрую ткань было неудобно и тяжело, воздуха не хватало, и в какой-то миг Кнуту показалось, что сейчас он задохнется. Один из чистокровных немедийцев не выдержал, убрал с лица свою тряпку и жадно втянул ртом отвратительныЙ желтый туман. В тот же миг он как-то странно захрипел, прижав руки к груди, а затем ткнул мечем в бок оказавшегося рядом гирканца. Тот охнул и выпустил из рук свой клок ткани. Раненный уже безвольно погружался в воду, когда глоток желтого тумана будто вернунл ему жизнь, и гирканец бросился на соседнего воина, стараясь задушить его голыми руками. Немедиец же напал на другого, но Ательстейн, Кнут и несколько других северян, придерживая спасительные маски-фильтры, изрубили обоих свихнувшихся на куски. Остальных такой наглядный пример воздействия желтого тумана заставил не только стойко терпеть неудобства, но и поглядывать по сторонам на случай, если кто-то из соседей не выдержит и вдохнет отравленный воздух. Потянулись долгие часы стояния по горло в ледяной воде и по уши в проклятом колдовском тумане, порожденном наркотической пыльцой желтого лотоса - страшного цветка из далекого Кхитая.
А там, на арене, сотни потерявших рассудок воинов рубили друг друга в клочьях желтого тумана. Северяне из отряда Ательстейна продержались в этом всеобщем безумии недолго - глотнули туману и смешались с толпой, забыв обо всем, кроме неутолимой жажды крови. Они гибли один за другим, забирая с собой жизни врагов и друзей, таких же безумных, как и они сами. Огромная фигура Бьярни возвышалась над сражающимися подобно вставшему на дыбы среди стаи волков полярному медведю. В его могучих руках тяжелый двухлезвийный топор вращался с ужасной скоростью, напрочь отсекая головы, руки и ноги тех, кто попададл в смертельный круг его траэктории, и настоящий вал из мертвых и умирающих тел вскоре окружил вана со всех сторон.
Но люди внизу ничего этого не видели, и только лязг битвы, усиленный эхом каменных стен, доносился до них. Они могли лишь гадать, чем кончится эта резня наверху, и что потом будет с ними самими. Между тем клубы желтого тумана понемногу рассосались и куда-то исчезли. Когда это стало очевидным для всех, Ательстейн, выждав еще некоторое время, первый отшвырнул прочь не нужный теперь тряпичный фильтр. Воцарившуюся было тишину разорвал его звериный рык: " А теперь - наверх, и да помогут нам все боги этого мира!"
6. ДЕМОН-ГЛАДИАТОР.
На арене желтый туман рассеялся намного раньше, чем в подземелье, и свалив последнего противника, Бьярни вдруг очнулся от чар безумия. Опомнившись, он оглянулся вокруг налившимися кровью глазами: по всей арене беспорядочными грудами валялись в лужах дымящейся крови трупы сотен людей с искаженными агонией и гримасами сумасшедствия лицами. Внезапно на галерее, кольцом охватывавшей арену сверху, северянин заметил какое-то движение и посмотрел вверх. В этот миг ярко вспыхнули светильники над ареной, осветив фигуру отвратительного старикашки в странных одеждах, который пялился на вана сверху, оскалив в противной ухмылке редкие гнилые зубы. Бьярни узнал в нем того самого чародея, колдовство которого помогло белосултанным воинам разгромить обоз немедийской армии.
- Я доберусь до тебя, старый вонючий хорек! - крикнул ему ван, гневно потрясая секирой. Он еще не полностью избавился от действия пыльцы желтого лотоса и был готов разобрать весь ьэтот дьявольский замок по кирпичику голыми руками. Старик, нискольно не испугавшись, ответил ему торжествующим смехом.
- Оглянись, глупый варвар, и приготовься к смерти!
Бьярни крутнулся на месте, готовый отбить внезапную атаку, но то, что он поначалу принял за врага, оказалось всего лишь огромной, выше человеческого роста статуей в золотых доспехах и с двумя мечами в руках. Стоя в тени под стеной, она до этого была не слишком заметной, а сейчас, на свету, глупо таращила на северянина круглые сапфировые глаза. Старикашка снова захихикал, и Бьярни скрипнул зубами от злости - старый пердун надул его самым нахальным образом и теперь был несказанно рад этому.
- Такое не прощается. - подумал ван, прикидывая, как бы ему добраться до этого гнилозубого ублюдка, но в следующую секунду он вынужден был забыть о колдуне. Статуя в золотых доспехах внезапно шевельнулась, а потом, качнувшись, шагнула вперед.
Статуя стремительно шла на него, твердо шагая по телам павших. То и дело слышался сухой треск, когда ее коллоноподобные ноги наступали на чью-то спину, ломая хребты мертвецов, как тростник. Истукан приблизился к оторопевшему воину. Мечи в ее руках ударили двумя молниями, метя в грудь вана. Бьярни отпрыгнул в сторону, заходя за спину странному противнику, но статуя с неожиданным проворством последовала за ним. И в следующее мгновение рыжебородому гиганту пришлось испробовать на себе мощь ее ударов.
Оживший демон двигался с легкостью и быстротой танцора. Страшной силы удары длинных, чуть искривленных мечей сыпались на вана так же часто, как капли тропического ливня. Бьярни яростно отбивался, уворачивался, как мог, но скоро понял, что долго так продолжаться не будет. Топор - не самое лучшее оружие против меча в схватке один на один с опытным бойцом. Им куда сподручнее крушить вражеские щиты и шлемы, чем плести затейливые узоры финтов и выпадов. Впрочем, раньше в подобных случаях могучего северянина выручала его огромная сила. Но потусторонняя тварь оказалась куда как сильнее человека, и казалось, не знала усталости...
Взвыв, словно смертельно раненный волк, ван прыгнул на демона, начав отчаянную атаку. Обойдя по дуге парирующий удар одного меча и только за счет вспышки берсеркерского бешешнства отбив в сторону второй, топор северянина обрушился на бок противника, прорубив мягкие золотые доспехи, которые тут же окрасиличь черной кровью. Демон издал душераздирающий вопль, выбил из рук вана оружие и, отшвырнув прочь свои мечи, обхватил варвара поперек туловища. Бьярни напряг все мускулы своего тела, но разорвать смертельный захват не смог. Мун-Кааль поднял его над головой, сжимая все сильнее и сильнее, раздавливая грудную клетку Бьярни и ломая ему хребет.
Именно это и увидел Кнут, который выскочил на арену впереди остальных. Бросок, свист стали, вой пораженного ею демона и перепуганный вопль старика на галерее - все это произошло на протяжении одного удара сердца. А затем отрубленная голова демона шлепнулась в лужу подсыхающей крови. Тело Мун-Кааля с грохотом рухнуло на каменный пол арены, окатив с ног до головы освободившегося из обмякших рук Бьярни кровавым фонтаном, выплеснувшимся из рассеченной шеи. На арену выбежали остальные наемники. Не обращая никакого внимания на ужасную юкартину побоища, они бросились штурмовать стену, отделяющую арену от галереи. А там, на верху, между колоннами замелькали фигуры в шлемах с пышными белыми султанами. Сбежавшиеся на истерические вопли жреца стражники спешно доставали из колчанов стрелы, чтобы обрушить вниз смертоносный дождь.
Но воины Ательстейна опередили их. Взбираясь по плечам и спинам друг друга, они в мгновение ока вскарабкались на галерею сразу в нескольких местах, и по всей ее окружности завязалась жескокая схватка. Гиперборейцы отчаянно защищались, но хотя их было больше, чем нападающих, сдержать натиск вырвавшихся на свободу пленников они не смогли. Немедийские наемники с радостью бросались в самую гущу защитников замка и убивали, убивали, убивали...
Увидев, что одни его солдаты мертвы, а другие понемногу разбегаются в поисках спасения, прячась за дверями многочисленных комнат, выходящих на галерею, Тшер-Лану понял, что он проиграл. Но как этим дикарям удалось спастись от воздействия пыльцы желтого лотоса? Ведь он, Тшер-Лану, не жалел ее, нет, он истратил все ее запасы, которые копил не один год, платя сумасшедшие деньгитаинственным поставщикам из далелкого Кхитая. Почему они не захлебнулись в хлынувших в подземелье волнах и каким образом они, опрокинув все его расчеты, сумели убить почти что закрепившегося в этом мире непобедимого Мун-Кааля и теперь уничтожали его лучших бойцов, как щенят, - этого жрец понять не мог.
Сжимая в руках бесполезное теперь ожерелье, снятое с шеи статуи-демона, старик бросился в ближайшую дверь. Скорее, скорее в ту тайную комнату, к магическому зеркалу! Может, еще есть возможность исправить случайную ошибку...
Бьярни, едва только начавший приходить в себя после поединка с живой статуей, заметил вдруг, как ненавистный старикашка в серых одеждах покинул галерею, оставив своих слуг сдерживать бешенный натиск наемников.
- Видишь того старого пса? - толкнул кулаком в бок склонившегося над ним Кнута. - Это тот самый проклятый колдун, устроивший всю эту мерзость. Он не должен смыться, не рассчитавшись с нами.
- Но как... - Кнут смерил взглядом высоту стены до галереи. Одному на нее не взобраться, а рядом нет никого, кто помог бы ему это сделать. Ванир, которого он только что освободил из-под тяжеленной туши демона-статуи, помят слишком сильно и еще долго ни на что не будет годен.
- Пошли! - прорычал Бьярни, тяжело поднимаясь на ноги. Вана шатало, но ярость голубых глаз тащила его вперед. Они пересекли заваленую трупами арену, оказавшись прямо под тем местом, где исчез Тшер-Лану, и ван, напрягая раздавленные нечеловеческой борьбой мышцы, подставил свои плечи Кнуту: "Лезь и достань его!"
Вцепившись руками за край парапета, юный ас легко преодолел его и бросился к двери, которой воспользовался колдун. Но ее тут же загородили своими телами двое гиперборейцев, полные решимости прикрыть отступление своего хозяина любой ценой. Кнут сшибся с ними, сходу повалив первого ударом меча в грудь, пробив кольчугу и сердце противника. Меч второго с лязгом отбил выпад северянина - и от меча аса остался только жалкий обрубок, не длинее двух ладоней.
- Знать бы, какая сволочь подсунула ржавую железку... - мысленно выругался Кнут, кое как отбивая атаку осмелевшего стражника. Галерея была узкой, места для маневра не было, и вскоре Кнут коснулся спиной парапета. Гипербореец издал торжествующий крик, собираясь проткнуть аса насквозь, но тут на него налетел один из наемников. Здоровенный варвар мимоходом зацепил стражника алым от крови полумесяцем огромного топора и побежал дальше. Обезглавленное тело рухнуло под ноги асу. Кнут хотел было забрать у мертвеца его меч, но сведенные судорогой смерти пальцы не разжимались, и ас нырнул в дверной проем, вооруженный тем самым обломком - он боялся потерять колдуна. Впрочем, в извилистом темном коридоре, оказавшемся за дверью, шум кипевшего на галерее сражения был почти не слышен, зато впереди отчетливо раздавалось торопливое шарканье шагов бегущего чародея. Страх придал ему сил, но их оказалось недостаточно для того, чтобы оторваться от рассвирепевшего молодого варвара. Ас успел прыгнуть на уже закрывавшуюся перед ним тяжелую стальную дверь раньше, чем Тшер-Лану сумел запереть ее на засов. Сбитый с ног могучим толчком, старый жрец отлетел к огромному зеркалу. Жалобно зазвенел хрусталь, и чародей оказался лежащим на полу среди множества испускавших тусклое голубое сияние осколков. Кнут поднял зажатый в руке обломок клинка и шагнул к колдуну. Тшер-Лану умоляюще протянул к нему руки: "Нет! Не убивай меня!"
В этот миг осколки зеркала ярко вспыхнули, заставив Кнута отшатнуться назад и прикрыть глаза ладонью. Он услышал безумный вопль старика, оборвавшийся на высокой ноте, и чей-то презрительный шепот: "Глупец!". Когда северянин снова смог видеть, вместо старого жреца перед ним был только обуглившийся и будто съежившийся труп. Осколки зеркала непонятным образом исчезли, но огонь, порожденный ими, уже набросился на роскошный ковер, устилавший пол комнаты, в то время, как язычки высоко взметнувшегося пламени жадно принялись лизать уставленные полочками со множеством странных предметов стены.
- Собаке - собачья смерть! - пробормотал Кнут и, трижды сплюнув через левое плечо, чтобы отвести от себя злые чары, торопливо покинул комнату.
7. МЕЧ ДЕМОНА
К тому времени, когда Кнут вернулся на галерею, замок уже находился в руках немедийских солдат. Кое-как позаботившись о своих тяжелораненых товарищах, наемники бросились шарить по многочисленным комнатам и комнатушкам в поисках сокровищ. Но, похоже, добыча оказалась не столь богатой, как они ожидали, а может, искали не там, где нужно, поскольку разочарованная ругань северян сотрясала замок от фундамента до ржавого флюгера на шпиле главной башни. Кнут первым делом решил разжиться настоящим клинком - или отыскать свой прежний меч. Он осмотрел заваленную телами стражников галерею, но ничего стоящего на галаза не попадалось. Жадные наемники обобрали мертвецов вчистую. Ас подумал о том, чтобы спуститься на арену и посмотреть там, но тут увидел Бьярни. Перепачканный кровью ван направлялся к нему, неся в одной руке свой топор, а в другой - два длинных меча необычного вида.
- Ты достал его?! - проревел Бьярни. - Или этот подлый старый лис успел слинять, не испробовав вкуса северной стали?
- Он умер. - ответил ас. - Но его убил не я, а его же собственное колдовство.
- Так даже лучше. - Ван смерил юношу пристальным взглядом и недовольно скривился, заметив какую-то выщербленную саблю, подобранную асом за неимением лучшего. - Выбрось эту дрянь. Ты заслужил оружие воина, а не зубочистку.
И ван протянул Кнуту один из своих мечей. Юноша взял его, взвесив в руке, проверяя баланс, восхищенно провел ладонью по гладкой холодной поверхности клинка. Оружия такого качества ему еще не приходилось выдеть.
- Откуда такой? - спросил он.
- Оружие демона, которого ты убил. - проворчал Бьярни. - Уж попортил мне крови мне этот истукан... Двумя мечами махаться - это тебе, парень, не юбки девкам задирать.
- Меч демона? - кнут отстранился от клинка, будто держал в своих руках ядовитую змею.
- Тю, дурень! - ухмыльнулся ван, заметив замешательство юноши. - Это же отличная штука, сейчас похожих по всему миру едва ли десяток наберется. Как пить дать - работа древних, им цены нет!
- Но демон...
- Демон мертв. А меч - он служит тому, кто его в руке крепко держит.
В это время кто-то принес весть, что замок горит и что скоро огонь может отрезать выход наружу. Появившийся откуда-то Ательстейн с узлом дорогих одежд на плече заорал на солдат, чтобы те немедленно покинули замок. Снаружи он казался небольшим и очень старым.Над полуразрушенными башнями ветер трепал языки пожара, из окон и бойниц рвались к облакам столбы дыма, а выше в небе с отвратительными криками кружило голодное вопронье.
Наемники, отягощенные добычей, неторопливо шли через окружавшее замок редколесье на юг, к немедийской границе.
- То-то шуму будет в столице, когда мы вернемся. - произнес Бьярни, оглядываясь на пылающий замок. - А ты, Йоргенсен, как, не против встать под знамена короля Камилия? Ательстейн видел тебя в драке и с радостью возьмет в свою сотню. С земляками, опять же, будешь служить, а не с инородцами. А не станешь развешивать уши на чужих копьях - получишь сержанта, а то и до генерала дойдешь.
- Ну что ж, - улыбнулся Кнут, - Для начала и генерал звучит не плохо.
- Генерал - для начала?! - рыжие брови вана удивленно поползли вверх. - Борода Имира! А что же на последок?
- Королевство. - коротко ответил ас и нахмурился, когда Бьярни рассмеялся на всю мощь своих легких.
- Да ты парень не промах! - ван весело хлопнул его по плечу, сотрясаясь от приступов смеха. - Далеко пойдешь, старый Бьярни в бойцах никогда не ошибается. Когда станешь королем, вспомни болтуна-вана и подними за него кружку эля. Только не это проклятое южное вино - от него у меня дерет в горле!
Несколько идущих рядом воинов рассмеялись этой шутке, дружелюбно поглядывая на своего нового товарища по оружию, и Кнут засмеялся вместе с ними. Свежий прохладный ветер пьянил ощущением свободы и легкости, а тяжесть великолепного меча на плече внушала уверенность в том, что его новая жизнь начиналась не так уж и плохо.