|
|
||
Смысл жизни нехотя помигал габаритными огнями и растворился во мгле. А я остался один на пустынной дороге...
Утро явилось на удивление ясное. В голове было пусто и необыкновенно легко, словно в жизни я не пил ничего крепче кефира, не курил ничего термоядернее Вог, не общался с кем-то легкого поведения, безумно возбуждающего впоследствии мою больную совесть. Я лежал с открытыми глазами, вспоминая, как дошел до жизни такой. Та-ак... Проще всего восстановить события прошлого вечера. Вчера...
ОН
...Вчера я встретил Его, чье имя вслух обычно не произносят. И было это не в Чертогах Смерти, а на улице, под мелким моросящим осенним дождиком. В одном из своих земных воплощений шел Он по пешеходному переходу, очень вальяжный, в светлом плаще, презрительно улыбаясь полными чувственными губами. Было немного странно, как это такой важный дядя запросто идет по городу, помахивая продуктовым пакетом, а не едет в мерсе с мордоворотами за спиной. В глазах его царил беспросветный мрак. Наши взгляды скрестились, и холод змеей заполз в мое сердце, и свернулся там злобно шипящим клубком. Я не произнес магическую фразу первого порядка: Слышь, можешь стоять, куда шел, или идти, где стоишь. И гримуар второго порядка: Шуруй уж прямо, меня мусора уже жмут, - я тоже не сказал. И... впрочем, это не имело значения. Потому что я молчал.
- Ты помнишь? - спросил он.
- Помню, - прошептал я. Нас объединяли общие воспоминания, и самое главное - предательство. Вы замечали, как сближает предательство - того, кто предал, и того, кого предали? Эти узы крепче дружбы, разорвать их под силу разве что любви. Но любовь - штука очень опасная. Вырвавшись из рук, она способна не только созидать, но и разрушать, круша и сметая все на своем пути...
Он с дружеской улыбкой кивнул, и мы разошлись в разные стороны. И пустота, угнездившаяся в моем сердце, погнала меня не в сторону дома, а прочь - куда-нибудь.
Лары не было дома. Мне открыл ее муж Дато, молча кивнул и вернулся за компьютер. Так у нас было заведено со стародавних времен - я приходил сюда, когда мне бывало совсем плохо. Здесь можно было спрятаться от мира, и никто ни о чем не спрашивал. Дато вообще молчун, может целый день прообщаться с компьютером. Я пригляделся - на мониторе какие-то хмыри мчались в лимузине, выражались, пили самогон и попутно искали спрятанную мину, которая должна была разнести их в клочья, когда машина остановится. Нет, не здесь - на кухне! Да, именно в пустой кухне ко мне пришло решение. После томительного двухчасового ожидания, получаса медитаций, девяти выкуренных сигарет и якоря.
Якорь был какой-то странный - хоть убейте, не помню, на какое состояние я его ставил пару месяцев назад. Когда я привычно сцепил руки в замок, леденящий ужас ушел. И остальные эмоции ушли тоже. Со мной осталось только одиночество, но и на него я поглядывал свысока, когда мы вдвоем парили над миром, и ветер развевал мои волосы, распрямляя перекрученные извилины в мозгу. Мир виделся прозрачным до хрустальной звонкости. Я знал, что буду делать завтра...
ОНА
...Завтра - это уже сегодня. Мне предстояло преодолеть состояние обманчивой легкости, приподнять внезапно тяжелеющие веки, разорвать мертвенную утреннюю тишину - чтобы совершить очередную глупость. Или поставить точку.
В обед Она всегда пила кофе в Старой крепости, там в это время народу совсем немного, а музыка льется тихим приятным ручейком, не забивая уши децибелами. На десерт я приготовил ма-аленький сюрприз. Я готовил его тщательно, убив на это несколько часов, потратив море обаяния и энное количество денежных знаков. Ни усилия, ни знаки в этот момент значения не имели.
Она сидела за столиком лицом к входу, когда я зашел в кафе и не торопясь спустился по ступенькам. Я медленно подходил к ней, когда рядом материализовался официант с подносом, накрытом салфеткой. Она молчала, и в глазах ее было недоумение. Жестом фокусника поставив перед ней поднос и сдернув салфетку, официант испарился. На подносе стояли семь миленьких фарфоровых слоников - первая дань моей проклятой любви к театральным эффектам. А бармен уже поменял в проигрывателе диск и прибавил громкость. Это была, так сказать, дань номер два. Полупустой зальчик заполнился насмешливым картавым голосом Юлия Буркина, его Королевой белых слоников:
Прежде чем стать другой
Ты была феей лета,
Феей дождей, феей цветов,
Феей тепла, только теперь ты...
Королева, королева, королева, королева,
Белых слоников!
Надеюсь, что мое лицо в этот момент ничего особенного не выражало. Оно у меня вообще не слишком выразительное, глаза только выдают. В ее глазах недоумение сменилось болью.
Как ты живешь в царстве вещей,
Спит ли с тобой твой холодильник?
Пусть пылесос твой целует взасос
Ту, что взяла себе новое имя -
Королева, королева, королева, королева,
Белых слоников!
Она ушла от меня не в царство вещей, сказать так - значило погрешить против истины. Если быть более точным, я просто не смог в свое время увести ее из этого царства. Стало быть, и вина вся на мне. Или почти вся? Но мне в этот момент было все равно. Потому что мне тоже было больно.
Я это я, ты это ты, бог это Бог,
Он и рассудит,
Любит ли он тех, кто топчет цветы?
Верю злорадно, что он их не любит...
Королева, королева, королева, королева,
Белых слоников!
Это было справедливо, но легче почему-то не становилось. Ее боль в глазах стала сначала мучительной, потом невыносимой. Я видел, как она борется с желанием зажмуриться, зажать ладонями уши и бежать прочь из этого полутемного кафе. Наверное, поэтому я ушел первым. На этот раз якорь мне не помог. Надо бы новый поставить...
ЯКОРЬ
Чтобы поставить якорь, надо отрешиться от всего, сосредоточиться и вспомнить самое-самое нужное состояние. Воображаешь картинку, сначала без себя, потом вводишь себя вовнутрь. И все! Проще пареной репы. Правда, на самом деле здесь не так все просто. Во-первых, картинка должна быть с подробностями, во-вторых, нужны всякие ощущения - запахи там, звуки... Потом складываешь руки в замок. Все. Чтобы активизировать якорь, достаточно повторить этот жест.
Я нажимаю на кнопку звонка, Она открывает и видит мою идиотскую счастливую улыбку. Правая рука моя покоится в гипсе.
- Солнышко, - прошу вкрадчиво, - ты меня причешешь?
И не надо смеяться! Вы пробовали причесать волосы длиннее двадцати сантиметров одной рукой, да еще левой? Она причесывает меня, я полулежу на самой вершине блаженства.
Нет, не годится. Надо что-нибудь, не связанное с Ней. Точку я поставил. Сегодня.
Она стоит у окна, зябко обхватив себя за плечи, и смотрит в ночь. Я подхожу сзади, не сразу решаюсь нежно обнять Ее за плечи, развернуть к себе... Наш поцелуй выходит неожиданно жарким. Огненная волна приподнимает меня над землей и уносит ввысь...
Нет, не пойдет. Опять Она? Ладно, Бог, как известно, троицу любит.
Я медленно закуриваю. Шевелиться не хочется. Она садится на диван рядом со мной, потом ложится ко мне на плечо. Я тушу сигарету - медленно-медленно. А сердце готово вырваться из груди...
Ну, эту картинку я даже дорисовывать не буду. Хватит! Сколько можно ставить точку?! Мои губы шепчут: Освободи мою бедную душу!.
За окном начинается дождь. Смысл жизни нехотя мигает габаритными огнями сквозь мокрую пелену. Издалека...