... Но, к сожалению, далеко не всегда-а-а так уж аккуратно получалось раскручивать душевные проблемы свои и радоваться удаче... Как бы ни осознавал свою невидимую связь со многими людьми, как былыми воплощениями своими, некоторых из них даже зная в лицо и встречая во плоти, но с каждым днём всё сильнее чувствовал, что я становился всё более чужим для Мира сего и это чувство угнетало...
Да, конечно, каждое утро, проснувшись, и каждый вечер, перед тем, как лечь спать, я некоторое время проводил в Молитве пред зажженной, обычно самодельно изготовленной свечой, или лампадкой, наполненной обычным магазинным растительным маслом, а вместо ладана используя высушенную на Солнце полынь...
И это священное Действо мне уже было необходимо, ибо с его помощью, особенно устав от внешней дневной суеты и общения с вечно и как-то болезненно озабоченными чем-нибудь мирским людьми, я один на один мог разговаривать с Творцом моим, Который, я знал и чувствовал, никогда не будет суетиться о барахле материальном, а потому не осудит, не оклевещет, не оплюёт, не обольёт словесными помоями, не предаст меня на моём Пути Восхождения к Нему!..
И Он Единственный, от Кого я ничего не скрывал, Кому исповедовался не только грехами, но и намерениями своими, Мечтами своими, с Кем мог разговаривать, делиться соображениями, зная, что Ответ Его всегда будет правильным, во имя Света Жизни в Красоте и Гармонии, и пусть не услышу явно ушами своими большими, но почувствую Сердцем и осознаю непременно!..
У меня постепенно выработался даже свой собственный механизм Общения с Творцом моим, но неукоснительно соблюдал лишь магические формулы троичности повторений Молитв или отдельных слов, особенно вначале и в конце Действа пред Алтариком, и непременно голосом и громко, от звука вибрируя всем телом!..
А так, кроме ЕЖЕДНЕВНОГО личного утром и вечером Омовения Святой Водицей, набранной из нашего Родничка, иногда и принесённой из Храма деревенского, обязательно Благословлял и рядом поставленные на полочку образы своих любимых Детей и Жены своей ледяной!..
Благословлял и Людей, былыми моими воплощениями...
Освящал Святою Водицею не только свою хижину и постель, еду, участок наш и посевы, но Благословлял и хутор наш, деревню нашу, Землю нашу со всеми Жителями её, Благословлял воду, озёра и реки, животных, растений и птиц наших, да и весь Мир наш всенепременно-о-о!..
И после каждой Молитвы-Очищения-Благословения я поднимал руки к Небу, представляя над собою рублёвские Образы Святой Троицы, глубоко носом, как настоящий "пранаямист" с мысленными представлениями Огня Тепла и Света Её, вдыхал воздух, задерживая дыхание на какое-то время, пока в мыслях звучал мой личный Мантрам, а потом громко и с силою выдыхал "А-а-ами-и-инь", тем как бы вместе с Творцом Небесным нашим вбивая Информацию Благословения в Вечности Мироздания!..
Мне НРАВИЛОСЬ именно та-а-ак молиться, хотя импровизации могли быть разнообразнейшими, согласно конкретной ситуации и моему неустойчивому настроению...
Иногда, бродя по лесу и полям, радуясь солнечному свету, теплу и окружавшей меня Жизни всевозможными ползающими, бегающими, прыгающими, летающими букашками, зверьками, птицами, оглушённый шелестом, скрипом, гудением, чириканьем, криками и обдуваемый ласковым ветерком, я не мог удерживаться, чтобы не вскинуть Вверх руки и, словно обнимая всю Вселенную и, паря Мыслью и Чувствами, ещё и ещё раз глубоко вздыхая и задержавая дыхание, возносить Хвалу Творцу нашему Безбрежному за Радость Жизни, готовый даже и телом улететь в Беспредельность!..
Однако, видимо, искреннее Сердечное Действо моё такое обладало неким влиянием, или Силой Преображения, не только на моё сознание, но и тело физическое, так как в момент задержания дыхания продолжительностью мысленного звучания Молитвы, вдруг в закрытых глазах созерцал, как Свет ослепительный через ладони и руки мои вливался, втекал в Сердце моё, наполнял его и распределялся, наконец, по всей плоти моей!.. И даже ощущал довольно сильные покалывания в ладонях и щекотание тела моего как бы изнутри...
Ослеплённый и наслаждаясь Благодатью переполнявшей всего меня Силой Света, прямо-таки выпиравшего из меня, я терял способность что-либо соображать, поддаваясь энергетическим волнам, увлекавшим сознание моё Куда-то или в Нечто, о чём в тот миг знал, ведал, чувствовал, понимал, осознавал, но вернувшись назад, на Землю, рассудком не мог определить, оформить словесно!..
Иногда, после столь бурной Молитвы, я осознавал себя распластанным на земле где-нибудь в поле, или на полу в хижине своей, не помня, и удивляясь, как это мне удавалось сложиться телом и при этом ни обо что не удариться, не покалечиться?..
Видимо, искренняя Молитва ко Творцу своему подразумевает и полную безопасность!..
Однако, после таких моментов я долго не мог прийти в себя, и порою приходилось отлёживаться без движения, так как ритмы сердца физического моего успокаивались медленно, и с каждым разом, замечал, всё дольше по времени, а значит, и Сила Света в теле моём пребывала ёмче обычного состояния...
Конечно, такой необычный Опыт Молитвы не проходил даром, и я замечал, что постепенно и тело своё физическое я ощущал совсем иначе, не как себя самого, а только как одежду для души моей. То есть, тело своё, как и одежду, как какую-нибудь футболку замызганную я мог снимать с себя, стирать, чинить и опять напяливать!..
Удивительно, но иначе я уже не мог относиться к плоти своей, кроме, как к внешнему футляру, а осознание этого заставляло меня реагировать безразлично и на физические боли и на болезни телесные не только свои, но и чужие у людей соответствующим образом.
Хотя, надо сказать, сам я не болел обычными мирскими болезнями и даже простудой, просто зная, что привычная мне Молитва, благодаря искренней ВЕРЕ моей и абсолютному ДОВЕРИЮ к Богу-Творцу, и являлась иммунитетом или гарантом здоровью тела моего, ибо главное было ― здоровье души моей!..
Как-то однажды, после очередной Молитвы такой, когда я удобно лежал с закрытыми глазами на полу, стараясь растянуть во Времени Чувство Блаженства подольше, вдруг увидел Золотистый Свет изумительных апельсиново-салатовых оттёнков, и предо мною появился, как я подумал, женский Лик с распущенными волнистыми волосами, улыбавшийся, но очень внимательно поглядевшей на меня!..
Но главное, что я почувствовал в этом Образе, как бы охватившем своим удивительным Светом и Теплом, да не только душу мою, не только Землю нашу, но распространявшемся куда как шире даже Солнечной Системы, всю ту необъятную совокупную Любовь, которую я лишь в частности мог испытывать к Жене и Детям своим, к Друзьям, ко всему живому проявлению Творца нашего на Земле!..
Она, Сила Любви этого Золотистого Света удивительнейших оттёнков, мне дотоле неведомых, и Образом Прекрасной Женщины охватывала всё Мироздание и, каким-то образом, через Сердце моё!..
И услышал я приятный Глас от неё исходивший, что мне уже подвластно и возможно было то, что другим людям не снилось и даже не приснится в данном воплощении, так как "Глаз Сердца" моего раскрыт был и, мол, зря я не пользовался им для Со-Творчества во Славу Жизни Вечной!..
Услышал эти слова, и исчезло всё, как растаяло... К чему бы это, - весь день потом размышлял я, ч- то такого особенного должен был сотворчествовать, если лично мне ничего не нужно было?!..
Но пока разбирался со своими видениями-сновидениями, размышлениями-впечатлениями, время текло неумолимо, и однажды наступил момент, когда кроме картошки у меня ничего не было, чем бы наполнить желудок свой...
И крупы кончились, и муки лишь тараканам на блины осталось, а капуста не уродилась, да и не смог уберечь её от личинок вездесущих белых бабочек ― погрызли всю, продырявили... Морковка на огороде летом какая-то кудрявая росла, корявая, закрученная, а потом не хранилась в подвале, покрывалась плесенью и быстро сгнила... Так что лучок с чесночком и с картохой особых сил не придавали телу моему бренному, чтобы заниматься физическим трудом...
Отказавшись от каких-либо подарков и не желая чужой хлеб жевать, да и не доверяя слабому сердцу своему, я редко Храм посещал и не заходил к соседке, которая обязательно за стол усаживала, мол, просто чайку попить, но это "просто" обычно без какого-нибудь крутого "супца", что ложкой не провернуть, каши на одном молоке или даже пирожков ну никак не обходилось и всё тут!..
Уж о-очень мне не хотелось быть нахлебником и провоцировать людей на жалость к себе, но и трезво отдавал себе отчёт, что жрать-то хоте-е-елось и не только пустой картошки с лучком, от которых силы только для того чтобы в носу поковыряться, ибо торчать-жить и всё же трудиться на участке своём мне надо было по Воле Божией на Земле этой неизве-е-естно ещё сколько времени, так не привидением же прозрачным...
"Однако, и впрямь, что-то про себя совсем позабыл", - как-то однажды горестно подумал я, но тут же отмахнулся от такой мысли, решив, как всегда, что БОГУ ВИДНЕЕ...
А Ему действительно оказалось куда как виднее, как со мною, обормотом упёртым, совладать!..
Глава 111
... Конечно же, Вера моя не ограничивалась лишь Молитвой к Неведомому Богу.
Конечно же, Вера для меня была не периодичностью от сих и до сих предстоянием у рукотворного Алтаря и она не была помещена в рамки религиозности, ибо Вера моя была ОБРАЗОМ жизни моей, СМЫСЛОМ жизни моей, СУТЬЮ жизни моей!..
Я не бегал в храмы в очередь за верой... И мне совсем непонятна была лишь внешняя религиозность обрядами-нарядами...
Не-е-ет, Вера моя была Внутри меня, Вера моя была мною, я сам был Верою!.. И это необъяснимое словами человеческими состояние до того переполняло меня, переполняло сознание моё и даже тело моё, что уже постоянно ощущал как в груди моей что-то пылало, приятно жгло и было такое впечатление, что сердце физическое не помещалось в груди и комком подпирало горло, пытаясь вывалиться наружу и упорхнуть куда-то Вверх... Сердце, увеличенное в размерах, давило на лёгкие и порою мне даже трудно было дышать, мучил кашель...
Но в то же время чувствовал постоянную Радость от постоянной, никогда, даже во сне не исчезавшей Мысли о Боге, о Творце нашем, о Его Беспредельности и какой-то удивительной БЕСКОНЕЧНОСТИ И ВЕЧНОСТИ МОЕЙ В НЁМ!..
В этом удивительном, и всё более и более продолжительном душевном состоянии, постоянно из глаз моих текли слёзы неописуемой Радости, Блаженства, когда хотелось всех и всё обнять и лелеять, ласкать, нежить, ибо всё-всё-всё было Богом нашим, Смыслом нашим, Сутью нашей!.. Так как же можно было Ему не доверять, если меня переполняло ощущение постоянного умирания, не-е-ет, скорее Слияния с Ним, Пребывания в Нём, даже более того, ибо я был Им и Он был мною, независимо ни от каких тел-форм какой-либо материальности?!!..
И такое состояние постоянного Блаженнейшего Чувства Слияния с Творцом-Создателем-Богом моим как-то незаметно исключало какое бы то ни было сомнение в том, что всё сложится для формы материальной, в которой Он-я пребывал в Мире этом, наилучшим образом... Но...
Но так, к сожалению, бывало только, когда я находился в одиночестве, в постоянном созерцании себя в этом Мире лишь, как некого временного сгустка материи среди неисчислимого множества иных подобных сгустков, то есть, среди той или иной степени концентраций Энергий различнейших качеств ...
Однако, как только я оказывался среди людей, мой Оптимизм, моя эйфория Блаженства почему-то очень быстро таяла, растворялась, а порой и гасилась, даже в Храме нашем деревенском... И меня это тревожило, а вскоре начинало и раздражать... Мне опять требовалось уединение, тишина, покой, спокойствие вокруг...
Наверное, со стороны я выглядел и воспринимался людьми этаким препротивнейшим видом и превреднейшим характером стариканом, и мне казалось, что и взгляд мой для людей был неприятен, как бы осуждающий, что ли, даже без такого моего намерения...
В общем, - говорил тогда себе я, - не суйся никуда и сиди дома. Вот жуй ртом своим беззубым свою же вялую, похожую на тебя картошку сморщенную, можно и с луком, и с солью, да пома-а-алкивай в тряпочку...
И в основном помалкивал, прятался, старался быть незаметным, ограничиваясь уже редкими посещениями Храма и лишь по крайней необходимости магазина деревенского, стараясь всё возможное и нужное мне вырастить на огороде или найти в лесу.
Странно, однако, было даже мне самому, до какой степени, видимо, я стал неинтересен другим людям, которым, скорее всего, казался ограниченным, серым, унылым, как говорили когда-то о деревнях советских ― бесперспективным, тем более, будучи очень даже скромно одетым...
Но меня это не тревожило, не задевало. Скорее даже радовало, так как исключало ненужное и неприятное мне внимание со стороны людей, с презрением которых как-то проще мне жилось.
Вот так и коптил свет белый, и даже совсем не тужил на исходе холодной зимы, доедая свою картошку и с весёлым любопытством размышляя, что буду делать, когда она закончится, а до новой будет ещё ой как далеко-о?..
Но в один из таких весёлых, в ожидании неминуемого голода, дней, неожиданно кто-то постучал в дверь моей хижинки, а потом нагло распахнул дверь, да и ввалился во внутрь... Никак не мог понять, что за мужчина стоял посредине хижины и внимательно смотрел на меня сверху?..
Ба-а!..Наконец-то сообрази-и-ил, что передо мной стоял мой давнишний Друг, сослуживец армейский, с которым вместе поели в тайге дальней не один пуд соли, с которым вместе на самодельных лыжах потом гонялись за соболями, жили в таёжных избушках, жрали сырое мясо и рыбу, горели, тонули, голодали, но всегда выкарабкивались из самых сложных ситуаций!..
Но откуда? Как узнал мой адрес после стольких лет, кажется, целых пятнадцати, полного отсутствия между нами какой-либо связи!.. Я даже представления не имел, где он находился всё то долгое время, когда в последний раз с ним расстались на вокзале, и он уехал "на севера" зарабатывать деньги в Газпроме, и как в воду канул, а я, семейный прыщик тогдашний, переехал вот на этот наш хутор и как пенёк трухлявый мхом оброс навеки вечные... И вот теперь!
После бурных объятий мы внимательнее осмотрели друг друга, и я долго смеялся, глядя на круглый животик и пышные, чисто выбритые щёки когда-то поджарого, как полярный волк, Друга.
А он парировал, что меня, зато, надо было хорошенько встряхнуть за шкирку ото мха, остричь, обрить, отскрести, приодеть и основательно откормить!
Мы шутили и радовались встрече, пока я готовил чай и пытался почистить ту же самую вялую картошку, чтобы пожарить её на сковородке, да хоть как-то накормить гостя неожиданного, но столь желанного...
Но когда первые восторги немного улеглись и Друг мой основательно огляделся, как я жил-поживал и критически понаблюдал за моей суетой вокруг большой сковородки, то не выдержал и, сам будучи гурманом и любителем возни на кухне, не терпящим возражений тоном приказал мне одеться, насколько можно было, поприличнее, чтобы поехать нам в деревню за покупками и там не пугать людей своим диким видом недоощипанного пингвина, пригнанного пешком из Антарктиды!..
Увидев мой печальный взгляд и поняв, что у меня, как обычно, в кошельке обильно лишь мыши облегчались, бодро изрёк "не боись!", и поволок меня в свою "иномарку", мол, "знаю я тебя, йога-висельника, привыкшего духом святым питаться!"...
Да-а, с Другом моим не соскучишься было. Любил же он покомандовать и пошефствовать надо мною... Но я всегда ему уступал, так как прекрасно ведал его неугомонный характер безнадёжного холерика, родившегося на кавказском побережье Чёрного моря и знавшего толк в мужской жизни и достоинствах...
Как бы там ни было, но когда мы ввалились в деревенский магазин и Друг мой начал набирать десятками килограммов крупу, пряники, печенья, конфеты, батареями разнообразных рыбных консервов, растительного масла, всяких "кетчупов-майонезов", штабеля хлеба и батонов разных сортов, то две продавщицы, красные от возбуждения и вспотевшие, носились по коморкам и обратно к прилавку, как заведённые, обалдевшие от свалившейся огромной выручки от одного лишь покупателя...
А Друг мой, как заправский регулировщик, только руками показывал, что и сколько нужно, и указывал куда тащить, благо, что "иномарка" его была вместительная.
Деревенские люди, в этот момент оказавшиеся в магазине, лишь побледневшими мертвецами стояли вдоль стен с раскрытыми ртами, поражённые необычным спектаклем, в котором Друг мой, как всегда, играл главную и очень даже запоминающуюся роль!..
Быстро оглядев возможные скромные варианты одежды в нашем магазине деревенском, Друг мой решил окончательно меня покорить своей щедростью, и пожелал поехать в райцентр, чтобы приодеть меня с ног до головы, Но тут уж я не выдержал, восстал против насилия над моей, пусть и пингвиньей, но зато Свободой, и упёрся, наотрез отказываясь куда-либо больше ехать, кроме как домой на хутор мой дорогой...
К счастью, Друг мой, бизнесмен пузатый, согласился с моими доводами, что лучше поговорить по душам, вместо того, чтобы по магазинам носиться, ведь так долго не вида-а-ались.
Но, к сожалению, как прикатили обратно на хутор, разгрузились и только сели за стол подкрепиться, "что Бог послал", вдруг запищал мобильник в кармане шикарного пиджака Друга и, после его возбуждённого разговора, из которого я понял лишь смысл смачного многоэтажного мата, он вскочил и, сославшись на то, что "дела, дела, дела, дружище, за глотку хватают" и что "никому в этом мире, разэтаком, доверять нельзя", быстро прижал меня к груди своей и пулей выскочил на улицу, чтобы по кошачьи запрыгнуть в свою "иномарку" и, помахав напоследок ладошкой, вихрем снежной пыли укатить в даль залесную, как потом оказалось, опять на долгие годы!..
А я так и остался стоять взъерошенный, да с куском недожёванного хлеба за щекой, слушая возгласы вечной вороны, поражённой неожиданными событиями на нашем дворе...
"Да-а уж", - подумал я, глядя через раскрытую дверь хижины на горы сумок с продуктами на полу,- "ну и задал мне Бог задачку всё это когда-нибудь слопать!.."
"Ка-а... рррррр!" ― удивлялась и вечная ворона моя...
Глава 112
... После такого обильного Подарка Божиего, что оставалось мне делать, кроме как смиряться Воле Его и питаться, наконец, нормально...
Но дня того, когда так неожиданно нагрянул ко мне Друг, долго было не забыть, пытаясь сообразить, каким же это образом он узнал, где я находился?.. И потом, мы так и не успели поговорить, чем же он таким важным занимался, что из-за каких-то неотложных дел исчез так же молниеносно, как и появился?..
Наверное, мысли мои о Друге спровоцировали моё сознание, и оно отреагировало должным образом, гуляя само по себе, когда тело физическое покоилось в недвижении...
Увидел я Друга моего то ли во время Вещего Сна, то ли в Видении, или в состоянии, именуемом на Востоке "Алмазным", что он во мраке ночном был окружён какими-то своими дружками, одетыми в чёрные костюмы и в чёрных же очках на личинах своих... Но я уже знал и понимал Символизм подобных созерцаний и сразу смекнул, что подобные ребята при галстуках означали демонических представителей антимира, скрывающих за чёрными очками свои инфракрасные зрачки...
Эти эгоистичные существа, конечно, не ведали Симметрии узоров в Красоте Единой Жизни и, по большому счёту, всегда были вампирическими разрушителями, или второй стороной Золотой Медали, то есть Премудрости Божией. Но стороной НЕОБХОДИМОЙ и, как оказалось, поле-е-езной, когда Богу нужно было НАСИЛЬНО меня обеспечить всем тем, что обычно нужно для плотского выживания!..
Можно ли было отрицать эту тёмную сторону Премудрости Божией, если такие пингвины, даже как я, например, сами как из-за плохого самочувствия, так и по причине Отрешённости от Мира сего не в состоянии были обеспечиваться материальным достатком, чтобы исполнить Предначертанное Творцом?..
Да и можно ли было отрицать антимир, если с его только помощью можно быть искушённым, чтобы воздерживаться и тем самым закалять Дух свой, даже быть распятым, чтобы терпеть и прощать и тем самым жертвенно излучать Свет Сына Божиего в Душе человеческой во имя Жизни Вечной?..
Ведь просто глупо было бы отрицать кремень или кресало, если животворящие Огонь, Тепло и Свет высекаются только при взаимодействии двух векторных противоположностей, Единых в Золотой Премудрости Божией?..
Но как бы я рассудком своим ни соглашался с тем, что да, мол, противоположности необходи-и-имы для Творчества Единой Жизни, но как-то не о-очень-то любились мне те, кто обычно забивали гвозди в руки висевшим на Кресте Святым Угодникам или зажигали огонь религиозного костра, чтобы превратить в пепел, например, Джордано Бруно...
Тем не менее, со вздохом пришлось признать, что Друг-то мой был таким же чёрным искусителем, как вспомнилось мне из давнишней нашей совместной жизни, не раз и не два показывавший свои клыки, когти, щупальца, правда, не относительно меня, но всё-таки...
И разве я мог его не обнять при встрече и не радоваться?!
Однако, чувствовал я, что только с Санкции Божией Друг мой появился у меня и, скорее всего, не без личной корысти, как бы находясь в состоянии гипнотическом, но, исполнив всё необходимое, он тут же позабыл про меня, так как какие-то дела его ему были важнее и меня, и Бога и всего остального, что не касалось его личных интересов...
Пришлось с грустью признать, что такие, демонические сознаниями своими, люди в любой момент могли предать, как только их собственный достаток, благополучие, карьера или даже сама жизнь оказывались на волоске от разрушения или даже гибели...
Но какая же корысть в сознании Друга помогла Богу пригнать его ко мне, а-ась?!..
Этот вопрос, несколько дней овладевший моим рассудком, провоцировал и созерцание бытия представителей антимира, но я не сказал бы, что они душами своими были грешны, наподобие опустившихся обычных людей.
Не-е-т, демоны были внешне чисты и очень даже опрятны Внутренне. Они не терпели грязи и слабости душевной, но они, сами обладая жуткой эгоистичной волевой силой, презирали грешников и безвольных людей.
Однако, не ведая Даров Духа Святого, ибо он предполагал Жертвенность и Прощение, Нежность и Сострадание, демонические существа, во плоти или бесплотные, непременно желали обладать властью, чтобы выжить, что для них возможным было только в постоянной борьбе и противостоянии между собою, как это обычно происходит в волчьей стае, и противостоянием всему, что Творит Свет.
Демонический эгоизм, существуя только за счёт вампирического поглощения чужого Света, и должен провоцировать Альтруистов или Святых, чтобы те в Терпении и Прощении излучали мириады свободных фотонов!..
И надо сказать, делали демоны свою чёрную работу очень и очень иску-у-усно, порою незаметно, с улы-ы-ыбочкой, интеллиге-е-ентно, даже аристократии-и-ически...
"Бо-о-оже мой", - вспомнил я поведение и своей Жены, как она безжалостно доставала Детей наших своими тягучими нравоучениями просто за то, что, например, малыши испачкали ручки в песочнице, и которые, после её воспитания, плакали горькими слезами!..
Меня даже передёрнуло всего от таких воспоминаний...
Но вспомнил я и как по-своему "ласково" и довольно часто Жена издевалась надо мною, провоцируя моё раздражение... И вдруг, при таких воспоминаниях, я прямо как на экране увидел перед собою её лицо в тот момент, когда она наслаждалась моим раздражением!.. Боже мой, какое это было ужасное демоническое выражение довольства на её лице с опущенными уголками немного приоткрытого рта и злорадным взглядом её, как у рыси, глаз!..
Я тут же встряхнул головой, чтобы побыстрее избавиться от неприятного созерцания, но, прекрасно зная её хитрости, подумал с огорчением, что без меня Жена, скорее всего, просто издевалась над Детьми нашими...
Какой ужас!
А что я мог поделать? Просто молиться за демонов, что, мол, они не ведают, что творят?
Ну уж не-е-ет, эти-то существа прекрасно ве-е-едали, что вытворяли, но они иначе не могли поступать также, как и кровососущие насекомые не могут выжить без того, чтобы кого-то вампирически не отсасывать, как и волки не живут лишь пощипыванием зелёной травки, а подавай им ягнёнка!
Так что вспомнилось мне и как Друг мой бесился и в гневе обзывался нехорошими словами в мой адрес, когда, например, проигрывал мне партию шахматную... И меня тогда, по наивной молодости моей, такое поведение его всегда поражало и удивляло, так как сам я, наоборот, радовался сильному противнику в игре и, проигрывая, только искренне восхищался его великолепными способностями одолевать моё сопротивление.
Быть может, - рассуждал я, вспоминая своего Друга, - во время таких игр и выявляется полярность людских сознаний: кто как реагирует на проигрыш свой?..
Видимо, так.
При этой мысли я вдруг опять ощутил себя как бы одними глазами парящим над огромным Океаном!.. Но вскоре стал опускаться всё ниже и ниже, пока не различил волны на воде... Какая-то сила влекла меня что-то высматривать на воде, и вдруг заметил я быстро плывший большой чёрный катер... Парение моё над Океаном тут же снизилось до такого уровня, что я легко мог различить людей на палубе... И это были демоны!.. Они, одетые в блестящие, обтягивавшие тело чёрные одежды и с черными очками на глазах, вальяжно располагались в шезлонгах и веселились под музыку, которую в нашем Мире называют, "металлом", при этом громко хохоча и попивая пиво из банок...
Глядя на это неприятное мне зрелище, я подумал, что, скорее всего, не зря веселились эти вампирические существа, ибо тому должна была быть причина, но какая?..
И при этой мысли я глазами как бы резко развернулся и тут же оказался над огромным кораблём или плотом, скорее всего, если по Сути, ― над Ковчегом Спасения из пучины греха людского, на котором располагались целые дома и даже поселения!..
К сожалению, Ковчег этот был ненадёжен и тому причиной были те самые демоны, которые и веселились, искушая спасаемых людей...
Меня, созерцая всё это, поразило, что Ковчег-то был МОЙ, что от демонов по глупости своей и невежеству страдали МОИ люди, МОИ былые воплощения!..
Бог мой, ведь надо было что-то предпринимать, чтобы Ковчег мой и людей моих в нём не заливало волнами греха и не потонул он окончательно!
Но что предпринимать и как?..
Глава 113
... Время от времени, что уж греха таить, уставая от постоянного внутреннего напряжения в противостоянии искушениям как своим личным, но уже чаще чужим, хотя и созерцаемым лишь, порою впадал я в крайнее отчаяние, не желая больше тянуть лямку за кого-то, не желая тащить СВОЙ Крест, даже если без Молитвы и Покаяния за всех МОИХ грешников Спасения ни им, ни тем более мне, быть не могло!..
Короткие минуты слабости такой поначалу казались утешительными и даже с надеждой, что, быть может, Бог сжалится, наконец, надо мною и избавит от непосильного Креста, или хотя бы облегчит ношу?.. Но минуты такие, заметил, стали удлиняя-я-яться и через какое-то время зуд о Спасении в душе моей грешной возобновлялся Госпожой Совестью, а она без всяких компромиссов подсказывала, что отчаяние моё ― это, во-первых, корысть животного самосохранения моего, а во-вторых, я САМ ВИНОВАТ, что МОИ люди, то есть МОИ былые воплощения так грешат, ибо ОНИ ― ЭТО Я САМ, и какова чистота души моей, такова и Душ людских МОИХ же!..
Вот та-а-ак вот.
И живи, как хочешь. Можешь падать, конечно, и никто не бу-у-удет мешать, мол, туда тебе и доро-о-ога ВМЕСТЕ с ТВОИ-И-МИ грешниками.
Но, ведь, можно и ТЕРПЕТЬ, и СМИРЯТЬСЯ Воле Божией, Закону Кармы, дабы, искупляя многих, и свою душу спасти, всё равно нечего было терять уже, и так всё было потеряно...
И ведь сам прекрасно ве-е-едаешь, милок, - не унималась Госпожа Совесть, - что если тянешься к Жизни Беспредельной, ― а там ТАКО-О-ОЕ ожидает! ― то уж будь добр потрудиться обнять СВОЙ Крест и, даже ползая и вопя, но дотяни до Вершины СВОЕЙ Голгофы!
Ах Ты, Господи Ты мой!.. Что ж оставалось мне, кроме как оскалиться рекламной улыбкою, мол, да да-а, я всё понял, сообразил, и моё отчаяние было лишь милой шу-у-уткой, да продолжать, основательно придавленный Крестом, ползти на Гору "голгофную" СВОЮ, цепляясь ногтями и последними гнилыми зубами за обледенелый скользкий и очень даже крутой склон...
Порою мне казалось, что лучше б действительно полз и тащил я какой-нибудь реальный деревянный крест на самую крутую гору, но лишь бы не терзаться днём и ночью Внутренне!..
А то и впрямь, лучше было настоящим пингвином в Антарктиде воплотиться...
Хотя... Цель в Постижении Беспредельности какой-то мозгами неописуемой Жизни, пусть и очень дальняя, но всё-таки та-а-ак манила меня, что вновь и вновь падал на колени, пытаясь залатать дыры в днище Духовного Ковчега своего, да приподнять борта, чтобы волнами от демонического катера не заливало...
Иногда, к моему удивлению, меня просто подхлёстывала наглость подлых демонов, нахально хохотавших мне прямо в глаза! И тогда я исполнялся таким сильнейшим желанием не поддаваться на их провокации, что основательно возбуждённый, мог часами талдычить Иисусову Молитву, не замечая ничего себя вокруг, но представляя себя с Крестом уже на Горе своей...
И тогда ме-е-едленно так, чувствовал я, зато надё-ё-ёжно Сердце моё начинало плакать всё горестнее, ввергая меня в сильнейшее Покаяние, что готов был слезами изойти и сам затопить ими всех хитрых, невидимых простым глазом врагов человеческих, и отскрести, омыть паршивцев этих от дури корысти всех падших ангелов, превратившихся в демонов!..
И надо сказать, что именно этого демоны боялись больше всего, и тогда созерцал себя я разящим Мечом острейшим всех противников и искусителей как своих, так и МОИХ людей!
Ох и битвы получались, никакой блокбастер голливудский не потянул бы подобного зрелища!..
...Однако же, не мог успокоиться вопросом, каким же образом Бог мой взыграл в Душе Друга моего корыстного, чтобы он ни с того и ни сего прикатил ко мне?
Ну никак не верил я, что лишь милосердие и жажда помощи двигали его намерениями, так как известная мне прекрасно расчетливость его острого ума всегда и во всём находила свою выгоду...
Прокручивая в памяти весь разговор между нами, я пытался уловить все смысловые нюансы как в содержании слов Друга, так и в интонации, с которой он их произносил...
И мало-помалу вспомнилось то, что ускользнуло в эйфории неожиданной встречи и в общем бурном потоке слов...
"Точно!" - вспомнил и решил я.
Когда-то мы с Другом, относительно по молодости лет, конечно, но всегда будучи сталкерски настроенными романтиками, как-то сидя у таёжного костра и не видя никаких перспектив в разваливавшейся тогда на глазах советской стране, тем не менее страстно мечтали о дальних путешествиях по всему Миру. Но для этого необходимо было обладать немалыми средствами, чтобы организовать и финансировать экспедиции по нехоженым местам по нашему собственному усмотрению. Строили разные планы, как эти средства добыть, но тогда ничего такого не придумали, да и перипетии жизни вскоре нас развели...
"И что, теперь средства нашлись?!" - восклицал я про себя. - "Потому и прикатил Друг?"
И припомнил я, наконец, что ведь промелькнули в машине его слова про дальнюю заокеанскую страну, куда всегда нас тянуло вестерновской романтикой, что, мол, давай теперь туда перебираться и тряхнём стариной, осуществляя мечту нашу общую!..
Правда, я до такой степени равнодушно отнёсся к предложению и совсем не придал значения, что мгновенно всё вылетело из головы моей плешивой, просто выдавилось огромным чувством радости от встречи.
Но, оказалось, что именно идея осуществления давней мечты и двигала моим Другом в поиске моего адреса и приездом ко мне, к сожалению, не оправдавшего его надежды...
Разве мог я больной сердцем решиться на такие странствия?! И потом, за чужой счёт я не привык жить. Последнее, - понимал, - для Друга не было доводом, но, видимо, слишком болезненным и унылым я выглядел, чтобы доказывать ему, насколько я уже был немощен.
Но он, как неугомонный холерик-живчик, остался верен себе, и тут же сообразив, что к чему, откупился от меня продуктами и исчез в тумане Вечности... И дай-то Бог ему Счастья и Радости!
"Та-а-ак", - размышлял я, довольный своими соображениями, - "ещё одно искушение преодолели, так как подразумевало оно на самом-то деле позабы-ы-ыть мне свой Крест, но ведь как мудро просчитал Бог все ходы Свои на шахматной доске Игры Жизни людской, чтобы обеспечить меня необходимыми продуктами! И даже некоторой суммой денег, которые, как потом оказалось, Друг мой незаметно сунул мне в карман куртки!..
Ай да Бог в Сердцах наших! Ай да Творец наш мозгами и руками человеческими!"
Но стук в дверь заставил отвлечься от мыслей своих, и в хижину, словно медведь косолапый, ввалился Богатырь, однако, в сопровождении какого-то человека с длинными, заплетёнными в две косы чёрными волосами, при первом же взгляде на которого, я сразу подумал, что это ВТОРОЙ, тут же вспомнив и про давнишнее Сновидение, оказавшееся, к моему величайшему удивлению, Вещим!..
Но ещё удивительнее для меня было то, что пришлось услышать в тот вечер, поражаясь Провидению Божию...
Глава 114
...Пока за кружкой непременного чая из местных ароматных трав Богатырь, удобно расположившись в старом мягком кресле, когда-то выкинутом соседкой и предусмотрительно подобранном мною, рассказывал о житье-бытье с женой своей и ребёнком, да о работе над книгой, я приглядывался к странному человеку, пришедшему вместе с ним и оказавшемуся всё-таки мужчиной с косами, скорее всего ровесником своему спутнику...
Мне понравились его выразительные, но в то же время спокойные глаза, даже сказал бы, мудрый взгляд, которым он иногда поглядывал на меня, видимо, разочаровавшись моей "крутой" внешностью замшелого отшельника. При этом, чувствовал я, что они с Богатырём чем-то таким неуловимым Внутренне были очень похожи, хотя внешне, конечно, различались, как день и ночь.
"Винниту", как сам про себя окрестил я нового знакомого, рядом со своим гороподобным спутником казался скромненьким зайчиком, однако же Внутренней Волевой Силой, которая излучалась во взгляде его, скорее всего превосходил того, хотя, видно было, что он из тех людей, кто никогда не причинит ближнему не только боли, но даже элементарного жизненного неудобства...
И мне очень даже приятно было гонять чаи и беседовать вместе с этими людьми, столь близкими по Духу, в чём я, даже не зная жизни нового знакомого, не сомневался.
Винниту, конечно, выглядел экзоти-и-ично. Шикарные косы на плечах, серебряная серьга в ухе, кожаный медальон в виде черепахи на груди его и клетчатая рубашка с безрукавкой, скромно украшенной бисером и бахромой, делали его словно застывшим кадром из голливудского вестерна. Хоть фотографируй и на стену вешай!..
Но при этом, прекрасно видно было, что человек этот совсем не кичился своей внешностью, что его экзотика ЕСТЕСТВЕННА, хотя индейцем по крови не только он сам не был, но никто даже из дальних родственников и рядом с американскими аборигенами никогда не находился.
Тем временем, пока я бессознательно фиксировал своё отношение к новому знакомому, Богатырь, с непривычной для него печалью в басовитом голосе, рассказывал, как жизнь стала кувыркать его.
Сперва как-то по-глупому лишился пусть и не очень денежной, но зато удобной для него работы в небольшой котельной, так как она давала возможность, кроме дома, конечно, заниматься книгой в интервалах между привозкой-загрузкой угля и чистками двух небольших котлов.
А творчеством над книгой он до такой степени увлёкся, что ни о чём больше думать не мог, каждую свободную от работы и семейных проблем минуту перелопачивая множество не только печатного эзотерического, религиозного и научного материала, но и синтезируя рассказы и мнения тех авторитетных людей, с которыми его каким-то странным образом сводила жизнь!..
Постепенно ему, но не без помощи ясновидящей жены ― Другини моей, стали открываться такие неведомые дотоле Тайны Бытия, что забросил он своё мычание в позе хитроумного телесного узла, поняв, наконец, что Сердечное Стремление к Единству с Богом, пусть и через интеллектуальное Познание, не нуждается как ни в какой обрядово-ритуальной магии, так и в дыхательно-телесных упражнениях.
Правда, Богатырь был не из тех, чтобы унывать, и без средств для проживания семьи своей, не остался, подрабатывая, где только возможно было, правда, уже в ущерб времени творчеству над книгой. Но он предпочитал не доспать лишний часок, чтобы в любую свободную минуту заниматься любимым делом, как он считал ― Делом от Бога...
Правда и жена его стала немного нервничать, так как, ещё не имея своего, на компьютере мог он заниматься только в Доме Народного Творчества, и почему-то начальство там стало раздражать его присутствие.
"Во-о-от", - подумал я, но не высказал вслух, - "почему я сжёг свои записи!.. Во-о-от почему я в своё время не настаивал, чтобы и Богатырь занимался писаниной, предвидя, что тьма невежества и невежество тьмы не успокоится, пока не разрушит все усилия передать Знание Духовное и в письменном виде в том числе!.."
Меня всегда поражало, насколько тьма хитроумно изобретала всевозможные помехи, лишь бы Свет Знания Духовного не коснулся мозгов и Сердец людских... Впрочем, любой Свет тьме ненавистен и она использует отпетых корыстолюбцев и гордецов, а то и просто глупцов в человеческом обличии, через них чиня препятствия к достижению Альтруистичной Цели тех, кто Жертвенно, как Прометей, готов поделиться со страждущими в невежестве людьми Знанием Спасения их Душ!
И мне лично противно было видеть, как люди, оболваненные лицедейством антихристовым, бессознательно, а потому и легко подчинялись пакостной, лично мне очень даже хорошо известной по Опыту, воле тёмных сил, но не соображающие, к чему гнилое усердие может привести в первую очередь их самих.
Но сколько злобы собачьей отражалось в глазах этих людей-мосек, когда они тявкали на Слона! И никакой Совести или хотя бы стыда в этих обезумевших глазах уже не было, да и быть не могло!..
Хоть тресни, ну не мог я согласиться со столь примитивным Бытием ради Совершенствования Человечества с помощью какого-то сатаны паршивого, или лукавого, или ещё как-то его там... Придумал же Любвеобильный Бог наш и Милосердный такие, по мне так удивительно скверные Законы Совершенствования Духа человеческого!..
Ну не осиливает Человечество искушений, так зачем продолжать дрочить его?!.. Чтобы потом мучились люди от всевозможных катаклизмов и болезней во плоти, да и посмертными мытарствами?..
Если Сам Создатель столь слаб в Творчестве Себе же подобных по Духу, то зачем нужно было начинать их лепить?! Может прежде, чем Творить, сперва Создателю Самому поразмыслить о Себе?!..
Фу ты, ну и загну-у-ул я, что меня даже в жар бросило!.. Но уж очень хорошо понимал, что ожидало Богатыря с Другиней в будущем, ибо то, что уже было ― лишь цветочки, а какие же будут ягодки для них впереди?..
Не нужна была мне такая Мудрость, если ради её Золотого Сияния необходимо было видеть, как мразь чёрная в лице какого-нибудь паршивого вампирного чинушки мучила Друзей моих, да при том её прощать и ― ну что за идиотизм-то такой! ― ещё и любить её за это!..
Но я также понимал по горевшим упёртостью глазам Богатыря, что лучше он откинется всем грузным телом своим в могилу, нежели откажется от своей Возвышенной Цели довести с помощью нашей, то есть, Единомышленников его, творчество своё над книгой до конца...
И вот ещё один из таких НАШИХ при косах и в безрукавке неожиданно оказался в моём доме, сидя и аккуратно попивая из пиалы чаёк, и, как говорится, мотая на ус то, о чём рассказывал Богатырь.
Да-а уж, как бы я ни горячился в своих суждениях, но Бог делал всё так, как Ему Одному заблагорассудится, а я мог быть лишь исполнителем или букашкой-препятствием каким-то Его Затеям...
Меня даже передёрнуло от предчуствий, с появлением Винниту, конечно, о каких-то будущих важных событиях в моей жизни, и ведь я совсем не был уверен, что поступлю именно так, как угодно было Творцу нашему, хотя противостоять Его Идеям мне совсем не хотелось... Не хотелось, но...
Но за разговорами чайник был выпит насухо и после того, как поставил кипятить воду в нём заново, разговор коснулся гостя, с чем появился он в столь глухой хутор наш и к плешивому обитателю его?..
Глава 115
... Конечно, я ожидал, что неспроста столь экзотичный видом гость ко мне заявился, но совсем не предполагал того, что он мне предложил!..
Без долгих вступлений Винниту сразу хотел приступить к делу. Но оказалось, с Богатырём они были давние друзья также ещё по Северам, и меня порадовала догадка, подтверждавшая, что эти люди действительно имели ко мне отношение, как и я к ним, но какое и-и-именно, если невидимая Сила Божиего Провидения, помотав по белому свету по одним и тем же местам, рано или поздно собирала нас в одну кучу и даже вокруг какой-то одной Идеи, только одному Ему ведомой?!..
Какой?
К моему удовлетворению, Винниту не был задвинутым лишь на внешности реставратором культуры и быта чужого народа. Он просто с самого раннего детства, как только познал буквы и смог их складывать в слова, а вскоре и смог прочесть первую книжку Карла Мая "про индейцев", больше ни о чём думать не мог, как о романтической жизни свободных людей в лоне естественной Природы.
Однако, последующее наше с ним общение приятно убедило меня, что этот человек зря не разбрасывался словами, что он воспринимал окружающие его лес, луга, водоёмы, ручьи, птиц, зверей точно также, как и я сам, во всём непременно видя важный Смысл как, например, в радостном полёте бабочки, как в оставленном следе бобра в росистой траве на заре или даже в дуновении ветерка с определённой стороны, так и Внутреннюю, или Духовную, Суть абсолютно во всех проявлениях Жизни, и во взаимоотношениях между людьми также!..
Меня всегда такое отношение к естественной Природе очень радовало, и я знал, что так относиться к ней может только человек, долгое время проведший вдалеке от безумия технократической цивилизации, да ещё и в одиночестве.
Однажды соприкоснувшись с жизнью СВОБОДНЫХ Людей на Севере ― кочевников-оленеводов, промысловиков-рыбаков, которые могли обходиться и выживать лишь своими силами в непременной Вере в Творца своего, мы и сами уже не могли быть такими, как все остальные цивилизованные и, будем так говорить, "образованные" и даже "культурные" люди, для которых мы становились как бы не от мира сего, вроде прокажённых...
И бессмысленно было кому-либо со стороны объяснять, что именно чувствовали мы, воспринимая по-своему не только естественное природное окружение, но и себя самих в ней, как неотъемлемых частиц, что определяло и наше Мировоззрение, также свободное от каких-либо религий, государств, мнений, мод, хитро надуманного "долга" перед кем-то (но только не перед Богом!) и подобной глупости людской...
Поразительно порою было осознавать, насколько КОСМИЧНОСТЬ Сознаний, когда не только понимание, но и сама Жизнь действительно для истинных Людей распространялась в необозримой рассудком Беспредельности, естественной была в среде так называемых "примитивных" Народов, и напрочь отсутствовала у "цивилизованных, образованных" и, конечно, о-о-очень "культурных" представителей рода человеческого!..
Именно Космичность Души не даёт Человеку впасть в рабство лишь материальной заинтересованности, но отсутствие данного Божественного качества в сознании превращает Его подобие лишь в дешёвый двуногий образ с мозгами четвероногого даже с компьютерами и межпланетными ракетами...
К счастью, Единомышленники мои, посетившие меня в тот день, не лишены были этого удивительного качества Космического Мировоззрения, и мы просто наслаждались общением, которое со стороны, даже какому-нибудь "цивилизованному" эзотерику, скорее всего показалось бы бредом выживших из ума деревенских мужиков!..
Однако, выяснилось, что Винниту прибыл ко мне не ради простого любопытства поглядеть на замшелого чудика лесного, но с вполне конкретной целью, благодаря рассказам старого друга его ― потрясающе общительного Богатыря, который и предложил ему побеседовать со мною.
И с того самого момента, как только Винниту раскрыл рот, чтобы рассказать о цели своего приезда, в моей жизни раскрылась новая страница!..
Однако, слушал я в изумлении, раскрыв беззубый рот, не потому, что гость рассказывал о его общении с удивительным Старцем древнеамериканского Народа Лакота, предсказавшего ему стать Хранителем одной из Магических Трубок Мира, когда-то изначально данной Аборигенам Америки самой Премудростью Божией, но что весь Процесс не только Освящения Трубки, но даже изготовления и всей подготовки к передаче её Винниту, а также и Благословения его нести Крест Хранителя он связывал почему-то именно СО МНЮ!..
"В честь чего это мне выпала такая обуза?..." - судорожно размышлял я, пока не закончил он нести свои мистические трели.
Согласен, по обыкновению в такие сложные моменты, почёсывая за ухом большим своим, прикидывал я, что Винниту заинтересовался рассказами Богатыря обо мне, как отшельнике-чудаке. Но почему тогда не к Старцу тому индейскому, который предрёк быть ему Хранителем Трубки, а по сути стать Священником среди каких-то людей, обратился он?
Да потому, что, во-первых, Старец тот успел уже откинуть ласты, - объяснил мне Винниту, - во-вторых, сам он хотел прежде, чем коснуться Трубки своей, Очиститься телом и Душою и края эти лесные и холмистые, где можно уединиться на несколько дней, ему понравились, и, наконец, в-третьих, судя, мол, по тому, что рассказывал ему обо мне Богатырь, я подходил, как ДУХОВНИК и руководитель в подобных Действах, то есть, от Бога.
Я даже подскочил от изумления, услышав такое! Это ж надо было ему додуматься до такого!..
Но вовремя спохватился, чтобы не обидеть или даже не оскорбить хорошего человека, и отвернулся, спешно засобиравшись на кухню за очередной порцией печенья, которым так вовремя снабдил меня, недавно нагрянувший было, Друг...
Но ведь я понятия не имел ни о каких там трубках, обрядах, тем более индейских, - пытался возразить я, но и сам понимал, что тщетно старался, что нам всем троим было прекрасно известно, что Суть любых обрядов сводилась к Психической Энергии волевых мысленных Представлений и озвучания их Чувствами определённого, то есть Благого качества.
Так что не было смысла мне лукавить, ибо Сам Бог в такие минуты ИСКРЕННЕЙ Молитвы подсказывает то, что и как необходимо делать, и с этим я также не мог не согласиться...
И потом, не Сам ли Бог направил одетые в мокасины стопы Винниту к моему дому, убогой хижине?!..
"Та-а-ак, ла-а-адненько", - согласился я, наконец, со всеми доводами Друзей, чему быть, того, видимо, ника-а-ак не миновать... "А почему бы и нет? Долго ли найти место подходящее хорошему Человеку для Очистительной Молитвы в одиночестве? Холмов много, какой-нибудь да и подойдёт", - решил я про себя.
Но я всё же не учёл, насколько серьёзно ко всему этому относился сам Винниту. И когда мы договорились о времени начала всего Процесса совместных моего с ним душевных Очищений и Духовных Преображений для того, чтобы с Благословения Божиего и начать не только материальное, но и Духовное Творчество Священного Предмета ― Трубки Мира, то он снабдил меня всей необходимой литературой, которая оказалась, о чудо, как раз в его рюкзаке, оставленном за входной дверью моей хижины, и даже вместе с камнем определённой породы ― катлинитом, который ему доставили аж из само-о-ой Америки для изготовления чашечки будущей Трубки!..
"Ну и дела-а-а", - только и промычал я обречённо...
Однако же, Процесс ― ой как чувствовал Сердцем я! ― уже был запущен, и колесо этого Движения не остановить было, как бы я ни изнывал, что на какое-то время лишился одиночества и покоя, следовательно, и некоторой степени так любимой мною личной Свобо-о-оды...
Но на что только не согласишься ради Друзей, когда и Сам Бог на то имел Свои виды!..