В 10 часов утра Н. вошел в зал бильярдной, где его уже ждали М. и Л.. Он молча поздоровался с ними за руки, при этом на лицах трех людей не проскользнуло ни единой эмоции; Н. прошел чуть дальше, он будто бы со странной осторожностью подбирался к бильярдному столу - так паук подбирается к своей жертве, попавшей в свитую паутину и обреченной на медленное неизбежное съедение, - в этот момент Н. повернул голову направо: у стены, около коричневой барной стойки толпилось, (нет, скорее даже ютилось), несколько сгорбленных фигур официантов, которые были похожи на затравленных животных, в правой руке каждого тускло поблескивало по одному пустому блюду; при этом лица официантов не выражали никаких эмоций, они были такими же остановившимися, как у Н., М. и Л..
В бильярдной в этот ранний час было мало посетителей, но так совпало, что у Н. М. и Л. именно теперь оказалось свободное время для встречи и игры, (хотя на самом деле все повторялось уже в 114-й раз); однако отметим здесь, что бильярдный стол был весьма необычным, ибо в нем отсутствовали лузы, и только белые шары из слоновой кости перекатывались по зеленому сукну, сталкиваясь и издавая внутриутробные звуки, (последнее словосочетание можно, по сути дела, употребить только по отношению к одушевленному существительному, но, надеюсь, этот преднамеренно неправильный оборот будет прощен, ибо сделан он лишь с той целью, чтобы наиболее точно отразить действительность).
-Итак, - сказал Н., оказавшись около бильярдного стола, - теперь, когда я пришел, можно начинать игру, ибо, насколько я понимаю, больше мы никого не ждем, - Н. посмотрел на М..
М. сделал короткий кивок.
-Да.
Н. повернулся к Л..
Л. сделал короткий кивок.
-Да.
-Ну что ж, тогда давайте бросим жребий, кто делает первый удар. Я попрошу официанта принести кости, - с этими словами Н. поднял левую руку, (в правой он держал кий).
Моментально к трем игрокам подбежал официант.
-Что вам угодно?
Н. произнес монотонно:
-Подайте кости, чтобы мы могли бросить жребий.
-Слушаюсь.
Официант удалился. Он отсутствовал минуты две, и за это время Л. успел рассказать во всех отношениях скучную историю, которая произошла недавно у него на работе. Однако Н. и М. слушали его с неподдельным вниманием. Л. говорил:
-Я начальник этого предприятия. Его название производно от моей фамилии. И, как вы знаете, ничего у нас непредвиденного не происходит, все предсказуемо. Но мой секретарь, господин Н. К., когда вчера во время обеда пил чай, уронил чашку на пол, и она разбилась. Это, на мой взгляд, наделало очень много шума, я сначала даже боялся, что многие люди из-за этого могут перестать работать... А там уже не за горами катастрофическое положение, кризис. Один человек, работник Л. П. действительно прекратил работу, взял свою сумку и ушел домой.
-Вы уволили его после этого? - спросил Н.
-Нет, конечно. Так было бы только хуже, - отозвался Л.
Весь разговор их проходил с неизменно монотонной интонацией в голосах, на остановившихся лицах не было никакой мимики.
В этот момент официант принес кости - они лежали на гладком серебряном подносе, который он держал в руке. Оставив поднос на небольшом стеклянном столике, стоявшем рядом с Л., официант удалился.
-Ну что ж, - сказал Н., - теперь, когда принесли кости, давайте кинем жребий. Тот, у кого выйдет больше всего очков, и будет начинать.
-Да, давайте кинем жребий, - выразил согласие М..
После того, как Н., М. и Л. по очереди бросили кости, вышло, что первый удар будет делать Н., за ним должен будет последовать М. и потом уже Л.. Они играли в бильярд в этой самой бильярдной за этим самым столом уже 114-й раз и всегда, почему-то, выходила такая очередность.
Н. сделал удар, который получился довольно сильным, и шары разлетелись по столу в разные стороны; они хаотично искали убежища, как делают это вредные насекомые, паникующие и чувствующие близкую смерть, но не находили его - луз не было.
Потом ударил М., за ним Л., и так далее и так далее... В этой игре не было никаких правил, нужно было только выбрать один шар и бить им по остальным, а если удар не получался - ну что ж, игрок ожидал, пока снова придет его очередь.
Так прошел час. Н., М. и Л. продолжали бессмысленную игру. На голове каждого не было ни одного волоса; их лысины отливали светло-желтым оттенком под ярким светом стальной лампы, которая низко и скучно висела над бильярдным столом.
Прошел еще один час. Когда напольные часы, стоявшие слева от бара, пробили полдень, Н. М. и Л., словно по команде, немедленно прекратили игру, положили кии, взяли свои вещи и вышли из бильярдной, заплатив прежде в кассе у выхода.
Улица выглядела пустынной, город словно замер. Проезжая часть молчаливой темно-серой лентой уставилась в белесое небо с застывшими кучевыми облаками. Громады 14-этажных домов высились повсюду жуткими монстрами человеческого безумия, они были все абсолютно идентичны, и другие постройки в городе N просто-напросто отсутствовали, даже бильярдная, в которой только что играли Н., М. и Л. находилась на первом этаже жилого дома. Все заведения и магазины в городе N занимали первые этажи жилых домов, любое отклонение от установленного стандарта строго воспрещалось.
Н., М. и Л. попрощались и пожали друг другу руки. После этого они быстро пошли в разные стороны: Н. - по тротуару направо, (если встать лицом к дверям бильярдной), М. - по тротуару налево, а Л. - через проезжую часть, по которой никогда не ездило ни одной машины, ибо таковых просто не было.
Так закончилось очередное двухчасовое посещение бильярдной. Все это, как уже неоднократно было сказано, повторилось в 114-й раз: и время, и место, и день (среда).
* * *
Придя на работу, Н. в течение восьми часов отсутствующим взглядом смотрел на темный пустой экран выключенного компьютера - то была его каждодневная обязанность...
Глава 2. История писателя
Один писатель, звали его П., издал роман, который назывался "400 пустых страниц". Через неделю, когда роман появился на прилавках книжных магазинов, Н. купил его, (следуя скорее рекомендации продавца, нежели собственному желанию, ибо в литературе он был не очень сведущ). Придя домой после очередного рабочего дня, Н. сел за письменный стол, стоявший в его однокомнатной квартире у самого окна, достал из черного чемоданчика свое приобретение и раскрыл его - страницы были пусты. Их должно было оказаться ровно 400 - по названию книги. Но они не были пронумерованы, и Н. стал считать. Через десять минут Н., удовлетворенно хмыкнув, произнес вслух:
-Да-да, все верно. Но лучше проверить еще раз, - он начал пересчитывать заново.
Так прошло еще 10 минут.
-Да-да, верно. Но лучше проверить еще раз.
Спустя 10 минут:
-Да-да, верно. Но лучше проверить еще раз.
10 минут.
-Да-да, верно. Но лучше проверить еще раз.
10 минут.
-Да-да, верно. Но лучше проверить еще раз...
* * *
Прошло 3 часа, и Н., наконец, остановился и прекратил считать страницы, послышался его монотонный голос:
-Великолепно. Мне кажется, это гениальное произведение. Просто шедевр. Необходимо немедленно познакомиться с автором, господином П., - даже теперь, когда Н. говорил эти хвалебные слова, эмоции на лице его по-прежнему отсутствовали, серые остановившиеся глаза не моргали, отчего он был похож на мертвеца, и только губы медленно шевелились - вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз...
* * *
Через неделю знакомство Н. и П. действительно состоялось - Н. посетил квартиру гениального писателя. Мы намеренно до этого не описывали детально обстановку в квартире Н., так же поступим и в случае квартиры П.; скажем лишь одно: квартиры в городе, независимо от служебного положения их хозяина, его образа жизни, манер были очень похожи и аскетичны; (мебель только самая необходимая: стол, три стула, ( один для хозяина, другие два - для гостей, если таковые приходили), одноместная кровать и бельевой шкаф); все квартиры однокомнатные, ванная, туалет, кухня - вот, собственно, и все; отличие было лишь в расположении мебели и то, не очень существенное.
Н. вошел в комнату, где жил П., и пожал ему руку.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте.
-Меня зовут Н..
-Очень приятно. Я П..
-Я прочитал ваше новое произведение, и оно произвело на меня неизгладимое впечатление. Поэтому я и решил с вами познакомиться. Писание романов ваша профессия или хобби?
-Профессия. Я всегда этим занимался.
-И какие до этого произведения вы издавали?
-Никаких.
-Понятно. А что планируете?
-Еще одну такую же книгу, только страницы в ней будут пронумерованы.
-Замечательно.
-Что вы думаете о 28-й странице моего романа?
-Она замечательна. На ней ничего нет так же, как и на всех остальных. Это потрясающе.
-А о 47-й?
-То же самое. Вы перспективный человек - вот мое мнение. И я ведь не первый, кто вам это говорит. Готов спорить, к вам уже приходило море поклонников.
-Да, это так...
-Сколько?
-52.
-Очень неплохо. Я, стало быть, 53-й?
-Нет, 52-й, вас я уже посчитал.
-Ах, вот как.
-А что вам понравилось в моей книге более всего? Какая-то конкретная страница?
-О да.
-Какая же?
-336-я.
-Почему?
-Не знаю. Учитывая то, что она не отличается от остальных, я не могу это объяснить.
-Я предполагаю, что так вам подсказывает ваш литературный инстинкт.
-А у меня его нет. Я читаю книги очень нерегулярно.
-Ну и что? Литературный инстинкт есть у каждого... так, по крайней мере, мне кажется. И то, что вам понравилась именно 336-я страница это доказывает... я имею в виду доказательство наличия в вас способности выделять в литературном произведении нечто, являющееся существенным конкретно для вас. Какой-нибудь другой человек, который тоже обладает литературным инстинктом, мог бы выбрать 227-ю. В общем, это неважно какую. Главной здесь является именно способность сделать выбор, выделить частное. Понятно?
-Да.
Их бессмысленный монотонный разговор продолжался еще 2 часа. Потом Н. откланялся.
Глава 3. Рассказ о том, как воздвигли памятник
Тот день ничем не отличался от всех остальных - было облачно, термометр как всегда показывал 20 градусов. Работники магазина выполняли свои привычные обязанности: кто-то стоял за прилавком, кто-то приносил и уносил пустые картонные коробки с черной надписью "Магазин ПП. Города N", иные занимались мытьем полов и без того сверкавших чистотой своего кафеля; между тем, время давно перевалило за полдень, а в магазине так и не появилось ни одного посетителя.
Это было очень странно - видеть большой абсолютно свободный от покупателей магазин с десятками прилавков, выстроившимися в ряд и буквально ломившимися от товаров. И еще одна необычная вещь: каждый работник словно бы не замечал, что вокруг него находятся другие служащие, такое впечатление создавалось, потому что никто из присутствующих друг с другом не переговаривался - все только лишь механически выполняли свои обязанности. Именно поэтому в помещении стояла мертвая, гнетущая тишина.
Но внезапно она была нарушена - входная дверь отворилась, и с улицы заглянул какой-то подросток.
-Извините, у вас урна горит у входа, - сказал он и тут же исчез, захлопнув дверь.
Все без исключения служащие устремили спокойные взгляды в то место, где только что появилась и исчезла голова парня; они молча стояли, словно окаменев в течение трех минут, не отводя взгляд от двери, после чего в центр помещения вышел мужчина, одетый в черный пиджак и черные брюки со штрипками - это был директор магазина. Он молча окинул взглядом всех присутствующих. Он находился в своем кабинете, когда в магазин заглянул подросток, однако, видимо, все-таки слышал, как тишина была нарушена и что конкретно говорилось.
Хозяин магазина размеренным шагом направился к выходу. Все служащие - мужчины и женщины - так же спокойно оставили свою работу - кто чем занимался - и, словно овцы, побрели за ним.
Мусорная урна у входа действительно дымилась. Но господин Т. - так звали хозяина магазина - не стал тушить ее, а поднял над головой и медленно понес по пустынной улице. Работники магазина молча пошли следом.
Это было странное зрелище, похожее на печальную похоронную процессию - только музыки не хватало! Один нес урну, в которой дымился мусор, а остальные двадцать человек, выстроившись в три ряда и не говоря ни слова, неотступно следовали за ним.
Когда процессия миновала несколько улиц, дома внезапно расступились - господин Т. и его подчиненные оказались на широкой площади, в ее центре было заложено мраморное основание для памятника, который до этого искали много лет. Теперь он наконец-то был найден - так случайно и необъяснимо странно.
Т. осторожно водрузил урну на основание, а остальные люди в этот момент пристально наблюдали за его действиями. Затем Т. медленно повернулся и пошел в обратном направлении. Все в молчании сделали то же самое.