"Книга одиночеств" 1986-1987


XVII

Хотя руками делать ничего
он не умел,
работу все ж любил.

Её поток
нес на поверхности
его неумелые руки,
а он только пристально вглядывался
в дно -

и раковины,
и краски,
и рассветы,
лики бесплодности 
и неустанность рыб -
законное пищеваренье круговерти -
все было преисполнено значенья.

Любил он в пену
погружать лицо
и ощущать рождение и смерть -
мгновенными.

Любил предметы,
что к нему
со всех сторон 
теченьем прибивало, -
не сделанные им.

Он изучал
любой изгиб,
любое сочлененье
и пробовал их превращать
друг в друга.

И когда
движенье проходило 
сквозь теснину,
он подымал глаза
высоко вверх,
отталкивал руками и ногами
куски нагромождений
и молчал, стараясь 
не терять из поля зрения
одуванчиками 
             облетающие звезды...


***