В зеркале, висящем перед нами обоими, потёртый жизнью коммивояжер - чёрная визитка сидит на нём как влитая, иссиня-чёрный пластрон пересекает всю накрахмаленную манишечную грудь, в исчерна-смоляных волосах зализанная лысинка - широко распахивает перед блеклого вида старухой кейс, уставленный аптечными пузырьками в тугих бумажных рюшечках, с сигнатурами самого завлекательного вида.
- Вот, покорнейше прошу вас, новый ассортимент жизнетворческих обличий, -говорит комми, то бишь я сам. - Сплошной реал. Романический флирт Элизы с Абеляром - письма что ни день пересекают Геллеспонт. Эпистолярная поэма любви юной Стеллы к домашнему учителю по фамилии Свифт. Захватывающее приключение дамы вполне средних лет и её верного пса в духе Оливера Кэрвуда или Вирджинии Вульф.
Она смеётся, трясет головой в знак отказа - лицо что печёное вкрутую яблоко, соль и перец в косе. Ну да, я профессиональный соблазнитель. Роль такая, Азазелло меня побери вместе с нею. И кот Бегемот заодно.
- Обыденная жизнь гения в стиле Даниила Гранина и Юрия Нагибина, - продолжаю слегка обиженно. - Семейный роман из тех, что читают в уютном пламени торшера и проигрывают на широких просторах полиуретанового матраса. Детективный триллер - кто убил вашего горячо любимого свёкра?
- Вот чего не надо, а? Покетбуковых жанров не перевариваю в принципе. Ни писать, ни жить внутри.
- Бравурный брачный гимн на музыку Мендельсона, слова авторские. Злободневная политическая лирика по типу Влада Листьева. Торжественная оратория или... (я чуть запинаюсь)... реквием на ваши собственные стихи. Латынь по выбору классическая или средневековая.
- Колдовство не продаётся. Ни твоё, плут гороховый, ни моё.
- Работаем ведь на обмен, - моё лицо привычно складывается в кислотную гримасу. - Вы пишете от своего имени, я обеспечиваю как нетленный творческий абсцесс... тьфу, процесс, так и предсмертную плюс посмертную славу.
- Слушай, имеется в моей личной жизни хоть какой-нибудь эпизод, которого ты не заплевал? Брысь отсюда со своими отравными снадобьями и тошнотными микстурками, пока остатние перья из хвоста не повыдергала.
На этих словах я, показавший было сутулую спину, оборачиваюсь и ухмыляюсь во все гнилые зубы:
- Писчие.
- Я, как ты имел случай убедиться, запаслива. Еще хватит пары твоих, чтобы внучке на них шарфик связать, как в старину. Или даже одного...
Ведьмачья тётка делает выразительную паузу.
- Отточить как стилет для прекрасной сиды Этайн из племени Богини Дану.
- Дура шизанутая, - говорю я в сердцах. - Мабиногион, тоже мне. Ну и сдохни на своём голимом фантазийно-ирландском эпосе. Или в нём, по выбору.
- А вот назло тебе процвету, музон драный, - она показывает мне длинный, по-девчачьи розовый язык. - Процвету всем чертям и смертям назло!