Почтенный адвокат господин Октавио ре Дижене захлопнул книгу и посмотрел на вошедших. Нищие дворяне, понял он, гонору больше, чем денег. Толку с них как с курицы молока. Гнать их в шею, куда привратник смотрит, пень старый!
- Господин РЕ Дижене? - хрипло поинтересовался самый древний из посетителей.
Адвокат радостно улыбнулся. Ой, какие у меня уважаемые клиенты, черт вас побери! Всех четверых! Хромого деда с плешью и без зубов, лысого крепыша, не знающего, куда деть свой берет, молодчика с некоторым столичным шиком и юнца в простых серых крестьянских штанах, замазанных чем-то, подозрительно напоминавшим коровий навоз. Голь перекатная, адвоката им подавай! У них на такого знаменитого господина денег не хватит!
- Вы совершенно правы. Октавио ре Дижене, доктор права. Практикующий адвокат. Честь имею познакомиться с...
- А это мой дед Орландо ре Крус-Валле, мой кузен Бертрам ре Крус-Валле и его третий сын Мориц ре Крус-Валле.
- РЕ ВАЛЛЕ! - старец треснул клюкой по полу.
- Господа желают вина? - адвокат стукнул палочкой в гонг. Только бы слуга не спал. Он терпеть не может эти мелкие дрязги, с которых ни одного суль не поднимешь. Он уже не ординар и не прима, давно позабыты кандидатская и докторская работы. Он почтенный юрист.
- Весьма почтенно, - нравоучительно прохрипел старец. - В наши дни редко можно видеть человека, знатного не только по крови, но и по духу! Нам, представителям старых дворянских родов, следует держаться вместе!
Господин Октавио, которому вместе со старцем на одном дэйе воду пить не хотелось, лучился радостью и почтением так, что, казалось, зайди с ним в темную комнату, и можно будет читать, не зажигая свечей. Ну конечно же, он так счастлив видеть в своем доме столь почтенных господ, чтоб им мара явилась! И он готов их выслушать их дело.
- Я слушаю вас, господа...
- Это очень, очень старая тяжба! - начал Орландо. Молодежь почтительно молчала. Бертрам пытался спрятать свои огромные руки, а со штанин Морица тихонько отваливалась грязь. - Вы, конечно же, слышали о ней!
- Вы правы, господа, конечно же, вы правы! - понятия не имею, о чем эти голодранцы говорят!
- И Вы согласны, что эти негодяи, эти голодранцы ре Флаши не имеют никакого права именоваться Валле-Флашами! Есть только одни ре Валле и это - старец закашлялся, наведя почтенного адвоката на нехорошие мысли о чахотке, болотной лихорадке и почему-то бубонной чуме. Кто их знает, этих голодранцев! Тем временем плешивый прокашлялся и продолжил - и это МЫ!
- Ну конечно же, уважаемые, это вы.
- Вот видите?! - победно прокаркал старик, глядя на своих спутников. - Господин РЕ Дижене - правильный законник! Весьма правильный! И он, как и положено всякому разумному человеку, согласен, что мы - единственные, кто достоен носить фамилию РЕ ВАЛЛЕ! К сожалению, все эти четыреста лет нам попадались только глупцы, годные лишь на то, чтобы тянуть серебро из наших кошелей!
А, по-моему, весьма разумные люди, подумал Октавио. Вот только фраза про серебро и кошели настораживала еще больше, чем внешний вид клиентов.
- И мы неоднократно...
Слуга котом скользнул за спинами клиентов.
- Но сегодня, когда наш Густав состоит при самой особе Его Величества, охраняет его сон и покой...
Густав героически выпятил грудь и поправил рукоять кинжала. Да, он такой! Мориц, глядя на него, тоже попытался надуть щеки.
- ...и мы можем позволить себе вновь добиться справедливости законным путем...
Слово "закон" в устах старца звучало хуже, чем "чума" или "проказа". И плевать! Главное - прозвучали другие слова. "Можем себе позволить"...
Гм. Это уже интересно. Нет, разумеется, те жалкие гроши, которые эти глупцы могут предложить, нисколько не интересуют почтенного адвоката. А вот получить восьмушку от их платы потому, что они обратились к его подчиненным... Это соблазнительно. А то обратятся в другую контору, к этому паршивцу Мариньяку, чтоб ему провалиться к темным магистрам! Ну уж нет! От дармовых денег отказываются только глупцы.
- Вина мне, вина моим посетителям и позови ко мне любого ординара. Ворга, Дикона или Перрэ, - шепнул слуге адвокат.
Пусть мальчики немного заработают. А то они, писцами работая, скоро вовсе забудут все юридические тонкости.
- ...да и у нас урожай яблок удался, - продолжал набивать себе цену дед. - Мы - род весьма почтенный, древностью славный! Яблоки из наших садов многие купцы покупают охотно!
- И свинки есть, - пробасил Бертрам.
- Кха-кха-кха! - побледнел старик.
Бертрам почему-то побуряковел, потер руки и уточнил
- У крестьян наших...
Октавио судорожным движением подавил нетерпеливый зевок. Долго он еще будет слушать о древних распрях, яблоках, пшенице и свиньях? Где этих чертовых ординаров демоны носят? Провались они в самые пучины... Вовремя ты, голубчик!
- Уважаемые господа! Мне было весьма, весьма приятно познакомиться с представителями столь славного семейства! Я так рад, что вы обратились именно ко мне! - а не к паршивцу Мариньяку... - Ведь мы боремся за своего клиента до конца! К сожалению, я лично не смогу заняться вашим делом. В настоящий момент я занимаюсь некоторыми юридическими вопросами взаимоотношений Ролльского университета с магистратом города Роллы и фамилией нашего почтенного сеньора. Это весьма, весьма запутанный вопрос!
И денежный!
- Но, поскольку вы обратились ко мне за юридической помощью, мой долг - "...ЗАРАБОТАТЬ, черт вас возьми! Раз уж у вас есть деньги, и вы хотите их потратить, я готов положить их себе в сундук под надежные запоры!" - мой долг, почтенные собратья, восстановить справедливость! Потому я представляю вам своего верного помощника и соратника по перу Торма Ворга! Весьма, весьма перспективный юноша, кладезь законоведческой премудрости и знаток юридических тонкостей.
Ординар Торм, который до этого в конторе только акты составлял, молча хлопал глазами. Единственное, что он смог сделать, так это сохранять профессиональное надменное выражение лица. Не зря его почтенные профессора наставляли риторике, пиитике и поведению перед судейскими!
А господин Октавио продолжал лить патоку на уши клиентов.
- Разумеется, я не могу оставить без внимания столь подлое нарушение привилегий дворянства! Вы правильно сделали, что обратились именно к нам. Считайте, что половина победы уже у нас в кошеле.
В кошеле - это здорово.
- И запомните, адвокат, настоящий адвокат, всегда борется за своего клиента до конца!
Разумеется, до тех пор, пока у клиента есть, чем платить адвокату!
- А сейчас, прошу вас пройти за моим почтенным помощником...
- Больно молод, - проскрипел старик.
- ...и посвятить его в суть вашего вопроса.
- Этот сопляк нам все дело завалит...
- Я Торм Ворг, - представился ординар. - Весьма польщен знакомством с вами.
- Попомните мое слово! - завершил свою речь старый Орландо.
Избавившись от непрошеных клиентов, господин Октавио накапал себе в вино успокоительных капель, купленных им по сходной цене у Моховой Марты. Как бы там святоши не ругали ведьм, только после этих капель ему действительно легче становится.
За дверями Орландо ре Крус-Валле подозрительно рассматривал навязанного им адвоката. Разве только в зубы не заглядывал. Впрочем, у Торма было подозрение, что, будь в коридоре хоть немного светлее, ему в рот залезла бы пятерня с узловатыми серыми пальцами.
- Торм... Ворг... - прошамкал старик. Слова получились безвкусные. И произносились в раздумии, не стоит ли эти слова просто выплюнуть.
- Весьма польщен знакомством, - осторожно кивнул адвокат.
- Торм... Ворг... - в словах появился привкус. Странный, еще не распознанный. То ли горечь, то ли сталь.
Торм счел, что стоит промолчать.
- Торм... Ворг... - легкая задумчивость в голосе. - Бастард, надеюсь? - легкая надежда.
- Гражданин славного Навидада в пятом поколении! - сухо отрезал адвокат. Своим происхождением от родоначальника купеческой династии адвокат гордился.
- Торм... Ворг... Торм. Ворг. - горечи и металла в голосе старика стало значительно больше.
- Будьте добры, изложите суть вашего вопроса, чтобы я имел возможность ознакомиться с материалами и подать документы в суд.
Клиенты начали раздражать. Торм с превеликим удовольствием готов был передать безвозмездно любому своему коллеге. Вот только господин Октавио (чтоб ему мара явилась) повесил их на его шею. Гадство! За что! И отказаться нельзя. Потеряешь деньги - господин Октавио семь шкур спустит, вдесятеро больше денег сдерет, а потом еще и выгонит, да так, что потом во всем графстве даже писарем не устроишься. Темные магистры!
- Торм. Ворг.
Сталь. Одна лишь сталь. С таким шипением точат клинок на точильном круге. А потом этот клинок со свистом рубит воздух (и кости).
- Господин адвокат, - между стариком и Тормом протиснулся парень в зеленом камзоле, - я Густав ре... - быстрый взгляд в сторону деда, - ре Валле.
- Весьма польщен знакомством, - пробормотал адвокат.
- Раз уж господин ре Дижене рекомендовал Вас как опытного адвоката...
Торм быстрым движением сглотнул слюну.
- Адвокат всегда до конца борется за клиента!
- Да, конечно... Когда я могу ознакомить вас со всеми перипетиями этой тяжбы?
- Готов вас выслушать, я свободен...
Темные магистры, какое "свободен", ты же правая рука самого ре Дижене! У тебя должна быть куча дел! Эти господа должны быть счастливы, что ты соизволил выделить минуту для того, чтобы выслушать их мелкие проблемки!
- Тогда как вы отнесетесь к тому, что мы пригласим Вас отужинать с нами? Тут недалеко есть вполне приличный трактир.
- Трактир? - прокаркал старик. - Пойти в это гнездо разврата, пьянства и распутных женщин?
Лысый крепыш и паренек засияли. Им очень хотелось сходить в такое место.
- Но дед, без хорошей выпивки дела не делаются! - возмутился зеленый камзол.
- Поить за наши деньги!
- Конечно! Мы же дворяне! Не быдло подзаборное! Как на нас соседи посмотрят!
Старик задумался.
- Чертовы ре Флаши! Мне плевать, как они на нас посмотрят!
- Вы хотите, чтобы они называли нас селюками, говорили, что мы не знаем галантного обхождения?
Дед заскрипел оставшимися зубами.
- А как же жених нашей Марго? Вы же не собираетесь торговаться из-за приданого?
- К темным магистрам такие свадьбы!
- Деда! - возмутился крепыш. - Они же ре Марки! Те самые, у которых герой на герое!
- Да наши предки получили наш лен из рук короля Сегестии! - выпучив глаза, кричал старик.
- А они из рук короля Вестлунда. На четыреста лет раньше... - тихо напомнил Густав.
Дед пошел красными пятнами. Торму даже показалось, что его сейчас хватит удар. Но старец попался крепкий. Пробормотав пару ругательств, он прикрикнул на молодежь:
- Ну, олухи, чего стали? Вы господина адвоката кормить думаете? Он же на голодный желудок нас слушать не будет!
- Господин адвокат, прошу прощения за моего деда, - шепнул Торму Густав. - Он действительно печется за честь нашего семейства. Потому он готов разорвать все то, что, по его мнению, ее умаляет.
- Тудыть вас налево! - ругнулся дед и заковылял к двери. Остальные потянулись за ним.
На улице было жарко и солнечно. Лоточники бойко кричали, расхваливая свой товар. Под ногами крутился кот. Черный с белыми пятнами.
- И где этот ваш трактир? - прохрипел старик.
- Тут недалеко, за углом. "Корона".
- "Корона", - старик задумался. - "Корона". Где я слышал это название?
Густав с невинным видом рассматривал летающих в небе ласточек, воробьев и голубей.
- Это там, где ты арг просадил?! - ахнул старик.
- Ну, деда! - покраснел Густав. - Я же с однополчанином! Как можно!
- Ну уж нет! - клюка застучала по мостовой. - Не пойдем мы туда! Что еще есть?
- "Гномья секира".
- Что? - дед вновь пошел пятнами. На сей раз зелеными, видать, для разнообразия. - К этим кровопийцам? К этим бесстыдникам? Им бы только золото наше в свои сундуки прятать! Безобразие! Будь моя воля, я бы всех гномов из страны выслал! Разбойное племя эти горцы! И бесполезное!
- А как же зольдкнехты? - спросил Густав. - Из этих горцев получается первоклассная пехота. Я видел их в деле. Стена копий, снизу гномы с чеканами и секирами, сверху орки с алебардами. Мы под Арраксом три дня не могли сокрушить их баталию.
- Вот именно, орки! Нет, честные орки это славные бойцы! Мне по молодости один орк пару зубов выбил! А вот гномы - мелочь пузатая! Да еще и денег требуют столько, что можно целое копье содержать! Больше эти бородатые моих денег ни суль не получат! Никаких гномов!
- Деда, "Секиру" вовсе не гномы держат, - попытался успокоить старика крепыш.
- А мне плевать, хоть темные магистры, только нечего нам там делать! - бесился дед.
Торм просто молчал. Клиент не должен обвинять в своих ошибках своего адвоката.
- Есть еще "Висельник", - подсказал Густав.
- Дык... Меня там пару месяцев назад в кости обыграли... - подал голос крепыш.
- Ах ты ж! Чтоб тебя! Дурень! Как ты мог! - клюка несколько раз прошлась по плечам крепыша. - Ты же РЕ ВАЛЛЕ!
Внезапно старик успокоился. Клюка его, уже занесенная над головой крепыша, застыла в воздухе.
- Так. Решено. Господин голодный адвокат отужинает вместе с нами. Мы, чай, не нищие. В кости по трактирам резаться.
Бум.
Клюка последний раз треснула крепыша по макушке.
- Ладно. Решено. Раз уж господин адвокат будет на нас работать, то мы можем и наше гостеприимство показать. Милости просим в наш дом. Там и пергаменты покажем, и ужином накормим.
- Прошу к нашей повозке.
Повозка оказалась обыкновенным крестьянским возом, в который была запряжена чахлая саврасая лошаденка.
- Повозка... - прошептал адвокат. Ну, ре Дижене, ну, прохвост! Всучить таких клиентов, а потом еще требовать проценты, как главе конторы, да нервы трепать, если тяжба окажется проигранной!
Особенно, если она окажется слишком быстро проигранной. Почтенный доктор права считал своим долгом превращать любой спор за пять суль в непролазные дебри крючкотворства. Разумеется, с весьма прозрачным умыслом. Чем дольше тянется судебное разбирательство, тем дольше клиенту нужен адвокат. Чем дольше клиенту нужен адвокат, тем дольше клиент должен ему платить.
- Присаживайтесь, господин адвокат, - Густав взгромоздился на сено. - Сегодня мы едем на этом.
- Да, это наше! - гордо заявил мальчишка. И пояснил: - Мы же вчетвером в город приехали. По делу.
- Мы, это... - замялся крепыш.
- Поросят продавали, - подсказал мальчишка.
Тресь! - опустилась на его макушку клюка.
- Деда! Ты чего! - возмутился парень.
- Рот не раззявляй! Болтун - находка для Сатаны!
- А че я сказал...
Тресь!
- Я кому сказал - молчи! Мы в город приехали, чтоб ему сгореть, нанять адвоката, чтоб ему день икать, иск в суд подать, чтоб его перевернуло и треснуло, на чертовых ре Флашей, чтоб им мара, примара и темные магистры в кости и селезенку, оле!
Воз тихонько скрипел несмазанными осями по пыльной дороге. Старик дремал, облокотившись на спину крепыша и громко храпел. Крепыш молча ковырял соломинкой в зубах. Мальчишка одной рукой держал вожжи, второй время от времени потирал шишку и тихонько спрашивал сам себя, что в том такого, чтобы продать пару молочных поросят если хрюшка опоросилась.
Густав вводил адвоката в курс предстоящего дела.
- Мы... - хмурый взгляд в сторону деда, - ре Валле. Это почтенный глава нашего семейства господин Орландо ре Валле.
Крепыша звали Бертрамом, а мальчишку - Морицем.
- Весьма польщен знакомством, - польстил клиентам адвокат.
- Понимаете... Это очень древняя тяжба. Ей уже больше четырехсот лет.
- Сколько? - не поверил Торм.
- Больше четырехсот! - торжественно повторил Мориц. - Мы древний род! Наша родословная прослеживается еще со времен Сегестии.
- И в чем заключается спор?
- В том, кто из двух семейств имеет право называться ре Валле.
- А детальнее?
- А детальнее... Почти полтысячи лет назад деревня Валле была пожалована сразу двум семействам. Оба раза законно.
- То есть?
- То есть. Два раза. Оба раза законно. В те времена эти земли принадлежали к Саут-Марке. Маркграфу Саут-Марки король Сегестии... не помню, то ли Гарри Колдун, то ли Лотарь Рогатый, пожаловал исключительное право раздавать ленные владения на землях марки. Ему и только ему. А во времена Аргуса Одноглазого этого самого Аргуса разбили где-то в этих местах. С ним осталось дюжина рыцарей с оруженосцами. И Аргус пообещал каждому из них, что они по очереди получат те селения в ленные владения, мимо которых они проедут, пока не доберутся до столицы. Оруженосцы тоже. Мой предок Крус был тогда таким оруженосцем. Ему досталось наше село. Тем временем маркграф тоже пожаловал это село своему конюшему или сокольничему... Не помню. Не важно. Главное, что эти ленные владения должен был своей печатью подтвердить король. Такая вот закавыка. Давать или отбирать земли король не мог, а вот законность подтверждать был должен. Король добрался до маркграфа, упросил его подтвердить его пожалования, не даром, разумеется, а потом подмахнул бумагу о ленных владениях. Так что и маркграф и король признали законность того, что селом владеет и наш предок, и предок ре Флашей. Наш предок был посвящен в рыцари и отбыл с королем на войну. Война тогда казалась ему более привлекательной, чем управление вилланами. Вернулся он сюда нескоро. Лет через десять. Или пятнадцать. С женой и пленными вилланами. За это время ре Флаши построили у деревни крепостицу. Флаш. У Круса, уставшего от боев, не было желания с ними бодаться. А у трусливых ре Флашей не было смелости поднять на Круса руку. Я уж не знаю, как они смогли договориться, только они как-то уживались вместе. И дети уживались. А внуки начали ссориться. Доходило до убийств, поджогов и судов. Потом кто-то, кому надоело прятаться по кустам с дубинками, подал на соседа в суд. Судьи признали, что оба семейства имеют права владеть Валле. Потом еще раз признали. Потом переделили землю, постройки и вилланов. Но село наше и в лучшие времена не имело больше тридцати дворов. А постоянные ссоры двух сеньоров, живущих на противоположных околицах, богатства вилланам не добавило. Тем более, село одно, парни девок замуж берут тутошних. У кого-то вилланов оказалось больше, у кого-то меньше. Отсюда новая тяжба. Суд опять признает законность владения. Опять делят село. Опять это никого не устраивает. Да еще и родни что у нас, что у ре Флашей, как блох на Барбоске. Некоторые наемничают, или прислуживают знатным господам. А некоторые вовсе дворянскую родословную позабыли. Кто торговлей занялся, кто в подмастерья подался. Отсюда новые скандалы. Мой второй дядя, Маран, тот самый, что в подмастерья подался, деду тогда сказал много чего. Что мы скоро от нищеты сами в плуг впряжемся, что пора перестать делить то, чего мы никогда не получим. С тех пор с этой ветвью семьи мы почти не общаемся. Маран даже фамилию сменил. Маран Маран из гильдии суконщиков. Слышали?
- Слышал. Сейчас он уже в гильдейские мастера выбился. Мастерскую держит.
- Да я слышал, - досадливо отмахнулся Густав.
- Они забыли о чести! - запричитал Мориц. - Как мог дворянин опуститься до такого?! Как он мог?!
С юридической точки зрения Торм понимал - как. Пришлый человек должен прожить в городе год и один день, чтобы потом иметь возможность добиваться для себя городского гражданства. Для дворянина, если ему приходила в голову блажь стать горожанином, срок был длиннее и составлял десять лет и один день. Это было сделано специально, потому, что за столь длительный срок дворянин наживал в городе не только друзей, но и врагов. И эти враги всегда могли заблокировать и без того сложный путь превращения дворянина в горожанина. А вот подмастерье из пришельцев становился горожанином через семь лет службы мастеру. Или автоматически, когда сам становился мастером.
- Там только Гальдор нормальный, остальные подлые свиньи! - рассказывал Мориц.
- А? Что? Уже приехали? - встрепенулся старик.
- Нет еще, только полдороги проехали...
Далековато, заметил Торм. Выбираться из этих краев ночью ему не хотелось. Да, шериф основательно погонял воров и нечисть, только чернокнижников и бандитов много, а шериф всего один. А не окажется его рядом, вылезут из кустов морды в масках да треснут кистенем по макушке... Потом жалуйся ангелам, что тебя по ошибке грохнули, всего богатства при тебе - одежда (не самая дорогая) да пара медяков в кошеле...
- А я стал королевским пикинером, - задумчиво прошептал Густав. - Сын наемника, удачно вызвавший на дуэль лейтенанта королевской стражи...
Сорвавшийся ветер бросил на воз горсть пыли.
- И вот теперь дед решил, что пришло наше время. Мы должны...
- Восстановить справедливость! - сквозь сон проворчал старик. - Мы ре Валле... Мы...
К месту добрались уже перед закатом.
Село было небогатым. У забора крутились худые козы, важный гусь невозмутимо оглядывал лужи с высоты своей тощей шеи. Стайка оборванных мальчишек едва завидев воз побежали за невысокую часовню.
Усадьба ре Крус-Валле оказалась обычным крестьянским домом, разве только немного покрепче других. От улицы ее отделяла ограда из невысоких, местами погнивших бревен. Воз въехал во двор через кособокие ворота и остановился.
Парень лет девятнадцати в порванной крестьянской одежде, с непокрытой головой, нес ведро с помоями к сараю, из которого доносились поросячьи визги. Парень этот лицом и фигурой очень напоминал адвокату Бертрама.
- Мой старший, Эйрих, - похвалился Бертрам.
И получил клюкой от старого Орландо.
- Не распускай язык! А ты чего уставился? Никогда не видел, как свиней кормят?
- Видел, - смутился Торм.
- Тогда нечего пялиться! Или ты скажешь, что не достойно для дворян пятерых поросят держать?
- Почему? На то и вольности дворянские. Что хотеть, то и делать, - нашелся Торм. А про себя прочитал короткую молитву. Пресвятой Первопророк, да святится имя твое, ну сделай так, чтоб он отсюда уехал как можно быстрее!
Старик улыбнулся.
- Вольности дворянские. Хех, хорошо сказал. Молодец. Ты мне даже понравился. А если суд выиграешь, вообще как родного полюблю.
- Ужин на столе! - вышла на порог круглолицая пышная женщина.
- Это моя супруга, Марта, - представил женщину Бертрам.
- Марта ре Крус-Валле, - хозяйка сделала неуклюжий реверанс.
- Весьма польщен знакомством, - выдавил уже ставшую привычной фразу Торм.
Хозяйка расцвела розовым кустом.
- Проходите, прошу Вас, господин адвокат! Вы так любезны!
Бертрам толкнул Торма локтем в бок:
- Не просто так, а благородного рыцарского семейства дочка! Не то, что эти ре Флаши, на крестьянках женятся... Тьфу, позорище!
Ужин был простым, скорее крестьянским. Праздничным, зажиточным, но уж никак не дворянским. Котел с кашей, похлебка из потрохов, лука и сыра, кусок хлеба и кислое яблочное вино. Марта ре Крус-Валле старалась подложить гостю куски получше, и от любой благодарности пунцовела, как пристало скорее девушке навыданье, а не почтенной матери семейства.
- Вы уж простите нас, господин адвокат, - щебетала она. - Мы хоть и под боком у господина графа живем, три часа на возу, разве ж это время, только на отшибе совсем... (Мужчины недовольно кашлянули. Кроме деда, который вымачивал хлебом остатки похлебки из глиняной миски). - Куртуазного обхождения тут днем с огнем не сыскать... Да вы кушайте, кушайте!
Старый Орландо дожевал оставшимися зубами хлеб, глотнул вина и вдруг обнаружил, что жизнь вокруг вертится вовсе не вокруг его персоны.
- Молчи, женщина!
Марта надулась.
- Господин адвокат, мы очень надеемся, что нас не обманули, посоветовав обратится в контору господина ре Дижене.
- Господин ре Дижене... - начал хвалебную оду патрону Торм. И, наткнувшись на колючий взгляд старика из-под седых бровей, замолчал.
- Ну, - прокашлял Орландо.
- Господин ре Дижене известен как очень успешный адвокат.
- Да, но ты не ре Дижене. Ты всего лишь его помощник.
- Вы мне не доверяете?
- Доверяю, не доверяю. Я о тебе не слышал. Да, ты мне понравился. Дворянскими вольностями. И, если ты это понимаешь, то должен понимать и другое. Для нас это очень важно. Очень. У нас большая родня. В роду ре Валле наберется до полусотни человек. И у большинства нет ничего, кроме семейной чести. Только имя ре Валле. И мы очень надеемся, господин адвокат, что вы поможете нам. Поможете напомнить, что мы - древний и гордый род, а не козопасы!
Старик невесело улыбнулся.
- Козопасы... Да, козопасы! Мы не очень богаты! Вы это заметили. Нам тоже приходится пасти коз, поливать капусту, продавать яблоки. Мой младший сын подался в наемники, а его дети стали горожанами в Тарре. И если они потеряют еще и имя ре Валле... Один только Густав...
- Адвокат всегда борется за клиента до конца, - напомнил Торм.
- А мой средний сын... - Орландо покраснел. - Будь он проклят наравне с темными магистрами! Он и те, кто отрекся от нашей чести!
Старик со свей силы грохнул кулаком по столу. Силы в нем оставалось еще много, а может просто столешница неровно лежала, только ложка от удара выпала из миски адвоката.
- Я вам покажу честь рода ре Валле! Мы вам не простолюдины какие! Ишь ты, землепашцев нашел! Да мы! Да мы всегда страдали за наш поруганный род! За наш обманутый род! Наш предок Моле... По навету этих сволочей он был заточен в темницу! Его пытали! С тех пор никто из нашего рода не седлал рыцарского коня! А этот! Да как он посмел! Проклинаю его и род его! И плевать, что там попы говорят! Я глава рода! Проклинаю, и все тут! Во имя Первопророка и всех апостолов, оле!
- Деда! Успокойтесь! Плюньте! - закричали с разных концов стола.
"Сейчас хватит его кондратий, и закончится моя работа", - подумал Торм.
- А как же Гальдор? - крикнул Мориц.
Старик улыбнулся.
- Да, Гальдор. Хоть один человек нашелся в этой проклятой семейке, помнящий что такое семейная честь!
Краем глаза адвокат заметил, что девушка, сидящая возле хозяйки, при упоминании о чести презрительно скривила губки.
- Деда, вина выпей! Деда, успокойся!
- Ладно, гуляйте. Я пойду за ПЕРГАМЕНТОМ, - благоговейно произнес старик.
- Это надолго, - Густав положил руку на плечо адвоката. - Деда, мы пойдем пока на звезды поглядим.
Старик, казалось, их даже не услышал.
- Как вам нравится наши фамильные хоромы? - спросил у Торма королевский пикинер, когда они вышли на улицу.
Торм молча пожал плечами.
- Не стесняйтесь, я сам все вижу. Пока нас никто не слышит, скажу откровенно. Я привык останавливаться в местах получше, чем наше родовое поместье. Поместье... Господин адвокат, хотите я покажу вам наши владения? Пойдемте. Нашу семейную реликвию старик хранит под тремя замками, а где прячет ключи от замков, он частенько забывает. Видите - все это - Валле. Все. И наше Валле, и не наше. Часовня и площадь - граница. Дом на той стороне деревни, тот, двухэтажный, - усадьба ре Флашей.
- Я думал, у них тут крепость, - признался Торм.
- Да какая там крепость... Тот, старый флаш разобрали еще триста лет назад. Или сгорел, или сам развалился. А новый строить - денег нет. Все деньги на суды шли. Да и какая там крепость была. Флаш - это обычный дом, только обнесенный частоколом. Вот и вся крепость. Их нынешнее жилье на флаш вполне тянет. Внизу у них хлев. Думаете, только мы живность растим? Нет. Мы поросят прикупить смогли, уже пятый год свинками торгуем. А они коз держат. Десятка полтора.
Торм молчал.
- А как вы оцениваете семейный доход?
- Честно?
- Разумеется.
- Никак.
- Ага. Я тоже. Никак. С другой стороны...
Густав замолчал.
- Что - с другой стороны? - спросил адвокат. В конце концов, это его работа - задавать вопросы.
- Последних шесть лет урожаи были хорошими, - пожал плечами Густав. - Да несколько крестьян, кто посмекалистее, смогли собрать деньги и выкупиться на волю. Так что мы пока можем себя обеспечивать. Я, вот, в королевские пикинеры выбился. Бертрам собирается дочку за четвертого сына барона ре Марка выдать. Но богатыми нас назвать нельзя. Поросята... Да, мы, дворяне, выращиваем поросят на продажу. Мы наравне с крестьянами пасем стада. У нас есть свой огород. Нет, землю мы не пашем, не надо на нас так смотреть. Мы... Я здесь после столицы как в заморской стране. Королевский пикинер - и поросята. Вы не против, если я закурю?
- Курите, - пожал плечами Торм.
- Многие считают эту привычку дьявольскими кознями, - извинился Густав. - Дед, например. А вот среди наших пикинеров курение табака считается хорошим тоном. Может, потому, что табак довольно дорог...
Торм молчал. Он же адвокат. Он живет за счет чужих слабостей.
- Знаете, - Густав высек искру и затянулся своей заморской отравой, - я на самом деле не хотел вновь начинать эту тяжбу. Со времен последнего суда прошло больше тридцати лет... Вы ведь проезжали через мост?
Торм пожал плечами. Вроде был какой-то мостик.
- Раньше это был наш мост. Как положено, с заставой при нем и привилегией брать деньги за проезд. А дальше была наша мельница. И кузница ре Флашей. И наш пруд. Мы были... ну пусть не богачами, но, все же, намного богаче, чем сейчас. Только для того, чтобы оплатить судебные издержки, пришлось заложить гномьим банкирам мельницу, мост. И пруд тоже. Ре Флаши тогда же потеряли кузницу и буковую рощу. Кто от этого выиграл?
- Адвокаты и банкиры? - предположил Торм. Чего тут гадать, все и так сказано.
- Не угадали. Никто. Адвокат ре Флашей через месяц сгорел. В мельнице завелась нечисть какая-то, пока ее упокоили, от нее тоже головешки остались. Король издал ордонанс, которым запрещал банкирам взимать плату за проезд по дорогам и мостам. Такое впечатление, что на наших родах висит проклятье. Все, причастные к этой тяжбе, только теряют. Деньги, влияние, здоровье. Жизни. Однажды ре Флаши на охоте подстрелили нашего предка. Потом наши предки бросили их предка умирать на поле боя. Потом наш предок связался с мятежниками. Тот самый Моле. Хотя, с мятежниками связывались обе стороны. Любая заварушка, и мы разбегались в разные стороны. Вот только за четыреста лет ни один род так ничего этим не добился. Мы связывались в основном с неудачниками, они в боях теряли всех, кто мог отобрать у нас наш клочок земли. Может, действительно мы все прокляты?
Густав еще раз затянулся, выпустил кольцо дыма и повторил.
- Поверьте, эта тяжба никому не приносила счастья. Я бы на месте деда просто забыл о нашем споре. И не только я. Бертрам тоже готов до самой смерти стрелять кроликов и возиться с живностью. Да И ре Флаши не горят желанием начинать все сначала. Последних двести лет судьи выносят одно и то же решение. Мы - ре Крус-Валле, они - Валле-Флаши. Мы потомки Круса Бородатого, они - из крепости в Валле. Вот и все. Вот только... Ведь на самом деле сейчас речь не идет о том, чье будет село. Тут на все село десяток вилланов остался, остальные давно выкупились на волю. Речь идет о фамилии. Дед говорит о фамильной чести. Он умеет говорить. Он даже меня уговорил, что, раз у нас теперь есть деньги и связи, то мы можем добиться торжества справедливости. Торжества нашей чести... Но я боюсь, что, еще раз подняв призрак этой тяжбы, мы нашу честь потеряем...
Вот так. Вы не замерзли? Пойдемте в дом. Вечер ветреный.
Пока Торм гулял, старый Орландо притащил к столу сундучок, запертый на старый навесной замок.
- А сейчас я покажу вам документ, согласно которому мы, именно мы и только мы имеем право именоваться ре Валле!
Из сундучка на свет лучины был извлечен древний пергамент, многократно испробованный на зуб многочисленными мышами, потертый, пропаленный и малочитаемый.
Торм взял пергамент в руки и кое-как прочитал, с трудом разбирая старинную вязь:
"?ишинием суда пинальдини Третьего Маркиза Совиньи и (нечитаемо), в чьем веденьи находятся земли (нечитаемо) древнего пажаливания Королями Сегестии (нечитаемо) и предоставленными копиями данных пажалаваний, считать род, от Круса (нечитаемо), рыцаря Сегестийского идущий, владельцами хутора Валле. Дабы пресечь (нечитаемо) нечистивые, и дабы подчеркнуть права их на хутор Валле, повелеваю всем потомкам Круса, (нечитаемо), называться (нечитаемо) рие Крус-Валле. С тем (нечитаемо) все согласны и на Святой Звезде Епископа Дора Голубя (нечитаемо).
(Нечитаемо)пинальдини Третий Маркиз Совиньи.
-??*
Писано (нечитаемо) отца Луки, нашего Маркиза (нечитаемо) и духовника. Лета тысяча (нечитаемо) месяца октября, во имя Божье, оле!"
- Теперь вы видите, господин адвокат, что мы, одни лишь мы, и только мы имеем право именоваться ре Валле?
Торм этого не видел. Более того, некоторые пункты казались ему спорными.
- Но ведь это не само пожалование.
- Да. Это не оно. Это решение, которое триста лет назад вынес суд маркиза Совиньи.
- А при чем тут маркиз Совиньи?
- Тогда эти земли были его вассальными владениями.
- Еще тут сказано о копиях.
Старик пожал плечами:
- Оригинал пожалования был утерян.
- Сгорел, - подсказал Мориц.
- Лежит на дне реки с остальными сокровищами Саут-Марки, - уточнил Бертрам.
- Мыши съели, - нахмурился Эйрих.
- Но в епископской канцелярии остались копии пожалования, - прервал жалобы Густав. - С нее сняли копии, коими мы и воспользовались.