Муха Дмитрий Сергеевич : другие произведения.

Старая тяжба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Старая тяжба

(примерно сорок лет назад)

  
   По рожденью был крысой,
   По звездам - стрельцом...
   "Крематорий". "Брат во христе".
  
   Почтенный адвокат господин Октавио ре Дижене захлопнул книгу и посмотрел на вошедших. Нищие дворяне, понял он, гонору больше, чем денег. Толку с них как с курицы молока. Гнать их в шею, куда привратник смотрит, пень старый!
   - Господин РЕ Дижене? - хрипло поинтересовался самый древний из посетителей.
   Адвокат радостно улыбнулся. Ой, какие у меня уважаемые клиенты, черт вас побери! Всех четверых! Хромого деда с плешью и без зубов, лысого крепыша, не знающего, куда деть свой берет, молодчика с некоторым столичным шиком и юнца в простых серых крестьянских штанах, замазанных чем-то, подозрительно напоминавшим коровий навоз. Голь перекатная, адвоката им подавай! У них на такого знаменитого господина денег не хватит!
   - Вы совершенно правы. Октавио ре Дижене, доктор права. Практикующий адвокат. Честь имею познакомиться с...
   - Густав ре Крус-Валле, сержант королевских пикинеров.
   - РЕ ВАЛЛЕ! - проскрипел старец.
   - А это мой дед Орландо ре Крус-Валле, мой кузен Бертрам ре Крус-Валле и его третий сын Мориц ре Крус-Валле.
   - РЕ ВАЛЛЕ! - старец треснул клюкой по полу.
   - Господа желают вина? - адвокат стукнул палочкой в гонг. Только бы слуга не спал. Он терпеть не может эти мелкие дрязги, с которых ни одного суль не поднимешь. Он уже не ординар и не прима, давно позабыты кандидатская и докторская работы. Он почтенный юрист.
   - Весьма почтенно, - нравоучительно прохрипел старец. - В наши дни редко можно видеть человека, знатного не только по крови, но и по духу! Нам, представителям старых дворянских родов, следует держаться вместе!
   Господин Октавио, которому вместе со старцем на одном дэйе воду пить не хотелось, лучился радостью и почтением так, что, казалось, зайди с ним в темную комнату, и можно будет читать, не зажигая свечей. Ну конечно же, он так счастлив видеть в своем доме столь почтенных господ, чтоб им мара явилась! И он готов их выслушать их дело.
   - Я слушаю вас, господа...
   - Это очень, очень старая тяжба! - начал Орландо. Молодежь почтительно молчала. Бертрам пытался спрятать свои огромные руки, а со штанин Морица тихонько отваливалась грязь. - Вы, конечно же, слышали о ней!
   - Вы правы, господа, конечно же, вы правы! - понятия не имею, о чем эти голодранцы говорят!
   - И Вы согласны, что эти негодяи, эти голодранцы ре Флаши не имеют никакого права именоваться Валле-Флашами! Есть только одни ре Валле и это - старец закашлялся, наведя почтенного адвоката на нехорошие мысли о чахотке, болотной лихорадке и почему-то бубонной чуме. Кто их знает, этих голодранцев! Тем временем плешивый прокашлялся и продолжил - и это МЫ!
   - Ну конечно же, уважаемые, это вы.
   - Вот видите?! - победно прокаркал старик, глядя на своих спутников. - Господин РЕ Дижене - правильный законник! Весьма правильный! И он, как и положено всякому разумному человеку, согласен, что мы - единственные, кто достоен носить фамилию РЕ ВАЛЛЕ! К сожалению, все эти четыреста лет нам попадались только глупцы, годные лишь на то, чтобы тянуть серебро из наших кошелей!
   А, по-моему, весьма разумные люди, подумал Октавио. Вот только фраза про серебро и кошели настораживала еще больше, чем внешний вид клиентов.
   - И мы неоднократно...
   Слуга котом скользнул за спинами клиентов.
   - Но сегодня, когда наш Густав состоит при самой особе Его Величества, охраняет его сон и покой...
   Густав героически выпятил грудь и поправил рукоять кинжала. Да, он такой! Мориц, глядя на него, тоже попытался надуть щеки.
   - ...и мы можем позволить себе вновь добиться справедливости законным путем...
   Слово "закон" в устах старца звучало хуже, чем "чума" или "проказа". И плевать! Главное - прозвучали другие слова. "Можем себе позволить"...
   Гм. Это уже интересно. Нет, разумеется, те жалкие гроши, которые эти глупцы могут предложить, нисколько не интересуют почтенного адвоката. А вот получить восьмушку от их платы потому, что они обратились к его подчиненным... Это соблазнительно. А то обратятся в другую контору, к этому паршивцу Мариньяку, чтоб ему провалиться к темным магистрам! Ну уж нет! От дармовых денег отказываются только глупцы.
   - Вина мне, вина моим посетителям и позови ко мне любого ординара. Ворга, Дикона или Перрэ, - шепнул слуге адвокат.
   Пусть мальчики немного заработают. А то они, писцами работая, скоро вовсе забудут все юридические тонкости.
   - ...да и у нас урожай яблок удался, - продолжал набивать себе цену дед. - Мы - род весьма почтенный, древностью славный! Яблоки из наших садов многие купцы покупают охотно!
   - И свинки есть, - пробасил Бертрам.
   - Кха-кха-кха! - побледнел старик.
   Бертрам почему-то побуряковел, потер руки и уточнил
   - У крестьян наших...
   Октавио судорожным движением подавил нетерпеливый зевок. Долго он еще будет слушать о древних распрях, яблоках, пшенице и свиньях? Где этих чертовых ординаров демоны носят? Провались они в самые пучины... Вовремя ты, голубчик!
   - Уважаемые господа! Мне было весьма, весьма приятно познакомиться с представителями столь славного семейства! Я так рад, что вы обратились именно ко мне! - а не к паршивцу Мариньяку... - Ведь мы боремся за своего клиента до конца! К сожалению, я лично не смогу заняться вашим делом. В настоящий момент я занимаюсь некоторыми юридическими вопросами взаимоотношений Ролльского университета с магистратом города Роллы и фамилией нашего почтенного сеньора. Это весьма, весьма запутанный вопрос!
   И денежный!
   - Но, поскольку вы обратились ко мне за юридической помощью, мой долг - "...ЗАРАБОТАТЬ, черт вас возьми! Раз уж у вас есть деньги, и вы хотите их потратить, я готов положить их себе в сундук под надежные запоры!" - мой долг, почтенные собратья, восстановить справедливость! Потому я представляю вам своего верного помощника и соратника по перу Торма Ворга! Весьма, весьма перспективный юноша, кладезь законоведческой премудрости и знаток юридических тонкостей.
   Ординар Торм, который до этого в конторе только акты составлял, молча хлопал глазами. Единственное, что он смог сделать, так это сохранять профессиональное надменное выражение лица. Не зря его почтенные профессора наставляли риторике, пиитике и поведению перед судейскими!
   А господин Октавио продолжал лить патоку на уши клиентов.
   - Разумеется, я не могу оставить без внимания столь подлое нарушение привилегий дворянства! Вы правильно сделали, что обратились именно к нам. Считайте, что половина победы уже у нас в кошеле.
   В кошеле - это здорово.
   - И запомните, адвокат, настоящий адвокат, всегда борется за своего клиента до конца!
   Разумеется, до тех пор, пока у клиента есть, чем платить адвокату!
   - А сейчас, прошу вас пройти за моим почтенным помощником...
   - Больно молод, - проскрипел старик.
   - ...и посвятить его в суть вашего вопроса.
   - Этот сопляк нам все дело завалит...
   - Я Торм Ворг, - представился ординар. - Весьма польщен знакомством с вами.
   - Попомните мое слово! - завершил свою речь старый Орландо.
   Избавившись от непрошеных клиентов, господин Октавио накапал себе в вино успокоительных капель, купленных им по сходной цене у Моховой Марты. Как бы там святоши не ругали ведьм, только после этих капель ему действительно легче становится.
   За дверями Орландо ре Крус-Валле подозрительно рассматривал навязанного им адвоката. Разве только в зубы не заглядывал. Впрочем, у Торма было подозрение, что, будь в коридоре хоть немного светлее, ему в рот залезла бы пятерня с узловатыми серыми пальцами.
   - Торм... Ворг... - прошамкал старик. Слова получились безвкусные. И произносились в раздумии, не стоит ли эти слова просто выплюнуть.
   - Весьма польщен знакомством, - осторожно кивнул адвокат.
   - Торм... Ворг... - в словах появился привкус. Странный, еще не распознанный. То ли горечь, то ли сталь.
   Торм счел, что стоит промолчать.
   - Торм... Ворг... - легкая задумчивость в голосе. - Бастард, надеюсь? - легкая надежда.
   - Гражданин славного Навидада в пятом поколении! - сухо отрезал адвокат. Своим происхождением от родоначальника купеческой династии адвокат гордился.
   - Торм... Ворг... Торм. Ворг. - горечи и металла в голосе старика стало значительно больше.
   - Будьте добры, изложите суть вашего вопроса, чтобы я имел возможность ознакомиться с материалами и подать документы в суд.
   Клиенты начали раздражать. Торм с превеликим удовольствием готов был передать безвозмездно любому своему коллеге. Вот только господин Октавио (чтоб ему мара явилась) повесил их на его шею. Гадство! За что! И отказаться нельзя. Потеряешь деньги - господин Октавио семь шкур спустит, вдесятеро больше денег сдерет, а потом еще и выгонит, да так, что потом во всем графстве даже писарем не устроишься. Темные магистры!
   - Торм. Ворг.
   Сталь. Одна лишь сталь. С таким шипением точат клинок на точильном круге. А потом этот клинок со свистом рубит воздух (и кости).
   - Господин адвокат, - между стариком и Тормом протиснулся парень в зеленом камзоле, - я Густав ре... - быстрый взгляд в сторону деда, - ре Валле.
   - Весьма польщен знакомством, - пробормотал адвокат.
   - Раз уж господин ре Дижене рекомендовал Вас как опытного адвоката...
   Торм быстрым движением сглотнул слюну.
   - Адвокат всегда до конца борется за клиента!
   - Да, конечно... Когда я могу ознакомить вас со всеми перипетиями этой тяжбы?
   - Готов вас выслушать, я свободен...
   Темные магистры, какое "свободен", ты же правая рука самого ре Дижене! У тебя должна быть куча дел! Эти господа должны быть счастливы, что ты соизволил выделить минуту для того, чтобы выслушать их мелкие проблемки!
   - Тогда как вы отнесетесь к тому, что мы пригласим Вас отужинать с нами? Тут недалеко есть вполне приличный трактир.
   - Трактир? - прокаркал старик. - Пойти в это гнездо разврата, пьянства и распутных женщин?
   Лысый крепыш и паренек засияли. Им очень хотелось сходить в такое место.
   - Но дед, без хорошей выпивки дела не делаются! - возмутился зеленый камзол.
   - Поить за наши деньги!
   - Конечно! Мы же дворяне! Не быдло подзаборное! Как на нас соседи посмотрят!
   Старик задумался.
   - Чертовы ре Флаши! Мне плевать, как они на нас посмотрят!
   - Вы хотите, чтобы они называли нас селюками, говорили, что мы не знаем галантного обхождения?
   Дед заскрипел оставшимися зубами.
   - А как же жених нашей Марго? Вы же не собираетесь торговаться из-за приданого?
   - К темным магистрам такие свадьбы!
   - Деда! - возмутился крепыш. - Они же ре Марки! Те самые, у которых герой на герое!
   - Да наши предки получили наш лен из рук короля Сегестии! - выпучив глаза, кричал старик.
   - А они из рук короля Вестлунда. На четыреста лет раньше... - тихо напомнил Густав.
   Дед пошел красными пятнами. Торму даже показалось, что его сейчас хватит удар. Но старец попался крепкий. Пробормотав пару ругательств, он прикрикнул на молодежь:
   - Ну, олухи, чего стали? Вы господина адвоката кормить думаете? Он же на голодный желудок нас слушать не будет!
   - Господин адвокат, прошу прощения за моего деда, - шепнул Торму Густав. - Он действительно печется за честь нашего семейства. Потому он готов разорвать все то, что, по его мнению, ее умаляет.
   - Тудыть вас налево! - ругнулся дед и заковылял к двери. Остальные потянулись за ним.
   На улице было жарко и солнечно. Лоточники бойко кричали, расхваливая свой товар. Под ногами крутился кот. Черный с белыми пятнами.
   - И где этот ваш трактир? - прохрипел старик.
   - Тут недалеко, за углом. "Корона".
   - "Корона", - старик задумался. - "Корона". Где я слышал это название?
   Густав с невинным видом рассматривал летающих в небе ласточек, воробьев и голубей.
   - Это там, где ты арг просадил?! - ахнул старик.
   - Ну, деда! - покраснел Густав. - Я же с однополчанином! Как можно!
   - Ну уж нет! - клюка застучала по мостовой. - Не пойдем мы туда! Что еще есть?
   - "Гномья секира".
   - Что? - дед вновь пошел пятнами. На сей раз зелеными, видать, для разнообразия. - К этим кровопийцам? К этим бесстыдникам? Им бы только золото наше в свои сундуки прятать! Безобразие! Будь моя воля, я бы всех гномов из страны выслал! Разбойное племя эти горцы! И бесполезное!
   - А как же зольдкнехты? - спросил Густав. - Из этих горцев получается первоклассная пехота. Я видел их в деле. Стена копий, снизу гномы с чеканами и секирами, сверху орки с алебардами. Мы под Арраксом три дня не могли сокрушить их баталию.
   - Вот именно, орки! Нет, честные орки это славные бойцы! Мне по молодости один орк пару зубов выбил! А вот гномы - мелочь пузатая! Да еще и денег требуют столько, что можно целое копье содержать! Больше эти бородатые моих денег ни суль не получат! Никаких гномов!
   - Деда, "Секиру" вовсе не гномы держат, - попытался успокоить старика крепыш.
   - А мне плевать, хоть темные магистры, только нечего нам там делать! - бесился дед.
   Торм просто молчал. Клиент не должен обвинять в своих ошибках своего адвоката.
   - Есть еще "Висельник", - подсказал Густав.
   - Дык... Меня там пару месяцев назад в кости обыграли... - подал голос крепыш.
   - Ах ты ж! Чтоб тебя! Дурень! Как ты мог! - клюка несколько раз прошлась по плечам крепыша. - Ты же РЕ ВАЛЛЕ!
   Внезапно старик успокоился. Клюка его, уже занесенная над головой крепыша, застыла в воздухе.
   - Так. Решено. Господин голодный адвокат отужинает вместе с нами. Мы, чай, не нищие. В кости по трактирам резаться.
   Бум.
   Клюка последний раз треснула крепыша по макушке.
   - Ладно. Решено. Раз уж господин адвокат будет на нас работать, то мы можем и наше гостеприимство показать. Милости просим в наш дом. Там и пергаменты покажем, и ужином накормим.
   - Прошу к нашей повозке.
   Повозка оказалась обыкновенным крестьянским возом, в который была запряжена чахлая саврасая лошаденка.
   - Повозка... - прошептал адвокат. Ну, ре Дижене, ну, прохвост! Всучить таких клиентов, а потом еще требовать проценты, как главе конторы, да нервы трепать, если тяжба окажется проигранной!
   Особенно, если она окажется слишком быстро проигранной. Почтенный доктор права считал своим долгом превращать любой спор за пять суль в непролазные дебри крючкотворства. Разумеется, с весьма прозрачным умыслом. Чем дольше тянется судебное разбирательство, тем дольше клиенту нужен адвокат. Чем дольше клиенту нужен адвокат, тем дольше клиент должен ему платить.
   - Присаживайтесь, господин адвокат, - Густав взгромоздился на сено. - Сегодня мы едем на этом.
   - Да, это наше! - гордо заявил мальчишка. И пояснил: - Мы же вчетвером в город приехали. По делу.
   - Мы, это... - замялся крепыш.
   - Поросят продавали, - подсказал мальчишка.
   Тресь! - опустилась на его макушку клюка.
   - Деда! Ты чего! - возмутился парень.
   - Рот не раззявляй! Болтун - находка для Сатаны!
   - А че я сказал...
   Тресь!
   - Я кому сказал - молчи! Мы в город приехали, чтоб ему сгореть, нанять адвоката, чтоб ему день икать, иск в суд подать, чтоб его перевернуло и треснуло, на чертовых ре Флашей, чтоб им мара, примара и темные магистры в кости и селезенку, оле!
   Воз тихонько скрипел несмазанными осями по пыльной дороге. Старик дремал, облокотившись на спину крепыша и громко храпел. Крепыш молча ковырял соломинкой в зубах. Мальчишка одной рукой держал вожжи, второй время от времени потирал шишку и тихонько спрашивал сам себя, что в том такого, чтобы продать пару молочных поросят если хрюшка опоросилась.
   Густав вводил адвоката в курс предстоящего дела.
   - Мы... - хмурый взгляд в сторону деда, - ре Валле. Это почтенный глава нашего семейства господин Орландо ре Валле.
   Крепыша звали Бертрамом, а мальчишку - Морицем.
   - Весьма польщен знакомством, - польстил клиентам адвокат.
   - Понимаете... Это очень древняя тяжба. Ей уже больше четырехсот лет.
   - Сколько? - не поверил Торм.
   - Больше четырехсот! - торжественно повторил Мориц. - Мы древний род! Наша родословная прослеживается еще со времен Сегестии.
   - И в чем заключается спор?
   - В том, кто из двух семейств имеет право называться ре Валле.
   - А детальнее?
   - А детальнее... Почти полтысячи лет назад деревня Валле была пожалована сразу двум семействам. Оба раза законно.
   - То есть?
   - То есть. Два раза. Оба раза законно. В те времена эти земли принадлежали к Саут-Марке. Маркграфу Саут-Марки король Сегестии... не помню, то ли Гарри Колдун, то ли Лотарь Рогатый, пожаловал исключительное право раздавать ленные владения на землях марки. Ему и только ему. А во времена Аргуса Одноглазого этого самого Аргуса разбили где-то в этих местах. С ним осталось дюжина рыцарей с оруженосцами. И Аргус пообещал каждому из них, что они по очереди получат те селения в ленные владения, мимо которых они проедут, пока не доберутся до столицы. Оруженосцы тоже. Мой предок Крус был тогда таким оруженосцем. Ему досталось наше село. Тем временем маркграф тоже пожаловал это село своему конюшему или сокольничему... Не помню. Не важно. Главное, что эти ленные владения должен был своей печатью подтвердить король. Такая вот закавыка. Давать или отбирать земли король не мог, а вот законность подтверждать был должен. Король добрался до маркграфа, упросил его подтвердить его пожалования, не даром, разумеется, а потом подмахнул бумагу о ленных владениях. Так что и маркграф и король признали законность того, что селом владеет и наш предок, и предок ре Флашей. Наш предок был посвящен в рыцари и отбыл с королем на войну. Война тогда казалась ему более привлекательной, чем управление вилланами. Вернулся он сюда нескоро. Лет через десять. Или пятнадцать. С женой и пленными вилланами. За это время ре Флаши построили у деревни крепостицу. Флаш. У Круса, уставшего от боев, не было желания с ними бодаться. А у трусливых ре Флашей не было смелости поднять на Круса руку. Я уж не знаю, как они смогли договориться, только они как-то уживались вместе. И дети уживались. А внуки начали ссориться. Доходило до убийств, поджогов и судов. Потом кто-то, кому надоело прятаться по кустам с дубинками, подал на соседа в суд. Судьи признали, что оба семейства имеют права владеть Валле. Потом еще раз признали. Потом переделили землю, постройки и вилланов. Но село наше и в лучшие времена не имело больше тридцати дворов. А постоянные ссоры двух сеньоров, живущих на противоположных околицах, богатства вилланам не добавило. Тем более, село одно, парни девок замуж берут тутошних. У кого-то вилланов оказалось больше, у кого-то меньше. Отсюда новая тяжба. Суд опять признает законность владения. Опять делят село. Опять это никого не устраивает. Да еще и родни что у нас, что у ре Флашей, как блох на Барбоске. Некоторые наемничают, или прислуживают знатным господам. А некоторые вовсе дворянскую родословную позабыли. Кто торговлей занялся, кто в подмастерья подался. Отсюда новые скандалы. Мой второй дядя, Маран, тот самый, что в подмастерья подался, деду тогда сказал много чего. Что мы скоро от нищеты сами в плуг впряжемся, что пора перестать делить то, чего мы никогда не получим. С тех пор с этой ветвью семьи мы почти не общаемся. Маран даже фамилию сменил. Маран Маран из гильдии суконщиков. Слышали?
   - Слышал. Сейчас он уже в гильдейские мастера выбился. Мастерскую держит.
   - Да я слышал, - досадливо отмахнулся Густав.
   - Они забыли о чести! - запричитал Мориц. - Как мог дворянин опуститься до такого?! Как он мог?!
   С юридической точки зрения Торм понимал - как. Пришлый человек должен прожить в городе год и один день, чтобы потом иметь возможность добиваться для себя городского гражданства. Для дворянина, если ему приходила в голову блажь стать горожанином, срок был длиннее и составлял десять лет и один день. Это было сделано специально, потому, что за столь длительный срок дворянин наживал в городе не только друзей, но и врагов. И эти враги всегда могли заблокировать и без того сложный путь превращения дворянина в горожанина. А вот подмастерье из пришельцев становился горожанином через семь лет службы мастеру. Или автоматически, когда сам становился мастером.
   - Там только Гальдор нормальный, остальные подлые свиньи! - рассказывал Мориц.
   - А? Что? Уже приехали? - встрепенулся старик.
   - Нет еще, только полдороги проехали...
   Далековато, заметил Торм. Выбираться из этих краев ночью ему не хотелось. Да, шериф основательно погонял воров и нечисть, только чернокнижников и бандитов много, а шериф всего один. А не окажется его рядом, вылезут из кустов морды в масках да треснут кистенем по макушке... Потом жалуйся ангелам, что тебя по ошибке грохнули, всего богатства при тебе - одежда (не самая дорогая) да пара медяков в кошеле...
   - А я стал королевским пикинером, - задумчиво прошептал Густав. - Сын наемника, удачно вызвавший на дуэль лейтенанта королевской стражи...
   Сорвавшийся ветер бросил на воз горсть пыли.
   - И вот теперь дед решил, что пришло наше время. Мы должны...
   - Восстановить справедливость! - сквозь сон проворчал старик. - Мы ре Валле... Мы...
   К месту добрались уже перед закатом.
   Село было небогатым. У забора крутились худые козы, важный гусь невозмутимо оглядывал лужи с высоты своей тощей шеи. Стайка оборванных мальчишек едва завидев воз побежали за невысокую часовню.
   Усадьба ре Крус-Валле оказалась обычным крестьянским домом, разве только немного покрепче других. От улицы ее отделяла ограда из невысоких, местами погнивших бревен. Воз въехал во двор через кособокие ворота и остановился.
   Парень лет девятнадцати в порванной крестьянской одежде, с непокрытой головой, нес ведро с помоями к сараю, из которого доносились поросячьи визги. Парень этот лицом и фигурой очень напоминал адвокату Бертрама.
   - Мой старший, Эйрих, - похвалился Бертрам.
   И получил клюкой от старого Орландо.
   - Не распускай язык! А ты чего уставился? Никогда не видел, как свиней кормят?
   - Видел, - смутился Торм.
   - Тогда нечего пялиться! Или ты скажешь, что не достойно для дворян пятерых поросят держать?
   - Почему? На то и вольности дворянские. Что хотеть, то и делать, - нашелся Торм. А про себя прочитал короткую молитву. Пресвятой Первопророк, да святится имя твое, ну сделай так, чтоб он отсюда уехал как можно быстрее!
   Старик улыбнулся.
   - Вольности дворянские. Хех, хорошо сказал. Молодец. Ты мне даже понравился. А если суд выиграешь, вообще как родного полюблю.
   - Ужин на столе! - вышла на порог круглолицая пышная женщина.
   - Это моя супруга, Марта, - представил женщину Бертрам.
   - Марта ре Крус-Валле, - хозяйка сделала неуклюжий реверанс.
   - Весьма польщен знакомством, - выдавил уже ставшую привычной фразу Торм.
   Хозяйка расцвела розовым кустом.
   - Проходите, прошу Вас, господин адвокат! Вы так любезны!
   Бертрам толкнул Торма локтем в бок:
   - Не просто так, а благородного рыцарского семейства дочка! Не то, что эти ре Флаши, на крестьянках женятся... Тьфу, позорище!
   Ужин был простым, скорее крестьянским. Праздничным, зажиточным, но уж никак не дворянским. Котел с кашей, похлебка из потрохов, лука и сыра, кусок хлеба и кислое яблочное вино. Марта ре Крус-Валле старалась подложить гостю куски получше, и от любой благодарности пунцовела, как пристало скорее девушке навыданье, а не почтенной матери семейства.
   - Вы уж простите нас, господин адвокат, - щебетала она. - Мы хоть и под боком у господина графа живем, три часа на возу, разве ж это время, только на отшибе совсем... (Мужчины недовольно кашлянули. Кроме деда, который вымачивал хлебом остатки похлебки из глиняной миски). - Куртуазного обхождения тут днем с огнем не сыскать... Да вы кушайте, кушайте!
   Старый Орландо дожевал оставшимися зубами хлеб, глотнул вина и вдруг обнаружил, что жизнь вокруг вертится вовсе не вокруг его персоны.
   - Молчи, женщина!
   Марта надулась.
   - Господин адвокат, мы очень надеемся, что нас не обманули, посоветовав обратится в контору господина ре Дижене.
   - Господин ре Дижене... - начал хвалебную оду патрону Торм. И, наткнувшись на колючий взгляд старика из-под седых бровей, замолчал.
   - Ну, - прокашлял Орландо.
   - Господин ре Дижене известен как очень успешный адвокат.
   - Да, но ты не ре Дижене. Ты всего лишь его помощник.
   - Вы мне не доверяете?
   - Доверяю, не доверяю. Я о тебе не слышал. Да, ты мне понравился. Дворянскими вольностями. И, если ты это понимаешь, то должен понимать и другое. Для нас это очень важно. Очень. У нас большая родня. В роду ре Валле наберется до полусотни человек. И у большинства нет ничего, кроме семейной чести. Только имя ре Валле. И мы очень надеемся, господин адвокат, что вы поможете нам. Поможете напомнить, что мы - древний и гордый род, а не козопасы!
   Старик невесело улыбнулся.
   - Козопасы... Да, козопасы! Мы не очень богаты! Вы это заметили. Нам тоже приходится пасти коз, поливать капусту, продавать яблоки. Мой младший сын подался в наемники, а его дети стали горожанами в Тарре. И если они потеряют еще и имя ре Валле... Один только Густав...
   - Адвокат всегда борется за клиента до конца, - напомнил Торм.
   - А мой средний сын... - Орландо покраснел. - Будь он проклят наравне с темными магистрами! Он и те, кто отрекся от нашей чести!
   Старик со свей силы грохнул кулаком по столу. Силы в нем оставалось еще много, а может просто столешница неровно лежала, только ложка от удара выпала из миски адвоката.
   - Я вам покажу честь рода ре Валле! Мы вам не простолюдины какие! Ишь ты, землепашцев нашел! Да мы! Да мы всегда страдали за наш поруганный род! За наш обманутый род! Наш предок Моле... По навету этих сволочей он был заточен в темницу! Его пытали! С тех пор никто из нашего рода не седлал рыцарского коня! А этот! Да как он посмел! Проклинаю его и род его! И плевать, что там попы говорят! Я глава рода! Проклинаю, и все тут! Во имя Первопророка и всех апостолов, оле!
   - Деда! Успокойтесь! Плюньте! - закричали с разных концов стола.
   "Сейчас хватит его кондратий, и закончится моя работа", - подумал Торм.
   - А как же Гальдор? - крикнул Мориц.
   Старик улыбнулся.
   - Да, Гальдор. Хоть один человек нашелся в этой проклятой семейке, помнящий что такое семейная честь!
   Краем глаза адвокат заметил, что девушка, сидящая возле хозяйки, при упоминании о чести презрительно скривила губки.
   - Деда, вина выпей! Деда, успокойся!
   - Ладно, гуляйте. Я пойду за ПЕРГАМЕНТОМ, - благоговейно произнес старик.
   - Это надолго, - Густав положил руку на плечо адвоката. - Деда, мы пойдем пока на звезды поглядим.
   Старик, казалось, их даже не услышал.
   - Как вам нравится наши фамильные хоромы? - спросил у Торма королевский пикинер, когда они вышли на улицу.
   Торм молча пожал плечами.
   - Не стесняйтесь, я сам все вижу. Пока нас никто не слышит, скажу откровенно. Я привык останавливаться в местах получше, чем наше родовое поместье. Поместье... Господин адвокат, хотите я покажу вам наши владения? Пойдемте. Нашу семейную реликвию старик хранит под тремя замками, а где прячет ключи от замков, он частенько забывает. Видите - все это - Валле. Все. И наше Валле, и не наше. Часовня и площадь - граница. Дом на той стороне деревни, тот, двухэтажный, - усадьба ре Флашей.
   - Я думал, у них тут крепость, - признался Торм.
   - Да какая там крепость... Тот, старый флаш разобрали еще триста лет назад. Или сгорел, или сам развалился. А новый строить - денег нет. Все деньги на суды шли. Да и какая там крепость была. Флаш - это обычный дом, только обнесенный частоколом. Вот и вся крепость. Их нынешнее жилье на флаш вполне тянет. Внизу у них хлев. Думаете, только мы живность растим? Нет. Мы поросят прикупить смогли, уже пятый год свинками торгуем. А они коз держат. Десятка полтора.
   Торм молчал.
   - А как вы оцениваете семейный доход?
   - Честно?
   - Разумеется.
   - Никак.
   - Ага. Я тоже. Никак. С другой стороны...
   Густав замолчал.
   - Что - с другой стороны? - спросил адвокат. В конце концов, это его работа - задавать вопросы.
   - Последних шесть лет урожаи были хорошими, - пожал плечами Густав. - Да несколько крестьян, кто посмекалистее, смогли собрать деньги и выкупиться на волю. Так что мы пока можем себя обеспечивать. Я, вот, в королевские пикинеры выбился. Бертрам собирается дочку за четвертого сына барона ре Марка выдать. Но богатыми нас назвать нельзя. Поросята... Да, мы, дворяне, выращиваем поросят на продажу. Мы наравне с крестьянами пасем стада. У нас есть свой огород. Нет, землю мы не пашем, не надо на нас так смотреть. Мы... Я здесь после столицы как в заморской стране. Королевский пикинер - и поросята. Вы не против, если я закурю?
   - Курите, - пожал плечами Торм.
   - Многие считают эту привычку дьявольскими кознями, - извинился Густав. - Дед, например. А вот среди наших пикинеров курение табака считается хорошим тоном. Может, потому, что табак довольно дорог...
   Торм молчал. Он же адвокат. Он живет за счет чужих слабостей.
   - Знаете, - Густав высек искру и затянулся своей заморской отравой, - я на самом деле не хотел вновь начинать эту тяжбу. Со времен последнего суда прошло больше тридцати лет... Вы ведь проезжали через мост?
   Торм пожал плечами. Вроде был какой-то мостик.
   - Раньше это был наш мост. Как положено, с заставой при нем и привилегией брать деньги за проезд. А дальше была наша мельница. И кузница ре Флашей. И наш пруд. Мы были... ну пусть не богачами, но, все же, намного богаче, чем сейчас. Только для того, чтобы оплатить судебные издержки, пришлось заложить гномьим банкирам мельницу, мост. И пруд тоже. Ре Флаши тогда же потеряли кузницу и буковую рощу. Кто от этого выиграл?
   - Адвокаты и банкиры? - предположил Торм. Чего тут гадать, все и так сказано.
   - Не угадали. Никто. Адвокат ре Флашей через месяц сгорел. В мельнице завелась нечисть какая-то, пока ее упокоили, от нее тоже головешки остались. Король издал ордонанс, которым запрещал банкирам взимать плату за проезд по дорогам и мостам. Такое впечатление, что на наших родах висит проклятье. Все, причастные к этой тяжбе, только теряют. Деньги, влияние, здоровье. Жизни. Однажды ре Флаши на охоте подстрелили нашего предка. Потом наши предки бросили их предка умирать на поле боя. Потом наш предок связался с мятежниками. Тот самый Моле. Хотя, с мятежниками связывались обе стороны. Любая заварушка, и мы разбегались в разные стороны. Вот только за четыреста лет ни один род так ничего этим не добился. Мы связывались в основном с неудачниками, они в боях теряли всех, кто мог отобрать у нас наш клочок земли. Может, действительно мы все прокляты?
   Густав еще раз затянулся, выпустил кольцо дыма и повторил.
   - Поверьте, эта тяжба никому не приносила счастья. Я бы на месте деда просто забыл о нашем споре. И не только я. Бертрам тоже готов до самой смерти стрелять кроликов и возиться с живностью. Да И ре Флаши не горят желанием начинать все сначала. Последних двести лет судьи выносят одно и то же решение. Мы - ре Крус-Валле, они - Валле-Флаши. Мы потомки Круса Бородатого, они - из крепости в Валле. Вот и все. Вот только... Ведь на самом деле сейчас речь не идет о том, чье будет село. Тут на все село десяток вилланов остался, остальные давно выкупились на волю. Речь идет о фамилии. Дед говорит о фамильной чести. Он умеет говорить. Он даже меня уговорил, что, раз у нас теперь есть деньги и связи, то мы можем добиться торжества справедливости. Торжества нашей чести... Но я боюсь, что, еще раз подняв призрак этой тяжбы, мы нашу честь потеряем...
   Вот так. Вы не замерзли? Пойдемте в дом. Вечер ветреный.
   Пока Торм гулял, старый Орландо притащил к столу сундучок, запертый на старый навесной замок.
   - А сейчас я покажу вам документ, согласно которому мы, именно мы и только мы имеем право именоваться ре Валле!
   Из сундучка на свет лучины был извлечен древний пергамент, многократно испробованный на зуб многочисленными мышами, потертый, пропаленный и малочитаемый.
   Торм взял пергамент в руки и кое-как прочитал, с трудом разбирая старинную вязь:
   "?ишинием суда пинальдини Третьего Маркиза Совиньи и (нечитаемо), в чьем веденьи находятся земли (нечитаемо) древнего пажаливания Королями Сегестии (нечитаемо) и предоставленными копиями данных пажалаваний, считать род, от Круса (нечитаемо), рыцаря Сегестийского идущий, владельцами хутора Валле. Дабы пресечь (нечитаемо) нечистивые, и дабы подчеркнуть права их на хутор Валле, повелеваю всем потомкам Круса, (нечитаемо), называться (нечитаемо) рие Крус-Валле. С тем (нечитаемо) все согласны и на Святой Звезде Епископа Дора Голубя (нечитаемо).
   (Нечитаемо) пинальдини Третий Маркиз Совиньи.
   -??*
   Писано (нечитаемо) отца Луки, нашего Маркиза (нечитаемо) и духовника. Лета тысяча (нечитаемо) месяца октября, во имя Божье, оле!"
   - Теперь вы видите, господин адвокат, что мы, одни лишь мы, и только мы имеем право именоваться ре Валле?
   Торм этого не видел. Более того, некоторые пункты казались ему спорными.
   - Но ведь это не само пожалование.
   - Да. Это не оно. Это решение, которое триста лет назад вынес суд маркиза Совиньи.
   - А при чем тут маркиз Совиньи?
   - Тогда эти земли были его вассальными владениями.
   - Еще тут сказано о копиях.
   Старик пожал плечами:
   - Оригинал пожалования был утерян.
   - Сгорел, - подсказал Мориц.
   - Лежит на дне реки с остальными сокровищами Саут-Марки, - уточнил Бертрам.
   - Мыши съели, - нахмурился Эйрих.
   - Но в епископской канцелярии остались копии пожалования, - прервал жалобы Густав. - С нее сняли копии, коими мы и воспользовались.
   - Гм. Копия копии... А первая копия осталась?
   - Утеряна, - вздохнул Орландо.
   - Украдена, - погрозил кому-то Мориц.
   - Сгорела во времена большого пожара, - выдал свою версию Густав.
   - Мыши съели, - добил адвоката Эйрих.
   - Не густо...
   - Да, но жалованная грамота проклятых ре Флашей тоже утеряна! Сгорела. Утонула. Мыши съели. Так что, имея на руках ЭТО, мы докажем, что они - самозванцы!
   - Гм...
   Если бы все было так просто, думал Торм, вы бы не судились уже четыреста лет.
   Четыреста лет... Нет, так не бывает. Обычно за такой срок кто-то успевает подкупить судей, продвинуться поближе к сюзерену, скопить силы и... Или просто надоедает. Или род прекращается. Войны, эпидемии, неурожаи, злые соседи, в конце концов. Как они друг дружку за четыреста лет в капусту не перекрошили? Даже короли не ведут династические споры так долго... Или наоборот, только короли и ведут?
   Хотя... Чем этот спор за тридцать домов хуже споров между селами за заливной лужок или рыбное место? Они тоже длятся веками, вспыхивают периодически, кровь льется ручьями. И никакое решение, принятое в чужую пользу, стороны не устраивает.
   Глупости.
   Четыреста лет, четыре года. Это просто дело. Работа, за которую он получит деньги. И отдаст восьмушку господину Октавио.
   Целый месяц Торм Ворг не вылезал из университетской библиотеки, посещал графский архив, подбирая прецеденты и составляя речи. В его глазах появился лихорадочный блеск. Дело ре Крус-Валле стало его личным делом. Дважды в неделю он приезжал в Валле, ужинал со своими клиентами, выкладывал им свои идеи касательно будущего процесса. Слушал старого Орландо и все больше заражался от него делом фамильной чести. Господин ре Дижене, иногда консультировавший своего подчиненного (за процент от оплаты, разумеется), только улыбался, и вскользь бросал замечания, что для юриста не может быть людей правых или неправых. И что законы даны для их выполнения. И юрист должен заботится о правильной трактовке закона, а не о чувствах своих клиентов. Что Высшая Справедливость на этом свете восторжествует только после Пришествия. А до тех пор что справедлив, а что нет, решает суд. И вообще, Торм Ворг слишком долго возится с этими нищебродами, дело выеденного яйца не стоит. Мороки больше, чем заработка.
   Исковое заявление было принято судом.
   С выбором суда Торм долго тянул, советовался с клиентами и (за отдельную плату) господином Октавио. Графский суд уже пять лет особым королевским ордонансом был лишен права разбирать иски по вопросам ленных владений. Этим занимались королевские суды.
   Но главным королевским судьей был барон ре Воль, у которого служил лесничим один из ре Флашей.
   Выход пришел неожиданно. В очередной раз перечитывая решение последнего суда, молодой адвокат зацепился за много раз читанную фразу.
   "За неимением новых аргументов по данному иску оставить решение прошлого суда".
   А оно гласило: "Если появятся новые свидетельства по данному вопросу, суд графства вновь вернется к данному делу".
   Новых свидетельств не появилось. Но и между прошлым и позапрошлым судами их тоже не стало больше.
   Значит, это не новый суд. Это всего лишь продолжение отложенного графского суда. Графского!
   Довольный собой Торм шел домой. Смеркалось.
   - Господин Торм Ворг?
   Торм обернулся. За спиной стоял молодой дворянин с потертом камзоле.
   - С кем имею честь говорить?
   Дворянин весело улыбнулся:
   - Я Гонсало Валле-Флаш. Тот, против кого направлен ваш глупый иск.
   - Провались к темным магистрам! - ломающийся мальчишеский басок. Уже с другой стороны.
   Торм опустил ладонь на рукоять кинжала.
   Гонсало расхохотался:
   - Масс, не пугай господина адвоката.
   - В аду ему гореть...
   В голосе - смесь злости и неуверенности. Даже странно немного, подумал Торм. Он меня ненавидит - и не желает обижать.
   - Успокойтесь, господин адвокат. Мы с вами, в конце концов, почти коллеги. Я работаю вторым писарем у господина графа. Мы даже учились на одном факультете. Только я поступил на четыре года раньше, и закончил года за два до вас. Вы в каком братстве состояли?
   - "Твердозадых".
   - А я в "Левом крыле".
   Братство "Левого крыла" было малочисленным и не особо влиятельным. Вступившие в него рассчитывали на небольшие должности при коронных судах, приставах или шерифах. Или места сборщиков налогов - если очень повезет.
   - Господин адвокат, я и мои братья хотели пригласить вас в трактир.
   - Вы хотите меня подкупить?
   Гонсало опять рассмеялся:
   - Подкупить служащего конторы ре Дижене? У нас нет таких денег. Это только Крус-Валле могли пойти на такие траты. Это в их роду есть королевские пикинеры. У нас только писарь, настоятель церкви, пара стражников и лесничий барона ре Воля. А еще есть пастухи. И даже разбойник был. Только он по глупости на шерифа нарвался. Нет, господин адвокат, я всего лишь хотел с вами поговорить.
   - Он побоится! - нагло заявил Масс.
   - Масс, я же просил, - вздохнул Гонсало. - Мы не будем провоцировать или обижать господина адвоката. Мы просто поговорим. Объясним, как мы видим это дело. Надеюсь, господин адвокат не думает, что мы его прирежем в ближайшей подворотне? Почти в центре города? Чтобы к нам потом шериф прилетел на крыльях ночи? Хватит, наша семья с ним уже дело имела.
   - Не думаю. Только я сам за себя заплачу.
   Гонсало захохотал:
   - Господин Октавио ре Дижене никогда не отказывался от дармовой выпивки с противной стороной. Более того, потом он приходил к клиентам и намекал, что за его честность следовало бы накинуть деньжат. Потому как он самый лучший, и в беседе много чего узнал.
   - Я, к сожалению, не господин Октавио, - вспомнил слова старика молодой адвокат. - Но вас я все же выслушаю.
   Братьев ре Валле-Флашей оказалось трое. Масс оказался подростком, мечущимся между ненавистью к врагу и просьбой вести себя культурно. Еще был сухощавый и высокий парень в костюме лесничего. Он смотрел на Торма равнодушно, изредка хлопая себя по ножнам с охотничьим ножом.
   Трактир выбрал Торм. Так, чтобы подальше от места встречи, и район приличный, стражи побольше. Сев за столик, крикнули мальчишку, заказав пива, сыра и сухариков. Выпили по первой кружке, Гонсало закусил и сказал:
   - Я фактически возглавляю наш род. Я не самый старший мужчина в роду, но самый старший в нашей семье. Оба моих дяди старше меня. И один двоюродный брат. Но они не возражают против того, что именно я представляю вопросы рода в данном вопросе. Понимаете, для нас это принципиальный вопрос.
   - Это для всех принципиальный вопрос.
   - Согласен. Еще по одной?
   - Не против.
   Разговор шел неспешно, и больше не касался дела. Противоборствующие стороны пили пиво и говорили о погоде, женщинах и Ролльском университете. С удивлением нашли много общего. И снова пили пиво.
   Пива было много. И постепенно адвокат и ответчик почувствовали взаимную приязнь.
   Первым напился Масс и начал нехорошо так поглядывать на адвоката. Так нехорошо, что взгляды, которые он бросал до этого казались взглядами кроткой лани.
   - Масс, - попросил его Гонсало.
   - Что - Масс?
   - Масс! Мы просто поговорим. Ты же знаешь, что правда на нашей стороне. Все предыдущие суды признавали законность нашего владения. Признают и в этот раз.
   - Все равно, это не правильно! Пить... с ним... Лучше я... проветрюсь! А то здесь пахнет... нехорошо.
   Масс разко встал и, подчеркнуто не глядя на адвоката, вышел.
   - Пауль, - попросил Гонсало, - присмотри за ним.
   Пауль молча кивнул и вышел.
   Гонсало налил себе еще пива:
   - Знаете, господин адвокат... Масс... Не обижайтесь на него. Он прекрасный парень. Хотя в нем нет ни капли дворянской крови.
   - А я и не обижаюсь, - надулся Торм.
   - Вот и не надо. Его мать была простой крестьянкой. Женой мельника. Помните мор семь лет назад?
   - Помню.
   - Вот во время мора наша мать... моя с Паулем... Не стало ее. И сестры нашей. А младшая осталась у нас на руках, ей тогда три года стукнуло. Мне пятнадцать, Паулю тринадцать и Лизе восемь. Хоронили мать в один день с мельником. А через полгода отец привел госпожу Марлен. И Масса. И сказал, что это наши новые мать и брат.
   Вы представляете, что такое в пятнадцать лет получить мачеху и брата? Чужих людей, которых отец заставляет считать своими? Ой, и доставалось же тогда Массу. Тихонько мы превращали его жизнь в ад. Все лето. И часть осени. А однажды я заметил, что он пошел к мельнице. Я позвал с собой Пауля и кузена Ги, и мы незаметно пошли за ним.
   Мы догнали его у мельницы. Окружили. Я подошел ближе и сказал, что сейчас придушу его. Как крысу. Он юркнул в какую-то щель и побежал от нас. Мы в рассыпную за ним, чтобы окружить и не дать сбежать. Он побежал на старый мостик у мельничьего колеса. Я следом. Он обернулся и со страхом посмотрел на меня. Я обрадовался. Теперь он был в моей власти. И я мог сделать с ним все, что захочу. Ведь рядом не было отца или госпожи Марлен.
   И тут подо мной подломились доски. И я полетел в воду. Я до сих пор в страшных снах вижу эту картину. Худой мальчишка смотрит на меня. А я падаю в воду. В ледяную воду. И от холода у меня сводит ноги.
   Гонсало отпил еще пива и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Сквозь людей, и, возможно, время.
   - Я тонул. Понимаете, тонул. Без исповеди, причастия, с нечистыми мыслями. Это же почти самоубийство. Я мог подняться утопцем...
   Гонсало поежился.
   - А этот мальчишка, худой, грязный, которого я перед этим грозился придушить как крысу... Этот пацан протянул мне руку. Нет, он меня не вытащил. Силенок не хватило. Я же весил вдвое больше его. Но он меня держал. Как мог, хотя он тоже соскальзывал в воду вслед за мной. Держал до тех пор, пока не прибежали Пауль и кузен Ги... Потом я долго болел, меня только Моховая Марта вытащила, упокой Творец ее душу в мире. Да, я знаю, ведьма она, но меня вытащила.
   И почему этот сопляк протянул мне руку? Не знаю. Он же должен был ненавидеть нас. А он протянул руку. Вот так. И ведь я знаю, он не святой. Он не боится крови, ни звериной, ни человеческой. Я у него спрашивал. И знаете, что он сказал?
   - Что?
   - Что он считал меня своим братом. Вот так.
   Мужчины молча налили себе еще пива и выпили.
   - И знаете, о чем я мечтаю?
   - О чем?
   - О дворянстве. Для него. О потомственном дворянстве. Господин граф рассмотрел прошение моего отца и дал Массу личное дворянство. Говорят, большего для человека, дед которого был вилланом, не положено. Больше может дать только король. Вот я и хочу собрать денег и подать прошение в Королевскую Канцелярию. Его Величество справедливы, да и Его Высочество тоже.
   - Удачи вам. Если захотите, я даже помогу вам с оформлением документов.
   - То есть, вы отказываетесь от этой глупой тяжбы?
   Торм покачал головой:
   - Адвокат всегда борется за клиента до конца.
   Гонсало пожал плечами:
   - Жалко. Эта тяжба никому никогда не приносила добра. За пятьсот лет наш дом трижды горел. Дважды горели ре Крус-Валле. Восемь членов нашего рода были убиты. И одиннадцать ре Крус-Валле. За иное графство не проливают столько крови, сколько за наше село...
   - И что, ваши роды никогда не мирились?
   - Ну, почему же. Когда на Валле нападали, оба наших рода защищали свое имение. Пару раз свадьбы между родами играли. И на войне особых подлянок не было. Вот только однажды ре Крус-Валле оставили нашего предка умирать на поле боя. Думали захватить нас, пока мы не оправимся от смерти главы рода. А мы в отместку подвели одного из них под виселицу. Ну, не совсем под виселицу, он отделался пыточными подземельями и тремя годами заключения. Просто время от времени кому-то под хвост вожжа попадает, и все начинается сначала. Чаще они, реже мы. А вы как думали? Только они обиженные? А мы кто? Нам село пожаловали, тут приезжает какой-то разбойник и говорит, что он тоже здесь хозяин. Что все законно. И ладно бы своим хутором довольствоваться, так еще и на наши владения губу закатал! Ну, не он, темные магистры с ним, а вот потомки его, провались они в предвечную тьму... хотите знать нашу историю? Тогда слушайте. Без прикрас.
   Я начну издалека. С Сегестии.
   Вы уж простите, что я так углубляюсь в историю. Но мы с вами юристы, нам простительно. Да и корни тяжбы растут из тех древних времен.
   Ордо Мохноногий, король Сегестии, своим указом дал маркграфам арг Кем исключительное право раздавать на землях Саут-Марки ленные владения. Никто, даже король, не мог пожаловать здесь ни клочка земли. Сейчас это норма, а у королей Сегестии считалось привилегией. Вот с этого все и началось.
   Это было на закате Сегестии. Гарри Колдун погиб, и к власти пришел его сын Аргус Одноглазый. И сразу же схватился за власть со своей теткой Брунгильдой и с братом Мальтедом Белым. Война длилась долго, и в один из дней король, собрав войска на юге страны, двинулся в наши края. С ним была тысяча рыцарей с оруженосцами, десяток боевых магов и тысяч двадцать пехоты. Их вел за собой проводник из местных охотников. С севера двигались войска Брунгильды. и союзных ей эльфов. У Золотых Холмов армия Аргуса попала в засаду. По легенде, проводник был подкуплен. Пока королевская армия отбивалась от эльфов и казнила предателя, подоспели войска Брунгильды. Аргус, видя, что его окружают, бросил свою армию на своего зятя и удрал в лес. А, может, наоборот, зять с армией начал отступать, а король бросился в другую сторону. Только дело не в том.
   При короле осталось несколько рыцарей и оруженосцев. По легендам, и тех и других было по дюжине. А сам Аргус двадцать пятым. И король пообещал им, что если они доведут его до верных ему земель, он пожалует им в ленные владения те земли, которые они проедут. Рыцарям - города и крупные села, оруженосцам - небольшие села и хутора. Рыцари и повели. Водили долго. Возле города Риопорто оказывались трижды. И в этих краях тоже покрутились. Навидад требовать, правда, не осмелились, а вот на Роллу права заявили. Хотя прекрасно знали, что принадлежат эти земли Саут-Марке. Улавливаете?
   Торм пожал плечами. Ничего нового для себя он пока не услышал.
   - Хотите пронять, почему Валле - наше владение? Законное владение, разумеется?
   - Хочу.
   - Так вот, слушайте. Крусу Бородатому, как и остальным, король пообещал дать в управление первое поселение, которое он увидит. Первым поселением было вовсе не село Валле. Со стороны дороги в те времена было видно только хутор из трех дворов. Там жили те, кто по какой-то тяжбе с нашими предками были выселены за территорию Валле. А в Валле тогда было двадцать дворов и наша крепость. Как тогда говорили - флаш. Простой дом, только с двумя этажами, с прочными стенами и обнесенный частоколом.
   - Допустим.
   - Аргус добрался до маркграфа. Тот пока хранил нейтралитет. Я уже не знаю, чего добивались маркграф и король, только один признал законными королевские пожалования на своих землях, а второй передал Саут-Марке хороший кусок земель на юге. Брунгильда короля не преследовала, потому, что до нее дошли слухи о заговоре в ее землях. Пока она разбиралась с заговорщиками, Аргус подался на юг. И Крус при нем. И ходил за своим сюзереном до самой его смерти.
   Ну, дальше вы помните. На обломках Сегестии сыновья Аргуса создали свои королевства. Жевурз, Каллантор. Оллам Железный Кулак... Ну да ладно, оставим историю в покое. Главное, что Крус, приехав в Валле, застал там наших предков.
   - В крепости.
   - В крепости, - согласился Гонсало. - Но никаких претензий у Круса не возникало. Еще пива?
   - Угу.
   - Так что, спор о принадлежности Валле бессмысленен.
   - Да, наверно...
   - У нас есть соответствующая бумага, заверенная еще в те времена. Между прочим, сам Крус вовсе не оспаривал того, что ему достался хутор.
   - Вы уже это говорили.
   - И буду говорить. Потому, что это правда.
   Призывно виляющая бедрами красотка принесла еще кувшин пива. За стол вернулись молчаливый Пауль и взъерошенный Масс.
   - Господин адвокат, вы же нормальный человек. Пожалуйста, передайте ре Крус-Валле, что мы не хотим этого суда. Густаву тому же. Мы готовы договориться. И согласны заплатить за ваше содействие.
   Торм пожал плечами:
   - Вы не договоритесь. Старик кого хочешь убедит. С ним невозможно спорить. Своим напором он мне напоминает быка, которому под хвост головешку сунули.
   - Это точно...
   - Придурок старый, - едва слышно прошептал Масс.
   - Какой есть, но он мой клиент, - обиделся Торм. - И я буду защищать его интересы.
   - До тех пор, пока вам будут платить? - презрительно сощурился Гонсало.
   - До конца. Я уже говорил.
   Пиво настроила Торма на пафосное настроение.
   Гонсало поморщился. Казалось, он всеми силами сдерживается от грубости. Даже рот открыл... К темным магистрам пошлет, подумал адвокат. Но Гонсало просто глотнул пива и закусил его кусочком сыра.
   - Нам надоела эта ссора. Мы сейчас нормально уживаемся с Бертрамом...
   - Нормально? - проворчал Масс.
   - С Густавом общий язык находим. Женщины в трех шагах друг от друга одежду стирали.
   - Женщины... Дуры ре Крусовские... - Масс говорил все громче.
   - Ругаются, конечно, но, скорее, по привычке. Положено так. Это как рот перезвездить после зевка. Но по лесу мы почти без страха ходим.
   - Сволочи! - сорвался на крик Масс.
   - Масс! - крикнул Гонсало.
   - Они мою мать попрекают, что она не благородных кровей... А Марта, жена Бертрама, кто? Байстрючка, от конюха прижитая! И бесприданница! Окрестные крестьяне до сих пор смеются, когда вспоминают, как Бертрам в сундук с приданым полез! А там сыр, мышами точенный, да вино прокисшее. Почти уксус. И сверху гобелен с оленем. Старый Орландо как гобелен тот увидел, в такую ярость пришел, что в клочья его порвал, а с невесткой до самого рожденья старшего не разговаривал.
   - Масс!
   Парень упрямо посмотрел в глаза старшего брата и сник.
   - Находите общий язык, - нагло подытожил адвокат.
   - В основном. Только до рукоприкладства давно дело не доходило. Вопросы спорные по хозяйству тоже решаем мирно. Еще бы лет двадцать и о тяжбе нашей никто бы не вспомнил. Вот только Густав невовремя объявился. Ре Крус-Валле как о его службе прознали, как с цепи сорвались. То с баронами породнится хотят, то тяжбу эту старую подняли. Ведь проиграют же...
   - Благодарю за компанию. Я передам своим клиентам ваши предложения, но, боюсь, они не согласятся. Для них это дело семейной чести.
   - Для нас тоже.
   - У вас правда есть бумага, заверенная Аргусом Одноглазым? - уже в дверях спросил Торм.
   - Конечно, есть! - крикнул Масс.
   Торм улыбнулся.
   - Ладно, - вдогонку крикнул ему Гонсало. - Хотите правду? Да, у нас нет таких бумаг. И у вас тоже нет. Есть только копии. Поэтому я и предлагаю вашим клиентам отказаться от этой глупой тяжбы. Любое решение суда можно оспорить. Кто бы не выиграл, проигравший пойдет дальше. Вплоть до короля. Только от этого ничего не выиграют. Ни мы, ни вы не сможем вручить королю столь дорогой подарок, чтобы он благоволил именно вам. Или нам. Поэтому он будет судить по справедливости. Мы это уже проходили. Трижды за четыреста лет суды доходили до самого верха. Все последующие суды подтверждали решение маркграфа Ринальдини Третьего. Мы Валле-Флаши, они - Крус-Валле. Мы оба из Валле, только они потомки Круса, а мы родом из флеши в Валле. И все. Отдельные решения касались только границ владений. Но ни один суд не отказал в праве владения ни нам, ни им.
   - Хорошо. Честность на честность. Это будет не королевский суд.
   - Что?
   - Это будет не королевский суд, - повторил Торм и вышел в ночь.
   За его спиной неслись ругательства.
   Оставшееся до рассмотрения дела время адвокат потратил с пользой. В университетской библиотеке нашлись ссылки на трактаты юристов времен Сегестии, в одной из монастырских библиотек - копии списков ленных пожалований времен маркизов Совиньи. Случайно попалась в руки копия договора о вассальной клятве барона ре Воля маркизу Совиньи, в которой перечислялись вассалы барона. Среди них упоминались "Потомки Круса Бородатого, владельцы села Валле". Нашлась епископская карта, на которой отмечались церковные приходы. С пояснениями. И среди пояснений указывалось "Село Валле, потомкам Круса принадлежащее, девять дымов". И карта времен Саут-Марки, где указывались владения потомков Круса, а о Валле-Флашах и слова не было. Все было прекрасно.
   Даже слишком хорошо.
   Только легкое сомнение в душе. Все слишком уж гладко. Почти без подножек. Ну не считать же таковой ту неуклюжую попытку подкупить его серьезным препятствием? Тоже мне, вредители, пива попили и соседей поругали. Эх, не слышали вы, как господин Орландо о них отзывался.
   В тот вечер адвокат приехал в Валле поздно. В окрестностях было неспокойно, поговаривали о банде душегубов, и Торм остался на ночь. Весь последующий день он писал речи, слушал ворчание деда и в город вернулся уже перед закатом.
   Возле ворот его встретил довольный Гонсало.
   - Вечер добрый, господин Ворг.
   - Вы меня ждете? - возмутился адвокат.
   - Еще чего. Просто в город приезжали. По делам судебным. Вы, если помните, на нас в суд подали.
   - Подал, - осторожно заметил Торм. Тон Гонсало ему не нравился.
   - Я же вам предлагал решить это дело миром. Мы бы вам заплатили. А вы заладили как птица-говорун: "Честь дворянская, честь дворянская". Вы же бюргер, что вы можете знать о дворянской чести?
   - То, что она существует.
   Гонсало ухмыльнулся:
   - И ее носители пасут чужих овец.
   - Ну, вы же пасете, - не остался в долгу Торм.
   - Пасем, - неожиданно миролюбиво согласился ре Валле-Флаш. - И не скрываем. Зато свинками не промышляем.
   - Только разбоем, - огрызнулся адвокат.
   - Это было давно, и господином шерифом, чтоб ему награда за все пришла, искоренено.
   И в глазах Гонсало пляшут чертики.
   - Это все, что вы мне хотели сказать? - разозлился Торм.
   Глава ответчиков улыбался с видом победителя.
   - Я всего лишь хотел спросить. Господин адвокат, вы уже знаете, кто будет судьей на вашем процессе?
   - Знаю, конечно. Это будет...
   Гонсало рассмеялся.
   - Как, разве вы не слышали?
   - Что не слышал?
   Гонсало похлопал Торма по плечу:
   - Коллега, в суде все только об этом и говорят. Как вам известно, графский суд не может заниматься вопросами ленных владений. Этим может заниматься только королевский суд.
   - Да, но в данном случае это всего лишь отложенный графский суд...
   - Может быть, господин адвокат. Только, пока вы жевали сыр ваших клиентов-козпасов, королевский судья обсудил этот вопрос с графскими судьями.
   - И? Я сомневаюсь, что графский суд отказался от этого дела в пользу королевского. В графском суде четко следят за ущемлением собственных интересов.
   - Как и в королевском. Поэтому, посовещавшись, судьи решили передать это дело на рассмотрение магистратского суда.
   Торм моргнул:
   - А причем тут магистратский суд?
   - При всем. Сходите к судейским, у них решение есть. Со всеми ссылками на "Кодексум Юстис Глобале", королевские указы и прецеденты. Идите, идите.
   Темные магистры! Только этого не хватало!
   Торм помчался в суд.
   Его действительно не обманули.
   Торм сам говорил, что и королевский, и графский суды следят за соблюдением собственных интересов. Кому какие вопросы решать можно, а какие нельзя. И не какому-то ординару решать, что входит в чью компетенцию.
   Вот она, подножка.
   Магистратский суд. Вроде все правильно. Все законы соблюдены. Все довольны. Подкопаться не к чему. Даже то, что судебное заседание будет возглавлять родной брат господина графа, учли. А он и почетный судья магистрата, получивший это звание за все хорошее, для города сделанное, и глава графского суда. Так что и здесь не подкопаешься. Вот тебе и продолжение графского суда, которого ты, Торм Ворг, адвокат из конторы господина ре Дижене, так хотел. Вот только...
   Магистратский суд. Судья и три лавника, из влиятельных горожан. У судьи два голоса, у лавников по одному. И бюргеры свободного города гордятся своей свободой. И независимостью от всех сословий. То, что возглавлять суд будет почетный судья, брат графа, еще ничего не значит. Решение могут принять и лавники. Три голоса против двух. И они примут решение не в пользу клиентов. Потому, что речь Торма пестрела словами вроде "дворянской чести" и "ленного владения". А такие слова раздражают почтенных бюргеров больше, чем лежащий на заборе кот привязанного у забора пса.
   Да, в магистратском суде намного проще найти человека, к которому можно найти дорожку. Только для этого нужно время. И деньги. Или услуга. А до слушанья дела оставалось всего четыре дня. И за это время надо не только вычислить, кого и чем можно смазать, и стоит ли смазывать вообще, но и переписать все заготовки так, чтобы их было приятно слушать бюргерам. И помешать найти дорожку ответчикам.
   Клиенты тоже не обрадовались таким новостям.
   - Мещане, - ворчал старик. - Какое мне до них дело? Кто они вообще такие?
   - Это не мещане. Это магистратские суд. Возглавляет его сегодня почетный судья, брат нашего господина графа. Магистрат присвоил ему это звание за огромные заслуги перед городом и за прекрасное знание юриспруденции... - в который раз пояснял адвокат. - Он же возглавляет и графский суд...
   - Все равно, не дело это. Почему нас бюргеры судят? Почему не во дворце?
   - Потому, что таково решение... Так надо... Согласно статьям...
   - И мне принимать решение этих суконщиков?
   - А если они примут решение в вашу пользу?
   - Принять милостыню? Из рук черни? Когда дело касается чести рода РЕ ВАЛЛЕ?
   - Господин Орландо, я и сам бюргер.
   - Хех, вы понимаете, что такое дворянская честь. А поймут ли они?..
   Поймут. Должны понять. Не зря же он штаны на лавках в Ролле протирал.
   Время текло невозмутимо, как река. Уже переписаны речи, поданы последние прошения, заверены у нотариусов копии документов и дарственных. Вытащены из пыльных подвалов свадебные договоры и иски двухсотлетней давности. Времени оставалось все меньше. И с временем уходила уверенность в победе. Ну не было ничего такого, что точно принесло бы победу. Любой козырь легко бился ответчиками, на любой аргумент находился контраргумент. Оставалась надежда на собственные ораторские умения. Но Торм брал именно знанием законов, крючкотворством. В ораторском искусстве, как бы он не пыжился, Торму было далеко до признанных мастеров. К счастью, ре Валле-Флаши отказались от услуг адвоката и решили защищать себя сами. С их знаниями и связями не самое глупое решение.
   Утро дня, на которое был назначен суд, выдалось ветреным и облачным. Собирался дождь. Семейство ре Крус-Валле в составе двенадцати человек собралось в город. По такому случаю у крестьян был нанят еще один воз, а сами ре Крус-Валле оделись в лучшие одежды. Старый Орландо что-то тихонько мурлыкал себе под нос. Рядом с ним крутился правнук Мориц. И потирал руки, явно в предвкушении победы. Будущий зять Бертрама, тот самый младший сын барона ре Марка, вертелся рядом на чалой лошаденке, посылая невесте воздушные поцелуи. Та морщилась и иногда подмигивала вознице, молодому пастуху, у которого и арендовали транспорт. Казалось, нервничали только адвокат и Густав. Все остальные уже праздновали.
   - Рано радуетесь, - подошел к королевскому пикинеру Торм. - Мы еще не выиграли тяжбу.
   - Я знаю. Но дед уверен в ваших способностях.
   - Мне бы его уверенность...
   - Да успокойтесь вы, - Густав похлопал ординара по плечу. - Не вы первые ее проиграете. И, боюсь, не последние. Это мертвый груз. Проклятье наших родов. Я больше о другом беспокоюсь. Что вы скажете о деде?
   - Господин Орландо успокоился, - заметил Торм.
   Густав хмуро посмотрел в спину старика:
   - Он что-то задумал. Он не смирится с проигрышем. Это не в его духе. Да и Мориц взвинченный...
   - Просто радуется.
   - Он - может быть. Но дед... Он видел уже четыре суда. Это будет пятый. Только тогда он не был главой семьи. И подчинялся решениям старших. Вы можете представить, что он выкинет сейчас? Я не могу. Но я боюсь. Ведь, знаете, какое бы решение суд не вынес, нам и ре Валле-Флашам жить вместе. И если старик что-то выкинет, опять может пролиться кровь. А я этого не хочу. И никто не хочет...
   - Я поговорю с ним...
   Орландо вертел в руках единственное зеркало и пытался придать своей бороде героический вид.
   - Господин Орландо...
   - А, господин адвокат. Как вы думаете, я выгляжу, как должен выглядеть глава столь древнего рода?
   - Вы выглядите достаточно презентабельно...
   - Хех, презентабельно... Ну ты и сказал... Презентабельно... Надо запомнить.
   - Господин Орландо, вы рано радуетесь. Мы еще не выиграли процесс.
   Старик внимательно посмотрел на адвоката:
   - Вы насторенны на поражение, господин бюргер? И хотите нас покинуть?
   Торм чуть не задохнулся от возмущения:
   - Я буду бороться за вас до конца. Я сделал все, что было в моих силах. Но я не знаю, что еще придумают наши противники. Раз уж они смогли придумать этот магистратский суд...
   Орландо улыбнулся. Взгляд его стал очень колючим и каким-то обжигающим:
   - Ничего, у меня есть, что им сказать. Этим выскочкам, посмевшим украсть у нас наше имя! Мы РЕ ВАЛЛЕ!
   Путешествие в город началось с неприятности. К развилке с другой стороны села подъезжали ре Валле-Флаши с чадами, домочадцами и прочими сопровождающими лицами.
   - Утро доброе, соседи! - крикнул им Гонсало.
   - И вам доброе, - откликнулись Бертрам и сыновья. Кроме Морица, свернувшего из пальцев пару обидных фигур. Масс ответил не менее обидным жестом и погрозил им кулаком.
   - Воры! - прохрипел Орландо. - Я вам покажу, как чужие титулы красть!
   - От воров слышим! Приблудились в наше село невесть откуда, приживалы проклятые!
   - Мам, я хочу такую же кофточку... - донесся девичий голосок со стороны повозки ре Валле-Флашей. Ответом был звонкий подзатыльник.
   - Поехали быстрее! - крикнул Орландо.
   - Вот еще, мы там раньше будем! - возмутились ре Валле-Флаши.
   - Но!
   - Гони!
   У самого перекрестка кони остановились.
   - Тпру! Идиот! Мы из-за тебя чуть не столкнулись!
   - Трпу! Темные магистры! Придурки! Чуть не убились из-за вас!
   - Гррр!
   - Гррр!
   - Господа, вы в суд не опоздаете? - напомнил о цели адвокат. Они уже пять минут грызутся за право ехать первым. Это детишкам на заборах да бабам за заборами весело. А у него дело!
   - Я его перед собой не пропущу! - крикнули обе стороны.
   - Господин Орландо, если мы опоздаем, судья решит, что мы отказались от тяжбы!
   - Гррр! Пусть проезжают!
   - Гррр! Черт с ними! Пусть катятся ко всем чертям!
   - Скатертью дорожка!
   - Двигайте давайте!
   - Гррр!
   - Гррр!
   Тром тревожно посмотрел на небо. Скоро дождь начнется, а они еще даже из села не выехали!
   - Ладно, признают нашу правоту, пусть глотают нашу пыль! - крикнул старик.
   - Бесы с вами, езжайте уже, надоели, только глаза мозолите! - согласился Гонсало. - В суде увидим, кто из нас прав!
   Ре Валле-Флаши пропустили ре Крус-Валле шагов на сто прежде чем и самим двинуться в суд. Орландо расценил стычку как преддверие победы и всю дорогу хриплым голосом распевал песни.
   Дождь застал их у городских ворот. Стражники лениво махнули рукой и скрылись в караулке. В такую погоду селяне в город не поедут, медяки за въезд и право торговли сбивать не с кого. А в караулке тепло, вино и кости. А эти пусть себе едут в свой суд, если им так охота...
   У судебной площади ответчики догнали истцов. Телеги остановились в разных концах площади. Первыми в суд пошли ре Валле-Флаши со сторонниками. Следом потянулись ре Крус-Валле с друзьями. Гонсало подождал их у дверей. Рядом хмурился Масс и улыбались парни со значками лесничих и писарей.
   - День добрый, господа. Бертрам, пропустим вечером по стаканчику вина? За нашу победу?
   - Кто вам сказал, что вы победите? Вечером будем пить за нас. За единственных ре Валле, - Бертрам был непривычно болтлив и даже гордо ударил себя кулаком в грудь.
   - Какая разница. Все равно напьемся. Давай договоримся. Если вас признают единственными владельцами титула, я тебя пою, если нас, ты меня поишь. А если оставят все как есть, пополам.
   - Договорились, - ударил по рукам Бертрам. - Готовь деньги.
   - Пошли, пьяница! - Марта потянула мужа к дверям.
   - Что с ними говорить! Воры! Титул наш украли! - замахнулся клюкой старик.
   Зал суда оказался заполнен. Полсотни ре Валле от обоих семейств, друзья, соседи, просто любопытные. Несколько человек от цеха суконщиков. Писцы королевского суда, писцы суда графского. Сонный инквизитор. Несколько торговок, прячущихся от начавшегося дождя.
   - Слушается дело о фамильной чести и праве владения... - прогундосил судейский секретарь. - Почтение суду! Можете сесть! Суд весь во внимании!
   Судья и лавники сели за столы. Писцы взялись за перья. Священник прочитал молитву и напутствовал всех на благие дела.
   - Со стороны истцов...
   - Хех, господин адвокат. Вы уж покажите там, что это наше владение, - перезвездил Торма старый Орландо.
   И Торм храбро вышел перед судьями.
   Речь казалась Торму отшлифованным изумрудом, сверкающем на солнце гранями.
   - Уважаемые судьи, обратите внимание... Это все равно, что потребовать у городского цеха кожевенников отдать цеху кузнецов производство... Прошу судей ознакомиться с этим документом. Здесь ясно сказано: "Потомки Круса Бородатого, владельцы села Валле"... Триста лет назад подобное дело уже разбиралось в нашем герцогстве... Обратите внимание на данную карту. Вот тут написано: "Село Валле, потомкам Круса принадлежащее"... А на этой карте вообще нет никакого упоминания о Валле-Флашах...
   Каждое его слово отзывалось веселым гулом в рядах клиентов и их сторонников. Когда он вернулся на свое место, его встретили одобрительными хлопками по плечам.
   - Со стороны ответчиков...
   Гонсало храбро вышел перед судьями. И начал методично разваливать казалось нерушимую крепость, возведенную Тормом.
   - "Потомки Круса Бородатого, владельцы села Валле", говорите? Все правильно. Потомки Круса указаны отдельно, а владельцы села Валле отдельно...
   Прецедент? Ну что вы. В том случае дело шло о совсем другом...
   "Село Валле, потомкам Круса принадлежащее, девять дымов"? Пожалуйста, господа судьи, посмотрите ниже. "И дом богатый на месте крепостицы стоящий, чьим владением сопутствующее село является, двенадцать домов с податными душами"...
   Карта? Господин адвокат, неужели вы не слышали о "Подметных картах"? После раздела Саут-Марки между герцогами Навидадез и маркизами Совиньи появились дальние родственники маркграфов арг Кем. Они и состряпали фальшивые карты владений, с которыми пришли к Святому Престолу с требованием вернуть им эти земли. Да, это те самые карты, признанные фальшивыми еще в те времена. Триста с лишним лет назад. Там, если посмотрите, трети древнейших родов нет. И некоторые указаны совсем не там, где они должны быть. Господин адвокат или плохо знает историю, или пытается обмануть суд... Простите, беру свои слова назад...
   Я бы хотел вам предоставить эти документы. И вот эти. И еще эту копию, сделанную с монастырской копии копии графского реестра...
   - Согласно закону...
   - Согласно орданансу...
   - Согласно указу...
   - Согласно решению суда...
   - Магистратский суд принял решение. Ни одна из сторон не предоставила суду окончательных доказательств, доказывающих, что только они являются истинными носителями фамилии ре Валле. Ни одна из сторон не предоставила доказательств, что село ре Валле принадлежит только им. Суд принимает решение оставить без изменений предыдущее решение суда включая пункты разграничения земель и владений...
   Торм беспомощно оглянулся на клиентов. Густав пожал плечами, всем видом своим показывая, что на большее и не рассчитывал. Бертрам предвкушал вечернюю попойку. Марта откровенно зевала. Орландо волчьим взглядом следил за соседями. А те потихоньку потянулись к выходу.
   - Во имя торжества справедливости... - начал судья.
   Орландо со скоростью, которой от него никто не ожидал, подскочил к идущему мимо Массу. Опешевший Масс замер и как-то беспомощно оглянулся на судью, брата и Торма. А старик что-то выдернул из рукава.
   "О Боже, - подумал Торм, - у него стилет в рукаве!"
   - Не позволю - крикнул старик и ударил Масса в живот.
   Масс покачнулся. Пауль схватился за кинжал. Густав и Гонсало вцепились друг другу в рубахи и что-то кричали, Бертрам заслонил деда. Мориц с победной улыбкой подскочил к Массу, но кто-то отталкнул его.
   - Тишины! - кричал судья. - Стража! Стража, разнимите их! Арестуйте всех!
   - У вас что, совсем дверь сорвало? - кричал кузену Густав. Марта вклинилась между мужем и Паулем, разнимая их, за Паулем уже стояли друзья, готовые по его жесту убить всех - или успокоить друга и спасти его от бесчестной драки в суде.
   Стражники, угрожая дубинками, заставили всех разойтись. На полу остались только Масс...
   - Мертв, - констатировал склонившийся над ним стражник.
   ...и Мориц, который падая, ударился виском о лавку.
   - Мориц! - завизжала Марта. - Сыночек!
   - Этот тоже отбегался.
   - Стража, взять убийц! Святой отец, благословите новое заседание! - прогремел в зале голос судьи.
   И все вспомнили, что судья не только в юриспруденции разбирался да деньги на богоугодные дела и развитие города щедрой рукой отвешивал. В боях он тоже за чужими спинами не прятался, шрам через весь лоб он получил в молодости, когда в первом десятке ворвался в крепость чернокнижников.
   - Во имя...
   Голос священника доносился словно из подвала, визгливый и испуганный. Стражники крепко держали старика и кого-то из ре Валле-Флашей. Кого-то незнакомого Торму.
   - Почтение суду! Можете сесть. Суд весь во внимании. Слушается дело...
   - О непочтении к суду и убийстве! - голос судьи резкий, как сталь. - Рассмотрев дело, свидетелем которого мы являлись, суд принял решение. Решение суда, вынесенное перед этим по иску роде ре Крус-Валле подтверждается повторно.
   За оскорбление суда и убийство, совершенное в здании суда на территории Свободного Города мной, верховным судьей графского суда и почетным судьей магистрата свободного города убийца Орландо ре Крус-Валле приговаривается к смертной казни через повешенье.
   - Как... - ахнул старик.
   Вешают только простолюдинов. Он же дворянин. Его должны вести на плаху. И там палач в капюшоне с пришитыми заячьими ушами отточенным ударом снимет ему голову. Его не могут повесить. Ведь его род ведет свою родословную еще со времен Сегестии...
   - Казнь произойдет за два дня до нового года. После казни повешенный будет сожжен, а прах его развеян по ветру.
   Как чернокнижник и темный магистр? За что? Он же не колдун! Почему его приравняли к таким негодяям?
   - Второй убийца, Жуа ре Валле-Флаш приговаривается к смертной казни. Принимая во внимание то, что убийство им было совершено непреднамеренно, Жуа ре Валле-Флаш приговаривается к смертной казни через обезглавливание. Казнь произойдет за два дня до нового года перед казнью Орландо ре Крус-Валле.
   За неуважение к суду обе стороны приговариваются к выплате штрафа. На род ре Крус-Валле налагается штраф размером пять ауреев.
   Пять ауреев, схватился за голову ординар. Это огромные деньги! Где они их возьмут?
   - На род ре Валле-Флашей налагается штраф в размере двух ауреев. Деньги должны быть внесены на протяжении одного года считая с этого дня. В случае, если штраф не будет внесен, магистрат имеет право конфисковать имущество на указанную сумму или взять под стражу членов указанного семейства до внесения семьей всего штрафа. Кроме того, обе семьи должны оплатить городу по три арга на похороны убитых в здании суда.
   Они разорены. Это невозможно. Старик, что ты натворил?!
   - Кроме того, я согласно статей древнего Права Свободного Города и "Кодексум Юстис Глобале", будучи братом вашего сеньора графа Навидадез и Рол и верховным судьей графского суда, а также почетным судьей магистрата свободного города...
   "Скользкая формулировка, - подумал Торм, - можно придраться. Только вот придираться не хочется... Конец карьере... Может, в армию податься? Времена неспокойные..."
   - ...использую древнее право бойкота рода.
   Молодой адвокат не сразу вспомнил, что это такое. А, вспомнив, уточнил про себя, что данное право уже полвека как используется только королем. Или принцем крови. И для этого необходимо одобрение Церкви и местного дворянского собрания...
   Судья тем временем продолжал:
   - В течении пяти лет отношения между верными сеньору дворянами и представителями данного рода на территории графства Навидадез и Рол объявляются такими, что пятнают честь дворян. Как напоминание о бесчестии на герб рода Крус-Валле помещается плачущий кровью глаз...
   "Граф сохранил право даровать гербы своим вассалам, но судья не сеньор, а его брат... Но он судья и главный герольд графства... Запутанный вопрос..."
   - ...Такими отношениями являются заключение контрактов, браков, договоров, вассальных и военных союзов, а также вызовы на дуэль. Любой из вассалов графства во избежание попрания чести не должен первым здороваться с мужчинами рода ре Крус-Валле.
   Во имя торжества справедливости, приговор вступает в силу. Уведите арестованных.
   Стражники потащили упиравшихся арестантов к выходу.
   Следом молча плелись Бертрам и Гонсало. С свете ламп они казались зеленоватыми призраками.
   - Чтоб вам... - крикнул кто-то из ре Валле-Флашей.
   - МОЛЧАТЬ!!! - рявкнул Гонсало. - Того, кто посмеет открыть свою пасть, я лично задушу!
   - Вас это тоже касается! - хмуро оглядел ре Крус-Валле Густав.
   - Для нас их нет! - прошептал Гонсало.
   В двери суда выходило два людских потока. Оба старательно не смешивались и оба не замечали друг друга.
   Лишь на улице Гонсало рухнул в грязь. Его подняли и понесли к повозке.
   Густав подошел к Торму.
   - Господин адвокат. Господин адвокат. Да очнитесь же!
   - Да...
   - Господин адвокат. Спасибо вам за все, что вы сделали.
   - И за это? - Торм мотнул головой куда-то в сторону.
   - В этом вы не виноваты. Это наша вина. Я же говорил, эта тяжба никогда не приносила счастья. Никому из нас... Господин адвокат, что вы будете делать?
   Что делать? Что делать?
   Не так.
   Что делать как раз понятно. Поставить в известность господина ре Дижене. Он что-то придумает. Он способен. Ведь эта выходка бросает тень и на его практику.
   - Господин доктор права...
   Ре Дижене любит лесть. Даже грубую лесть.
   - Господин доктор права, я хотел бы с вами посоветоваться. У меня возникли проблемы.
   - Наслышан.
   И в голосе льда больше, чем во всех Северных Землях.
   - Я...
   А что тут скажешь?
   - Юноша, вы позорите доброе имя нашей конторы. Вы позволили пролиться крови в здании суда. Вы понимаете? В здании суда! Мы, законники, всеми силами доказываем, что суд - святое место, что закон превыше всего. И что мы имеем?
   Торм молчал.
   - Мы имеем преднамеренное убийство. Совершенное твоими клиентами.
   Совсем плохо. Господин Октавио всегда и со всеми обращался подчеркнуто вежливо. И если он опустился до тыканья, то, сами понимаете...
   - Я...
   - Ты. И только ты. Ты отвечаешь за своего клиента. Сейчас твой клиент из-за твоей безалаберности совершил преступление. А что делаешь ты, как адвокат? Что? Ко мне прибежал? Как ребенок, под мамкину юбку прятаться? Позор всего сословия пера! Мало того, что дело проиграл, так еще и клиента бросил! Твое дело яйца выеденного не стоило! Древняя тяжба о праве владения! Да такие каждый месяц рассматриваются! А результат? Результат какой, спрашиваю? Чего молчишь? Так я и сам скажу, какой результат! Два трупа, один клиент в тюрьме, на весь род наложен штраф. Да еще этот бойкот рода. Древность седая! Его даже король черт знает когда использовал! И что ты делаешь? Прибегаешь с хныканьем: "Спасите, помогите, сопли подотрите!" Какой ты после этого законник? Где твоя честь?
   "Сволочь! Ты меня еще во всем виноватым выставь! Кто ж знал, что старый психопат решится на такое! Честь... Ты хочешь, чтобы я тоже потерял честь, старый хрыч? Хрен тебе!" - думал Торм, глядя на своего патрона.
   "Какой-то сопливый ординар чуть не поломал мне всю практику! Мальчишка! Продолжай дело! Продолжай, и тогда все забудут, что ты служил под моим началом!" - думал Октавио ре Дижене.
   - Господин ре Дижене, я пришел...
   - Сдаваться. Позорно сдаваться.
   Торм набычился.
   - Сдаешься? - ухмыльнулся доктор права.
   - Я пришел подать Вам прошение о своей отставке.
   - Да ну? - Октавио внутренне возликовал. Но он очень долго выступал в судах и привык прятать свои чувства за непроницаемой ширмой лица и бойницами хитрых глаз.
   - Я не смогу больше работать у Вас. Мне будет некогда. Я буду занят спасением своих клиентов.
   - Вы?! - казалось, ре Дижене окаменел. А внутри его все пело и плясало. Только бы не подать вида, что именно этого он и добивался. Лезь голубчик, в петлю, лезь. Петля одна. Все скопом в ней не поместятся.
   "Он назвал меня на вы", - заметил Торм.
   - Я.
   - С чего бы это?
   - Они мои клиенты. Любой законник должен бороться за клиента до конца, - надменно процедил Торм. - Я не сдамся. Прощайте.
   И вышел с гордо поднятой головой.
   Октавио ре Дижене вытер пот со лба и налил себе вина. Молодой глупец сделал все, как хотелось старому адвокату. Идиот. Ре Дижене слишком долго играл с человеческими пороками. И научился играть с пользой для себя. Теперь он, Октавио ре Дижене, не имеет никакого отношения к этому досадному проишествию.
   Выйдя на улицу, Торм посерел и оперся о стену. Стена была мокрой и холодной.
   - Адвокат всегда борется за клиента до конца, - прошептал он и поплелся домой, писать прошения на высочайшие имена.
   Королевский Совет оставил приговор в силе. В назидание о том, что суд не место для стилетов. Но высочайшим распоряжением еще раз было запрещено использовать право бойкота рода королевскими судьями, судьями вассалов и свободных городов.
   Орландо ре Крус-Валле через три дня умер в тюрьме и был похоронен на тюремном кладбище.
   Густав ре Крус-Валле вернулся в свой полк, но судьба его не сложилась. Он начал пить и ругаться с сослуживцами. Через пару месяцев он был убит на дуэли дворянином из северных графств. Дуэли среди королевских пикинеров не приветствовались, но дело потихоньку замяли. Служить с представителем опозоренного рода никто не хотел. Большинство даже не знало причину позора, но сослуживцев бесил сам факт. А северянин никоим образом не был вассалом графов Навидадез и Рол.
   Свадьба дочери Марты и Бертрама с отпрыском баронов расстроилась. Дочь плюнула на родительские запреты и обвенчалась с молодым пастухом. Бертрам спился и утонул в реке. Марта ре Крус-Валле ушла в монастырь.
   Октавио ре Дижене, доктор права, всеми силами отзвездился от участия в деле. Ординар Торм еще год боролся за права своих клиентов, но однажды утром его нашли в кустах с перерезанным горлом. Следствие виновных в этом убийстве не нашло, хотя сам шериф прилагал все усилия. В конце концов, решили, что в убийстве виноват пришлый лиходей, не знавший, что у Торма в кошеле давно перевелись деньги.
   Юридическая практика обогатилась еще одним прецедентом.
  
   Ординар, прима - соответствуют нашим бакалавру и магистру наук, доктор, соответственно, доктору, а академик - академику.
   Дэй - мера площади, которую за день можно вспахать одной упряжкой волов.
   Копье - отряд во главе с рыцарем, от трех до восьми пеших воинов.
   Виллан - крепостной.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"