Саша и алхимия. прода
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
глава 7, не беченая, поэтому в основном файле ее не будет. если моя бета сделает поправки, тогда закину в основной файл, либо если она вообще не будет бетить главу, тогда закину как есть. 16 дек 2014.
|
7. Ледяной
Рой.
Мустанг зашел в кабинет, и огляделся. Риза сидела и сосредоточенно строчила. Полковник нахмурился, хотя, конечно, совсем не лейтенант Хоукай была причиной его недовольства.
- Где все?
- Фарман уехал по делам, а Фьюри у интенданта получает запчасти к рации, - не отрываясь от писанины проинформировала помощница.
- Дальше, - потребовал Рой.
- Бреда еще не вернулся с обеда, - Хоукай вздохнула, и, не дожидаясь начальственной подсказки, продолжила, - Хавок пошел звонить. Очередной пассии.
- Здесь кто-нибудь работать собирается? - возмутился Мустанг.
Риза промолчала.
- Мне нужны копии всех дел, - буркнул Рой.
- За какой период?
- За весь.
- Простите, полковник, что вы подразумеваете под словом "весь"?
- Весь, значит весь, начиная с двенадцатого года.
- Полковник, а вы в курсе, что это будет половина архива штаба?
- Лейтенант, не преувеличивайте, всего лишь четверть, - улыбнулся Рой.
- Но, это тоже, как бы сказать, немало.
- Лейтенант, мне нужны копии, а не пререкания, - зашипел полковник, - соберите этих бездельников, пусть занимаются.
- Есть, сэр, - кивнула Хоукай.
- И где эти Элрики? - поинтересовался Мустанг, - вечно их носит, не пойми где, именно тогда, когда они мне нужны.
- Полковник, вы же сами отправили Эдварда в Лиор, - напомнила Хоукай.
- Лейтенант, Стальной отправился в Лиор по собственной инициативе, я лишь подсказал ему направление, - отмахнулся Мустанг, - это во-первых, а во-вторых, он уехал больше десяти дней назад, что ему там так долго делать, среди этих сектантов? Хоукай, постарайтесь отыскать братьев, только не говорите Стальному про архив, иначе он, как пить дать, исчезнет до конца нашего переезда.
- Переезда? - Риза даже от работы оторвалась.
- Ах, да! - Хлопнул себя по лбу Рой, - нас скоро переводят в Централ, только это, - полковник понизил голос до шепота и наклонился к своей помощнице, - секрет.
Интимную атмосферу вдребезги разбил резкий звонок. Мустанг вздохнул и покосился на свой стол, на котором надрывался телефонный аппарат. Хоукай, слегка смущенная близостью начальства, предположила:
- Может это Эдвард?
Раздосадованный полковник схватил трубку и начальственно рявкнул в нее:
- Мустанг слушает.
В трубке кто-то забубнил. Лицо Мустанга из сердито-начальственного стало превращаться в разъяренно-начальственное.
- Девушка! Вам здесь что, справочная?
Бубнеж в трубке стал более торопливым.
- Да я сам понятия не имею, где этот, мать его, Эдвард, чтоб ему пусто было, Элрик.
- Какой еще Такер? - Рой закатил глаза, - Хорошо, как только увижу, передам.
Бросив доставучую трубку на рычаг, полковник прорычал:
- Что за дурдом? Какой-то проходной двор. Почему на мой личный номер звонит не пойми кто и разыскивает этого стального засранца? Испепелю паршивца!
В этот момент требовательно и скандально черный эбонитовый аппарат разразился новой трелью. Мустанг схватился за трубку.
- Мустанг у аппарата!
- Да, да, Хьюз, да, я понял, да...
Приняв скорбный вид и оплыв, как свеча на солнце, полковник стек в кресло. Трубка о чем-то бодро вещала в несчастное полковничье ухо. Вытерпев минут десять, отодвигая трубку все дальше и дальше, полковник не выдержал и поинтересовался у Маэса:
- Может, ты не будешь занимать линию? Между прочим, я работаю.
Огненному после этого удалось всего через пять минут излияний, отвязаться от друга. Уловив паузу в бесконечном, карамельном потоке он протараторил:
- Это все? Всего хорошего!
И с размаху опустил трубку на жалобно звякнувший аппарат.
Аппарат, видимо, решив отомстить, снова требовательно зазвенел. Вконец озверевший алхимик схватил несчастную трубку и гаркнул в нее во всю мощь военных легких:
- Да!
Тут же стушевался и елейно вежливо продолжил:
- Да, да готовимся, да, конечно, делаем. Разумеется, успеем.
Положив трубку, слегка погипнотизировав телефон, не вздумает ли снова позвонить, обратился к Ризе:
- Меня срочно вызывают в Централ. Приобретите мне билеты на вечерний. Ах, да, всем остальным тоже и найдите мне, наконец, Элриков, они понадобятся в Централе.
В четыре пятьдесят семь, одетый в шинель, с дорожным чемоданчиком, полковник стоял на платформе. Грусти его не было предела, ему пришлось обойтись без ужина и без кофе, слишком мало времени оставлял поспешный отъезд. Обдав платформу паром, со скрипом железа о железо, прибыл пятичасовой на Централ. Вместе с поездом на платформе появилась лейтенант Хоукай и компания.
- Риза, вы моя спасительница, - Мустанг блаженствовал.
Под убаюкивающую песню колес, полковник наслаждался ароматным кофе, которым предусмотрительная Хоукай наполнила термос, и бутербродом, судя по всему, реквизированным Ризой у Хайманса Бреды.
- Спасибо, полковник, мне удалось найти Элриков.
- И где же?
- В окружной Лиорской больнице.
- Да кто бы сомневался, - пробурчал Огненный, - свинья всегда грязь найдет.
- Я отправила лейтенанта Хайманса, он привезет братьев в Централ, боюсь, если просто передать Эдварду приказ явиться, он его может или проигнорировать или не так понять, да все может быть.
- Тоже мне, государственный алхимик, - пробубнил Рой, сквозь непрожеванный бутерброд.
Риза вздохнула.
*****
Бреда.
Бреда вздохнул.
Один на один с единственным бутербродом, на узкой жесткой скамье, поспать на которой для немаленького лейтенанта - подвиг. До ближайшей гостиницы более суток пути. К братьям Элрикам Хайманс не испытывал ни неприязни, ни обиды, тем паче, не обижался он на старшего лейтенанта Хоукай. Монотонный перестук колес и бутерброд всухомятку, Бреде Хаймансу не привыкать.
*****
Эдвард.
Эд тонул и выплывал. Плыл и снова тонул. Вода была вязкая, как кисель, и белая, как известка. Иногда лишь навстречу проплывали розовые сгустки. Эд плыл, отчаянно работая конечностями, а рядом, сложив руки на груди, стоял Истина, и от его взгляда белый кисель густел все больше и больше. Истина, наблюдая за эдовыми барахтаньями, улыбался все сильнее и сильнее, пока не принялся смеяться, хлопая себя по бокам и показывая пальцем, толи на Эда, толи на кого-то позади Стального. Элрик обернулся и увидел Ласт, красно-черную на фоне ослепительной белизны.
Эдвард открыл глаза. Лампы дневного света беспощадно слепили. Больничная палата, констатировало сознание, Ал рядом. Встал в уголочке, чтобы никому не мешать. Палата крошечная, через узенький проход, протяни руку и достанешь, ворочался сосед. Увидев, что Эд очнулся, младший Элрик радостно выдохнул:
- Братик!
- Привет, Ал. Я тоже рад тебя видеть, - просипел государственный алхимик, - я тут немного пропустил, чего было то?
- Ну, тебя прооперировали, пришлось понервничать, ты крови много потерял, наркоз боялись давать. Зато из важного все цело.
- Эй, это ты на что намекаешь?
- Братик, ни на что, я про печень, почки и другие внутренние органы. Представляешь, если бы эта пронзила тебе кишку, пришлось бы делать резекцию, а потом еще перитонит лечить (любой образованный человек, которому довелось хоть немного столкнуться с медициной на собственной шкуре, очень быстро перенимает специфическую терминологию и начинает, пусть поверхностно и узко, разбираться в предмете).
- Эта бы не пронзила, - хмыкнул Эдвард, - думаю, она прекрасно разбирается в человеческой анатомии.
Ал хмыкнул.
- Кстати, братишка, а как там поживает та девушка, ты не в курсе? - Поинтересовался Эд.
- Роза? Она ничего, приходит в себя, кстати, если бы она, даже не знаю, успел бы я найти больницу...
- Да ладно, Ал, я живучий.
- О! Пациент уже пришел в себя? - в палату протиснулся врач, по крайней мере, на нем был белый халат, белая шапочка с завязками и обязательный стетоскоп на шее. Пристроившись на краю кровати, доктор принялся хозяйничать.
- Так, ну-ка, посмотрим какое у тебя давление, дружок, хм...
Закатав рукав пижамы и обнаружив автоброню до плеча, врач пришел в замешательство.
- А вторая рука тоже?
Эд с кряхтением и не без помощи медика принял сидячее положение и дал тому возможность пристроить тонометр на руку из плоти.
- Восемьдесят на пятьдесят, - констатировал доктор, - маловато, надо бы тебе, друг ситный, отъесться, да сока гранатового попить. Ничего, день-другой, должно нормализоваться (поймала себя на том, что в течении часа изучала что происходит при острой и массивной кровопотерях, плюнула, решила, пусть буду дилетантом в глазах служителей Гиппократа).
- Я куплю, - вызвался Альфонс.
Врач еще немного помучил Стального, поводил пальцем перед глазами алхимика, нет ли нистагма (специфическое подергивание зрачков, при горизонтальном движении глаз, наблюдается при сотрясении и других ЧМТ) послушал, легонько пощупал и, пожелав выздоравливать, пересел на соседнюю койку. Когда он покинул палату, вслед за ним ушел и Ал, купить сока и прочих полезных вкусняшек. Эдвард же, поворочавшись и, не сумев преодолеть зов организма, пополз по стеночке самоотверженно преодолевать расстояние до заветного места и гравитацию, которая норовила уложить Стального на пол. На полпути беспокойного пациента перехватила медсестра и, вернув в палату, вручила утку.
Ал вернулся сияющий, нагруженный пакетами, за ним хвостиком втянулась в палату смущенная Роза. Эд надулся.
- Братик, а я в лавке встретил Розу! - радостно проинформировал Эдварда младший.
- Чудесно, - буркнул тот.
- Здравствуй, - смущенно поприветствовала алхимика девушка, - а я как раз думала тебя навестить и тут встретила Альфонса.
- Чудесно, - насупился больной.
- Вот, сок гранатовый, свежевыжатый, - Ал протянул Эду бутылку, на подобии тех, в которых продают молоко. Элрик старший посверлил глазами подношение и выдавил:
- Чудесно.
Выдержав еще парочку Эдовых "чудесно", Роза засмущалась и ретировалась. Альфонс попытался укорить брата, но Стальной оборвал его на полуслове.
- Ал, я сейчас лопну, если ты мне не поможешь.
Уже на следующий день Эдвард, слегка скособочившись и прихрамывая, тем не менее, весьма бодро рассекал по больничным коридорам, курсируя между палатой, столовой и больничным палисадником. Вернее, из палаты Элрик сбегал при первой же возможности, слишком уж доставали его стоны и вздохи соседа, в столовой появлялся как штык трижды в день, основное же время проводил сидя на скамейке, в ожидании, когда же живодеры врачи отпустят несчастного государственного алхимика по его неотложным государственным делам. Врачи же пока отпускать Стального не собирались, видя в нем не столько армейского пса, сколько больного ребенка. Тот злился, но сносил их опеку, тем более что бок все еще болел.
Спустя неделю с лишком, когда лечащий врач заговорил о выписке, в больнице объявился Хайманс Бреда, которому Стального алхимика сдали с рук на руки.
- Какой Ризенбург? - Бреда очумело вытаращился на подопечного, забыв даже, что он пытал его насчет произошедшего.
- Лейтенант, - тот открыто и доверчиво глядел на Хайманса, - думаю, я полковнику нужен в дееспособном виде, а с такой рукой от меня помощь весьма сомнительная. -
Стальной покачал калечным автопротезом.
- Меня полковник убьет, - пробормотал Бреда, хватаясь за голову.
- Да ладно, Хайманс, не переживайте, меня Уинри убьет раньше, - успокоил лейтенанта алхимик.
Несмотря на то, что Эдвард позвонил своему механику еще из Лиора и предупредил, что заедет, ну да, услышав "алло, мастерская", выпалил: "я скоро заеду, мне нужен ремонт", и бросил трубку, не дожидаясь отповеди, Уинри погоняла своего пациента вокруг дома минут двадцать, а затем, охая и ругаясь, приступила к ремонту. Стальной же принялся ей всеми силами мешать, заглядывая в мастерскую через каждые пять минут, пока вконец разъяренная Рокбел не метнула в него рожковым ключом на двадцать, и только быстрая реакция спасла алхимика от черепно-мозговой травмы. В Централ подчиненные Мустанга приехали с почти недельным опозданием.
*****
Саша.
Мой день в Бриггсе начинался с завтрака, вернее с двух кружек горячей бурды, зачем-то зовущейся "кофе". В этом гигантском стылом бастионе температура в обитаемых помещениях колебалась вокруг отметки в десять градусов Цельсия, а в коридорах и того ниже. Поэтому, не выпив горячего напитка, я ощущала себя с утра замороженным зомби. После завтрака отправлялась к техникам, поздороваться, поболтать, выслушать Джеймса, отметиться, так сказать. Потом уходила на крышу. Огромное, бескрайнее снежное полотно, плотина Медео в сравнении с ним покажется детской игрой в запруду. Само ущелье раза в три шире будет, да и сама стена тоже, зуб на холодец, строили это сооружение не без помощи алхимии.
Каждый раз, выбираясь на белый простор, я замирала от восторга. Розовые горы были покрыты штрихами скальных выступов, на ближайшей вершине еле заметно синел лед там, где ледник, не выдержав тяжести, отломился, обнажив зев краевой трещины. Темно-зеленые ели, одетые в сиреневые накидки, синее ущелье по обе стороны от стены, разрубившей его пополам и звенящее фиолетовое небо: панорама сногсшибательная, как и ветер, огромная воздушная река, текущая из поднебесья ударялась в крепость и плотным потоком перетекала через нее.
Вдохнув колючий морозный воздух, я начинала бегать, от выхода в один конец, потом в другой и обратно. У меня уже была прилично утоптанная дорожка, хорошо, что ее не приходилось чистить после каждого снегопада. Снег на вершине твердыни Бриггс особо не задерживался, уносимый ветром. Набегавшись, я принималась за разминку. Это были лучшие минуты здесь, потому как я совершенно забывала про свои беды и проблемы, отдаваясь животным ощущениям: сердце, колошматящееся о ребра, воздух, с легким сипом вливавшийся в легкие, стук крови в висках и сладко ломившие мышцы. Потом я шла бродить по коридорам, вначале ошиваясь в людных местах, мозоля глаза как можно большему количеству служивых, а потом потихоньку линяла в дальний конец крепости, заброшенный и безлюдный. Гарнизону явно не было тесно в этих стенах, способных, на мой неискушенный взгляд, пару другую армий вместить. Там, в этом беспризорном пространстве у меня было тайное место, как я его называла. На самом деле, это был просто неэксплуатируемый за дальностью и наличием более подходящих помещений склад.
Я запирала дверь, засунув в ручки черенок от лопаты. Теперь, если кто и захочет снаружи зайти, во-первых, не сразу получится, во-вторых, я услышу и, может быть, успею за собой прибрать. Склад представлял собой комнату порядка десять на шесть метров. Когда-то здесь хранилось обмундирование, теперь остались только пустые, пыльные металлические полки и несколько ящиков истлевшего тряпья. Один из стеллажей стал моим под опытным кроликом, достаточно массивный, он служил источником материала для моих абстрактных скульптур, получавшихся в результате алхимических преобразований. Самым легким этапом, было разрушение, с анализом было посложнее, этап же синтеза давал мне таких уродцев, что Дали бы обзавидовался, потому как его потекшие часы, это детский лепет по сравнению с моим творчеством.
Что меня все же радовало, так это количество откровенных неудач, которое хоть и медленно, но уменьшалось. Бывало, правда, по нескольку дней прогресса не наблюдалось совсем, а наоборот, то, что получалось до этого выходило отвратительно или не выходило вовсе. Наконец, наступил день, когда, конечно, не с первой попытки, но мне удалось сделать почти то, что было задумано. Завершив свои алхимические тренинги, я всегда возвращала стеллаж в исходный вид. Ну, почти исходный, в темноте все равно не видно его отличие от остальных собратьев. Почему в темноте? Так я нашла щиток, отвечавший за снабжение ряда комнат электричеством и этого склада в том числе, поэтому всегда перед уходом выдергивала провод, что подводил питание к складу.
От этих практикумов я уставала так, будто мешки ворочала, а мозг отказывался думать как после сессии. Отдохнув, сидя на коробке с бывшей формой, я шла обратно, потолкаться среди вояк, чтобы меня не сильно теряли. Обед после всего казался удивительно вкусным.
Однажды у меня получилось с первого раза трансмутировать стеллаж в рамку с дверью, что как раз и задумывалось. Обратное преобразование в стеллаж прошло еще легче. Я вдруг поняла, не умом, а каким-то шестым чувством, внутренним ощущением правильности действий, как надо делать преобразования. Похоже, я все-таки стала алхимиком, пусть начинающим, неопытным, но это как с ездой на велосипеде, поначалу ты падаешь, даже не понимая, почему упал и как это вообще возможно, ехать на двух тонких колесах, а потом это становиться так же естественно, как и держать равновесие при ходьбе.
*****
Эдвард.
- Мы пару раз спугнули его, но взять пока не получается, - вводила в курс дела молодого алхимика Риза, - он сейчас как загнанный зверь, готов на все.
- Лейтенант, - Стальной поскреб светлую макушку, - если он загнанный зверь, какого лешего, он делает в Централе?
- Думаю, он не ожидал, что на него сразу же откроется охота, сразу после Ишварского конфликта, он примкнул к повстанцам, после нескольких неудачных акций о нем долго не было слышно, были, даже, предположения, что он погиб во время последней.
- Можно мне еще раз досье посмотреть, - попросил Эдвард.
- Исаак МакДугл, Ледяной алхимик, - Элрик старший оторвался от досье и поинтересовался, - а неудачными акциями, что было?
- В тысяча девятьсот десятом году вагон, в котором на учения ехал высший офицерский состав Восточного штаба оказался полностью заморожен. Подчерк характерный для Ледяного алхимика. Еще через год он организовал покушении на фюрера, к счастью теракт удалось предотвратить. Были схвачены несколько заговорщиков, которые подтвердили участие МакДугла в этой акции. С тех пор военная полиция усиленно искала Ледяного. В том же тысяча девятьсот одиннадцатом году он снова попытался устроить теракт во время парада. Но его удалось взять в кольцо и тогда он подорвал взрывчатку, которую его люди заложили под трибуной, после взрыва был найден обезображенный труп, весом, ростом и цветом волос похожий на МакДугла. Его сочли погибшим, тем более, после этого теракты прекратились. Хотя из розыска его не стали исключать.
- Ого, а он закоренелый террорист, хмыкнул Эд.
- К сожалению, - вздохнула Риза.
- Вы так говорите, будто знакомы с ним.
- Во время Ишварской кампании он служил в одном отряде с полковником.
- Хм, несладко ему, ловить однополчанина, да еще с такой формулировкой...
- Стальной! - ехидно протягивая "а" произнес кто-то имя государственного алхимика Эдварда Элрика.
- Огненный, - не остался тот в долгу.
Правда, Огненным назвать сейчас Роя Мустанга можно было с большой натяжкой. В сапогах у того хлюпало, волосы слиплись сосульками, а с насквозь промокшего мундира капало на паркетный пол. Что, однако, не мешало ему стоя в дверях сверлить подчиненного начальственным взглядом. Эдвард нарочито удивленно распахнул глаза.
- Полковник, Вам не кажется, что сейчас не сезон для купаний?
- Молчать! - рявкнул Мустанг, - еще одно слово, и я тебя испепелю!
- Полковник, но вы же промокли! - съязвил Стальной, - вам сейчас что-либо поджечь, все равно, что мокрой спичкой костер развести.
Рой побагровел.
- Ну, погоди у меня, - полковник посмотрел на помощницу, - лейтенант Хоукай, будьте добры, пару сухих перчаток.
Не дожидаясь, даст Риза Мустангу перчатки или нет, Элрик поспешил спрятаться за единственным негорючим объектом в кабинете - своим братом.
- Полковник, замнем, я пошутил, - подал он голос из-за импровизированного убежища.
- Братик больше не будет, - добавил Альфонс, - правда, братик?
- Полковник, нам же надо Ледяного ловить, а не дурачиться, - с надеждой произнес Стальной.
Конец противостоянию положила Риза.
- Эдвард, Альфонс, выйдите из кабинета ненадолго, полковнику необходимо переодеться.
- Гляжу, тебя немного ввели в курс дела, - Мустанг, переодевшись в сухое, с кружкой горячего кофе, пришел в добродушное расположение.
- Да, да, - кивнул Эд.
- Мы сегодня чуть не схватили МакДугла.
- Чуть, - хмыкнул Элрик старший.
- Да, именно, что чуть, причем, оба раза, - вздохнул Рой и пояснил, - после того, как МакДугл ускользнул в первый раз, он вернулся на то же самое место.
- Значит, там было что-то важное, - включился в разговор Ал.
- Ага, - согласно кивнул Эд.
- Посмотрите, - полковник выудил из сырого портфеля лист бумаги с изображенным на нем алхимическим кругом.
- Ого! - Заинтересовались Элрики.
- Вода, преобразование агрегатного состояния, так-так, - Эдвард, завладев листком, гипнотизировал рисунок.
- Здесь что-то не так, - вынес вердикт Альфонс.
- Да, Ал, ты прав, - согласно кивнул его брат, - этот круг не сможет ничего сделать, разве что, разве что...
- Разве что, это часть большого круга, - продолжил младший Элрик.
- А где этот круг был нарисован?
Мустанг подошел к стене, на которой красовались карты Аместриса и Централа, ткнул пальцем в пересечение улиц.
- Вот здесь, чуть в глубине вот этого переулка. - Подойдя к братьям, забрал у них рисунок и пояснил, - вот эта сторона круга смотрела на север.
- Аааа! Бумагу мне и карандаш, - Эдвард, продолжая сверлить листок взглядом, принялся подскакивать на месте.
Риза с полковником переглянулись, Мустанг спрятал довольную ухмылку, лейтенант извлекла пачку чистой бумаги и пару карандашей.
- Держите, - протянула канцелярию братьям.
Те же, увлеченные захватившей их задачей уже мало обращали внимание на окружающих.
- Лейтенант, присмотрите, чтобы они не сильно засиживались, - Рой по-отечески смотрел на азартно склонившихся над бумагами Элриков.
- Разумеется, полковник, они все-таки дети, - кивнула Риза.
- Он что-нибудь про Лиор рассказывал? - поинтересовался Мустанг.
- На удивление мало.
- Как его в больницу занесло, то?
- Говорит, в переулке шпана напала.
- Ой ли, - покачал головой Мустанг, - государственного алхимика, да шпана.
- Я не стала слишком давить.
- Ладно, поймаем сперва Ледяного, потом будем колоть Стального, - хмыкнул Рой, - а я, пожалуй, пойду, посплю, все равно уже голова не работает.
На следующее утро довольные братья демонстрировали плоды мозгового штурма. Эдвард, не стесняясь, чиркал прямо поверх карты, накрывая город громадным кругом, посмотрев на который, Мустанг схватился за голову, затем за телефон. На места предполагаемых узловых точек были высланы группы. Для завершения круга Исааку МакДуглу, если верить разработанной Элриками схеме, не хватало завершить всего лишь три узла. Их остались караулить государственные алхимики: Огненный, Сильнорукий и Стальной.
Может быть, просто так получилось. Возможно, Исаак решил, что мальчик и человек в доспехе менее умелые противники, чем бывалые вояки: Армстронг и Мустанг. Только под утро, когда Эдвард, уверенный, что брат, если что, обязательно его разбудит, забылся сном, свернувшись калачиком на заднем сидении автомобиля, в переулок мягко скользнула тень. В предрассветной тишине, когда даже кошки и собаки угомонились, Ал услышал до боли знакомый звук - тихое поскрипывание мела.
Эд проснулся оттого, что его мягко тронула рука брата.
- Похоже, он пришел.
- А, да, сейчас, - Эдвард сел на сиденье и отчаянно потер глаза.
- Слышишь, принялся за круг, - прошептал Альфонс.
Братья потихоньку выскользнули из машины. Ледяной, занятый кругом, хоть и услышал их, но от круга не оторвался. Эдвард, в своей обычной манере, не таясь, пошел вперед.
- Исаак, - окликнул чертившего Стальной, - брось мостовую пачкать, отрисовался уже.
Ледяной поднял глаза на Элрика, ухмыльнулся, не прекращая черчение круга.
- Это, ты, что ли мне помешаешь?
- Или он, - хмыкнул Эдвард, в тот момент, когда Альфонс запустил заранее приготовленное преобразование, от которого поверхность дорожного покрытия вздыбилась рваными краями.
МакДугл ругнулся и отправил в сторону Альфонса струю пара, которая, к его удивлению, не произвела на того никакого эффекта. Правда, облако газообразной воды дезориентировало братьев, и, летящий сквозь туман, Ледяной спокойно хлопнул с размаху младшего Элрика по груди, что к удивлению МакДугла, не оказало ровно никакого эффекта. Не растерявшийся Альфонс принял алхимика в железные объятья и слегка придушил. Исаак лягнул Ала, метясь между ног, только доспеху этот прием был, что мертвому аспирин. На всякий пожарный, Ал посильнее сжал руки, и Ледяной обмяк.
- Так, так, балуетесь преобразованиями, господин бывший государственный алхимик, - кривовато усмехаясь, Эд подошел к своему коллеге.
- Да кто ты такой, - прошипел МакДугл, тщетно пытаясь разжать захват Альфонса.
- Ах! Я не представился, где мои манеры! - Делано смутился Эд, - Эдвард Элрик, к вашим услугам!
- Стальной Алхимик? - болтаясь в Аловом захвате, Исаак изумился, - не думал, что в государственные алхимики стали брать детей.
- Я не ребенок, - взревев как бык, и столь же необдуманно, Стальной ринулся к Ледяному алхимику.
Если бы Эдвард держался подальше от МакДугла, если бы Ал заломил помимо всего прочего еще и руки Ледяного в какое-нибудь неудобное положение, такого бы не случилось. Исаак свел ладони, влага, что находилась в воздухе, перешла из газообразного состояния в твердое. На Элриков обрушился рой ледяных стрел, мелких, как для игры в дартс, но бритвенно острых. И если Алу они сильного вреда не нанесли, то Эд закричал от боли, когда ледышки впились в живую плоть.
- Братик! - Ал кинулся к Эдварду, Исаак снова сомкнул ладони, струя пара оттолкнула его от доспеха.
Не будь Альфонс так обеспокоен судьбой Эда, он бы удержал Ледяного, но крик брата все еще стоял у младшего Элрика в ушах, и он просто выпустил МакДугла, кинувшись к Эдварду. Стальной лежал, скорчившись на мостовой, напоминая пациента синского иглотерапевта, исключением были лишь левая рука и правая нога.
- Сейчас, братик, - Ал принялся выдергивать стрелки.
- Ал, уйдет же, - просипел Эд, - это мелочь, я сам справлюсь, догони его.
Секунду Альфонс колебался, а потом сорвался с места. Эдвард же продолжил выдергивать импровизированные дротики, потом плюнул и, смахнув кое-как оставшиеся, поковылял за братом.
Поначалу Исаак пытался оторваться от погони, но по выносливости любой человек, будь он трижды двужильный не сравниться с доспехом, носящим душу. Поняв, что марафон ему не выиграть, МакДугл попробовал атаковать преследователя ледяной алхимией. Ал, хоть и не мог отвечать преобразованиями, отчаянно маневрировал, уворачиваясь то от летящей ледяной глыбы, то от воды, которая могла в любой момент превратиться в лед и сковать доспех кандалами. В какой-то момент мостовая под Альфонсом превратилась в зеркало, в тот же миг Ледяной, топнув ногой, пробил трубопровод, что обеспечивал водой дома в переулке. На Ала обрушился таран, за ним другой, третий. Исаак, ощущая, как время, а с ним и свобода утекают как вода, торопился покончить с преследователем.
Увлекшись младшим Элриком, Ледяной не заметил его старшего брата, грязного, скрюченного от боли, но чрезвычайно злого. Он успел услышать только хлопок, после чего его в замахе зафиксировала каменная темница, не дававшая пошевелить алхимику даже пальцем.
- Ал, ты как, - Стальной похромал к доспеху. Альфонс оглядел слегка помятые руки, которыми он защищался от таранов.
- Нормально, братик.
Исаака взяла обида на братьев, что столь не вовремя оказались у него на пути, на себя самого, что недооценил их. Понимая, что сейчас появятся военные и другие алхимики и все закончится, он с болью воскликнул:
- Понимаете ли вы, какую тайну скрывает эта страна?!
И весьма удивился, когда, дернув плечом, молодой алхимик раздраженно ответил:
- Да, да, конечно, знаю, очень большой круг преобразования для философского камня.
- Зачем же ты тогда служишь армии? - прошептал ошарашенный МакДугл.
- А ты что, предлагаешь по городу бегать, круги рисовать? - огрызнулся Стальной, - знаешь, сколько людей пострадает, когда твое преобразование завершиться?
- По крайней мере, я хоть что-то делаю! - возразил Ледяной.
- Не страдай манией величия, в одиночку тебе ничего не исправить, только сам подохнешь и людей зря угробишь, - отрезал Эдвард.
- Братик, а может пусть в Бриггс съездит? - подал идею Альфонс.