В школьной столовой при текстильном комбинате завели дополнительную повариху. По слухам, арестантку, бежавшую из Иркутска за новой жизнью в Москву. Работница отдела найма ее сухо, сквозь зубы, представила, но никто не запомнил или не расслышал. Женщину, напоминавшую огромный жабий пузырь, раздутый гноем, прозвали Эй. Развозчики сахара донимали ее этим каждое утро, пока не отключались упитые до одури в холщовых мешках. Эй, принеси это, эй, подай то.
Повариха молча терпела и выполняла поручения. Один из них было стянул штаны, "Эй, а ну к ноге", но его собутыльник, кладовщик Гера, не выдержав, двинул развозчика в челюсть. "Что до бабы докопался, она что, скотина тебе какая?". Развозчик взбрыкнул, но сразу угомонился, осаженный еще одним апперкотом. "Степа, ты мне хоть и корешок, но уж больно по роже дать тебе хочется". Развозчик сцеживал слизкую красную слюну, через кривые мелкие зубы, сплевывая эту подкрашенную пену на мешки с сахаром. Эй при этом резала им колбасу, Гера попросил ее закуску организовать. "Сейчас дети насмотрятся, а потом повторят", - отчитывала его Мулька, кондитерша, годившаяся ему в матери. "Ох, Гера, вроде мужик толковый, вот бы не пил еще", - она указала Эй на канистру с квасом, - "ну что пялишься, разлей квасу людям, жарко же".
Какая-то девочка, крупная и мясистая, спросила, остался ли еще компот, на что вся кампания рассмеялась. "Где ты была, моя милая, когда компот раздавали, обед закончился, иди в класс". Развозчик сахара, которого иногда называли Степаном, копошась в раковине, промывал в кране разбитую губу, разглаживая помятые щеки. "Гера, а я как момент словлю горшок тебе на голову надену". Девочка, желавшая компот, все еще стояла возле прилавка. "У меня горшок в комнате отдыха стоит, с утра не убирали, могу принести". Мулька сморщилась, "фу, да что ты все здесь околачиваешься, сказали же в класс иди".
Она злобно пнула зачем-то Эй ногой в зад, "пошевеливаемся, еще сосиски ко второму полднику варить". Повариха принесла квас, живительный в своей прохладе, предварительно разлив его по стаканам. "Спасибо, милая", - Гера сделал попытку приобнять Эй трудовой рукой, но та, смутившись, застенчиво отклонилась. "Во-во, а сам туда же", - просвистел Степан, расплевывая слюну, в которой еще просматривались кровинки. "А как мне, так нельзя", - он ткнул пальцем Эй в бок, она промычала, что "это щекотно, Степан Петрович" и принялась раскладывать сосиски по кастрюлям.
"Диетические учителям, детям молочные", подбадривала Мулька повариху. Она еще раз пнула ее ногой, постаравшись посильнее ударить. Степан ломал зубы о замерзшую сосиску, не дожидаясь пока они сварятся, а девочка, спросившая компот, все не уходила. Наконец ее заметила Мулька, она бросила возню с ширинкой Геры и обрушилась на несчастного ребенка с раздражением. "Ну ты еще здесь стоишь? А что в класс не идешь? Тебе взрослая тетя что сказала?". Девочка, почти впавшая в слезную фрустрацию из последних сил старалась держаться, выслушивая Мулькину. Губы ее дрожали, но она не уходила. "Я компот жду", - ответила она Мульке. "Какой мать твою компот? Обед давно закончен, большая перемена тоже. Мне классную вашу позвать? Какой класс? 7 "А"? Регины класс?
Девочка указала пальцем в сторону Эй, "вот эта добрая тетя сказала мне подождать, пока она освободиться". Мулькина перевела челюсть в сторону поварихи, глаза ее заблестели. "Так у нас здесь добрая тетя завелась? А я как-то пропустила. Это что же, мои приказы не выполняются. Эй!!!", - она заорала в голос, пустая столовая ответила мрачным эхом. "Я с кем говорю?", - Мулькина обращалась к поварихе, она собралась пнуть несчастную еще раз, но Гера ее остановил, прижав к груди. "Что ты разнервничалася так, забей ты на нее. Баба работает, что ты ей мешаешь. Сосиски твои варит. "Во-во, и я об этом", - Степан обнаружил, что Гера выбил ему зуб, он ползал на четвереньках, шаря руками по полу. "Вот тебя наняли, пока Мария Станиславовна на больничном, а она на нем долго будет", - не унималась Мулькина, - "а так духу твоего бы здесь не было". "Да-да, Маша мировая женщина, заслуженный педагог", - тявкал Степан. Из его рта на пол капали слюни, которые все еще оставались розоватыми. "Какой она педагог? Повар высшей категории", - поправлял ее Гера, убирая руку Мулькиной от своей ширинки.
Эй смотрела как закипают сосиски, вылавливая их огромным ковшом и перекладывала в алюминиевые тазики. Молочные варятся быстрее, детям ко второму полднику, к ним еще пюре порошковое в качестве гарнира и стакан компота из сухих садовых фруктов. Диетические учителям, к ним салат "Весна" с редисом полагается. Очередной пинок вырвал ее из ее размышлений. "Скажи, чтоб мелкая проваливала", - Мулькина не унималась, зло всматриваясь в плачущую девочку.
Гера, наконец выпутавшись из щупалец своей подруги, говорит "не сдавайся, пришла за компотом, иди до конца" девочке, при этом двусмысленно подмигивая. Это замечает Мулькина и намеревается всадить Гере оплеуху, но не решается и зло бьет ногой в живот повариху, отчего та вскрикивает и сгибается, прихватив руками живот. "Ты совсем того?", - разносчик Степан оттаскивает звереющую нетрезвую женщину, - "а вдруг она беременная, а ты ее в живот?", но Мулькина только смеется и тянет руки в сторону Эй, призывая ее к спаррингу.
"Ну что уставилась снова, давай все выясним один на один, испугалась?". Повариха все это время взбивавшая порошковое пюре, вытирает пот со лба и уставши смотрит на истерику Мулькиной, что еще больше взбешивает последнюю. "Я ей сейчас так заеду, что искры посыпаются из глаз, ты мне еще посмейся здесь", - все больше впадает в безумие Муля, не получая ответа от поварихи, которая по-прежнему взбивает пюре. Она вспотела и большие капли соленого деревенского пота обрывисто слетают в картофельную кашу.
Степан стоит с ней рядом и внимательно всматривается в пучину этой полуфабрикатной массы, превращающейся в руках поварихи в воздушное суфле. "Отожремся хоть после смены", - говорит он, сплевывая остатки кровяных сгустков в чан. "Мулька, для тебя стараюсь, своим ДНК делюсь", - отшучивается развозчик, управляясь с еще одним плевком, темного сливового оттенка. "Да откуда в тебе столько крови, Степа",- Гере неприятно смотреть на все происходящее, - "я тебе один раз ударил, полчаса прошло, а но все кровит".
"А вы салфеткой рот заткните", - из потустороннего мира школьной столовой долетает басовитый голос девочки. "В смысле заткнуть?", - Степан проявляет интерес к ребенку, вступившему во взрослую беседу. "Ну возьмите много салфеток и засуньте их в свой рот", - продолжает девочка, - "они всю кровь впитают и вы их выплюнете потом в мусорное ведро". "А то я бы сам не додумался", - юродствует Степан, - "Мулька, дай салфетку, рот заткнуть".
Женщина все это время сидевшая на полу, ритмично подергивает головой, бормоча какое-то заклинание. "Муля, да хватит уже колдовать, дай Степе салфетку, пока он кишки в еду не повыплевывал", - Гера аккуратно толкает Мулькину ногой, приводя ее в чувства. Она рыщет в огромной коричневой сумке, на пол летят косметические принадлежности, грязные чулки и сигареты. "Да вот же они, прокладки", - она размахивает парой гигиенических продуктов перед всей кампанией, - "другого нет, прокладки сойдут?". "Да мне все равно, чтоб рану заткнуть", - постанывает Степан. "Нет у тебя никакой раны, лгун. Не трынди", - Гера снова припоминает, что ударил его один раз и то вполсилы, но Степа ничего не отвечает. Он запихнул прокладки в рот и сидит пожевывает материал. "Какая ты умная девочка", - говорит Мулькина ребенку. "Хочешь я тебе помадой губы накрашу?". Мулька рыщет по полу в поисках нужного ей предмета, водя пальцами по грязному окровавленному керамограниту.
"Да где же она?", - ее терпение заканчивается. "Не надо меня красить, у меня папа для этого есть. Дайте мне мой компот и я уйду.", - говорит семиклассница уставшим от бесконечного ожидания голосом. Раздается звонок в коридоре, из классов вырываются толпы озверевших детей, все здание заполняет шум и рев. "Ну вот, перемена, второй полдник, я же говорила подожди немного и будет тебе компот", - Мулькина вернула себе человеческое лицо с улыбкой и протянула девочке стакан с коричневой жидкостью, в котором плавали какие-то сухофрукты. Повариха, имя которой никто так и не вспомнил, помахала ей в след рукой и вернулась к раздаче сосисок.