Мурашкин Михаил Георгиевич : другие произведения.

Записи 2017 года

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга "Записи 2017 года" Михаила Георгиевича Мурашкина рассказывает о мистике и искусстве. В ней читатель найдёт публицистику и эссеистику, научное и художественное. В 2017 году были написаны как пуб-лицистика и эссеистика, так и художественные произве-дения, научные и философские сентенции.

Михаил МУРАШКИН

ЗАПИСИ 2017 ГОДА

Днiпро

"СIЧ"

2018

   УДК 081/082
   ББК 94; я44
   М91
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Книга "Записи 2017 года" Михаила Георгиевича Мурашкина рассказывает о мистике и искусстве. В ней читатель найдёт публицистику и эссеистику, научное и художественное. В 2017 году были написаны как публицистика и эссеистика, так и художественные произведения, научные и философские сентенции.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ISBN 978-966-511-438-7 No Мурашкiн М.Г., 2018ПРЕДИСЛОВИЕ

  
   "Записи 2017 года" Михаила Георгиевича Мурашкина выходят после таких книг, как "Записи 2000 года", "Записи 2001 года", "Записи 2002 года", "Записи 2003 года", "Записи 2004 року" "Записи 2005 года", "Записи 2006 года", "Записи 2007 року", "Записи 2008 года", "Записи 2009 года", "Записи 2010 года", "Записи 2011 года", "Записи 2012 года", "Записи 2013 года", "Записи 2014 года", "Записи 2015 года", "Записи 2016 года". То есть "Записи 2017 года" - это восемнадцатая книга по счёту.
   Автор не изменяет своей традиции выделять две части текста. Одна из них - это на полотне страниц книги художественные произведения. Другая же -философские сентенции, а также публицистика и эссеистика, взятые в квадратные скобки. Здесь на пространствах страниц все с более низким уровнем эстетического, то есть не художественное, выделено квадратными скобками. Они вмещают не художественные тексты. Художественные же тексты лишены квадратных скобок и размещаются непосредственно, вписаны в белизну страниц безо всяких отделений.
   В издание входят как художественные произведения, так и мысли о мистике и эстетике. Размышления представлены в публицистическом и эссеистском жанре.
   Книга "Записи 2017 года" Михаила Георгиевича Мурашкина касается многих направлений культуры. Значит, данные записи будут интересны и полезны широкому кругу читателей, тем, кто интересуется мистицизмом, искусством, художественным освоением мира.

ПИСЬМО. 2017. БЕРЕЗЕНЬ

  
   ...
...
   Боже. Знаю. Щасливi тi, чий шлях без хиби, тi, хто йде знанням Бога: хто не вживає те, що мiняє стан, хто не вбиває живе, породжуючи бiльше живого, хто засвiдчує свої спонукання, не вiдволiкаючись, не спокушаючись на непотрiбне, хто передає знання Бога iншим задля життя вiчного.
   Щасливi тi. То Щастя Бога. То Доля Щастя, яка вiд Бога.
   ...
...
   Боже. Ти Ирiй. Ти його породив. Ти розкриваєшся в нас сонячним сяйвом, райським простором теплої сяючої країни, розкриваєшся Ирiєм.
   Дехто з нас пiшов у ту сонячну, теплу країну, вiдкiля прилiтають птахи, прилiтають ирицi.
   Пташки повертаються з Вирiю. Ми так i спiваємо:
   Ой ти, соловейку, ти раннiй пташку,
   Ой чого так рано iз вир'їчка вийшов?
   Iншi пiдспiвують:
   Не сам же я вийшов, Дажбог мене вислав.
   Але сонячне сяйво теплої країни i в глибинах душi нашого Всесвiту, коли ми маємо прояв Бога. Ти в нас сонячним сяйвом, Боже.
   Славимо тебе!
   Боже. Ми передаємо твоє знання всюди. Дехто з нас пiшов його передати в Ирiй, в Тепличчину, вiдкiля повертаються пташки, ирицi.
   Пташки повертаються з Вирiю, Ирiю...
   Ой ти, соловейку, ти раннiй пташку,
   Ой чого так рано iз вир'їчка вийшов?
   Боже. Ти кажеш: "Передавай знання iншим i життя вiчне буде". Заради цього вiчного життя дехто з нас пiшов В Ирiй, В Тепличчину передавати Твої знання.
   Ирiй в нас, в наших глибинах душi - сонячним сяйвом.
   Славимо тебе, Боже!
   В наших глибинах душi - тепла країна гарячого життєдайного сонця. В наших глибинах - потойбiчний свiт i вiра в невмирущiсть.
   То вiд Тебе, Боже.
   ...
...
   Боже. Вiд Тебе згори: "Засвiдчуй свої спонукання". Через це ми стаємо Всесвiтом.
   Боже. Вiд Тебе Доля, частина, та частина, яка зветься Щастям.
   Боже. Ти вiдкриваєшся в моїх глибинах, коли я засвiдчую свої спонукання, думки, почуття; коли я споглядаю свої спокуси, пильную за собою. Тодi ти поруч, Боже. Тодi душа моя як двiйник, а потiм: Ти є я.
   Бог! Бог - Доля, Душа.
   Бог! Доля - Душа.
   Бог! Бог - Душа.
   Бог! Бог - Дух.
   Бог є Дух!
   Ти поруч, Боже. Допомагаєш. I я не спокушаюсь. I я нi за ким не йду.
   Не спокушаюсь.
   Кричу всiм на свiтi: "Засвiдчуй все, засвiдчуй свої спонукання й думки, залишаючись собою, залишаючись в своєму справжньому Я. I ти отримаєш Життя Вiчне, отримаєш Безсмертя".
   Слава Тобi, Боже!
   ...
...
   Славте Бога!
   Слав, душе моя, Всевидяче Око. Буду славити Бога, поки я живий, поки рухаюсь, поки iсную. Нi на кого нема надiї.
   Пробуджую в собi Око - i зникають хибнi думки.
   Нема хибних думок - i настає Щастя, для тих, хто має надiю на спасiння.
   Око творить iстинне, руйнуючи хибне.
   Око вiдкриває очi.
   Тiльки засвiдчуй свої спонукання, спостерiгай себе, пильно стеж за своїми спокусами. Споглядай їх. Будь стороннiм спостерiгачем. Як той Сокiл, споглядай.
   Боже. Ти - спасiння.
   Славлю Бога!
   ...
...
   Бог пробуджує у вас свої прояви; пробуджує Дива, Ладу, Живу.
   Обожнюйте Бога, адже вiн пiдштовхує вас не вживати те, що змiнить ваш стан i порушить рiвновагу Дива й Ладу, Вогню i Води у вас. Нерiвновага порушує засвiдчення нами думок i почуттiв наших.
   Бог пiдштовхує вас не вбивати живе, мати жаль i спiвчуття, пробуджуючи у ваших глибинах Живу, Ладу, життєву силу. Безжалiснiсть порушує засвiдчення нами думок i почуттiв наших.
   Бог пiдштовхує вас засвiдчувати свої спонукання, думки i почуття, пильнувати за собою вiдкриваючи його прояви у вас, Всевидяче Око у вас, Долю, Душу, Дух, Двiйника у вас, Сварога, Дажбога.
   Засвiдчуйте. Це веде до Бога, до Життя Вiчного.
   Бог пiдштовхує вас йти до Вирiю, йти в теплу, сонячну країну, яка у ваших глибинах. Вiдкривайте її. I йдiть туди. Там Рай, Щастя, там сам Бог. Вiдкрийте його в своїх глибинах.
   ...
...
   Славте Бога з вершини свого Духа.
   Славте Бога i всi його прояви: Див i Ладу - його Вогонь i Воду; Живу, Ладу - його життєдайну силу; славте Його Вирiй - Його сонячну, теплу країну.
   Славте Його Небесний Вогонь i Воду, Його Див i Ладу.
   Славте Його Живу.
   Славте Його Вирiй.
   Хай усi славять Бога. Адже Вiн пiдштовхує засвiдчувати свої спонукання, спостерiгати, споглядати i пильнувати за собою задля Життя Вiчного.
   Славимо Його!
   ...
...
   Славте Бога. Славте iм'я Бога, Всевидяче Око. Славте Око. Бо воно є добро. Вiд Нього - добро. Будемо засвiдчувати свої спонукання, думки, почуття. Будемо спостерiгати їх. I вiд того Бог може вiдкритися; може бути добро в життi.
   Славимо Око!
   ...
...
   Боже! Ти - Око. Ти зронило сльозу. Зi сльози почалося все, усi свiти. I почався шлях до Життя Вiчного.
   Вклоняюсь Тобi, Боже!
   Славлю Тебе, Боже!
   Вранцi, засвiдчуючи свої спонукання, думки, почуття, я, як Ти, Боже, зронив сльозу. З цього в менi почали народжуватись свiти. Почалась боротьба за Життя Вiчне.
   Боже, Ти - дороговказ!
   Вклоняюсь Тобi, Боже!
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже! Всевидяче Око! Ти зронило сльозу, кришталево чисту. З неї почалися усi свiти.
   Боже. Я, як Ти, в тишi рано-вранцi, засвiдчуючи свої спонукання, думки, почуття, зронив сльозу. З неї почався мiй свiт, боротьба за Життя Вiчне.
   Боже, Ти вказав менi шлях.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Коли сонце угорi, над головою, ми збираємось у Храмi, у тишi, i поглиблено засвiдчуємо свої спонукання, думки, почуття. Спостерiгаємо i пильнуємо себе. Споглядаємо себе.
   Боже! Око! Ми, як Ти, зроняємо сльозу i пробуджуємо в собi свiти до Життя Вiчного.
   Боже, Ти - наш дороговказ!
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   Око. Всевидяче Око. Ти зронило сльозу кришталево чисту. Ми тут всi у Храмi зроняємо сльозу, очищуємось в надiї, що наша сльоза також кришталево чиста, що з неї буде шлях до Життя Вiчного.
   У тишi, поглиблено засвiдчуючи свої спонукання, думки й почуття, ми зроняємо сльозу, як Ти, Око. Вiримо, що з цього починається свiт Життя Вiчного.
   Славимо Тебе, Всевидяче Око!
   ...
...
   Око. Всевидяче Око. Ми зроняємо сльозу. Спиняємось, завмираємо, засвiдчуючи в собi глибини Всесвiту.
   Спиняємось.
   Завмираємо.
   Поворушивши ногою чи рукою, смiємося у своїх глибинах. Вiд того всього стає смiшно.
   Усмiхаємося.
   Ми - Всесвiт. В наших глибинах Всесвiт. Зронена сльоза породила Всесвiт.
   Око. Ти породило погляд Сокола, Сокола споглядаючого.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Дякувати буду Тобi, Око, всiм серцем своїм, перед усiлякими силами, якi бiля мене. Буду спiвати тобi, Око. Поклонюся в бiк Храму святостi Твоєї, Око, Боже. Буду дякувати тобi за милосердя Твоє, за iстину, яка вiдкрилася в менi вiд Тебе.
   Око. Боже. Ти влив у душу мою бадьорiсть.
   Боже. Дякувати тобi будуть усi люди на землi, всi, у кого влада. Бо велика слава Твоя, Боже. Бо Ти високо, а все - внизу. Все низько бачиться. Все, що нижче, нищиться. Вiд того, Боже, менi даються життєвi сили. Ти вiдкриваєш Ладу, Живу. Це спасає мене. Милосердя Твоє, Боже, у вiках!
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже! Ти бачиш у менi, як я сiдаю, як встаю, бачиш все це здалеку. Чи йду я в дорозi; чи опочиваю пiд деревом, Ти - бiля мене. Охоплюєш мене. Охоронець. Охоронець вiд усiляких спокус.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   Молодий пане, Бог тебе кличе,
   Святий вечiр!
   Бог тебе кличе, три долi дає.
   Так ми спiваємо про Тебе, Боже, i про тi долi, якi Ти даєш.
   А даєш Ти, Боже, тi долi багатства, якi ховають недолiки нашi, приховуючи всi нашi вади i хиби.
   I ми стаємо Тобою, Боже, стаємо такi самi досконалi, як Ти, Безсмертнi.
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   А ми просо сiяли, сiяли,
   Ой, Див, Ладо, сiяли, сiяли.
   Так ми спiваємо про Тебе, Боже, про Твої прояви як Див i Ладо, про їх рiвновагу, тому що ми не вживаємо все те, що може порушити рiвновагу, що може змiнити наш стан. Не вживаємо те, що бадьорить, або заспокоює нас.
   Ми не вживаємо вино i залишаємось у своїй сутностi задля життя вiчного, щоб нас прийняло те життя вiчне.
   Вiд того бо нам i вiдкривається життя вiчне.
   Вiримо в Тебе, Боже, йдемо за Тобою.
   Ой, Див, Ладо!
   Ой, Див, Ладо!
   Коли мiняєш свiй стан, то засвiдчення порушується i припиняється.
   Ой, Див, Ладо!
   Ой, Див, Ладо!
   ...
...
   Iшла Маруся на посад,
   Стрiчав її Господь сам,
   З долею щасливою,
   З доброю годиною.
   На всiлякi лади спiваємо, приймаючи всiлякого Бога, бо Вiн Один, Єдиний.
   Iшла Маруся на посад,
   Стрiчає її Господь сам;
   То ж не Господь сам - Пречиста, -
   Iз долею щасливою,
   Iз доброю годиною.
   I спiваємо ми так на усiлякi лади.
   Доля щаслива i добра година через Живу, через той прояв Твiй, Боже, який зветься Жива.
   Доля щаслива i добра година, коли не вбиваєш живе, коли ростиш, вирощуєш те живе.
   Славимо Тебе, Боже!
   Ти даєш долю щасливу.
   Ти даєш добру годину.
   Прояв Твiй - Жива.
   Не треба навiть вбивати свої хибнi спонукання, думки i почуття. Треба засвiдчувати їх, спостерiгати i споглядати їх, пильнувати за ними. Хай собi йдуть в твоїй головi. Але ти не йдеш за ними, а робиш свою Божу справу.
   Ой, Жив, Жива, Живий!
   Ой, Жив, Жива, Живий!
   Коли вбиваєш живе, то засвiдчення порушується i припиняється.
   Ой, Жив, Жива, Живий!
   Ой, Жив, Жива, Живий!
   ...
...
   Гей, Око Лада, Леле Ладове,
   Гей, Око Ладове, нiч пропадає,
   Бо Око Лада з води виходить,
   Ладове свято нам приносить.
   Гей, Ладо! А ти, Перуне,
   Отче над Ладом, гей, Перуне,
   Дай дочекати, Ладе, Купала.
   Так ми спiваємо про Тебе, Боже, про Твоє Око; про те Око, що зроняє сльозу i породжує свiти. Сльоза очищає.
   Ми засвiдчуємо свої спонукання, думки i почуття, спостерiгаємо i споглядаємо їх, пильнуємо за ними, поки сльоза не покотиться по нашiй щоцi. Сльоза очищає.
   Ми не йдемо за ними, за тими своїми спонуканнями, думками, почуттями. Ми їх свiдчимо, ми їх спостерiгаємо, ми їх споглядаємо, пильнуємо за ними i стаємо досконалими, як Ти, Боже, як Твоє Око, що зроняє сльозу i породжує свiти.
   ...
...
   Ой ти, соловейку, ти раннiй пташку,
   Ой чого так рано iз вир'їчка вийшов?
   - Не сам же я вийшов, Дажбог мене вислав.
   Так спiваємо ми про Тебе, Боже, про Ирiй, про Дажбога, як Твої прояви.
   Ми передали Твої знання, Боже, в той Ирiй, в тi теплi сонячнi країни, де цi знання розповсюдились i ствердились задля життя вiчного.
   Ирiй - це та тепла, сонячна країна, в якiй розповсюджене i стверджене Споконвiчне знання Бога задля безсмертя.
   Славимо Тебе, Боже! Славимо Твої вiчнi знання, вiчнi заповiти!
   О Ирiй! О Божий прояв!
   О Ирiй! О Божий прояв!
   ...
...
   Боже. Ти кажеш: "Не вбивай живе". Я так i роблю. Але, захищаючись, я вбиваю паразитiв. Я не вважаю їх живим. I я, захищаючи себе i тих, хто зi мною, їх просто знищую. Вони скорочують життя. Вони висмоктують з мене кров i скорочують моє життя. Вони зменшують життя взагалi.
   Я виконую Твiй заповiт, Боже. Вбиваю паразитiв. Вiд того життя взагалi квiтне. Це моя любов, Боже. Але я не вбиваю свої спонукання, думки i почуття, якi вiдсторонюють мене вiд Тебе, Боже. Я їх просто засвiдчую, спостерiгаю, споглядаю, пильную. I не йду за ними. Я йду за Тобою, Боже.
   Я йду за Твоїми проявами, Боже.
   Див, Ладо, Жив, Жива, Доля, Око, Дажбог, Перун, Купала, Ирiй. Все це Твої прояви, Боже. Йду за ними.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Людей-паразитiв вбиваю словом, Твоїм словом, Боже.
   Минуле i майбутнє у мене тiльки мить. Є Ти, Боже, в дiйсностi.
   Славлю Тебе, Боже!
   Славлю Твої прояви, Боже! Див, Ладо, Жив, Жива, Доля, Око, Дажбог, Перун, Купала, Ирiй - це Твої прояви, Боже. Славлю їх. Вишнiй, Вiшну, Брахман, Ахурамазда, Будда, Дао, Єлохiм, Iєгова, Отець Небесний, Аллах, Сварог, Бiлобог, Чорнобог, Стрибог. Все це Твої прояви, Боже. Славлю їх!
   ...
...
   Боже. Як би Тебе не назвали, то буде не зовсiм так. Ти неназваний.
   Боже. Ти - Вищий, вище усiлякого розумiння, ширше усiлякого розумiння.
   Ти - Вишнiй, Всевишнiй.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   Бог. Тебе так звуть. Ти - в менi. Ти - в нас. I Тебе я не можу нiяк назвати. Бо Ти вище за усi назви.
   Боже. Як Тебе тiльки не називають люди. I Бiг. I Бга. I Бхага. Але Ти вище, нiж якась назва. Ти Вищий. Хоча i ця назва не для Тебе. Бо Ти є все в нас.
   Ти i Вищий i Вишнiй. I Ти поза всiм цим.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   Боже. Твоя назва: ВсеБог, Всевiдо, Вишнiй, Всевишнiй. Людина у назвi хоче вiдбити Тебе в дiйсностi. Але Ти вище цього. Ти в глибинах. В глибинах мого духу. Я можу торкнутись Тебе, коли засвiдчую свої спонукання, свої думки, почуття, засвiдчую свiт. I народжуюсь до щастя, до багатства, яке ховає недолiки i розгортає досконалiсть.
   Славлю Тебе, Боже! Ти - досконалiсть.
   ...
...
   О Бог! Ти ПершоБог, ВсеБог, Всевiдо, Вишнiй, Всевишнiй. Зi своїх глибин Ти бачиш добро i зло, бачиш боротьбу БiлоБога i ЧорноБога. Ти бачиш, як Сварог пильнує, щоб ЧорноБог не здолав БiлоБога, щоб була надiя на життя вiчне у людей, життя без смертi, без страху.
   О Бог! Ти ПершоБог, ВсеБог, Всевiдо, Вишнiй, Всевишнiй. Дай нам Долю багатства, щоб сховались недолiки i розквiтла досконалiсть. Дай нам Долю щастя, стан без смертi, без страху. Щоб i у нас була можливiсть на життя вiчне.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   О Бог! Ти ВсеБог, Всевiдо, Вишнiй, Всевишнiй. Щиро вiримо у вiчне життя, у вiчне життя у всякому свiтi; i в цьому свiтi й у потойбiчному свiтi; у всякому свiтi.
   Знаємо, що Ти даєш Долю, Долю багатства, коли ховаються недолiки i розгортається досконалiсть, даєш Долю щастя, даєш стан безсмертя, стан без страху. Тому ми збираємось разом i поглиблено засвiдчуємо свої спонукання, свої думки i почуття, засвiдчуємо свiт. I це для того, щоб мати хоча б щось подiбне до того, що даєш Ти, Боже, невпiзнаний.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти божество долi, щастя. Ти i БiлоБог, i ЧорноБог, i СтриБог, i ДажБог. Це все твої прояви.
   Ти все в моїх глибинах, вiдкiля розквiтає Всесвiт, коли я дивлюсь, коли дивлення моє над думками i почуттями, над моїми спонуканнями.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Славлю Тебе! I нiчого вiд Тебе не прошу. Бо коли Ти в менi розквiтаєш, то стаю я Всесвiтом, всемогутньою силою. Стаю єдиним з Тобою. Ти те багатство, яке ховає недолiки. I тодi я досконалий, як Ти.
   Боже, славлю Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти Див, Дивування, Дивлення.
   Ти кажеш: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Я засвiдчую свої спонукання.
   Ми всi засвiдчуємо свої спонукання.
   А Дивлення вiдкриває шлях до Тебе, до Життя Вiчного, до життя без смертi.
   Славимо Тебе!
   Ми кажемо кожному: "Засвiдчуй все, весь свiт, засвiдчуй свої спонукання й думки, залишаючись собою, залишаючись у своєму справжньому Я. I ти отримаєш життя вiчне, отримаєш безсмертя".
   Але ми не можемо самi увесь свiй час засвiдчувати, займатися Дивленням. Ми спокушаємось. Спокуса iнодi бере нас.
   Боже, Див. Збери нас разом, щоб ми могли хоч одну годину поглиблено засвiдчувати, поглиблено зайнятися Дивленням. Одну годину, коли сонце угорi.
   Збери нас. Спаси нас.
   ...
...
   Боже. Тобi належить моя сутнiсть. Адже Ти засновник безмежностi в глибинах мого духа.
   Хто може пiднятися на гору Бога?
   Хто може стояти на Вищому?
   Той, у кого руки чистi i серце не проти життя.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Якщо я буду йти по пустелi смертi, то нiяк все одно не убоюсь нi зла, нi смертi. Адже, Боже, Ти зi мною, поруч. Твої основи - як зернятко в моїх глибинах, заспокоюють мене, дають тишу. Цю тишу я пiдтримую, не вживаючи нiчого, що порушить в менi рiвновагу, рiвновагу мiж Вогняним i Водяним, мiж Дивом i Ладою. I вiд того не припиняю засвiдчення своїх спонукань. Цю тишу я пiдтримую жалiстю i спiвчуттям до живого, пробуджуючи в собi Жива. Вiд того не припиняю засвiдчувати свої спонукання.
   Тиша в моїй душi вiд Тебе, Боже.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   О Боже! Ти даєш Долю багатства. Ти сам є Доля багатства, багатства, яке ховає недолiки, даруючи досконалiсть, даруючи стан без усiлякого страху.
   Боже. Ти даєш Долю щастя. Ти сам є Доля щастя. Ти занурюєш людину в це щастя як стан Життя Вiчного, як стан Безсмертя.
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Ти в моїх глибинах розгортаєшся Всесвiтом. Ти Один Єдиний, та Доля багатства, яка ховає мої недолiки i розгортає досконалiсть, та Доля щастя, яка зветься життя вiчне, життя без смертi, без страху.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже, Всевидяче Око. Було засвiдчення спонукань, думок, почуттiв, засвiдчення свiту. I Ти зронило сльозу. Вiд сльози зродився Свiт, Новий Свiт, зродилися Свiти.
   Боже, Всевидяче Око. Ти кажеш: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Я засвiдчую свої спонукання. Ми всi засвiдчуємо свої спонукання. У нас у всiх сльози течуть по щоках. Ми близькi до Долi Твого багатства, яке ховає недолiки i дає досконалiсть. Ми близькi до Долi Твого щастя, до стану Життя Вiчного, до Безсмертя.
   Нам буде Життя Вiчне, коли ми помрем. Ми вiримо в це. I це - наше спасiння.
   Боже, Всевидяче Око. Посилай нам сльози.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Боже, Всевидяче Око. У мене зiр гострий, як у Першоптаха, як у Сокола.
   Боже, Всевидяче Око. Нема сльози. Дай сльозу. Дай вiдродитися в Долю Твого багатства i щастя. Дай вiдчути Життя Вiчне. Вiдчути Безсмертя.
   Дай Долю багатства, що сховає недолiки, вiдродить досконалiсть, Твою досконалiсть, Боже. Дай вiдродитися в Долi Твого багатства.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти Око, Всевидяче Око. Ми зроняємо сльозу, спиняємось, завмираємо, засвiдчуючи в собi глибини Всесвiту.
   Спиняємось...
   Завмираємо...
   Поворушивши ногою чи рукою, усмiхаємось у своїх глибинах. Вiд того всього стає смiшно.
   Усмiхаємося.
   Ми - Всесвiт. В наших глибинах Всесвiт.
   Зронена сльоза породила Всесвiт.
   Око. Всевидяче Око. Ти породило погляд Сокола.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти Око, Всевидяче Око. Ти зронило сльозу кришталево чисту.
   Ми тут у Храмi зроняємо сльозу, очищуємось в надiї, що наша сльоза також кришталево чиста, що з неї буде шлях до Життя Вiчного.
   У тишi поглиблено засвiдчуючи свої спонукання, думки i почуття, засвiдчуючи свiт, ми зроняємо сльозу, як Ти, Око.
   Вiримо, що з цього починається свiт Життя Вiчного.
   Славимо Тебе, Боже, Всевидяче Око!
   ...
...
   Боже. Коли сонце угорi, над головою, ми збираємося у Храмi, в тишi й поглиблено засвiдчуємо свої спонукання, думки, почуття, засвiдчуємо свiт.
   Боже. Ти Око, Всевидяче Око. Ми, як Ти, зроняємо сльозу i пробуджуємо у собi свiти, йдучи до Життя Вiчного.
   Боже. Ти - наш дороговказ.
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти Око, Всевидяче Око. Ти зронило сльозу кришталево чисту. З неї почались усi Свiти.
   Боже. Я, як Ти, засвiдчуючи свої спонукання, думки i почуття, засвiдчуючи свiт, зронив сльозу. З неї почався мiй свiт, боротьба за життя вiчне.
   Боже, Ти вказав менi шлях.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Ти Око, Всевидяче Око. Ти зронило сльозу. Зi сльози почалось усе, усi Свiти. I почався шлях до Життя Вiчного.
   Вклоняюсь Тобi, Боже.
   Славлю Тебе, Боже!
   Уранцi, засвiдчуючи свої спонукання, думки i почуття, засвiдчуючи свiт, я, як Ти, Боже, зронив сльозу. З цього в менi почали народжуватись свiти. I почалась боротьба за Життя Вiчне.
   Боже, Ти - дороговказ.
   Вклоняюсь Тобi, Боже.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Бог пробуджує у вас свої прояви. Пробуджує Дива, Лада, Ладо, Жива, Живо.
   Обожнюйте Бога, адже Вiн пiдштовхує вас не вживати те, що змiнить ваш стан i порушить рiвновагу Дива i Ладо у вас, порушить рiвновагу Вогню i Води у вас. Нерiвновага порушує свiдчення, засвiдчення спонукань.
   Бог пiдштовхує вас не вбивати живе, мати жаль i спiвчуття, пробуджуючи у ваших глибинах Живу, Ладу, життєву силу. Безжалiснiсть порушує свiдчення, засвiдчення спонукань.
   Бог пiдштовхує вас засвiдчувати свої спонукання, думки, почуття, засвiдчувати свiт i пильнувати за собою, вiдкриваючи у вас Всевидяче Око, Душу, Дух, Долю-Двiйника, ДажБога, Сварога, що веде до Життя Вiчного.
   Бог пiдштовхує вас йти до Вирiю, йти в теплу, сонячну країну, яка у ваших глибинах. Вiдкрийте її. I пiдiть туди. Там рай, щастя, там сам Бог. Вiдкрийте його у своїх глибинах.
   ...
...
   Славте Бога!
   Слав, душе моя, Всевидяче Око.
   Буду славити Бога, поки я живий, поки рухаюсь, поки iсную. Нi на кого нема надiї. Пробуджую у собi Око - i зникають хибнi думки.
   Нема хибних думок - i настає щастя.
   Настає щастя для тих, хто має надiю на спасiння. Око творить iстинне, руйнуючи оману, руйнуючи хибне. Око вiдкриває очi. Тiльки засвiдчуй свої спонукання, спостерiгай себе, пильно стеж за своїми спокусами, засвiдчуй свiт.
   Славлю Бога!
   Славить душа моя Всевидяче Око!
   ...
...
   Славте Бога з гори свого Духа.
   Славте Бога, його прояви Див i Ладо.
   Славте його Небесний Вогонь i Воду.
   Славте Його Вирiй - теплу сонячну країну.
   Хай усi славять Бога. Адже Вiн пiдштовхує засвiдчувати свiт, засвiдчувати свої спонукання, пильнувати за собою задля життя вiчного.
   Славимо Його!
   ...
...
   Не вбивай живе! Боже, це Твiй прояв як Жива, Живо.
   Дай прояв своєму жалю, спiвчуттям до усього живого, до своїх власних думок.
   Ой, Жива!
   Ой, Живо!
   Це прояви Бога, який не затримує приємнi думки i не вiдсторонюється вiд поганих. А свiдчить їх.
   Славлю Бога!
   ...
...
   Боже. Тебе колись звали Див.
   На тебе будуть казати Брахман, Ахура Мазда, Будда, Дао, Єлохiм, Iєгова, Отець Небесний, Аллах. Але Ти поза назвою. Ти в глибинах моїх, неназваний як вiдчуття Всесвiту Вiчного.
   Славлю Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти вiдбираєш; вiдбираєш все хибне, потворне, iлюзорне, недобре, неiстинне. I залишається сама природа Твоя, Божественна природа.
   У нас є Божественна природа, в наших глибинах. Вона залишається.
   Ми багатi й щасливi.
   ...
...
   Боже. Я мав Стан Життя Вiчного. Знаю. Це можливiсть мати стан життя без смертi й без страху пiсля того, як я пiду з цього свiту в потойбiчний, в Ирiй.
   Iз вир'їчка солов'ї летять. То тепла сонячна країна. Дехто з нас пiшов туди, в Ирiй, в ту теплу сонячну країну пiшов; пiшов - вiдкiля солов'ї прилiтають. Я залишився тут, на цiй землi. Знаю, що Ирiй - то першоземля богiв i свiту. Вiн - в глибинах мого духу. Бо я мав Стан Життя Вiчного, стан життя без смертi.
   Боже. Дай менi можливiсть знову пережити стан життя без смертi й страху. Хоча я i маю в собi слiд вiд такого стану i мене покинули всi бажання, а отже - i бажання мати Вище. Просто цiкаво, що таке буває за життя, за життя на цiй землi.
   Боже, славлю Тебе!
   ...
...
   Боже. Як тебе тiльки не називали. I Бог. I Бiг. I Бга. I Бхага.
   Але Ти в менi; Ти в нас. I Тебе я не можу нiяк назвати.
   Боже. Ти Вищий, анiж якась назва.
   Ти Вищий! Хоча i ця назва не для Тебе. I тут люди кажуть по-рiзному. На тебе кажуть Вишнiй. Потiм ведiйцi будуть казати Вiшну. Хоча Ти поза усiлякими назвами. А ранiше Тебе звали Див як Денне Сяюче Небо. А потiм Ти став птахом, що вiщує нещастя. Хоча Ти даєш Долю Щастя. Ти був Небом, а став птахом. То - люди, то людськi перевертання.
   Але Ти - в глибинах Духа.
   Бог є Дух. Бог є Доля багатства, яке ховає недолiки i дає досконалiсть.
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Ти Доля, Доля щастя. Ти сяйво, свiтло в моїй душi. Коли сонце i зiрки на небi згаснуть, то свiтло в моїй душi залишиться. То Ти.
   Боже. Ти Доля, Доля багатства. Ти ховаєш недолiки мої i я стаю досконалим, як Ти, Боже.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Ти кажеш: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Я засвiдчую все, засвiдчую свої спонукання й думки, залишаючись собою, залишаючись у своєму справжньому Я. I я отримаю життя вiчне, без смертi й страху. Адже вiд того Ти вiдкриваєшся в менi, Боже, вiдкриваєшся як Доля. Тодi Доля бiля мене, мiй Двiйник. Спасiння зi мною.
   Славлю Тебе, Боже!
   Тодi я, як Першоптах, як Сокiл залишаюсь стороннiм спостерiгачем усiляких руйнацiй в моєму Всесвiтi.
   Тодi я й спiваю:
   Ой на Чорному морi, на бiлому каменi,
   Ой там сидить ясен сокiл -
   Низенько голову склонив,
   Та жалiбненько квилить-проквиляє,
   Та на святеє небо, на Чорне море споглядає,
   Що на святому небi,
   На Чорному морi негаразд починає.
   Отже i я споглядаю. Споглядаю за своїми спонуканнями, за своїми думками i почуттями. Споглядаю за свiтом.
   I то Ти, Боже, в менi вiдкриваєшся.
   Славлю Тебе, Боже!
   ...
...
   Боже. Ти ПершоБог. Ти почав усе живе.
   Ти даєш Долю.
   Та не винна тому доля,
   А все винна твоя воля.
   Бо що заробляєш,
   Та й те пропиваєш.
   Так ми спiваємо i не мiняємо свiй стан, не вживаємо те, що змiнює стан, те, що порушує рiвновагу i припиняє свiдчення, спостереження, пильнування, споглядання.
   Див i Ладо у рiвновазi.
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
   Роди, Боже, на всякого Долю!
   Так спiваємо ми про ту Долю, яку даєш Ти, Боже.
   Ту Долю, яка завжди поруч, завжди бiля нас; вiд того i вливає у нас сили.
   Роди, Боже!
   Славимо Тебе!
   ...
...
   Боже. Ти ПершоБог. Ти створив Вирiй.
   Ти Род. Адже Ти обiймаєш всiх людей. Ти обiймаєш усiх, кому боляче, бо вони будуть мати Стан Щастя, Стан Життя Вiчного, Життя Без Смертi, як Ти.
   Як Ти, Щастям будуть.
   Славимо Тебе, Боже!
   ...
...
  
  
  

[ПИСЬМО. 2017. БЕРЕЗЕНЬ]

   ...
...
   ["Стан Безсмертя" - це компенсаторна реакцiя на страх смертi. Страх же смертi з'являється у розвитку особистостi (у 15 рокiв - у хлопцiв) разом з виникненням самосвiдомостi (Дидье Жюлиа). Але з'являється й компенсаторна реакцiя на страх смертi. В нормальному станi компенсацiя позасвiдома, тобто вона впливає на свiдому дiяльнiсть, регулює її позасвiдомо (Карл Юнг). I у людини виникає "Стан Безсмертя" як позасвiдома компенсацiя страху смертi. Виникає вiдчуття безсмертя, усвiдомлення Вiчного Життя (Антти Ревонсуо). Смерть уявляється неможливiстю (Вильям Джемс). I це не переконання, що ми будемо жити вiчно, а усвiдомлення, що це так i є (W. James). I абсолютно нема страху нi перед чим (М.Г. Мурашкин). "Стан Безсмертя" як компенсацiя страху смертi приходить як позачасове (Джидду Кришнамурти). Це екстатичнi спалахи, якi уявляються, що вони лежать по той бiк часу (Корлисс Ламонт).
   У психицi людини багато незрозумiло вiдкiля виникаючого. Незрозумiло, вiдкiля взявся прекрасний настрiй пiсля глибокої скорботи (Карл Ясперс). Незрозумiло, вiдкiля взявся "Стан Безсмертя" пiсля страху смертi.
   Джерела: Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: Ювента, М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-483; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389.]
   ...
...
   [Прадавнi люди (арiї, у яких Всесвiт це Див, i арiї, у яких Всесвiт - Ладо), якi жили в степах Пiвнiчного Причорномор'я, вживали рiзнi трави, лiкувались ними.
   Але вони вживали i трави, якi стимулюють, мiняють стан людини. Вживали скислий виноград, вiд якого - вино. I було явлення Бога, i було сказано: "Не мiняй свiй стан".
   Прадавнi люди займалися жертвоприношенням, приносили в жертву тварин. I було явлення Бога, i було сказано: "Не вбивай живе".
   Прадавнi люди не володiли собою, впадали в лютiсть, в гнiв. I було явлення Бога, i було сказано: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Ще було сказано: "Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде".
   Прадавнi люди понесли цi знання туди, вiдкiля прилiтають ирицi. Ирицi прилiтають з Ирiю.
   Ирiй - тепла, сонячна країна.]
   ...
...
   ["Храм Споконвiчного знання Бога". Богослужiння в цьому храмi схоже на медитацiю. Тому людина, яка вперше потрапила до цього храму i не подiляє вчення, про яке тут говорять, все одно не втратить часу, тому що при богослужiннi вона фактично медитує. А медитацiя йде на користь. Символ "Храму Споконвiчного знання Бога" - восьмикутна зiрка. Восьмикутна зiрка - це фундамент храму. Восьмикутна зiрка - це символ Бога.
   Арiї йшли вiд Балтiйського моря на пiвдень в степи Пiвнiчного Причорномор'я. В степах Пiвнiчного Причорномор'я трава була висока, рiзноманiтна. Цими травами лiкувались. Їх вживали.
   Але почали вживати i стимулюючi трави, якi змiнюють стан людини. Тодi було явлення Бога, i було сказано: "Не мiняй свiй стан".
   Арiї займались жертвоприношенням. Вони приносили в жертву тварин. I тодi було явлення Бога, i було сказано: "Не вбивай живе".
   Арiї не володiли собою. Вони упадали в гнiв, лютiсть. I тодi було явлення Бога, i було сказано: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Ще було сказано: "Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде".
   Цi знання вiдображенi в пiктографiчному i рунiчному письмi Кам'яної Могили. Цi знання арiї понесли в теплу сонячну країну, звiдкiля прилiтають ирицi, тобто в Iндiю й Iран. Отже арiї вплинули на виникнення iндуїстських "Вед", i зороастрийської "Авести".
   Споконвiчнi знання Бога - це "Не мiняй свiй стан, не вбивай живе, засвiдчуй свої спонукання. Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде". Досконало це виконати неможливо. Наприклад, заповiдь "Засвiдчуй свої спонукання". Неможливо людинi увесь час засвiдчувати свої спонукання. Людина вiдволiкається в своїх думках, спокушається. I не засвiдчує свої спонукання. Тому послiдовники "Храму Споконвiчного знання Бога" збираються в храмi опiвднi i поглиблено засвiдчують свої спонукання, тим самим очищуючись вiд усiляких спокус. Це i є богослужiння.
   Послiдовники "Храму Споконвiчного знання Бога" спочатку повторюють самi знання, тобто повторюють: "Не мiняй свiй стан, не вбивай живе, засвiдчуй свої спонукання. Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде", пiсля чого протягом години, коли сонце в зенiтi, в тишi поглиблено засвiдчують свої спонукання. Послiдовники заглиблюються в себе i зливаються iз Всесвiтом, доторкаючись до Божественного. Проходить процес очищення i у людини з'являється можливiсть пережити Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя. А це дає шанс пiсля свого земного життя мати Життя Вiчне, мати Безсмертя. Людина хоч раз у життi повина пережити Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя.
   Поглиблено засвiдчувати свої спонукання вiдразу не вдається. Людина вiдвертається. В головi з'являються рiзнi думки, якi вiдвертають, з'являються рiзнi почуття. В головi виникають думки. Але треба бути над думками, не йти за ними, дивитися, як вони з'являються i зникають, дивитися в те незмiнне в собi, звiдкiля виходять думки, змiнюючи одна одну. У людини може з'явитися Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя. А це - запорука того, що є шанс мати Життя Вiчне пiсля свого земного життя.]
   ...
   ...
   [РЕЛIГIЙНА СВОБОДА I АБСОЛЮТ БОЖЕСТВЕННОГО (на прикладi "Храму Споконвiчного Знання Бога").
   Релiгiйну свободу i Абсолют Божественного можна вважати протилежностями. Релiгiйна свобода - це змiни. В релiгiї змiнюються ритуал, догми, спосiб життя. Були католицизм i православ'я, а виник протестантизм. Одне i те саме Святе Письмо, а трактування рiзнi. На нових трактуваннях виникають i новi релiгiї. Це релiгiйна свобода. Але наскiльки можна змiнювати розумiння Святого Письма? Адже Абсолют Божественного незмiнний. Це Абсолют. I Бог Один, Єдиний.
   Релiгiйнi конфесiї конкурують мiж собою. Заповiдi Мойсея у Торi майже дослiвно спiвпадають iз заповiдями Будди у Трипiтацi. Хоча деякi iудеї скажуть, що буддизм - це зовсiм не релiгiя, i там нема Бога. В Бiблiї є висловлювання проти язичникiв. Хоча Абсолют Божественного був i у них. Бог був i до написання Тори, до написання Бiблiї. Йде конкуренцiя. Йде конкуренцiя за людськi уми, за людський розум. В людський мозок вкладаються певнi iдеологiї. Але треба примирювати людей.
   Абсолют Божественного як незмiнне виник в Пiвнiчному Причорномор'ї.
   Як це було?
   Прадавнi люди (арiї, у яких Всесвiт - це Див, i арiї, у яких Всесвiт - Ладо), якi жили в степах Пiвнiчного Причорномор'я, вживали рiзнi трави, лiкувались ними. Але вони вживали i трави, якi стимулюють, мiняють стан людини. Вживали прокислий виноград, вiд якого вино. I було явлення Бога, i було сказано: "Не мiняй свiй стан".
   Прадавнi люди займалися жертвоприношенням, приносили в жертву тварин. I було явлення Бога, i було сказано: "Не вбивай живе".
   Прадавнi люди не володiли собою, впадали в лютiсть, у гнiв. I було явлення Бога, i було сказано: "Засвiдчуй свої спонукання".
   Ще було сказано: "Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде".
   Прадавнi люди понесли цi знання туди, вiдкiля прилiтають ирицi. Ирицi прилiтають iз Ирiю.
   Ирiй - тепла, сонячна країна.
   "Храм Споконвiчного знання Бога" сповiдує первиннi слова Бога, якi є у всiлякому Святому Письмi.
   "Храм Споконвiчного знання Бога". Богослужiння у цьому храмi схоже на медитацiю. Тому людина, яка вперше потрапила в цей храм i не подiляє вчення, про яке тут говорять, все одно не втратить час, тому що при богослужiннi вона фактично медитує. А медитацiя йде на користь. Символ "Храму Споконвiчного знання Бога" - восьмикутна зiрка. Восьмикутна зiрка - це фундамент храму. Восьмикутна зiрка - це символ Бога.
   Арiї йшли вiд Балтiйського моря на пiвдень в степи Пiвнiчного Причорномор'я. В степах Пiвнiчного Причорномор'я трава була висока, рiзноманiтна. Цими травами лiкувались. Їх вживали. Але почали вживати i стимулюючi трави, якi змiнюють стан людини. Тодi було явлення Бога, i було сказано: "Не мiняй свiй стан". Арiї займались жертвоприношенням. Вони приносили в жертву тварин. I тодi було явлення Бога, i було сказано: "Не вбивай живе". Арiї не володiли собою. Вони упадали в гнiв, лютiсть. I тодi було явлення Бога, i було сказано: "Засвiдчуй свої спонукання". Ще було сказано: "Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде". Цi знання вiдображенi в пiктографiчному i рунiчному письмi Кам'яної Могили. Цi знання арiї понесли в теплу сонячну країну, звiдкiля прилiтають ирицi, тобто в Iндiю й Iран. Отже арiї вплинули на виникнення iндуїстських "Вед", i зороастрийської "Авести".
   Споконвiчнi знання Бога - це "Не мiняй свiй стан, не вбивай живе, засвiдчуй свої спонукання. Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде". Досконало це виконати неможливо. Наприклад, заповiдь "Засвiдчуй свої спонукання". Неможливо людинi увесь час засвiдчувати свої спонукання. Людина вiдволiкається в своїх думках, спокушається. I не засвiдчує свої спонукання. Тому послiдовники "Храму Споконвiчного знання Бога" збираються у храмi опiвднi й поглиблено засвiдчують свої спонукання, тим самим очищуючись вiд усiляких спокус. Це i є богослужiння. Послiдовники "Храму Споконвiчного знання Бога" спочатку повторюють самi знання, тобто повторюють: "Не мiняй свiй стан, не вбивай живе, засвiдчуй свої спонукання. Передавай цi знання iншим i життя вiчне буде", пiсля чого протягом години, коли сонце у зенiтi, в тишi поглиблено засвiдчують свої спонукання. Послiдовники заглиблюються в себе i зливаються iз Всесвiтом, доторкаючись до Божественного. Проходить процес очищення i у людини з'являється можливiсть пережити Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя. А це дає шанс пiсля свого земного життя мати Життя Вiчне, мати Безсмертя. Людина хоч раз у життi повина пережити Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя.
   Поглиблено засвiдчувати свої спонукання вiдразу не вдається. Людина вiдвертається. В головi з'являються рiзнi думки, якi вiдвертають, з'являються рiзнi почуття. В головi виникають думки. Але треба бути над думками, не йти за ними, дивитися, як вони з'являються i зникають, дивитися в те незмiнне в собi, звiдкiля виходять думки, змiнюючи одна одну. У людини може з'явитися Стан Життя Вiчного, Стан Безсмертя. А це - запорука того, що є шанс мати Життя Вiчне пiсля свого земного життя.
   Iндо-iранськi народи використовують термiн "baga", а слов'янськi - "бог" для означення "багатства", та його подателя - "бога" (А. Гейштор). Про те, що це за багатство, долю якого дає Бог, нам показує Рiгведа.
   Рiгведа говорить про долю багатства, яке приховує недостачу (Ригведа). А це не матерiальне багатство. Це певний стан душi, Стан Духа як багатство. Бог - це сила, яка надiляє людину певним станом, Вищим станом як багатством. Тут мова йде про стан людини. Цей стан ховає недостачу, нестачу, недолiк, людськi недолiки, компенсує цi недолiки. Людинi приноситься доля як багатство, яке приховує недолiки, приховує через
переживання Вищого, Вищого стану, де цi недолiки ховаються. Цей особливий, Вищий стан позначається як "Бог", як "Вище". В релiгiйному мiстицизмi цей стан значиться як "Стан Безсмертя".
   Слово "Бог" вiд слова "Бхага". Бхага - наглядає над появою думок практичного, дiлового характеру, думок про розподiл багатства. Наглядання - це i є багатство, це i є якоюсь мiрою "Стан Бога".
   "Стан Безсмертя" - це компенсаторна реакцiя на страх смертi. Страх смертi ж з'являється в розвитку особистостi (у 15 рокiв - у хлопцiв) разом з виникненням самосвiдомостi (Дидье Жюлиа). Але з'являється й компенсаторна реакцiя на страх смертi. В нормальному станi компенсацiя позасвiдома, тобто вона впливає на свiдому дiяльнiсть, регулює її позасвiдомо (Карл Юнг). I у людини виникає "Стан Безсмертя" як позасвiдома компенсацiя страху смертi. Виникає вiдчуття безсмертя, усвiдомлення вiчного життя (Антти Ревонсуо). Смерть уявляється неможливiстю (Вильям Джемс). I це не переконання, що ми будемо жити вiчно, а усвiдомлення, що це так i є (W. James). I абсолютно нема страху нi перед чим (М.Г. Мурашкин). "Стан Безсмертя" як компенсацiя страху смертi приходить як позачасове (Джидду Кришнамурти). Це екстатичнi спалахи, якi уявляються, що лежать по той бiк часу (Корлисс Ламонт).
   У психицi людини багато того, що незрозумiло, вiдкiля виникає. Незрозумiло, вiдкiля взявся прекрасний настрiй пiсля глибокої скорботи (Карл Ясперс). Незрозумiло, вiдкiля взявся "Стан Безсмертя" пiсля страху смертi.
   Джерела: Гейштор А. Слов'янська мiфологiя. - К.: ТОВ "Видавництво КЛIО", 2015. - С. 49-69; Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Ригведа: Мандалы I-IV. - М.: Наука, 1989. - С. 258; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: Ювента, М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-483; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389.]
   ...
...
   [Був Вогонь i була Вода (жовте i синє), Сонце i Небесна Вода (дощ). Але була i рiвновага, гармонiя, коли свiтило Сонце i в той же час йшла Небесна Вода (йшов дощ, слiпий дощ). Ця рiвновага i гармонiя є Єдине, Бог, ПраБог, ПершоБог, ВсеБог, Всевiдо, Вишнiй, Всевишнiй. Ця гармонiя в людськiй душi, в людському дусi, як наслiдок того, коли вона засвiдчує свої спонукання, думки i почуття, засвiдчує свiт (медитацiя). Вiд того виникає Доля багатства, Доля щастя, тобто Бог.]
   ...
...
   [Було Сонце. Його обожнювали. Були грiм i блискавка. Їх обожнювали. Обожнювали ясне сонячне небо, природу взагалi. I це був ПершоБог, або ПраБог, або ВсеБог, Всевiдо, Всевишнiй. А в цiлому - було Вище, i його нiяк не називали. Це доязичницька вiра.
   Потiм з'явилося язичництво. Воно з'явилося, коли природнi явища були названi. Сонце стало ДажБогом. Дощ теж був ДажБогом (Пашник). Грiм i блискавка стали Перуном. Вiтер став Стрибогом.
   Доязичницька вiра, коли обожнювали природу i її як вищу силу нiяк не називали. Людина через засвiдчення своїх спонукань, думок, почуттiв, через засвiдчення свiту проникала в глибини себе, знаходила там незмiннiсть, зливалася з тiєю незмiннiстю, зливалася з природою - ПершоБогом, або ПраБогом - i вiдчувала Стан Безсмертя. Стан Безсмертя був запорукою того, що пiсля життя на Землi може бути Життя Вiчне, без смертi, без страху. Бо в Станi Безсмертя вiдсутнiй який би то не було страх. Стан Безсмертя - це шанс мати безсмертя пiсля того, як помреш.
   Джерела: Пашник Свiтовит Дмитрович. Руська Православна Вiра у питаннях i вiдповiдях. - Запорiжжя: Руське Православне Коло, 7519 (2011). - С. 36.]
   ...
...
   [Бог (або Бiг, Бга, Бхага) спочатку не розумiвся як божество. Але Бог розумiвся за своєю суттю як Доля (Доля багатства, Доля щастя).
   Бог розумiвся як Доля багатства, багатства як можливостi ховати недолiки. Коли ховаються недолiки, то це для людини багатство, бо приходить досконалiсть. Бог - досконалiсть.]
   ...
...
   [МIСТИК ТА МИТЕЦЬ. МIСТИКА ТА МИСТЕЦТВО.
   ОНТО. В мiстицi та мистецтвi можуть бути вираженi та описанi характеристики "Стану Безсмертя" як компенсаторної реакцiї на страх смертi. В цих характеристиках можна бачити подiбнiсть станiв мiстика i митця. "Стан Безсмертя" у мiстика i "Стан Безсмертя" у митця один i той же. Тому ми маємо подiбнiсть у виразах i описах мiстика i митця про їх "Стан Безсмертя".
   "Стан Безсмертя" - це компенсаторна реакцiя на страх смертi. Страх же смертi з'являється в розвитку особистостi (у 15 рокiв - у хлопцiв) разом з виникненням самосвiдомостi (Дидье Жюлиа). Але з'являється й компенсаторна реакцiя на страх смертi. В нормальному станi компенсацiя позасвiдома, тобто вона впливає на свiдому дiяльнiсть, регулює її позасвiдомо (Карл Юнг). I у людини виникає "Стан Безсмертя" як позасвiдома компенсацiя страху смертi. Виникає вiдчуття безсмертя, усвiдомлення Вiчного Життя (Антти Ревонсуо). Смерть уявляється неможливiстю (Вильям Джемс). I це не переконання, що ми будемо жити вiчно, а усвiдомлення, що це так i є (W. James). I абсолютно нема страху нi перед чим (М.Г. Мурашкин). "Стан Безсмертя" як компенсацiя страху смертi приходить як позачасове (Джидду Кришнамурти). Це екстатичнi спалахи, якi уявляються, що вони лежать по той бiк часу (Корлисс Ламонт).
   У психицi людини багато незрозумiло вiдкiля виникаючого. Незрозумiло, вiдкiля взявся прекрасний настрiй пiсля глибокої скорботи (Карл Ясперс). Незрозумiло, вiдкiля взявся "Стан Безсмертя" пiсля страху смертi.
   Онтологiчний аспект об'єктивної реальностi обов'язково орiєнтується на науку, наукову картину свiту. Наукова картина свiту фiксує повторюваностi, установлюючи тим самим закономiрностi цих повторюваностей, перетворюючи їх у сталостi як закони, об'єктивнi закони, незалежнi вiд людини, її волi. Спираючись на цi повторюванi закономiрностi, що мають характер сталостi закону, людина може далi передбачати. Iз усiх наукових теорiй, присвячених якiйсь однiй проблемi, та теорiя бiльш iстинна, яка далi передбачає. Теорiя, що увiбрала бiльше iстинностi про свiт, краще передбачає (В. Ньютон-Смит). А це необхiдно людинi за самою її природою. Адже людина за своєю природою - iстота завбачлива (А. Гелен). Вiд цього вся поведiнка людини згодом стала передбачливою, спрямованою на майбутнє (А. Гелен). У цьому першим помiчником людини є наука i її наукова картина свiту, що оперує об'єктивними закономiрностями, якi не залежать вiд самої людини, але дають їй можливiсть виживати в суворих нелюдських умовах природи.
   Однак ця можливiсть пов'язана з теперiшнiм моментом, коли людина використовує вiдкритi нею закони природи для переулаштування навколишнього середовища. Ця можливiсть виживати може мало стосуватися майбутнього. Адже наука вiдкриває такi закономiрностi, якi не дають можливостi для виживання, а вселяють у людину фактично абсолютний песимiзм. Наприклад, закономiрнiсть щодо розвитку Сонця й Сонячної системи.
   П'ять мiльярдiв рокiв тому виникло Сонце. Зараз воно на серединi часу свого iснування. Через наступнi п'ять мiльярдiв рокiв воно, вiддавши свою енергiю випромiнювання в космiчний простiр, згасне й зникне зовсiм. Конструюючи ж наукову картину свiту, стає зрозумiло, що зi зникненням Сонця зникне все живе на Землi, у тому числi - й людина як жива iстота. Адже все живе, включаючи людину, iснує за рахунок енергiї Сонця.
   Наприклад, енергiя Сонця, потрапляючи на зеленi листки рослин, за рахунок хлорофiлу, що мiститься в листках цих рослин, вiд чого листки мають зелений колiр, перетворюється в сахари - складнi органiчнi речовини. Саме сахари й акумулюють у собi цю енергiю Сонця. Людина, з'їдаючи цi сахари рослин, одержує дозу енергiї, за рахунок якої вона живе. Тому, якщо не буде енергiї Сонця, то не буде зелених рослин, а значить, не буде й людини, що живиться їх енергiєю. Без енергiї Сонця всяке життя припиниться. Це досить песимiстична ситуацiя, яку своїми передбаченнями малює наукова картина свiту, однозначними передбаченнями, що спираються на вiдкритi об'єктивнi закономiрностi.
   Наукова картина свiту не надихає. Навпаки, вона давить людину своїми об'єктивними законами, якi людина не може обiйти, змiнити, якi вiд неї не залежать. Цi бездушнi закони природи нависають над людиною споконвiчно як дамоклiв меч, i найчастiше вона впадає у вiдчай через безвихiднiсть ситуацiй. Однак людина - завбачлива iстота. Вона iнтуїтивно вiдчуває, чим може закiнчитися песимiстичний стан, що нагнiтає стресову ситуацiю. Тому, перекручуючи закономiрностi об'єктив­ної реальностi, малює собi ненаукову, казкову, фантастичну картину свiту, картину мiстика i митця, яка вiдкриває й конструює додатковi можливостi вижити й процвiтати в майбутньому.
   Цим людина надихається й одухотворяється, знiмаючи крайнощi свого стресового стану i нормалiзуючи тим самим свiй гомеостаз. Цей стресовий стан по сутi є невiд'ємною частиною iснування людини. Адже свiт бiльший за неї, у мiльярди мiльярдiв разiв бiльший, у нескiнченнi мiльярди разiв бiльший i потужнiший. Людина - iстота, залежна вiд усiляких об'єктивностей. Протягом усього iснування вона жила пiд загрозою природних катаклiзмiв (землетруси, виверження вулканiв, морськi бурi, цунамi, лiсовi пожежi, повенi). У ХХI столiттi все яскравiше постає реальнiсть космiчної загрози. Це метеорити, астероїди, комети, здатнi стерти з лиця Землi все, здатнi знищити Землю як планету.
   Перекручуючи й перевертаючи об'єктивну реальнiсть, мiстик i митець конструюють й вiдкривають для себе додатковi можливостi, якi надихають їх, одухотворяють або просто пiднiмають настрiй, тому що в цьому процесi реконструкцiї об'єктивної реальностi виникає свiтлий сум (Е.П. Ильин), i навiть печаль свiтла. "Печаль моя свiтла", - говорить О. С. Пушкiн. Така просвiтленiсть духу, таке його перетворення, що в остаточному пiдсумку одухотворяє й надихає як мiстика, так i митця, - результат ненаукової картини свiту; картини, створенням якої зайнятi мiстика i мистецтво, художнiй свiт мистецтва.
   Мiстика i мистецтво, оперуючи чуттєвим рiвнем людини, вiдкривають можливостi для опису тих її станiв, якi дiйсно виникли й пережитi нею як переживання неможливостi смертi (В. Джемс), що також людину надихає. Адже людина усвiдомлює свою смертнiсть як об'єктивну реальнiсть. Це усвiдомлення як страх смертi з'являється в людини разом з виникненням у неї самосвiдомостi, десь до п'ятнадцяти рокiв (Дидье Жюлиа). Це результат i опосередкування людського життя. Адже сфера безпосередностi зруйнована в людинi (А. Гелен). Крiм цього людина надiлена надлишком спонукань (А. Гелен), якi часто ставлять її в ситуацiю неузгодженостi її "треба" i "хочеться", через що людина втрачає цiлiснiсть. А це додатково погiршує стан: людина вiдчуває страх смертi, поринає в атмосферу безвихiдностi через те, що не володiє собою, не може знайти себе, знайти свою справжню природу, де "треба" i "хочеться" злитi воєдино, а не розузгодженi. Однак у людинi закладенi природою й компенсаторнi реакцiї на страх смертi й на надлишок спонукань, i проявляються вони в переживаннi неможливостi смертi (В. Джемс), переживаннi Стану Безсмертя. Адже в Станi Безсмертя в людинi вiдмирає все наносне, незначне, застарiле, вiджиле, те, що сковує, заважає, вiдмирає настiльки, що людина переживає зникнення своєї особистостi (В. Джемс). Мiстика i мистецтво, оперуючи образно-символiчними засобами, здатнi описувати подiбнi стани (В. Джемс; К. Ламонт; Р.М. Бекк; П. Рассел; К. Ясперс; С. Гроф, Дж. Хэлифакс; Франклин Меррелл-Вольф; В.В. Налимов; Д. Кришнамурти), якi також одухотворяють людину.
   У мiстицi i мистецтвi важливе положення займає прояв естетичного. Естетичне - це основна категорiя такої науки, як естетика. Естетика - це фiлософська дисциплiна, що вивчає природу виражальних форм реальностi, виражальних форм, що одухотворяють можливостями майбутнiх становлень. Виражальнi форми вiддзеркалюють головне й руйнують у людинi другорядне, руйнують своєю багатозначнiстю.
   Необхiдно вiдзначити, що якщо наукова картина свiту однозначна, постiйно з'ясовує iстину, наближаючись до справжностi об'єктивної реальностi, то мiстика i мистецтво багатозначнi. Людина як особистiсть губиться в цих багатозначностях, втрачаючи тим самим упередженостi, застарiлi установки, що вiджили внаслiдок життєвої ситуацiї, що змiнилася, нiвелюючи особистi суб'єктивнi iстини як помилкове, другорядне, незначне, несуттєве, що заважає по-новому дивитися на змiнений свiт.
   Людина усвiдомлює свою смертнiсть як об'єктивну реальнiсть. Це усвiдомлення як страх смертi з'являється в людини разом з виникненням у неї самосвiдомостi, десь до п'ятнадцяти рокiв (Дидье Жюлиа). Це результат i опосередкування людського життя. Адже сфера безпосередностi зруйнована в людинi (А. Гелен). Крiм цього, повторимося в викладеннi матерiалу, людина надiлена надлишком спонукань (А. Гелен), якi, часто ставлять її в ситуацiю неузгодженостi її "треба" i "хочеться", через що людина втрачає цiлiснiсть. А це додатково погiршує стан: людина вiдчуває страх смертi, поринає в атмосферу безвихiдностi через те, що не володiє собою, не може знайти себе, знайти свою справжню природу, де "треба" i "хочеться" злитi воєдино, а не розузгодженi. Продовжуючи повторення викладеного матерiалу, зазначимо, те, що у людинi закладенi природою й компенсаторнi реакцiї на страх смертi й на надлишок спонукань, i проявляються вони в переживаннi неможливостi смертi (В. Джемс), переживаннi Стану Безсмертя. Адже в Станi Безсмертя в людинi вiдмирає все наносне, незначне, застарiле, вiджиле, те, що сковує, заважає, вiдмирає настiльки, що людина переживає зникнення своєї особистостi (В. Джемс).
   Якщо залишити осторонь практичний бiк життя, то у своїй повсякденностi людина споконвiчно мiстично-мистецька iстота, через що вона злита з об'єктивною реальнiстю (точнiше, злита тимчасово, у певнi моменти свого iснування), злита з навколишнiм свiтом. У цi моменти людина вiдчуває спорiдненiсть з оточенням (вона i безпосередня, i опосередкована своїм образом-переживанням одночасно). Цей навколишнiй свiт у людинi спонтанно й випадково розкриває себе, розкриває свою сутнiсть у багатозначних символах i образах. Вони спонукають людину концентрувати їх у розумовi схеми й структури, тим самим абстрагуючись у науковiй дiяльностi, а потiм уже й у безпосереднiй практичнiй дiяльностi, втiлюючись у реалiях перевлаштування свiту.
   Людина споконвiчно злита з навколишнiми речами зовнiшнього свiту, як з природним. Це природне в людинi є точкою вiдлiку для наукового абстрагування й перетворення у мовнi форми. Природне в людинi творить саму людину, одухотворяє її, запалює й надихає своїми випадковостями як можливостями, що закiнчується в людинi орiєнтиром на розумне, тобто на необхiднiсть зберiгатися, залишатися, зберiгаючи свiй гомеостаз як сталiсть свого внутрiшнього середовища, i в остаточному пiдсумку втiлювати цi тенденцiї в практичних орiєнтацiях з перетворення навколишнього свiту.
   Мiстичне i мистецьке, що в цьому випадку є синонiмами, у людинi споконвiчнi як випадковостi. Не споконвiчна особистiсна сфера, де царює iндивiдуальнiсть, створена соцiальними установками й тiлесними потребами. Але одвiчна надособистiсна сфера, коли проявляються iдеальнi стани людського духу, стани, якi фiксує мiстично-мистецька культура.
   Звичайно, людина йде на компромiс, проявляє слабкостi й не виконує того, що встановила як розумне своїм розумом, через свої тiлеснi потреби або пристосувальнi соцiальнi установки. Але людина переживає й iдеальнi стани свого духу, коли все намiчене реалiзується в реальностi. Цi стани супроводжуються переживанням неможливостi смертi (В. Джемс) i йменуються як Стани Безсмертя. Це надособистiснi стани. Тому мiстично-мистецьке начало говорить не про автора твору мистецтва або певного священнодiйства з його тiлесними потребами й соцiальними пристосувальними установками, а про надособистiснi стани автора. Тому у творах мистецтва, а також творах видатних мiстикiв говориться про якусь силу, силу, яка рухає сам творчий процес, про якусь анонiмну силу, що мiстики йменують як "ЦЕ", "ВОНО". Перед цiєю силою особиста творча воля мiстика й митця залишається осторонь. Сам же мiстик або митець опиняється пiд владою випадку, коли невiдома сила, якийсь примус (Я. Парандовский) творить. Сам твiр мистецтва, як i мiстичне священнодiйство, нав'язується авторовi, примушує його творити, водить його рукою, коли вiн пише (Я. Парандовский), "вручається" авторовi звiдкись ззовнi (К. Ясперс). Автор же в такiй ситуацiї лише споглядає й дивується тому, що з ним вiдбувається. Адже священнодiйство автора несе в собi те, чому вiн сам пручається. Виникає священнодiйство всупереч тому, чого хоче сам автор як особистiсть зi своїми тiлесними потребами й соцiально-пристосувальними установками конформiстського характеру. У такому випадку автор безвладний. Ним керує таємний потiк думок i образiв, що прийшли всупереч його особистим намiрам. Цей таємний потiк думок i образiв випливає зi стану, що їм передує, стану спокою й безмовностi, який супроводжується переживанням неможливостi смертi й iменується Стан Безсмертя. Автор у такому випадку лише кориться й наслiдує думки й образи, якi навiть далекi йому. Але цi думки й образи вище нього. I вони володiють ним; i виникають iз сакрального спокою й безмовностi пережитого як неможливiсть смертi (В. Джемс).
   Цей сакральний спокiй i безмовнiсть не просто несвiдоме й пiдсвiдоме людини. Це надсвiдоме, що несе надособисте, сакрально-священне, у якому зливаються воєдино мiстична й мистецька культури, що до кiнця не усвiдомлюється самим автором мiстичного й мистецького священнодiйства. Цей сакральний спокiй i безмовнiсть як надособисте вказують на вiдсутнiсть значущостi особистого змiсту творчостi. Особистiсне регресує в мiстичнiй i мистецькiй, художнiй творчостi. Разом з ним регресує багато свiдомого, але не значного. З регресом свiдомих функцiй у людинi спливає iнфантильне й архаїчне, спливає та архаїка, яка несе в собi якраз значуще як надособисте.
   Iнфантильне й архаїчне може бути значущим у людинi, оскiльки воно зберiгає можливiсть уявляти тi чи iншi феномени. Можливiсть уявляти сама собою вже ставить певнi межi тим чи iншим "разючим фантазiям". Тим самим можливiсть уявляти нiвелює дiяльнiсть уяви, уяви зайвої, нежиттєвої, незначущої й незначної, чим i цiнна сама собою як мiстичне й мистецьке в культурi людини, допомагаючи цiй людинi вижити, позбавивши її вiд деструктивних зайвих навантажень.
   Та що людинi? Допомагаючи вижити цiлим людським колективам, якi вiдкидають усе незначне. Одного разу мiстик або художник вiдкриває в загальновизнаних принципах їх незначнiсть i другоряднiсть. Тi чи iншi принципи й культурнi канони стають неважливими й вiдбувається вiдхилення вiд них. Надалi сама сутнiсть дiяльностi мiстика або митця - це передати своїми дiяннями позитивний бiк вiдхилень вiд культурного канону, вiдхилень, якi приносять вищi духовнi стани. Адже крiм об'єктивного мiстик i митець, художник своїми дiяннями передають i свiй по-справжньому непередаваний суб'єктивний свiт, свiт, який супроводжує творчий процес своїми екстатично-енстазними позитивними емоцiями, що мають теж свiй змiст, змiст, що зливає мiстика й митця, художника з унiверсумом свiту, а не вiдторгає його, як це вiдбувається в абстракцiях науки. При цьому злиття вiдбувається стихiйно, що будить життєву енергiю, кличе жити, спонукає до життя.
   Рацiональне в людинi стає в рiвноважне вiдношення до безпосереднього. I це життєво, цiннiсно саме по собi. Тому це коректує культурнi канони, прийнятi соцiумом, канони, що навiть здатнi правильно вiдбивати об'єктивну реальнiсть, але вiдсторонюються вiд неї, вiдчужуються, втрачаючи при цьому позитивнi емоцiйнi вливання, що пробуджують у людинi енергiї, виходячи за рамки вже вiдомого, наїждженого. Незацiкавленiсть i неутилiтарнiсть I. Канта ламають це наїжджене своїм уливанням у людину нових сил, вiд чого й вiдбувається потрясiння серця (В. Дильтей).
   Захоплюючi ефекти мистецтва зворушують, викликають у людинi значнi змiни, що є невiд'ємною частиною мiстичного й мистецького. Без зворушення, а точнiше, без зворушення, що очищає, тобто без катарсису, що змiнює стан свiдомостi людини, мiстичного й мистецького не iснує. Цього зворушення домагаються шляхом трансформування об'єктивної реальностi, її деформацiї, перекручування, шляхом перебiльшення або зменшення, у процесi створення багатозначних символiчних образiв, якi й впливають на психiку людини, викликаючи тi чи iншi ефекти, а точнiше викликаючи ефект заспокiйливої таблетки, знiмаючи стан крайностi.
   Наприклад, iдея переселення душ. Ця iдея й мiстична i мистецько-художня. Це не помилкова iдея, це iдея-символ, iдея-заспокiйлива таблетка. Перекрученi уявлення є заспокiйливими. З них виткане все художнє, все казкове. Мiркуючи так, можна дiйти висновку про те, що взагалi не iснує помилкових iдей. Просто iдеї, якi перестають вiдбивати дiйсно об'єктивну реальнiсть, стають будiвельним матерiалом для нових побудов, стають багатозначними символами, що хвилюють душу, зворушують, очищають. Наприклад, iдеї про те, що Земля не кругла, а квадратна, що вже порушує наукову картину свiту, або що вона плоска, про що говорить донаукова картина свiту.
   Наукова картина свiту не дає влади над об'єктивною реальнiстю. Вона вимагає прийняти реалiї. А ненаукова картина свiту, тобто мiстична, мистецька, художня, демонструє владу безмежно вiльної особистостi над свiтом об'єктивної реальностi (В. Гаузенштейн), що надихає, одухотворяє, вливає в людину додатковi сили шляхом зворушення, яке очищає, тобто катарсису. Це вiдбувається за рахунок очищення вiд усякої життєвої залежностi (В. Воррингер), викристалiзовування людиною в собi станiв, пережитих як надприроднi, надтiлеснi, станiв неможливостi смертi, або Стану Безсмертя (Антти Ревонсуо) як абсолютної цiнностi.
   Тому мiстик i художник не зображують зовнiшнiй свiт образiв по-справжньому, не просто захоплюються навколишнiм, а беруть лише окремi прояви зовнiшнього свiту, концентруючи зовнiшнi образи у свого роду абстрактнi форми. Особливо яскраво подiбнi технологiї проявляються в безпредметному живописi, коли спостерiгається, на перший погляд, розмазанiсть. Але це не розмазанiсть. Це концентрацiя образiв. Адже тут ми бачимо не просто розмазанiсть. Тут розмазанiсть за формою людини. Може бути розмазанiсть за формою предмета. Але тут обов'язкова форма. Тому повнiстю образ не зникає з очей, не переходить у повну абстракцiю. Не вiдбувається повного вiдходу вiд живих форм, не пускається в непам'ять принцип мiмезису, особливо характерний для пластичних мистецтв. Передаючи свiй внутрiшнiй стан душi за допомогою концентрацiї вихоплених з реальностi образiв, мiстик i митець-художник не поривають iз живим життям, не умертвляють пульсуюче життя. Адже в мiметичних образах наслiдування живе наївнiсть, так необхiдна для вiдторгнення тих станiв людини, якi орiєнтуються на реалiї свiту, вiдходячи вiд станiв "не вiд свiту цього", вiд станiв, де порушена реальнiсть часу й воскресає вiчнiсть, почуття безсмертя, Стан Безсмертя.
   Стан Безсмертя приходить до людини спонтанно, без будь-якого стимулювання, приходить через механiзми компенсаторних реакцiй на смерть, на страх смертi. Але при стимулюваннi можуть виникати стани, подiбнi зi Станом Безсмертя. Це було помiчено ще древнiми. Так, iз сомою набувається властивiсть амрiти (Ригведа: IV, 58.1.). Тобто зi стимулюванням набуваються деякi незначнi властивостi амрiти, або властивостi безсмертя, стану безсмертя. Але, зазначимо, лише деякi властивостi, або подiбностi, а не саме безсмертя, не сам цей стан. А тут мова йде про безсмертя як стан людини, що переживає неможливiсть смертi (В. Джемс). Подiбнiсть iз цим станом безсмертя можна знайти, стимулюючи себе сомою (Ригведа: IV, 58.1.), тобто стимулюючими речовинами, наприклад, наркотиками, або ж ритуалами, молитвами, медитацiями, тобто психiчними стимуляторами. Аскеза, тобто позбавлення й обмеження, як протилежнiсть стимулюванню також є стимулюючим фактором. Але очищення водою веде до справжнього "Стану Безсмертя" (Ригведа: I, 23.19.).
   Позбавлення й обмеження можуть закiнчуватися ефектом протилежного характеру, за принципом "плачучi утiшаться" (Библия: Мт. 5:4), або "не смiйся багато, а то будеш плакати", або "Блаженнi убогi духом, тому що вони знайдуть Царство Небесне" (Библия: Мт. 5:3). Але будь-яке штучне стимулювання, навiть аскетичного характеру, дає стани, лише подiбнi до стану безсмертя, стану, коли людина переживає неможливiсть своєї смертi (В. Джемс), Стану, iменованого Безсмертя.
   Справжнiй "Стан Безсмертя" пiсля очищення (Ригведа: I, 23.19.) в складi натхнення приходить як компенсацiя за зусилля при звичайному життi людини в соцiумi. При звичайному життi в соцiумi людина як вiдволiкається тими чи iншими перешкодами, так й повертається до творчого процесу. Тобто щоб прийшло до людини натхнення, а з ним - i "Стан Безсмертя" як складова, необхiдне спочатку вольове зусилля. Адже людинi властивий надлишок спонукань (А. Гелен), i вона вiдволiкається вiд намiченого шляху, проявляючи слабкiсть волi. Тому найкращий спосiб знаходження справжнього "Стану Безсмертя" - це рушити в намiчену дорогу.
   У протоукраїнськiй релiгiї - це "В Ирiй", вiдкiля прилiтають ирицi. Враження вiд цього шляху потiм переданi в символiчних формах, як це було вiдзначено в Ригведi. При цьому, незважаючи на суб'єктивнiсть переживань, образи конкретного навколишнього свiту не зникають. У найсимволiчнiших формах мiстицизму й мистецтва все ж жеврiє образ предметного свiту, що особливо проявляється в пластичних мистецтвах. Це свiдчить про те, що повного зникнення принципу мiмезису не вiдбувається.
   За Ж. Деррiда, предметний свiт, а з ним i предметнiсть людського образу, їхня видимiсть, з iсторичним рухом мистецтва вiд античностi через ренесанс до сучасностi насичуються змiстовнiстю, розташовуючись ближче до мови поглядiв i жестiв людини. Насичення змiстовнiстю вiдбувається в процесi виникнення нового ставлення до дiйсностi, де крiм буття набирає силу суверенiтет (Ю. Хабермас) цього буття, вичленовуючись iз буттєвої невизначеностi.
   Живi форми нiколи не залишали мiстичну й мистецьку, або художню картини свiту. У них завжди був присутнiй предметний свiт. Але це був не просто реальний предметний свiт. Тут свiт предметiв є свiтом iдей. Пiд предметами малися на увазi iдеї. Зображений предметний свiт -- це зображений свiт iдей, iдей, що передають найпотаємнiше в людинi. Зображується не просто зовнiшнiй свiт, а у формах зовнiшнього свiту описується внутрiшнiй свiт людини, зображується суб'єктивний ландшафт (Х. Отрега-и-Гассет). У цьому ландшафтi присутня наївнiсть як вiдсутнiсть традицiї (Х. Отрега-и-Гассет). Звiльнення вiд застарiлих традицiй одухотворяє людину, дарує їй насолоду, чим i живе мiстична, а також художня свiдомiсть у цiлому; хоча самiй мiстицi й притаманна традицiйнiсть.
   Звiльнення вiд застарiлих i вiджилих традицiй дарує людинi оптимiзм, поселяє в нiй вiдчуття свiту, яке хоче втiлити мiстик i художник, митець. Цей свiт комфортний. Мiстик i художник вiдбивають у своїх творах комфортнiсть i життєвiсть цього свiту, втiлюючи їх у символiчних образах. Але ця комфортнiсть i життєвiсть лише в окремих проявах. У цiлому ж, у реалiях життя людина конфлiктує зi свiтом. Свiт її турбує, напружує, поселяє в нiй почуття страху перед безмежнiстю. Це також передає й мистецтво. Адже все це, всi цi реалiї, дає людинi розгубленiсть, на тлi якої й висвiчуються елементи, що одухотворяють, увiчнюють окремi прояви зовнiшнього свiту, за допомогою яких мiстик i митець передають потаємнi стани своєї душi, стани, у яких час перетворюється у вiчнiсть i вiдчувається безсмертя.
   Якщо в мистецтвi з'являється бiльше форм, позбавлених ознак предметностi, й предметний свiт стає
фактично безпредметним, то це лише вiд того, що сам соцiальний свiт i свiт людської душi ускладнюється й потребує для своєї передачi не безпосереднього копiювання зовнiшнього, зовнiшньо-предметного, а винаходу синтетичного образу, який вмiщує багато предметiв, що й розмиває конкретну предметнiсть.
   Така тенденцiя, як винахiд синтетичного образу орiєнтована й спрямована на звiльнення вiд зовнiшньої оболонки речей. Це звiльнення iснує через те, що мистецьке саме по собi, чим воно й подiбне з мiстичним це не просто ревокацiя, або заклик, як елемент спiлкування, це й "пробудження" вiд евокацiйних впливiв конкретики, помилкової конкретики, як їх зняття (Д. Лукач). "Пробудження" вiд евокацiйних впливiв, тобто вiд закликiв, закликiв помилкових, застарiлих i неiстотних, вiдбивається в людинi також звiльненням вiд усього дрiб'язкового й незначного. Для такого пробудження потрiбне закреслення застарiлих iдей, усунення конкретних застарiлих образiв.
   Мистецтво - це не просто мiмезис як копiювання або просте вiдтворення навколишнього свiту. Мистецтво - це пробудження вiд закликiв, що копiюють i вiдтворюють навколишнiй свiт, що вiдтворюють застарiле навколишнього свiту. Мистецтво - це не копiя, а зразок, що орiєнтує на мiстичне як внутрiшнiй свiт особливих станiв людини, станiв зразкiв, станiв незмiнних iдей-образiв, а не мiнливих iдей про об'єктивний свiт. Мистецтво вмiщає в себе й мiстичне, де присутнiй не просто образ, а прототип-першообраз, який як мiстичне начало до кiнця не може бути виражений, як у цьому випадку виражений конкретний образ об'єктивного свiту. В мистецтвi ми зiштовхуємося не просто з образом, а з образом-символом, де вiдбувається збiг невираженостi й вираженостi прототипу-першообразу (А. Лосев).
   Ось цей збiг i мобiлiзує сили людини, що в остаточному пiдсумку є метою мiстичного й мистецького, та й взагалi метою всякого високого мистецтва. Тому прототип-першообраз як зразок - це не просто образ зовнiшнього свiту, а саме звiльнення вiд зовнiшнього свiту, звiльнення вiд зовнiшньої оболонки речей у свiт мiстичного й трансцендентного. Там не мiнливi iдеї об'єктивного свiту, якi науково вiдбитi, а незмiннi iдеї-образи, що вiддзеркалюють iдеальнi стани людської душi, стани, що одухотворяють, надихають, мобiлiзують сили людини. Тут мобiлiзацiя сили i є метою мiстичного, мистецького, художнього, метою всякого високого мистецтва. Тут мистецтво не просто вiдбиває предметний свiт видимостей, а виражає незмiнностi iдей за Платоном, тобто iдей-станiв людської душi, а не iдей-концептiв.
   Художник, в остаточному пiдсумку, вiдбиває те, що за видимостями. Але в той же час це вiдбиття не зводиться до суто суб'єктивного свiту, чим часто грiшить мiстичне. Тут присутня iдея як стан людини, повторювана й в iнших людях, тобто iдея-стан, об'єктивна, очищена вiд змiнностей, якi нагромаджують об'єктивна реальнiсть i науковi iдеї, що вiдбивають цю реальнiсть, науковi iдеї, якi змiнюються, тобто уточнюються, i спрямованi до мiркувань про цi уточнення. Науковi iдеї вiдбитi в поняттях. Тодi як мiстичне й мистецьке вiддзеркаленi не в поняттях, а в символах, де змiст не особисте й не об'єктивно-узагальнено-соцiальне, а надособисте, що вмiщає в себе особливi, вищi переживання людини, у яких присутнi й переживання неможливостi смертi, тобто присутнiй "Стан Безсмертя" як стан змiненого сприйняття часу, що надихає й одухотворяє людину.
   Це надособисте вбирає в себе вже змiст, не тiльки свiдомо вкладений людиною, а змiст, що приходить до людини без свiдомих зусиль i цiлеспрямованої дiяльностi, без утилiтарного як такого, але прийнятого людиною без попереднього зважування, а значить, без свiдомо-цiлеспрямованого, як альтернатива всього свiдомо-завбачливого життя, яка може мiстити в собi помилкове, не iстинне у своєму неврахуваннi змiн у навколишньому свiтi, тих змiн, якi ще не може помiтити рацiональне начало в людинi й узагальнити це пiдмiчене.
   Хоча iнтуїтивний розум чуттєвої сфери на несвiдомому рiвнi це вже помiтив. Помiтив i вiдбив у символах, символах багатозначних, що не дають зациклитися на чомусь одному, що не мають заповзятливостi й пiдприємницької суєти, а мiстять справдi мiстичне й мистецьке як iстинно художнє, тобто альтернативне всякiй суєтностi духу, усякiй суєтностi, за якою тiльки й проглядається цiлеспрямовано пiдприємницьке, що шукає вигоди будь-якими шляхами. Таке позасуєтне дарує людинi особливу насолоду, насолоду позачасовим, де перекручене реальне сприйняття часу, але вiдчувається й вiдсутнiсть упередженого ставлення до свiту.
   Упередженостей у людинi нагромаджується маса через те, що свiт рацiоналiзується, людина має розробленi системнi уявлення про об'єктивну реальнiсть, реальнiсть, що змiнюється й вимагає нових пiдходiв рацiонального. Але тут на переднiй план виходить рацiональна потреба, потреба в рацiональному як необхiдному для виживання й процвiтання, що в соцiальному життi вiдбито потребою в науцi. А мистецтво, у свою чергу, а також мiстичне як рiзновид мистецтва перестають бути вищою потребою духу (Г.В.Ф. Гегель). Але це ще не означає, що мистецтво, а також мiстика як рiзновид практичного мистецтва, комерцiалiзуючись i поринаючи в суєтнiсть заповзятливостi й пiдприємницького духу, зникають.
   Сучаснi священики забули, що Iсус Христос вигнав мiняйл iз храму. Але в людинi є потреба мати альтернативу всякого рацiонально-пiдприємницького життя, того пiдприємницького життя, яке забуває найчастiше про бiльш широку проблему, що стосується всiх, усього свiту, свiту за межами конкретно часового, а значить, зверненого до вiчного.
   Художнє, а водночас i релiгiйно-мiстичне, оскiльки художнiй досвiд за своєю суттю досвiд релiгiйний (В. Вейдле), несе в остаточному пiдсумку катарсис. Катарсис як очищення потрясiнням, зворушенням - це не просте очищення вiд зайвих, застарiлих, нежиттєвих i непотрiбних закликiв, суєтних евокацiй, вiд упередженостей, не вiдповiдних реалiям. Катарсис - це в цiлому пробудження вiд евокацiйних впливiв, їх зняття (Д. Лукач). Катарсичне переживання взагалi - це результат впливу iстинного релiгiйно-мiстичного ритуалу, або якогось мистецького твору. При цьому знiмаються всякi заклики, тобто евокацiї, при спiлкуваннi, i людина "пробуджується" вiд закличних, евокацiйних, впливiв оточуючих людей i соцiуму в цiлому. Досягається якесь розсiювання смислiв (Р. Барт), або "пробудження" (Д. Лукач) через потрясiння, що очищує, через катарсис, коли вiдбувається вибух (Р. Барт) вiд множинностi смислiв. I не просто вiд множинностi смислiв при впливi мiстичного ритуалу або твору мистецтва, а коли в людинi при подiбних впливах здiйснюється сама множиннiсть смислiв (Р. Барт).
   Множиннiсть смислiв, здiйснена в людинi, породжує потрясiння, що очищає, або катарсис. I людина оновлюється. У цьому випадку вiдновлення - це вiдчуження в людинi всього незначного, суєтного, вiдчуження й умирання в людськiй душi всього зайвого. При цьому людина вiдокремлює в собi персонажiв, яких вона грає, i якi є тимчасовi. Тобто повнiстю людина не перевтiлюється. У нiй залишається сакральне, незмiнне, не перевтiлюване, що не пiдкоряється iдеологiї персонажiв, яких грає людина. Вiдчужуючись, людина нiвелює в собi iдеї, iдеологiї, системи, застарiлi для її поведiнки. Вiдчужуючись, людина руйнує в собi все, навiяне культурою, але вже застарiле й таке, що потребує перегляду. Адже регулювати себе ефективно людина може, якщо сприймає новий стан речей, а не тiльки наслiдує найчастiше застарiлi традицiї, що навiюють i гiпнотизують людину старими зразками, якi вiджили своє.
   Вiдчужуючи щось у собi, людина не вiдчуває повного емоцiйного занурення у власнi образи, не вiдчуває повного вживання й розчинення в собi сприйманого. Вiдчужуючись, людина руйнує всякi iдеологiї, якi вторгаються в неї через сприйняття творiв мистецтва. Iдеологiї мають сугестивну силу й навiюють певнi культурнi установки. У мистецтвi ж сугестивнiсть може знижатись, тому що там присутнє смiхове начало i гра. Iгрова й смiхова єднiсть як певний комплекс не дає поринати й уживатися в образи, втрачаючи критичну свiдомiсть. При цьому iгровий i смiховий комплекс усi звичнi речi, вiдомi нам як освоєнi, перетворює в якiсь особливi для сприйняття, несподiванi речi, що впадають в очi. Людина пориває вiдносини зi своїми звичними уявленнями. Загальновiдоме стає незвичайним (В.Б. Шкловский). Iгрове й смiхове "вiдсторонює" (В.Б. Шкловский), продовжує довготу сприйняття речей, тому що людиною сприймаються не зробленi речi, а процес роблення речей.
   У процесi сприйняття роблення речей вiдновлюється iстинний стан речей. Людина звикає до речей i перестає їх бачити. Iгрове й смiхове в комплексi оновлюють людину, повертають їй справжнє бачення речей, свiту, виводять її з автоматизму i обновляють їй сприйняття, створюючи його новi способи. В остаточному пiдсумку сприйняття людини виходить iз автоматизму. Щоб передчувати бiльш правильно, бiльш iстинно, необхiдно увесь час звiльняти своє сприйняття, свiй чуттєвий свiт вiд автоматизму, вiд упередженостей. Цим звiльненням i займаються мiстика, мистецтво. Це їхнє iстинне завдання. Воно досягається дiалогом, дiалогiчнiстю, суперечкою, пародiєю, всiм тим, що несе множиннiсть поглядiв, занурюючи людину в невизначенiсть, закреслюючи монологiчнiсть як певну iдеологiю шляхом переклику точок зору, шляхом гри й комiзму, через символи. Адже останнє, тобто символи, "пiдривають" реальнiсть, що безпосередньо сприймається, а також всякi окремi ситуацiї в життi людини (М. Элиаде), ведуть до домiнанти емоцiйно-чуттєвої сфери й вiдторгають практичнi цiлi людини. Притому це особлива емоцiйно-чуттєва сфера, що наповнюється пiднесеним i сприяє тому, щоб людина глибше пiзнавала саму себе у своїй неповторностi й училася розумiти, зрештою, своє призначення. Ця емоцiйно-чуттєва височина, натхненнiсть як обов'язкове мiстить у собi чистоту й строгiсть як вiдторгнення всього незначного.
   У цьому процесi вiдторгнення незначного, на якому б неусвiдомленому рiвнi воно не перебувало в людинi, обов'язково певною мiрою присутнє рацiональне. Це проглядається i в мiстицi, i в мистецтвi, на якому б надiррацiональному рiвнi вони не були. Символiчнiсть мiстики й мистецтва присутня при передачi й демонструваннi найбiльш живих форм i образiв. Притому передача й демонстрацiя цього обов'язково має елемент гри, iронiї. Iронiю можна побачити навiть у найсерйознiшому релiгiйному ритуалiзмi. Ритуалiзм i влаштовується для здiйснення перепаду серйозностi й несерйозностi як шокування.
   Ритуалiзм, мiстика, мистецтво уникають фальшi, але не позбавленi iронiї, найчастiше в часовому оточеннi ритуалiзму при перепадах. Наприклад, до й пiсля ритуального дiйства.
   Обов'язковим компонентом мiстики й мистецтва є трансценденцiя. Вона може бути прихованою, але обов'язково є присутньою. Тому художник i вiдхиляється вiд "натури", коли малює. Адже вiн не збирається передати у своєму живописi те, що є в дiйсностi, справдi документально копiюючи цю дiйснiсть. Художник передає трансцендентне, те, що за дiйснiстю, переступаючи цю дiйснiсть i привносячи вищi стани свого духу, коли цей дух вiдчуває себе безсмертним при трансформацiях вiдчуття часу. Передаючи трансцендентне, художник не тiльки наближається до реальностi, але антагонiстично вiддаляється вiд неї, iде проти неї, деформує й спотворює її.
   Художник зухвалий стосовно реальної дiйсностi. Адже вiн зображує iнше ставлення до речей. Вимога передачi iншого взаємовiдношення з речами пiдштовхує художника iмпровiзувати з реальною дiйснiстю, деформуючи її й наближаючись у своєму уявленнi до передачi трансцендентних станiв духу. Цi трансцендентнi стани духу особливi, вищi, тимчасовi на тлi повсякденного пильнування людини, вiдторгнутої вiд безпосереднього. I щоб передати цi стани, художник у своєму зображеннi речей вiдхиляється вiд опису нашого звичайного життя. Вiн показує, те що за ним стоїть, за цим життям. Вiн показує справжнє. А точнiше, показує приблизно справжнє, не до кiнця пiзнаване, винаходячи тi ж сконструйованi абстрактно-вiдверненi образи. Але i художник до кiнця не вловлює реальнiсть, винаходячи образи й iмпровiзуючи ними. По-справжньому й вiн не передає той стан реальностi, який вiн пережив у своєму мiстичному перетвореннi духу. Але своїми творами вiн все-таки наближається до передачi тiєї реальностi духу, яка прирiвнюється до об'єктивної реальностi, тiєї об'єктивної реальностi, яка завжди самодостатня, надлишкова в порiвняннi з почуттям, винайденим й iмпровiзованим образом, а тим бiльше поняттям. Образи й поняття обмежують i не дають злитися зi справжньою реальнiстю, на яку орiєнтують мiстика й мистецтво. Точнiше, на яку вони намагаються вказати, на яку вони лише натякають. Мiстик i художник малюють лише схему, iдею в образах, винаходять iрреальне, наближаючи нас до реальностi, наближаючи нас до того, що є насправдi, насправдi в наших вищих переживаннях i станах, а не в нижчих.
   Малюючи перед глядачем i слухачем об'єктивний зовнiшнiй ландшафт, мiстик, митець, художник, музикант зображають внутрiшнiй, суб'єктивний ландшафт. Намагаючись передати вище за допомогою схем, образних iдей i символiв, особливо мiстик удається в екскурси власної душi, найчастiше глибоко суб'єктивнi, iндивiдуально неповторнi. Подiбне може не переживатися iншою людиною, а значить, бути далеким iншiй людинi. Але що б не переживалося людиною, саме переживання починається й вiдштовхується вiд бачень реальних речей. Спочатку давнiй мiстик бачив сонце, яке реально сходить i заходить. I лише потiм це сонце трансформувалося в символ свастики як суб'єктивне вiдображення, що включає й особистi переживання, особистi й неповторнi у своїй одиничностi.
   Жива форма сонця як об'єкта ще не несе на собi особливих, вищих станiв людського духу, у якi включенi переживання неможливостi смертi. Але символiчне зображення сонця у виглядi свастики є орнаментом, що вказує на iснування вищого, Єдиного, особливого стану духу, стану, який пережитий релiгiйною людиною, мiстиком, митцем, художником, музикантом одного разу, i який є його iдеалом. Цi iдеали згодом, як традицiя, можуть придушувати живе натхнення й одухотворенiсть. Адже люди iнших поколiнь мають iншi вищi стани духу. Традицiя в символах лише частково передає цей вищий стан духу. Усталенi й укорiненi традицiї гальмують безпосередню живу комунiкацiю людей. Тому виникають поновлювальнi рухи. Будда своєю нiрваною фактично говорив про той же атман iндуїзму, у той же час заперечуючи цей атман як неiснуюче. Тобто життя вимагає вiдходу вiд старого, традицiйного в напрямку майбутнього. Життя потребує оновлення.
   Мiстика, мистецтво говорять про людянiсть; не iронiчно, а серйозно ставляться до життя. Тут мова йде про священне, сакральне, йдеться про порятунок. А що може бути священнiше й сакральнiше того, щоб урятуватися? Притому часто мова йде не тiльки про порятунок людської душi, а й про порятунок людства. Один iз важливих шляхiв до цього -- людянiсть, коли нема боротьби мiж людьми, коли люди солiдарнi. Однак у мистецтвi, причому в найсерйознiшому мистецтвi, присутнiй i елемент iронiї, iронiчного пiдморгування (Х. Ортега-и-Гассет). Звичайно ж, ця iронiя не доходить до клоунади. Однак iронiчнiсть присутня навiть у найсерйознiших релiгiйно-мiстичних ритуалах. Тут, у цих ритуалах, здавалося б, повинна бути абсолютна серйознiсть, i нi крапельки iронiї. Проте не тiльки мистецтво, але й мiстика, i навiть релiгiя мають елемент iронiчної гри. Особливо ця гра, грайливiсть вираженi, звичайно ж, у мистецтвi. Мистецтво -- це фактично гра. Причому не просто гра, а iгрове глузування людини над собою. Мистецтво -- це гра в процесi глузування над самим собою, щоб нiвелювати помилковi шляхи порятунку людини i людства, щоб людина могла нiвелювати помилкову особистiсть у собi, розчинити її, анулювати, хоча б на деякий час звiльнитися вiд неї, щоб людина могла знищити себе як помилкову. Для цього й iснує мистецтво як глузування людини над собою. Цей елемент глузування iснує й у мiстицi, i навiть у серйознiй ритуалiстицi релiгiї. Адже тiльки насмiхаючись над собою, людина доторкається до iрреального. Вiдроджується iрреальне в процесi заперечення реальностi. Мистецтво заперечує реальнiсть, у якiй живе людина, реальнiсть застарiлу, нежиттєву. Воно розвiнчує цю реальнiсть, створювану наукою, особливо соцiальними науками. Заперечуючи реальнiсть, у якiй живе людина, мистецтво пiднiмається над нею, над цiєю реальнiстю. Але мета не просто пiднятися над реальнiстю. Мета мистецтва - пiдняти людський дух над реальнiстю, надихнути, одухотворити.
   Розмова про порятунок, чим зайнятi мистецтво й мiстика, про порятунок як змiстовну сторону, серйозна i не пiдлягає критицi. Але й хибнiсть цих розмов безмiрна. Ученi - серйознi люди. Вони висувають концепцiї порятунку. Справа ж митця, художника, музиканта й поета не приймати всерйоз всiх цих серйозних людей вiд науки. Концепцiї вчених можуть бути вiдiрванi вiд життя. Тому в серйозних темах про порятунок простежується iронiчна гра, яку дарує глядачевi й слухачевi людина мистецтва. Мистецтво говорить про порятунок людства, що несе в собi серйознi смисли. Але мистецтво постiйно закреслює помилковi шляхи до цього порятунку у своїй iронiчнiй грi, коли людина в остаточному пiдсумку починає насмiхатися над собою.
   Поет, як i священик, стає в урочисту позу пророка, патетично вiщає серйознi пророцтва про свiт, про долю свiту й про порятунок. Але в цих вiщаннях присутнi не тiльки серйознiсть i патетика, але й iронiя, легкiсть танцю. Звичайно ж, тут немає пориву пуститися в танок. Для цього є окремо розважальне мистецтво. Але тут є тенденцiя розбудити юнацький запал, надихнути й одухотворити. Адже всi шляхи до порятунку такi ефемернi. Тому святковiсть i елемент розваги вiдволiкає й розважає, дає можливiсть хоч на хвилину забутися. Але мистецтво, а за ним мiстика - лише на хвилину стають iронiчними, породжуючи iгрове глузування. Потiм настає черга патетики, серйозних роздумiв про можливостi порятунку. Хоча сама ця можливiсть порятунку для мiстика, художника й музиканта в принципi теж гра. Адже серйозно цей шлях виробляється в науцi. Мистецтво ж, а так само мiстика займаються лише нiвелюванням домагань свiдомостi, щоб вiдторгнути в людинi зайвi спонукання щодо цього, повернути людину до свiту, до самих речей, повернути людину до того свiту, який є самодостатнiм, який iснував до появи якихось знань про нього. Тому лише застосовуючи символiку, художник передає самодостатню речовиннiсть свiту, iснуючого поза всякою символiкою. Художник передає самодостатнiсть речей свiту барвисто, соковито, виражаючи свою прихильнiсть до самої сутностi життя. Виражаючи прихильнiсть до життя, художник тим самим надихає й одухотворяє глядача. Коли художник малює свої картини, то вiн сподiвається через цей процес виникнути, вiдродитися. Це передається й глядачевi, який одухотворяється можливiстю й надiєю виникнути й вiдродитися, тобто врятуватися.
   Урятуватися, значить, знайти свободу. Хоч якось, хоч якусь свободу. Свобода - невiд'ємний елемент мистецтва. Цей елемент пронизує не тiльки мистецтво, але й мiстику. Ця свобода людини - бути поза самою собою, хоч на мить у своїх станах звiльнитися вiд усього наносного, зайвого i приєднатися до самодостатньої речовинностi свiту. Цю самодостатню речовиннiсть i зображує у своїх творах художник, музикант, поет, а також мiстик. Адже самодостатня речовиннiсть пронизує й саму людину. Речi свiту, їх елементи, iнкрустованi в тiло людське; i через уявлення - також. Адже це тiло складається з тих же елементiв, що й навколишнiй свiт. Воно просто певним чином органiзувалося випадковостями часу, органiзувалося так, що вiдчуває себе як жива нiжна плоть.
   Якби наше тiло не було чутливим, що вiдчуває бiль, живим, нiжною плоттю, то воно б i не мало нетваринного начала, яке вiдбивається в психiчних якостях як чуттєвiсть до болю iншого, людянiсть. Якби ми були кам'яними, байдужими, то навряд чи ми, вiдчуваючи бiль iншої людини, були б людяними. Ми, доторкаючись до себе з великою силою, вiдчуваємо бiль. Те ж ми знаємо й про iншу людину, доторкаючись до неї. Доторкаючись до навколишнього свiту, ми вiдчуваємо цей свiт своїм тiлом.
   Навiть не доторкаючись до свiту, ми його вiдчуваємо. Через зiр потрапляє колiр, через слух - звуки. Колiр, його глибина, iнтенсивнiсть освiтлення сприймаються нами. Звук, його рiзкiсть, ритмiчнiсть ми чуємо. Кольори й звуки вiдгукуються у нашому тiлi. Художники пiдбирають приємнi поєднання кольорiв, музиканти - приємнi сполучення звукiв, не рiзкi, не рiжучi. Але iнодi й рiжучi та колючi, що рiжуть i колють наше тiло, передаючи тим самим реальну дiйснiсть, що рiже й коле, передаючи тим самим реалiї життя.
   Кольори й звуки релiгiйно-мiстичної ритуалiстики й мистецтва вiдгукуються в нашому тiлi, сприймаються нашим тiлом, але не як речовинне свiту. Релiгiйна ритуалiстика й мистецтво лише наштовхують на сакральне, сутнiсне. Колiр i звук при цьому, потрапляючи в наше тiло, губляться в ньому, а зiр i слух, блукаючи зовнi, губляться десь в глибинах iснуючого. За допомогою релiгiйно-мiстичної ритуалiстики й мистецтва людина натрапляє на саму себе, переборює себе, вiдкидаючи в собi все незначне й неiстотне. Згiдно з релiгiйно-мiстичною ритуалiстикою й сприйняттям мистецтва людина протвережується вiд життєвих дрiбниць i суєтностi. Це протвереження виникає, коли ми бачимо речi нiби заново. Колiр, рiзнi вiдблиски тiней, рiзне освiтлення в певнiй спрямованостi, певнi ритми з'єднуються мiстиком, релiгiйним вiщуном, художником, i перед нами виникає щось суще, i видимi речi висвiчуються, через що проступає таємниче.
   I тодi ми бачимо видиме заново. Ритми й свiтлотiнi вiдкривають нам бачення речей заново, вiдкривають нам бачення часу й простору заново, а точнiше, по-новому, незвичайно. Звичайний хiд часу припиняється. Час зникає. I людина вiдчуває вiчнiсть як неможливiсть часу. Ця неможливiсть часу дарує нам вiдчуття безсмертя, вiдчуття неможливостi смертi, Стан Безсмертя. Те ж саме вiдбувається iз простором, коли вiн вiдчувається як нескiнченний. Час i простiр стають вiчними i нескiнченними, i ми переживаємо неможливiсть смертi, що нас одухотворяє. Це, тобто натхненнiсть, i є результат впливу на нас релiгiйно-мiстичного ритуалу, мiстичного священнодiйства, впливу мелодики, ритмiв музики й свiтлотiней живопису. Причому все це не виконується мiстиком, музикантом або художником. Все це не виконується ними, а виконується в них; вiдбувається неусвiдомлено.
   Художник i поет пишуть пiд диктовку тих сил, якi в них творять, вiдбиваючи в них те, що їм випадково
бачиться. У розумнiй iстотi мiстика, художника раптом випадково певне бачиться, як вiдгук на стан внутрiшнього захоплення (М. Мерло-Понти), певне бачиться й пишеться, малюється, музичиться лише для того, щоб виникнути (М. Мерло-Понти), народитися, народжуватися знову й знову, безупинно народжуватися (М. Мерло-Понти). Причини цього народження полягають у тому, що в людинi вiдбивається iнша людина, її сутнiсний бiк, значущий бiк, бiк, де в людинi вiдбито все найважливiше та найживiше вiд цих вiдбиттiв. Вiд цих вiдбиттiв i зримi уявлення речей у художнику, музикантi, поетi, у мiстику.
   Однак цi зримi уявлення не однозначнi, як в науцi. Адже iнша людина незбагненна до кiнця. Тому мiстичнi й художнi тексти мають незавершену побудову, що несе не повну визначенiсть, а значить, багатозначне. Споживач, читач, глядач, слухач зi своєю iндивiдуальнiстю добудовують, домислюють, додумують релiгiйно-мiстичне священнодiйство, мiстичне збагнення й художнє уявлення, знаходячи синтоннiсть свого внутрiшнього свiту й внутрiшнього свiту iнших людей. Цей внутрiшнiй свiт дуже складний i неповторний. Люди переживають у ньому неповторнi, особливi почуття, якi неможливо нiяк назвати конкретно. У релiгiйно-мiстичному священнодiйствi, мiстичному збагненнi й музично-художньому вiдображеннi особливi почуття часто нiяк i не називаються (Р. Ингарден). Але як тiльки є спроба виразити цi почуття, додати їм об'єктивностi, змiшати їх з об'єктивними проблемами, одухотворивши цi проблеми, указавши на можливе, можливий вихiд зi становища, так вiдразу ж з'являється й твiр мистецтва. Тут твiр мистецтва не тiльки безпосередня чуттєвiсть, що вiдбиває суб'єктивнi неповторнi стани душi й об'єктивно наболiлi почуття, тут твiр мистецтва й iдейна спрямованiсть думки, що закликає людину своєю правотою, що вiдкриває людинi можливостi, чим i одухотворяє її.
   Але при цьому вiдкриваються лише iдеалiзованi можливостi, вiдстороненi, усунутi вiд прагматичної дiяльностi, створеної людиною для одержання користi. Тут вiдкриваються можливостi без своєї протилежностi, як неможливостi, без суперечностей, якими насичена наука. Тут немає науки логiки з її аналогiями, конкретними послiдовними аналiтичними висновками, якi випливають iз реалiй, упередженнями в силу швидких змiн в реальному свiтi. Тут панує самодостатня й самостiйна, вiльна неупередженiсть, що вiдриває людину вiд прагматичних проблем своїм польотом фантазiї, усунутої вiд конкретних предметiв дiйсностi, що потребує вiд людини прагматизму в iм'я реального, конкретного вижи­вання.
   Тут панує усунуте iснування, яке необхiдне, щоб набратися сил, усунуте iснування, вiдсторонене вiд реалiй дiйсностi своїми фантазiями, якi виражають через процедури наслiдування, виражають можливе у цьому свiтi, виражають одухотворяюче можливе. Це одухотворяюче можливе, можливе, яке одухотворяє, по сутi, є нашими мрiями про можливий вихiд зi складного становища в майбутньому. Це нашi мрiї й фантазiї, що конструюють необхiднi й украй потрiбнi нам стани речей, створюють прихильнi обставини, чим творять i свою протилежнiсть, тобто стани вiдсутностi мрiй i мрiянь, стан руйнування всього цього за їхньої надмiрностi, що ми й називаємо мистецьким. Усе це, породжене в людинi, ми вiдносимо до соцiально-культурної дiйсностi на противагу навколишнiй природнiй дiйсностi, такiй дiйсностi, як гори, хмари, океани, небеснi свiтила. Усе це, породжене в людинi, значуще для неї, має сенс i надiляється знаками, позначається. Воно не є самодостатнiм, як навколишнiй природний свiт, але має момент самодостатностi як певний стан людського духу, стан iдеальний, як зразок, який ми називаємо мистецьке, художнє, мiстичне. Це невиражене, глибинно-внутрiшнє лiричне, i мiстичне, ми хочемо виразити, передати iншим, для чого займаємося наслiдуванням, застосовуємо знаки. У цьому ми бачимо сенс, виражаємо це як змiст, виражаємо експресивно. Експресивне й самодостатнє певною мiрою обов'язково мiстяться в нашому вираженнi. Мiститься в ньому й iррацiональне, що поєднує й зливає нас iз безпосередньо-природним, що дарує вiдпочинок. Тому мистецьке i художнє не тiльки внутрiшнє, але й зовнiшнє. Воно, стикаючись, а точнiше, зливаючись iз зовнiшнiм, служить виправданням дiйсностi, чим i одухотворяє нас.
   Мистецтво як прояв естетичного виправдовує зовнiшню природу, i це надає нам сили, тому що без неї ми все-таки нiщо. У цих виправданнях мистецтво, як вже здiйсненний продукт, є зовнiшнє, гранично здiйснене людиною. Причому в цих здiйсненнях вiдображена гранично осягнута дiйснiсть як найближча реальнiсть до зовнiшнього свiту. Через цей зовнiшнiй свiт людина знову й знову знаходить свою власну цiлiснiсть, повертаючись до пiдвалин власного буття, знаходячи власне iснування, вiдмiнне вiд природного, тваринного, i знаходячи цим свiдомiсть свого приватного життя. Тут немає практичностi, нi iнструментальної, нi комунiкативної, тут немає вiдiрваної умоглядностi, що теоретизує об'єктивну реальнiсть, наближаючись до неї. Але тут є натхненнiсть як основа, натхненнiсть, що очищає, перебуває осторонь вiд практики iнструментальної й комунiкативної, вiд теорiй науки, але яка суть релiгiйно-мiстичне й естетичне, яке спонтанно породжує твiр мистецтва. Тут релiгiя й мистецтво -- одне.
   Релiгiя й мистецтво розходяться досить пiзно (М. Дюфрен) в iсторiї людства. Споконвiчно ж вони -- одне. Корiнь i сутнiсть релiгiї й мистецтва злитi як одне-єдине, а у своїй спонтанностi прояву й релiгiя, мiстика, i мистецтво виражають злитiсть людської iстоти iз природним як самодостатнiм, самодостатнiм джерелом усього. Це джерело є постiйно виникаюча новизна. У релiгiї, мiстицi й мистецтвi потрiбний новий погляд на речi, потрiбнi новi форми вираження. Iнакше й релiгiя, й мiстика, й мистецтво перестають iснувати як такi. Новизна природна. Вона позбавлена якихось протистоянь у своєму проявi, тому що позбавлена конструювати застарiлi схеми в людський психiцi. Новизна сама по собi як присутнiсть, як абсолютна повнота, виявлена на почуттєвому рiвнi, новизна споконвiчно безпричинна, що не припускає нiчого у своїх практичних устремлiннях до користi. Через цю новизну людина i виражає найдужчу прихильнiсть до свiту, вiдчуваючи власну повноту себе у свiтi. Ця новизна, по сутi, i є виразнiсть. Вона щось виражає, вiщує майбутнє, вимагає залишатися, продовжувати життя, не припиняти життя; вимагає, як це не парадоксально, "голосом безмовностi". Голос не припускає тишi. Тут же голос є безмовнiсть, а точнiше "голос безмовностi". Значить, "голос безмовностi" - особливе сприйняття, незвичайне, мiстичне й естетичне.
   Естетичне, значить, таке, що вiдкриває можливiсть сприймати нове, новизну, чим мобiлiзує душу людську, надихаючи її новим змiстом. При мiстичному, мистецькому й естетичному сприйняттi людина зливається з навколишнiми речами, вiдчуваючи єднiсть iз їхньою нескiнченною рiзноманiтнiстю, вiдчуваючи себе родинною душею усьому свiту речей, речей як природних окремостей, що одухотворяють людину. Адже через цi природнi речi говорить сама природа у своїй цiлiсностi, повертаючи людину до самої себе через загрози, пiдштовхуючи людину додержуватися свого розуму, задуматися.
   Втрачаючи визначеностi й конкретностi, мiстичнi й естетичнi переживання перетворюються в трансцендентне переживання. Тодi людина, звертаючись до зовнiшнього свiту речей, чiткiше вгадує саму себе як незмiнну й неповторну iстоту, вiддаливши, а точнiше, повнiстю скасувавши в собi рефлексивне начало. Точнiше, рефлексiя сама зникає при таких станах. Поза рефлексiєю людина повертається на рiвень сприйняття. Але сприйняття трансцендентного характеру, або мiстико-естетичного сприйняття, що має свої особливостi. Цi особливостi полягають у тому, що сприйняття залишається певною мiрою незмiнним, не маючи тенденцiї продовжуватися як у рацiональному розумiннi, що оперує поняттями, так i в iррацiональнiй уявi, постiйно залучаючись об'єктами свiту. У такому станi сприйняття, а точнiше естетичне сприйняття, вiдчужене. Тут нiвелюється як реальне рацiонального, так i деякою мiрою iрреальне iррацiонального. А повнiстю нiвелювання вiдбувається при трансцендентному. При естетичному присутнiй змiст, що одухотворяє, на рiвнi сприйняття естетичного, що вiдроджує людину знову й знову, що переробляє всякий iнстинкт, тим самим унеможливлюючи прояв якогось варварського пориву. Потенцiї для прояву цього варварського пориву накопичуються, коли людина веде максимально автоматизоване життя, перетворившись на машину.
   Таке життя - є людський iнстинкт. У цьому життi людина вiдчужена вiд новизни, вiд безпосередностi культурного життя. I якщо тут i присутнi феномени культури, то вони вiдчуженi вiд безпосередностей самого життя. У зв'язку з цим людина втрачає свою цiлiснiсть, у якiй злитi духовне й тiлесне, злитi релiгiйно-мiстичнi й мистецькi, художнi начала людини. Коли наявна ця злитiсть, то мистецтво в людинi проявляється як храмове, лiтургiчне, сакральне, проявляється як результат вiльної гри людських сил навiть у ситуацiї нового катастрофiчного свiтовiдчування.
   Це катастрофiчне свiтовiдчування проникає й пронизує виражальне, виражальнi форми мистецтва. Просто "така погода надворi", таке переживання свiту в сучасної людини, просто такий свiт ХХI столiття, свiт космiчних катастроф, свiт вiдчуття кiнця iсторiї й кiнця свiту. Але якщо в людини жеврiють можливостi, то її мистецтво лiтургiчне й сакральне, її мистецтво релiгiйно-мiстичне, у її мистецтвi проглядається можливiсть завоювання нових сфер, якi дозволяють життю встояти й процвiтати, а не тiльки вiдчувати на собi космiчний процес розпаду, розкладання й розпилення людського життя, що веде до смертi.
   У ХХI столiттi людство має iнше свiтовiдчування, нiж в античному свiтi чи середньовiччi. Це свiтовiдчування накладається на релiгiйно-мiстичне священнодiйство, на театр, кiно, на релiгiйно-естетичну картину свiту в цiлому. У цьому свiтовiдчуваннi вже немає сонячного життя. Сонце тут уже не божество, а сукупнiсть ядерних реакцiй, що несе загрозу життю. У релiгiйно-мiстичному священнодiйствi й мистецтвi уже не проявляється радiсть втiлення свiтлого сонячного життя. Людина просто живе пiд загрозою космiчного урагану, що в будь-яку хвилину може здерти з людини шкiру. Опали квiти колишнiх свiтовiдчувань людини. Нетлiнна краса ко­лишнiх релiгiйних священнодiйств i мистецтва
в цiлому вже не пророкує зелень листя i космiчну весну. Нетлiнна краса проявляється, пробивається на свiт божий, коли знайдена можливiсть вижити, можливiсть виживати й процвiтати для життя взагалi, й для людського життя, зокрема. Релiгiйно-художнє сприйняття й творчiсть цiлiснi уже по-iншому. До складу цiєї цiлiсностi входить багато аналiтичного, знань вiд наук.
   Релiгiйно-естетичне начало людини шукає твердиню, тверду субстанцiю для можливостi врятуватися, урятувати життя. Релiгiйно-естетичне начало фiксує у своїх описах також i протилежний стан людської душi, стан, коли рятуватися не треба, коли переживається неможливiсть смертi, Стан Безсмертя, коли людина i є Божественне, Бог у своїй самодостатностi. Але це лише момент у конгломератi душевних станiв людини. Повсякденне життя людини насичує її iншими станами, пройнятими науковими реалiями, що вiдбивають справжнi реалiї об'єктивної дiйсностi, у якiй велика можливiсть розпаду пiд натиском космiчного вихру. Це дає нове вiдчуття свiтового життя. У ХХI столiттi воно переважає.
   Вiк постмодернiзму змiнюється вiком космiзму, або космомодернiзму, де царюють чорнi дiри Всесвiту, iснуючи як справжня об'єктивна реальнiсть, а Царство Боже виявляється лише усерединi нас (Библия: Лк 17:21), i не має сенсу мiркувати про Вищого Бога як про зовнiшнє (С.В. Пахомов). Бог перетворюється в стан Божественного в людському дусi. Цей стан Божественного має чiтку визначенiсть. В його рисах вгадується Явлення Господа, Царство Боже, Преображення, Знамення Аллаха, Фана, Дао, Ву, Нiрвана, Саторi, Сяяння Благого Помислу, Турiя, Мокша, Самадхi, Вишнiй. Вiн переживається як неможливiсть смертi, i тому його називають Станом Безсмертя.
   Пережити стан неможливостi смертi -- це пережити стан компенсацiї усвiдомлення своєї смертностi, усвiдомлення, що поселяється в людинi при формуваннi особистостi, при виникненнi самосвiдомостi. Людина як особистiсть -- це урахування й своєї смертностi. Переживання неможливостi смертi -- це вiдсутнiсть несправжньої i подвiйної особистостi, нiвелювання всього зайвого аж до зникнення особистостi, якщо в нiй немає чогось значущого, життєвого. Подiбнi переживання, iменованi як Божественнi, трансцендентнi, трансгресивнi, нумiнознi, пронизують мiстично-художню свiдомiсть сучасної людини. При їх переживаннi людський образ зникає як конкретика. У сучасному мистецтвi цей образ зникає при впливi багатьох факторiв людської особистостi, факторiв, якi треба урахувати, вiд чого образ символiзується.
   У сучасному мистецтвi цей образ зникає також й при впливi деяких об'єктивних факторiв, таких, як космiчний ураган, що розпиляє геть усе. Цей космiчний ураган спопеляє людину, а в мiстично-художнiй свiдомостi спопеляє образ людини. Людина вiдходить на заднiй план. Уперед висуваються космiчнi сили. Людина ж розчиняється, розрiджується в цьому космiчному хаосi. Сучасна мiстично-мистецька картина свiту виражена в лiричнiй марi космосу й у можливостi людини вижити, вижити для життя, вижити для майбутнiх становлень. Iз цим лише й пов'язана радiсть i сльози людини як тепле на тлi холодного Всесвiту.
   Життєва стiйкiсть зникла. Новiтнi факти науки постiйно поселяють цю нестiйкiсть у людинi. Людина винаходить машини для своєї стiйкостi, художню культуру, щоб надихнутися й одухотворитися на новi звершення. Аби тiльки образи цiєї культури не вiдiрвалися вiд життя, вiд його органiчного корiння. Машини не можуть замiнити цю органiку життя. I про це говорить мистецтво. З якого б творчого нiщо людський дух не творив мистецтво, все одно в цьому нiщо є налiт життєвостi. Нiщо у творчостi художника -- це руйнування старого, вiджилого. Коли це нiщо розцвiтає, то зникають усi твердо встановленi людством межi. Але цi межi не стосуються живого життя. Воно присутнє завжди. Можуть бути наявнi всякi фантазiї, створенi з нiчого. У цих фантазiях, як би площини в них не змiщалися, все-таки присутнє життєве, цiлюще завдяки органiчним, а не машинним образам. Саме органiчнi, живi образи одухотворяють i зцiляють людину, яка протистоїть космiчним вихрам i бурям, нескiнченно безмiрним i згубним. Але ця згубнiсть не лякає одухотвореної людини, що героїчними зусиллями переборює перешкоди.
   Людина вiльна перед лицем грiзного Космосу. З духовної глибини вiльної людини народжується мистецтво як вiльний плiд, що надихає й одухотворяє саму людину, людину цiлiсну, яка об'єднує у своєму мистецтвi всi протилежностi. Ця цiлiснiсть i є теургiя мистецтва. Смисл цiєї цiлiсностi -- служити вищому творчому життю, його розквiту, його продовженню. Тому ця цiлiснiсть не допускає краси зiв'янення й вiдцвiтання, не допускає краси осенi, у якiй зникає сама цiлiснiсть i можливiсть вiдродження. Хоча пiсля осенi (i зими) вiдродження є. I це закладено в образах самої осенi. Тому осiнь приймається. Тут цiлiснiсть, як i безпосереднiсть, все одно мiстить у собi свiтло, вiд якого й печаль свiтла О. С. Пушкiна, свiтлий сум (Е.П. Ильин), свiтло, вiд якого, так чи iнакше, не доходиш до розщепленостi й роздвоєностi, а залишаєшся витонченим, вишуканим, хоч це свiтло лише мерехтливе. Але це мерехтiння вiдкриває невiдомi можливостi, чим живе i мистецтво, i цiлiснiсть людини, яка творить це мистецтво, що дарує людинi катарсис як очищення й зцiлення для нових подвигiв на шляху порятунку й виживання. Тут свiтло - завжди одкровення, вiд якого печаль свiтла О. С. Пушкiна i свiтлий сум (Е.П. Ильин), вiд якого вiдкриваються глибини буття, що витончують людину, позбавляють її роздвоєностi, дають людинi можливiсть перетворити в культуру усе глибшi й глибшi шари буття.
   У цiй цiлiсностi немає варварського. Хоча й варвар цiлiсний. Але вiн ще й грубий, вiн ще в невiданнi. Вiд того й цiлiснiсть. Неварварська цiлiснiсть iнша. Варвар не знає iншу людину, не знає про космiчнi процеси. Його груба цiлiснiсть i невiдання виникають вiд iнстинктiв. Вiн ще не знає внутрiшнiх катастроф. Але вiн має про це ще довiдатися. I тодi цiлiснiсть його перетвориться на роздвоєнiсть. Почнеться криза. Сучасне мистецтво й людина, яка створює це мистецтво, вже переступили цю кризу, але увiбрали її. I тому музичнi симфонiї, картини, поєзiї ХХ-ХХI столiть мiстять у собi внутрiшню кризу, пронизанi цiєю кризою, дарують печаль. Але ця печаль все-таки свiтла як у творах О. С. Пушкiна, свiтлий сум (Е.П. Ильин), кличе до нового духовного переродження людини й дає внутрiшнє просвiтлiння у творчих актах i у всяких справах людських.
   Мiстична ритуалiстика й правила перспективи в мистецтвi повиннi бути порушенi, щоб у людинi, що бере участь у подiбних релiгiйно-мiстичних священнодiйствах i творчих актах художника, зажеврiлася реальнiсть. Правильно виконаний ритуал мiстика, правильно виконаний малюнок художника копiюють i позбавленi життєвої основи. У них не побачиш теплоти людської реальностi; лише просте копiювання i бездушнiсть. Порушення правила - це необхiднiсть. Iнакше можна вважати, що мiстичне й художнє дiяння не вiдбулося. Тi правила, яким учать, повиннi бути зрештою порушенi у творчому актi iнновацiйного процесу.
   Не правильнiсть, а суперечливiсть у рухах, що порушують те, чому вчили, не позбавленi все-таки розрахунку й розумностi. Тут ми бачимо просто нову розумнiсть на новому етапi, розумнiсть, що перекреслює старе, вiджиле. Якщо в релiгiйно-мiстичному дiяннi на макрорiвнi, i в мистецтвi не здiйснюється вiдступ вiд правил, то там панує невиразнiсть i безживнiсть, там тодi пряма перспектива, не змiнена, а значить, немає правдивостi (П.А. Флоренский). У той же час порушена перспектива, або безперспективнiсть за П.О. Флоренським, -- показник правди. Особливо це характерно для релiгiйно-мiстичного, для храмового, де панують високi почуття, а не просто розважальнiсть, мета якої лише вiдволiкти увагу глядача й слухача. Процес порушення перспективи (або безперспективнiсть за П.О. Флоренським) (П.А. Флоренский) мiстить компонент, що передає мiстичний стан людського духу, складником якого є переживання неможливостi смертi, Стан Безсмертя.
   Порушення перспективи, а точнiше звiльнення вiд старої перспективи, -- це й звiльнення людини вiд упередженої застарiлої своєї окремої точки зору, звiльнення людини вiд своєї старої, застарiлої особистостi. У такi моменти життя людина переживає зникнення своєї особистостi й смерть здається їй неможливою (В. Джемс). Людина переживає "Стан Безсмертя". Це результуюче релiгiйно-мiстичного дiяння, релiгiйно-мiстичного мистецтва, та й взагалi будь-якого високого мистецтва, що надихає й одухотворяє. Тiльки в русi людини до своєї нової особистостi вiдбувається збагнення смислiв дiйсностi, а не дублювання цiєї дiйсностi, її фотографування без розсуду й спецiального наведення об'єктива фотоапарата або копiювання малювальником на полотнi, наприклад, дерев i будiвель, якi вони є в реалiї, без змiн.
   Мiстик i митець у своєму символiчному дiяннi знаменує iснування особливої, найглибшої реальностi, зникнення в собi застарiлої особистостi й пробудження до нового життя, вiдновлення, а не просто замiняє дiйснiсть лише видимiстю, зовнiшньою подобою, позбавленою життєвої правди. Адже мета -- це перетворити, оновити, очистити, надихнути, одухотворити, а не повторити точно так само, як було колись в реальностi. Iлюзiї й повторюваної iмiтацiї життя, що привертає увагу й паралiзує волю сценiчними трюками, недостатньо, щоб вiдторгнулася застарiла особистiсть, щоб людина пережила стан неможливостi смертi, Стан Безсмертя, що одухотворяє. Необхiдний ще й досвiд загальнолюдського життя, щоб заперечення застарiлої особистостi набрало правильного напрямку. Просто безвольного споглядання релiгiйно-мiстичного священнодiйства або театральної сцени недостатньо. Людина в результатi може одержувати iлюзiї й обман i бути далекою вiд одухотворюючих переживань вищого плану. Людина може загрузнути в iлюзiонiзмi й у сприйняттi подоб, що творяться мiстицизмом й мистецтвом, подоб, позбавлених символiстики.
   Це не торкається мiстицизму i мистецтва, що пробуджують високе. Високе, пiднесене пробуджується в людинi не просто вiд iлюзiонiзму й створених подоб, а вiд символiв реальностi, реальностi пережитого вищого стану духу, при якому вiдчувається неможливiсть смертi, реальностi, безпосередньо вiдчутої як переживання, а потiм втiленої в символи, реальностi як нової природностi, що одухотворяє й надихає людину, реальностi, яка спонтанно осягнута людиною, а не наперед приготовлена. Тому й перспектива художника, заздалегiдь розподiлена (П.А. Флоренский), не передає справжньої мiстичної реальностi духу як вищої реальностi. Необхiдна змiнена перспектива, завчасно не розподiлена.
   У справжнiй мiстицi й у високому мистецтвi iлюзiонiстське створення подоб i всяке зображення взагалi служить лише натяком на реальностi вищих станiв людського духу. Така мiстичнiсть й мистецтво наводять на уявлення, на справжню реальнiсть людського духу як Божественного, як Святого. Але така мiстичнiсть й мистецтво не копiюють образи. Адже те, про що говорять такi релiгiйно-мiстичнi вчення й мистецтво, - священно, сакрально, Божественно. Воно i є Бог. Тому в деяких релiгiях, наприклад, в iсламi, навiть заборонена образотворча дiяльнiсть. Адже те сакральне, до якого прагне релiгiйний мiстик або художник, настiльки самодостатнє, цiлiсно єдине, що не вмiщається в конкретику образу. Потрiбнi додатковi образи-символи.
   Символи єднають в напрямку абстрактного єднання. При сприйняттi людиною такi символи узагальнюють всi її уявлення про свiт до ануляцiї всiх зайвих, застарiлих уявлень. Процес ануляцiї всiх застарiлих уявлень i зайвих спонукань робить людське "Я" тимчасово бездiяльним, але в той же час i таким, що вiддзеркалює злитiсть воєдино всього iстотного в людинi. Це людське "Я" з'являється все-таки як позiрний фокус злитих воєдино уявлень суб'єктивного свiту, свiту самого по собi, позбавленого реальностi як конкретики при вiдторгненнi незначущого, тому й не переданого. А який мiстичний досвiд переданий по-справжньому? Нiякий! А мова йде саме про мiстичний як про релiгiйно-художнiй.
   Релiгiйно-мiстична й художня картини свiту -- це не тiльки вигадана сфера, але й реальнiсть особливого стану людського духу, вищий стан цього духу, стан, який може пiзнавати наука своїми методами, включаючи його надалi у наукову картину свiту. Наука може пiзнавати подiбнi стани людського духу, але через свою абстрагованiсть не може передавати цi стани безпосередньо. Для передачi й донесення до глядача й слухача особливостей подiбних станiв духу iснують релiгiйна мiстика й мистецтво, що формують чуттєве в людинi. Мистецтво й релiгiя нерозривнi. Тут художнiй досвiд за своєю суттю є досвiд релiгiйний. Цей досвiд передає властивiсть єдностi, характерну для вищого стану людського духу. Усе єдине в цьому станi - i чуттєве, i розумне, i вольове. Ця єднiсть є темою мистецтва.
   Хоча сучасне мистецтво все частiше у своїх описах душевних станiв людини передає розрив, роздвоєння, розлад. Але мистецтво, пiдключаючи до цього релiгiйно-мiстичне, прагне вiдновити втрачену єднiсть. Це має прояв у стилi як формi душi, у якiй жеврiє ця єднiсть, тому що стиль завжди стосується надособистого. Надособисте завжди змiстовне. Воно визначає наперед. Своїми визначеннями надособисте як стиль, як особлива форма єднання в людинi всього, що iстотне, i вiдторгнення неiстотного пов'язується iз сутнiстю самої людини як iстоти завбачливої.
   Але щоб правильно передбачати, вiд людини повинне вiдпасти все неiстотне, зайве, незначне. Цим вiдторгненням незначного i зайнятi мистецтво i мiстика. Це практична основа для релiгiйно-мiстичної й художньої картин свiту, результуючою якої є внутрiшня погодженiсть i гармонiя людських душ у їхньому духовному єднаннi як соборностi. Коли ця результуюча втiлена, то розiрванiсть на протилежностi, такi як спогад i передчуття в людинi злитi в цiлiсну спрямованiсть, де доцiльнiсть вiдходить на другий план. Адже точний розрахунок, доцiльнiсть i утилiтарнiсть у людинi, у її розумi, не творять самi по собi, у процесi чого виникають у душi вищi стани свiдомостi як стиль, що єднає всi начала людської сутностi. Для цього потрiбна сама душа, а не тiльки розум, розсуд, рацiональнiсть, що стандартизує, роботизує й механiзує, а не одухотворяє людяне начало в людинi. Для натхненностi потрiбний стиль, виразнiсть, прагнення виразити, жага, яка веде до умиротворення у вищих станах свiдомостi як Божественних, самодостатнiх, що дарують вiдчуття безсмертя. Виразнiсть як обов'язковiсть, i зображальнiсть не обов'язкова. Образотворчi мистецтва обов'язково щось виражають. Виразнiсть обiймає вже втiлене людиною, обiймає не тiльки мистецтва з їх втiленою художньою свiдомiстю краси й височини, але й релiгiйно-мiстичне, -- все те, що не являє собою наукову картину свiту, але одухотворяє людину, дарує їй можливостi, якi необхiднi в стискаючому людину свiтi необхiдностей, свiтi законiв природи.
   Натхненнiсть там, де виразнiсть. Виразнiсть вiдкриває; вiдкриває людську душу iншим. Виразнiсть людяна. У нiй присутнє людяне у своїй внутрiшнiй гармонiї. Тут гармонiя i є тiєю красою, яка є за своєю суттю виражальним, якому притаманна цiлiснiсть. Цiлiснiсть, яка крiм того, що позбавлена практичної доцiльностi, позбавлена зробленостi за наперед пiдготовленими, мертвими механiчними прийомами, позбавлена механiчностi, механiзацiї мислення, але повна живого життя, одухотворена.
   Центр i смисл всiєї релiгiйно-мiстичної й художньої картини свiту не просто цiлiснiсть i одухотворенiсть, а й людянiсть. Людянiсть є сутнiсно-змiстовний бiк цiєї картини свiту, бiк, який вiдсутнiй в науковiй картинi свiту, яка по сутностi позаморальна. Людянiсть релiгiйно-мiстичної й художньої картин свiту розкривається через вираження людського життя, людської душi, людського тепла, а не через розрахунок i логiку голого розуму. Розрахунок, логiка розуму i в цiлому рацiональнiсть властивi науковiй картинi свiту.
   Цiлiсне споглядання й одухотворенiсть у ненауковiй картинi свiту, або, iнакше кажучи, у релiгiйно-мiстичнiй i естетичнiй -- є суб'єктивно результуюче людянiсть як сутнiсне начало, а значить, у цiлому людське сприйняття всiєї природи, бездушної природи як предмета для наукової картини свiту. У мiстико-художнiй картинi свiту важливi не розрахунок, а випадковiсть i духовнiсть, коли людина раптом вiддає останню їжу, останнi вiтамiни iншому, а сама умирає, або страждає тiлесно. У цьому сутнiсть плотi, а не тiльки в її абстрагованiй механiзацiї, так властивiй науковiй картинi свiту, через що й позбавленої живої повноти.
   Як вже вказувалось вище, людянiсть виражена через стиль. I цей стиль властивий не тiльки мистецтву, але й мiстицизму. Скрiзь, де присутнiй стиль, присутнi одухотворенi форми, а не просто приємнi вiдчуття, що лоскочуть слух, приємностi ритмiв замiсть глибини почуттiв. Необхiдно розрiзняти поверхневi гармонiї вiд гармонiї глибинної людяностi почуттiв, де в способi комунiкативної передачi немає механiчностi, немає розважальностi в гаяннi часу. Мистецтво й мiстицизм для марнування часу мають iнший колорит й iншi завдання. Вони не входять у картину свiту, що має значеннєвий компонент. Вони не пов'язанi з визначальною єднiстю стилю й соборнiстю як iстотним. Вони не пов'язанi з доцiльнiстю абстрактного розуму, що властиво науковiй картинi свiту. Вони поза картинами свiту, як механiчна тварина.
   Усi картини свiту виникають тодi, коли людина звернена не тiльки до себе, а й до природи для всiх, що спостерiгається в науковiй картинi свiту, або до того вищого, чим живе людина в можливостях своїх майбутнiх становлень, як це бачимо в ненауковiй картинi свiту, тобто в релiгiйнiй, мiстичнiй, естетичнiй, художнiй. Якщо ж людина замкнута на себе, то в нiй говорить тваринне начало. Людське ж вiдкрите до iншого. Тiльки тим воно й людське. Але навiть залишаючись на одному мiсцi у вiдбиттi реалiй своїми постiйними законами, що властиво науковiй картинi свiту, людина з'їжджає також до тваринного начала. Тому й iснує рух до надособистої цiлiсностi, до надособистого, до надособистiсного, до надприродного, що спостерiгається в релiгiйному мiстицизмi. Тому й iснує ненаукова картина свiту, тобто релiгiйна, мiстична, естетична, художня, де рух вiдбувається вiд душi до душi, i немає вiдношення тiльки або до чуттєвостi, або до розуму, немає розваги певними мозковими ходами подiбно до шахових операцiй i немає ударiв по нервах з метою шокування й часткового виконання психотерапевтичного завдання у випадках глибокої патологiї, що притаманне деяким видам мистецтва.
   Але масове має якраз подiбне. Там iде змiшання всього з усiм, аби тiльки вiдволiкти. Там i розумнiсть у поєднаннi з безплiднiстю, там i видима, прикрашена свiтлiсть, там i розум, що вираховує до дрiбниць. Там насамперед втрата цiлiсностi, втрата руху до втiлення цiєї цiлiсностi. Там повна втрата вiри у всеєднiсть, а лише iнтерес до себе, до власних вигод. Там особистостi роз'єднанi, кожна сама по собi, вони не мають єдностi, яка одухотворяє, дає життя, а лише розважаються й вiдволiкаються.
   Релiгiйно-мiстична й художня картини свiту -- це, по сутi, iстинна вираженiсть, або адекватне вираження, тобто ситуацiя, коли всi абстрагованостi (абстракцiї) у людинi iнтегруються в чуттєве, здатне одухотворити й надихнути можливостями майбутнiх становлень. Така виразнiсть умiщає в себе адекватне сполучення реалiй життя з тим свiтом людини, який несвiдомий, поза смислами. Таке сполучення вирiвнює перекручену людину, органiзує її в єднiсть, очищає її й тим самим дарує їй натхнення й вiдпочинок, одухотворяючи її дух.
   Коли мова йде про iстинну вираженiсть, то в людинi передбачається цiлiснiсть, яку вона знаходить за рахунок очищувальних процесiв своєї душi, що очищають її вiд усього застарiлого, вiджилого, наносного, несуттєвого, зайвого. Iстинна вираженiсть iснує в певнiй формi, що являє собою певний образ. I все тут тотожне, рiвне, злите в єдину цiлiснiсть. Мiстик i митець, художник своїми дiяннями творять форму, а результатом цього процесу є iстинна виразнiсть. Фактично через форму твориться iстинна виразнiсть. Вона мiстить у собi образ абсолютного характеру, вже не вiдбиваний нi в чому, а iснуючий сам по собi, тому що тут чуттєвiсть i розумнiсть адекватнi й злитi в єдину цiлiснiсть, що дає людинi справжнiй стан її душi, що надихає й одухотворяє, що вiдкриває можливостi для процвiтання в життi.
   Через мiстика й митця проходить стихiя свiту як неусвiдомлене, що належить до сфери несвiдомих структур людської психiки. Це неусвiдомлене й надихає своєю глибиною. Воно й спонукає мiстика й митця своїми стихiйними поривами, надихаючи своєю безпосереднiстю, для прояву несвiдомої волi до створення нового.
   Мiстик й митець, постiйно творячи не наукову, а мiстично-художню картину свiту, роблять все тотожним, зливаючи воєдино стихiю несвiдомого i свiдомого. Несвiдоме стає свiдомим, i - навпаки. При цьому стихiя людини, що не знає себе, i воля, що не знає своїх намiрiв, раптом обрамляються свiтлом образiв, перетворюючись у форму як згусток iстинної вираженостi; з хаотичного руху виникає лад i мiра. Глибини хаосу й свiдома впорядкованiсть мiрностi зливаються в гармонiю, що зрештою народжує символ. Несвiдомо-темнi глибини хаосу, в остаточному пiдсумку, розкриваються ясними символами. Несвiдоме стає свiдомим, i навпаки - свiдоме несвiдомим.
   Мiстик й митець, художник є подвижниками тих сил, якi їм далекi, якi вiд них не залежать, але якi виникають внаслiдок можливостей, що постають у нас вiд художностi сприйняттiв i вражень, що народжуються як художня форма, де цi сили переживаються як щось таке, що творить самих себе, як начало, незалежне нi вiд чого, начало, позбавлене керування згори, де панує самообумовленiсть, яка не пiдкоряється нiчому часовому, як безчасовiсть i вiчнiсть, а значить, i безсмертнiсть. Тобто переживається стан безсмертя, стан неможливостi смертi (В. Джемс). Краса й височина, що таять у собi можливостi вiдроджуватися, є сутнiстю цього стану. Цi краса й височина проходять через мiстика, митця, художника й проявляються у свiтi через їхнiй рух. Але цей рух неусвiдомлений. Тобто панує пасивнiсть. Мiстик, митець, художник є лише провiдниками. Вони нi при чому; i не розумiють, звiдки з'являються у них, у їхнiх душах тi або iншi образи. Тобто у них вiдбувається творчий процес, пiд час якого вони не належать собi й не вiдповiдають за свої вчинки. Iнакше кажучи, вони пасивнi, внаслiдок чого є провiдниками iстинної виразностi, що мiстить можливостi майбутнiх становлень, можливостi, що одухотворяють i зцiляють.
   Пасивнiсть дає можливiсть мiнiмально спотворити тi можливостi, якi зберiгає художнiй образ iстинної виразностi. Але крiм пасивностi присутня й самовiддача, що передбачає напруження волi як необхiднiсть. Ця необхiднiсть перемiшується з волею й випадковiстю в людському дусi, у проявах цього духу. Iстинна виразнiсть вiльна в проявi, але сама людина як особистiсть, як соцiальна iстота необхiдно обумовлена. Тому художня форма, що твориться людиною, сплавляє воєдино волю й необхiднiсть. Цей сплав має властивiсть невимушеностi й блаженної самодостатностi, що чарує й одухотворяє саму людину i її оточення. Вiд цього сплаву людинi "легко дихається", що є в цiлому результуючою всякої ненаукової картини свiту.
   Натхненнiсть i "легкiсть подиху" можливi через те, що в людському почуттi є повернення на себе, обмеження себе собою ж (А.Ф. Лосев), тобто вiдкидання несуттєвого, незначного, застарiлого, вiджилого, умирання будь-яких зайвих спонукань; скасування надлишку спонукань (А. Гелен), а значить, вiдторгнення застарiлої особистостi аж до зникнення цiєї особистостi в переживаннi неможливостi смертi (В. Джемс), коли час, пов'язаний з особистими проявами, зникає й людина переживає вiчне, вiчнiсть. Надлишок спонукань, як гра i як смисл, перетворюється в художню форму, повертаючись до себе, коли стихiйнiсть людської самосвiдомостi крутиться сама в собi, постiйно повертаючись у вихiдний стан, концентруючись i конденсуючись вiд цього обертання-повернення.
   Результуючою цього процесу є така форма людських проявiв, яка одночасно вiдчуває й не вiдчуває свою iстинну вираженiсть. Це вiдбувається вiд абсолютної рiвноваги всього (чуттєвого й нечуттєвого), вiд гармонiї. Це свого роду самовiдчутна надчутливiсть (А.Ф. Лосев). Це та форма, форма мiстична або художня, коли ми вiдчуваємо те, що вище за почуття (А.Ф. Лосев). Це не просто результат гри. Це результат гри людини iз самою собою, де не спостерiгається такого надлишку спонукань, який можна було б назвати надмiрним. Вiдсутнiсть надмiрностi, та й взагалi зайвого, породжує радiсть i насолоду вiд подiбної художностi форми. Гра iз самою собою дарує людинi радiсть i блаженство, дарує яснiсть почуттям, що вiдбивають атмосферу суспiльних вiдносин, що саме по собi вже виходить за межi особистiсного обертання.
   Художня форма стикається з атмосферою суспiльних вiдносин. Ця атмосфера вбирає в себе як логiчне, так i алогiчне, як буття, так i iнобуття. Iстинна виразнiсть об'еднує їх у єдине своїми можливостями, даруючи людинi стан натхнення й одухотвореностi.
   Художня форма являє собою iстинну вираженiсть. Вона розкриває цю вираженiсть через демонстрацiю людинi її можливостей, тим самим одухотворяючи її й взагалi надихаючи на життя, на його продовження. Художня форма не просто демонструє можливостi, являючи собою iстинну вираженiсть, але й вiдкидає всi зайвi можливостi, що приносить людинi єднiсть духу, залишаючи один варiант смислу, неподiльного i єдиного. Неподiльнiсть у смисловому вiдношеннi є нерозрiзненiсть (А.Ф. Лосев). Нерозрiзненостi притаманна невираженiсть. Не можна виразити те, чого не розрiзняєш (А.Ф. Лосев).
   Невираженiсть властива не тiльки художнiй формi, але й мiстичному. Але тут справжня невираженiсть пiднесеного стану людського духу все-таки якось виражена, перетворена в iстинну вираженiсть, у художню форму як розкриття цiєї iстинної вираженостi. Простiше кажучи, дiйсно невиражений стан людської душi, духу, перетворено в символ. Символ являє собою вираження, i iз всiх наявних виражень це iстинна вираженiсть як цiлковита виявленiсть, у всякому разi максимально наближена виявленiсть, наближена до того дiйсно невираженого пiднесеного стану свiдомостi людини, який можна розумiти як Божественне, трансцендентне, трансгресивне або просто пiднесено-одухотворене. Символ передбачає невираженiсть. Але в той же час символ виражений: виражений сам для себе як цiлковита виявленiсть, або просте вираження. Хоча символ - це не просте вираження. Символ - це акцентоване вираження, яке звертає увагу на адекватнiсть вiддзеркалення об'єктивної ситуацiї. Об'єктивнiсть ситуацiї вимагає вiд людини певної активностi й iнтенсивностi її дiй, що обов'язково повиннi враховувати справжню невираженiсть пiднесених станiв душi, за яких панує краса й гармонiя.
   Мистецтво служить ритуальному дiянню. Творам мистецтва поклонялися, оскiльки це були статуї богiв. Однак боги змiнювалися. I в середнi вiки в статуях язичницьких богiв уже не бачили краси й вищостi. Це були вже не боги, а iдоли. Вони могли лише вселяти страх i наганяти жах. Тобто до статуй богiв як до творiв мистецтва було упереджене ставлення. Установки людини накладають вiдбиток на сприйняття творiв мистецтва, на сприйняття природи, з якої народжуються цi твори. Цi установки як частина ненаукової картини свiту в людинi - слiд вiд ритуальної основи. Ритуальна основа за своєю суттю є практичною дiяльнiстю. Якщо це практична дiяльнiсть вiдносно богiв, то ритуальною основою є релiгiйний мiстицизм. Якщо ця практична дiяльнiсть стосується якихось соцiальних установок, то ритуальною основою є полiтика. Тодi мистецтво служить полiтичнiй ритуалiстицi й супутнiм їй культам.
   Мистецтво й релiгiя мають один корiнь, певним чином, у вiдношеннi вищих станiв людини злитi воєдино. До епохи Вiдродження розходжень у них не спостерiгалося. Лише в епоху Вiдродження сакральний культ i профанний культ перестали бути єдиним. Крiм сакрального релiгiйного культу виник профанний культ служiння пiднесеному й прекрасному. Однак профанне було також сакральним, але без богiв, без релiгiї. Сакральне залишилося як необхiдне для мистецтва. Профанний культ служiння прекрасному й пiднесеному виник на певний час як артефакт. Творчiсть художника стоїть на службi культу (релiгiйного, полiтичного). Свiт переробляється людиною в речi, належнi якiйсь релiгiї або полiтичному угрупованню. Вони (цi речi) є iнструментами магiї, як у давнi часи, або засобами впливу й перевиховання громадян, як при полiтичнiй пропагандi. Твори мистецтва самi по собi мали культову цiннiсть: вони переробляли людину, примушуючи її своєю значущiстю (цiннiстю) до бiльш важливого прояву. Iкони в церквi можуть бути завiшенi. Але вони впливають, вони цiннi. Вони - частина ритуального життя. Якщо художня творчiсть вивiльняється з-пiд ритуальностi, то виникає необхiднiсть демонструвати продукти творчостi, виставляти їх напоказ, представляти публiцi. Божество усерединi храму не потребує виставляння напоказ. Це божество - частина ритуального життя. Воно пов'язане з таємничими моментами переживання найвищої досконалостi в людинi. Тому культовiсть не потребує експозицiйностi, зазивання подивитися. Культовiсть мистецтва не просто демонструє розумiння неминучостей, якi керують нашим свiтом, культовiсть, через переживання досконалостi, вiдкриває все-таки вiльне поле дiяльностi для людини, суб'єктивно розсовує простори в нiй, змiнює її психологiчний час, сповiльнюючи або прискорюючи його.
   Деякi свої потреби людина не може задовольнити з огляду на певний розвиток соцiального життя. Мистецтво ж породжує саме тi потреби, для задоволення яких час ще не прийшов (В. Беньямин). Навiщо такi породження? Щоб переборювати час, заглядаючи в майбутнє, долаючи можливостями постiйнi кризовi стани душi. Людина в такому випадку сама перетворюється на творця, винаходячи можливостi для живого життя. Людина прагне до ефектiв, якi можуть бути досягнутi лише в майбутньому, з виникненням нових форм мистецтва. У такiй ситуацiї людина живе можливостями й не старiє душею. Так, за допомогою живопису були спроби знайти ефекти, якi були застосованi в кiно. Живопис i кiно мають рiзнi можливостi. Живопис запрошує споглядати, дає можливiсть глядачевi занурюватися в потiк власних асоцiацiй. Кiно таких можливостей не дає. Тут рiзка змiна кадрiв шокує.
   Споглядаючи, глядач концентрується на творi мистецтва, який розглядає. При цьому розважальний момент протилежний цьому процесу: вiн розслаблює, а не концентрує. При розвагах глядач занурює твiр мистецтва в себе. Наростання розважальної функцiї мистецтва знижує його ритуальний змiст. Коли ритуальний змiст згасає i його мiсце повнiстю займає розважальнiсть, розважальна тенденцiя, то в такому випадку вже не можна говорити про мистецтво взагалi. Абсолютна розвага - поза ритуальним началом. Ця розвага - просто вiдволiкаюча гра як один з психотерапевтичних методiв, що не несуть змiстовностi.
   Релiгiйним мiстиком або художником, що несе сакральне, може бути не тiльки людина, але й природа. Наприклад, мороз, що малює на склi вiзерунки, або водоспад, що виявляє свою мiць як всесильне начало (Бог - це значить Всесильний), чим i несе елемент сакрального. Тiльки б усе це було кимось сприйняте. Мистецтво, якщо воно не сприймається й не розумiється людиною, як таке не iснує, якщо воно не перетворює людський дух, не просвiтлює й не одухотворяє його, то воно iснує в природi речей як не мистецький витвiр. Наприклад, краса малюнка морозу на шибцi або симетрiя снiжинок. Але якщо ця краса й симетрiя не здатнi вразити i перетворити людський дух, то вони не є естетичним, художнiм.
   Правда, вони можуть змiнити не кожну людину. I тому критерiй все-таки людина, її велич, її значеннєва велич як перетворювача й натхненника життя. Критерiй - це змiнений i перетворений погляд людини пiд впливом мистецтва, i взагалi естетичного (зоряне небо, водоспад, океанiчна хвиля), i наслiдок цього змiненого погляду: наскiльки людина вiд цього одухотворена для втiлення загальнолюдського начала у Всесвiтi. Причому внаслiдок впливу релiгiйно-мiстичного й естетичного в людини виникає змiнений погляд стосовно найзвичайнiших речей; це цiлiсне перетворення людини, перетворення, що охоплює навiть найдрiбнiше, дрiб'язкове, повсякденне.
   Людина як релiгiйно-естетична iстота бачить у людському дусi природне. I навпаки - бачить у природi людське. У хмарах бачить бiлокрилих конячок, як в пiснях, або бiлокрилих коней з мiфiв. У шматку дерева, витягнутого з води, - силует, прекрасний приклад скульптури (Дж. Дики).
   Людина бачить у собi природне, а в природi - людське, Божественне вiд людини. Це основа для знаходження одухотвореностi, натхненностi релiгiйним i естетичним; це основа для iснування ненаукової картини свiту, що надихає й одухотворяє. Змiшавши геть усе й переставивши все мiсцями в процесi порушення наукової картини свiту, людина має можливiсть знайти "атмосферу", що скидає навантаження розумових конструкцiй. Водночас розумовими конструкцiями вiдсторонюються помилковi й застарiлi думки, якi до людини назад не повертаються, тому що вона потiм все просiває й повертає тiльки значуще, iстинне, важливе.
   Живучи в соцiумi, людина iснує в ситуацiї впливiв, коли деякi речi вже позначенi iншими людьми як твори мистецтва. Але цi твори мистецтва можуть зовсiм не зачiпати конкретної людини, не перетворювати її дух. Тому для неї цi речi (речi, якi соцiум оцiнив як твори мистецтва) не є красивими й пiднесеними. Вона їх не вiдносить до мистецтва. Нехай навiть цi речi несуть у собi атмосферу чогось нереального, нехай вони є продуктами наслiдування чого-небудь, нехай вони мають ще багато характеристик, якi змушують iнституцiонально оформити їх i помiстити в клас творiв мистецтва, але якщо цi характеристики не впливають на людину, перетворюючи її дух, перетворюючи цей дух у бiк натхнення й знаходження можливостей для процвiтання в майбутньому людського життя, то цi речi не iснують як пiднесене, високе мистецтво.
   Говорять, що сучасне мистецтво творить за допомогою iдей. Але не можна стверджувати, що тiльки сучасне мистецтво творить iдеями, творить за допомогою iдей (Т. Бинкли), що тiльки мистецтво в ХХ i ХХI столiттях - це фiлософськi iдеї, переданi образно-символiчними засобами. Це не так. Наприклад, посмiшка Мони Лiзи Леонардо да Вiнчi - це не звичайна посмiшка. Це посмiшка загадкова, що таїть у собi певнi смисли, таємностi. Це посмiшка, що виражає певнi пiднесенi стани духу, посмiшка символiчна, багатозначна. Подiбнiсть цiєї посмiшки можна знайти в iнших культурах. Наприклад, загадкова посмiшка Будди, посмiшка, що передає стан Нiрвани, а значить, i всi подiбнi пiднесенi стани душi, такi, як стан Знамень Аллаха, стан Царства Божого, стан Мокшi, стан Самадхi, стан Саторi, стан Дао, стан Турiя, стан Ирiй.
   Посмiшка Мони Лiзи - це не проста посмiшка. За нею стоять глибиннi далечiнi людських життiв i особливого досвiду людини з її переживанням сакрального. За цiєю посмiшкою стоять iдея й iдеал, певнi смисли й фiлософiї, знову-таки в сполученнi з передачею особливого досвiду людини. Тому не можна сказати, що до ХХ i ХХI столiть iснувало лише мистецтво видимого, i лише потiм виникло мистецтво iдей, виражених видимостями. Мистецтво передає не просто iдею, яка не потребує досвiду особливого почування людини. В основi мистецтва лежить саме особливий досвiд, пережитий людиною, а потiм нею вiдтворений образно-символiчними формами. Цей досвiд для людини сакральний, мiстичний. Бiльше того, саме до ХХ - ХХI столiть релiгiя й мистецтво рухалися в напрямку передачi своїми проявами й творами особливих станiв людини, станiв пiднесених, мiстичних. Наприклад, лiрика стає все витонченiшою в передачi, на перший погляд, суперечливих i одиничних психiчних станiв (Л. Гинзбург). Тому не просто естетика шукає видиме (Т. Бинкли), а вся ненаукова картина свiту, що включає в себе, крiм естетичного, ще й релiгiйне, мiстичне, шукає видиме як можливостi для майбутнiх становлень людського життя, всупереч жорстоким законам природи, яка рухається хаотично.
   У цю ненаукову картину свiту включене й чуттєво-iндивiдуальне людини, чуттєво-iндивiдуальне, що компенсує промахи в процесi використання людиною законiв природи на благо самої людини, компенсує факт смертностi вiдповiдно до законiв природи перiодичними переживаннями неможливостi смертi (В. Джемс), Станами Безсмертя. Цi переживання яскраво описанi образно-символiчною мовою мистецтва, де образи ближче до видимостей, а символи - до iдей. Тут видимостi, або iлюзiї, як властивiсть естетичного переживання, переживання як реальностi незацiкавленого сприйняття вiдiрванi вiд реальностi практичного iнтересу. Тобто речi, якi виражає мистецтво, не можуть бути використанi з практично корисною метою. Вони - видимостi. Вони - iлюзорнi. Але вони мають властивiсть краси. Хоча не тiльки вони мають властивiсть краси. Краса як властивiсть лежить в основi мистецтва й природи (Т. Бинкли). Мистецтво й природа вливають у людину красу як цiлiснiсть, що народжує в самiй людинi цю цiлiснiсть, цiлiснiсть духу, нероздвоєнiсть, що вiдкриває людинi можливостi перетворюватися заради життя, перетворюватися для себе як особистостi й для оточуючих як для спiльникiв у загальнiй справi.
   Але це уливання краси може коректуватися соцiальною атмосферою, що сприймає її або вiдкидає, тим самим впливаючи на силу й швидкiсть цього уливання. Деякi твори мистецтва в соцiальному середовищi, у якому цей твiр i створювався, шокували глядачiв.
Наприклад, картина Е.Мане "Олiмпiя". В iншому середовищi, наприклад, у сучасному, Олiмпiя своїм оголеним видом нiкого не дивує. Хоча все зводиться до особистостi. Тобто для одного це шок, а для iншого - нi, з огляду на тi або iншi етичнi установки. Правда, цi етичнi установки особистiсть отримує в умовах, у яких вона перебуває, в озвученостi при комунiкацiї як умовi соцiальної атмосфери, у якiй є можливiсть для твору мистецтва реалiзовувати свою красу. Краса - це результат не тiльки людської творчостi, але й артикуляцiї за допомогою комунiкацiї (Т. Бинкли). Художник у процесi творчостi вселяє красу у свiй твiр, просто видiляючи щось. Видiляючи якийсь об'єкт або деяку iдею, художник акцентує увагу на їх значущостi, тим самим надiляючи цей об'єкт красою. Потiм художник наголошує на певнiй зробленiй речi, говорячи, що це твiр мистецтва. Тим самим художник вносить в атмосферу соцiальної комунiкацiї цю рiч, тобто своє творення, як твiр мистецтва, виносить його на суд соцiальних iнституцiй. Твiр мистецтва - це щось, придумане художником i запропоноване увазi глядача й слухача. Якщо це щось, запропоноване увазi оточення, буде входити в мережу взаємозалежних iнтересiв, то воно буде констатуватися як твiр мистецтва. Для людських взаємозалежних iнтересiв важливi iдеї. Рiзнi художнi твори несуть у собi рiзноманiтнi iдеї, поданi в образно-символiчнiй формi, чим вони й цiкавi. Вони цiкавi, тому що викликають iнтерес.
   У контекстi людської культури об'єкти надiляються особливим значенням внаслiдок того, що для них створенi новi iдеї, якi викликають iнтерес i входять у мережу взаємозалежних iнтересiв людей. Тут важливi взаємозалежнi iнтереси людей. Саме взаємозв'язок породжує красу, що властива i мистецтву, i природi. Саме взаємозв'язок несе естетичне начало. Естетичне народжується у вiдносинах (Т. Бинкли), вiдносинах людей. Вiдносини потребують iдей. Тому тi твори мистецтва, якi мають глибоке значення, стоять ближче до естетичного. Хоча естетичне в природi, найчастiше, не має глибини смислiв. Це естетичне елементарне, тобто приємне для очей як колiрна гама, приємне для слуху як звукова гармонiя. Прекрасне iснує й у мистецтвi, й у природi. Але в мистецтвi передбачається глибина iдей i смислiв, i естетичне вiдтворюється ширше.
   Мiстика й мистецтво створюють груповi фантазми, об'єднуючи людей. Так, мистецтво, створюючи фантазми, поєднує людей навiть у творчому актi божевiлля, що дає силу тому, що було лише можливим. Тобто вiдбувається переступання навiть через можливе.
   Мистецтво дає силу мати те, що було лише можливим. Ця сила додається з кожним разом при вивiльненнi єдиного, єдиного виходу зi становища. Ця одиничнiсть розвиває в собi цiле, що утворюється при вiдтвореннi, наприклад, мистецтва.
   Вiртуоз перетворює музичнi точки в лiнiї, виявляючи цiле (Ж. Делез, Ф. Гваттари). Цiле саме по собi зберiгає в собi єднiсть. Єднiсть же завжди дiє усерединi порожнього вимiру (Ж. Делез, Ф. Гваттари). Вимiр вiдсутнiй, тому що значуще вже прийняте людиною. Тому залишається наслiдувати що-небудь i значуще вiдтворювати образ того єдиного прийнятого iдеалу, котрий вiдкриває додатковi можливостi. Не наслiдувати, не iмiтувати, не вiдтворювати - виходить, не видiлятися, культивувати непомiтнiсть, незначущiсть. Нема значущостi, немає й предмета для мiстики i мистецтва, предмета, вiд якого пiднiмаються сили, пiднiмаються з порожнечi, яка заперечує все iнше, предмета, що дає можливiсть зрiвноважити мiжособистiснi стосунки, оскiльки цей предмет чiпляє всiх, має загальнолюдське значення, стосується загальнолюдських цiнностей.
   Мiстика i мистецтво - це розмова про важливе, коли не можеш про це не сказати. Це розмова, що допомагає iншому, i тому приваблює iншого. У мiстицi - це порушити застарiле. У мистецтвi - це бажання сказати щось, що буде почуте (Ж. Деррида). А почута буде правда. Вона стосується всiх. Вона дiє на всiх. Вона важлива. Правда в живописi (Ж. Деррида), правда в музицi, правда на сценiчних пiдмостках, у кiно. Але правда й у релiгiйно-мiстичних польотах, коли розшифровуються казковi, мiфiчнi сюжети й перед нами з'являється Божественне, коли в багатозначностi ми втрачаємо застарiле в собi й переживаємо образ i подобу Бога. Усе це закiнчується бажанням сказати щось, що буде почуте (Ж. Деррида), буде почуте, тому що воно iстотне й для iнших. Хоча правда iнонаукової картини свiту найчастiше у своєму мальовничому вiдтвореннi виявляється не рiвною собi (Ж. Деррида). Вона лише двiйник. Але цей двiйник має цiннiсть адекватностi; цiннiсть зняття вуалi (Ж. Деррида). Це зняття вуалi, що є рисою мистецтва, а ширше - усього естетичного, розкриває безодню перед людиною. Тут форми й лiнiї розкривають безоднi, але й з'єднують протилежнi краї (Ж. Деррида). Колiр далекий лiнiї (Ж. Деррида). Але в процесi злиття вже проглядається єднiсть. Результуюче - це переживання людиною Єдиного у всiй повнотi, аж до переживання неподiльностi, переживання неможливостi смертi.
   Мiстика i мистецтво - це не просто марнi видимостi, спрямованi до iнтенсивностi насолоди через аскезу в релiгiї або через порожнiсть розваг у мистецтвi. Мiстика i мистецтво у своїй глибинi насиченi закликом людей до єдностi й до безпеки, закликом там, де не вистачає достатньої системи аргументацiї, сформованої до певного iсторичного часу, з приводу тих чи iнших проблем, що стосуються всiх людей, що живуть на планетi Земля. Мiстика i мистецтво виявляють правду, тут неприпустимi засоби обману, а спокуса або заспокоєння застосовуються лише як допомiжнi засоби, як форми, але не як основний змiст. Основний змiст все одно стосується дiйсностi, що одухотворяє можливостями не тiєї об'єктивної реальностi, яку виявляє наука i яка може бути досить гнiтючою для людських свобод, а реальностi, яка несе в собi вiдчуття єдностi.
   Людинi бракує єдиної єдностi об'єктивної реальностi, дiйснiсть якої будується на виявлених причинностях i наслiдках, з яких випливають певнi можливостi. Людина, вiдтворюючи мiстичне i мистецьке, винаходить iншi реальностi, вiдкриваючи для себе додатковi можливостi своїх майбутнiх становлень, додатково одухотворяючи себе.
   Недолiк дiйсностi, яку малює мiстик i митець, - в її приземленостi. Але вводиться пiднесене. Мiстика,
суцiльно пронизана мистецтвом, базується на пiдне­сеному.
   Для повноти людськiй iстотi необхiднi пiднесенi почуття. Вони, за словами I. Канта, несуть як задоволення, так i страждання, якi у своєму одночасному проявi наповнюють людину, насичуючи її повнотою як закiнченiстю. Тут задоволення виникає зi страждання (Ж.Ф. Лиотар), надiляючи людину здатнiстю розумiти ще щось, крiм установленої дiйсно об'єктивної реальностi, розумiти й уявляти скороминущi пiднесенi стани досконалостi людського духу, стани, короткочаснiсть яких не дає можливостi по-справжньому встановити їхньої причинностi, щоб знайти їм мiсце в структурах мiстицизму i мистецтва.
   Через цi пiднесенi стани, такi як стани досконалостi, стани цiлiсностi духу, людина єднає себе й з iдеями про свiт як про цiлiснiсть iснуючого, i з iдеями про простоту як про неподiльнiсть усього у своїх взаємозв'язках. Через цi пiднесенi стани людина розмiрковує про свiт як про абсолютно велике й могутнє. Пiднесене, де людина оперує абсолютним, нескiнченним, вiчним, саме по собi - неуявне. Подiбнi iдеї-символи неможливо описати, уявити, наблизити в поданнях якимось поняттям, продемонструвати комусь, показати на прикладах. Для цього не вистачає уяви. Уява тут фрагментарна, часткова, допомiжна, лише iнколи застосовна в передачi пiднесеного.
   Пiднесене, те, що передає абсолют, неуявне до кiнця. Тут панує лише натяк, що не дозволяє пiзнати дiйснiсть подiбного, пiзнати своїм розумом. Тут - особливий досвiд, особлива дiйснiсть, мiстична, тобто неуявна. Це неуявне не можна побачити. Воно, за словами I. Канта, безформне як порожня абстракцiя, коли уява не зображує, а лише шукає зображення, зображення абсолютного, нескiнченного, вiчного, шукає те, що неможливо зобразити, шукає зображення абсолюту. Тут мiстика i мистецтво видимими поданнями лише натякають на неуявне. Про це неуявне говорить весь мiстицизм, весь сучасний авангард i модерн. Воно неуявне, тому що тут немає якихось спiвмiрностей мiж дiйснiстю, поняттями, уявленнями й особливими станами духу, у яких панує досконалiсть, яка не допускає якихось особистих уявлень, якi пiдданi розладу й можуть передаватися шляхом демонстрацiї, але проявляють дереалiзацiї.
   Мiстицизм релiгiйного й модернiзм естетичного зайнятi спробою передати пiднесене переживання абсолютного характеру, коли людиною переживається неможливiсть смертi, стан Безсмертя, коли пiдкреслюється слабкiсть здатностi уявити подiбнi переживання, а також передається ностальгiя за вiдчуттям присутностi цього переживання, що зникло, тому що воно тимчасове, навiть короткочасне у своїх особливостях. На подiбнi стани духу можна лише натякнути, як на щось таке, що не можна охопити справжнiм проявом духу, проявом духу в справжньому свiдомому повсякденному пильнуваннi; а тим бiльше пам'яттю минулого й мрiєю майбутнього. Можна лише фiксувати iдентичнiстю власної свiдомостi, коли вiдсутнiй подiл, який не усувається ритуалами культу.
   Пiднесене поєднує в собi задоволення й страждання. Задоволення вiд того, що iснує неуявне, вiд того, що розум не замикається в уявленнях, а перевершує їх, не залишається в них "копатися по замкнутому колу". Страждання ж тут через те, що понятiйного рiвня не можуть досягти людськi почуття, або уявлення, уявлене, уявлюване, уява.
   Необхiдно вiдзначити, що наука описує реальнiсть у її дiйсностi, такою, як вона є. Мiстичне ж винаходить алюзiї, щоб наблизитися до неуявного, до того унiкального досвiду, що переживається людським духом як вища досконалiсть, що мiстить у собi й переживання неможливостi смертi, щоб надихнути й одухотворити тим самим й iнших, оточуючих навколо людей.
   ГНОСЕО. Узагальнення й синтез значущого за допомогою образу й символу, узагальнення й синтез як мiстично-мистецька модель свiту зi своїми додатковими можливостями наповнює людину емоцiями, що одухотворяють. Узагальнення реальностi на чуттєвому рiвнi, узагальнення, доведене до чуттєвого образно-символiчним способом, вiдкриває додатковi можливостi для людини жити й процвiтати. Тут можливiсть - це результат узагальнення, що анулює все зайве. Цей результат узагальнення iснує через те, що iснує фантазiя. Фантазiя чiтко вiддiлена вiд дiйсностi (З. Фрейд). Хоча елементи фантазiй пов'язанi з дiйснiстю. Процес фантазування має елемент насолоди, оскiльки є вiльною грою. Ця свобода гри як насолода передається глядачам, слухачам. Нею не володiє статична реальнiсть як така, дiйснiсть у своєму застиглому станi. Вiд вiльної ж гри ми одержуємо задоволення.
   Є гра уяви. У вiльнiй грi уяви творяться фантазiї. У фантазiях людина будує повiтрянi замки через так званi "сни наяву", мрiї. Причиною їх є бажання. Бажання, перетворенi у вiльну гру, а потiм, як результат гри уяви, - в повiтрянi замки "снiв наяву", у мрiї, вiдривають людину вiд її безпосереднiх дiй у реальному свiтi.
   Що ж штовхає людину до фантазування? Звичайно ж, її незадоволенi бажання. У своїх фантазiях людина здiйснює свої бажання; мрiї її збуваються. Але здiйснюються лише в її психiчному життi як корекцiя реальностi, яка не може задовольнити людину. Ця корекцiя може бути значуща й для iнших, тобто мати цiннiсть для соцiуму. Ця корекцiя може накидати у своїх зображеннях ескiзи майбутнього, передчуваючи це майбутнє, i тим самим вiдкривати дорогу дiям у майбутньому. Адже якщо немає майбутнього, то немає й можливостей для життя. Майбутнє ж може бути вгадане як правильне, як можливе для життя. Тому мрiї як "повiтрянi замки", вигаданi твори не обов'язково бувають порожнiми. Вони можуть бути значущими, цiнними.
   Значущими i цiнними мрiяннями у виглядi "сновидiнь наяву" як особливими мрiями людська культура пронизувалася зi стародавностi. Прикладом можуть бути мiфи. Їх можна розумiти як мрiєподiбнi бажання людей, як їхнi мрiяння, мрiяння давнiх часiв. Хоча цi мрiяння прадавнiх людей часто були для них i справжню реальнiстю.
   Крiм того, що мрiяння окреслюють ескiз майбутнього (З. Фрейд), чим i можуть виявитися цiнними, вони ще й знiмають напруги нашої душi тим, що дарують насолоду процесом гри фантазiй. Але головне тут те, що людина у своїх фантазiях розширює свої можливостi й одухотворяється. Фантазiї, навiть помилковi, що не вiдбивають об'єктивної реальностi, можуть надихати, вкидати в невизначенiсть своєю невiдповiднiстю реалiям, тим самим очищаючи людину вiд iстин, правильних, але неiстотних i другорядних для життя, створеного в певнiй ситуацiї.
   Iстини як науковi положення звужують i знижують варiанти можливостей. Тому всi застарiлi науковi положення не вiдмирають, а перекочовують у сферу багатозначностi мiстицизму i мистецтва. Цi багатозначностi помилкових знань розширюють можливостi для людини, тим самим надихаючи i спонукаючи її до подальших дiй, на подальшi перемоги. Розширенi можливостi, що вiдбивають стосунки мiж людьми, постiйно вiдкидають неiстинне у самiй людинi, несправжнє у спонуканнях, вiдкидають сферу зайвих спонукань, навiть якщо цi спонукання викликаються науковими положеннями, що вiдбивають реалiї, але не затребуванi реальною ситуацiєю.
   Установлення навiть об'єктивних законiв, що тяжiють над нами, вкидає нас у депресiю. Але це сфера науки. I тут з пiзнанням глибин реальностi можливiсть песимiстичного кiнця людства вiд випадкових процесiв у об'єктивному свiтi зростає. Наприклад, погасне сонце - зникне життя на планетi, людство припинить своє iснування. Тому так затребуванi мiстика i мистецтво, що надихають, одухотворяють або просто пiднiмають настрiй.
   Говорячи про мiстицизм i мистецтво, вiдзначимо, що ще давня людина жила у моторошних умовах страху. Над нею тяжiли природнi закони необхiдностi. Науковi здогадки про невiдворотнi закони природи з одного боку звiльняли людину, але водночас i погiршували її становище. Встановлення об'єктивних iстин усувало почуття страху стосовно певних явищ природи, давало волю, почуття звiльненостi, але лише образно-символiчна багатозначнiсть значною мiрою знiмала необхiдностi законiв, якi були часто не значущими, щоб на них звертати увагу в певних соцiальних умовах iснування, коли були безпосереднi завдання з перетворення навколишнього свiту.
   Наукова картина свiту вiдбиває реальнiсть як таку, вiдбиває по-справжньому. Мiстично-мистецька картина свiту вiддзеркалює реальнiсть людських стосункiв у своєму iдеалi, iдеалi розширювальної можливостi для людини й людства в цiлому, iдеалi, що знiмає всi застарiлi хитросплетiння думки, якi роздвоювали людську душу. У результатi цього людина знаходить цiлiснiсть.
   Цiлiснiсть людини виникає внаслiдок iндивiдуацiї, коли переборена неузгодженiсть несвiдомих i свiдомих процесiв, коли людина набуває досвiду нумiнозного, що має символiчну форму й знiмає зайву рацiоналiзованiсть, що мiстить у собi небезпеку вилитися в колективне божевiлля, позбавлене загальнолюдських прототипiв, прототипiв людських душ, що зберiгаються в глибинних шарах i несуть у собi також i трансперсональне начало на чуттєвому рiвнi.
   Набувши досвiду нумiнозного, людина отримує переживання, яке перевершує її саму. У своїй повсякденностi людина звичайно вiдчуває в собi або тiлесне, коли їй чогось хочеться, або соцiальне, коли вона знає тiльки слово "треба". Але iснує ще нумiнозний стан Божественного, коли "треба" i "хочеться" зливаються воєдино, коли вже немає нi "треба", нi "хочеться", коли вони одне й мiж ними немає нiяких розходжень. Цей стан має iншу природу, у якiй компенсуються недолiки як "треба", так i "хочеться". Розрив у людинi мiж її "треба" i "хочеться", вiдрив їх одне вiд одного є наслiдком вiдриву людини вiд природи. Ритуали й обряди певною мiрою зменшують цей вiдрив. Це вiдбувається за рахунок того, що ритуали й обряди мiстять у собi компоненти вiд мистецтва, яке, проникаючи в людину, коректує однобiчнiсть її свiдомих установок, чим i знижує в цiлому вiдрив людини вiд природи.
   Мистецтво за своєю суттю вiдрiзняється вiд науки. Мистецтво - це не пiзнання, що виливається в практичне життя, що очевидно для науки, особливо коли мова йде про прикладнi науки. Мистецтво - це насамперед ревокацiя, або заклик, як елемент спiлкування людей один з одним, а також пробудження вiд евокацiйних впливiв (Д. Лукач). Пробудження й просвiтлiння людини вiд евокацiйних впливiв є результатом зняття. Знiмаються помилковi моменти спiлкування, помилковi впливи одних людей на iнших. У результатi людина перетворюється, стає вiльною, вiдчуває свободу вiд усього наносного вiд непотрiбних спiлкувань, що несуть помилкове. Однак у реальному життi спiлкування людей один з одним (пробудження вiд впливiв спiлкування як їхнє зняття) i пiзнання (практичне застосування пiзнання), тобто засади мистецтва й науки, тiсно пов'язанi. У давньої людини вони нероздiльнi. Магiя первiсної людини мiстить у собi як наукове, так i релiгiйно-естетичне, художнє у своїх хаотичних сплетiннях. Ментальнiсть давньої людини вмiщає в себе цi протилежностi через присутнiсть катарсичного моменту, моменту зцiлювального впливу на людину.
   Однак надалi, з розвитком культури, наукова об'єктивнiсть стоїть окремо. Релiгiйно-художнє ж посилює акцент на одиничних, неповторних переживаннях людини, а також на її особистому, iнтимному. Цi неповторностi виникають в умовах крайнощiв, у тих умовах, у яких у людини виникає й патологiя, невроз, психоз. Релiгiйно-художнє начало вбирає в себе як особисте життя, так i все те, що пiднiмається над усiм особистим, над всiєю оманною фантазiєю iстерика, над несвiдомими потягами надлишкового характеру.
   Релiгiйно-художнє начало втiлюється також i як вищий стан духу, стан, який не можна передати словами. Цей стан в iндуїзмi позначається як Турiя, Мокша, Самадхi, в зороастризмi - як Сяяння Благого Помислу, у буддизмi - як Нiрвана, Саторi, у даосизмi - як Дао, Ву, у iудаїзмi - як Явлення Господа, у християнствi - як Царство Боже, Преображення, в iсламi - як Знамення Аллаха, Фана, в українськiй релiгiї - як Вищий, Бог, Ирiй. Iсус Христос говорить про Царство Боже притчами, якi самi по собi є символами. За допомогою цих символiв, багатозначних символiв, Iсус Христос намагається виразити тi речi, а точнiше, тi стани душi, для яких, за словами Карла Юнга, ще не iснує словесного поняття. Однак цi стани вираженi, а значить, оточенi загальнолюдськими обставинами. Оточений загальнолюдськими обставинами невиражений стан людини як надособисте, де немає особистостi, де особистiсть не критерiй, тому що вiдсутня безвихiдь особистiсної сфери, вiдсутнє все тимчасове й недовговiчне обмеженої iндивiдуальностi, про що казав Карл Юнг.
   Якщо тут вiдсутнє все тимчасове, то, значить, у людинi присутнiй стан, або переживання, неможливостi смертi. Тут смерть здається неможливою, майже смiшною через те, що зникає особистiсть (В. Джемс). Смерть тодi не знищення, а єдине справжнє життя (В. Джемс). Подiбнi стани як основа релiгiйно-мiстичної, художньої картини свiту описанi у всiх релiгiях - як давнiх (наприклад, Вищий, Бог протоарiїв, або протоукраїнцiв), так i сучасних (наприклад, "Записнi книжки" Джидду Кришнамуртi). У даосизмi - це Ву або Дао. В iндуїзмi - це Турiя, Мокша, Самадхi. У буддизмi - це Нiрвана або Саторi. В iудаїзмi й християнствi - це Явлення Господа або Царство Боже, Преображення. В iсламi - це Фана або Знамення Аллаха.
   Передаються подiбнi неуявнi стани людини символами й позначаються як Стан Безсмертя. Приклад яскравого злиття символу, або багатозначностi, що позначає особливий стан свiдомостi людини у зв'язку iз загальною картиною походження свiту, можна знайти в українському релiгiйному фольклорi, насамперед в етимологiї слiв, якi є священнi, сакральнi. Перше iз цих слiв "Вирiй", а точнiше "Ирiй". Українська форма цього слова з початковою буквою "в" виникла внаслiдок злиття "В" i "Ирiй". Спочатку говорили: "Куди?", - i вiдповiдали: "В Ирiй!". Потiм "В" i "Ирiй" злилися в одне слово. Ирiй - це фактично пiвдень. В українськiй фольклористицi ириця - це пташка, що повернулася з Вирiю, тобто повернулася з пiвдня, куди вона лiтала зимувати. Одного чудового дня i самi протоарiї (або протоукраїнцi) рушили на цей самий пiвдень. У результатi протоарiї прийшли в Iран й Iндiю, i стали арiями, зафiксувавши в Рiгведах свою подорож. Протоарiї асимiлювалися, змiшалися з мiсцевим населенням, заклавши корiнь ведичної релiгiї i надалi продовжуючи розвивати мiфологiчний лад цiєї релiгiї в iнших Ведах, таких, як Яджурведа, Самаведа, Атхарваведа. Цi Веди написанi на санскритi, мовi, яка вже значно вiдрiзнялася вiд тiєї мови, якою було написано Рiгведи, першi Веди арiїв.
   Але справа навiть не в мовi. Справа в дусi, що передає певний стан свiдомостi людини. З ведичної традицiї брахманiзму виник буддизм, що заперечував iснування iндуїстських богiв i Атмана (Турiї) як вищого стану духу. Але, в сутностi, буддизм продовжував передавати той дух iндуїзму (брахманiзму), який описував певний стан свiдомостi людини, Стан Безсмертя (Стан АМРIТА), стан неможливостi смертi. Цей дух стану безсмертя продовжує жити й у даосизмi, перекочувавши в зовсiм iнше середовище, зовсiм iншу культуру - китайську. Цей дух стану безсмертя став фактично iншою культурою, не iндiйською (арiйською) i не українською (протоарiйською), а китайською.
   Ирiй - це символ багатозначний. Ирiй означає й море (iз прус. iuriay "море"). Але це не просто море. Адже як виник свiт? Коли ще не було свiту, або свiтла, не було неба й землi (а точнiше - "небесного" й "земного"), було лише широке море (Українська народна обрядова поезiя). Тобто море (або Ирiй), а точнiше широке море, - це насамперед багатозначний символ, що означає стан духу давнього протоарiя (або протоукраїнця). Вирiй - це не просто пiвдень, iз якого прилiтають птахи, це вищий свiт, чарiвний сад (Б.Д. Миколаев), це рай, райське свiтове дерево. Бiля вершини цього дерева живуть душi померлих i птахи. З Ирiю прилiтають птахи. Але знову-таки не треба сприймати Ирiй як райський пiвдень реально. Ирiй - це символ райського пiвдня людського духу, це певний стан людського духу, стан "широкого моря", вiд якого виник свiт (внутрiшнiй свiт створеної людиною конкретики як Небо й Земля, а точнiше - Небесне й Земне) (Українська народна обрядова поезiя), це той остаточний стан духу, який починається з дивного, iз чудового, тобто з Дива, з Божества Дива. Адже Див пов'язаний з верхом дерева (В.В. Иванов, В.Н. Топоров). Хоча це не просто дерево. Це райське свiтове дерево, тобто Ирiй як стан людського безсмертного духу, коли людина переживає неможливiсть своєї власної смертi, переживає Стан Безсмертя. Переживши подiбний стан, людина знаходить натхнення й творить (творить у своїй уявi свiти, такi як Небо й Земля, тобто Небесне й Земне).
   У перiоди вищого стану натхнення ноти й слова так i течуть iз-пiд пера творця, органiзовуючись у щось цiльне й готове. Ноти й слова, формуючись у твори, буквально нав'язують себе авторовi, нiби водять його рукою. I, як вiдзначає Карл Юнг, рука пише речi (твори), якi розум сприймає в здивуваннi, здивуваннi вiд випадкового й спонтанного їх вияву. Цi речi (твори) з'являються, як потiк думок i образiв. Вони виникають не за нашим намiром, викликаються до свого iснування не нашою волею, а мимоволi. Це натхнення. При натхненнi ми мимо своєї волi пiдкорюємося i йдемо за своїми iмпульсами й почуттями, навiть тими, якi нам чужi. У момент натхнення цi iмпульси й почуття панують над нами, пiдкоряють собi нашу особистiсть. Цi iмпульси й почуття панують над нами, як чужа воля. Значить, натхнення як творчий iмпульс не збiгається з нашою волею; але ми захопленi цим iмпульсом так, що не бажаємо нiчого iншого.
   Натхнення до нас приходить нiби ззовнi. Це натхнення як неусвiдомлений iмпульс не просто впливає на нашу свiдомiсть. Воно управляє нашою свiдомiстю. Воно прокладає собi шлях до мети, як це вiдбувається в природi, тобто стихiйно. Натхнення - це стихiйна сила. Проривається в людинi навiть тодi, коли вона утримується вiд творчої дiяльностi, утримується довiльно, свiдомо. Карл Юнг вiдзначає, що усе одно думки й образи з'являються на свiт навiть без участi людської свiдомостi, всупереч свiдомостi, протаскуючи так чи iнакше до iснування свої форми. Цi форми як певний рiвень свiдомостi вiдкриваються тому, хто має той же рiвень свiдомостi. До цього рiвня свiдомостi треба дорости, постiйно оновлюючи свiй дух, постiйно дивлячись на свiт новими очима, не привченими очима, а очима оновленими, не призвичаєними до старого, а вiдкритими до нового.
   В образах, якi входять до мiстичних або до художнiх картин свiту, прихованi символи. Бiлий мiсяць - символ одного, чорний мiсяць - iншого. Ми розпiзнаємо цi символи. Вони нам несуть можливостi, що вiдкривають додатковi можливостi в нас як щось уроджене, що протистоїть навiть найвитонченiшiй нашiй фантазiї. Тут цi символи є не особистiсними фантазiями, а нiби дiяльна уява, що не будує нiяких повiтряних замкiв, а лежить в основi як якась апрiорна iдея, як щось, що залишилося пiсля вiдкидання всього зайвого, усього, що затемнює. Ця дiяльна уява, iншими словами, типова ситуацiя, i вiдчувається нами як звiльнення. Знаходячи це звiльнення, ми стаємо всесильними й летимо немов на крилах. I це все на початку створення, тобто на початку творчого процесу.
   На початку всiх стадiй творчого процесу ми боги, ми Всесильнi. I не випадково Священне Писання починається словами "На початку створення Всесильним...". Однак докладнiше зупинимося на самому початку Тори як свiтоглядному моментi. Перше слово Тори, як i Бiблiї, - це "На початку" (Библия: Быт 1:1). Потiм iде пояснення - на початку чого. За Торою, ясно, що на початку створення. Тобто мова йде про процес творчостi, процес, властивий людському духу. Момент творчостi, або створення нового, вiдбувається на стадiї натхнення. Але в Торi йдеться про попередню стадiю, тобто стадiю, яка на початку. Мова йде про стадiю, яка стоїть перед натхненням. Перед перiодом натхнення вклинюється перiод вiдсутностi уваги до проблеми (Р. Вудвортс), проблеми, яка вирiшується в процесi творчостi. Ось цей самий перiод вiдсутностi уваги до проблеми, перiод, який стоїть на початку створення, i розглядає Тора. У цей перiод, або в момент творчого процесу, людина вiдчуває себе Всесильною, або Богом. Це момент трансподiбного стану (Б.М. Теплов), переживання неможливостi смертi (В. Джемс), екстазу (Е.П. Ильин), "Стану Безсмертя".
   Можна сказати, що мова йде про Бога, тобто про людину в цьому станi. Бог, або Всесильний, - це людина в станi, коли переживається неможливiсть смертi як компенсацiя виникнення в людинi самосвiдомостi, а з нею - i усвiдомлення смертностi.
   Тора починається зi слiв "На початку створення Богом...". Далi йде пояснення того, що створювалося. А створювалося Небесне й Земне. Тора говорить про те, що "На початку створення Богом Небесного й Земного" - це створення двох символiв, якi розкривають технологiю збагнення того ж стану, коли людина переживає момент неможливостi смертi i є Богом, або Всесильним. Зауважимо, що Бог, або людина в станi, коли нею переживається неможливiсть смертi (коли людина Всесильна), творить не Небо й Землю як зовнiшню об'єктивну реальнiсть, а творить Небесне й Земне як два символи, що розкривають технологiю збагнення, або знаходження людиною стану Божественностi, або стану Бога, коли людина Всесильна й переживає вiчне життя.
   Небесне й Земне - це два багатозначнi символи. Вони стосуються насамперед внутрiшнього життя людського духу, а не об'єктивної реальностi. Адже Царство Боже усерединi вас (Библия: Лк 17:21). Небесне в людинi - це все пiднесене, ширяюче, це надсвiдомiсть, життя духу, натхненнiсть, осяяння. Земне в людинi - це все тiлесне, пiдсвiдоме в психiчнiй сферi, де має мiсце прояв цього тiлесного, iнстинктивного. Отож на початку створення як створення способу (технологiї) знаходження Божественного Земне, тобто тiлесне, було неуявним хаосом i тьма покривала безодню, що ми можемо прочитати в Торi. Тут мова йде про Земне, або тiлесне, як неупорядковане, хаотичне, покрите тьмою. Але тут, в Торi, все ж присутнє i Небесне, коли Дух Бога витав над поверхнею вод. Тут Тора в символiчнiй формi описує момент створення Богом Небесного й Земного, коли Небесне ще мало переважало. Потiм iде опис у символiчнiй, багатозначнiй формi способу (технологiї) практичного знаходження Божественного, у процесi чого наростає сила Небесного. Вона наростає, починаючи з того моменту, коли Бог говорить: "Хай буде свiтло!", як це зазначено в Торi.
   I далi ми бачимо, що протягом всiх Священних
Писань -Тори, а також Бiблiї, Корану, Вед, Упанiшад, Бхагавадгiти, Трипiтаки, Авести, Дао де цзiн, у символiчнiй формi описанi рiзнi варiанти знаходження стану Божественностi, знаходження того стану, коли людина переживає неможливiсть смертi. Iнше питання, що ми не завжди можемо розшифрувати символiчну мову збагнення Божественного. Але це вiд того, що ми самi мало осягли. Однак кожного разу збагнення Божественного, його знаходження вiдбувається через певний уклад, спосiб життя. Тому в Торi Бог, або Всесильний, розкриваючи свої таємницi, створює день i нiч як певний порядок i спосiб життя, за якого людина має можливiсть осягти Божественне. Далi Бог створює свiй внутрiшнiй свiт працею, а на сьомий день вiн вiдпочиває (Библия: Быт 2:2). Тобто ми стикаємося з демонстрацiєю укладу життя, за якого з'являється можливiсть осягти Божественне. Для цього людина повинна мати певний ритм змiни працi й вiдпочинку, шiсть днiв працювати, а на сьомий - вiдпочивати. Звичайно, у рiзних Священних Писаннях ми бачимо розбiжнiсть у проповiдуваних укладах життя, ми бачимо рiзну ритуалiстику й специфiчнi способи збагнення Божественного. Однак люди рiзнi. I рiзним людям рiзне пiдходить. Тому й повинна бути релiгiйна свобода, щоб людина мала можливiсть вибрати для себе найефективнiше й наблизити себе до Божественного. Навiть в одному i тому ж Священному Писаннi є рiзнi способи збагнення Божественного.
   Iснують два писемнi значущi начала релiгiйних культур двох давнiх народностей - арiїв i семiтiв. Арiйське начало - це Рiгведа, семiтське - Тора. Можна стверджувати, що Рiгведи у своїй основi малюють матерiалiстичну картину свiту. Адже в Рiгведах немає моменту творення. Свiт речей був споконвiчно, як самодостатнiй. Бог Iндра народився потiм (Ф.Б.Я. Кейпер). Але можна нетрадицiйно стверджувати, що Тора, а значить, i Бiблiя, також матерiалiстична книга, тому що творяться символи Небесного i Земного, а не Небо й Земля в реалiях. А якщо людина шукає ворогiв собi, шукає образ ворога в особi матерiалiстiв, атеїстiв або нацiоналiстiв, то це її особистi проблеми. Адже Бог у Торi як Людина-Всесильна створив не небо й землю як об'єктивну реальнiсть, а Небесне як верх й Земне як низ, i створив як символи, створив у своїй уявi. Вiн створив Небесне й Земне як два символи, що передають способи (технологiї) знаходження стану, у якому людина Всесильна, позбавлена страху смертi. Тут можна розумiти Бога як людину, яка знайшла стан неможливостi смертi, Стан Безсмертя.
   Символ, схований в образi, надiляє цей образ значеннєвою перспективою. Угаданий образ - це образ, що перейшов у символ i вiдкрив людинi перспективу її iснування, вiдкрив людинi смисл в її життi. Образ являє собою ту цеглинку, з якої будується мiстично-художня, не абстрактна картина свiту. Образ обов'язково щось означає й мiстить у собi символiчно вираженi смисли. Але образ також розумiється як чуттєва реалiя. Ця чуттєва реалiя не вiддiлена вiд її змiстовно-символiчної структури, рiзнi смисли якої виражають зв'язок людей як цiлокупнiсть, i не говорять про людину без зв'язку з iншими людьми. Ця цiлокупнiсть надає повноту людському духу. Тим i значуща мiстично-художня картина свiту як образно-символiчна у своєму виконаннi за формою й одухотворяюча своєю повнотою за своїм значенням.
   Бiльш того, це натхнення як суще множить можливостi, усе бiльше й бiльше окриляючи людину. Цi можливостi конкретного iндивiда (людини) не вiдiрванi вiд загальнолюдських можливостей. Тому вiд них вiє теплотою, тому вони об'єднують, породжують почуття згуртованостi. Адже в символi, за словами С.С. Аверинцева, обов'язковою є теплота гуртуючої таємницi. Тут теплота любовi (М.М. Бахтин) на противагу холоду вiдчуження. I якщо це вiдчуження визнається як наявнiсть, то воно вже свiтить, дає тепло. Дає тепло, а значить, входить у мiстично-художню картину свiту, вiдриваючись вiд холодного розрахунку наукової картини, що холодить, несучи iстину й обливаючи людину холодним потом, залишаючи мiнiмальнi можливостi для виживання й процвiтання. Мiстично-художня картина свiту, сплiтаючи воєдино релiгiйно-мiстичнi й естетичнi начала, дарує передбачуванi можливостi, тим самим хоч якось одухотворяючи людину.
   Позитивний погляд у майбутнє надихає людину. Навiть спогади, сповнюючи людину, спрямовують її до передбачених можливостей майбутнього. Спогади, так чи iнакше, враховують подальшi подiї (М.М. Бахтин). Тому в основi людини в цiлому лежить її спрямованiсть у майбутнє. Символ, як складова мiстично-художньої картини свiту, або iнонаукової форми знання (М.М. Бахтин), стикаючись зi смислами iнших символiв, витлумачуючись i перетворюючись в iншi символiчнi структури, не зводиться до поняття й не перетворюється в наукову картину свiту, що за своєю суттю має перед собою як предмет творчостi безмовну об'єктивну рiч. Мiстично-художня картина свiту як предмет творчостi має голос iншої людини, а не безголосу рiч. Тут присутнiй дiалог i оцiнювання рiзних смислiв, що прийшли як з наукової картини свiту, так i з мiстично-художньої.
   Iнонауковiсть (М.М. Бахтин), або мiстично-художня картина свiту, починається вже у фiлософiї (М.М. Бахтин), як тiльки вона втрачає свою суворiсть, iнтегруючи науковi iстини, перевiренi експериментально. Але iз втратою суворостi у фiлософiї зменшується присутнiсть догматичних думок. Адже свiт змiнюється й установленi строгою наукою iдеї частково старiють. I якщо цi застарiлi iдеї присутнi у фiлософських системах, орiєнтованих на науковi знання, перевiренi експериментом, то тодi такi фiлософськi системи у своїй логiцi мiркувань розвивають найчастiше застарiлi знання. Беззастережнiсть цих знань так чи iнакше переводить сувору науковiсть фiлософських мiркувань у символи, приєднуючи їх до мiстично-художньої картини свiту, перетворюючи фiлософський текст у свого роду роман, якому властива застережна мова. Хоча застережна мова не є достатньою ознакою, щоб вписатися в мiстично-художню картину свiту. Чистий епос i чиста лiрика не знають обмовок, помилок на словi (М.М. Бахтин), але вони належать художнiй картинi свiту. Роман знає мову обмовок, помилок на словi. Але вiн теж належить художнiй картинi свiту. Є бiльш ґрунтовнi ознаки, властивi мiстично-художнiй картинi свiту. У науковiй картинi свiту об'єктивна рiч так i залишається безмовною. Вона пiддана як бездушне начало манiпуляцiям ученого, експерименту. Мiстично-художня картина свiту одухотворяє бездушнi речi, аж до того, що змушує їх говорити, вплiтає в смисловий контекст натхненнiсть особистостi, яка говорить, мислить, дiє згiдно з тим або iншим принципом.
   Тобто в мiстично-художнiй картинi свiту все живе, все оживає, усе одухотворене. Речi заряджаються смисловим потенцiалом, щоб впливати на людей, на їхнiй духовний свiт. Речi не просто механiчно дiють на особистiсть, а перетворюються в смисловий контекст цiєї особистостi, починають говорити. Так, у лiрицi говорять гори, моря, долини (якщо вони не говорять, вони все одно з'являються як ландшафти людської душi). Дiйсна об'єктивна реальнiсть, що оточує людину й впливає на неї, перетворюється в смисловий контекст людини, контекст її вчинкiв i переживань, контекст учинкiв i переживань героїв, придуманих людиною.
   Мiстично-художня картина свiту своїми символами змiнює найбiльш загальний смисл реальностi в уявленнi людини, не мiняючи нiчого практично, не впливаючи на реальнiсть суто фiзично. Людина спостерiгає смислове перетворення буття. Хоча нiчого в дiйсностi не помiнялося.
   Символи стосуються форми, а не змiсту, якщо змiст належить науковiй картинi свiту. Символи - це вiдображенi емоцiї. У науковiй картинi свiту емоцiї лише допомiжний елемент, що вплiтається в процес творчостi. У мiстично-художнiй картинi свiту емоцiї - це емоцiйно-цiннiснi вигуки й заклики, спрямованi в майбутнє. Цi емоцiйно-цiннiснi вигуки й заклики передбачають майбутнє у своїх побажаннях, страхах, надiях. Вони творять i творяться. I тому безсмертнi, поки живуть люди, що їх сприймають. Вони - передбачене майбутнє, бажане майбутнє. Вони - смисли, сенси. I якщо вони коли-небудь забуваються як смисли, то через певний час воскресають, оновившись i оживши. У мiстично-художнiй картинi свiту нiякi смисли не можуть бути забутi зовсiм. Навiть найбезглуздiшi. Вони все-таки вiдроджуються, коли настає їх час. Навiть застарiлi помилковi смисли, хоч i в головах людей, час вiд часу набувають сили,
розбурхуючи й шокуючи собою людськi душi, вiдроджуючи i просвiтлюючи їх. Джайнiстське незаподiяння шкоди навiть комахам, наявне, при всiй своїй безглуздостi, якщо комахи шкiдливi, трансформуючи людський дух своєю безглуздiстю, перетворюючи, вилiковуючи вiд "правильностi, на перший погляд", яка може не спрацювати в мiнливому свiтi реалiй.
   Мiстично-художня картина свiту в людинi сама по собi самоцiнна, тому що супроводжується станами свiдомостi незрiвнянного характеру, вищими, неповторними, непоясненими, Божественними. У порiвняннi iз цими станами практичнi цiлi людини стають другорядними. "Самоцiннiсть" проявляється в станах екстатичного натхнення з подальшими проявами. Наприклад, такими, як "заумна мова" поетiв-футуристiв або глосарiї релiгiйних сектантiв. Через подiбне дуже яскраво проявляється "самоцiннiсть" як стрижень мiстично-художньї картини свiту у тiєї чи iншої конкретної особистостi, "самоцiннiсть" через те, що в цьому випадку вiдбувається неповторний i своєрiдний танець органiв мовлення (Б.М. Эйхенбаум) шляхом вимови, що дає насолоду (Б.М. Эйхенбаум).
   Прояв мiстично-художньої картини свiту в людинi в остаточному пiдсумку приносить насолоду. Через насолоду й iснує в людини потреба у мiстично-художнiй картинi свiту. Насолода - тут кiнцевий результат. До цього ж був стан Божественного, пiсля якого йде потiк виражень, проявлень. У цьому випадку звуками "заумної мови" або глосолалiями виражається щось особисте, що за ними стоїть, тобто виражається Божественне; за ним стоїть Божественне. У вираженнi важливе значення мають звуковi повтори, якi за змiстом передають "трагедiю протверезiння" (Б.М. Эйхенбаум). Повторення як естетичне результуюче, по сутi, є сполученням, що гармонiзує всi начала в людинi, скасовуючи крайнощi своєю повторюваною в часi тривалiстю. У такiй тривалостi час швидше лiкує. В остаточному пiдсумку все закiнчується й зводиться до гармонiї всього в людинi.
   Провокуючим же агентом у цьому процесi є переживання форми. Переживання форми є результатом художнього сприйняття, що мiстить повноту. Вiд цiєї повноти й гармонiя в людинi. Виникає питання, що ж таке повнота? Повнота там, де руйнується автоматизм у людському сприйняттi. Тодi й виникає повнота. Вона вiд того, що зруйновано автоматизм. Вiд руйнування автоматизму виникає й особливе сприйняття тих чи iнших предметiв, сприйняття художнє, сприйняття, що мiстить повноту; або ж простiше - при якому руйнується автоматизм людини.
   Нiвелюванням автоматизму руйнують певнi образи. Цi образи пов'язанi з вiдстороненням. Вони мiстять повторення як однорiднi явища, через якi й розбивається автоматизм, розбивається через подiбне: клин клином вибивають; автоматизм вибивають подiбним, тобто повтореннями як однорiдними явищами. Це явно проглядається в музицi й лiрицi. Повторення характернi й для казкового сюжету, i для епосу, який оснований на реальних подiях. Так, у "Пiснi про Роланда" три удари Роланда по каменю можна розумiти як потрiйне повторення (Б.М. Эйхенбаум). Цi повторення в творах мистецтва, в релiгiйних священнодiйствах є паралелями й протилежностями якому-небудь зразку (Б.М. Эйхенбаум). Цi повторення як форми замiняють старi форми, якi не так чiтко знiмають у людини її автоматизм, не так значно оновлюють її, а значить, не так художнi, не так чiпляють за живе, не так могутньо перевертають людину, не так сильно перетворюють її, що може бути бiльш значуще через iншi форми, порушуючи в уявленнях вже створенi канони форм, замiнюючи в ментальнiй сферi старi форми новими, в реалiях не порушуючи, а вiдстороняючи як бiльш дрiб'язковi, але рухаючись далi в творчому про­цесi.
   Новi форми заперечують старi. I тому з'являються зовсiм новi жанри. Наприклад, виникає новий тип роману, у якому немає мотивування, яке б зв'язувало частини цього роману. Прикладом може служити письмо В. Розанова (Б.М. Эйхенбаум). Тобто виникають новi форми. Форми самi себе створюють.
   На прикладi музичних i лiричних творiв можна побачити, як мiстично-художня картина свiту, що притаманна особистому в людинi, в її вiдчуттях, фiльтрує й органiзує переживаний свiт самої людини (К. Леви-Стросс). Причому музичнi й лiричнi твори, фiльтруючи й органiзовуючи переживаний досвiд, в остаточному пiдсумку замiщають його пробудженням у людинi благотворної iлюзiї того, що суперечностi в людинi можуть бути розв'язанi й труднощi переборенi (К. Леви-Стросс). Тобто вселяється якась надiя на бiльш пiднесене, бiльш свiтле, вiд чого в людини змiнюється стан душi, пiднiмається настрiй. Адже продукти мiстично-художньої картини свiту, чи то музичнi твори, чи то релiгiйно-мiстичнi священнодiйства, розкривають проблеми й прагнуть вирiшити їх. Вони iз завзятою спрямованiстю розкривають межi проблем, за якi ми якщо й виходимо, то все одно повертаємося назад. Щоб продовжувати в даному напрямку, треба однаково повернутися назад (H. Pousseur).
   У цьому допомагає ритм. Ритм прямує не просто до симетричних, а до багаторазово помножених бiнарних опозицiй (К. Леви-Стросс): людина губиться, слухаючи цi ритми, i вiд неї, як луска, вiдскакує все неiстотне. Людина, концентруючись, слухає ритми, втягується, поринає в них, потiм розчиняється i зливається з ними. Людини нема. Вона злилась. Нема i незначного, дрiб'язкового. I тут мелодiйне в протиборчiй грi з ритмiчним, вiдлущуючи вiд людини незначуще, пiдкрiплює очiкування, передбачає iстотне в людинi, пробуджуючи тим самим натхненнiсть. Мелодiйне й ритмiчне як опозицiї мiж симетрiєю й асиметрiєю зводять у людинi "iнше", якесь одухотворено пiднесене у своїй гармонiї. У цiй гармонiї не випинається нi мелодiйне, нi ритмiчне, нi симетричне, нi асиметричне. Мелодiя як тотальнiсть i ритм як подвiйнiсть, балансуючи мiж симетрiєю й асиметрiєю, породжують "iнше", породжують цiннiсть всiєї мiстично-художньої картини свiту в людинi, добавляючи нову сутнiсть. У цьому "iншому" примиряються протилежностi, а символiчне й уявне (уявнi образи) сполучаються й, нiвелюючись, вивiльняють духовний свiт людини для нового як бiльш значущого. Тут переборюються суперечностi мiж симетричним i асиметричним.
   Мiстично-художня картина свiту широка, багатокомпонентна. Однак мiж компонентами легко встановлюються зв'язки. I перший зв'язок, що проходить червоною лiнiєю через всю мiстично-художню картину свiту, - це естетичнi емоцiї. Естетичнi емоцiї викликаються як мiфом, так i певним твором мистецтва (Р. Якобсон, К. Леви-Стросс). У цьому зв'язку мiфи також є творами мистецтва. Мiфи i прадавнє мистецтво - це одне i те саме. Мiфи не просто зближаються iз творами мистецтва, а точнiше з поетичними творами. Мiфи збiгаються з поетичними творами стосовно певного рiвня (Р. Якобсон, К. Леви-Стросс), допускаються iнтерпретацiї, стиснення, а також розширення простору й часу, що збiльшує можливостi для людини, яка в цiлому сприймає й бере в розрахунок мiстично-художню картину свiту, вiд якої сама ж стає iншою. Тодi в ньому, як i в мiстично-художнiй картинi свiту, жiночнiсть i надмужнiсть перестають виключати один одного (Р. Якобсон, К. Леви-Стросс). Там можна повнiстю вiддаватися будь-якiй несподiванцi, що з'явилася, i як поет, у якому живе одночасно поезiя й милосердя, бути за власним бажанням i самим собою, i кимось iншим.
   Людина має в собi як наукову картину свiту, так i ненаукову. Якщо наукова картина свiту - це сталий досвiд як текст вiдстороненого характеру, що водночас вiдбиває справдi об'єктивну реальнiсть, то ненаукова картина свiту - це текст, який завжди включає в себе деякий "сумiжний досвiд", про що каже Р. Барт, це сумiжнi твори, що граничать iз правилами, якi висловлюються, проговорюються в здоровому глуздi, станi повсякденного пильнування, що граничать iз правилами, за якими живе людина, живе людство. Границя проходить iз правилами висловлення. Але "сумiжний досвiд" не належить цим правилам висловлення. Цей досвiд поза правилами. Тому його треба розгадувати.
   На те iснує герменевтика, яка займається iнтерпретацiєю цього "сумiжного досвiду". Ми можемо iнтерпретувати "сумiжний досвiд" з абстрактної, наукової точки зору, наприклад, з погляду марксизму або фрейдизму. Але ми можемо iнтерпретувати цей "сумiжний досвiд", спираючись на свiй власний "слiд" вiд переживань подiбного характеру. Так, мiстики iнтерпретують Священнi Писання, тобто Тору, Бiблiю, Коран, Веди, Упанiшади, Бхагавадгiту, Трипiтаку, Дхаммападу, Авесту, Дао де цзiн, спираючись на власний досвiд осягнення Божественного, тобто спираючись на власний "сумiжний досвiд".
   I тут набирає сили текст, висловлюваний мiстиком як парадоксальний, текст, що порушує традицiї, що розкриває багатозначнiсть, а не однозначнiсть самих священних текстiв. Багатозначнiсть Священних Писань - це, значить, їхня символiчнiсть. Бiльш того, Священнi Писання - це один суцiльний символ. Хоча їх символiка швидко вичерпується, тобто, за словами Р. Барта, застигає. I людину, яка вiдкрила в собi Божественне, його ж одноплемiнники не розумiють. Так, iудеї з оточення Iсуса Христа, не розумiли його як людину, що вiдкрила в собi Бога, або в якiй вiдкрився Бог. Хоча Христос говорив про того ж Бога, що й iудеї, про Бога Авраама, Iсаака, Iакова. Але iудеї не розумiли Бога так, як про нього говорив Iсус Христос, не розумiли, тому що розумiли свої Священнi Писання, тобто Тору, як щось застигле. Вони не мали в собi свiжого мiстичного досвiду, для якого Священнi Писання - лише натяк. Священнi Писання лише натякають на Божественне, на особливий вищий стан свiдомостi людини. А так, крiм Священних Писань, людина осягає Бога як щось живе, реальне, реально iснуючий стан духу. Бог є Дух (Библия: Iн 4:24). Тому тексти Святого Письма як символiчнi й багатозначнi пiддаються подiлу за своїми смисловими основами. Вони пiддаються подiлу смислiв у них i тому можуть переходити вiд ситуацiї приналежностi теологiї й мiстицизму до матерiалiзму, i - навпаки. За Р. Бартом, Священнi Писання можуть пiддаватися як теологiчному й мiстичному прочитанню, так i матерiалiстичному.
   Читати тексти Священних Писань - це споживати. Споживається певною мiрою тут i "сумiжний досвiд". Але на "сумiжний досвiд" Священнi Писання лише натякають. Для набуття "сумiжного досвiду" необхiдний насамперед власний досвiд. Вiн може вiдкрити людинi в деталях як наукову картину свiту, так i мiстично-художню. Для мiстично-художньої картини свiту голос людини повинен вiдiрватися вiд свого джерела. Тобто для людини як особистостi й творця далi мiстично-художньої картини свiту, наприклад, у виглядi письма, повинна наступити смерть.
   З настанням смертi особистостi (або автора) починається творення мiстично-художньої картини свiту (або письма, або "сумiжного досвiду"), а також i наукової картини свiту в моменти осяяння, коли людину осяюють якiсь iдеї. Тут письмо є споконвiчно знеособленою дiяльнiстю, i автор замiняється письмом (Р. Барт), процесом письма; причому письма з рiзким порушенням смислових очiкувань, як це яскраво передано в автоматичному письмi сюрреалiстiв, тобто "перебиви смислу" (Р. Барт). Тут рука записувала якомога швидше те, про що навiть не пiдозрювала голова; тобто автоматичне письмо (Р. Барт). I тут висловлення є порожнiм процесом, що вiдбувається сам собою.
   Виходить, акцент ставиться на неусвiдомленiй дiяльностi людини. У такому випадку людина (автор) народжується одночасно з текстом, вона iснує в момент письма, у момент мовного акту, де цей акт як акт висловлення не має змiсту, не приналежного самому акту, самому висловленню. Тодi рука автора не встигає за думкою або пристрастю (Р. Барт). Рука втрачає зв'язок з голосом (Р. Барт) i креслить текст як багатовимiрний простiр, а не просто ланцюжок слiв (Р. Барт).
   Усi Священнi Писання являють собою цi багатовимiрнi простори. У той же час логiчнi, науковi тексти, де ми бачимо вибудуванi ланцюжки слiв, не мають багатовимiрностi й багатозначностi. Цим текстам передувало осяяння, а потiм вони свiдомо вибудовувалися. Це - кiнцевий продукт наукової картини свiту, що вiдбиває об'єктивну реальнiсть. Вiдбиває, але не наслiдує. Мiстично-художня ж картина свiту наслiдує. Наслiдує життя, наслiдує тексти (книги), наслiдує фiльми, наслiдує, щоб вирiвняти спiлкування мiж людьми, щоб вiд цього спiлкування виникла натхненнiсть i людина одержала очищення (катарсис), очищення й можливiсть. Адже за передчуттями людини, можливостi - це можливостi насамперед для життя, для її розвитку й процвiтання. Тобто в мiстично-художнiй картинi свiту ми бачимо не просто наслiдування як копiювання, а наслiдування кращого, iдеального, збiрного образу-символу, наслiдування життєвої, насиченої вiдкриттями можливостi для життя.
   I тому в цих наслiдуваннях присутнiй смисл. Життєвi ситуацiї породжують смисл. Мiстично-художня картина свiту породжує смисл; письмо, як один iз проявiв мiстично-художньої картини свiту, присутнiй у людинi, породжує смисл. Якщо цей смисл остаточний, то, звичайно, свобода людської дiяльностi обмежується. Остаточнi смисли дає наукова картина свiту, обмежуючи людськi свободи й можливостi якоюсь певною спрямованiстю. Мiстично-художня картина свiту не дає остаточних смислiв. Релiгiйно-мiстичнi iстини як iстини в останнiй iнстанцiї не остаточнi. Адже вони багатозначнi. Священнi Писання, тобто Тора, Бiблiя, Коран, Веди, Упанiшади, Бхагавадгiта, Авеста, Трипiтака, Дхаммапада, Дао де цзiн символiчнi. Священнi Писання витканi з двозначних слiв. Ця двозначнiсть рiзними типами людей (шизоїдами або епiлептоїдами) розумiється односторонньо й по-рiзному. Звiдси й трагiзм. Трагедiя полягає в тому, що люди не розумiють один одного.
   Якщо ж людина набуває нової якостi у своїй особистостi крiм своїх природних схильностей (тобто шизоїд певною мiрою набуває якостей епiлептоїда, а епiлептоїд - шизоїда), то стає особистiстю багатогранною й цiльною - вона розумiє й iнший смисл двозначного слова, розумiє його подвiйнiсть. Подвiйнiсть розумiтися i тодi, коли людина пережила "iнший" стан душi. Людина стає багатшою, стає цiлiснiшою i бiльш адаптованою до складного й багатогранного свiту людей. Вiд цiєї багатогранностi й змiстовнiсть, i означальне, i сама природа означального. Вiд цiєї природи означального залежить форма й змiст упорядкованостi тiєї гри, яку веде людина, щоб придбати можливiсть вижити, урятуватися, жити й процвiтати у своїх життєвих проявах. Людина може вести найрiзноманiтнiшу гру. У письмi, у музиченнi, у iнженерному конструюваннi мостiв людина грає, упорядковуючись певним способом. Цей спосiб залежить вiд самої природи того чи iншого означального (М. Фуко). У своїй грi людина порушує уже iснуючу регулярнiсть, породжуючи нове, вiдкриваючи тим самим тi простори, у яких вона як суб'єкт "не перестає зникати" (М. Фуко). Зникнення - це фактично смерть. Але це й безсмертя, якщо має мiсце героїзм, тобто рiшуча настроєнiсть на змiну ситуацiї, а не рух уторованою стежкою. Героїчне - тематика епопеї. Вона створюеться для того, щоб обезсмертити героя (М. Фуко). Тут мова не йде про будь-якого героя, будь-якого епiчного твору. Але епiчне сказання є викупом за прийняту смерть у молодостi, смерть, на яку погоджується герой, щоб прославлена його смерть перейшла в безсмертя (М. Фуко).
   Героїзм творить нове. I творiння приносить безсмертя. Хоча дiяння й безсмертя в пам'ятi людей можуть бути й зi знаком мiнус. Може бути й злий герой. Може бути й злий генiй. Але й у злого генiя стираються iндивiдуальнi характеристики його суб'єкта-творця у процесi самої творчостi. Це значить, що змiст колективного характеру виходить на переднiй план. Адже iндивiдуальнi характеристики стираються, а стверджуються загальнi, для всiх. Але i колектив у своїх бажаннях може нести зло, може бути спрямований проти життя, проти людського життя. Завершуючи мову про епiчний героїзм, скажемо, що тут прикладом може бути Адольф Гiтлер як зло, i нiмецький соцiум того часу вiдносно iнших народiв. Повертаючись до епiчного героїзму, вiдзначимо, що в епосi, щоб пiдкреслити героїчне, застосовується система противаги, щоб ще бiльше випнути героя. Наприклад, Макбет - втiлення злодiя. I колектив тут нi до чого.
   Коли генiй творить, музичить, пише, то вiн вiдсутнiй. Тобто вiн виконує роль мертвого в грi письма (М.Фуко), у грi звукiв пiд час музичення. Бере участь якесь alter ego, а не особистiсть, що творить. Причому мiж особистiстю, що творить, i цим самим alter ego може бути досить велика вiдстань. Вона може бути величезною навiть у лiричних романах, що викладаються вiд першої особи теперiшнього часу дiйсного способу.
   Продукти мiстично-художньої картини свiту мають недоцiльнi властивостi, тобто властивостi, що не мають i не несуть у собi безпосереднi матерiальнi вигоди. Цi властивостi можна виявити вже у давнiх народiв. Наприклад, на їхнiх знаряддях працi, на їхньому озброєннi, виявити у орнаментальних прикрасах, якi одягала на себе давня людина. Не можна сказати, що продукти мiстично-художньої картини свiту, маючи недоцiльнiсть, у свою чергу, винятково ненавмиснi, продукти пiдсвiдомого життя людини, що ненавмисно вторгаються в її свiдоме життя й потiм запам'ятовуються в продуктах творчостi. Нi. Адже й пiдсвiдоме має навмиснiсть (Я. Мукаржовский).
   Паралельно з метрикою свiдомих правил є не метричне. Адже абсолютна метрика дає ритмiчну одноманiтнiсть. Ця одноманiтнiсть не дозволяє повнiстю розкрити властивостi комунiкативної дiяльностi. Адже значущiсть i цiннiсть художньої i мiстичної картини людського свiту - в її комунiкативних можливостях, призначених для бiльш повного посередництва мiж iндивiдами. I тут повноту посередництва мiж iндивiдами пiдсилює неоднозначнiсть ставлення до дiйсностi, тобто багатозначнiсть, що вбирає багатоликiсть чуттєвого свiту людини при її контактi з iншими людьми i з природою. Без однозначного ставлення до дiйсностi (Я. Мукаржовский) залишаються всi Священнi Писання, тобто Тора, Бiблiя, Коран, Веди, Упанiшади, Бхагавадгiта, Трипiтака, Дхаммапада, Авеста, Дао де цзiн, мiстичнi твори дзен-буддистiв, суфiїв, даосiв, художнi твори. Тобто без однозначного предметного зв'язку iснує знак художнiй, мiстичний, релiгiйний, але не науковий. Науковий знак однозначний. Художнiй i мiстичний же - багатозначний i не вступає в обов'язковий зв'язок з дiйснiстю, що цей знак зображує (Я. Мукаржовский).
   Однак незважаючи на свою багатозначнiсть, твiр художнiй, мiстичний, релiгiйний або езотеричний вимагає смислової єдностi. Єднiсть художнього або релiгiйно-мiстичного твору полягає у його силi, яка переборює суперечностi й складностi. Напруга ж боротьби, зображеної у цьому творi, вплiтає єднiсть у смисловий контекст твору. Тобто смислова єднiсть творiв, що виробляють мiстично-мистецьку картину свiту, лежить у їхнiй енергiї. Енергiйна сила й сприяє смисловiй єдностi. Ця енергiйна сила спрямована на мету й вселяє в людину, що сприймає цей твiр, сили до подолання перешкод. Цi сили надихають i одухотворяють людину, яка сприймає, чим, втiм, i цiннi твори мiстично-мистецької картини свiту, такi як мiстичнi, художнi, релiгiйнi або езо­теричнi.
   Натхнення й одухотворенiсть знаходить людина, яка сприймає той чи iнший твiр, також i через жвавiсть впливу цього твору. I чим жвавiше впливає релiгiйно-мiстичний або художнiй твiр на людину, тим бiльше рiзноманiтних можливостей сприйняття цей твiр несе (Я. Мукаржовский). Причому розширення можливостей сприйняття не затуляє й не нiвелює навмиснiсть релiгiйно-мiстичного або художнього твору. Навмиснiсть видно в поглинаннi дiйсностi єднiстю форми. Але акцент на формi в остаточному пiдсумку деформує формотворний канон з його навмисними установками. Врештi-решт, стара форма переборюється й виникає новий спосiб утворення форм. Це вiдчувається як динамiка в перетвореннi форм. Це життєво. Це заряджено енергiєю i це заряджає енергiєю. Але це не означає, що прадавня форма застарiла. Вона мiстить в собi змiст, життєве. I тому вона потрiбна. Має попит.
   Релiгiйно-мiстичний або художнiй твiр має знаковiсть i смислову єднiсть як якусь навмиснiсть. Усе, що виявляє смислову єднiсть, вiдчувається людиною, яка сприймає, як ненавмисне (Я. Мукаржовский), вiдчувається як природне. Знаковiсть твору самоцiльна й позбавлена однозначного ставлення до дiйсностi. Крiм знаковостi релiгiйно-мiстичний або художнiй твiр сприймається як рiч зi своєю ненавмиснiстю i вiдсутнiстю смислової єдностi, як факт природи. Така природнiсть несе в собi силу безпосередностi. Тобто твiр сполучає у собi, з одного боку, внутрiшню єднiсть i навмиснiсть як знак, а, з другого, вiдсутнiсть єдностi в смисловiй спрямованостi, тобто ненавмиснiсть, що i має глибокий вплив на людину, яка сприймає цей твiр, значно впливає на її переживання, на її потоки свiдомостi, впливає своєю саме ненавмиснiстю. Релiгiйно-мiстичний або художнiй твiр не просто знак, а рiч, що перевертає внутрiшнiй свiт людини, викликає в нiй незгладиму зацiкавленiсть. Навмиснiсть як знак не може замiстити й скасувати необхiднiсть ненавмисностi твору як речi, що хвилює духовний свiт людини внаслiдок порушення смислової єдностi. Ненавмиснiсть i немотивованiсть руйнують канони й активiзують сприйняття людини. Ненавмиснiсть руйнує її автоматизм i народжує в людинi новизну, поселяючи небачене й незвичне, чим i захоплюючи повнiстю людську душу, народжуючи її заново, а значить, очищаючи вiд застарiлого, вiджилого змiсту.
   Релiгiйно-мiстичний i художнiй твiр, крiм своєї загальнозначущостi ( як загальнозначуща система знакiв i як об'єкт культури, що несе в собi загальнолюдськi цiнностi), являє собою також вираження психiчних станiв автора як вищих станiв, у яких прихований якийсь трансцендентальний змiст (Ю. Кристева). У цих вищих станах немає розщеплення. Але цi вищi стани тривають недовго в людинi. А звичайний, повсякденний стан свiдомостi людини, стан пильнування якраз припускає розщеплення, розщеплення суб'єкта. Розщеплення властиве природному, звичайному стану суб'єкта. Адже людина в процесi свого спiлкування з оточуючими людьми повинна чути голоси iнших людей у собi, повинна вибирати. Людина перебуває в дискурсi. I тому вона розщеплена, роздвоєна. Суб'єкт розщеплений, вiн розколюється, тому що дуже часто стає конституйований "iншим" (Ю. Кристева). В остаточному пiдсумку вiн цiлком розколотий, тому що зрештою стає "iншим" стосовно самого себе. Через свою розколотiсть вiн набуває множинностi, полiфонiчностi у своєму комунiкативному дiяннi. Так, врештi-решт, вiдбувається роздроблення "я". У цiй роздробленостi губиться стiйкiсть, губиться й стiйкiсть смислiв. Єднiсть дробиться пiд натиском, пiд нестримним напором безлiчi голосiв рiзних людей, пiд їхньою неповторнiстю акцентiв. Усе це належить "iншим" i мiститься в однiй людськiй душi, що прагне цiлiсностi, iз мрiєю належати собi.
   Рiзноспрямоване багатоголосся в самiй людинi й у соцiумi довкола неї породжує нестiйкiсть суб'єкта.
Нестiйкий суб'єкт виявляється носiєм нестiйкого смислу. Ця нестiйкiсть пiдсилюється, тому що суб'єкт є суб'єктом бажання, спонукання. Причому максимальну нестiйкiсть дає надлишок спонукань, що є у самiй природi людини. Цей надлишок спонукань iде ще вiд тварин, у яких ми спостерiгаємо надлишковi iгровi рухи (А. Гелен). Цей надлишок спонукань є одна iз причин дискурсiв, у процесi яких суб'єкт, мовець i слухач, або людина як єднiсть, не тiльки розщеплюється, але й розсiюється. Людина нiколи не збiгається iз самою собою (Ю. Кристева). Вона веде дiалог мiж собою й своїм двiйником, тобто мiж "я" i персонажем. Вона неуважна. I якщо ми вiдправляємося в пошуках "я", то зрештою можна буде констатувати його вiдсутнiсть.
   В остаточному пiдсумку, у продуктах мiстико-мистецької картини свiту, у продуктах мiстики, релiгiї, у художнiх картинах немає суб'єкта як осi, що органiзовує зображення (Ю. Кристева). Суб'єкт позбавлений єдностi. А значить, вiн позбавлений єдностi смислу. Суб'єкт мiстить у собi множиннiсть, розщеплену й розсiяну множиннiсть, нетоталiтарнiсть. У такому суб'єктi сполучаються такi суперечностi, як закон i його порушення, священне й профанне. I одна з важливих причин всього - цей дискурс. У ньому, у дискурсi, суб'єкт розчиняє власну об'єктивнiсть (Ю. Кристева). У своєму дiалогiзмi дискурсивних та iдеологiчних iнтенцiй суб'єкт фантазує, проявляючи своє "ониричне", "сексуальне" (Ю. Кристева). Тут присутнi тiльки множиннiсть i полiфонiчнiсть, якi не мають завершеностi, не синтезуються для набуття бiльш-менш стiйкого стану. Тут наявна лише серiя нестiйких станiв. Тут людина перебуває в боротьбi iз самою собою, з iншими. Однак якщо вiдкинути все низьке, очиститися вiд скверни, тим самим зм'якшуючи своє розщеплене й розсiяне "над-я", применшуючи його до норми, то в остаточному пiдсумку можна на якийсь час знайти у своїй душi єднiсть, що зрiвноважить надалi всякi прояви у свiтi, допоможе адаптуватися в такому нерiвноважному оточеннi людей.
   Для цього й iснують мистецтво, мiстика й релiгiя, що дають катарсис через уявлення прекрасного i огидного, й подальше вiдкидання огидного шляхом гри, що сплавляє воєдино все розрiзнене в людському "я", у множинному й пихатому "над-я". Для цього набирають сили перетрансформацiї душi. Наприклад, смiх все жахливе, страхiтливе, огидне перетворює й трансформує в бiльш високi форми. Для цього сама висота, височина, пiднесене як суто суб'єктивне начало особистостi огортає й поглинає все те низьке-жахливе, яке тероризувало й розщеплювало людину. Пiднесене вкриває й розчиняє все жахливе своєю неповторною суб'єктивнiстю, в коренi позбавленою об'єкта розчиненого в безмежностi. Художнiй i релiгiйно-мiстичний досвiд як такий, що очищає (катарсичний), - є одне.
   Що стосується релiгiї, то необхiдно сказати, що як би не трансформувалися в iсторiї релiгiйнi форми культiв, свiй час переживають тi культи, за яких людина зживає в собi все незначуще, вiдкидаючи його. Значущим остається та релiгiйна свiдомiсть, яка мiстить у собi красу й пiднесенiсть i має технологiї очищення (катарсису) вiд низького. Красою й пiднесенiстю як релiгiйними (i художнiми) способами освоюється й приручається все низько-демонiчне в людинi. При цьому iнтерпретуються всiлякi людськi фантазми жахливого характеру, а також прищеплюються довiра й любов до людини, спочатку до вчителя (гуру). Такi технологiї дають людинi опору в самiй собi, сприяють знаходженню ясностi розуму, коли людина вже не протиставляє себе запекло навколишньому свiту. В остаточному пiдсумку можна говорити, що мистецько-мiстична картина свiту очищає. I тут виявляється разюча подiбнiсть очисних (катарсичних) процедур релiгiйної сповiдi, психоаналiтичної iгрової iнтерпретацiї, iгрового огортання пiднесеним, огортання всього низького у художньому свiтi й свiтi взагалi.
   АКСIО. Новi поколiння людей ставлять перед собою новi цiлi. Переслiдування нових цiлей пов'язане з тим, що науками отримана нова картина свiту. I її необхiдно враховувати, щоб пристосуватися й адекватно реагувати на реалiї, що змiнюються. Поколiння людей, що пересягнуло в ХХI столiття, незважаючи на пiдкорення космосу, мiць iнформацiйних систем та iншi завоювання наукової думки, вiдчуває ще бiльшу слабкiсть свого становища перед обличчям випадковостей Всесвiту у виглядi, наприклад, комет, астероїдiв, метеоритiв, здатних за досить короткий час нiвелювати людську цивiлiзацiю, що так важко тривалими тисячолiттями пробиває собi дорогу.
   Висновки наукової картини свiту позначаються на iнонауковiй картинi свiту в людинi. Тому вiдбуваються рiзкi трансформацiї в релiгiї, мiстицi, у художньому свiтi людини. Останнiй, тобто художнiй свiт людини, уже не подає нескiнченний єдиний навколишнiй свiт у "площинi", як це описували в античнi часи. Художнiй свiт людини в ХХI столiттi проникає в глибини простору, а не задовольняється "площинними образами". Мистецтво прогресує. Воно вже не вiдокремлює одиничнi явища одне вiд одного, а зливає все в загальне свiтоуявлення, перед яким iндивiд, як щось окреме, несамостiйний i нестiйкий. Безпосередня очевиднiсть речовинної явленостi одиничних форм (А. Ригль) стушовується злиттям у загальнi явища, що чiтко видно у мистецтвi ХХ i ХХI столiть.
   Iнонаукова картина свiту й естетичне або мистецтво як її основа, її фундамент проявляється, коли звучить музика Моцарта або Бетховена, коли з'являються перед нами шедеври живопису, картини Леонардо да Вiнчi, Ван Гога. Тодi прокидається в нас вiдчуття iдеально повного й вiльного життя, що одухотворяє i вливає в нас сили для подальших дiй, щоб запобiгти небезпекам i врятуватися, урятувати себе й свiй рiд вiд негод Всесвiту, що рухається випадково. Випадковий рух Всесвiту, що продовжується у нас iррацiональними силами й зароджує страх, дає нам поштовхи також i для подолання цього страху, поштовхи через мистецтво, яке дарує об'єктивовану насолоду. Особливо яскравий прояв об'єктивованої насолоди ми знаходимо у давньому мистецтвi. Давня людина ховалася вiд випадково виникаючих катастроф за своє мистецтво, постiйно виготовляючи амулети як запобiжнi речi, якi заспокоюють i приводять нервовi сили у рiвновагу, що допомагало впоратися зi стихiями, якi намагалися поглинути людину.
   Сучасна людина вже не ховається вiд всепоглинаючого Всесвiту, вiд того ворожого Космосу, який усюди. Сучасна людина дивиться правдi в очi й усвiдомлює тi небезпеки, якi таїть у собi непередбачений рух у глибини космiчних просторiв. Сучасна людина, створюючи те ж мистецтво об'єктивованої насолоди, що й давня людина, усвiдомлено бачить, що її маленький теплий свiт, насамперед тiлесний, фактично чудом утримується на самому краї безкрайньої прiрви всепоглинаючих мегагалактик i чорних дiр, що всмоктують у себе безповоротно все, розчиняють у собi життя, перетворюючи його в нiщо. Правда, це усвiдомлення робить мистецтво об'єктивованої насолоди до певної мiри iншим, додаючи до нього символiзм. Символiзм сучасного мистецтва робить його бiльш абстрактним, але водночас i бiльш глибоким, надаючи йому варiанти бiльших можливостей щодо виходу зi скрутних становищ, що в остаточному пiдсумку приносить те ж вiдчуття iдеально повного й вiльного життя, надихаючи й одухотворяючи людину.
   На перший погляд, мистецтво явно i прямо не пов'язане зi спасiнням, Всесвiтом. Але це - лише на перший погляд. Корiння ж саме там. Спасiння вiд Всесвiту - у майбутньому. У сучасному мистецтвi бiльше песимiстичностi, тому що вiдкривається бiльше варiантiв до згубного кiнця, чiткiше усвiдомлюється неминучiсть цього згубного кiнця. Але цей песимiзм пом'якшений як переживанням трансцендентного, так i героїчним поривом. Бiльш того, опис трансцендентного як суб'єктивних станiв людини, її просвiтлiнь i перетворень душi, причини чого лежать у компенсаторних реакцiях на надлишок спонукань, в остаточному пiдсумку нiвелює нотки песимiзму в сучасному мистецтвi. Адже вiд позитивних перетворень людської душi навiть печаль свiтлiшає. I як тут не згадати переживання О. Пушкiна, коли вiн говорить, що "печаль моя свiтла". I як тут не згадати роботи психологiв про естетичнi емоцiї, в яких "сум свiтлий" (Е.П. Ильин). При цьому песимiзм сучасного мистецтва допомагає нiвелювати присутнiсть героїчних ноток, нiвелювати присутнiсть героїчної поведiнки споглядача там, де цей героїзм не потрiбен. У сучасному мистецтвi красивi форми об'єкта обов'язково доповнюються поведiнкою суб'єкта, що споглядає цi об'єкти, що надає глибину мистецтву, розкриваючи багатство внутрiшнього свiту людини. Сучасне мистецтво припускає насолоду красою як насолоду самим собою в чуттєвих формах предмета, а не просто насолоду формами предмета. Причому людина реально вiдчуває себе в предметi, у його формах.
   Краса форм - це не зовнiшнє. Це наше iдеально вiльне й повне життя в цих формах; життя поза насильством. Краса робить людину щасливою (В. Воррингер). У красi закладене почуття свiту, тобто своєрiднiсть, видима у всьому. Краса властива як мистецтву, так i релiгiї, мiстицi, як митцю, так i мiстику. Тому про "почуття свiту" говорить взагалi вся метанаукова, iнонаукова, або ненаукова картина свiту, у якiй людина насолоджується самою собою, протиставляючи себе Космосу, явищам зовнiшнього свiту (В. Воррингер) як бездушним утворенням. Душа пiдсвiдомо завжди припускає урахування життя як цiнностi. Цiннiсть форми, якою оперує естетичне й релiгiйне, припускає й цiннiсть життя. Форми й лiнiї передають своїми проявами життя, життєве як цiннiсть. Цiннiсть - це змiст. Передбачається присутнiсть символiчностi, абстрагованостi. Тенденцiя до символiзацiї й абстрагування не є виключною протилежнiстю потреби натхнення, оскiльки в iншому випадку натхнення перетворюється у тваринне задоволення вiд бiологiчно необхiдних речей. Але натхнення - це бiльше, нiж задоволення вiд власного шлунка.
   Натхнення зумовлене не тiльки щастям особистим, але й щастям оточення. Прагнення до натхнення зумовлене щасливими стосунками щиростi не просто мiж людиною i явищами зовнiшнього свiту, а мiж людьми i явищами зовнiшнього свiту. Тут тiльки через серце, милосердя або просто поступливiсть з'являється можливiсть i прокладається дорога до злиття з явищами зовнiшнього свiту в якiсь моменти життя як компенсацiї за ту ж поступливiсть. Абстракцiя ж - вiд конфлiктної ситуацiї мiж людиною й навколишнiм зовнiшнiм свiтом, але не вiд конфлiктної ситуацiї мiж людьми й навколишнiм зовнiшнiм свiтом. Бог породжує вiдчуття страху, коли цей Бог являє собою якусь зовнiшню силу, що тяжiє над людиною, коли iснує помилкове розумiння Бога. Але Бог не породжує страх, коли Царство Боже є усерединi нас (Библия: Лк 17:21). Зовнiшнiй же Бог стає страшилкою, якої треба боятися, яка призначена для карного елемента, щоб приструнити й пристрахати його фразами типу "Побiйся Бога", щоб кримiнальник мiг задуматися про те, що буде пiсля смертi. Адже якщо фiзична сила є, а совiстi немає, то немає заборон перед самим собою i така людина небезпечна для оточення. Культура починається iз заборон. Дикiсть - це коли їх нема. Якщо заборон немає, то така дикiсть не те що не будить у людинi Божественне, вона небезпечна для оточуючих людей.
   Людина видобувала якусь рiч iз зовнiшнього свiту, проектуючи тим самим певнi зв'язки соцiальних вiдносин, очищаючи цю рiч вiд випадковостей i дикої сваволi вируючих стихiй, увiчнюючи її як найнеобхiднiше й нiвелюючи iнше як незначне, тим самим символiзуючи її, а значить, певною мiрою абстрагуючи. I тодi ця рiч уже була точкою опори серед стихiйних явищ випадкового свiту, що саме по собi задовольняло потребу в спокої, давало можливiсть бути щасливим. Ця рiч була релiгiйним iдеалом або твором мистецтва. Вона була вилучена iз плутаних зв'язкiв зовнiшнього свiту, що грається стихiями, очищена вiд залежностей дикої сваволi, але залишилася приналежнiстю природи як необхiднiсть, а значить, певною мiрою розумнiсть. Розум в пошуках необхiдностi; тобто показ людиною розумностi у свободi природних випадковостей. Але це не тi природнi випадковостi дикої природи, "дикого космосу". Це певнi, особливi природнi випадковостi, переломленi через призму соцiальних вiдносин, через якi людина має можливiсть наблизитися до природного, а то й злитися з ним.
   Рiч, вихвачена з природи й перетворена в символiчнi форми, втрачає свої точнi позначення, вiдповiднi зовнiшнiм об'єктам, тому що через символiчне вона надiляється ще переживаннями вищих станiв свiдомостi як станiв всесильностi, або Божественностi, набуваючи тим самим могутностi такої динамiчної сили, з якої й виходить вища символiчна, або абстрактна краса, або Божественнiсть, переживана людиною як неможливiсть смертi.
   Людина своїм релiгiйним ритуалом i формами мистецтва творить те, що можна назвати iдеально стiйким i надiйним, надаючи йому тим самим важливiсть, значущiсть i необхiднiсть як головне, пiдкреслюючи значення необхiдностi життя серед розпаду, у грi мiнливих проявiв природи, повних сваволi, яка дає неяснiсть подальшого iснування. Це одухотворяє. У цю натхненнiсть вплiтається символiчне й абстрактне як єдино неповторне, що вiдбиває вище в людинi, у якому вона й може знайти спочинок або просто вiдпочити вiд безпросвiтної плутаностi навколишнього свiту. Вiд цiєї безпросвiтної плутаностi вiє неяснiстю, що викликає стан занепокоєння, стан, який вiддаляє можливiсть бути щасливим.
   Символiчне, котрим надiляються предмети зовнiшнього свiту у зв'язку з їх цiннiстю для людини, робить їх ще цiннiшими. Тут символiчне, або абстрактне, звiльняє той чи iнший предмет оточення вiд його залежностей i зв'язкiв з iншими предметами, роблячи його самодостатнiм i абсолютним. Ця абсолютнiсть набувається через те, що улюблений або важливий предмет виривається iз загального ходу дiй з перетворення його в iншi предмети. При цьому придушується зображення реального простору й виступає на переднiй план iндивiдуальна форма як абсолют i самодостатнiсть, форма, через яку людина може бiльш повно розкрити свої суб'єктивнi стани, пов'язанi з переживаннями неможливостi смертi.
   Метанаукова, або iнонаукова картина свiту, в основi якої лежить досвiд натхнення, зводиться до об'єктивованої самонасолоди людини, коли до натхненностi додається символiчнiсть, або певна абстракцiя, де натхненнiсть i ця абстракцiя не поданi порiзно як протилежностi.
   Рiвноважно-гармонiйне сполучення натхненностi й символiстики, певної абстрактностi, задовольняє, в остаточному пiдсумку, потребу в самовiдчуженнi людини, коли її надлишок спонукань нiвелюється за рахунок компенсаторних процесiв психiки й людина одержує стан, протилежний тому, коли царює надлишок спонукання, одержує стан ряду катарсисiв, одержує вищий катарсис, тобто переживання неможливостi смертi, або Стан Безсмертя, Стан Бога.
   Прагнення до самовiдчуження проглядається в тенденцiях до символiзацiї, до певного абстрагування, в потребi до абстрагування, тому що максимально символiзована, або абстрагована, ситуацiя народжує компенсаторну реакцiю - самовiдчуження.
   Прагнення до iндивiдуалiзацiї, до видiлення людиною своєї власної, неповторної iндивiдуальностi, бачимо в тенденцiях до натхнення, у тенденцiях до задоволення потреби в натхненнi, тому що максимальна натхненнiсть народжує компенсаторну реакцiю як нiвелювання iндивiдуальностi, нiвелювання неповторною натхненнiстю. Тому натхнення як основа - це теж iмпульс до самовiдчуження. Але натхнення як процес - це поки що самоствердження, затвердження своїх дiй шляхом одухотворення тих чи iнших об'єктiв, предметiв. Одухотворяючи iнше, ми iснуємо в ньому, поринувши в цей iнший зовнiшнiй об'єкт, у його зовнiшню форму, тим самим звiльнившись вiд свого власного iндивiдуального iснування. Наша iндивiдуальнiсть уливається в iнший свiт, бiльш стабiльний, нiж хиткий свiт потоку нашої iндивiдуальної свiдомостi. Тим самим ми вiдчужуємося, одержуємо вiдпочинок, хоч i прагнемо при цьому до якоїсь дiяльностi.
   Людина своїми тенденцiями до символiзацiї й абстрагування прагне позбутися випадковостей свого iснування, сваволi випадкiв.
   Життя як таке порушує самонасолоду. Ми втрачаємо своє "я", споглядаючи релiгiйне священнодiйство або твiр мистецтва. Прагнення до насолоди й щастя як до чогось пiднесеного диктується потребою до самовiдчуження, до того, що вище життя, до того, що є наджиття.
   Абстрагуючись аж до символу, "Стан Безсмертя" як компенсацiя страху смертi несе у собi й практичний момент. Момент краси ж - це не технiчний фокус, це утруднення сприйняття, виведення людини з режиму її автоматичних дiй. Тобто краса перетворює людину, компенсує в нiй усi недолiки й тим самим окриляє, звертаючись безпосередньо до людських емоцiй. При цьому спогади образiв у людини орiєнтують її в остаточному пiдсумку на майбутнє.
   Це чiтко видно в музично-лiричних началах мистецтва як безобразних началах, але якi звертаються безпосередньо до емоцiй (В.Б. Шкловский), емоцiй, якi посилюють враження, справляють найбiльше враження, посилюють труднощi й тривалiсть сприйняття. Мета - подовжити сприйняття, що виявить i вiдiб'є сам процес неусвiдомленого повстання в людинi свiту, що твориться в нiй, через що прийде вiдчуття речi, обраної мiстиком i художником як бачення; речi обраної, значущої й цiнної, воскреслої в людинi як бачення, бачення нове, оновлене, а значить, очищене вiд усього застарiлого, тобто перенесене в суб'єктивнi простори нового сприйняття. Переносити предмети зовнiшнього навколишнього свiту зi звичайного, повсякденного сприйняття у сферу нового, або оновленого сприйняття допомагає, крiм звертання людини безпосередньо до емоцiй, ще й сама образнiсть. Образнiсть супроводжує звертання людини безпосередньо до емоцiй, щоб вивести її з автоматизму сприйняття. Iз автоматизму сприйняття виводить таке бачення, яке одночасно є й метою, на чому сприйняття й затримується, досягаючи сили й високого ступеня тривалостi, а значить, високого ступеня безперервностi. Для цього звук у музицi, слово в поезiї, сакральне в мiстицi повиннi мати характер дивного. Дивне створює труднощi для всього застарiлого в людинi. Тому потрiбнi утрудненi форми для знищення всього вiджилого в людськiй душi.
   Утрудненi форми загальмованi, припустимi трудношi при вiдтвореннi в поезiї, наприклад, криються в окремому випадку повторення однакових звукiв (В.Б. Шкловский). Повторення однакових звукiв народжує загальмованiсть, кривизну. Гальмування й затримка є законом не тiльки мистецтва або сакрального мiстики, але й усiєї мистецько-мiстичної картини свiту в людинi. Але повторення однакових звукiв - це ритм. Окремий випадок повторення однакових звукiв - це ритм порушений. Порушений ритм не може бути передбаченим. Така непередбаченiсть i створює утруднення й загальмованостi як способи виявлення й розкриття (розквiту) художнього в естетичнiй картинi свiту й сакрального в релiгiйно-мiстичнiй картинi свiту, що втiлюється в кiнцевому своєму проявi як катарсис. В iншому випадку, коли немає порушень у ритмi, а все йде за правилами й входить у прописаний канон, у передбаченi закони й закономiрностi, прояви художньо-сакрального начала зникають.
   Наукова картина свiту ХХI столiття, перевернувши й затвердивши нову космологiю про далекi галактики, змушує дивитися на ближнє земне очима iншого художника, нового митця. Митець дивиться на свiт вже пiд кутом широких i ємних уявлень, враховуючи ворожiсть i стороннiсть холодного космiчного свiту, що не бере в розрахунок теплих живих iстот. Сучасний художник, створюючи об'ємностi й глибини зображуваного, сягає космiчного у своїх уявленнях про просторово-часовi свiти. Художнi форми, стаючи космiчним символом, не забувають про простоту, строгiсть i яснiсть, завдяки чому не забувають i про живе, людське, те, що змiнює нескiнченну природу своїм творчим поривом.
   Наукова картина свiту й метанаукова, або iнонаукова картина свiту, якi створюють мiстик i митець, мають дiаметральну й змiстовну протилежнiсть стосовно можливостей. Якщо наукова картина свiту має невеликий ступiнь врахованих можливостей, то ненаукова, або мистецько-мiстична, реалiзує у своїй безпосереднiй емоцiйностi (а точнiше, у сферi тонких почуттiв) максимум можливостей, максимум можливих можливостей становлення людини в майбутньому, що надихає й одухотворяє. Наукова картина свiту не має достатньої повноти всiх закладених i врахованих ученим можливостей. З розвитком науки цi можливостi додаються. I наука має певний рiвень розвитку, який у майбутньому може закреслити багато чого як ненаукове. Митець i мiстик творять естетичнi цiнностi вiдразу на всi часи. Пiдставою для цього служить дружнiй зв'язок i взаємодопомога людей для того, щоб забезпечити собi життя, усуваючи катастрофу (К.С. Малевич).
   Релiгiйно-художнiй свiт - це вiкно, через яке ми виявляємо життя (К.С. Малевич), споглядаємо його. Релiгiйно-мiстичний свiт i свiт мистецтва змiнюються в тому напрямку, щоб давати людинi реальне уявлення про нескiнченне (К.С. Малевич), щоб затверджувати знак чистоти людського творчого життя (К.С. Малевич), життя, яке завжди має якусь можливiсть для становлення в майбутньому, якщо це не проти самого життя. Роби будь-що вiд душi - i це вже творче життя, уже привнесення твоєї неповторної душi, уже мистецтво, твiр мистецтва. Питання в iншому. Питання, наскiльки затребуване саме таке творче життя, наскiльки таке мистецтво потрiбне iншим, потрiбне сучасностi, наскiльки правильно обраний об'єкт для творчостi, щоб мистецтво, яке ти створюєш, було змiстовним. Треба наповнити свою справу загальнолюдським змiстом.
   У кожнiй iсторичнiй епосi мистецтво було спiвзвучне певному предметному свiту. Сучаснi свiти, що фiксуються мистецтвом, спрямованi до Космосу, виражають спiвзвучнiсть з Космосом. Космос i людина в космiчних просторах проглядаються навiть там, де про це безпосередньо не говориться, де це безпосередньо не демонструється. Але все одно помiтна спрямованiсть вгору, у Космос. I це властиво сучасностi, сучасному мистецтву, а також сучаснiй релiгiйно-мiстичнiй ритуалiстицi, хоча Бога шукають усерединi себе, вiруючi поверненi в себе, мiстичнi. Виникає питання: так що, все це (мистецтво, релiгiя, мiстика) до сучасностi, до теперiшнього моменту (сучасного стану мистецтва й релiгiї, мiстики) було суцiльним неуцтвом? Нi. У мистецтвi й мiстицi завжди було присутнє певною мiрою прагнення вгору, до вищого. Неуцтва немає. Мова не йде про неуцтво. Просто антинауковi уявлення вплiтаються в ненаукову картину свiту, щоб пiдтримати психiчну рiвновагу вiд кризового свiтовiдчування. Неуцтво з'являється тодi, коли антинауковi уявлення реалiзуються в практичному життi, у неадекватнiй поведiнцi. Або коли це неуцтво повторюється в промовах з наполегливiстю й завзятiстю, не бажаючи перетворитися у символiчну гру або просто в гру, що вiдвертає людину вiд помилкової серйозностi чи ж просто вiд серйозностi щодо неправильних уявлень, помилкових iдей.
   Мистецтво, релiгiйна сакральнiсть, мiстичний досвiд та iншi феномени метанаукової, або iнонаукової картини свiту у своїй вираженостi мiстять конкретне й абстрактне одночасно, або ж, точнiше, утворенi з конкретних форм (або образiв) i абстрактних форм (або символiв). Останнi, тобто абстрактнi форми, не точнi (В.В. Кандинский) Тому не можна обмежитися тiльки ними, цими символами та абстракцiями, тому що при цьому людина позбавляє саму себе можливостей. Адже можливостi збiльшуються й розширюються з наближенням до образностi. Обмежитися лише неточним - значить, виключати суто людське (В.В. Кандинский).
   Наближаючись до чистої образностi й до чистого протоколювання матерiального предмета, ми перестаємо його виражати. Якщо ж ми не задовольняємося протоколюванням матерiального предмета, то в такому випадку ми прагнемо надати зображуваному предмету вираження, iдеалiзуємо його, стилiзуємо (В.В. Кандинский). Копiювання предмета, протоколювання його матерiального образу запозичує в предмета його виразнiсть, звучнiсть (В.В. Кандинский). Змiстовнiсть же предмета - у самому предметi. Вибiр реального предмета наповнений значеннями (В.В. Кандинский). Людина говорить про значущiсть, зосереджуючи увагу на конкретному предметi, видiленому нею з мiльйонiв предметiв, виключаючи всi iншi предмети як незначнi, менш значущi. У самому виборi предмета уже присутнє абстрактне начало, абстрактна форма. Елемент абстрактної форми чистий i примiтивний (В.В. Кандинский). Вiн присутнiй у вибраному предметi як сакральному поряд iз самою його предметнiстю. Тобто у формi мiстяться два його елементи: предметнiсть i абстрактнiсть, предметнiсть i предметна iнтерпретацiя, оголенiсть i завуальованiсть. Наявнiсть цих двох елементiв форми вiдкриває новi можливостi, можливостi в основних мотивах композицiй форм (В.В. Кандинский). Тут основнi мотиви з'являються як сама художнiсть. Адже принцип суто художнiй, а це, значить, вiльний вiд другорядностей (В.В. Кандинский).
   Другорядностi вiдпадають i залишається iстотне, причому виражене iстотне, як художня мета, як можливiсть зсування форм, зсування оголеного й завуальованого, аритмiчного й ритмiчного, асиметричного й симетричного, з метою впливу на почуття. Саме через протилежностi й вiдбувається вплив на почуття. Ритм просить аритмiї, симетрiя - асиметрiї. Тепло - холоду, а холод - тепла. Гармонiзацiя пропорцiї всього цього й пробуджує у людинi натхнення, й закликає до життя. Так, прохолодне (блакитне) i тепле (жовте), якi в русi, у пошуку умов для життя, у пошуку необхiдної температури для тiла (для гомеостазу), зупиняються у рiвноважному станi, в абсолютному спокої (зелене). Цей спокiй (зелене) уже нiкуди не рухається. У цьому спокої (зелене) уже не проявляються нi радiсть, нi сум, нi пристрастi (В.В. Кандинский), якi були необхiднi в ситуацiї пошуку умов для життя. Коли цi умови перебувають у рiвновазi (як необхiдний гомеостаз для тiла), приходить спокiй (зелене), що уже нiчого не хоче, нiкуди не кличе (В.В. Кандинский). Спокiй, вiдсутнiсть руху в зеленому, що погасив протилежностi блакитного й жовтого, що прагнуть до нас (коли ми дивимося на жовте) i вiд нас (коли ми дивимося на блакитне), заспокiйливо дiє на людину. Але спокiй зеленого як пасивнiсть може викликати нудьгу. Жовте й блакитне такого не викликають. Жовте випускає променi тепла, молодостi, веселостi. Блакитне - прохолоду, серйознiсть, вдумливiсть, глибину. У них рух, активнiсть. У них немає самовдоволеного спокою лiтньої зеленi, коли зелене бушує, коли воно в розквiтi. I там немає бiлого. Бiле ж стоїть високо над нами. Бiле в наших картинах свiту, картинах релiгiйних, художнiх, мiстичних, символiзує мир i велике мовчання (голос безмовностi). Велике мовчання бiлого - як музична пауза (як звук, "подiбний мовчанню"), наповнена можливостями (В.В. Кандинский).
   Цей розквiт можливостей у бiлому охоплює i занурює в нього усе мiстичне i мистецьке. Адже розширення можливостей - це той вiдмiтний компонент мiстики i мистецтва, який i дає привiд людинi одухотворитися, не закреслити, не знищити або нiвелювати її. Розширюючи можливостi на шкоду науковiй картинi свiту, людина може хоча б просто пiдняти собi настрiй, так стушований тиском об'єктивних законiв i закономiрностей, якi пригинають i приземляють людину. Саме бiле (бiлий колiр) тут переповняє людину можливостями й вiдкриває перспективи для життя в майбутньому, забираючи всяку депресiю в надiї майбутнiх становлень. На противагу бiлому чорне (чорний колiр) надає людинi "нiщо" без усяких можливостей, без усякого виходу зi становища. У чорному "нiщо" просто мертве, коли сонце згасне, а вiчне мовчання iснуватиме без майбутнього, без надiї на майбутнє (В.В. Кандинский). Якщо бiле уявляється нам як музична пауза, що лише на якийсь час перериває розвиток нашого свiту, то чорне є пауза абсолютно остаточна, за якої немає продовження для нашого свiту, а є iнше продовження, а точнiше, початок зовсiм нового свiту, не нашого свiту, у якому, можливо, зовсiм не знайдеться мiсця для життя, а тим бiльше - людського життя, яке потребує додаткової залежностi вiд оточення.
   У чорному вже вiдсутнє i звучне, вiдсутнiй рух. Чорне постає як нерухомий труп, як мовчання тiла пiсля смертi (В.В. Кандинский). Чорне - це погасле багаття, що згорiло до кiнця, воно лежить уже за межами людського сприйняття. Це символ глибокого суму, символ смертi. На противагу глибокому суму чорного виступає радiсть бiлого (бiлого кольору), радiсть чиста, непорочна.
   Рiвноважний стан цих двох крайностей криється в сiрому, беззвучному й нерухомому, що породжує невтiшнiсть кiнця свiту й людини при наростаннi темного. Але якщо в сiрому переважає свiтле начало (бiле), то в людинi, що сприймає подiбне, пiдсилюється й надiя на життя, на виживання в цьому свiтi, свiтi темному, свiтлому, середньому (сiрому), свiтi рiзноманiття й розмаїтостi. Особливо це стосується сучасного свiту, свiту ускладненого, а точнiше вже достатньою мiрою складного, свiту високого рiвня складностi й пiвтонiв. Тому виявити гармонiю у сучасному свiтi, спираючись на один колiр або на кiлька кольорiв, неможливо.
   Гармонiя сучасного свiту проявляється в гамi кольорiв, у гамi пiвтонiв, у гамi звукiв, найчастiше рiжучих, гучних, але таких, що несуть правду життя, правду навколишнього свiту, правду, вiдбиту в нашiй сучаснiй суб'єктивнiй, намальованiй мiстиком i митцем, що так рiзко вiдрiзняється вiд картин свiту Античностi, Середньовiччя, Вiдродження. Тодi, у тi далекi часи, музика, живопис, релiгiйна проповiдь несли розраду, заспокоєння. I якщо ми звертаємося до творiв тих епох, то одержуємо таке ж заспокiйливе переривання нашого бурхливого й нервового життя, у нас розцвiтають розрада й надiя на краще. Але якщо ми припиняємо слухати музику тих часiв, то вiдразу ж повертаємося в катастрофи нашого сучасного свiту. Той минулий свiт у коренi iнший. Вiн далекий нам, тим, хто живе у свiтi, де немає розради, де неможливо утiшитися пiд вагою знань тiєї наукової картини свiту, яка розкрила глибини Всесвiту, катастрофiчного Всесвiту, Всесвiту, що у майбутньому поглине нас.
   Ми живемо у свiтi, вiдкритому до синiх глибин Космосу, свiтi без розради, де рiвновага втрачена, де чується раптовий стукiт барабанiв по головi як музика столiття. Гармонiя прокидається лише епiзодично, коли перериваються безцiльнi устремлiння, розiрванi зв'язки, розрiзненi шукання iстини й правди. А так панує битва кольорiв, тонiв i пiвтонiв у живописi, високих i низьких звукiв - у музицi. Схрестили шпаги всi кольори й звуки, всi протиборчi рухи людської душi, всi релiгiйно-мiстичнi символи у виявленнi своєї єдностi. Усе з'єднане в один конгломерат, усi протилежностi сплелися. Це i є гармонiя нашої сучасної картини мiстицизму i мистецтва. Гармонiя, що вiддзеркалює сучасний свiт, - це сплетенi суперечностi, у яких починає переважати синiй колiр, що вказує на глибини Всесвiту, колiр, якого ми не можемо позбутися просто так, закривши його iншими, не холодними кольорами втiшливого характеру; колiр, що несе холод, заморожує життя i, зрештою, нiвелює його.
   Колiр, звук, рух у мiстицi й мистецтвi, у свiтi мiстичних прозрiнь - це багатозначнi символи, що намагаються закодувати вiчнi сутностi iснування, звертаючись в остаточному пiдсумку до проблем суб'єктивного свiту людини й пошуку в ньому первозданностi, справжностi, до вiчностi у людинi. Цi символи стосуються й об'єктивного зовнiшнього майбутнього, затверджуючи вольове перетворення реального свiту, за яким майбутнє, намагаючись прогнозувати хiд iсторiї. У такий спосiб символiчна, ненаукова картина свiту (так само, як i наукова), прогнозуючи майбутнє, роблячи прорив до цього майбутнього, з огляду на катаклiзми буття, катастрофи в iснуючiй реальностi, намагається створити пiдбадьорливу мрiю, що надихає й одухотворяє сучасну людину науки, людину, яка розумiє весь песимiзм вiд тяжiючих об'єктивних закономiрностей, людину, яка усвiдомлює свою власну малiсть у порiвняннi з безмiрнiстю Всесвiту. Того Всесвiту, де Сонце є порошиною, як i всi iншi зiрки (В. Хлебников).
   За допомогою символiв, за допомогою заклинань i заумної мови змовлянь людина намагається возз'єднати людей, створюючи мiстичне або мистецьке поруч з розумним свiтом науки, що фiксує об'єктивнi закономiрностi. Є надiя, що мiстичне або мистецьке краси, пiднесеностi своєю заумною мовою возз'єднає людей. Розумнi мови вже зараз роз'єднують (В. Хлебников). Але так необхiдна єднiсть людей для звершень у перебудовi свiту i, в остаточному пiдсумку, для виживання, для порятунку всiх. Тому не вiдкидається й не скидається з постаментiв мiстичне i мистецьке, де звучить заклик до єдностi, звучить музика, що одухотворяє людський дух. Адже навiть звучання однiєї струни викликає зрушення людства (В. Хлебников). Наука, вивчаючи той чи iнший феномен, наприклад, хвилi свiтла, дає можливiсть керувати ходом променiв (В. Хлебников). Але наука найчастiше не може самих же керiвникiв, якi управляють ходом цих променiв, у тому числi й ходом iсторiї, об'єднати, возз'єднати, спрямувати в одному напрямку, у напрямку власного порятунку, в iм'я спасiння всiх. Наука найчастiше не може надихнути їх, влити в них сили для того ж керування ходом променiв. Це дають пророки й оракули, що вiщають своїми ораторськими промовами передбачення майбутнього. Хоча це, за великим рахунком, не передбачення, а передчуття майбутнього у випадку роз'єднаностi людей.
   В цих пророцтвах панує емоцiйнiсть, чуттєва сфера людини, сфера, що безпосередньо реагує на свiт, сфера, що вiдтворює мiстичне i мистецьке. Передбачають же майбутнє вченi за допомогою холодного розумового розрахунку, а не за допомогою символiв, образiв i емоцiйних сплескiв закличного характеру. Для передбачення майбутнього iснує наукова картина свiту, яку припускає людство, вiруюче в людство, людство, що розумiє вплив космiчних тiл, а значить, що має iстинну свободу. Хоча iснує й об'єктивна випадковiсть, яку не скувати вченому. Її враховує лише мiстик i митець, що застосовує автоматичне письмо, що вiдбиває цю об'єктивну випадковiсть. Об'єктивна випадковiсть сама по собi в людинi стає суб'єктивною випадковiстю.
   Ця суб'єктивна випадковiсть проявляється як у вiльних асоцiацiях здорових людей, так i у зорових й слухових галюцинацiях душевнохворих. Суб'єктивна випадковiсть вiльних асоцiацiй виходить за межi вузьких рамок розуму людини. При цьому пiдсвiдома сфера звiльняється. Марення як процес цiєї пiдсвiдомої сфери звiльняє її вiд нагромаджених i зiм'ятих смислiв, що виходять назовнi у виглядi галюцинаторно-сновидчого як чудесного цього творчого процесу. Тут душа вiльна. Над нею не панує закон i правило. Вона певною мiрою сама по собi прекрасна, прекрасна хоча б у своїй природнiй конвульсивностi й динамiцi. Це "найпрекраснiше" вже як продукт, як деякi згустки, точнiше, деякi сторони людського духу в цьому продуктi згусткiв, що трансформують бажання у творчому процесi через спонтанне створення мрiй, прагнуть вийти зi скрутного становища, що створилося, до свободи, що влаштовує усiх. При цьому використовується iгрова сутнiсть буття, iгрова натура буття людини. I нарештi, досягається якась точка духу, деякий стан душi, у якому життя й смерть, реальне й уявлюване не сприймаються як суперечностi (А. Бретон), де мислення вирване з рабства до споконвiчної своєї чистоти.
   Споконвiчна чистота - суть прекрасне. Шлях до цього прекрасного починається з важкого, неприємного, вiдразливого клекотання позбавлених смислу уявлень, якi мурмочуться у наших душах i розумiються як важка праця з невiдомим результатом. Але тiльки цей процес важкої працi народжує у нас бажання вийти за межi такого збиткового, абсурдного розходження мiж прекрасним i потворним. Ступiнь опору всiй цiй абсурдностi народжує у нас злiт духу. Цей ступiнь повинен бути досить високим, щоб виник крик духу, який повертається до самого себе, творячи прекрасне, а також пiднесене як таке.
   При цьому поверненнi зауважується, що все це була лише чергова роль. У цiй ролi брала участь i рефлексiя, i раптове спонукання людини. Але все закiнчується вираженням, виразнiстю. Через вираження ми приєднуємося до iнших i втрачаємо сувереннiсть свого мислення. Людське мислення одночасно має сувереннiсть i не має її (А. Бретон). I там ще присутнє життя для себе. У вираженнi ж вiд цього багато чого губиться. I тодi вже наявна спрямованiсть на iнших людей (пiсля гiркого досвiду); спрямованiсть на перетворення й полiпшення Всесвiту (А. Бретон).
   Потреба у вираженнi викликає натхнення. I навпаки. Але натхнення викликає не просто потребу у вираженнi. Натхнення викликає особливу, вищу потребу у вираженнi, потребу одухотвореного духу. Одухотворений дух всеосяжний. Тому й натхнення вiд нього повнiстю охоплює наш розум. Тодi людина захоплена тим, що сильнiше за неї. Тодi людина перестає належати самiй собi. Вона починає належати всiм нам. Вона творить для всiх, маючи стан душi такої напруги, яка рiвна iстинному божевiллю. I вона вже тодi не демонструє себе, а тотально впливає, вкидаючи оточуючих у стан повної розгубленостi, проявляючи абсолютну внутрiшню цiлiснiсть як наслiдок перетворення свого власного мислення. Вона бачить свiтло, яке перестає згасати. I вона всiх веде до цього свiтла, залишаючись хазяїном своєї волi. Вона пiднялася над своїми минущими почуттями й уже не вiдчуває поряд небезпек, рухаючись уперед i вперед до порятунку.
   Мiстичне i мистецьке у своєму розмаїттi зливається у виразностi, найчастiше виразностi, яка шокує. У самiй же виразностi завжди можна побачити двi складовi: образну й символiчну. Образнi форми виражають iсторичну специфiку. Символiчнi форми (або символiстика форми) виражають умогляднi конструкцiї як значуще. Значуще виноситься на поверхню виразним. Воно вимагає вчуття (вимагає високого рiвня чутливостi), а не простої iдентифiкацiї, як це вiдбувається найчастiше з образом, що нiяк не змiнився, документальним.
   Мiстично-мистецьке завжди має змiстовний момент, який можна представити i як предметнiсть, i як виразнiсть. Тобто i предметнiсть змiстовна, i виразнiсть змiстовна. Предметна змiстовнiсть у тому, який предмет обраний для демонстрацiї, для показу. Виразна змiстовнiсть у тому, яку емоцiйно-чуттєву атмосферу несе вибраний предмет. При цьому використовуються засоби, завдяки яким порушуються фiзичнi закони свiту. Порушується наукова картина свiту. Наприклад, порушується закон тяжiння, коли люди, тварини або якiсь предмети зображуються в живописi висячими у повiтрi. У живописi сполучаються в одному зображеннi рiзнi лiтературнi сюжети й iсторiї. Наприклад, зображення Соломеї (E. Panofsky; Э. Панофски). У цьому випадку ми маємо справу не просто з образами або предметними зображеннями, а iз символами, з образними символами, що надають особливого змiсту виразним зображенням. Для розумiння символiв уже необхiдний певний рiвень культури, що мiстить у собi знання конкретних iсторичних процесiв, конкретних епох, конкретних традицiй. Адже не тiльки символ, але й образ обумовленi iсторичними умовностями й умовами, а не просто тiлесними схильностями людини до сприйняття того чи iншого досвiду. Стосовно символу можна додати, що вiн походить, звичайно, вiд тiєї чи iншої iдеї. Наприклад, вiд iдеї гармонiї протилежностей, їх узгодженостi й контрасту, тобто непогодженостi. Такi iдеї несуть у собi багатовимiрнiсть i багатозначнiсть; вiд чого й символи мають багато значень.
   Образи займають промiжне положення мiж мовними висловленнями як кiнцевими продуктами людської життєдiяльностi й об'єктами природи, об'єктами, яким ми самi надаємо певного значення (Э.Х. Гомбрих). Це значення уже намiчається в самому виборi об'єкта природи. Потiм iде процес образотворення й символотворення, аж до кiнцевого продукту. Iде процес, коли уява вiльно пiдказує, що творити i як творити в образах; коли символам приписуються значення (наприклад, фенiкс означає безсмертя). При цьому образи мiстяться в контекстi, а за символами закрiплюється множиннiсть значень. Останнє, тобто символи iз множиннiстю значень, орiєнтують нас на мiстичне. Є мiстична iнтерпретацiя символiв (Э.Х. Гомбрих). Тобто символ розглядається як мова божества, а значить, i мова для передачi особливих, вищих станiв духу, коли людина переживає неможливiсть смертi (В. Джемс), коли людиною переживається "Стан Безсмертя". Адже Царство Боже усерединi нас (Библия: Лук 17:21).
   З огляду на мiстичнiсть символу Священнi Писання мiстять двояку iстину. Мiстять iстину в речах й iстину про те, як речi стають образами iнших речей (Э.Х. Гомбрих). Тобто тут присутнi два значення - i от уже багатозначнiсть, яка виконує завдання мiстичного характеру, коли людина розпорошується в цих багатозначностях, применшується гординею й вiд неї вiдпадає незначуще, пиха. Вiдкидається наносне, типу надмiрної гординi. У цьому процесi вiдторгнення вiд людини всього незначного, вiджилого своє, застарiлого й упередженого проявляється справжнє, справжнiй стан духу, проявляється переживання неможливостi смертi, "Стан Безсмертя", стан Божественного.
   Символ розкриває перед людиною безлiч значень (Э.Х. Гомбрих). I людина вiдправляється в дорогу, залучаючись до процесу знаходження смислiв цих значень. У цьому процесi вона постiйно втрачає й розсiює незначнi, другоряднi смисли, смисли упередженi, застарiлi. Залишається одне, значне. Це значне i є справжнiй стан її духу й тiльки один-єдиний смисл. Тобто вiдбулося очищення вiд другорядного, очищення духу. Очищення (очищення потрясiнням, або катарсис) - це результуюче не тiльки мистецтва. Це результуюче всього мiстико-мистецького.
   Вiзьмемо документальний образ. Деформуємо його, надiляючи символiчними багатозначностями, виразнiстю. Ми губимося в цих багатозначностях, пiсля чого як головне виступає (проступає) назовнi наша справжня природа, що супроводжується переживанням неможливостi смертi, "Станом Безсмертя", Божественним. Правда, деформацiя образу не повинна доходити до абсолютної абстракцiї, тому що губиться зв'язок з людськими реалiями, вiд чого може не проступити головне, а лише "Стан Безсмертя" як компенсацiйна реакцiя.
   Чiльне значення ми маємо в собi. Це додаткове значення, вiдсутнє насправдi у творi (Э.Х. Гомбрих) мистецтва або в релiгiйному ритуалi, вiдсутнє в їхнiх образах. Але образнiсть зберiгає натяк на це чiльне значення людини. Тому образ (предметнiсть образу) не слiд доводити до абсолютної абстракцiї, де смисли розсiюються у своїх кiлькiсних нескiнченностях, у безпредметностi почуттiв.
   Багатозначнiсть мiстичного включає й протилежностi, рiвновагу протилежностей, їхню гармонiю. Тобто включаються й переживання особливих станiв свiдомостi, рiвноважних, гармонiйних станiв, у яких гасяться й одночасно присутнi протилежнi емоцiї й почуття, що яскраво описано при переживаннi неможливостi смертi, "Стану Безсмертя", стану Божественного. Так, у посмiшцi Мони Лiзи, або Джоконди, можна побачити й момент гiркоти. Те ж можна побачити й у посмiшцi Будди. Те ж можна побачити й у собi, переживаючи подiбнi стани.
   Вiдзначимо, що символ завжди вiдкритий. Двозначнiсть (багатозначнiсть) образу теж указує на його вiдкритiсть. I тому пiдлягає переосмисленню всяке мiстично-мистецьке: переосмислюють мiстику, переосмислюють твори мистецтва. Переосмислюють, щоб знайти рiвноважний стан мiж серйознiстю й несерйознiстю гротеску, що проявляється у вiльнiй грi форм, знайти стан, де гасяться як серйознiсть, так i несерйознiсть, анулюються в процесi творення нових серйозних смислiв i в новому процесi руйнування цих смислiв несерйознiстю вiльної гри форм, що наближають людину до безпосередностi життя. Про безпосередностi життя ведуть промови усi Священнi Писання. Для прикладу зробимо екскурс в Євангелiї, чим покажемо водночас додатково релiгiйно-мiстичне в рiзноманiтностi спрямованостей, продемонструвавши спрямованiсть на релiгiю i мiстику.
   Євангелiє Бiблiї. Народження Христа вiд Святого Духа (Библия: Мф 1:20) - символiчна вказiвка на нетiлесне, iдеальне. Йосип не вiрив, що Марiя народила вiд Святого Духа, але не хотiв її ганьбити (Мф 1:19). Вiн виконував те, що говорив йому ангел увi снi. Пiдкрес­люється, що подружньої близькостi мiж Марiєю i Йосипом не було, доки вона не народила. Тобто акцентується, що народжений Хрис­тос не тiлесного походження, не матерiального, а iдеального, плiд Духа. Народження вiд Святого Духа є символом важливостi в лю­динi iдеального, духовного.
   Духовному належить особливе мiсце у Святому Письмi. Це, насамперед, порятунок вiд вiдплати, що насувається (Мф 3:7). I тому є потреба жити духовним, iдеальним. Адже не тiльки хлiбом живе людина, а й Божественним (Мф 4:4), щоправда, не слiд спо­кушати (Мф 4:7), якщо воно й вiдкрилося в людинi. Щоб не було спокуси, людинi необхiдно схилятися тiльки перед Божественним у собi (Мф 4:10). Але для цього людинi спочатку необхiдно вiдкри­ти в собi це Божественне.
   Iсус Христос робив своїх учнiв ловцями людей (Мф 4:19) за до­помогою проповiдi радiсної звiстки про Царство (Мф 4:23). Сам же Iсус Христос як великий учитель зцiляв вiд усiх хвороб (Мф 4:23). Зцiленню подiбного роду легко пiддаються iстероїднi типи людей. У цьому випадку зникають слiпота, паралiч i багато недуг. Однак онкологiчнi захворювання, тобто рак, злоякiснi пухлини, навряд чи вилiковуються, хiба що на раннiх стадiях. Але на цих стадiях лю­дина, звичайно, ще не помiчає своєї хвороби.
   Пiддаються зцiленню багато психiчних захворювань. Але Iсус Христос не тiльки зцiляв, але й своїми проповiдями нiс психологiчнi й профiлактичнi знання. Своїми промовами Христос закладав у людях запобiжнi заходи стосовно психiчних захворювань, фактич­но розкриваючи механiзми вирiвнювання психiчної неврiвноваженостi й вiдновлення духу. Примiром, вiдомi фрази про те, що щасливi убогi духом, тому що їм належить Небесне Царство (Мф 5:3), щасливi тi, що плачуть, тому що утiшаться (Мф 5:4), щасливi чистi серцем, тому що побачать Бога (Мф 5:8), фактично розкривають механiзм компенсаторного зрiвноважування психiки. На додаток до цього можна згадати народне прислiв'я: "Не смiйся багато, а то плакати будеш". В Iсуса Христа рекомендацiя щодо компенсатор­них механiзмiв протилежної спрямованостi така: горюй, плач, страж­дай сильнiше, i ти одержиш як компенсацiю психiчну рiвновагу, коли буде радiсний настрiй, розрада, Царство Небесне, бачення Бога. Тi, що плачуть, будуть утiшенi (Мф 5:4): плач змiниться своєю протилежнiстю у виглядi розради.
   Щасливi милосерднi, адже з ними теж обiйдуться милосердно (Мф 5:7). Така компенсацiя не спрацьовує, тому що вона виходить за межi суб'єктивного людсь­кого духу. Адже в життi не так. З милосердною людиною можуть вчинити зовсiм немилосердно. (Хоча, якщо бути милосердним до своїх власних думок, то вони тебе помилують). Але у Євангелiї вiд Матвiя гово­риться, що поставляться все-таки милосердно. Тому з об'єктив­ностi цей випадок можна повернути у свiт суб'єктивного. До свiту суб'єктивного можна вiднести й те, що щасливi чистi серцем, тому що вони побачать Бога (Мф 5:8). Тут Бог - це Божественний стан людини. Цей Божественний стан настає в людинi, коли вона чиста серцем, тобто на серцi нiчого немає: нi помислiв про помсту, нiчо­го задуманого стосовно своїх статкiв, нiяких думок i помислiв пiдступного характеру. Це компенсацiя за те, що вона всього цього не мала, а самовiддано жила для всiх.
   Євангелiє говорить, що спокусi необхiдно протистояти. I тому якщо твоя права рука тягне тебе до грiха, то вiдсiчи її (Мф 5:30). Але спокуса є, коли є мета, вiд якої вiдхиляєшся. Вiдхилення i є спокусою. Вiдхилення i є грiхом. Питання в iншому. В тому, вiд чого вiдхилятися. Який змiст того, вiд чого ми будемо постiйно вiдхилятися, роблячи грiхи, спокушаючись? Метою є порятунок май­бутнього людства. Заради цього ми живемо. Вiдхилення вiд цього є грiхом, егоїзмом, спокусою. Спокуси будуть. Сьогоднi ви заприсяглися не робити щось, а завтра вже порушили свою клятву. Тому й говориться про те, щоб людина не клялася (Мф 5:34).
   Людина не повинна клястися, витрачаючи марно час, а повинна постiйно роби­ти зусилля й, постiйно порушуючи свої клятви, все-таки поверта­тися до колишньої мети - врятувати майбутнє людства. "Так" повинне бути дiйсно "так" (Мф 5:37). Щоб не було нiяких вилянь. Мета одна. Вiдхилень вiд неї безлiч. Фiлософiя Iсуса Христа - це фiлософiя в дусi японських коанiв, коли йдуть суцiльнi супереч­ностi здоровому глузду. Тебе вдарили по щоцi - пiдстав iншу (Мф 5:39). З тобою судяться за щось - вiддай усе, що є, i не пручайся (Мф 5:40). Якщо хтось примушує тебе, то пiдкоряйся, пiдкоряйся як раб, не маючи себе (Мф 5:41).
   Такий стан речей просто шокує, але вiн веде до просвiтлiння, тобто до Царства Божого. Дiйсно, сприймаючи такi парадоксальнi вирази, де передається дух пропа­щої людини, людина втрачає свою особистiсть, свiй дух, втрачає всi гарантiї i просвiтлюється, знаходить Царство Боже. Тому хри­стиянство у своїй основi не має нiяких особливих вiдмiнностей вiд дзен-буддизму. Та ж технологiя нiвелювання особистостi, застарiлої особистостi. Дзенськими парадоксами засiяне усе Євангелiє. Любiть ваших ворогiв (Мф 5:44). Шокує? Шокує! Просвiтлює? Просвiтлює! Знайдете Царство Боже? Знайдете!
   Правда, таке шокування перетворюється у певну позицiю. На­городи не буде, якщо ви любите тiльки тих, хто любить вас (Мф 5:46). Любити ворогiв своїх на сьогоднi - це зникнути як особистiсть. Це не мати вибору й вiдбору, як у дзен-буддизмi. Не май вибору й вiдбору, i ти знайдеш нiрвану. Яка тут рiзниця, яка вiдмiннiсть вiд дзен-буддизму? Нiякої! Усе це є втратою себе як шокуюча духовна практика перевороту душi. Це втрата застарiлої особистостi.
   Не виставляй свої праведнi справи (Мф 6:1), вказує Євангелiє. Адже роблячи щось спецiально, ти не даєш безпосередностi заво­лодiти тобою. Тим самим ти вiдсуваєш вiд себе Божественне, Царство Боже.
   Молiться, щоб нiхто не бачив (Мф 6:5). Не слiд показувати своїм виглядом, що ви молитеся або поститеся (Мф 6:16). Нiчого не тре­ба показувати, станьте простiшими, i ви знайдете Божественне. Служiть чомусь одному. Якщо служити Божественному i прагну­ти розбагатiти (Мф 6:24), то нiчого не вийде. Служити двом панам не можна (Мф 6:25). Вiддайте себе чомусь одному. I тодi не пiклуй­теся про те, що вам їсти й що вам пити, у що одягатися (Мф 6:25). Турбота, праця. Невже це не потрiбне? Для осягнення Божествен­ного не потрiбне! Для життя потрiбне. Тому Бiблiя й пропонує не трудитися й нi про що не пiклуватися. Польовi лiлiї не трудяться й не прядуть (Мф 6:28), а як прекрасно одягненi (Мф 6:30)! Усе в точностi, як у дзен-буддизмi, брахманiзмi, даосизмi. У дзен-буд­дизмi теж не май вибору й вiдбору, i ти осягнеш природу Будди. Тут же через Бiблiю ти осягаєш природу Христа. Тобто мова йде про одне, про осягнення стану Божественного. Божественного Хри­ста, Божественного Будди.
   Нормальна людина трудиться й пiклується, має вибiр i вiдбiр. Це життя людської свiдомостi. Людина ж, що осягає Божественне, повинна мати парадоксально-шокуючу ситуацiю у життi, ситуацiю, що суперечить самому жит­тю. Адже життя пiклується. Нормальна людина пiклується про їжу, про питво, про одяг, тому що їй треба пiдтримувати свiй гоме­остаз, сталiсть внутрiшнього середовища свого органiзму. Нормаль­на людина постiйно про це думає. Язичник, якого критикує Бiблiя, теж постiйно про це думає (Мф 6:32). Але це язичник у побутi. Якщо язичник звертається до свого сакрального, то вiн як Христос i як Будда. Те, що говорив Iсус Христос, i те, що говорив Будда - одне. Це рекомендацiї зi знаходження того самого стану Божественностi. Якщо ти знайшов його, то ти вже не розрiзняєш слова Христа й слова Будди. Для тебе все це одне. Для тебе слова матерiалiста й iдеалiста - одне i те ж. Якщо ж ти бачиш рiзницю, розрiзняєш, то ти ще в дорозi. Ти ще не знайшов стану Божественностi. Ти перебуваєш у станi пошуку, розрiзнення. На тебе поширюється не пiклуватися нi про що, а шукати Божественне, або Царство Боже (Мф 6:33).Тому не судiть, щоб i вас не судили (Мф 7:1). Точно як у дзен-буддизмi не судiть, тобто не майте вибору й вiдбору. Тобто не включайте свiдомiсть. Адже судити - це вибирати, i це функцiя свiдомостi. Свiдомiсть може накопичувати iлюзорне розумiння певних положень. I свiдомiсть повинна очищатись вiд iлюзорного.
   Але це розмова про процеси суб'єктивного свiту. Тобто у життi часто не так. Насправдi, якщо ви нiкого не будете судити, то iншi люди, однак, можуть вас засудити. Так є у життi. Але для осягнення Божественного потрiбна парадоксально-шокуюча ситуацiя, яка очищує. Це очищення дає людинi певний стан. В нашому розглядi стан цей має назву "Стан Безсмертя". Тодi у людини припиня­ються розрiзнення. Пiсля цього переживання "Стану Безсмертя", якщо ви розрiзняєте буддизм i християнство в своєї сутностi, то ви ще не знайшли Божественного. Ви шукаєте. Ви в пошуку вищого. Ви зважуєте, вимiрюєте, щось вишукуєте. Хоча iудаїзм, християнство, магометанство, даосизм, буддизм, брахманiзм - одне i те ж. Коли ви за словами бачите розходження, то це теж нор­мально. Цим ви проводите обєктивне дослiдження. Коли ж розходжень уже немає, то це Божественне, "Стан Безсмертя" як компенсаторна реакцiя на страх смертi.
   Щоб вiдкрити в собi Божественне, "Стан Безсмертя", необхiднi зусилля для його пошуку. Хто стукає, тому вiдкриють (Мф 7:8). Батько Небесний дає тим, хто в нього просить (Мф 7:11). Але якщо не будеш прагнути вiдкрити Божественне в собi, а будеш життя берегти, то втра­тиш його (Мф 10:39). Якщо втратиш життя своє через пошук Бо­жественного стану своєї душi, то знайдеш його знову (Мф 10:39). Чому знайдеш? А хоча б через те, що Божественне заспокоює. Знайшовши Божественне, знаходиш спокiй душi (Мф 11:29).
   Людина знаходить Божественне. Однак воно вже їй i дане. Вона нiби вiдкриває його, розумiючи, що повернулася до самого почат­ку. Знання таємниць Царства вже дане (Мф 13:11). Люди цього просто ще нiяк не можуть зрозумiти (Мф 13:11). Зрозумiє лише той, у кого мудрiсть (Мф 13:12). Зрозумiє, кому дано зрозумiти (Мф 13:12). А в кого серце огрубiє, той нiчого не зрозумiє й не побачить. Необхiдно мати неогрубiле серце (Мф 13:15). Огрубiлий чує про Царство Небесне, але не розумiє. I диявол вiдразу ж краде те, що вже посiяно в серцi (Мф 13:19).
   Так що огрубiлий у складному становищi. Йому важко зрозу­мiти. Неогрубiлий же зрозумiє, що є Царство Небесне. Вiдкривши Царство Небесне в собi, Iсус Христос намагається цей стан переда­ти iншим, розповiдаючи притчi.
   З Євангелiя видно, що там, де люди не вiрили Христу, вiн чу­дес не творив (Мф 13:58). Значить, мова йде про те, що чудеса вiдбуваються вiд вiри, навiювання, самонавiювання, гiпнозу. Так, дiйсно iстероїднi особистостi, у яких слiпота вiд зробленого їм на­вiювання, а значить, i вiд їхньої вiри, могли прозрiвати. З вiрою людина може багато чого робити. У Євангелiї вiд Матвiя описано, як Петро йшов по водi з вiрою (Мф 14:29). Але як тiльки Петро став сумнiватися, то почав тонути (Мф 14:31).
   Iсус Христос говорив, що те, що виходить у людини з вуст, робить її нечистою (Мф 15:18). Тим самим Iсус указував на мов­чання як джерело Божественного. Та й саме Божественне разом з людською вiрою Iсус Христос пов'язував насамперед iз жалiстю, з тим, наскiльки людина здатна жалiти не тiльки людей, але й со­бак (Мф 15:27). Якщо людинi шкода людей i звiрiв, якщо вона здатна жалiти iнших, то вона має певний рiвень чутливостi й здат­на переживати стан Божественностi, "Стан Життя Вiчного", "Стан Безсмертя". Вона жалiє i себе, вiд того переживає Стан Безсмертя.
   За Євангелiєм видно - якщо в людини сильна вiра, то вона зцiлюється (Мф 15:28). Через вiру, навiюючи собi, людина може звiльнитися вiд багатьох хвороб, але не вiд усiх. Зцiлюються нiмi й слiпi, особливо якщо в них нiмота й слiпота iстероїдного походження. Таких Христос зцiлює з легкiстю (Мф 15:30). Але калiки й кульгавi (Мф 15:30) пiд сумнiвом. Тут необхiдно розглядати конк­ретний випадок. Адже якщо у людини немає ноги, то за тих часiв, тим бiльше ногу, не приставиш. Але коли нiмi говорять, а слiпi бачать (Мф 15:30), це теж постає як чудо.
   Однак у Євангелiї все-таки чудеса наявнi. Сiмома коржами й декiлькома рибами Iсус Христос нагодував понад чотири тисячi людей: чотири тисячi тiльки чоловiкiв, не враховуючи жiнок i дiтей (Мф 15:38). Але навiть у такому випадку у Святому Письмi чудеса поданi символiчно, просто показуючи вiруючому читачевi, що важливо дякувати Боговi, тобто показуючи iснуючий у людинi стан Божественностi, осягнувши який, вона зможе багато дечо­го здiйснити. Наголошується, що важлива вiра (Мф 16:8). У Свя­тому Письмi Iсус Христос так i говорить: "Невже ви ще не зрозумi­ли?". Мова взагалi не про хлiб, а про фарисейське ставлення до жит­тя (Мф 16:11), про фарисейське навчання (Мф 16:12). Адже тут i скрiзь йдеться про живого Бога (Мф 16:16), про зречення людиною самої себе (Мф 16:24), втрату життя заради чогось святого (Мф 16:25).
   Прикладом цього є Iсус Христос. Вiд цього i його перетво­рення. У Євангелiї так i написано, що на горi вiн раптом перетво­рився i лице його засяяло (Мф 17:2). Тут так само важлива вiра. Образно говорячи, вiра може й гори переставляти (Мф 17:20). Од­нак необхiдно ще змiнитися й стати таким, як маленькi дiти (Мф 18:3). Багато негараздiв через жорстокiсть людського серця (Мф 19:8). Але все це необхiдно розумiти, щоб знайти Царство Боже. Не всi люди це розумiють. Розумiють лише тi, кому дано (Мф 19:11). Заради Небесного Царства люди вiдмовляються навiть вiд шлюбу. Слова Iсуса Христа сприймаються по-рiзному (Мф 19:11). Хоча в них є й визначенiсть. Наприклад, визначенiсть, що таким, як дiти, належить Небесне Царство (Мф 19:14). Значить, люди з такими якостями, як у дiтей, люди з характеристиками дитячостi, тобто з характеристикою безпосередностi, будуть урятованi. I ця дитячiсть i є Бог у людинi. Адже вiдомо, що людинi врятуватися неможливо (Мф 19:26). Але врятуватися можливо Боговi, Бог усе може (Мф 19:26). Тобто може все людина, яка вiдкрила в собi Бога, людина, у якiй вiдкрився Бог, вiдкрився стан Божественностi, стан неможливостi смертi (Вильям Джемс). Це стан, коли людина не купує й не продає. Вiн (цей стан) позбавлений подiбних операцiй. Це символiчно вiдбито в Бiблiї, коли Iсус Христос вигнав iз храму (храму душi, хоча в Євангелiях це показано на життєвих iсторiях) торговцiв (Мф 21:12). Людинi необхiднi не тiльки торговельнi опе­рацiї, здiйсненi нею в головi. Людинi потрiбно, без сумнiву, вiри­ти (Мф 21:21).
   Своєю вiрою людина може одержати все, що їй потрiбно. Головне - повiрити (Мф 21:32). А вiра глибока внутрiшнiм свiтом людини, тому що людина вiрить, що є стан Божественно­го, "Стан Безсмертя", вiрить, не вiдчувши цей стан у собi. Ця вiра людини - суть її внутрiшнiй свiт i до соцiального свiту влади й пiдпорядкувань не має нiякого вiдношення. Тому людина повинна вiддавати кесареве кесаревi, а Боже Боговi (Мф 22:21). Тобто вона повинна крiм своїх суспiльних функцiй прагнути знайти стан досконалостi, у якому компенсуються страхи, привнесенi в неї вiд людей, вiд соцiуму, царiв, влади, вiд кесарiв. Це стан, що компен­сує будь-якi страхи, переживається як стан повної вiдсутностi стра­ху, як воскресiння вiд смертельних страхiв, як неможливiсть смертi. Його можна означити як "Стан Безсмертя", або Божествен­ний стан, або Бог.
   Пiсля справжньої смертi людина воскресає в такiй формi, яка якимось чином стосується стану неможливостi смертi, пережитого людиною за життя. У Бiблiї ця форма описується символiчно, коли людина як ангел на небi (Мф 22:30). Але в Бiблiї чiтко говориться, що воскресiння людей буде в такiй формi, яка зовсiм не вiдповiдає земному життю, жит­тю реальному. Тому в Бiблiї зазначено, що, воскреснувши, люди не будуть нi одружуватися, нi виходити замiж (Мф 22:30). Тобто люди воскреснуть не в тiлеснiй формi зi своїми дiтородними орга­нами. Про ту форму, у якiй воскреснуть люди, Бiблiя говорить ба­гатозначно, символiчно. Форма ангела в небi (Мф 22:30), яку опи­сує Бiблiя, це символ, що має багато значень. Пiд це значення пiдходить i форма натхненностi, про яку говорять атеїсти як про людськi слiди на землi за життя й пiсля смертi. Що ж стосується воскресiння з мертвих (Мф 22:31), то мова йде про воскресiння людини за життя, воскресiння з мертовного стану. Посереднiсть i упередженiсть людину мертвить, руйнуючи сферу безпосередностi, якої багато в дiтей.
   Бог саме i є тим безпосереднiм станом люди­ни, станом, який був колись у Авраама, Iсаака. Iакова. Бог - це певного роду безпосереднiй стан, який позначений як Бог Авраама, Бог Iсаака, Бог Iакова (Мф 22:32). Тобто коли мова йде про Бога, то не йдеться про мертвих. Бог - це певний стан живих, живих людей, таких, як Авраам, Iсаак, Iаков. Тобто Бог не мертвих, а живих (Мф 22:32). Людина вiдкриває Бога усерединi себе й для себе. Тому їй зовсiм не треба виставляти напоказ свої довгi молит­ви (Мф 23:14). Дiя напоказ стосовно Бога говорить про лжепророцтво. З'явиться безлiч лжепророкiв i багато людей будуть обманутi (Мф 24:11). Вони будуть робити знамення й здiйснювати чудеса, щоб обдурити (Мф 24:24).
   Бiблiя пророкує, що буде час, коли сонце померкне, вiд того мiсяць не дасть свiтла i зiрки впадуть iз неба (Мф 24:29). Люди не думали про майбутнє (Мф 24:39). I катастро­фи почалися. У зв'язку в цим Бiблiя говорить, щоб людина пиль­нувала (Мф 24:42). Вона повинна пильнувати не тiльки вiдносно зовнiшнього свiту, чекаючи катастроф, але й стосовно свого внут­рiшнього свiту, очiкуючи приходу Сина Людського (Мф 24:44), Хри­ста як стану душi, стану Царства Божого. Адже людина не знає нi дня, нi години, коли прийде Син Людський (Мф 25:13), тобто на­стане "Стан Безсмертя", стан Царства Божого, коли людина пережи­ває неможливiсть смертi. Христос як стан душi зникає в людинi. Повсякденнiсть залишається, повсякденнiсть, де убогi завжди з нами (Мф 26:11). А от Христа як стану душi незабаром уже не буде (Мф 26:11).
   Бог як стан душi може залишати людину. Бог залишив й Iсуса Христа. Тодi Iсус запитував, чому Бог його залишив (Мф 27:46). Христос є i Богом, i людиною. Як Бог вiн з'являється, коли має "Стан Безсмертя", пережитий як неможливiсть смертi. Як людина Хри­стос з'являється, коли має звичайний, повсякденний стан пильну­вання. У цей час вiн молиться в безлюдних мiсцях (Мк 1:35). Мо­литвою очищається вiн i потiм очищає iнших (Мк 1:41). Iсус очи­щає й лiкує людей. Iсус бачить їхню вiру (Мк 2:5) i лiкує. Тобто мова йде про лiкування вiрою. Iншими словами, мова йде про лiку­вання навiюванням, самонавiюванням, гiпнозом. Iсус зцiлює й про­щає грiхи iм'ям Бога. Деякi зауважують, що це богохульство. Адже прощати грiхи має право тiльки Бог (Мк 2:7). Так само було по­мiчено, що учнi Христа не постяться (Мк 2:18). Адже з ними Хри­стос, Христос в їхнiх душах як стан Божественностi. От коли вони будуть розлученi з цим станом Божественностi, або "Станом Безсмертя", отодi й виникне необхiднiсть поститися (Мк 2: 19-20).
   Адже практика релiгiйна й мiстична виникає тодi, коли людину залишає стан Божественного, "Стан Безсмертя". В iншому випадку немає необхiдностi в прак­тицi. Коли присутнє Божественне, "Стан Безсмертя", не виникає потреби в яких-небудь надуманих правилах. Тодi можна їсти жертовний хлiб, який має право їсти тiльки священик (Мк 2:26), тодi можна порушувати правила вiдносно суботи (Мк 2:27, 28). Адже субота, як правило, для людини (Мк 2: 27-28), а не людина для суботи. Людина може порушувати правила, аби тiльки її серце не черствiло (Мк 3:5). Якщо буде так, то не буде подiлу царства усерединi людини, не буде суперечок усерединi людини: у людинi буде все разом, як у сiм'ї, у якiй немає суперечок (Мк 3:25).
   Єднiсть у людинi творить Дух Святий. I тому огуда Духа Свято­го не прощається (Мк 3:29). У своїй єдностi людина вже стоїть на шляху вiдкриття таємниць Божественного Царства. Але цi таєм­ницi доступнi не всiм (Мк 4: 11-12). При цьому виникають ще й перешкоди. Наприклад, суєта, суєтнi бажання (Мк 4: 18-19). Але в людинi повинна споконвiчно перебувати таємниця Божественного Царства. I в кого є, тому ще буде дано (Мк 4:25). Царство Боже саме в людинi проростає. Вона i не знає, як це вiдбувається (Мк 4: 26-27). Царства Божого у людинi спочатку найменше. Але коли воно виростає, то затьмарює в людинi все (Мк 4: 30-32). Однак, крiм цього, потрiбна й вiра (Мк 4:40). Той, хто вiрив у своє виду­жання, одужував (Мк 5:28). Вiра рятувала його (Мк 5:34). Якщо люди не вiрили, то Iсус Христос чудеса свої й не творив (Мк 6:5). Значить, усi зцiлення вiд гiпнозу й навiювання, а точнiше, вiд са­монавiювання або вiри в себе. Не вiрили Iсусу Христу тi, хто знав, що вiн просто тесля (Мк 6:2). Тобто упереджене ставлення до Iсуса Христа й невiр'я не давали людям зцiлюватися. Але багато хто дивувався, звiдки в Христа така мудрiсть (Мк 6:2). Будучи теслею, Iсус робив чудеса (Мк 6:2). Вiн додержувався велiнь Божих, а не людських звичаїв (Мк 7:8). Люди ж велiння Божi пiдмiнювали власними правилами (Мк 7:9).
   Велiння Божi йдуть зсередини лю­дини несвiдомо, а правила насаджує соцiум, i людина свiдомо їх виконує. Людина часто замiнює слово Боже (Мк 7:13), що є новим i йде з несвiдомої сфери, своїми власними звичаями (Мк 7:13), якi є сталими соцiальними установками, що найчастiше вiджили своє. Тодi людина думає про людське, а не про Боже (Мк 8:33), не думає про смерть i воскресiння (Мк 8:31). Божественне ж припускає зре­чення себе (Мк 8: 34-35), наслiдування Божественного, Христа (Мк 8:34-35). Якщо хочеш зберегти своє життя (Мк 8: 34-35), то втра­чаєш Божественне. Необхiдно вiддати життя за Божественне, за Христа, за Євангелiє (Мк 8:35). Така повинна бути запопадливiсть. Але вiддати життя за правильне розумiння Євангелiя. Бо Єван­гелiє - символiчнi тексти, а значить, багатозначнi.
   Яке ж значення правильне? Те, яке не суперечить нiякому свiтог­ляду й свiтоспогляданню, не суперечить свiтогляду iнших релiгiй, свiтогляду науковому, матерiалiстичному. Адже Бог є Бог живих! Деякi й не вмруть, не побачивши пришестя Божого Царства (Мк 9:1), пришестя усерединi себе, звичайно. Адже Царство Боже усе­рединi нас! Коли приходить Царство Боже до людини, то вона зовсiм змiнюється. Iсус Христос теж на очах своїх учнiв раптом повнiстю змiнився (Мк 9:2). Про це символiчно говорить Євангелiє, дефор­муючи реальний свiт, указуючи, що одяг Iсуса Христа при цьому став слiпуче бiлим (Мк 9:3). Коли до людини приходить Царство Боже, або, iншими словами, "Стан Безсмертя", то її це лякає. Петро, один з учнiв Iсуса Христа, також злякався, коли побачив Христа в станi Царства Небесного. Вiд переляку вiн не знав, що говорити (Мк 9:6).
   Деформуючи об'єктивну реальнiсть, Євангелiї передають особ­ливий свiт Царства Небесного як процес людського духу, у якому присутнє i Божественне як складова. Тому з'являється хмара, iз хмари звучить голос (Мк 9:7). Це все процеси Духа Святого, а не об'єктивна реальнiсть. Лише на Духа Святого не повинно бути огу­ди. Дух Святий чистий. Вiн виганяє нечистий дух. I вiн вiрить. Хто вiрить, той усе може (Мк 9:23). Для вигнання є певнi способи. Це молитва й пiст (Мк 9:29). Вони перешкоджають, коли людину тяг­не до грiха. Але людина повинна дiяти й радикальнiше. Вiдрубува­ти руку собi, якщо вона вводить людину в грiх (Мк 9:43), вiдрубува­ти ногу, якщо вона тягне людину до грiха (Мк 9: 45-46), виколюва­ти око, якщо воно веде до грiха (Мк 9: 47-48). Адже головне - берегти в собi сiль (Мк 9:50).
   Сiль - це дитяча безпосереднiсть людини. Дитячiй безпосередностi належить Небесне Царство (Мк 10:14). Адже споконвiчно необхiдно прийняти Царство Боже як ди­тина (Мк 10:15). Тобто не мiркувати й не вибирати, а, ще не вiдчув­ши на собi Царства Божого, тобто стану неможливостi смертi, "Ста­ну Безсмертя", прийняти його за достовiрне, що воно є. Повiрити, що є стан Царства Божого в людинi, "Стан Безсмертя", стан неможливостi смертi; повiрити й рухатися до його осягнення. Тодi з'явить­ся можливiсть урятуватися. Адже Бог сильний зробити все (Мк 10:27).
   Бог як надсвiдома сфера людини i є "Стан Безсмертя", стан неможливостi смертi, стан життя вiчного. Людина своїм надсвiдомим як безпосереднiм зливається з усiм свiтом, з буттям i небуттям. Але його, цей стан Божественностi, треба ще знайти. Заради цього стану людина повинна залишити все: i будинок свiй, i братiв, i сестер, i батька, i матiр, i дiтей, i поля свої (Мк 10:29). Людина повинна вiддати все заради цього. Тiльки тодi є надiя знайти "Стан Безсмертя". Заради Євангелiя (Мк 10:29) повинно бути вiддане все. Але заради Євангелiя, яке розумiють правильно. Тiльки в такому випадку в майбутньому людина одержить життя вiчне (Мк 10:30). Життя заради Євангелiя - це служити iншим людям i вiддати за багатьох своє життя (Мк 10:45).
   Однак тут є небезпека, щоб тебе не використовували iншi люди для своїх корисливих цiлей. Тому служити й вiддавати своє життя не просто комусь, а всiм людям, заради всiх людей. Тому дiм iстинного Бога - це дiм мо­литви усiх народiв (Мк 11:16). У ньому немає мiсця гендлярству (Мк 11:16), вигодi. Людина повинна, не маючи у своєму досвiдi стану Царства Божого, "Стану Безсмертя", ризикнути й повiрити, що такий стан є, що є стан iстинного Бога. Вiрити необхiдно без най­меншого сумнiву в серцi своєму (Мк 11:23). Вiрити й прощати, благати себе. Адже благаючи себе, зникаєш, i в тобi починає про­цвiтати надсвiдома сфера, сфера не вiд свiту цього, не вiд свiту свiдомого.
   Прощаючи, благаючи себе, вiдкриваєш шлях Небесно­го Батька, "Стану Безсмертя" у своєму серцi. Небесний Батько прощає тобi й твiй опiр, твоє бажання вижити й утвердитися, перетворюючись у кесаря. Адже кесареве кесаревi, а Боже Боговi (Мк 12:17). Як кесар ти нiчого нiкому не прощаєш i спуску не даєш. Але у своєму прагненнi до стану Божественностi ти прощаєш. Тодi Небесний Батько у твоєму серцi простить усi твої грiхи (Мк 11:26). I ти воскреснеш iз мертвих. Адже ти мертвий, доки не знайшов у своїй душi стан Небесного Батька, "Стан Безсмертя".
   Воскреслi з мертвих у цьому свiтi або в якомусь iншому, говорячи образно, як ангели на небесах (Мк 12:25), тобто не вiдповiдають цьому свiту з його потребами, i тому не одружуються й не виходять замiж (Мк 12:25). Однак коли мова йде про воскресiння з мертвих, то це воскресiння стосується цього свiту, воскресiння стосується трансформацiй у людськiй душi. Адже Бог не є Богом мертвих (Мк 12:27). Вiн Бог живих (Мк 12:27), жи­вого Авраама, живого Iсаака, живого Iакова (Мк 12:26), як їх транс­формований, перероджений i перетворений стан душi. Людина вiдкриває цей стан у собi як Бога. I людина повинна любити його усiм серцем i всiєю душею (Мк 12:30). Так само вона повинна любити ближнього свого (Мк 12:31), тому що без iншої людини вона нiщо. Можна, звичайно, напоказ довго молитися (Мк 12:40). Але тодi буде покарання (Мк 12:40); напевно, вiд втраченого часу. Адже все буде зруйноване (Мк 13:2). А ти не берiг. Гаяв час. Кла­дуть пожертвування на храм. Багатi жертвують бiльшi суми (Мк 12:41). Але все буде зруйноване (Мк 13:2).
   Необхiдно витримати усi розрухи. Хто витримає до кiнця, врятується (Мк 13:13). Адже сонце померкне (Мк 13:24), мiсяць перестане свiтити (Мк 13:24), зiрки впадуть iз неба (Мк 13:25). Це не тiльки поза, але й у душi люди­ни. Коли ми побачимо все, що збувається, то значить, кiнець (Мк 13:29). Таке передбачається. I тому все залишається в силi. Пiдне­бесся й землi може не бути (Мк 13:31). Трапитися це може завж­ди. Є можливiсть загибелi неба й землi як в об'єктивнiй реаль­ностi, так i в суб'єктивнiй. Реальна загибель неба й землi, тобто свiдо­мого й несвiдомого, у суб'єктивнiй реальностi людини.
   Страш­на картина можливої катастрофи вимагає вiд людини бути пиль­ною (Мк 13:33). Адже до людини повинен прийти "Стан Безсмертя", стан Царства Небесного. Цей стан не повинен застати людину спля­чою (Мк 13:36). Тому необхiдно бути завжди на сторожi (Мк 13:37). Пильнувати необхiдно, щоб не пiддатися спокусi (Мк 14:38). Тодi Бог як "Стан Безсмертя" буде з нами. Правда, людину в сильних муках стан Бога може залишати. Розп'ятий Iсус кричав про те, що Бог його покинув (Мк 15: 33-34).
   Бог залишає Христа, коли вiн у силь­них муках. Священики засудили Iсуса через свою заздрiсть (Мк 15:10). I Iсуса Христа розiпнули. Вiн кричав, що Бог його покинув (Мк 15:34). Потiм, голосно крикнувши, Iсус умер (Мк 15:37). Бог покинув Iсуса Христа, тому що допускалися надмiрнi бiль i муки. I це вже - як розлад тiла.
   Однак стiйкiсть i байдужiсть до болю свiдчать про силу духу. Таку силу духу ми спостерiгаємо в багать­ох видатних мiстикiв. Шрi Рамана Махаршi байдуже переносив страждання (А.Осборн). Для цього в людинi повинен бути Дух Святий. Вiн може бути вiд народження (Лк 1:15). Коли говориться, що Дух Святий у людини вiд народження, то мова йде все ж про природну схильнiсть цiєї людини мати стан Царства Божого, або "Стан Безсмертя", стан неможливостi смертi. Насправдi ж людина за життя знаходить Святий Дух. У людину входить Дух Святий i її охоплює сила Всевишнього (Лк 1:35). Але Господь як схильнiсть людини переживати стан Царства Божого може бути вiд самого початку життя, як це було в Iоанна, породженого з Духом Святим (Лк 1:66). Тому Дух Святий i вiд народження як схильнiсть, i за життя сходить на людину. Так, на Iсуса зiйшов Дух Святий (Лк 3:22). Iсус був переповнений Духом Святим (Лк 4:1). Вiн iз владою й силою наказував нечистим духам виходити iз людей (Лк 4:36), забороняв проявлятися хворобам (Лк 4:39) i зцiляв людей. Однак Iсус робив це, коли бачив вiру людей (Лк 5:20). Значить, моменти навiювання й гiпнозу були присутнi в його зцiленнях. Iсус Христос iм'ям Бога прощав людям грiхи, чим обурював деяких. Адже нiхто, крiм Бога, не може прощати грiхи (Лк 5:21). Але Христос у собi вiдкрив Бога. I деяким це було незрозумiло. Христос займався хво­рими як лiкар (Лк 5:31). Вiн не займався праведниками, а займався грiшниками як хворими (Лк 5:32). Вiн закликав їх каятися (Лк 5:32), применшувати свою гординю, свою помилкову личину.
   Грiшни­кам необхiдно поститися. Але коли в грiшнику з'являється Боже­ственне, з'являється стан вiчного життя, "Стан Безсмертя", то пiст нео­бов'язковий. Коли Iсус Христос як Божественне є присутнiм у лю­динi, коли вiн серед людей, учнiв, то пiст необов'язковий. Коли ж Божественне буде взято вiд людей, отодi вони й будуть поститися (Лк 5:35). Люди самi роблять собi закони постiв, молитов, субот, роблять собi закони, за якими тiльки священикам дозволено брати освячений хлiб у Домi Божому (Лк 6:4).
   Але люди самi й скасовують закони. Тодi можна брати в Домi Божому освячений хлiб, який законом дозволено їсти тiльки свя­щеникам (Лк 6:4). Людина сама установлює суботу, але й порушує її. Людина Божественна є владикою, що вiдкрив у собi суботу (Лк 6:5). Життя вище суботи й тому заради нього суботу можна пору­шити (Лк 6:9). I Iсус Христос порушував суботу. З нього виходила сила, яка зцiляла людей (Лк 6:19). I вiн зцiляв i в суботу. Iсус Христос проповiдував знаходження певного стану, стану життя вiчного, "Стану Безсмертя", стану Царства Божого. Цей стан прихо­дить до людини, компенсуючи протилежний стан, коли лю­дина "не у своїй тарiлцi" i має страх смертi.
   Тому Iсус Христос i говорив, що будуть щасливi убогi, голоднi, плачучi, гнанi, приниженi (Лк 6: 20-22), тому що знайдуть Царство Боже (Лк 6:20), тобто стан Духа, проти­лежний всьому цьому. Багатi, ситi, що веселяться (Лк 6: 24-26) не знайдуть Царства Божого, тому що компенсацiя їм не призначена. Вони не терпiли й не жертвували собою. Необхiдно применшити себе у своїй жертовностi до нiщо, аж до того, щоб любити всiх, що ненавидять (Лк 6:28), благословляти всiх, що проклинають (Лк 6:29), i всiх, що ображають (Лк 6:29), аби тiльки жертвувати собою. Якщо у вас забирають верхнiй одяг, то вiддайте й сорочку (Лк 6:29), аби тiльки жертвувати собою. Просять? Давайте (Лк 6:30). Забирають у вас, не вимагайте назад (Лк 6:30). Любiть ворогiв. Адже Бог Не­бесний добрий i до неблагородного, i до недоброго (Лк 6:35).
   Необ­хiдно бути милосердним, наслiдувати той стан, який iменується Бог, Божественне, Царство Боже, "Стан Безсмертя", наслiдувати стан не­можливостi смертi. Будьте милосерднi, як Батько милосердний (Лк 6:36), як ви милосерднi, коли перебуваєте у станi Царства Божого. Правда, цим можуть користуватися егоїсти, що оточують вас. Але необхiдна пильнiсть. Адже ви милосерднi не тiльки до кожної кон­кретної людини, а до усiх у справах своїх.
   Не судiть, прощайте, подавайте (Лк 6: 37-38), говорить Єван­гелiє, i тодi вас не засудять, простять, дадуть. Часто це дiйсно так. Але буває, що ти не судиш, але тебе судять, як у випадку з Iсусом Христом. Буває, що ти прощаєш, але тебе не прощають. Буває, що ти даєш, але тобi не дають. Усяке буває. Але чому ж тодi необхiдно обов'язково не судити, прощати, давати? Мова йде про те, щоб звернутися до себе, до бачення свого внутрiшнього свiту, як ти не судиш, прощаєш, подаєш милостиню. Мова йде про те, щоб прощати i не судити свої хибнi думки. Мова йде про те, щоб не розглядати смiтинки в чужому оцi (Лк 6:41), а заг­лянути в себе, i у свої очах шукати колоди - як ти судив, як ти не прощав, як ти не давав. Не судити не можна. Ми судимо щохвили­ни. Судження - це наше свiдоме життя. Але воно може бути теж застарiле, вiджиле; коли судити не варто, коли засудження зайве. Адже Божественне в людинi позбавлене судження. Лише людсь­ке в людинi судить.
   Несудження й несумнiви - там, де вiра. А вiра - необхiдний елемент цiлющої практики Iсуса Христа. Якщо є вiра, то людина видужує (Лк 7:10). Тут вiра рятує (Лк 7:50). Але до вiри людинi потрiбно чисте й добре серце (Лк 8:15). Адже просто вiрити й закликати мало. Необхiдна ще й спрямованiсть. У Євангелiї символiчно описано, як Iсус Христос наказував вiтру й водi (Лк 8:25). Iсус Христос наказував нечистому духу, i вiн залишав людину (Лк 8:29). Тут уже не символiчно, а реально переданi подiї зцiлень Iсуса Христа. Цi реальнi подiї пiдсилюються символiчними описами, коли Iсус Христос воскрешав мертвих. Такi деформацiї об'єктивної реальностi показують силу й мiць Iсуса Христа. Що стосується об'єктивної реальностi, то, по сутi, вiра самих людей зцiляла їх (Лк 8:48). Євангелiє, передаючи чудеса, створенi Iсусом Христом, по­казувало його мiць i силу. Це символи сили. Сили, коли Iсус Хри­стос нагодував п'ятьома хлiбами й двома рибинами велику кiлькiсть людей (Лк 9: 16-17). Щоб знайти подiбнi сили, необхiдно нести свiй хрест (Лк 9:23), втрачати своє життя заради вищого, заради Бога (Лк 9:24), заради життя вiчного. Тiльки тодi людина врятується. Тiльки тодi буде осяяння яскравим сяйвом (Лк 9:31), тiльки тодi буде хмара й голос Божественного у вас (Лк 9:34). Треба нести свiй хрест i бути ма­лим. Тому що хто зараз найменший, той буде найбiльшим (Лк 9:48). Адже мале, затримане в розвитку, потiм значно компенсує свою затримку й стане великим. Шляхи Господнi недовiдомi.
   Од­нак бездомнiсть - перша ознака Божественностi. Це символiчна бездомнiсть. Вона стосується не тiльки того, щоб не мати будинку. Хоча в Євангелiях символ бездомностi розкритий на життєвiй кон­кретицi. Лиси мають нори, а птахи - гнiзда. Але тiльки Боже­ственному нiде навiть голову прихилити (Лк 9:58). Божественне не мертве. Людина, що вiдкрила в собi стан Божественного, "Стан Безсмертя", справдi жива. Вона несе це людям, проголошує Боже Цар­ство (Лк 9:60). У той же час мертвi, що не вiдкрили в собi за життя Божественного, займаються повсякденнiстю. Мертвi ховають своїх мерцiв (Лк 9:60). Але мертвi ще мають вiдкрити у собi життя вiчне, Божественне. Просто не настав час. Усе вiдкривається в процесi життя. I мертвi за життя знаходять життя вiчне, "Стан Безсмертя". Хоча для цього не можна обертатися назад (Лк 9:62). Необхiдно увесь час йти вперед. Уперед до осягнення все бiльших глибин Божественного. Для цьо­го необхiдно увесь час дiяти милосердно, щоб спрацьовував ме­ханiзм компенсацiї в людинi й людина знаходила Стан Життя Вiчно­го, Стан Без­смертя.
   I початок всьому - це звичайна людська жалiсть, коли людинi шкода (Лк 10:33) бiдного, бiдолаху (Лк 10:33). У людинi повинна бути жалiсть, милосердя. Це ознаки чутливостi. Але повинна бути й завзятiсть. Необхiдно домагатися, просити (Лк 11:9), шукати (Лк 11:10), стукати (Лк 11:9). Стукайте й вам вiдкриють (Лк 11:9), вiдкриється Божественне. Коли у вас вiдкриється Божественне, то Царство внутрiшнього свiту вашої душi перестане бути роздiле­ним саме в собi (Лк 11:17). Усерединi вас припиняться сварки (Лк 11:17). Дух Святий прийде. Дух Святий у нас - як основа Царства Божого, як Божественний "Стан Безсмертя".
   Тому усе людинi прощаєть­ся, але огуда Духа Святого не проститься (Лк 12:10). Дух Святий - це надсвiдома сфера людини. Вiн говорить сам, не замислюючись (Лк 12:11). I людина говорить, не замислюючись, тому що дiючи, Дух Святий говорить замiсть неї. Дух Святий дiє замiсть людини. Тодi людина стає подiбною до ворони, що не сiє, не жне (Лк 12:24). Бог, або Дух Святий, налаштовує людину дiяти певним чином (Лк 12:24). Людина не клопочеться про це свiдомо (Лк 12:26). Все вiдбу­вається саме собою, не завбачливо з гарантiями на майбутнє. Тодi людина подiбно лiлiї, яка не трудиться, не пряде (Лк 12:27). Дух Святий, Божественне штовхає людину на працю. Тому їй не треба нi про що пiклуватися (Лк 12:29). Батько Небесний усерединi людсь­кого серця й так знає, у чому людина бiдує (Лк 12:30). Їй треба лише постiйно шукати Царства Божого (Лк 12:30), перебуваючи в станi пильнування (Лк 12:37).
   Необхiдно так само постiйно каятися (Лк 13:5) про вчинене, направляючи себе до необхiдного. Необхiд­не ж - це допомога iншим, зцiлення iнших. Для цього можна по­рушувати будь-якi правила й закони. Навiть найбiльш священнi, на зразок суботи (Лк 13:14). Закон не дозволяє що-небудь робити, у тому числi й зцiляти, у суботу (Лк 14: 3-6). Але заради того, щоб допомогти людинi, цей закон можна порушити. Допомогою iншим ми пiдсилюємо свою чутливiсть, за яку потрiбна компенсацiя у виглядi Царства Божого. Царство Боже, життя вiчне, стан немож­ливостi смертi, де немає страху смертi, - це компенсацiя за появу в людинi усвiдомлення своєї смертностi, що з'являється разом з виникненням самосвiдомостi при формуваннi особистостi. Але ком­пенсацiя можлива за певного рiвня чутливостi. Чутливiсть пород­жує страх смертi при її усвiдомленнi, але вона й компенсує її Цар­ством Божим, "Станом Безсмертя".
   Праведнi воскресають i за життя своїм духом, i, можливо, пiсля смертi. Воскресiння праведних (Лк 14:14) - це воскресiння тих, хто допомагав бiдним, калiкам, слiпим, кульгавим (Лк 14:13). Воскре­сiння - це знаходження "Стану Безсмертя", стану Божественностi. Це повинне бути найважливiшою справою у життi людини, важливi­шою за життя (Лк 14:26). Людина повинна нести свiй хрест через життя, тобто нести й переносити всi тяготи, якi перешкоджають просуванню вперед (Лк 14:27), i наслiдувати тих, хто має "Стан Безсмертя", наприклад, Христа (Лк 14:27). Необхiдно вiдректися вiд усього (Лк 14:33) у прагненнi до "Стану Безсмертя".
   Каяття - це один зi способiв знаходження "Стану Безсмертя", стану життя вiчного. Адже до цього людина мертва, а пiсля каяття знову жива (Лк 15:24). До цього людина пропаща, пропаща для самої себе, а пiсля знаходить себе (Лк 15:24). Все вiдбувається усерединi людини. Вона там зна­ходить i Царство Боже. Адже Царство Боже усерединi нас (Лк 17:21). Там ми його виявляємо як "Стан Безсмертя", тобто - життя вiчно­го. Бiблiйнi притчi на життєвих прикладах показують рух внутрiшнiх станiв людського духу, розкриваючи Царство Боже, котре усере­динi нас (Лк 17:21). Це Царство вiдкривається тому, хто цiлком i повнiстю служить йому. Людина може служити ще й вигодi, ба­гатству. Але людина не може служити одночасно Боговi й багат­ству (Лк 16:13). Практичнi люди, люди цього свiту кмiтливi в прак­тичних справах (Лк 16:8). Споглядальнi люди, дiти свiтла, менш кмiтливi в практичних справах (Лк 16:8) i вигодах. Але й тi, й iншi повиннi орiєнтуватися на вiчнi цiнностi, щоб бути прийнятими у вiчнiй обителi (Лк 16:9).
   Нехай ця орiєнтацiя супроводжується му­ками й стражданнями. Адже за законами компенсацiї муки й страж­дання змiняться на розраду, райську розраду (Лк 16:25). Але для того, щоб спрацювали компенсаторнi процеси, необхiдно бути пиль­ним (Лк 17:3) i не пiддаватися спокусi (Лк 17:1). Для цього по­трiбна вiра, хоч маленька. Добре, якщо вона хоч iз гiрчичне зерно (Лк 17:6). Вiра допомагає виконати обов'язок (Лк 17:10). Вiра зцiляє (Лк 17:19). Але кiнцева мета - це друге народження людини, коли вона стає особистiстю, знаходить самосвiдомiсть i усвiдомлення своєї смертностi. Вона перероджується. Це вiдбувається десь у 15 рокiв. Хоча це може статися в будь-якому вiцi. 15 рокiв - це поча­ток.
   Пройшовши через багато страждань (Лк 17:25), усвiдомивши свою смертнiсть, людина як компенсацiю за страх смертi знахо­дить "Стан Безсмертя", знаходить Царство Боже. Царство Боже є особ­ливим станом людини, тому що воно всерединi вас (Лк 17:21). Це стан особливий. У цьому станi людина безпосередня, вона зли­вається зi свiтом. Тому людина не може сказати про цей стан нiчого. Вiн тут, або вiн там (Лк 17:21). I це лише тому, що Царство Боже усерединi вас (Лк 17:21). Але в Бiблiї Царство Боже опи­сується на тлi природних катастроф, на тлi потопу. Потоп, за­ливнi дощi, вогонь i сiрка (Лк 17:29) символiчнi. Усе це знищує внутрiшнiй свiт колишньої людини. Але на мiсце цього свiту при­ходить Царство Боже. Це Царство Боже усерединi вас (Лк 17:21).
   I не треба зберiгати життя, зберiгати в собi колишню людину. Хто намагається зберегти своє життя, той втратить його (Лк 17:33). Але хто втратить своє життя, той збереже його (Лк 17:33). Царство Боже прийде як неминучiсть. I не слiд триматися за своє колишнє життя, за свiй колишнiй внутрiшнiй свiт. Але Царство Боже прий­де не до всiх у їхньому внутрiшньому свiтi. Одна людина буде взята у Царство Боже, а iнша залишена (Лк 17: 34-36). Коли лю­дина буде трупом для свого колишнього життя, то прийде Боже­ственне, "Стан Безсмертя", стан Добродiї (Лк 17:37). Людина повинна стати трупом для свого опосередкованого життя, знайшовши без­посереднiсть, дитячу безпосереднiсть, не обтяжену упередженостями. Людинi необхiдна дитяча безпосереднiсть.
   Царство Боже належить таким, як вони (Лк 18:16) - людям з дитячою безпосе­реднiстю. Та й саме Царство Боже повинне бути прийняте люди­ною безпосередньо, як це приймають дiти (Лк 18:17). Навiть якщо людина не вiдчула це Царство Боже на собi. Хоча врятуватися людина може, лише вiдчувши стан Царства Божого, знайшовши "Стан Безсмертя", стан життя вiчного. Вiдчувши стан Царства Божого, людина стає Богом. Адже ми, по сутi, створенi за подобою Божою, коли компенсується страх смертi. Людинi врятуватися неможли­во. Можливо - Боговi (Лк 18:27). Але для цього треба залишити все (Лк 18:29) у пошуках Божественного. Лише тодi з'явиться мож­ливiсть мати життя вiчне в майбутньому (Лк 18:30), тому що люди­на шукає її власну неповторнiсть. Ця неповторнiсть може служити життям вiчним у майбутньому.
   Але ця неповторнiсть може супере­чити можновладцям, суперечити нинiшнiй владi, суперечити кеса­ревi. Тому кесаревi кесареве, а Боговi - Боже (Лк 20:25). Необхiдно вiддати й продовжувати вiрити у воскресiння мертвих (Лк 20:27). Адже люди стануть безсмертнi як ангели (Лк 20:36). Ангел - це символ, що має багато значень i розумiнь безсмертя. Адже люди, ставши ангелами, не будуть людьми напевно. Вони не будуть нi одружуватися, нi виходити замiж (Лк 20:35). Вони будуть не люди, а як ангели (Лк 20:36). Вони будуть дiти Бога й дiти воскресiння (Лк 20:36). Дiти Бога й дiти воскресiння - це теж багатозначнi символи. Їх можна розумiти i як продукти людських дiй. Бог же у своїй сутностi пiзнається за життя людини як її особливий "Стан Безсмертя". Тому Бог не є Богом мертвих (Лк 20:38). Вiн Бог живих (Лк 20:38). У Бiблiї описується безсмертя, яке знаходить людина усерединi самої себе, i описується руйнування у собi колишньої людини з па­ралельним описом руйнування свiту й великих знамень на небi (Лк 21:11).
   Усi руйнування людинi необхiдно витримати. Тодi вона вря­тує свою душу (Лк 21:19). Руйнування ж будуть великими, навiть небеснi тiла похитнуться (Лк 21:26). Але руйнування цi пов'язанi з наближенням Царства Божого (Лк 21:31) усерединi людини. Тут руйнування - це руйнування в людинi її колишнього свiту. Щоб вiдбулося це руйнування й виникло Царство Боже в людськiй душi, людина повинна бути завжди на сторожi (Лк 21:35), повинна бути пильною. Бiльш того, Царство дається в труднощах (Лк 22: 28-29). Життя за правилами - вже праця, уже подолання руйнiвних тенденцiй. Субота - одне iз правил. Її необхiдно проводити в спокої (Лк 23:56). Тобто спокiй i той регламентований. Усе являє собою правила - i праця, i труднощi. Вiд цього зневiра.
   Але до людини може спонтанно з небес прийти ангел i пiдбадьорити, як це трап­лялося з Iсусом Христом (Лк 22:43), пiдбадьорити й пожвавити. Тодi не треба шукати живого серед мертвих (Лк 24:5). Тодi воскре­саєш (Лк 24:6). Ангели повiдомляють, що людина жива (Лк 24:23), що Христос живий (Лк 24:23), живий у людинi. Ангели - це бага­тозначнi символи. Пiсля воскресiння й переродження людина стає iншою. Вона невидима для iнших. Христос став для них невиди­мим (Лк 24:31). Але Христос i реальний як символ, реальний i тiлом, i костями, як символ можливостi вiдродження в майбутньо­му. У духiв не буває нi тiла, нi костей, а в Христа є (Лк 24:39), тому що це символ можливого вiдродження з мертвих, справжнє вiдрод­ження в можливому майбутньому. Хто постраждав (Лк 24:46), у того з'являється можливiсть воскреснути з мертвих у майбутньо­му, воскреснути й пiднестися на небеса (Лк 24:51).
   На початку було слово (Iн 1:1). I слово було Бог (Iн 1:1). Воно було на початку всяких проявiв особистостi, тому що перед тим, як особистiсть проявляється, вона переживає стан Божественностi, "Стан Безсмертя". Усе, що iснує, було створене через слово Бог (Iн 1:3). Мається на увазi все, що iснує у внутрiшньому свiтi людини. Адже внутрiшнiй свiт людської особистостi починається з другого на­родження пiсля переживання стану Божественностi, "Стану Безсмертя". Без "Стану Безсмертя" нiчого не починало iснувати (Iн 1:3) у людськiй особистостi. Тут мова йде про внутрiшнiй свiт людської особис­тостi, тому що слово належить внутрiшньому свiту, у якому є мiсце й Царству Божому, тому що Царство Боже усерединi нас (Лк 17:21).
   Христос як Бог, як людина, що мала стан Божественностi, була у свiтi, що ним же самим i був створений (Iн 1:10). Це його внутрiшнiй свiт духу, душi. Але свiт не пiзнав його (Iн 1:10). На­вколишнiй свiт людей не побачив у Христi Божественне. Адже Бога нiхто нiколи не бачив (Iн 1:18). Щоб пiзнати, треба вже мати у собi Божественний стан духу. Бог - це певний стан духу. Але цей стан абсолютно безпосереднiй, а значить, його не можна визначати опосередкованими способами. Людина в цьому станi - Бог. Хрис­тос був у цьому станi. Вiн сам Бог (Iн 1:18).
   Стан Бога не припускає у людинi опосередкованi процеси роз­рахунку й торгiвлi. Символом цього є те, що Iсус Христос виганяє торговцiв iз храму (Iн 2:15). Тобто подiї, що об'єктивно вiдбувають­ся й описанi в Євангелiях, є символами певних станiв людського духу. Серед цих станiв є й стан Бога, або Божественного, стан життя вiчного, "Стан Безсмертя", стан Царства Божого. Вiн виникає у людини не з самого її народження, а з моменту формування особистостi, самосвiдо­мостi й усвiдомлення смертi. Стан Царства Божого виникає при другому народженнi людини, коли формується особистiсть. Це вiдбувається, починаючи з 15 рокiв. У кожного по-рiзному - через прискорений або сповiльнений роз­виток.
   Кожна нормальна люди­на повинна бути заново народжена. Спочатку вона народжується як бiологiчна iстота i лише потiм - як соцiальна, як особистiсть. I нiхто не побачить Божого Царства, якщо не буде заново народже­ний (Iн 3:3); тобто народжений як соцiальна особистiсть. Звичайно, декого дивує, як це людина може бути народжена ще раз, коли вона вже стара (Iн 3:4)? Звичайно ж, людина не входить знову в утробу своєї матерi (Iн 3:4). Удруге вона народжується не фiзично, не тiлесно, а духовно, як особистiсть. Друге народження - ця умова входу в Царство Боже як певний стан духу. I нiхто не зможе увiйти в Царство Боже, якщо не буде народжений вiд води й Духа (Iн 3:5).
   Виникає питання, чому вiд води? Що за символ - вода? Протилеж­нiстю води є вогонь. Люди вогню - це витривалi люди, iз сильною нервовою системою. Люди води - це чутливi люди, зi слабкою нервовою системою, меланхолiйного темпераменту. Люди води - це люди, схильнi до мiстичних станiв вiд народження. Вода - сим­вол, що пронизує всi мiстичнi системи свiту. Наприклад, китайсь­кий даосизм. Дао - шлях води (А. Уотс), шлях чутливої людини, а не просто витривалої. Витривала повинна релiгiйно-мiстичною прак­тикою пiдвищити свою чутливiсть. Однак у цьому випадку мова йде не про властивостi людини вiд народження, а про властивостi вiд другого народження, народження заново. Ми повиннi бути за­ново народженi (Iн 3:7), тодi припиняються зайвi потреби. Символ­iчно Євангелiї передають це, констатуючи такий стан речей: хто п'є воду, той знову захоче пити (Iн 4:13). Але хто п'є воду, що дає стан Божественного, того нiколи бiльше не буде мучити спрага (Iн 4:14). Вода (про що говориться в Євангелiях), яку в цьому випадку дає Iсус Христос, стає в людинi джерелом, що веде до вiчного життя (Iн 4:14). Тобто мова йде про Божественне як самодостатнє, самодостатнiй Дух, коли вiдмирають зайвi спонукання.
   Бог є Дух (Iн 4:24). Цей Дух має "Стан Безсмертя", Стан Життя Вiчного (Iн 4:36). Стан Життя Вiчного з'являється у людини спонтанно. Людина, на перший погляд, просто пожинає плоди. Жне те, над чим не трудилася (Iн 4:38). Стан Життя Вiчного мав Iсус Христос. Вiн прирiвнював себе до Бога (Iн 5:18), чим обурював деяких iудеїв. Iсус Христос бачив у собi Бога як окреме начало, i робив усе, що робив у ньому Бог (Iн 5:19). Бог має джерело життя в самому собi (Iн 5:26). Тобто вiн самодостатнiй. Вiд того й Iсус Христос самодо­статнiй (Iн 5:26).
   Iсус Христос виконує волю Бога, яка є в ньому (Iн 5:30) як внутрiшнiй голос. Цей внутрiшнiй голос i є Бог усерединi людини Iсуса Христа. Нiхто нiколи не чув голосу Бога (Iн 5:37), тому що це не просто голос, а внутрiшнiй голос. Нiхто нiколи не бачив Бога (Iн 5:37), тому що вiн не має образу. Але людина вiдчу­ває в собi стан Бога, коли вiдчуває "Стан Безсмертя". Цей стан розум­iється як життя вiчне. Людина повинна робити все, щоб знайти цей Стан Вiчного Життя (Iн 6:27), щоб воскреснути за життя, воскреснути зi стану невiчного життя в Стан Життя Вiчного.
   Iсус Христос промовляє в Євангелiях мовою символiв. Мова символiв багатозначна. Той, хто не переживав стани Бога, може не зрозумiти того, про що говорив Iсус Христос. Тому й виникає нерозумiння. Нерозумiння виникло мiж Iсусом Христом й iудеями. Iсус Христос говорив, що прийшов з небес. Небеса тут є символом небесної, тобто вищої сфери духу людського, духу в "Станi Безсмертя", тобто в Станi Життя Вiчного. Цей Дух Божественний, тому що Бог є Дух (Iн 4:24). Iудеї ж розумiли слова Iсуса Христа про те, що вiн прийшов з неба у буквальному значеннi, а не в переносному. Вони говорили, що знають Iсуса як сина Йосипа (Iн 6:42). У такому ви­падку, як може Iсус говорити, що вiн прийшов з небес (Iн 6:42)? Вони розумiли небеса безпосередньо, як те, що над їхнiми головами. Iсус Христос же образно розумiв пiд небесами вищу сферу духу. Небеса - тут символ. Тому iудеї були здивованi, як Iсус, син Йосипа, прийшов з небес (Iн 6:42), як це вiн з них спустився. Розумiючи дослiвно слова Iсуса, iудеї одержали оману, тому що Iсус Христос спустився з небес як з вищих сфер свого власного духу, духу, що має "Стан Безсмертя", Божественного Духа, тому що Бог є Дух (Iн 4:24).
   Iсус Христос не приходив з небес (Iн 6:42), якi в людей над головами. Вiн прийшов з небес як вищих сфер власного духу, а не нижчих сфер пiдсвiдомого. Вiн прийшов, воскресши вiд сфер ниж­чих (Iн 6:43), пiдсвiдомих. Воскреснути - значить, знайти "Стан Безсмертя", Стан Вiчного Життя. Тодi людина вiдчуває, що вона не вмре (Iн 6:50).
   Iсус Христос постiйно говорить багатозначними символами. I його не розумiють навколишнi iудеї. Вони розумiють все дослiвно. Iудеї сперечаються, як Iсус Христос може дати їм своє тiло, щоб вони його їли (Iн 6:52)? У них пряме розумiння слiв Iсуса Христа. Але Iсус Христос продовжує їм говорити символiчними формами, тобто багатозначними формами, тим самим пiдсилюючи нерозум­iння. Вiн говорить, щоб iудеї їли тiло Сина Людського й пили його кров, щоб знайти життя (Iн 6:53). Якщо їсти тiло Христа й пити його кров, то знайдеш життя вiчне (Iн 6:54) i воскреснеш (Iн 6:54). Але мова йде про поїдання тiла як про духовну їжу (Iн 6:55) i про питво кровi як про духовне питво (Iн 6:55). Тобто мова йде про ду­ховне, а не про те, щоб їсти й пити реально iснуючi тiло й кров.
   Усi слова Iсуса Христа в Євангелiях - суцiльний символ, що розкриває "Стан Безсмертя", внутрiшньо пережитий Христом. Мова йде про те, щоб харчуватися тiлом i кров'ю як сутнiстю духу Iсуса Христа (Iн 6:57), i знайти життя вiчне (Iн 6:58) як "Стан Безсмертя", боже­ственний стан духу. Однак Iсус Христос сам зауважує, що нiхто не прийде до нього, якщо йому це не буде дано Батьком (Iн 6:65), тобто якщо не буде у людини споконвiчної високої чутливостi, щоб вiдчути те, про що говорить Iсус. Вiдчути, а не, почувши, спереча­тися, розумiючи мовлення дослiвно, розумiючи не в переносному значеннi, а в прямому.
   Людинi повинна бути споконвiчно дана здатнiсть або хоча б схильнiсть, яку надалi можна розвити, пере­живати стан Божественностi. I цьому не вчаться. Просто мають вiд народження, або набувають, високий ступiнь чутливостi. Iудеї ж, що оточують Iсуса Христа, не маючи достатньої чутливостi, щоб вiдчути переносне значення слiв, обурюються: звiдки в нього такi знання, якщо вiн нiколи не вчився (Iн 7:15)? Iсус Христос вiдпо­вiдає, що навчання його не вiд нього (Iн 7:16). Значить, навчання його прийшло зi сфери надсвiдомого через натхнення й осяяння. Коли таким шляхом до людини приходять думки, то їй здається, що цi думки не належать їй (К. Ясперс). Людинi здається, що думки "вруча­ються" їй якоюсь зовнiшньою силою, приходять звiдкись ззовнi (К. Ясперс). Адже вони не мають нiчого спiльного з тими думка­ми, якi звичайно в людини в головi. Це подiбно натхненню (К. Ясперс). Натхнення є певним станом. Людина, що пережила нат­хнення, знає його як певний стан. Цей стан може мати момент екстатичностi як найвищий ступiнь позитивного емоцiйного реагу­вання (Е.П. Ильин). При екстазах же людину може охоплювати вiдчуття чистої нескiнченностi (К. Ламон), вiдчуття неможливостi смертi (В. Джемс).
   Iсус Христос переживав подiбного роду натх­нення й знав його як Бога. Вiн постiйно говорив, що знає Його (Iн 7:29). При цьому Iсус Христос у своїх проповiдях завжди мав на увазi Дух (Iн 7:39), коли говорив про Бога. Бог є Дух (Iн 4:24). Бог i Дух є свiтлом свiту. Адже свiтле у свiтi таке ж, як i темне. I тiльки Дух людський як Божественне є свiтлом душевним. Христос, не­сучи в собi "Стан Безсмертя", нiс свiтло. Iсус Христос говорив, що вiн свiтло свiту (Iн 8:12), що вiн прийшов згори (Iн 8:23). Згори - це не свiт повсякденного пильнування, не свiт свiдомостi, яка оцiнює, судить, виносячи тi або iншi судження. Але пильнування, пильнування i засвiдчення необхiднi як практика, як шлях до Божественного, до "Стану Безсмертя", як можливiсть мати цей стан.
   Згори - це не свiдомiсть, а надсвiдомiсть. Свiдомiсть людини належить цьому свiту. Вона в здоровому розумi, усвiдомлює, що вiдбувається навколо. Iсус Хри­стос говорив, що люди, якi його оточують, належать цьому свiту, свiту здорового розуму й оцiнки, оцiнки й суджень. Вiн указував, що ви належите цьому свiту (Iн 8:23). Себе ж Iсус Христос вiдно­сив до iншого свiту, до свiту надсвiдомого. Христос говорив, що вiн не належить цьому свiту (Iн 8:23). У своїй сутi вiн належить свiту надсвiдомого, Божественного, де проявляється "Стан Безсмертя". Багато хто з його оточення туди не зможе прийти. "Туди, куди Я йду, ви не зможете прийти (Iн 8:21)", - говорив Iсус Христос. Iудеї ж не розумiли його й уважали в цьому випадку, що вiн хоче покiнчи­ти з собою (Iн 8:22).
   Iсус Христос проявляв себе образно, алегорично, символiчно, а значить, багатозначно. Тi iудеї, якi не пережили в собi стану Боже­ственного, розумiли Христа дослiвно, орiєнтуючись на тi змiсти й значення, якi вiдбивають закони об'єктивної реальностi. Вони не розумiли Христа, деформуючого своїми словами об'єктивну ре­альнiсть, перебiльшуючи або применшуючи, вдаючись до символ­iстики й алегоричностi виразiв, щоб виразити той стан Божествен­ностi, який був у ньому, щоб досягти виразностi, а значить, краси справжньої, що мiстить у собi й добро. Краса Iсуса Христа вмiщувала не тiльки добро, але й iстину. Ця iстина була не науко­ва, що вiдбиває напевне закономiрностi об'єктивної реальностi. Ця iстина була вираженням усього життєвого, вираженням життєвої мудростi у всьому її рiзноманiттi й концентрацiї як витонченого, що робить людину вiльною у її проявах. Iсус Христос стверджував, що iстина зробить людей вiльними (Iн 8:32) у всiх вiдношеннях. Така iстина є елементом краси й вищостi, а не опосередкованим викладом структурного й системного знання об'єктивної реальностi.
   Виражену красу й вищiсть Iсуса Христа передає його особливий стан духу, що позначається як життя вiчне й переживається як неможливiсть смертi. При цьому, переживши подiбнi стани i на­буваючи певної поведiнки, у людини виникає можливiсть нiколи не побачити смерть (Iн 8:51). Це символiчне вираження Iсуса Хри­ста, вираження багатозначне й багатообiцяюче, шокує iудеїв. Вони реально розумiють життя й смерть усiх, хто осяг Бога. Вони гово­рять, що Авраам помер, i всi пророки померли (Iн 8:52).
   Але Iсус Христос стверджує те, що людина при певнiй своїй поведiнцi нiко­ли не вмре (Iн 8:52). Пiд цими словами можна багато чого розумi­ти. Вони вимагають додаткових пояснень. Адже слова Христа ба­гатозначнi. I в кожному столiттi їх розумiння змiнюється залежно вiд можливостей, що розвиваються, й iнтересiв самої людини. Але Iсус Христос не вдається до пояснень, розкриваючи варiанти мож­ливостi не вмерти. Не вмерти у своїх справах, якi будуть жити пiсля смертi? Не вмерти у своїх дiтях? Як не вмерти? Iсус Христос не уточнює, не фiлософствує щодо цього, а постiйно повертається до свого особливого внутрiшнього стану духу, стану, якого вiн iме­нує Богом, що вiн пережив i має знання цього переживання. Iсус Христос постiйно вказує, що вiн його знає (Iн 8:55). Тобто вiн знає певний стан духу, що називається Богом i переживається як не­можливiсть смертi, як вiчне життя, переживається як "Стан Безсмертя".
   "Стан Безсмертя" виникає у хлопчикiв, починаючи з 15-лiтнього вiку (Дидье Жюлиа), з того моменту, коли у людини виникає самосвiдомiсть, а з нею - усвiдомлення смертi й страх смертi (Дидье Жюлиа). Тобто стан Божественностi, або "Стан Безсмертя" як стан неможливостi смертi (В. Джемс) є компенсацiєю страху смертi, що з'явився. Про це говорять всi Священнi Писання - i Тора, i Бiблiя, i Коран, i Веди, i Упанiшади, i Авеста, i Трипiтака, i Бхагавадгiта, i Дао де цзiн. Вони опи­сують це все у символiчнiй формi, що деформує об'єктивну ре­альнiсть, змiщує всi часовi конкретностi дiйсностi. Тодi всi герої, типу Авраама, що осягли "Стан Безсмертя", або стан Бога, i померли колись, присутнi цим своїм станом в iнших людях. Наприклад, в Iсусовi Христi. Тобто хронологiчний, iсторичний, реальний час тут нi до чого. Мова йде про суб'єктивне переживання стану Бога. Цього символiзму не розумiють деякi iудеї, коли звинувачують Iсуса Хри­ста.
   Для Iсуса Христа Авраам, що жив задовго до нього, є симво­лом, носiєм стану Бога, людиною, що знайшла стан Бога, стан, який присутнiй у самому Iсусовi Христi. Тому символiчнi промови Iсуса Христа деформують реальнiсть, конкретний хронологiчний час. Iудеї ж, що оточують Iсуса Христа, розумiють все напевне. Iсус Христос говорить, що Авраам побачив десь Iсуса Христа й був щасливий (Iн 8:56). Iудеї ж обурюються й говорять Iсусу, що йому немає й п'ятдесяти рокiв, а вiн стверджує, що бачив Авраама (Iн 8:57). Адже хронологiчно Авраам жив задовго до народження Iсуса Христа. Тому iудеї обуренi, як Iсус Христос мiг бачити Авраама.
   Але Iсус Христос, продовжуючи свою промову, стверджує, що вiн був ще до того, як Авраам народився (Iн 8:57). Тут, звичайно ж, порушується часова хронологiя. Але чи в нiй справа? Iсус Христос своєю мовою передає стан свого духу, Духа Божественного. При цьому вiн деформує всi часовi рамки, порушуючи iсторичний час, i взагалi - всяку наукову картину свiту. Адже вiн передає стан свого духу шляхом побудови естетичної картини свiту, тобто виразної картини свiту. Для бiльшої виразностi потрiбно спотворювати ре­алiї, деформувати, применшувати або перебiльшувати. Тобто по­трiбно створювати багатозначнi символи, щоб людина не зацик­лювалася на своїх суб'єктивних значеннях, що найчастiше вiджи­ли своє, застарiлi, але ще є в людинi як упередженостi.
   Оточуючi Iсуса Христа iудеї упереджено ставилися до нього. Вони знали, що з Мойсеєм говорив Бог (Iн 9:29). Але вони не мог­ли допустити думки, що з Iсусом Христом теж мiг говорити Бог i що вiн теж мiг осягнути стан Божественностi, "Стан Безсмертя". Для iудеїв Iсус Христос був звичайною людиною, одним з них. Вони говорили йому, що вiн звичайна людина, а видає себе за Бога (Iн 10:33). Iсус Христос же вказував їм, що в їхньому ж Святому Письмi сказано, що ви - боги (Iн 10:34). Правда, необхiдно, щоб людинi вiдкрилася її Божественнiсть, щоб вона пережила стан Божествен­ностi хоч раз у своєму життi.
   Святе Письмо перебiльшує можливостi людини, яка осягає Бога, Божественне. Начебто така людина може воскрешати тих, хто вже чотири днi в могилi (Iн 11:17). Якщо такi вiдродження можливi, то смерть була не справж­ньою. Не справжня, примiром, клiнiчна смерть. Спостерiгається багато випадкiв, коли людина пробуджується пiсля клiнiчної смертi. Однак усi чудеса Святого Письма не потребують докопування до iстинного стану речей. Святе Письмо своїми чудесами праг­не до виразностi, тобто до вiдображення естетичної картини свiту (мiстичної i мистецької картини), а не до наукової. Мiстично-мистецька картина свiту припускає перебiльшен­ня й применшення факту життя, тобто передбачається деформацiя об'єктивної картини свiту з метою розкриття з максимальною ви­разнiстю найвищого стану духу, Божественного "Стану Безсмертя", коли людина вiдчуває вiчне життя й неможливiсть смертi як компенса­торну реакцiю на страх смертi, який з'являється у людинi з виник­ненням у нiй самосвiдомостi.
   У Євангелiях перебiльшенi можливостi вiри людської. Вiрою як самонавiюванням можна змiнити багато чого в собi й у навко­лишньому свiтi. Образно говорячи бiблiйною мовою, вiрою можна й гори переставляти. Але вiрою не можна пiдняти померлого, вiд якого вже сморiд розкладу (Iн 11:38). Однак Євангелiє спотворює факт життя, переслiдуючи естетичнi (мiстично-мистецькi) цiлi перебiльшення й при­меншення, щоб виразити мiць людського духу, а не встановити науковi iстини об'єктивної реальностi.
   У Євангелiях ми постiйно зустрiчаємо перекручування й дефор­мацiю реальностi. Хоча б те, що Iсус дивиться на небо, звертаю­чись до Бога (Iн 11:41), хоча Бог у ньому. Але це може бути й символом. Дивлячись на небо, Iсус показує в собi прояв вищого, надсвiдомого, а не нижчого, пiдсвiдомо-тiлесного й iнстинктивно­го.
   Символами засiяне все Святе Письмо. Символи багатоз­начнi. Своєю багатозначнiстю вони закреслюють значення, якi вже установилися в людинi як упередженостi, що заважають пробуд­женню безпосередностi духу людського. Симво­ли закреслюють помилковi опосередкування своєю багатозначнi­стю. Ця багатозначнiсть доводить людину до шокуючої парадок­сальностi, що вбирає в себе й поєднує такi протилежностi, як уми­рання й життя. За рахунок умирання виробляється життя (Iн 12:24). I хто любить своє життя, той втратить його (Iн 12:25). Отже, необ­хiдно зненавидiти своє життя в цьому свiтi, щоб зберегти його для вiчного життя (Iн 12:25). Такi вислови Євангелiя символiчнi й бага­тозначнi. Пояснень Євангелiя щодо цього не дає, щоб цi слова були прийнятнi й у далекому майбутньому при розвитку наукової, об'єктивної картини свiту, щоб людина не бачила суперечностей iз цiєю картиною свiту, продукованою наукою.
   Iсус Христос говорить про те, що туди, куди вiн iде, його учнi не зможуть прийти (Iн 13:33). Куди ж вiн iшов? Начебто нiкуди особливо не йшов. Просто це символ. Христос iшов углиб себе й говорив про вищий стан свого духу, який кожна людина повинна вiдкрити в собi. Це стан духу не уявний, це руйнування уявного. Уявне у людинi дає свiт, уявний свiт. Христос же дає зовсiм не те, що пропонує цей свiт (Iн 14:27). Щоб це зрозумiти, людина повин­на бути у Христi (Iн 15:5), тобто пережити те, що пережив Христос. Результатом буде те, що людина буде вiддавати своє життя за друзiв (Iн 15:15). Друзям вiдкривається те, що вiдкрито Христу (Iн 15:15). До них приходить Учитель - Дух iстини (Iн 15:26), iстини не наукової, що не вiдбиває об'єктивну реальнiсть, а iстини виразної, прекрасної, що вiдбиває естетичну (мiстико-мистецьку) реальнiсть пiднесеного суб'єктивного свiту Духа, або Бога. Але на початку в людини буде бiль. I тiльки потiм народиться дитина (Iн 16:21) i забудеться бiль (Iн 16:21).
   Щоб знайти Божественне в собi, знайти вiчне життя, необхiдно перемогти свiт, тобто перемогти в собi зайвi спонукання. Христос перемiг свiт (Iн 16:33). Вiн знайшов вiчне життя. Вiчне життя по­лягає в пiзнаннi iстинного Бога (Iн 17:3) як стану душi, за якого людина вiдчуває неможливiсть смертi. При цьому людина єдина в собi (Iн 17:11), але вона не вiд свiту цього. Коли Христос перебував у станi Божественного, то заявляв, що вiн не вiд цього свiту (Iн 17:14), не вiд свiту упереджень i зайвих спонукань як реакцiй на реальний навколишнiй свiт. У станi Божественного людина пере­буває в повнiй єдностi (Iн 17:23) iз собою. У такому станi людина не вiд цього свiту, свiту зайвих спонукань як реакцiй на навко­лишнi спокуси. Людина не вiдчуває нiякого страху й готова випи­ти чашу лиха, приготовану їй (Iн 18:11). Царство такої людини не вiд цього свiту. I Царство Iсуса-Бога, що осяг стан, не вiд цього свiту (Iн 18:36). Тому Iсус Христос i беззахисний. Його Царство не вiд цього свiту (Iн 18:36). Цей свiт - свiт мертвих. Iсус Христос воскрес iз мертвих (Iн 20:9). Воскресiння з мертвих (Iн 21:14) є сим­волом другого, нового народження людини. Це воскресiння, цей символ яскраво описаний у Євангелiях як iсторiя життя Iсуса Хри­ста. Тут цiла iсторiя життя багатозначний символ.
   Дослiдження метанаукової, або iнонаукової картини свiту показують, що релiгiя, мiстика й мистецтво через катарсис очищають людини вiд скверни, вiдкидають низьке в людинi, залишаючи вищий стан духу. При цьому в людини викликаються "спазми", вона шокується, що применшує її, її гординю, зм'якшує її "над-я". Для викликання "спазмiв", шоку, тобто для очищення потрясiнням (катарсисом), людина уявляє огидне, жахливе й через гру вiдкидає це огидне й жахливе, очищається вiд усього цього. Результат - це сплавлення воєдино всього в людинi. Огидне й жахливе огортаються пiднесеним у процесi гри. Пiднесене - це вищий стан духу в суб'єктi, переживаний як неможливiсть смертi, що позбавлений об'єкта, але в потенцiї має можливiсть майбутнiх становлень.
   Коли присутнiй мiстико-мистецький досвiд, то в людинi проявляється суще, суть (сутнiсне), цiннiсть (цiннiсне), а суєтне, дрiб'язкове, безглузде зникає, залишаючи смисл. У такому станi в людинi хоч i виникають iмпульси й бажання вiд потреб, але вiдразу зникають як дрiб'язково-суєтне. Iмпульси й бажання розчиняються, тому що людина не вiдволiкається вiд головного дiяння, вiд своєї дiяльностi, у якiй вбачає цiннiсть, тому що вона не захоплена дрiб'язково-суєтним у своїх iнтересах, а робить необхiдне. Вона вчиняє за необхiднiстю. При цьому в людини повнiстю вiдсутнiй страх, а свiдомiсть стае чиста, очищена вiд дрiб'язково-суєтного, вiд другорядного. Людина переживає стан чистоти. У цьому станi вона безкомпромiсна, не вступає у згоду з iншими людьми. Вона непоступлива до людей, iз твердою волею, без зайвих рухiв, без зайвих дрiб'язково-суєтних думок, без мислення дрiб'язково-суєтного характеру. Це одиничний психiчний стан.
   Iснують одиничнi психiчнi стани. Про подiбнi стани наука говорить як про суб'єктивно-неповторнi. Наукова картина свiту не припускає нi Божественного, нi трансцендентного, нi самодостатнього, нi трансгресивного; нi вiдчуття безсмертя (К.Ламонт), нi почуття неможливостi смертi (В. Джемс). Усе це зв'язується з iндивiдуально-неповторними станами, або одиничними психiчними станами. Але про це говорить художня картина свiту, картина мiстико-мистецька. Вона це припускає як бажане, спочатку пережите як особливий суб'єктивний свiт, а потiм як можливе для всiх.
   Художня мiстико-мистецька картина свiту припускає Божественне i трансцендентне як бажаний iдеал у реалiях життя, бажаний iдеал, узятий iз суб'єктивних переживань особистостi. У цьому бажаному iдеалi присутня i можливiсть для майбутнiх становлень як виражальна форма. Тому все це можна вiднести до естетичної мiстико-мистецької картини свiту, а значить, деформованої картини, перебiльшеної i применшеної для бiльшої виразностi iдеальних станiв людського духу.
   Релiгiйно-мiстичне й художнє було єдиним у синкретизмi первiсної культури. Ця єднiсть зберiгалася аж до епохи Вiдродження. Культура, у якiй було сполучене релiгiйно-мiстичне й художнє, певною мiрою була спробою вiдбити особливi, вищi стани людської душi. Цим вона зберiгає мiфопоетичне почуття свiту душi, що обов'язково вiдбиває свiт зовнiшнiй, об'єктивний, соцiальний, спадково-традицiйний, що має у своїй сутi колективну творчiсть при повторi, варiацiї в процесi створення образiв i символiв. Однак споконвiчний образ при повторах i варiацiях мiстив i суб'єктивнi уявлення про пережитий особистiстю стан досконалостi. Ця досконалiсть мала цiлiснiсть свiдомостi особистостi, з якої виникав синтез як спосiб у творчих процесах людини.
   Синтез лежить у основi образностi при формотвореннi, що допускає родову сутнiсть як невiд'ємний елемент людського. При цьому канонiчнi системи й традицiї у мiстика й митця перемежовувалися з їхнiм руйнуванням i вiдчуттям досвiду безсмертя в процесi творчостi. Мiстик i митець зберiгають канон i традицiю як iсторичну пам'ять, що є соцiально-iсторичною передумовою для творчостi й змiни того самого канону й традицiї.
   Канон i традицiя мiстять у собi iнтереси людей i визначають життєву й творчу позицiю мiстика й митця, склад їхнього мислення. Цей склад має властивiсть поєднувати почуття й думки людей. При змiнi канону й традицiї в процесi творчостi властивiсть поєднувати залишається. Наскiльки вона змiнена, залишається загадкою. Але ця властивiсть поєднувати надихає, пiднiмає й окриляє людину при сприйняттi творiнь мiстика i митця. Ця властивiсть робить мiстику й мистецтво суспiльними явищами, породженими багатоликiстю й суперечливiстю соцiальної дiйсностi, де немає фатальної приреченостi до певного свiтогляду, але є властивiсть поєднувати почуття й думки, властивiсть, якiй притаманний елемент безкорисливостi, що походить вiд материнського iнстинкту "давати", давати iншому, i при соцiалiзацiї людини стає елементом гуманностi в людськiй iстотi.
   Наука не заперечує релiгiю, а релiгiя не заперечує науку, якщо Бога розумiти як стан Духа, Святого Духа. Адже Бог є Дух (наш справжнiй Дух), а Царство Боже усерединi нас, i треба його тiльки побачити, i тодi ми стаємо могутнiми, володiємо собою. Коли у Святому Письмi Бог рухає хмарами й насилає дощi, то це можна розумiти символiчно й алегорично, можна розумiти i як вираження нашої могутностi. Адже Бог усерединi нас. Вiн є Дух. Бог - це просто певний стан людини, Божественний стан нашого духу. Бог є. Але люди розумiють його по-рiзному. Говорити про Бога поза людиною немає смислу, i це позбавлено iстинностi. Адже перетворення й одкровення вiдбувається в людинi.
   Завдання фiлософiї - лiквiдувати суперечностi мiж рiзними картинами свiту, мiж науковою, релiгiйно-естетичною картинами свiту i етико-практичним життям. Цьому допомагають iнтеграцiйнi процеси сучасностi.
   Особливiстю сучасної цивiлiзацiї є те, що вона живе в умовах масової комунiкацiї. Засоби масової комунiкацiї iнтегрують цивiлiзацiї й культури рiзних континентiв. Африканська культура iнтегрується в азiатську культуру, азiатська - в американську, американська - у європейську, i навпаки.
   Стосовно релiгiй iде той же процес. Iсус Христос християн уже не може залишатися сам по собi, як у давнi часи. Iсус Христос зараз знаходиться в оточеннi Аллаха, Будди, Кришни; Аллах - в оточеннi Христа, Будди, Кришни; Будда - в оточеннi Христа, Аллаха, Кришни; Кришна - в оточеннi Христа, Аллаха, Будди. Ми маємо факт iнтеграцiйних процесiв релiгiйних культiв. У цих умовах накреслюється пошук подiбностей рiзних релiгiй, намiчається виявлення внутрiшнiх подiбностей. Наприклад, подiбнiсть сакрального, оскiльки зовнi ритуали мають багато розходжень. Адже Богiв породили цивiлiзацiї, якi мало спiлкувалися одна з одною, живучи на рiзних континентах. Щодо цього в сучасному православ'ї, як i в усiх iнших релiгiях i культах, на поверхню виходить мiстичний бiк. Адже саме в мiстичнiй релiгiйностi ми бачимо подiбнiсть. Тут релiгiйно-мiстичний екстаз, а також енстаз переживаються християнином так само, як i мусульманином, а мусульманином - так само, як i буддистом, i - навпаки.
   У православ'ї на переднiй план виходить процес прилучення людської природи до Божественного. Особливу роль починає вiдiгравати iдеал обожнення. У соцiальному планi, рухаючись до мiстицизму, сучасне православ'я висуває на переднiй план iндивiдуально-особистiснi стосунки. Щодо цього сучасний православний християнин спрямовує свiй пошук Бога усередину себе. Бог стає не якоюсь зовнiшньою силою, що тяжiє над людиною. Бог стає особливим станом людського духу, станом, коли людина переживає неможливiсть смертi, переживає "Стан Безсмертя". Тодi вся суть православ'я й християнства в цiлому зводиться до того, що iдеальний стан духу як Царство Боже усерединi нас (Лк 17:21). Той же процес спостерiгається й в iнших релiгiях. Усе зводиться до того, що перетворення й усяке просвiтлiння в людинi вiдбувається iзсередини, а значить, немає смислу мiркувати про Бога, як про щось зовнiшнє стосовно внутрiшнього свiту людини (С.В. Пахомов). Як у православ'ї, так i в iнших релiгiях мова йде про внутрiшнiй свiт людини, про збагнення особливих станiв свiдомостi як Божественних, про екстатичнi стани, коли людина перебуває поза часом (Е.П. Ильин), про подiбнi стани, якi однаковi й у православного, i в католика, i в протестанта, i в iудея, i в мусульманина, i в буддиста, i в кришнаїта.
   Деякi вченi й атеїсти ополчаються на релiгiйнi тексти. Але нiяких суперечностей мiж наукою й релiгiєю немає, якщо розумiти релiгiйнi тексти як символiчнi, багатозначнi. Iнше питання, що цi тексти, Святе Письмо, треба розумiти, побачити їхнє правильне значення вiдповiдно до особистого досвiду збагнення Божественного.
   Правильне розумiння повинне возз'єднувати наукову картину свiту з релiгiйно-естетичною, а також з етико-практичним життям людини. Якщо це возз'єднання вiдбувається, то мета фiлософiї досягнута.
   Релiгiйно-мiстичнi промови - це не логiчнi промови вченого; це музичнi промови. У них треба шукати спiвзвуччя iз власними подiбними переживаннями, де царюють суперечностi ("голоси безмовностi"), що вiдкидають незначне й другорядне. Але в цих промовах не можна шукати логiки, яка приводить до умовиводiв, що верифiкованi. Вони перевiряються на практицi й набувають статус об'єктивних. Нi, це суб'єктивний свiт, свiт мiстико-музичний, де ми зустрiчаємо суперечливi вирази, як-то "голоси безмовностi" або "слiпучий морок", вирази багатозначнi, розчинюючi особистiсть, а точнiше розчинюючi в особистостi все наносне, пихате, упереджене, звiльняючi людину для нового життя, а значить, i для нових можливостей майбутнiх становлень. I тут є мiсце для безсмертя, мiсце для тих екстатичних спалахiв, коли наявне переживання безсмертя, вiдчуття безсмертя, досвiд безсмертя (К. Ламонт), тих екстазiв, де є почуття, коли смерть уявляється неможливою, переживається стан неможливостi смертi (В. Джемс). Подiбнний стан необхiдний людинi разом з об'єктивними iстинами науки, що допомагають передбачати небезпеки майбутнього. Цi свiти, цi картини свiту фiлософ об'єднує, облагороджуючи людську душу спокоєм, заспокоєнiстю вiд надривних конфлiктiв про сенс життя.
   Причини, якi направляють до життя усе живе, якi рушуть з мiсця живе уперед - це життя i смерть особини, боротьба проти смертi. Вiдхилення вiд правила намiчаються лише у стадних високоорганiзованих тварин. Причини ж усього в людини - це життя й смерть усiх; спочатку всiх вiдносно окремої групи, а потiм i всiх взагалi. Фiлософ же говорить про все це загалом. У його промовах наявнi i його власнi компенсаторнi реакцiї. Компенсаторна реакцiя - це цiннiсть для себе, що вказує, що людина змiнюється вiдповiдно до змiн у навколишньому свiтi, що вона не зациклюється, не дивиться упереджено.
   СОЦIО, АНТРОПО. Iстиннiсть розумiння. Людина вiд природи не є тим, чим вона повинна бути. Оточення, утворюючи людину, впливаючи на неї, саме й робить її тим, чим вона повинна бути, привносячи неприродне, узгоджуючи його з природним, наприклад, з природним агресивним гнiвом, неприборканим у своїй слiпотi. Мудрi оточуючi, привносячи людинi здатнiсть вiдволiкатися вiд самої себе, вiд своєї агресивностi й гнiвливостi, тим самим убивають надмiрнiсть, неконтрольованiсть цiєї агресивностi й гнiвливостi. Людина навчається приборкувати свої потяги, ставати бiльш-менш вiльною вiд їх сили. Людина жертвує своїм особливим, своїми особливими природними схильностями i жертвує для загального, необхiдного всiм. Але це вiдбувається непросто i не вiдразу. Людина працює над собою, робить себе iншою, такою, що контролює потяги. Праця - це приборканий потяг (Х.-Г. Гадамер). Приборкати потяг - значить, навчитися робити дистанцiю вiд безпосередностi потягiв, дистанцiю вiд особистих iнтересiв i потреб заради загального, що влаштовує всiх, домагаючись помiрностi стосовно своїх потреб, перекладаючи всi свої сили до загального, для загального, для всiх.
   Людина навчається вiддавати себе спiльнiй справi, а не лише своїй приватнiй. Цьому вона навчається, набуваючи здатностi обмежувати себе. Обмежити себе - це займатися лише тим, до чого покликаний. Але людина не вiдразу знаходить те, до чого вона покликана. Лише з роками, спробувавши рiзнi роди дiяльностi, людина фiксує, що в неї найкраще виходить, фiксує те, що до неї приходить несвiдомо як кiнцевий результат, як вiдповiдь на поставленi запитання. Людина зiштовхується зi своїм способом творчостi, коли її неусвiдомлене, буттєвуюче життя диктує їй смисли, якi мають цiннiсть, диктує, мов якась стороння сила, що пiднiмається над нею, або просто перебуває поруч, що штовхає її до свiтла, що просвiтлює її, стороння сила, яку неможливо до кiнця охопити знанням. Однак людина в моменти творчих пiднесень, та й без них, очищаючись вiд застарiлого, знаходить цю силу, одержує пiсля переживання подiбного на додаток i знання про неї, але знання не абстраговане, а як осо­бистий суб'єктивний досвiд. Це знання про незнання (Х.-Г. Гадамер).
   У момент переживання подiбних станiв духу людина може керувати своїми пристрастями. У звичайних же, повсякденних станах свого пильнування людина вольовими зусиллями може лише частково керувати своїми пристрастями. У цiлому не можна керувати людськими пристрастями, користуючись загальними приписами розуму (Х.-Г. Гадамер). Допомогти в цьому можуть лише переконливi життєвi приклади. Однак усi проблеми вирiшуються вiдразу, коли в людинi виникає "внутрiшня енергiя розуму", що вiдвойовує сама себе, усуває вiджилi iдеї (H. Bergson). Результатом переживання людиною цiєї "внутрiшньої енергiї розуму" є здоровий глузд. Хоча надалi, у ходi його оцiнки, вiн (цей здоровий глузд) може виявитися й не iстинним. Але вiн не може абсолютно втратити iстиннiсть, якщо в ньому є спрямованiсть спаювати воєдино все суспiльство заради загальної користi, бiльш того, якщо основою здорового глузду є поняття життя, бiльш того, якщо цей здоровий глузд хоч трохи стосується Божественного життя, стосується його простоти, його трансцендентної функцiї як естетичної, а не просто понятiйної, яка говорить про Божественне, але не вiдчуває цього Божественного.
   Говорячи про Божественне, ми виходимо iз загального принципу, обґрунтовуємо це Божественне, але не вiдчуваємо його, не вiдчуваємо впливу Божественного як прекрасного й пiднесеного, не вiдчуваємо безпосередньо, не вiдчуваємо безпосереднiх тверджень без усякого процесу пiзнання й прагнення знайти закон. Тут, у Божественному (прекрасному й пiднесеному), твердження самi собi закон, тут твердження прекраснi й пiднесенi для себе, з'єднавши в людинi її уяву й розум у єдине цiле. У цьому з'єднаннi краса й пiднесенiсть є символами моральностi, волають до нашого серця у своїх зображеннях, що виникають завдяки нашiй уявi, возз'єднаної з нашим розумом. Уява, возз'єднавшись iз розумом, творить у людинi мистецтво, що саме по собi показує людинi її саму, розкриваючи моральнiсть цiєї людини, даючи поштовх до зустрiчi iз самою собою не тiльки в природi, не тiльки у її власнiй iсторiї, але й у iсторiї людей, даючи в остаточному пiдсумку людинi незацiкавлене задоволення.
   Людина зустрiчається сама iз собою в мистецтвi (Х.-Г. Гадамер), з його значущою визначенiстю, з його вiльною грою. Мистецтво сполучає в собi певну легку примусовiсть, коли зображення збiгається з вiдомою нам дiйснiстю, iз простором вiльної гри животворящого духу, що ламає застиглi, позбавленi життєвостi правильностi, де вiльний порив умiщає в себе й оригiнальнiсть. Остання виробляється завдяки натхненню, без усякого розрахунку, виробляється за рахунок почуття свободи як у грi, так i поза нею. Почуття ж свободи є душевним станом, що вмiщує й задоволення. Вiд нього й мистецтво як наслiдок.
   Очевидно, вiд нього у мистецтвi людина знаходить сама себе, дух знаходить iстиний дух. Такi висловлення орiєнтують на те, що в людини iснують неiнтенцiональнi переживання, що людська самосвiдомiсть, крiм того, що двоїста у звичайному станi пильнування, вмiщає в себе момент i трансцендентної єдностi. Трансцендентне вiд слова "транс" (В.А. Пустоваров). Тобто мова йде про те, що самосвiдомiсть може бути присутня пiд час творчих процесiв у трансових станах, за яких спостерiгається абсолютна єднiсть не тiльки самосвiдомостi, а особистостi в цiлому. Творчiсть у трансподiбному станi (Б.М.Теплов) як вiдторгнення людини на якийсь момент вiд дiйсностi застосовне й до естетичного в цiлому. Естетичне як переживання вiдривається вiд будь-яких зв'язкiв з дiйснiстю (Х.-Г. Гадамер), що вiдповiдає трансу. Це стосується й мiстики.
   Людина, яка переживає, виривається зi щоденностi до своїх особливих переживань завдяки владi естетичного, а в концентрованiй формi - владi мистецтва, мiстики. Завдяки цьому до неї приходить i повнота значень - через творчiсть, транс, натхнення, осяяння. Завдяки цьому людина набуває впевненостi у своїх переживаннях, переживаннях вiд естетичного, вiд мистецтва, вiд мiстики, тобто переживаннях перетворених. Сам транс, саме натхнення перетворить людинi її переживання, вселяючи в неї впевненiсть у цьому новому переживаннi, упевненiсть, що доходить до сомнамбулiзму. З такою впевненiстю вже твориться мистецтво, мiстика. Така впевненiсть передається й тим людям, якi сприймають твори мистецтва, мiстичнi споглядання. Ця впевненiсть мiститься в точних формах, а точнiше, в точностi форм. Люди сприймають точнiсть форм, що виходить вiд мистецтва, мiстики. Люди набувають впевненостi в собi вiд сприйняття точних форм.
   Однак необхiдно вiдзначити, що тут точнiсть форм не виключає свобод. Тут маємо вiльне поєднання точних форм, що виконується через свободи, вiльну гру людської уяви. Саме у свободах цiннiсть естетичного i мiстичного. Саме у свободах пульсує гармонiя. I гармонiя тут пульсує ненавмисно, iнтегруючи в людинi її почуттєве й розумове, через що роблячи її цiльною, роблячи в людинi щось iнше. Щось iнше робиться в людинi i пiзнається людиною за допомогою символiв i алегорiй, шляхом видалення, шляхом усунення всього низинного, низького, потворного, огидного, просвiтлюючи людський розум, перетворюючи його, щоб побачити iстинне, а також вiдчути хоч якоюсь мiрою надчуттєве, Божественне, що стосується незвичайних душевних станiв.
   Люди переживають такi стани, намагаючись вiдбити їх якось у вiршах (Д. Каллер), музицi, у мiстицизмi, називаючи цi стани надчуттєвим буттям Бога, указуючи на їхню невiдповiднiсть з нашою звичайною, повсякденною чуттєвiстю, яку ми маємо за рахунок наших органiв почуттiв. Люди вказують на високе значення цих незвичайних душевних станiв, адже вони дарують людськiй душi гармонiю, рiвновагу, заспокоєння. Для людини - це грань пiднесеного. Цю грань, по сутi, пiднесений стан духу, людина намагається передати iншим за допомогою алегорiй i символiв. Для останнього, тобто символiчного (та й алегоричного, тому що символiчне й алегоричне, по сутi, роздiлити не можна), характерна зображальнiсть, але їм не властива безпосереднiсть. Хоча символiчне передає сентиментальний спосiб сприйняття, сентиментальнiсть настрою, що мiстить у собi якусь цiлiснiсть (Х.-Г. Гадамер), тобто наближається до безпосередностi. Але в той же час вiн i опосередкований, передає бiльш глибиннi, моральнi шари людського духу.
   Прекрасне розлите в iнонауковому (мiстичному, естетичному). I прекрасне, за словами I. Канта, є символом морально доброго. Символ тут є осмисленим образом. Але цей осмислений образ (тобто символ) указує на збiг почуттєвого явища й надчуттєвого значення для людини, тому що це надчуттєве дає заспокоєння й гармонiю, необхiдну всiм. Надчуттєве у свою чергу обов'язково стосується незвичайних душевних станiв. Це трансподiбнi стани при творчостi (Б.М. Теплов), що несуть людинi умиротворення, гармонiю, заспокоєння, височину. Тому вони мають для людини трансцендентнi цiнностi (Д. Каллер).
   Трансцендентнi цiнностi пов'язанi з темною символiкою душi, що стосується змiнених станiв свiдомостi. Ця символiка одушевляє й робить значним для людини неживе. Наприклад, одушевляє природу. Або одушевляє й вливає душу в тi явища, якi людина сприймає почуттєво, але якi вже затертi в повсякденностi сприйняття. Трансцендентнi цiнностi несе естетичне (крiм свого елемента етичного, морального характеру), насамперед як вiльне. Це вiльне певною мiрою є в мiстицi. Наприклад, у дзен-буддизмi, коли вчитель говорить: "Зустрiв Будду - убий Будду". Тобто тут мова йде про знаходження стану свободи як Божественного стану, як Бога. Бог є Божественним станом людського духу.
   У Бога не просто вiрять. Його знаходять як реальнiсть, як вiдчуття свободи й безсмертя. Його знаходять в "Станi Безсмертя". Вiрять, це коли не знайшли, коли лише припускають, що щось iснує, iснує те, що несе це вiдчуття свободи й безсмертя. Але коли знаходять, то, маючи "слiд" вiд цiєї знахiдки, проповiдують, говорять про це, говорять символами, а значить, говорять багатозначними невизначеностями. Символу властива багатозначна невизначенiсть (Х.-Г. Гадамер). Ця багатозначна невизначенiсть символу як естетичного за характером лежить у основi Священних Писань. Тут естетичне докорiнно не вiдрiзняється вiд мiстичного. Тут естетичний, художнiй символ, так само як i мiстичний, у своїй напрузi мiж образнiстю й значущiстю мають рiвноважний стан. Такий стан речей властивий, крiм естетичного, релiгiйного, мiстичного, також i мiфологiчному. Особливо це характерно для мистецтва, що перемагає й переборює межi реальностi, межi дiйсностi, що зображено в мистецтвi як прекрасне й пiднесене. Подолання iснуючої дiйсностi є iдеал. У цьому iдеалi людина вiдчуває потребу. Цей iдеал пробуджує людину вiд порожнiх мрiй, протвережує. У цьому iдеалi не просте пробудження вiд порожнiх iлюзiй, але й пiднесення до загального, того загального, яке необхiдне для кожної людини.
   Пiднесення до загального в людини мiстить насамперед невiдповiдностi власним очiкуванням i пристрастям. Це пiднесення як естетичне переживання вже значуще у своїй спрямованостi на певний предмет. Те, на що воно спрямоване, вже захоплює самою своєю спрямованiстю як здiйсненим вибором. Все iнше, до чого воно не спрямоване як до обраного, потрапляє у сферу, позбавлену естетичного, а також i мiстичного. Однак зауважимо, що тут спостерiгається не позбавленiсть естетичного, а просто його зниженiсть, де те, на що спрямоване естетичне переживання, i є власне творiнням (або твором мистецтва, наприклад), є тим самим створеним (або зробленим), перестає мати на увазi тiльки себе як самодостатнє.
   Естетичне припиняється, коли в людинi перестає вiдбуватися процес протверезiння, перестають помирати вдаваностi, перестають бачитися навколишнi речi такими, якими вони повиннi бути, перестає рухатися неусвiдомлена сфера у своїх сомнамбулiчних межах, тим самим виявляючи якийсь сакральний, значущий стан духу, значущий i для iнших своїми трансцендентними цiнностями, цiнностями як якостями умиротворення й гармонiї, що знiмають стресоподiбнi стани. Тут неусвiдомлена дiяльнiсть людини суть трансцендентальна функцiя, що дає розпад людського уявлення у своїй пережитiй цiлiсностi на безлiч переживань як потоку, у якому губиться те, що випирало, заважало, комплексувало. У результатi людина одержує iдентичнiсть iз самою собою, втрачаючи безлiч другорядних проявiв, не значущих, не iстотних.
   Однак iде концентрацiя на значущому, не суб'єктивному, але зовнi значущому, дотичному до нескiнченного, Космосу, Всесвiту. У цьому нескiнченному, космiчному, всесвiтньому людина знаходить себе. Це естетичне як опосередковане у своїй зовнiшнiй значущостi. Воно не може бути без безпосередностi суб'єктивних переживань особливих митей, що вiдторгають незначуще, що осяюють. Цi компоненти естетичного, компоненти як опосередкованого, так i безпосереднього, дають людинi пророкування колективiстського майбутнього, у чому в цiлому й цiннiсть самого естетичного. Подiбнi пророкування можуть з'являтися в iгрових дiйствах людини. Хоча в них людина може втрачати iнiцiативнiсть, i взагалi розчинятися в процесi гри як окрема свiдома, вольова особистiсть.
   Однак за рахунок цього розчинення й вiдбуваються сплески свiдомостi у своїй змiнностi, сплески, що продукують новi виходи зi становища, творчi викиди iдей у символiчних формах як пророкування завбачливого характеру, пророкування, спрямованi на майбутнє. У цьому процесi неабияку роль вiдiграють спонтаннi повторюваностi, що створюють в людинi її саму, проектовану в майбутнє. Цi повторюваностi iгрових рухiв назад i вперед захоплюють гравця, опановують його, дарують певнi душевнi стани. У цьому процесi гри людина веде й тримає себе, iнодi зiсковзуючи, розчиняючись, перетворюючись. У своїх перетвореннях людина стає вiдразу iншою, знаходячи значуще.
   У перетвореннях людина втрачає своє несправжнє, незначуще i прогресує. У перетвореннях, а точнiше в перетвореннi, людина стає iншою. У перетвореннi колишня людина у всiй своїй цiлiсностi перестає iснувати, перетворюється в нову людину. Старе заперечується. Перетворення - це перетворення в справжнє, в iстинне, у нове, а не зачаровування й причарування старим. Нове бiльш адекватне вже змiненiй дiйсностi. Дiйснiсть завжди з'являється на обрiї майбутнього. У людини дiйснiсть часто ховається за очiкуваннями, за потоком очiкувань, якi породжуються невизначеностями майбутнього. Це як реалiї життя. Вони в повсякденностi. Поза повсякденнiстю незвичайнi стани людини як Божественнi. А потiм iде повсякденна гра, що зображує це Божественне. Гра як танець. Цей танець зображає Божественне, зображає "Стан Безсмертя". При цьому зображення шляхом наслiдування не просто копiює, повторюючи, але й привносить сутнiсне, смислове, загальне з повсякденного життя, з iстин повсякденного життя, а не з особливих станiв духу як Божественних. Сутнiсне - це не просте копiювання заперечень, скасування несуттєвого, а видiлення iстотного, навiть момент перебiльшення.
   Коли у творi мистецтва або в мiстицi вiдбувається зустрiч з Божественним, то це лише одне заперечення. Iстотне ж виходить наперед завдяки цьому запереченню, перебуваючи на тлi цього заперечення, на тлi переживання особливого стану свiдомостi з його якостями затишку, умиротворення, гармонiї, тишi, коли й "голос є безмовнiстю".
   Естетичне, а також мiстичне, його iснування як таке має одну з основних характеристик - це позачасовiсть. Позачасовiстю називають одночаснiсть, i в той же час сучаснiсть естетичного буття. Однак у естетичному ця позачасовiсть мислиться людиною у зв'язку iз часом.
   Кiлька слiв про позачасовiсть. Позачасовiсть - щось iнше в людинi, нiж її повсякденний стан пильнування в здоровому розумi, коли вона в тiсному зв'язку iз часом у своїх повсякденних обов'язках. Позачасовiсть - це момент екстатичностi, коли певною мiрою зникає зовнiшнiй свiт i людина перебуває поза часом i простором (Е.П. Ильин), коли вона виходить за межi власного "Я" i вiдчуває зiткнення з вiчним (К.Э. Изард). Позачасовiсть - це тi екстатичнi спалахи, якi викликають втрату почуття тривалостi часу, дають вiдчуття нескiнченностi (К. Ламонт), позбавляють людини страху смертi (Шри Рамана Махарши). У результатi цього смерть людинi здається неможливою (В. Джемс). Крiм того, що в екстазi смерть людинi здається неможливiстю, зникає особистiсть як смерть i перед людиною постає її справжнє життя (В. Джемс), почуття безсмертя характерне й для осяяння (Р. Бёкк). Почуття безсмертя властиве й трансцендентному "Я", коли в людинi є внутрiшнє вiдчуття, що вона насправдi безсмертна, i людина не може уявити своє не-iснування (К. Уилбер). Але трансцендентне людського "Я" - це та частина цього "Я", яка реально пов'язана з трансом як змiненим станом свiдомостi. Транс - це змiнений стан свiдомостi (А.П. Забияко), за якого людина втрачає чiтку орiєнтацiю в часi. Але в трансподiбних станах проходить i процес творчостi (Б.М. Теплов). У станi трансу активiзуються креативнi здатностi iнтуїцiї людини, вiдтворюються креативнi акти, якi позначаються як "iнсайт", "осяяння", "просвiтлiння" (А.П. Забияко). Цi акти в суб'єктивних уявленнях людини мiстять у собi змiни вiдчуття часу й розумiються як позачасовостi. Позачасовiсть, як зазначалося вище, властива естетичному, властива такою ж мiрою, як i зв'язок з часом. Останнє, тобто зв'язок з часом, або тимчасовiсть, подана як обтяженiсть турботами й рух до смертi. Позачасовiсть же, що особливо проявляється у Священних Писаннях, а це Тора, Бiблiя, Коран, Веди, Упанiшади, Бхагавадгiта, Трипiтака, Дхаммапада, Дао де цзiн, i пов'язана з божественним одкровенням, де час зображений як цiлiсне, що позбавляє людину уявлення. Це позачасовiсть. Зв'язок же з часом вiдтворюється в уявленнях. Але в уявленнях все-таки можна завжди помiтити елементи перетворення й перекручування, через що позачасове вкрадається в естетичне, i у мiстичне, вкрадається у твори мистецтва, не заважаючи їм залишатися самими собою, зi своїми поданнями, що виникають у зв'язку iз часом, а не з позачасовiстю.
   Позачасовiсть присутня. У буквальному значеннi цього слова. Присутня при буттi. А точнiше, це саме буття, саме iснування є присутнiстю; при iснуваннi людини є присутнiсть. Виникає ряд уточнювальних запитань. Присутнiсть чого? Присутнiсть при чому? Присутнiсть чогось невизначеного, невловимого? Присутнiсть при людинi? Тобто мова йде про якiсь суб'єктивнi стани людини, коли наявний змiнений стан свiдомостi, трансовий стан, екстатичний стан, але зауважимо, стан певного характеру. Адже змiнених станiв свiдомостi безлiч. Безлiч рiзновидiв трансу, безлiч рiзновидiв екстазу. Але екстаз, наприклад, намагаються характеризувати однозначно, коли людина поза собою, коли "буття поза собою", на противагу зрiвноваженому буттю, "буттю при собi". Але "буття поза собою" можна розумiти i як причетнiсть до чогось певного. I це "буття поза собою" характеризується як самозабуття.
   Але це не те самозабуття, коли людина забувається у видовищi й не в змозi вiд нього вiдiрватися, коли привабливiсть видовища приковує своєю новизною, а коли щось iнше переживається як присутнiсть чогось таємничого й незбагненного. Тобто документально зафiксовано, що людина може раптово вiдчувати поруч iз собою чиюсь "присутнiсть", що iснує в особливiй невловимiй формi, але займає конкретне мiсце в просторi (В. Джемс). Це може розумiтися людиною як присутнiсть Бога (В. Джемс).
   Подiбнi стани супроводжують людину, коли вона створює твори мистецтва або виконує релiгiйнi ритуали, лiтургiчнi дiї. Адже релiгiйний адепт за кожним разом, заново, оновлено дiє в своїй проповiдi. Тут сама новизна може провокувати (Г. Парсонс) подiбнi трансовi й екстатичнi стани як спiвприсутнiсть. Трансовi й екстатичнi стани можуть бути викликанi рiзними життєвими ситуацiями. Наприклад, коли людина не творець, а глядач. У цiй ситуацiї глядач священнодiйства або будь-якого видовища може мати екстатичне самозабуття, вiдмовляючись вiд самого себе, втрачаючи себе, але тимчасово знаходячи тотожнiсть iз самим собою. Естетичне ж мiстить все подiбне. Як позачасове, безсмертне, так i в спiввiднесеностi зi смертним, у зв'язку з даним часом, що вимагає певних зображень, зображень вибiркових. Наприклад, зображень певного iсторичного часу, коли людина не вiдчувала стосовно дикої природи нiчого позитивного, лише вiдразу. I навпаки, зображень, насичених замилуванням природою, зображень, що виникають в iнший iсторичний час, коли в людини з'являється почуття природи (Т. Рибо).
   Те, що уявляється людинi в її внутрiшньому свiтi, вiд впливу ззовнi тих чи iнших видiв природи, iкон або сценiчних зображень трагедiйного або комiчного характеру, має забарвлення естетичного з огляду на те, що впливає на людину через страх i жаль. Особливо естетичне концентроване в трагедiї, коли людина охоплена страхом, тривогою або тривожним трепетом, побачивши те, як людська душа за когось тривожиться, приймаючи при цьому як данiсть згубнiсть свого становища. Тривога й жаль є формами екстазу, тобто "буття поза собою". В естетичне, а також в мiстичне, крiм соцiально значущого й загального, домiшується iндивiдуально-неповторний змiнений стан свiдомостi особистостi. Цей змiнений стан свiдомостi присутнiй на всiх трьох стадiях естетичного процесу.
   На першiй стадiї естетичного процесу змiнений стан свiдомостi присутнiй, коли працює продукуюча свiдомiсть. Перша стадiя естетичного процесу - це продукуюча свiдомiсть (А.Е. Махов). На цiй стадiї змiнений стан свiдомостi перебуває у виглядi трансу. Тут можна говорити про творчiсть у трансподiбному станi (Б.М. Теплов). Перша стадiя естетичного процесу - це натхнення, яке можна розумiти також як певною мiрою змiнений стан свiдомостi. Адже в цей момент, в момент натхнення, вольове людини зникає. Натхнення - це вiдсутнiсть вольового. Це коли тобi якась сила диктує й ти робиш, виконуєш. Наприклад, Вiльямовi Блейку диктувалися вiршi (Я. Парандовский). Думки при цьому вручаються людинi, подiбно натхненню, звiдкись ззовнi (К. Ясперс). Однак для того, щоб до людини прийшло натхнення, необхiдне попереднє вольове зусилля.
   Друга стадiя естетичного процесу - це сприймаюча свiдомiсть (А.Е. Махов), процес сприйняття (А.В. Дранов, Е.В. Соколова). Цей процес сприйняття супроводжується появою естетичних форм через те, що не позбавлений емоцiй. Пiд час сприйняття розриву з емоцiями немає, через що й з'являються естетичнi форми (В.А. Барабан­щиков). Тут вiдчувається естетична насолода (А.Е. Махов). А насолода й блаженство як найвищий ступiнь позитивного емоцiйного реагування - це екстаз (Е.П. Ильин). Тобто знову присутнiсть змiненого стану свiдомостi.
   Присутнiсть змiненого стану свiдомостi ми спостерiгаємо й на третiй, останнiй стадiї естетичного процесу. Третя стадiя, або момент естетичного процесу - це катарсис (очищення), звiльнення душi (А.Е. Махов). Звiльнення душi вiдбувається, коли людину опановує спочатку жалiсть, жаль, а також тривога, що доходить до страху, який завершується станом роздвоєння, що вiдриває людину вiд того, що вiдбувається в реалiях. У роздвоєностi людина позбавлена внутрiшньої єдностi, її свiдомiсть конфлiктна вiд зовнiшнiх вражень невiдповiдностей життєвостi вражень, якi не вiдповiдають iдеалам i досконалостi. Але катарсичний ефект очищення виникає, якщо до всього цього домiшується, та гасить, замiщає все-таки протилежнiсть, стан всесильностi, умиротворення, цiлiсностi. Всесильнiсть, умиротворення й цiлiснiсть можуть бути лише заслiпленiстю, вiд якої необхiдно звiльнитися. Заслiпленiстю можуть бути й iдеали досконалостi, якими людина керується в життi. Звiльнення ж вiд ослiплення вiдбувається в людини в разi зiткнення взаємовиключних протилежностей як життєвих трагедiй, у яких людина пiзнає саму себе й власне скiнченне iснування, вiд якого не позбавишся. Ця непозбавленiсть i є кульмiнацiєю звiльнення вiд заслiпленостi, вiд чого в людинi руйнуються iлюзiї, вiд чого знаходиться бiльш-менш цiлiснiсть внутрiшнього свiту.
   Естетичне i мiстичне мають властивiсть самодостатностi. Цю самодостатнiсть можна спостерiгати в тих зображеннях релiгiйних культiв або живопису, якi самi по собi цiлiснi. Якщо така цiлiснiсть присутня, то в цьому зображеннi маємо єднiсть, навiть якщо воно (це зображення) не вiддiлене певним обрамленням вiд iншого навколишнього свiту. Наприклад, ця єднiсть зберiгається в картинах, якщо вони не взятi в позолочену раму, i взагалi нiяк не вiддiленi вiд оточення. Вони самi по собi єдинi, самi по собi вiддiленi й вражають через те, що вiд них нiчого не можна забрати й нiчого не можна до них додати. Вони самодостатнi - i тому прекраснi. Вони прекраснi, тому що не вiдображають у несуттєвому навколишнiй свiт, не вiдображають чистим копiюванням i його продовженням, продовженням цього свiту, а являють собою суть свiту, iстиннiсть людського iснування. I це через їх самодостатнiсть. Самодостатнiсть в естетичному i мiстичному можна фiксувати, коли нами показано не просто вiдображення, а показаний вияв зображеного в людськiй душi, бiльш того, такого зображеного, за яким стоїть стан, що вiдсуває все зайве, несправжнє, що вiдсуває вiджиле, але дарує новизну сприйняттю, новизну нашому духу.
   Прояв зображеного в людськiй душi має момент трансовостi, екстатичностi, момент втрати свободи, що змiнюється натхненням. Цим представленiсть применшує просто зображення свiту, зображення, що iснують у душi i копiюють зображення свiту. Але цим представленiсть не до кiнця применшує вiдображення самої об'єктивної реальностi, а точнiше - не применшує прототип цiєї реальностi. Ця невблаганнiсть прототипу, що народжується в людськiй душi вiд вiдображення в об'єктивнiй реальностi сутi солiдарностi при соцiальних стосунках, упiзнається iншою душею, душею iншої людини. Впiзнавання прототипу за вiдображенням, яке демонструє одна людина iншiй, вiдображенням, яке вiдбиває й об'єктивну реальнiсть соцiального рiвня, рiвня соцiальних стосункiв, це впiзнавання прототипу, у якому мiститься не тiльки свiдоме й соцiальне зi своїми iнтересами, але й неусвiдомлене, яке не має нiякого "для себе буття", прототипу, у якому вгадується й упiзнається принцип об'єктивної реальностi як природної, нелюдської, але спаяної й злитої з людським, що вiдчуває патологiчнiсть тих чи iнших певних соцiальних стосункiв. Через цю спаянiсть i злитiсть зображення, за яким стоїть вiдчуття самодостатностi, починає мати власне буття, а не просто бути значущим для людини через злиття й спаяностi з людським.
   Тут зображення являє собою особливе вiдображення, що має щось незображуване, що вказує на прототип. Про таке зображення йде мова у всiлякому Святому Письмi. Через це iснує неприязнь, яку можна спостерiгати й у Старому Завiтi, й у Ведах, ворожiсть стосовно будь-яких зображень. Бiльш того, у релiгiях накладали заборони на зображення, щоб пiдкреслити, що справжнє, тобто Божественне, не можна зобразити. Зображуванiсть i незображуванiсть стосуються рiзних станiв людини. Через це можна констатувати, що Бог олюднюється, Бог не вiдривається вiд людини. У станах людини, як зображуваних, так i не зображуваних, прихований зразок, досконалiсть. Людина вiдчуває їх, угадує, перiодично переживає цю досконалiсть. Досконалiсть вiдкривається, коли людина може бути повнiстю тим, чим вона є насправдi. Але навiть i тодi не зберiгається незмiннiсть, а наявна вiдкритiсть для довiльного наповнення почуттями, думками, фантазiями, якi раптово прийшли до людини. Вiдкритiсть як першообразнiсть не має обмежень, щоб набувалася стабiльнiсть, набувалася функцiя, що вiдображає зображення. Вiдкритiсть навiть не видимiсть самої iдеї. Вiдкритiсть є джерелом видимостi. Але це джерело не може повнiстю вiдiрватися вiд видимостi, вiд зображення, вiд свiту. Це джерело як змiнений, особливий стан свiдомостi людини.
   Естетичне i мiстичне має сакральне, яке висвiчує людський дух, що сам по собi. Якщо вiн сам по собi, то вiн такий, який вiн для iнших. I тому до особливого стану цього духу приєднується й значуще для iнших, тому що цей дух вiдкритий iншим, iнформує про щось iнших у своїх можливостях.
   Естетичне i мiстичне завжди манiфестують дух, завжди щось виражають. У цьому вираженнi завжди проглядається як сакральне, так i свiтське. У мистецтвi найчастiше на тлi сакрального, заспокiйливого, що одухотворяє, надихає й окриляє, можна побачити свiтськi, соцiально значущi змiсти, що зачiпають будь-яку людину, тобто мають загальнолюдськi цiнностi. Сакральне, звичайно, символiзується. Його не можна зобразити, воно нескiнченне, веде людину вiд конкретики вiдчування в далечiнi, що розсiюють, знiмають напруженiсть, замiщаючи вiдсутнє й тим самим здiйснюючи повноту шляхом доповнення нескiнченнiстю й невловнiстю, анулюючи вiдсутнiсть тiєї чи iншої предметної конкретностi.
   Сакральне й свiтське у мистецтвi присутнi як невiд'ємне. Основи сакрального - у зображенiй культовостi, свiтського - у значущостi, що запам'яталася. Iнтегруючись, сакральне i свiтське пiдносять мистецтво вище якихось значущих основ, надаючи йому нових якостей.
   Як мiстичне так i естетичне дивують й захоплюють, увергаючи нас в екстатичний стан. Однак вони не поривають iз життєвою спрямованiстю й можливостями майбутнiх становлень. Це особливо виражено в естетичному, що, з одного боку, створює людинi настрiй, екстатичнiсть, а з iншого - спрямоване до чогось об'єдну­вального, що вселяє почуття солiдарностi з iншими, через що й виникає можливiсть майбутнiх становлень особистостi.
   Але тi смисли, якi можуть викликати у людини почуття солiдарностi, постiйно старiють. Особливо якщо вони стосуються предметних смислiв, тимчасових предметiв, якi руйнуються. Тому предметнi смисли руйнуються як застарiлi. Наприклад, руйнуються процесом стилiзацiї в мистецтвi. Предметний змiст руйнується також повтором, який стирає те, що привертає до себе увагу як смисл, як змiстовнiсть конкретно предметного начала, але в чому смисл невеликий, тобто немає головного смислу. Але повтори пожвавлюють у людинi щось iнше, привертаючи до себе увагу, дивуючи й захоплюючи якимись "туманними" можливостями майбутнiх становлень. "Туманнiсть" i таємничiсть можливостей майбутнiх становлень, що мiстяться в тому чи iншому творi мистецтва, ввергають людину в стан перебування поза часом i простором через те, що сам твiр мистецтва виникає з генiального осяяння, у якому руйнуються межi, руйнуються неможливостi, що виникають вiд фiзичної картини свiту, що зображується людиною, яка зiштовхується зi стабiльними законами, установленими науками, законами, що не дозволяють здiйснити намiр з порятунку життя.
   Естетичне (або прекрасне) не має саме по собi змiсту й смисла, смислiв, сенсiв. Воно набуває цих змiстiв у зв'язку з тим, на тлi чого це естетичне (або прекрасне) перебуває, виявляється. Оточення й обрамлення виявляють самодостатнiсть i цiлiснiсть естетично оформленої речi (або прекрасного). Тут важливi iншi зв'язки, зв'язки в цьому прекрасному, зв'язки до подиву й замилування iншi, не подiбнi з оточенням. Те саме стосується й мiстики, релiгiї. Наприклад, краса пластики церковного орнаменту на тлi церковного примiщення, вiдчуття перепаду в цiй красi. Орнамент поданий на тлi церкви. I навпаки - церква стосовно орнаменту, помiщеного в нiй. Подання, або зображене (або значеннєве) тут лише момент релiгiйно-мiстичного (або естетичного). У всьому iншому передаються митi творчого процесу, процесу створення церковного начиння (самої церкви з її орнаментом). Цей творчий процес повторюється в душевному станi людини, яка сприймає цю церковну будову й орнамент, повторюється у виглядi катарсису, викликаного в сприймача.
   Релiгiйно-мiстичний ритуал або твiр мистецтва втрачають своє призначення, якщо їх вирвати з їхнього оточення, з певного навколишнього середовища, зi споконвiчного навколишнього середовища. Споконвiчне навколишнє середовище, у якому вiдбувається становлення релiгiйного ритуалу або твору мистецтва, привносить смисловий компонент, не вiдриваючи його вiд переживань естетичного характеру, що одухотворяють. Адже релiгiйний адепт, мiстик або художник творять свiй первiсний iстинний стан, занурений у оточення, у споконвiчне оточення. Тому для глибокого розумiння цього релiгiйного адепта, мiстика або художника необхiдне привнесення iсторичних знань, привнесення споконвiчних умов, що вiдновлюють, iснуючих створень, щоб угадувалося хоч якесь первiсне призначення дiянь.
   Тодi до промов людей, до добiрностi їхнiх жестiв домiшується щось незбагненне, щось таємниче, що йде зi сфери неусвiдомленого, надсвiдомого, неповторно-особливого, зi сфери вищих станiв Духа, коли переживається або переживалося позачасове, вiчне, що дає вiдчуття безсмертя, вiдчуття неможливостi смертi, вiдчуття, що вiдкриває можливостi для майбутнiх становлень.
   В естетичному i мiстичному наявне задоволення. Задоволення тут велике, на рiвнi екстазу. I тому воно виливається в людини назовнi. Мiстико-мистецьке - це моментальний акт iндивiдуального мислення у своїй вiльнiй комбiнативностi, що здiймається над приземленими речами свiту. Тут змiстовнiсть невiддiльна вiд форми. Наприклад, те, що сказано в лiрицi, невiддiльне вiд того, як це сказано. Тут усе злите й вiльне, вiльне виявлення, вiльне комбiнування в мисленнi, що саме по собi iндивiдуальне, але не загальне, не предметне, як це в абстрактних ученостях. По сутi, свобода - сутнiсний бiк художностi й мiстичностi. Прикладом, вiльна розмова двох людей. У нiй уже присутня художнiсть i пошук Божественного. Тут свобода вiд усяких правил творить новi форми. Ця свобода властива iндивiдуальностi генiя, що манiфестує все своє пройдене життя й життя, що йде, як цiлiснiсть. У процесi цiєї манiфестацiї всi правила порушуються й механiчно нiчого не застосовується пiд час дiяння. Порушення правил вiдбувається через те, що свiт змiнюється i тому самi правила застарiвають, тобто не допомагають нiчим у життi.
   Порушення правил виходить за рамки проблем людського життя. Це стає загальною рисою (всiх людей). Мiнливiсть усього земного потребує змiни правил. Мiнливiсть усього земного - це смисл всiєї iсторiї, що поселяється в людинi як сутнiсна основа для мислення й дiяльностi. Справжня основа iсторiї, її смислова сутнiсть у тому, що iснує мiнливiсть усього земного. Та й небесного - теж. I до цього треба людинi пристосовуватися, завжди це враховувати. А тому постiйно змiнювати вiджилi правила в нових обставинах. Адже справа не в правилах, а в тому, для чого вони служать, у значеннi цих правил.
   У ситуацiї ж мiнливостi всього земного й небесного виникає проблема розвитку людини в майбутньому. Адже мiнливiсть зазiхає на живе. Майбутнє для живого є цiннiстю. Немає майбутнього в живого, немає й живого. Прогрес тут - це вмiння передбачати й мати шанс життя в майбутньому. Для цього iснує наука, щоб далi передбачати, спираючись на стабiльнi необхiдностi, що вселяють тривогу обмеженими можливостями. Для цього iснує й iнонаукове, щоб далi передчувати з огляду на нестабiльностi й випадковостi, що вселяють тривогу, але, вiдриваючи вiджиле, дають можливостi для майбутнiх становлень через порушення законiв, що притискують людину, порушення лише в уявленнях людини.
   Людина вiдкритими варiантами можливостей своїх майбутнiх становлень затверджує вищi цiнностi. Вона манiфестує цi цiнностi. Вiдбувається манiфестацiя самої iсторичної дiйсностi. Манiфестацiя людини, охопленої iнонауковою (або позанауковою: естетичною, релiгiйною, мiстичною або езотеричною) зображальнiстю, потопає у свободах i випадковостях. Ця манiфестацiя як подiя. Вона iсторична. Вона - iсторiя. А iсторiя не має мети поза собою, необхiдностi, даної ззовнi.
   Iсторiю творять люди. I тому її мiрило - успiх або неуспiх, програш, невдача. У цiй людськiй iсторiї удачi й невдачi лише деякою мiрою спричиняють одна одну. Тут лише певною мiрою царює необхiднiсть. А в основному тут варто говорити про випадки, про людськi свободи творцiв iсторiї. Людина у своїй свободi має силу. Але без споконвiчної сили немає свободи. У людських свободах сила може iснувати не тiльки в зовнiшнiх проявах. У цьому випадку сила в людинi - це щось бiльше, нiж її прояв, це просто здатнiсть впливати своїм виглядом, своїм душевним станом. У такому випадку сила не є дiєю. Вона вiдчувається як щось внутрiшнє. Хоч сила тут не є дiєю, але людина суб'єктивно вiдчуває власну величезну могутнiсть. Вона переживає стан, за якого дiйсно здатна робити все, що завгодно (К. Ясперс). При цьому вiдчувається незвичайна мiць i яснiсть думки.
   Подiбнi стани можуть виникати в людини як у нормi, так i при патологiї. Про норму можна говорити, коли подiбне виникає при деяких видах трансу й екстазу, якi супроводжують натхнення й осяяння людини. Це можуть бути релiгiйний транс i екстаз. Почуття могутностi й абсолютної свободи, мабуть, вiдчував той генiй, який починав писати Тору. Адже Тора починається з того, що на початку створення Всесильним Небесного й Земного... Тут Бог, або Елохiм, у своєму дослiвному значеннi "Всесильний". Мабуть, трансовi й екстатичнi стани, що супроводжуються почуттям могутностi, вiдчував той iудей, який почав фiксувати свої вiдчуття на паперi, вказуючи на Всесильнiсть Бога, а точнiше Всесильнiсть себе в певнi моменти свого життя. Цей момент життя позначається як розширення людського "Я" до масштабiв внутрiшнього унiверсуму, тобто приналежного психiцi людини.
   У такому випадку дiйсно Бог є Дух (Iн 4:24), певний стан Духа. Усi цi переживання Всесильностi (Божественностi) стосуються змiнених станiв свiдомостi трансового й екстатичного характеру i є глибоко суб'єктивними. Але вони примислюються до реалiй, коли людина цi реалiї висловлює, коли цi реалiї iнонаукового характеру, тобто не належать науцi, не верифiкуються. Поети примислюють до подiї її психологiчну iнтерпретацiю, розкриваючи певнi стани свiдомостi. Iнтерпретацiя мiстить глибоко суб'єктивний свiт, неповторний у своїх можливостях, що дарує надiї, що передчуває шляхи виходу зi скрутних ситуацiй. Вихiд зi скрутних ситуацiй легкий, коли люди солiдарнi мiж собою.
   Людина, з одного боку, обумовлена своєю iндивiдуальнiстю, до складу якої входять одиничнi, неповторнi стани душi, що включають i стани вищого порядку, коли людиною переживається неможливiсть смертi, могутнiсть. Тут одиничнi психiчнi стани добре передає лiрика (Л.Гинзбург). З iншого ж боку, людина обумовлена об'єктивним духом, що керується науковими законами для виживання всiх (соцiуму в цiлому), законами об'єктивного характеру, типу законiв Чарльза Дарвiна, керується законами бiологiї, що говорять про об'єктивну смертнiсть людини, людського тiла. Цей об'єктивний дух людини пов'язаний з процесом перебудови свiту, з попереднiм складанням i виконанням намiчених планiв.
   Але що стосується iндивiдуальностi, то мова не може йти про намiчене роблення. Художнє i мiстичне в людинi не складають i не виконують планiв, не суперечать природному ходу речей, а зливаються iз цими речами, намагаючись намацати можливостi для майбутнiх становлень у потоцi всесвiтнього перетворення хаосу нескiнченними випадковостями. В iсторiї ж таке людське, як художнє й мiстичне, крiм того, що споконвiчно має естетичне самозабуття, що заколисує, заспокоює, надихає, окриляє, набуває ще додатково незалежностi, самодостатностi, вiдчуття неможливостi смертi, вiдчуття в собi незбагненного Всесвiту як вiчного, цей свiт не тiльки умиротворяє, але є одночасно й рiжучим, колючим, є вiдгуком в анестезованому тiлi. Тобто тут ми бачимо iсторичне приплюсовування все нових i нових особливостей i, в остаточному пiдсумку, ускладнення почуттєвого.
   Це ускладнення iнтегрує в людинi скiнченне й нескiнченне. Людина усвiдомлює скiнченнiсть, через що вона виражає потенцiйну нескiнченнiсь духу. Така iнтеграцiя скiнченного й нескiнченного можлива на ґрунтi цiлiсностi духу. Ця цiлiснiсть фiксується у звичайному порiвняннi, що завжди естетичне й завжди використовує образ, символ, метафору для свого вираження. Порiвняння завжди є естетичним. Порiвняння бере на озброєння образ для свого вираження. В iсторичному ускладненнi почуттєвої сфери людини, у процесi приєднання до естетичного самозабуття й умиротворення ще й незалежностi, самодостатностi й самовладання, у цьому ускладненнi людина перестає бачити сутнiсне. Форма переборює свiй змiст (Л.С. Выготский). Але звичайнi процедури порiвняння допомагають прояснити ускладнений свiт людини, орiєнтуючись на образ.
   Iнонаукова, або позанаукова картина свiту зi своїми знаннями, зображена естетикою, мiстикою i багатьма мистецтвами, iснує для того, щоб людина могла передчувати можливостi майбутнiх становлень особистостi, а значить, щоб мала можливостi врятуватися й урятувати оточуючих людей вiд усiляких випадковостей свiту. Однак є iнонауковi знання про тi вiдчуття, коли передчуття, а також i науковi передбачення в людини не спрацьовували, людина мала страх, що, зважаючи на пластичнiсть психiки, компенсувався абсолютною безстрашнiстю (тобто позбавленiстю страху), що давала почуття безсмертя через вiдсутнiсть страху смертi. Вiдчуття позбавленостi страху виникає спонтанно як компенсацiя на страх. Це рятує людську психiку в умовах, коли довго не спрацьовують передбачення й передчуття, коли страх наростає.
   Людина переслiдує мету. Досягнень немає. Мета не здiйснюється. Людина вiдчуває депресiю й страх. Але вона через пластичнiсть мозку потiм вiдчуває й компенсацiю цiєї депресiї й страху у виглядi стану абсолютної позбавленостi страху, вiдчуває Абсолют. Абсолют має в людськiй культурi рiзнi назви. Це насамперед Бог, Божественне в релiгiї. Це трансцендентне у фiлософiї, нумiнозне - у релiгiєзнавствi. Цей стан Абсолюту намагається передати мистецтво. Мистецтво розкриває глибини людського духу, у яких жеврiє, крiм передчуття можливостей майбутнiх становлень особистостi, ще й здiйсненнiсть усього, коли повнiстю розчиняються тривоги, мета вже знайдена й людина зливається з навколишнiм свiтом, стає самодостатнiстю цього свiту, коли трансцендентне й нумiнозне вже не слова, а реалiї. Така глибина людського духу недосяжна для рефлексiй i теорiй науки.
   Мистецтво ж здатне розкрити життя духу в такiй глибинi, у глибинi високiй. Ця глибина мiстить як знання, що забезпечують захист i надiйнiсть, так i знання вiдображального характеру, знання, якi не дають можливостi захисту й надiйностi, але звiльняють вiд застарiлих можливостей захисту й надiйностi. Усi цi знання в людинi вiдображенi як взаємозв'язки переживань у своїй неповторностi. Це - "Я" людини. Його, це "Я", достеменно не висловиш i не виявиш у всiй повнотi. Воно таємниця для iншої людини, таємниця певною мiрою й для самої людини. Таємниця через те, що тут самосвiдомiсть людини роздвоюється. Роздвоюється самосвiдомiсть на "самiсть" i на те, що "не є самiстю". Складовою ж "самостi" є й змiнений стан свiдомостi (самосвiдомiсть), стан трансовий, екстатичний. Серед таких станiв особливу роль вiдiграє стан Божественного як альтернатива всьому iншому в людинi, альтернатива тому, що йде врозрiз елементарнiй адаптацiї, адаптованостi; альтернатива, оскiльки керована наявнiстю абсолютної вiдсутностi страху, страху або певною мiрою тривоги, яка пристосовує людину до свiту об'єктивних реалiй соцiального життя, життя серед людей.
   Характеристиками свiдомостi й самосвiдомостi є спонтаннiсть i залежнiсть. Божественне як складова змiненого стану цiєї свiдомостi й самосвiдомостi спонтанно й високою мiрою характеризується як незалежнiсть або самодостатнiсть. У цьому зв'язку Божественне нiяк не стосується життя, а точнiше, своїм iснуванням постiйно перекреслює помилкове, неiстинне, застарiле ставлення до життя. Свiдомiсть же у своїх нормах, орiєнтованих на науково встановленi об'єктивностi, є ставленням до життя. Свiдомiсть припускає роздвоєнiсть мислення, на перший погляд, вiддаленiсть цього мислення вiд ставлення до життя, вiдокремленiсть у своїй роздвоєностi. Але це - лише на перший погляд. Змiстом мислення, яким би воно не було роздвоєним i вiддiленим, є життя, життєвi проблеми. Для науковостi цього мислення завжди постає проблема: як далi передбачати життєвi ситуацiї, щоб зберегти сталостi для життя. Для iнонауковостi, або позанауковостi цього мислення iнша проблема: як далi передчувати можливостi майбутнiх становлень особистостi, щоб зберегти або врятувати цю особистiсть у стосунках комунiкативних залежностей цiєї особистостi серед людей.
   З огляду на вищесказане, можна говорити про вiдповiднiсть життя й свiдомостi людини, її самосвiдомостi. Життя як живе вiдрiзняє себе вiд усього iншого навколишнього свiту, й у своїй спрямованостi зберегти себе це живе привласнює елементи цього оточення, харчується енергетично насиченими елементами навколишнього середовища, привласнює й у цiлому перебудовує пiд себе оточення, що особливо характерно для людського життя, для живої людини. У цьому беруть участь свiдомiсть i самосвiдомiсть людини як необхiднi iнструменти, що дають можливiсть людинi знати себе в цьому змiненому й привласненому навколишньому свiтi як життєво необхiдному, як такому, що продовжує життя. Свiдомiсть i самосвiдомiсть не тiльки вiдрiзняють себе вiд оточення, привласнюючи й переробляючи це оточення для себе, але й вiдчувають себе як всеосяжне, вiдкидаючи помилковi присвоєння, пристосування й переробки, не залишаючи в собi нiчого, зливаючись тим самим iз самим собою, вiдчуваючи стан Божественного i Безсмертного.
   Взаємозв'язок життя з людською свiдомiстю й самосвiдомiстю зумовлений прагненням життя до стiйкостi, до збереження сталостi внутрiшнього середовища як власного органiзму (гомеостазу), так й iнших навколишнiх органiзмiв, що особливо характерно для людського спiвтовариства, соцiуму. Прагнення до стiйкого стану речей проявляється навiть при переживаннi людиною станiв Бога, Божественного, станiв нумiнозного характеру. Адже в цих станах, хоч i заперечується життя, живе, але заперечується як застарiле, не життєве. Це заперечення, як редукцiя, так чи iнакше має тенденцiю повернення до життя, i може розумiтися, як трансцендентальна редукцiя, що повертає людину до її справжнього буття. Тому стосовно буття завжди враховується смисловий контекст протилежностей, таких як справжнє й несправжнє буття, контекст виявлення того, яке з них є сам час, а яке - нi.
   Цей контекст присутнiй, коли мова йде як про суб'єктивне буття, буття Духа, так i про об'єктивне буття, буття об'єктивної реальностi. Цей контекст присутнiй, коли протиставляється буття i "нiщо", коли в людини починає дiяти її трансцендентальна рефлексiя, що навiть у своїх найзначнiших вiдльотах виходить все-таки з життя, не залишає його остаточно, не залишає його тягу до стiйкостi як постулат, вiд якого неможливо вiдмахнутися навiть у найбiльш парадоксальних дзен-буддистських коанах, що заперечують усяку стiйкiсть, однак оновлюють людину й роблять її стiйкiшою в змiнених зовнiшнiх умовах, у яких не працює застарiле. Намацати тягу життя до стiйкостi - значить, зрозумiти не тiльки людське iснування, буття, але й можливiсть iснування в майбутньому, можливiсть необхiдностi солiдарних стосункiв з iншими людьми, необхiдностi для майбутнiх становлень, через вiдкидання застарiлого, вiджилого своє.
   Вiдкидаючи застарiле, людське життя тягнеться до очищеної вiд зайвого iдеальностi. Людина, з одного боку, вiддiляється вiд оточення й вiд себе самої у своїй науковостi, виробляючи об'єктивне знання, а з iншого - пiднiмається не тiльки над якимось конкретним знанням, але й над сущим, перебуває в русi трансцендування, випробовуючи це конкретне знання на мiцнiсть у передчуттях можливостi його для майбутнiх становлень. Тобто в людини все спровоковане на майбутнi можливостi себе самої, а також можливостi оточуючих людей, спровоковане на бiльш далеке передбачення й передчуття. Без цього iдеал людського iснування повисає у повiтрi, стає безжиттєвим. Вiн перестає бути iдеалом, а свiдчить лише про дитяче буття, що не має досвiду життя, або про тваринне буття чистого iнстинкту. Iдеал людського iснування вмiщає в себе не iнстинкт, а екзистенцiю, не соцiальний догмат у зомбованiй головi, а iсторичнiсть у всiй її довжинi й мiнливостi, нацiленiй на майбутнє. Хоча екзистенцiя й iсторичнiсть у людинi протидiють. Але екзистенцiя позаiсторична й природоподiбна, тому що мiстить, крiм свiдомостi, i змiнений стан свiдомостi, свiдомостi трансового й екстатичного характеру, що вiдторгає старе, оновлює людину, не допускає проектування себе на свою здатнiсть буття з огляду лише на минуле, але затримує вiдновлення. Хоча повнiстю бути вiдiрваним вiд минулого людина не може. У своєму вiльному ставленнi до власного буття людина не може залишити й порвати стосунки з прожитим, минулим, вийти за межi сьогодення, полетiти мрiєю в майбутнє. Людина пiдключена й до минулого, i до сьогодення, i до майбутнього. У людському iснуваннi значуще з минулого те, що уможливлює це iснування людини, що обмежує людськi проектування, тi проектування, якi можуть бути не життєвi в майбутньому.
   Iдеал людського iснування прагне до постiйних звiльнень вiд пристосувань до далекої мiрки, завжди маючи свою, iдеальну, на даний момент життєву, що враховує iншого, iнших, враховує людей. Цей iдеал людського iснування нiколи повнiстю не вкладається у випадкове осяяння людини, у сваволю цього осяяння, у Божественне як змiнений стан свiдомостi, коли, як заявляє Христос: "Я не вiд цього свiту". У цей iдеал завжди привноситься щось свiдоме, послiдовне, що враховує в людинi потреби всiх в особi iншого, iнших, ближнього, друга, брата.
   Iнонаукове знання (або позанаукове, метанаукове), крiм того, що це знання, яке передчуває можливiсть майбутнiх становлень особистостi й соцiуму в цiлому, це знання також мiстить враження людини про особливi її стани, або враження про райський прастан, стан, який передував грiхопадiнню людини, стан, що несе знання про якусь божественно пiднесену силу, коли людина вiдчуває свою всесильнiсть; Бог - значить, Елохiм, або Всесильний. Ця всесильнiсть, або могутнiсть (К. Ясперс), виводить людину за межi звичайного страху. Бiльш того, людина повнiстю втрачає страх, а значить, вона виходить за межi й колективного життя, припиняє виконувати колективнi магiчнi ритуали й взагалi пристосовуватися до оточення. У райському прастанi людина - Бог. Але цей стан триває недовго. Вiн зникає, залишаючи в людськiй душi "слiд". Надалi людина бажає передати хоча б приблизно цей стан iншим, приплюсовуючи свої суб'єктивнi враження до своїх естетичних сентенцiй, виступаючи в ролi спiвака, музиканта або релiгiйного вчителя.
   Передаючи свої враження про вищий стан духу, спiвак, музикант або релiгiйний адепт нiчого iстинного не говорить. Вони лише естетично впливають, створюючи фантазiї й домагаючись виникнення фантазiї у глядача й слухача, намагаючись передати свої життєвiдчування про пiднесенi стани душi. Фантазiї, що виникають у глядача й слухача, мають вiдтiнок тих станiв, якi пережив спiвак, музикант, релiгiйний адепт. I тут мова не йде про iстинне. Тут мова йде про життєвi вiдчуття, про життєвiсть вiдчуттiв.
   Саме життєвiсть iнтегрує в iнонаукових знаннях художнє й релiгiйне начало, сплавляючи їх у художню релiгiю, коли присутня гармонiя й повнота як естетичне, як передчуття можливостi буття для чогось iстинного, справжнього, а, простiше сказати, життєвого. У життєвому перебувають всi смисловi передчуття, якi перевершують будь-якi усвiдомленi очiкування. Такi передчуття класичнi, поширюються на всi iнонауковi (позанауковi, або метанауковi) знання, з яких виткана картина свiту, до складу яких входять i релiгiйне, i художнє, i мiстичне. Передчуття класичнi (класика, класичне мистецтво) мiстять у собi значення, якi не залежать вiд тимчасових обставин, значення, якi життєвi. Вiд цього життєвого й стиль, манера в людини. Воно затребуване.
   Життєве затребуване. Затребуванi стиль, манера. Затребуванi, тому що в них життєвiсть. Життєвiсть - значить, i причетнiсть до загального змiсту, значить, i досягнення згоди, згоди мiж рiзними, на перший погляд, течiями. Наприклад, згода мiж Старим (Вiчним) i Новим Завiтами, мiж християнами i язичниками, мiж християнством i античнiстю, що вiдштовхуються вiд язичества. Тут творцi Старого (Вiчного) i Нового Завiтiв, творцi язичества (античностi) i християнства багато в чому творили неусвiдомлено, найчастiше не розумiючи iстинного змiсту того, що творили. Неусвiдомлене властиве всякому творчому процесу. Ми ж, маючи перед собою зразки старозавiтної й новозавiтної культур, язичницької (античної) i християнської культур, можемо глибоко усвiдомити тi смисли, якi не обов'язково розумiлися самими творцями.
   Творча особистiсть не обов'язково до кiнця розумiє iстинний смисл того, що творить. Не до кiнця iстинний змiст, що розумiється, фiксується творчою особистiстю в її творах, наприклад, у Святому Письмi. Тому Святе Письмо необхiдно ще правильно розумiти. Правильне ж розумiння Святе Письмо (яке, втiм, може бути не тiльки релiгiйного характеру. Святим Письмом для людини може бути i якийсь вiрш свiтського змiсту) завжди впливає на людину, яка читає. Воно рятує людину не тiльки своїми переданими передчуттями можливостей майбутнiх становлень, тим самим одухотворяючи i надихаючи особистiсть, але й просто очищаючи людину вiд усього низинного, нiвелюючи в нiй все другорядне, застарiле, вiджиле своє. Правильне розумiння допомагає. Воно також допомагає зберiгати в людинi тi пiдвалини, якi ведуть її до правильної поведiнки. Правильну ж поведiнку можна розумiти як поведiнку, сприятливу для солiдарностi людей i збереження в них (у їхнiх тiлах i пiдсвiдомiй психiцi) сталостi їхнього внутрiшнього середовища (гомеостазу), поведiнку, що не руйнує їх фiзично й психiчно, а стверджує життя, життя як окремої особистостi, так i оточення.
   Через спрямованiсть на збереження свого внутрiшнього середовища (гомеостазу), а також внутрiшнього середовища оточення за допомогою певної пiдтримки солiдарностi мiж людьми, людина не має можливостi створювати себе саму. Хоча якоюсь мiрою вона цю можливiсть i має, коли в нiй нiвелюються всi застарiлi iстини й дiяння. А це можливо в момент перетворення людини, пiсля чого йде смуга одкровень про знання Божественного. Це є передумова, результатом якої є тлумачення того чи iншого Святого Письма, а також тих чи iнших лiричних творiв, якi багатозначнi за своєю суттю й передають сакральне (священне) як особливi пiднесенi стани душi.
   Справжнє перетворення людини є передумовою для тлумачення Святого Письма. Серед людей багато хто вiдчув справжнє перетворення свого Духа. Значить, є розходження в тлумаченнi того самого Святого Письма. В iсторiї є яскравий приклад розходження в тлумаченнi того самого Святого Письма. Так, iудаїзм по-своєму витлумачує Старий (Вiчний) Завiт, а християнство - по-своєму, через вислови Iсуса Христа в Новому Завiтi. Виникає запитання: хто правильно трактує Старий (Вiчний) Завiт - iудеї чи християни? Напевно, той, хто знає iстинного Бога у своєму одкровеннi, що має екзистенцiальне передрозумiння, тобто екстаз (екзистенцiя вiд слова екстаз). Але проблема в тому, що екстази бувають рiзнi. Наслiдок якого екстазу варто вважати iстинним? Того екстазу, який життєвий, який залишає пiсля себе пiднесену iстину? Який же екстаз життєвий, який залишає пiсля себе пiднесену iстину? Такими запитаннями ми входимо в людську чисту iндивiдуальнiсть, яка має фундамент лише в якiйсь нескiнченнiй свiдомостi, абсолютному й невираженому, абсолютному у своїй цiннiснiй неповторностi для самої людини. Ця цiннiсна неповторнiсть виражена в iнонауковому (позанауковому, або метанауковому) знаннi, тотожному буттю. I якщо в цьому знаннi фiгурує "передiснування душi", то це лише для виявлення запитальностi й шукання цiєї душi, для образного зображення блукань цiєї душi, що одержує Божественне як дарунок. Iстинне вручається людинi з нiзвiдки. Iстинна думка дарується Божественним.
   Шлях до Божественного лежить через страждання. Про це говорить все релiгiйно-естетичне буття. Через страждання вказуються межi людського буття. У релiгiйно-естетичному буттi й розкриваються межi того буття. Релiгiйно-естетичне буття як граничне показує в остаточному пiдсумку те, що не можна спецiально нiвелювати, показує тi межi, якi вiдокремлюють людину вiд Божественного. Спецiально тут нiчого не виходить. Божественне приходить саме. Людина стає перед фактом процесу релiгiйно-естетичного пiзнання при збагненнi Божественного. За релiгiйно-естетичним пiзнанням йде трагiчнiсть, трагiчнiсть сприйняття. Згадаємо той факт, що грецьку трагедiю народило релiгiйне пiзнання. Трагедiя мiститься в самому людському життi, у тому фактi, що цьому людському життю не пiдвладний час. Отже, досвiд i знання цього людського життя завжди мiстять розмови про його скiнченнiсть. Досвiд i знання жадають вiд людини того, щоб вона пам'ятала про смерть, про скiнченнiсть життя, розумiючи той факт, що час їй не пiдвладний. А значить, непiдвладне їй i майбутнє, на яке є всi надiї. Майбутнє вислизає. Але нiчого не залишається, як робити зусилля в напрямку цього майбутнього. Для здiйснення зусилля в напрямку майбутнього потрiбнi передбачення. Однак жодне передбачення не має в собi надiйностi. Нi в одних нами сконструйованих планах на майбутнє не можна бути впевненим. Адже майбутнє нам не пiдвладне. Це говорить нам дiйснiсть, яку не скасувати.
   З огляду на те, що майбутнє й час взагалi нам непiдвладнi, ми усвiдомлюємо свою скiнченнiсть, пам'ятаємо про смерть, розумiємо хиткiсть того, що планує нам наш розум. Бiльш того, наш розум може напланувати нам помилкових шляхiв через те, що не всi змiннi пiд час планування враховувалися. Однак нiчого не повторюється. I коли ми будемо реалiзовувати свої помилковi плани, то може виникнути така ситуацiя, що вже не можна буде нiчого переiнакшити. I майбутнє закриється для наших очiкувань i подальших планувань. Щоб майбутнє не закрилося перед людиною, вона повинна мислити дiалектично, питаннями схоплюючи протилежностi, з огляду на момент того, що може бути й iнакше (iнакше, тому що щось не враховане), маючи завжди знання, а не упередженостi. З упередженостями людина не мислить про можливостi. Можливостi зупиняються, коли є упередженi думки. I тодi немає прогресу. Нi руху вперед. Нi заглядання в майбутнє. Заглядання в майбутнє регулюється багатьма чинниками. Воно може й обмежуватися, i пiдсилюватися бiльш далекими передбаченнями. Один з регуляторiв заглядання в майбутнє є свобода слова.
   Свободу слова можна поставити пiд контроль, установивши тi чи iншi закони. Можна ухвалити закон, за яким особи, якi заперечують холокост, притягуються до вiдповiдальностi. Але тодi немає повної свободи слова. За вашi переконання стосовно холокосту за законом вас можуть, наприклад, посадити у в'язницю. Щодо цього показовий один президент, який увiв закон про притягнення до вiдповiдальностi тих осiб, якi заперечують холокост. А от стосовно голодомору, що був в Українi, i стосовно закону про вiдповiдальнiсть за його заперечення вiн говорив, що в такому випадку не буде свободи слова. Тобто стосовно одних жертв повинна бути свобода слова, а стосовно iнших - нi.
   Свобода слова повинна бути. Вона вiдкриває можливостi для творчостi. Але, незалежно нi вiд чого, людина повинна пам'ятати про жертви, до яких вона сама причетна. Людина повинна пам'ятати, яким вона буває звiром, що губить безневиннi душi. Вона повинна пам'ятати всiх жертв: i холокосту, i голодомору; пам'ятати мiльйони безневинних китайцiв, яких знищив Мао Цзедун, жертв сталiнських репресiй. I тодi можна залишатися людиною. Це буде серйозна пiдготовка для серйозних прозрiнь. Прозрiння до людини не приходять без пiдготовки. Але прозрiння, що настали, не дають остаточних рiшень проблем, а часто ще й вводять в оману. I тут справа не в прозрiннях, якi можуть задовольнити суб'єктивний свiт особистостi. Тут справа в тому, що проблеми, якi постають перед людиною, а точнiше, перед людством, через їх об'єктивнiсть не можуть бути остаточно вирiшенi цiєю людиною, що додумала все своїм розумом разом з її прозрiннями. Розум не дає остаточного вирiшення проблем. Ознаки закiнченностi тут немає. Немає закiнченностi, тому що є тiльки розумiння, розумiння людиною лише себе. Але немає iншого, немає взаєморозумiння. Рух до закiнченностi лежить у площинi взаєморозумiння. Взаєморозумiння веде до взаємної домовленостi. Через взаємну домовленiсть досягається взаєморозумiння на конкретному практичному рiвнi, з приводу конкретної справи.
   Без взаєморозумiння й взаємодомовленостi в середовищi мовного спiлкування в людей не може бути необхiдної солiдарностi для оволодiння ситуацiєю за натиску на них зовнiшнього середовища. У зв'язку з цим про язик (язик як орган тiла) i про слова можна говорити як про iнструментальнi значущi знаки, говорити як про знаряддя, якими людина переробляє iншу людину, або, в крайньому разi, впливає на iншу людину. Словесне мовлення - це знаряддя, або iнструменти тiла для перероблення оточуючих людей, так само, як людськi руки є знаряддям, або iнструментом тiла для перероблення навколишнiх предметiв.
   Словами людина-керiвник, людина-органiзатор користується як знаряддями, так само як руками користується людина-ремiсник, людина-iнженер. Руки в людини-ремiсника - знаряддя. Тобто в одному випадку - слово, а в iншому - справа. Хоча слово теж справа. Мова у людини, її комунiкацiї вимагають єдностi слова й справи. Тiльки в такому випадку мова i язик людини будуть виконувати iнструментальну функцiю, впливати безпосередньо, практично переробляючи спiврозмовника. Мова iнструментальна, як i рука людини. Мова багато в чому проявляється в несвiдомому полi людини. Тому вона здебiльшого несе в собi й передає враження не тiльки свiдомого життя людини, але й неусвiдомленого, що включає в себе стани трансу, екстазу. Тому стародавнi люди ще вважали, що "слiд" вiд станiв трансу й екстазу є суще. А суще, за Платоном, пiзнається з нього самого, не вдаючись до слiв. Щодо цього доречно згадати китайський даосизм, де суще - це Дао. А Дао, яке може бути виражене словами, не є постiйне Дао (Дао дэ цзiн).
   "Слiд", що залишається пiсля переживання трансу й екстазу певного виду, тобто стану Божественного в трансi, є заздалегiдь вiдоме людинi пережите буття, про яке потiм ведуться лiричнi розмови спекулятивного характеру. Лiричне начало в розмовах висвiчується метафоричнiстю самої мови й установкою на подiбне. Це робить iнструментальнiсть знакiв i мови лише окремим випадком. Але це переводить тверду i жорстку iнструментальнiсть i однозначнiсть мови щодо впливу й перероблення людей (одних - iншими) у соцiумi на м'яку якiсть згоди. Мова стає домовленiстю про засоби взаєморозумiння. Кiнцевий етап, необхiдний для руху соцiуму до прогресу, - це згода, яка робить iз людей спiльнiсть, згода в тому, що є добро, що є добре у життi й що правильне. Погодженiсть у тому, що вважати хорошим i правильним для життя й для збереження сталостi внутрiшнього середовища органiзму кожного й у цiлому всiх, закрiплюється законом, який необхiдно виконувати, тому що вiн для всiх. Вищеописаний процес мiстить адогматичну свободу творчих актiв, що в остаточному пiдсумку закiнчується конкретикою закону. Закон уже має налiт загального. А до цього був метафоричний рух у пошуках подiбного для привертання уваги бiльшостi людей, щоб вони погодилися iз загальнiстю знайденого закону. Пошук подiбного як риторика, як художнiй прийом метафори, щоб привернути увагу людей на свiй бiк, закiнчується з прийняттям закону як загального для всiх.
   Прийняття закону для всiх потребує логiчного iдеалу, де одне поняття пiдпорядковується iншому в нескiнченному ланцюзi понять i як у цiлому усталена наукова структура панує над живою метафоричнiстю мови повсякденного життя людей, панує своєю взаємоупорядкованiстю спiльностей, взаємоупорядковуючи самi речi через дiї людей. Однак метафоричнiсть повсякденної мови не вгасає. Зберiгаються риторичнi фiгури мови, як iнструменти впливу людей один на одного з перероблення їхнiх свiтоглядних установок.
   Iнструментальнiсть мови спостерiгається не тiльки в її метафоричностi, у творчiй подiбностi, але й у науковостi, тобто в перетвореннi вiдношень слова й знака, де поселяється однозначнiсть позначення, але зникає живе життя самої мови з її метафоричнiстю й свободами. Живе життя самої мови з її метафоричнiстю й свободами мiстить у собi враження людини, тобто "слiд" про змiненi стани свiдомостi, про транси, серед яких є i стан Божественного. Стан Божественного не потребує часової послiдовностi, як цього вимагає логiчна завершенiсть розумових проходжень у часовiй черговостi для доведення загального iншому, всiм людям, для науково-технiчної стандартизацiї, правда, стандартизацiї, яка позбавляє стихiю мови багатства, широти варiацiй. Але мова варiативна, дає людинi можливостi для висловлення одного й того самого на всi способи неповторним артикулюванням. Варiативнiсть мови поселяє в людинi додатковi можливостi, одухотворяючи i надихаючи її, розкриваючи суще, глибини людського духу, у яких спочиває "слiд" вiд пережитого стану Божественного. Тобто людина пiзнає як свiт, так i глибиннi, неповторнi, особливi стани своєї душi.
   Свiт колись буде iснувати без людей. Зi зникненням людей зникнуть особливi стани людської душi. Цi стани теж включенi в перспективнi вiдтiнки сприйняття людиною речей. Правда, через цi стани йде вибракування помилкових станiв i перспектив. Однак усе в людинi спрямоване на перспективу, на майбутнє. Iнакше все втрачає сенс. На майбутнє спрямованi як наука, що є продуктом рефлективного мислення, так i мова, що не є продуктом рефлективного мислення.
   Майбутнє - це коли є перспектива. Коли давньогрецький фiлософ мислить буття сущого, то вiн саме це буття розумiє як якесь суще, як щось присутнє, як якесь присутнє в сьогоденнi, тут, поруч, котре неприховане. А от нескiнченнiсть цiєї присутностi є та перспектива, яка має можливостi. У станi присутностi людина осягає себе як у перспективi. У перспективi своєї можливостi, тобто своєї Божественностi. Стан Божественностi - це стан присутностi. Цей стан у людини тимчасовий, але залишається "слiд". Про нескiнченнiсть присутностi як про перспективу можна говорити, коли цей стан переживається людиною глибоко й залишає пiсля себе "слiд". Тiльки тодi в людини вiдкривається перспектива.
   Присутнiсть як стан описана у бiографiчних свiдченнях багатьох релiгiйних мiстикiв (В. Джемс). В остаточному пiдсумку, тут мова йде про Бога, або стан Божественного. У такому станi, станi присутностi, або станi Божественного як рiзновидi натхнення або осяяння, вiдбувається творчий процес. Тут мова йде про творчiсть у трансподiбному станi (Б.М. Теплов). Трансподiбний стан i трансцендентальнi зв'язки подiбнi тим, що тут фiгурує зв'язок з реальним станом трансу в людини. Тобто повиннi бути присутнi особливостi процесу творчостi людини в трансовому станi. Цi особливостi розкриваються як психологами, так i фiлософами. Так, у метафiзицi описуються певнi трансцендентальнi зв'язки. Цi зв'язки є зв'язками мiж буттям й iстиною. Тут можна констатувати не дiяльнiсть суб'єкта, а момент самого буття. Тодi думки не належать людинi, а "вручаються" їй, з'являючись, подiбно натхненню, звiдкись ззовнi (К. Ясперс). Тобто мова йде про деперсоналiзацiю.
   I тодi людиною володiє несвiдомий iмпульс настiльки, що йому не можна протистояти (В.И. Петрушин). У цi моменти фiлософ фiксує якусь присутнiсть (М. Хайдеггер). Є присутнiсть (М. Бланшо). Присутнiсть є, коли наявна певна просвiтленiсть людської душi, перегляд колишнього. На просвiтлiння спрямована вся негативна дiалектика. За допомогою негативної дiалектики в спiврозмовника викликають збентеженiсть. Через збентеженiсть в людини виникає просвiтленiсть, людина вiдкривається справжньому дiянню. А перед цим руйнуються всi зайвi справи, людина очищається вiд зайвих спонукань, очищає свiй погляд вiд помилкових iнтересiв, що нагромаджуються через те, що розпадаються незначущi, неспроможнi упередженi думки й вiдкривається iстинне.
   Iстинне вiдкривається при вiдторгненнi догматичного пiд час розгляду протилежностей, коли думка перевертається й переходить у свою протилежнiсть. У такому випадку догмат перевертається й стає своєю протилежнiстю, перетворюється в спекулятивне. Спекулятивне є протилежнiстю догмату. Тут не потрiбнi факти, поняття, смисли. Спекулятивне мислення - це не мислення в поняттях, а мислення в уявленнях, якi увесь час переходять у протилежнi уявлення, чим постiйно руйнують самi уявлення, очищаючи психiку вiд догм, вiд упереджень. Упередження для людини найчастiше бувають дуже шкiдливi - вони затримують її рух уперед.
   Як фiлософське, так i поетичне мислення спекулятивне, тому що виражає власне ставлення до буття. Поет звiльняється вiд повсякденного, звичного, по-справж­ньому iстинного для неспекулятивного мислення, i бачить все навколо, як вперше, демонструючи просвiтленiсть. Спекулятивнiсть поета, як i фiлософа, особливо проявляється в тому, що поет не приймає як дане нi закони природи, нi догмати соцiального життя. Поет не виходить нi з чого позитивного, як дзен-буддист. У творчостi поета руйнуються застарiлi iдеали, i лише пожвавлюється, одухотворяється, надихається й окриляється дух. Поет, як, втiм, i фiлософ, не називає конкретне суще, але розгортає вiдчуття стану Божественного, все-таки констатуючи й соцiальнi реалiї. Тут немає сутнiсного стану дiйсностi, який вiдповiдає законам природи.
   Хоча фiлософiю в цiлому не можна назвати спекулятивною, тому що у фiлософiї є тенденцiї гуманiтарної науки, тенденцiї, що iнтегрують науковi знання у свiтогляд, орiєнтований на наукову картину свiту. Тобто лише певний напрямок фiлософiї можна назвати спекулятивним, напрямок, який разом з поезiєю орiєнтується на ефекти мiстицизму. Кiнцевий результат цього - це демонстрацiя каскаду суб'єктивних переживань у разi руйнування в людинi зайвих спонукань.
   Роблячи речi прекрасними, людина фiксує в цих речах той рiвноважний стан духу, який вона мала, коли їх створювала. Рiвновагу, гармонiю, умиротворення, окриленiсть людина вiдбиває у прекрасних речах. Тому цi речi прекраснi з очевиднiстю. У такому разi вони не заради чогось iншого, не заради якої-небудь утилiтарної мети, а самi по собi як значнi, переконливо помiтнi. Вони чудовi самi по собi. Цi речi постають перед людиною, виявляючи таку якiсть, як єдине, безмiрне, виявляючи, що творила їх душа в станi єдностi, безмiрностi.
   Прекрасне й пiднесене нас перетворюють. Мета - перетворення новим станом речей, станом, що вiдкриває перспективу й можливостi, тим самим окриляючи нас. До того ми жили ощадливо й з упередженiстю. Яке ж космiчне сяйво комети або зiрки, що падають, повинне опромiнити нас i нашу душу, щоб розрахунки й упередженостi спали з неї? Часто розрахунки й упередженостi не спадають, а вселяється страх i навiть жах вiд масштабiв зовнiшнiх пригод, коли ми розумiємо, що не можемо опанувати подiбну ситуацiю. Але прекрасне й пiднесене, що можна замiнити одним словом - Божественне, саме там, де розрахунки й упередженостi спадають.
   Божественне як прекрасне, пiднесене, трагiчне розширює розрахунок людини, перевершуючи цей розрахунок, перевершуючи своєю мiрою, пропорцiйнiстю, домiрнiстю. В античностi - це космос, що перевищує своєю упорядкованiстю, домiрнiстю, симетрiєю. Тут на перший план виходить онтологiчний аспект, коли мiж природою й мистецтвом не намiчається утворення будь-яких протилежностей, а природа як Божественне має цiлiсний образ, що мiстить порядок. Надалi в iсторiї прекрасна вже не природа, що перевершує всяке мистецтво своєю Божественною красою, а механiчна корисна конструкцiя, у яку втiлилася митецька думка людської iстоти, прекрасна конструкцiя, тому що створена за образом духу людського. I ще надалi в iсторiї з розвитком естетичної думки механiчна кориснiсть вiдстороняється, i на переднiй план виходить незацiкавлена насолода.
   Кориснiсть декартового часу змiнюється незацiкавленiстю кантiвського перiоду. I тут онтологiя мiри й Божественний порядок буття вiдходять на заднiй план. На передньому ж планi - деякi деталi про Божественно прекрасне, деталi, якi заклала ще античнiсть. Це вiдкритiсть, сила, що привертає до себе тим, якою вона є. Сама Божественна краса являє собою i яснiсть, i демонстрований блиск, який може побачити кожен, який виявляється, висвiчується кожному, тобто є для всiх навколо очевидним i привабливим. I ця Божественна краса розмiщується в речах. Її буттєве прекрасне i є "присутнiсть". У цiй "присутностi" вiдблиск неземного, сама видимiсть. Сяйво прекрасного й тут. I одночасно, за Платоном, воно закрите для нас. Але воно i єдине. Iдея i явище тут злитi. Божественна краса у своїй єдностi зрима, висвiчує себе iз себе самої ж, вiддiляючись тим самим вiд усього iншого. Це вiддiлення приступає насамперед мiрою, коли нiчого не додаси й не зменшиш, коли немає нi надлишку, нi нестачi, - як це казав Аристотель. Ця мiра античної Божественної краси як тонкiсть на тлi брутальностi проходить через столiття й у нашiй сучасностi виявляється як крихкiсть звукових гармонiй, крихкiсть у змiшаннi фарб.
   Божественно прекрасне побутує свiтлом, висвiтлюючи, знаходячи, притягаючи до себе людськi потяги своїм гармонiйним цiлим, виявляючи своєю мiрою крихкiсть, а значить, певною мiрою ненадiйнiсть. На цю ненадiйнiсть i поширюється свiтлоспрямованiсть. Свiтлоспрямованiстю ж i проявляється суще Божественної краси. Проявляється свiтло, блиск. Свiтло й блиск перетворюють видимi речi у форми. Це свiтло Духа, але не свiтло зiрок, не свiтло сонця або палаючого нiчного багаття. Свiтло Духа очевидне, воно спалахує, сяє. Воно i є Божественно прекрасне в момент просвiтлiння. Мiстичне просвiтлiння, очевиднiсть цього, розсовує можливе, вражаючи людину. Сяйво очевидного вражає новизною все нового й нового свiтла, розширюючи все те, що нами вже прийнято в розрахунок. Але прекрасне припускає те, що людське iснування скiнченне. Прекрасне припускае принциповiсть скiнченностi людського iснування. Це рух скiнченної екзистенцiї. Воно суть i аристотелiвського Бога, i гегелiвського Духа. I суть у тому, що Божественне як прекрасне i пiднесене припускає скiнченнiсть людського iснування. Скiнченнiсть є основою трагiчностi, у якiй i краса, й пiднесенiсть як Божественне.
   Божественне як пiднесено-прекрасне переживається у звичайному станi людини як "слiд", а в незвичайному, змiненому станi свiдомостi - як вiдчуття неможливостi смертi або Безсмертя (Божественне - це Безсмертя) як компенсацiя за неволодiння часом. Цi реалiї, перетворенi в iдею, без усяких сумнiвiв розривають єднiсть самої iдеї з явищем, розривають єднiсть реалiями життя. У Божественно пiднесено-прекрасному абсолютний розрив мiж iдеєю i явищем. Це Божественно прекрасне нереальне для iншої людини, але реалiї у власних переживаннях людини, реалiї, якi очевиднi без усяких сумнiвiв для цiєї людини. Й iдея, яка мiститься в цiй реалiї, поза усякими сумнiвами. Вона стiйка, постiйна, не зникає в потоцi мiнливих явищ i являє собою те, що є, було й буде. Хоча ця iдея в обрамленнi переживань мiстить певну двозначнiсть. Двозначнiсть мiститься i у звуках музиканта, i у висловах поета, i у промовах оракулiв i релiгiйних адептiв. Коли цi двозначностi розумiють дослiвно в певному контекстi, то не приймають iнших контекстiв, не приймають iншi розумiння й в остаточному пiдсумку породжують образ ворога (супротивника), що розумiє все в переносному значеннi. Двозначнiсть перетворюється в певну iдею, пiсля чого починається з'ясування, хто в якi iпостасi богiв вiрить, починаються з'ясування того, чи дiйсно вiрили в певне розумiння текстiв Святого Письма тi чи iншi авторитетнi особистостi.
   Естетичне буття - це уявлення людиною себе як iдеального. Тому нiчого особливого до нього ззовнi не додається. Просто це iдеальне соцiально-значуще, значуще й для iнших людей, що переживають подiбне. Бо в цьому соцiально-значущому, соцiально-значущiй атмосферi у людини з'являються можливостi.
   Iншi люди подiбнi переживання (iдеальнi, пiднесенi) мають, а значить, певне естетичне буття (iснуюче переживання) вiдiграє соцiальну роль солiдаризуючого характеру. Але якщо iншi нiчого такого не переживають, значить, немає соцiального, соцiально-значущого. Отже, ми маємо або унiкально-неповторне, або патологiчне.
   В естетичному, а точнiше, у релiгiйно-естетичному, або в Божественно пiднесеному, немає iстини. Тут нiчого не пiзнається. I це через те, що нiчого не додається в змiстi. Змiст тут лише подання людиною себе. Iнше питання, чи має це подiбне подання повторюванiсть в iнших, чи має соцiальну значущiсть, чи може солiдаризувати рiзних людей. Соцiальна значущiсть тут може просто бути або не бути. Просто тут наводиться порядок серед уже вiдомого, i сюди не додається нiякого нового змiсту. Ми не можемо розгадати душевне життя людини, яка з нами заговорила. Але ми не повертаємося до самих себе, тому що цi заговорювання стороннього полонять нас i тим самим змушують їх визнати. У тому їхня Божественнiсть (чарiвнiсть i пiднесенiсть). Заговорювання втягує нас у здiйснення iстини. Iстина тут як iстиннiсть, яку не залишає двозначнiсть через присутностi iгрового моменту.
   Гра мiстить у собi двозначнiсть. У грi двозначнiсть постає як нерозв'язна проблема з огляду на основу можливостей, що вислизає. Без можливостей Божественне руйнується взагалi. Виразна ж сила створює умови для того, щоб можливостi були здiйсненi. Виразнiсть у своїй силi переборює все й розширює реалiзацiю додаткових можливостей. Цi можливостi вiдкриваються через iснування невмотивованого. Якщо у творi мистецтва, драматичному або лiричному, усе суцiльно мотивоване, то цей твiр вiдразу втрачає свою принаднiсть i правду. Правда завжди вимагає можливостей. Без можливостей - лише фальш i песимiзм, що рухаються до депресiї. Питання, що залишаються вiдкритими, є матерiалом для додаткових можливостей. Маючи цi вiдкритi питання, людина виконує розiгрування, застосовуючи можливе.
   Потiм iде повне розiгрування дiї в станi натхнення, який дає багатозначнiсть, що розiгрує все новi й новi можливостi. Усi цi тонкощi й особливостi людина зрештою виражає разом зi значущими об'єктивностями, якi сприйнятi, якi хвилюють. Вираження збуджує почуття, якi передають власну дiйснiсть Духа. У цiй дiйсностi Духа жеврiє й Божественне. В лiтературнiй грi можна побачити це Божественне. Це Божественне як змiнений стан свiдомостi не може бути не пов'язане зi звичайним, не змiненим станом свiдомостi, де в людинi присутнє саморозумiння. Але саморозумiнню людини поставлена абсолютна межа. Смерть є абсолютною межею людському саморозумiнню. Тому Божественне як змiнений стан свiдомостi вiдриває й нiвелює все зайве, щоб залишалося головне, щоб людина не знiмала з рахункiв скiнченнiсть i говорила собi: "Пам'ятай про смерть".
   Людському буттю властиве руйнування буття. Руйнується буття неiстинне, другорядне, незначуще. На це спрямований весь мiстицизм. Весь мiстицизм багатозначний. Багатозначнiсть руйнує застарiлий досвiд у людинi. Та й змiст самих символiв мiстицизму спрямований на це. Так, центральним символом мiстицизму можна вважати смерть як знак для досвiду, що руйнує колишнi структури свiдомостi (С.С. Аверинцев). Мiстицизм пронизує певною мiрою й фiлософiю, роблячи її багатозначною. Прикладом багатозначностi можуть служити платонiвськi дiалоги.
   Усвiдомлення скiнченностi вимагає дiй, спрямованих на захист iснуючого, для порятунку людини. Людина не володiє часом. Вiн їй непiдвладний. Час володiє людиною. Але людина у своїх глибинних переживаннях здатна вiдчувати вiчне, вiдчувати стан неможливостi смертi. Цi вiдчуття вона передає в релiгiї, у мiстицi, у мистецтвi. Передається перевага часу над самим часом. Тут релiгiя, мiстика й мистецтво - одне. Iде передача Божественного, присутнiсть цього Божественного, передається вища можливiсть цього Божественного. Непорозумiнням є той момент iсторiї, коли мистецтво iз зародженням християнства перестало бути вищим видом iстини, перестало бути Божественним одкровенням. Мабуть, це через нерозумiння самого християнства. Адже суть релiгiї - це виразити стан Божественного, Божественно-пiднесеного, щоб це було хоч приблизно сприйняте iншими людьми. Те саме завдання й у мистецтва. Особливо тонко передає стан Божественного лiрика. У лiрицi дiя не зображується. Вона не виникає, передаючи Божественне. Лiрик зображує саму чисту дiю мовлення, а крiм неї суб'єктивнi вираження внутрiшнього життя, в розмаїтостi якого ми знаходимо стан Божественного. Увесь суб'єктивний свiт, який виражає лiрик, спекулятивний, i є лише натяк на стан Божественного, який людина повинна осягнути на власному досвiдi. Спекулятивна думка лiрики здiйснює самовиявлення Духа, що дає можливiсть просочитися й враженням про стан Божественного.
   Лiричнi й спекулятивно-дiалектичнi висловлення каскадом натякiв спрямовують людину на те, щоб вона вiдчула стан Божественного, вiдчула у нерозривному злиттi звучання й значення, де смiшною здається будь-яка однозначнiсть, у русi повторень, що вбивають прохiднi шляхи, що затверджує себе у повтореннi як фокусництвi. Фокусництво повторення веде до зачарування подивом i до зачарування збагаченням, збагаченням виразним, прагнучи зображуване наблизити до реалiй iснування. При цьому зображення намагається стати iснуванням. Але поет, музикант, релiгiйний адепт, мiстик зображують явища, тому що вони могли б проходити в iдеалi, а не тому що вони проходять у реалiях. Зображення й вираження явищ, оскiльки вони могли б вiдбуватися, вмiщають у себе додатково можливе для людини. Такi зображення й вираження явищ розширюють масштаб можливого, тим самим одухотворяючи, окриляючи й надихаючи людину.
   ВИСНОВКИ. Мiстичне i естетичне митця - є результатом певних суб'єктивних станiв людини. Цi стани є специфiкою наших органiв вiдчуття, нашої психiки, нашої свiдомостi. Цi стани накладають певний вiдбиток на сприйняття нами рiзних властивостей зовнiшнiх об'єктiв. Цi стани торкаються форми нашого сприйняття, а не їх змiсту. Але форма може бути i змiстовою. Це особливо ми бачимо в естетичному митця.
   Стани людини як специфiка наших органiв вiдчуття бувають рiзнi. Однi з них бiльш больовi, iншi - менш. Вищi з них (Божественнi) з'являються у нас, коли ми не послабляємо болю, витримуємо, несемо свiй хрест; i засвiдчуємо, спостерiгаємо, споглядаємо, пильнуємо себе, про що говорить усiляке Святе Письмо (Авеста; Бiблiя; Дао де цзiн; Дхаммапада; Коран; Рiгведа; Тора).
   Джерела: Аверинцев С.С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4 т. - Т.2. - М.: Мысль, 2010. - С. 579-580; Авеста // Авеста в русских переводах (1861-1996). - СПб.: Журнал "Нева" - РХГИ, 1997. - С. 312-313; Барабанщиков В.А. Восприятие и событие. - СПб., 2002. С. 86; Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-417; Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 361-373; Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. - М,. 1996. - С. 3-30; Бёкк Р. От самости к космическому сознанию // Что такое просветление? - М., 1996. - С. 37; Библия. - СПб., 1908. - С. 1-1313; Бинкли Т. Против эстетики // Американская философия искусства. - Екатеринбург, 1997. - С. 289-318; Бланшо М. Пространство литературы. - М., 2002. - С. 267; Бретон А. Второй манифест сюрреализма // Антология французского сюрреализма. 20-е годы. - М., 1994. - С. 290-342; Вейдле В. Умирание искусства: Размышление о судьбе литературного и художественного творчества. - СПб., 1996. - С. 158; Воррингер В. Абстракция и одухотворение // Современная книга по эстетике. - М., 1957. - С. 459-475; Вудвортс Р. Этапы творческого мышления // Хрестоматия по общей психологии. - М., 1981. - С. 255-257; Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1968. С. 272; Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. -М.: Прогресс, 1988. - С. 54-125; Гаузенштейн В. Искусство и общество. - М., 1923. - С. 8; Гегель Г.В.Ф. Эстетика. - В 4 т. - Т.1. - М., 1968. - С. 11; Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. - М., 1988. - С. 166-197; Гинзбург Л. О лирике. М., 1997. - С. 226; Гомбрих Э.Х. О задачах и границах иконологии // Советское искусствоведение. - М., 1989. - N25. - С. 275-305; Гроф С., Хэлифакс Дж. Человек перед лицом смерти. - М., 1996. - С. 237-238; Дао дэ цзин // Древнекитайская философия. - В 2 т. - Т.1. - М., 1972. - С. 115; Делез Ж., Гваттари Ф. Ризома // Корневище О.В. Книга неклассической эстетики. - М., 1998. - С. 250-258; Деррида Ж. Правда о живописи // Корневище О.Б. Книга неклассической эстетики. - М., 1998. - С. 237-249; Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 60-314; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406-408; Дики Дж. Определяя искусство // Американская философия искусства. - Екатеринбург, 1997. - С. 243-252; Дильтей В. Собрание сочинений. - В 6 т. - Т.4. - М., 2001. - С. 269; Дранов А.В., Соколова Е.В. Яусс // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 487; Дхаммапада. - М.: ООО "Издательский дом "София", 2005. - С. 29-35; Дюфрен М. Вклад эстетики в философию // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 152; Забияко А.П. Транс // Энциклопедия эпистемиологии и философии науки. - М., 2009. - С. 999; Иванов В.В., Топоров В.Н. Див // Мифы народов мира. Энциклопедия. - В 2т. - Т.1. - М., 1991. - С. 377; Изард К.Э. Психология эмоций. - СПб., 2000. - С. 153; Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001. - С. 14-136; Ингарден Р. Двумерность структуры литературного произведения // Исследования по эстетике. - М., 1962. - С. 21-39; Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. - М., 2006. - С. 84-86; Кандинский В.В. О духовном в искусстве // Избранные труды по теории искусства. - В 2 т. - Т.1. - М., 2001. - С. 112-138; Кейпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. - М., 1986. - С. 29; Коран. - М.: Издательско-полиграфическая фирма "АНС-Принт" Ассоциации "Новый стиль", 1990. - С. 187; Кристева Ю. Разрушение поэтики // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 1994. - N5. - С. 3-30; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Леви-Стросс К. "Болеро" Мориса Равеля // Музыкальная академия. - 1992. - N1. - С. 167-174; Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Корневище О.Б. Книга неклассической эстетики. - М., 1998. - С. 259-270; Лосев А. Диалектика художественной формы // Лосев А. Форма. Стиль. Выражение. - М., 1995. - С. 78-99; Лукач Д. Своеобразие эстетического. - В 4т. - Т.3. - М., 1986. - С. 33; Малевич К.С. Издания Витебского периода (1919-1922) // Собрание сочинений. - В 5 т. - Т.1. - М., 1995. - С. 183-189; Махов А.Е. Эстетическое наслаждение // Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М., 2004. - С. 484; Мерло-Понти М. Око и дух // Французская философия и эстетика ХХ века. - М., 1995. - С. 220-228; Меррелл-Вольф Франклин. Пути в иные измерения. - К., 1993. - С. 106; Миколаев Б.Д. (Волхв Богумир). Родная вера. Источник счастья. - Хмельницкий, 2007. - С. 95; Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Исследования по эстетике и теории искусства. - М., 1994. - С. 198-244; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Налимов В.В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. - М., 1989. - С. 240; Ньютон-Смит В. Рациональность науки // Современная философия науки: знание, рациональность ценности в трудах мыслителей Запада. - М., 1996. - С. 279; Отрега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства // Отрега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991. - С. 218-252; Осборн А. Махарши Рамана и путь самопознания. - К., М., 2004. - С. 13-167; Панофски Э. Иконография и иконология // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 650-651; Парандовский Я. Алхимия слова. М., 1972. - С. 100-245; Парсонс Г. Человек в современном мире. - М., 1985. - С. 210-244; Пахомов С.В. Рамана Махариши // Религиоведение: Энциклопедический словарь. - М.: Академический проспект, 2006. - С. 846; Петрушин В.И. Психология и педагогика художественного творчества. - М., 2008. - С. 27; Пустоваров В.А. Путь судьбы. - Днiпропетровськ: Пороги, 2005. - С. 28; Рамана Махарши Шри. Собрание произведений. - СПб., 1999. - С. 34-37; Рассел П. ТМ техника // Высшее сознание. - М., К., 1995. - С. 116; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Ригведа. Мандалы I-IV. - М.: Наука, 1989. - С. 27-421; Ригль А. Позднеримская художественная промышленность // Эстетика и теория искусства ХХ века. - М., 2007. - С. 526; Рибо Т. Болезни личности. Опыт исследования творческого воображения. Психология чувств. - Мн., 2002. - С. 680; Теплов Б.М. Конспекты и комментарии к книге А.Анастази "Дифференциальная психология" // Избранные труды. - В 2 т. - Т. 2. - М., 1985. - С. 268; Тора. - М., 576-2005. - С. 1-53; Уилбер К. Никаких границ. - М., 1998. - С. 148; Українська народна обрядова поезiя. - К.: Школа, 2006. - С. 7; Уотс А. Дао - путь воды. - К., 1996. - С. 195-212; Флоренский П.А. Обратная перспектива // Философия русского религиозного искусства ХVIII - ХХ веков: Антология. - М., 1993. - С. 247-264; Фрейд З. Художник и фантазирование // Художник и фантазирование. - М., 1995. - С. 129-134; Фуко М. Что такое автор? // Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. - М., 1996. - С. 10-38; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. - М., 2003. - С. 110; Хайдеггер М. Разъяснения к поэзии Гёльдерлина. - СПб., 2003. - С. 115-127; Хлебников В. Наша основа // Творения. - М., 1986. - С. 624-632; Шкловский В.Б. Искусство как прием // Гамбургский отчет. Статьи-воспоминания-эссе (1914-1933). - М., 1990. - С. 58-72; Эйхенбаум Б.М. Теория "формального метода" // Литература. Теория. Критика. Полемика. - Л., 1929. - С. 116-148; Элиаде М. Мефистофель и андрогин. - СПб., 1998. - С. 362; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: "Ювента", М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Якобсон Р., Леви-Стросс К. "Кошки" Шарля Бодлера // Структурализм: "за" и "против". - М., 1975. - С. 231-255; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-508; Bergson H. Ecrits et paroles I (RM Mosse - Bastide). - 1895. - Р. 84 ff; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389; Panofsky E. Studies in iconology. N.Y., 1939. - P. 3-30; Pousseur H. Fragments theoretique sur la musique experimentale. - Bruxelles, 1970, - Р. 246.]
   ...
...

[ПИСЬМО. 2017. КВIТЕНЬ]

  
   ...
...
   [ ПРИЙНЯТО

рiшенням Загальних зборiв

учасникiв Релiгiйної органiзацiї

"Релiгiйна громада доязичницької народної вiри "Храм Споконвiчного знання Бога"

Протокол N1

вiд 28 квiтня 2017 р.

СТАТУТ
Релiгiйної органiзацiї "Релiгiйна громада доязичницької народної вiри "Храм Споконвiчного знання Бога"

м. Днiпро

2017 р.

  
   1. Загальнi положення
   1.1. Релiгiйна органiзацiя "Релiгiйна громада доязичницької народної вiри "Храм Споконвiчного знання Бога" (далi за текстом - Громада Храму) складається з вiруючих, якi в установленому законом порядку добровiльно об'єдналися з метою спiльного задоволення своїх релiгiйних потреб - сповiдання i поширення народної вiри.
   1.2. Джерелом свого вiровчення Громада Храму визнає Святе Письмо, основою якого є фольклорне письмо, а також пiктографiчне письмо Кам'яної Могили, що мають продовження у Ведах, Авестi, Трипiтацi, Дао де цзiн, Торi, Бiблiї, Коранi (канонiчних книгах iндуїзму, зороастризму, буддизму, даосизму, iудаїзму, християнства, iсламу), в яких вiрно записане Слово Боже. Святе Письмо є беззаперечним та остаточним авторитетом для Громади Храму, який не допускає, щоб хтось вiдводив її членiв вiд Святого Письма, привчаючи до послуху будь-яким людським повчанням.
   1.3. Члени Громади Храму спiльно сповiдують свою вiру у домашнiх храмах, що є складовими Громади Храму, а також - єдиною громадою поклоняються Богу, духовно зростають, проповiдують Святе Письмо та займаються мiсiонерською i благодiйною дiяльнiстю вiдповiдно до заповiдей Споконвiчного знання Бога.
   1.4. Громада Храму здiйснює свою дiяльнiсть вiдповiдно до цього Статуту, Конституцiї України, Цивiльного Кодексу України, Закону України "Про свободу совiстi та релiгiйнi органiзацiї" та iнших нормативно-правових актiв України, якщо вони не суперечать Святому Письму.
   1.5. Дiяльнiсть Громади Храму грунтується на принципах добровiльностi, рiвноправностi, самоврядування i законностi. Громада Храму створюється i здiйснює свою дiяльнiсть вiдповiдно до своєї власної iєрархiчної структури, обирає, призначає та замiнює свiй персонал згiдно цього Статуту.
   1.6. Громада Храму є незалежною релiгiйною органiзацiєю, але з часом вона може добровiльно вступати в союзи (асоцiацiї) релiгiйних об'єднань, а також - виходити з них згiдно рiшення Загальних зборiв членiв Громади Храму та вiдповiдно до статутних положень релiгiйних об'єднаннь.
   1.7. Громада Храму визначається юридичною особою з дня її державної реєстрацiї. Громада Храму користується усiма правами юридичної особи, має самостiйний баланс, власний розрахунковий та iншi рахунки в установах банку, печатку зi своєю назвою i символiкою, штамп, бланк та iншi необхiднi реквiзити зi своїм найменуванням.
   Емблемою Громади Храму є символ Никшарум, який являє собою восьмикутну зiрку зеленого кольору на бiлому фонi. В серединi та на першому (верхньому) кiнцi цiєї зiрки - пусте мiсце. На другому кiнцi (за ходом годинної стрiлки) вiдображено символ iндуїзму - "ОМ" (зеленого кольору). На третьому кiнцi зiрки - чаша з вогнем зороастризму (чаша стального, а вогонь жовто-червоного кольорiв). На четвертому кiнцi - "колесо дхарми" буддизму (коричневого кольору). На п'ятому кiнцi зiрки - "Iнь-Ян" даосизму (чорно-бiлого кольору). На шостому кiнцi - шестиконечна зiрка iудаїзму (синього кольору). На сьомому кiнцi зiрки - хрест християнства (коричневого кольору). На восьмому кiнцi - пiвмiсяць iз зiркою iсламу (червоного кольору).
   1.8. Громада Храму є неприбутковою органiзацiєю - усi її доходи використовуються виключно на її утримання, для реалiзацiї мети (цiлей, завдань) та напрямiв дiяльностi, визначених її установчими документами. Громада Храму володiє, користується i розпоряджається майном, яке є її власнiстю.
   1.9. Громада Храму може вiд свого iменi набувати майновi та особистi немайновi права, нести обов'язки, бути позивачем i вiдповiдачем в судi, в тому числi арбiтражному i третейському. Громада Храму вiдповiдає за своїми зобов'язаннями всiм належним їй майном.
   1.10. Для виконання своїх статутних завдань Громада Храму може спiвпрацювати з iншими релiгiйними органiзацiями, державними установами, пiдприємствами, громадськими органiзацiями та окремими громадянами України, а також - з релiгiйними, громадськими органiзацiями та громадянами iноземних країн.
   1.11. Громада Храму не бере участi у дiяльностi полiтичних партiй i не надає їм фiнансової пiдтримки. Члени Громади Храму мають право на участь у полiтичному життi на рiвнi з iншими громадянами України. Дiяльнiсть Громади Храму є гласною, а iнформацiя про її установчi та програмнi документи - загальнодоступною.
   1.12. Повна назва Релiгiйної органiзацiї: "Релiгiйна громада доязичницької народної вiри "Храм Споконвiчного знання Бога". Скорочена назва: "Храм".
   Повна назва Храму англiйською мовою: "TEMPLE ANCESTRAL KNOWLEDGE OF GOD". Скорочена назва англiйською мовою: "TEMPLE".
   2. Мета, предмет дiяльностi та завдання Громади Храму
   2.1. Мета Громади Храму: сповiдання i поширення Споконвiчного знання Бога.
   2.2. Предмет дiяльностi Громади Храму: реалiзацiя права на свободу вiросповiдання, задоволення релiгiйних потреб прихильних до Громади Храму громадян.
   2.3. Завдання Громади Храму:
   2.3.1. Навчати людей слухатись Споконвiчного знання Бога в усьому, що Це знання говорить.
   2.3.2. Допомагати людям спiльно сповiдувати свою вiру у домашнiх храмах.
   2.3.3. Заохочувати людей до особистого поклонiння Богу.
   2.3.4. Робити все для того, щоб люди духовно зростали.
   2.3.5. Проповiдувати серед людей Святе Письмо.
   2.3.6. Займатися серед людей мiсiонерською дiяльнiстю.
   2.3.7. Займатися заради людей благодiйною дiяльнiстю.
   2.3.8. Робити все вiдповiдно до заповiдей Споконвiчного знання Бога.
   2.3.9. Розвивати та змiцнювати єднiсть членiв Громади Храму.
   2.3.10. Навчати людей iстинам Святого Письма та практичного застосування Слова Божого у щоденному життi.
   2.3.11. Залучати людей до активної участi в практичних справах Громади Храму через реалiзацiю своїх талантiв, здiбностей та духовних дарiв.
   3. Дiяльнiсть Громади Храму, її права та обов'язки
   Для досягнення статутних завдань Громада Храму має право на здiйснення наступної дiяльностi:
   3.1. Громада Храму спрямовує свою дiяльнiсть на людей рiзних вiкових груп та соцiальних категорiй, якi проживають на територiї України. Форми, способи та перiодичнiсть проведення богослужiнь та iнших релiгiйних заходiв Громада Храму визначає самостiйно.
   3.2. Богослужiння, релiгiйнi обряди, церемонiї, процесiї, священнодiї та iншi заходи Громади Храму безперешкодно проводяться в храмових будiвлях i на прилеглих територiях, у квартирах i будинках громадян, а також у примiщеннях, наданих на договiрних засадах державними чи громадськими органiзацiями, або громадянами, також - просто неба, на майданах, стадiонах та в iнших громадських мiсцях, на кладовищах, у мiсцях окремих поховань, у крематорiях, на територiї населеного пункту реєстрацiї Громади Храму. За потреби Громада Храму погоджує проведення вищезгаданих заходiв iз вiдповiдними органами мiсцевого самоврядування.
   3.3. Богослужiння, релiгiйнi обряди та священнодiї Громади Храму також проводяться у лiкарнях, госпiталях, будинках для iнвалiдiв, мiсцях попереднього ув'язнення i в'язницях та в iнших установах на прохання членiв Громади Храму та iнших громадян, якi там перебувають, та за згодою або офiцiйним погодженням з адмiнiстрацiєю цих закладiв.
   3.4. Громада Храму проводить богослужiння, духовно-просвiтницькi заходи, концерти та програми, фестивалi, табори, таборування, соцiальнi проекти та iншi масовi заходи, а також - внутрiшньохрамову роботу через органiзацiю груп навчання Святого Письма та груп спiльностi рiзних релiгiй (iндуїзму, зороастризму, буддизму, даосизму, iудаїзму, християнства, iсламу), шкiл та курсiв рiзних релiгiй (iндуїзму, зороастризму, буддизму, даосизму, iудаїзму, християнства, iсламу), семiнарiв, тренiнгiв, презентацiй та конференцiй.
   3.5. Громада Храму звершує священнодiї та iншi дiйства у вiдповiдностi з вiровченням.
   3.6. Громада Храму забезпечує дозвiлля з духовним змiстом дiтей, молодi та дорослих, створюючи гуртки та студiї творчостi, клуби та центри, табори вiдпочинку, спортивнi секцiї, конкурси, змагання, бiблiотеки, читальнi зали тощо.
   3.7. Громада Храму створює об'єкти та установи духовного, соцiального та оздоровчого призначення, реабiлiтацiї та ресоцiалiзацiї для залежних людей i людей з обмеженими фiзичними можливостями, а також служби догляду та допомоги людям похилого вiку, бездомним, безпритульним, сиротам, вдовам, важкохворим, малозабезпеченим, потерпiлим вiд стихiйного лиха та вiд рiзних форм насилля тощо.
   3.8. Для формування здорового способу життя та виховання духовно-моральних цiнностей Громада Храму проводить просвiтницьку роботу у спiвпрацi з державними установами, органами державного самоврядування, благодiйними та громадськими органiзацiями, навчальними закладами, закладами охорони здоров'я тощо.
   3.9. Громада Храму, у встановленому законом порядку, отримує та розподiляє гуманiтарну допомогу, здiйснює закупiвлю продуктiв харчування, предметiв першої необхiдностi, медикаментiв, медичних засобiв та обладнання для подальшого безкоштовного розповсюдження серед малозабезпечених та незахищених категорiй населення, а також надання лiкарням, навчальним закладам, герiатричним будинкам тощо.
   3.10. Громада Храму створює i направляє групи милосердя (або окремих членiв Громади Храму) для благодiйної працi в лiкарнях, санаторiях, пансiонатах, дитячих будинках, притулках, iнтернатах та iнших закладах, а також для допомоги одиноким, пристарiлим, хворим, неповносправним, малозабезпеченим i багатодiтним сiм'ям, сиротам, вдовам тощо.
   3.11. Громада Храму органiзовує пiдроздiли та вiддiли, якi є структурними одиницями Громади Храму i не мають власних статутiв i прав юридичної особи.
   3.12. Громада Храму, у встановленому законом порядку, має право засновувати благодiйнi заклади (притулки, iнтернати, лiкарнi, їдальнi, медичнi асоцiацiї, реабiлiтацiйнi центри, будинки милосердя тощо) та органiзацiї (громадськi та благодiйнi) з правом юридичної особи.
   3.13. Громада Храму, у встановленому законом порядку, може заснувати виробничi, будiвельнi, видавничi, полiграфiчнi й iншi пiдприємства та навчальнi заклади з правом юридичної особи, в тому числi спiльнi з подiбними за вiросповiданням громадськими нацiональними або закордонними релiгiйними органiзацiями.
   3.14. Громада Храму має право встановлювати та пiдтримувати мiжнароднi зв'язки та прямi особистi контакти з окремими фiзичними та юридичними особами, включаючи виїзди за кордон для участi в зборах та релiгiйних заходах (конгресах, конференцiях, фестивалях тощо), направляти громадян за кордон для навчання в духовних навчальних закладах та мiсiонерської дiяльностi, а також запрошувати iноземних священнослужителiв, релiгiйних дiячiв та проповiдникiв, викладачiв i наставникiв для ведення духовної дiяльностi, виконання релiгiйних обрядiв та викладання, у встановленому чинним законодавством порядку.
   3.15. Для популяризацiї серед населення вiдомостей про свою дiяльнiсть Громада Храму, у встановленому законом порядку, може засновувати студiї дизайну та полiграфiї, вiдео- та звукозапису, а також власнi засоби масової iнформацiї (друкованi видання, радiо, телебачення, Iнтернет-ресурси та iншi), а також користуватися послугами iснуючих ЗМI, розповсюджувати продукцiю релiгiйного змiсту на рiзноманiтних носiях: друкованих, електронних, цифрових, зовнiшнiх тощо. Громада Храму виготовляє, експортує, iмпортує i розповсюджує предмети релiгiйного призначення, релiгiйну лiтературу тощо.
   3.16. Громада Храму має право представляти i захищати свої права, законнi iнтереси своїх членiв, а також iнших громадян в органах державної влади, органах мiсцевого самоврядування та громадських об'єднаннях.
   3.17. Громада Храму зобов'язана: дотримуватися законодавства України, загальновизнаних принципiв i норм мiжнародного права, що стосуються сфери її дiяльностi, а також норм, передбачених цим Статутом; надавати на запит органу, що приймає рiшення про державну реєстрацiю, рiшення керiвних органiв та посадових осiб Громади Храму, а також рiчнi та квартальнi звiти про свою дiяльнiсть в обсязi вiдомостей, що подаються до податкових органiв та допускати його представникiв на заходи, що проводяться Громадою Храму.
   4. Членство в Громадi Храму, служителi Громади Храму
   4.1. Членами Громади Храму можуть бути повнолiтнi люди, незалежно вiд нацiональної чи расової приналежностi, якi увiрували в Святе Письмо як особисте спасiння.
   4.2. Ритуал Громади у Храмi здiйснюється за Святим Письмом. Кандидати до вступу в "Братерство Всiх" проходять пiдготовчi навчання i спiвбесiду зi служителями та допускаються до вступу членським Зiбранням Громади Храму на основi рiшення Ради служителiв Громади Храму.
   4.3. Кожен член Громади Храму джерелом свого вiровчення визнає Святе Письмо, а також Веди, Авесту, Трипiтаку, Дао де цзiн, Тору, Бiблiю, Коран, в яких вiрно записане Слово Боже, записане Споконвiчне знання Бога, та дотримується цього Статуту.
   4.4. Членство у Громадi Храму є добровiльним. Кожен член Громади Храму повинен брати активну участь у життi й дiяльностi Громади Храму: вивчати Слово Боже, зберiгати єднiсть, розповiдати iншим про Споконвiчне знання Бога, служити Богу своїми духовними дарами та здiбностями, жити побожним життям, поклоняючись Богу, а також належати до громади одного з домашнiх храмiв, яка є складовою загальної Громади Храму.
   4.5. Кожен член Громади Храму є служителем, тому його служiння є однаково важливим та цiнним як для Громади Храму, так i для Бога. Тому член Громади Храму може бути обраний до керiвного служiння в Храмi вiдповiдно до духовних дарiв, Божого поклику та вимог Споконвiчного знання Бога до служителiв.
   4.6. Член Громади Храму має право: брати участь у богослужiннях, релiгiйних обрядах, церемонiях, процесiях, священнодiях та iнших заходах Громади Храму; брати участь у роботi членських Зiбрань Громади Храму з правом голосу; звершувати служiння в Храмi; обиратися до керiвних органiв Громади Храму з подання Ради служителiв Громади Храму; користуватися майном Громади Храму в порядку, визначеному Храмовою радою; користуватися iншими правами, передбаченими Статутом Громади Храму та рiшеннями керiвних органiв Громади Храму.
   4.7. Якщо член Громади Храму у своєму життi не керується вченням Святого Письма, а також вченнями Вед, Авести, Трипiтаки, Дао де цзiн, Тори, Бiблiї, Корану та не згiдний зi статутними положеннями Громади Храму, до нього можуть бути застосованi храмовi дисциплiнарнi заходи, а саме: взяття на храмове зауваження, або вилучення з Громади Храму за рiшенням Ради служителiв Громади Храму з подальшим поданням цього рiшення для членського Зiбрання Громади Храму. Метою дисциплiнарних заходiв до членiв Громади Храму є виправлення неправильної поведiнки та повернення до свiтогляду Споконвiчного знання Бога з метою вiдновлення у храмовiй спiльнотi, яке вiдбувається за рiшенням Ради служителiв Громади Храму з подальшим поданням для членського Зiбрання Громади Храму.
   4.8. Кандидатури служителiв Громади Храму затверджуються керiвними органами Громади Храму вiдповiдно до Статуту. Керiвнi служiння у Храмi здiйснюють люди, якi вiдповiдають критерiям служителiв Споконвiчного знання Бога, самовiддано виконують свою працю, мають необхiдний досвiд та зарекомендували себе здiбними у служiннi.
   4.9. До керiвних органiв Громади Храму належать: Головуюча Рада Громади Храму, Храмова рада та Рада служителiв Громади Храму, у якi входять лише члени Громади Храму: благовiсники, керiвники вiддiлiв служiнь, служителi домашнiх храмiв, а також, за необхiднiстю, iншi досвiдченi служителi.
   4.10. Згiдно вчення Споконвiчного знання Бога, Громада Храму, пiклуючись про потреби своїх служителiв, може надавати їм фiнансово-матерiальну допомогу вiдповiдно до їхнiх потреб.
   4.11. Вищим колегiальним органом Громади Храму є членське Зiбрання Громади Храму (далi за текстом - Зiбрання). Зiбрання вважається легiтимним, коли на ньому присутнi не менше 2/3 членiв Громади Храму. Усi рiшення приймаються на основi принципiв єдностi за вченням Споконвiчного знання Бога (є правомочними, якщо за них проголосувала бiльша частина присутнiх).
   4.11.1. До виключної компетенцiї Зiбрання входять:
   - прийняття у члени Громади Храму та виключення з членiв Громади Храму за поданням Ради служителiв Храму;
   - обрання (переобрання) служителiв Храму: благовiсникiв; затвердження членiв Храмової ради i Ради служителiв Громади Храму з подання Благовiсницької ради Громади Храму;
   - вибори та перевибори членiв ревiзiйної комiсiї Громади Храму;
   - затвердження стратегiчних рiшень та перiодичних звiтiв служителiв Громади Храму:
   Благовiсницької ради Громади Храму, Ради служителiв Громади Храму, Храмової ради, зборiв членiв домашнiх храмiв, ревiзiйної комiсiї Громади Храму;
   - внесення змiн i доповнень до цього Статуту;
   - прийняття рiшень про утворення громадських органiзацiй, благодiйних закладiв, заснування пiдприємств;
   - припинення дiяльностi Громади Храму (злиття, приєднання, подiл та перетворення);
   - вирiшення майнових питань;
   - обрання старшого благовiсника Громади Храму та затвердження питань рукопокладення служителiв Храму;
   - розгляд важливих господарсько-фiнансових та внутрiшньохрамових питань Громади Храму;
   - прийняття рiшення про придбання та вiдчуження храмового нерухомого майна, земельних дiлянок та iнших матерiальних цiнностей, якщо цi питання не входять до компетенцiї Храмової ради, майнових та особистих немайнових прав i обов'язкiв Громади Храму;
   - доручення окремих питань керiвним органам Громади Храму.
   4.11.2. Зiбрання скликаються керiвними органами Громади Храму при потребi, але не рiдше одного разу на рiк. Головує на Зiбраннi старший благовiсник Громади Храму, або один з благовiсникiв Громади Храму за його дорученням. Усi питання порядку денного, якi виносяться на розгляд та голосування Зiбрання, узгоджуються одноголосним рiшенням керiвних органiв Громади Храму.
   4.12. Для ефективної та оперативної органiзацiї внутрiшньої роботи Громади Храму скликаються Збори членiв домашнiх храмiв (далi за текстом - Збори), до компетенцiї яких належать дисциплiнарнi питання, питання членства в Громадi Храму тощо. Збори скликаються Радою служителiв Громади Храму, або вiдповiдальним за домашнiй храм за умови погодження з Благовiсницькою радою. Збори вважаються легiтимними, якщо на них присутнi 2/3 вiд загальної кiлькостi членiв домашнього храму. Оскiльки домашнiй храм - це мала група людей, що входить до числа Громади Храму, то її рiшення приймаються за принципом єдностi з приводу Споконвiчного знання Бога. Головувати на Зборах може один iз благовiсникiв Громади Храму, або служитель домашньої громади.
   4.13. Для якiсного управлiння домашнiм храмом, з подання Ради служителiв Громади Храму, Збори затверджують служителя домашнього храму, який має право звершувати священнодiї в межах своєї компетенцiї та доручення Зiбрання, веде душеблаговiсницьку роботу, проводить богослужiння домашнього храму та органiзовує його дiяльнiсть.
   4.14. У перiодах мiж Зiбраннями та Зборами на постiйнiй основi працюють Рада служителiв Громади Храму, Храмова та Благовiсницька ради.
   4.15. До складу Ради служителiв Громади Храму входять служителi усiх домашнiх храмiв, благовiсники, iншi досвiдченi служителi. До компетенцiї Ради служителiв Громади Храму належить розгляд стратегiчних питань життя Громади Храму, догматичних та духовних питань, особистої душеопiки членiв Громади Храму, а також життя i розвиток домашнiх храмiв, членство людей у Громадi Храму, дисциплiнарнi питання, утворення нових храмiв та вибiр служителiв Храму. Головує на Радi служителiв Храму старший благовiсник Храму, або один iз благовiсникiв Храму за його дорученням, питання порядку денного узгоджуються Благовiсницькою радою Храму, рiшення приймаються на принципах єдностi з приводу Споконвiчного знання Бога.
   4.16. До складу Храмової ради входять керiвники вiддiлiв служiнь Громади Храму та благовiсники Громади Храму, iншi досвiдченi служителi Храму. До компетенцiї Храмової ради належать органiзацiйнi, господарськi, структурнi та майновi питання, вибiр вiдповiдальних за напрямки служiння, питання зовнiшнiх зв'язкiв Громади Храму. Головує на Храмовiй радi старший благовiсник Храму, або один iз благовiсникiв Храму за його дорученням, питання порядку денного узгоджуються Благовiсницькою радою, рiшення приймаються на принципах єдностi з приводу Споконвiчного знання Бога. Керiвники вiддiлiв служiнь Громадi Храму призначаються Радою служителiв Храму з подання Благовiсницької ради Храму та з подальшим представленням їх перед Зiбранням.
   4.17. До складу Благовiсницької ради Храму входять благовiсники Храму. До компетенцiї Благовiсницької ради Храму належать: вiдповiдальнiсть за духовне життя Громади Храму, священнодiї, богослужiння, представницька функцiя, вибiр служителiв Храму, пiдготовка та проведення Храмової ради, Ради служителiв Храму, Зiбрань та Зборiв. Головує на Благовiсницькiй радi Храму старший благовiсник Храму, питання порядку денного пропонують благовiсники. Рiшення Благовiсницької ради приймаються на принципах єдностi з приводу Споконвiчного знання Бога.
   4.18. Щорiчно старший благовiсник Храму скликає робочу конференцiю (семiнар), на якiй члени Ради служителiв Храму, Храмової та Благовiсницької ради Храму звiтують про зроблену за рiк роботу та планують роботу на наступний рiк. Рiшення, прийнятi на робочiй конференцiї (семiнарi), оприлюднюють перед Зiбранням.
   4.19. Для повсякденного служiння та ведення поточних справ Громади Храму, у вiдповiдностi зi Святим Письмом, Громада Храму на Зiбраннях обирає благовiсникiв Храму та старшого благовiсника Храму.
   4.20. Обрання та переобрання благовiсникiв Храму здiйснюється Зiбранням за поданням Благовiсницької ради Храму та узгодженням з Радою служителiв Храму. Обрання благовiсникiв Храму здiйснюється на принципах єдностi з приводу Споконвiчного знання Бога; вибiр вважається чинним, якщо кандидатуру пiдтримало не менше 2/3 членiв Громади Храму, присутнiх на Зiбраннi.
   4.21. Обраний на благовiсницьке служiння проходить випробувальний термiн впродовж одного року. Пiсля закiнчення цього термiну керiвнi органи Громади Храму, за погодженням, виносять його кандидатуру для пiдтвердження Зiбранням до посвячення на служiння (рукопокладення).
   4.22. Старший благовiсник Громади Храму один раз на рiк звiтує перед керiвними органами Громади Храму та Зiбранням.
   4.23. Обвинувачення на благовiсника Громади Храму приймається Благовiсницькою радою Храму вiдповiдно до вимог Споконвiчного знання Бога та в подальшому розглядається керiвними органами Громади Храму.
   4.24. При неналежному рiвнi духовного стану благовiсника, невиконаннi своїх прямих обов'язкiв та неможливостi виконувати свої повноваження за станом здоров'я, керiвнi органи Громади Храму мають право порушити питання про припинення повноважень благовiсника перед Зiбранням.
   4.25. Благовiсники Громади Храму вiдповiдають за проведення богослужiнь, духовне виховання членiв Громади Храму, здiйснюють храмовi дiйства - медитативнi засвiдчення своїх спонукань, молитви та iншi священнодiї, якi можуть, за погодженням iз керiвними органами Громади Храму, доручати членам Ради служителiв. Члени керiвних органiв Громади Храму теж несуть вiдповiдальнiсть за духовний стан Громади Храму, сприяють i допомагають благовiсникам та виконують їхнi доручення вiдповiдно до покладених на них обов'язкiв.
   4.26. Благовiсники Громади Храму вiдповiдальнi за органiзацiю роботи у всiх її напрямках, з усiма категорiями членiв Громади Храму, вiдвiдувачами та її служителями. У випадку тимчасової вiдсутностi старшого благовiсника його обов'язки, за його дорученням та погодженням iз Благовiсницькою радою Храму, виконує iнший благовiсник Храму. Кожен iз благовiсникiв Храму вiдповiдальний за доручений йому вiддiл служiння.
   4.27. Благовiсник Громади Храму - духовний керiвник Громади Храму, який також представляє iнтереси Громади Храму та окремих її членiв перед органами влади, рiзними громадськими органiзацiями, вiд iменi Громади Храму оформлює клопотання, угоди, контракти та iншi дiловi документи. За дорученням Громади Храму представником цих iнтересiв може бути iнший представник керiвних органiв Громади Храму.
   4.28. Громада Храму, для допомоги благовiсникам Храму, з подання Благовiсницької ради Храму та Зборiв пiсля затвердження Радою служителiв Храму, вiдповiдно до вимог Споконвiчного знання Бога, обирає помiчникiв, якi опiкуються духовними питаннями людей та дбають про їхнi матерiальнi (фiзичнi) потреби. Помiчники також пiклуються про матерiальний стан Громади Храму та її членiв, є служителями домашнiх храмiв, можуть бути вiдповiдальними за окремi напрямки служiння чи вiддiли Громади Храму, за дорученням благовiсникiв Храму звершують священнодiї у межах своєї компетенцiї.
   4.29. Особа благовiсника Громади Храму, чи помiчника Громади Храму засвiдчується вiдповiдним посвiдченням, виданим за протоколом Зiбрання про його обрання.
   4.30. У духовно-виховнiй роботi, окрiм благовiсникiв Храму, можуть брати участь iншi духовно-авторитетнi члени Храму. У своїй дiяльностi вони керуються вiдповiдними рiшеннями Зiбрання, дорученням благовiсникiв Храму та iнших керiвних органiв Громади Храму.
   4.31. Роботу з утворення нових храмiв i поширення Споконвiчного знання Бога координують благовiсники, їх помiчники та мiсiонери Храму. Помiчники обираються Зiбранням з подання керiвних органiв Громади Храму серед його служителiв, вiдповiдно до своїх духовних дарiв. Мiсiонери - це люди, якi виявили бажання працювати з метою утворення нових храмiв, у своїй дiяльностi пiдзвiтнi благовiсникам та керiвним органам Громади Храму. Новоутвореними храмами опiкується материнський Храм, який об'єднуватиме їх у спiльнотi дочiрнiх храмiв для росту, розвитку та проведення спiльних проектiв.
   5. Майновий стан Громади Храму
   5.1. Громада Храму володiє, користується i розпоряджається майном, яке належить їй на правi власностi.
   5.2. У власностi Громади Храму можуть бути будiвлi, предмети культу, об'єкти виробничого, соцiального i добродiйного призначення, транспорт, кошти та iнше майно, необхiдне для забезпечення її дiяльностi.
   5.3. Громада Храму має право власностi на майно, придбане або створене нею за рахунок власних коштiв, пожертвуване громадянами, органiзацiями або передане державою, а також придбане на iнших пiдставах, передбачених законом.
   5.4. У власностi Громади Храму також може бути майно, що знаходиться за межами України.
   5.5. Громада Храму має право звертатися за добровiльними фiнансовими та iншими пожертвуваннями й отримувати їх.
   5.6. Фiнансовi та майновi пожертвування, як й iншi доходи Громади Храму, не оподатковуються.
   5.7. Громада Храму не проводить примусове обкладання своїх членiв.
   5.8. Право власностi Громади Храму охороняється законом України.
   5.9. Кошти Громади Храму складаються iз добровiльних пожертвувань, внескiв за заповiтами в Українi та за її межами.
   5.10. Громада Храму має право використовувати для своїх потреб будiвлi i майно, що надаються їй на договiрних засадах державними, громадськими органiзацiями або громадянами, а також здiйснювати будiвництво культових та iнших споруд у порядку, встановленому чинним законодавством для об'єктiв цивiльного призначення.
   5.11. Кошти Громади Храму витрачаються на досягнення статутних завдань Громади Храму, оплату працi духовних i господарських працiвникiв Храму, а також на добровiльнi пожертви та внески.
   5.12. Громада Храму може продавати, дарувати, передавати за заповiтом, давати в користування (здавати в оренду) належне їй майно.
   5.13. Розпорядниками храмових коштiв є благовiсники Храму разом з помiчниками та членами керiвних органiв Громади Храму.
   5.14. Громада Храму, як суб'єкт цивiльного права, вiдповiдає своїм майном згiдно своїм зобов'язанням i не вiдповiдає за зобов'язання iнших органiзацiй чи пiдприємств (закладiв), що є складовою Громади Храму або дiють при нiй як громадськi органiзацiї, мають свої власнi статути, що зареєстрованi у встановленому законом порядку. Також Громада Храму не несе вiдповiдальностi за зобов'язання окремих її членiв.
   5.15. Громада Храму здiйснює користування землею у порядку, встановленому Земельним Кодексом України та iншими законодавчими актами України.
   5.16. Громада Храму має право на використання складських примiщень для зберiгання та розповсюдження гуманiтарної допомоги, релiгiйної лiтератури, предметiв релiгiйного призначення тощо.
   5.17. Для здiйснення прозорої фiнансової дiяльностi Громада Храму створює Ревiзiйну комiсiю, що складається з Голови Ревiзiйної комiсiї, керiвника адмiнiстративного вiддiлу, бухгалтера та iнших членiв Громади Храму, якi мають вiдповiдну освiту. Комiсiя збирається при потребi, але не рiдше чотирьох разiв на рiк. Комiсiя переобирається щорiчно Зiбранням з подання керiвними органами Громади Храму, термiн каденцiї Голови комiсiї - два роки.
   6. Трудовi правовiдносини у Громадi Храму
   6.1. Громада Храму має право приймати на роботу громадян України. Умови працi встановлюються за угодою мiж Громадою Храму i працiвником та визначаються трудовим договором, який укладається у письмовiй формi, реєструється у встановленому законом порядку. У такому ж порядку реєструються документи, що визначають умови працi служителiв Храму.
   6.2. На громадян, якi працюють у Храмi за трудовим договором, поширюється законодавство про працю нарiвнi з працiвниками державних i громадських пiдприємств, установ та органiзацiй.
   6.3. Працiвники Храму пiдлягають соцiальному страхуванню та соцiальному забезпеченню вiдповiдно до чинного законодавства України.
   6.4. З метою соцiального забезпечення та соцiального страхування працiвникiв Храм робить внески до фонду Державного страхування та Пенсiйного фонду в розмiрах i порядку, якi встановленi чинним законодавством України.
   7. Порядок внесення змiн i доповнень до даного Статуту
   7.1. Змiни i доповнення до Статуту Громади Храму вносяться за рiшенням Зiбрання вiдповiдно до пункту 4.11.1 цього Статуту i набувають чинностi з моменту їх державної реєстрацiї.
   8. Порядок припинення дiяльностi Громади Храму i вирiшення майнових та iнших питань у разi припинення дiяльностi Громади Храму
   8.1. Дiяльнiсть Громади Храму може бути припинена у зв'язку з її реорганiзацiєю (подiлом, злиттям, приєднанням чи лiквiдацiєю).
   8.2. Рiшення щодо припинення дiяльностi Громади Храму приймає Зiбрання вiдповiдно до пункту 4.11.1 даного Статуту.
   8.3. Для виконання дiй, пов'язаних iз припиненням дiяльностi Громади Храму, за рiшенням Зiбрання вiдповiдно до пункту 8.1 цього Статуту, Зборами обирається Лiквiдацiйна комiсiя (до складу якої входять представники керiвних органiв Громади Храму), яка дiє згiдно чинного законодавства України.
   8.4. У разi припинення дiяльностi Громади Храму майновi питання вирiшуються вiдповiдно до її Статуту та чинного законодавства.
   8.5. Пiсля припинення дiяльностi Громади Храму майно, надане їй у користування державними, громадськими органiзацiями або громадянами, повертається його власникам.
   8.6. На майно культового призначення, що належить Громадi Храму, не може бути звернене стягнення за претензiями кредиторiв.
   8.7. Пiсля розрахункiв iз кредиторами та здiйснення iнших обов'язкових розрахункiв все рухоме i нерухоме майно Громади Храму, його кошти та решта цiнностей передаються безпосередньо релiгiйним органiзацiям, як неприбутковим органiзацiям.
   8.8. У випадку виникнення розколу у Громадi Храму юридичнi права Громади Храму лишаються за її iснуючими керiвними органами, пiдпорядкованими старшому благовiснику Храму. Вiдповiдно, усiма правами та усiм майном Громади Храму користується та частина її членiв, що пiдпорядковується правомочним керiвним органам Громади Храму.
   9. Закони, обов'язковi для виконання Громадою Храму
   9.1. Забороняється розподiл отриманих доходiв (прибуткiв) або їх частини серед засновникiв (учасникiв) Релiгiйної громади, членiв Релiгiйної громади, працiвникiв (крiм оплати їхньої працi, нарахування єдиного соцiального внеску), членiв органiв управлiння та iнших пов'язаних з ними осiб.
   9.2. Доходи (прибутки) Релiгiйної громади використовуються виключно для фiнансування видаткiв на утримання релiгiйної громади, реалiзацiї мети (цiлей, завдань) та напрямiв дiяльностi, визначених її установчими документами.
   9.3. Доходи Релiгiйної громади використовуються також для здiйснення неприбуткової (добродiйної) дiяльностi, передбаченої законом для релiгiйних органiзацiй, у тому числi надання гуманiтарної допомоги, здiйснення благодiйної дiяльностi, милосердя.
   9.4. У разi припинення дiяльностi релiгiйної громади (у результатi її лiквiдацiї, злиття, подiлу, приєднання або перетворення) її активи передаються однiй або кiльком неприбутковим органiзацiям вiдповiдного виду або зараховуються до доходу бюджету.]
   ...
...
  

ПИСЬМО. 2017

  
   ...
...
   Письмо 2017. Пишу. Фиксирую на бумаге свою боль. Мне кажется, от этого она немного снижается.
   Но отчего боль?
   Чёрный астероид?
   А?
   В 2017 году знакомлюсь с новыми материалами по астрофизике о столкновении с Землёй астероидов, комет, метеоритов. Знакомлюсь с явно растущей угрозой.
   Чёрный астероид.
   Он - угроза.
   Боль. Боль пробивает всё тело. Её смягчает моё письмо. Отвлекает? Переводит непосредственные переживания в отдалённые плоскости? Не знаю.
   Но... Время проходит. И меня телепает. Потом кидает в жар. А так, в общем-то, в повседневности просто поджилки трясутся при виде книг по астрофизике, при виде рекламы о Космосе.
   Больной? Я, наверно, заболевший.
   Вспоминаю прошлый год. Всё подобное было. Потом как-то устаканилось; овладел собой. В мозгах просветление. И вот опять. Приступ, что ли?
   Тогда я был без основного места работы. Бродяжничал. На перекрестках улиц приставал к прохожим с плакатами о космической опасности. Теперь же преподаю. Распространяю знания официальным путём. Вставляю в свои лекции информацию о космической опасности.
   Но... Меня телепает. И поджилки трясутся от вида ночного неба с его звёздами. Эти звёзды будто меч, занесённый над моей головой. Земля в действительности испещрена ударными кратерами от астероидов, которые когда-то её бомбили. От этого у меня перехватывает дыхание. Неужели повторится полоса катастроф?
   Если разобраться, самое страшное то, что это не моё сумасшествие. Мои опасения вполне оправданны. Ведь рано или поздно произойдёт столкновение Земли с каким-нибудь космическим телом. Мы не бесконечно неуязвимы. Поэтому в этом направлении надо работать.
   - Я не сумасшедший! - кричу порой в пустой квартире, когда запираюсь поразмышлять о своих дальнейших действиях в этом направлении. Ведь некоторые меня принимают за умалишённого, или просто за нервного человека, преувеличивающего положение вещей. Но... с психикой у меня всё в порядке. Я много времени посвятил тому, чтобы овладеть собой. Занимаясь брахманизмом, дзен-буддизмом, даосизмом и другими мистическими практиками, я вроде бы насытил себя вековой мудростью и как будто научился не терять себя в любых ситуациях, всегда быть собой и не иметь никаких страхов ни перед чем. Конечно, до конца овладеть собой невозможно. Иначе ты превратишься в волевое, железное, неживое существо, исполняющее задание. Вот и у меня осталось бессознательное опасение в отношении Космоса. Это было, наверно, моим сущностным идеалом, идеалом действия во спасение. То есть занимаясь жнана-йогой, я не полностью лишился всякого воображаемого. Был один образ, которым я не овладел. Это образ огненного космического тела, которое ударяет по планете Земля. Но этот образ был моим существом, реагирующим на опасность во спасение себя и других. Спасение осталось моим идеалом, которому я должен был служить. Поэтому от практики жнана-йоги я перешёл к практике бхакти-йоги. Другими словами, научившись не терять себя, я начал учиться как раз терять себя во имя служения идеалу спасения, спасения всех и вся.
   Свои похождения по практике саморегуляции я записываю в толстую тетрадь жёлтого цвета с синей каймой под названием "Письмо 2017". Это продолжение моего прошлогоднего письма. И это - моя отдушина. Потому что перейдя к служению идеалу спасения, я столкнулся с явным недопониманием окружающих.
   ...а у меня поджилки трясутся при виде ночного неба, усеянного звёздами. Кажется, какая-нибудь сорвётся и... бах по голове. Да и от дневного неба мне как-то не по себе. Даже на рабочем месте у себя в учреждении, где всё идёт размеренно по плану. Лекции, семинары. Всё - очень путём. Но выгляну в окно, взгляну вверх на небо - и сразу страх берёт, перехватывает дыхание: точно там за облаками что-то сгущается и направляется к Земле. И... нам скоро всем не поздоровится. Вон, вон как сгущаются тучи. Дождь?..
   Накрапывает дождь. Сейчас он усилится. Пойдут молнии. И наконец - гроза как шардарахнет! Мои представления перемешиваются с реально надвигающейся непогодой. Одно другое подсиливает. Даже спина вспотела. Так что моя практика в брахманизме, дзен-буддизме и даосизме насмарку? Страхи всё равно во мне бродят.
   Что, рекомендации жнана-йоги не проходят? А мои освобождения, просветления и преображения? Они ведь были. Это была реальность; по описаниям точь-в-точь как у великих святых. Мокша, Нирвана, Сатори, Самадхи...
   Да. По описаниям всё точь-в-точь как у выдающихся освобождённых.
   И всё равно во мне бродят страхи, страхи всемирной катастрофы.
   Отчего бы это?
   Пошёл обыкновенный дождь. Ну, сверкнула молния. Ну, громыхнул гром. Но это не мировая катастрофа. А я уже себе воображаю бог знает что. Что, заглянул глубоко в будущее? Ведь рано или поздно произойдёт такое столкновение, которое закончит существование жизни на Земле, закончит существование самой Земли как планеты.
   О!
   Отчего это во мне? Что, пророк?
   Или просто страх, страх в будущем не существовать? Не быть никак? Отчего это? Оттого, что людям ничего существенно доброго не сделал и от меня не останется ничего в памяти людей. Ни дел никаких не останется, от которых переустроился бы мир людям на пользу. Ничего от меня не останется. И этот страх живёт, заглядывая в далёкое будущее; которое не имеет никакой ясности. Что оно там случится? Не знаю.
   Копаясь в себе, я пришел к тому, что мой страх оправдан, если действительно существует угроза столкновения Земли с каким-либо небесным телом, в результате чего будет катастрофа. В противном случае, если угрозы никакой нет, то мои страхи патологичны и мне надобно обратиться к психиатру или психоаналитику, обратиться в любом случае - имел ли я в своей жизни просветления и преображения своей психики, или не имел. Тогда мне надо искать причины в себе. Гадать. Отчего эти страхи? Не оттого ли, что я однажды в пору своего юного возраста осознал, что не вечно мне цвести, что придёт мне конец и не будет меня на свете. Как не стало моего деда. Как не стало моего отца. Как не стало моей матери. Все уходят. И не остаётся от них ничего. А может, я осознал, что был я в своей жизни в принципе никем. И не было у меня ничего такого, ради чего я мог бы умереть, пожертвовать своей временной жизнью. Что разменивался я по мелочам, гонялся за незначительным, что не взрастил в себе ничего такого, что придало бы мне, моей жизни, какой-то смысл. Что, утрата смысла, а точнее его отсутствие, ведёт к страхам? Ох, пойди разбери. Но! Страхи у человека всегда были и будут. Другой вопрос, в какой степени эти страхи. Могут быть - в норме. А могут выходить за всякие рамки. И... быть просто помехой.
   Образ огненного космического тела, ударяющего по Земле, образ, который периодически появляется в моём сознании, в принципе не является мне помехой. Ну, возникает... Ну, исчезает... Это от страха?
   А может, это знак? Может, действительно реальное космическое тело движется к Земле? Нет, нет. Так не определяется положение тел в Космосе. Что? Привиделось, и это истина, истинное положение вещей? Что-то привиделось и, значит, есть движение к Земле? Может, просто психическая завирюха какая-нибудь в голове? Галлюцинация. Всё может быть...
   Но...
   Что бы там ни было, надо жить, и проверять на истинность всё, что случается вокруг, всё, что случается в твоих мозгах. Появился образ огненного космического тела, ударяющегося о Землю. Это результат прочитанного, вывод о том, что в научной информации перевешивает плачевный вариант будущего, перевешивает вариант катастрофы. Но это может быть мироощущением в виде символического образа, предупреждающего возможность катастрофической ситуации. Наконец, это может быть просто патологический страх как результат собственной физической слабости, результат того, что на различных спортивных соревнованиях ты был последним или в ряду последних. При беге на дистанцию. При плаванье. При стрельбе из лука. При... При чём здесь физическая слабость и связь её с галлюцинаторным виденьем огненного тела из Космоса? Где связь? Где логика? Так я вдавался в подобные размышления, вспоминая различные случаи из своей жизни, когда я проявлял слабость, с тем моментом, когда я впервые пережил в своей психике появления образа огненного тела из Космоса. Но я не мог зафиксировать тот период, когда начало появляться видение космического объекта. Сразу не обратил на это внимания, а теперь ищи-свищи, как оно возникло во мне и когда.
   Но оно возникло. Практикой жнана-йоги я вымел из своей психики всякий образ, остался собой. Практика жнана-йоги - это тренировка не терять себя. Практика же бхакти-йоги - это как раз тренировка терять себя, терять себя во имя служения идеалу. Служение в данном случае - это служение жизни вечной. А образ огненного тела из Космоса? Я расцениваю образ огненного тела из Космоса, от котрого я не могу избавиться, - это как раз постоянный тренинг как в жнана-йоге, так одновременно и в бхакти-йоге.
   Жнана-йога - это тренировка не терять себя в мелочах, так как есть опасность из Космоса; и размениваться по мелочам не время. Опасность - это огненное тело из Космоса.
   Бхакти-йога - это тренировка терять себя во имя главного, во имя идеала, во имя избавления от опасности из Космоса. Опасность - это огненное тело из Космоса.
   Образ огненного тела из Космоса - это напоминание, что не надо, а что надо делать в жизни. Я расценил всё так - и успокоился.
   Вот так я занялся конструированием символов.
   Жнана-йога как умение не терять себя по мелочам во имя главного идеала есть сфера интеллектуальной интуиции, отбрасывающей всё, разотождествляясь со всем, сфера холодной текучести, сфера воды и неба - имеет синий цвет, цвет эн-стаза.
   Бхакти-йога как умение терять себя не в мелочах, а во имя главного идеала есть сфера чувств, собранных на идеале, отождествляясь с этим идеалом, сфера теплоты, сфера огня и солнца - имеет жёлтый цвет, цвет эк-стаза.
   Так. Два цвета: синий и жёлтый. Третье начало - это равновесие, гармония противоположностей, таких противоположностей, как вода и огонь, эн-стаза и эк-стаза; гармония умения не терять себя и умения терять себя. Символом всего этого является ясное солнечное небо и вода, дождь, слепой дождь, когда светит солнце и в то же время идёт дождь, идёт небесная вода. Такую гармонию противоположностей синего и жёлтого понимают как долю счастья, или состояния жизни вечной, состояния бессмертия. А Бог - это то, что даёт эту долю счастья, долю добра, долю богатства. Здесь доля богатства скрывает недостатки. Это я вычитал в Ригведе.
   Все мои конструирования символов закончились тем, что я нацепил на себя полоски синего и жёлтого цветов. Через некоторое время я осознал, что с синей и жёлтой полосками я не смогу поехать на Донбасс. Там мне за эту символику и печень отобьют, и почки отобьют, и селезёнку вырежут. Донбасс захватили бандиты. Они, за им неугодную символику, даже руки отрубывают. С такой сине-жёлтой символикой и в Крым не сунься. Его тоже захватили бандиты. А в Крыму не то что руки отрубывают, а с неугодной символикой люди просто пропадают. В Европу можно ехать, нацепив на себя любые символы. Вайшнавистские, буддистские, христианские, мусульманские... Лишь бы теракты не устраивал и людей не убивал.
   Мои эксперименты в конструировании символов продолжались. Я подумал, что можно синюю и жёлтую полосы превратить в синий и жёлтый квадраты и скрестить эти квадраты. Получится восьмиконечная звезда. Это тоже символ ясного солнечного неба, символ Бога. Бандиты на Донбассе и в Крыму пассивно реагируют на восьмиконечную звезду. Этот символ вроде проходит. Можно съездить на крымское побережье - позагорать, покупаться.
   Поехал в Крым.
   Когда я нацепил на себя новую символику и очутился в среде крымских бандитов, то заметил, что они плохо считают и часто говорят о восьмиконечной звезде как о шестиконечной, записывая меня в евреи, в "жиды". У них плохо со счётом. Все звёзды, у которых больше пяти концов, записывают как "жидовские". Красная пятиконечная звезда - не "жидовская". И поэтому вослед себе я часто слышал: "жид, жид пошёл".
   Чтобы не привлекать внимание, мне пришлось снять с себя всякую символику. Мне некомфортно стало в среде этих людей. И я вскоре покинул Крым.
   Последователи учения Фалунь-гун часто цепляют на себя символ свастики. Я им не завидую. Их могут спутать с фашистами и хорошенечко избить. Хотя свастику мы можем встретить не только в буддистских храмах, а и в православных церквях. Но у бандитов особое православие. И они бьют, кого хотят. Им разрешено законом. Только двуглавый орёл. Только этот мутант должен быть. Вся остальная символика должна умереть. Вся остальная символика для них - это происки Америки. Я снял с себя всякую символику, чтобы не встревать ни в какие истории.
   Но однажды я нацепил на себя много различных символов. В этом случае бандиты теряются. Не знают, за что бить, а за что хвалить. Всякие символы присутствуют.
   Я понял одно, что фашизм начинается с символа. Когда ты берешь на вооружение один символ и затеваешь войну против всякого иного символа. Даже не разобравшись в сущности этого иного символа. Иной символ - это образ врага.
   Вот такое положение в 2017 году. Я не преувеличиваю. Люди лишены разума. Чего, чего, а разума они лишены. За символ, который в принципе многозначный, могут ухайдокать живого, дышащего человека.
   О!
   Приехали.
   Куда дальше? Можно с таким народом преодолевать космические препятствия?
   И вот я. Выхожу на дорогу смертников, контактируя с такими людьми. Какая тут перспектива? Аж никакой. Но... без людей, превратившись в анахорета, я - ничто. Можно, конечно, уединиться на время и писать своё "Письмо 2017". Но от этого временного пребывания в одиночестве я возвращаюсь к людям. Я в принципе из них и вышел, впитав их повадки культуры. И я прекрасно понимаю, что без них не станешь строить космические поселения, чтобы спастись от наступающего Космоса, от того чёрного астероида, который может гахнуть по Земле и расколоть её. Ну, или устроить катастрофу небывалых масштабов. Поэтому я начал думать, где произошёл разрыв меня с другим, со всем этим человечеством. Когда пути наши разошлись? Когда это случилось? В детстве? В юности? Может, тогда, когда я увидел, как ни за что избивают человека? Да, да, ни за что. И я мог бы подтвердить это, предоставив доводы во всяком суде. А сколько я видел издевательств одних над другими! Откормленных, полных сил и энергии - над бедными, несчастными, лишёнными всякой защиты.
   Наверно, подобное сильно повлияло, что я был настороже в отношении людей. Как бы с их стороны не было какой пакости, подвоха, предательства. Я, конечно, видел в жизни и тех, которые служат самому светлому, бескорыстно помогают рядом живущему, тратя своё время, деньги...
   Но вот сознание меня возвращает к случаям явного разбоя. Более того, оно возвращает меня к тем случаям, когда можно было свидетельствовать издевательства и пытки над живым существом, хотя это не могло принести никакой выгоды. О! Просто восставшее животное начало в человеке. По этому-то я и оцениваю человека. Что в нём там бурлит.
   И себя оцениваю. Вижу, как изменяется моё тело, как оно иссыхает. Настанет день, когда я умру. А может, это будет ночь. Не знаю. Но это будет. То есть. Отрезок времени. И - всё. До свиданья! Смерть. Как я жил этот отрезок времени? Что я делал?.. Последствия, конечно, будут. Но они будут очень малы в масштабах Вселенной. Я сейчас, при жизни, являюсь немыслимо малой песчинкой в сравнении со Вселенной. Во Вселенной, которая, по-видимому, ещё и расширяется, таких звёзд, как Солнце, которое светит над моей головой, миллионы; сто тысяч таких миллионов. Такие цифры не укладываются в голове. А голова, и ты сам, довольно малы для таких цифр. И отрезок жизни, который тобой проживается, лишь миг. Это миг, если брать время геологических изменений на Земле. Но если взять время существования Вселенной, то этот миг будет во много раз меньше. Вселенная существует двадцать миллиардов лет. Опять-таки подобные цифры не укладываются в наши крошечные черепки и потому трудно нами представляемые.
   Мы бесконечно малы в масштабах Вселенной, Космоса. Такая бесконечно малая частичка, как Я, ещё и распадается; умирает и распадается на более мелкие частички. Но при жизни душа совершила работу. В каком направлении? В направлении праздности. Так. В прошлом году она и таких ещё двадцать тысяч душ со всего мира собрались в Испании и кидались помидорами, толкли их. В это время намного больше, чем двадцать тысяч душ, страдали оттого, что их тела недоедали, голодали. В 2017 году - голод в Сомали. А в Испании в это время тонны толчёных помидоров вывозили на свалку. Вначале на празднике кидались помидорами, а потом их вывозили на свалку. Нет, чтобы в Сомали отослать голодающим. Человек не чувствует боли другого человека. О! Так мы и останемся маленькими частичками Вселенной, потому что если голодаем, то не размножаемся и не растём. Умираем от голода. А если не умираем, то не набираем веса и силы. А со временем Вселенная такие частички, как мы, поглотит. И не будет нас совсем. Ведь мы останемся слабыми перед колоссальными силами природы. А слабое исчезает, поглощается силою. Необходимо противостоять, чтобы выживать. Выживают наиболее стойкие виды живых организмов. Они приспосабливаются к окружающей среде. Среда медленно изменяется и они также медленно приспосабливаются к этим изменениям. Так это живые организмы, не предполагающие ничего наперёд. Человек же может предположить те или иные изменения в будущем и заранее приспособиться, дабы уцелеть. Но... человек этого не делает. Он занимается всем, чем угодно, только не своим спасением. И это меня бесит. После этого состояния, такого внутреннего тихого бешенства, идёт полоса состояний боли. Больно жить среди людей, занимающихся бог знает чем, а значит, не имеющих перспективы, потому что угроза чёрного астероида не прошла. Поэтому всякую праздность, всякий пир можно расценивать, как пир во время чумы.
   Чума.
   Светит солнце. Ясный солнечный день. Голубое яркое небо. Но... всё это может обернуться катастрофой. Ведь, что есть человек? А это - малое тело... можно сказать так: микроскопическое тело в безмерном океане Космоса. Но микроскопическое тело с мозгами. И что эти мозги делают? А в рулетку играют. В картишки перекидываются; как бы не трудами созидательными жить, а случайно выиграть средства для существования, чтобы потом жить припеваючи, праздно, ничего полезного и доброго не делая. От этого во мне страх и боль за будущее. К чему приведёт такой образ жизни? Во мне бродят образы будущих катастроф. И я лишаюсь уверенности и мужества. Во мне вселяется боязнь всего нового. Ведь это новое будет вести не туда. Во мне боязнь всяких перемен. А какая-либо неизвестность меня повергает в ужас. Это ужас перед будущим, перед тем, что может произойти. Ведь я живу в окружении таких людей, которые не отвечают за свои поступки. Им просто хочется, хочется лёгкой жизни. И мне, конечно, надо умерить мой страх. Я фактически страдаю, глядя на то, какими ненужностями занимаются люди.
   Когда включено моё воображение, то во мне образуется некий комок из страха, страдания, боли и прочего. И возникает желание выпихнуть из себя куда-нибудь этот комок. В своём "Письме 2017" я пишу так: "Эмоциональную реакцию на боль и саму боль ослабляет осознанность, осознанность и её внимание, и её осведомлённость. Осознанность фактически лечит боль. Достаточно наблюдать за ней. И она, боль, сама постепенно уйдёт. Осознанность уносит тревоги, стресс, депрессию и поднимает настроение. Когда был период осознанности, то чувствовал себя счастливее. От осознанности хромосомы тела становятся устойчивее и старение замедляется. Осознанность, внимательная осведомлённость - замедляют старение".
   О!
   Старение. Когда я знакомлюсь с фактическим материалом возможных катастроф и наблюдаю за тем, какими ненужностями заняты люди, то чувствую, как кожа на моём лице сохнет и морщинится. Наверно, интенсивнее включаются процессы старения. Или мне так кажется. Во всяком случае, если коснуться Космоса, то звёзд там сотни миллиардов. Может, что-нибудь случится с этими сотнями миллиардов? Ведь они движутся. И, может, случится то, что представляет опасность для человека, живущего на планете Земля. В таком случае у человека возникает необходимость сохранить себя.
   Ну? И где эта возникшая необходимость?
   В азартные игры играют. В карты режутся.
   Ну, ладно, дети режутся; ума не набрались. А то взрослые люди думать не хотят.
   А при гибели человечества виной всему будут собственные поступки людей. Поэтому надобно понять сущность угрозы, которую несёт Космос, и приступить к собственному спасению.
   Но что делает человек?
   Ещё в прошлом году я говорил, что человек занимается тараканьими бегами - чей таракан прибежит к финишу первым. Говорил? Говорил. Критиковал? Критиковал. Но он так и продолжает заниматься тараканьими бегами. Как горохом об стенку!
   Подобное поведение человека рождает высокую степень непредвиденности. Космос и так во многом непредвиденный. А человек ещё со своим неадекватным поведением усиливает непредвиденную ситуацию.
   Я так не люблю непредвиденное. Даже в быту, если кто-то из родственников или знакомых меняет на моём столе местами те или иные вещи, берёт ручку, бумагу, стиральную резинку, ключи, а потом оставляет их лежать в другом положении, то мне уже эта перестановка вещей, предметов не только на столе, но и вообще в квартире без моего ведома напоминает непредвиденные случайности космического масштаба, напоминает мне катастрофическую ситуацию. И это меня бесит. Чую - будет непоправимо плохо. И тогда боль пронизывает всё моё тело и его психическую составляющую.
   Мне надо что-то с собой делать, как-то успокаиваться, урегулироваться. До конца я, конечно, не могу разойтись, расстроиться, распасться. Ведь я имею в себе нечто стойкое и неизменное, так как уже пережил преображение и просветление, пережил и мокшу и самадхи, пережил и нирвану и сатори. Всё. Всё пережил. И я не могу полностью не владеть собой.
   Чтобы уравновеситься, я прибегаю к медитации. В "Письме 2017" я фиксирую так: "Сосредотачиваюсь на дыхании, чувствую дыхательный процесс. Замедляю дыхание на выдохе и наблюдаю за этим. Когда я отвлекаюсь, то спокойно возвращаю своё внимание обратно к дыханию. Мне, как и всем святым, пережив состояния мокши и самадхи, состояния нирваны и сатори, пережив состояние Царства Божьего, всё равно свойственно отвлекаться. Поэтому необходимо умение замечать, что отвлёкся, и опять возвращаться к дыханию. И вообще я просто наблюдаю, что происходит у меня внутри, наблюдаю за всеми внутренними процессами, но никак не реагирую на них и не пытаюсь ничего изменить. Просто каждый раз, когда отвлекаюсь, возвращаю своё внимание к дыханию".
   Как бы я не успокаивался и не уходил в свой энстаз, всё равно объективная угроза астероидов, метеоритов и комет существует. Поэтому боль, а это психическая боль, душевная, полностью не исчезает.
   Астероиды. Да. Существует целый пояс астероидов. Пояс астероидов очень широкий. Шире чем расстояние от Земли до Солнца. Астероиды - это камни по пятьсот километров в диаметре, несущиеся в Космосе. Они сталкиваются между собой. Обломки этих столкновений могут направляться к Земле. Их называют метеоритами, метеорами. Метеоры несутся к Земле со скоростью пятьдесят километров в секунду. От такой скорости они раскаляются при трении о воздух, превращаясь в огненные шары, видимые нам как вспышки-полосы, как падающие звёзды. Вот такое и возникает порой в моём воображении. Это память о том, что я когда-то видел? Или это воображение преподносит образ огненного тела, которое действительно приближается к Земле?
   Но... метеоры сгорают, не достигая поверхности Земли. Значит, что? Моё воображаемое огненное космическое тело не такое уж опасное? Нет, нет. Некоторые метеоры не совсем сгорают и достигают поверхности Земли. Значит, опасно. А бывают и метеорные дожди. То есть падающее большое количество метеоров. Опасно? Ещё как.
   А кометы? Ведь это - серьёзная угроза. Они больших размеров. Мчащиеся со скоростью тридцать километров в секунду по своим орбитам, они могут в силу тех или иных гравитационных притяжений планет менять свои орбиты. И... столкнуться с Землёй. Они могут так внезапно появиться вблизи Земли, что только и можно будет оповестить население о приближающейся опасности. А вот чтобы предпринять меры по ликвидации этой опасности, то это уже будет невозможно. Вряд ли на момент технического развития 2017 года это можно будет сделать.
   Существуют целые пояса комет вблизи Юпитера. Юпитер имеет огромную массу, а значит, и мощное гравитационное поле. Своим гравитационным притяжением он изменяет у комет их орбиты. Комета, изменив свою орбиту, может двинуться к Земле. А сколько комет существует? А их миллионы. Комета Галлея каждые семьдесят шесть лет приближается к Земле. Значит, она приблизится к Земле в 2062 году. А может, уже произошли смещения в её орбите? И она столкнётся с Землёй?
   О нет, нет...
   Срочно стимулировать техническое перевооружение, дабы помешать этому столкновению.
   Но... о чём думают люди? Об этом, что ли? Они в Лас-Вегасе рулетку крутят.
   А ведь известно, что Земля несколько миллионов лет назад подвергалась мощной бомбардировке космическими телами. Это происходило раз пять, не меньше. И это известно. И люди с этим известием живут. И люди не угомонились, имея эти знания о катастрофических столкновениях Земли с небесными телами.
   Что?
   Люди ничему не научаются.
   Астрофизики открывают всё новые и новые случаи того, как орбиту Земли пересекают кометы, астероиды, метеориты и другие неизвестные космические тела.
   Человек! Определи степень риска! Защити свой мир!
   Нет же. Человек продолжает в Лас-Вегасе рулетку крутить. Развлекается. Проводит время в праздности. Это больше всего повергает меня в шок.
   И если однажды с неба что-нибудь гахнет по Земле, то это будет сюрприз.
   Ненавижу сюрпризы. Они вызывают во мне просто злость. Потом злость сменяется обидой, что, мол, не досмотрел, прозевал. Всякие сюрпризы для меня неприемлемы. Даже приятные. Думаешь, просчитался, не предвидел. От этого просто себя становится жалко. Не смог предугадать. И тогда возникает страх перед приходящим. В меня вселяется подозрительность. Подозрительность к объектам. Вдруг они вторгнутся в меня? Мир становится чужим. И кажется, что против меня что-то замышляется. Создаётся такое впечатление, что некие чужие темные силы меня используют в своих нечистых делах. Что в окружении нечто скрыто. И проявится внезапно как сюрприз.
   О! Мне кажется, что идёт некий сговор за моей спиной. И этот сговор проявится как сюрприз.
   Может быть, небо сговорилось с некоторыми непорядочными представителями рода человеческого? Но я не развожу ссоры, скандалы. Я смотрю в себя. Не надумано ли всё это мною? В постоянных столкновениях с людьми могут быть какие-то и неадекватности. Ведь я в своём воображении залетаю в космические пространства. И могу не так оценить непосредственную жизненную ситуацию, оторвавшись от насущных проблем. Смотреть в Космос и решать повседневные бытовые проблемы трудно. За двумя зайцами не угонишься. От этого меня охватывает душевная боль, от которой возникает желание избавиться. Свои попытки избавиться от душевной боли я фиксирую в "Письме 2017" так: "Внимательно смотрю внутрь себя. Тревожные мысли возникают без какой-либо видимой причины, заполняют сознание. Начинают одолевать страх, беспокойство. Беспокойство за себя, за своё будущее. Всё это вижу. Вижу то неизменное в глубинах себя, около которого возникают и бурлят изменяющиеся мысли-тревоги. Осознаю всё это. И болевое начало тревожных мыслей ослабевает. Осознаю - и восприятие боли сглаживается, исчезает. Появляется чувство спокойствия, ощущение целостности. Это оттого, что я осознавал свои тревожные мысли, но не пытался им противостоять. Я осознанно принимал все свои мысли, чувства, побуждения. И все они исчезали. Ощущалась полная свобода. Моё сознание было чистым небом. На небе появлялись облака в виде мыслей, чувств, ощущений, побуждений. Из глубин своего сознания, более того, из глубин себя, я наблюдал эти облака-мысли, облака-чувства, облака-ощущения, облака-побуждения. Наблюдал, как они сгущаются, как они рассеиваются. Когда они сгущались, эти облака, то я не противостоял этому, не вёл борьбы даже с надвигающимися черными тучами. И тогда наступала умиротворённость. Облака расходились сами собой. Достаточно было открыться всему новому и умиротворённость торжествовала. Напряжение превращалось в открытость, которая затем перерастала в умиротворённость. Торжествовала ясность ума как ясность неба; что сопровождает состояние осознанности".
   Да, все мои медитативные манипуляции действительно заканчивались умиротворенным состоянием духа. Но... эту умиротворённость подтачивало моё страдание, источником которого был страх перед будущим. Страхи порождали факты. Известный факт, что из Космоса на Землю каждый год падает сорок тонн камней. Сорок тонн астероидных и метеоритных камней. Более двух тысяч астероидов размером в километр гуляют на близком расстоянии от Земли. А в Солнечной системе тысячи астероидов, метеоритов и комет, которые являют собой угрозу при столкновении с нашей Землёй. Они могут покончить с человеческой цивилизацией навсегда.
   Люди не интересуются такими столкновениями?
   Они сталкиваются друг с другом и выясняют отношения. Каждый человек - отдельный мир, который претендует на многое. И что, эти отдельные миры не могут найти ничего общего в решении проблем, касающихся всех? Не могут. Пока, на время текущего 2017 года, не могут. Каждый по-своему.
   А я?
   А я сталкиваюсь с этими людьми. Сталкиваюсь. Пытаюсь справиться; переманить на свою сторону. А они и в ус не дуют. Живут себе, пытаясь какую-то афёру провернуть, или просто что-то не доделать.
   Вот сантехник и электрик в моей квартире. Я их нанял для починки. Поремонтировать кое-что. Так они делают это кое-как.
   А на базарах? Обсчитывают. Обвешивают. Недодают.
   А госслужащие повсюду? Какие-то безучастные, уклончивые, отстранённо объясняющие. Мумии какие-то. Мол... отцепись.
   И, конечно, бросается в глаза, когда сталкиваешься с живым человеком: участливым, старающимся помочь.
   А так - помощи не жди. Поскользнёшься, упадешь. Будут идти мимо. Но... некоторые помогут. И им не жалко на тебя вытратить своё время. А ведь сущность всей нашей жизни - это трата себя на других.
   Некоторые люди тратят себя на других. Участвуют. Помогают. И если не учитывать этих немногих участвующих и старающихся помочь добрых душ, если их отставить в сторону, то моя реакция из "Письма 2017" будет отражать некие реалии. Вот она, эта реакция: "Есть лишь два варианта. Третьего не дано. Или я умалишённый. Или умалишённые все остальные на земном шаре, все миллиарды людей, какие есть. Они живут для себя; а ты - хоть погибай.
   Но... ты не забывай, что тебе надо будет умереть. Придёт время - и ты умрешь.
   Что ты оставишь людям, этим недоноскам, этим умалишённым миллиардам?
   А ведь должен оставить. Иначе смысл будет утерян".
   Я стараюсь, живу своими трудами, вкладываю себя всего, принося пользу другим во всём. Понимаю, что мы все в одном положении. Над нами - звёздное небо как дамоклов меч. В любой момент может разразиться метеоритный дождь. Подобные представления всегда со мной. Страхи это? Сумасшедший я, что ли? Открываю поутру окно. Небо ясное. А мне представляется, что какой-то огненный шар летит на меня с этого ясного неба. Воображение. Нездоровое воображение. То, что это не совсем здорово, я понял, когда открывал не окно на улицу, а дверь в кухню. Открываю дверь в кухню, а из тёмного верхнего угла летит светящееся космическое тело. И мысли у меня появились такие, что за каждой дверью, которую я отворяю по утрам и вечерам, будет лететь в меня сверху огненное тело, космическое огненное тело. Метеорит. Чёрный астероид.
   Я понимаю. Это воображение. Но оно ни с того, ни с сего задействовано. И это неадекватно. Ведь ничего не летит.
   Что... сумасшествие?
   Или предупреждение о плачевном будущем? Ведь я не боюсь всех этих огненных представлений. Но... я боюсь людей; людей, неадекватно живущих. Самого себя неадекватного боюсь. Не от этого ли я порой уединяюсь; и - надолго; уединяюсь от людей и от себя, от своих проявлений среди людей? И тогда меня начинают посещать странные сны, ставящие передо мной вопрос: в какой реальности я живу? После подобных снов я путаю реальности. Вот один из снов, которые я зафиксировал в "Письме 2017". Хотя приснился он мне ещё в прошлом году. Я носил его в себе, как чёткое воспоминание, в силу того, что это сновидение возвращало меня к реальности прошлого воображения, возвращало меня к реальности, в данном случае - летящего космического тела, возникающего в моём воображении. Казалось бы, воображение отвлекает от реальности. Но увы... Реальность воображения тоже существует; и - живёт.
   "28 сентября 2016 года мне приснился сон. Это было в третьем часу ночи. Долго снилось, как я разбирался с некоторой врождённой патологией у одной женщины. Не мог понять природу этой патологии. Я во сне так и сказал: есть явления в теле, а это было изменение глаз, физиологической природы, а есть - психологической. Мне сказала женщина, что физиологической; физиологической, а значит, генетической (как было мной сделано заключение). Затем я лёг спать. Разбудили меня шорохи за окном. Я встал; прошёлся по комнате. Затем решил выглянуть в окно, взглянуть на погоду. Я подошёл к окну и увидел за стеклом у самой стены моего дома женщину. Это был лежащий комок - весь в лохмотьях. Эта женщина отпрянула от стены. Я открыл окно. А за окном появилась вторая женщина с цветочным горшком в руке. Она забралась ко мне в комнату через окно и поставила горшок с цветком мне на стол, который стоял рядом. Эта женщина производила с листьями цветка какие-то манипуляции, а затем выбралась из моей комнаты опять через то же окно. Я выглянул. А за окном - всё было в снегу. В отдалении мужчина что-то кричал женщинам, которые удалялись, кричал женщине в лохмотьях и той женщине с цветочным горшком, побывавшей в моей комнате. Я обратил внимание, что всё было в снегу. Снег валил - и сугробы были под самое окно. Я немного расчистил снег и, закрыв окно, пошёл к своей кровати спать. Но шёл я, утопая в снегу. Снег был и в моей комнате. Я шёл к своей кровати, оставляя глубокие следы в белом снегу. Добравшись до кровати, я лёг и уснул. Затем я проснулся - и думаю: сон это был или нет, не сон? Действительно ко мне через окно заходила женщина, или всё это мне приснилось? Конечно, это был сон. Ведь сейчас нет никакого снега у меня в квартире, никаких снежных сугробов, по которым можно было бы пробираться к себе на кровать. Но... всё было так реально. Так сон это был или действительно женщина заходила ко мне через открытое окно и ставила горшок с цветком на мой стол, стоящий у окна? Чтобы убедиться, сон это был или не сон, я встал с кровати, подошёл к окну и к столу, стоящему возле окна. И что я увидел? Я увидел на столе маленький зелёный листочек от того цветка в горшке, который был у женщины, посетившей мою комнату. Я был в недоумении. Зелёный листок от цветка - это явное доказательство того, что в мою комнату входила женщина с цветочным горшком, входила через окно, и что она ставила этот цветочный горшок на стол и производила какие-то манипуляции. Зелёный листочек на столе, оставшийся после посещения моей комнаты был явным доказательством того, что я не спал, что всё было в реальности. Никаких снов. Меня посещала женщина. Она вышла, и вышла через окно, с цветочным горшком в руках. Зелёный листочек, оставшийся от этого посещения, был доказательством того, что мне ничего не снилось; что всё было в реалиях. Я взял этот листочек в руку. Ощутил его бархатистость. Это был живой листочек от цветка. Но... в комнате нет никаких сугробов снега. И за окном нет никакого снега. Сентябрь месяц. Зима ещё не пришла. В недоумении я взял в руки зелёный листочек, мял его, ощущая тем самым его реальность. Пошёл к кровати. Лёг. Продолжал мять этот листочек как доказательство того, что мне ничего не снилось, что всё было в реалиях. Наконец я уснул. Когда стал просыпаться, то возникли мысли в голове: сплю ли я, сон ли это, моё пробуждение, или реальность? Светящееся космическое тело, летящее в моём воображении, отрезвило меня. Было моё воображение и реальность; но не сновидение. Лёжа в постели, я вспомнил, что у моего окна стол не стоит. Я давно его переставил от окна. В моей комнате вообще ничего не было, кроме спальной кровати. Значит, зелёный листочек, который я взял со стола... всё это было длинным сновидением. Я просыпался к реальности. Надо мной и во мне опять кружило воображение с огненным космическим телом, летящим к Земле".
   Далее в "Письме 2017" я зафиксировал так: "Американцы хотят построить на Марсе за сто лет поселение, хотят освоить Марс, принести на Марс жизнь. Но за сто лет строительства не гахнет ли по Марсу, и по нашей Земле заодно, какое-нибудь космическое тело? Не разрушит ли Космос плановую работу по освоению планеты? Не знаю. Никто не знает. Мы просто должны идти вперёд, прокладывая пути для жизни. Без людей, без единомышленников это сделать невозможно".
   А я что? Боюсь людей? Нет, нет... Не боюсь. Боюсь неадекватных, неадекватных, а значит, сумасшедших. И даже не боюсь. Просто настороженно отношусь к ним. Как бы они чего не вытворили. А то... Хе. Хе. Хе. Опять займутся тараканьими бегами; устроят соревнования - чей таракан прибежит к финишу первым. Вместо того, чтобы строить космические города, они будут устраивать тараканьи бега.
   О!
   Это люди.
   Хе-хе...
   Они в здравом рассудке?
   Вряд ли.
   К таким я отношусь настороженно.
   А сколько таких?
   А - тьма. И всё копошатся в праздности. И нет конца и края.
   А время идёт.
   Всякое может быть. Всякое может случиться.
   Гахнет какое-нибудь космическое пылающее тело по Земле... ... и всё прекратится.
   Всякая человеческая возня прекратится.
   Хотя я в какой-то степени побаиваюсь тоже. Начальников на работе побаиваюсь. Мне иногда не по себе, когда я захожу в кабинет директора, когда надо смотреть ему прямо в глаза, когда надо дерзко с ним говорить. Не по себе, когда я даже знаю, что за мной ничего нет такого крамольного. А значит, мне ничего не должно грозить.
   Преподаю я недавно. Преподаю. А раньше подвизался в любой случайной работе, в той, которая подворачивалась. То есть я дорожу своим положением. Оно даёт мне не только заработок. Оно даёт мне возможность осуществлять, реализовать в какой-то степени смысл моей жизни. Я на своих лекциях пропагандирую спасение человечества путём развития космонавтики и заселения Космоса людьми, да и вообще всяким живым, всякой жизнью. В свои лекции я включаю информацию о путях превращения Космоса в живое существо, информацию об очеловечивании Космоса.
   Я рад, что у меня есть шанс доносить людям возможность спасения. Но не от этого ли всего у меня появляется какая-то тревога, что меня уволят? Я вроде бы всё делаю, что требуется. Но лёгкий страх периодически возникает. Поэтому я подспудно возвратился к своей старой медитативной практике. После ряда прозрений, просветлений и преображений я опять возвращаюсь к простым медитативным практическим положениям. Я. Хе-хе. Освобождённый. Свободный. Возвращаюсь. Значит, что мои прозрения, просветления и преображения были не в высокой степени, не до конца? Не до конца я стал освобождённым, свободным? Не знаю, не знаю... Но я включился в медитативный процесс спонтанно, осознавая, что мне надо просто пережить момент, когда меня посещает страх и вообще всякая тревога. Мне надо жить с этими страхами и тревогами, которые дают страдания. Я понимаю, что мои страдания появляются из страха перед будущим, и что мне надо находиться в мире со своим текучим положением. Осознавать это положение. Принимать каждый день таким, какой он есть, осознавая все свои мысли и чувства, даже самые тревожные. Я понимал, что от импульсивно возникающих тревожных мыслей нельзя избавиться, но можно изменить свою реакцию на эти мысли. Поэтому я принимал в себе всё то, что нельзя изменить, принимал все мои тревожные мысли. Я не боролся с ними. Не боролся с самим собой. И удивительно, но все мои ненужные побуждения пропадали. От этого я сливался со всем окружением. Ощущение изолированности исчезало. Я чувствовал окружающий мир более открыто - его звуки, его запахи. Краски этого мира становились более яркими. Я чувствовал себя более живым. Я справлялся с собой, с проблемой страхов за личное будущее. Но как справиться с проблемой страхов за будущее всех, за будущее человечества? Как справиться с мыслью о конце всех, о конце света? Поможет ли здесь буддистская медитация как внимательность и осознанность? Поможет ли здесь разрыв со своими шаблонами, если эти шаблоны являются жизненными фактами? А факты - упрямая вещь. Конец света! Попробуй заставить себя ни о чём не думать. А мысли всё равно врываются в тебя с новой силой, мысли о конце света, о конце человечества; об огненном космическом шаре, прекращающем существование человечества, людей как таковых. Ведь оно, это человечество, беззащитное перед лицом угрозы из Космоса. И жизнь этого самого человечества висит на волоске, так как угроза столкновения Земли с космическим телом, несущимся в космических пространствах со скоростью, например, семьдесят километров в секунду, очень вероятна. О высокой вероятности столкновения говорит то, что на Земле, с одной стороны, уже обнаружено более ста древних кратеров большого диаметра, оставшихся от бомбардировок космическими телами в прошлом, а с другой стороны, по этим следам установлена чёткая периодичность столкновений с Землёй, периодичность, составляющая пятьсот тысяч лет. О! Так что если человечество не одумается и не примет меры в отношении своей безопасности, то это человечество ждёт плачевная история. Чистая случайность сохранила человеческую жизнь на Земле к 2017 году, уберегла её от глобальной катастрофы. И что, это не вызывает тревоги? У меня вызывает. Может, у некоторых и не вызывает. Так для меня эти некоторые - просто отмороженные. Эти отмороженные делают ядерное оружие с целью уничтожить рядом живущий народ. Хотя технологии в ядерной сфере, технологии по производству мощных ракетных двигателей к 2017 году уже позволяют быть средством защиты от ударов космических тел по Земле. Технологические средства уже есть для предотвращения опасных столкновений с Космосом. Но... человечество не чешется. А от этого лично во мне поселяется тревога. Тревогу из-за начальства на работе можно, конечно, снять какой-нибудь буддистской медитацией. Но вот тревога из-за опасности из Космоса - глубинная. Она никак не выковыривается из моей души. Да... и что там начальство? Ты тревожишься, что тебя уволят. А потом расслабляешься. Оказывается, тебе дали премию, прибавили к зарплате. Или просто поощрили грамотой. И всякие тревоги уходят. Хотя ты и не дорабатывал. Не заполнил и не сдал половину документации. Хотя... недоработки возвращают гнетущее предчувствие того, что тебя всё-таки взогреют, взогреют за то, что ты недоделал. И такое предчувствие неминуемого последствия поселяет тревогу. Такая тревога не отпускает меня даже тогда, когда я хорошо и надёжно вокруг себя всё урегулировал, со всеми сотрудниками заключил мир, не оставил никаких враждебных отношений. Но начальство... Недоделанная работа в виде неоформленной и несданной документации поселяет тревогу. И что я делаю? Вместо того, чтобы всё доделать и доработать, начинаю снимать тревогу медитацией. Вместо того, чтобы её снять трудами, я ухожу в небытие. Свои медитативные состояния я зачастую фиксирую в письме, в "Письме 2017", всегда указывая на то, что не оцениваю свои мысли, чувства, эмоции, ощущения, а просто наблюдаю за ними. Просто наблюдаю за своим дыханием, что избавляет меня от стресса и страдания. Я так и пишу: "Наблюдаю за своим дыханием. Отвлекаюсь от этого наблюдения. Замечаю, что моё внимание рассеялось. И я вновь сосредотачиваюсь на дыхании, концентрируюсь на нём, не критикуя себя, что отвлёкся. Свои отвлечения принимаю как данность. Концентрация на дыхании даёт возможность мне наблюдать за моими собственными мыслями; и по мере того, как они появляются, я постепенно перестаю с ними бороться. Так я начинаю осознавать, что мысли приходят и уходят сами и что я - не то же самое, что мои мысли. Мысли в моей голове появляются ниоткуда, а потом исчезают, лопаясь, как лопаются мыльные пузыри. Так я наблюдаю за собой без какой-либо критики, но глубоко сочувствуя. И так я научаюсь смотреть на своё плохое настроение с искренним любопытством. Плохое настроение исчезает".
   Но когда у меня портится настроение от того, что я осознаю чрезвычайно высокий уровень риска от падения метеорита на атомную электростанцию, то я не могу ничего с собой поделать. Ну, пускай попадание метеорита в атомную электростанцию может оказаться редкостью. Но... в целом гибель от столкновения Земли с метеоритом очень вероятна. Уровень риска чрезвычайно высок. От этого в моём воображении появляются огненные объекты, мчащиеся с большой скоростью и бьющие по Земле. Периодически у меня вообще появляется подозрительность, что кто-то тайно следит за мной и не сегодня-завтра схватит меня сзади за полы пиджака. Мне чудится, будто кто-то узнаёт что-то обо мне, узнаёт то что я скрываю. Это что, моё сумасшествие? Нет. Это воображение. Оно проявляется. И оно пропадает. И оно не от моих космических представлений. Оно - от моей напряжённой жизни с людьми.
   Я опасаюсь некоторых людей. Опасаюсь тех, у которых возникает недоверие ко мне. А недоверие у них возникает от того, что я посвящаю их в катастрофические случаи ударов метеоритов по Земле, ударов, которые были в прошлом. Сказали бы спасибо, что я их просвещаю. Правда, некоторые меня любят. Или делают вид, что любят, а на самом деле думают про себя, что столкнулись с сумасшедшим, ну... нетрадиционным. Нет, нет... Всё-таки любят. Для некоторых я прямо пророк. Но... меня как пророка всё же мучительно тревожит мысль, что в ближайшее время дирекция изменит своё отношение ко мне в связи с тем, что я в рабочее время слишком отвлекаю сотрудников на длинные разговоры об отвлечённых космических телах. И... больше всего я отвлекаю машинистку, которая сидит под дверями директора. У этой машинистки много воображения. Она так живо воспринимает то, о чём я говорю. Она, правда, со странностями, если не сказать больше - немного сдвинутая. То, что она уносится мыслями в какие-то отдалённые места, а после моего влияния уносится ещё и в Космос, можно считать нормой. Но когда она неадекватно улыбается и что-то шепчет, шепчет, шепчет, то становится не по себе. Тогда я начинаю понимать, что она медленно сходит с ума.
   Последнее время я перестал, конечно, грузить её информацией о Космосе. Последнее время я больше занялся собой, своим сумасшествием. Информация о Космосе меня подкашивает и я не могу с собой справиться.
   Но больше всего меня всё же подкашивают люди, которые инертны к опасностям из Космоса.
   Не инертна машинистка. Но она медленно сходит с ума.
   Чтобы возобновить свой статус нормы в отношениях с людьми, я окунаюсь в свои медитативные процессы. Вот несколько заметок из моего "Письма 2017" последнего времени: "Концентрируюсь на дыхании. И оно успокаивается, становится глубже и ритмичнее. Расслабляюсь на выдохе. От этого испытываю огромное облегчение, умиротворённость. Направляю своё осознанное внимание на тело и ощущаю, как оно оседает на выдохе. Фиксирую, что мои ощущения текучи, как и моё дыхание. Они переменчивы. Неприятные ощущения не цельные. Они распадаются. Направляю своё внимание в глубины своего существа, в ту безмерную бесконечность, которая суть всего и находится в бесконечно малой точке. Пребываю. Через некоторое время я замечаю, что отвлёкся от этого пребывания. Моя осознанность - это когда я замечаю, что моё сознание переключилось на что-то другое, ушло от этого пребывания. Осознанность указывает на взвешенное состояние моего ума, состояние, через которое я вижу мир чётче, реагирую на этот мир более осмысленно. Одним словом, мир видится яснее и чётче. Осознанность пребывает. Всякая боль уходит.
   От подобной практики я становлюсь внимательнее к тому, что происходит в моей жизни, меньше заглядываю в своё прошлое, меньше фантазирую о будущем".
   Хотя будущее меня волнует. И ко мне в воображении по-прежнему прилетает огненный шар, разбивающий Землю и всякое будущее.
   Я, конечно, ощущаю вину за то, что трачу время на медитацию. Но я тут же начинаю себя успокаивать тем, что медитативная осознанность всё же высвобождает время тем, что я перестаю заниматься ненужными делами. Притом медитативная техника разрушает устаревшие мыслительные процессы, разрушает отжившие своё модели поведения. Но... медитация бессильна упразднить из моего сознания образ огненного тела, летящего с неба и бьющего по Земле. Этот образ постоянно подкрепляется информацией о космических катастрофах, информацией о большом риске погибнуть в результате удара кометы или метеорита из Космоса. Народ вокруг меня, конечно, халатно относится к подобной информации о космической угрозе. Я же - нет. Я принимаю мысль о том, что в прошлом динозавры погибли от астероидного удара из Космоса. И что в будущем люди могут погибнуть как динозавры от подобного астероидного удара из Космоса. Произойдёт массовое вымирание, как это произошло шестьдесят пять миллионов лет назад. Тогда вымерло семьдесят пять процентов живых организмов. Но если бы был немного больший удар, то вымерло бы и сто процентов. И жизнь бы прекратилась.
   Я горюю о своих ушедших родителях. Но о человечестве в целом я не буду горевать. Меня не будет. Я уйду вместе с человечеством, когда космические тела обрушатся на Землю.
   Шестьдесят пять миллионов лет назад на Землю обрушился астероид величиной в пятнадцать километров. А если бы он был величиной в сто километров? Что бы было? Мы бы тогда, наверное бы, не появились. Человеческая цивилизация тогда бы со временем не возникла. Не из чего было бы возникать. Живого бы не было, не осталось бы.
   На Земле существуют огромные кратеры, по двести километров в диаметре. Это следы от ударов космических тел. Значит, небо - это дамоклов меч, который постоянно угрожает человечеству. Подобные факты и следующие из них истины требуют от человечества задуматься о своей кончине, не летать в мифических представлениях, а думать о спасении. Миф о том, что "подкова - это на счастье", разлетается вдребезги, когда смотришь на копытообразную, подковообразную форму кратера Чиксулуб. Вот тебе и подкова на счастье. От такого счастья когда-то вымерло почти всё живое на Земле. Но самое страшное, что такие удары по Земле были регулярными. Значит, есть опасность от будущих ударов. Так что в будущем столкновения метеоритов и других космических объектов с планетой Земля будут?
   Да!
   Будут!
   Такие выводы от поглощённой информации приводят меня в ужас, волосы на голове становятся дыбом. Потом приходит шоковая окаменелость. И я как сомнамбула хожу целую неделю. В таком состоянии хожу и на работу.
   Учебное заведение у нас неплохое. Преподаватели - милые люди, большей частью женщины. И обстановка тоже по большей части простая и непринуждённая. Аудитории просторные, светлые. Цвет в основном зелёный. Много салатного. Если у кого день рождения, то мы собираемся за столом поздравить именинника. И тут я, неделями ходящий как в воду опущенный, со своими ощущениями конца света. Кому это понравится? А нет. Мои идеи разделяют. Со мной выясняют проблемы. Я хожу как в воду опущенный, а со мной выясняют проблемы, выясняют возможность падения метеорита, отличия метеорита от астероида, особенности движения комет. Я довольно-таки порядочно заразил свой коллектив, в котором работаю, идеями космоса; заразил опасениями со стороны этого космоса. Конечно, никто не ходит как в воду опущенный от информационного потока в отношении катастрофического положения. Я не так, наверно, глубоко заразил проблемами спасения. Однако всё же подходят, спрашивают, выспрашивают. Что делать? Как будет дальше идти развитие цивилизации? И меня это радует. Рад ответить всякому подошедшему. Рад, что востребован.
   Я всего не высказываю. У меня есть внутренняя направленность: как объединить людей по их собственному спасению, чтобы они занялись проблемой космической опасности? Моя тайная цель, скрываемая от окружающих - это объединять их по решению проблем, связанных с опасностями. И в первую очередь с космической опасностью, как самой катастрофической. Для этого надо людей отвлечь от мелких незначительных дел, не относящихся к проблемам спасения.
   Переключить их на решение глобальных проблем спасения!
   Такие цели, конечно, полностью не совпадают с целями ученого заведения, в котором я работаю. Поэтому-то я и побаиваюсь начальства, которое так и следит за тем, как я отвлекаю людей от работы. Вот эта слежка как раз и порождает во мне тревогу. Какие бы я просветления и преображения в прошлом не испытывал, а тревога всё-таки вкрадывается в мой внутренний мир. Поэтому и возникает у меня желание возвратить свою психику в безмятежное состояние.
   Безмятежность. А в противоположность ей - тревога. Поэтому я всё же прибегаю к медитативной технологии; чтобы перевести тревогу в безмятежность. Подобное я фиксирую в "Письме 2017" так: "Сосредотачиваюсь на своём теле, дыхании. Отвлекаюсь. Сознание отвлекается. Отвлекается по поводу прошлого. Отвлекается, фантазируя о будущем. Но я возвращаю внимание к своему телу, к дыханию. После этого я предоставляю своему сознанию полную свободу, но следую за ним со всей осознанностью. В результате моё сознание успокаивается.
   Покой. А был поток противоречивых мыслей, чувств. Такие перипетии происходят внутри меня. Своеобразная борьба. Если я сосредотачиваю своё внимание на этой внутренней борьбе, то моё сознание успокаивается. И я в конце концов вновь, как это было вначале, сосредотачиваюсь на своём теле, дыхании.
   Потом появляются мысли. И я обращаю внимание на свои мысли и на то, каким образом они перескакивают с одного предмета на другой. Перескакивают с прошлых впечатлений на фантазии о будущем. В содержании своих мыслей я нахожу шаблоны. Наблюдаю за появляющимися шаблонами. Наблюдаю за плохими мыслями, появляющимися в моём сознании. Вижу, как они возникают и как они растворяются сами по себе. И вдруг случается невероятное. Возникает ощущение счастья и покоя. Пустота от растворённых мыслей заполняется безмятежностью.
   Оттого, что я осознавал свои мысли, возникла безмятежность. И я начинаю видеть вещи этого мира более открыто. У меня был пункт наблюдения, с которого я разглядывал, как в моём сознании появляются мысли и чувства. И вдруг набегает состояние счастья, гармонии и безмятежности. Тревога уходит. В конечном итоге у меня появляется способность и возможность выбирать наилучший способ решения моих жизненных проблем".
   Хотя этот наилучший способ выбора решений, лишь форма. Содержание же одно: спасение. Приобретая безмятежность и отсутствие тревоги в душе, я опять сталкиваюсь с материалами, которые загружают меня тревожными мыслями. Информация об опасных космических объектах поселяет во мне вновь тревогу, тревогу за будущее. Комета в диаметре пятнадцать километров однажды, в глубокой древности, меловой период, гахнула по Земле. Это была причина вымирания живого. И такое вымирание может повториться. Это вызывает во мне большую тревогу. Но ещё большую тревогу вызывают у меня люди. Они не думают о катастрофах. И никакие деньги не расходуются на предотвращение столкновения Земли с космическими объектами. Это настораживает. Настораживает и тревожит. Что будет дальше? Обеспокоенности потенциальной угрозой столкновения нет. Человечество праздно проводит время. А заслуживает ли человечество, заслуживают ли эти люди спасения, если они так ведут себя? Значит, они хотят исчезнуть с поверхности Земли?
   Я порой в поту, после утреннего пробуждения напрягшись, покраснев и сжав кулаки, наедине с собой, один в квартире, кричу что есть сил: заслуживает спасения Земля и её население, если ради спасения ничего не делалось, и не делается?
   Потом я иду на работу. Всё идёт своим чередом. Некоторые из моих сотрудников заслуживают спасения. Они так участливо относятся к моим речам. Прикидываются или не прикидываются? Трудно установить. Кто прикидывается. Кто не прикидывается. Но даже тот, кто прикидывается, всё равно своим поведением поступает в мою пользу, демонстрируя интерес, заражая тем самым других проблемой спасения, спасения не через молитву, а через строительство космических поселений и распространения жизни по Вселенной. Хотя я не против молитвы, не против веры в Бога и вообще во всяких богов. Пусть верят. Жалко, что ли. Хотя вера, молитва и вообще всякое ритуальное действие отвлекают от дела. Для меня, допустим, отвлекает, а для другого - это отдушина, очищение. Хотя и у меня есть вера в Бога, вера, не похожая на ту, которую проводят священники, зарабатывая деньги, вера и надежда на то, что своими жизненными проявлениями я накручиваю себе место в раю.
   В свой адрес от верующих я слышу упрёки. Мол, что с того, что жизнь во Вселенной распространится? Спасётся жизнь. Пусть. А личное спасение? Что, помереть - и всё? Меня упрекают, что я не проповедую личное бессмертие, не проповедую спасение своей собственной души. Я говорю, что спасётся тот, кто душу свою загубит во имя жизни вечной. Он будет нужен жизни и жизнь его возродит изнова. Кого трогает моя философия. Кого не трогает. Сплошной штиль. Сплошное равновесие, от которого ничего особого не случается; и не случится; ровным счётом ни-че-го.
   Ничего не случится!
   И это меня бесит. Бесит, потому что перед этим угнетало. Какой-нибудь умник из моих коллег-преподавателей будет говорить о жизни и её возрождении. А я? Что я? Не прав?
   Мои речи поглотят иллюзии других людей и всё станет на своё место, будто бы я вовсе и не призывал к жизни вечной. И бунт, который я поднимал в своих речах против всех иллюзий, высказываемых моими коллегами и вообще окружающими людьми, бунт мой канет в лету, будто капля воды в океан. Канет и не оставит какого-либо мало-мальского следа. Не будет даже признака никакого о том, что я говорил, что доказывал с пеной у рта.
   Ох. Силы меня порой покидают. Я, наверно, уже не смогу поднять такой бунт против своего окружения, чтобы хоть что-то всерьёз изменить в сложившейся ситуации. Люди идут на поводу ложных учений. Про Бога. Про цивилизацию. Чувствую, что утратил в себе ту силу, которой смог бы нарушить привычный ход вещей, изменить всё в своём окружении, повести за собой.
   Я, конечно, вношу беспокойство в те умы, с которыми сталкиваюсь. Но степень, степень этого беспокойства низкая. Она не побуждает людей к действиям. Всё остаётся на уровне разговоров. Хотя и на этом уровне от меня могут избавиться, уволить за несоответствие с занимаемой должностью. А на самом деле уволить за то, что я отвлекаю сотрудников от выполнения своих прямых обязанностей. Отвлекаю своими разговорами о Кос­мосе. Начальству, я вижу, это не нравится. И оно может меня в один прекрасный день "турнуть" с занимаемой должности. Но я дорожу этой должностью. И не ради денег. Моя должность даёт мне возможность хоть в какой-то степени воплощать свой смысл жизни в реальность. На своих читаемых лекциях я вставляю материал о космической опасности и о путях спасения от этих опасностей. Поэтому я порой приумолкаю в контактах со своими сотрудниками. Делаю акцент на пропаганду во время лекций. Начальство на этих лекциях не присутствует и не знает, о чём я говорю. А вот когда я говорю с сотрудниками в коридорах, то начальство настороже. Мол, в рабочее время такая болтовня не решает проблем, стоящих перед коллективом. За это могут меня и списать. Уволить. Здесь таких, как я, уже несколько человек уволили. Опаздывали на работу. Раньше времени заканчивали лекции. И фривольничали с сотрудницами по коридорам. Я же на работу не опаздываю. А лекции не то что заканчиваю раньше времени, а ещё и задерживаю студентов, входя в раж и рассыпаясь в своих речах. А с дамами не фривольничаю по коридорам. Скорее они со мной фривольничают. А я им про пути спасения от космической опасности талдычу. Некоторым дамам я кажусь нудным. Они хотели бы со мной поболтать о чём-нибудь развлекательном и отвлекательном. А я? А я - всё о том же. Да. В принципе - об одном и том же. Но о самом главном. О спасении.
   Некоторые сотрудники, конечно, не хотят и спасаться. Живут одним днём. Так жить легче. Но это - жизнь животного. Внутри вызревает проблема отсутствия смысла. А от этого как раз бывают случаи самоубийства. На первый взгляд, самоубийство беспричинное. Но если покопаешься, почему человек прекратил своё существование, то оказывается, отсутствие смысла и породило всё это сумасшествие. У меня в жизни был такой случай с моим знакомым. Сошёл с ума. Выпрыгнул из окна своей квартиры и разбился насмерть. Перед этим он мне говорил, что не видит смысла в своём существовании. После себя он ничего не оставил, кроме записки. То, что он мне говорил, всё было в этой записке. Кроме этого, он ещё жаловался, что нет достаточной дозы опия, чтобы уйти из жизни спокойно. Поэтому приходится прыгать из окна. Конечно, каждый самоубийца хотел бы предпочесть спокойный эйфоричный уход из жизни. Наверно, каждый. Но не у каждого есть под рукой для этого достаточная доза наркотика, тихо уводящая в забвение. Поэтому так и случается. Прыгают из окна, с моста. Или уходят через повешенье. А в принципе многие самоубийства свершаются в критические моменты жизни, при аффекте. В такие моменты не до расчётов, какой способ ухода из жизни принять. Что под руку подвернулось по ситуации, то и делается. С моста, так с моста. Шёл по мосту. И тут на тебя нахлынуло осознание бессмысленности твоего существования. От этого перелез через перила моста - и в воду. Потом тело вылавливают и списывают с реестров жизни.
   В сегодняшней ситуации социального устройства, а это 2017 год, человеку нет места для реализации жизненно необходимых проявлений...
   ...Проявлений, необходимых для жизни всех... Хе! И человек делает проявления не обязательные, и даже ненужные для процветания жизни. Это, конечно, удручает. Ведь время не ждёт. Необходимо капитально приспосабливаться к этому миру - с перспективой на далёкое будущее. Как угадать, как познать это будущее? Тебя посещает огромный поток переменных. И через них узреть какое-то постоянство, какую-то стабильность, какую-то закономерность, закон - трудно. Всё течёт, всё изменяется, по воззрениям Гераклита. Где та стабильность? И... где та уверенность в завтрашнем дне? Её нет. И приходят болезни. Да, и помимо всего этого приходят болезни. Просто организм стареет. Механизмы органов и тканей изнашиваются. От времени изнашиваются. Чаще возникают мутации.
   Наш коллектив не такой большой. Но если берёшь статистику солидных предприятий с их большим персоналом, то видно, что каждый год один-два человека обязательно заболевают и умирают. Так всё движется. Берут отпуск по болезни, а это, оказывается, прощание с жизнью. Болезнь, оказывается, серьёзная. Раковая опухоль. Вредоносные мутации делают своё дело. Делает своё дело и техника. На больших предприятиях люди погибают от несчастных случаев при работе с механическими устройствами или же просто от внезапного столкновения с механическими устройствами. Это или автомобильные аварии, или авиационные катастрофы. Гибнут на природе. Или тонут в реках, морях, океанах. Или во время пожаров... Люди гибнут. Часто гибнут от своего собственного образа жизни. Пьют алкоголь. Или того круче, употребляют наркотики. Оправдывают применение стимулирующих средств. Проходит довольно-таки небольшое количество времени. Смотришь - умер. Ушёл из жизни. Вроде был весёлым. Заигрывал с женщинами. И тут раз - и нету. Нету человека на этом свете. А смысл, смысл жизни? Ничего после себя фактически не оставил. Разве что поношенную одежду. А мир движется. Эта одежда и все личные вещи расходятся в этом мире, растворяются. И нет человека. Стирается память о нём. Что было совершено этим человеком? А ничего особенного. Выполнял определённые функции. Механически выполнял. Ничего такого не творил и не сотворил. Своей механичностью и необходимостью вплёлся в мир людей. От этого что-то изменилось в этом мире.
   Всё как-то меняется. Приходят новые поколения. Жизнь начинает крутиться немного по-другому. Но... куда она крутится, эта жизнь? А, сплошная неизвестность. И это пугает, удручает. Теряешь всякие смыслы, которые как-то слегка скопились у тебя в голове. В конечном итоге портится настроение. У меня лично портится от этого настроение. И мне приходится применять методы моей излюбленной медитации. При дыхании замедляю выдох, расслабляю тело, останавливаюсь на некоторое время, ничего не делая. Хотя для меня это временные передышки. Информация о том, что каждые пять тысяч лет начинается новая бомбардировка Земли из Космоса, ввергает меня в паническое состояние. А добивает меня тот факт, что человечество не то что не пытается воспрепятствовать будущим бомбардировкам, а своим существованием вносит дополнительно новые проблемы. Такая удручающая информация о том, что наша деятельность способствовала изменению климата и мировое потепление связано с расширением масштабов человеческой деятельности, вызывает во мне хроническую тревогу. Что дальше? Человечество не то что пытается спастись, а усложняет ситуацию. Будто желает конца света, чтобы всё прекратилось. От этого у меня не то что хроническая тревога; от этого наступает прямо депрессивное состояние. Тогда я без сил. Или в напряжении. Или без сил. Или, или...
   Или в напряжении.
   Или без сил.
   Чувствую, что ощущение грусти ещё больше вызывает во мне грустные мысли. Мысли, конечно, могут управлять и настроением, и эмоциями. Но в такие периоды разлада ощущение грусти ещё больше стимулирует грустные мысли. От этого даже видение окружающего мира меняется. От этого я сутулюсь, наклоняю голову, сжимаю плечи, медленнее хожу...
   ...И тогда я, наперекор всяким жизненным ситуациям, улыбаюсь. Свои выводы из этого я записал в "Письме 2017" так: "Улыбаясь, я становился счастливее".
   Оказывается, как всё просто, как всё легко. Улыбаясь, я, конечно, улучшал своё настроение. Но это не панацея. Улыбаться специально, искусственно, с натяжной улыбкой, как улыбаются идиоты? Улыбаться, когда тебе не до улыбки? Это не выход из положения. Значит, надо что-то менять в реалиях. Что делать? А делать то, чтобы человечество не копало себе яму и не относилось к возможному концу света равнодушно. От осознания полной бессмысленности человеческого существования можно уйти при помощи действий, деятельности. И я действую. Я вписываю факты возможного конца света в свои лекции. И... читаю эти лекции с энтузиазмом. Жизнь постоянно преподносит мне неприятные сюрпризы в виде информации о конце света. Вернее, я её сам откапываю в информационных центрах. Но после того, как я накопал эту информацию в библиотеках и информационных центрах, я восстанавливаю своё душевное равновесие своей деятельностью. Сразу начинаю свою активную деятельность, пока грусть не пустила во мне корни от осмысления полученной информации. А информация страшноватая. Ведь существует шестнадцать крупных метеорных потоков, которые каждый год проливаются над Землёй. Я впечатлительный. Чувствую, что что-то падает сверху и бьёт по земле, по домам, по траве, по голове... А на самом деле ничего не бьёт. Просто воображение работает на полную катушку. Но оно предупреждает. Может и ударить. Ведь кометные обломки били по Земле не только в древние времена, там на стыке мелового и третичного периодов, а это шестьдесят пять миллионов лет назад. Это всё происходит и в наши дни. И это вызывает тревогу, страх. Во всяком случае, у меня. Конечно, есть отморозки. Их ничем не прошибёшь. Им бы только пивка попить. Им говоришь, что народы Земли имеют мифологические легенды о потопе. Но это не просто мифы. Они имеют под собой реальную почву. В древние времена действительно имело место затопление огромных территорий. А причина этого? Столкновения Земли с космическими телами.
   От подобной информации, которую я распространяю, особой реакции у людей нету. Что там в древние времена было, не было? Кто его знает. Время стирает острые ощущения. Вот как сейчас. Я возражаю. Планировать будущее необходимо на основании памяти об ужасных катастрофах, памяти, которая зафиксировала ещё в устной традиции падение метеоритов и астероидов на Землю в очень отдалённом прошлом. Столкновения Земли с небесными телами были. И это - основание для дальнейшего планирования нашего будущего. На мои речи и призывы к жизни в направлении спасения народ особо не реагирует. Это вселяет в меня тревогу и страх. Что будет дальше?
   Человек зачешется, когда его клюнет жареный петух. Когда упавший на Землю метеорит разрушит города и систему электроснабжения, от чего в глазах потемнеет, тогда человек подумает, что делать. Но ум дан, чтобы предвидеть ситуацию. А ситуация простая. Когда-то пятнадцатикилометровая в диаметре глыба, гахнув по Земле, стёрла животный мир эпохи динозавров. Что-то живое всё же осталось, расплодилось. Следующая глыба сотрёт с лица Земли цивилизованный мир человека. Вопрос: останется ли что-нибудь после этого? И... Меня охватывает тревога и страх. И я спешу на работу в своё учебное заведение и строчу лекции, вставляя в них сочные куски текста о надвигающихся катастрофах. Потом в бурном эмоциональном взрыве выкладываю перед студентами всё, что я накопил. В эти периоды найти в себе внутреннюю гармонию я и не пытаюсь. Выхожу из себя. Экстаз. Разглагольствую себе не только на лекциях, но и в перерывах, и после работы на улицах. Мой мозг включён и приведён в полную боевую готовность. Он, конечно, должен и выключаться из этой боевой готовности. Но меня подпитывает информация, которая застряла в моём мозгу. Это информация о неосязаемых угрозах. Ведь метеорит даже не приближается к Земле для столкновения. Но эта, пусть даже неосязаемая, угроза в моём болезненном воображении вызывает тревогу, беспокойство, стресс. Это, конечно, не тот стресс, который граничит с нервным расстройством, но мой организм всё же через некоторое время требует какого-то успокоения, отдыха. Такой боевой всплеск не может очень долго продолжаться. Но мозг не останавливается на имеющейся новой информации. Он начинает приплюсовывать уже усвоенную информацию из прошлого, расширяя возможную опасность в нашем существовании. Мозг начинает разыгрывать сцены того, что может произойти в будущем, когда метеорит или комета ударит по Земле. То есть тревоги возникают не только из-за наличия новой информации, но и в силу уже накопившейся информации из прошлого, а также в силу просто возникающих мыслей о будущем. Во мне всё это происходит очень быстро. Я даже толком не осознаю всего этого. Я тороплюсь. Всё время тороплюсь. Где делась та просветлённость и преображённость духа, которая была? Торопясь, я с трудом сосредотачиваюсь на настоящем. При этом я так сильно зацикливаюсь на своих целях, что значительно теряю связь с теми реалиями, которые меня окружают. В дополнение к создавшейся ситуации приплюсовываются воспоминания угроз, которые я скопил о космических катастрофах в своей памяти. Всё это меня поджучивает и раззадоривает. И я кричу на весь мир: "Люди, очнитесь!".
   Моё желаемое... Моё желание, чтобы люди поступали не так, как они поступают. А действительность? А в действительности всё не так, как мне хотелось бы. И это сильно удручает. Несоответствие между желаемым и действительным вызывает во мне отрицательные чувства. Чтобы не застревать на этих чувствах и не оказаться в ловушке собственных мыслей по поводу этих чувств, я действую, не пускаясь в долгие размышления - действую. Действуя, я не поглощаюсь своими мыслями, обращаю внимание на красивые вещи, которые окрыляют и ведут вперёд. Я понимаю, что внутренний анализ проблем, которые скопились в моём внутреннем мире, в принципе проблем не решает. И если ещё решение проблем от меня не зависит, то это может только усугубить положение вещей. Я, конечно, не могу воспрепятствовать появлению во мне грусти, оттого что между желаемым и действительным существует несоответствие. Поэтому я даю себе отчёт о реальном положении вещей. Даю отчёт о том, о чём думаю. Осознаю. И это меня спасает. Я выкарабкиваюсь куда-то на гору, на возвышенность своего духа и смотрю на свой собственный внутренний мир как бы с высоты. Смотрю на возникающие и потухающие эмоции, чувства, мысли. Даю себе отчёт об их возникновении и потухании. Но всё равно я ни от чего не застрахован. Всегда нахожусь на грани провала. Ведь я говорю о спасении в далёком будущем. А люди практичные живут реалиями. Поэтому я в конечном счёте выбиваюсь из сил. Я, самый спокойный, самый самообладающий, самонадеянный, когда-то в прошлом просветлённый, теряю силы. Одним словом, выбиваюсь из сил. Но я не ропщу. Я вижу в этом смысл. Пропагандируя пути спасения, я пропагандирую жизнь вечную для себя и для других. А что ещё? А? Поэтому на меня не надо нажимать, чтобы я работал лучше. Я постоянно обновляю свои лекции новыми материалами. Заодно я обновляю их новыми фактами о катастрофах в Космосе и о путях предотвращения этих катастроф. Но как бы я не стал работать хуже. Последнее время я обновляю материал лишь о космических катастрофах, а остальной материал лекций остаётся прежним. Для себя, для своего смысла я не стал работать хуже. Но вот для учебного заведения, не обновляя остальной материал лекций - работать хуже стал. В других учебных заведениях нет таких, как я, помешанных на Космосе. И у них сотрудники, наверно, лучше обновляют лекции, не тратя время на материалы о космических катастрофах и их преодолении. А между учебными заведениями существует конкуренция. И к нам идут. Может быть, послушать меня? Послушать, как я раскрываю ужасающую картину действительности.
   Я люблю свою работу. И не променял бы её на какую-нибудь другую. Ведь она мне даёт возможность реализовывать свои планы по информированию населения о спасении от космических угроз. А что ещё я могу делать? В своём социальном положении, стоя на определённой иерархической лестнице, - пока ничего. Пока ничего другого в этом направлении я не могу реализовывать.
   Всё вроде бы идёт хорошо. Но порой ни с того ни с сего меня начинают одолевать горькие мысли о будущем. Может, от этого я вдруг становлюсь раздражительным. Впадая в мрачное настроение, я, конечно, не прикладываюсь к алкоголю. Наоборот, я начинаю работать как проклятый. Хотя мои доходы от этого никак не увеличиваются. В своих интересах по реализации смысла своей жизни я - волонтёр. Поэтому я ни на что не ропщу. Хотя у меня нету собственного дома в хорошем месте. Но я не начинаю работать на подобные цели и зарабатывать больше денег. Некогда. Нет времени. Жизнь так коротка. А Космос так велик. Вперёд! Воплоти намеченное. Просыпаясь утром, я повторяю слова из произведений Лотреамона: "Приложим все силы и с сознанием долга исполним своё назначение на земле". А моё назначение на земле направлено в противоположную сторону - к небу, в Космос. Его надо распознать и применить к себе, к себе подобным. Во имя своих целей я готов даже остаться холостяком. Хе. На красоток уходит много времени. Их подолгу убалтываешь. Но постепенно начинаешь и им навязывать космические дали. А у них интересы в ближнем мире. А у меня - в дальнем. Вот и не сошлись. Бывает так, что не то что не сошлись, а нашла коса на камень. И как найдёт коса на камень, так испытываешь ледяное отношение к себе. У меня как? У меня ассоциации сразу связываются с оледенением как катастрофической ситуацией.
   Ни с того ни с сего выплывают катастрофические ситуации!
   Испытываю ледяное отношение к себе. Катастрофическая ситуация оледенения.
   Известно, что в будущем нас ждёт новый ледниковый период. В прошлом - оледенение было. И не раз. В будущем оледенение будет. Оно может быть в результате столкновения Земли с каким-нибудь небесным телом. В результате столкновения может быть пылевое загрязнение атмосферы, отчего наступит ледниковый период, так как свет солнца будет отражён из-за возникшей пыли, пыли от столкновения.
   В мире льда, оледенения мог выжить только острый, изощрённый ум человека. Человек уцелел в условиях эпохи оледенения.
   О!
   Оледенение. И что мне то ледяное отношение, которое люди выказывают в мой адрес, когда находит коса на камень? То ледяное отношение ко мне - не настоящая катастрофа. Меня не пробьёшь. Оледенение! Вот настоящая катастрофа. За оледенением, когда всё начинает оттаивать, идёт потоп.
   Потоп может вызвать упавший в океан метеорит или астероид. От такого падения возникает цунами. От цунами возникает потоп.
   Удар небесного тела по океаническим водам Земли вызывает потоп. Это - катастрофа. Двухкилометровый в диаметре астероид, упавший в океан, может вызвать цунами катастрофической разрушительной силы для всего живого. Подобное произошло в плиоценовый период. Подобное может произойти и сегодня - в период 2017 года. Десять тысяч лет назад закончился ледниковый период. Человек начал расцветать. Однако неминуемо наступит следующий ледниковый период. И потоп будет. Всякая животная жизнь может исчезнуть полностью. Это угроза реальная. К встрече с ней надо готовиться. Оледенение вернётся. Наступит дефицит продуктов питания, что заставит нормировать потребление. Поэтому может быть введена плановая экономика. Перемещение людей, поездки затруднятся. Перемещающиеся столкнутся с проблемой преступности. Что будет... Что будет? Во многом неизвестно, что будет. И холодное, ледяное отношение ко мне меня не пугает. То мелочи. Я - на правильном пути. И меня никто не собьет. Путь один-единственный: спасение. Вырабатывать программы по спасению, и действовать согласно этим программам. Но прежде необходимо осознание собственной жизни, чтобы программы не превратились в ложные пути, чтобы постоянно смотреть на мир новыми глазами и корректировать программы. Чтобы рассчитывать силы и не выдохнуться на полпути. Чтобы... Много этих "чтобы". И всё надо учесть.
   Что надо, чтобы всё учесть? Ну, не всё. Чтобы учесть побольше... Что надо? Наблюдать за собственной жизнью под другим углом? Это, конечно, изменит чувственную сферу. Но... решит ли это проблемы? Нет, не решит. Мой внутренний мир переключится на другую передачу. Это, конечно, взбодрит. Взгляд с другой стороны может даже кардинально поменять ощущение жизни. Перестану пытаться избавиться от каких-либо навязчивых мыслей и чувств. Идут. Пусть себе идут. Перестану долго думать над чем-либо. Увижу, как моё сознание искажает реалии. Буду осознанно присутствовать в мире. Буду находиться здесь и сейчас, концентрируясь на текущем моменте, никак не оценивая даже этот момент. Буду видеть мир таким, какой он есть. Осознанность возвратит меня в состояние здесь и сейчас. Но решит ли это проблемы? В какой-то мере решит проблемы моего внутреннего мира. Мне станет несложно сосредотачиваться на том, что происходит в настоящий момент. Я перестану быстро ходить, не замечая ничего по пути. Я буду больше обращать внимание на то, что делаю. Буду выполнять свои задачи не торопясь, уделяя им больше внимания. Не буду зацикливаться на каких-либо целях, так что перестану отдавать себе отчёт о том, что я делаю для достижения этих целей. Перестану быть поглощённым своим прошлым и будущим. Не буду погружаться в рутину, прокручивая свою собственную жизнь в своих собственных мозгах. Буду проживать её со всей полнотой. Но... решит ли это сами проблемы? О...
   От такого способа жизни я буду меньше подвержен тревогам? Да. Буду меньше времени проводить в своих собственных мыслях, а больше видеть то, что происходит вокруг. Перестану жить в мыслях, а буду переживать окружающий мир напрямую. Откажусь от излишних суждений и оценок. Посмотрю на мир и на то, что в нём происходит, другими глазами, непредвзято. Позволю этому миру быть таким, какой он есть. И что позволю? Позволю не решать проблем этого мира? А что? Наблюдать за ним и не судить его. Это успокаивает на время. Но... не решает проблем. Мои мысли - это просто мысли. Да. Я не отождествляю своё Божественное Я с ними, с этими мыслями. Такой ракурс меня успокаивает. Но он не решает проблем.
   Я проживаю свою жизнь по мере того, как она проходит. Вспоминаю прошлое. Планирую будущее. Но всё это я вижу объективно. Владею собой. Живу настоящим. От проблем не ухожу. Но... Это не решает проблем. Неуход от них их не решает. Принимаю жизнь такой, как она есть. Даже вижу её с уникальной, мне присущей, точки зрения. Понимаю её. Понимаю, что действительно важно для жизни, а что - не важно.
   А важно что?
   Спасение?
   И вдруг моя идиллическая уравновешенность и гармония прекращаются.
   Информация рвёт душу. Информация про катастрофы. Приходит подавленность и тревога. Воодушевление как-то стирается. Не так давно был счастливым, энергичным, вовлечённым в свою работу, в свою деятельность. И тут - стал другим. Злости и агрессии нет. Просто подавленность. Ощущается изоляция, отчуждённость. Замыкаюсь в себе. Меня никто не понимает. Все живут своей жизнью. Никто не работает на спасение. И у меня в голове идут тревожные мысли. Меня спасает то, что я принимаю свои мысли, не осуждая их; открыт миру. Но спасает ли это положение вещей? Нет. Не спасает. Люди заняты тем, что не нужно для жизни, для её будущего. Я же уделяю время тому, что я по-настоящему ценю, занят тем, что по-настоящему имеет ценность. А... это спасение всех в будущем. Высшая ценность! И меня никто не собьет. У меня железная эмоциональная устойчивость. Временами железная. Вот только наступила - и я готов противостоять всевозможным ударам судьбы. Я целеустремлён и контролирую свою жизнь. Она мне дорога. Моя жизнь наполнена большим смыслом. Я её ценю. Я вообще ценю жизнь как таковую. Сосредотачиваю всё своё внимание на ней, на её проявлениях. Но если я отвлекаюсь, то это отмечаю. Отмечаю, на что я отвлёкся. А затем вновь возвращаюсь к своему предмету сосредоточения.
   О-о-о-о-о...
   Такие идеалы. Это, наверно, больше в моём воображении.
   Я неоднократно фиксировал, как информационный поток о космических опасностях выбивал меня из колеи. Вот и сейчас... Я читаю Декларацию Совета Европы по обнаружению астероидов и комет, потенциально опасных для человечества. И меня кидает в пот. Там сказано, что существует две тысячи астероидов, которые пересекают орбиту Земли и имеют размеры больше одного километра. Ну? Что? Не зацепит? А наша история полна космических катастроф. И что, мы будем и далее допускать, чтобы возможные катастрофы реализовывались в дальнейшем? Что, мы позволим метеоритным болванкам весом в одну, две или сколько там тонн погубить нас? Ведь это не землетрясение, не ураган. Метеорит или астероид принесут гораздо большие разрушения. Но мы можем воспрепятствовать этому.
   Другое дело - межзвёздная катастрофа. Тут пока мы бессильны. Если взорвётся сверхновая звезда в нашей галактике, то мы пока с такой мощной силой не справимся. А так - надо стараться. Делать то, что мы можем делать. Привлекать мировую экономику по созданию проектов спасения нашего будущего. Для этого необходимо задействовать международные силы. Объединить их технологии, выработать культурные и понятийные нормы для взаимопонимания. Сблизить языки в терминологии. И... строить системы защиты от ударов из Космоса. Задача: предотвратить удары из Космоса. Чтобы выжить людям, надо предотвратить удары из Космоса. Но чтобы выжить отдельному человеку, надо не быть ни к чему привязанным. Даже к такой задаче, как предотвращение ударов из Космоса. Ведь привязанности - это тревоги, страхи. А это чрезмерный стресс, нервное напряжение, ответственность, потеря здоровья. Но страх так или иначе будет. Страх вызовет или сам астероид, или предостережение о нём. Если не страх, то какую-то небольшую тревогу подобная информация вызовет. Ведь в нашем сознании уже сформировались катастрофические представления. Например, о Тунгусском метеорите. Сложились представления о том, что когда упал этот метеорит, то вся Земля содрогнулась, что небо стало красным, как при пожаре. Сложились представления об испуге, который должен быть, когда загораются леса от некоего огненного шара. Потом испуг превращается в страх, страх за свою жизнь, страх за своих близких. Страх напрягает. Но страх и спасает. Человек начинает действовать в направлении своего спасения. Так что, мне надо нагонять страх на окружающих, чтобы все вокруг зашевелились в направлении своего спасения?
   Нагонять страх!
   Но только правдой, правдивой информацией. Неправдивая, ложная информация делает человека неприспособленным к реалиям, реагирующим на окружающий мир неадекватно.
   Человек часто как вдолбит себе в голову что-нибудь, неправильно понимая смысл той или иной информации. А в результате? А в результате действует неадекватно. Так, в мистицизме часто говорят, что дух независим от тела. Это для того, чтобы человек практиковал смотрение на себя, на своё тело со стороны. Это метод саморегуляции. Он нужный и полезный. Но человек зачастую всё понимает прямо. Он вдалбливает себе в голову, что тело - это только сосуд, только носитель его какой-то особой жизненной энергии, которая не зависит от тела. А значит, что? А значит, от тела можно и избавиться. Так, представители секты "Небесных Врат" освободились от своих тел, то есть покончили свою жизнь через коллективное самоубийство. Адекватно? Неадекватно. Это пример того, как человеческие головы захламляются идеями, не соответствующими реалиям. Подобные идеи вызывают тревогу. Ведь они, воплотившись в действительность, могут обернуться против жизни. А вот то, что я представляю, против не обернётся. Оно напомнит, что может быть. А может быть так: "Небо потемнело. И огромный горящий небесный объект с рёвом проносится сквозь утренний туман - и ударяет по Земле".
   О!
   Такое может быть. Воображение предупреждает об опасной ситуации. Дальше воображение представляет, как горят леса, как стена пламени поглощает всё на своём пути. Пожар пожирает всё живое: деревья, травы, животных. Воображение рисует картины, которые повторялись на Земле, один раз в пятьдесят лет - так это точно. Периодичность в этом есть. Но никто не знает, когда случится падение тела и где это произойдёт. Но это случится. Это произойдёт. Периодичность в этом есть! Поэтому необходимо создавать программу обнаружения околоземных объектов и действовать. Обнаруживать и предотвращать столкновения. К этому подталкивают наблюдаемые случаи произошедших столкновений. Так, в июле 1994 года комета со скоростью двести километров в час врезалась в планету Юпитер. Юпитер большая планета. Своим притяжением она разогнала комету и своим гравитационным полем разорвала её. Огненные куски этой кометы месяцами пылали, вгрузая в Юпитер. Такое зрелище может отрезвить каждого, заставить что-то делать, шевелиться. Полукилометровые куски кометы вызвали разрушения на площади, большей, чем площадь Земли. А если бы подобное произошло с Землёй? Что? Массовое вымирание видов? Трудно предугадать последствия. Вот и возникает необходимость обнаруживать опасные объекты Космоса с помощью компьютерной техники, прослеживать их орбиты. Чтобы предотвратить столкновение, его надо предвидеть за несколько лет. Ведь надо подготовиться к процессу устранения опасности. Для этого необходимо проектировать и выпускать спутники для наблюдения, чтобы наблюдать за опасными объектами из Космоса. С поверхности Земли их можно и не обнаружить. Работа сложная и серьёзная. Это тебе не "козла" забивать, не пиво попивать.
   Юпитер. О! Да на Земле уже есть жертвы метеоритных дождей. И надо что-то делать. Направлять ресурсы на предотвращение опасности. Опасность так и светится, как светится в ясную лунную ночь Луна, вся испещрённая тёмными пятнами. Эти тёмные пятна, усеивающие её поверхность, не что иное, как кратеры от метеоритных ударов.
   О!
   Нам надо такое?
   Нам нужна на Земле послеударная зима, которая когда-то сгубила динозавров?
   Не сегодня завтра может произойти катастрофа. Риск высокий. Нужны безотлагательные меры. Жизнь в неведении и страхе истощает человека. Во всяком случае, меня. Но я полон сил и энергии. Хотя бывает растрачиваю её довольно-таки неэффективно. Растрачиваю в основном на сотрудников, преподавателей-сослужив­цев. Вместо того, чтобы вытратить силы на прави­тельство которое бездеятельно и несостоятельно в этом отношении, я развожу споры на работе, отвлекая сотрудников от выполнения ими своих прямых обязанностей.
   Я меньше всего одержим страхами из-за того, что меня уволят с работы, чтобы не нарушал рабочую дисциплину, одним словом, чтобы не мешал работать. Больше одержимы страхами те сотрудники, с которыми я веду разговоры. Они так и озираются, когда появляются в коридорах начальники, начальствующий персонал. Некоторые боятся оттого, что не смогут найти подобную работу. И стушевываются в разговоре со мной. Начинают молчать. Будто я один участник беседы. Я же периодами не боюсь ничего. Я одержим; одержим в спорах. Потом эта одержимость проходит. И тоже закрадываются страхи. А что будет дальше? А дальше - неизвестность. Неизвестно, что будет со мной. Неизвестно, что будет со страной. Неизвестно, что будет с земным шаром. Неизвестно, что будет со Вселенной. Неизвестно, что будет с её бесконечностью и вечностью. Одна неизвестность.
   Потом собирается, во всяком случае собирается в моих мозгах, некая мыслительная сфера, указывающая возможные варианты будущего. Количество вариантов постепенно сужается. И - бах! Остаётся один вариант. У меня почему-то этот вариант пессимистический. Катастрофа, разлад... Или ещё что-то в этом роде. И я становлюсь нервным. Я не только обращаюсь к сотрудникам и коллегам со своими речами. Я выбегаю на улицы и пристаю к прохожим, к незнакомым лицам с просьбой участвовать. В чём, в чём участвовать? Это я сам себе задаю вопрос. И не нахожу ответа. Всё так расплывчато. Будущее расплывчато. Что с нами будет? Что нам делать? Не находя ответа внутри себя, я стушовываюсь в разговоре с незнакомыми людьми. Я теряю способность убеждать. Тогда во мне возникает замешательство. После чего случается что-то типа нервного расстройства. Я - как побитый. Наплывают нездоровые мысли.
   Прибегаю к медитативной практике. Пытаюсь укротить разбушевавшееся собственное сознание. И тем самым избавиться от тревоги, а заодно - разрушить вредные привычки. Чтобы стать более открытым и внимательным, что поможет мне обрести контроль над своей жизнью. Возможность контролировать связана с тем, чтобы отстраниться от отвлекающих мыслей, зовущих не туда, куда надо. Для этого надо предаться рассмотрению своих собственных мыслей, как будто они временные облака на небе моей души.
   Да! Мысли отвлекают. А эмоции? Они вообще нарушают спокойствие. Я, сам того не желая, слишком много думаю над различными проблемами, впадая в эмоциональные крайности. Прибегая же к медитативной практике, я возвращаюсь к своему умению рассматривать мысли как некое отдельное событие, происходящее в моём сознании. Тогда мысли возникают и исчезают, подобно звуку. Я возвращаюсь к умению видеть свои мысли и чувства со стороны, отслеживать их. Это, конечно, помогает в жизни вообще. Ведь я перестаю избегать сложных жизненных ситуаций, и без страха реагирую на эти ситуации. Подобная практика выдёргивает меня из жизненной рутины. Когда я во время медитации глубже заглядываю внутрь себя, то это помогает потом в повседневной жизни быть собой.
   Во время медитации стойки мысли-помехи, мысли о делах. Они вынуждают бросить медитировать и решить наболевшую проблему. Тогда я даю своим мыслям и созревшим планам полную свободу, не поддаваясь им своими действиями. Эти мысли и созревшие планы возникают в моём сознании и исчезают.
   Во время медитации случаются две крайности. Или мой мозг бурлит, как кипящий котёл, выплёскивая мысли, интенсивно одолевающие меня. Или же нападает сонливость.
   В медитативной практике я отвлекаюсь. И это - нормально. Я знаю, что самое ценное здесь - уметь заметить, что я отвлёкся в очередной раз. Постепенно я прихожу к осознанию того, что мои мысли - это не я, и не стоит к ним уж очень серьёзно относиться. Я просто наблюдаю за мыслями, наблюдаю, как они возникают, какое-то время существуют, а затем растворяются, исчезают.
   Периодически возникают моменты озарения. Это как бы награда за осознанное внимание, за то, что я сосредоточен на настоящем, за то, что я не шёл за своими непрошенными мыслями и чувствами, за то, что я жил в настоящем, замечая, что происходит здесь и сейчас, а не погружался в прошлое или будущее.
   Жизнь по-любому утекает, как песок сквозь пальцы. Когда это осознаёшь, то хочется хоть как-то отойти от всякой рутины, вздохнуть с облегчением.
   И тогда я начинаю медитативный процесс. Вот как об этом значится в "Письме 2017": "Сконцентрировался на ритме дыхания. Сосредоточившись на дыхании, вижу, что в основе моего существа лежит нечто, не зависящее от моей личности, от моих личных амбиций.
   Дыхание в естественном ритме. Оно возвращает меня в настоящее, в состояние "здесь и сейчас". И я концентрируюсь на текущем моменте, ничего не ожидая, вижу и принимаю мир, и все вещи, попадающие в поле взора, такими, какие они есть, не стремясь что-либо изменить.
   Сознание перестаёт следить за дыханием. В голове возникают представления, картинки из жизни, мысли, планы на будущее, мечты. Когда я замечаю, что отвлёкся от дыхания, то понимаю, что это та самая осознанность, с которой начинается настоящее путешествие к совершенству. После того, как я заметил, что отвлёкся, концентрируюсь на ощущении данного момента.
   Постоянно возвращаюсь к настоящему моменту".
   Я понимаю, что цель подобных процедур заключается в том, чтобы очистить сознание от любых мыслей. Очистив сознание от мыслей, я избавляюсь и от стресса. Начинаешь видеть поток своих мыслей в действии. Регистрируешь это своё видение. А это уже состояние осознанности и ухода от стресса. Потом, конечно, снова тебя захлёстывает поток мыслей. Практика заключается в том, чтобы пытаться сосредоточиться на дыхании, отмечая про себя любое желание уцепиться за приходящие к тебе мысли.
   Хотя что тут цепляться, если приходят мысли о конце света, о конце всего, мысли, несущие поток вопросов и проблем.
   Встряхнувшись от медитативного парения и смотрения на всё с высот, погружаешься в мир проблемных ситуаций. Всё было бы ничего. После медитации можно оставаться в своей тарелке, быть собой и по-деловому решать те или иные проблемы, встающие перед тобой. Но вот когда ты сталкиваешься с людьми, которые занимаются пустой болтовнёй, то это напрягает.
   Большей частью пустой болтовнёй занимаются политики, защищая те или иные интересы. Какие могут быть интересы? Тем не менее: разрабатываются технологии, которые защищают воздушное пространство одной страны от вероятного ядерного нападения другой страны. А ума не хватает разработать технологии, способные защитить воздушные пространства всех стран от потенциально опасного космического тела?
   А политики?
   Они пропагандируют интересы не для всех, для некоторых. А подлинное превращается в пустую болтовню, заговаривание истинного положения вещей.
   А ведь проблема серьёзная. Создать защиту от космической опасности для всех людей на Земле не так-то просто. Это и создание новой системы обнаружения объектов из Космоса. Это и создание нового способа принятия решений по защите, чтобы вовремя отразить кометную, метеоритную или астероидную угрозу. Реагировать-то надо вовремя. А общество землян может оказаться не в состоянии вовремя ответить на угрозы из Космоса. Ведь необходимо время.
   Технологии, которые могут вовремя отражать опасности, существуют в военном деле. Военные разных стран могут, опираясь на спутники, вращающиеся по орбитам вокруг Земли, реагировать на угрозы агрессивно настроенных стран по захвату тех или иных территорий на Земле. Сюда включены также лазерные военные технологии. И что только не включено. Но вот повернуть всё это дело на предотвращение опасности из Космоса ума не хватает. Человек разместит оружие массового уничтожения на орбите вокруг Земли, чтобы уничтожать людей на Земле. Но защитить этих людей от угрозы из Космоса он никак не намеревается. Хотя защита Земли от угрозы столкновения с небесными телами - тема, назревшая донельзя.
   А политики?
   А политики заговаривают подобные темы. Их задача - держать народ в неведении в отношении событий, которые разворачиваются в Космосе. Их задача - информировать население о чём угодно, но только не о существующей серьёзной угрозе всей нашей цивилизации.
   Правда, мир искусства часто пробивает стену лживой информации, исходящей от политиков и военных. Человек мира искусства - художник, музыкант - предчувствует громадьё цивилизационной шелухи и проклёвывающуюся подлинную жизнь людей перед безграничным Космосом. В его воображении всплывают картины возможных столкновений с этим Космосом. Эти картины, эти предчувствия режиссёры и актёры отражают в своих фильмах. На экране можно видеть кричащих от боли в агонии, обожжённых детей, медленно умирающих на больничных койках. Предчувствуя будущее, актёры мастерски воспроизводят картины ужаса, чтобы всё это сполна мог ощутить зритель.
   А кто этот зритель?
   А тот же политик и военный.
   Можно в них пробудить чувство вины?
   Вряд ли. Они защищены материальным достатком, который не хотят терять. Им дают этот достаток. Они служат тем, кто даёт им этот достаток. Правительство даёт. Всё.
   Пусть гибнут дети.
   Так и их дети могут также погибнуть. Но они, входя в правительственные органы, продолжают, заговаривать зубы, говорить неправду своим гражданам.
   Мне так же, как и режиссерам, и актёрам фильмов, приходят в воображении картины плачевного будущего человечества в силу существующей космической угрозы. Я так же, как художник и музыкант, предчувствую неладное. Но в бешенство меня приводит то, что этот политик или военный не скажут правду людям, когда действительно будет угрожать Земле столкновение. Если это столкновение произойдёт через несколько дней, а нам об этом не скажут, то что? Погибать.
   А! Мы всё равно не сможем быстро мобилизовать себя для спасения.
   Э, нет...
   Система защиты от околоземных объектов может быть развёрнута очень быстро. Но если нам не скажут вовремя об опасности, а будут что-то скрывать, то мы погибнем.
   Населению надо сообщать всё вовремя, а не затягивать время, что-то скрывая. Примеры того, что не вовремя оповещали о катастрофах, есть. В Украине, в Чернобыле, когда взорвался реактор на атомной станции, то власти населению сразу об этом ничего не сообщали. И люди, вместо того, чтобы эвакуироваться, принимать меры по защите, продолжали жить обычной жизнью в атмосфере повышенной радиации. О! Это власть. Это её лицо. Это политика. Она может преуменьшать значимость и космической опасности. Она может даже уйти от проблемы, когда угроза столкновения очевидна. От власти всего можно ожидать. Преуменьшит опасность столкновения Земли с метеоритом или астероидом. А там, может, всё обойдётся.
   Конечно, информация об опасности у населения может вызывать панику. Когда в 1910 году комета Галлея была видна в небе, то у людей возникла массовая истерия. Результатом этого была волна самоубийств среди населения. И всё это, конечно, тоже надо учитывать. Людей может парализовать страх перед явлениями в небе. И в результате неадекватное поведение может приводить к массовой смертности, даже если реальной катастрофы и не случится.
   Да. Всё надо учитывать. Но и скрывать реальное положение вещей нельзя.
   Однако ситуация ещё хуже. Человечество пока копается в себе. Вместо того, чтобы выполнять задачу отклонения орбиты астероида, двигающегося к Земле, люди направлены на то, чтобы обнаруживать и уничтожать ракетные установки другого государства. Детский сад какой-то! Но при этом применяются космические технологии. Ума пока не хватает, чтобы повернуть эти технологии и обезопасить Землю, обезопасить всех людей на Земле, независимо от национальной принадлежности и религиозного вероисповедания.
   А ведь это можно сделать. Обезопасить. Он, в военном оборонном комплексе есть такие системы, которые прослеживают и записывают движения спутников, показывают, как отклоняются эти спутники в своём полёте. Есть военные лазерные системы, которые из Космоса могут уничтожать вражеские ракетные цели на Земле. А почему бы из Космоса этими системами не уничтожать космические объекты, приближающиеся к Земле? А? Или человеческий гений до этого не может додуматься? Он додумался, чтобы уничтожать себе подобных, уничтожать других людей, людей других наций. О! И для этого ума хватает. Ума хватило придумать такие системы, которые могут уничтожать ракеты противника с помощью радиоволны, дистанционно. Всё работает на уничтожение людей. Для этого к 2017 году чётко повернули электромагнитный импульс на службу вооружённых сил как оружие.
   Электромагнитный импульс как оружие. Хе! И всё - для убийства людей. А нельзя ли перенацелить вооружение, чтобы использовать его для защиты Земли от угрозы столкновения с космическими телами? Что, разум в этом направлении не работает?
   Для истребления людей военная техника к 2017 году разработана высококлассная. Техника такая, чтобы своих людей не калечить. Действует дистанционно. Дистанционная электромагнитная бомбардировка. Одни люди погибают, а другим - ничего. О! Додумались. Злой гений? Злой гений. Про угрозу столкновения с небесными телами и не думается. Всё направлено на уничтожение людей. А ведь можно было бы заниматься делом. Изобретать, например, системы, обнаруживающие опасные космические тела. Ведь уже изобретены устройства, которые могут обнаруживать космические обломки. Такие системы есть к 2017 году. Они обнаруживают обломки разрушенных спутников.
   Ну, ну.
   Ещё немножко - и человек перестроится на мирный лад самозащиты от коварной природы. Человеком изобретены системы, обнаруживающие космические тела! Ещё двадцать лет назад такие системы обнаружили вблизи Земли около семисот астероидов. Это гиганты до трёх километров в диаметре. Если произойдёт такое столкновение с Землёй, столкновение с таким гигантом, то будет массовое вымирание всего живого. О подобном думают правительства стран? Нет. Не думают. И это проверено историей. Так, девятнадцать лет назад к Земле значительно приблизился астероид. Но... никому об этом не было сообщено. Будто бы это не важно. Национальные правительства стран оставили свои народы в неведении. Возникает вопрос: почему общественность держали в неведении? Ведь можно было бы оповестить о нахождении астероида на близком расстоянии от Земли. Нет же. Всё что-то скрывается. Или правительства находятся в неведении относительно риска столкновения? Так нет же. Художники постарались продемонстрировать последствия подобных столкновений, учёные астрофизики регулярно сообщают о всех новшествах в Космосе. А политики, правительства стран? Когда был обнаружен приближающийся к Земле астероид, то они даже не выказали никакой тревоги. Это было девятнадцать лет назад. Но ситуация никак не поменялась. В 2017 году я чувствую то же бездушие правительственных органов. Авось пронесёт. Пролетит астероид мимо - и всё хорошо. А если не пролетит мимо? Так зачем же закрывать глаза на реальное положение вещей? Денег нет на космические программы? А есть деньги на обеспечение ядерной безопасности? На это деньги есть.
   Каждая страна себе куёт счастье, строит оборонительные системы от других стран. Оборонительные системы совершенствуются. Совершенствуется ядерная безопасность, которая требует колоссальных вложений. Каждая страна боится потерять кусок своей территории, которую могут отщепить соседние страны. Хе. Но потери будут неизмеримо больших масштабов вследствие столкновения Земли с кометой, метеоритом или астероидом. И это я вписываю первыми строками в свои лекции. Об этом я талдычу прохожим на всех уличных перекрёстках. Доходит прямо до нервного расстройства.
   Люди снуют по улицам взад и вперёд, а я к ним с проблемами из космической сферы. Нет, нет. Это я сную по улицам взад и вперёд. А люди идут в определённых направлениях. Их походы совершенно не связаны с космической сферой. У них другие интересы. И тут я - со своей информацией. Как, другие интересы? А о будущих катастрофах подумали? Нет. Не подумали. Так я за вас подумал и теперь выкладываю вам информацию, чтобы перенаправить вашу деятельность.
   Всё сдать в архив. Всякую деятельность сдать в архив. Посвятить себя спасению. Отдаться проблеме спасения. Людей мало, а Вселенная огромна. Поэтому надо не терять время.
   Все действия, все движения, вся деятельность - во имя спасения.
   М-м-м-м-м-м...
   Неужели это и всё, и ничего другого мне не дано? Неужто только война во спасение, только это меня и ждёт в те годы, которые ещё остались мне от моей единственной жизни?
   А ответ?
   А ответ один и тот же: "Да! Да! Да!".
   Только это и ждёт. И ничего другого. И никак по-другому. Потому что у меня есть моё назначение. Назначение без заработка? Нет, нет. И работа есть. Преподавательская. Частично я могу её задействовать по своему назначению. И это моя маленькая радость, что я хоть как-то внедряюсь в неверный образ жизни людей, тот образ жизни, который без всякой заботы о будущем. Мне, конечно, особо не завидуют мои коллеги, глядя, как я мечусь в своей активности между различными слоями населения. Ни одной спокойной минуты. Хотя... может, некоторые и завидуют, так как я не прозябаю в неопределённости. А моя жизнь наполнена смыслом.
   Ну, и... сказать, что я не имею спокойной минуты для отдыха, а только мечусь среди населения, тоже нельзя. По утрам я пребываю в своей благородной медитации, довольно-таки долго заряжаясь энергией в полном покое, доставая эту энергию из того самого покоя.
   В силу того, что моя жизнь наполнена смыслом, некоторые коллеги мне, прямо-таки сказать, завидуют. Смотрят на меня снизу вверх, как на божество. Я не гонюсь за деньгами, а вкладываю всего себя в бескорыстное служение идее. У меня в принципе есть всё, чего достаточно для жизни. И я не заморачиваюсь в бегах за химерами, за химерическим материальным счастьем, а отдаю себя служению общему делу. Спасение всех в будущем - это общее дело. И я ему служу. Вот. Преподаю. Выступаю на конференциях со своими речами о самом наболевшем. Критикую органы власти за бездеятельность в вопросах защиты населения от космической опасности. Живу полной жизнью, как только могу. Ни на кого не держу зла. Все люди - братья. Все в одной упряжке. Все под одним небом ходим. Для всех одна угроза - небо.
   Наполненность моей жизни отражается в том, что я фактически не вижу снов. Окунаюсь в сон, засыпаю вечером и пробуждаюсь утром, будто бы и не спал. Часы сна пролетели, как одна минута. Будто и не было того сна. Когда бодрствуешь, всё осознаётся со всей полнотой. Каждый шорох, каждое движение, которое происходит рядом. Ясность сознания в высокой степени. А результат - вот такой сон.
   Но... бывает, насовываются жизненные проблемы, сложные ситуации, нервные напряжения, неосуществлённость задуманного. Тогда, в те периоды, мне снятся сны. По-видимому, они снятся по той причине, что окружающие люди мне не дали возможность полностью реализоваться. Где-то на конференции прервали моё выступление в силу установленного регламента. Где-то на перекрёстке оборвал мою речь пьяный прохожий, возмутившись плохой жизнью. А как она может быть хорошей, если он пьёт? Хотя такая жизнь не очень-то плохая, если есть возможность напиваться. При сложной тяжёлой жизни не до выпивки. Во всяком случае, появление сновидений связано с тем, что в психической жизни возник дисбаланс. Если же всё в равновесии и ты окрылён воплощением своего идеала весь период своего бодрствования, то сон будет крепким, мгновенным. Покажется, что его и не было. Прилёг, заснул - и тут же встал поутру свежий, как огурчик. Будто бы и не спал вовсе. Как был в полной осознанности до сна, так и встал в полной осознанности после сна, будто бы часы сна, шесть или восемь часов, не выключались из твоей осознанной жизни.
   Я не стремлюсь продвинуться по службе, стать директором, ректором, управляющим, управлять людьми. Хотя это открыло бы для меня огромные возможности по воплощению моих идеалов в жизнь. Но... я понимаю, что эти возможности были бы до поры до времени. Вышестоящее начальство не согласилось бы держать в директорах человека, который повернул бы программы всего учебного заведения в сторону спасения будущего человечества от космической угрозы. Я думаю, что я бы не долго продержался в директорах.
   А по-другому бы не смог. Добравшись до власти, я бы всё положил на служение жизни вечной в будущем и в связи с этим - пропаганде проектов и идей по спасению человечества от космической опасности. Это бы заняло много времени. На это не согласилось бы вышестоящее руководство, которое прислушивается к директивам правительственных органов. А эти правительственные органы вообще замалчивают проблему космической угрозы. Вот и приехали. Круговая порука. Поэтому я занимаюсь волонтёрством, занимаюсь бескорыстной пропагандой идей и проектов, внедряя их в массы. Поэтому мне все - друзья и союзники. В своё свободное время я делаю, что хочу. А хочу я, чтобы неразумное человечество сохранилось в будущем. Ведь это шанс и для меня. Я ведь частичка человечества. Но частичка разумная, понимающая необходимость внедрения программ по спасению.
   Вот так!
   Однажды в пасмурный дождливый день, завернувшись в одеяло у себя на кровати, один в пустой комнате я пропою: "Очнитесь, люди!".
   Я очнулся однажды восемнадцать лет назад, долго тлел, не решаясь приступить к исполнению своего предназначения. И наконец, взвизгнув, засучил рукава и начал громить весь уклад, всякий образ жизни, пробивая дорогу к спасению. Прав я, неправ? Пусть судят. Вызываю огонь на себя.
   Первым делом я начал раскапывать интересные сведения, чтобы заинтриговать людей возможностью жизни вечной через спасение от космической угрозы. Это меня отвлекало и развлекало, пока не взял на себя ответственность за исполнение наработанных программ. Конечно, я поначалу немного трусил, терял сон. Но под бодрящим нажимом идеи о вечном спасении, идеи, которая била у меня изнутри, я вскрикивал: "Не ударю лицом в грязь!", - и принимался за дело. Всё, что касалось моего идеала и воплощения его в жизнь, мне приносило удовольствие. Я знал, ради чего живу. Ради жизни вечной! И этого было достаточно, чтобы быть счастливым. Всё, что задумывал, пытался воплотить в жизнь. Когда всё получалось, то гордился собой.
   Но мой душевный подъём и невероятно дерзновенные усилия зачастую подкашивало непонимание окружающих. Я, конечно, производил на людей впечатление, когда с раскрытыми глазами и разлапистыми руками показывал, как огненные шары космических тел могут ударять по Земле, вызывая пожары, от которых горят целые леса, города, обугливаются горы. Но какой-нибудь полупьяный прохожий бродяга перебивал меня словами: "Что за чушь собачья? А вот в Святом Письме сказано "Улица города - чистое золото". Причём здесь "улица города"? Причём здесь "чистое золото"? Какая "улица города"? Какое "золото"? Так, лишь бы что-то взболтнуть, перебить. После таких внедрений в разговор, когда тебя перебивают совершенно невпопад и не по теме сказанными словами, у меня, бывало, случался резкий упадок настроения. Тогда всего охватывала какая-то гнетущая пустота и приходило непонятное горькое разочарование. Хотелось ответить другими словами из Святого Письма: "Не мечи бисер перед свиньями". Если эти свиньи ещё и в нетрезвом состоянии. Но я метал, метал бисер, метал всё, что во мне было, будто бы действительно приближался конец света и необходимо было срочно организовать людей по его ликвидации.
   В процессе моих усилий настроение восстанавливалось. Но я всё же задумывался над внезапными перепадами этого настроения. Отчего это какой-то заезжий алкоголик так мог выбить меня из колеи? Значит, что-то во мне не сработало? Что? Засомневался в своих собственных речах? Не знаю, не знаю. В такие моменты я чувствую себя обманутым. Будто мне подсунули ложную информацию, а я распыляюсь, внедряя её в головы окружающих. А то, что информация может оказаться ложной, не отражающей реальное положение вещей, - это правда. Мы живём в информационном веке. 2017 год - это век информации. А значит, это и век дезинформации. Я, конечно, полагаюсь на свой опыт в подборе материалов для публичных выступлений. Ориентируюсь на надёжные научные источники, на серьёзные исследования в области астрофизики. Но... могут быть и промахи... Не знаю, не знаю. Пока такого я не наблюдал.
   Однако меня всё же порой одолевает тоска. В те дни, когда меня особенно сильно одолевает это злосчастное настроение, то, чтобы заглушить его, я припадаю к письму; и появляются строки моего "Письма 2017". В этом письме я фиксирую те целительные процедуры, которые растворяют тоскливые мысли, будто это вовсе и не мои мысли. Так я пишу: "Принял тоску без осуждения. Тоскливые рассуждения приходят и уходят в виде сгустка мыслей и чувств. Они, конечно же, заставляли меня действовать в определённом направлении. Но я просто следил за ними, как они возникают и исчезают в моём сознании. Я сосуществовал с ними, с этими тоскливыми, тревожными возбуждениями. Это были непрошенные гости. Но я не пытался их прогнать. Просто осознавал их как вестников из прошлого. Осознавал и улыбался. Заметив их в своём сознании, я улыбался снисходительно. От этого слёзы мои были слезами радости. Я смотрел на них другими глазами. И это было неким превращением".
   Такие записи отвлекали и уносили меня от всех проблем. Прекращалось всякое самокопание. Отчего мне так тоскливо? Что породило тоску и боль во мне? Что делать? Всё такое растворялось. И я становился весёлым - будто под влиянием стимуляторов. И, конечно же, продолжал делать своё дело. Оно, это моё дело по спасению, зависело только от меня. Оно не зависело от дирекции на моей работе, дирекции, которая требовала своё в рамках функциональных обязанностей. Оно не зависело от правительственных органов, которые действовали согласно законодательству. Но... в то же время я был всё же зависим от всего этого окружения. Поэтому и моё дело всё же в какой-то степени попадало в зависимость, так как приходилось отмерять определённое время на воплощение своих идеалов. И я отмерял, стараясь выкроить побольше этого самого времени на воплощение задуманного. Но не забывал и о службе в своём учебном заведении, постольку это приносило мне доходы, на которые я мог существовать.
   В начальство я не стремился. По-видимому от этого у меня не было ни врагов, ни соперников. Я тихо оставался на своей должности, делая своё дело. У меня не было в голове намерений - получить какую-либо должность и пойти на повышение. После работы, окрылённый громадьём планов, я бежал в общественные организации, совершенно не связанные с государственными органами, бежал подымать народ на правое дело по его собственному спасению. Вот такое сумасшествие творилось в моей жизни. Доходов-то от этого никаких. Но... сумасшествие ли?
   Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет... Я не сумасшедший.
   И в моей голове всплывает, бурлит и пузырится тьма фактов, фактов, установленных с научной достоверностью, фактов о катастрофически опасных ситуациях, которые ждут нашу планету в будущем в связи с существованием комет, метеоритов и астероидов в близлежащем Космосе. Эти небесные тела, вращающиеся вблизи нашей планеты, не дают расти во мне честолюбивым мечтаниям и надеждам на полное материальное благополучие. Я понимаю, что может быть всякое. И поэтому пашу с остервенением на ниве волонтёрства, бескорыстно, не требуя вознаграждения.
   - Ну? Не сумасшедший? - скажут некоторые.
   - Нет. Не сумасшедший... - я отвечаю за них, некоторых, которые укажут на меня как на сумасшедшего.
   Я отвечаю и за них; за их безответственность перед угрозами будущих катастроф. Беру на себя все тяготы и несу свой тяжёлый крест, несу ту тяжёлую ношу, которую составляют все недоумки, не желающие понимать истинное положение вещей, прикидывающиеся непонимающими.
   То, что я не мечтаю быть президентом, и даже ректором или директором, во многом высвобождает меня. Поэтому я не плету интриг. Не занимаюсь всякими ненужностями, а делаю дело, дело по спасению. Иногда безрассудно. Иногда хитро. Иногда просто нелепо. Но делаю. Делаю своё дело. Когда я сталкиваюсь с кем-нибудь из высокопоставленного начальства или из его окружения, то ни капельки не заискиваю перед ними и не стараюсь как-то льстить. Наоборот. Я пользуюсь моментом и, напрямую обращаясь к ним, начинаю проталкивать свою идеологию, стараясь втянуть их в круг своих проблем, а значит, и проблем мировых. Направить на действия в этом направлении. Ведь человек власти может больше сделать на своём посту. Но некоторым я кажусь странным со своими глобальными проблемами. Хотя эти мировые, глобальные проблемы являются и их проблемами, если они хоть как-то хотят иметь смысл в своей жизни. Но некоторые явно не хотят иметь никаких таких смыслов. Им надо просто приспособиться к ситуации и жить. Я же жить так не хочу. Я хочу, чтобы человек жил в будущем. Тогда и мои истраченные энергии, хоть какие, будут как-то существовать. Если человека в будущем не будет, если он исчезнет... Если человек исчезнет, то исчезнут всякие смыслы.
   А какие такие смыслы изобрёл человек? И тут я начинаю в уме перебирать заслуги человека перед лицом будущей вечности. И... не нахожу в принципе никаких заслуг. Человек приспосабливался к ситуации. Ситуация порождала в нём смыслы. А что ещё? Главное - не исчезнуть, как-то жить, хранить своё тело и передавать генетический код по наследству.
   Ну, ну...
   Поразмышлять я горазд. Но на деле... На деле я часто трушу. Но у меня хватает мужества выпрямляться и двигаться вперёд к неясным туманным целям будущего.
   Никому не завидую. Я - впереди. Поэтому я и неприветлив, и нелюбезен со многими людьми. А надо бы. Некоторые мне делали добрые дела. И это следует помнить. И я в принципе помню. И обмениваюсь шуточками с теми, кому симпатизирую и от кого вижу поддержку в своих делах. Поддержка лишь от некоторых. А так народ угрюмый к мировым проблемам, погружённый в свою частную жизнь, и настороженно меня воспринимает с моим Космосом, космическими далями. Им кажется, что я своими нелепыми и противоречивыми проблемными конструкциями высказанных мыслей отнимаю у них уйму времени, остановив их при движении к ясным целям, целям, сулящим определённые выгоды. По лицам видно, что мои интересы к глобальному, общечеловеческому наводят на них тоску или просто раздражают. Да. Нам не по пути. Это, конечно, меня удручает, а в некоторых случаях приносит душевную боль. Эту боль я не заливаю алкоголем и не снимаю кутежами. Я просто начинаю разбираться с самим собой. Выяснять причины. Почему я ту или иную ситуацию наделил таким особым значением, что она меня так расстроила? Почему я ту или иную ситуацию вписал в часть своего эмоционального ландшафта? Можно было бы просто ощущать всё отдельно и объективно. Я понимаю, что душевная боль усиливается оттого, что мучение происходит дополнительно в голове, в чрезмерных раздумьях. Но этого же нету. Я способен остановить негативные мысли, чувства и эмоции, усугубляющие душевную боль.
   Я способен посмотреть по-другому на свои страдания, на свою душевную боль. Как это делается, я тщательно описываю в своём "Письме 2017" так: "Мои действия сменяются осознанием. Осознаю то, что я думаю; отчего начинаю ощущать мир напрямую. Я возвышаюсь над своими мыслями и будто с вершины горы, с горной смотровой площадки вижу, как действует моё сознание. Вследствие этого я уже не смотрю на мир через искажающую призму своих мыслей, а напрямую ощущаю мир вокруг, и - в себе. Этим я отстраняюсь от своих собственных болей и страданий. В дальнейшем, после подобных процедур, я перестаю слишком много думать о своих тяжестях. Так осознание помогает мне выживать. Просто на время я свои действия переключаю на осознание. Тогда я вижу мир вокруг себя, мир внутри себя с его душевной болью и страданием; всё это я вижу таким, какое оно есть на самом деле".
   Процедура осознания помогает мне быть непотопляемым, быть на плаву, не расставаться с реальностью как таковой, не отрываться слишком уж от этой реальности в своих размышлениях, а ощущать её напрямую. Я, конечно, и думаю об этой реальности, думаю, что с нами со всеми будет, если огненное космическое тело гахнет по Земле. Но думаю я недолго, не надолго располагаюсь в своих мыслях, потеряв контакт с окружающим миром. Поэтому мои боли и страдания не усиливаются, а пропадают. И тогда я - снова на коне. Контакты с моими собственными органами чувств налажены, интуиция для познания окружающего мира включена, живу настоящим. И крепко держу в уме свою цель, но не зацикливаюсь на ней. Держу в уме всё то, чего я должен избегать, чтобы приближаться к реализации своей цели, но это не поглощает моё сознание полностью. Одним словом, я - в ударе. Наверно, поэтому с теплотой и осознанностью отношусь ко всем сложностям, которые встречаются на моём пути. Даже такие внутренние сложности, как непомерные страхи исчезают, когда я реагирую на них тихо, спокойно и с сочувствием. Я просто оцениваю текущую ситуацию как внутри себя, так и снаружи. Одним словом, осознанно принимаю мир таким, какой он есть на самом деле.
   От этого приятия я записал однажды в своём "Письме 2017" так: "Мысли - это не "я", и это не "реальность". Мысли - это просто мысли. Я смотрю "на" них, а не "из" них. Результатом этого является то, что я смотрю вообще по-новому на весь свой повседневный опыт. Это результат моей осознанности. Поток мыслей в моей голове - это состояние действия. Но когда я смотрю на этот поток мыслей снаружи, как бы сверху, - то это осознанность. Осознанность - это наблюдение за потоком мыслей. Это когда я не идентифицирую себя с содержанием своих собственных мыслей. Это когда я просто наблюдаю за тем, как в моём сознании проходит этот поток мыслей".
   Это моё состояние не-действия. Оно во многом мне помогает выживать и процветать в этом безумном, безумном, безумном мире. Ведь я на себя взял тяжёлую ношу - реализовывать всё, что способствует спасению человечества в будущем. А это сложная ситуация. Порой не знаешь, как вычленить то, что как раз и способствует этому спасению. Идёт поток мыслей в голове, а какая из них способствует спасению человечества в будущем, не знаешь. Просто находишься в состоянии действия. Но одновременно с состоянием действия ты находишься и в состоянии растерянности. Не знаешь, какая мысль истинная. Не от этого ли я частенько перехожу из состояния действия в состояние осознанности, становясь вне всего этого потока мыслей? Да. Видимо, от этого.
   Подобные переходы я фиксирую в "Письме 2017" так: "Медитирую. Наблюдаю за своими мыслями - находясь снаружи этих мыслей, не внутри них. Это, значит, я испытываю свой внутренний мир напрямую. Это, значит, я перешёл в состояние осознанности. Из состояния действия - в состояние осознанности".
   А начинается процесс осознания практически с сосредоточения на дыхании. Сосредоточение на дыхании даёт возможность замечать, что сознание отвлеклось на какие-то мысли или чувства, отвлеклось от процесса дыхания. Если ты замечаешь, что отвлёкся, значит, ты в состоянии осознания. Ты постоянно возвращаешься к своему сосредоточению на дыхании. Это, значит, ты живёшь в состоянии осознанности, всё время возвращаясь, когда отвлёкся. Не возвращаешься - это когда ушёл полностью в состояние действия.
   Подобные процедуры в "Письме 2017" я отметил так: "Направил всё своё осознанное внимание на ощущение процесса дыхания. Смотрю свои мысли и чувства сверху, снаружи, со стороны, не поглощаясь ими, не погружаясь в них.
   Но... внимание как-то рассеивается, отвлекаюсь. Тогда я фиксирую данный момент и возвращаюсь снова к ощущению своего дыхания. Когда я ловлю себя на том, что отвлёкся, то к этому проявляю снисходительность, проявляю к себе доброту и терпение. Ведь если я фиксирую, что отвлёкся, то это, значит, есть момент осознанности. Когда я ловлю себя на том, что отвлёкся, - это, значит, я "проснулся", пробудился. Главное, иметь сострадание к себе, отвлекающемуся. Просто когда пустился в размышления, возврати внимание опять к своему дыханию на выдохе. Остановись, замри - и ничего не делай. Ощущай текучесть своих изменчивых мыслей и чувств. Отдели себя от всего этого. Надзирай".
   После подобных процедур у меня была сплошная осознанность. Осознанность - это было небо. Это небо никуда не могло исчезнуть, ни в какую погоду, ни в ветреную, когда насовываются облака, ни в солнечную, когда небо безоблачное.
   Я наблюдаю за этим небом. Смотрю на него. Смотрю, как по нему движутся облака. Они, как мысли в моём сознании, движутся, движутся... Но вот одна мысль начинает нарастать и затмевать всё. Это даже не мысль. Это представление, образ. Это образ огромного смертоносного камня, который падает с неба и бьёт по Земле. И уже после этого, появившегося в голове, образа идёт поток мыслей о том, чтобы построить системы обнаружения и защиты, дабы защитить себя от подобных космических тел. И здесь я уже полностью перешёл от состояния осознания к состоянию действия.
   Все мои осознанные медитации отходят в сторону под натиском воображения, воображаемых катастроф от залётных объектов из Космоса. И тут возникает естественная реакция: строить оборонительные сооружения вокруг земного шара. Массу искусственных спутников запустил человек - и они вращаются на своих орбитах вокруг нашей планеты. Но они в основном предназначены для военного нападения, нападения на своих же - на людей. К 2017 году человек ещё не вырос до того уровня, чтобы нападать на опасные космические объекты, приближающиеся к Земле. На данный момент технический уровень позволяет строить охранительное кольцо вокруг нашей планеты, кольцо, способное отклонить угрожающие объекты Космоса, дабы позаботиться о своём будущем. Но человек этого не делает. Занимается мелочными проектированиями - как своё государство отгородить от соседей.
   А пора бы заглянуть и в Космос. Время не ждёт. Например, астероиды. Астероиды гуляют в нашей Солнечной системе. Чуть сместится орбита - и астероид полетит к Земле. Но если астероиды находятся в пределах Солнечной системы, то их легче отклонять от курса их полёта. Кометы - то другое дело. Многие из них не привязаны к Солнечной системе - улетают довольно далеко и внезапно появляются вблизи. С ними сложнее. Мы, конечно, определяем их орбиты и вычисляем долю вероятности столкновения с Землёй. Но орбита может сместиться и комета приблизится к Земле так внезапно, что у нас не будет ни времени, ни технических средств, чтобы отклонить её опасное приближение. Поэтому требуется заблаговременно определить всё, что только можно, об угрожающем нам объекте. Особенно надёжно и чётко надо определять орбиту движения опасного тела. Но и тогда ни в чём уверенности не будет. Например, сильное гравитационное поле Юпитера, или другой большой планеты, изменяет параметры орбиты небесных тел. То есть движение по орбите может быть перенаправлено. Орбита может быть деформирована. А это значит, что надо создавать космические корабли, которые смогут отклонить траекторию опасного объекта, траекторию той или иной кометы. Эти траектории уже отклоняют своим мощным гравитационным полем такие огромные планеты, как Сатурн, Уран, Нептун, Юпитер. Человек же должен в своих интересах отклонять траектории движения комет, и других опасных космических объектов. А это задача не из лёгких. Это, значит, необходимо строить космические корабли, которые бы могли отклонять путь движения комет, корабли, которые могли бы перехватывать и уничтожать опасные объекты Космоса. При этом необходимо ещё вовремя обнаруживать эти опасные объекты, чтобы хватило времени запустить какое-нибудь ядерное взрывное устройство, дабы отклонить путь опасного объекта к Земле.
   Вот так я поглощаюсь действиями, деятельностью, порой забывая о медитативном осознании. Время не ждёт. Хе, хе.
   Стоят задачи.
   Система обнаружения космических опасных объектов должна также точно определять орбиту этих объектов. Ведь точно определить орбиту приближающегося опасного тела - это, значит, вовремя перехватить этот объект и не дать ему слишком близко подойти к Земле, а тем более - упасть на Землю. Падение на Землю космического тела диаметром в один километр может опустошить даже весь земной шар. А то, что от этого канет в лету какой-либо континент, так это точно. Поэтому необходимо вовремя запустить отклоняющее защитное устройство. Ничем нельзя пренебрегать. Даже запуском в космос корабля с ядерным оружием на борту. В дело должно идти всё. И дистанционно управляемые устройства. И космические устройства с ядерным оружием. Лишь бы спасти то единственное чудо с его атмосферой, которое называется земной живой природой, природой, дающей человеку жизнь. Если для сбивания астероидов, движущихся к Земле, необходимо использовать ядерное оружие, то, значит, его надо использовать.
   Человек уже научился использовать ядерное оружие против человека. Против астероида ещё не научился, а вот против себе подобного, против человека опыт уже есть. Это Хиросима 1945 года. Атомной бомбой осчастливили, в кавычках, японцев. Вот такое человек существо. Ничего не соображает. Губит - и всё. Вместо того, чтобы спасать Землю и запускать космические корабли, отклоняющие угрозу, он губит людей, ожесточая рядом живущих. И оттого каждое государство - само по себе. Вместо того, чтобы каждое государство строило свои системы обнаружения околоземных опасных объектов, оно строит свои вооружённые силы против других государств. От этого создание всеземного щита от космической угрозы превращается лишь в мечтания. Мощь различных государств должна слиться воедино, дабы противостоять огромному Космосу. Иначе никак. Чтобы сдвинуть с орбиты комету, движущуюся к Земле, нужна большая энергия. Одному государству предоставить эту энергию не под силу. Нужны объединённые усилия, чтобы отклонить курс кометы, хоть малой, хоть большой величины.
   Усилия и энергия. Нужна колоссальная энергия, чтобы отклонять кометы от их курса. Большое количество энергии потребуется, если даже отклонитель запускать с орбитальной платформы, а не с поверхности Земли. Запуск с поверхности Земли, конечно, требует дополнительной энергии, чтобы преодолевать земное тяготение. Но в любом случае потребуется такая энергия и такие усилия, которые не под силу одному государству. Нужны объединённые усилия. Об этом я кричу на всех перекрёстках городов, заезжая в соседние страны.
   Ионные двигатели, допустим, намного экономичнее. Но какая бы экономия энергии не была, одно государство, даже самое крупное, не сможет справиться с проблемами, которые будут поставлены перед человечеством в силу существования серьёзных космических угроз. Отвести опасность от Земли можно только всеобщими усилиями. Нужны колоссальные затраты, чтобы строить орбитальные платформы для запуска космических кораблей.
   А какая координация усилий нужна, чтобы высадиться на астероид и направить его движение в сторону, чтобы он не столкнулся с Землёй? Координация усилий на данный момент, на момент 2017 года, на земном шаре между государствами нулевая. Все борятся со всеми. Спецслужбы одних стран рыщут по территории других стран. И всё - в свою пользу. Интересы других не учитываются. Им надо изменять траектории комет и астероидов, чтобы не столкнулись с Землёй? Нет. Им надо расширять свои территории в ущерб для других государств. Всё продумывается, всё просчитывается - и внезапно аннексируются территории других государств. Примером может служить аннексия Крыма. Россия долго готовилась к этой аннексии. Разрабатывала планы, по которым ослабляла военный потенциал Украины. А потом внезапно раз - и оккупировала Крым. Для них внезапное появление астероида по направлению к Земле и применение ядерного взрыва, чтобы оттолкнуть этот астероид в сторону, для них это ненужное дело - туманное и неясное. А вот чтобы этим ядерным взрывом угрожать другому государству, которое не имеет ядерного оружия вообще, так это должное. Запугать, запугать другого. Вот. Кто будет обеспечивать отклонение возможного смертоносного астероида с его курса на столкновение с Землёй? США? Россия? Китай? Нет! Удавятся! Они только угрожают друг другу ядерными боеголовками. В этом отношении Россия - в передовых. В передовых и по дезинформации.
   Большим государствам что, есть дело до отклонения опасных космических объектов от Земли? Нет. Нет дела. Плачевная ситуация у человечества. Чтобы сдвинуть космическое тело с его курса на столкновение с Землёй, нужен мощный ядерный взрыв. Ядерное оружие в Космосе - это необходимость и панацея. Пока к 2017 году - панацея. Но зачем ядерное оружие на Земле? 2017 год - это ядерное оружие на Земле для войны с себе подобными. Всё. Приехали. Космические корабли, запускаемые с орбитальных платформ для защиты земной цивилизации - это пока что воображаемые картинки в мозгах некоторых порядочных людей. Все остальные говорят о гонке вооружений. У них решимость в другом направлении. А ведь чтобы построить космический корабль на орбите Земли для охраны земной жизни нужна решимость во много раз большая. А где она? А её нет! Нет решимости для спасения жизни!
   Спасение Земли, спасение человеческого рода на Земле имеет какое-нибудь значение для нас? Имеет? Этот вопрос я задаю всем подряд. Прямо-таки помешался. Идя по улицам, в транспорте, в троллейбусах, в автобусах, в трамваях вступаю в дискуссии и всем задаю этот злосчастный вопрос. Потом, когда вечереет, я прихожу домой, запираюсь в своей спальне, ложусь на кровать и задаю этот вопрос сам себе. А потом сам себе и отвечаю: "Если спасение человечества на Земле, спасение Земли как планеты имеет хоть какое-нибудь значение, то тогда этим надо заниматься". Этот ответ подкидывает меня с кровати. И я готов бежать в ночную даль и кричать, чтобы что-то делалось. Ненормальный? Может быть. Потом я притихаю и засыпаю.
   На утро, понимая ту задачу, которая заключается в том, чтобы повернуть всех людей к тому, чтобы они занимались проблемой спасения Земли, я набросал первоочередной план. Это даже не план. Это пара пунктов. Во-первых, необходимо строить орбитальные платформы для запуска космических кораблей. Во-вторых, необходимо изобретать и производить множество разнообразных роботов для исполнения функций в тех условиях, в которых не может находиться человек. Всё. Это первоочередные задачи для того, чтобы человечество начало движение к собственному спасению. А ядерное оружие? Всё ядерное оружие необходимо перестраивать по технологиям отклонения - для космических кораблей, которые будут отклонять опасные космические объекты, изменять их траектории. Одним словом, необходимо строить систему защиты Земли, снабжённую чувствительной аппаратурой. Чувствительность этой аппаратуры должна быть такой, чтобы охватывать необходимые пространства для предупреждения угрозы. Кроме этого, как подумать... Короче, нужно много чего. Но самое главное - нужно повернуть людей к этим проблемам. На период 2017 года люди повёрнуты совсем в другую сторону. А задачи сложные. Требуют квалификации. Необходимо определять орбиты опасных объектов Космоса на десятилетия вперёд. Обнаружение и расчёты орбит опасных астероидов и комет должны быть сделаны заранее.
   А... к 2017 году уже существуют технологии, которые необходимы для того, чтобы отклонять смертоносно опасные объекты Космоса. Вот только люди в своём большинстве не туда смотрят. Одни разрабатывают технологии ядерного удара по космическим опасным объектам, а другие - новые образцы ядерного оружия, чтобы легко ухайдокать население другого государства, которое не достигло должного уровня развития военной техники.
   Энергия и ресурсы человечества на период 2017 года не туда идут. Идут на военную технику для уничтожения себе подобных. А ведь какие огромные затраты энергии необходимы для того, чтобы отклонить движение по орбите астероида или кометы? Сколько нужно затрат, чтобы построить и разместить в межпланетном пространстве космические корабли, способные отклонять движение астероидов, метеоритов, комет? Даже просто для непрерывного наблюдения за космическим пространством нужно многое. Не говоря уже о том, сколько всего нужно для самого процесса отклонения со своей орбиты астероида или кометы. Самого топлива сколько нужно для космических кораблей. Силами одного государства такие задачи выполнить невозможно. Поэтому должна быть ориентация на строительство международных космических станций. Но... на 2017 год растут оборонные бюджеты стран, чтобы обороняться от себе подобных. А о международных космических станциях речь даже не идёт. Они лишь в проектах, в умных головах порядочных людей. А непорядочные запускают дезинформационные сайты в Интернет, дестабилизируют обстановку, чтобы из этого что-то себе выудить.
   Лично я поставил перед собой цель заполонить Интернет правдивыми сайтами. И... выражать свои взгляды прямо на улице, чтобы привлекать всё больше и больше людей к проблеме спасения. Я не оставил без внимания и правительство. Вот сейчас, в данное время, пишу уже пятое письмо в парламент, чтобы он переориентировал свою работу. Послушают ли меня там в верхах? Не знаю, не знаю... Нет, наверно. Меня не слушают даже мои коллеги. Они заняты житейскими проблемами. Хотя... это тоже надо. Если в квартире потекла труба, то здесь надо что-то делать, и оперативно делать. Что там мировые проблемы? Мировые проблемы всплывают, если ты задумываешься о смысле своей жизни, о смысле жизни людей вообще, если в тебе встают образы умерших, смысл жизни которых у тебя под вопросом.
   Мои коллеги - мирные люди. Стараются свести к минимуму какие-либо трения. В перерывах между лекциями и семинарами мы все вместе в одном комнатном пространстве переглядываемся, вращаемся вокруг друг друга, слегка дребезжа недовольством на начальство, но избегая открытых ссор по поводу учебных нагрузок, не совсем правильных расписаний занятий, не совсем справедливых отпускных кампаний, не совсем справедливых дежурств, за которые ничего не платят. В коллективе воюют тихо. Поносят друг друга за глаза. Начальство поносят. Открыто не высказываются. Будто недовольства никакого и нет.
   Я никого не поношу. У меня - своё дело. Им я и занят. Мне особо бояться нечего. Наше учебное заведение в основном не увольняет преподавателей, если они перестают справляться со своей работой. Просто дают меньше часов для преподавания. Начальство контролирует, чтобы лекции отвечали требованиям времени. А у меня? А у меня лекции на все времена. Они отвечают требованиям всякого времени. Я вставляю в лекции материалы о космической опасности. А что, эта опасность может исчезнуть? Стать неважной и незначительной? Нет же! Космос больше нас в триллион триллионов раз. Космос сильнее нас в триллион триллионов раз. В бесконечное колличество раз. Да что там говорить, мы - букашки в сравнении с этим гигантом Космосом. И нам надо защищаться. Материал, который я вставляю в лекции, востребован. Но начальство следит, чтобы этот материал не затмевал всё остальное. А я? А я меры не знаю. И меня тормозят. Мол, что, нет проблем земных, что разговор только о Космосе? Я, конечно, тоже не зарываюсь, потому что могут в один прекрасный момент предложить подыскать работу получше в другом учебном заведении. Могут предложить и уволить. Хотя в принципе и не увольняют.
   Я, кроме того, что задействую много времени в своих лекциях, рассказывая об опасностях Космоса, никаких установленных порядков в учебном заведении не нарушаю. Всегда вовремя на работе. Непьющий. Некурящий. Во все празднества, которые мы отмечаем за столом, чтобы поддержать компанию, позволяю налить в свою рюмку немного алкоголя. Но это - для вида. Чтобы не казаться белой вороной. Я делаю вид, что пригубил коньяк или водку. На самом же деле я просто смочил губы. Правда, некоторые любители выпить это замечают и командуют, мол, пей до дна. Я же обрываю их обращение тем сообщением, что, мол, вообще не пью. Просто участвую, чтобы поддержать компанию. И сразу же, пользуясь моментом, поворачиваю разговор к тому, что есть вещи поважнее. Например, сохранение жизни на Земле, распространение этой жизни в Космосе. А для этого надо быть всегда на взводе, всегда в состоянии осознанности. Алкоголь прерывает это состояние осознанности и поэтому является нежелательным. Кое-кто думает, что я сумасшедший сектант. Но своими речами я увлекаю слушателя прикоснуться к мировым проблемам спасения человеческой цивилизации от гибели. Я пово­рачиваю речи на то, чтобы мы все хоть ненадолго очнулись, пробудились. Однажды мои речи перебили так: "Пробудились, как Будда? Будда пробуждённый! Будда от слова "будить".
   Да! Это пробуждение. Пробуждение от иллюзий. Чтобы человек очнулся. Но вот куда направить себя? Очнуться - это ещё не значит действовать, быть деятельным. Очнувшись, можно оставаться в состоянии осознанности, в нирване. Но всё время так не может продолжаться. Мы должны в этой жизни что-то делать, действовать. Ну, хотя бы для собственного выживания; хотя бы для того, чтобы добыть себе пищу и не умереть с голоду. Более высокий уровень деятельности - это когда мы учитываем других, задумываемся о том, что может быть со всеми нами, задумываемся о нашей общей будущей жизни. Ведь наша будущая жизнь может и оборваться. И тут я, конечно, поворачиваю весь разговор на свою излюбленную тему о том, что жизнь, жизнь всякую, может прервать космическая катастрофа. Коллектив меня знает, знает, куда я поверну свои речи, о чём будет моя пропаганда, к чему будут мои призывы. Коллектив не против моих речей. Но всем хочется расслабиться, пропустить по рюмочке коньяку. А тут - призывы к тому, чтобы очнуться, взять себя в руки, выстроить свои действия в направлении спасения. Некоторым заядлым любителям выпить это не очень нравится. Им бы впасть в спячку, залив свой разум алкоголем, и плыть себе по течению прежних проторенных дорог без всяких новых сногсшибательных идей. Держаться себе как-то на плаву, чтобы не выкинуло за борт, и ни о чём таком особом не думать. Не подниматься высоко. Не опускаться низко. Приспособиться. Пригреться. И попивать себе пивко. А тут тебе призывы достигать вершин, быть на передовой. Для этого ведь требуется упорство, трудолюбие. Для этого необходимо хотя бы хорошо работать, не увиливать от трудностей.
   Но... главное - знать, чему твоя работа служит. А это уже идейность. Я - за идейность. Всё должно быть подчинено идее. Какой идее? Идее Бога? Идее коммунизма? Какой идее? Для меня - это идея всё подчинить спасению жизни в будущем. Конечно, народ восстаёт против меня, против такого сумасшедшего. И что, даже в гольф не сыграть, если это не служит спасению жизни в будущем? Что, даже в картишки не перекинуться? У меня, конечно, тоже периодически возникает страх оттого, что я зашёл слишком далеко. Мол, и не повернись. Служи себе идее спасения жизни в будущем - и всё. А отдохнуть? Человек устаёт. Он хочет отдохнуть. Отдохнуть даже от этой идеи, идеи спасения. Сыграть в гольф. Поехать на курорт. Покататься в горах на лыжах. Покупаться в прозрачных океанических водах и позагорать на солнце. Отойти от всяческих проблем. А тут я заряжаю и напрягаю, рисуя перед слушателем безвыходные катастрофические ситуации космических масштабов, указывая, что жителю двадцать первого века нечего расслабляться. Время не ждёт. В любой момент может сложиться катастрофическая ситуация мирового масштаба. И... надо действовать, дело делать.
   И что, не позагорать на пляже?
   Не покататься зимой в горах на лыжах?
   - Да что вы себе позволяете?! - однажды я услышал посыл в свой адрес.
   Я, действительно, позволял себе многое. Я норовил переделать всякий образ всякой человеческой жизни под идею спасения. Чтобы человек в своих действиях никак не отклонялся от этой идеи. А это что значит? Даже маникюр не сделай. Мол, это не работает на идею спасения. Состриг ногти - да и ладно.
   А сексуальные отношения? Ни в коем случае с презервативом. Нельзя убивать жизнь. Сперма должна идти только на зачатие жизни. Жизнь необходимо размножать, развивать. Ею необходимо заселять Вселенную. На случай того, что катастрофа уничтожит жизнь на Земле, так она останется на других планетах, если её туда занести. Её нужно множить. Женщина и мужчина должны служить только этому. Какие там гомосексуальные или лейсбийские отношения и сношения. Всё, что не для зачатия, всё есть онанизм. Онанизм - это не значит, что ты спустил сперму в одиночестве. Онанизм - это если ты спустил сперму в презерватив и она не послужила оплодотворению. Хоть ты и сношался целыми сутками с противоположным полом. А если ты в близких отношениях с человеком твоего же пола, то это смерти подобно. От этого не бывает детей. Это просто потерянное время.
   Потерянное время, если ты делаешь причёску своей любимой собачонке. Да что там собачонке. Потерянное время, если ты делаешь причёску самому себе. Оголил себя налысо - и всё. Пусть растут себе волосы. Вырастут длинные, до плеч, снова оголи себя налысо, не обращая никакого внимания на то, как выглядишь. Не до этого. Надо служить идее спасения. А вот если ты устроишь такое развлечение, как тараканьи бега - чей таракан прибежит к финишу первым, то это явное преступление. Здесь не то что ты не служишь идее спасения, но ты ещё и отвлекаешь других от дела. Всё, всякие соревнования между людьми, если они не служат идее спасения, становятся ненужным делом, убивающим дорогое время, которое могло бы быть отдано делу спасения жизни от будущих космических катастроф.
   Какая там коррида. Бой быков. Убийство быков! Даже бои между людьми становятся ненужным делом. Зачем? Все люди - братья. И у них одна цель: спасти человеческий род. Спасти от природных бурь и невзгод, а не от некоторых экземпляров из этого рода. Но... некоторые экземпляры этого рода, экземпляры бандитские, существуют и претендуют на многое. Поэтому нельзя отбросить технику самозащиты. И так если покопаться, многое нельзя отбросить. Не всем же космические корабли строить. Должен быть и обслуживающий персонал. А у этого обслуживающего персонала могут быть обыкновенные человеческие слабости. Так мы и возвратились к прежнему разнообразию человеческой деятельности, не участвующей в процессе спасения от космических катастроф, деятельности, просто мешающей процессу спасения.
   Значит, что? Человеческие слабости - это основное препятствие на пути к собственному спасению.
   Значит, что? Значит, надо быть сильным в движении по спасению от космических катастроф в будущем.
   А если их не будет в будущем, этих катастроф? Так что, зря занимались этой деятельностью? Нет, не зря: развивать космонавтику неплохо. Ничего дурного в этом нет. Но... катастрофы будут. Мир, Космос, Вселенная в бесконечное множество раз больше нас. Нам остаётся только напрягаться. И я напрягаюсь. Напрягаюсь на работе, в своём учебном заведении, обращаясь к своим сотрудникам. Напрягаюсь на улицах и площадях, обращаясь к прохожим. Напрягаюсь, где только можно.
   Молю о спасении. Одним словом, полностью сошёл с ума. Не даю спуску никому. Запугиваю всех, кто попадается на моём пути. Поселяю в них страх. Ничего. Не убудет. Пойдёт даже на пользу. Подобные страхи оборачиваются компенсаторными реакциями. И человек ощущает свободу, состояние счастья. Ну, а как без страхов? Сладкая жизнь тоже оборачивается компенсацией. И тогда приходит горечь. После сладкой жизни - горькая жизнь и никакого состояния освобождённости. Я же даю людям подлинную картину мира. Так, на работе я успешно запугиваю своих сотрудников ужасами, которые могут случиться, если какой-нибудь астероид врежется в Землю. Лично мне хватает мужества смотреть в лицо опасностям такого рода, фактически - словесным опасностям, превращающимся в картинки воображения. Некоторым же подобного мужества начинает недоставать. И они паникуют. Их захлёстывает воображение. Поэтому они начинают сторониться меня. Ведь от моих слов в их воображении разыгрываются картины ужасов. Но... в период обеденного перерыва им трудно обойти меня. Мы собираемся все вместе за обеденным столом и я, как всегда неугомонный, держу речь. Я, конечно, стараюсь обходиться со всеми своими коллегами по-дружески. Выказываю хорошее отношение. Но мои речи некоторых всё же выбивают из колеи.
   Несмотря на подобные казусы, я всё же добиваюсь любви и признания, рисуя выход из создавшегося положения. Нет-нет, да и укажу в своих речах тот вариант, когда человек справляется со стихиями, овладевает ситуацией и спасает Землю, спасает земной шар от распада, разлома, разрыва, раскола.., от всякого крушения, исчезновения. А это даёт слушателю освобождение, облегчение, очищение; катарсис. Некоторые слушатели прямо выкрикивают: "Мы спасены!". Так мой артистизм идёт всем на пользу. Все выздоравливают от тяжёлых недугов. Всем хорошо.
   Но бывает и так, что меня заносит в сплошной трагизм, когда я предоставляю массу доводов, что нам не выкарабкаться, что будет конец света, как не крути. Некоторые меня за это просто презирают. Они впадают в такое отчаяние, что диву даёшься. Трагизм, конечно, тоже очищает. Но я всё же в момент накала начинаю своими речами рассеивать тревоги и страхи. Начинаю всё же разрешать задачи и снижать демонстрацию угрожающих ситуаций. Думаю: "Хватит пугать; а то трагизм закончится не очищением, а мучением". Мои ошеломляющие бурные представления заканчиваются и наступает штиль. Мои речи от подавляющего бешенства и мучительной ненависти к человечеству, которое делает не то, что следует делать, переходят к успокоительным дифирамбам великому и могучему народу, преодолевающему все невзгоды и выходящему к свету. Но я в любом случае не теряю веру в себя, потому что понимаю, что это может дорого обойтись. Меня просто отвергнут. За мной не пойдут. А это, значит, просто растопчут. Толпа меня растопчет. И никто не пожалеет. Люди не больно-таки жалуют неудачников. Неудачников в конце концов никто не жалеет.
   Я же жалею. Жалею всё человечество неразумное, жалею самого себя, отвлекающегося в своих мыслях от главной сокровенной цели - спасти это неразумное человечество, погрязшее в иллюзиях. Я ему, этому человечеству, просто-напросто сочувствую, потому что понимаю, что оно, это человечество, в своих глубинах порядочно. Просто увлеклось ненужными делами. Втянулось в деланье ненужных дел. Я всё это понимаю. И поэтому не огорчаюсь, а пытаюсь исправить ситуацию. По-доброму изменить курс, направленность. Полагаясь на суждения из области астрофизики, спорю со всеми, кто встречается на моём пути, дабы их переориентировать в правильном направлении, которым двигаюсь я сам, направлении спасения.
   Внушая благоговение перед жизнью, я строю речи так, что остаётся один выход: спасать эту жизнь. Своими речами стараюсь обойти разногласия и объединить людей во имя спасения жизни. Всё. Исполняю своё назначение на земле. Поэтому чувствую себя всегда правым. Поэтому терпелив и рассудителен, ни за что не волнуюсь и всегда упорствую. Исполняю своё назначение на земле. Оттого мне всегда легко и весело. Почти всегда. Если не считать тоскливого настроения, внезапно нападающего.
   Хе!
   И опасности, которые мне угрожают, совершенно меня не страшат. А когда из толпы, которой я читаю проповеди, в мой адрес сыплются насмешки, то ей же хуже. Тогда я уклоняюсь, парирую эти насмешки и начинаю сам насмехаться над насмехающимися. В эти моменты я начинаю даже перечить и задираться. Язвительно ухмыляться. Одним словом, сопротивление по полной программе. Я знаю своё дело. Меня на мякине не проведёшь и голыми руками не возьмёшь.
   Я открыто смеюсь. Потому что знаю, о чём мечтает человек, всякий человек; чего опасается человек, всякий человек; чем мается человек, всякий человек. Поэтому я открыто улыбаюсь улыбкой хорошо осведомлённого человека. Я давно созрел для самых неожиданных вопросов толпы. Ничто меня не может ошеломить. Ни секунды я не стану растерянно молчать, не зная, что сказать. Моё лицо сразу выражает ответ, когда ещё рот не открылся и не потекли наружу слова. Я предан своему назначению. От этого я и разумный, и толковый, и всякий в положительном смысле. Даже когда тоскую.
   Я нахожу общий язык с самыми разными людьми в силу своей чуткости и проницательности. Но бывает попадаются такие экземпляры, что не сговоришься. Что бы ни сказал, всё не так. У них в голове определённые схемы, которые они хотят пропихнуть в твою голову правдами и неправдами. И ты со своими представлениями их никак не устраиваешь. Что бы ты ни сказал, всё не так. Да они тебя и не слушают. У них монолог. Впихивание в тебя определённой информации. С такими найти общий язык очень трудно. Но... я должен найти общий язык с любым. Все должны хоть как-то двигаться в направлении спасения. И поэтому я начинаю выкладывать неоспоримые доказательства того, что единственный выход для человечества - это стать на путь активных действий и заниматься только вопросом спасения Земли от катастрофы. Этим заниматься должны все. Ведь мир больше нас; в бесконечное количество раз больше нас. Поэтому всех надо подключить к этому делу. Алкоголиков, жуликов, лодырей, самых никчемных, ни на что не способных, инвалидов, умственно отсталых. Всем надо дать место в этой целевой программе. Всем надо дать возможность заниматься проблемой спасения Земли. Все должны найти своё применение в этом деле. А что, пьяницы должны заниматься пьянством? Аферисты афёрами должны заниматься? А ленивцы, лодыри? Их надо пробудить, подключить к общему делу. Подключить к совершенно несложной работе. Подыскать что-нибудь такое, чтобы человек справлялся. Человечество - одна семья. У человечества одна задача - выжить, спастись. Эта идея должна довлеть над всеми, объединять всех.
   Охо-хо...
   Я, конечно, залетаю в своих надуманностях и мечтаниях на такие высоты, что перестаю видеть реальную жизнь, перестаю видеть неосуществимость некоторых проектов.
   Но я стараюсь. Стараюсь заглянуть вперёд. Но не настолько, чтобы потерять ориентиры в реальной жизни. Ведь алкоголика, афериста, жулика, лодыря не сдвинешь с места. Трудно. И тут, чтобы не попасть впросак, необходимо многое знать заранее. Так что надо вначале хорошенечко подумать, чтобы потом не кусать локти от своих промахов. Вот я и стараюсь детально разобраться во всём, что происходит вокруг меня. Чётко определить, какие задачи реальные для выполнения, а какие - нет, нереальные. Ведь в вопросах спасения приходится забегать далеко вперёд. И надо не потерять ориентиры. Поставить перед собой задачи реально выполнимые.
   - О сумасшедший! - порой сам себе говорю. - Да подкопи деньжат и двинь на отдых. Побултыхайся в море, в океане. Найди себе смазливую девчонку. Ты же ратуешь за размножение. Так размножайся.
   Нет же. В голове бродят глобальные проекты. В принципе неосуществимые. Если я погляжу на своё социальное положение, так точно неосуществимые. Разве что языком "телепать" на лекциях, на перекрёстках улиц. Работать над особыми проектами будущего человечества, находясь в моём положении - это, значит, множить иллюзии. Что, я министр? Кто я?
   Так, так. Кто я?
   В своём положении я могу придумать несколько острот для своих речей. И это будет применимо. Но глобальные проекты развития человеческого рода с перспективой выживания в будущем... Э-э-э-э-э-э... Эти проекты я ношу в себе неосуществлёнными. Они рождаются, когда я затворяю дверь своей крохотной квартирки, запираю её на замки и что-то перекусив на кухне за чаем, потом пугливо забиваюсь в угол своей кровати. Вот там в моём воображении начинают разворачиваться баталии мировых масштабов. Я их структурирую, систематизирую. И... ничего. Понимаю, что это игра моего воображения. Помогает ли она мне, эта игра? Этого в принципе я и сам не знаю. Но я знаю, что я не вице-президент; и что возможности мои ограничены. И если мне померещились какие-то глобальные проекты в глубине моей каморки, то это не значит, что они реально заживут, воплотившись в действительность.
   Может, взяться за ум? Не залетать в далёкое будущее, а ковать счастье на этой земле, преображая её. Посадить, что ли, садик? Фруктовый маленький садик. Раздавать яблоки и груши. Кормить окружающих. Растить их.
   Но... не выращу ли я паразитов, лодырей, которые будут ждать чего-либо от меня, но своих усилий в направлении жизнетворчества не прилагать? И тут я с испугом вдумываюсь в жизненные ситуации, которые могут произойти и выбить меня из седла, в котором я пока нахожусь. Для меня вылететь из седла - это вылететь с работы, лишиться преподавательской должности, на которой я могу "поливать" своим слушателям про космические катастрофы. Это, конечно, не должность вице-президента, на которой бы я мог сделать больше для спасения от угрозы из Космоса. Но лишившись её, я смогу только на перекрёстках улиц "полоскать" мозги прохожим о перспективе спасения человечества от гибели, "полоскать", пока полицейские не обратят на меня внимания. А тогда надо будет менять место, улицу, город. Бродить. Бродяга... Разъезжать не придётся. Нет транспорта.
   На данный момент положение у меня прочное. Об увольнении речь не идёт. Затворяясь у себя в квартирке вечерами, после рабочего дня, отгородившись от всего мира, забившись в угол своей кровати, я обдумываю проекты переустройства всей современной цивилизации. На уме у меня - спасение этой цивилизации от гибели. При этом я постоянно ловлю себя на мысли: "Ну, не сумасшедший, а?". Но я продолжаю в том же духе. Меня бъёт истерия, что все эти вымыслы нельзя будет воплотить в жизнь. Но истерия отпускает, когда я вспоминаю, что на своих дневных лекциях я все свои проекты изложил, рассказал. Значит, всё как-то воплощается, если и не в реалиях материальной вещественной жизни, то хоть частично застревает в умах слушателей. Значит, я хоть как-то, но состоятелен. Несостоятельно правительство, что своими законами продуцирует упадок цивилизации. Я же стараюсь исправить положение вещей. Правительственным органам платят деньги за то, что они внедряют совершенно никчемные законы в жизнь. Я же совершенно бескорыстно, как волонтёр указываю на несостоятельность этих законов, на то, что живя по этим законам, человечество не имеет будущего.
   Взял на себя непосильный труд.
   Ну, не сумасшедший?
   Человечество несчастно. Ему скучно и одиноко. Нет во Вселенной поблизости ничего разумного. Одни камни, огонь и лёд. Крупные камни в виде астероидов, метеоритов и комет угрожают этому земному человечеству. Тем не менее оно скучает. И, наверное, от скуки оно занимается непотребными делами. Отвлекается и развлекается, погружаясь в праздность. Иосиф Бродский как-то сказал:
   Падучая звезда, тем паче - астероид
   На резкость без труда твой праздный взгляд
   настроит.
   Но... что-то не видно, чтобы праздный взгляд настраивался. Человечество продолжает пребывать в праздности. Может, хочет забыться и не думать о том, что мир больше всего человечества земного в бесконечное количество раз, больше и сильнее. И что оно под колпаком у неба. Небо что захочет, то и сделает.
   Скука, одиночество и праздность. В такую атмосферу погружено человечество. И... что я могу тут поделать? Разве что приходить в бешенство в своей пропаганде, дабы изменить образ жизни этого человечества. Но и это вряд ли поможет. Мне самому иногда бывает так одиноко, что я прямо леденею, чувствую, что внутри и снаружи весь замораживаюсь. Но это бывает изредка, как ощущение. От этого не умирают. Хотя и умереть я не боюсь, потому что уже мёртвый. Мёртвый, исполняющий волю Высшей силы по спасению.
   Имело ли человечество в древние времена черты идеального сообщества, установить трудно. Но очевидно, что современный мир цивилизации, а это я фиксирую 2017 годом, имеет во многом черты просто патологические. Современный мир людей - это мир пьющий, пьющий алкоголь, курящий, употребляющий наркотические вещества.
   Современный цивилизованный мир наркотизируется. Употребление алкоголя и курение на языке психиатрии значится, как малая наркомания. Человеческое сообщество веселится, когда опьяняется вином или водкой. А без этого оно грустит. Без этого к нему веселье не приходит.
   Человечество в основном грустное. Всякая былая привлекательность утрачена. Возможно, причина этого заключается в том, что оно много знает. Знает опасности Космоса. Знает высокую вероятность конца света. Конечно, современный цивилизованный мир имеет свои неоспоримые достижения. Достижения в космонавтике, в робототехнике. Причём роботы управляются на расстоянии и полностью заменяют человека в опасных для него условиях.
   Достижения есть. Куда они поворачиваются, эти достижения? А поворачиваются на копирование некоторых бредовых идей предков. Этим идеям подражают. Согласно этим идеям изобретается оружие, дистанционно управляемое, дабы порабощать другие народы, захватывать их территории. Вот и всё. Вот и приехали. Это современное цивилизованное сообщество. Оно готово убивать, убивать себе подобных.
   Подражательный инстинкт в этом сообществе работает очень хорошо. Не оттого ли многие стараются хорошо одеваться? Хотя некоторые не стараются приложить усилия в этом направлении. Им просто начихать во что они одеты. Лично я одеваюсь так, как, по моим представлениям, одевался бы человек будущего. Ну, конечно, не в скафандр одеваюсь. Но имею определённый стиль. Я его назвал "космический стиль". Нет, нет. Этот стиль не выходит за рамки общепринятых мод, не бросается в глаза своею вычурностью. Ничего подобного. Просто в деталях я учитываю то, как мог бы одеваться человек будущих поколений. На мой взгляд, именно так может одеваться, как указывает этот мой космический стиль. Хотя... это может оказаться и не совсем так.
   Одним словом, я во всём, а не только в моде, ориентируюсь на человека будущего. В одежде, еде, жилье и прочем. Свой образ жизни я пытаюсь пропихнуть в умы других людей. И мне это удаётся. Я не косноязычный. Поэтому своими речами мне удаётся изменять стиль жизни других людей, посторонних, не своих, не исповедующих мои идеалы.
   Я привык ютиться во всяких коллективах, во всяких социальных группировках, во всяких клановых образованиях. Мне особенно неуютно чувствуется в обществе гомосексуалистов. Но и там я пытаюсь пропихнуть философию зачатия, развития и роста жизни. На меня машут руками: "Перенаселение, перенаселение. Хватит рожать". А я им: "Тогда население будет стареть".
   Часто заводятся споры, когда я начинаю излагать свою философию. Но спорщик часто не знает, чего он хочет. Или просто гордыня за свой внутренний мир, на который покушаются и он хочет его отстоять. Или просто желание поиграть словами, переброситься идеями. Движет азарт. Или же человек не знает, кто он и какой он на самом деле, а в споре хочет это выяснить, проявив себя.
   Я-то знаю, кто я. Пустота. Пустота с определённой установкой. Поэтому в разговоре сыплю словами из этой пустоты - и всё. Мне главное - вручить спорщику листовку, в которой чёрным по белому зафиксированы наукой обоснованные факты об опасной ситуации, в которой мы находимся, живём. Этим я укрепляю свои позиции. И пробуждаю в себе ощущение, чего мне всё-таки надо и зачем. Пробуждаю в себе ответственность за дальнейшие свои действия, чтобы когда-нибудь однажды без всякой медитативной практики, чисто случайно и спонтанно слиться со всем окружающим меня миром и снять с себя страх будущего. А так этот страх во мне бродит, где-то в моих глубинах. Не потому ли я по утрам медитирую, а потом записываю все свои впечатления от этого в своё "Письмо 2017"?
   Одна из сентенций этих записей так и начинается со слова "страх": "Страх будущего, лежащий в глубинах моего существа и порождающий страдание, растворяется, как только я на это страдание направляю своё осознанное внимание, как только я направляю к нему свою сосредоточенность. Мой страх сидит в моём теле. Это от него мои страдания. Оттого что в будущем может сложиться ситуация, в связи с катастрофическим положением вещей по причине воздействий из Космоса, и моему телу не будет хватать воздуха или воды, или оно начнёт страдать от жары или холода.
   В данный момент я сосредотачиваюсь на своём теле. Становлюсь крайне чувствителен к движениям своего тела. Моя чувствительность фактически выражает ритмы проявлений моего тела. Особенно выражен ритм моего дыхания. Здесь сосредоточение на теле всё равно, что сосредоточение на психическом проявлении тела, на душе, на духе. Поэтому когда я наполняю своё тело осознанностью, любознательно сосредотачиваюсь на нём, во мне пропадают всякие предубеждения. Это особенно эффективно, когда я сосредотачиваюсь медленно, не увлекаясь. Всякая увлечённость отторгает меня от моих собственных глубин. А так я проникаю вглубь своего существа, куда закрался страх будущего. Для этого, конечно, требуется высокий уровень чувствительности к своему телу. Поэтому когда я изменяю его положение, особенно на растяжках, когда я растягиваюсь, делая асаны йоги, то проявляю максимум осознанного внимания, сосредоточенного внимания. Тогда страдание от моих глубинных страхов пропадает. Здесь главное - сохранять любознательность к своему телу, сохранять глубокую осознанность к его проявлениям. Особенно к проявлению дыхания. Оно должно задавать ритм всякому движению тела. Поэтому я сохраняю спокойное и равномерное дыхание. При этом фиксирую любые возникающие ощущения в теле, как бы проявляя максимум любознательности к нему. Однако когда я отвлекаюсь от этого процесса, то не сужу себя. Я позволяю любым своим мыслям и чувствам приходить и уходить, не вовлекаясь в эти мысли и чувства, в их содержание.
   Движения моего тела осознанные. Когда я его растягиваю, делая асаны йоги, то ощущаю мир как он есть, не искажая его через призму своих предубеждений, через призму своих мыслей и чувств. Бывает, что я отвлекаюсь в своих мыслях. Но в такой ситуации мысль выглядит как озарение, как момент озарения, а не отвлечения. Но здесь моя практика - это практика возвращения осознанности в моё тело. Поэтому отвлёкшись, я возвращаюсь к телу и продолжаю следить за ощущениями в нём, пристально наблюдая за его проявлениями. Такая осознанность даёт мне контроль над моей собственной жизнью, избавляет меня от страхов того, что будет, снимая с меня искажённые мысли о собственном опыте".
   Но... страх космической опасности - это не искажённые мои мысли. Это реальные факты, факты объективные! Моя повседневная осознанность, конечно, имеет значение не меньшее, чем моя формальная медитация в моей борьбе со страхами того, что будет. Но, по-видимому, этой моей повседневной осознанности недостаточно, если я прибегаю к формальным утренним медитациям. В них я останавливаюсь, перестаю усердствовать, открываюсь миру новых впечатлений, становлюсь не слишком серьёзным, даже можно сказать, беспечным. Хотя какие могут быть особые впечатления, когда я сижу в утренней медитации у себя на спальной кровати в полутёмной комнате, упёршись взглядом в глухую стену? Однако моя открытость срабатывает даже в таких условиях. В конце медитации я начинаю видеть массу альтернатив, независимо от той реальной ситуации полутёмной комнаты, когда я сижу в углу своей спальной кровати. Я, наверно, становлюсь более креативным. Это, по-видимому, оттого, что я во время своих формальных медитаций полностью открываюсь своим собственным сопереживаниям, сострадательно и сочувственно относясь к себе, когда в моём сознании появляются мысли о смерти, внедряются страхи смерти.
   В своём "Письме 2017" я фиксирую процессы, происходящие во мне, когда фокусирую внимание на движениях своего тела при йоговских упражнениях на растяжку. Во время этих растяжек я снисходителен к себе. То есть моя снисходительность начинается с тела, а заканчивается в высших проявлениях моего духа, когда я сочувственно смотрю на мысли, возникающие в моём сознании. Я это фиксирую так: "Долго держу каждую позу йоговских асан, фиксируя возникающие ощущения и наблюдая за дыханием, насколько оно свободно. Не слишком усердствую, постоянно наблюдая за своими ощущениями, чувствуя свои мышцы во время растяжки. Свои ощущения я не игнорирую и не пытаюсь избавиться от них. Я их наблюдаю как бы со стороны. При этом я доброжелателен к себе, когда в моё сознание внедряются какие-либо тревожные мысли. Я не избегаю неприятных состояний своего тела и ума. Неприятных при растяжке тела и при внедрении тревожных мыслей. Просто сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас. Свою осознанность я фокусирую то на маленькой точке, уходя вглубь себя, то на большом пространстве, сливаясь с бесконечностью Вселенной. Но в любом случае я открыт ощущениям непосредственно, а не через свои мысли об этих ощущениях. Бывают моменты, что в меня внедряются какие-то странные мысли из ниоткуда и увлекают меня. В таком случае я мягко возвращаюсь в настоящее, сосредотачиваясь на ощущениях тела".
   Мои медитативные практики - это наблюдение за работой своего собственного сознания. В результате этого я начинаю видеть, как мои мысли начинают жить своей собственной жизнью. Наблюдая за этими мыслями, тем самым я их успокаиваю. Я вижу их внутри большого пространства, становясь этим большим пространством до бесконечности, становясь бесконечностью пространства, сливаясь со Вселенной. А мысли? Они просто рассеиваются. Я их оставляю в покое и тем самым сам успокаиваюсь. Становлюсь железным. Каменным. Становлюсь скалой, горой. Хотя меня не покидает сострадательное и осознанное отношение в различных жизненных ситуациях. В этом мне помогает и моя формальная медитация по утрам.
   В "Письме 2017" я это фиксирую так: "Направил внимание на то, что происходит внутри. В голове - разнообразные мысли. Отношусь к своим мыслям просто как к событиям, происходящим во мне. Та же история и с моими чувствами. Не пытаюсь их изменить. Пусть текут.
   Остаюсь в настоящем. Если отвлёкся от этого настоящего, то фиксирую это и продолжаю спокойно следить за своим внутренним миром, за своим телом, дыханием. Спокойно принимаю то, что попадает в поле моего внимания. Спокойно принимаю то, что покидает поле моего внимания".
   Это, конечно, даёт мне возможность видеть жизнь такой, какая она есть. Но... она есть ужасная, эта жизнь, потому что во мне живёт, остаётся жить чувство потери. И ни формальные медитации, ни моя повседневная осознанность не спасают меня.
   А чувство потери - это тяжёлое чувство. Из жизни ушла моя мать. Большая потеря. От этого горе чёрным-чёрным туманом застилает всё вокруг.
   Чувство потери живёт во мне, когда я понимаю большую возможность конца света. Тогда не только моя мать уходит, уходят её труды, тогда уходит всё, все мои друзья, родственники, уходит всё человечество со своей культурой, ухожу я вместе со всем, вместе со всеми. Это лишает мой разум какой-либо целенаправленности. От подобных представлений тело моё слабеет, лишается энергии.
   Представление о конце света лишает меня всякой опоры. Нет уверенности в себе. С концом света у меня связывается представление о подлинной смерти. Так, я собственной смерти не боюсь. Но когда уходит всё, исчезает всё, рушится всё, и всё человечество уходит в небытие, такая грандиозность пугает. А так что? Бывает, приходят мысли о смерти. В моей жизни случались опасные ситуации. Тогда как раз в мою голову и приходили мысли о смерти. Но это всё было мимолётным. Меня начало как раз пугать другое. Последнее время моя долгая медитативная практика с её озарениями выработала во мне какое-то внутреннее спокойствие по отношению к моей телесной природе. В результате медитации и послемедитативных озарений во мне поселилось чувство, скажем так, абсолютного внутреннего спокойствия. Так что, конечность жизни меня теперь совсем не пугает? И это меня приводит в ужас. Так что, у меня полное равнодушие, когда в результате конца света всё будет уходить в небытие? Что, уже не волнует неизбежность смерти, своей и окружающих? Что, теперь нет потребности в любви? Нет стремления продолжить свой род? Нет желания остаться в памяти людей в силу конечности жизни?
   Нет. Мысль о смерти моей матери не даёт мне полного и абсолютного сохранения внутреннего спокойствия. Я пока живой человек. И мысль о потере мамы, которую я по-настоящему любил, эта мысль невыносима. Эта мысль возвращает меня из моей нирваны в реалии жизни. Эта мысль возвращает меня к тому положению, что я не хочу видеть как человечество умрёт. А это может произойти при столкновении какого-либо космического объекта с нашей планетой Земля.
   О! Ощущение потери всё же во мне живёт, невзирая на мою длительную медитативную практику. Страх я испытываю. Правда, какой-то слабый. Даже вялый. Он как бы в стороне от меня. Но... мне хочется его усилить. Хочется быть живым человеком.
   Во мне больше чувства беспомощности, ощущения безвыходности и разочарования, чем страха. Ведь столкновение может быть со сверхбыстрой кометой. Есть такие сверхбыстрые кометы, что обнаруживающие их системы, которые размещены даже в околоземном пространстве, могут не сработать, не засечь.
   О! Это пугает. Значит, что? Я - живой человек. Медитация ещё не отбила во мне полностью всякий страх, тревогу. И я знаю, что должен действовать.
   Противостоять космическим опасностям можно. Войны ведёт современный человек (человек 2017 года), развивая технику. Он ведёт их уже посредством спутников, дистанционно. И человек ведёт эти войны против других людей. И это - не зазорно. О, парадокс! Нависла космическая угроза, а он развивает технику, чтобы уничтожать других людей, не своих. Поделил людей на своих и не своих. И воюет. Дистанционно. Посредством спутников-разведчиков.
   И не повзрослел. Воюет испокон веков и не повзрослел. К 2017 году человек не осознал свою ответственность за сохранение жизни на Земле.
   Не понял, что он - хранитель? К 2017 году человек не понял, что он - хранитель жизни?
   Ему надо, чтобы жареный петух клюнул.
   Что, должен испытать катастрофу, чтобы зашевелиться?
   Как только испытал катастрофы от наводнений, так и осознал опасность, так и построил дамбы, дабы наводнения не повторялись.
   Почему же человеку не возводить космические барьеры? Надо что, чтобы астероид гахнул, чтобы осознал опасность - и начал шевелиться? Но астероид - это не наводнение. Он может так гахнуть, что потом некому будет шевелиться. Кончится человечество. И всё тут. Притом предупредить космическую опасность - это не просто построить барьер в виде дамбы от наводнения. Это надо сначала долгое время развивать космическую отрасль промышленности. Это надо строить космические корабли, корабли-разведчики, которые бы устанавливали опасные объекты ближайшего к Земле Космоса, строить космические корабли, с помощью которых можно будет высаживаться на эти объекты с целью поменять их траекторию движения. И это - не одного дня дело. И надо сейчас думать об этом. Надо сейчас вкладывать деньги в Космос, а не заниматься изготовлением военной техники, дабы оккупировать территорию близлежащего государства. А человек? Он к 2017 году как раз занимается военной техникой. И даже спутниковую технологию пытается повернуть на военное дело. Космическую инженерию хочет милитаризировать. Хочет выходить за границы Земли с военными целями. Не с целями, дабы спасти эту Землю от космической угрозы, а с целью возможности бомбить близлежащее государство с Космоса.
   О! Вот такая пакость - человек. Пока, к 2017 году, он остаётся пакостью, пакостью, руководимой иллюзорными представлениями мифического характера. Поэтому всё его компьютерное моделирование повёрнуто на военные цели. Ему нужно разведывать ближайшие к Земле астероиды? Нет. Ему нужно разведывать ближайшие территории другого государства, чтобы однажды внезапно их оккупировать, аннексировать. Это, конечно, легче. И - прибыльнее. Тогда природные ресурсы этих территорий можно повернуть на свои потребности и не "париться" добывать ресурсы из Космоса. Жить себе, припеваючи, периодически производя разбой. Человек - разбойник. К 2017 году человек остаётся разбойником, как и в доисторические времена. Пример? Недавняя аннексия Крыма Россией. Улучили момент - и отхватили кусок территории Украины.
   Разбойничать легче. Труднее обезопасить Землю, обезопасить человечество. Только представить себе, какие сложности надо преодолевать, чтобы устранить космическую опасность. Это фактически надо заняться индустриализацией Космоса, чтобы строить системы, способные уничтожить потенциально опасные космические объекты. В эти системы должны входить космические корабли-разведчики для обнаружения ближайших к Земле астероидов или метеоритов. Должны быть созданы космические корабли, которые смогут запускать зонды на поверхность астероида с целью анализа состава этого астероида. Должны быть созданы космические корабли, которые смогут сесть на поверхность астероида. Это целая космическая индустрия, производящая космические корабли и ракетные комплексы, способные перехватить потенциально опасный астероид, метеорит или комету. Должна быть создана группа слежения за близкими к Земле астероидами или другими космическими телами. Хотя легче создать группу слежения за тем, что делается в соседнем государстве. Дабы всё разведать, а потом в момент какого-то ослабления, в момент внутренних государственных перипетий, захватить часть территории и установить свою власть. В дальнейшем использовать природные ресурсы этой территории в военных целях, чтобы и далее расширяться. Расширяться куда? До космических величин? Нет. Наталкиваешься на сопротивление других государств, других народов. Воюешь. Воюешь с себе подобными других стран. Но в это время не следишь за близкими к Земле астероидами, не рассчитываешь траектории движения этих астероидов.
   А зря.
   Надобно организовать действия по предотвращению угрозы из Космоса, а не воевать с соседними народами. То есть, другими словами, надобно иметь ум, разум, понимать, что какая-нибудь глыба из Космоса может разрушить не только соседнее государство, но и твоё. Поэтому разумный человек стремился бы объединиться по решению общей проблемы. А если, конечно, есть амбиции и голова напичкана мифическими представлениями о собственной исключительности, то может быть плачевный результат. Ты ничего не предпринимал и гигантская глыба из Космоса гахнула по Земле.
   Были астероиды, которые прошли очень близко от Земли. И - молчок. Никто ничего об этом не говорил. Один я на перекрёстках улиц орал об опасности. Можно, конечно, надеяться, что очередной астероид или комета пролетят мимо нас. И - молчать.
   Однако... замалчивание реальной угрозы не может быть оправданно. Руководящие органы стран должны оповещать население об угрозе. Что, я один должен эти факты выносить на публику, волонтёрствуя в поте лица? Притом что я не всё знаю. Многая информация мне недоступна. Я же не сижу в правительственных верхах. Так, имею знакомства в некоторых научных центрах. Но этого мало, чтобы иметь полную картину об угрожающей ситуации.
   Если замалчивать опасность и реальные угрозы, когда астероиды проходят очень близко к Земле, и держать население в неведении, то может сложиться ситуация, когда будет необходимость срочного оповещения. В противном случае может быть упущено драгоценное время, отчего и произойдёт катастрофа.
   Тот или иной астероид может не представлять опасности в течение столетия. Но он может внезапно изменить свой курс. Поэтому требуется обязательное оповещение по всем инстанциям, по всем научным центрам для дополнительных исследований положения вещей.
   Орбиты астероидов меняются. И надо быть начеку. Научные центры информируют и рекомендуют, высылая консультантов и советчиков. А правительственные органы действуют, прислушиваясь к этим консультантам и советчикам. Должна быть слаженность.
   Есть кометы-бродяги, очень быстро перемещающиеся. Они могут приблизиться к Земле как со стороны Южного полушария, так и со стороны Северного полушария. Поэтому везде должны быть телескопы; везде должны быть глаза. И оповещать необходимо всех. Если приближение со стороны Южного полушария, то необходимо информировать об опасных объектах и жителей Северного полушария. И - наоборот. Спасение - это общее дело.
   Человечество. Человечество должно осознать, насколько оно зависит от Космоса. И метеоритные дожди, несущие огненные шары, не только для любования и восхищения необычным. Метеоритные дожди могут превратиться в метеоритные бури. А неопасные мелкие метеориты сегодня - завтра могут уже нам угрожать. Поэтому человечество должно совершенствоваться в своих технологиях отслеживания траектории лёта угрожающих объектов Космоса, перехвата этих объектов и их уничтожения. И ни в коем случае - ни малейшей дезинформации. Только правдивая информация о реальном положении вещей. Дезинформация может быть гибельна для всех. Я это понимаю. Поэтому стараюсь контактировать с научными кругами, чтобы знать от первоисточников, что актуально на сегодняшний день, день 2017 года.
   С одной стороны - наука, а с другой - технологии. Сможет ли наша техника справиться с той или иной угрозой? Должны быть системы обнаружения и отклонения потенциально опасных космических объектов определённого уровня. Этот уровень должен расти. Для этого должна быть финансовая поддержка правительств. А военные круги должны переориентироваться на опасность из Космоса. Да. Должны переориентироваться. Но как? Как, если некоторые страны ведут себя будто Богом избранные? Как, если одни страны угрожают другим странам своим военным потенциалом? Как сделать, чтобы все, все страны, всё человечество, все люди приняли на себя ответственность за существование жизни на Земле и слаженно работали в направлении спасения этой жизни? О, задача!
   А всякая неслаженность удручает, лично меня удручает так, что появляются симптомы расстройства, психического расстройства. Ну.., может быть, насчёт психического расстройства - это громко сказано. Но то, что меня удручает, мне всё же приносит страдание. И с этим страданием мне надо что-то делать. Не оттого ли я прибегаю к медитативной практике?
   Что, страдания заедают?
   Чувствуешь себя не в своей тарелке?
   Наверно, так.
   Поэтому в моём "Письме 2017" появляются заметки такого содержания: "В меня тихо вползает страдание, оттого что долго удручают мысли, отражающие такое положение вещей, что нет у людей слаженности в направлении спасения собственной жизни в будущем. Будто бы жизнь для них не является ценностью. Удручающее состояние от подобного положения вещей селится во мне страданием, которое хочется удалить, аннулировать. Но я принимаю себя, своё положение в жизни и своё страдание. Я поворачиваюсь лицом к этому страданию и примиряюсь с ним. Я принимаю всё как есть. Это своего рода пауза, которая сохраняет мне мою ясность ума. Я принимаю тот факт, что ситуация такая, что люди разобщены, неслаженны в своих побуждениях. И с этим я ничего не могу поделать. Поэтому я осознанно принимаю данную ситуацию и только лишь сострадаю и людям и себе, страдающему от этого.
   Я сострадательно отношусь к самому себе. Это меня спасает от собственных страданий. Я принимаю себя таким, какой я есть, и особо не реагирую на своё страдание. Я принимаю свои чувства и даже внутренне улыбаюсь самому себе. Это мне напоминает улыбку Будды, улыбку, которую я встречал на статуэтках. Он, наверно, тоже когда-то улыбался по этому поводу.
   Не погружаешься полностью в страдательные перипетии души, и приходит сочувствие, которое лечит. Начинаешь видеть различия между реальностью и вымыслами, которые поселяются в твоей голове. Это открывает возможность быть здесь и сейчас, а не просто плыть по течению, не зная, куда тебя занесёт.
   Но... порой как нахлынут удручающие мысли, что не знаешь куда деваться. И появляется какая-то внутренняя тревога, я даже сказал бы, страх. А тогда я как бы нахожусь вместе со своим страхом и направляю своё осознанное внимание в своё собственное тело, в свой процесс дыхания. Смотрю в глаза своим страхам, своим проблемам. Смотрю, проявляя интерес и снисходительность. Мысли во мне появляются и исчезают. Я их не подавляю и не отождествляюсь с ними. У меня к ним сострадательное отношение. И не только к ним. К самому себе - сострадание.
   Мысли. Мысли - это всего лишь мысли. Осознаю их движение. Как они погружают меня в прошлое, в забытое прошлое. Как они погружают меня в будущее, сфантазированное будущее. Мысли появляются, как будто из ниоткуда. Но я, как бы сделав шаг назад, вижу всё своё поле осознанности, той осознанности, в которой барахтаются эти мысли. Это расширенное поле осознанности сострадательно к этим барахтающимся мыслям. Я наблюдаю за ними. Они появляются, исчезают. Но они пытаются меня затянуть в свой водоворот. И я замечаю это, как смотрящий сверху, видящий.
   Правда, бывает такое, что я вовлечён в собственные мысли. А тогда я возвращаюсь к ощущению своего тела, как к основе настоящего.
   Я принимаю реальное положение вещей. Примиряюсь. Принимаю жизнь такой, какая она есть. Перестаю жить фантазиями о светлом будущем. Каждый день принимаю новую реальность, реальность того, что люди живут несогласованно в отношении собственного спасения, что это удручает меня и что я страдаю от этого. Фиксирую то положение, что очередной раз погружаюсь в поток собственных мыслей по этому поводу. Но я принимаю этот факт. И понимаю, что свойство моего сознания - это вскакивать в поток подобных мыслей. Этот поток отвлекает. Но... осознавая, я объективирую этот поток мыслей, вижу его со стороны, как бы сверху.
   Задумываюсь. Почему я наблюдаю за своими мыслями со стороны и осознаю это? А потому что перескакиваю с одной мысли на другую. Оттого и осознаю это.
   Да. Бывает, поток моих мыслей затягивает меня в свой водоворот. Я это фиксирую. Это моя осознанность. Она помогает мне свыкнуться с тем, что неприятные ситуации неизбежны, что они вызывают раздражение. В конце концов я позволяю себе чувствовать это раздражение и не отгонять его от себя. То есть прислушиваюсь к себе и возвращаюсь в состояние осознанности.
   Для меня вернуться в состояние осознанности - это по-новому посмотреть на данную ситуацию, на сложившееся положение вещей. Ощутить это. И ещё глубже погрузиться в это ощущение. Не бороться с ним, а жить с ним в гармонии. От этого приходит облегчение".
   Облегчение-то приходит. Но насколько долго? Из колеи всё же выбивает реальное положение вещей. А оно такое, что природа уже послала человечеству предостерегающий фактор, дабы наставить это человечество на путь слаженных действий в отношении своего спасения.
   Предостерегающий фактор - это комета Шумейкеров-Леви-9, которая ударила по планете Юпитер. Такой же удар может быть и по Земле.
   В 1994 году комета ударила по Юпитеру. Ну, пусть в 2017 году ничего не ударит по Земле. А в 2018 году? А в 2019 году? А в 2020 году? Что будет в будущем?
   Удар кометы по Юпитеру - это серьёзное предостережение человеческому роду. Сегодня по Юпитеру, а завтра - по Земле? А кратеры на Юпитере от этого удара кометы такие, что могут вместить в себе всю планету Земля. Вот такие удары бывают в Космосе.
   Мы разумные существа? Наблюдая столкновение кометы с Юпитером, мы можем понять сложность положения, в котором находимся, понять то, что столкновение может быть и с Землёй. Но... к 2017 году мы ещё этого не поняли. Продолжается гонка вооружений массового уничтожения. Уничтожения кого? Людей. Совершенствуются технологии ведения войны. Когда человечество очнётся? Когда прекратятся амбиции? Ну... хотя бы международные соглашения стали обязательным правилом. А то и этого нет.
   Украина сдала ядерное оружие. Взамен ей обещали неприкосновенность. Подписали меморандум на этот счёт. Будапештский меморандум. Обязались оставить неприкосновенными её границы. И что? Что после подписания меморандума? Что после обязательств? А страна, которая участвовала в подписании этого документа, давала гарантии не менять границы Украины, через некоторое время вооружённым путём стала отщеплять куски территории. Это - Россия. Россия отхватила у Украины Крым, часть Донбасса. Выходит так, что международные соглашения не стоят выеденного яйца. И кто будет сокращать гонку вооружений после такого случая? Кто будет сокращать арсенал ядерного оружия? Ведь нет никаких гарантий на мирную жизнь после подписания международных договоров. Одни народы обманывают другие народы. Никакой уверенности на будущее, что будет мирная жизнь.
   Какое может быть слаженное существование людей, если все разобщены. Одни борются с другими. Одни государства борются с другими государствами, одни народы - с другими народами. Хотят что-то поиметь для себя. А международные договора - для прикрытия своих тёмных замыслов. Их никто не исполняет, эти договора. Каждый сам по себе пробивает себе дорогу к лучшему. Будто все живут на разных планетах. Но все государственные образования - на одной планете под названием "Земля". И все - всё равно в одной упряжке, в одном положении перед хаосом природы. Но все хотят урвать. Развивают экономическую мощь безо всякой оглядки на последствия. За счёт чего развитие? За счёт природы, живой природы. Вырубаются леса, загрязняются воды обработанным маслом двигателей. Одни страны не обращают внимание на другие страны. А ведь все в одном положении перед природными богатствами одной планеты.
   Правительства стран управляют гонкой вооружений. Гонкой экономики за счёт природы. А в случае космической опасности правительства стран будут молчать, чтобы не вызывать массовую панику населения. Не станут предупреждать свой народ о приближении к Земле космического тела.
   Вот я: я паниковал бы, если бы были точные сведения о скором столкновении Земли с огромным космическим телом? Нет. Не паниковал бы. Наверно, много знаю о неизбежности катастрофы. И... уже свыкся с представлениями исхода всех событий. Невзирая на мою медитативную практику формального характера, невзирая на мою повседневную осознанность, всё же в моём воображении периодически крутятся пылающие огненные шары, которые проносятся по небу и ударяются о землю. Я периодически представляю катастрофу и её последствия. Последнее время мне кажется, что горящий шар весом в триста миллионов тонн и диаметром с километр врезается в атмосферу Земли под углом сорок пять градусов. При трении о воздух атмосферы этот шар теряет массу. Куски его отламываются. Эти каменные куски дождём падают в океан. Ослепительная вспышка затмевает небо. И потом - взрыв! Взрыв чудовищной силы! От этого взрывная волна идёт во все стороны, разрушая всё на своём пути. Деревья, дома - всё сносится. Всё живое омертвляется. От взрывной волны погибают все птицы, от резких колебаний воздуха и давления.
   Последнее время меня всё чаще захватывают подобные представления. После этого я рисую в своём воображении плачевные последствия космических катастроф. Прежде всего мне представляется опустошение и миллионы унесённых жизней от обломков космического тела. Смертоносный ливень обломков осветил небо и покончил со всем живым. Сначала мне представляются люди в панике. А затем - вспышка света в момент удара обломков космического тела о землю. И... воцаряющаяся смерть. Камни с неба разбомбили дома и погребли людей. Миллионы людей погибших. Леса мёртвых обгоревших деревьев. Такие картины мне рисует моё воображение. При этом у меня в сознании всплывает ситуация, что службы помощи не были предупреждены об опасности. И не смогли помогать в полной мере. Не было предупреждения. Чтобы не было паники среди населения, правительства стран никого не предупреждали о нависшей угрозе. Оттого такие плачевные последствия.
   Так. Всем надо говорить всё. И я говорю. Везде: на площадях, на перекрёстках улиц говорю, говорю...
   Наверно, я сошёл с ума. О чём я предупреждаю людей? О том, что появилось в моём воображении? Так это сумасшествие. Ведь в реальности никакого столкновения не предвидится. Точно сумасшествие. Я - паникёр.
   Нет, нет. Не сумасшедший, не паникёр.
   Я специально взвинчиваю ситуацию, чтобы привлечь внимание людей к проблеме. Ведь существует угроза. И все должны на это обратить внимание. А так, конечно, от моих речей у людей остаются тревожные воспоминания. Но человек с древности вообще настроен на ситуацию тревоги и опасности. И чтобы выжить, он должен предвосхищать опасность и избегать её. На опасности человек реагирует мгновенно. Ведь надо выживать. Если человек упустит ситуацию опасности, то ему грозит гибель. И нового шанса на выживание может не быть. Поэтому так или иначе, но в человеке бродит тревога. Но тревога порождает страдание, боль, боль физическую.
   А человеку нужны и радости, приятные ощущения. Поэтому для компенсации, для равновесия, когда не хватает этих приятных ощущений, я прибегаю к медитативной практике. В своём "Письме 2017" я обозначаю это так: "Сохраняю состояние открытой осознанности. Становлюсь открытым ко всем впечатлениям. Открываюсь всем своим ощущениям. В состоянии открытой осознанности в меня вливаются приятные ощущения. Они то появляются, то исчезают. Принимаю их движение. Иногда отвлекаюсь от этого процесса. Ловлю себя на том, что отвлёкся. А это и есть осознанность, бодрствование. Не сопротивляюсь ситуации - принимаю её. Открыт. Я - открыт. Немного отстраняюсь от происходящего. Осознаю свои ощущения; оглядываюсь.
   Процессы замедляются. Оцениваю красоту окружающего мира.
   Процессы останавливаются. Я снисходителен к себе. Живу той жизнью, которая есть, а не той, которую хотел бы иметь; не предаюсь фантазиям".
   Когда предаюсь, когда не предаюсь фантазиям. Но практика медитации помогает мне глубже понимать истинное положение вещей. В "Письме 2017" я фиксирую: "Начал медитативный процесс. Отпустил всё, кроме этого момента, момента, в котором я нахожусь. Следую за своим дыханием. Принимаю всё. Принятие даёт возможность моему сознанию прийти к настоящему, прийти к пониманию истинного положения вещей.
   Принимаю, а значит, разрешаю, позволяю... А это значит, что я чётко всё вижу. Вижу так, как принял все свои мысли, чувства, ощущения; и живу со сложностями, которые несут эти мысли, чувства, ощущения.
   Концентрация на теле немного дистанцирует меня от проблем, и я не вовлекаюсь в их коловорот. Свидетельствую ощущения своего тела, ощущения, которые то появляются, то исчезают. Эти ощущения здесь, в реалиях настоящего. Я открыт любым возникающим ощущениям. А это - ощущение открытости.
   Сохраняю осознанность своих ощущений. Принимаю их такими, какие они есть. Моя осознанность сострадательна, любознательна, спокойна, тиха, открыта. Я с осознанностью, с любознательностью и интересом отношусь к тому, что происходит в моём сознании. Я вообще открыт и любознателен к самому себе. Сострадателен к самому себе. Не оцениваю и не сужу себя. И в этом моя сострадательность. Если я ловлю себя на том, что оцениваю и сужу себя, то это, значит, я нахожусь в осознанном состоянии. Ловить себя, фиксировать то, что происходит в тебе, что ты отклонился в сторону - это, значит, быть в осознанном состоянии.
   Если я вспоминаю прошлое или думаю о будущем, то уже нахожусь не в настоящем, а в вымышленном. Тогда я прокручиваю в голове те или иные ситуации, ситуации-угрозы. Тогда я мыслю не открыто, не творчески. Тогда я нахожусь не в настоящем, теряю связь с реалиями, связь с действительностью.
   Но... я тружусь, чтобы жить в настоящем. Поэтому открыт своим ощущениям, принимаю их - какие бы они ни были; осознанно принимаю сложности своей жизни. Принимаю все отрицательные, все негативные свои мысли и чувства. Примиряюсь с фактом их существования во мне".
   А на то, что они возникают во мне, есть реальные причины. Причины эти - информация о космических катастрофах, которую предоставляет наука астрофизика. И у меня нет особых оснований всему этому не верить. А информация зачастую приносит очень удручающие ситуации. Эти ситуации варятся во мне, в моём открытом сознании. В конце концов появляются чёткие представления: какой будет катастрофа, когда космическое тело врежется в Землю.
   Так, я представляю, что вижу вспышку. Эта вспышка приближается. Чувствую, что она уже близко, что она несёт смерть.
   Смотрю на небо, а в моём представлении оно окрашивается в красный цвет. Цвет крови. Этот красный цвет неестественный для неба.
   Слышу завывание сирены. Вижу: дороги, забитые людьми, и потоки машин. Вижу, как с неба всех накрывает огнём и камнями. Падающие ливнем расплавленные груды камней сеют смерть. Вижу обожжённых, окровавленных людей. Слышу их крики от боли.
   Дымом заволакивает горящие города. Повсюду пожары.
   Смерть повсюду.
   Искалеченные люди кричат в бушующем пламени.
   От своих представлений я чувствовал, как я сам буду умирать в таких условиях катастрофы. Как буду падать с криком и с хрустом ломающихся костей.
   Разгорячённый такими представлениями, я нуждался в успокоении. А представления об огромных океанических волнах, возникающих от ливня из расплавленных камней, о мощном притоке воды из образовавшегося цунами меня никак не могли охладить.
   Я нуждался в успокоении, успокоении от собственных представлений. Повседневная осознанность не спасала. Я нуждался в специальной медитативной практике. Чтобы как-то отвлечься, что ли? Отвлечься от наплыва представлений.
   А эти представления из прошлого. Информация, переработанная в прошлом, всплывает сейчас. И насколько эта информация рисует реалии? Или моё сознание рисует сплошь вымышленные сценарии?
   Ох! Пойди разбери.
   Я беру из прошлого научную информацию и, переживая о том, что случится в будущем, погружаюсь в круговорот собственных мыслей. Зацикливаясь на этом, на определённых ситуациях, я фактически отрываюсь от реальности, от реального положения вещей. Ситуации, которые я рисую - они в общих чертах. Но я верю в них; и муссирую их. Я погружён в них. Сопротивляюсь им.
   А, может, подобреть к себе? Принять всё, что творится в моей голове, в моём сознании. И не зацикливаться.
   И у меня в "Письме 2017" появляется запись такого рода: "Перестал строго оценивать себя. Стал относиться к себе более сочувственно. А это - уже момент осознанности. С осознанностью приходит чувство умиротворения. Внимание не так часто стало перескакивать на разные мысли. Но если я отмечаю, что оно перескочило от одной мысли к другой, то это и есть моя осознанность, которая умиротворяет. Я становлюсь свободным от страданий, счастливым. Мне становится легко. Я ясно осознаю текучий момент.
   Когда ухожу в иллюзорные представления, то не ругаю себя. Просто концентрируюсь на дыхании, которое привязывает меня к настоящему. А тогда я уже открытый и счастливый. От этого моё воображение делается ярким, но тревожных представлений не возникает. Чтобы не утратить такое состояние, я сочувственно отношусь к самому себе, то есть с глубоким пониманием отношусь к тем затруднениям, которые испытываю и испытывал раньше.
   Сочувствие - это та же осознанность. Сочувственно отношусь к собственным мыслям и чувствам о катастрофических ситуациях. Не подавляю эти мысли и чувства. С теплотой и состраданием отношусь к своим мыслям и чувствам; и просто нахожусь рядом с ними. Ничего не делаю - только нахожусь рядом с ними. Рядом. Какими бы они кошмарными ни были. Это не даёт мне зацикливаться на собственном сознании. Это рождает во мне свободу.
   Проявляю сочувствие, наблюдая за тем, как мысли и всякие представления приходят и уходят из моего поля осознанности. Отношусь к своим мыслям просто как к мыслям, посещающим меня. Осознаю, что это не объективная реальность. И... приходит умиротворённость и способность здраво смотреть на эту объективную реальность, на этот мир, полный всякого хорошего и дурного.
   Когда я чувствую, что люблю себя таким, какой я есть, что я нуждаюсь в своих собственных представлениях, какими бы они ни были, что я нуждаюсь в своих собственных проявлениях, то меня заполняет чувство удовлетворения и безопасности. Хотя я и представляю катастрофические ситуации. Может, в моём организме просто выделился окситоцин? Выделяется окситоцин - и я ощущаю безопасность. И ко мне не цепляются тревожные представления о конце света. Всё хорошо. Так что, стоит себя погладить по головке, почувствовать, как я себя люблю, как нуждаюсь в своих собственных проявлениях, - и все проблемы сняты? И надвигающийся конец света прекращает надвигаться?
   Помню, после травмы у меня были сильные боли. Потом эти боли притупились. Как выяснилось потом, причиной притупления болей был выброс в кровь эндорфинов. Мой организм синтезировал эндорфины. А они имеют болеутоляющее свойство. Но эти эндорфины ещё вдобавок создают ощущение удовлетворения и счастья. Так что? Объективно движутся катастрофы, а в твоём организме эндорфины - химические вещества - придают тебе комфорт и состояние счастья? Нет. Они, эти окситоцин и эндорфин, образуются в организме, когда ты находишься в безопасности. А какая тут безопасность, когда катастрофическое положение вещей? Тем не менее добросердечное отношение к себе, к своим тревожным представлениям, ослабляет боль. Это отношение приходит ко мне с медитативной практикой. Эта практика, при отношении к себе по-доброму, с сочувствием к ужасающим мыслям о катастрофах, всё же снижает душевную боль. Достаточно принять своё состояние, каким бы оно ни было, и свидетельствовать его".
   Вода камень точит. Горы рушатся. Их размывают океанические воды. Вселенная движется от большого взрыва к чёрной дыре, к исчезновению. Внешне всё меняется. Меняется всё и внутренне. Приятные ощущения сменяются неприятными, и - наоборот. Эти превращения и колебания стоят в моей осознанности, через что я примиряюсь со всем этим. Это, наверно, результат моей медитативной практики.
   Не противостою в себе неприятным ощущениям и представлениям, не удерживаю приятные. Всё течёт, всё изменяется. Свидетельствую это. Этому научила меня медитация. В "Письме 2017" свою медитативную практику я фиксирую так: "В моё поле осознанности включена и душевная боль. И я жалею себя. В моём поле осознанности и приятные ощущения. Обращаю на них своё внимание. Все приятные ощущения замечаю и включаю в своё поле осознанности, если они были вне. Но позволяю неприятным ощущениям появляться во мне и исчезать. Я не сопротивляюсь этим неприятностям. Приятным ощущениям я точно так же позволяю появляться во мне и исчезать. Но я их не стараюсь удержать, не цепляюсь за них. Так всё неприятное и приятное функционирует во мне, движется, одно ощущение сменяет другое. Но они не владеют моей осознанностью. Такая осознанность сохраняется у меня в течение всего дня. Хотя я и прекратил формальную медитацию, но продолжаю относиться к своему опыту, как к чему-то проходящему, не отталкивая неприятные и не удерживая в себе приятные ощущения, чувства и мысли, все составляющие моего опыта. Осознаю реальность как таковую со всеми её болезненными тревогами. Не тороплюсь, даже замедляюсь в своих телесных движениях. Это даёт мне возможность находиться в своём теле, а значит, больше и объёмнее наблюдать окружающий мир. Так я больше открываюсь всему, что меня окружает. Я просто смотрю на мир. Сознание моё не вовлекается в мыслительные процессы; и красота этого мира вливается в меня. Впечатления от этой красоты приходят и уходят, а моё осознанное состояние сознания никуда не исчезает и не улетает".
   Но... поток информации о космических угрозах всё же нарушает идиллии моей души. Я представляю катастрофу, происшедшую от падения космического тела на землю. И вся душевная гармония исчезает. В моём сознании возникает огненная зона смерти, миллионы погибших людей и дым, застилающий небо. В городах горят пластик и резина. Этим воздухом невозможно дышать. Вонь и смрад от горящей нефти и химикатов делают города мёртвой зоной, непригодной для жизни. Мне представляется, что в округе уже нет никого в живых. Один я стою, воображая эту картину. Это повергает меня в депрессию. В моём воображении всё вокруг превращается в смертельно опасную зону от падения смертоносного космического тела. Вокруг - трупы. Неживые люди: взрослые, дети. Общая могила всех. Пылающий ад от раскалённых обломков с неба покончил с жизнью. Стена огня наползла на континент, не оставив ничего живого.
   Я чувствовал себя одиноким. Мои представления меня осиротили. И я нуждался снова в каких-нибудь медитативных процедурах, восстанавливающих гармонию в моей душе. И я прибегал к этим формальным медитативным техникам. В моём "Письме 2017" появлялись такие записи: "От медитаций, которые основаны на открытости и милосердии, одиночество во мне постепенно уменьшалось. Я открывался положительным эмоциям и тем самым стимулировал собственный рост. Позволял внутри широкого поля своей осознанности быть всяким ощущениям, чувствам и мыслям. Не отталкивал и не удерживал их, а сохранял своё просторное поле осознанного внимания, наполненного добротой. Здесь главное было - иметь максимальную восприимчивость. И ощутить общность со всеми людьми. Здесь должны царить сострадание и человечность, сочувствие к другим людям, понимание, насколько мы все похожи друг на друга в своих радостях и горестях.
   В моё расширенное открытое поле осознанности вмещается всё живое, чувствующее, страдающее.
   После своей формальной медитации сохраняю ощущение открытости и к себе и к другим. Направленность теплоты и сострадания к другим сохраняется. Открыто отношусь ко всем, воссоединяюсь со всеми, ощущаю связь со всеми, со всеми людьми в мире.
   Но если возникает во мне злость, то осознанное внимание пропадает, исчезает, как-то рассеивается. Тогда я стараюсь опять собраться, взять себя в руки и направить своё слабо возникшее осознанное внимание к тому, что происходит со мной в данный момент. Обращаю внимание на мысли, которые возникают и исчезают в моём сознании, но не отождествляю себя с их содержанием. Наблюдаю за ними как бы сверху, с поля своего неба. Какие бы мысли ни были, я их не отталкиваю и не удерживаю. И когда моё сознание отвлеклось, ввязло в конгломерат каких-то мыслей, то я это замечаю. Замечаю - значит, есть осознанность, значит, я проснулся, пробудился, выскользнул из этого вязкого конгломерата мыслей, опять открылся миру своими ощущениями, опять стал танцевать.
   Важно прислушиваться к своему телу, сохраняя осознанность, какое бы мы дело ни делали - приятное или неприятное, сохранять её, эту осознанность, в каждый момент времени сосредоточившись на том, что мы делаем. Или мы моем посуду. Или стоим в очереди в магазин. Или прогуливаемся. Осознанность - это когда мы уделяем внимание тому, что мы делаем. Тогда мы живём настоящим".
   Но настоящее приносит мне информацию о плачевном будущем. Я представляю последствия столкновения Земли с огромным космическим телом. Тогда всё живое, флора и фауна погибают от жары. Ядерные электростанции взрываются и воцаряется радиоактивная атмосфера. Земля становится мёртвой зоной с бесчисленными обломками бетона и железа. Небо становится кроваво-красным. Такое красное в моём воображении рождает не восторг, а - ужас.
   Где ты, предусмотрительный человек? Не досмотрел. Заигрался. И моё воображение говорит: "А теперь только дым и пепел разносят ветра. Теперь только радиоактивные осадки и смерть всего живого. Гарь горящей резины. Вонь ядовитых паров химикатов. И... горящие дети, наше будущее. И красные от трупов реки крови. Жизнь умерла".
   Моё воображение рисует вариант, когда после столкновения какие-то люди всё же остались. Тогда эти люди дерутся за пищу. Она - самая большая ценность, а не какие-нибудь там святыни. Царит сумасшествие от отсутствия личной жизни. Сильные насилуют более слабых, невинных и кротких. Люди, обезумевшие в давках, когда происходила катастрофа, так и не отошли от намерения продираться через других. Обгоревшие и обезображенные люди вокруг уже никого не трогают и не волнуют. Царящая повсюду смерть становится нормой, обычным явлением.
   Так рисует моё воображение последствия столкновения Земли с космическим телом. И что? И я пытаюсь спрятаться от всех этих представлений в своей медитативной практике? Да. В моём "Письме 2017" появляются такие строки: "Начало медитации - это сфокусированная осознанность, когда уделяю внимание чему-то одному. Потом идёт открытое наблюдение, когда наблюдаю за меняющимися мыслями, чувствами, ощущениями. И наконец предаюсь милосердию и состраданию, когда принимаю себя таким, какой я есть. Но я вижу своё сходство с другими. Поэтому забочусь о себе и о других. Есть связь между всеми людьми. Понимаю. Философствую. Но не позволяю, чтобы под моим пониманием и философствованием, под облаками моих мыслей и эмоций скрылось небесное пространство осознанности.
   Принимаю себя - какой есть, не отталкивая боль, не удерживая уходящие приятные ощущения, а вижу изменения в себе. Принимаю эти изменения с теплотой; сострадаю себе, когда поселяется во мне сумбур бредовых мыслей. При этом замедляю движения. Двигаюсь медленно, обращая внимание на свои движения, не погружаясь в свои собственные мысли. Так я научаюсь не плести для себя ложные мечтания о будущем. Но пришедшие мысли я не пытаюсь изменить. Я их принимаю, фокусируясь на настоящем. Находиться в настоящем, как ни странно, мне помогает моё дыхание. Оно всегда со мной. Стоит только перенести взгляд на него. И это - уже начало медитации. Тогда я уже начинаю приветливо относиться к моим самым болезненным эмоциям.
   Я выращиваю себя нового, выращивая свой сад, цветы - в саду. Пропалываю, поливаю растения, регистрируя процесс пропалывания и полива. Осознаю каждый момент времени, когда стою в саду: "Сейчас я пропалываю сорняки... Я чувствую в руках тяпку. Сейчас я медленно набираю воду... А теперь поливаю цветы...". Выращивание, наблюдение за процессом выращивания - это и есть медитация".
   И в повседневности я на всё обращаю внимание, всё замечаю. На всё смотрю, оставаясь любопытным. Но моё любопытство заводит меня в дебри, в дебри нерешённых проблем. Информация о том, что комета Шумейкеров-Леви-9 столкнулась с планетой Юпитер, повергает меня в ужас. От этого столкновения мощный взрыв был виден с Земли. Такое же столкновение может быть и с Землёй. И - конец. Конец света.
   Мы не находимся в безопасности.
   Занимаюсь безопасностью. Я волонтёр на этой стезе. Более-менее урегулировав себя медитативной практикой я кидаюсь в бой. Кто как не я? Правительства государств всего земного шара полностью игнорируют опасную ситуацию. И это очевидно. На время 2017 года очевидно. Будто угрозы столкновения Земли с кометой не существует. Это меня бесит. Министерства обороны разных стран отмахиваются от подобных проблем. Они занимаются гонкой вооружений, конкурируя друг с другом.
   И что делать мне?
   Я иду в народ, в сгустки того человечества, которое копается само в себе. И первый сгусток - это мой преподавательский коллектив, в котором я работаю. Это - первый сгусток народа, встречающийся мне каждый божий день. Но я с ним не сливаюсь, с этим народом. Это - предмет моего труда. Я его обрабатываю. Преподавательский коллектив не затягивает меня. И я ему не уподобляюсь. Я не желаю быть таким, как он, равнодушным к тому, что может произойти в будущем. Я считаю, что я спасаюсь оттого, что не становлюсь таким, как они. Значит, у меня не всё потеряно. Значит, я не утратил свою индивидуальность. Ребёнком, да и в юношеские годы я многим во многом подражал. Теперь - нет. Теперь я ни на кого не похожий. А преподавательский коллектив, в котором работаю, хочу перевоспитать, чтобы он был похожим на меня, живущего будущим всех, всех людей на свете. О! Сумасшествие. Я постоянно завожу разговоры с целью склонить к инициативе что-то делать по спасению в силу того, что правительственные органы ничего не делают, а занимаются отписками. Мол, были предприняты меры в той степени, которая соответствует тому уровню космической угрозы, которая существует на данный момент. А это - момент 2017 года. Какие меры приняты? Заняты гонкой вооружений. Никаких предпринятых мер по защите Земли от опасных космических объектов на 2017 год не было. Их предпринятые меры - нулевые. Значит, правительство врёт. Наглым образом врёт. Об этом распыляюсь на большом перерыве между лекциями, когда преподавательский коллектив, коллеги, собираются вместе за обеденным столом. Поглощая пищу, они отдыхают, судачат. А тут и я со своим предложением посудачить о наших руководящих органах страны, которые палец о палец не ударили, дабы защитить нашу планету от надвигающихся опасностей; защитить нашу общую всеми любимую планету.
   Конечно, завязываются споры. Массы разных мнений. Но главное - я вклинил нужное мне содержание, вклинил тему о спасении всех и вся. Я вставил в их сознания направленность. Я выбрал им, что актуально на данный момент человеческой истории, чтобы остаться в истории хотя бы тёплым местом для других, всё же остаться, хоть не героем и не гением, в памяти поколений, но остаться, пока поколения живут, пока не наступил конец света.
   Первый пункт моей программы выполнен. Я внедрил в коллектив своих коллег тему, которая в принципе должна касаться и их, какие бы интересы они ни имели, какое бы хобби у них ни было. Футбол. Музыка. Рыбалка. Охота. Политика.
   На данный момент моя тема коснулась политики. Политика - это интерес. Что, наша политическая элита страны не имеет никакого интереса к космической угрозе? Правительственные органы обманывают население, что предприняты соответствующие меры безопасности, что не надо волноваться. Всё будет в порядке. Но... не видно, чтобы что-то делалось. Гонка вооружений идёт. А о каких-либо космических проектах - ни слуху ни духу. Значит, обман. Наглый обман. Подобными речами я завожу своих коллег, симпатизирующим различным партиям и имеющим различные взгляды на этот счёт.
   И - пошло, поехало...
   Одни поддерживают меня, мои речи. Другие же говорят, что это тема не злободневная, чтобы ею заниматься. Мол, недостаточно исследован ближайший Космос и можно вбахать деньги не на то космическое строительство.
   Я подкидываю поленья в огонь, в разгоревшийся спор:
   - Так надо кинуть все финансы на изучение космической ситуации.
   Подобные мысли я начинаю скандировать, приподнявшись со стула.
   - Все близлежащие к Земле объекты должны быть тщательно изучены. Физические свойства астероидов и комет, которые неподалеку от Земли, подлежат изучению. На это необходимо выделить деньги.
   - А динамика? - задаёт вопрос один из моих коллег. Видно, его эта тема сильно затронула.
   - Необходимо изучать динамические свойства астероидов и комет, - говорит он, поднявшись и выйдя из-за стола. - Вот куда надо кинуть ресурсы! Нас должна интересовать динамика. Как ведут себя астероиды и кометы. Как они отклоняются от своего курса.
   А что я? Я тут же ему подражаю, моему коллеге. Зовут его Николай Антонович. Присоединяюсь к его взглядам. Если бы была возможность присоединиться к его вкусам, я бы это тоже сделал. Правда, всё это делается мной далеко не всегда искренне. Но мне нужны соучастники, единомышленники, которые бы двигали идею спасения человечества от космических катастроф, которые могут произойти в будущем. Зачем мне это надо, я сам толком до конца не осознаю. Это что-то на уровне бессознательного, подсознательного, неосознанного... идущего из глубин души... из моего тела, которое изнашивается, стареет и когда-то однажды затихнет навеки. Наверно, такое положение вещей меня не устраивает. Меня не устраивает и то положение вещей, что все человеческие тела вокруг меня однажды могут затихнуть, прекратить своё существование. Человеческая жизнь прекратится.
   О, нет!
   И я, может быть, не совсем искренне присоединяюсь к моему коллеге Николаю Антоновичу, присоединяюсь к его взглядам, к его пониманию. Поддерживаю его. Он мне нужен. Мне нужны такие, как он, заражённые хоть как-то идеей спасения.
   - Финансы надо куда-то вкладывать. В изучение динамических свойств астероидов и комет, которые находятся близко от Земли. Нормально? Нормально.
   Для некоторых коллег, сидящих за общим обеденным столом, это ненормально, это деньги, выкинутые на ветер. И здесь есть о чём поспорить.
   Я ввязал всех в спор - значит, приобщил к делу, к делу спасения.
   Споры разгорались. И мы все, сидящие за столом, были уже увлечены этой одной идеей, идеей спасения. Подобные минуты меня радовали. Чувствовал, что живу полнотой, полной жизнью, полнотой жизненных проявлений.
   Все коллеги за обеденным столом отдыхали, расслаблялись, ели, пили, обменивались мнениями, спорили, если это цепляло. Одним словом, отдыхали на перерыве между лекциями.
   Все отдыхали.
   Но я трудился в поте лица. Я воплощал задуманное. Сидя с краю стола под стенными часами, около двух огромных вазонов с цветами, я подкидывал идеи в разгорающиеся споры и с благоговейным трепетом наблюдал за всплесками эмоций своих сотрудников, коллег.
   - Надо создавать разведывательную сеть для обнаружения ближайших к Земле астероидов и комет. - говорю я.
   - И как вы это себе представляете? - слышу я в укор от нашей секретарши Галины Ивановны.
   Но тут вступает в разговор Николай Антонович:
   - Необходимо отслеживать движение астероидов и комет. Обнаружить - это одно, а вот отследить движение - это долгий процесс, требует времени.
   - Времени и денег! - опять вступает в разговор наша секретарша Галина Ивановна.
   - Деньги, деньги... - шумят за столом коллеги, переговариваясь.
   Тогда вступаю в разговор я и заявляю прямо и открыто:
   - Да, всё должно финансироваться, за всё надо платить. За нашу безопасность нам надо платить. Да и вообще надо иметь специальную информационную службу, чтобы у людей рос уровень осознания угрозы, угрозы из Космоса. Ближайшие к Земле объекты опасны и общественность должна это ощущать.
   - Но где взять деньги на подобные проекты? - опять вмешивается в разговор Галина Ивановна. У неё как у секретаря зарплата поменьше, чем у нас, преподавателей. Видно, думает, что если ещё что-нибудь отстегнут у неё на космические проекты, то нечем будет и коммунальные услуги оплатить.
   О!
   Житейские проблемы. Как думать о Космосе, если самим надо как-то выживать? А выживать надо. И олигархов, что присваивают капиталы неправильным перераспределением природных богатств, принадлежащих всем нам, трясти надо. Присваивают. И вроде бы по закону. Такие законы. Олигархи сделали законы под себя, для себя. И никак законы не изменить. Ими всё куплено.
   Об этом и заговорили за нашим обеденным столом. Спустились с Космоса в наш повседневный быт. И так не раз было. Как я не забрасываю коллег своими темами о Космосе, решением проблем космического масштаба, а всё равно разговоры в конце концов спускаются на бытовой уровень. У одного кран потёк в квартире. Слесаря надо вызывать. У другого ещё что-то потекло или сломалось. Всё. Космос в сторону. Спустились на грешную землю. Что-то выходит из строя. Что-то не так. Наперекосяк. И надо что-то делать. Значит, что? Было ненадёжно? Или - время? Время съедает всё. Со временем портится. Со временем приходит в негодность.
   Время уносит всё.
   И - наши тела...
   Со временем приходит в негодность, снашивается наше тело. Так снашивается, что не подлежит ремонту; и мы умираем.
   Всё. Конец.
   Я не хочу этого конца. Некоторые - хотят. Мой приятель, тёзка, покончил с собой. Он не был сумасшедшим. Он просто понял, что при таких обстоятельствах жизни не сможет реализовать себя, реализовать задуманное. Не видел выхода из положения. А выход всегда есть. Вот я. Что, я могу себя реализовать, воплотить все свои склонности? Нет же. Не могу. Но я нашёл выход из положения. Занялся распространением знаний о том, что я не могу реально воплотить в жизнь. Может, другие смогут воплотить. Вот и пишу своё "Письмо 2017" поэтому. Пишу, потому что не могу воплотить реально в жизнь то, что представляю истинным.
   Да. Мы все мечтаем в юношеском возрасте о возвышенном, об идеале, о романтической любви. Но в силу жизненных обстоятельств, той тухлой атмосферы общественной жизни погрязаем в распутстве. Вроде было что-то светлое. Но это светлое не сбылось и мы окунулись в конце-концов в грязные отношения друг с другом. Эти отношения становятся изрядно запутанными, неясными, отношения, которые мы и сами не можем до конца понять. Но всё развязывает и отрезвляет какой-нибудь несчастный случай, какая-нибудь внезапная смерть. Меня в своё время потрясла внезапная смерть, самоубийство моего приятеля, тёзки, такого статного, крепкого здоровьем. Смерть сразила такого статного. На моём жизненном пути смерть сражала и не таких статных. И это меня трезвило, не давало впасть в какое-нибудь грязное дело, в распутство...
   А когда я столкнулся с проблемой возможности смерти всех, всех людей на свете, всего человечества, познакомившись с выкладками такой науки, как астрофизика, то стал серьёзно перерождаться в другого человека.
   Рано или поздно всему приходит конец. Вот и мне как прежней личности пришёл этот самый конец. Я стал другим. И когда меня тянуло к какой-нибудь смазливой девчонке и моя рука начинала ласкать её упругую грудь, когда она поддавалась и я снимал с неё лифчик и прикасался к её соскам, потом раздвигал её ноги, вдруг понимал, что всё должно чем-то закончиться, а не так впустую сливать семя. Я начинал думать о рождении жизни, думать о необходимых последствиях... и всё как-то стушовывалось... Вмешивались мысли о должном, об идеале. Этот идеал ломал все развратные представления. А тут ещё вмешивались представления о моём приятеле-самоубийце.
   Всему в жизни приходит конец. Вот и моим отношениям со многими приходит конец. Но в памяти всё скапливается. В моей голове, как на чердаке дома, скапливается всякий хлам. Поэтому я и прибегаю к медитативной практике, чтобы очиститься.
   Сидя за обеденным столом со своими коллегами и провоцируя их погружаться в темы космической угрозы, я вдруг вспоминаю мои давние отношения с женщинами. В памяти всплывают эпизоды любовной возни. Всплывают ни с того ни с сего прямо посреди разборки таких важных тем, как опасности космических объектов для нас всех, всех людей планеты Земля. Это, наверно, результат слабой медитативной практики по очищению психики от всякого хлама. А, может, мои всплески памяти являются результатом не доведённого до конца дела? Если это можно назвать делом. Но от честно доведённого до конца дела в отношениях с женщиной я уже по-новому понимаю этот результат.
   Понимаю моей новой личностью, что - это дети, рождение новой жизни, той жизни, которой надо заселять Вселенную. Ну? Не сумасшедший? Если я признаюсь в подобных вещах кому-либо, то меня точно окрестят ненормальным. Нормально просто потрахаться, спустив сперму в презерватив. Какая там новая жизнь? Какое там заселение жизнью Вселенной? Бред какой-то. Тем не менее этот бред стал частью моей новой личности.
   Я. Я - новая личность, сидящая за обеденным столом с коллегами и провоцирующая их в разговоре решать проблемы космической угрозы.
   И вот в этой ситуации мне вдруг в голову приходит воспоминание про сон, который мне приснился года два назад. А приснилось мне будто я уже постарел, стал стариком, дедом. И сидят будто бы моя внучка со своим отцом за столом, который напоминает стол, за которым я сижу в данный момент. Может, оттого и вспомнился этот сон, что столы похожие? Так вот, согласно сну отец начинает кривляться перед своей дочерью, которой лет двенадцать, а потом снимает штаны, лезет к себе в трусы и вытаскивает член наружу. Одним словом, начинает показывать свои половые органы дочери. У меня перехватывает дыхание и я с озлобленностью кричу: "Нет, нельзя этого делать! Нельзя так поступать!". Я как дед стою на страже определённых правил, по которым живут люди.
   Почему нельзя так делать? А люди вырабатывают законы, согласно которым процветает человеческий род. Правда, на 2017 год человеческая жизнь стала настолько патологичной, что теряются жизненные ориентиры. Свободы цивилизованного мира настолько оскотинили человека, что диву даёшься. Может, оттого, что человек чует свою кончину? Что он не выкрутится и пространства Вселенной сотрут его, сотрут и его и всё человечество, не оставив следа. Я и сам это чувствую, но правил приличия стараюсь не нарушать. Стараюсь различать, что жизненно, а что - нет. Этому меня научили встречи со смертью. Вот близкие родственники. Все вымерли. Мать, отец, брат, двоюродные сёстры. Все вымерли. Я как перст один. Никого нет в живых. Вот и занялся обнаружением космических угроз и запугиванием населения катастрофами из Космоса. Стал смелее смотреть в будущее. Что будет, то будет. Но надо что-то делать. И прежде всего надо выбирать, что делать.
   Выбираю.
   Спасение. Спасение выбираю.
   Хе!
   Выбрал? Теперь смелее смотрю в будущее.
   Среди широких кругов общественности нет особого понимания угрозы столкновения Земли с космическим телом. Но это меня не страшит. Это, значит, есть работа, работа по распространению информации, правильной информации о положении вещей.
   Надо делать дело.
   И каждого жителя планеты Земля необходимо ознакомить с этим реальным положением вещей. Ведь наукой чётко и недвусмысленно доказано, что существует реальная угроза столкновения Земли с космическими телами. Причём доказательства науки неопровержимы. Ясно как божий день.
   Но... на 2017 год в этом направлении почти ничего не делается.
   Почему "почти"?
   Потому что что-то делается мной лично.
   Хе, хе!
   Я лично распространяю знания об истинном положении вещей.
   Вот и сейчас я сижу за общим обеденным столом в перерыве между лекциями в окружении своих коллег и впихиваю в их головы научно доказанные факты об опасности из Космоса, о том, что надо жить и работать для спасения.
   А они, коллеги?
   А они съезжают на бытовые темы. Говорят то про футбол, то про музыку... Но я настойчиво продолжаю вклинивать тему Космоса. Ведь это для них же; для нас всех. Мы должны спастись, развить жизнь до вселенских масштабов.
   Но, пока... хотя бы выжить. Ведь мировая общественность пока не готова воспринимать факт опасности из Космоса. Хотя к 2017 году стало ясно, что угроза существует. Телескопы предоставили ясные картины доказательств столкновений в Космосе. Вдобавок раскрыты подлинные масштабы того, как в прошлом космические объекты бомбардировали нашу планету Земля. То, что в прошлом были реальные столкновения нашей Земли с крупными космическими телами, не вызывает сомнения. Но... человечество ещё не очнулось. Оно продолжает жить прежней жизнью иллюзий. И это бесит...
   Человечество тешит себя множеством приятных иллюзорных представлений. Но приятное рано или поздно может обернуться печалью. А это зачастую так и бывает. Хотя к 2017 году стало ясно, что будущую печаль катастрофических событий можно устранить. Ведь технологии двадцать первого века позволяют обнаруживать опасные космические объекты, позволяют определять траектории движения этих объектов. К 2017 году технологии развились так, что можно строить космические корабли, способные перехватить опасные тела из Космоса, и не дать им столкнуться с Землёй.
   Всё это говорю я с уверенностью. Можно свободно отклонять траектории полётов опасных небесных тел, не давая им столкнуться с нашей планетой. Для этого есть, например, ядерное оружие. Так нет же, это ядерное оружие совершенствуется в направлении поражения не космического тела, опасного для планеты Земля, а поражения того или иного народа, живущего на Земле.
   Ну?
   Ума? Нет ума.
   У человечества пока нет ума. Вместо того, чтобы вкладывать деньги и создавать программы слежения и отклонения траектории опасных объектов из Космоса... ... так нет же, совершенствуется оружие массового поражения людей, живущих на планете Земля.
   Ума?
   Ума нет!
   Угроза от столкновения с кометой или астероидом не учитывается.
   Ума?
   Ума нет!
   Военные заняты обороной своих стран. И защищать планету никто не собирается.
   Каждая страна формирует свой оборонный бюджет. Но он предназначен для защиты от близлежащих стран. Они представляют опасность, а не космические объекты.
   Защищать планету никто не собирается. Ни военные, ни учёные. Учёные только констатируют факт опасной ситуации. Вот почему я занят тем, что пробуждаю в людях тревогу.
   Я не могу остаться равнодушным и игнорировать факт опасной ситуации. Но чтобы не были равнодушны другие, я пробуждаю в них тревогу за себя и за судьбу нашей планеты. ...чтобы их покнуло ложное чувство безопасности. Не потерплю, чтобы они были убаюканы этим ложным чувством. Вот и сейчас за обеденным столом я внедряю чувство тревоги, рассказывая, как легко изменяются орбиты космических тел, и как эти тела могут вдруг направиться к Земле. И... столкнуться с Землёй, прекратить её существование.
   Что-то болезненное и жалкое зачастую просматривается в моих речах. И это я сам фиксирую своим самосознанием. Меня постоянно сбивают с толку. И тогда вкрадывается болезненность... ...и жалость, жалость ко всем, кто меня сбивает с толку. Они ведь и себя сбивают с толку. Я ведь для них стараюсь. Не только я, но и они погибнут и их дети погибнут, если будет столкновение нашей планеты с какой-нибудь каменной глыбой. У них в головах или хобби, неясные и глупые увлечения и развлечения, или карьера. Все хотят кем-то стать, выбиться в люди. Стать директором школы, ректором академии, главным прокурором, генералом, президентом...
   Один я ничего такого не хочу. Мне лишь бы дело двигалось. Чтоб было ощутимо, что люди заражаются идеей спасения. Я преподаю. Но если я окажусь даже без работы, то просто на улице найду себе применение. Включу свои голосовые связки, открою рот и зычным голосом призову прохожих посвятить себя делу своего собственного спасения. Конечно, будучи ректором или министром, а тем более президентом в этом отношении я сделал бы намного больше и без шумных возгласов. И... совершенно не выглядел бы дурачком, по которому психушка плачет. А так на перекрёстке улиц народ всякий случается. Часть этого народа так и думает: сумасшедший, выжил из ума. А часть думает, что кто-то этот концерт, это театральное представление стимулирует, финансирует с определёнными целями. И, видать, редко кто задумывается о содержании произносимых слов о космической угрозе, о конце света... Но я не отчаиваюсь, не унываю. Такой народ; такая социальная жизнь и такая психология граждан. Такой людской материал мне достался; с таким материалом надо работать. И я работаю. Работаю на улицах, на площадях... И, конечно же, у себя в учебном учреждении, призывая коллег бросить свои ненужные, глупые увлечения всяким нежизненным и заняться делом, делом спасения. Превратить спасение в хобби, в такое увлечение, чтобы не осталось времени на что-либо другое. А мои лекции? Моя преподавательская деятельность наполовину состоит из призывов спасать, спасать жизнь.
   Да. Спасать жизнь мешает человечество, погрязшее в непомерных иллюзиях и праздности. Это - на мой взгляд. А на взгляд самого человечества, которое я встречаю на улицах и площадях, которое в моём учебном заведении выступает в образе моих коллег, а на лекциях - в виде слушателей; так вот, это человечество в общем предпочитает судить обо мне, как о довольно-таки странном человеке со своими нетрадиционными взглядами. А что тут нетрадиционного? Я говорю то, что говорит наука.
   Мне грустно, что человечество, к которому я принадлежу, разменивается по мелочам, пьёт, праздно проводит время, не занимается тем, чем надо. Я стараюсь на это указывать. Но от этого выгляжу полным идиотом. Это для меня унизительно. Но я перетерплю всё. Не боюсь пьяных выпадов на улицах в мою сторону со словами: "Куда ты лезешь?", "Всё это - не твоё дело", "Без тебя разберутся", "Бог разберётся", "Не указывай". Создаётся впечатление, что я извожу и запугиваю бедный народ какими-то глупостями о какой-то космической угрозе, вселяю страх в бедный, несчастный народ.
   Конечно, неверно, что я гребу всех под одну гребёнку. Народ разный. Кто пьёт, а кто и в рот не возьмёт алкогольное изделие. Кто флиртует и праздно проводит время, а кто этим вовсе не занимается. Кто сквернословит, а кто никогда и не употреблял матерных слов. Народ разный. Так что, высчитывать, какого народа больше, чтобы сказать - хороший он или плохой? Многие веруют в Бога. Многие не веруют. Среди верующих много сволочей. Среди неверующих много порядочных людей. Многие вообще по-своему понимают Бога, нетрадиционно, и их сложно записать как в верующих, так и в неверующих. Честно говоря, я сам, читая Священные Писания, вижу их многозначность. Читал Веды, Авесту, Трипитаку, Дао дэ цзин, Тору, Библию, Коран. Везде обнаружил практику свидетельствования своих побуждений, мыслей, чувств... ...их наблюдение, наблюдение бдительное, не удерживая приятное и не отталкивая неприятное.
   Народ разный. Но весь он ходит под небом, которое может обрушить на головы каменные глыбы. И обрушиться всякая пакость с неба может на головы всех, всего народа. Поэтому весь этот народ, все эти народы можно слить в одно человечество. Человечество под дамокловым мечом.
   Мне лично больно смотреть, когда у этого человечества разрушается всё человеческое. Оно вооружается и воюет. Мало того, оно участвует в пытках, пытает, причиняя боль. Хотя мы все - в одном положении. Над нами небо с огромными каменными глыбами.
   Я ни от чего не отворачиваюсь. Принимаю жизнь такой, как она есть. Хочу её улучшить. А препятствием на моём пути являются недальновидные. Вот они меня как раз и возмущают. Встречаются они мне повсеместно. На перекрёстках улиц.., ...в метро.., где я тоже заговариваю о космических катастрофах. Они все смотрят только себе под ноги. Не хотят взглянуть в бесконечность неба. У меня и в мыслях не возникает приобщиться к смотрящим себе под ноги. Правда, я от этого не раз спотыкался. Однако затолкать себе в подсознание и в сознание лишь бытовую жизнь по решению хозяйственных, бытовых проблем, не глядеть на перспективы всеобщей жизни... ...такое меня не устраивает. Пусть будет мне ночным кошмаром протекающий кран на кухне. Но я не приступлю к ликвидации утечки воды, пока не решу то, что запланировал по вопросам устранения широкомасштабных катастроф, а не мелких катастроф, случившихся на кухне, когда прокладка крана прохудилась.
   Хе!
   Смешно?
   Не вру ли?
   Я! Я! Здесь весь я. Упёртый. Упрямый. Настаивающий на своём. Хотя всё рушится. Всё приходит в негодность. Но я тянусь в будущие пространства, будто они мне помогут выжить. Помогут или нет, не знаю. Но то, что теперешние пространства прогнивают под влиянием социальной атмосферы борьбы, не имеет элемента спасения. И это - факт. Этот факт укоренён во мне моим опытом жизни. Он живёт. Не чахнет. А старается пустить свои корни всюду, где только можно.
   И вот я. Выбирающий сочувствие... ...останав­ливаясь на нём... Сочувствую всем и себе в том числе, всем, необратимо увядающим, всем, со временем дряхлеющим и приближающимся к смерти. Все мы туда уйдём. Туда ушёл мой отец. Долго мучился - и ушёл. Туда ушла моя мать. Сначала сильно похудела, ужалась. Потом перестала говорить. А только кричала что-то неразборчивое. А потом затихла. Глаза стали стеклянными. Всё. Конец. Конец жизни.
   Сочувствую всем и вся. Сочувствую себе. Все мы в конечном счёте дряхлеем, становимся беспомощными. А потом к нам приходит понимание, что мы умираем.
   А потом?
   А потом мы действительно умираем. И это реалии, реалии жизни. Неотвратимость...
   Человечество. Невзирая на смертельный исход всех, оно пытается быть живым и весёлым, порою закатывая празднества, пиры до самого горизонта. Но они, эти пиры, выглядят всё равно как пиры во время чумы. Мы живём рядом со смертью и бесимся будто полоумные в музыкальном рок-н-ролле. Опять оговариваю: не всё человечество такое. Я, и такие как я - другие. В принципе мы все в какой-то степени другие. Но нас единит одно. Питание нашего тела, чтобы оно не окочурилось, и умирание нашего тела в конце концов. Смерть тела.
   А если смерть всех тел? Прекращение существования человечества... Когда я по вечерам лежу в своей постели и воспроизвожу в своём сознании гибель человечества, то потом подолгу не могу заставить себя уснуть. Мне чудится, что я случайно остался один во всей Вселенной. Никого нет. Разрушенные города. Искорёженные нивы. И я один - бродячий пёс в поисках человека. Но... нет людей. Куда-то исчезли от некоей катастрофической ситуации. Я понимаю, что один я не выживу. Ну, хотя бы найти хоть одну женщину, чтобы размножиться. А то годы старят тело. И будет в конце концов конец человечеству в моём лице.
   Я рыщу по полям и лесам в поисках человека. Но вокруг - одни трупы, разлагающиеся трупы. А всё обугленное от падения какого-то горящего космического тела.
   От этих моих представлений я подолгу не могу уснуть. Эти представления я приношу с собой в учебное заведение за общий обеденный стол во время перерыва между лекциями. Эти представления я приношу в сквер на лавочку, где заговариваю с сидящей рядом молодой особой. Свои представления я распространяю на окружающую среду. А по ним, по этим представлениям, все вымерли, нет людей от удара космического тела о Землю. А я? А я - в поисках женщины, хоть одной женщины на планете. Чтобы что? Чтобы размножиться.
   И вот передо мной восстает молодая особа на лавочке. Я переношу свои представления на неё. Вот она - та единственная женщина на планете Земля, которая осталась после космической катастрофы. Значит, что? С ней надо размножиться? Я, конечно, в своём уме. Могу отделить свои представления о космической катастрофе от реального положения вещей, которые творятся в округе. Я заговариваю с сидящей на лавочке рядом со мной молодой особой. Но, конечно, не о спаривании - будто она последняя и единственная женщина, оставшаяся на планете после космической катастрофы, и что нам надо срочно зачать детей, а то род людской прекратится. Мы состаримся, умрём. И ничего на планете Земля не будет.
   Я чётко отделяю свои фантастические представления от реалий и поэтому заговариваю с незнакомкой о природе, о погоде... ...просто о жизни, какая она разная. Я прекрасно понимаю, что говорить с незнакомой молодой особой о совокуплении - это выглядеть маньяком. Да и что с ней об этом говорить, если я лишь в своих фантастических представлениях искал женщину для спаривания, чувствуя, что я остался один из человеческого рода после космической катастрофы и, состарившись, умру, а не имея потомства, умрёт со мной и человеческий род. Поэтому нужна как воздух женщина, которая может родить, принести детей и не прекратить человеческий род.
   От своих фантастических представлений я чувствую себя заброшенным, всеми отвергнутым, отвергнутым всем человечеством. Оно ведь о таком не фантазирует. Живёт себе повседневными заботами, решая свои насущные проблемы. А я? А я ударяюсь в крайности. А как же иначе? Если может быть такое, что астероид или комета ударит по Земле и настанет конец света.
   Ну, допустим, что может быть такое.
   Но... чтобы я остался один из всего человечества... Все погибнут, а я один останусь в поисках женщины для размножения? Ну, это крайне нереальная фантастическая ситуация. И в поисках женщины? Может быть, мне действительно не хватает близких отношений с противоположным полом? И оттого такие фантазии!
   Ох, может быть.
   Вот и сейчас я заговариваю с незнакомкой. Зачем? Что мне от неё надо? А мне надо её привлечь к проблеме спасения от космической угрозы. Нет. Не близкие отношения. Не эротизм. Не сексуальное... А проблема спасения в будущем! А? Что? Решать проблему спасения с молодой привлекательной особой? Это что, нормально? Вместо того, чтобы любовь закрутить, так с ней проблему спасения решать. А как тут решить проблему спасения, если с молодой особой не размножаться, не оплодотворяться? Ведь спасение - это заполнение Вселенной живым, живым и дышащим. Но этого не происходит. Не от этого ли я чувствую себя неосуществлённым, неосуществлённым и заброшенным?
   А с этим пониманием?
   А с этим пониманием спасения чувствую себя отвергнутым.
   Такой отвергнутый я опять погружаюсь в поиски спасения.
   В поисках спасения я окунаюсь во тьму неодолимой печали, горестных раздумий. Но это ещё что. Самое нестерпимое то, что я чувствую себя одиноким. Никому не надо то, что называется спасением. Никому не надо спасаться. Никто не чувствует угрозы. Один я чувствую. Так, может, это просто у меня патология? Шизофрения... Паранойя... Параноидальная форма шизофрении... О! Вообразил себе что-то, не соответствующее реальности... Постой... Постой... Ничего не вообразил. Наука говорит об опасной ситуации. Наука объективна.
   И вот я лицом к лицу с теми научными истинами, всеми отвергнутый, подсаживаюсь на лавочках к сидящим, вышагиваю по улицам городов, навязываясь прохожим. А они проходят мимо. Я один-одинёшенек. И мне не на кого положиться в этом безумном, безумном, безумном мире. А помощи я уже давно ни у кого не ищу и не собираюсь искать. Я полон сил. Но... удручён тем, что меня никто не понимает. От этого тоска нападает. И тогда отвязываюсь по полной. Начинаю тосковать по матери, умершей, усопшей, ушедшей от меня. Вспоминаю умершего отца. Тоже тоскую. Такие удручённые состояния оборачиваются мечтаниями о лучшем. Что это, компенсация тоскливого состояния? Но... вдруг размечтаюсь о встрече с властями, которые примут меня в своих кабинетах, примут мои предложения по обороне Земли от бомбардировок из Космоса.
   Потом я, конечно, очнусь от своих мечтаний, представив ту ситуацию, что они планируют возводить оборонный щит не от космических объектов, а от возможных бомбардировок со стороны России или Китая.
   В ближайшем будущем, однажды, вдруг на нас сбросят бомбы. Кто сбросит? Россия? Китай?
   И вот тогда я буду кричать что есть силы:
   - А-а-а-а-а-а-а... Бомбят! Бомбят!
   - Нам конец!
   Но то будет лишь нам конец. Небо не порушится. Конец света не наступит. Нас просто уничтожат; завоюют.
   Но... если из Космоса начнётся бомбардировка кометами или астероидами, то всем людям Земли - конец. И это будет настоящий конец света. Тогда уже мы погибнем все, все люди всех стран, стран противоборствующих на данный момент истории, на 2017 год.
   Мир погибнет.
   И кто, что скажет в ответ?
   Можно сказать в ответ лишь что-нибудь невпопад.
   Когда-то я был юным, очень юным. И для меня всё вокруг было новым. Когда был маленьким мальчиком, то вообще всё было вновь. Сейчас возмужал. И всё вокруг не вновь возникшее. Всё вокруг уже было. И кажется, что всё изведано.
   Но... глянешь в ночное небо, в тот бесконечный звёздный простор и понимаешь, что всё изведать невозможно. А в голове что-то шевелится. Какие-то идеи, какие-то мысли. А потом бьет тебя слепой пыл. Производятся лихорадочные действия по воплощению того, что шевелилось в твоих мозгах. И что? И ты, лихорадочно взвинченный, спешишь всё воплотить в реалии. Воплощаешь. А оно не совсем то. Расходится с твоими идеалами. Твоя взвинченность, что ли, была невпопад? Спешка и взвинченность. И - невпопад.
   С годами, конечно, лучше владеешь собой. Ну... становишься опытнее. Мир вокруг тебя уже не новый. Дорожки проторены. И ты по ним ходишь более уверенно. Но... свежей новизны поубавилось. Всё старо. Не потому ли меньше удовольствий от окружения? И тогда уже порой тоскуешь по тем былым денькам, когда всё было внове. И вспоминаешь с восхищением и нежностью юные годы. Вспоминаешь и посмеиваешься над некоторыми нелепостями, которые случались в силу неопытности, неприспособленности. Вспоминаешь безумства, которые совершал. Может, оттого и безумства, что многого не знал, не ведал. А кидался на авось, вдруг повезёт, вдруг выплыву. И выплывал. Оттого - радость.
   Радость постепенно убывала, по мере того, как я знакомился с научными представлениями о Космосе, по мере того, как набирался опыта, осознавал социальные процессы, граничащие с патологией, знакомился с выбрыками человечества, которые кончались резнёй, войнами, убийствами людей. И я почему-то видел в том свою вину.
   "В этом всём - и моя вина!" - говорил я себе, придя, измученный, домой поздно вечером и опрокинувшись в кресло, прикрыв глаза. Хотя я не очень понимал, в чем виноват и почему. Разве что осознавал то, что мало участвовал в реорганизации окружающего мира под решение проблемы спасения. Словно мир этот и не мой совсем. Но он - мой. И мне решать его проблемы. Я, конечно, не от этого мира, как Иисус Христос, когда впадаю в медитативное состояние, когда испытываю "Высшее". Но это - временно, ненадолго. А так я участник событий. И куда я поверну - такое будущее и получу. И я это понимаю. Поэтому при самых неприятных раскладах житейских ситуаций, когда предстоит что-нибудь неприятное, я не собираюсь увиливать, уходить в сторону. Правда, в мыслях возникает предпочтение сбежать куда-нибудь от неприятностей. Подобные мысли я не гоню, но продолжаю свой путь, вкручивая свою неприятную ситуацию в свои цели спасения. Это выходит зачастую совершенно неадекватно. Жизнь преподносит мне одно, а я молочу ответ и поступаю согласно своим наболевшим мыслительным схемам. Но... мне удаётся отделиться от этих неадекватных мыслительных структур, и не заболеть шизофренией, не стать полностью помешанным на спасении. Ведь существует и живая жизнь, которую надо беречь и взращивать здесь и сейчас, откинув туманное будущее.
   Будущее. Что я знаю о нём? Аж ничего. Могу, конечно, предположить, что будет завтра или послезавтра. Что я встану рано утром со своей кровати в своей маленькой квартирке, встану в полном одиночестве, помедитирую с полчаса, сделаю несколько йоговских асан, проведу свой яблочный или сливовый завтрак, почищу зубы, умоюсь, оденусь и пойду на работу. Там в своих лекциях я максимально задействую проблему космической угрозы. После работы, идя домой аллеей, подсяду к кому-нибудь на лавочке и продолжу свои россказни об опасности из Космоса. Потом зайду в магазин, куплю что-нибудь поесть. Придя домой, буду это есть. Запишу свои впечатления дня в "Письмо 2017". Опрокинусь на кровать и, не раздеваясь, от усталости засну.
   Подобный ход событий повторялся много раз. И я предполагаю, что такое повторится завтра. Послезавтра. А что после послезавтра? А всё может случиться. А может, ничего такого особого и не случиться. Но всё равно через энное количество дней я уйду из жизни. Умру. И это - неизбежно. Со всеми так случалось на земле. Человек, конечно, может вообразить воскрешение из мёртвых или переход себя в другое тело по закону кармы. Может представить, как его душа оставляет тело и куда-то летит. Но... в реалиях, мы знаем, не раз видели, что тело холодеет, коченеет и человек уходит из этой жизни навсегда и безвозвратно. Мы это берём во внимание. Это берут во внимание и гений, и умственно отсталый, олигофреник. Всякий человек берёт во внимание свою кончину. Но в силу своего опыта, сложившихся отношений с людьми, поступает в жизни по-разному.
   Понимая свою кончину на этой земле, люди поступают по-разному. Вот и я, имея свой опыт, начитавшись книг по астрофизике, в силу своих сложившихся отношений с окружающими веду определённый образ жизни.
   Можно создать себе мифические представления и жить ради них. Ради арийской расы. Или ради светлого будущего - коммунизма. Или вообразить себе мифические представления, обозначив их как "русский мир", и направить своё негодование ко всему, что не относится к этому "русскому миру". Можно быть религиозным. Можно быть не религиозным. Что-то учитывать. Что-то не учитывать. Что-то брать в расчёт. Что-то не брать. Конечно, если мы принимаем какую-нибудь идею за основу и руководствуемся ею в своей жизни, то мы вступаем в противоборство с противниками этой идеи. И... начинаем их, в конечном счёте, уничтожать. Так в своё время Гитлер принял за основу своего жизненного пути мифическую идею "арийская раса" и начал уничтожать народы, не принадлежащие к этой расе. Ленин в своё время принял за основу мифическую идею Карла Маркса под названием "коммунизм", который являлся с самого начала призраком; и призраком, бродившим по Европе. Этот миф так и остался призраком бродить по Европе. Но Ленин практически стал внедрять этот миф в жизнь и уничтожать противников этого мифа. Уничтожались живые люди, которые с чем-то не согласны.
   В 2017 году разгорается внедрение в жизнь нового мифа под названием "русский мир". Путин и его кремлёвские приспешники, изобретая миф "русский мир", превозносят славянство, как в своё время Гитлер превозносил арийство. Но славянство в "русском мире" должно быть особое, московское, российское. То есть переводняк.
   Московиты в своё время просто ославянились, так и не уяснив основную ценность славянства - РОСТ, РОСТ живого, выращивание. Поэтому здесь всё живое и человеческое идёт в расход, а набирает силу идея расширения территорий, очищение этих территорий от противников "русского мира" - крымских татар, украинцев. Украинцы хотят сбежать в Европу от этого "русского мира". И вообще всякие славянские народы хотят сбежать от этого "русского мира", чувствуя угрозу для своей культуры, своего языка. Ведь идея "русского мира" - это всякий славянский язык русифицировать. Это, видно, происходит оттого, что сама московия боится, что её украинизируют и беларусизируют. И поэтому она наступает - и убивает. Устроила "русский мир".
   Вот это результат мифических построений в головах людей. Хотя миф - это внутренняя жизнь человека в движении к Высшему. Не желая допускать в своём сознании подобное, допускать миф как объективную реальность, я ориентируюсь и стараюсь руководствоваться в своей жизни научными знаниями. А обращаясь к такой науке, как астрофизика - сориентироваться на будущее, что может быть в будущем со всеми нами. И... что может помочь нам спастись от угроз этого бесконечного окружающего мира, полного опасностей.
   Вот!
   Ну, ну...
   Может быть, это новый миф, миф двадцать первого века, миф 2017 года? Был миф об ариях. Был миф о коммунизме. Недавно возник миф о русском мире. А что теперь? Миф о спасении человечества в будущем. Научная картина мира говорит, что человечество в будущем исчезнет. Мир в бесконечное количество раз больше человека и человечества, и поэтому своими природными силами и энергиями растворит человечество в себе и оно перестанет существовать. И тут появляюсь я, со своим мифом о возможности существования человечества в будущем. Появляюсь я - и на всех уличных перекрёстках и площадях долблю прохожим, что шанс на спасение есть. Надо только решать проблемы глобального характера для всех, решать проблемы, которые касаются всех в будущем.
   Я. Я - создатель нового мифа. Этот новый миф рождён и, точнее, обоснован к 2017 году. В своём "Письме 2017" я это обозначил так: "У человечества - комплекс неполноценности. Оно разуверилось в возможности социальным и техническим переустройствами овладеть миром, овладеть Вселенной, Космосом. Поэтому оно прозябает в праздности, ожидая конца света, ожидая, когда Туманность Андромеды налетит и уничтожит всё, что сделано руками человеческими, ожидая, когда потухнет Солнце и жизнь прекратится.
   Шанс всегда есть. Поэтому, вооружившись правильным пониманием Бога как доли богатства, скрывающего недостатки, о чём говорит Ригведа, человек должен приложить все силы, чтобы переустроить мир, овладеть им, и существовать в бесконечной длительности будущего".
   Некоторые, полемизируя со мной, так и говорят: "Хватит рисовать утопии!". Но... я говорю не о потустороннем, а о посюстороннем будущем. И если отмахнуться от моих начинаний, назвав всё утопией, то выхода никакого иного не будешь иметь. Ведь проблему спасения я свёл воедино и свёл к этому посюстороннему будущему. У меня всё потустороннее здесь, по это сторону. Теистическая идея спасения, спасения через Бога у меня тоже по эту сторону. Совершенно не потусторонняя. А по эту сторону - и теистическое, и нетеистическое - всё должно участвовать в социальном и техническом преобразовании в направлении спасения, создаваемого самими людьми. При этом люди сами планируют на будущее собственную сущность. Такое планирование может быть лишь при овладении Космосом, энергиями, энергиями Космоса.
   О-о-о-о-о-о-о-о..!
   Опять всё моё философствование похоже на утопию, на утопичность и мифичность.
   - А не у меня ли комплекс неполноценности, что я измышляю подобное?
   - А как не измышлять? Толпы людей не понимают Бога, не понимают трансцендентное, нуминозное, потустороннее. Ведь всё потустороннее - по эту сторону, здесь, здесь и сейчас. Ирий - потусторонний тёплый солнечный край - в нас, в наших глубинах, в глубинах нашего Духа, Высшего Духа, в Высшем. Высшее и сотворяет этот Ирий.
   О-о-о-о-о-о-о-о-о...
   Воспримет ли кто-либо мои размышления как реальность? Не знаю, не знаю. Но я по-прежнему продолжаю, проходя по аллеям, подсаживаться на лавочки к людям и переманивать на свою сторону своей философией, вдвигая свои измышления. Молодые девицы выслушивают. Им интересен человек, который это говорит. Им открывается возможность, что этот человек окажется партнёром в их жизненном пути. Если я подсаживаюсь к старикам, то они противоборствуют и начинают выкладывать свою философию, которой напичканы их головы за долгие годы жизни. Если я подсаживаюсь к людям среднего возраста, в расцвете сил, то их головы забиты текущими делами, и им просто некогда отвлекаться на всякие измышления о потустороннем, или о неопределённых космических далях.
   Но я работаю.
   На данный момент своей жизни, на 2017 год, я выступаю в роли проповедника. Да. Пока ничего помимо этого мне не светит. Но меня это тоже устраивает. Меня устроит всё, что будет реально работать на идею спасения. Если на эту идею будет работать такое дело, как рытьё ям в пустыне Сахара, то я займусь рытьём этих ям. Брошу проповедовать - и займусь рытьём ям.
   А пока я вижу смысл подсаживаться на лавочках к незнакомым людям и своими проповедями побуждать их что-то делать для спасения.
   Скажете, сумасшедший?
   Ну, ну...
   Спаситель!
   Я - шанс на спасение человечества!
   Хе-хе-хе-хе-е-е-е-е...
   К одной молодой особе подсаживаюсь. Разговорились. И что? У неё сложное жизненное положение. Она говорит, что ей хочется умереть, а я ей в ответ:
   - Рано или поздно мы все на этой земле умрём. Но...есть шанс иметь жизнь вечную, возродиться.
   И пошла беседа. Она говорит, что жизнь её не имеет смысла, пуста, бессодержательна. А я ей тут же отвечаю, наполняя её же жизнь смыслами. Говорю, что ничего подобного. Есть всегда шанс на жизнь вечную и для себя, и для других. Возможность возрождения всегда присутствует.
   И вот я увидел, что мои слова всколыхнули эту молодую особу до удивления. Она прислушалась, заинтересовалась. Начала выспрашивать меня, выуживать из меня информацию. И я тут же мигом ей предоставил основную информационную базу о космической угрозе, о том, что все могут пострадать, дети...
   Она потом много раз приходила ко мне, когда я стоял на перекрёстке улиц со своими проповедями, и говорила, что у неё появились в жизни цели, смыслы, желание жить, а я ей в ответ, - что других вариантов нет, надо дерзать, надо жить полной жизнью, что живая жизнь и есть подлинное счастье, вне этой жизни нет ничего, хаос Космоса с его льдом и огнём несовместим с живым дышащим организмом.
   Я не ошибся. Моя тактика беседы с людьми срабатывает. От этого я внутренне ликую. И поэтому зачастую я не могу удержаться, и говорю, говорю, говорю.., вовлекая слушателей в свои представления о спасительных вариантах для каждого, для всех. Случается так, что мысль моя отстаёт, а слова всё бегут, бегут... И это, наверно, к лучшему. Это добавляет краски, красочности, живости. Создаёт впечатление. Не подумал что-то новое, а слова уже побежали, образовали представления, красочно очертили возможности, и тем самым вдохновили, окрылили слушателя, повели его к новым свершениям.
   Хотя, бывает, меня обламывает, обламывают слушатели. Случаются несогласные. Противоречат. А это меня ещё больше распыляет и раззадоривает. И я ввязываюсь в споры. Мне начинают язвить. Слышу в свой адрес едкие замечания, резкие предупреждения, извержения потока слов против.
   Собеседник против, против меня, против моего миропонимания. И это - не беда. Такое встречается и будет встречаться. Настоящая беда, когда я сам против самого себя. А такое тоже бывает. Бывает, что я сам не соглашаюсь со своими речами, и внутренне начинаю делать замечания, и себе же язвить за свои же собственные представления. Какая-то часть моей души начинает сопротивляться моим же речам. Эта темная, пугающая часть моей души... Она по-настоящему тёмная, потому что мне самому неизвестная, неведомая. Но она восстаёт. Противоречит мне. Откуда она взялась? Какие причины её появления? Но она порой возникает и противоречит мне. Она мне не нужна. Она идёт против меня. Это некая злобная часть моего собственного "я". И эта часть моего "я" идёт напролом. И я, вместо того, чтобы говорить своим слушателям вдохновляющие и окрыляющие речи, начинаю выбрасывать жёсткие слова. Слушатели ждут от меня сочувствия, помогающего им восстановить свои силы. А я? А я в их адрес продуцирую замечания, для них неприятные. Своими жёсткими словами начинаю их топтать, втаптывать в землю. Зачем? Что оно даёт? Аж ничего.
   Но вот такие движения моей души случаются, движения, мне самому неподвластные. И это не вызывает во мне восторга. От меня отворачиваются слушатели, не нашедшие себе поддержки. В мой адрес перестают улыбаться, смеяться. От этого и я становлюсь невесёлым, хмурым. Это отражается даже на теле. Оно становится вялым, перестаёт слушаться. Это отражается, я бы сказал, на всей атмосфере бесед. Они становятся мрачными и заканчиваются бессодержательной перепалкой, разговором ни о чём.
   Конечно, такое бывает всё реже и реже. С годами я овладеваю собой всё больше и больше. Но и порыва становится меньше.
   Порыв заменяет настойчивость. Делаю больше настойчивых повторений, пытаясь достучаться до слушателя. Я - упорный. Ведь всё моё существо сжалось до определённого конкретного смысла. Этот смысл упёрся в конкретику действий. Я должен делать, делать определённое дело, дело жизни. Напрягся. И бубню себе под нос: "Если я это не сделаю, то никто этого не сделает. Если не я, то кто?". Кто будет выходить на дороги и говорить, говорить о жизни в далёком будущем, о жизни вечной, не требуя ничего взамен за усилия, не требуя никакого вознаграждения, даже маломальского в виде куска хлеба, дабы восстановить энергетические затраты тела? Кто? Никто. Никому это не надо. Люди мыслят просто и разумно. Прожил свою жизнь - и всё. А после...
   Что пуп рвать о жизнях, которые будут после меня? Хотя... человек заботится о своих детях. Хочет, чтобы они были, когда он уйдёт из жизни. Зачем хочет? Почему хочет? Жизнь свою прожил - и всё. Что ещё надо? Нет же! Хочет, чтобы его дети продолжали его род, остались после него.
   А я? Я хочу, чтобы дети детей продолжали жизнь, чтобы люди в глубоко далёком будущем продолжали человеческий род; чтобы он, этот род, вообще не прекратился.
   Что? Много хочу?
   Может быть.
   Но... Как по-другому?
   Что? После меня - хоть потоп?
   По-другому, это когда "после меня - хоть потоп". И других вариантов нет.
   Или ты делаешь так, чтобы после тебя была жизнь, всё делаешь в таком направлении, чтобы жизнь существовала в далёком будущем, ориентируясь на то, что необходимо для жизни даже в том далёком будущем, когда возникнут условия, несовместимые с жизнью. Или... тебе всё равно. И что будет после твоей жизни, тебя никак не волнует.
   Меня волнует; волнует, что будет потом. Но... что делать в данный момент, чтобы жизнь длилась в далёком будущем? Это зачастую становится загадкой. Ведь можно делать что-либо во имя жизни. А оно в дальнейшем обернётся как раз против жизни. Я не думаю, что Карл Маркс со своей идеей коммунизма был злым гением. Он хотел добра, справедливого общества. А чем всё обернулось? Что, справедливостью?
   Вот и я - на перепутье. Как поступать? Что пропагандировать, чтобы мои усилия не обернулись просто-напросто против жизни. Не потому ли я долгими часами сижу у себя на спальной кровати в выходные дни, не отваживаясь приступить к тем или иным делам. Я сижу, ровным счётом ничего не делая, и только думаю, думаю, думаю... Потом говорю сам себе: "Я медитировал". Хотя я медитировал перед этим буквально в течение двадцати минут; и в моей голове при этом не было никаких мыслей и никаких установок для раздумий. Я был выше всего этого, надзирал над всем этим, над собой, над случайным появлением каких-то хиленьких отдалённых мыслей, где-то скраю, сбоку припёка бесконечных пространств своего всеобъемлющего духа, заполнившего всю Вселенную, слившегося с ней, ставшего ею. А вот после моей двадцатиминутной медитации чем я занимался?
   А ничем!
   Часами сидел у себя на спальной кровати, не решаясь приступить к каким-либо делам, сидел в раздумьях... Думал о себе... И не то чтобы интерес был к себе. И не то чтобы поглощён был собой, выходя через себя в пространства Вселенной, сливаясь с окружением, как это бывает при медитации. Я просто погружался в сомнения. Что выбрать? Чем заняться, чтобы мои дела способствовали жизни вечной в будущем? Если мои сомнения длились слишком долго, то я чувствовал себя просто несчастным человеком. Таким несчастным я был в своей ранней юности, когда горел весь в поиске, когда меня ещё ни разу не посетило то высшее озарение, когда не было ещё преображения в моей душе. Потом - было. Всякое было. Многое было. Озарение, просветление, преображение...
   Но... сознательная жизнь требовала выбора, каким путём идти, какие взять ориентиры для своих действий. И я приостанавливался. А по утрам, и особенно в выходные дни, когда не надо было срочно куда-то бежать, так вообще застревал в сомнениях: с чего начать свой день, чем заняться.
   Может быть, меня гложело ощущение какого-то неизбывного одиночества, того безысходного одиночества, которое преследовало даже в самые радостные моменты моей жизни. Мне казалось, что меня никто серьёзно не воспринимает с моей неопределённой вечной жизнью в далёком будущем. И от этого - одиночество. Я - один. Никому не нужный. Не от этого ли я порой несдержан со своим собеседником? И тогда слова начинают у меня опережать мысли. И я начинаю слышать свои собственные резкие и едкие замечания в адрес слушателя, будто он мне что-то должен. Когда остаюсь наедине с собой, всё это вдруг всплывает в моём сознании. И я сам себе удивляюсь, почему и зачем я так поступал. Зачем язвил случайно попавшему в контакт со мной прохожему? Это какая-то тёмная, неясная сторона моей души восстаёт! Эта тёмная сторона мне неизвестная. Она спонтанно во мне восстаёт. И я понимаю, что не до конца совершенен. Меня пробивает та часть моего "я", которая жаждет говорить жёсткие слова тем людям, которые не заслуживают того, чтобы их в чём-то упрекали; и это в силу того, что они даже незнакомы мне.
   Да! Есть движения моей души, которые мне неподвластны, и проявляются у меня поведением, от которого я совершенно не в восторге.
   Но... что поделаешь. Да! Я несовершенен. Хотя я овладел в себе многим. Но вот социальная атмосфера, в которой я живу, и мои завышенные целеполагания, которые зачастую совершенно не совместимы с тем социумом, в котором я нахожусь, дают о себе знать бессознательными всплесками в моей душе. И я довольно-таки порой неадекватно реагирую на окружающих.
   А может, это моя месть за то, что меня не понимают, не принимают? Не принимают... и я остаюсь один, один-одинёшенек. Выброшенный в пространства, тёмные, холодные, безжизненные пространства Вселенной, той Вселенной, о которой я бормочу вслух громко на всех перекрёстках улиц, обращая на себя внимание. Некоторые оборачиваются и глядят на меня, как на сумасшедшего.
   Так-так...
   Я добормочусь, что меня однажды действительно подберёт какая-нибудь скорая помощь и определит в дом умалишённых, отдохнуть.
   Но...
   Я живу реалиями. И у меня никуда ничего не девается. Нет провалов в памяти. И ощущение такое, что в моих глубинах есть нечто неизменное, истинное. Хотя другим это истинное может не подойти. Я кому-то стану мешать, мешать его миропониманию. И меня спровадят в дурдом. Хотя я в здравом рассудке. Не ощущаю своё несуществование. Моё "я" собрано воедино, безо всяких частей и частностей. И жизнь моя - сплошная достоверность. Конечно, были в этой жизни и полосы несуществования, когда что-то во мне ломалось и я проваливался в какую-то тёмную яму, где так темно - хоть глаз выколи. Но тогда я всех устраивал. Со всем своим несуществованием я всем подходил.
   А вот когда я стал подлинным, обрёл точку зрения, о которой можно кричать на всю Вселенную, то... стал кое-кому неугодным. Со мной спорят. И спорят до поры до времени. А так однажды заберут с перекрёстка улиц, чтобы я не горланил неугодные речи (кое-кому неугодные речи), и поместят в дом умалишённых, отдохнуть. Ох, отдохнуть, среди сумасшедших.
   О!
   Такое тоже может быть. И я предполагаю, что такое может случиться. Заглядываю в будущее, в будущий вариант своей жизни.
   Подобное заглядывание поселяет во мне невесёлые мысли. Но они проходят. Я - цельный. На работе, дома вдруг нагрянут эти невесёлые мысли, и - проходят. А я остаюсь подлинный и достоверный. И поэтому спешу на перекрёсток улиц, с восторгом распевая, а точнее, мурлыча про себя песенки весёлого содержания. Нет мысли о том, что стоит мне вслух начать проповедовать свою идеологию, как может появиться машина скорой помощи - и забрать меня, увезти. Такие мысли не появляются. Я в ударе, в эйфорическом состоянии.
   А может со мной вообще произойти несчастный случай, подстроенный людьми, которые не разделяют мои взгляды. Всё может быть.
   Но я ни на что не обращал внимания. Полностью посвящал себя делу. Жил во имя жизни вечной. Было ли всё, все мои действия во имя жизни вечной, не знаю. Но я делал дело и не обращал внимания на свои даже самые сладостные эротические сны, и в связи с этим - не позволял себе онанировать, когда под рукой не было женского тела. Понимал, что сперма должна уходить на рождение жизни. А-а-а-а-а-а-а... уходила ли она полностью на то рождение? Но... я старался. Мои действия были целиком и полностью целеполагаемы. Хе! Целеполагаемы в отношении жизни вечной? Но поллюции были. Почему?..
   Не отвлекался игрой в карты, кости или домино. Не читал дешёвых продажных газетных статеек. Читал научные книги, отражающие объективную реальность такой, какой она есть. Конечно, тянуло иной раз посмотреть спортивные колонки или юмористические сюжеты на последней странице газеты. Но я останавливал себя. Некогда. Надо столько много сделать. И я моментально переключался на те дела, которые наметил себе, которые считал, что они служат жизни вечной, что они послужат спасению всех.
   Просто я горел, горел идеей. И всё мелкое, несущественное, незначительное отпадало. Возле меня не было никого, кто бы противоречил мне. Все родственники поумирали. А так были споры о том, чем надо заниматься в жизни. Я спорил когда-то с матерью. Спорил яростно, доказывая своё. В те годы мои бестолковые доводы её не убеждали. Сейчас я понимаю, что меня те доводы тоже бы не убедили. Но тогда... тогда я неистово доказывал своё, а потом безутешно рыдал, оттого что меня не понимают. Но я и сам толком не мог понять и объяснить, что к чему. Сейчас я это понимаю. Тогда, в те далёкие годы понимала и моя мать. Она умерла. Тело износилось и пришёл конец. Всем придёт конец. Или... Или есть шанс, шанс на спасение? Кто может ответить на этот вопрос? А никто. Но я ответил. Шанс, хоть маломальский, должен быть. Я в это поверил. Но... надо что-то делать в этом направлении. И я принялся за дело. И только тогда я почувствовал недружелюбное отношение ко мне окружающих. Им это было не надо. Они нахмурили брови, бросили свирепые взоры в мою сторону, засопели, растопырив ноздри.
   А я?
   Я, поверив в шанс на спасение, двинулся вперёд, наперекор всему. Каждый рабочий день, собираясь в своё учебное заведение, я прорабатывал и проговаривал те речи о спасении, которые буду держать на своих лекциях. И держал, держал аудиторию своими доводами. И лица мягчели, нахмуренные брови расходились в стороны, свирепость взоров исчезала.
   А я?
   Я - чувствовал успех.
   Но годы движутся. Оглядываясь назад, порой кажется, что со мной ничего подобного не было. Правильно ли я себя растрачивал? Были сбои. Были ошибки. Но общий курс на спасение был правильным!
   Но...
   Может быть, я хочу себя убедить в этом, чтобы не было катастрофического разочарования?
   Хочу себя убедить, чтобы не съехать к той мысли, что мной руководили чёрные силы и я иду в противоположном направлении. А так, с чего бы это, когда оглядываюсь назад, порой кажется, что со мной ничего подобного не было, не происходило?
   Может, меня порой кто-то подменял? Какая-нибудь чёрная сила... А я в это время не существовал, растрачивая свою энергию не туда, куда надо.
   А куда надо?
   Этот вопрос я, конечно, задаю по утрам в выходные дни, взвешивая и выбирая, что важнее делать для.., для...
   ... для жизни вечной, для спасения! Хе-хе!
   В будние дни я таких вопросов не задаю. Знаю, что надо спешить в своё учебное заведение на лекции для проповедей путей спасения. Других вариантов я пока для себя не находил. Но... в выходные дни тоже особых вариантов не было. Вместо своего учебного заведения я шёл на перекрёсток улиц и проповедовал всё те же пути спасения.
   Конечно, порой возникает чувство, что и не я всё это делаю. Что кто-то невидимый и неведомый во мне всё это совершает. Он прячется в каком-то глубинном потайном месте моего существа и пристально наблюдает за всем тем, что я произвожу. Он придирчиво судит обо мне. Суров и беспощаден, если я отклоняюсь от намеченного. Та глубинная часть моего существа всегда начеку. Следит за мной. Видит, как мне недостаёт последовательности, как я сбиваюсь с пути. Но я верен себе. Вовремя спохватившись, возвращаюсь на пути свои. Служу во спасение. В чём вижу я это спасение, то уже другой вопрос.
   Смешно звучит, но вижу спасение в том, чтобы не блудить, не заводить пустые любовные связи с применением презервативов, а направлять свою сперму на осеменение и размножение, чем заполонить всю Вселенную живыми человеческими телами; и не дать случайностям, случайным катастрофам, происходящим в этой Вселенной, прекратить существование живого. Вселенная будет переполнена живым, человеческим и не сможет так просто от него, от этого живого избавиться. Живое покорит Вселенную, свяжет её случайные всплески, убивающие жизнь.
   Это - в идеале. На самом же деле не всё так просто. Я не разбрасываюсь своим сперматозоидным материалом, в случайных любовных связях применяя презервативы. Но... сперма производится моим организмом. И, бывает, непроизвольно случаются поллюции, во сне, когда я сплю, происходит семяизвержение. Сперма выливается и пропадает. Ни оплодотворения, ни размножения, ни заполнения Вселенной живыми телами. Ничего не происходит - всё пропадает.
   Вот так.
   Бывает.
   Случается.
   Сперма на простыне.
   Высыхает!
   Пропадает!
   Ни тебе рождения жизни!
   Ни тебе заполнения Вселенной жизнью!
   Никакого рождения тел!
   Ни рождения тел.
   Ни любовных связей.
   В своём выдуманном мире я человеческими телами уже заполнил всю Вселенную. Некуда уже бедному астероиду двинуться, негде ему приткнуться.
   А что в реальной жизни?
   В реальной жизни я так ещё и не нашёл себе подругу, спутницу, которая бы родила мне ребёнка. Хоть одного на всю Вселенную.
   В воображении я заселил своими детьми всю Вселенную. А в реалиях - у меня нету детей, нету семьи.
   Хожу, брожу, пропагандирую, или, лучше сказать, проповедую идеальную жизнь живых тел во Вселенной.
   Вот так.
   Ни тебе любовных связей. Ни тебе детского смеха, пробуждающего новую Вселенную.
   Никому до меня никакого дела нету. Но у меня до людей есть дело. И я пристаю к ним на улицах и площадях со своими дурацкими вопросами о спасении и процветании жизни.
   Я, наверно, сошёл с ума.
   Сумасшествие моё прекращается, когда у меня нет денег, нечего есть. Тогда я зарабатываю деньги. Меня жизнь стискивает. И я начинаю жаждать большей свободы.
   И тогда в меня вселяется идеал, вселяется представление идеальной жизни, когда я - над Вселенной.
   И я кричу: "Я победил Вселенную!". В этот момент я представляю тот идеал, когда Вселенная станет живой, переполненной живым.
   Продолжаю кричать: "Я победил Вселенную!".
   Озираюсь.
   Я - в своей пустой квартире. Заперт.
   Один.
   Хорошо, что один.
   Если бы я подобное кричал на людях, меня бы точно забрали в сумасшедший дом подлечиться.
   Кричу: "Я победил Вселенную!", - когда уединяюсь у себя в маленькой квартирке и запираюсь на тысячу замков от этой Вселенной.
   На самом деле ничего я её не победил, эту Вселенную. Просто такое настроение. И я кричу. Стены толстые. Никто не слышит. А может, слышит? Точно не знаю, не исследовал подобную ситуацию.
   Я многого точно не знаю. Просто выражаю эмоции. За закрытыми дверями - можно. Самому для себя. Когда прорвало.
   Но... это ли не потеря дорогого времени, когда это время можно провести с людьми вместе при разъяснении ситуации космической опасности?
   Я выхожу из своего уединения. Иду к людям. Примиряюсь со многими их глупостями, глупыми мыслями, глупыми поступками. Хочу втереться в доверие, чтобы проводить свою политику, чтобы утверждать и размножать свой интерес. Ведь это по большому счёту и их интерес: спастись, процветать. Но они забыли свой изначальный и окончательный интерес. Погнались за модой, за бог знает чем.
   А куда бежите?
   Скажете, что за большой свободой?
   А это просто ваша инстинктивная жизнь. Чтобы мять женскую грудь и запускать руку женщине между ног, нащупывая гладкую и нежную кожу. Или... соперничать, ставать на дыбы перед другим человеком, бить, унижать, зная, что за это тебе ничего не будет.
   Не это ли ваша большая свобода?
   Что мы называем большой свободой?
   Много всякого мы можем назвать большой свободой. Но там обязательно мы переходим в область недозволенного. То, что дозволено, мы не называем большой свободой. Это - просто маленькая свобода.
   Мы зачастую не знаем, чего мы хотим, и чего нам хотеть.
   Лично я всё это знаю. Чего хочу. Что мне надо хотеть. Но... моё хотение по поводу такого несбывшегося завтра. Хочу, чтобы жизнь человеческая в будущем не прекратилась; чтобы не прекратилась в самом отдалённом будущем.
   Моё хотение делает меня счастливее?
   Нет.
   Оно нагромождает меня неразрешимыми проблемами.
   И отчего у меня такое хотение? Этот вопрос я себе задавал не раз.
   Может, пусть всё погибнет? Прожил свою жизнь - и ладно. Живи себе радостно и весело, ни на что не заморачиваясь.
   Живи, пока живёшь. Потом случатся какой-нибудь инсульт или опухоль мозга. И... до свидания, жизнь.
   Э-э-э-э-э-э-э-э-э...
   Хорошо, когда уйдёшь из жизни, не будучи обузой ни для кого, умрёшь быстро, я бы сказал, мгновенно. Но если окажешься лежачим больным, зависимым от других, обузой для них. Это скверно. Какие там космические дали? Какие там мировые проблемы? Человеческая жизнь такая маленькая. Ты сам в ней - такой беспомощный перед движением глобальных процессов.
   Но я в своём воображении замахнулся на многое.
   Замахнулся разве что в своём воображении.
   А так способен мало чего сделать. Читаю лекции. Беседую с прохожими. Распространяю своё понимание жизни. Будет ли оно вообще значимо в будущем, это понимание? Этот вопрос остаётся открытым.
   Всё остаётся открытым перед неясным будущим. Но я что-то должен делать в направлении этого неясного будущего. Но что? Что?
   Мои усилия воспринимаются некоторыми с насмехательством. Может, они и правы. Я отвлекаюсь эфемерным будущим и не живу реальной живой жизнью.
   Но... нет...
   Они ошибаются. Я прочно въехал в брахманизм, дзэн-буддизм, даосизм с их медитативными практиками, поворачивающими жизнь человека к ощущению "здесь и теперь", отторгающими его от воспоминаний и мечтаний о будущем. Я в принципе живу настоящим, тем самым "здесь и теперь". Но... если полностью порвать отношения с будущим, если не направлять себя на решение проблем, которые возникнут, которые предположительно могут возникнуть, то это чревато. Это может быть просто гибельно. А... это и козе понятно. Это должно быть понятно той самой козе. Но не человеку. Человеку... непонятно... Этому самому интеллектуальному существу, которое насмехается в мой адрес, когда я заговариваю об астероидной опасности, требующей, чтобы мы что-то предпринимали.
   Постой, постой...
   А не накурилось ли это интеллектуальное существо, которое злорадно насмехается в мой адрес, табака или какой-нибудь зловредной травки? Уж больно улыбочка неестественная. Будто совсем отмороженный.
   Улыбка Будды? Нет, нет. Улыбка Будды другая. Улыбка Будды - это самообладание, когда ты в себе, распоряжаешься собой, но на время сливаешься со Вселенной... с той Вселенной, которой надобно овладеть своими действиями, делами. Но пока никаких действий. Сливаешься со Вселенной. Но владеешь собой. В любой момент ты включаешься в действия по преобразованию окружающего мира.
   Когда накуришься травки, улыбка совсем не такая. Тогда улыбка сумасшедшего. И я это вижу. Могу различать. С такими накурившимися я перестаю вести беседу. Они, может быть, под стимулятором и рассуждают. Но... это обычно пустые рассуждения отъехавшего человека, отъехавшего от реалий. Просто игра слов, пустопорожняя игра слов.
   У меня же нет ничего пустопорожнего. Если я узнаю новые факты науки о космических опасностях, да и вообще о каких-либо иных опасностях, я должен что-то предпринять. И я трезвоню всем на уши мою информацию об опасностях.
   О космических опасностях я трезвоню людям на уши как обязательное. Об иных опасностях я говорю по случаю. Например, когда со мной в беседу вступает человек, который в это же время курит сигарету, я частенько мягко переключаю тему разговора на то, что курить вредно. Это просто опасно. При этом объясняю, что от этого бывает рак лёгких. И мои доводы задевают всякого человека. Одни с пониманием относятся к моим словам. Жалуются на слабость воли, чтобы прекратить эту вредную привычку. Другие же злятся. Злятся, что вторглись в их личный мир. Они считают себя идеалом. У них завышенное мнение о себе. У них - гордыня. А тут какой-то тип указывает им на недостатки.
   Всякий народ бывает. Одни повёрнуты в себя. Интраверты. Понимают свою проблему. Другие повёрнуты вовне. Переделывают окружающих под свои идеалы. А тут им указывают, в какую сторону им самим следует переделываться. А переделываться надо. Опасно не переделываться.
   Лично я переделываюсь постоянно. В контакте с другими людьми. Настаиваю на своём - изменённом согласно последним сведениям из науки. Провожу свою линию, свой интерес, свою политику, переделавшись согласно последним фактам науки. Значит, что? Пытаюсь переделать других под свою политику? Да. Но и сам изменяюсь, переделываюсь. Куда денешься? Информация, которую я поглощаю, меняется. И я - меняюсь. Меняются мои деяния. Но... стержень один и тот же.
   Мир больше меня в бесконечное количество раз. И мне нужны усилия, чтобы им овладеть. А им надо овладеть. И это - тот самый стержень, который не меняется, который я навязываю другим, чтобы они тоже овладевали этим миром. Ведь он в бесконечное количество раз больше меня. И я один не справлюсь. Нужны помощники. Требуется единство всех людей по овладению миром, овладению окружающей средой, наполненной опасными астероидами и кометами. А? Кто скажет, что я не прав? Кто собирается противостоять мне, моим убеждениям?
   Порой я совладаю с собой. Порой не совладаю. Но я пробиваюсь сквозь людей со своими убеждениями.
   Всякий народ прошёл сквозь меня. И плачущий. И требующий. И воинственный. И пассивный, уступчивый. Но я возражал всем. Аккуратно так возражал. Гнул свою линию. А впрочем, не свою, субъективную. Я говорил то, что говорила наука на данный момент, в 2017 году. Я говорил то, что говорила наука о спасении, спасении от космической опасности.
   Но в этом отношении в последнее время, сталкиваясь с человеческой бытовой глупостью, я перестал аккуратничать в своих возражениях. Говоришь то, что говорят научные исследования последнего времени. А тебе в ответ такое морозят. Мол, ничего не надо предпринимать в отношении спасения. Всё уже предопределено высшим космическим разумом. Посланцы из Космоса говорят об этом, спускаясь на Землю на своих летающих тарелках.
   Какие посланцы? Кто, где видел этих посланцев? Кто, где видел летающие тарелки?
   Ах, да!
   Их навалом, этих летающих тарелок. Загляни в Интернет. Сходи на телесериалы об инопланетянах.
   Один сходил. Сильно видно изменился. Это речь об одном из прохожих. Так вот, этот один прохожий, когда я стоял на площади и раздавал листовки, мне заявляет, реагируя на мои критические речи в его адрес:
   - Каждый третий человек на Земле - инопланетянин. Они размножаются и по количеству скоро их будет больше, чем людей.
   Интересно, за кого он себя принимает: за человека или за инопланетянина?
   Люди живут мифами. Древними мифами, современными мифами, мифами о будущем...
   Это, наверно, я живу мифами о будущем. Его, это будущее, никто не знает. Как оно повернётся, в какую сторону? Человек предполагает. И вот я, перебирая информацию из научных центров, кое-что предполагаю, делая информационные подборки в определённом направлении.
   В каком? В каком направлении?
   А в том направлении, что мир больше меня, больше нас, людей в бесконечное количество раз. И поэтому чтобы выжить, нам надо объединиться, и, прилагая максимум усилий, заниматься вопросом спасения. А не то... А не то - нам конец придёт. Гахнет какое-нибудь космическое тело по Земле - и... конец.
   Моя информационная подборка из научных центров довольно-таки пессимистична. И в ней нет ничего мифического. Хотя... в мифах тоже есть смысл. Во мне на днях родились некоторые мифические представления. Был сильный снегопад и сильный ветер. Мокрый снег налипал на ветки деревьев. Некоторые ветки обламывались. Видел, как двух женщин зашибло этими обломившимися ветками. И в моей голове явилась такая фраза: "Деревья обламываются и бьют людей. За что? За всё, что они сделали этим деревьям. Деревья мстят". Это был миф, родившийся в моей голове. Люди живут мифами. Живут вот такими мифами, как этот новоиспечённый, родившийся только что в моём сознании.
   Это был, конечно, миф. Научная картина мира нам говорит, что деревья не могут мстить людям. Человек способен на месть. Это свойственно человеку. Но деревья... Они безответны. И когда я говорю, что деревья обламываются и бьют людей за всё, что они сделали этим деревьям, то это мифическое представление, противоречащее физической реальности, объективной реальности. Значит, миф? Миф. Это миф. Но в нём есть доля правды. Люди ведь делали пакости деревьям. Они сделали вообще много плохого растительному миру.
   Меня одна падающая ветка тоже ударила. Но я ничего плохого деревьям не делал. Но... и ничего хорошего не делал. Не заступался за эти деревья, когда с ними поступали несправедливо. Они давали кислород, жизнь, а их вырубывали.
   В мифе есть доля правды. Его нельзя отбросить, как нечто совершенно ненужное. Поэтому приходится смягчаться и искать эту затерявшуюся правду в мифических представлениях, затерявшуюся в нереальных, фантастических представлениях.
   Поэтому-то я и не отбрасываю мифы, как ненужный, отживший своё хлам, а ломаю голову над загадками, которые запрятаны в тех или иных мифических представлениях.
   "Не убивай живое". Миф это? Или это необходимое реальное положение вещей? Мы убиваем дерево. Убиваем растение. Едим его.
   Не убивай живое! А всё равно убиваешь и ешь живое!
   Но... убиваешь живое во имя живого, чтобы продуцировать больше живого, живого высшей организации. А не просто так - убийство живого. Просто так, здесь, в данном случае является преступлением.
   Я, наверно, действительно сумасшедший. Миллионы людей едят всякую растительную и животную пищу и не задумываются, что убивают живое. Не заморачиваются. А вот во мне возник подобный вопрос. Правда, я в принципе тоже не заморачиваюсь. Ем себе за обе щеки (бывает и так - с голодухи) и растительную, и животную пищу. Но вопрос возник: убиваю?
   Возник?
   Возник.
   Возник - и растворился в моём текущем сознании.
   Просто у меня установка: не убивать, а размножать и заполнять Вселенную живым. О!
   Почему такая установка?
   А просто если будут серьёзные катастрофы, сметающие всё на своём пути, а живого будет везде много, много на разных планетах, то авось что-то и останется, уцелеет.
   Человеческий разум должен работать на идею спасения. К 2017 году это положение стало у меня аксиомой, непререкаемой истиной, которую я пропихиваю в умы людей, встречающихся на моём пути. Будь то эти люди у меня на работе, в моём учебном заведении, или в скверах на лавочках, на площадях, или прохожие на улицах. Я везде пропихиваю идею спасения. Сказал бы даже, навязываюсь. Вон Свидетели Иеговы: стоят себе - и никак не навязываются. Если подошёл, смотришь ихние брошюрки о Библии, тогда они уже подходят и заводят беседы. Я же зачастую первым инициирую разговор, предлагая последние новости науки о Космосе. Про Бога я помалкиваю. Ведь Высшее - непостижимо. В своём "Письме 2017" я его обозначил так: "Высшее - это не изменённое состояние сознания, как считают некоторые. Изменённое состояние проходит. Выпил вина - состояние изменилось. Потом это прошло. Протрезвел. А Высшее - не проходит. Ты просто другой. Это другое состояние сознания. И - насовсем.
   А Святое Письмо? Это лишь намёк на Высшее.
   Святое Письмо - это древние тексты. В них одно слово имело множество значений, массу синонимов. Переводить эти тексты можно по-разному. Переводы - это фактически интерпретации. А Высшее, Абсолютное было и до Святого Письма. Высшее присутствует и в петроглифах. А петроглифы можно интерпретировать по-разному. Правильно интерпретирует тот, к кому приходило это Высшее как реальность.
   Изменённых состояний сознания много. Они проходят. Но Высшее - вовсе и не изменённое состояние сознания. Оно просто другое. И ты - просто другой. Насовсем другой. В голове могут быть какие-то отдельные суждения. Если они заполняют всё на свете, то это - разросшийся идиотизм".
   Такое я написал. На себя написал. Ведь суждения о спасении заполнили у меня всё на свете. Что? Это мой разросшийся идиотизм?..
   Вот ещё одно подобное место из моего "Письма 2017": "Изменённые состояния проходят. Они временны. Выпил вина - изменилось состояние. Потом оно прошло. Высшее же не проходит. Ты становишься просто другим. Это не изменённое состояние сознания. Это - другое.
   Высшее - это то, что выше всего. Во всяком случае от него остаётся "след" на всю оставшуюся жизнь".
   Но кто извне увидит этот след от Высшего в тебе? А?
   Некоторые иудеи в Иисусе Христе никаких следов от Высшего не видели. И кричали, чтобы его побыстрее распяли. О!
   Я прекрасно понимаю, что Высшее в глубинах моего существа расцветает небом. Я его регистрирую, когда говорю сам себе: "О! Выше этого ничего нет и не может быть!".
   Высшее - это реальность. Для другого человека она может быть закрытой, не существовать. Поэтому про неё я молчу. А вот об угрозах Космоса талдычу на каждом шагу. Потому что люди уж больно обожествили этот Космос. Трёкают языками о каком-то космическом сознании, которое подарит им счастье.
   Ага!
   Жди.
   А ты сам по себе - не Космос? А в глубинах твоего существа нету Космоса, что ли? Нету неба?
   Космос. Космос - это вообще всё, всё, что есть. Это даже то, что когда-то будет. То, что будет - это тоже Космос.
   А Небо? Это что? То, что у нас над головой? Да.
   Но в Святом Письме, в Библии Небо - это совсем другое. Это то, что над знанием и сознанием нашим.
   Небо - это Высшее в нас.
   Иисус Христос сошёл с Высших плоскостей своего сознания и сказал: "Я хлеб, сошедший с небес".
   Иудеи же возмутились:
   - Как, Он говорит: "Я пришёл с небес"?..
   Иудеи знали Его как сына Иосифа; знали отца Его и мать. А тут Он заявляет: "Я пришёл с небес".
   Они понимали сошествие с небес, тех небес, которые над их головами. Но... Иисус Христос сошёл с небес, то есть с Высших сфер своего Духа. Духа Божественного. Бог есть Дух. Иисус Христос говорил о том, что он хлеб, пришедший с небес.
   Хлеб для желудка, для тела. А хлеб, пришедший с небес, - это речь о Высших сферах человеческого Духа.
   Речи Иисуса Христа символичны, иносказательны. Но они отражают реальное положение вещей - глубинных состояний Духа.
   Я же стараюсь не говорить символично и иносказательно. Моя задача: не передавать Возвышенные состояния Духа. Моя задача: ткнуть человека носом в проблему его собственного выживания. Хотя вдохновлять тоже надо.
   Я передаю научную информацию. И стараюсь её передавать точно и недвусмысленно.
   Правда - за мной!
   Я опираюсь на объективные данные. Более того, своё дело я продумываю загодя и неспеша. И потом действую. Как ураган. Подобно нашествию саранчи, я набрасываюсь на людей со своими предложениями спастись, ломая их личные установки, всякие планы на спокойную беззаботную жизнь. Кому это понравится? Мало кому нравится.
   В последнее время я действительно становился ураганом. Накидывался на людей. Строчил, как из пулемёта, свои словесные доводы. При этом приговаривал, что я лично в ответе за каждое своё слово. Строча свои пламенные речи о планах и действиях на будущее по спасению от всяких напастей, я не подозревал, что за мной на перекрёстках улиц посматривают недобрые глаза.
   Ненавижу шпионов, подсадных уток, всех, загримировавшихся под благодетелей. Внутренне никогда не смогу простить спецслужбам тех убийств, которые они совершали втихомолку, тайно.
   Тут вдруг сдерёшь кожу у себя на лодыжке, или случайно зацепишь ближнего своего, - вроде бы ничего страшного, а такой гвалт о повреждении. Повредили кожу. Зацепили ближнего случайно. И - гвалт.
   А спецслужбы производят убийство живых дышащих людей, убийство тайно, чтобы никто не знал.
   Убивают. Сдирают кожу под пытками. И это делают люди. Такие же живые, живущие люди.
   Чуть сдерёшь случайно кожу на лодыжке - и то не по себе. Повреждение.
   Повреждение кожи.
   Повреждение человека вплоть до убийства.
   А человечество? Убийство человечества? Его исчезновение под обломками кометы, или астероида? А?
   Живём, ни о чём не подозревая. И вдруг происходит невероятное. Зло свершается. Космические объекты уничтожают человечество.
   Что?
   Зло принесли космические объекты?
   Они - бездушные камни!
   Зло принесли люди своей предыдущей жизнью, праздно барахтаясь в своих иллюзиях. Зло принесли люди своей бездеятельностью.
   Вот с такими людьми мне приходится жить и работать.
   Но я не ропщу.
   Мне частенько снится, что всем грозит смертельная опасность.
   Однажды мне приснилось, что я не поспел на помощь и молодая женщина захлебнулась и утонула. Потом она горела в огне и я её не мог вытащить из пламени. Потом снилось, что захлёбывалось и тонуло множество женщин. Потом множество женщин горело в огне. Горели и кричали. А я не мог помочь. Не мог - и мучился. Потом проснулся. И думаю: "Смертельная опасность, а я не смог поспеть на помощь". Тяжело на душе. Тяжесть в теле. А ведь только проснулся. Должна быть лёгкость. А я будто вгруз в землю, в свою спальную кровать. В моих сновидениях женщины погибали. И это было трагедией для меня. Ведь через них мы живём. Через них мы множимся и существуем.
   Где-то в глубине души меня терзают муки. Кому я их поведаю? Открываю своё "Письмо 2017" - и пишу. И легчает. Сможет ли кто-нибудь меня понять, не знаю. Но я описываю всё, что происходит в моей жизни и в моих снах, описываю так, как оно есть, как оно случается. А случается что-то страшное. 2017 год. На Донбассе каждый день убивают людей. Идёт необъявленная война.
   Война. Война - это расширенное преступление. Убивают не кого-нибудь случайно в пьяном угаре или из-за денег во время ограбления. Нет. Война - это преступление пошире. Убивают сотни, тысячи людей.
   Это война. На Донбассе идёт война. Людей пытают, убивают.
   Нормальный человек должен бояться преступлений и войны. Надо, конечно, совладать с собой, чтобы боязнь и тревога не перерасли в неуправляемый страх. Но человек в форменной одежде военного должен настораживать. Что-то не так. Что-то куда-то движет. Все в будничной повседневности, расслабленности и свободе. И вдруг - человек в военной форме. Строгость. Направленность. Но куда направленность?
   А на убийство.
   Пугает человек в форменной одежде военного. Он кажется в несколько раз большим, чем он есть на самом деле. Когда он приближается, то представляется вообще великаном, снежным человеком, гориллой неимоверных размеров.
   А так от военных пахнет войной. От тебя сразу улетучивается умиротворяющее спокойствие. Ты начинаешь дрожать. Дрожать везде. Даже там, где нет никаких военных. Дрожать даже во сне. Не говоря уже о том, что ты дрожишь на трамвайных и автобусных остановках. Дрожишь в метро, речпортах и аэропортах при замирании в ожидании транспорта. Дрожишь в гостиничных номерах незнакомых городов и даже у себя дома, запершись на тысячу замков, но в воображении представляя ужасы войны, которые производят военные в форме, или собираются произвести согласно своему долгу. От этого воображения хочется напиться до отупения, чтобы полностью забыться.
   В такие минуты я, конечно, не прибегаю к алкоголю, а впадаю в медитативное состояние, освобождая свою психику от образных нагромождений, не дающих свободно дышать. И потом как свеженький огурчик принимаюсь за свои чёрные, в кавычках, информационные дела, нагоняя страхи на окружающих ужасами космических катастроф. Военные ужасы страшнее, хотя и не такие масштабные, как космические катастрофы. Они страшнее, потому что проводятся таким ангельским созданием, как человек. А что космические катастрофы? Они - результат движения бездушной природы. Что с неё возьмёшь? Она не специально такое устроила. Просто она так существует. Человек должен предвидеть особенности её существования и беречься. И, конечно, постепенно ею овладевать.
   Но чем же овладевает человек? А ничем. Его захлёстывают просто бредни. Бредовые мысли копошатся у него в голове, словно черви, и выплёскиваются желанием: "А пойду - "козла забью"". Или: "А дёрну по маленькой".
   Что, ему есть дело до возможных космических катастроф? А нет такого дела у него, у человека. Этим делом наделяю его я. А без меня в его голове роятся мерзкие мысли, словно червяки, роятся всякие полчища насекомых неизвестно какого происхождения. Одним словом, копошится всякая тварь, с которой он ничего не может сделать.
   Они, эти мысли и побуждения, набегают, как саранча.
   И что?
   Ничего нельзя сделать.
   Нахлынут, как волна. Ничего нельзя поделать!
   А я?
   Я - помогаю. Рисую ориентиры, направленность. Указываю, где опасность. Что надо делать.
   Я, конечно, тоже не идеал. Меня тоже захлёстывает. Вот сны. Они приходят. Бывает, лишают меня сил и мужества. И ничего ты не сделаешь против. Приснилось. Всякие сны бывают. Бывает, кошмары снятся. Поэтому я на ночь никогда не переедаю и не наедаюсь. Именно от такого образа жизни часто снятся кошмары, когда наедаешься на ночь.
   Значит, что?
   Образ жизни.
   Идеальный образ жизни - это когда никаких снов не снится. Заснул, окунулся в сон. Проснулся освежённый, будто бы и не спал вовсе. Будто бы не было долгих восьми часов сна.
   В основном я собой владею, стоя на перекрёстке улиц и разъясняя прохожим основные положения возможных спасательных действий при космических угрозах. Хотя это должна быть предварительная деятельность, а не действия. Я владею собой даже тогда, когда ко мне подходит пьяная рожа и мурлычет что-то невнятное с насмешкой и поддевкой. В этом случае я продолжаю мирно и вразумительно объяснять прописные истины, которые я подхватил из научных книг. Не повышая голоса, я стараюсь, чтобы меня лучше поняли. Хочу, чтобы до пьяной рожи дошло то, что и козе понятно. Не перехожу на крик; даже мало-мальски не повышаю голос. Хотя говорю с чувством; чётко говорю. С чувством, с расстановкой. Ни капельки не сержусь. Хотя вижу, что пьяный отморозок ни в какие мои словесные доводы не врубается. Я фактически говорю даже не ему, а тем людям, которые стоят рядом и слушают.
   Я говорю ясно. Как говорят, с чувством, с расстановкой. Подчёркиваю те положения, которые должен знать каждый человек, который хочет добра будущим поколениям, стоящим под угрозой космических катаклизмов.
   Главное, говорить ясно и вразумительно, чтобы к тебе не было никаких претензий в отношении непонимания. Тогда и самому радостно, что нет никаких возражений. Всё идёт как по маслу. Наконец ты выкладываешь заключительные доводы, хитро улыбаясь, чувствуя, что есть много неясностей. Ведь это речь о неопределённом будущем, которое ты как бы разгадал. Прикрывая эти неопределённости, я начинаю острить и шутить, чувствуя, что слушатели, отпихнув пьяную рожу, которая стоит в первом ряду, начнут задавать каверзные вопросы, выясняя истинное положение вещей. Чувствую, что меня начнут вот-вот перебивать, перехватывать мои слова, вставляя свои.
   Я не ошибаюсь. Так оно и случается. Меня начинают засыпать своими доводами; теми или иными доводами. Тогда я смолкаю; и начинаю выслушивать эти многочисленные доводы. Ничего не поделаешь. Против массы не попрёшь. Даю время народу выговориться. Нахожу кое-что сходное с ходом мыслей толпы и тем порядком мыслей, которые я уже выплеснул на эту толпу. Вижу, что ход мыслей довольно-таки похожий. Также вижу, что не один я склонен к дурным предчувствиям в отношении будущего, но и те люди, которые меня окружают. Они так же, как и я, склонны острить, с юмором воспринимать те или иные факты. То есть мы фактически на равных. Но в некоторых доводах в отношении неопределённостей будущего я им - как кость в горле. Но... и они мне - как гвоздь в заднице, гвоздь, от которого я стараюсь избавиться. Бывает, приходят на ум такие неприличные слова, как "задница", когда внутренний эмоциональный накал повышается, и ты слышишь извне упрёки в свой адрес.
   Когда в разговор вступает несколько оппонентов и начинается перепалка, я, пользуясь моментом, не давая им опомниться, делая вид, что меня обуял страх, перебивая спорщиков, начинаю выкрикивать главные доводы в пользу спасательных мер, ради которых я и торчу здесь на перекрёстке улиц, торчу, чтобы донести эти доводы людям. Выкрикиваю я свои доводы, дурачась, в дурашливой форме, делая вид, что свободен от всех и вся, прикидываясь беспечным даже перед угрозами космических катастроф, которые снесут всё на своём пути. Прикидываясь, будто ужасно встревожен, я заламываю руки, потом поднимаю их к небу, после чего, прикинувшись беспечным, свободно начинаю махать руками во все стороны.
   "Свобода!" - кричу я себе внутренне. А снаружи пускаю в толпу веские доводы о том, что необходимо всем приложить все свои силы во спасение сейчас в своей жизни, чтобы в будущем хоть что-нибудь вышло пут­ное.
   Я ни капельки не злюсь. Ни в коем случае. Я весел. Толпа всё видит, всё замечает. От всякого злого она отшатывается. Поэтому я радостен и после каждого довода облегчённо смеюсь. Ни в коем случае - никакой злобы. Только веселье. Это - игра. И в ней участвуют все. Все хотят спасения. Все этим живут. И все должны цепляться за пути к этому спасению. И все цепляются за те пути, которые я предлагаю в своих доводах. При этом все вытягивают шеи, словно слон хобот, и начинают дополнять эти доводы своими примерами из жизни, тем самым ещё больше утверждая мои мысли. А точнее, фактически не мои мысли, а те утверждения, которые я почерпнул в научных центрах. Научная мысль внедряется в умы толпы, которая в общем-то мыслит мифами. Хотя и в мифах есть доля истины. Толпа в своих речениях демонстрирует и мифические представления.
   Всем весело. Некоторые из участников словесных перепалок истерически хохочут. Всем хорошо. В такие моменты я не помню себя от радости. Моя затея возбудить толпу и внедрить в её умы свои доводы удалась. И всё, что неясно в отношении будущего, а неясно многое, потому что оно такое неопределённое - это будущее... Так вот, всё, что неясно в отношении будущего, пока куда-то спряталось, притаилось. Всё вроде сошло с рук. Толпа ликует. Все в восторге. Некоторые даже обнимаются, будто бы уже пришли к победному концу. Всё. Я всех завёл. Некоторые пошли кружить, заглядывая в глаза тем, кто ещё не так экзальтирован мыслями о будущем спасении.
   Я, конечно, безмерно доволен после подобных событий, доволен собой, своим мастерством заводить толпу. Скажу больше: я несказанно счастлив оттого, что так ловко и хитроумно расположил аргументы, что печально начинавшийся разговор с ничего не понимающим пьяным субъектом раскрутился в слаженное веселье всех окружающих, которые, оттолкнув и позабыв этого пьяного кадра, начали жить своей отдельной жизнью, позабыв, с чего всё начиналось. А начиналось фактически со спора, в котором присутствовал момент злобы и непонимания. Тогда я представлял возможность того, что всё кончится тем, что этот пьяный субъект и люди, которые его окружают, начнут набрасываться друг на друга, непримиримо сыпля своими субъективными представлениями, превращая их в колкие слова.
   Но всё обошлось. Всё закончилось сердечностью, тёплыми рукопожатиями, ощущением близости. Пьяный субъект не принимался в расчёт. Все уважительно и с пониманием относились друг к другу. Всем было хорошо. Всё было просто и ясно. Некоторые в толпе весело хохотали. Я же внутренне останавливался на мысли, что в отношении будущего не может быть всё так просто и ясно. Но в такие минуты смотрел я на толпу с некоей нежностью. Ведь в такие минуты они были моими, родными, разделившими со мной мою участь волонтёрствую­щего верующего, верующего в светлое будущее для всех.
   В глубине души я был снисходительно благодушен, понимая, что даже при самых благоприятных раскладах будущее для всех нас может обернуться внезапными непоправимыми ситуациями, от которых нам никак не выжить, и... не существовать. Ведь мир больше нас, в бесконечное количество раз больше нас; и может нам предоставить всё, что угодно. Единственное, что меня радовало в такой ситуации, что мне было бесконечно приятно, что толпа была моя. Однодумцы? Нет. Единомышленники? Нет же. Но всё равно все они были моими. Даже тот пьяный, затерявшийся в толпе, был тоже мой. Ведь он же ничего не понимал. А значит, был нейтрален, как тот камень, лежащий на дороге; как тот я, впадающий порой в медитативное состояние и сливающийся со Вселенной. Хотя непонимание пьяного было другое, не - медитативное. Но в такие минуты все были со мной. И все были славными.
   В такие минуты я, конечно, чуточку завидовал этой экзальтированной толпе. Придя в себя, она, конечно, осознает, что не всё так просто с выходом из создавшегося положения в отношении спасительного будущего.
   О-хо-хо. С каким множеством вещей и их переустройством связано это спасительное будущее. Оно требует от человека бесстрашия, мужества во всём. А человек? А он всего боится. И ярким примером может служить один мой знакомый. Он служащий. Средний человек во всём. Таких множество. Так даже самых мелочей, которые в данный момент ему не угрожают, он боится. Более того, он боится в своём воображении и не действует, не делает нужные полезные дела, пробуксовывает. Боится пьяных, когда вокруг него ходят одни трезвые. Боится акул, не подходя даже близко к водным просторам. Боится высоты, никуда, ни на какие высоты не поднявшись. Боится пристальных взглядов небритых заросших мужиков, которые проходят мимо, не обращая на него никакого внимания. Боится военных. Боится иностранцев в нетрадиционной одежде. Одним словом, боится реальных людей.
   А вот всевозможных чудовищ и призраков из фильмов и разных праздничных представлений не боится. Приелись. Человеческий художественный гений придумал столько всего. И приелось всё по аналогиям. А вот людей мой знакомый, средний человек, боится. Калек боится. Вместо того, чтобы помочь инвалиду, он обходит его стороной. Не боится, правда, полицейских. Надеется, что в трудную минуту этот полицейский ему поможет. Он забывает, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. И надеяться на полицейского - это быть наивным. Всякие полицейские бывают. Среди них есть такие, что в ссоры и в драки никогда не полезут. Тебя будут убивать, а он будет утихомиривать убийцу и насильника, но силу к нему не применит, хоть рядом и есть полицейская подмога. Всякие полицейские бывают. На кого надеяться, как не на себя.
   Всякие полицейские бывают. Всякие люди бывают. Но огромная часть человечества всего боится. Как с ней решать проблемы космической опасности и перестраивать социум? Она из-за своей боязни только приспосабливается к этому социуму.
   А я? Что, я намного лучше их всех, тех боящихся? Что, со мной можно решать мировые проблемы? Я особых страхов не имею. Но вот, бывает, поступаю против своей воли. Это - факт. Что-нибудь установлю для себя. А потом нарушаю свои установки из-за боязни последствий, сам не зная каких. Причём нарушаю, начисто забыв о своих намерениях. И так постоянно со мной случается. Например, вычитал о пользе раздельного питания. Хотя есть боязнь, что это не совсем верная информация. Но решил сесть на такой способ приёма пищи. Подходит время обеда или ужина, встречаются блюда, которые мне не по диете, и я, начисто забыв о правилах раздельного питания, покупаю, сажусь за стол и начинаю уминать мною купленное не по диете. И только через некоторое время приходит в голову мысль, что я нарушил те правила, которые установил для себя. И я не скажу, что я соблазнился вкусными блюдами. Нет. Видимо, подсознательно сработала боязнь ложной информации о раздельном питании.
   2017 год. Мы живём в информационном обществе. А, значит, живём и в дезинформационном обществе. И реакция на поток дезинформации подсознательно вселяет в нас боязни и страхи промахнуться, поступая согласно ложным знаниям.
   Диету нарушаю. Но сколько таких нарушений собою же установленных правил с моей стороны? А много. И - по мелочам. И что, с таким, как я можно решать проблемы, связанные с космической опасностью?
   Но... это только по мелочам. А в основе мои стратегические планы неизменны. Я ими живу. И это доходит до сумасшествия. Ведь человек должен жить и буднями. Решать наболевшие проблемы частностей. Например, сделать в квартире ремонт. Или... поставить новую сантехнику. Старая пришла в негодность. Надо? Надо. Нет... Меня поднимает на осуществление тех или иных дел связь этих самых дел с моими стратегическими планами на будущее. По содержанию это будущее должно быть связано с проблемой спасения. И только тогда я начну шевелиться, что-то делать. А иначе, если эта связь с моим основным смыслом не намечается, а я что-то делаю, то начинаю чувствовать себя существом порочным или просто недобрым, изменяющим себе в главном.
   Я всё должен связать со своей целью. Чистку зубов, чистку обуви. Всякие бытовые мелочи должны вытекать из необходимости воплотить в жизнь намерение исполнить свой основной долг на Земле. "Исполни своё назначение на земле". Эти слова из произведений Лотреамона частенько всплывают в моём сознании. Однако и коварные мысли закрадываются в моё сознание внезапно, без предупреждения и приглашения. Они вселяются в мою душу и начинают навязывать иной способ поведения, иной образ жизни. Эти коварные мысли подкапываются под основы моей души, моего духа. Пытаются разрушить установки, которые я сам себе определил. Эти мысли, которые я обозначил бы как навязчивые, начинают разжигать во мне страсти. Вспоминаются слова Иисуса Христа: "Не клянись!". Но я поклялся. И я исполню своё назначение на земле.
   Не клянись! Это, значит, всё равно соблазнишься.
   Да, действительно. Когда не исполняю своё это самое назначение на земле, соблазняюсь. Соблазняюсь по мелочам. Потом корю себя. Мол, мечтал не о будущем человечества, а о чём-то своём: быть красивым, ухоженным, знаменитым, богатым, талантливым во всём. Одним словом, преуспевающим. Но я не преуспевающий. Обыкновенный преподаватель с замашками на воплощение грандиозных планов переустройства мира. Но так как в моём положении хоть мало-мальски грандиозных планов осуществить невозможно, я использую те возможности, которые выпадают на мою долю. А на долю выпадает проповедничество. Говори. Проповедуй. И не более. Но и здесь есть чем заняться. Я бы сказал, работы здесь - непочатый край. Население в общем-то непросвещённое. Зашоренное дезинформацией.
   Когда погружаюсь в эту проблему, сердце разрывается... Не знаешь, за что хвататься. Делая одно дело, чувствуешь вину, что не делаешь другого. А надо всё успеть.
   Что, всё?
   Зачем - всё?
   Сам не знаю.
   Сумасшедший.
   Может, самому лечь в психиатричку? Не дожидаться, пока тебя попутают и прикрутят к кровати какого-нибудь лечебного заведения, чтобы не собирал народ вокруг себя и не поднимал бучу. Приспят, чтобы сновидческие мечты не реализовывались снаружи в поведении. Но - увы. Мои мечты не сновидческие, как у некоторых сюрреалистов. Мои мечты имеют научные основания. Я их пестовал, собирая информацию по многим научным центрам. Структурировал эту информацию, систематизировал, связывал с культурными ценностями, ценностями общечеловеческими. Поэтому моё дело идёт отдельно от моего сна и сновидений. А насчёт сновидений скажу так: чаще всего просыпаюсь, когда начинают свои танцы какие-нибудь кошмары. Просыпаюсь, будто был мне какой-то зов, будто кто-то позвал. Или прозвучал сигнал тревоги, оповещающий об опасности, космической опасности. Сигнал тревоги прозвучал будто бы с неба, с центра Вселенной. И... сновидческие представления прекращают свой танец. Всё прекращает свои танцевальные движения; и вообще своё существование.
   Ведь я слышу тревожный сигнал с неба. Что-то движется к Земле. Что? Будет катастрофа? Не знаю. Но я беру своё информационное вооружение и иду к людям. Их надо предупредить об опасности.
   Оповестить.
   Их надо оповестить об опасности.
   Ну?
   Я что, не сумасшедший?
   О чём их предупреждать?
   Ведь прямой угрозы со стороны Космоса нет.
   А-а-а-а-а-а-а-а-а... сегодня нет.
   А завтра?
   А завтра - будет угроза?
   А послезавтра?
   А послепослезавтра?
   Будет!
   Мир больше нас, в бесконечное количество раз больше нас.
   О-хо-хо...
   Уснуть бы навеки от такого факта - и не просыпаться.
   Усыпаю. Но не навеки. На некоторое время. Под утро во мне начинают бродить сновидения. Порой они меня фактически терроризируют. Безжалостно свирепствуя в моём внутреннем мире, они вынуждают меня вспомнить, что были отклонения от идеала в моём образе жизни, что и спровоцировало появление этого потока сновидческих образов, которые раскалили мой мозг до головной боли, превратив меня в беззащитное существо, не способное противостоять ничему на свете. Понимаю, что переживаю не идеальные состояния своего духа. Понимаю, что надо что-то делать с собой, чтобы прийти в норму, овладеть собой. Скажем так: обрести себя, обрести себя подлинного, где нет места иллюзорным сновидческим потокам.
   Когда эти потоки посещают меня слишком часто, мне приходится прибегать к медитативной практике, дабы очистить свою психическую сферу от всякого образного мусора, от всяких сновидческих пассажей, приковывающих меня к моей постели и не дающих свободно двигаться. Хотя в медитации я тоже недвижим. Но то другая неподвижность. Там нет этого навязчивого, бурлящего потока возникающих и распадающихся воздушных замков. Там жизнь во мне настоящая. После этого я легко общаюсь с людьми, контролирую себя в беседах, постоянно видя себя со стороны. После этого у меня легко проходят встречи со всякими людьми, даже пьяными. Легко проходят встречи с толпами людей. Я - на высоте. Хоть и устаю до изнеможения, зарядившись на аргументированные разговоры с утра... и, фактически, до вечера.
   После множества долгих разговоров, бесед, выступлений, встреч с толпами людей, с залами, набитыми людьми, площадями, заполненными людьми, когда солнце начинает склоняться к закату, я прихожу домой, запираюсь в своей квартирке... И... разговариваю с собой, оправдываю свою жизнь. После этого кое-что из оправданий заношу в свою тетрадь под названием "Письмо 2017".
   Я, конечно, не вижу своё будущее в самом мрачном свете. Но... я никак не вижу, что смогу хоть как-то воплотить свои идеалы в жизнь, сдвинуть эту заскорузлую социальную машину, движущуюся по устаревшим законам, сдвинуть с мёртвой точки, сдвинуть в направлении нового, новизны, зовущей обратить внимание на проблему спасения от космических катастроф.
   Фу-ты.
   От меня никак не уходит моя целевая направленность. Она всегда со мной. Всегда и всё я вижу через призму спасения от космических катастроф. Заболел? Не знаю. Но мне часто снится в принципе один и тот же сон. И связан он с тем же Космосом. И страшный же сон: будто я узнал в научном центре тайную информацию о том, что к Земле приближается комета и будет столкновение.
   Поздно ночью пришёл домой. Закрыл на все замки двери своей квартиры. Лёг спать. Потом вдруг просыпаюсь. Подхожу к окну. Открываю окно. И смотрю в ночное небо. А там среди многочисленных звёзд - огненная точка, которая, как мне кажется, растёт, увеличивается в размере. Это та комета.
   - Она приближается к Земле! - говорю я сам себе.
   - Она столкнётся с Землёй!
   - Надо всех оповестить!
   И тут я слышу стук во входную дверь. Я понимаю, что, наверняка, её запер на ночь. Но вот в мою комнату заходят три здоровенных незнакомых мужчины. Плечи квадратные. Как шкафы. Я ведь запер входную дверь. "Как они проникли в квартиру? - думаю я. - Кто они? Наёмные убийцы? Насильники-рецидивисты? Воры? Похитители людей?". Один из них подходит ко мне. Весь в чёрном, заросший, с засученными рукавами. А руки толстые, волосатые. Пальцы на руках толстые, как у штангистов, и - длинные.
   - Ты не должен оповещать о приближении кометы! - говорит он. - Комета пролетит мимо Земли. Столкновения не будет.
   - Нет, нет! - говорю я. - Расчёты точные. Комета летит прямо на нас. Все должны об этом знать, и готовиться, чтобы отразить столкновение.
   - Комета пролетит мимо. Ты не должен поднимать панику! - повторяет незнакомец. - Ты будешь молчать?
   Я отрицательно мотаю головой. Тогда он обхватывает мою шею своими толстыми длинными пальцами и начинает душить. Я хочу закричать, но не получается. Не могу издать ни малейшего звука...
   Просыпаюсь в холодном поту. Ну, кошмар! На ночь я старательно запираю входную дверь на все замки. Но во сне через эту дверь проходят. Проходят и душат. И это так явственно, что я встаю с кровати, подхожу к зеркалу и начинаю рассматривать свою шею в поисках следов насилия, следов удушья. Ищу синяки. Не обнаружив ничего особенного, возвращаюсь, ложусь опять в кровать и задумываюсь. Что это было? Сон-предупреж­дение, чтобы я не трёкал своим языком по улицам и площадям? Или... Или... И не нахожу других вариантов.
   И... был ли это сон?
   Вскакиваю. Бегу посмотреть, заперта ли входная дверь.
   Заперта на все замки.
   Потом опять подхожу к зеркалу. Рассматриваю свою шею. Никаких синяков. Никаких следов насилия. Соглашаюсь. Да. Это был сон.
   О-хо-хо...
   Я даже кое-какие отметки сделал в "Письме 2017". Например, я записал такое: "Снится фактически один и тот же сон. Во сне всё время меня душат, отчего я то не могу закричать, то громко кричу. И так всё реалистично, что я потом встаю и у зеркала ищу синяки на своей шее от этого удушья. И задумываюсь: "Никто не слышал мой крик? Крик был сновидческим? Или я действительно кричал? Но я один в квартире. И стены толстые. Если бы я и кричал, то вряд ли кто-либо услышал этот крик".
   Стараюсь вернуться к действительности, выявив, что здесь есть сон, а что - моё бодрствование, что есть сновидческий кошмар, который меня душил, а что - реалии моей повседневной жизни.
   Бывают сновидения, что все трое мужиков набрасываются меня душить. Тогда моё некое высшее "Я" отделяется от тела, воспаряет и фиксирует всё происходящее. Оно успокаивает меня и я не кричу. Видно, от безвыходности уже не кричу, смирившись, потеряв это своё высшее "Я", которое уже воспарило и мне шепчет, что ничего страшного, что это - всего лишь дурной сон, что реалии другие. Это высшее "Я" умиротворяет, хоть и душат меня три огромных волосатых мужика. Хотя от этого всего умиротворения никак не легче.
   Я просыпаюсь весь в холодном поту. Всё растворяется и я вижу реалии. Но всё равно от реалистичности сновидения меня тянет к зеркалу рассмотреть свою шею. Нет ли на ней синяков, следов насилия. Потом, выкинув всё из головы, включается моё самосвидетельствование. И, чтобы вернуть себе психическое равновесие, я погружаюсь в медитацию. Тогда всякие тревоги уходят. И я не думаю, что мне придётся опять пережить подобные кошмарные сны. Я потом выясняю, что в моём образе жизни что-то не так, отчего я испытал подобные страшные сновидческие образы.
   Сон у меня бывает разный. Бывает крепкий, будто бы и не спал. А бывает с перерывом. Проснусь в час ночи и не сплю часов до пяти. А потом снова засыпаю. Я думал, что это периодически на меня нападает бессонница. А потом выяснилось, что это такой тип сна. Этот тип сна сформировался ещё у древнего, пещерного человека. Когда все спали, то один не спал, дежурил, поддерживал огонь, подбрасывал поленья в костёр. Сейчас я, конечно, не подбрасываю поленья в костёр, а моя пещера - однокомнатная квартира, надёжно защищена замками. Правда, насколько надёжно, не знаю. В сновидениях входную дверь легко открывают незнакомцы. Кто они? Воры? Нет. Убийцы! Насильники! Они меня душат.
   Но когда наступает прерывистый сон, то сновидений нет. Я просто просыпаюсь в час ночи - и не сплю. Тогда я достаю свою тетрадь под названием "Письмо 2017" и фиксирую то, что происходило, происходит, будет происходить, по моим предположениям. И здесь прошедшее и настоящее служат будущему, где идёт поиск места для моей хрупкой души, тонкая ткань которой ищет для себя вечность. Пусть не вечность, но хоть какую-то устойчивость в той ситуации, которая когда-то случится, которую в принципе хоть как-то трудно предположить. Но мои чувства и образы обращаются к ней и пытаются зафиксировать хоть что-то о ней, хоть и не совсем правдоподобное. Но желаемое в своих возможностях хоть как-то существовать".
   Записав в своё "Письмо 2017" свой связный, да и несвязный суматошный наплыв мыслей, я ложусь опять спать на часок-другой.
   Проснувшись часов в шесть-семь утра, лежу спокойно, закрыв глаза. Никаких сновидений не было. В голове - свежесть. Нормально. Значит, не было бессонницы. Просто сон на время прервался. Но поток воображения в моих глубинах начинает восстанавливать свои права. Начинает усиливать интенсивность движения мыслей-воспоминаний. Когда они уже стремительно мчат у меня в голове и непомерно плещутся, начиная расшатывать мою психику, я принимаюсь приводить их в норму, впадая в медитативное состояние. Хотя это не очень-то и требуется.
   Медитации нужны после кошмаров, после сновидений, когда меня душат незнакомцы. А так в принципе всё в пределах нормы. Я не удаляюсь от живой жизни и не чувствую себя беззащитным существом, над которым проводят экзекуции. Нет никаких особых страхов, тревоги. В далёком детстве была, конечно, у меня боязнь темноты, когда я просыпался ранним утром. Но это было фрагментарно и никаких особых последствий не оставляло. В процессе жизни всё перемалывалось. Испытывал различные состояния сознания. Состояние расширенности сознания. Состояние выключенности, когда перестаю существовать.
   Я разный. Я существую, существующий. Я перестаю существовать.
   Перестаю существовать. Куда же я деваюсь, когда перестаю существовать? В какие пространства Вселенной ухожу? Или же распадаюсь, растворяюсь? И не ухожу никуда. Хотя всем этим я особо не тревожусь. Моя тревога сконцентрировалась в одном: "Если человечество исчезнет в связи с катастрофическим положением в Космосе, то исчезнут и мои манеры, которыми я наделил некоторых из своего окружения, манеры, которые успели передаться и другим, манеры, в которых я вижу свою неповторимость, ту неповторимость, которая исчезнет, если исчезнут люди. Им же передались мои манеры".
   Ну? Не сумасшедший? Нашёл о чём тревожиться. Не пришли настоящие тревоги. Не пришло просто время, когда меня начнут одолевать болезни преклонного возраста. О! Тогда начну ходить по врачам. А они начнут вырезать возникшие опухоли, долбить заболевшие зубы. Разрезать или зашивать что-либо в моём теле. При этом что? Я буду под наркозом?
   Нет!
   Я утрачу контакт с реалиями? Утрачу своё сознание, которое регистрирует мои манеры в других и радуется этому?
   Да.
   Увы!
   Может быть и такое. Утрачу. И это пугает. Хочу быть; и внедрять свои манеры в других, в другие тела, тем самым увековечивая свою неповторимость в этих окружающих телах, делая всё, чтобы от этих тел рождались другие тела и жили даже в самом отдалённом будущем.
   От моего тела ещё не родился никто. Не нашёл я ещё партнёршу для близких отношений, партнёршу, которая родила бы мне какие-нибудь тела мужского или женского пола, тела, которыми бы я начал заполнять Вселенную. И это, наверно, оттого, что я упёртый, волевой, сдерживаю себя во всём, чтобы достигать сознательно поставленных перед собой целей. И не желаю чувствовать себя счастливым. Не желаю получать от жизни удовольствия. А только упёрся рогом. И - всё. И пашу, пашу. Нету таких моментов, когда я не знаю, куда себя девать. Потом... Потом что? Потом бросаю всё и расслабляюсь. Я просто переключаюсь с одного дела на другое, где задействованы другие сферы моей психики, а те, прежние сферы, которые работали, когда я был включён в предыдущее дело, - расслабились.
   Но... периодически я чувствую себя центром Вселенной. И это выше всяких там земных радостей или счастливых минут вдохновения. Может, это влияют медитативные практики. Не знаю. Не знаю. Всё может быть. Это может быть даже оттого, что я знаю, чем себя занять; знаю, кем я стал, насовсем разрушив всех навязанных кумиров и водрузив своего собственного кумира, в связи с чем по компенсаторным механизмам своей психики я вдруг чувствую себя центром Вселенной. Даже не так: самой Вселенной.
   Чувствую себя бесконечным Космосом. Вот тогда-то во мне разрушается мой собственный кумир, которого я так пестовал. И я остаюсь таким, как есть, что, в сущности, есть пустота бесконечного и вечного Космоса. Тогда я уже не позирую и не рисуюсь, не ухожу в себя, ибо расширился до размеров Вселенной, до размеров Космоса. Внешне это кажется, что мне ни до чего нет дела. На самом же деле во мне начинается процесс разрушения иллюзорных мыслительных структур. И я на время останавливаюсь, замираю, слившись с безмерным миром. На первый взгляд, кажется, что я стою, ничего не понимая. Нет же. В эти минуты я ощущаю всё вокруг, ощущаю интенсивно.
   Что я могу? Ничего. Если взглянуть на размеры Вселенной, то ничего. Если взглянуть на мою зависимость от окружающего мира, зависимость от воздуха, который рискованно может исчезнуть вместе с океаническими водорослями, зависим от средней приемлемой для тела температуры, которая может повыситься или понизиться, что несовместимо с жизнью, зависимость от воды, которая в свою очередь зависит от повышения или понижения температуры, то есть превратится в лёд или в пар, зависим так, что кажется - вишу на волоске. И так мне придётся на этом волоске висеть и висеть. Так придётся на этом волоске висеть всему человечеству, этому заносчивому человечеству, всему этому человечеству вместе с его культурой, не приспособленной к серьёзным изменениям в окружении.
   Человечество не может всю рисковую ситуацию своего существования отменить, свести на нет. Так и придётся человечеству висеть на волоске. И я вместе с этим человечеством буду висеть, висеть в оцепенении. Но это будет не то великое мистическое оцепенение, которое выхолащивает всякие страхи, тревоги, иллюзорные светопредставления. Это будет оцепенение от страха, от безмерности всевозможных тревог, от наплыва как раз иллюзорного светопредставления. Там не будет ничего возвышенного. Будут лишь снобизм, ложный нигилизм и психоз, мученический психоз, тихий такой психоз, внутренний. Когда губы будут шептать, как шептали губы Иисуса Христа: "Боже, отчего ты меня оставил?".
   У меня есть силы плыть против всякого течения, прекращать или хотя бы тормозить те силы, которые ведут к саморазрушению, противиться самоуничтожению уже имеющихся структур жизни в себе и в окружении. Есть силы повернуть всё своё самовыражение на благо спасения.
   Но... чем это всё кончится?
   В том лишь одна загадка. Мир больше нас, в бесконечное количество раз больше нас. И мы висим на волоске.
   Я не чувствую себя скованным, несвободным. Не чувствую себя недалёким, ущемлённым, мало знающим, никчемным. Не чувствую себя человеком, выбившимся из сил, но - полным энергии, ищущим во всех пространствах основы, постоянно обретающим себя сразу после каждых потерь. Обретающим и несущимся по ухабам бездорожья вперёд не к горизонту, а за горизонт, за те ограничения, которые соорудили люди, почив в тишине. Понимаю, что эта тишина - до первого цунами, до первого землетрясения и наводнения, не говоря уже о катастрофах космического масштаба. Как раз на этих катастрофах космического масштаба я и заостряю, останавливаюсь, не допуская занять себя чем-либо иным. Почему? А это главнее, важнее, опаснее. Опаснее землетрясения или извержения вулкана. Оно угрожает вообще всему человечеству. Не частично, в каком-либо регионе, в какой-либо части света. Космическая угроза - это угроза, которая может закончить существование всего человечества. И я говорю об этом всем в открытую. Некоторые считают, что я запугиваю людей.
   2017 год. Пока к Земле ничего не летит. Но я предчувствую, что будет лететь, и поэтому говорю об этом. За мои предчувствия меня могут привлечь к ответственности, чтобы я не будоражил людей. Во снах комета уже летит к Земле. И меня душат, чтобы я никого не оповещал об этом. А в реальной жизни? В реальной жизни точно меня могут приструнить, решив, что я занимаюсь запугиванием людей. Ведь объективно нет оснований для паники.
   Но я делаю акцент в своих выступлениях на том, что надобно людям переключить свою деятельность на то, чтобы предупреждать возможные катастрофы. Нет в будущем определённости. Всякое может быть.
   Я никого не запугиваю. Но некоторыми это моё волонтёрство может восприниматься так, что я сею страх, будоражу народ, формирую в среде людей тревожную атмосферу, панику.
   Предчувствую, что мной могут заняться. А сон..? Я думаю, что это - предупредительный сон.
   Мне много снилось предупредительных снов. То снится горло, что распухло, болит. И, действительно, через несколько дней заболевает горло. Лечусь.
   Или... снится место в области печени. А через определённое время заболевает печень. Лечусь.
   И тут постоянно снящийся сон о том, что меня душат за то, что я распространяю информацию о кометной угрозе. (А это уже не касается моего тела, горла или печени. Это выходит за пределы моего тела вовне, в космические пространства...).
   Но меня ничего не останавливает. Никакие предупредительные сны. Я всегда (почти всегда) на коне. Всегда (почти всегда) в ударе. Продолжаю исполнять своё назначение на земле. Точно по Лотреамону. У меня над кроватью висит цитата из его книги: "Приложим все силы и с сознанием долга исполним своё назначение на земле". Эта цитата расположена на фоне картины звёздного ночного неба, по которому движется огненное тело.
   О!
   Огненное тело из Космоса. Я помешался на этом огненном теле. Или помешались все люди земного шара, не учитывающие опасность этого огненного тела.
   Прямо не знаю, кто из нас помешался.
   Я проповедую то, что надо что-то делать в направлении спасения, в направлении того, чтобы защитить жизнь от посягательств Космоса. Даже не посягательств. Посягать может живое существо. А Космос - это хаос. Надо защититься от хаоса. И это надо делать - защищаться. Человечество этого не делает. Поэтому я больше не связан с этим человечеством. Я его сбросил со счетов. Сбросило ли оно меня со своих счетов? Пока нет, не сбросило. Не упекло ни в какаю кутузку. Если меня упекут в дурдом, закроют где-нибудь, чтобы я не мог заниматься своей миссионерской деятельностью, тогда можно считать, что действительно меня сбросили со счетов.
   Когда-то меня моя мать сбросила со счетов, узнав, как я понимаю Бога, Божественное. Но мы всё равно были вместе, жили вместе. Я её любил. У неё были просто традиционные взгляды на Бога. У миллионов людей такие взгляды на Бога. Но нам всем вместе жить на этой Земле. И надо учитывать всякие взгляды, если они не ведут к насилию, к войне.
   Моя мать умерла вместе со своими взглядами. Тело износилось. И умерла. Вначале утеряла дар речи. Что-то несвязное кричала. А потом умерла. Я долго горевал, что потерял любимого человека. Она была снисходительна ко мне. Понимала, что я ничего плохого никому сделать не хочу. Я тоже учитывал её внутренний мир. Ведь она переживала, волновалась, проливала слёзы, заботилась, всячески пыталась помогать совсем незнакомым людям, оказавшимся в трудном положении, в тяжёлой жизненной ситуации. Это передалось и мне. Когда она уходила из жизни, я чувствовал себя очень плохо. Не то, что я был не в своей тарелке, а просто плохо себя чувствовал, оттого что ничего не мог сделать для этого уходящего из жизни человека. Хотел скрасить последние месяцы её жизни. Но что я мог? Совал ей таблетки. Покупал всякую вкусную еду, которую она уже не могла принимать. Сидел возле неё и целовал в щёку. Тем самым я как-то утешал её. Она чувствовала, что не одна. Мы были вместе. Рядом. Я и моя мама. Пока она не ушла от меня навсегда.
   Она по-другому понимала Бога, традиционно. Но мы были вместе. Люди, которые меня окружают, тоже по-другому понимают Бога. Но я их не отталкиваю. Просто веду свою миссионерскую деятельность. И - всё. Кто ко мне присоединяется, с тем я иду, расширяю круг присоединившихся. Моя мать меня терпела, терпела моё понимание. Сейчас я терплю понимание окружающих. Она терпела, потому что я был её сын. Я терплю окружающих, потому что я - часть их, часть этого заблудшего человечества. Поэтому я всегда максимально включаю свою проницательность и тщательно начинаю разбираться в той или иной ситуации, чтобы не навредить.
   Я не хочу никому навредить. Стараюсь следовать тем заведенным порядкам, по которым живёт человечество. Хоть мне и не по душе эти порядки и законы. Занимаясь миссионерством, я просто проповедую другие способы жизни, прикидываясь, будто я в некоторых вещах согласен с окружающими меня людьми, будто я вместе со всеми.
   Но я с горем пополам следую заведённым законам, заведённому порядку вещей. Мне не безразличны эти заблудшие окружающие меня люди. И не будут безразличны, пока я не отделюсь от них и не уединюсь где-нибудь в горах. Но если там, в горах не будет никакой связи с людьми, ни телефонной, ни интернетной, вообще никакой, то я прекращу своё существование как человеческое существо.
   Но я не собираюсь уединяться. (Разве что уединиться, чтобы сделать пометки в "Письме 2017"). Моя цель - сделать так, чтобы не было таких мест на земле, где бы человек, уединившись, смог превратиться в дикаря, а ещё хуже - в нечеловеческое существо. Более того, в моих мечтах сделать так, чтобы во Вселенной не было такого места, где бы не было человека.
   Ну?
   Не сумасшествие?
   Может быть, и не сумасшествие. Но - невозможное. Мои мечты, кажется, останутся несбывшимися, если взглянуть, каких размеров Вселенная и как мал человек, как мало всё человечество.
   Ещё более кажутся несбыточными мои мечты, когда видишь, что творит человек, что он делает, чем он занят. Пустопорожними делами занят.
   Я, конечно, не собираюсь полностью отделяться от человечества. Но вот на время уединиться можно. Чтобы поразмыслить о своей деятельности, сформировать планы на будущее. А потом, в очередной раз записав в свою тетрадь под названием "Письмо 2017" фразу Лотреамона: "Приложим все силы и с сознанием долга исполним своё назначение на земле", двинуться к людям. Прекратив свою отчуждённость, внедряясь в различные слои населения через миссионерскую деятельность, внедрять в мозги людей определённые программы для действий. И я не собираюсь пугать людей мировыми катастрофами. Ведь нужны слаженные действия всех. Должны быть все вместе. Не следует отталкивать от себя кого-либо. Есть, конечно, пугливые. Но к ним нужен определённый подход. Я - стараюсь.
   Прежде чем вернуться к людям, к беседе с ними о путях спасения, я заглядываю в "Письмо 2017". Там из Лотреамона есть выписанная фраза такого содержания: "... пришло время вернуться к людям, в гущу свирепых лиц; смелее же!". Затем, впав в медитативное состояние и взглянув на себя со стороны, я уже готов к беседам с этими свирепыми людьми, со всякими людьми.
   После этого я смело шагаю к перекрёстку улиц, чтобы занять место для своей проповеди, чтобы найти собеседника.
   Конечно, не всегда я могу взять верх над собеседником. Бывает даже, что не знаю как себя вести, когда скрещиваются в борьбе доводы беседы, когда сражаются словесные потоки и уже чётко не может вырисовываться то или иное доказательство. В такие моменты бывает, что собеседник в полной свирепости переходит на личностное, дабы ранить меня. А у меня в отместку возникает желание ранить его. Но я сдерживаюсь. Я не собираюсь в перепалке отвечать ударом на удар. Не собираюсь даже тогда, когда мне угрожают. Вспоминаю выписанную в свою тетрадь "Письмо 2017" фразу из сочинений Лотреамона: "...пришло время вернуться к людям, в гущу свирепых лиц; смелее же!".
   У меня другие задачи. И чтобы не сорваться, в такие минуты я говорю сам себе: "Все люди - братья". Насколько они братья - это уже другой вопрос. Многие пытаются утвердить свою власть над другими, независимо от того, будет ли эта власть на общую пользу.
   В разговоре всегда чувствуется, когда хотят установить над тобой власть, внедрить в твой мозг определённые идеи, склонить тебя к какому-либо образу действий. И тогда ты вступаешь в открытый спор, делаешь вид, что горячишься. Но контролируешь ситуацию. Понимая, что подобным разговорам не будет конца, ты выкладываешь чётко своё миропонимание как безальтернативное, не поддающееся обсуждению и склоняешь спорщика либо принять те или иные положения, либо прекратить бессмысленные прения. В таких случаях зачастую спорщик начинает требовать от тебя то, что тебя явно раздражает.
   Но можно идти на всякие уступки. Ведь это только разговор. В разговоре не допускается изменять своей главной ценности. Пусть тебя даже оскорбят, скажут о тебе такое, что тебя внутренне начнёт бесить. Всё равно будь покладистым. Продолжай аккуратно закручивать словесные потоки на противника, будто это всё оторвано от жизни и над этим можно в принципе только смеяться. И смейся, пытаясь рассмешить собеседника, указав на смехотворность всего, что противоречит главной ценности. Вот как раз этой главной ценности и надо держаться, чтобы не проиграть спор. Если спор оборачивается не в твою сторону, то нападает досада и ты пытаешься овладеть собой.
   Не следует ни на что обижаться. Незнакомый народ, люд может оказаться настолько разным, что не будет даже точек соприкосновения. Тогда требуется создавать смешную ситуацию, дабы как-то рассмешить собеседников, выйдя из затруднительного положения. В такой ситуации можно даже просто запеть. Такой эстетический момент отвлечёт и покроет неразбериху разговора.
   Ни с того ни с сего запеть. Это переключит сознание собеседника в другие положения. Тогда ожесточённость словесных сражений может просто-напросто стихнуть, а досады и обиды, уже накопившиеся в споре, растворятся. Но сдаваться никогда не следует. Переводить разговоры, нащупывая слабые места. Перевод разговора использовать как передышку, во время которой следует набираться сил для новых сражений. Если со спорщиком нет ничего общего, то надо так и говорить. И вообще надо быть открытым во всём. А что скрывать? Надо сразу выкладывать главную ценность, вокруг которой может иметь смысл какой-либо разговор. С посторонними незнакомыми людьми это надо делать сразу, чтобы в дальнейшем избавиться от ненужных пустых разговоров ни о чём. Подобный поворот приводит собеседника в чувство, трезвит. И это важно.
   Обязательно должно быть периодическое трезвление. Должны быть остановки в разговоре, чтобы поразмыслить. А для этого требуется определённая атмосфера. Если её нет, этой атмосферы, то обычно накатывает мрачное настроение. И тогда не хочется вообще заниматься подобной деятельностью. Всё превращается в пустое беспросветное словоблудие. Конкурирующие стороны начинают говорить на разных языках. Попадаются такие собеседники, которые напрямую начинают оскорблять, обзывать тебя безмозглым тупицей, ничего не понимающим. Если ты находишься в состоянии взвинченности, тебе говорят, что ты психопат.
   Кто психопат?
   Я?
   Он, незнакомый собеседник?
   Ох!
   Не знаю. Знаю одно: надо идти вперёд и побеждать, опираясь на науки, опираясь на научные сведения. А там будь что будет. Примут тебя или отвергнут... Надо принимать всё как должное и пытаться взять верх в споре. Для этого нужно применять убедительные доводы, хитрить, может, даже, где надо, ехидничать, а где надо - красноречиво, максимально речисто утверждать объективно истинные знания, руководствуясь которыми можно перестроить действительность в направлении спасения.
   Если я начинаю витать мыслями где-то далеко от реальных конкретных разговоров и споров, то проигрываю. Если же я строю свой идеал, записывая его в своё "Письмо 2017", то этот идеал строит меня. И я, таким образом обновлённый этим идеалом, выношу его к людям в конкретные разговоры и споры. Вот тогда-то я и привлекаю к себе внимание. А это - признак того, что нечто неповторимое передано окружающим. Хотя что здесь может быть неповторимого? Передаю слушателям проверенные научные факты. Неповторимость, наверно, в жесте, во взгляде, в манере.
   О!
   В манере!
   В манере содержится и неповторимость, и уникальность, и индивидуальность. Ради этого я, наверно, и живу, и делаю своё дело. Увижу в поведении своих знакомых мои манеры - и душа воспаряет. Не сегодня-завтра я окочурюсь, умру, исчезну, а мои манеры будут жить в других людях. Эти манеры передадутся другому, более молодому, поколению. Потом подумаю: манеры будут жить, пока люди живут, пока человечество живёт. А если оно, это человечество прекратит своё существование? Тогда манеры, которые я оставил после себя, исчезнут. Я начинаю перечислять причины, по которым человечество может исчезнуть. И... начинаю действовать по ликвидации этих причин.
   Порой задаю себе вопрос, обращаясь на вы: "А вы что, после себя хотите оставить вместо детей лишь свои манеры? Почему не обзавелись семьёй, детьми?".
   Потом сам себе и отвечаю: "Но иметь детей - это, значит, остаться генетически, телесно. А манеры - это нечто духовное".
   Потом в голову приходит совмещённый вариант: "Можно завести семью, расплодить детей и наделить их своими манерами, неповторимыми, уникальными манерами. Пусть живут мои манеры в моих детях".
   Но если человечество прекратит своё существование, то прекратятся и мои дети, и мои манеры.
   От таких выводов я бегу спасать человечество, бегу на перекрёсток улиц воплощать в жизнь свой миссионерский порыв. Хотя в воображении и мелькают иногда образы женских тел, сигнализируя об объекте, производящем детей.
   На перекрёстке улиц я часто заговариваю с представительницами женского пола. Что я от них хочу? Чтобы они изменили свой образ жизни и предались идее спасения? Да они уже спасаются тем, что рожают детей.
   Или нет... Для них есть шанс спастись, если они будут более интенсивно рожать, тем самым заселяя людьми Вселенную.
   Да... Мои размышления - это размышления сумасшедшего. Мой надуманный мир настолько оторванный от реалий, что я прямо не знаю, какие последствия могут быть. Пока я определяю сам себя как маргинала, когда стою на перекрёстке улиц и пристаю к прохожим со своими листовками о вероятной космической катастрофе, или ещё круче - о конце света.
   Я по-своему понимаю мир. Согласно своему пониманию я поступаю, делаю поступки, делаю дело. Что ещё? Но делаю... Хуже было бы, если бы я был парализованный и висел на шее у других, висел обузой. Или другой вариант, обязательный в будущем: старость. Пройдут годы. Постарею. Кожа сморщится. Зубы выпадут. Появятся жировики, пятна коричневого цвета. Станут увеличенными родинки или ещё какие-нибудь наросты, мозоли. На пальцах ног нарастут мозоли. Но самое плачевное то, что этими ногами трудно будет передвигаться. Они будут болеть. Спина будет ныть. Одним словом, в старости, в любом случае, ты будешь обузой для других.
   А вот и не в любом случае. Да, есть старики в старческом маразме и еле передвигаются. Но есть старики при памяти, живые, подвижные, сами себя обслуживают. А потом вдруг раз - и ушёл из жизни.
   Каким я буду в старости? Не знаю. Не знаю генетику своих предков. Да и жизнеописания последних лет их существования тоже не знаю. В таком случае знаю одно: пока я полон сил и энергии, пока могу действовать, делать дело, буду его делать в определённом направлении согласно своему миропониманию. А там будь что будет.
   Живу я один. Никого из близких родственников у меня не осталось. Поэтому ни до кого конкретно у меня нет дела. Скажу больше: ни до кого в целом мире у меня нет дела. Что же гонит меня тогда на перекрёстки улиц с проповедями конца света? Может, просто собственный эгоизм? Жажда остаться хоть как-то в этом мире. Жажда остаться хоть в каком-то другом мире, хоть в каком-то другом свете. На этом свете. На том свете.
   Что?
   У меня не было никакого дела, кроме как до себя самого?
   Пожалуй, есть дело до туманного будущего; дело до человека этого туманного будущего, до туманного человека туманного будущего. Может, это завуалированный эгоизм; желание быть?
   Должно быть дело до конкретного живого человека. Желание ему помочь. Перевести его через дорогу, если он не может. Зашнуровать на ботинках шнурки, если он калека.
   Я не эгоист. Я участвую в жизни других людей, других конкретных людей. И это у меня - от моей матери. Она принимала участие и помогала даже самым незнакомым и случайно встретившимся людям, а не только своим родственникам. Она умерла. Но приходит ко мне во снах. И тогда я перестаю жить только туманным эфемерным будущим, вгружая в головы людям информацию о конце света. Я начинаю делать добрые дела конкретным людям, помогая им в их жизни.
   Но... всем не поможешь. Себя не хватит.
   Тогда я говорю сам себе: "Чем могу, тем помогу". При этом всё же упорно стремлюсь на перекресток улиц раздать листовки о туманном будущем, невзирая на то, что на днях снилась мне мать, раздающая конкретным нищим людям пожертвования, помогая конкретным людям. На днях также снился сон, в котором меня душили, чтобы я не распространял знания об угрозе кометы, приближающейся к Земле.
   Мои сны вселяют в мою душу тревоги. Я бы даже сказал, страхи. Они заставляют меня страдать.
   В "Письме 2017" записано: "Через страдания приходят к радости".
   Какие страдания? Какого уровня страдания могут обернуться радостью? И что это за радость? Всё это надо пояснять, чтобы согласиться с подобным утверждением, которое можно узреть, например, в Священных Писаниях христиан. В человеке есть компенсаторные механизмы, посредством которых в психике проявляются контрастные явления. Об этом говорит Карл Ясперс. Например, непонятно откуда взявшееся прекрасное настроение после глубокой скорби. Была скорбь, депрессия... а потом вдруг - эйфория, Состояние Бога, Царства Божьего, Нирвана, Сатори, Самадхи, Мокша.
   Во мне живёт какая-то неведомая частица, которая передалась мне от матери, живёт эта частица-сила, наделённая способностью различать подлинное человеческое страдание, страдание от голода и болезни, от неподлинного. Различать и помогать именно тем, кто в этом нуждается. И проходить мимо тех обтрепанных нищих, которые избрали своей профессией попрошайничество.
   Мама. От неё что-то в меня вселилось, что-то неведомое, не позволяющее оскотиниваться, постоянно пробуждающее во мне сочувствие ко всякому слабому, беззащитному. И это не может во мне исчезнуть. Чувствую, это будет жить во мне до скончания моих дней. Его нельзя уже никак отделить от меня. Жизнь вносит свои коррективы в мои структуры. Я меняюсь. Меняют меня мои всевозможные практики. Практика медитации даёт мне устойчивое самообладание, которое покрывает всё, покрывает все мои проявления. Но то, что передалось мне от матери, пробивается через все структуры моего существа и непомерно главенствует. Главенствует тайно, не мешая ни моему самообладанию, ни ещё чему-либо. Оно невидимыми нитями окутало меня и дарит дыхание смысла. Оно не умрёт вместе со мной. Оно всё равно будет пребывать где-то...
   Где где-то?
   Не знаю, не знаю.
   Что оно?
   Не знаю...
   Чую, умру, а оно будет.
   Умру во сне? Умру при разворачивании сновидения, в котором присутствует моя покойная мама, наделяющая меня чем-то "невидимым"? Интересно, это "невидимое" отражается в моих манерах? Ведь после меня останутся именно манеры, которые переживут меня, перекочевав к другим.
   Допустим, я умру. Через некоторое время никто не вспомнит обо мне. Но мои манеры, которые бессознательно были скопированы некоторыми людьми, останутся жить. Останутся жить тайно. Вместе с этими манерами сохранится и то "невидимое" и неизвестное, оставшееся во мне от влияния моей матери.
   Это "невидимое" и неизвестное чувствуется. Чувствуется, когда я есть и когда меня нет. Оно будет чувствоваться и когда меня не будет. Но... кем чувствоваться? Меня не будет! Другими будет чувствоваться. Будет чувствоваться, пока будут жить другие. А если не будут жить другие? Если комета разнесёт Землю и покончит с человечеством?
   О!
   Это ужасно.
   И я спешу на перекрёсток улиц со своими листовками о возможном конце света. Спешу наперекор своему сновидению, которое предупредило меня о том, что надо молчать о надвигающейся катастрофе. Иначе будут неприятности.
   Неприятности, конечно, случались. Всякий народ шастает по улицам. Но я смотрел в глаза реалиям, усмехался и делал своё дело. Острил и в трудные минуты не взывал о помощи, а пробивался сквозь всякие негоразды. А негораздов хватало даже в самых мирных беседах с прохожими. Ведь человеку важнее устранить бытовую поломку какого-нибудь сантехнического устройства в квартире, чем заблокировать производство ядерного оружия, могущего разнести и его, и его сантехническое устройство, и тот объект, в котором находится это сантехническое устройство. Хорошо работающая кофемолка важнее, чем какая-нибудь межконтинентальная ракета, способная стереть с лица земли его и страну, в которой он живёт и мелет кофе, стереть за считанные минуты. Он видел эту межконтинентальную ракету в виртуальном мире телеэкрана. А вот необходимость в кофемолке, способной превратить зёрна кофе в порошок, не виртуальна, а реальна. Что там какая-то межконтинентальная ракета? Реально желание выпить чашечку ароматного крепкого кофе. Хотя человек знает, что именно крепкий кофе как стимулятор особой пользы ему не принесёт. В принципе ему безразлично - движется какое-нибудь опасное тело по небу или не движется. И куда движется. На нас движется? А это надо ещё выяснить. А может быть, мимо. Тогда можно продолжать попивать крепкий кофе и заботиться об исправности кофемолки.
   Человек отмахивается от реальных опасностей. Хочет забыться. Ни о чём не думать. Уйти в сторону. Он начинает задумываться, когда реально грязная вода, которую нельзя пить, начинает течь с его крана. А всё то, что предшествовало этому, он не воспринимал. Не задумывался о том, что может быть. Ту информацию о социальной жизни, которая привела к загрязнению водоёмов, он отбрасывал. Пока жареный петух не клюнет, человек не зачешется. Вот такой человек. Вот с такими людьми мне приходится работать на перекрёстках улиц.
   Человека раздражают мелочи жизни. Он особо напряженно не реагирует на глобальные процессы катастрофического характера. Своя рубашка ближе к телу? А я? Я в принципе такой же, как все. Такой или нет? Меня порой раздражает какая-нибудь дурацкая реклама. Восприятие её превращается в некую катастрофу моего внутреннего мира. На этом фоне я, бывает, не воспринимаю происшедших землетрясения, наводнения, извержения вулкана в телевизионных новостях. Что это? Приелось? Нет же! Такое не может приестся. И я вовремя трезвею, понимая, что рано или поздно такие землетрясение, наводнение или извержение вулкана зацепят и меня.
   Об этом я начинаю задумываться. И как результат - в воскресный день поутру спешу на перекрёсток улиц поведать всем об опасных ситуациях. И начинаю раздавать листовки, распинаясь перед прохожими. Бывает, слова идут потоком, бурлят. Я захлёбываюсь этими словами, стараясь всё донести как есть проходящему мимо гражданину. Извергая поток слов, я сам очищаюсь, чувствую некое облегчение.
   Но в целом всё это нелегко. Выстаивать на перекрёстке и фактически приставать к людям. Ведь некоторые прохожие выказывают недовольство. А бывают случаи, что даже угрожают. Говорят, что вызовут полицию. Мол, я их дурачу, распространяю неправдивую информацию. Хотя я беру самую свежую информацию из солидных научных центров. Видно, некоторым просто не нравится, что я стою на перекрёстке улиц и паясничаю. По их пониманию, просто паясничаю. Им беспричинно не нравится, что я здесь околачиваюсь. И... на меня начинаются нападки.
   В такие минуты на меня ненадолго нападает немота. Будто бы свинцово-чугунный ком застрял в горле. Но это быстро проходит. Очнувшись от нападок, я начинаю улыбаться и мягким голосом приводить свои доводы. Во мне просыпается воля к победе, тихая такая воля к победе. И я методично долблю свои доказательства о том, что надо всю свою деятельность посвятить организации мероприятий по спасению. И это долбление идёт на протяжении долгих часов, до самого вечера. Под вечер я понимаю: "Тяжёлый это труд, неблагодарный". Когда я добираюсь домой, то уже, скажем так, "обмяк". Захожу в квартиру, закрываю на замки входную дверь. И бывает так: валюсь на кровать и засыпаю. Я утром был лёгкий, свежий. Вечером - тяжёлый, мешок с костями. Валюсь и засыпаю. Где подевалась та воля к победе, которая была с утра?
   Однако мысль у меня постоянно работает. И утром. И вечером. Постоянно ищу выход из положения, для большего расширения. Расширения пространства. Постоянно постигаю мир более расширенных пространств. Постигаю фактически в одиночку. Кто-то прибьется ко мне. Потом покинет меня. Но я карабкаюсь с ясным лицом, печальный и отрешённый, как даос, как тот, кто постиг Дао. Хотя в отношении постижения Дао ещё всё впереди. Даосизм говорит, что Дао постигают в шестьдесят. Вот и мне пока ещё иногда чуть тревожно. Я ещё в пути.
   Что меня тревожит?
   Тревога одна. И я вскидываю глаза к небу, к тому синему ночному небу, усеянному звёздами. То моя тревога, тайна и загадка. Когда смотрю в телескоп на это небо, усеянное мириадами звёзд, то добавляется ещё и удивление. Ещё удивление у меня случается, когда ко мне внезапно ни с того ни с сего приходит "Высшее", приходит Состояние Бога. Тогда я удивляюсь, что такое вообще бывает. Ведь я в тот момент становлюсь всем: звёздным небом, Вселенной, Космосом, становлюсь той загадочной бесконечностью и вечностью. Я сливаюсь с миром, со всеми мирами, какие только есть. И... что? И меня нет. Исчезаю. Но это временно. Хотя это состояние оставляет во мне неизгладимый след, оставляет в глубинах моего духа то бесконечное и вечное, которое разливается во все пространства - видимые и невидимые.
   Пространства. Когда я мыслями и чувствами улетаю в эти бесконечности, то некоторое время не могу освоиться с разными людьми в своих беседах. Люди ведь требуют конкретики. А я улетаю от всяких конкретностей. Люди требуют порядка, определённых законов. Они живут по определённым законам, правилам. А я улетаю в бесконечный хаос Вселенной, где нет порядков, установленных человеком. Но я и возвращаюсь. И вступаю в разговор. Разговор разный, с разными людьми. С худыми, робкими, тихими, спокойными и в то же время настороженными. И с громилами, самоуверенными, которым только бы задираться, нарушая всяческий установленный порядок. Но пробить своими речами хочу всякого. Утвердить своё миропонимание во всяком человеке. А они такие разные, эти человеки. Их психический склад разный до неузнаваемости. А их же всех надо скомпоновать, спрессовать, соединить в одно целое. Объединить около одной идеи спасения, сориентировав на космическую угрозу. Ведь именно она, эта угроза, может оказаться непомерно разрушительной.
   Ох!
   Задача не из лёгких. Требует ораторского искусства. А я? А я прямо-таки особым ораторским искусством не обладаю. Нигде такому специально не учился. Но за мной - правда. И я выхожу к людям и наседаю на них. И - получается. Значит, и без специальной ораторской подготовки есть результат. И я рад. Вот только во время моих ораторских речей в голове всплывают образы тех загадочных снов... образы, которые запрещали мне проповедовать о катастрофической ситуации из-за приближения кометы к Земле. Но я никак не реагировал. Во сне мне грозит опасность. Меня душат. "Но это только сны. - думал я. - Всем что-то снится. Снится всякое". Но когда тебе приходит во снах то, что противоречит твоему предназначению... О! Такое можно и игнорировать.
   Ну...
   Во сне меня душат из-за того, что я не соглашаюсь замолчать и не распространять правдивую научную информацию о той опасной ситуации, о которой должны знать все. Душат так, что я не могу и пальцем пошевелить, не могу закричать, позвать на помощь: "Помогите!".
   Во сне я не могу издать ни звука. Да. Но вот потом, когда я прихожу к людям на перекрёсток улиц, потоки звучных, скажу так, зычных, слов сами рвутся из моего горла. Я утверждаю истины, приемлемые всеми. Может, и не всеми, но большинством. Мои речи могут не подойти геям. Ведь я утверждаю, что сперму надо направлять на зачатие жизни, распространять жизнь во Вселенной, делая эту Вселенную живой. Оживить Вселенную - это и самому спастись, спасти человеческий род, весь род, независимо от расы, национальности, вероисповедания. То есть в моих речах просматривается определённое миропонимание. А как иначе? Я такой. Я так понимаю мир. Считаю, что это - истинное понимание. И... это понимание навязываю всем. И не собираюсь никому уступить. И в этом, конечно, опасность. За свою неуступчивость могу поплатиться. Ведь могут найтись силы, которые тоже неуступчивы, но которые помощнее меня, одинокого, заброшенного волонтёра, поющего научные идеи о Космосе.
   Но я поддаваться не собираюсь. Гну свою линию. И пусть случится всё самое страшное. Готов на всё. Пускай одолеют меня чёрные силы. Ведь если поддашься, - то и кончишься как человек, как личность, как спаситель.
   Прежде я как-то побаивался, что те мощные волосатые мужики из моих угрожающе-предупредительных снов, те мужики-шкафы с квадратными плечами действительно реально появятся в моей квартире. Выйдут из-за шкафа. Или вылезут из-под кровати. Или впрыгнут в окно. Или просто откроют отмычками мою входную дверь и тихо войдут со мной разобраться. Да. Прежде я побаивался. Но со временем уже думаю: "Пусть лучше входят. Чего остерегаться? Чему бывать, того не миновать. Рано или поздно всё равно мне придётся отвечать за каждое своё произнесённое слово. Я готов к столкновениям. Пусть скорее кто-нибудь приходит. Пусть меня лучше разопнут за мои дела, чем бесконечно ждать, и не чувствовать себя в безопасности".
   Будучи дома один, даже после серии самых кошмарных снов я уже перестал прислушиваться и ждать чего-то неотвратимого. Перестал ждать беду. Надвигается она на меня, эта беда, не надвигается, я полностью "отъехал" от ожиданий. Может, там в подсознании где-то и слышны шаги этой надвигающейся беды, но я уже выпорхнул из подобной ситуации и гуляю свободно, беззаботно. Провожу время на перекрёстках улиц, ни о чём таком не задумываясь.
   Да. Снятся угрожающие сны. Ну и что? Я готов понести несчётные и самые тяжкие испытания за свои убеждения. Они даже не мои, эти убеждения. Просто я принимаю и структурирую объективные научные истины. Им следую. Их утверждаю. И всё. Я пуст. Передаю объективные истины науки другим. От этого нет никаких тревог, волнений. Никакого угрюмого настроения. Никакого уныния.
   Для меня все люди - братья. Все в одной лодке. Все в одном положении: под колпаком. Под колпаком ясного солнечного неба - днём. Под колпаком синего звёздного неба - ночью. Под колпаком, угрожающим снести на Земле всё, что только можно. А небу всё можно. Оно имеет непомерные силы для этого. Однажды падёт, обрушится нам на головы. И не будет нас на свете. А мы? А мы суетимся или проливаем крокодильи слёзы по таким мелочам и пустякам, что диву даёшься.
   Да!
   Птичку жалко.
   А человечество - глупое, бестолковое, безумное и неразумное - не жалко? Не жалко, что оно уйдёт в небытие и никогда не возвратится назад?
   Уйдёт, потому что не делало то, что надо. Не защищало себя от опасностей. Не за-щи-ща-ло. И в конечном счёте не защитило, когда пришло серьёзное испытание.
   Беда придёт, потому что человечество ничего не делало, ничего не предпринимало в отношении своего собственного спасения. Беда придёт непременно и неизбежно, потому что мир космического хаоса больше нас, в бесконечное количество раз больше нас. А мы? А мы ничего не предпринимали. Грош нам цена. Не учитывали шаткость и неустойчивость этого мира. Просто праздно проводили время.
   Праздно проводили.
   И - получили.
   Вернее, ещё получим. Получим по заслугам.
   Скажете, накаркал?
   В "Письме 2017" я зафиксировал такую мысль: "Когда придут негоразды и, в будущем, потомки откроют мои письмена, полные опасений в отношении космических катастроф, то некоторые скажут: "Вот чёрт, накаркал". Но другой народ скажет: "Пророк. Мы ослушались. Не внимали. Праздно проводили время, вместо того чтобы устранять угрозы. Вот и пришло время расплаты".
   Когда находишься на горе, то видны далеко просторы степей, морей. Но когда с земли смотришь в небо, то мало чего видно. В телескоп видно больше. Но каких размеров нужен телескоп, чтобы посмотреть далеко-далеко..? А вот выведенный на орбиту телескоп Хаббла позволил открыть такие отдалённые миры, отчего начинаешь понимать, что ты в миллионы раз мельче всякой пылинки в сравнении с этими космическими пространствами. От подобных картин я переставал ждать и желать чего-то худшего или лучшего для себя. Я просто начинал делать своё дело, невзирая ни на что. И никакая пакостная мысль о бывших сновидческих образах-угрозах не отравляла мне мой внутренний мир.
   Ничто особо не омрачало меня. Я был в порыве. В своё окружение я впустил безмерные пространства Космоса. Эти пространства находились со мной, когда я был заперт в своей крохотной квартирке. Но эти же пространства находились со мной, когда я был за городом, в полях или у моря. Они служили дополнением и продолжением всякого пейзажа. И это была дополнительная нагрузка. Это фактически был мой крест, который я нёс по жизни.
   Вначале я недоумевал, почему жизнь у меня проходит с такими трудностями. Так это же - от дополнительной нагрузки! Другие люди легко адаптируются. Приспосабливаются. Приспосабливаются к тому или иному создавшемуся положению. А я? А я ещё во всякое положение должен впихнуть бесконечные космические пространства, которые окружающие люди никак не принимают и не воспринимают. А я должен ими нагрузить окружающих, впихнуть в их мозги эти бесконечности Космоса. Они отталкивают их, а я их впихиваю своими речами, своими доводами. Впихиваю всем. Всем подряд. Ох, и трудное это дело. Но я себя подбадриваю. И - вперёд!
   Может, когда-нибудь и будет блаженно-спокойное время... Но не при мне. При мне, при таком народе покоя не будет. Покой нам только снится. А так, в действительности нас ждут в засаде недобрые глаза; и готовы эти глаза напасть на нас. Напасть и словом, и делом.
   А мы?
   А мы должны их всех объединять на общее дело.
   Какое дело?
   Дело - спасение их же самих, тех, кто ждёт нас в засаде с недобрыми глазами. Во всяком случае я понимаю, что мне не придётся спокойно вздохнуть при жизни. Может быть, понимая это, я так спокойно ко всему отношусь. И просто иду вперёд. А периодически сажусь передохнуть в медитативную позу, после чего, наверно, легче преодолевать испуг от скорости угрожающей жизни, от высоты, с которой можно упасть и разбиться, от огня, который может обжечь, сжечь.
   Когда-то раньше я был изнурён сомнениями. Не мог выбрать, какими путями идти и куда идти. Но кое-что повидав в жизни, я вдруг очнулся, встрепенулся и полетел, весёлый и жизнерадостный, ибо уже знал, куда лечу. И смиренно принял конечный момент жизни - смерть. Что-либо мучительное перестало разъедать мою душу. Та душа, тонкое хрупкое образование, приобрела стойкость. Её не омрачали сны, полные ужаса. Она застывала лишь в медитативной практике, но никак не в растерянности и ошеломлённости сновидческими образами. Она смеялась со всего, что встречалось у неё на пути. А когда-то была не в своей тарелке.
   А сейчас? А сейчас разыгралась. Весёлая. Смеющаяся. Перекидывается, играя словами в беседах, разговорах, спорах. Не злобная. Полная доброжелательности. Полная сочувствия ко всякому существу, к ней обращающемуся. Доброжелательная, в том числе и к себе, сочувствуя тем мыслям, которые к ней приходят, мешая движению вперёд, мыслям, зовущим не туда, куда надо, зовущим в сторону, мыслям, сбивающим с пути.
   Вот такая моя душа, моё "я". Очнувшееся. "Я" очнувшееся. Но подмечающее всякую угрозу, угрозу себе и окружающим.
   Возможно, некоторые угрозы мне только почудились. А я кричу о них на перекрёстках улиц, будоражу людей. Я, конечно, разбираюсь, какие из угроз мне почудились. В этом помогают мне и сами люди. Они направляют меня. И я прислушиваюсь. Никакой гордыни. Никаких абсолютных истин. Всё пересматривается. Свобода. Свободный пересмотр. И установление тех подлинных угроз, которые надо брать в расчёт, дабы обезопасить себя и своё окружение, предусмотрев всякие изменения в будущем. Ведь если сегодня тот или иной фактор не несёт нам угрозу, то завтра может быть совсем не так. Завтра этот фактор может стать угрожающим. И нам надо что-то делать.
   Я делаю. Иду к людям. Предупреждаю их. Иду, вспоминая слова Лотреамона, слова из моего "Письма 2017": "...пришло время вернуться к людям, в гущу свирепых лиц; смелее же!".
   Я не имею врагов. Во всяком случае мне так кажется, или это просто вытекает из моего отношения к жизни. Ведь всякие разногласия, которые возникают между мной и окружающими, я расцениваю как недоразумение, непонимание того, что мы - люди Земли - все в одном положении и нам всем надо решать одну задачу спасения. А разногласия, надо решать за круглым столом, выбрав один более разумный вариант, ведущий к спасению всех.
   И если все люди сидят в одной лодке, находятся в одной общей ситуации, то соперничество просто ни к чему. Все беззащитны в одной степени перед силами Космоса. Из этого я делаю вывод, что не следует сердиться по поводу мелочей, ибо тебя тогда не хватит на большие дела. Нахмурившись, ты отторгаешь людей, с которыми надо решать общие дела. А бросив невзначай косой взгляд на кого-либо, ты просто сокращаешь возможность распространить знание о спасении на одного человека. Ведь он не откликнется. Будет напряжение. Или... замкнётся в себе. Или начнёт противостоять. То есть возникнут сложности. Из-за одного лишь недоброго взгляда могут возникнуть сложности.
   Вот что такое эмоции. Они - пропускной пункт.
   Лично я не остерегаюсь неприветливых взглядов. Я знаю конечный пункт всякого разговора. Не остерегаюсь незнакомых людей, потому что они для меня все незнакомые, не думающие как надо. Но от этого мрачным лицо своё я не делаю, а пробиваю своё. Стоя на перекрёстке улиц со своими листовками, я порой встречаю безумные глаза прохожих. Но я всё равно в разговоре начинаю пробивать своё. Тогда со мной, будь то женщины или мужчины, начинают возбуждённо и непомерно громко разговаривать, доказывая "своё!". Начинается словесная перепалка. Тогда я беру паузу. И что? Соперник в разговоре будто бы начинает говорить сам с собой, выстраивая какие-то отвлечённые доводы. Когда он это замечает, я стараюсь его вернуть к реалиям жизни, в сферу чувственную, непосредственную, в сферу уравновешенности. Иногда это удаётся. Иногда - нет.
   Спорщик впадает в неравновесное состояние. Тогда в его словесном потоке начинает присутствовать сквернословие. От неуравновешенности до сквернословия - один шаг. В конечном итоге спорщик расстраивается от своего собственного невладения собой. Тогда мне приходится сглаживать серьёзную накалившуюся атмосферу. Я начинаю шутить и дурачиться. Ведь никакой подобный разговор не стоит выведенного яйца. Всё это - игра слов, чтобы наставить противника на иной путь.
   А если он не наставляется, этот противник? Причины на это могут быть разные. Но удручать человека не следует. Нужно искать новые способы воздействия. Не теряя самообладания, следует продолжать пробивать истинные дороги сквозь души людей. Даже в том случае, если собеседник тебе просто угрожает. Или, ни с того ни с сего, обвиняет в непорядочности. Даже в этом случае нужно искать пути примирения и согласия. И не кипятиться. Всё образумится.
   Я в таком случае говорю сам себе: "Надо подождать, чуть-чуть подождать". Всё выпрямится. Мы же делаем общее дело. Все люди на Земле делают общее дело. Надо приглашать всех. Даже тех, кто выбился из колеи. Алкоголиков. Наркоманов. Проституток. Геев и лесбиянок. Бандитов и рецидивистов. Даже ненормальных приглашать. Ну, а если уж совсем поехал мозгами? Тогда не знаю. Тогда - клинический случай. Специалисты врачебного дела должны заняться таким экземпляром. Но... даже в таком случае надо приглашать на свою сторону. Авось что-то поймёт. Примет участие.
   Участие в грандиозном строительстве живой Вселенной.
   Да. Это было бы действительно грандиозно!
   Но - увы!..
   Это лишь мечты устремлённого взгляда.
   Куда устремлён этот взгляд?
   В отдалённое будущее.
   В глубоко отдалённое будущее.
   А под ногами - камни. Тяжёлые булыжники беспросветных будней настоящего. Казалось бы, не повернуть их. Но я ворочаю. Ворочаю, дабы не погибнуть от глобальных космических катастроф в глубоко отдалённом будущем, когда меня физически, телесно уже давно не будет.
   Хотя погибнуть можно даже от самого нелепого, банального случая, во время обычного стояния на перекрёстке улиц при раздаче листовок. Чуть сместился к стенам домов, а с крыши дома кирпич падает - и прямо по голове. И тебя - нет в живых.
   А сколько таких случаев, что с крыш домов что-нибудь падало и убивало людей...
   И поэтому я живу сегодняшним днём. Заглядывая в будущее, живу теперь и сейчас. И всякий свой прожитый день мне кажется чудом. Каждый день меня повергает в удивление. Не зашибло! Мол, до сих пор жив. И не стал жертвой несчастного случая, когда случайно обломившийся кирпич с крыши дома падает тебе на голову и убивает насмерть. Или когда в ясный солнечный день идёшь по ровной асфальтовой дороге, а поскользнувшись на брошенной банановой кожуре, падаешь навзничь, бьёшься затылком головы об асфальт и убиваешься, умираешь.
   Можно стать жертвой преступного ограбления. Но это для меня - вряд ли. У меня грабить нечего.
   Можно погибнуть в автомобильной катастрофе. Это вероятнее. Я однажды попал в аварию. Сел на заднее сидение туристического автобуса. А этот автобус на огромной скорости ударился о проходящую машину, а потом ещё - и об угол дома. Все, кто был впереди, превратились в кровавое месиво. Люди лежали с отнятыми руками и ногами, разбитыми головами. Много было мёртвых. Мне тоже досталось. На заднем сидении меня достала какая-то обломившаяся железяка. Но для меня всё обошлось коротким испугом. Хотя... даже и испугаться не успел. Столкновение так быстро произошло.
   Конечно, всякому транспорту доверия нет. За рулём может сидеть всякий: не совсем адекватный, немного выпивший. И если в транспорте, в котором ты едешь, водитель надёжный, то в ближайших проходящих машинах водители могут оказаться далеко не надёжными. И столкновение всё равно может быть.
   В жизни всё может быть таким случайным, что никакие твои предчувствия не сработают. Это в той твоей повседневной бытовой жизни. А в жизни Космоса? Там - глобальные катастрофы. Звёзды сталкиваются со звёздами. Хоть, казалось бы, и расстояния между ними огромные. А на трассе? На трассе машины зачастую идут фактически впритирку. И столкновение очень вероятное. Чуть что не так... Чуть в сторону... И - зацепило. Но это меня что-то не повергает в шок. Здесь шок от самой аварии, когда сталкиваются машины, когда налицо человеческие жертвы. А вот жизнь Космоса - да, меня повергает в шок. Хотя никаких катастроф с планетой Земля не случилось. Ничего такого не произошло. Значит, это у меня шок от воображаемых возможных катастроф будущего, от предчувствия того, что может произойти.
   Да. Везде дурные вести. Дурные вести - из бытовой жизни. Дурные вести - из жизни Космоса, Вселенной.
   Но... настолько ли они дурные, эти вести? Они ведь прежде всего сами по себе предупреждают нас о возможной опасности. О возможности распрощаться с жизнью или получить какие-нибудь увечья. Хе. Увечья - это тоже не подарок. Ты хоть и не распрощался с жизнью, но зато на всю свою оставшуюся жизнь переходишь в разряд повышено зависимых людей, в разряд тех, кто не может активно участвовать в переустройстве окружающей среды. Лично для меня стать калекой равнялось бы катастрофе. Это была бы не только физическая, но и духовная, душевная, психическая катастрофа. Ведь я не смог бы воплощать в жизнь то, что задумал. А задумал я такое, что мне не хватает моих двух рук и двух ног. Вот бы быть мне многоруким божеством, или сороконожкой.
   А увечье, когда теряешь руку или ногу? О! Это кошмар! Мне однажды приснился подобный кошмар. После такого сна я долгое время ощупывал свои руки и ноги. Целы ли они? Начал присматриваться к себе. Не хромаю ли я? После этого кошмарного сна я стал уделять время спорту. Бегать, прыгать, играть в различные игры, плавать. И... чувствую, что всё на месте. Руки. Ноги. На месте. От этого - радость. Довольство. Казалось бы, Вселенную перевернул бы. Но не тут-то было.
   Про Вселенную можно только подумать. И то не хватает никакого воображения, чтобы вместить мощь и силу процессов и всяких превращений, происходящих во Вселенной. А чтобы её перевернуть... Э-э-э-э-э-э-э... Хватил. Но я уже давно хватил. В воображении я делаю такие пертурбации с окружающим миром, что сам диву даюсь. А в реальности? А в реальности просто стою на перекрёстке улиц и раздаю листовки об опасных движениях во Вселенной, в Космосе. И - всё. От этого сдвигов в окружающем мире совсем не видно. Разве что начинаю кричать и призывать прохожих одуматься. Тогда есть сдвиг. От меня начинают шарахаться.
   Шарахаются и чего-то необычного от меня ждут.
   Я тоже жду.
   Чего жду?
   Да я и сам не знаю, чего жду.
   Жду, что все люди станут братьями и примутся за строительство космических поселений, начнут интенсивно рожать детей и заселять ими Космос. Цель - чтобы Космос стал живым.
   Вот так я опять скатываюсь в своём воображении к неосуществимому.
   Самое обидное, что если бы я перестал чего-либо ждать, то был бы более свободным, делал бы больше по-своему. И жилось бы мне, наверно бы, более весело. Хотя... мне и так весело. Наверно, оттого что я всё же мало чего ожидаю от окружающего мира. Я больше утверждаю своё. И без оглядки, позволяя себе максимально всё, что можно. Позволяю даже то, чего нельзя. Нельзя кричать на перекрёстках улиц прохожим вслед, чтобы они одумались. А я это частенько делаю. Вон Свидетели Иеговы. Стоят себе молча со своими проповедническими брошюрами. Стоят и молчат. Реагируют лишь только тогда, когда к ним подходят и что-либо спрашивают. Не навязываются. Стоят себе и молчат. Или друг с другом переговариваются.
   А я? А я навязываюсь. Навязываюсь даже самим Свидетелям Иеговы. Хотя понимаю, что они уже чётко зашоренные и не будут вестись ни на какие мои доводы. У них в головах уже сформировались жёсткие мыслительные структуры, которые их удовлетворяют. И они никакой иной посторонней информацией не хотят нарушать эти свои структуры в своих мозгах. Они запали на Библию. Предложи им какое-нибудь другое Святое Письмо, там Веды, Авесту, Трипитаку, Дао дэ цзин, Коран, они отмахнутся. Всё это им не надо. Они не желают расширять свой кругозор. По мне, наоборот.
   Я поглощаю всякую иную информацию, противоречащую моим принципам. Пусть она разрушает прежние мыслительные структуры в моей голове. Пусть просветляет, преображает. Я готов на всё. А они - нет. Они не впускают в себя какую-либо информацию, которая может повредить их сформировавшиеся мыслительные структуры. Они читают Святое Письмо по команде, читают определённый перевод Святого Письма и не допускают интерпретаций. Я же читал много различных переводов этого Святого Письма, то есть Библии. Интерпретирую эти переводы, как мне заблагорассудится. А точнее, интерпретирую так, как мне подсказывают мои собственные просветления и преображения души. Ведь дословно перевести Святое Письмо невозможно. Там символы. А они - многозначны. И здесь я не собираюсь себя подавлять, впихивая иллюзорный мир, отвлечённый от реалий. А вот мир научной информации, который тоже во многом иллюзорен, меня слегка подавляет.
   Почему слегка?
   Да просто истины научные пересматриваются, поправляются, уточняются. А я вместе с ними тоже уточняюсь. И не зацикливаюсь. Лишь слегка подавляю себя этими истинами.
   Себя-то я слегка подавляю, а вот прохожих на перекрёстках улиц зачастую сурово прессую этими научными истинами, в глубине души понимая, что они, эти истины, могут уточняться и пересматриваться. Тем более, что я говорю об истинах астрофизики, оперирующей такими предметами своих исследований, как Космос, Вселенная... А этот Космос, эта Вселенная завтра могут повернуться к нам так необычно... до неузнаваемости. И истины, которые наработала астрофизика, могут устареть.
   А я на данный момент получается - прессую прохожих устаревшими истинами? Более того, я из-за этих истин даже порой ору на них. Конечно, я не выхожу из себя, владею собой. Просто я артист. Хочу максимально воздействовать на толпу. При этом я понимаю, что к таким трюкам я прибегать могу до поры до времени, пока полицейские не остановят меня.
   Конечно, кричать на прохожих, которые никак от тебя не зависят, довольно рискованно. И о чём кричать? О каком-то Космосе? О какой-то Вселенной? О каких-то астероидах, метеоритах, кометах, которых люди и в глаза не видели? Многие не знают даже таких слов. Но мои угрозы, что может быть конец всем нам, понимаются всеми. Многие сопротивляются моим словам. Упрекают меня в том, что я их запугиваю. Но я лишь рисую перед ними возможные картины, которые вытекают из законов, установленных наукой на данный момент времени, к 2017 году.
   Бывает, когда я на перекрёстке улиц громко говорю, а потом кричу, и в конце концов ору в уши прохожих прописные истины, они набрасываются на меня с истерическими воплями и яростными обвинениями в том, что я обманываю. Они не дают мне сказать даже слова в мою защиту. И тогда я разворачиваю большие фотографии космических катастроф, которые фиксировали телескопы, и кричу: "Вот, вот, смотрите, смотрите - такое может быть и с нами". Такая моя тактика, конечно, охлаждает пыл самых ожесточённых защитников мирного неба, мирного в настоящий момент. Но потом вдруг внезапно, ни с того ни с сего у них из их подсознания вырываются новые обвинения. В таких случаях бывает и так, что застигнутый врасплох их нападками, обороняясь, я начинаю выкрикивать объяснения. И в этот момент я чувствую, что мои возгласы направлены в пустоту. Меня не принимают и не воспринимают. От этого я распаляюсь ещё больше. И вижу, что начинаю выходить из себя, играя желваками, что-то доказывать. В таком случае я включаю дополнительный контроль над собой, смотрю на себя со стороны, дабы не наговорить лишнего. Не допустить обидных слов в адрес не зависящих от меня прохожих. Не допустить каких-либо угроз. Хотя речь о катастрофе сама по себе может пониматься как угроза. Угроза катастрофой.
   По содержанию моя речь могла быть угрожающей. В таком случае я невольно сам по себе становился угрозой для окружающих. И тогда мной свободно могла заняться полиция по статье нарушения общественного порядка. Поэтому в своих речах, не теряя лица, я старался обойти острые углы, смягчить тон, перейти на успокоительные ноты, сделав акцент на всевозможных допущениях, тем самым фактически извинившись за всякие преувеличения в отношении обязательности катастрофических угроз из Космоса. Ведь катастрофы может и не быть.
   Но слегка успокоив толпу таким допущением, я опять начинал нагнетать обстановку. Оскалившись, побагровев, вновь закручивал ситуацию безвыходного положения и обязательности полной самоотдачи во имя спасения. Когда же меня осаждали и в мой адрес летели проклятья, я становился белый, как мел, беспомощный, сбитый с толку. Но набравшись сил из ниоткуда, в свирепости раскрывал глаза и испепелял окружающих своим взглядом. В такие минуты, когда жёстко сцепился со своими слушателями, я начинал понимать, что добиться ничего не смогу. Видел, что обуздать запал спорщиков невозможно. Они перестают контролировать себя. И у них появляются просто-напросто злые намерения. А от этих намерений я могу пострадать. Меня могут ликвидировать, как противоборствующую единицу. Отправить куда подальше. В нокаут. Или - в дурдом.
   Я всё это понимал. И милостиво отступал в своих речах. Смягчался.
   Смягчаюсь.
   И я - на высоте.
   Ведь некоторым всё равно никак ничего не докажешь. Хоть ты приведи самые веские доводы о приближении кометы к Земле, приведи самые точные расчёты, математические расчёты траектории полёта кометы. Всё равно всё будет не так. И всё будет бестолку. Вот.
   Раньше когда-то у меня были кумиры. Я им подражал. Сейчас не осталось ни одного.
   Кумиром, может быть,.. можно назвать научную информацию по астрофизике? Но и то - на время. Пока не произойдёт обновления этой информации, смены её на другую информацию.
   Да... Но вообще кумиром должен быть человек, или Бог в каком-либо своём проявлении, а не какая-то информация. А вот всего этого ничего у меня не осталось.
   Нет у меня примеров для подражания. Везде я вижу какой-то изъян. Когда-то в детстве у некоторых героев я не видел никаких изъянов. И они становились моими кумирами. И я старался им подражать. Сейчас же я уподобился лишь самому себе. Хотя и изъянов вижу в себе предостаточно.
   Когда-то я был подростком. Подражал взрослым мужественным мужчинам. Стриг на своём теле волосы, чтобы они росли быстрее и становились гуще, как у этих настоящих мужчин. Сейчас же я вижу, как многие мужественные мужчины спиваются, не владеют собой и совершенно не великодушны. Сейчас везде выросли волосы и я сам стал мужчиной, своеобразным до неузнаваемости, не похожим на других, со своими суевериями. Суевериями в отношении космических катастроф.
   В юности я порхал, как бабочка. С годами я отяжелел. В моей душе скопилось много лично моего, и... ненужного. Конечно, в медитативных процессах я это личное-ненужное-своё выбрасываю из себя, освобождаюсь для дальнейших полётов, освобождаюсь, чтобы стать легче. Для полёта необходимо быть лёгким. Но вот освободиться от страха перед будущими космическими катастрофами мне всё же не удаётся. И это, наверно, в моей природе. А избавлюсь от своей природы - исчезну как личность.
   Хотя - какая там природа. Не было бы в голове информации по астрофизике, не было бы, наверно, и излишних переживаний.
   Моя природа - отражать. Она отражает такой факт, как кратеры на Луне. Когда-то Луну бомбили астероиды и метеориты. Они бомбили и Землю.
   А ещё будут бомбить?
   Вполне возможно.
   И от этого во мне сидит страх. Страх даже не за себя, а за всех людей на свете, за всех будущих людей, которые когда-то народятся. За себя у меня нету страха. Мои дни сочтены. Погибну на перекрёстке улиц в ожесточённых спорах с прохожими. Хе!
   Я не каменный. Хотя медитации сделали из меня человека-самообладающего. Вижу, что всё разрушается. Когда-то разрушится и моя жизнь. Когда-то разрушится и жизнь всего человечества. И всё застынет, замрёт, исчезнет, распадётся, раз-ру-ши-тся. О-о-о-о-о-о... Мне почему-то этого больше всего не хочется. И я никак не могу определить: почему мне этого не хочется? По каким причинам?
   Да. Я имею долю самообладания. Оттого многие видят во мне не человека, а камень. Но это - на первый взгляд. Это медитации сделали меня таким. На самом же деле в глубинах своего существа, в глубинах своей души я мягок. Вижу реалии такими, какие они есть. Вижу, как всё разрушается, рушится... Высокие здания, которые окружают меня, жителя города, будут разрушены. Отчего? От удара космических объектов? Или просто от времени? Не знаю. Но меня это гнетёт, удручает. И я хочу что-то делать. Значит, моё сердце отзывчиво. Я не камень. Хотя... для многих окружающих я всё же камень. Бесчувственный камень-спорщик на перекрёстке улиц. При всём при том я не автомат, бездумно повторяющий научные фразы из астрофизики. Я креативно подхожу к своему делу. На меня постоянно накатывают творческие прозрения и я нахожу всё новые и новые способы передачи информации слушателям.
   Знаю, что я один. Покинутый всеми. Покинутый человечеством. И всё - в моих руках. Поэтому я стараюсь. Я один на один с человечеством, с этим заблудшим интеллектуальным животным, которое не меняется к лучшему, никак не меняется. Поодиночке люди меняются. Но все вместе, как человечество, никак не меняются. Как камни, как вон те скалы, которые вдали грядой, у города. Технический прогресс, конечно, есть. Интернет. Мобильники. Беспилотники. Но... человеческие души застыли на уровне каменного века. Никаких изменений. В камнях и в тех произошли некоторые сдвиги.
   Появились шероховатости. Выветривание?
   У моря камни стали более гладкими. Морская волна шлифует?
   Но - души человеческие!..
   А, они разные.
   Вот я. Я их все собираюсь причесать на один лад. На лад спасения от угрожающих космических катастроф.
   О!
   На лад спасения...
   М-м-м-м... да.
   Я сам ни капельки не меняюсь. Много лет не меняюсь. Трёкаю языком о расселении людей в Космосе, а сам до сих пор не прибавил никакого потомства даже для того, чтобы заселить пустые места на планете Земля. В воображении порой порываюсь серьёзно закрутить с какой-нибудь привлекательной особой...
   А потом?
   А потом - всё некогда. Обуревают страхи из-за движения огненной кометы к Земле. И всё позабыв, я спешу эту информацию донести до слушателей. Забываю всё. Забываю, как на днях заигрывал с одной молодой особой. Надобно продолжить. Она тогда хихикала. Заливалась смехом. По всему было видно, что она ко мне расположена. Стоило только её обнять, прижать к себе, стиснуть рукой грудь. И - всё.
   Были случаи, я так и делал. Так было однажды при запертых дверях в гостинице с одной молодой особой, с которой я знался уже несколько месяцев, она была ко мне неравнодушна и - готова на всё. Вот эта готовность на всё обернулась тем, что я начал тискать её груди. А она - глубоко дышала. Затем я, не раздумывая, поднял край её платья и стал снимать трусики. Она не сопротивлялась, а обмякла и присела на диван. Затем легла. Когда я стянул с неё трусики, она, нежно улыбаясь, раздвинула ноги. Тогда я быстро спустил свои штаны и прильнул к ней. Погрузил свой член в её тело.
   Мы долго ритмично двигались... Моя сперма конвульсивно впрыскивалась внутрь неё...
   Позже ещё несколько раз встречались. А потом она внезапно исчезла, не оставив после себя никаких координат. Был от неё в моей записной книжке один телефон. Я много раз звонил. Но - безответно. Потом мне сказали, что этот телефон не существует...
   ...Она не исчезла. Потом много раз приходила ко мне на перекрёсток улиц, где я раздавал листовки. Мы общались. Её просто не устраивал тот образ жизни, который я веду. И она не захотела быть рядом...
   Я не раз тискал груди молодым женщинам, которые были ко мне неравнодушны, не раз погружал свой член в их тела. Сходился. Бывало, надолго. Но они меня все покидали. Я понимал это так, что им не подходил мой волонтёрский образ жизни на перекрёстках улиц. Они, видимо, понимали, что с таким жизненным укладом тихой, спокойной материально достаточной семьи не создашь. Поэтому они меня и покидали. Но я продолжал и продолжаю своё. Они меня порой посещают на перекрёстках улиц, когда я с запалом веду беседы с прохожими. Но... идти в паре со мной по жизни не желают. Они хотят обычных семейных радостей, а не воображаемого заселения Вселенной людьми, и волонтёрскими потугами, которые не приносят ничего материального, никаких достатков. А топтаться на месте в отношении достатков они не хотят.
   А я уже втоптанный. Со своей работой я определился. Моя работа - говорить речи.
   Но не всем мои речи по душе. Однажды прихожу на работу в своё учебное заведение для чтения лекций, в которые вставляю непомерно длинный разговор об угрозах из Космоса, а мне начальство говорит: "Срок заключённого трудового договора с вами истёк. Вы уволены". Вот тебе раз! Безо всякого предупреждения. Бац - и уволен.
   - А продлить договор?
   - А у нас сокращение штатов. Нет лекционных часов.
   Я стал подозрительным. Подозреваю, что меня уволили без предупреждения в связи с тем, что я свои лекции перевожу на излишние дополнения о космических опасностях. На их взгляд, это излишние россказни.
   И я остался на улице. Без работы. Какая там семья? Какое там супружеское согласие? Завести семью - это завести подругу, которая будет со мной идти по жизни. А кто со мной пойдёт по жизни? Безработный волонтёр, проповедующий на перекрёстках улиц спасение от конца света. Кому я нужен такой? Разве что потрахаться, переспать. И на это есть расчёт. Есть варианты и повыгоднее. Ну и что, что приятный молодой мужчина? А толку? Стоит на перекрёстке улиц потерянный. И не сдвинешь с места. Никуда не направишь. Не поддаётся. Свидетели Иеговы рядом. Так и тех можно как-то сдвинуть с их пониманием Бога. А этот?.. У него, видите ли, научные факты.
   И всё это я прекрасно понимаю. К лекциям уже не готовлюсь. Уволен. Но не перестаю серьёзно готовиться к встречам с прохожими на перекрёстках улиц. Заготавливаю последовательное собрание научных фактов об угрозах Космоса, о метеоритах, астероидах, кометах... Но раньше всё это было как-то с запалом. Было больше жару, азарта. Себя спасти. Спасти человечество. Сейчас же всё это как-то не так. Всё последовательно, методично, аккуратно. Но без того вдохновляющего порыва. Отчего так? Насунули обстоятельства? Разуверился в некоторых вещах? Даже не знаю. Отыскиваю некую закономерность во всяких своих мироощущениях, в их смене. Жизненный опыт стал, что ли, другой? Раздумываю об изменениях в себе.
   Но никаких закономерностей в этих переменах я не обнаруживаю. Единственное, что я установил, что это мне не мерещится. Что это действительно так. Раньше был запал, жар, вдохновение, азарт. Сейчас же методические, последовательные, монотонные, однообразно-отшлифованные сборы в дорогу, на перекрёсток улиц.
   Точно. Был другой опыт жизни. Да и вообще... Я ведь меняюсь. А что будет через тридцать, сорок лет? Покрытый сединой и морщинами, буду плестись на перекрёсток улиц. Какой там молодой задор? Никакого.
   А может, я разуверился во всех своих деяниях, в подсознании разуверился, даже этого не осознавая?
   Неужели мне будет когда-то стыдно за то, как я себя вёл, за то, что я делал в жизни?
   Нет, нет. Ни в коем случае. Я стою на правильном пути. Угрозы из Космоса действительно существуют. И надо что-то предпринимать.
   А надо ли, при таких обстоятельствах моей жизни? Я - без работы. Без серьёзных доходов. Тут как бы себя прокормить. А я трачу время на то, что совершенно не приносит мне ничего в желудок. Вон миллионеры на Майами на яхтах разъезжают. И не подумают даже малый грош вложить в общее дело спасения. Транжирят деньги направо и налево. В казино просаживают. Но не подумают, даже мысли не допустят в отношении строительства космических поселений в связи с тем, что когда-то Солнце начнёт сжигать Землю, высушивать океан, по которому они на яхтах плавают.
   Вполне возможно, что мои жизненные обстоятельства являются причиной того, что я в последнее время всё больше и больше на перекрёстке улиц повышаю голос на собравшихся возле меня прохожих. Да что там - повышаю голос. Я зачастую кричу, ору на них. Ору за то, что они ничего не понимают, что мы висим в Космосе на волоске, что не сегодня-завтра по Земле гахнет комета. Она может появиться внезапно, ни с того ни с сего. Мы ведь не контролируем небо.
   В последнее время так я преподаю урок прохожим. С криком. Они, конечно, от меня отшатываются. Я, конечно, беру себя в руки. И налаживаю дело более-менее. Но осадок в моих глубинах остаётся. Какая-то горечь.
   Мне, конечно, становится неловко после того, что я потерял контроль над собой и какому-нибудь наркотизированному прохожему наговорил лишнего.
   Надо знать, с кем имеешь дело. Никогда не терять чутьё на людей. Ведь вокруг - лишь незнакомый народ, незнакомые субъекты. Что у них на уме, неизвестно. Что у меня на уме, так это ясно, как божий день: спасение себя и других от надвигающихся космических катастроф. Такое вот сумасшествие.
   Вот это спасение от угроз Космоса в ясный солнечный день бывает совершенно некстати. Многие наперёд не думают, не предусматривают ситуации. Они задумываются, когда действительно попадают в катастрофическую ситуацию. Пока их жареный петух не клюнет, они не перекрестятся. И это надо учитывать. Не терять контроль над собой. И тогда не будет стыда и раскаяния от сказанных слов, от совершённых поступков. А то, чтобы не корить себя слишком жёстко после свершённых поступков, начинаешь искать смягчающие обстоятельства. Мол, жизнь такая. Вплоть до того, что говоришь сам себе: "Голодный, не поел". Голодный, а значит, злой.
   Что? Мужчина любит через желудок? Ну?
   Ну-ну.
   Половина жизни прошла. Кое-чему научился. Кое-что не учёл. Но не это ли будет причиной того, что у меня когда-нибудь сдадут тормоза? Или они сдадут, оттого что я всё на свете учёл, полностью замкнувшись в себе, в своём учёте, отгородившись от мира, не реагируя на новизну, спятив? Не знаю, не знаю.
   Половина жизни прошла. Доволен ли я собой? Могу ли я сказать, что стою на правильном пути? Или же я поглощён суетой и не вижу подлинного? Когда я об этом задумываюсь, мне становится не по себе. Я не мог допустить в себе какой-либо заштампованности. Но вот слово "спасение" высилось в моём сознании, как клеймо. Неужели это действительно так, что я, сам того не заметив, стал для окружающих просто занудой, бубнящим одно и то же: "Спастись, спастись..."?
   Да!
   Действительно, во многом каждый мой шаг, и каждую произнесённую фразу можно предвидеть. Но я же в жизни провожу определённую линию. И кто меня давно знает, тот, конечно, заранее может предсказать все мои действия, деяния. Все, да не все. Меня меняет информационная новизна из области астрофизики и других наук. Я не стою на месте. А то, что "спасение" в моей основе, так это в основе всякого разумного существа, и вообще всякого живого существа. А кто этого не понимает, тот находится в стадии заблуждения. И того следует ещё наставлять, чтобы он уразумел прописные истины. Когда же мне выдвигаются другие истины и рисуются другие жизненные смыслы, то я восстаю, вступаю в споры и начинаю демонстрировать фотографические факты движений в Космосе, и доводить, что эти движения могут нас зацепить. Зацепить и сделать нам больно. Или превратить в кашу. Стереть в порошок.
   И когда против меня восстают и галдят, что нельзя предсказать, куда понесёт тот или иной космический объект, к Земле или от Земли, то я вклиниваю в подобные речи простой аргумент, если это можно назвать аргументом, я говорю: "Надо стараться. Надо стараться как можно дальше предвидеть. И это - наша задача. И это - наша природа". При этом я начинаю ссылаться на человека. То, что под рукой. Куда его занесёт, этого человека, предсказать невозможно. Не то что космический объект. Но... надо стараться; предусматривать.
   Невозможно заранее угадать. Ни движения человеческой души. Ни движения тел во Вселенной. Но... надо стараться. Авось выплывем. Авось уцелеем.
   Я мучился.
   Авось! Авось уцелеем!
   Другие не мучились. Им было на всё наплевать. И им надо было вдалбливать в их головы возможные опасные ситуации.
   А мне?
   А мне ничего не надо было вдалбливать. Всё являлось во снах, в тех кошмарных снах, в которых меня бессердечно душили. Являлись дьявольские создания, мужики-шкафы и душили меня, чтобы я не говорил никому о приближении кометы к Земле, не говорил о будущей катастрофе. Но никому ничего не сказать - это предательство. И я восставал против этих коварных и бессердечно жестоких убийц, которые заполоняли мои сны. Эти призрачные создания ползучим способом обволакивали меня, а затем проявляли свою свирепость и кровожадность тем, что начинали меня душить, а в некоторых снах - ещё и пить мою кровь. От этого ужас охватывал меня. Я пытался избавиться от этих злобных призраков, отчего просыпался весь в поту с колотящимся сердцем. Сны были настолько реалистичны, что я долгое время не мог прийти в себя. Прислушивался, не скрипят ли полы под чьими-то шагами. Хотя понимал, что я нахожусь у себя в спальне один, в запертой квартире. Тем не менее я подходил к зеркалу и рассматривал свою шею в поисках следов от удушия.
   Во снах постоянно приходили те или иные люди по мою душу. Но она была со мной, моя душа. И какие-то сны никак не могли сбить меня с толку. Хотя во снах всё было так натуралистично. Люди-убийцы с лицами, закрытыми капюшонами, воровски проникали ко мне в квартиру через закрытую дверь, через окно, или через фрамугу, и - душили, душили, душили... Пили мою кровь.
   Я потом долго раздумывал. Что это было? Предупреждение о возможных опасных ситуациях? Ведь сны предупреждают. И об этом есть много фактов, описанных в литературе. Более того, у меня начинало активно работать моё воображение. Я порой ни с того ни с сего представлял, как огненное космическое тело движется к Земле. Смотрел на окружающих людей и ожидал, не накинутся ли некоторые из них меня душить. Хотя это своё излишнее воображение я в принципе легко подавлял медитативной практикой. Страхи уходили. Медитация меня спасала. Я начинал свидетельствовать свои мысли, чувства, воображаемые образы, побуждения... И тем самым отделялся от них. Я был выше их, над ними. Моё высшее "Я" парило свободно и радостно, отделившись от всего низменного, несущественного, ложного.
   Хотя, бывало, я воображал себе такое... Будто я - не настоящий. Начинал подозрительно относиться к самому себе. Воображал, будто я - не я. Или начинал видеть во всех окружающих тех злодеев, которые сходны по качествам с теми мужиками-шкафами, душившими меня в моих снах. Воображал даже такое, будто я сам принял облик злодея, проникшего в мою квартиру и живущего в ней, намереваясь однажды схватить меня своими пальцами-щупальцами за горло. Но всё это моё воображаемое уходило и таяло, когда я свидетельствовал неизменные глубины своего существа, те глубины, которые парили над всем этим и были по своей сущности всей Вселенной, бесконечным Космосом - единым и единственным. От этого Космоса не отделялись какие-либо космические объекты и не угрожали мне, не угрожали человечеству на Земле.
   Но моя медитативная практика, опирающаяся на реальность как таковую, подкашивалась как раз фактами угрожающего характера из различных областей науки. Опасения поселялись во мне и всё начиналось будто бы сначала.
   Вспоминаю детство, когда я однажды проснулся ночью в тёмной спальне и не было подле меня моей мамы. А лишь - одна темнота. Сплошная тьма. Даже каких-либо очертаний не проявлялось. Никаких силуэтных движений. И эта ночьная тьма тянулась бесконечно. Тянулась, будто ей не будет конца. А я не знал, к чему прикоснуться, позабытый, позаброшенный. Я тогда звал свою маму. И она пришла - как луч света.
   Теперь я взрослый, свободный. Много испытавший и ни на что не надеющийся, иду по жизни. Иду, ничему не доверяя. Знаю всё ясно. И понимаю, что она, эта моя жизнь, закончится смертью, исчезновением меня на все последующие века, которые могут быть когда-либо. Но... а вдруг возвращение будет? А? И я делаю для жизни всё, что можно сделать. Всё, что можно в моём положении. А моё положение - плачевное. Без работы. Без доходов. Волонтёрский проповедник жизни вечной через спасение от угрожающих космических объектов. Только и остаётся, что достать свою тетрадь под названием "Письмо 2017" и отвести душу, сбросив с неё на бумагу и записав всё, что меня мучит. Так, в своё "Письмо 2017" я записал по поводу возвращения такое:
   "Что я хотел?
   Не умирать.
   Ощущать теплоту солнца, прохладу воды.
   Но с жизнью придётся расстаться.
   Что будет там?
   Кто его знает.
   На атомы всё распадётся.
   Но слово моё ведь застрянет в мозгах у кого-нибудь впрочем.
   То слово о вечном возврате, коль человек уцелеет в той бесконечной Вселенной, что мнёт наше нежное тело".
   Я не такой зависимый, как в детстве. Я - отдельный, уверенный в себе, подпитывающий свою уверенность прекращением отделённости и слиянием со Вселенной, с бесконечным Космосом. И это не воображаемое. Это реальное. Оно резко перебивается снами, от которых я долго не могу очухаться.
   Я думаю, это не простые сны. Это предупреждение. Меня однажды, действительно, стиснут какие-нибудь люди. Я много себе позволяю. Позволяю, потому что чувствую себя теперь и сейчас единожды живущим. Другой жизни не будет. Единый поступок. А потом - смерть. Смертью всё кончается. А возвращение? И здесь, чувствую, опять включается моё воображение. О-о-о-о-о-о-о-о... Всё пропало.
   Такой солнечный день. Всё тихо. Океанические волны, будто бы и не волны. В моём воображении появляется Меркурий - близкий к Солнцу, отдалённый Плутон. Я начинаю представлять планеты Солнечной системы, спутники планет, метеорные тела, кометы, космическую пыль... Потом начинаю проникать своим воображением в глубины Космоса...
   - Что я, псих?
   - Надобно возвратиться к жизни, к её проблемам.
   - Но я не чокнутый. Не чокнутый, чтобы возвращаться к этим людям, к их жизни, насквозь пропитанной иллюзиями. Они ведь не воспринимают элементарных вещей. И творят в своей жизни бог знает что. Губят жизнь. Во! Вместо того, чтобы уберегать себя и окружающих от всех опасностей, которые подстерегают, они ещё и продуцируют эти опасности. А опасности подстерегают всюду. Их хватает. Да ещё - и космическая угроза.
   - Как гахнет комета по Земле!..
   - О!
   - Жуть!
   Хочу, чтобы люди на Земле никогда не умерли.
   - Почему так хочу? Ведь заслужили, чтобы исчезнуть.
   - Хочу.
   - Почему так хочу?
   - Не знаю. Не могу сказать, почему так хочу. Может, оттого что так хотели моя мама, мой отец. Они растили жизнь. И не хотели, чтобы её не было.
   (Я тоже хочу так)...
   Кто я? Понимаю. Я - пылинка в космических пространствах, обломанная ветка в роскошном дереве социальных отношений, отношений между людьми. Я та обломанная ветка, которая выброшена из человеческих структур, ибо не вписывается в тот общий поток целеполагания, которым движутся люди. А люди движутся бог знает чем. Ложной информацией. Если бы весь люд, все мы, жители нашей планеты Земля, смогли бы собраться вместе и установили неоспоримые правила для своего собственного спасения, то что-то бы сдвинулось с мёртвой точки. А то сидим себе по разным континентам и перебрасываемся ложной информацией, как по испорченному телефону. Правительства разных стран одного континента через свои спецслужбы дезинформируют своих соседей на другом континенте. А страны соседнего континента ничем не лучше. Они через свои спецслужбы запутывают и своих соседей, и Организацию Объединенных Наций.
   Все питаются ложью. И в этой мутной воде дезинформации каждый ищет себе выгоду. Пора свергать все эти правительства, работающие только на себя, не участвующие в общем деле спасения, внедряющие такие законы, по которым все мы, все люди Земли разобщены и тянем, каждый, одеяло на себя. Лично я не желаю соблюдать эти законы. Их я соблюдаю из-за опасения, что меня поймают как нарушителя. Поймают за несоблюдение законов. Живя по этим законам, никакого подлинного счастья у человека быть не может. Но ему приходиться жить по этим законам, пока они действуют. И я по ним живу и кручусь в общем водовороте.
   Вместе со всеми меня несёт течением как щепку, несёт в страшные людские водовороты, в которых - сплошная неразбериха. Ведь люди не знают, кем им положено быть. Они существуют по случаю. Не разобрались в себе. Они не думают, как я, в отношении стратегии на далёкое будущее. Они живут сегодняшним днём. А вернее, живут информационными иллюзиями сегодняшнего дня, иллюзиями, которые поселяют среди населения богатые люди, олигархи через свои средства массовой информации, дабы сохраниться, сохранить свои капиталы, запутав всех окружающих.
   Моё маленькое существо в этом людском круговороте чувствует, что его насильно заставляют стать тем, чем оно не хочет быть, заставляют своими законами, подчинив меня этим законам и тем самым обезглавив меня. Ведь моя голова повёрнута совсем в другую сторону, против этих дурацких законов.
   Я - потерянное маленькое существо среди этих человеческих законов-громил, которые делают меня одиноким, неприкаянным, блуждающим и не находящим себе места, выбивающим меня из колеи. Прикасаясь к этим законам, я тоскую о подлинном.
   Я по большому счёту сбитый с толку, одураченный, пробирающийся фактически в одиночку через частокол законодательных положений, которые так и норовят нанизать меня как жертву, и не дают возможности в полной мере совершать деятельность во имя спасения. А то я бы расходился...
   Хотя... как тут разойдёшься? Например, по общим законам, принятым в обществе, всё может быть сориентировано на строительство космических ракет, отклоняющих движение комет и астероидов, летящих к Земле, а также принятия законов, направленных на усиление строительства космических поселений и расселения людей во Вселенной. Но... это всё равно не может нас уберечь от опасностей и спасти нас в нашей личной жизни. Могут быть самые непредвиденные ситуации. Ну, самый банальный случай: опасность утонуть в собственном бассейне, в собственной ванне. Поскользнулся. Упал. Ударился затылком головы о кафельный пол. И распрощался с жизнью. Такое может быть. Сколько подобных случаев описано в литературе, в газетных статьях. Смерть на пустом месте. Непредвиденная ситуация.
   Так это в быту. А сколько у человека такой деятельности, которая связана вообще с риском. Есть множество профессий и видов спорта, которые напрямую связаны с риском и опасностью.
   На Земле легко распрощаться с жизнью, не дожив до старости, не говоря уже о Космосе, где условия вообще не подходят для жизни. Высокие и низкие температуры. Радиация. Там нашему организму нечего делать. Необходимо искусственно создавать условия, чтобы организм жил. А сколько для этого необходимо произвести затрат? Неимоверное количество затрат. И всё - для тела. Чтобы оно жило, существовало в неподходящих для жизни космических условиях.
   Значит, что?
   Я проповедую тело. Чтобы оно жило, жило в веках, в самых неблагоприятных условиях, создавая себе искусственную среду, в которой оно бы могло существовать.
   Я навязываю свои проповеди прохожим на улицах городов. Чужих людей я не боюсь. Все они - свои. Я их обрабатываю, чтобы они стали больше своими, приняли мою точку зрения и занялись созданием искусственной среды для обитания в более широком Космосе. Обитать на поверхности земного шара - этого для человека недостаточно. В будущем земного шара вообще не будет. Он сгорит при превращении Солнца в красного гиганта.
   Я подошёл к таким истинам и стал более интенсивно их внедрять в головы прохожим. Призывал их строить не только автомобили, самолёты и пароходы. Призывал их строить инженерные сооружения межпланетного, космического масштаба. А они на меня смотрели, как на полоумного.
   - Что, для такого строительства не было приказа начальников?
   Так его и не будет, этого приказа. Начальники подчинены олигархату, который занят деланием денег.
   Из близких людей у меня никого не было. Все родственники умерли. Я был один. Сам по себе.
   Было хорошее. Было плохое. Всё проходит. А время? Время всегда проходит. Что бы ни было, а оно проходит. Что бы не творилось, а оно проходит. Но не проходит то, что найдено мной. Найдено движение к спасению.
   Хе!
   Ну и сумасшедший.
   Много ли мне осталось? Мало ли? Сколько шагов до смерти? Но... остался я один как перст в океане людей. Куда-то бегущих. Что-то делающих.
   Куда?
   Что?
   Небо нависло над всеми смертельным исходом!
   Но... чему бывать, того не миновать. И тут уж никак не выкрутишься.
   Если невозможно устранить будущие космические катастрофы, нет такой мощи, чтобы препятствовать движению галактик, так и парится не надо. Принять всё как есть и не выбиваться из сил по строительству космических городов. Успокоиться. Жить в своё удовольствие, ни о чём не думая. Ну... придёт время - и исчезнет человечество. Что тут поделаешь?
   О своём конкретном конечном земном существовании приходят всякие мысли. Зачастую диаметрально противоположного содержания.
   Не хочу уходить из жизни. Хочу жить и пережить те горные вершины, которые снегом покрыты.
   Хе!
   Но этого не будет.
   Не могу сохранить свою уходящую жизнь.
   Не в состоянии сохранить жизнь человечества, которое исчезнет в будущем.
   А-а-а-а-а-а-а-а...
   Не хотелось бы уходить из жизни. Но что поделаешь? Тело изнашивается. И придёт смерть. Хочешь не хочешь, придётся расстаться с жизнью.
   Не хотелось бы, чтобы человечество исчезло. Пусть даже астероиды и кометы не зацепят Землю. Но Солнце превратится в красного гиганта. И сожжёт эту Землю. Испарится океан. Исчезнет атмосфера. Условий для живого не будет. И живое исчезнет.
   Что делать человеку, если ему не подвластно сохранить ни свою жизнь, ни жизнь человечества?
   Смириться.
   Это только я, полоумный живу надеждой, что можно будет как-то в будущем человечеству всё же сохраниться, выжить в ситуации космического хаоса.
   Понимаю. Чтобы сохраняться и выживать, надо что-то постоянно делать в этом направлении. А ничего не делая - это пропасть. Пропасть, сойдя с колеи. Делать же - это каждую минуту начинать всё сначала. Обновляться. Творить себя и всё вокруг заново.
   Вот и сейчас, в данную минуту, хочу начать всё сначала. И потом, в следующий миг своей жизни ещё раз начать всё сначала. Чтобы не было последующего момента, что не так всё пошло, оступился, отошёл от своей цели, той цели, которая единственно зовущая к совершенству, нужному всем, идеальному, абсолютному. Тому абсолютному, которое всем требуется и поэтому к нему все возвратятся и меня - носителя - воссоздадут как образец заново.
   Охо-хо!
   Такой идеал при такой жизни не всходит, когда тебя пинают от одного перекрёстка улиц к другому. Ты никому не нужен.
   Но я не отчаиваюсь. Знаю, что делаю своё дело. И делаю хорошо. Во всяком случае, мне так кажется. Я, конечно, так и не стал тем, чем хотел стать.
   Но... в разное время хотел стать разным.
   В моей голове многое менялось. Но я приобрёл целостность и страхи ушли. Даже на свои сны, ужасающие кошмары я не обращаю особого внимания. А надо бы. Ведь сны предупреждают.
   Получив цельность и уверенность в себе, я многое себе позволяю. Позволяю кричать прохожему вдогонку, что он не прав и с его пониманием жизни мы все, лучшие люди планеты, будем сидеть в дерьме и нас в конечном счёте засосёт чёрная дыра Космоса и превратит в ничто, перемелет в пыль.
   Я многое позволяю себе. Позволяю пугать прохожих жуткими картинами, как чёрные дыры Космоса всасывают в себя всякое отребье и перемалывают его, не оставляя ничего. И что прохожие - это то отребье, которое будет подвергнуто такому перемалыванию.
   В моих представлениях, отражающих науку астрофизику, всё, вся космическая бесконечность и вечность движется от большого взрыва к чёрной дыре, которая все объекты превратит в пыль, в ничто. Всё в конечном счёте превратиться в ничто. И если человек своим разумом и своими руками ничего делать не будет, то всё так и случится. И прохожие, которые телепают своими языками бог знает о чём, получат по заслугам. Вот я им всем так и говорю. И это - согласно моему пониманию, совпадающему с научными фактами, сформированными к 2017 году. А это многим не нравится. Живут они, видимо, такой жизнью, что их точно будет перемалывать чёрная дыра.
   Произнося подобные речи в адрес прохожих, которые останавливаются и слушают, я не трепещу и не содрогаюсь. Не содрогаюсь, даже когда я простужен, чихаю и кашляю, когда у меня течёт из носа и свербит в горле. Не содрогаюсь, даже когда я серьёзно болен, у меня температура и болит голова, когда стучит в висках, когда мышцы в немоте. Я - цельный. Предан своим целям и своему пониманию. В своих речах я не жалею никого. Передо мной останавливается всякий люд. И карлики, и великаны. И калеки без рук и без ног. И уродливые горбуны. Но даже им я делаю указания на участие в общем деле спасения. И не увиливать, полагаясь на свою инвалидность. Некоторые, конечно, указывают на мою жестокость. Но мы все в одном положении, что бы мы из себя не представляли.
   Все мы можем стать инвалидами, жертвами несчастного случая сейчас, в нашей жизни. Но человечество в целом не должно стать жертвой несчастного случая в будущем от хаотических движений Космоса.
   Нас в нашей жизни может поразить какая-нибудь страшная болезнь и мы умрём. Но человечество в целом не должно умереть в будущем. При этом я ссылаюсь на то, что это и для нас будет хорошо, потому что будет шанс возродиться, если мы будем нужны. Здесь, конечно, где-то в глубине души я понимаю свои преувеличения. Ведь кто кому нужен? Но я должен же чем-то заинтересовать человека.
   А впрочем если ты нужен, если твои жизненные дела нужны другим и в этих делах есть потребность, то почему бы тебя не воссоздать изнова, не возобновить твой гениальный материал?
   Такие мои подобные речи имеют много фантастического. Но... чем чёрт не шутит. Чем Бог не шутит. Чем человек, заинтересованный в вечности, не шутит.
   Так дошутиться можно, что тебя перестанут воспринимать. Будут видеть в тебе лишь фантазёра. Поэтому я стараюсь не терять связь с конкретными фактами современной науки, науки в период 2017 года.
   Конечно, многие научные книги в период 2017 года рисуют в будущем безвыходную ситуацию для человечества. Согласно этим книгам человечество в будущем погибнет, исчезнет безвозвратно, силы Космоса испепелят нежные тела человеческих существ.
   Но... я верю, что шанс есть. Шанс есть для жизни. И поэтому я, полуголодный волонтёр, стою на перекрёстке улиц как неприступная скала и вселяю надежду в людей, что они увеличат шанс к выживанию, если исправят свой образ жизни.
   Конечно, я думаю и о плачевном исходе.
   Думаю о смерти.
   Смерть. Всё время о ней думаю. Или не думаю вообще. Стал уже ею. Ведь мыслей о ней нет. Лишь мысли о смерти всех людей на свете, когда комета врежется в Землю.
   Смерти не страшусь. Раньше такое было. Но что-то неопределённое, юношеское. Теперь всякий страх ушёл, всякая тревога. Омертвел. Следствие медитативной практики? Или просто - с годами? Точно сказать не могу.
   Смерть унесла всех моих родственников.
   Смерть уносит людей. Она порою снится мне. После таких снов, думая о ней, я с иронией час от часа погружаюсь в игру своего воображения и мерещится мне, что её вообще не существует. Жуть. Ведь она существует. Она реально уносит людей из жизни.
   Однажды мне приснилось, что ко мне приступили люди в чёрном и стали душить. Но я только улыбался, будучи вне тела. Они душили тело, мёртвое тело, а я пребывал, пребывал везде, во всей Вселенной, в них самих. От этого они стали беспомощными, сморщились, исчезли. А я сиял как солнце, сиял во веки веков. И чувствовал, что смерти не существует вообще.
   Но это был сон. В реалиях жизни всё по-другому. Я сам уже начал подходить к такому возрасту, когда люди в своём множестве умирают, реально умирают. От сердечных приступов. От инсульта. От рака. Я, может быть, ещё поживу. Но вокруг меня столько всяких смертельных случаев. Недавно видел: хватило человека прямо на улице. Упал. Лежит на асфальте - задыхается, побелел.
   А сколько разбоя. На прошлой неделе женщину застрелили в парке, а причин никаких не установили. Ещё раньше тоже был случай. Застрелили мужчину. И там тоже причин не нашли.
   А я вот стою на перекрёстке улиц. Меня тоже могут пристрелить. Просто место людное. Если бы я стоял где-нибудь в парке, так точно бы пристрелили. И я бы отправился на тот свет вместе с моими листовками о спасении человечества. Кому надо это спасение человечества? Разве что мне дураку, выжившему из ума.
   Да ещё вроде бы не выжил из ума, время не пришло. Ещё мужик - в расцвете сил. Оперирую научной информацией. Хотя сколько таких в расцвете сил, а мыслят, ну, как дети, пятилетние, трёхлетние дети. Проку в будущем от подобных людей будет мало. Но пусть живут, живут и размножаются. Может, произведут более нужных людей, более здравомыслящих. Главное - производить жизнь. И пусть все живут. Пусть живут кошки и собаки, всякое зверьё. Пусть живут деревья. Когда на Земле будет мало места, начнётся заселение близлежащих планет. Я - за это. Чтобы расселяться и очеловечивать хаос Вселенной.
   Мне порою снится очеловеченная Вселенная - мой идеал. Но порою... Порою в мои сны пробираются люди в чёрном и душат меня.
   При этом они кричат:
   - Не смей! Не смей никому говорить, что к нам приближается комета! Она пролетит мимо! Столкновения с Землёй не будет!
   Задыхаясь, я им в ответ:
   - Будет. Будет столкновение. Все математические расчёты показывают, что будет.
   А они:
   - Не будет столкновения. Расчёты неверны.
   И душат, душат меня. И всё погружается во мрак.
   Это сны. У меня нет страха перед ними. Но они меня предупреждают. Я ведь зажат между людьми, которые верят и пропагандируют некие другие идеалы. Я их встречаю на улицах. Их - огромный массив. Для меня они все братья. И Сахаджа-йоги. И Фалунь Дафа. И Харе Кришна. И Буддисты. И Православные, окропляющие прохожих святой водой. И Мормоны. И Свидетели Иеговы. И всевозможные политические партии со своими убеждениями. Но некоторые из них косо смотрят на меня. Конкурент? Я им мешаю. Мешаю полицейским. И чувствую, мне грозит опасность. За что? За нетрадиционное понимание Бога? За то, что оттягиваю электорат на себя?
   Они все верят в своё. Но они прислушиваются и к моим речам. И многим эти речи не нравятся, потому что мои речи разрушают в их головах сформировавшиеся заскорузлые мыслительные структуры, убаюкивающие их, дают им успокаивающие иллюзии, одевая на глаза розовые очки.
   Человечество...
   Человечество умственно отсталое. И совсем неправда, что это умственно отсталое образование под названием "человечество" обязательно надо любить, что человеколюбие неотъемлемо от нас.
   Человечество можно и ненавидеть. То, что оно творит, может лишь ужасать. Меня так ужасает. Я и человечество живём на одной Земле, на одной планете. Дышим одним воздухом. Но нам тесно. Всё, что сотворило человечество, все эти роскошные клубные заведения, впрочем со всеми цветочными клумбами, которые их окружают, я просто ненавижу. Как представлю летящее космическое тело, врезающееся в клумбу с цветами, так и начинаю ненавидеть. А за что любить, когда все эти цветочные угодья попахивают ядохимикатами? Пахнет цветами и несёт ядохимикатами вперемешку. Всё смешалось. Природа и человеческий продукт вперемешку. Компот какой-то. Вредоносный компот.
   Всё смешалось и всё временно. Как представлю, что астероиды бомбят Землю, так и понимаю, что всё временно, ненадёжно, непостоянно, нестабильно. Никак. Никак не могу взять в толк то, что человечество творит. Вон там, вдали от моего дома стоит сигаретная фабрика, модерное предприятие по производству сигарет. А здесь, у меня под ногами тьма сигаретных окурков, которые в течение энного (очень долгого) времени не подметают. Когда я открываю статистику заболеваемости раком лёгких, то ужасаюсь. И то всё у курящих - рак лёгких. Люди мрут, как мухи. Производят сигареты, безбожно курят их, заболевают раком лёгких и умирают. Зачем рождались? Чтобы покурить? Рождались, чтобы поиграть в казино и повыдуривать друг у друга деньги, деньги для покупки сигарет, и ещё - химической колбасы, от которой тоже букет болезней.
   Я становлюсь противен сам себе из-за того, что великодушен, что терпимо отношусь ко всякой человеческой патологии как неотъемлемой характеристике цивилизованного мира с его гомиками, педиками и прочей шелухой, к которой я должен уважительно относиться. Не от моей ли толерантности, не от моего ли усиленного терпения, когда я стою на перекрёстке улиц с листовками, у меня срывает крышу и я набрасываюсь на прохожих с обвинениями во всех смертных грехах. Набрасываюсь и уличаю посторонних людей в их некомпетентности, дилетантизме. И вот за это меня по головке гладить не следовало бы. Не зная человека, набрасываться на него, на мирного прохожего, с обвинениями в его дилетантизме. А может, он как раз специалист в тех вопросах, над которыми я бьюсь долгие годы? А? И, наверно, будут правы те, которые меня однажды остановят, заявят о моей неправоте. Я и сам знаю, когда я не прав, когда надо выправляться, подтягиваться до уровня того идеала, который маячит в моём сознании как путеводная звезда будущих добрых свершений.
   Когда-то в глубокой юности был робким, пугливым, застенчивым. А сейчас? А сейчас набрасываюсь на людей, даже незнакомых, не зная этих людей совсем, людей мимо идущих.
   Да. Времена меняются. Мне остаётся меньше жить и я должен что-то делать. Должен быть результат. Время не ждёт.
   Так что?
   Поэтому надо приставать к посторонним людям со своими для себя же неясными вопросами о кометной опасности?
   Чувствую, что я не прав. Понимаю что надо что-то делать. Спасать и спасаться.
   Не сумасшедший ли я? Нет. Не сумасшедший. Но когда я пристаю к незнакомым людям и обвиняю их в дилетантизме, то точно веду себя неадекватно. Ведь я их не знаю.
   Потом, после подобных выпадов я долго копаюсь в себе, выявляя причины таких проявлений. В конечном счёте я прихожу к выводу, что на время просто терял власть над собой.
   Но почему?
   Почему потерял над собой власть?
   Просто в тот момент не свидетельствовал свои побуждения, свои мысли и чувства.
   Но почему не свидетельствовал?
   Да всё время и невозможно свидетельствовать. Бывает, отвлекаешься, соблазняешься. Всякое бывает. Жизнь есть жизнь.
   Жизнь временна. Живёшь; погиб. Можешь погибнуть в юности, когда неуверен в себе. Можешь погибнуть в зрелости, когда уже уверен в себе, имеешь самообладание; с годами; или через медитативную практику по утрам.
   Перемены идут. И когда они стабильны, постоянны, более-менее, то можно предвидеть будущее. Я имею достаточно проницательности, чтобы пророчествовать о явлениях, в которых намечено то самое постоянство, подталкивающее думать так, а не иначе. И я не раз убеждался в том, что мои предвидения сбывались. Тогда я говорил сам себе: "Да, одарён. Я - одарённый пророк. Мои пророчества сбываются". После чего я ужасался, что будет со всеми нами. Сожжёт нас Солнце, когда превратится в красный гигант. Удары опасных космических тел по Земле можно предотвращать. Но мы не сможем освоить Космос так, чтобы передвигаться в нём, отдаляясь от раскалённого Солнца или приближаясь к нему, когда оно будет тухнуть и тепло от него будет уменьшаться.
   Такие предвидения повергают меня в шок. Я бегу на перекрёстки улиц, на площади, раздаю листовки и кричу: "Люди! Люди! Одумайтесь! Что вы делаете?! Как вы живёте?! Чем вы занимаетесь?!".
   Про себя я тоже знаю всё. Мне стоять на перекрёстках улиц различных городов, различных стран, пока меня не снимут как зловредный элемент, ломающий пейзаж для туристических обозрений. Ведь я занимаюсь проповедями в центре городов, где проходят туристические маршруты по древним храмам, музейным комплексам. Там я мозолю глаза некоторым. Некоторым из властей. Некоторым из турагентств.
   Мои пророчества касались и близлежащего будущего, пророчества, которые свершились, их результат был налицо. Например, это моя знакомая Света, Светлана, одна из тех, которые пытались изменить мой образ жизни и приобщить меня к своему пониманию семейной жизни.
   Светлана. Она такая чувствительная. Когда она раздевалась, я подходил к ней сзади и прикасался своим голым телом - она вся содрогалась. Потом я брал в ладони её груди, массировал вспухшие твёрдые соски, а она от этого начинала глубоко дышать. И когда я своими руками начинал массировать её тело, она обмякала и была уже готова. Я прикасался рукой до её клитора, давил на него - и она уже кончала. Я спрашивал: "Как ты хочешь, как тебе удобно?". Она говорила, что ей всё равно, по-любому. Она ложилась на диван, раздвигала ноги. Как только я вводил в неё свой член, она ещё раз кончала, и - ещё раз. Я поражался её чувствительности...
   Светлана много курила. Я ей советовал бросить курить.
   - Будет сначала тяжело. Ты будешь прямо-таки болеть. - говорил я. - Но потом всё пройдёт. Организм переболеет и перестроится. Не кури. Твоя генетика не выдержит такой нагрузки. Произойдут мутации. Ты слишком чувствительная и восприимчивая. С таким темпераментом злоупотреблять принятием в себя вредоносных веществ опасно. У тебя нету природой данных сильных защитных механизмов. Не кури...
   Она не слушала меня. Курила как паровоз. Я предрекал ей смерть от рака лёгких. Так и случилось. Она умерла от рака лёгких. Нет её в живых. А могла бы ещё пожить.
   Могу предвидеть многое. Нервные срывы у людей, например. Это мне сразу бросается в глаза, когда человек как-то не в себе. Хотя для остальных окружающих это незаметно.
   Были случаи, что предвидел самоубийства. Так, был у меня дружок, Михаил. Часто говорил, что не видит смысла в своей жизни, не видит никаких перспектив осуществить то, что следует. Он был религиозен. И когда однажды он сказал, что в Библии ничего не сказано о том, что не следует кончать свою жизнь самоубийством, то я осознал, чем закончится его жизнь. Он покончил с собой. Тихо так покончил, легко, без мучений. Потом я выяснил, что он давно готовил свой уход из жизни. Читал книги по криминальной медицине и был в курсе дела, как кончают свою жизнь самоубийцы, чтобы это был лёгкий уход, без мучений.
   Хотя... не всегда я точно определял самоубийства. Думал, что будет нервный срыв. Наверно, просто не знал подробностей семейного положения и жизненного уклада самоубийцы. Когда-то я работал в медицинском институте. И была у нас старший лаборант, тихая такая женщина, сдержанная. Эта сдержанность что-то у неё внутри накапливала. Она была исполнительна, уступчива, вежлива; тиха. Я понимал, что в тихом болоте черти водятся. И что может быть взрыв. Но такого взрыва я не предполагал, что она однажды в зимнюю стужу выйдет ранним утром перед рабочим днём на мост, высоченный мост над Днепром, и бросится с этого моста в замёрзшую реку. Это было в Запорожье, на мосту, соединяющему часть города с островом Хортица. Я предполагал, что будет что-то неладное, но вот такого исхода предположить не мог. Она не готовилась, чтобы смерть была без мучений. В ней что-то сорвалось внезапно.
   Мрачные предчувствия бродят во мне по поводу многих судеб, по поводу судьбы всех.
   Прозреваю и не вижу, где я нахожусь, на каком свете. Или - в преисподней?
   Не вижу будущего ни для себя, ни для других. Прохожие, как тени. Идут к своей кончине. Нет у них будущего. Или мне уже изменила моя способность представлять правильно то будущее? Не знаю, не знаю. Наверно, у меня просто нет будущего. А я это переношу на других, будто у них его нет.
   В отношении себя я только скорблю. Обращаясь к своему будущему, я вижу только пустоту. А может, я вижу конечный вариант Космоса? Когда звёзды потухнут и галактики, разбегаясь, превратятся в пыль, которая потом тоже исчезнет. И тогда восстанет та самая первозданная пустота. А человеку не будет там места. Он не добывал себе там, в той пустоте места. Но... шанс есть. Надо только начать добывать себе место под солнцем, точнее, под искусственным солнцем, добывать место в пустоте, в пустых пространствах Космоса.
   А как у меня?
   А у меня шансов никаких. Меня начнут свергать власти с моих позиций на перекрёстке улиц. К ним подключатся туристические агенты, поддерживаемые полицейскими. На их стороне выступят мои мировоззренческие противники в лице Сахаджа-йоги, Фалунь Дафа, Харе Кришна, Буддистов, Православных, окропляющих прохожих святой водой, Мормонов, Свидетелей Иеговы, всевозможных политических партий со своими убеждениями. Хотя они мне все - не противники. Я нахожу в их Святом Письме правильное, разумное, вдохновляющее, то, что единит всех нас, живущих на планете Земля людей. Но вот они, зациклившись на своих сказочных воззрениях, подменяющих физическую реальность, выступают противниками моего открытого понимания мира. Они, конечно, подключатся к полицейским, к турагентам, к представителям различных партий, тянущих одеяло на себя, подключатся, чтобы меня не было на перекрёстке улиц. Чтобы я им не мешал.
   Перейду на другой перекрёсток улиц. Мир большой.
   Меня будут свергать, удалять. Вот это - моё будущее. А ещё впереди - старость. Старость и безвестность обволокут меня со всех сторон и окунут в непроглядную тьму. Старость вытянет соки, иссушит меня, покроет морщинами. Стану такой изрезанный морщинами, как косточка персика. И, наверно, таким маленьким стану. Притихну. Превращусь в неприметного перед тем, как окажусь на смертном одре.
   А-а-а-а-а-а-а-а...
   Пока я в расцвете сил. Рвать и метать!..
   Улыбаюсь улыбкой Будды. Моё тайное "я" улыбается, то "я", которое мне самому неизвестно. Кто такое видит, тот в панике. Не знает, что и подумать. Никакого налёта какой-либо маломальской тревоги, не говоря уже о страхе. Улыбаюсь. А все вокруг - близкие, братья. Это я для них враг, ибо они вовсе не понимают Святое Письмо, а занимаются лишь рвачеством - как бы урвать для себя, и только для себя. И я им про это кричу. Но... мне самообладание при них порой изменяет. А может, и нет? Может, я специально устраиваю театр, концерты-перепалки, перепалки с прохожими, и кричу на них, дабы вызвать бурю вокруг себя, впечатлить остальных слушателей, более резко и масштабно изменить своё окружение, и тем самым существенно произвести перемены.
   Артист!
   Я - артист.
   Человечество обижено судьбой. И мне это выправлять. У человечества есть интеллект, разум, ум, мышцы. Есть здравый смысл. Но он, этот здравый смысл, не туда направлен. Поэтому можно сказать, что у человечества отсутствует смысл. И нету души. Душа ведь направлена к жизни для всех в будущем. А здравый смысл? Он живёт для себя. Он зачастую подсказывает, что стариков можно отправить на тот свет. Они никакой особой пользы не приносят, а забирают время, дорогое время. За ними надо ухаживать. Здравый смысл бессердечный. Печётся о пользе для себя. Души не имеет. Меня лично от этого бросает в дрожь. А потом накатывает тошнота. Хочется вырвать. Бессердечие правильных слов ударяет меня изнутри в черепно-мозговую коробку и откликается головной болью, болью в области сердца. Когда же я сдерживаюсь и давлю в себе потребность высказаться по полной, то состояние моё ухудшается и на губах пузырится слюна. Хочется сплюнуть. Или же плюнуть и закричать: "Сволота! Где наше общее дело спасения всех?!".
   - Эхе-хе, - говорю я, опуская глаза и тяжело дыша.
   Поэтому я не всегда себя сдерживаю, а веду себя неадекватно, устраивая концерты. Но в то же время смотрю на себя со стороны, контролируя. При этом улыбаюсь неискренне, но держу всё под контролем. Это улыбка - не улыбка Будды. Это предулыбка. А улыбка Будды - это когда на тебя находит, и ты улыбаешься своим собственным мыслям, вдруг возникающим. И это Нирвана. Такое бывает редко. Ты тогда не игрок, не артист, не притворяешься. Ты тогда настоящий. Но это бывает со мной очень редко. А так, смотрение на себя со стороны - как упражнение, как тренировка, чтобы на тебя нашло Высшее состояние существования.
   Перед нашествием Высшего я живу обычной жизнью. Моя обычная жизнь налицо. Я замуровываю свои слёзы глубоко внутри себя, замуровываю каменными стенами, а всем окружающим улыбаюсь. Улыбаюсь даже тогда, когда кричу в бешенстве.
   Налицо улыбка. Улыбаюсь, подобно солнцу. А сам думаю: "Превращаюсь в красного гиганта, начинаю всех вокруг поджаривать своей улыбкой, надеюсь, что жареный петух клюнул их, и они, тот прохожий люд, начали шевелиться".
   Но они не шевелятся. Живут своей прежней жизнью. Хотя жизнь такая, что за Космосом следить не приходится. Жильё плохое. Одежда плохая. Питание плохое. Какой Космос? Какое строительство космических городов?
   Но... почему плохое жильё, одежда, питание? При таких усовершенствованных технологиях, при таких социальных реформах, при таком переустройстве общественной жизни, при таком техническом прогрессе и такая плохая жизнь? Здесь что-то не то! Задумываюсь. Что не то?
   Мне часто снится моя мама. Она ушла из жизни. Умерла. Но снится она мне - как живая. Она была из села. Потом, ещё во время моего детства, мы переехали в город. Когда она мне снится, то частенько говорит: "Один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки...". Проснувшись после таких снов, я обращаюсь к прессе, в которой красочно описаны реформы сельского хозяйства, которые хотят провести в 2017 году. Так эти реформы предполагают введение закона, по которому: "двести гектаров земли в одни руки". Кто-то в прессе обмолвился о двух гектарах земли в одни руки, так его затюкали. Вся пресса в руках олигархов, а им надо забрать всю землю под свой контроль. Не хотят арендовать землю, а в собственность иметь один гектар.
   Мама во снах мне говорит так: "Один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки, один гектар земли в одни руки...". А хотят ввести закон, по которому положено двести гектаров земли в одни руки. Вот я и задумываюсь. Кто прав? Мама во снах или реформаторы под контролем олигархов? Если один человек получит двести гектаров земли в собственность, в свои руки, то сто девяносто девять человек, или больше, останутся вообще без земли. На всех земли не хватит. И в результате один будет жить и жиреть, а толпы людей будут нищенствовать, продаваться, наниматься к владельцу земли на работу, чтобы хоть как-то просуществовать. Хочешь иметь два гектара, кооперируйся с другим человеком, вступай в кооперацию с кем-нибудь. Хочешь иметь три или четыре гектара, вступай в кооперацию с тремя или четырьмя людьми. Или бери в аренду много земли.
   Каждый должен иметь в собственность землю, но согласно определённым санитарно-гигиеническим и экологическим нормам, чтобы не жиреть от этого, а производить пищевой продукт. А то потом нужны будут затраты, чтобы избавлять некоторых от ожирения.
   Никто не должен быть обижен. Каждый должен владеть хоть кусочком земли. Какие реформы произведёт человек, какие законы установит, такая будет и жизнь. Если в одних руках у человека в его собственности будет двести гектаров земли, то никакая технизация, никакие социальные переустройства не нормализуют жизнь. Одни будут богатыми, а другие - нищими, не владеющими землёй. И тогда будет не до Космоса. Люди будут бороться за свои права. Желудок будет требовать пропитания. От несправедливых законов будут трения в обществе.
   Я тоскую по матери, ушедшей из жизни. Вспоминая её, я вспоминаю, как она плакала, когда было плохо незнакомым людям, которые оказывались в нищете, которые страдали от болезней. Она всячески помогала тем, кто оказывался в беде.
   Мои воспоминания о маме поселяют у меня в голове Вселенную, единят цивилизованный индивидуализированный мир. Мысли в моих мозгах закручиваются в некое единство и тысячи моих "я" вырастают в одно единое "сверх-я".
   Нет. Я не сумасшедший. Не сумасшедший, пока меня волнует страдание других людей.
   Я неравнодушен. А можно было бы свыкнуться и уже не реагировать на кошмарные случаи, часто происходящие в нашей жизни. Ведь не раз были случаи, когда находили в подвалах больших домов трупы детей и женщин, изувеченных сексуальным маньяком. И каждый раз на меня это производило сильное впечатление. Долгое время эти трупы являлись ко мне во снах. Они превращались в животных различного вида, в карликов и великанов, искалеченных и изъеденных червями, в упырей, сосущих кровь. Я постоянно порывался помочь следствию, дабы насильник получил наказание.
   После таких случаев насилия, которые производятся людьми, я пытался увидеть настоящее и будущее человечества. Но это мне не удавалось. Всё рассыпалось в моём воображении. У такого человечества нет будущего. Хотя в этом человечестве много порядочных людей. Но всё рассыпалось. Перевожу взгляд в будущее людей и не вижу тех людей. Вымерли. Исчезли. Вроде бы толкались у меня в мозгах, присутствовали в воображении, в моих кровеносных сосудах. Но нет, нет их. Испарились. Их никак не обнаруживаю. От этого я обнаруживаю в себе отголосок своих давних детских страхов, когда я был один, незащищённый, зависимый.
   Сны и всевозможные мысли меня порой беспокоят. Но недолго. Я нахожу на них управу. Они никогда не превращались в галлюцинаторные представления, а исчезали при медитативной практике. Все воспоминания, фантазии, сновидческие образы исчезали, когда я приступал к их свидетельствованию.
   Я довольно долго прожил на свете и практика свидетельствования мне всегда помогала обретать себя и быть собой, не заражаясь иллюзиями, растворяя потоки представлений, которые врывались в мою образотворческую голову. Мыслительные строения у меня в мозгах разрушались и я освобождался от их устаревшего содержания. От них, от этих содержаний, когда-то меня прошибал пот. Но медитация их растворяла.
   Когда-то я не владел собой, находился на грани нервного срыва. Потом овладел собой. Приобрёл уверенность в себе. Хотя жизнь усложнилась. Я потерял работу. Фактически был выброшен на улицу. Но я и был на улице, на перекрёстке улиц. Мне не привыкать.
   Я - одинок. Если я загремлю когда-нибудь в больницу, то никто и не навестит. Разве что какая-нибудь подруга, из тех, которые хотели укрутить меня, внедрить в свой образ семейной жизни, которым я когда-то тискал груди и раздвигал ноги. Но вряд ли и они навестят. Они, наверно, нашли себе партнёра, который бы согласился на их способ семейной жизни. Вряд ли меня кто посетит. Заброшен я. Заброшен людьми, с которыми толкусь с утра до вечера. Заброшен тот, который не пытался никому подражать, а вёл себя естественно, был сам собой и проповедовал не какую-нибудь бредовую шелуху, а научные истины, отражающие объективную реальность. Проповедовал невозмутимо. Правда, бывало это делал свысока, измываясь над людьми, над их глупостью. Поэтому у них есть повод покинуть меня в тяжёлую минуту.
   В голове сбиваются мысли в какие-то кучи. Вот и пусть. Они лишние. Я их все уничтожаю медитативной практикой и становлюсь свободным для новых свершений. Готов принять все тяготы жизни, лишь бы жизнь не закончилась у тех, у других, которые со мной спорят, у которых гордыня, но которые на самом-то деле дилетанты, мало чего знающие, но готовые оскорбить.
   Бываю и я не в духе. Подкатывают какие-то приступы злости. И я накидываюсь, обвиняя того или иного человека в дилетантизме. Но до грубых оскорблений я никогда не доходил. Ведь мы все братья, люди Земли. Мы все в одном положении. Над всеми нами нависла одна опасность, опасность из Космоса. Хотя и земных опасностей хватает. Их не меньше. Тьма просто бытовых опасностей. Быт достаточно порождает в нас страхов, от которых бросает то в холод, то в жар. И это - реальные страхи на конкретные какие-либо неполадки. Там.., забыл утюг выключить. От этого кинуло сначала в холод, а потом в жар. И ты бежишь домой перепроверить - действительно ли забыл выключить утюг. Или у тебя появляется внезапный страх и ты отскакиваешь от близко едущей машины. Это всё реальные бытовые страхи. Космические же страхи - они воображаемые, от прочитанного, от увиденного в кино. Они виртуальные.
   Реально на момент 2017 года никаких космических катастроф не намечается. Поэтому многим факты из астрофизики не обжигают их нутро, не леденят до онемения, словно попал в зимнюю стужу. Меня же обжигают и леденят. Поэтому я стою на перекрёстке улиц и в жару и в холод. И уже перестал замечать смены температур, будто всё это не со мной происходит. В жару чувствую, как пот струится под рубашкой, стекая по груди и животу, как он течёт из-под мышек вниз. Но будто это не у меня. В холод чувствую, что деревенею и пора бы где-нибудь согреться. Но это будто бы не я чувствую. Тело у меня - как чужое. Голова? Как чужая. Грудь? Как чужая. Руки, ноги? Как чужие. Был бы я знаменитый или богатый, то другие бы стали, наверно, чужими. А так я сам себе чужой, потому что совершенный, но не знаменитый и не богатый. Почему совершенный? А потому что просто с годами овладел собой. Овладел с годами; и, наверно, от медитативной практики. Научился держать себя в руках. А то, что я вскипаю на прохожих, которые останавливаются и слушают меня на перекрёстке улиц, то это в основном только концерт, притворство, игра артиста, чтобы заметили, чтобы участвовали, чтобы охватить больше пространства своим криком и визгом, и повлиять на большее количество людей.
   Некоторый народ, который знает толк в том, как играют актёры, скажет, что я наглею, многого хочу. Но я и не скрываю, что хочу слишком много. Хочу охватить весь земной шар, повернуть народы в определённое русло.
   Зачем?
   Кто-нибудь меня спросит: "Зачем?".
   - Ради собственного спасения.
   Я знаю тайну, которая нужна всем. Когда я умру, то меня захотят воссоздать, чтобы узнать эту тайну. И меня воссоздадут, возвратят к жизни в связи с тем, что будет потребность знать эту мою тайну. Моя тайна - ключ к "Состоянию Бога", к "Состоянию Бессмертия". Но чтобы меня воссоздать, возродить заново, должны быть люди. Они не должны исчезнуть. Поэтому я так и забочусь об их бессмертии. Чтобы они не исчезли с поверхности Земли. Чтобы человечество не прекратило своё существование. А то, кто меня будет воссоздавать и возрождать? А ведь человечество в будущем, овладев генетикой, генной инженерией, сможет воссоздавать людей, давно умерших.
   - Что? Фантазия?
   - Сумасшествие?
   Живой человек думает о живом. Вот. Отёчность на ногах. О! И надо думать, что делать. Думать.
   Но помимо мыслей о злободневном человек имеет "Состояние Бога" или "Состояние Бессмертия", которым охватывает всю Вселенную, весь Космос.
   Бывает, я тоже теряю уверенность в себе, которую приобрёл с годами, приобрёл усиленной практикой в медитации. Тогда как бы от меня уходит энергия. Ослабевает воля.
   Куда она уходит, эта энергия?
   В Космос! Чтобы с удвоенным потенциалом вернуться и подарить мне "Состояние Бога". Может, всё это и не так. Просто измышления. Но вот "Состояние Бога" - это реальность.
   Правда, разговариваешь с людьми, так многие не хотят ни того бессмертия, ни той жизни вечной, ни для себя, ни для других. Прожил - так и всё. Вот такой род эгоизма.
   Я же другого мнения. По мне, так ничто не должно исчезнуть безвозвратно. И никто не должен исчезнуть безвозвратно. Всё должно продолжаться. Всё должно иметь шанс на возрождение. И всё человечество должно иметь шанс на жизнь вечную. Вот только надобно этот шанс увеличивать. А не то - не будет жизни вечной. Солнце сожжёт всё человечество на Земле и саму Землю, когда превратится в красного гиганта. Но перед этим комета может зацепить Землю и прекратить существование человечества. Это я долблю прохожим на перекрёстке улиц каждый божий день. Некоторые прохожие так мне говорят: "Свихнутый".
   Что, с такими можно сохранить жизнь человечеству?
   Оттого мне порой хочется со всем покончить, и пропади всё пропадом.
   - Зачем детей рожаете? - кричу я вдогонку уходящим прохожим.
   - Чтобы потом они прекратили своё существование?
   Скорбь обо всём в меня вселяет лишь душевный подъем. Я начинаю объяснять, что люди рожают детей, а что будет с ними потом, их не волнует. Надеяться, что в течение их жизни ничего катастрофического не произойдёт. А там - трава не расти. А трава потом действительно может и не вырасти. Всё живое прекратит своё существование.
   Но им-то что?
   Их жизнь закончится, когда трава ещё будет.
   Поэтому им всё равно.
   Мне же не всё равно. И вот такого называют свихнутым, умалишённым.
   Но причина подобного, я думаю, простая. Я - просто волонтёр, волонтёр идеи, всё делаю бескорыстно, трачу на это время. Для них же - нормальный человек, то есть не сумасшедший, если он тратит время и получает за это деньги. Время - деньги.
   Гляжу на таких людей - и меня на миг покидают силы. Оттого я, бывает, гляжу в будущее довольно-таки равнодушно. Гляжу в своё будущее... Гляжу и вижу, что стоять мне на перекрёстке улиц - и не более. Здесь достиг я своего потолка. А этот потолок невысокий. Уличный. Хоть все общественные движения и начинаются на улицах, но продолжение они должны иметь в государственных учреждениях, в тех зданиях, где сидят слуги народа в лице президентов, министров, депутатов.
   Но мне ничего не приходится делать, как после минутного упадка, вновь обретать твёрдость, чувствовать себя на высоте, находясь на низах, на улицах, без работы, без средств к существованию, влача волонтёрский образ жизни ради идеи жизни вечной.
   Ну, не сумасшедший?
   После минутного, я бы даже сказал, секундного упадка - я всегда твёрд. И мой член твёрдый. Только вот - куда утечёт моя сперма? На воссоздание жизни? Ночные поллюции? И потом раскаяние, что сперма не вошла внутрь женского тела и не зародила жизнь?
   Сперма должна войти в женское тело. Не утеряться. Не растечься по простыням при ночных поллюциях, когда спишь сладким сном.
   А сколько растекается? Сколько уходит в никуда дорогого живого материала? Если бы весь этот семенной материал человечества шёл весь на воссоздание жизни, то Вселенная уже давно была бы живой и дышащей.
   Будет огромный массив перемен. Они отвлекут внимание. Но всё вернётся всё равно к проблеме живой и дышащей Вселенной, живому Космосу. Можно, конечно, быть человеком скромным, отзывчивым, любезным со всеми, и ко всяким применяясь, ко всем и к каждому по отдельности. Но нельзя забыть и не отстаивать живую и дышащую Вселенную, живой Космос. В этом вопросе нельзя идти на поводу у других. Следует нагнуть других к этому вопросу. И я нагибаю. На перекрёстках улиц нагибаю. Если меня во снах не душат какие-нибудь типы в чёрном одеянии, то мне снятся люди, которых я нагибаю вопросом живой и дышащей Вселенной. Потом я после сна встаю, иду на перекрёсток улиц и в реальности начинаю своими речами нагибать остановившихся прохожих вопросом живой и дышащей Вселенной. При этом я становлюсь властным, и чувствую, будто бы я у края пропасти и нет другого выхода осчастливить человечество. И мне необходимо нажать на бедных прохожих: летом - полураздетых, осенью - под зонтами, зимой - укутанных в шубы, весной - в лёгких одеждах, скинув тяжесть зимних одеяний.
   Но моя властность и суровость пропадает, когда я вижу на улицах искалеченных бродячих собак, хромых, с перебитыми лапами. Однажды я видел собаку, бредущую на трёх лапах. Одной не было. И сердце моё сжалось от жалости. Потом я долго думал, размышлял о живых организмах, об их временности, о мучениях при жизни. Как выжить собаке с тремя лапами? Не выживет. Придёт зима - и не выживет. Мы все так зависим от холодов. Должны что-то делать. Одеваться, укрываться.
   Искалеченные животные у меня вызывают сострадание. Куда-то девается напыщенная властность и суровость. И начинает грызть тоска. Особенно она меня грызёт в осеннюю пору, когда на улице дождь, и зимой в морозы, когда зуб на зуб не попадает. Но и тогда меня бросает в жар, когда вижу искалеченных бродячих собак. И сердце так щемит, щемит. И сжимается от жалости. Хочется куда-то сбежать, зарыться под землю. Как помочь в таких случаях? Я выворачиваю еду, какая у меня есть. Кормлю.
   Собаки. Искалеченные собаки. А сколько искалеченных людей? Сколько их, вернувшихся с Донбасса, с зоны боевых действий?
   Много.
   Видел.
   Много.
   Видел в День вооружённых сил Украины. Шли рядами в одежде защитного цвета, на костылях, хромающие, без рук, без ног. И это всё - результат мыслительной сферы московских геополитиков. Вот так решает кремль свои геополитические вопросы в 2017 году. Захватили Крым, часть Донбасса. А теперь 2017 год - это ежедневные сводки новостей по телевидению о жертвах. Каждый божий день на Донбассе убивают и делают инвалидами людей. Количество могил растёт. Количество жертв растёт.
   Что?
   У людей в голове Космос, космическая угроза?
   Нет.
   Угроза кремля, московского кремля. Угроза когда-то, по мифическим схемам, братского народа. Что, с таким братским народом ликвидировать угрозы из Космоса? Тут как бы остаться в живых от их снайперов. Каждый день стреляют, бомбят. И это идеология "русского мира", мифа от московского фашизма, тихого такого фашизма. Так не похожего на немецкий фашизм, где была идеология мифического "арийства", громкого такого фашизма. Хотя... результат этих мифов похожий. Я бы сказал, один и тот же результат. Искалеченные собаки. Искалеченные люди. И - не жалко. Мне лично жалко. Как другим не жалко, не знаю.
   Как сделать живой Вселенную, если люди омертвляют Землю, на которой живут?
   Смотришь на сбитую на дороге собаку и сердце кровью обливается. А некоторые водители специально жмут на газ, чтобы задавить бредущее по дороге животное. Задавить даже замирающее, прижимающееся к обочине животное. И - не жалко. Мне лично жалко.
   Но некоторым водителям тоже жалко. Они даже на полном ходу сворачивают в сторону, лишь бы не убить животное. Таких я беру в свою, пока ещё вымышленную, живую Вселенную. С такими дружу. Их так мало среди человеческой мрази, движимой геополитическими интересами.
   Россия оккупировала Крым, отделила от Украины. Неугодных превратила в беженцев. А с России полным ходом завозят своих людей и расселяют в оставленных домах. Делают Крым с российским населением. Крымские татары не согласны с политикой захвата насильственным путём. Они предпочитают не нарушать международные соглашения по установленным границам. Считают Крым по-прежнему украинским. Но с ними ведут борьбу. И они превращаются тоже в беженцев. А активисты крымских татар, которые много говорят, просто исчезают. Потом выясняется, что их нет в живых. Их находят мёртвыми. Вот так работают российские спецслужбы. Тихий такой фашизм. Нет человека - нет проблем.
   Ну?
   И про какие космические угрозы можно говорить, когда человек для человека - угроза? А?
   Мне представляются ужасающие картины гибели человечества от астероида, попадающего в Землю. А тут гибнут люди незаметно поодиночке от пули, попадающей в затылок.
   Моё "я" от подобных представлений, перемешанных с правдой жизни, мертвеет. Голова как бы пустая. Тело и голова как бы без "я". На теле просматриваются мной только родинки. С годами они становятся плотнее и чётче. Старею. Не стареет мир. Космическая угроза - та же. Исчезновение людей, поодиночке, то же. Спецслужбы по-прежнему работают в этом направлении. Им до космических угроз нет дела. Это повергает меня в жуть, в жуткие представления. Куда мы все идём?
   По тесным закоулкам моих мозговых извилин бродят довольно ужасающие представления.
   Понимаю, что такое положение вещей может закончиться не то что плачевно; а закончиться навсегда, закончиться для всех абсолютно мёртвым состоянием, исчезновением человечества как вида.
   В моих мозговых лабиринтах шныряют жуткие представления о кончине человеческого рода, и это - отголосок реальностей, в которых я живу. Представления о кончине человека пытаются завладеть мной полностью, хотят внедриться в те сферы, где ещё теплится информация о том, что шанс на выживание есть. Но там, где располагается шанс на выживание, там нет места представлениям об окончательной кончине, о прекращении жизни людей вообще. О! Во мне борются сферы жизни и полной окончательной смерти для человечества. И борьба идёт не на жизнь, а на смерть. Или я буду продолжать стоять на перекрёстке улиц, в надежде, что человечество повернёт себя к проблеме спасения, или же я плюну, пойду в разгул, потеряв смысловой элемент своего существования. Что-то обязательно будет.
   Но что?
   А кто его знает.
   Пока я продолжаю своё дело - и всё тут. Хочу до конца своих дней бороться. Так устроен. А за что бороться? Ради чего бороться? Этот содержательный элемент может измениться. Всё может быть. Я ни от чего не застрахован. Свободен. Не свободен от старости и от будущих недомоганий, недомоганий старческого возраста, которые могут превратиться в болезни, признаки телесного распада, признаки дряхления организма. А это отражается и на мыслительной сфере. Перестаёшь быть хозяином своих мыслей. Перестаёшь доподлинно понимать свои поступки и чувства.
   Мне пока всё это не грозит. Всё это может быть ещё впереди. Пока я полон сил и энергии. Пока имею запрет на всё, кроме деятельности по спасению всех и вся. Во имя этой деятельности я готов кинуться с кулаками даже на мирно идущих мимо меня незнакомцев, когда я стою на перекрёстке улиц. Во имя этой деятельности готов всем подряд, знакомым и незнакомым, друзьям и врагам выцарапывать глаза, готов ненавидеть и убивать тех, кто против. Ну, не сумасшествие? Это, конечно, всё - образно говоря. Такие чувства. Поэтому-то и не сумасшествие. В действительности идёт поиск взаимопонимания. Правда, это взаимопонимание частенько идёт через крик, через вот такие способы утвердить своё "я" и протолкнуть идею спасения от космических угроз, угрожающих катастроф, протолкнуть в чужие умы, зачастую совершенно не подготовленные к этому. Все эти умы, с которыми я сталкиваюсь, упорствуют в своих заблуждениях, а моё дело - пробивать идею спасения, чтобы она застряла в их мозговых извилинах.
   - Бог спасёт! - скажет, приостановившись на ходу, какой-нибудь прохожий.
   А я сразу реагирую и отвечаю поговоркой: "На Бога надейся, а сам не плошай".
   Так я говорю, а сам про себя думаю о том, что Бог самодостаточный; и никого Он за шкирку из дерьма вытягивать не будет. В "Письме 2017" я отмечаю так: "Бог - это процесс разрушения иллюзий. Когда иллюзии разрушены, человек становится сам Богом, переживая Состояние Бессмертия. Состояние Бессмертия - это Состояние Бога, или просто Бог. Если такое состояние человеком пережито, то есть шанс после жизни земной иметь жизнь вечную".
   Но все эти размышления я делаю, конечно, про себя, чётко фиксируя их в "Письме 2017". Кто это поймёт в практической жизни? И кто в этом будет вообще разбираться? Для прохожего есть поговорка "На Бога надейся, а сам не плошай", то есть делай что-нибудь для жизни, для своего же спасения. Но спасения, ориентированного на будущее. И спасения себя и всех. А если только себя, так обязательно придёт старость (она так или иначе придёт). Зубы повыпадают. Стопы и лодыжки начнут болеть. С носа будет течь. И вообще нос заложит и дышать будет трудно. Иммунитет-то понизится. А потом наступит смерть. У всех людей, у всех животных, у всего живого всё идёт к концу, к разрушению организма. Да что там отдельный организм и его разрушение? Всё вообще вокруг шатко и совершенно ненадёжно. Хоть то искусственное, хоть то естественное, всё разрушится, всё придёт в упадок. Просто время съест всё. Вещи съест. Людей. Их творения. Не оттого ли мы все тревожимся? Тревожимся за себя. Тревожимся друг за друга.
   Люди тревожатся за людей. Ведь они со временем исчезают; умирают эти люди. Ведут себя агрессивно, по-садистски проявляя свою самостоятельность как отдельные личности, переделывая мир вокруг себя. А потом умирают, сливаясь полностью с этим миром, сливаясь безвозвратно. Потом оцениваешь, в чём была их самостоятельность по переделке окружающей среды, и видишь патологию жизни. У них было непристойное поведение по достижению эгоистических целей, выгод лишь для себя. Они похабно вели себя, чтобы иметь выгоды. Это - в отношении людей. А в отношении вещей - они занимались усовершенствованием орудий убийства. В целом технический прогресс был лишь в производстве оружия. Похабщина в отношении людей и вооружение при переделке предметного мира. И что, это во благо жизни? Это - во благо смерти. И что будет с таким народом? Один распад. Но... в конце концов, усиленные процессы старения организма опутывают тела морщинами. А потом - смерть забирает. Напроизводил и ушёл. И никому добра нет.
   А я?
   А я всё расхлёбываю, что сотворяют люди. Ориентирую их в направлении спасения. Похабщину надо заменить общими устремлениями. А вооружение? Метал, который идёт на вооружение, пусть идёт на производство костылей, инвалидных колясок. Сколько инвалидов, калек, искалеченных людей возвращается с зоны боевых действий, где применяется произведённое оружие.
   Я - одинок. Друзей у меня никаких нет. Я имею в виду, настоящих друзей, разделяющих мои взгляды и устремления, готовых в любую трудную минуту помочь. Стою себе на перекрёстке улиц с листовками. Работу потерял. Но уверенности в себе не лишился. Я её приобрёл с годами. Раньше, в молодости я был совершенно неуверенным в себе. Теперь я только осознаю, что быть таким всю свою жизнь гибельно. Всё время смиряться, опускать глаза и не пускать в ход кулаки? Нет уж.
   Я изменился. Или изменила меня жизнь. Теперь пресмыкаться я ни перед кем не стану. Я стал вестью определённого смысла. Этот смысл я передаю другим. Передатчик. Быть передатчиком - это только часть меня, лишь часть моей сущности.
   Я - одинок. Смотрю на большие семьи, где много общения, радости, веселья, и остаётся мне лишь всё понимать, и понимать только в своём направлении. А направление простое. Я представляю большую семью человечества, разросшуюся до космических масштабов. Оставаясь одиноким, лишь представляю.
   Внутри что-то говорит: "Заведи семью. Тогда будет во что верить". А что, верить в Бога? Он реальность. Вот Он. Рядом. Я Его ощущаю. По утрам просыпаюсь один в квартире. А Он рядом.
   Другие скажут: сумасшествие.
   А для меня - реальность. Гляжу в эту реальность и меня охватывает умиротворение. А накануне - сердце разрывалось. Читал книги по астрофизике. Представлял летящую комету. Чем-то грозит мне из-за этой кометы будущее?
   Потом охватывает Божественное. И опять умиротворённость.
   Надо как-то избавляться от представлений о кометах. Но, может, это предупреждение? Предзнаменование?
   А некоторые говорят: "Ох, как красиво!", - когда я показываю фотографии летящих огненных шаров, снятые телескопом "Хаббл".
   - Как красиво! Какие оттенки цветов!
   А то, что эта красота легко может гахнуть по голове - и распрощаешься с жизнью? Об этом никак не задумываются.
   Или, когда я показываю видео, говорят так: "Очень мило они движутся среди звёзд".
   Очень мило!
   Хорошо, если они летят мимо, эти огненные шары. А если бы они летели на нас? То надо было бы от них как-то избавляться. И была бы проблема: "Как? Как отклонить движение комет и астероидов, если человек штампует ядерное оружие против соседних стран и не делает ракеты, способные отклонить от курса эти красивые летящие кометы и астероиды?". Хочу, чтобы страны прекратили производство ядерного оружия. Хочу даже ценой собственной жизни. Готов жизнь отдать, чтобы это прекратилось. Поэтому я виню себя, потому что мало чего сделал в этом направлении.
   - Как они мило летят, эти светящиеся посланцы, среди звёзд, по небесному своду! - восхищаются прохожие, глядя на моё видео из серии "Космос".
   А в моём воображении всплывает такое: будто бы уже ракеты с ядерными боеголовками летят по этому самому своду.
   Но всякие страхи воображения во мне не укореняются. Они боятся моего медитативного состояния и покидают меня, делая мою психику свободной для полётов.
   Чтобы что?
   Чтобы вообразить себе новую какую-нибудь нелепицу.
   Хотя... ядерное оружие - это не нелепица. Это реальная угроза человечеству. Ведь человек - это такое существо, от которого можно ожидать всё что угодно.
   Я. Я отъехал от себя давно. Разъединён с собственным телом, с собственными руками и ногами, со своим собственным "я". Разъединён со своим прошлым. А о будущем и говорить нечего. Меня просто снесут. Но моё "я" уже рухнуло, по кускам разлетелось по всей Вселенной. И поэтому переживать мне уже не за что. Куски моего "я" охватили всю Вселенную. Я - Вселенная. Вселенная - это я. И я нахожусь везде, где только можно. Сижу у себя в квартире, запертый на сто замков, а воображаю, будто я охватил всю Вселенную, являюсь этой самой Вселенной. Потом вдруг впадаю в уныние. Не знаю даже - отчего. Не могу установить причин. Моё уныние доходит до того, что я начинаю горевать. О чём? Не знаю даже, о чём горюю. Может, оттого что охватил всю Вселенную, но не ощущаю твёрдой почвы под собственными ногами? И ещё тебе в затылок смотрят ракеты с ядерными боеголовками.
   О, оказия!
   Не оттого ли у меня периодически появляется дрожь в руках, головная боль и, наконец, тоска, которая расширяется из глубин моего тела, перепутывает всё в моём сознании, отчуждает меня от самого себя? И тогда я уже сам себя не понимаю. Не понимаю: или у меня шизоидный склад характера (тип шизоидный), или же я уже сошёл с ума, заболел шизофренией? Помешался. Просто помешался на светящихся кометах Космоса.
   В такие минуты я себя спрашиваю: "Я ли это?". Потом, поглядев в себя и вокруг себя, говорю: "Это всё-таки я. Нет, нет. Не помешанный. Может, слегка шизонутый? Нет. Просто шизоидный тип. Просто порой нападает тревожное тоскливое состояние и отчаяние оттого, что я ничего не могу поделать, не могу прекратить производство ядерного оружия. Я - обычный человек, имеющий слово на перекрёстке улиц по собственной инициативе".
   Или же я сошёл с ума?
   В расцвете лет сошёл с ума, заболел шизофренией?
   Не знаю. Время покажет. (Может, остальные сошли с ума).
   Гёльдерлин тоже жил, жил... Потом раз - и заболел шизофренией. У него - это наследственное, в роду шизофреники. На определённой стадии жизни заболевают шизофренией.
   Прежде я смотрел на себя со стороны, каждый миг своего бодрствования, с утра и до вечера. Но потом стало по-другому. Я - не я.
   Что, совсем другой человек?
   Окружающие знакомые смотрят на меня и говорят, что я какой-то странный, не такой, как всегда.
   Прямо так и говорят: "Ты какой-то сегодня странный, тихий, серьёзный, не смеёшься, унылый. Что-то случилось?".
   Но у меня всё нормально. А они хотят заглянуть в меня, выяснить, о чём я на самом деле думаю. Я ведь необычный.
   Со мной бывает такое. Находит. В мистицизме это называют по-разному: мокша, нирвана, сатори, самадхи... Это - когда смерть рядом.
   Однажды я упаду - и умру. В моём жизненном наблюдении были такие случаи. Так однажды, когда я стоял на площади с листовками, шёл какой-то человек. Хорошо одетый. Всё - честь честью. Вдруг остановился - и упал мёртвым. Когда-то Сократ так шёл, остановился, сутки простоял неподвижно, а потом пошёл дальше. Со мной тоже такое бывало - остановлюсь, замру, простою сутки, а потом иду дальше. Не бывало, чтобы я падал замертво. Возможно, всё впереди. Буду идти через площадь, остановлюсь - и упаду мёртвым. Пока стою на площадях и перекрёстках улиц живой.
   Идеи, по которым строят люди себе окружающий мир, никуда не годятся. Будь то идея коммунизма, национализма или религиозная идея Царства Божьего. Царство Божье внутри нас. О! О, как близко мы к Богу. "Вы боги". Это ещё ближе. Но мы этого не знаем. Ищем Бога где-то там, в космических пространствах. А Он здесь, рядом, около нас. Вот Он! Его надо только обнаружить. Он близко, близко. А в тех космических далях - огонь и лёд. И ещё радиация, уровень которой несовместим с жизнью.
   Подобные речи я веду с прохожими, стоя на перекрёстке улиц. Мне возражают. У каждого своя философия. Тогда хочется взбеситься и, сорвавшись с цепи, не помня себя, говорить, говорить. Говорить, перебивая всякую посланную тебе мысль. Но я этого не делаю. Я методично и чётко привожу аргументы, опираясь на научные факты. Провожу я это монотонным, спокойным.., сказал бы так, успокаивающим голосом. Прямо как при церковной проповеди, внедряя состояние умиротворённости и покоя. А когда некоторые несогласные слушатели начинают разъярённо противоречить, то я ещё пуще в полном спокойствии провожу свою линию аргументации. Ни в коем случае не доходить до бешенства, до экстатического исступления. Всё это лишает тебя рассудка и ты теряешь свою линию доводов и аргументов.
   Бывает, я, конечно, срываюсь с цепи и с пеной у рта что-то громко доказываю. Но... это игра. Так было задумано. Чтобы впечатлять окружающих, надо устраивать театр, понижать и повышать голос. И приходится повышать голос до крика. Но я иду на всё. Это, конечно, бывает, вредит делу. Ведь эмоциональный прилив и скорость, с которой начинаешь говорить и что-то доказывать, может обернуться скачкой бессвязных мыслей, хаотически возникающих в мозговых извилинах. Тогда зачастую долго невозможно направить их в определённом порядке. Они начинают бессвязно болтаться в мозгу и не находят того русла, которое им принадлежит.
   В разговорах на уличных перекрёстках я держусь осторожно. Всякий народ попадается. Попадается такой, что вообще ничего не понимает, что ему говорят. Если обмолвлюсь каким непонятным словом, то поясняю и хитрю, переворачиваю смысл речей. Я довольно правильно угадываю, что от меня хотят услышать. Поэтому иногда поддакиваю на замечания, а потом всё равно своё внедряю: "Все вместе бросим свои дела и займёмся общим делом для всех - спасением от надвигающихся катастроф из Космоса". И это я уже показываю, красочно применяя всё своё актёрское умение, выставляя фотографии космических происшествий. А фотографии - это уже не вымысел, не плод больного воображения, которое может жить своей собственной жизнью, создавая светотени, кишащие силуэтами сказочного характера. Фото - это реалии. У меня от этих реалий пробивает боль по всему телу. Неужели вот такие катастрофические события разгуляются на Земле? Неужели они расчленят Землю на куски? Неужели всему будет конец? От таких вопросов, которые я задаю сам себе по дороге к городской площади, на которой собираюсь разместить фото космических происшествий, голова идёт кругом, рождая дополнительные воображаемые всплески раскалённой космической магмы.
   Фантастические образы проникают вглубь моего существа и туманят рассудок. Объёмные мысли о катастрофических положениях придавливают меня к земле. Они в потаённых норах моих мозговых извилин, как давние обитатели, по-прежнему пытаются расчленить на составляющие моё единое "я", сделать окаменелыми лабиринты лабораторий моего мозга, чтобы всё застыло, как когда-то это случится с миром, со Вселенной, застыло, чтобы ничего не производилось, не перетекало, а чтобы воцарилась полная энтропия.
   Но я пока с давлением мыслей справляюсь, справляюсь со всем, что мне чудится: с плачущими детьми и женщинами, со зловредными людишками, снующими взад и вперёд, бормоча указание на то, чтобы я помалкивал. Но я вижу: это не сон, в котором типы в чёрном с ножом у горла требуют, чтобы я не говорил о приближающейся комете. Это сон наяву. Это мои образы и мысли. И все их я зачёркиваю медитативной практикой. Они просто мешают. Обыкновенная помеха. Мешают быть свободным.
   Я молчать не хочу, а хочу развернуться в непринуждённый крик театрального действия о самом главном, о спасении. Развернуть свою трагикомедию на перекрёстке улиц, на площадях.
   И меня понесло...
   Но... я и осёкся.
   Мир будет существовать не более трёх миллиардов лет. Потом всё погибнет. Мои усилия тщетны. Я навязываюсь людям. А они отгораживаются от меня, будто и так всё знают о конце мира через три миллиарда лет.
   И зачем я парюсь? Через три миллиарда лет и так всё кончится.
   Выжил я из ума, что ли?
   Так вроде бы не такой старый.
   Через три миллиарда лет что будет?
   А кто знает?!
   Я так предполагаю по прочитанным мною научным книгам, что Солнце уже значительно превратится в красного гиганта и полным ходом будет сжигать Землю. И всем будет конец. Я вижу этот конец. Явно вижу всё то, чего нет. Всё это мной, конечно, не пережито. Всё это - лишь моё воображение. Но от этого не легче. От этого я не чувствую себя стоящим твёрдо и прочно на земле. Я жду с тревогой, что будет всем конец, потому что люди заняты совершенно не тем вопросом и делают совершенно не то, что надо. Может, через сто или двести лет они окончательно поймут, что их всех, все их поколения ждёт. Поймут, что их ждёт через три миллиарда лет, и начнут что-то делать в направлении избавления от угрозы? Может, так и будет. А может, придёт полное осознание того, что они не в силах что-либо изменить. И поэтому придётся лишь смириться с существующим положением вещей и зажить спокойной жизнью для себя, ожидая неотвратимого конца существования в будущем для всех.
   Я лично с таким положением вещей смириться не могу. Воображая кончину - цепенею. На лбу появляется испарина. От страха перед таким воображаемым будущим - пот течёт ручьями у меня по груди и под мышками. Начинают одолевать странные ощущения, будто я вовсе не я. В психическую сферу вклиниваются образы того, будто я нахожусь не на том свете, где мне положено находиться. Но здесь мне будто будет приятно. Хотя в моём положении уже приятно и ничего другого мне не требуется.
   Бывает, что я сам не свой.
   На перекрёстке улиц вижу знакомых людей. Присмотревшись, понимаю, что они мне вовсе не знакомы. Может, уже сошёл с ума, потерял всякое соображение, живя в нереальном мире будущей катастрофы? Начинаю практиковать медитации. Они меня трезвят. Становится легче. А то прямо - наплыв ужасов, которые будут через три миллиарда лет. Сказать кому, засмеют. Что там будет через три миллиарда лет? Зачем париться по этому поводу? Но лично меня это печальное известие из книг по астрофизике повергает прямо в шок. Я цепенею и уже как автомат, как запрограммированный робот раздаю на перекрёстке улиц свои листовки, не поднимая глаз.
   Наверно, всё-таки я какой-то псих. Не живу нормальной жизнью. Воображаю себе что-то, чего в настоящей реальности нет. А закончится отпущенное время, и умру. Рухну мёртвым - и всё. Как это я видел однажды - рухнул и умер человек, идущий через площадь. Он шёл, остановился, и упал мёртвый. Всё. Со мной может быть такое же. Согнусь, обмякну - упаду и умру.
   Да.
   Однажды грохнусь на асфальте на перекрёстке улиц; и меня подберут. А может, подберут раньше, чем грохнусь, чтобы не терроризировал прохожих своим приставанием о конце света.
   Околачиваясь на перекрёстках улиц и площадях, я не раз видел оборванных бомжей, лежащих без движения. С них что-то текло. Их забирала скорая помощь. Подъезжала полиция. Некоторые из них были мертвы. Некоторые шевелились. Их срок кончился раньше, от плохой жизни.
   "А могли бы послужить спасению". - мелькает в моей голове мысль.
   "Хоть бы их самих спасли".
   Я помешался на спасении. Это очевидно. Три миллиарда лет бъют мне по мозгам. От этого мучаюсь, страдаю. Хотя, казалось бы, что мне до того, что будет через три миллиарда лет? А страх берёт. Чего, спрашивается, берёт? Окунусь в прохладу медитативного состояния, остыну. И жизнь покажется райской.
   Меня пугает, что будет через три миллиарда лет, пугает то, чего я никогда не увижу. Не увижу Солнца как красного гиганта. Тогда будет свет неизъяснимой силы. И это пугает. Сейчас, в настоящей жизни больше пугает тьма, неизъяснимо плотная темнота.
   Но я думаю, что наибольший страх - это страх утраты, когда ты лишаешься тех, которые рядом с тобой были, разделяли твою участь, когда ты остаёшься один. Тогда даже не только страх накатывает. Тогда просто теряются смыслы.
   Смыслы утеряны. Никто не разделяет моих устремлений. Я один-одинёшенек. Лишь страшные сны меня посещают и предупреждают. Призрачные типы в чёрном меня душат. Но уже ничто не пугает. Но боюсь света, символически боюсь, не по-настоящему. Света будет много, когда Солнце превратится в красного гиганта, начнёт сжигать Землю. Это будет через три миллиарда лет. Хотя намного раньше может комета гахнуть по Зем­ле и прекратить существование человечества.
   Может, в старости, когда выживу из ума, подобное представлять не буду. Да и сейчас я от этого всего отделываюсь медитативной практикой. Чтоб особо не погружаться в будущее, а жить настоящим. Жить и компостировать мозги прохожим на перекрёстке улиц. Это считаю своим делом жизни. В это въехал по уши.
   Распоясался.
   Привлекаю внимание прохожих своими воплями и криками о неминуемой гибели.
   Кричал, чтобы всякий люд изменил род своей деятельности.
   Кричал, что их деяния не нужны для будущего спасения.
   Кричал, чтобы они прекратили свою работу по выпуску губной помады, ядерного оружия, химического и бактериологического оружия, спиртных напитков и табачных изделий, ...и прочего, прочего, прочего...
   Кричал, чтобы они начали работу по выпуску ракетных комплексов, отклоняющих курс движения метеоритов, астероидов, комет.
   Я плотно присел в навязывании своих идей прохожим.
   Однажды меня окликнули. Я обернулся. Это был полицейский.
   - Что это вы к людям пристаёте, нарушаете общественный порядок?
   - А что?
   Завязался разговор. О Космосе. О смысле жизни. О выживании. О спасении. Обо всяком. Полицейский от меня отстал, когда я начал присаживать его, чтобы он вёл определённый образ жизни и не вдавался в мелкий соблазн. Видно, подумал, что столкнулся с неисправимым типом; типом в принципе ничего особо не нарушающем.
   После этого случая с полицейским я призадумался, что могут быть варианты и похуже. Меня могут изолировать, если я уж слишком насяду на прохожих, если меня занесёт в дебри волевого импульса, насаждающего свой интерес. Но... это и их интерес. Я пекусь не только о себе. Им всем, людям Земли надо тоже выживать и спасаться. Поэтому я никак не угомонился. Более того, стал настойчивее, проводя свои убеждения в жизнь, внедряясь в различные слои населения.
   Спасаться надо, спасаться! Так кричал я на всех уличных перекрёстках. Движется что-то невероятное. Оно захлестнёт нас всех. Начнёт ломать и трощить всякие структуры как в наших головах, так и в нашем окружении, превращая это окружение в хаос, в сплошной хаос, заливая всё водой, сжигая всё огнём.
   Если кто-то скажет, что вода и огонь - несовместимы, то я отвечу:
   - При наступлении большой воды огонь тухнет и возникает пар. При наступлении огня вода исчезает и превращается в пар. Всё превратится в пар, в испарения. Испарится. Исчезнет. Наши тела закипят и испарятся при наступлении огня. При наступлении воды мы тоже не выживем. Надобно всё регулировать, дозировать. Огонь. Воду. Всё это надо дозировать.
   - Нам конец! - кричал я.
   Кричал...
   Кричал...
   Не докричался. Увезли в сумасшедший дом. Нарушал тишину, общественный порядок.
  
   Вот сижу взаперти. Для человечества так надо. С собой нет бумаги, чтобы продолжить "Письмо 2017". Поэтому бормочу и в звуках затихает такое: "Стучусь. Стучусь сутками, днями и ночами, перебирая дни, пролетевшие в безпамятстве, когда нельзя было никак достучаться.
   Не открывали.
   Хотели своего. Хотели водрузить то, что не называлось спасением".
   А...
   Такой, как я, людям не нужен.
   Зачем я им?
   Я только раздражаю их своими россказнями о катастрофах... о несуществующих катастрофах...
   И место мне - в сумасшедшем доме. Чтобы не будо­ражил, не накалял обстановку... не накалял атмосферу.
   Пройдёт время - и меня не будет. А сейчас на пыльном подоконнике пальцем пишу такое, пишу завет человечеству: "Стоит рискнуть и направить все силы на спасение. Закрыть все каналы для излишних действий, ... ненужной деятельности.
   Авось в будущем человечество останется существовать!".
   А себе применение я найду и в психиатрической больнице. Здесь психи что, не люди? Они тоже должны знать о надвигающейся космической опасности. И здесь я разверну свою деятельность, проповедуя пути спасения. Вот только новую научную информацию надо получать извне, из научных центров. Надобно наладить связь психиатрической больницы с этими научными центрами.
   Не хотел сдаваться.
   Не хочу сдаваться.
   Продолжаю свою борьбу.
   Сумасшедший. Псих.
   Можно думать, как угодно.
   Раздобыв тетрадку и карандаш, в своём "Письме 2017" я продолжил фиксировать такое: "Человечество когда-нибудь сможет воссоздавать генетический аппарат людей и возвращать их к жизни. Когда это станет возможно, то в первую очередь возвратят к жизни тех, в ком большая нужда.
   В Моцарте - большая нужда. Его воссоздадут и возвратят к жизни. Всем требуется вдохновение Моцарта.
   Всем требуется разум Исаака Ньютона, Чарльза Дарвина. Их тоже возвратят к жизни.
   Но... в первую очередь возвращать к жизни будут тех, кто унёс с собой ту или иную тайну, кто человечеству не поведал тайну, а лишь заинтриговал этой своей тайной. Поэтому возвратят и воссоздадут в первую очередь меня. Будучи в сумасшедшем доме, я не могу поведать всем тайну, как обрести "Состояние Бога", которое есть "Состоянием Бессмертия". Как я поведаю людям эту свою тайну, находясь в таком положении? Они просто сочтут меня за сумасшедшего. Конечно, если я при жизни выйду из сумасшедшего дома, то мою тайну узнают все. В противном случае, меня придётся воссоздавать и возвращать к жизни тем далёким будущим поколениям, дабы выяснить мою тайну, выяснить способ обретения "Состояния Бога" как "Состояния Бессмертия". Но для этого человечество в будущем должно остаться жить. Оно должно не исчезнуть. Иначе некому будет воссоздавать и возвращать к жизни.
   А Бог?
   Но Он самодостаточен, как то моё "Состояние Бога". Он лишь пребывает".
   Некоторым покажется, что это измышления, фантастика.
   Ну, ну.
   Есть другой сценарий. Он значится в моём "Письме 2017" так: "Астероид гахнет по Земле - и с человека слетят все украшения".
   ...
...
   Мой отец. Жил. Боролся. От него ничего не осталось. Ну, ничего не осталось! От матери моей тоже ничего не осталось.
   Но... остался я.
   Я единственное то, что от них осталось. Так вперёд же. Берись за перо. Воссоздай всё, что ихнее в тебе.
   Оно не должно пропасть.
   Они были добрыми людьми.
   А так:
   Что-то когда-то будет.
   Что-то когда-то случится.
   Мир всех так нас позабудет.
   Мир тот - всё та же волчица.
   ...
...
   Завернулся мой коврик случайно? Или так всё начертано было? То, что будет, уже как-то было?
   Или всё непонятно, что будет?
   Размышляя, доходишь до ручки. И не движешься как-то куда-то. Замираешь. И смотришь. Всё смотришь. В те несущие дали...
   Вперёд!
   Ты вперёд смотришь; всё. Так и надо. Так иди. Борозди океан непомерно большой и суровый, выводящий тебя на просторы, где ты блеешь подкидышем малым в незнакомой пустыне без света, обожжённый единственной мыслью: "Всё вперёд, всё вперёд и вперёд...".
   ...
...
   Прощаемся с жизнью однажды.
   Не хочется впрочем очень. Были деньки святые. Радости было море. Всё покидать придётся. Тело изношено очень. Что мы оставим детям? Мудрые мысли - как жить?
   Будут миры иные. Всё так изменится очень. Дети другими будут. Мудрость другая нужна им?
   Тело их тоже износится. Что-то от мудрости старой им пригодится всё же.
   ...
...
   Пройду в никуда. Там есть жизнь. Она же везде, где есть люди. А люди бывают - как пена. И люди бывают - как камень. Как воздух бывают однажды. Однажды бывают - как свет. А там, там и жизнь полнится и светом, и воздухом чистым, и мыслями чистыми всеми про то, как хранить непорочность, как жить с ней, детей всё рожая, наполнив Вселенную смехом, тем смехом, тем детским, тем звонким, что свет колокольчиков дивных наполнит весь день до отказа, чтоб ночи и места в пространстве никак не нашлось ни на йоту.
   ...
...
   Может, всё просто будет
   В час тишины слепой.
   Может быть так: позабудет
   Меня бесконечный покой.
   Но только лишь я не забуду
   Боль и свободного Будду.
   ...
...
   Я - воспрянувший этим летом.
   Я - восставший во все века!
   Может, просто течёт река,
   А во мне отражается светом?
   ...
...
   И что в миру, и что в миру-то будет?
   Порою так становится всё ясно.
   Когда душа во мне всё позабудет...
   Всё то, что было смутно и напрасно?
   ...
...
   Я порою не знаю: что будет?
   Я порою не знаю: что есть?
   Люди... Вокруг только люди.
   Вокруг - только жесть.
   ...
...
   Я буду жить. И - вовеки.
   Я буду жить. И - всегда.
   Жили б со мной человеки:
   Вмеру - огонь и вода.
   ...
...
  
  
  

[ПИСЬМО. 2017]

  
   ...
...
   ["Состояние Бессмертия" - это компенсаторная реакция на страх смерти. Страх смерти же появляется в развитии личности (к 15 годам - у мальчиков) вместе с возникновением самосознания (Дидье Жюлиа). Но появляется и компенсаторная реакция на страх смерти. В нормальном состоянии компенсация бессознательна, то есть она воздействует на сознательную деятельность, регулируя её бессознательно (Карл Юнг). И у человека возникает "Состояние Бессмертия" как бессознательная компенсация страха смерти. Возникает ощущение бессмертия, осознание вечной жизни (Антти Ревонсуо). Смерть представляется невозможностью (Вильям Джемс). И это не убеждение, что мы будем жить вечно, но осознание, что это так и есть (W. James). И абсолютно нет страха ни перед чем (М.Г. Мурашкин). "Состояние Бессмертия" как компенсация страха смерти приходит как вневременное (Джидду Кришнамурти). Это экстатические вспышки, которые кажутся лежащими по ту сторону времени (Корлисс Ламонт).
   В психике человека много непонятно откуда берущегося. Непонятно откуда взявшееся прекрасное настроение после глубокой скорби (Карл Ясперс). Непонятно откуда взявшееся "Состояние Бессмертия" после страха смерти.
   Источники: Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: Ювента, М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-483; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389.]
   ...
...
   [Матфей и Иоанн как свидетели "Состояния Бессмертия". Если рассмотреть Евангелие от Матфея и Евангелие от Иоанна, а они, то есть Матфей и Иоанн, были свидетелями тех событий, когда распяли Иисуса Христа, то можно увидеть реальную жизнь и реальную смерть преображённого человека по имени Иисус Христос.
   В основе Божественного лежит компенсаторная реакция человеческой психики. Счастливы нищие духом, - им принадлежит Небесное Царство (Мф 5:3). Счастливы плачущие, - они будут утешены (Мф 5:4). Счастливы чистые сердцем, - они увидят Бога (Мф 5:8). По компенсаторным механизмам может быть непонятно, откуда взялось прекрасное настроение после глубокой скорби (Карл Ясперс). Мрак в меланхолии компенсируется остротой зрения и приступами эйфории (Карин Юханнисон). И человека может посетить особое состояние, посетить Высшее, когда он сам себе скажет, что Выше этого ничего нет и не может быть. Человек сам себе свидетель в отношении своего Высшего.
   Иисус Христос тоже сам себе свидетельствовал о своём Высшем состоянии. "О себе свидетельствую Я сам и Мой Отец, который послал Меня" (Ин 8:18). То есть речь идёт о субъективном мире, когда человек свидетельствует сам себе о том состоянии, которое он называет Богом, о состоянии Высшем, выше которого ничего нет, по его собственным оценкам. Он судит о состояниях своего собственного Духа. А Бог есть Дух (Ин 4:24). Но это определённый Дух, определённое состояние этого Духа, состояние, которое многими людьми не переживается. И они, эти люди, этого не поймут (Мф 13:11). Сердца этих людей огрубели (Мф 13:15). У человека должно произойти преображение, чтобы он имел опыт Бога, опыт Высшего, Высшего состояния своего Духа. У Иисуса Христа это преображение было. На горе Он вдруг преобразился: лицо Его засияло как солнце (Мф 17:2). То есть необходимы изменения. Если вы не изменитесь и не станете как маленькие дети, вы никогда не войдёте в Небесное Царство (Мф 18:3), никогда не испытаете Состояния Бога, не изменитесь коренным образом, не преобразитесь до неузнаваемости.
   В человеке должны произойти коренные перемены. Он должен быть заново рождён (Ин 3:7). Преображение - это глубокие перемены в человеке. Через них, через эти перемены, открывается Состояние Бога, Состояние Жизни Вечной, Состояние Бессмертия. Если в человеке подобное не произошло, то ему многое и непонятно. Многое непонятно и в Святом Письме. Иисус говорил:
   - Не все понимают Мои слова, а лишь те, кому дано (Мф 19:11).
   Дано в принципе всем, но в разной степени. Кому необходимо много времени вытратить, пока не придёт преображение его Духа, а кому - немного. У Шри Рамана Махарши серия преображений началась ещё с шестнадцати лет (Артур Осборн). Другим преображение приходит к концу жизни. Но преображение есть признак спасения. Ведь это Состояние Жизни Вечной, Состояние Бессмертия. Это возможный шанс иметь это Бессмертие, когда уже уйдёшь из этой земной жизни. Возникает вопрос о возможности спасения. Кто вообще может спастись? (Мф 19:25). Иисус сказал:
   - Человеку это невозможно, но Богу всё возможно (Мф 19:26).
   Возможность открывается тому, кто имел преображение, имел Состояние Жизни Вечной, Состояние Бессмертия, Состояние Бога. Это состояние приходит при жизни человека. Оно есть Состояние Бога. Это то состояние, которое было у Яджнявалкьи, у Кришны, у Будды, у Лао Цзы, у Христа, у Мухаммада, у Авраама, у Исаака, у Иакова. Сказано "Я Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова"? Он Бог не мёртвых, а живых (Мф 22:32).
   Однако возникает вопрос: что делать, чтобы спастись, чтобы возникло преображение, возникло Состояние Бога, Состояние Бессмертия? Во всех Священных Писаниях прописан один и тот же рецепт. В Ведах, а это "Ригведа" индуизма, брахманизма, речь идёт о такой характеристике свидетельствования, как бдительность (Ригведа). О той же бдительности говорит "Авеста" зороастризма (Авеста). Буддистское Святое Письмо "Трипитака" имеет много ссылок на мистическую практику обретения Высших состояний сознания. Так, её составная часть под названием "Дхаммапада" говорит про то самое практическое действие - бдительность (Дхаммапада). В даосизме, который представлен Святым Письмом "Дао дэ цзин", мистическая практика - это та самая бдительность как свидетельствование отстранённо созерцательного характера, когда человек смотрит на всё со стороны, когда он осторожен (Дао дэ цзин). В "Торе" иудаизма речь идёт о процессе свидетельствования, когда свидетельствует сам Бог, когда его Дух, Дух Всесильного парит над водою (Тора). Это можно понимать, что речь идёт об определённом состоянии как Состоянии Бога, когда Он свидетельствует, отстраняясь от всего. В христианстве, в его мистической практике "Библии" также акцент делается на такой характеристике свидетельствования, как бдительность, когда рекомендуют наблюдать за собой (Библия). В "Коране" мусульман мы также встречаем процесс свидетельствования (Коран). Везде речь идёт фактически о бодрствовании. Поэтому бодрствуйте, вы ведь не знаете, в какой день придёт ваш Господь (Мф 24:42). Бодрствуйте и молитесь, чтобы вам не поддаться искушению (Мф 26:41). То есть фактически напряжение воли ведёт к Состоянию Бога, Состоянию Бессмертия.
   В дзэн-буддизме движущую силу, ведущую к просветлению, можно характеризовать как крайнее волевое усилие (Генрих Дюмулен). Ведь воля сменяется вдохновением (Б.М. Теплов). Вдохновение же может переходить в экстаз в момент кульминации творческого процесса - при озарении, открытии (Е.П. Ильин). И это что в христианстве, что в буддизме, что в иных религиях. По компенсаторным механизмам воля сменяется озарением, преображением, просветлением, когда в теле идёт усиленный синтез обезболивающих веществ, дарующих "счастье", таких веществ, как эндорфины, энкефалины, анандамедиаторы. Тогда у человека снижаются болевые ощущения, он переживает блаженство. Но если извне боль очень сильная, то организм не справляется синтезировать обезболивающие вещества и человек всё равно чувствует сильную боль. Так, когда распинали Иисуса Христа на кресте, то боль была такой сильной, что заглушить её не могли те эндорфины, энкефалины и анандамедиаторы, которые синтезировал его организм, его тело. Поэтому Иисус громко крикнул: "Бог Мой, Бог Мой, зачем Ты оставил Меня?" (Мф 27:46). Организм не выдерживал такой боли при распятье на кресте. И Бог ушёл. Состояние Бога связано с отсутствием боли, с блаженством.
   Христа распинали, потому что многие не видели в нём Состояния Бога, не узнавали Бога в нём. Мир не узнал Его (Ин 1:10). Люди не узнавали Состояния Бога, потому что сами не переживали подобного. А доподлинно передать это состояние невозможно, потому что оно вне образа, а значит, его нельзя видеть. Бога никто никогда не видел (Ин 1:18). Более того Состояние Бога - это разрушение всякого видения, всякого образа, образа иллюзорного, устаревшего. Все религиозно-мистические системы, которые пытаются познать и передать это Высшее, оперируют символом разрушения, символом смерти. Но это разрушение и смерть человеческих иллюзий, ложных образов и видений. Центральный символ мистицизма - это смерть, знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания (Сергей Аверинцев), структуры устаревшие, отжившие своё. Так что если все образы в человеке разрушены при Состоянии Бога, то что передавать другому человеку? И что вообще Познавать?
   А чтобы иметь Состояние Бога, Состояние Царства Божьего, необходимо глубинное преображение, когда все устаревшие структуры сознания будут разрушены, когда все образы и видения растворятся, исчезнут. Это фактически надо человеку родиться заново. Иисус сказал:
   - Говорю тебе истину, никто не увидит Божьего Царства, если не будет заново рождён (Ин 3:3). Никто не сможет войти в Царство Божье, если не будет рождён от воды и Духа (Ин 3:5).
   Вода - это символ меланхолии. Дао - путь воды, где переживание озарения и просветления обладает самодостаточностью (Алан Уотс). Дао просматривается в трактате "Дао дэ цзин", трактате, который приписывается Лао цзы, трактате, который передаёт психологический портрет, через который виден характер мистического меланхолика (Анри Масперо).
   От плоти рождается плоть, а Дух рождает дух (Ин 3:6). Вы должны быть заново рождены (Ин 3:7). Рождение заново происходит при становлении личности, когда уходит страх смерти. В развитии личности страх смерти появляется (к 15 годам у мальчиков) вместе с возникновением самосознания (Дидье Жюлиа). Однако в человеке возникает и компенсаторная реакция на этот страх смерти. В нормальном состоянии компенсация бессознательна, т.е. она воздействует на сознательную деятельность, регулируя её бессознательно (Карл Юнг). И человек испытывает состояние, лишённое страха смерти.
   Это ощущение бессмертия (Анти Ревонсуо) является предметом рассмотрения религиозно-мистической культуры. Религиозным мистицизмом рассматриваются особые состояния духа, Высшие состояния, Божественные. Бог есть Дух (Ин 4:24). Но это Дух как Состояние Бессмертия, Дух Высший, Дух Неба. И это не то небо, которое у нас над головой. А это то, что над знанием и сознанием нашим; надсознательное. Небо - это высшее в нас. Иисус Христос сошёл с Высших плоскостей своего сознания и сказал:
   - Я хлеб, пришедший с небес.
   Иудеи же возмутились:
   - Как Он говорит: "Я пришёл с небес"? (Ин 6:42).
   Иудеи знали Его как сына Иосифа; знали отца Его и мать. А тут Он заявляет: "Я пришёл с небес" (Ин 6:42). Они понимали сошествие с небес, которые над их головами. Но Иисус Христос сошёл с Небес Высших в Себе, то есть с Высших сфер Своего Духа. Бог есть Дух (Ин 4:24). Иисус Христос говорил о том, что он хлеб, пришедший с небес. Хлеб для желудка, для тела. А хлеб, пришедший с небес - это речь о Высших сферах человеческого духа.
   Речи Иисуса Христа символичны и иносказательны. Но они отражают реальное положение вещей, состояние его Духа. Если рассматривать Евангелие от Матфея и Евангелие от Иоанна, а они, Матфей и Иоанн, были свидетелями тех событий, когда распяли Иисуса Христа, то можно увидеть реальную жизнь и реальную смерть преображённого человека по имени Иисус Христос, человека, который передавал другим то, что дали ему компенсаторные процессы, произошедшие в его организме, в его психике. Это определённые знания, символические, знания-намёки. Они содержатся во всех Священных Писания. В Ведах. В Авесте. В Трипитаке. В Дао дэ цзин. В Торе. В Библии. В Коране.
   В этом отношении Иисус Христос ничему и не учился. Он говорил о том, что с ним происходит, каким преображениям он подвергается. Иудеи удивлялись и спрашивали:
   - Откуда у этого человека такие знания, ведь Он нигде не учился? (Ин 7:15).
   Иисус ответил:
   - Учение Моё не от Меня (7:16).
   В нём произошло преображение и он говорил об этом. Он знал эти преобразовательные процессы как Бога. Окружающие иудеи не знали этого Бога. "Я же знаю Его" (Ин 7:29). - утверждал Христос. Знал то Высшее состояние, которое зовётся Бог. Поэтому Он и говорил: "Я пришёл свыше. Вы принадлежите этому миру, а Я этому миру не принадлежу" (Ин 8:23). Он имел состояние Бога как истину. Призывал других иметь это истинное состояние. "Вы тогда узнаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин 8:32). "Говорю вам истину: кто исполняет то, что Я говорю, тот никогда не увидит смерти" (Ин 8:51).
   Есть состояния, когда смерть представляется невозможностью (Вильям Джемс). Человек, испытавший это состояние, его знает. Иисус Христос испытывал подобное. Он говорил о том, что Он Его, это состояние, Состояние Бога, знает. "Я Его знаю" (Ин 8:55).
   Это "Состояние Бессмертия". Оно всеохватывающее. Это экстатические вспышки, которые кажутся лежащими по ту сторону времени (Корлисс Ламонт). Поэтому у Иисуса Христа прошлое об Аврааме, настоящее и будущее было одним. Иисус Христос был в особом трансе. В трансе утрачивается чёткая ориентация во времени (А.П. Забияко). Иисус сказал:
   - Говорю вам истину, ещё до того, как Авраам родился, я уже был! (Ин 8:58). Подобные заявления возмущали иудеев. Ведь Авраам жил задолго до того, как появился Иисус Христос. "Ты, обыкновенный человек, выдаёшь себя за Бога" (Ин 10:33). - говорили иудеи. Иисус ответил:
   - Разве в вашем законе не написано: "Я сказал, что вы боги"? (Ин 10:34).
   Этим Иисус Христос подчёркивал, что каждый человек может иметь Состояние Бога, Состояние Бессмертия. Человеку должно открыться, что он Бог. Для этого надо верить. Если ты будешь верить, то увидишь славу Божью (Ин 11:40). То есть вера, до того, как человек увидит славу Божью, до того, как придёт Состояние Бога. Когда же приходит состояние Бога, то это уже реальность, это уже слава Божья. Вера предшествует Состоянию Бога. Она должна предшествовать этому состоянию.
   Многие верят, но лишь некоторым приходит Состояние Бога. Другие не могут прийти к этому состоянию. "Туда, куда Я иду, вы не сможете прийти" (Ин 13:33). Но некоторые приходили туда, в то Состояние Высшего. Это Яджнявалкья, Кришна, Заратустра, Будда, Лао Цзы, Авраам, Мухаммад. Они приходили туда, куда приходил Христос. Но там никаких материальных вознаграждений человек не получает. А многое из духовного разрушается как иллюзия. "Я даю вам совсем не то, что предлагает этот мир" (Ин 14:27). - говорил Иисус Христос. Даётся Состояние Бессмертия, Состояние Жизни Вечной. Истинный Бог - это Состояние Жизни Вечной. "Ведь вечная жизнь состоит в познании Тебя, единственного истинного Бога" (Ин 17:3). Непосредственном познании; познании определённого состояния, Состояния Бога.
   Когда человек в глубоком Состоянии Бога, он не от этого мира. Это "каталептическое сознание" (Мирча Элиаде), состояние транса, которое значится в ведической традиции как "Турия".
   Когда человек выходит из глубокого Состояния Бога, то он всё равно уже не от этого мира. Состояние Бога оставляет "след" на всю оставшуюся жизнь. "Я не от этого мира" (Ин 17:14). - говорит Иисус Христос, у которого остался "след" от пережитого Состояния Бога, от преображения. И Иисус Христос уже не принадлежит этому миру. И Царство Его не от этого мира (Ин 18:36). Он царствует своим опытом Состояния Жизни Вечной.
   "Ригведа" говорит о доле богатства, скрывающего недостатки (Ригведа). А это речь о Боге. С самого начала само слово "Бог" имело значение "Доля" (В.В. Иванов, В.Н. Топоров). В "Ригведе" речь идёт о "доле богатства", о Боге как подателе этой "доли богатства", или другими словами, "части богатства".
   "Когда Эташа, почитал (его), принёс ему
   Как его долю богатство, скрывающее недостатки" (Ригведа). Для полноты человеку добавляется часть богатства. Но что это за богатство? Материально ли оно? Нематериально. Это богатство скрывает недостатки. Процесс компенсации в человеке скрывает его недостатки при переживании идеальных состояний.
   Индо-иранские народы использовали термин baga, а славянские - "бог" для обозначения "богатства", и его подателя - "бога" (А. Гейштор). О том, что это за богатство, долю которого даёт Бог, нам показывает Ригведа.
   Ригведа говорит о доле богатства, которая скрывает недостатки (Ригведа). А это - не материальное богатство. Это определённое состояние души, Состояние Духа как богатство. Бог - это сила, наделяющая человека определённым состоянием, Высшим состоянием как богатством. Почему здесь речь идёт о состоянии человека? А просто это состояние скрывает недостатки, человеческие недостатки, компенсирует эти недостатки. Человеку приносится доля как богатство, скрывающее недостатки переживанием Высшего, Высшего состояния, где эти недостатки скрываются. Это особое, Высшее состояние значится как "Бог", как "Высшее". В религиозном мистицизме это состояние значится как "Состояние Бессмертия".
   Слово "Бог" от слова "Бхага". Бхага - надзиратель над появлением мыслей практического, делового характера, мыслей о распределении богатства. Надзирание - это и есть богатство (скрывает недостатки, оттого и богатство), это и есть в определённой степени "Состояние Бога".
   Источники: Аверинцев С. Мистика // Новая философская энциклопедия. - В 4т. - Т.2. - М.: Мысль, 2010. - С. 579; Авеста // Авеста в русских переводах (1861-1996). - СПб.: Журнал "Нева" - РХГИ, 1997. - С. 312-313; Библия. - М.: Издание Московской патриархии, 1988. - С. 1112-1140; Гейштор А. Слов'янська мiфологiя. - К.: ТОВ "Видавництво КЛIО", 2015. - С. 49-69; Дао дэ цзин // Люйши чуньцю (Вёсны и осени господина Люя). - М.: Мысль, 2001. - С. 464-465; Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Дхаммапада - М.: ООО "Издательский дом "София", 2005. - С. 29-35; Дюмулен Г. История Дзэн-буддизма. - М.: Центрполиграф, 2003. - С. 296; Забияко А.П. Транс // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. - М.: "Канон" РООИ "Реабилитация", 2009. - С. 999; Иванов В.В., Топоров В.Н. Доля // Мифы народов мира: Энциклопедия. - В 2т. - Т.1. - М.: Советская энциклопедия, 1991. - С. 391; Ильин Е.П. Психология творчества, креативности, одарённости. - СПб.: Питер, 2011. - С. 127; Коран. - М.: Издательско-полиграфическая фирма "АНС - Принт" Ассоциации "Новый стиль", 1990. - С. 187; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Издательство политической литературы, 1984. - С. 250; Масперо А. Даосизм. - СПб.: Наука, 2007. - С. 258; Осборн А. Махарши Рамана и путь самопознания. - К.: Ника-Центр, 2004. - С. 6; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 302; Ригведа: Мандалы I-IV. - М.: Наука, 1989. - С. 258-292; Теплов Б.М. Психология музыкальных способностей // Избранные труды. - В 2т. - Т.1. - М.: Педагогика, 1985. - С. 50; Тора. - М.: 5765-2005. - С. 1-53; Уотс А. Дао - путь воды. - К.: София, Ltd, 1996. - С.194-195; Элиаде М. История веры и религиозных идей: От Гаутаммы Будды до триумфа христианства. - М.: Академический проспект, 2009. - С. 75; Юнг К. Психологические типы. - СПб: Ювента, М.: Издательская фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Юханнисон К. История меланхолии. О страхе, скуке и печали в прежние времена и теперь. - М.: Новое литературное обозрение, 2011. - С. 64; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 483.]
   ...
...
   [Читаю в Интернете: "Убийство Немцова - позор России".
   С момента убийства Бориса Немцова Россия полностью погрузилась во тьму вранья.
   Дезинформация - это преступление.
   15 января 2017 года читаю в Интернете о том, что идентифицированы российские военные преступники, которые издевались, а потом убили украинских военнослужащих Александра Бердеса, Василия Демчука и Павла Плацинского.
   Издевались, а потом убили.
   23 февраля 2017 года. Некоторые говорят "праздник". Но мы живём в другой истории. На данный момент нету ни советской армии, ни советского союза. Но есть тысячи убитых на Донбассе. Тысячи убитых и тысячи искалеченных, инвалидов. Это другая история, история войны России и Украины.
   Мой отец русский, мать - украинка. Но какое это имеет значение, когда исчезнет человечество с лица Земли в силу противоборства тех самых русских и украинцев, австрийцев и венгров, англичан и шотландцев, ирландцев, исландцев или ещё кого?
   В этом отношении человек исключительно неразумное существо. Вместо того, чтобы находить в своей национальной культуре общечеловеческое и объединяться во имя жизни, во имя процветания, он воюет, пытаясь уничтожить другую нацию. Развязывает войну. 2017 год. Война России с Украиной продолжается. Из-за ничего, из-за имперских амбиций России. А корни всего этого глубокие. Это война российской империи с украинским языком.
   Как бы и что бы там ни было, главное, помнить военные преступления. Поэтому я возвращаюсь к тому случаю 15 января 2017 года, когда я оказался в Интернете и прочёл, что российские военные преступники издевались, а потом убили украинских военнослужащих. Это забыть нельзя. Все военные преступления, все издевательства надо помнить, чтобы потом судить, судить за издевательства. За издевательства над животными-то судят. А над людьми?
   Выступление Александра Петрулевича по телевидению. 26 марта 2017 года у него убили отца-старика на Донбассе. Старика пытали. Он был без ноги, инвалид. Используя пытки, требовали, чтобы Александр Петрулевич, его сын, вернулся в Донецк. Наверно, тоже, чтобы под пытками заставить его говорить.
   Пытки - это преступление. За пытки положено судить.
   Вот как говорит Сергей Тарута о пытках, которые проводили российские военные: "Паяльником прожгли пятки, перебили все пальцы, проткнули штыком колени, чтобы он не мог передвигаться".
   Пытки. Здесь главное - унизить пленного, который не может сопротивляться. Но самое страшное здесь - боль. Тот, кто пытает, что, он не чувствует боли? Нелюди. Это преступление.
   В интервью "Апострофу" Олег Котенко, волонтёр группы "Патриот", рассказал, что после пыток люди выходили жутко изувеченными. "Такие методы, что я не понимал, стоит передо мной живой человек или обрубок. Без ушей приезжали пацаны, с отрезанными руками до половины".
   Террористы на Донбассе зверски пытают людей.
   Судья Виталий Руденко рассказал, что сначала надевали мешок на голову, руки были в наручниках, человека избивали, затем, чтобы привести в чувство, поливали водой. Потом началось самое страшное - пытки током, а точнее, аппаратом "Алиса", это когда к мочкам ушей и кончикам пальцев подводили провода, потом кто-то из боевиков давал команду "Алиса", и включался аппарат, дававший разряды тока.
   Хотя активно применяли и более простые инструменты. Плоскогубцы, например. Людмилу Сурженко освободили из плена боевиков ЛНР. Ей там плоскогубцами ломали пальцы на руках. А сколько таких, как Людмила Сурженко? Много. Много. За пытки обязательно должно быть наказание.
   По данным ООН, на май 2017 года, с начала конфликта на Донбассе погибли более 10 тысяч человек, около 24 тысяч человек получили ранения. Это преступление. За это кто-то должен ответить. За это надо судить.
   Московский фашизм своеобразный. Но... те же пытки, те же издевательства, что и при немецких фашистах.
   И так просто всё не кончится. Надо быть настороже. Для Украины военная угроза со стороны России не уйдёт, а вероятность полномасштабного столкновения высока. Просто в московской истории сложились неверные представления о том, что территории Украины и Белоруссии - это их территории. Под это и была создана идея "русский мир".
   31 июля 2017 года. В городе Днепре около Облгос­администрации поминают погибших. Три года назад в этот день 23 военнослужащих украинской армии погибли на Донбассе. Сегодня же их поминают. Никто не забыт!
   Не забыт Иловайск. Конец августа. 29 число. 2017 год. Город Днепр. Возле здания Облгосадминистрации собрались люди, семьи погибших добровольцев, погибших в "иловайском котле". В 2014 году они пошли на Донбасс добровольцами, чтобы воспрепятствовать московии захватывать земли и устанавливать свои порядки, порядки, отжившие своё, неприемлемые в цивилизованном мире.
   "Иловайский котёл". Это было в 2014 году. Погибших - тысяча. Взято в плен, пропавших без вести, раненых - тысяча. Ничто не забыто!
   Читаю в Интернете: "Путiн звернувся до бойовикiв iз закликом вiдкрити гуманiтарний коридор для українських вiйськових, що опинились в оточеннi. 29 серпня о 06:00 ранку росiйський офiцер прибув до Многопiлля i повiдомив українськiй сторонi, що вихiд має вiдбутися без зброї. О 08:15 українськi вiйськовi органiзованими колонами почали рух з мiста. Колони були розстрiлянi на маршi".
   "Володимир Путiн, граючи роль миротворця, 29 серпня запропонував проросiйським бойовикам вiдкрити для українських вiйськових гуманiтарний коридор, яким би вони могли вийти з оточення. Гуманiтарний коридор, або "зелений коридор" став для наших вiйськових справжньою дорогою смертi".
   29 августа 2014 года пророссийские боевики и армия РФ расстреляли "зелёный коридор", который они создали для украинских военных. Это был расстрел добровольцев.
   В "иловайском котле" были добровольцы. Наверно, имперцы думали, если всех добровольцев там уничтожить, то в Украине всё изменится. В российской империи испокон веков так и боролись с национальным самосознанием. Или подкуп или уничтожение национальной элиты, которая может отдать свою жизнь за национальные идеалы.
   7 сентября 2017 года. Читаю в Интернете: "Волонтёры призывают помочь обустроить новое жилище для девочки, потерявшей из-за обстрела на Донбассе маму и лишившейся части ноги".
   Слеза накатывает.
   Сделали ребёнка калекой.
   О! Дело рук человеческих.
   ... А упомянул я лишь толику случаев этой страшной войны.
   16 сентября 2017 года. Читаю: "С начала 2017 года на Донбассе погибло 68 гражданских лиц, 315 получили ранения". Та девочка, лишившаяся части ноги, вошла в их число.
   21 сентября 2017 года. Читая Интернет, вновь возвратился к теме пыток.
   Расчленение и кастрация. Боевики на оккупированных территориях Донбасса применяют к пленным жуткие методы пыток.
   Об этом во время брифинга заявил генеральный прокурор Юрий Луценко.
   По его словам, в ГПУ зафиксировали сотни фактов пыток людей.
   "У нас есть 600 фактов пыток: снятие кожи, скальпа, кастрирование, заливание свинца в горло, расчленение, распятие на кресте, ссылки на минное поле. Этим занимаются российские террористические войска", - отметил Луценко.
   Это - военные преступления России.
   20-и российским генералам и адмиралам выдвинуто обвинение в преступлениях против человечности.
   Вооружённые действия на востоке Украины Россия начала в апреле 2014 года. А 6 октября 2017 года Верховна Рада Украины признала Россию агрессором и оккупантом. То есть на четвёртом году войны украинские власти признали Россию государством-агрессором. О! Насколько украинцы толерантный народ. Терпимость в их культуре. Украинцы мирный народ, ценящий жизнь. Основная ценность их культуры - это рост, сила роста, а значит, роста жизни, выращивание живого, выращивание жизни.
   Терпение закончилось в октябре семнадцатого числа.
   17 октября 2017 года. Интернет сообщает о мирной акции возле Верховной Рады Украины в Киеве. Несколько партий и общественных движений начали всеукраинскую акцию в поддержку политической реформы.
   Основные требования активистов: изменить избирательное законодательство, сделав партийные списки открытыми при выборах в Верховную Раду, отменить закон о депутатской неприкосновенности, создать Антикоррупционный суд.
   Установлены палатки. Палатки под Радой установили после масштабной драки на улице Грушевского. Часть активистов стала на улице Грушевского со щитами. После столкновений с полицией с обеих сторон есть потери. Люди требуют отставки президента. Нацгвардия и полиция делают давление на мирно протестующих. Вечером решили взять их штурмом, повредили палатки, но разогнать активистов не удалось.
   Под парламентом начались стычки и был применён слезоточивый газ.
   Активисты установили на проезжей части улицы Грушевского палаточный городок, который, по их замыслу, простоит до 19 октября.
   18 октября 2017 года. Читаю в Интернете о том, что под Верховную Раду стянули 3000 силовиков. Происходят столкновения. Полиция пыталась штурмовать баррикады МихоМайдана и пустила газ.
   Депутаты прячутся от людей за рядами Нацгвардии и полиции. Несколько тысяч людей под Верховной Радой заставили депутатов бояться и пообещать голосовать за их требования.
   Читаю о том, что полиция начала силовой разгон митингующих. "Под Радой - кровавый штурм, людей бьют ногами".
   Вечером в Интернете сообщают, что сносят палатки, бьют протестующих.
   Участники акции ждут, что 19 октября парламент рассмотрит их требования: закон о выборах, отмена депутатской неприкосновенности, создание Антикоррупционного суда.
   19 октября 2017 года. Под зданием Верховной Рады в Киеве находится около 700 человек. Это - цвет нации.
   Пишу в Интернет: "Верховная Рада не способна прини­мать законы, ведущие к прогрессу. Поэтому ей помогают патриоты, которые собрались возле Верховной Рады.
   Парламент примет требования митингующих. Хорошо. Прогресс.
   Но потом надо будет выдвигать новые требования, чтобы принимали законы для всех, ведущие к развитию.
   Потом следует формировать новые требования к Верховной Раде. Она не способна сама; ей надо помочь. Страх подтолкнёт её делать разумное".
   Читаю в Интернете: "Лишение нардепов неприкосновенности: Рада сделала первый шаг". Лёд тронулся?
   Депутаты на крови украинцев зашли в Раду грабить народ? Так не годится.
   20 октября 2017 года. Включаю телевизор, пятый канал. Слушаю сообщение о том, что в центре Киева насчитывается полторы сотни митингующих, двадцать палаток. Насколько это правда, не знаю. Дезинформация - оружие России. Но, к сожалению, дезинформация в какой-то степени - оружие и Украины. Люди ждут окончательного отказа от депутатской неприкосновенности. Они ждут, пока изменят правила проведения выборов и примут закон об открытых партийных списках, ждут закон о создании Антикоррупционного суда.
   Протест людей, чтобы давить на власть. И это - нормально.
   В Интернете пишу так: "Законы внедрять должны патриоты, ответственные люди. Не обязательно они должны быть избраны в Верховную Раду. Они могут прийти со своими предложениями под стены Парламента и надавить на депутатов. Предложения замечательные: снять депутатскую неприкосновенность, чтобы все были равны перед законом, выборы по открытым спискам, создание Антикоррупционного суда. Депутаты должны это принять. Потом можно расходиться для подготовки новых требований. Когда новые требования будут готовы, снова окружать здание Верховной Рады. Так и работать. Патриоты, ответственные люди, те, кто воевал за эту землю, своим давлением должны помочь Верховной Раде".
   30 октября 2017 года. Читаю в Интернете 30 октября. Киевская область. Убита Амина Окуева. До этого, 1 июня, уже было покушение на Окуеву.
   За последнее время было много убийств.
   Россия развернула террор в тылу Украины. Убийство Амины Окуевой - тому подтверждение.
   Гибридная война. Фундамент гибридной войны - это война спецслужбы.
   Извне агрессия России, необъявленная война Украине, а изнутри - российский террор на территории Украины, а также коррупция и воровской беспредел власти.
   12 декабря 2017 года. Противостояние народа и власти продолжается. Объявлен "народный импичмент" президенту Украины. В Киеве проходят марши за импичмент Порошенко.]
   ...
...

WRITING. 2017

  
   ...
...
   The news went the round of the village.
   Tensity.
   Shock.
   Sky. Blue color.
   The blue of the sky.
   Sunny day.
   Greenery
   Rest.
   ...
...
   He.
   He went...
   He went a long way round.
   Thought.
   Aim.
   Result.
   Rest.
   He went a long way round.
   ...
...
   Ship.
   I.
   The thought rounded the Cape.
   Motion.
   The ship rounded the Cape.
   Rest.
   ...
...
   ...
   They sat round the table.
   They sat round the eternity.
   Unity.
   ...
...
   Light.
   Rest.
   Pacification.
   I went with you against my inclination
   Slave.
   End.
   ...
...
   Alcoholism.
   Narcotization.
   You are in hospital.
   Alcoholism.
   Narcotization.
   You are in hospital.
   ...
...
   ...
   Light.
   Rest.
   Pacification.
   I know nothin.
   Thought.
   Tensity.
   Knowledge.
   I.
   ...
...
  

[WRITING. 2017]

   ...
...
   [The State of Immortality is a compensatory reaction to the fear of death. The fear of death appears with the development of the personality (boys acquire it at the age of 15 years) along with self-awareness development (Дидье Жюлиа). But also the compensatory reaction to the fear of death appears. Under normal conditions, the compensation is nonconscious, that means it effects the conscious activity, regulating it unconsciously (Карл Юнг). The person feels the State of Immortality as the unconscious compensation of the death fear. It gives the rise of the immorality feeling, realizing the eternal life (Антти Ревонсуо).The death seems to start being impossible (Вильям Джемс). And this is not the conviction that we are going to live eternally but the understanding that it is true (W. James). And there is no fear to anything (М.Г. Мурашкин). The State of Immortality as the death fear compensation comes supertemporally (Джидду Кришнамурти). These are ecstatic flashings, which seems to be on the other side of the time (Корлисс Ламонт). Within the psychics of a human, there are lots of things received from nobody-knows-where. Nobody knows from where the highest spirits come after the deepest grief (Карл Ясперс). Nobody knows from where the State of Immortality appears after the fear of death.
   References: Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: Ювента, М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-483; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389.]
   ...
...
   [The State of Immortality is a compensatory reaction to the fear of death. The fear of death appears with the development of the personality (boys acquire it at the age of 15 years) along with self-awareness development (Didier Julia). But also the compensatory reaction to the fear of death appears. Under normal conditions, the compensation is nonconscious, that means it effects the conscious activity, regulating it unconsciously (Carl Jung). The person feels the State of Immortality as the unconscious compensation of the death fear. It gives the rise of the immorality feeling, realizing the eternal life (Antti Revonsuo).The death seems to start being impossible (W. James). And this is not the conviction that we are going to live eternally but the understanding that it is true (W. James). And there is no fear to anything (M.G. Murashkin). The State of Immortality as the death fear compensation comes supertemporally (Jiddu Krishnamurti). These are ecstatic flashings, which seems to be on the other side of the time (Corliss Lamont). Within the psychics of a human, there are lots of things received from nobody-knows-where. Nobody knows from where the highest spirits come after the deepest grief (Karl Jaspers). Nobody knows from where the State of Immortality appears after the fear of death.
   References: Джемс В. Многообразие религиозного опыта. - СПб.: Андреев и сыновья, 1993. - С. 306; Дидье Жюлиа. Философский словарь. - М.: Междунар. отношения, 2000. - С. 406; Кришнамурти Д. Записные книжки. - М.: Разум /Мир Кришнамурти, 1999. - С. 112-237; Ламонт К. Иллюзия бессмертия. - М.: Политиздат, 1984. - С. 250; Мурашкин М.Г. Записи 2000 года. - Днiпропетровськ: СIЧ, 2006. - С. 127-132; Ревонсуо А. Психология сознания. - СПб.: Питер, 2013. - С. 288-305; Юнг К. Психологические типы. - СПб.: Ювента, М.: Издат. фирма "Прогресс-Универс", 1995. - С. 532; Ясперс К. Общая психопатология. - М.: Практика, 1997. - С. 150-483; James W. The varieties of religious experience. - New York: Longman, Green, 1902. - P. 389.]
   ...
...
  

СОДЕРЖАНИЕ

  
   ПРЕДИСЛОВИЕ 3
  
   ПИСЬМО. 2017. БЕРЕЗЕНЬ 4
  
   [ПИСЬМО. 2017. БЕРЕЗЕНЬ] 23
  
   [ПИСЬМО. 2017. КВIТЕНЬ] 209
  
   ПИСЬМО. 2017 227
  
   [ПИСЬМО. 2017] 477
  
   WRITING. 2017 494
  
   [WRITING. 2017] 496
  
  
  

Лiтературно-художнє видання

МУРАШКIН Михайло Георгiйович

ЗАПИСИ 2017 РОКУ

Росiйською, українською i англiйською мовами

Вiдповiдальний за випуск Г. М. Гарченко

  
  

Пiдписано до друку 03.01.2018. Формат 84x108 1/32.
Гарнiтура лiтературна. Папiр офсетний.
Друк офсетний. Ум. друк. арк. 26.25. Обл.-вид. арк. 23,5.

Тираж 1000 прим. Замовлення. N 01/151.

  
  

Державне пiдприємство

"Всеукраїнське видавництво "Сiч",

49000, м. Днiпро, пр. Д. Яворницького, 60.

Свiдоцтво про внесення до Державного реєстру

серiя ДК N 60 вiд 25.05.2000 р.

  

Виготовлено у повнiй вiдповiдностi

до оригiнал-макета ПП "Монолит"

49038, м. Днiпро, вул. Ярослава Мудрого, 56

Тел.:(0562) 340-873, E-mail: monolit97@i.ua

Свiдоцтво про внесення до Державного реєстру

серiя ДК N 273 вiд 08.12.2000 р.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Мурашкiн М.Г.
   М 91 Записи 2017 року. - Днiпро: СIЧ, 2018. - 500 с.
   ISBN 978-966-511-438-7
   Книга "Записи 2017 року" Михайла Георгiйовича Мурашкiна розповiдає про мiстику та мистецтво. В нiй читач знайде публiцистику i есеїстику, наукове i художнє. У 2017 роцi були написанi як публiцистика i есеїстика, так i художнi твори, науковi й фiлософськi сентенцiї.

УДК 081/082

ББК 94; я44

  
  
  
  
  
  
  
  
   Зв'язок з автором здiйснюється через електронну пошту й мобiльнi телефони:
   Е-mail: michailmurashkin@gmail.com
   Мобiльнi телефони: 097 45 90 308
   095 5 81 91 21
   Додаткова iнформацiя в Iнтернетi:
   1) michailmurashkinbooks.blogspot.com [або: Издания Михаила Мурашкина]
   2) http: // samlib.ru/m/murashkin_m_g/ [або: Мурашкин Михаил Георгиевич - Lib.ru: Журнал "Самиздат"]
   3) murashkin.jimdo.com [або: Записи Мурашкина]
   4) mgmurashkin.jimdo.com
   5) murashkinmg.narod.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

516

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"