Студенческое общежитие бурлит. Народ вернулся с каникул. До следующей сессии далеко, можно и расслабиться. В каждой комнате обязательно праздник: где-то чей-то день рождения отмечают, где-то просто спорят до хрипоты, где-то поют под гитару или слушают Высоцкого. Катя читала "Письма незнакомке" А.Моруа, "Иностранку" дали на день, а книга захватывает: много интересных фраз, которые необходимо просто использовать по жизни. Как-то так получилось: порядочность, верность, честность и другие добродетели родители привили ей, а вот отношения между мужчиной и женщиной для нее были чистая страница, поэтому она и пыталась все узнать из книг и наблюдений из жизни. Но наблюдения из жизни ничего в этом плане не давали: или просто еще не умела определить, что и как. Мама сказала лишь одно: "даже, если не любишь, но хороший человек, то полюбишь в браке, а если плохой, то и любя, разлюбишь". Она не говорила "стерпится - слюбится", а именно такими словами определила, как должна ее Катюша вести с мужчинами. Читая "Письма незнакомке", Катя обратила внимание на "... когда рана зарубцуется, ее захочется поскоблить, боль не будет столь сильной, чтобы вы закричали". Почему Катя обратила на эту фразу, она не могла в тот момент объяснить себе. Особых ран у нее по жизни не было, но чисто интуитивно обратила же. И как оказалось впоследствии, эта фраза запомнилась не зря. Всю жизнь полученная ею рана кровоточила, не шрам остался, а именно кровоточила, и Екатерина Николаевна, будучи уже в зрелом возрасте ни раз повторяла про себя мысленно: когда же прекратится боль, хотя бы шрам, пусть большой, останется, но только не кровоточит эта рана. Шли годы, и ничего не менялось: боль не уходила.
Катя продолжала изучать книгу, как в комнату вихрем ворвалась Любка.
- Неверова, пошли к Жанке. У них там Фоменко под гитару бардовские песни поет.
- Люба, мне журнал дали до завтрашнего дня
- Тебе для подруги жалко сходить на полчаса! - возмутилась Любаша, - вот ты какая!
- Ладно, пошли, - там, видно будет. И Катя, с сожалением отложив журнал, поплелась вслед за Любой...
В комнате стоял шум и гам. Фоменко, невыразительный парень, что-то подбирал на гитаре. Надо отдать должное, когда он запел, Катя посмотрела на него другими глазами и заметила, что на Фоменко влюбленными глазами смотрела красивая длинноногая девушка. На столе стояли какие-то тарелки со снедью и несколько полупустых бутылок вина. Кате было неинтересно, хотя песни были по нраву, гитарист старался вовсю. Она уже собралась уходить, как распахнулась дверь и царственной походкой, всем видом показывая, вот и я пришел, пред Катиными очами предстал тот мальчик, который предлагал ей варенье. Она видела Шкловского во второй раз, и два раза он был разный. Невысокого роста, стройный, с красивой осанкой в черной одежде: черные брюки и черная водолазка; серые глаза, аккуратная стрижка. Она даже смогла заметить рыжики на лице, несмотря на полумрачный свет в комнате.
Как же засуетились все девицы: одна предлагала бутерброд, другая - причесать его волосы. А он так снисходительно позволял себя обхаживать. Никакого интереса для Кати сие зрелище не представляло, но ее в бок постоянно толкала Люба, шепча:
- Посмотри на него своими глазищами. Ты глянь на Жанку. Она "на нет" исходит, что он не обращает на нее внимания.
- Гляну, а что дальше. Или я что должна его еще и к нам позвать. Так он на меня как на дуру посмотрит, хорошо еще, если пальцем у виска не крутанет. Люба, что вы задумали, вы что решили меня по каким-то своим замыслам использовать втемную. Нафиг сдался мне этот ваш Шкловский. Разбирайтесь сами, а я пошла читать, - также шепотом отвечала Катя .
- Сидеть! - рявкнула Люба.
- Ну вляпалась, - сокрушалась Катя, - никого тут и не знаю толком, и что сижу.
- Он на тебя смотрит, - снова зашептала Любка, - ну, подними хоть глаза.
Катя, вздохнув, послушно взглянула на Шкловского.
- А кто меня угостит сигаретой? - ни к кому конкретно не обращаясь, но глядя только на Катю, - спросил он.
- Скажи, что ты, - Люба снова толкнула Катю.
- Любаша, отстань. Где я ему сигарету возьму, еще предложи мне в магазин бежать. Я ухожу.
- Неверова, "убью", у нас в комнате есть сигареты, скажи-скажи, что ты угостишь его сигаретой.
- Ладно, скажу, где у тебя сигареты-то лежат?
- Саша, мне песни понравились, особенно "сиреневый туман", спасибо тебе, и уже Шкловскому:
- У нас есть в комнате сигареты. Если хочешь, пошли, возьмешь.
Шкловский вскочил и пошел к двери.
- Через пять минут не придете, пеняйте на себя, - Катя успела прошипеть Любане.
В комнате Катя из кармана Любиной шубы, "общей шубы" - в этой шубе все девчонки бегали на свидания, достала пачку сигарет и протянула Шкловскому.
- Можно возьму две?
- Да, хоть пять.
- А ты не куришь?
- Нет.
- И не пробовала?
- Нет, - когда же он уйдет.
- Закуришь когда-нибудь.
- Может быть, - что зря спорить, да и "никогда не говори никогда", - получил сигареты. До свидания.
- Меня, кстати, звать Володя... а тебя знаю: Катя...
Когда же он упрется в конце концов... - тут в комнату вскочили как молодые резвые козочки Люба и Жанна. Любаня развила бурную деятельность: надо же как можно подольше удержать Шкловского ради Жанки, и так столько усилий приложили, но как поведет себя сей субъект... Сигаретного дыма в комнате не было. Значит, Володя насчет сигарет блефовал. Ему нужна была Катя. Но такого не может быть. Катя им никогда не интересовалась.
- Так, есть никто не хочет, надеюсь. Все наелись у Жаннетты. Значит..., - на минуту задумалась она.
Кате хотелось есть. Завтра стипендия, а у нее перед стипендией в кармане вошь на аркане. У Жанки она не притронулась к снеди, стоявшей на столе, за весь день съела только макароны с сыром, наскребя у себя по сусекам 11 копеек, чтобы сходить в "катамаран" - так называли студенты расположенную рядом с общежитием столовую, да выпила пустой чай с вареньем. Варенье у них всегда было. "Хорошо бы сейчас гречневую кашу съесть", - подумала она, но и пакетика гречки, которую она покупала всегда в день стипендии, у них не было. Вспомнилось: они с Любой, голодные, как черти, обнаружили у себя в тумбочке злосчастный пакетик каши, отварили, закрыли дверь, чтобы никто не позарился на их собственность в виде полной сковородки каши, и с удовольствием приступили к трапезе. Но много ли надо двум девочкам. Запасливая Любаша вдруг подошла к шкафу и достала оттуда пару сухариков, вернулась к столу и начала намазывать кашу на сухарик.
- Так вкуснее что ли? - спросила Катя.
- Катя, я уже наелась. И они обе прыснули со смеха.
Сейчас Катя молчала. Ей стало неинтересно в обществе Шкловского и девиц. Пусть бы он лучше ушел. Она каким-то шестым чувством понимала, что вряд ли такой красивый мальчик захочет иметь какие-то отношения с Жанной, поэтому считала всю затею "со сватовством" какой-то глупой и даже в некоторой степени некорректной по отношению и к Жанке, и к Володе.
- А я бы не против поесть, - вдруг прорезался Шкловский.
- Сейчас сбегаю к Данке, у нее всегда есть что поесть. Негритянки они добрые, не откажет, - завопила Люба и рысью выскочила из комнаты.
Оставшиеся молча сидели в комнате. Возвращаться к прерванной беседе Катя не хотела, Жанка, вообще, молчала, спустя минуты три Катя сказала:
- Что-то Люба пропала, пойду поищу ее, - сказала с расчетом, чтобы оставить Шкловского и Жанну вдвоем. Журнал бы с собой еще прихватить", - подумала она, дочитаю в общем зале, а эти пусть остаются. До Кати дошло, что и Люба специально убежала. Кате все-таки незаметно удалось прихватить с собой "письма незнакомке", она почти на цыпочках подошла к двери и тихонько закрыла оную, считая, что ее миссия выполнена.
Проходя мимо кухни, услышала Любашин шепот:
- Неверова, заходи в гладилку. Я решила перекурить. Пусть они там вдвоем разбираются.
- Люба, вообще-то, хочу уйти в учебный класс, там почитаю. А вы уж сами как-нибудь.
- Ага, оно мне надо там быть. Ладно, сейчас докурю, а там видно будет. Пошли. Во, Данка яиц дала, сделаем яичницу. Так и знала. Эта клуша стоит возле нашей комнаты. Так что, Неверова, придется тебе потерпеть общество Шкловского, если он не ушел.
Шкловский и не собирался уходить. Через пару минут после ухода Кати обратился к Жанке:
- Что-то долго девицы застряли у негры. Ты бы сходила за ними.
Жанна, вздохнув, вышла из комнаты. В какой комнате живет таинственная негритянка она не знала, поэтому решила подождать девиц возле двери их комнаты. Увидев голову Любаши, выглядывающей из кухни, замахала руками:
- Мы вас заждались.
- Да, я еще перекурить решила, чтобы перед сном в комнате не дымить, - на чистом глазу соврала Люба, - ну что ж пошли, - а, вообще-то, думали оставить вас одних.
Жанна промолчала, не хотелось признаваться девочкам, что как только обе они ушли, Шкловский уткнулся в журнал - у этой же Неверовой вечно полно на тумбочке всяких книг и журналов. А на Жанну даже и не смотрел, а она что-то не решилась сама к нему поприставать.
Девчонки зашли в комнату, Владимир поднял на них глаза и недовольно заявил:
- Я тут было чуть не уснул, ожидая вас.
- Ну и поспал бы, я пошла жарить яичницу. Неверова, пошли со мной.
- Нет, - закричала Жанна, - я пойду с тобой.
- Твою дивизию, - едва слышно прошептала Любаня, - права Катька, - старайся ни старайся, вряд ли что получится, и тут же громко:
- Вы тут пока на стол накрывайте, я одна - на кухню, и подхватив сковороду, мешочек с яйцами, маргарин, удалилась из комнаты.
- А я журналы смотрел. Кто это так хорошо кроссворды решает? Небось чей-то кавалер "в моря ходит", там им делать нечего, только кроссворды решать. Почти полностью клетки все заполнены, - с большой долей иронии лениво промолвил Владимир. В этом был весь Шкловский.
Катя в ответ буркнула что-то невразумительное. "Быстрее бы Люба приходила, та хоть какую-то динамику вносит в это болото", - подумала Неверова и с тоской глянула на журнал, который так и не дочитан будет сегодня, - почему-то решила она.
Процесс охмурежа шел как-то вяло, и яичницу съели, и о чем-то говорили... но, увы...
Шкловский с интересом наблюдал за девицами, Жанка сидела ни живая, ни мертвая, Кате хотелось, чтобы вся эта процедура быстрее закончилась, а Люба старалась изо всех сил развлекать всех.
- А давайте поиграем "в бутылочку"? - вдруг предложила она."Бутылочка" - игра старшеклассников и студентов в те годы была очень популярна. Не нашлось бутылки от шампанского, и Любка стрекозой выскочила из комнаты, вернувшись через минуту с пустой бутылкой от шампанского. Игра в бутылочку не принесла ожидаемого: Жанке ни разу не пришлось быть в паре со Шкловским, как впрочем, и Любе, зато Кате... Как ни странно, целоваться с Володей Кате понравилось, но не забывая о цели, которую преследовали, она все-таки старалась не затягивать поцелуи.
- Ой, уже почти три часа ночи. Пора расходиться, - неожиданно для всех заявила Катя, - хотя девчонки не против были продолжить игру в надежде, что все-таки Жанна и Шкловский наконец поцелуются.
- Да, действительно, пора, - приняв равнодушный вид, промолвил и Владимир. Ему нравились и поцелуи с Катей, и приятно было ощущать себя единственным среди девчонок, хотя и видел, что вокруг не суетились как это было всегда в женских компаниях, куда он обычно ходок, но главное, почувствовал, что Неверова им не заинтересовалась, а он ведь старался понравиться Кате. Все девочки всегда от него без ума, а тут... Ни Жанна, ни Люба его не интересовали. Жанка сидела нахохлившись, Любаше было все до фонаря, а Катя, ради которой он тут и находился, сам того еще не осознавая, была безразлична ко всему, хотя Шкловский и отметил, что его поцелуи ей приятны.
Он подошел к Любе, дотронулся до плеча и сказал:
- Еще, не вечер!
- Естественно! - фыркнула в ответ Панина.
- Жаннетта, мы с тобой покидаем сей гостеприимный приют, - и приобнял Жанку, от чего та расцвела, как маков цвет.
- Да, Катя..., - Шкловский, оставив Жанну, подошел к Неверовой, у которой было одно желание, чтобы и он, и Жанка быстрее удалились. Она даже притворно зевнула, хотя спать и не хотелось, несмотря на позднее время. Катя по натуре "сова", и у нее самый тонус развивался к ночи, зато утром она была, как сама про себя говорила "никакая".
Володя заложил руки за спину, отодвинулся от Неверовой на полметра и глядя ей в глаза произнес проникновенным тоном то ли вопросительно, то ли утвердительно:
- Мы обязательно поедем к Добровольскому на виллу, - пристально долго смотрел прямо в Катины глаза.
Подняла глаза и... . По спине мурашки побежали, никогда такого со мной не было. Увидела в Шкловском что-то такое... даже спустя годы Катя не могла понять, что. Может, тогда и не такие мысли были, но похожие точно. На Неверову смотрели серо-голубые глаза с каким-то слишком серьезным ожиданием. Ее так завлекло это непонятное ожидание, что не заметила, хотя и трудно было заметить секундную насмешку, в этих глазах. Не понимала, почему Шкловский тогда на нее запал, вокруг много более красивых, более модно одетых, более умных... Вот тут что-то и екнуло в Катиной груди и не только в груди, стало горячо в низу живота.
Быстро отошел от Кати, обнял Жанну, и они вышли из комнаты. Неверова не удержалась, она не могла объяснить в тот момент свой порыв, почему выглянула за дверь и увидела, как Владимир и Жанка в обнимку удаляются по коридору. Как-то неприятно кольнуло в душе.
- Ничего не получилось, - безразлично произнесла Люба, - да и вряд ли что получилось бы. Неверова, давай спать.
- Люба, я кажется влюбилась в Шкловского...
Как объяснить для себя такой мгновенный переход от безразличия к влюбленности, она не знала. Ну почему именно со мной так случилось? Как будто бы предчувствовала всю дальнейшую свою судьбу с этим рыжим мальчиком, но и мысли не допускала, как эта встреча изменит всю ее жизнь, именно всю, а не только студенческие годы...
***
Володя своим ключом открыл дверь квартиры.
- Мы уже заждались вас, не раздевайтесь, идем встречать новый год к знакомым - громким голосом заявила мачеха Владимира.
Шкловский, сказать, что расстроился, ничего не сказать. Он собирался под звон курантов представить Катю в качестве своей будущей жены.
- Пойдем покажу, где будешь спать - и Анна Абрамовна повела Катю в комнату, - вот на этой кровати, а сейчас уже надо выходить.
Катя, уставшая с дороги, в автобусе ехали три часа и почти все время стоя, только искала глазами Володю, а тот о чем-то разговаривал с отцом.
В гостях молодые встретили Новый год, распрощались с хозяевами и вышли в морозную ночь.
- Рыжая, давай пройдемся, покажу тебе свой город, ты же немножко отдохнула, надеюсь.
Ребята сходили к городской новогодней елке и пешком отправились по украшенному новогоднему городу. То ли от усталости, то ли от такой неожиданной встречи город Кате не понравился, хотя после второго курса была в этом городе на практике, и что уж душой кривить, и во время практики не понравился...
- Володечка, я в душ и лягу спать. Так устала, а завтра после обеда уезжаем. У меня второго января - зачет.
Катя в комнате, где ей выделили место для сна, сняла битловку и только собралась повесить битловку на спинку кровати, как заметила на серо-черном покрывале в мелкую клетку какие-то блестки, присмотрелась: иголки две штуки с обломанным острием и поломанные лезвия бритвы... Вначале тупо смотрела... потом заорала:
- Володя, иди быстрее сюда... смотри... - Катя уже истерично рыдала в голос, смотри-смотри, что это такое, почему... уедем сейчас, на вокзале посидим до отправления первого автобуса, не хочу больше здесь оставаться...
- Рыжая, успокойся, иди вот на мою кровать приляг, поглаживая по голове как маленького ребенка, Володя довел до своей кровати и нашептывая ласковые добрые слова, нежно трогая волосы, лицо, плечи, уложил свою Катю на кровать...
От волнения, только что произошедшей истерики, от усталости Катя окунулась в дрему. Владимир вышел на балкон и закурил.
Как он ненавидел свою мачеху... в доме постоянно скандалы. Анна Абрамовна орала на отца: когда эти твои дармоеды наконец уберутся из дома... сколько можно помогать здоровым лбам, хорошо, что хоть один уже закончил институт, а второй... знаю, что ему ты втихаря даешь деньги... Но но больше всего запомнилось: он семиклассник смотрит фильм по телевизору, зашла мачеха: "вынеси мусор", Володя в ответ: "сейчас досмотрю фильм и вынесу..." Зашел в свою комнату... на кровати вываленный из ведра мусор... Глотая злые слезы, стирал постельное белье и сыпал проклятия в адрес этой женщины, которую почему-то их мудрый отец взял в жены после смерти мамы.
Проснулась Катя от шума, доносящего из коридора: всю квартиру прокурил... и что ты явился всем праздник испортил... отец молчал, вернулся старший брат. Брат не боялся мачехи, он работал, не зависел в денежном плане от отца, тут же заявил:
- Володька, а где твоя невеста? Эта мегера боится, что ты женишься, и вместе с женой приедете сюда, Анна Абрамовна от злости сдохнет.
- Что ты такое говоришь? Постыдился бы. Она - твоя мать, пойдем, Анечка, - вмешался отец и увел жену в спальню.
- Злая мачеха она для нас - проорал в след Сергей.
Катя вышла из комнаты и начала надевать сапоги и шубку. Володя тоже оделся... уехали на первом автобусе - единственные пассажиры в новогоднюю ночь...
- Неверова, познакомилась с родителями Шкловского - вопросительно-утвердительно спросила Жанка, - женитесь и будете жить как в сказке. Катя незаметно хмыкнула, но Жанка заметила Катино хмыканье.
- Ты забыла, как Шкловский из поездки от родителей привез тебе коробку ассорти, шоколадные конфеты, мало того, что большущая коробка, так еще и дефицит. У нас ни в одном магазине таких нет, наверное, переплатил, полстипендии отдал.
Володька мог и переплатить. На второй день после знакомства, как раз день стипендии, пригласил Катю в кафе, и оставил там всю стипендию... Рыжий любил повыпендриваться. Как все девчонки завидовали Неверовой, никому ж кавалеры не дарили подарки, ну в кино там сводить, в парк на аттракционы пригласить... И все общежитские девчата приходили к ней: Катя, угости конфеткой, ни разу не пробовала... и Кате из этой коробки если досталось три конфеты, то хорошо. Будучи взрослой женщиной, Катя подумала: а ведь тогда Рыжий первый раз мне изменил.