Кирилл проснулся рано. И в квартире, и за окном стояла кромешная темень. Только от качающего за окном фонаря черной кошкой по углам комнаты металась тень. Кирилл выглянул в окно: даже с высоты третьего этажа проглядывало затянутое снеговыми тучами утреннее небо, края этих туч сливались в единую огромную лаву, готовую обрушиться на город. Ветер имел какой-то странный ритм: то затихал, то вдруг басил, а то и присвистывал. Метель всю ночь сильной снежной кру-пой швырялась в окно, не давая заснуть, сейчас, кажется, затихает,- подумал Кирилл, прислушался: в квартире - тишина.
А поеду-ка я сейчас к Иринке под теплый бочок. Ключ от ее квартиры у меня есть. Ира не будет ворчать, что ее разбудили. Ирина, вообще, не возмущается, а соглашается со всем, не то, что Мария. Хотя и жена уже давно спокойно ко всему относится. Как давно! Да, с тех пор, как практически "застукала" его с той случайной дамой из Таллинна. Иногда бывают недовольства, но больше Маша молчит. А вчерашний день, вообще, непонятным оказался для Кирилла, точнее непонятной оказалась реакция жены на его слова.
Какие мужчины наивные, и легко покупаются на грубую лесть. Не пони-мал того, что Ирине замуж за него надо, поэтому и не возмущается. Маша любит его, поэтому и возмущения еще бывают. Когда женщины возмущаются, ругаются, ревнуют, они любят, а когда спокойны, в отношении мужчины, эти мужчины им нужны с ка-кой-то целью или, вообще, не нужны.
А еще Кириллу захотелось секса, по утрам ему особенно хотелось... Так что еду сейчас к Ирочке, - окончательно принял решение Кирилл, - к вечеру вернусь и с женой решу все вопросы, хотя сегодня суббота: дочка дома - сморщился он, как уходить при Аленьке. Но, может, Аля уйдет к подружке, я тогда и уеду, собрав чемодан. Жаль, с вечера не собрал. Но жена уже была в спальне, где стоял гардероб, а демонстративно вынесенное постельное белье не позволило гордыне Кирилла зайти в спальню, видел, что в спальне горит свет.
Маша проснулась с криком: такое чувство, что ее раскачивает на центрифуге. Она ухватилась за край кровати: вроде бы головокружение прекратилось, но встать боялась. Стоило чуть-чуть приподняться, как снова начинала кружиться голова.
Сквозь занавешенные шторы начали пробиваться лучики света, но такие слабые, что как будто этих лучиков и не было. Да и как может быть свет, если всю ночь бушевала метель.
Мария очень долго не могла уснуть. Пересматривала направления на анализы, хоть и с трудом, но заставила себя посмотреть направление в больницу. Так эти "бумажки" и остались лежать на прикроватной тумбочке. А сейчас Маша не могла даже подняться, чтобы убрать их.
В словах "и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг" есть и другой подтекст: ничего не оставляй на виду, чтобы никто, кому не положено, не увидел.
Сейчас Маша боялась, что вдруг разложенные на тумбочке "направления" увидит Аля, о Кирилле она и не вспомнила. Да и вряд ли он посмеет зайти в спальню теперь. Что делать? Я не могу встать. До телефона тоже не дойти. Остается ждать, когда проснется дочка. И Аленька не заставила себя ждать.
- Доброе утро, мамочка! Что ты не встаешь?
- Аля, вызови скорую. Не могу встать: голова кружится.
Алина бегом метнулась к телефону.
"Скорая", несмотря на снег, который еще только начали расчищать на улицах, приехала сравнительно быстро. Хотя, что тут удивляться, подстанция скорой находилась в паре кварталов от дома.
Проведя необходимые процедуры, доктор спросил:
- Отлежитесь дома или все-таки поедем в больницу? - и взглядом скользнул по бумагам на тумбочке,- это что?! Собирайтесь. Есть кто дома?
Тут же прибежала стоявшая под дверью дочка.
- А взрослые есть в доме? - проявил неделикатность врач, но поняв свою оплошность, быстро проговорил: собери для мамы все необходимое для больницы: зубную щетку, тапки, халат, не забудь мамин паспорт.
- Мамочка, что с тобой? - залился слезами ребенок.
- Девочка, не волнуйся. С мамой все нормально. Ей надо немного поле-жать в больнице. Капельницы - ты знаешь, что такое капельницы? - можно делать толь-ко в больнице. Лекарства вводить в вену, - добавил врач.
Доктор был хороший психолог, понимал, что случившееся с хозяйкой дома - последствия стресса, а судя по медицинским направлениям - сильного стресса.
Аля собралась ехать с мамой в больницу. Врач не разрешил, и мама про-сила, чтобы Алюша осталась дома. На улице-то погода какая...
Девочка весь день проревела, лежа на кровати в своей комнате...
Быстрее бы пришел папа, - думала она, - звонила ему на работу, там ни-кто не отвечал, - только бы он не ушел на ходовые испытания, - всхлипывала Аля, - к кому еще можно обратиться, она не представляла, - не подружкам же звонить, папа научил Алю все свои неприятности держать при себе, и ни в коем случае не нагружать своими проблемами посторонних людей.
Кирилл вернулся к вечеру.
Ира предлагала остаться до завтра, но что-то ему было тревожно, хотя все проблемы решал: "само как-то все рассосется", но тут тревога не покидала. Не-сколько раз подходил к телефону позвонить домой, но при Ирине так и не решился.
- Вечером приеду с вещами, - сказал при прощании.
Опять долго сидел в машине у дома, смотрел на свои окна, почему-то светилось только окно в комнате дочери. Зайдя в квартиру, увидел зареванную дочь, которая встретила его в коридоре, прижалась к нему и, всхлипывая, сказала:
- Маму увезли в больницу.
- Когда? И почему ты мне не позвонила сразу?
- Я звонила, - шмыгая носом, ответила Аля, но у тебя никто не отвечал.
"Совсем сдурел, куда ребенок мог позвонить. Ирке что ли!"
Узнав у дочери, в какую больницу увезли жену, Кирилл выскочил из до-ма, впрыгнул в машину, благо мотор еще не остыл и рванул с места. Всегда любил бы-струю езду, и сейчас развил скорость, казалось, несовместимую ни с погодными условиями, ни с состоянием дороги и даже с возможностями машины. В больнице, узнав в какой палате Маша, побежал к ней: жена бледная лежала на кровати, в вену воткнута игла, рядом стояла капельница.
- Родная моя, все будет хорошо, ты выздоровеешь, и у нас все будет про-сто замечательно.
Маша слегка улыбнулась. Чувствовалось, улыбка далась ей с трудом.
- Кирилл, я чемодан достала с антресолей, ты уж собери сам все, что тебе нужно,- и виновато повела, насколько это было возможно в ее положении, плечами.
- Родная моя, я же сказал: все у нас будет хорошо, а сейчас хочу поговорить с твоим лечащим врачом. Может, какие лекарства надо достать... Я скоро вернусь.
Врач - женщина, ровесница Кирилла.
- Мы подлечим вашу жену, нормализуем давление. У нее низкое давление, и через три-четыре дня выпишем. Но здесь особый случай, и это не в компетенции нашего отделения. Лучше всего вашу жену отправить на лечение в столицу, в хорошую клинику.
Кирилл непонимающе взглянул на доктора.
Врач тоже удивленно посмотрела на сидящего напротив мужчину: он ничего не знает о состоянии жены. Она разговаривала с больной, поведение которой показалось доктору немного странным: женщина отмалчивалась на многие вопросы.
- Давление у нее почти нормализовалось, но вот другой ее диагноз...
Получается, мужу эта женщина ничего не сказала, иначе не смотрел бы он так удивленно. Мужчина сидел растерянный и потерянный... Римме Трофимовне, так звали врача, впервые за всю свою практику стало жаль больную и ее мужа. Врачи - циники по своей профессии, всего насмотрелись...
- У вас есть возможность устроить жену в московскую клинику? Доктор озвучила название лечащего учреждения. Это одна из лучших клиник Союза.
Кирилл непонимающе смотрел на врача. В голове царил сумбур: Маша больна. И еще почему-то какие-то мысли не касающиеся жены. Эти мысли он и так и не смог сформулировать, а потом и забыл. Надо внимательно слушать врача, расспро-сить, можно ли в данном случае надеяться на благополучный исход.
- Так есть возможность? - устало повторила доктор.
Римма Трофимовна, вздохнув, пододвинула к себе телефонный аппарат, набрала номер и, поздоровавшись, начала разговор.
Кирилл ничего не слышал: волнение усиливалось. Боялся сейчас воз-вращаться к Маше. Жена все поймет по его лицу. И тут же опомнился: Маша знает о своем диагнозе, и ничего мне не сказала. Теперь понятно ее вчерашнее молчание. Ка-кой же я бесчувственный чурбан... От тягостных размышлений его отвлек раздавшийся голос доктора:
- У вас есть где остановиться в столице? - спросила Римма Трофимовна, - по-прежнему, держа телефонную трубку у уха.
Кирилл отрицательно помотал головой и произнес:
- В гостинице забронирую место.
Кирилл не задумывался, почему эта врач беспокоится о Маше. Неужели она обо всех своих больных так заботится. Он сейчас подумал: а мне и не к кому обратиться за помощью. Приятелей полно, а чтобы вот так...
- Постарайтесь как можно скорее отвезти жену в Москву. Вот адрес клиники и координаты врача. Не получится с гостиницей, остановитесь у него. Гостиница денег стоит. А вам деньги понадобятся.
- Сколько? - спросил Кирилл, доставая из кармана бумажник.
- Нисколько! - отмахнулась доктор, лицо ее недовольно сморщилось, - мне нисколько, - а в Москве вам пригодятся деньги. Думаю, но это мое личное мнение, что в клинике придется платить. И не вздумайте давать деньги Константину Андреевичу. Послезавтра мы вашу жену выпишем. И желательно быстрее везти ее в столицу.