Жара накатывала оглушающими волнами. В буром небе то и дело сходились огромные грязно-серые камни; их столкновения сопровождались глухим гулом и осыпающейся пылью.
Саша, подперев рукой щеку, глядела на Поля со всевозможными орудиями пыток и людей, корчащихся в агонии. Пейзаж, изображенный на полотне, был довольно-таки пакостный, кое-где были сделаны неприличные подписи и комментарии.
- Скучно, - выдохнула Саша и улеглась на некое подобие парты, опрокинув при этом склянку с чернилами.
Черная маслянистая жидкость растеклась в неровную лужу. Посреди стола тут же открылся глаз и бешено завращался в своей орбите. Не обратив никакого внимания на жалобно глядящее око, Саша медленно окунула палец в чернила и принялась расставлять отпечатки по ровной белой поверхности.
За ее спиной кто-то прокашлял. Погруженная в свои мысли девушка вздрогнула и быстро провела рукой над партой - чернила собрались в склянку, а отпечатки исчезли.
- Так-так, кто тут у нас бездельничает? - послышался насмешливый голос.
- То-то, я смотрю, ты совсем заработалась, - увидев знакомую, Саша вновь улеглась. - Чего надо, рогатая?
- Совсем обнаглела? - улыбнулась демонесса. - Ты домашку сделала? Щас пойду жаловаться!
- Стоять, бояться, деньги не прятать, - буркнула Саша. - Не нужно жаловаться, написала я все! Вот, - она протянула демонессе желтоватого цвета листок, исписанный мелким почерком, но, подумав, одернула руку.
Та рассмеялась и выхватила лист хвостом.
- Зараза, - пробормотала Саша. - Ладно, все равно ты ничего с этим куском бреда сделать не сможешь...
Демонесса дунула на листок, и тот загорелся. Саша зевнула. Убедившись, что пламя бумагу не берет, она попыталась разорвать его - безрезультатно. Не зная, чем еще насолить, демонесса начала его читать.
- "Гротескный сад, изображенный на картине, вызывает во мне чувство величайшего омерзения. Дыбы, железные девы, острые шипы, - здесь есть все, кроме, пожалуй, креста. Наблюдая за конвульсиями душ, я начинаю понимать, что Хозяина в детстве уронили головой вниз..." да ты че, совсем спятила?! Тебя ж четвертуют, потом заново соберут и снова четвертуют за это сочинение! - демонесса со смесью восторга и ужаса на оригинальной мордашке взирала на Сашу. - Ну ты монстр, Рене! Я вот уже двести восемьдесят шесть лет здесь обитаю, а такого откровенного насмехательства над стариной Люцем не видела!
- Да ладно, Изабо, ты просто смотрела не тем местом...
- Не называй меня Изабо!
- А ты не называй меня Рене!
- Ну что за тупица, - демонесса вздохнула. - Это же честь какая, такое имя носить...
- Конечно, не тебя же переименовывали!- Александра скатала лист в трубочку и перевязала черным шнурком, сотворенным из злосчастных чернил. - Я все понимаю, но с именами чушь полная. Сашей буду, Сашей останусь.
- Ничего себе заявленьице. Тебе повезло, что это не слышал никто из Герцогов, - раздался новый голос.
Саша голос узнала, мысленно наградила его обладателя неприличным жестом и широко зевнула.
- Предательница, - сокрушилась девушка, пряча свиток за спину.
Перед Александрой материализовался высокий зеленоглазый блондин тридцати лет с виду. Прямо-таки картинка из глянцевого журнала: такой же бездушный, фальшивый и гламурный.
- Ты отрекаешься от имени, данного тебе при посвящении? - по тому, как он произнес эту фразу, можно было догадаться, что он говорит ее далеко не первый раз.
- Ты отрекаешься от имени, данного тебе при посвящении, - передразнила мужчину Саша. - Не отрекаюсь я от него! Просто оно мне не нравится.
Тот снисходительно улыбнулся, вызвав у Саши очередной приступ ярости.
- Почему же? Это... как бы сказать... престижно, называться Рене.
- Да, да, я это уже миллион раз слышала. Рене означает "королева". За всю историю подземного мира было около дюжины демонесс, которых так звали, и всем им предстояло выполнить великое предназначение, которое все они с треском провалили и так далее и тому подобное, - блондин с интересом слушал девушку и явно ждал продолжения. - Мне лично фиолетово, я себя на троне как-то не представляю.
Мужчина покачал головой.
- Это от тебя не зависит. Пройдет еще немного времени, и ты изменишь свое мнение. Все меняли.
Саша фыркнула и картинно закатила глаза.
- Ты что не замечаешь метаморфоз, которые происходят с тобой? - блондин махнул рукой, и перед девушкой возникло зеркало в ее полный рост. - Волосы потемнели, зрачки сузились, будто у кошки, кожа бледная....
- Как у мертвяка?
- ...наверняка у тебя уже начал расти хвост.
Александра вспыхнула, не разглядев за словами демона хорошо скрытого сарказма. Его манера говорить с драматической интонацией здорово ее раздражала. Еще бы, ведь этот напыщенный субъект однажды сравнил Сашу с утконосом за ее непохожесть на нормальных демонов.
- А может мне вообще раздеться? Что б уж ты всю меня разглядел хорошенько и сказал, не растет ли у меня что-нибудь еще...
- Потрясающе... сколько цинизма. Всего четыре месяца, а ты уже претерпела внутренние преображения. Слишком быстро даже для носящей имя Рене.
- Ой, Даниэль, я тебя умоляю. От твоих приторных речей наизнанку выворачивает, - сказала Саша, нисколько не смутившись своей наглости. - Ты деградируешь обратно в обезьяну, если не можешь отличить иронию от цинизма. Скоро обрастешь шерстью и начнешь лазить по деревьям в поисках бананов.
Конечно, Саша понимала, что в данной ситуации Дарвин со своей теорией не катит, но слишком сочная выходила фраза. Тут уже не до мелочей.
Блондин, которого, оказывается, звали Даниэль, поперхнулся, зло полыхнул глазами на букашку, посмевшую так с ним разговаривать и дернулся к Саше, но прежде, чем та успела возопить о приставании к несовершеннолетним, блондин протянул руку и выхватил исписанный лист у девушки из-за спины. Пробежавшись глазами по строчкам, он нахмурился.
- Похоже я поторопился с выводами..., - тихо проговорил мужчина и строго посмотрел на насупившуюся Сашу. - Я передам это сочинение твоему Мастеру, и он назначит наказание. Ты самое бездарное существо из всех, кого я встречал. А бездарностей я повидал много.
- В зеркало пореже смотрись...
- Да прикуси ты уже язык! - Даниэль окончательно вышел из себя. - Тебя что-то не устраивает?!
"Угу, например то, что ты вызываешь у меня рвотные позывы своей смазливой физиономией и идиотскими проповедями", - подумала Саша, но, стиснув зубы, прошипела:
- Нет, я доверяю твоему суждению, Наблюдатель.
Блондин надменно кивнул и исчез.
Александра вновь осталась одна. Негодование переполняло ее, тщетно пытаясь найти отдушину. Девушка никак не могла привыкнуть к тому, что все ее сочинения беспощадно забраковывались либо Мастером, либо этим наглым музыкантишкой Даниэлем, который считал себя великим гением и часами мог трепаться о себе, любимом.
Саша скрестила на груди руки и устало прислонилась к каменной колонне. Под ногами ее колыхалась река лавы, изредка на ее поверхности вздымались и лопались огромные пузыри. Чуть дальше, на берегу, маленький ушастый бес сосредоточенно вгрызался в выбеленную временем и падальщиками берцовую кость какого-то животного. Девушка лениво пальнула в него молнией и тут же об этом пожалела. Последняя энергия улетучилась, и она медленно соскользнула вниз. Бесенок злобно застрекотал, показал ей самый длинный из четырех пальцев и нырнул в лаву в обнимку с костью.
Саша в новинку были все ее новые способности, и она еще не научилась контролировать расход ментальных сил. Но ей было чем гордиться. Прожив чуть более четырех месяцев в подземном мире, девушка овладела способностями, о которых любой другой демон ее уровня и мечтать не мог. Саша на удивление быстро адаптировалась к местным условиям жизни и усвоила все порядки. Главное правило ей очень даже понравилось. Оно было выбито на огромной каменной плите в Зале Плача вместе с прочими и звучало так: "Мал ты или велик, слаб или могуч, равен ты прочим братьям и систрам своим, ибо все мы равны пред Отцом нашим, но ни один не равен Ему". Изабелла быстро перевела это мудреное правило на обычный язык.
- Никаких "вы", понятно? Если кто-нибудь услышит, как ты выкаешь, то все, каюк. В общем, все свои.
Саша чувствовала, что еще в свою бытность в Асии испытывала отвращение к слову "вы", которое, подобно пушечному ядру, рушило дружеские отношения между людьми. И употребляла она его крайне редко и только чтобы показать обиду или нежелание общаться.
Прочие заветы тоже были довольно простые и легко выполнимые. Все, кроме одного. Когда Александру регистрировали, в паспорт вписали новое имя "Рене". Имя это девушке абсолютно не понравилось, но она оставила свое мнение при себе. До этого дня только Изабо была в курсе отношения Саши к ее новому наречению. Увы, теперь Даниэлю тоже было об этом известно. О последствиях Саша решила не думать. Пока что.
Постепенно забылась ее прошлая жизнь. Уже через месяц своего пребывания здесь, девушка забыла всех своих друзей и знакомых, увлечения, любимые книги и фильмы - все, кроме своего имени. Первым стершимся воспоминанием были ее приемные родители - Екатерина и Владимир Вяземские. Саша любила их всем сердцем, но, тем не менее, они первые исчезли из ее памяти.
Александра так и не поняла, почему попала в Ад. За свои неполные семнадцать лет она не совершила преступления, за которое давалась бы путевка на этот курорт. Да и даже если бы она таки согрешила, то непременно отправилась бы на те самые Поля, которые недавно описывала в сочинении. Ее Мастер, Наблюдатель Амазарак, дал весьма смутное объяснение мучившему Сашу вопросу, посоветовав не заморачиваться на пустяках. Когда же она, по своей наивности и неопытности, обратилась с тем же вопросом к Даниэлю, который при первой встрече произвел на нее благоприятное впечатление, тот прочитал ей нуднейшую лекцию, бессмысленную на первый взгляд (а на последний и вовсе дебильную), по теме "Пути Люцифера неисповедимы". Тем самым Даниэль сам уничтожил зачатки Сашиной симпатии, более того, обратил их в неприязнь и глубочайшее отвращение.
Покопавшись в городской библиотеке, Саша обнаружила целую секцию старых газет (благо, со СМИ в Лимбе проблем не было) и с энтузиазмом взялась за их исследование. Путем недолгих логических размышлений, она пришла к выводу, что Крематорий, город, в котором она обосновалась, находится на самой окраине Первого круга преисподней. Сюда ссылали души некрещеных и язычников, так что поток заключенных никогда не иссякал. Хотя заключенными обитателей Лимба не назовешь при всем желании. Они проводили загробные будни практически так же, как и до смерти. То есть ездили-летали на работу, ходили по магазинам (хотя ближайший приличный магазин находился в центральном городе), устраивали соседские междоусобицы и так далее. Загробная жизнь не зря называется жизнью.
...Саша попыталась встать. Ноги с явным недовольством послушались, и девушка осторожно прошла несколько шагов. Стул подвернулся весьма кстати.
"С такими темпами я до дома дойду через неделю", - мрачно подумала она.
- Ушел? - послышалось за ее спиной знакомый голос. - Вот и ладненько. Что-то он к тебе зачастил.
- Угу, псих он... Таких в ПНД лечат электротерапией, - демонесса непонимающе нахмурилась. - Это когда твои мозги под действием сильных разрядов тока превращаются в кашу.
- Надо запомнить, - просияла Изабелла. - А почему это ты еще здесь, человечина?
- Конь от меня сбежал, - совершенно серьезно ответила девушка. - Ты вовремя. Будешь моей новой кобылой...то есть, извиняюсь, коровой. У лошадей рогов нет.
Демонесса фыркнула.
- Даже не рассчитывай, Рене. Я тебя на своем горбу не потащу.
- Ладно, не больно-то надо, - с легкостью согласилась Саша. - Я попрошу Даниэля. А заодно расскажу, кто устроил пожар в библиотеке на прошлой неделе.
- Это шантаж! - благородно возмутилась Изабелла. - Совести у тебя нет.
Александра пожала плечами.
- Руку давай, - буркнула демонесса.
Девушка покорно протянула ей ладонь, а в следующую секунду на площадке уже никого не было.
Изабелла доставила Сашу прямиком к четвертому улью Крематория и поспешила прочь, пока та не потребовала от нее чего-нибудь еще.
Девушка подошла к краю каменной площадки и посмотрела вниз. Сотни метров отвесной скалы и тысячи небольших пещерок по всей ее поверхности с очень маленькими каменными выступами. Сходство с ульем довершали постоянно летающие туда-сюда демоны и бесы. У некоторых даже крылья были как у пчел.
Александра вбежала в свою пещерку и первым делом бросилась к зеркалу.
- Н-дэ... даже намека на крылья нет, - девушка разочарованно отошла от зеркала и рухнула на кровать, которая печально скрипнула и прогнулась практически до самого пола.
"У Изабо вообще крылья так и не появились. Зато вырос клевый хвостик и рожки, - пессимистично констатировала Саша. - И вовсе у меня кожа не белая! И Волосы как были русыми, так и остались... Да и глаза вроде все те же, по крайней мере, их два..."
Скинув с плеч потрепанную курточку, Саша с наслаждением растянулась на кровати и принялась разглядывать каменный потолок. С самого его центра свисала маленькая лампочка. Время от времени она начинала гудеть и подмигивать, пытаясь привлечь к себе внимание хозяйки, но та к завываниям лампы оставалась равнодушной. Тогда единственный источник света в комнате либо гас, либо же начинал ровно гореть - это зависело от ее, лампочки, настроения. Помимо этого, из-за отсутствия электричества, это своенравное неодушевленное существо постоянно нужно было подпитывать магией. Магия по сути своей очень напоминает электроэнергию, но с одним различием: если в электромагнитном поле источником является электрический заряд, то в магии таковым источником является первичная энергия всего мира, чистейшая и потому весьма нестабильная, которая называется Маной. Из-за своей нестабильности она не может использоваться в необработанном виде. Что бы применять Ману, приходится сперва тянуться за ней в Эфир, а потом еще и существенно уменьшать скорость заряженных частиц, а это отнимает очень много сил и вызывает болевую отдачу. Универсальность Маны позволяет использовать ее в качестве заменителя электричества, тем самым устраняя проблему энергообеспечения, которое в Асии осуществлялось посредством линий электропередачи.
Саша наизусть запомнила этот конспект и не забывала регулярно выдавать лампочке ее порцию подпитки, на что та отвечала возбужденным подмигиванием и благодарным гудением. Те же, кто Ману использовать не умел, вынуждены были обходиться без магически-бытовых приборов.
Тяжелая занавесь, заменяющая дверь, взметнулась к потолку и медленно опустилась. Девушка, мигом забыв об усталости, легко спрыгнула с постели и вытащила из-за пояса кухонный нож, исполняющий роль кинжала. Лампа радостно замигала.
- Лучше вылезай по-хорошему, шутник, а то я тебе рога пообломаю, - нарочито твердым голос пообещала она.
Из-под кровати стремительно высунулась склизкая рука в струпьях и схватила Сашу за ногу. Девушка взвизгнула и упала на пол. Рука исчезла, и Александра принялась лихорадочно вытирать лодыжку.
- Ренеееее.......Ренеееее......, - протяжно взвыл леденящий кровь голос. - Ренееее... у тебя опять неуд за сочинение...
Саша, которая что есть сил вцепилась руками в рукоять ножа, от удивления даже дрожать перестала. Из-под кровати донеслось фырканье.
- Ксавьер? Это ты?! - Саша медленно поднялась на ноги.
Кровать сотрясал звучный смех.
Девушка глубоко вздохнула раз, другой и загробным голосом повелела:
- Вылезай, ошибка природы, я тебя сейчас буду учить обращению с дамами.
Смех оборвался, послышалось шуршание, звук удара и болезненное "Ой!". Через миг перед Сашей на четвереньках стоял темноволосый молодой человек, потирающий ушибленную об кровать голову.
- Злая какая койка, - пробормотал Ксавьер себе под нос и, подумав, добавил: - Вся в хозяйку...
Александра зловеще улыбнулась.
- Я ее зачаровала от мелких неприятностей вроде тебя. Имеется предсмертное желание?
- А можно мне Санта-Барбару от начала до конца посмотреть? - хохотнул парень.
Девушка оценивающе оглядела его и изрекла:
- Нет, нельзя, - с этими словами она зашвырнула в него ножик.
Незаменимый атрибут каждой кухни угодил тупым концом ровнехонько промеж темно-карих глаз Ксавьера. Тот покачнулся и тяжело рухнул на спину. Открыв очи, немного косившие от снайперского попадания, он увидел склонившуюся над ним подругу. Саша довольно улыбалась.
- Сколько пальцев видишь? - спросила она, показывая сжатый кулак.
- Шесть, - простонал Ксавьер.
- Отлично, - Александра удовлетворенно кивнула и отошла.
Парень поднялся на ноги и, покачиваясь, подошел к зеркалу.
- Вот это да, - присвистнул он. - Знатная будет шишка!
- Не стоит благодарностей, - откликнулась Саша. - Зачем пожаловал?
Ксавьер пробубнил что-то невразумительно-обиженное и сосредоточенно принялся вытирать руку, вымазанную в каком-то желе, об штанину.
- Ну так что?
- Может я соскучился! А ты ножиками кидаешься...
Саша с любопытством на него посмотрела.
- Соскучился? Это как?
- А вот так! Неделю уже не виделись, наверное!
- Ну да. С тех пор как нас учили ловить беглые души...
- Тебя учили, я просто в сторонке стоял!
- И что из этого?
- Как что?! Я же жить без тебя не могу! Каждый час, словно год, когда тебя нет, - Ксавьер с несвойственной ему грацией приблизился к девушке и смешно задвигал бровями.
Александра шарахнулась в сторону.
- Для твоего же блага, Ксавьер, пусть эти слова окажутся ложью, - она присела на кровать, привычно поджав одну ногу под себя.
- У меня чувства, а она не верит! Разве я смог бы соврать самому очаровательному цветку Крематория?!
- Чуйства у него! Хорош заливать. Особенно если учесть, что "самый очаровательный цветок Крематория" - репейник, то мне вдвойне приятно. Я даже почти поверила...
- Я такой, я могу, - гордо откликнулся юноша. - Однако я польщен! Хоть ты меня по достоинству оценила.
- А ты на ком-то еще практиковался?
- Ага, на Изабо, - Ксавьер почему-то понизил голос и скрестил руки на животе. - Она меня тоже...по достоинству...
Саша улыбнулась, но от комментариев воздержалась.
Ксавьер угодил в "грешники" примерно в одно с Александрой время. Изабелла, одной из обязанностей которой было встречать новеньких и знакомить их с общепринятыми нормами поведения (а так же с отсутствием оных), быстро сообразив, что Саша в остроте языка не уступает ей самой, тут же переключилась на Ксавьера. Парень не замедлил в нее влюбиться. "Люблю буйно-помешанных", - комментировал он свое первое признание. Демонесса издевалась над ним, как могла, но Ксавьер проявил упрямство гибрида овцы и осла, оставшись верным своему вредному увлечению.
Он был прост в общении, улыбчив и слишком добр для этого мира. Окружающие считали Ксавьера недалеким, однако иногда он поражал Сашу глубокими и умными мыслями, которые сам же пытался обратить в шутку. Создавалось ощущение, что он хочет казаться глупым по одной только ему известной причине, которую его подруга и не пыталась выяснить, будучи человеком, трепетно относящимся к чужим секретам.
- Слышь, а ты откуда узнал, что я сочинение завалила? - Саша обняла старую подушку непонятного оттенка и посмотрела на Ксавьера.
- Да поди весь Тартар уже в курсе твоей гениальности, - Ксавьер лег на кровать, нахально потеснив подругу. - Мастер Амазарак назначил награду за твою голову.
Александра похолодела.
- Что, правда?
- Нет, я пошутил. Просто он сказал, чтобы тебя кто-нибудь нашел и привел к нему.
- Вот мрак... То есть свет! - поспешно исправилась Саша и зубами впилась в подушку. - О еня уёт...
- Не убьёт, - Ксавьер лениво потянулся и зевнул. - Во всяком случае, это будет весьма затруднительно, тебе не кажется? Скорее подвесит за ноги над котлом с каким-нибудь мерзко пахнущим варевом и заставит наизусть зачитать весь Свод законов.
Саша застонала. Вариант со смертью ей нравился гораздо больше.
Последний раз она писала работу на тему "Жизнь мирская, или как совратить смертного". Сперва все шло неплохо в темно-кровавых тонах, но с середины пошли философские рассуждения о том, что не все люди одинаково плохие и что некоторые все-таки "плохее" других. Мастер Амазарак за это на сутки запер ее в Ботаническом Саду. О, нет, если вы думаете, что это милый садик с горластыми птичками и растениями всех цветов и размеров, то вы очень сильно заблуждаетесь. Если земные растения молча стоят себе на месте, чуть покачиваясь на ветру, то здешние представители фауны молчаливостью не отличаются. При этом они способны двигаться, прыгать и бегать, а так же кусаться, царапаться и обзываться нехорошими словами. Девушка после этой экскурсии месяц не могла прийти в себя.
- У Мастера извращенное чувство юмора, - Саша поежилась.
- Точнее у него извращенное отсутствие чувства юмора, - Ксавьер встал с кровати. - Пошли уже, а то он и мне достанется по первое число во втором десятке.
Саша нехотя поплелась к выходу, по пути вытащив из стола мятую бумажку.
- Он мне прислал это в трех экземплярах, - бумаженция перекочевала к Ксавьеру.
Тот откашлялся и, приняв позу декламатора-самоучки, зачитал:
- "Дитя мое, трижды подкинутое, дважды пойманное! Твои вопросы с периодичностью смертности населения Африки капают в чашу моего терпения. Имей в виду..."
- Опусти ты официальную часть! - Саша зарделась и принялась через чур придирчиво разглядывать себя в зеркале. - И вообще...читай молча.
- Вслух интереснее. Где же оно...а, вот! "Поскольку ты не перестаешь терроризировать меня глупейшими вопросами о бытии, я, так и быть, кое-что тебе разъясню. Жизнь - понятие относительное. Помимо нее только смерть - явление еще более запутанное и непонятное. Жизнь в том состоянии, которое привычно людскому пониманию (а оно, как ты знаешь, почти всегда ошибочно и граничит с размышлениями среднестатистической макаки), - весьма приземленная и безынтересная вещь. Чтобы жить, люди должны есть, пить, дышать, тогда как мы, демоны, можем прекрасно обходиться без этих трех элементов. Хотя, не стану отрицать, земная пища способствует восстановлению Маны. Но тем не менее, нам совершенно не обязательно поглощать гамбургеры и хот-доги, чтобы привести энергию в норму - рано или поздно Мана сама восстановится. Говоря "нам", я имею в виду Истинных и инициированных; бесы, хоть и отличаются парадоксальной живучестью, есть все-таки должны.
Если говорить об архидемонах, подобных Герцогу Вельзевулу или Герцогу Асмодею, то размышлять о жизни и смерти - пустое занятие. Высшие ангелы (и, конечно, Высшие Падшие ангелы) возникли из ничего, они были первым божественным экспериментом, направленным на создание Утопии. Существа, подобные мне и Самиазе относятся к менее привилегированному сословию ангелов (дитя, если ты спросишь, почему я приравнял себя к ангелам, то клянусь Лучезарным, ты у меня будешь наизусть учить Историю Низвержения!). Скажем, если Высшие - это Герцоги, то Наблюдатели - это графы. Демоны вроде вашего неразлучного трио - всего лишь городские обыватели без особых прав ну и так далее. Основное различие между Истинными демонами и демонами инициированными - способ существования. Все Истинные - гомункулы, существа, созданные искусственным путем из Первичной Материи, что само по себе говорит об отсутствии души (хотя тут я не совсем уверен, ибо без души нельзя перерождаться, а ангелы частенько вытворяют сие действо). Инициированные же демоны - это души как таковые, имеющие телесную оболочку только в Нематериальных мирах. Ты, дитя, инициированная, твой серийный номер И1316ЕР1Т1710231, он красным по черному прописан в твоей регистрационной карте.
Если тебя или, скажем, Ксавьера, который несомненно прочтет эти строки, отправить в Асию, то там вы будете существовать в виде фантомов, ваша сущность будет рваться назад, в Лимб, и если в короткие сроки вы не вернетесь, то растворитесь в небытие без права восстановлении в каком-либо из трех миров. Да, это возможно, не нужно так удивляться. Душа далеко не всегда способна реинкарнировать. Это в конце концов, привело бы к невероятных размеров демографическому взрыву не знаю, как на Небесах, но здесь, в Аду, точно.
Исходя из вышеизложенных доводов, ты, я думаю, сможешь самостоятельно сделать вывод о жизни и так называемой нежизни".
Ксавьер перевел дух, изображая активную работу мысли посредством нахмуривания бровей и почесывания головы.
- Спросили, получили ответ, только вот понятней от этого не стало.
На жалобу друга Саша только плечами пожала, потому что ей все было понятно, а объяснение Ксавьеру столь философский вопрос вылилось бы в три затраченных впустую часа.
При виде ее радостно завиляла чешуйчатым хвостом собака с коричневыми крыльями.
- Спайк! - Саша обняла ближайшую из трех голов. - Ксавьер, ты его совсем не кормишь, что ли?
- Что?! - парень удивленно оглядел питомца. - Да этот слоняра ест больше, чем любой из его собратьев!
В подтверждение его слов средняя голова сыто икнула.
- Ну не знаю... Он выглядит таким несчастным.
Ксавьер покрутил у виска пальцем.
- Ладно, забирайся,- скомандовал он и первый запрыгнул Спайку на спину. - Только не дави ему на правую шею, его вчера подружка покусала.
Саша уселась перед Ксавьером и натянула поводья. Спайк послушно заработал крыльями и вскоре друзья были в воздухе.
Улей Саши остался позади. С высоты песьего полета земля выглядела огромным дуршлагом - ульи ровными рядами проплывали под лапами Спайка. Поверхностных строений практически не было, здесь сильно пахло серой и землю покрывал толстый слой пепла. Время от времени среди ульев попадались лавовые колодцы, по глубине и ширине не уступающие первым. От магмы шел сильный жар, преобразующийся в теплый воздух, прозрачными потоками рвущийся из глубин Первого круга. Чуть глубже, под колодцами, брала начало огненная река Стикс, ее воды пробивались из-под земли и растекались по дну ульев слабо тлеющими ручеками-силями. Стикс проснулась четыре миллиарды лет назад, когда Земля только-только начала остывать. Река веками упорно и непрестанно прокладывала себе путь, пока не добралась до Нижнего ада и сытой змеей не обернулась вокруг всего Пятого круга.
- Ксавьер?
- Ммм?
- Можно личный вопрос?
- Только не слишком личный...
- Как ты умер?
Ксавьер вздохнул и уперся подбородком в плечо Саши.
- Прыгнул с крыши небоскреба.
Девушка оглянулась на него.
- Самоубийца? - в ее голосе прозвучало что-то, подозрительно напоминающее презрение, напугавшее ее саму.
В голове проснулись какие-то "чужие" мысли. Самоубийство - несусветная глупость и самый эгоистичный в мире поступок. Человек сдается и делает шаг в пропасть, не думая о том, что будет с теми, кто его любит.
Саша сперва даже не поняла, что эти размышления принадлежат ей. Точнее, принадлежали когда-то давно, задолго до ее гибели.
- Что-то вроде того. Мне просто было скучно жить. Предки в разводе, мамаша пьет по страшному, а отца я не видел ни разу. Я получил среднее образование и рванул в мегаполис. Ну а там... в общем, денег не было, есть хотелось жутко и я решил, что лучше уж умереть от удара об асфальт, чем медленно подыхать с голода... Знаешь, что мне сказала Изабелла? Что самоубийцы попадают прямиком на Седьмой круг... Меня туда взять не захотели - такой я никчемный...
Александра молчала. Она уже двадцать раз пожалела о том, что лишний раз не сумела удержать язык за зубами.
- Ты, наверное, считаешь меня слабаком?
- Вовсе нет. Идиотом - может быть, но не слабаком.
- А знаешь, думай что хочешь! Легко осуждать других, когда у самой есть все. Жила небось в особняке, как сыр в масле каталась, а потом влюбилась в кинозвезду и с дуру наглоталась таблеток, да? Ну скажи, я ведь прав?
- Нет. А может и да. Я... я не помню..., - Саша сжала руками голову. - Я ничего не помню, ясно тебе?! Может я тоже захотела полетать, только с парашютом, а он взял и не раскрылся!
Ксавьер изумленно смотрел в затылок девушке.
- Ты это... не принимай близко к сердцу, я погорячился, - промямлил он, наконец.
- Сама виновата... Первая начала, - Саша снова оглянулась и улыбнулась.
- А ты правда не помнишь свою жизнь?
- Совершенно. Только имя помню... настоящее...
- А Рене не настоящее что ли?
- Ты что! Если б у меня такое имечко было, я бы повесилась, едва научившись шевелить мозгами!
- И как же тебя звали в реальном мире?
- А ты никому не скажешь?
- Вот те кре... Тьфу, никак не отвыкну, - Ксавьер сконфуженно заулыбался. - Ладно, постараюсь не болтать лишнего.
- Ну-ну... Так вот, мое имя Саша. Будем знакомы!
- Очень приятно, Александра... как вас по батюшке? Ах, совсем забыл! У вас же память отшибло начисто!
Саша шутливо пихнула Ксавьера локтем, а тот в свою очередь принялся ее щекотать.
- Не надо! Я ж упаду! Перестань тыкать своими пальцами мне в подмышки! Не переношу щекотки!
- Зря ты мне это сказала, теперь... осторожно! Мы сейчас врежемся! - внезапно воскликнул он.
Оказалось, что Спайк, заметив, что поводья ослабли, решил вздремнуть и едва не лишился, своих пассажиров, чудом увернувшись от плавающего в воздухе булыжника размером с дом.
- Уф, Рене, ты повнимательней! Женщина за рулем - это как бомба замедленного действия! Никогда не знаешь, когда рванет!
- Ну мы же целы, - не очень уверено отозвалась девушка. - И кстати, прибыли на местно назначения.
Спайк начал медленно заходить на посадку, перед самой землей пошире растопырил лапы и пружинисто опустился, пробежав по инерции несколько метров и оставив за собой дорожку пыли, взметнувшейся в воздух. Четырехэтажный особняк, выполненный в стиле а ля Дали, светился приятным серебристым цветом. Собственно, светился не сам дом, а окружающий его защитный купол.
- Ой, что сейчас будет! - Саша с некоторой долей сожаления оглянулась на оставленный внешний мир, порываясь развернуть Спайка и выйти из-под купола.
- Знамо, что! Долгожданное свидание с красавцем-мужчиной в самом расцвете сил!
- Странные у тебя представления о мужской красоте...
Ксавьер хмыкнул и столкнул девушку со Спайка.
- Иди уже, остроумная.
Саша, сделавшая несколько шагов по направлению к массивной железной двери, обернулась и взглянула на собеседника.
- А ты не пойдешь разве? - дрогнувшим голосом поинтересовалась она.
- Нет, чего я там забыл? - Ксавьер сочувственно улыбнулся. - Меня зверюшки заждались. Ладно, ни пуха!
- Очень смешно, - пробормотала Саша.
Она почувствовала порыв ветра от крыльев Спайка и закрыла глаза.
"Будь что будет", - подумала она и постучала в дверь.
Сотня глазков всех форм и размеров затрепетали ресницами.
- Мерзость, - Саша быстро отняла руку. - У них тут где можно и нельзя глаза понатыканы...
Дверь отворилась с жутким скрипом, от которого просто покраснели бы самые заправские ворота из фильмов ужасов. Александра всмотрелась в темноту и, не обнаружив ничего (никого) интересного, осторожно перешагнула порог и оказалась внутри просторной залы.
Две лестницы, расходившиеся полукругом, вели наверх. Послышалось клацанье каблуков и в поле зрения Саши оказался человек среднего возраста в просторной красной тунике. Он проворно спустился вниз, сделал несколько торопливых шагов и остановился перед Сашей. Мужчина беспрестанно поглаживал ухоженную белую бородку длинными нервными пальцами. Болотного цвета глаза скрывались за очками, но от этого отнюдь не казались менее грозными.
- Рене, Рене, - сказал он после минутного молчания. - Ты меня разочаровываешь, дитя.
- Мастер, я делаю все, что в моих силах, чтобы не огорчать тебя...
- Нет, только послушайте, что говорит эта бессовестная хулиганка! - Амазарак возмущенно сверкнул круглыми очками. - Ты нагло врешь в глаза собственному Мастеру!
- Прости, Мастер, но чем я вызвала твой гнев на этот раз? - Саша после этой его вспышки внезапно успокоилась и взяла себя в руки.
Амазарак, казалось, потерял дар речи. Он хлопнул в ладоши и на его растопыренной пятерне очутился мятый кусок пергамента.
- Вот это что такое, я тебя спрашиваю? - наконец произнес он, потрясая листком перед носом своей ученицы.
Саша мельком взглянула на лист и признала в нем свою работу.
- Это мое сочинение.
- Я вижу, что это твое сочинение! - взревел Амазарак.
Александра вздрогнула. Она еще ни разу не видела своего Мастера в такой ярости и была немного этим обескуражена.
- Я не понимаю, Мастер! Из-за какого-то глупого сочинения ты так рассердился, - раздраженно проговорила девушка.
Амазарак глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
- Да, дитя мое, ты права, я очень зол на тебя, но еще больше я злюсь на Герцогов! - Наблюдатель погрозил кулаком стене, по которой кралась серо-зеленая ящерка. Пресмыкающееся взвизгнуло и звучно шлепнулось на пол, видимо от переизбытка внимания к своей персоне.
Александра подняла контуженное животное и погладила его по маленькой клиновидной голове. Амазарак с интересом наблюдал за ее действиями.
- Я и не знал, что ты любительница живности.
- Я Ксавьеру отнесу...
- А, мальчишке, которого назначили смотрителем конюшен? Ну, конечно, без него никуда. Письмо прочли? Отлично. Чтобы я больше не слышал ни от кого из вашей неразлучной троицы таких глупых вопросов.
Саша кивнула и положила ящерицу в карман плаща, уверенная что еще ни один раз достанет Мастера этими самыми "глупыми вопросами".
Амазарак поманил стул, который послушно подскочил.
- Ты освоила заклятье трансформации живой субстанции? - Амазарак нахмуренно глядел на ученицу.
- Да, Мастер.
- Продемонстрируй!
Александра оглянулась вокруг в поисках подопытного. Не найдя такового, она достала из кармана ящерку и опустила ее на пол. Девушка прищурила глаза, но нечего не произошло.
Амазарак нетерпеливо кашлянул.
Саша с потрясающей упорностью принялась проверять узелки на сплетенной паутине, где нужно затягивая или, напротив, ослабляя их. Она почти подошла к концу, как вдруг слишком сильно натянутая струнка лопнула, забраковывая всю работу. Девушка про себя ругнулась и начала все заново.
Ящерка взмыла в воздух белокрылой голубкой и опустилась на плечо Саше.
Амазарак закатил глаза.
- Дитя, скажи ты мне, старому дураку, ну почему ты всегда норовишь нарушить правила?
Александра, гордая проделанной работой, недоуменно посмотрела на Мастера.
- Ты посмотри, что у тебя на плече сидит, - подсказал тот.
- Ой! - девушка мигом представила Иконостас с изображением трех воплощений Господа: Отца, Сына и Духа Святого, то бишь голубя.
Она согнала птицу с плеча, и та бухнулась на пол уже не голубем, а крысой, предварительно нагадив на отполированный паркет.
- Ну, хоть так, - Амазарак критически оглядел животное. - А почему у нее хвост чешуйчатый?
- А это новый вид, - улыбнулась Саша. - Mus amphibius называется.
- И в каком месте это несчастное создание является водным? - саркастически уточнил ее Мастер.
- У него хвост загребательно-плавательный.
- Ох, Рене, твой образ действия достоин сожаления, - Амазарак махнул рукой.
Несчастное пресмыкающееся поджало лапки, высунуло язык, в общем изо всех своих сил притворилось мертвым.
Девушка подобрала с пола животное и опять опустила в карман, понадеясь, что больше на ящерице никаких экспериментов ставить не понадобится.
- Ладно, с малыми тварями ты освоилась. Как насчет чего-нибудь покрупнее?
- Если ты найдешь мне кого-нибудь покрупнее...
- А ты на себе покажи, - Амазарак улыбнулся в пшеничные усы.
Девушка пожала плечами и превратилась в цербера.
- Очень хорошо, - похвалил ее Мастер. - Сидеть, лежать, умри!
Три головы дружно разразились протестующим тявканьем.
Амазарак рассмеялся.
- А теперь обратно! - скомандовал он.
С минуту ничего не происходило, а потом перед его взором предстала измученная ученица.
- Уже устала? Какая жалость, - Амазарак поднялся со стула. - Хорошо, закончим с трансфигурацией. Теперь, дитя мое, прочти по памяти...
- Свод законов, - обреченно закончила за него Саша.