Пустыня имеет особое свойство искажать реальность. Нет, речь идет не о банальных миражах, где усталого путника поджидают грациозные девы с хрустальными кувшинами полными ледяной воды. Нет, шум ветра, развевающий остроконечные листья пальм, создающих прохладный сумрак не прельстит истинного охотника за мечтами. Песок и солнце. Солнце, превращающее кожаные фляги с протухшей водой в соляные камни, мерно качающиеся по бокам верблюжьей упряжи. Солнце, выжигающие из сознания любые тревоги и сомнения кроме одного. Одного, имеющего цену. Единственного, имеющего цену, когда человек окунается в пылающий желтой смертью мир пустыни. Желтый песок, желтый свет. Другие краски забываются. Радуга умирает здесь. Равно, как и жизнь.
Верблюжья кровь лишь добавила человеку мучений. Соль, коей и так было предостаточно в обезвоженном организме застыла алыми кристаллами на языке.
Он прошел дальше остальных, дальше всех, кто несколькими неделями назад бросил вызов пустыне. Непокоренным ничто не должно было остаться в этом мире - природа спасовала и на море и в воздухе. Человек отказался верить в то, что разум и тело могут уступить природе, он отказывался верить в то, что человек по своему призванию вообще обязан уступать. Вера в себя, вера в свое могущество помогли ему преодолеть все трудности, что возникали на пути. И когда он посчитал, что все соперники повержены, посчитал, что победа триумфальна, появился самый могущественный противник. Он сам. Человеку, достигшему всех высот, что позволил ему социум, побед над такими же как он показалось мало. Уверять себя в собственном величии, основываясь только на том, что он просто-напросто взял себе все то, что у слепцов лежало под ногами, человек отказался. И тогда пришла самая простая мысль. Бросить вызов основам существования. Бросить вызов тому, что было раньше зари рода человеческого.
Миллиарды обрастали миллионами, миллионы обрастали сотнями тысяч в круговерти монополий, а их создатель, умирающий в центре великой пустыни, мрачно наблюдал за взошедшей на очередной бархан размытой фигурой.
- Имя? - желтый свет струился из-под серого балахона.
- Это мирской мусор, - человек скривился, - я не за этим сюда пришел.
- Имя?
- Спроси о другом или сгинь... - человек помедлил, - призрак.
- Имя?
- Твоё? - мрачная ухмылка, - смерть, наверное. Или как там тебя.. Разница невелика.
- Разница есть. Имя?
- Что тебе до моего имени? Этих имен ты каждый день пишешь в свой приходный журнал тысячами.
- Имя?
- Я тот, кто имеет право называться твоим творцом. Я тот, кто заставил тебя появиться по моему желанию. Моя смерть - это ты. Твоя смерть - это я. - истрескавшиеся голосовые связки выплюнули последнее слова и замолкли навсегда.
Фигура на бархане еще в течение часа наблюдала, как пустынный ветер медленно возводил курган вокруг мертвого тела того, кто обрел истину. Когда курган достиг должной высоты, серая тень стала растворяться в мареве заходящего солнца. И не было свидетелей тому, как изумление появилось в желтых глазах. Изумление, сменившееся страхом.