Аннотация: Рассказ, действие которого перенесено в Арринд
Илья Мусатов
Сорвавшиеся
Приступ подкрался незаметно: жесткой судорогой свело кисти и ступни.
"О, боги, как не вовремя! - промелькнуло в голове. - Ведь только начал крыть крышу..." Тут же последовало общее расслабление всех мышц. Из-за этого я обделался, свалился с лестницы и на некоторое время перестал дышать.
Но период полной немощности длился недолго - вскоре вновь начались конвульсии.
"Борись, борись!" - приказывал я своему дергающемуся телу. Оно не слушалось. Оно никогда не слушается. Мышцы хаотично сокращались, выкручивая конечности из суставов. В такие моменты даже кричать невозможно.
А сила судорог все возрастает... Скоро отключится сознание. Успеть бы засунуть в рот что-нибудь покрепче, пока еще могу соображать...
Как же это больно! Такое впечатление, будто мышцы пытаются разорвать сами себя.
В глазах темнеет - надо засунуть между зубов хоть что-то, а то челюсти перемелют язык, но рядом ничего нет... Дышать становится все труднее...
Боль стала невыносимой, и я понял, что теряю сознание, но вдруг почувствовал какой-то холодный предмет между зубов. Челюсти свело судорогой: теперь их некоторое время нельзя будет разжать и клещами. Боль достигла своего наивысшего порога. "Я должен вернуться... Я вернусь..." - успел я сказать себе, перед тем как тьма поглотила мир полностью.
Очнулся я на кровати. Заходящее солнце наполняло дом успокаивающим золотисто-багровым светом. Все тело болело так, словно меня долго били палками - однако я был жив! А боль, она пройдет: через неделю, через две... Неважно.
Я осторожно пошевелил сначала руками, а потом ногами. Вроде бы все цело. Каждый раз, приходя в себя, я с ужасом жду, что судороги разорвали мне мышцы или сломали кость. Тогда я стану беспомощным калекой. А впереди сезон дождей, и крыша нашей хижины еще не доделана.
На этот раз, похоже, пронесло.
Между зубов торчит рукоятка ножа из драконьей кости. Подарок от декана магической академии за отличную учебу. Лезвие я давно вытащил и пользуюсь рукояткой, когда чувствую приближение приступа. Но в этот раз меня скрутило внезапно. Как же я тогда умудрился..? Неужели Эльда очнулась? Точно! Я ведь был во дворе, а теперь лежу дома на кровати. Как замечательно! Наконец-то я смогу поговорить с ней - за последнее время у меня так много новостей накопилось, столько всего надо с ней обсудить...
Я поднялся с кровати, сделал два шага и замер. Эльда сидела в дверном проеме и пускала слюни. Ее волосы были растрепаны, а взгляд бессмысленно блуждал по комнате. Увидев, что я поднялся, она глупо захихикала и издала серию нечленораздельных звуков. От отчаяния я заплакал. Пока меня терзал приступ, у Эльды случилось "окно", а я все пропустил! Она была здесь одна, совершенно одна! Она ухаживала за мной, смотрела на мою беспомощность... Я воздел руки к небу, уже неизвестно в который раз проклиная несправедливость мироздания. Потом проковылял к хихикающей Эльде и обнял ее.
- Я люблю тебя, милая, - прошептал я ей на ухо. - Мое солнышко. Эльда. Я надеюсь, что ты скоро вернешься. Я буду ждать...
Слезы намочили Эльде лицо. Она оттолкнула меня с недовольным криком и поползла прочь. Я смотрел, как она забилась в угол и никак не мог перестать плакать. Я ведь знал эту женщину совсем другой. Да и сам я не всегда был таким, как теперь.
Мы с Эльдой - Сорвавшиеся.
Так называют учащихся, пострадавших на практических занятиях магии в академиях волшебства. Согласно учебному плану, студенты должны посещать обязательный факультатив по боевой магии не менее трех раз в неделю. На факультативе рассказывают, как составить защитные кольца разной степени мощности, показывают, какие заклинания действенны при схватке с одним противником, а какие - при атаке целой группы, объясняют, как ставить щиты и блоки.
Всем нам с самого первого дня вбивают, что каждый дипломированный маг должен быть умелым защитником отечества и, как следствие, школы. Студенты с первого курса слушают лекции о военно-политической доктрине.
Ибо мир давно поделен на сферы влияния. Тем, кто сидит наверху, нужны солдаты, чтобы пугать соседей и держать под контролем своих. Чем больше боевых магов у нас, тем меньше у них. А значит учеба - тренировки, тренировки - учеба. И бесконечное промывание мозгов...
Нам надо стать хорошими волшебниками, что бы смочь защитить нашу школу в случае начала военных действий. Никто не думает, что если при нынешнем уровне развития магии разразится война, то мир погибнет в первые семь минут. Ровно столько времени надо, что бы заклятие "Короду-т-оро-схал" обогнуло весь Арринд. И совершенно не помогут никакие "Индивидуальные щиты", "Чары защиты" или "Божьи длани"... Те, кто наверху, прекрасно это понимают. Архимаги играют в свои высокие игры, выращивая пешек, чтобы разменивать их на более крупные фигуры, пичкают обычных людей своей пропагандой, чтобы держать их в страхе, и делают на всем этом деньги, в то время как мы страдаем за придуманные ими "идеалы".
Я стал эпилептиком во время отработки "Пелены" - одного из новейших защитных заклинаний. Кто-то в нашем кольце не справился с потоком силы, и заклинание, как это пишут в учебниках, "разрядилось". Я ничего не успел предпринять. На меня двигалось серебристое марево, а я даже не имел возможности поднять для защиты руки. "Пелена" не сжигает и не превращает людей во что-нибудь другое, она просто поглощает всю магию в зоне своего действия. Но мне досталась недоделанная "Пелена", а один из наших кураторов вдобавок именно в тот момент подстраховывал нас защитными чарами. "Пелена" смешалась с этой защитой, как-то странно исказилась и прошла сквозь меня - это было очень необычно, словно я нырнул в воду и мог при этом пропускать ее через себя. Ощущение было, можно сказать, даже приятное.
Целители немедленно засадили меня в лазарет и стали наблюдать за моим состоянием. Сначала все было в порядке, а потом случился первый приступ... И тогда меня определили на остров Сорвавшихся. Последствия ошибочной магии не лечатся. Тех, кто пострадал, отправляют на землю, расположенную далеко в океане, что бы они не портили моральный настрой здоровых. Сейчас так много людей, что тебе очень быстро найдут замену.
С Эльдой мы познакомились на корабле. Ее недуг оказался страшнее моего. Я долго думал, как его можно было бы описать, и, в конце концов, мне пришло на ум сравнение с бурей. В центре - штиль, око циклона, положение равновесия, а вокруг шторм, дикий ветер, вырывающий с корнем вековые деревья, разбивающий девятым валом корабли... Наше сознание - это точно такой же шторм. Оно работает нормально, пока око бури, будто ось хорошо раскрученного волчка, стоит на месте, но если вывести систему из равновесия, ось начинает отклоняться в сторону, и на то место, где должна располагаться зона тишины, вторгается яростный ураган, сметающий и разрушающий все на своем пути. Именно это и приключилось с Эльдой. Она так и не рассказала, как получила свою болезнь. А я не настаивал...
Мы очень крепко привязались друг к другу за время нашего путешествия сюда, на остров. В то время приступы у нас были нечастыми и их можно было почувствовать заранее. Мы старались скрывать их друг от друга, и жили вместе почти как нормальные люди. Но любая болезнь имеет свое развитие.
Я помню, как был шокирован, увидев Эльду первый раз во время ее выпадения из реальности. Контраст между нормальным состоянием и безумием был настолько резким, что поначалу я даже не поверил, что это один и тот же человек. Когда она пришла в себя, то долго умоляла бросить ее. Хотела уйти жить в лес в центре острова... Я тогда сказал, чтобы она никогда больше не смела говорить мне такое. И еще сказал, что мы на острове по одной и той же причине, что она знает о моих приступах и не бросает меня, так что я тоже не брошу ее. Эльда обняла меня и расплакалась...
Я стоял посреди комнаты и глядел на забившуюся в угол безумную Эльду. Мне было невыносимо больно. Если бы я был дома, на материке, я бы давно уже напился до того состояния, когда не понимаешь, что происходит вокруг, но здесь, на острове, нет алкоголя. Некуда бежать...
Я отвернулся и вышел из комнаты.
В кухне, на столе, я нашел записку от Эльды.
"Милый, боюсь это "окно" будет коротким. Несмотря на то, что ты хорошо прячешь свой календарь, я нашла его. Но никак не могу поверить, что была в отключке целый месяц. Приступы увеличились по продолжительности. Это плохо. Мне не хочется думать, что однажды я навсегда останусь безумной.
Страшно по тебе скучаю. Пока ты спал, гладила твое лицо, держала твои руки. Мой лучезарный Зилот... У тебя на правом запястье свежий шрам. Откуда он? Так хочется услышать твой голос, узнать, что нового в твоей жизни. Я соскучилась по твоим ласкам...
Так рада, что снова увидела тебя, солнце, море... Ты единственная причина, по которой я все еще возвращаюсь в этот мир. Если бы не ты, я давно перестала бы бороться.
Обнаружила на себе новое платье. Оно мне очень понравилось: такое удобное и красивое. И когда ты только успел его сшить?
P.S. Наготовила тебе еды. Надеюсь, до следующего моего пробуждения хватит. А то ты так и не научился готовить. Ниже написала тебе пару рецептов. Воспользуйся ими, пожалуйста - ты совсем за собой не следишь".
Боги, боги! Лит с Нэре! Милая Эльда, мое золото, моя единственная ценность в этом мире! Ты нашла неправильный календарь... Я специально заготовил его для такого случая. На самом деле ты отсутствовала больше года! И не представляешь, насколько долгим был этот год в моей жизни. Когда теперь будет следующее "окно"? Наверное, об этом знает только творец...
Я оставил дом и пошел к морю. Сел на камни и стал смотреть, как солнце садится в воду.
Прозевал. Прозевал ее пробуждение. За последние два года я видел Эльду считанные разы! А сегодня прозевал. Какая жестокая несправедливость! Мои приступы становятся все чаще, а ее "окна" - все реже и короче. За что?!
Сколько раз я задавал себе этот вопрос - да только все без толку.
На следующее утро, накормив и помыв Эльду, я продолжил стелить крышу. Раз в полгода, в сезон дождей, кровлю хижины сносит проходящий рядом с островом ураган, и приходится крыть заново. Остров Сорвавшихся - это не курорт.
За рутинной работой я провел почти весь день. Под вечер, когда я закончил, ко мне в гости заглянул Альдаг. На острове проживает довольно много народу, но обитатели стараются не пересекаться, хотя большинство и знает друг друга в лицо. Никто не хочет смотреть на покалеченного магией соседа, чтобы не думать о своем недуге.
Исключение составляем мы с Эльдой, да Альдаг, который все время проводит в бродяжничестве по острову, нигде не задерживаясь дольше, чем на ночь.
- Живем потихоньку, - ответил я и пошел на кухню за водой для гостя. Альдаг постоянно страдает от страшной жажды.
- А у самого как дела? - спросил я, подавая ему наполненный водой медный таз.
- Не выздоровел еще... - криво улыбнувшись, бросил Альдаг. Улыбаться по-другому этот человек не может, если только эту ужимку можно так назвать. Выглядит он мерзко. С его тела постоянно отваливается какая-то засыхающая слизь, а ноги норовят пустить в землю жуткого вида щупальца-корни. Поэтому-то Альдаг всегда в пути. Я до сих пор не понимаю, как он сумел остаться нормальным в душе, имея такую внешность.
Осушив таз до дна, гость спросил:
- Твоя Эльда еще не приходила в себя с последнего раза?
- Нет, - соврал я. - Пока нет.
Мне не хотелось рассказывать о своем горе. Больше всего не люблю соболезнований - помочь они не помогают, а вот душевные раны бередят очень сильно. То, с чем уже успел смириться, снова всплывает на поверхность, а в голове начинает стучать мысль: "Что я мог бы сделать, если бы..." Только вот нет никакого "если бы".
- Крон вчера умер, - неожиданно переменил тему Альдаг. - Утром его нашли на берегу...
Ну вот, еще один сорвавшийся покинул остров... Я подумал про себя, что смерть - это не всегда плохо. Здесь это, скорее, освобождение. Только не все из нас к нему стремятся.
- Да... Из нашего года совсем народу не осталось, - сказал я. - Ты, я, Эльда и...
...И все. Больше никого - нас осталось всего трое. А ведь в тот год на остров привезли больше сотни человек. Я ошеломленно молчал. Нэре безжалостная! Сколько же лет прошло? Семь, восемь? В любом случае, не больше десяти.
- Ага, Зилот. Мы уже старики здесь. Чертовы долгожители. Старейшины острова... - улыбка Альдага превратилась в страшную гримасу. - Похоже скоро придет и наше время, друг.
Он замолчал, отдышался и продолжил:
- Так что наслаждайся своей Эльдой, хотя бы такой, какая она есть сейчас. Очень может статься, что другой ты ее уже не застанешь...
После того, как Альдаг ушел, на душе стало совсем хреново. Конец близок. Статистика упрямая штука - нас осталось всего трое одногодок. Смерти я перестал бояться в первый же год своего существования здесь. Когда видишь, что сделала с людьми магия, и не понимаешь, как они при этом еще могут жить, перестаешь считать смерть пугающей. Наша изуродованная жизнь - вот, что по-настоящему страшно. Не боюсь я смерти. Боюсь только, что не успею до нее повидаться с единственным в этом мире близким человеком.
Я сидел на пороге дома, а Эльда сидела рядом и сосредоточено стучала себя кулаком по коленке. Я не решался ее обнять - еще убежит куда-нибудь. Лучше уж просто посижу рядом.
Я любовался ею. Ее отвисшей нижней губой, ее напряженным подбородком, по которому из приоткрытого рта стекала слюна, ее грязными всклокоченными волосами, которые она никак не давалась помыть. Мне было совершенно не важно, как она выглядит сейчас. Я знал, какая она на самом деле. Я помнил ее настоящей, какой она бывает, когда пробуждается. Моя Эльда...
Ночью разразилась гроза. Молнии сверкали практически непрерывно, раскаты грома сотрясали хижину. Эльда плакала и прижималась ко мне, прося защиты. Она не могла понять, что происходит, почему снаружи все ревет и грохочет. Я гладил ее по голове, говорил успокаивающие слова - только вот Эльда совсем их не понимает. Но, наверное, она улавливает их интонацию... Я, по крайней мере, очень надеюсь на это.
Неожиданно в голову пришла мысль, что если я умру, то об Эльде некому будет заботиться. Никто не будет ее кормить, поить, мыть, в конце концов... Нэре с Литом! Она же погибнет от голода без меня! Как глупо и ужасно...
"Стоп, - сказал я себе. - А то сейчас навыдумываешь невесть чего. Я еще не собираюсь вслед за Кроном. Все припадки пока заканчивались нормально. Причин для паники нет. Все будет хорошо".
Все будет хорошо. Надежда - вот, что мне осталось. Я смотрел на вспышки молний за окном. Случай правит моей жизнью. Сиди и жди, что тебе приготовила судьба. Услышит она твои молитвы или нет? Пойдет навстречу желаниям или жестоко посмеется напоследок?
Перед рассветом гроза прекратилась, и Эльда, наконец, заснула. Стихли вопли и всхлипы, дыхание стало спокойным и ровным. Я потихоньку выбрался из ее рук и вышел на порог.
Утро выдалось необычайно красивым и ярким. Лучи солнца проходили между деревьев, подсвечивая висящую в воздухе почти незримую водяную пыль. Звонко кричали птицы, радуясь новому дню. Казалось, будто лес поет и светится. Пахло свежестью и морем.
Я невольно улыбнулся и раскинул руки навстречу солнцу. Природа постепенно оживала после буйства стихии.
Крыша выдержала первую грозу: похоже, я научился-таки укладывать ее правильно! А вот бочка под водостоком прохудилась. Надо будет ее законопатить чем-нибудь. Тропинку и огород закидало сломанными ветками и листьями - придется разгребать... Новый день - новые заботы. Все не так уж плохо: жизнь продолжается...
Приступ подкрался незаметно: жесткой судорогой свело кисти и ступни. И на этот раз чуда не случится, и Эльда не сможет помочь. Но я буду бороться ради нее. Кто станет ухаживать за ней, если я умру? Дурацкая болезнь! Я хочу жить! О-о-о, как больно! Борись! Мне нельзя умирать... Моя Эльда, милая, любимая... Зилот, не теряй сознание! Темнеет. Нет... не надо, прошу... Я выживу... Назло всему миру... Все равно выживу... Я должен жить... Для нее... Ради нее...