Аннотация: Скоро июнь, и, наверное, о юбилее Победы мало кто вспоминает. Поэтому хочу предложить читателям эту историю. Слушала Анну Алексеевну с удовольствием.
Вынужденные переезды
Об этом до сих пор известно очень мало, ведь и документы открыты не все, и говорить как-то не принято. Тем не менее, вряд ли для кого-то секрет, что Архангельская область многие годы была местом ссылки. Людей из южных регионов насильно перевозили сюда целыми составами. И за каждым таким переездом стояли трагедии многих семей.
Анна Алексеевна Егупова до шести лет жила в деревне Киквидзи Волгоградской области. А в шесть вместе с родителями и двумя братьями (девяти и четырёх лет) оказалась в Коношском районе. Почему? "В 1930 году мы стали спецпереселенцами на Север. Отец был военным врачом. Средства позволяли, и он построил рядом со старым домом новый, четырёхкомнатный, на кирпичном фундаменте и с железной крышей. А у соседей мазанки, крытые соломой. Мне мама потом рассказывала, что к нам приходила, сейчас сказали бы председатель поселкового совета, а раньше называлось комиссар РИКа. Она сказала: "Вы высылке не подлежите, но нам нужен ваш дом под РИК". Мама согласилась отдать новый дом, а с семьёй переехать в старый". Но РИК решил по-другому: семья доктора отправилась на Север. Анна Алексеевна объясняет это так: "Высылали тех, кто умеет работать. Потому что надо было Север покорять, тайгу осваивать. Ведь много леса шло на строительство крупных городов".
Состав спецпереселенцев дошёл до Коноши. "Два-три дома и лес вокруг, - вспоминает Анна Алексеевна. - Мы расселились в заметённых снегом еловых шалашах. Топить нельзя: снег растает. Привезли, а питанием людей не обеспечили. И не уйдёшь никуда - охрана. Что-то как-то пытались готовить. Не знаю, что и как. Снег стал таять, потёк в шалаши. Люди начали умирать от голода, холода и простуд. Железную дорогу покойники "охраняли", - горько шутит Анна Алексеевна.
Весной их "посёлок" в буквальном смысле поплыл из-за таявшего снега. Тогда спецпереселенцев начали расселять по деревням.
Отца Анны со всем семейством отправили в посёлок Подюга. "У нас почему-то был сундук, разрешили его из дома взять, - продолжает Анна Алексеевна. - Привезли нас на телеге к двухэтажному дому, на Севере ведь тоже были зажиточные люди. В доме планировалось нас поселить и амбулаторию сделать. Смотрим, из дома охрана хозяев выселяет. Со второго этажа волокут хозяйку, внизу она потеряла сознание. Я хоть маленькая была, но запомнила". Разве такое забудешь! Запомнила Аня, и как до того, как потерять сознание, успела женщина передать её маме банку с деньгами, чтобы не отняли солдаты. Анина мама догадалась деньги засыпать сверху чаем и сыну той женщины отдать. Та ведь тоже с детьми, и неизвестно, куда их отправляют.
В Подюге они прожили недолго. Вскоре семью перевели в Шалакушу. Доктору повезло: его семье выделили палату в больнице. Здесь пригодился и "домашний" сундук: на нём и лавке спали дети. "Питание не организовано, пайка не было, и жители Шалакуши должны были кормить спецпереселенцев, которые у них в домах жили", - рассказывает Анна Алексеевна. Потом из квартир и больницы их переселили в специально построенный барак. Из Шалакуши через несколько лет семью перевели в спецпосёлок в Лепше. Лепша тогда состояла из двух посёлков: Федовского и Карзинского. В Карзинском в бараках жили спецпереселенцы.
Здесь Аня закончила четвёртый класс, а с пятого нужно было ездить в Шалакушу (в Лепше была только начальная школа). Жили в интернате в бывшей церкви: крыльцо к речке - девочки, с другой стороны - мальчики. "Воспитатели были очень хорошие, грамотные", - хвалит Анна Алексеевна своих педагогов. Так она окончила семь классов. Восьмого класса в Шалакуше не было. Поэтому Анна продолжила учиться в Няндоме, в Пушкинской школе. "Интернат был за переездом вместо военного городка (прим.: сейчас школа N2), обедали в Доме крестьянина", - продолжает Анна Алексеевна свой рассказ. Школу она окончила в июне 1941 года. "Мальчиков всех сразу в военкомат. А нашу школу отдали под госпиталь. Девочек направили на курсы медсестёр. Мне они легко дались, отец меня ещё со школы готовил, всегда брал на приём, видимо, хотел видеть врачом". После курсов работать Анну отправили на санпост в Лепшу. "Раненых везли не в санитарных вагонах, как в кино показывают, а в товарных, потому что мест в санитарных не хватало", - продолжает Анна Алексеевна.
В её обязанности входила и медпомощь эвакуированным из-под Ленинграда, жившим в одном из лепшинских бараков. Помогала не только медикаментами: "У нас ещё до войны корова была. Я как пойду в обход, мама чего-нибудь настряпает, молока нальёт и мне даст для эвакуированных. Другие люди тоже им помогали. Так мы всех и спасли".
Через Лепшу шло много поездов. С одним из них был связан трагический случай: "Все составы тщательно проверяли, потому что слышали о диверсантах. Как-то летом ждали спецпоезд с солдатами и техникой. Какая- то часть переезжала. А незадолго до прибытия поезда по откосу три мальчика землянику собирали и что-то у рельсов нашли. Мальчики с этой "штукой" ушли домой, никому ничего не сказали. И за полчаса до прибытия состава раздался такой взрыв, что полдома отлетело. Остатки дома сразу взяли в оцепление и сообщили в военкомат. Поезд прибыл, в нём солдат не один вагон и сзади платформы с техникой. Начальник станции о происшествии доложил командиру части. А тот отвечает: "Посмертно надо наградить. Сами погибли, а целый состав спасли". Как потом этих деток хоронили!"
Война запомнилась ей и двумя поездками. Первая была за лекарствами, когда на обратном пути с коробом лекарств Анна чуть не упала с площадки вагона (в самом вагоне ей не хватило места, ведь поезда ходили только раз в сутки): "До Емцы, где снабжали лекарствами, добралась без приключений. А вот обратно... Билетов нет, на платформе толпа отъезжающих. Поезд прибыл, в первом вагоне открыта дверь, проводник пускает без билета. Набился полный вагон. Мне места нет, а ехать надо. Встала на площадке. Можно было бы спрыгнуть, но нужно довезти лекарства. Так, стоя на улице, и поехала. Поезд пошёл, трясёт, мотает из стороны в сторону, машинист мне кричит: "Дочка, держись крепче!" Стою и думаю: "Только бы меня не сдуло". На поворотах машинист кричит: "Дочка, закрой глаза, а то упадёшь!" А дым от паровоза мне прямо в лицо, я вся грязная. Доехали до следующей станции. Там уже знали, что я на платформе еду. Только поезд остановился, ко мне подбежала дежурная: "Эй, деревня, слезай!" А у меня руки свело, не могу слезть. Потом подошли два оперативника. Я им объяснила, что медработник и везу лекарства. Они меня с площадки сняли и в купе проводника посадили, хоть он и возражал. Я там согрелась и сразу уснула".
Вторая поездка была в Вологду, где в госпитале лежал раненый брат. Тогда Анна спасла ему жизнь, вовремя разрезав пережавший руку гипс. А до этого от боли брат чуть не выбросился из окна. Потом Анна добилась его перевода в Няндомский госпиталь. Через три месяца брата комиссовали. К слову, умер он только в 2002 году.
1945 год запомнился ей не только Победой. "Я после войны замуж выходила, паспорта не было, такое отношение было к спецпереселенцам", - снова грустно улыбается Анна Алексеевна.
В 24 года она снова переехала. На этот раз в Шожму, куда мужа назначили начальником станции. Потом был ещё один переезд - в Ерцево, где она с мужем и детьми прожила 56 лет. "Воспитала пятерых детей и шестого внука. С рождения у меня жил, потому что был очень болезненный", - рассказывает Анна Егупова.
Её переезды закончились, когда она уже была на пенсии и приехала в Няндому к одной из дочерей. Пережитые испытания не ожесточили эту женщину, а сделали мудрее, научив радоваться каждому прожитому дню. "У меня теперь всё прекрасно", - заканчивает Анна Алексеевна свой рассказ.