Аннотация: Очень часто бывает, что самые главные слова для близких людей приходят слишком поздно.
- Так, Вовке, Максу и Серому позвонил. Остался только Дэн, - вслух перечисляю я будущих участников грандиозного празднования Нового года. Девчонок обещала собрать Дашка, я же должен был пригласить ребят.
На экране телефона привычно мелькали контакты друзей и знакомых. А, Б, В... Ага, вот и Д. Первое слово в списке совсем коротенькое, но, увидев его, я чуть не роняю телефон. "Дед" и дальше стандартный номер 8-9... Держащая телефон похолодевшая рука дрожит, сердце пропускает удар. Дед... Он умер месяц назад, мне об этом написала его соседка. Звала на похороны, но я не поехал, замотался, дел было невпроворот.
Я судорожно вдыхаю от налетевшей шальной мысли: "А что если позвонить? Поздравить деда с Новым годом?". Рука по-прежнему дрожит, большой палец медленно тянется к кнопке вызова...
Глупость, конечно, полнейшая, но вместо того, чтобы удалить номер телефона умершего недавно деда, я вдруг нажимаю на кнопку вызова. Ясно, что никто не ответит, мне же писали из деревни, что дед умер, но я почему-то нажимаю сигнал вызова. Жду, когда приятный женский голос сообщит: "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети", но почему-то слышу гудок. Пальцы холодеют, сердце начинает биться как загнанный заяц, перед глазами встаёт какая-то пелена, но я не сбрасываю, а жду. Жду с какой-то непонятной фанатичной надеждой: "А вдруг ответит?". Бред, полный бред, но я жду. Гудок. Второй. Третий. Надо просто нажать "отбой", и я уже собираюсь сделать это, как вдруг щёлкает соединение и старческий голос отвечает: "Алло". У меня на лбу выступает пот, ладони тоже мокрые, сердце бьётся как после марафона, и я охрипшим голосом спрашиваю:
- Дед, это ты?
- Конечно я, - усмехается он. - Ты что же, Мишаня, совсем за десять лет забыл, как я говорю?
Десять лет! Не может быть! Неужели я так долго не был у него? Да нет, ведь ещё совсем недавно я ездил к нему в Калиновку, ещё до школы. Мы вместе ходили на рыбалку, высокий, красивый дед (да-да, самый красивый на свете) и я, маленький, с огромной удочкой, цеплявшейся за всё на свете: за путавшуюся под ногами траву, за кусты калины, из-за которых деревня и получила название, за другие кусты (дед называл их, но я не запомнил)... Да, и за деда! Один раз я зацепил его за ворот. Не со зла, конечно. Просто леска у меня почему-то всё время распутывалась и болталась, цепляясь крючком за всё подряд. А у деда она никогда не болталась, всегда аккуратно держалась на удочке до самой реки, пока дед быстро и точно не разматывал её и не закидывал на середину реки. Я тоже пытался закинуть, но на середину реки почему-то никогда не попадал. Обидно было до слёз. Очень хотелось быть как дед: раз, и поплавок неспешно покачивается на блестящей под солнцем воде, словно наклоняя голову влево-вправо-влево-вправо...
Неужели всё-таки прошло десять лет? Как это? Когда? Ну да, конечно, я окончил университет, работаю уже не первый год, но... Десять лет?!
- Дед, это правда? - глупо спрашиваю я у него.
- А как же, - снова усмехается дед. - Но ты не думай, я не обижаюсь. Понимаю: работа, занят очень.
- Очень, - глухо повторяю я.
На рыбалку с друзьями я ездил и после. Но почему-то всё уже было не так. Вроде бы и лес был, и речка, и удочки (модные, блестящие), но чего-то не хватало. И только сейчас с замиранием сердца я понял: не ЧЕГО, а КОГО. Деда мне не хватало на этих шумных посиделках у озёр и рек. Умиротворения, сосредоточенности и... деда. Вот почему уже второй год модный дорогой спиннинг валяется у меня в чулане.
- Дед, прости меня, - с трудом выдавливаю я из-за появившегося в горле комка. - Не звонил, не писал... Прости.
- Да что там, - как бы смущённо отвечает дед. - Понимаю. Ты же ещё молодой. Всё надо успеть, пожить на полную катушку. Да и не пишут сейчас писем-то.
Точно, не пишут. Последнее письмо деду я написал на Новый год в девятом классе. Перед глазами встала та открытка с улыбающимся медвежонком с большим бантом и надписью "С Новым годом". Как же я злился, что опять нужно подписывать эти дурацкие открытки тётям и дядям, которых я никогда не видел! Но ту, для деда... Мама принесла её как-то вечером после ужина. Сказала: "Миша, подпиши дедушке, ему приятно будет". Я неохотно отложил модель танка и чуть ли не с ненавистью посмотрел на открытку. Ну ведь не раньше, не позже! А именно сейчас, когда вторая гусеница почти приклеена!
- Мама! - только и смог раздражённо сказать я.
- Миша, - грустно улыбнулась она. - Но это же для дедушки.
Мне стало стыдно, поэтому я протянул руку за открыткой и недовольно сказал:
- Ну давай напишу.
Больше мама с открытками для деда ко мне не подходила. А сам я приехал к нему после этого всего один раз. Летом, перед поступлением в университет...
- Миша, снова не слышно... Наверно, что-то со связью, - заволновался дед. - Ты что молчишь-то?
- Я не молчу, - задумчиво отозвался я, вспоминая то последнее лето у деда. Кажется он тогда мной очень гордился. Чуть ли не всем встречным говорил, какой умный у него внук, в университет поступает. Сам-то дед после семи классов работать пошёл, а потому внук в университете был предметом особенной гордости. Причём, кажется, не только для него. Уже на следующий день после моего приезда со мной здоровались чуть ли не все жители деревни, и выходило это у них настолько почтительно, словно я уже не только универ окончил, но и учёную степень получил. Это, в общем-то незаслуженное, почтение наполняло одновременно гордостью и смущением. Хотелось побыстрее проскользнуть в магазин или обратно, да и по улице пройти как можно быстрее, чтобы повстречать поменьше людей. Поэтому я стал упрашивать деда сходить на рыбалку. Он не отказывался, да только ходил очень плохо, а до реки далеко. Я посмотрел, как он переваливаясь с трудом прошёл в кладовку, где лежали удочки, и побежал следом: "Не надо, дед. Давай лучше дома посидим". Он повернулся и посмотрел на меня... Да, кажется это была благодарность. За то, что не потащил немощного старика далеко на речку. А я тогда обиделся. Странно, но обидно было, что на рыбалку с дедом уже не сходить. Конечно, высказывать ему я ничего не стал, но засобирался домой и через день уже уехал. Как оказалось, чтобы больше не возвращаться.
- Дед, как ты там? - спросил я. Вопрос, конечно, глупый, но ничего умнее в голову не пришло.
- Ничего, потихоньку, - ответил дед. - Спасибо что позвонил, внучек. Сам-то я не сильно в этих кнопках разбираюсь. Геля, соседка, маленько научила, спасибо ей. На звонок ответить могу, а вот сам позвонить - нет.
- Ничего, дед, ничего, - я заторопился, подступившие слёзы мешали говорить, - я теперь тебе часто звонить буду. Слышишь? Мы с тобой ещё на рыбалку съездим. У меня машина есть...
- Не съездим, Миша, - грустно вздохнул дед. - Я же умер. Ты забыл что ли?
- Не забыл, - всё так же торопясь ответил я. - Помню. Но мне ещё столько тебе рассказать надо, с девушкой своей познакомить... Дед, я люблю тебя!..
... "Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети", - отчётливо прозвучала в ухе стандартная запись. Потом она повторилась по-английски...