Аннотация: Из серии кубанских послевоенных рассказов
Из серии кубанских рассказов
ТОПОР
АнатолийМЕЛЬНИК
Шел первый послевоенный год. Время было трудное, голодное. По городам орудовали многочисленные банды уголовников. Да и в селах было неспокойно. Там кого-то ограбили, здесь, ограбив кого-то, убили.
Станица, где я, пацан-малолетка, в то время жил у деда, не была исключением. У кого-то свели корову, у других вынесли из хаты нехитрые крестьянские пожитки. В доме, стоявшем на окраине станицы, грабитель порешил старуху.
В один из жарких июльских дней, ближе к вечеру, в станице объявился матрос. После демобилизации шел он пешком в родное село, по дороге вынужден был где-то заночевать. В то время уже начали отпускать фронтовиков по домам и стало обычным делом давать кров на ночь возвращающимся с войны.
Матрос спросил молодых казачек, где можно остановиться на ночлег. Те посоветовали идти к бабке Копанихе. "Живет она недалеко от дороги, одна, хата большая, места хватит. У нее зять офицером где-то служит, так что не откажет. Иди к ней, матросик",- посоветовали женщины.
Дряхлая, полуглухая старуха встретила его подозрительно. Долго рассматривала, выспрашивала, откуда, кто он, куда и зачем идет. И только, убедившись, что он действительно из станицы, расположенной километрах в пятнадцати, и расспросив об общих знакомых, согласилась пустить его на ночлег.
Матрос служил на флоте еще с довоенной поры, участвовал в боевых действиях, был здоровым, ладным, общительным. На груди у него поблескивало несколько боевых медалей. Баба, славившаяся своей скупостью, поначалу указала ему на лавку: "Здесь спать будешь" и не предложила даже повечерить. Но потом, когда матрос разговорил старуху, сумел расположить к себе, та поставила ему ужин. Матрос обратил внимание на многочисленные чемоданы и узлы, распиханные по хате. Полюбопытствовал, что это? Старуха неохотно, с явной досадой, поведала: "Зять завез вещи на время, пока не определится с новым местом службы и жильем. Вот и стерегу их, волнуюсь, боюсь, мало ли что..."
В селах ложатся спать рано, вместе с заходом солнца. Баба полезла спать на печь, а матрос, подстелив шинель, расположился на широченной дубовой лавке.
Ночь была жаркая, душная. Матрос открыл окно. Старуха стала ворчать, опасаясь лихих людей, но он успокоил ее и вновь улегся спать. Среди ночи от духоты, жары и не очень удобного ложа проснулся. Захотелось пить. Тихо встал и как был, в одних подштанниках, босиком, пошел в сени за водой. Возвращался тихо, чтобы не разбудить старуху. И тут он услышал какой-то подозрительный шум со двора. Матрос замер. Теперь он явственно различил приглушенные голоса за окном.
Уже чуть-чуть забрезжил рассвет, время, когда сон особенно крепок, и спят не только люди, но и собаки, куры, вся прочая живность. Матрос затаился, стал прислушиваться к возне. Острый слух различил шепот двух мужчин. Вскоре он понял, что неизвестные хотят влезть в хату. А по тому, как один из них, шепнул другому: "Подай топор", у матроса не осталось больше сомнений в их намерениях.
Матрос стал на ощупь искать что-нибудь для встречи "визитеров". У печи под руку попался ему топор. Неслышно приблизился к окну, притаился. Злоумышленники уже подготовились лезть в окно. Один, став ногами на спину напарнику, начал подтягиваться к окну. Матрос какое-то время выжидал, а затем решительно взмахнув топором, опустил его со всего маху на белевшие на подоконнике руки. Глухой резкий удар слился с диким нечеловеческим ревом и глухим падением тела. Неизвестный, рухнув на землю, катался по ней, прижимая руки к туловищу и дико, не переставая, кричал. Напарник вора, не стал выяснять, что и как, сразу исчез с места происшествия. Соседские, а затем и все собаки округи подняли невообразимый лай. Поднялся переполох. В окнах стали зажигаться огни. Люди выходили из домов, собирались у хаты бабы Копанихи, откуда продолжали нестись жуткие крики. Прибежавшим на шум предстал катающийся под окнами по земле окровавленный мужчина с обрубками рук, рядом валялся топор, веревка, мешок. Подоконник, стена были забрызганы кровью. На полу под окном валялся обрубок человеческой руки. Матрос сидел раздетым на лавке, продолжая все еще держать окровавленный топор.
В пострадавшем станичники признали своего селянина... председателя сельсовета. О нем и раньше ходила худая молва, но чтобы такое! Все только качали головами. Сообщника нашли быстро. Им оказался кум председателя. Пострадавшего отправили в больницу. В ходе следствия они сознались и в других разбойных нападениях. А после выписки потерпевшего из лекарни, состоялся суд. Бывший председатель с кумом проходили по нему как обвиняемые, были признаны виновными. И больше о них никто никогда ничего не слышал.