Зима вступает в право бытия.
Она явилась тихой незнакомкой.
И ранее вся пёстрая земля
в листве опавшей стала хрупко-ломкой.
И звона птичьих песен не слыхать.
И тишина над миром стала явной.
И только вечно Божья благодать
всё сохраняет в сотворенье славном.
И спят деревья - сны свои тая.
И белки робко прыгают по снегу.
И вся теперь уж белая земля.
И всё скользит, поддавшись льду и бегу...
И взгляд девчонки, повзрослевшей вдруг
пронзает одиночеством и нервом...
И расставанье ваших рук и губ
должно быть всё-таки уже не первым.
Зима учтёт и этот штрих в себе.
Она не терпит мелочности грубой.
В её масштабы входит вечный снег
И вечный бег...
При чём тут чьи-то губы?...