Светлая Надежда : другие произведения.

Спящая красавица. Волшебство есть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    homepage counter счетчик сайта
    Аннотация
    Когда чего-то ждешь не день и даже не год, а намного дольше, то со временем понимаешь, что мечта так и останется мечтой, но...
    Она ждала свое маленькое чудо очень долго, как и он. И когда шансов не осталось, он смирился, а она поверила в волшебство за двоих...
    Они дарили людям добро, они любили своего брата, окутанного тьмой, они желали ему счастья. Но они не учли того, что некоторые вещи во всех мирах должны быть неизменны, чтобы ненароком не разрушить другие жизни...
    Она когда-то любила. Искренне, самозабвенно. Эгоистично... Она понесла наказание, но не усвоила урок...
    Закончено

Полный текст доступен на сайте "Призрачные Миры"
  
  
Спящая красавица. Волшебство есть
  
Верь в мечту,
сказка есть...
И она найдет тебя,
ты только верь...
  
Погода стояла просто чудесная! Пели птицы, в воздухе жужжали пушистые толстые шмели, с цветка на цветок порхали разноцветные бабочки. Теплый ветерок играл в кронах деревьев, поднимал с земли мелкие радужные песчинки, закручивая их в маленькие смерчи, а затем запутался в светлых золотистых волосах женщины, поиграл выбившимися из узла на затылке прядками и полетел дальше по своим беспечным делам. А молодая женщина сняла резиновые желтые перчатки, положила их на зеленую ровно постриженную травку рядом с секатором, которым обрезала тонкие и больные веточки с кустов, попутно срезая ароматные алые бутоны чайных роз, и распустила золотистые волнистые волосы, чтобы опять собрать их в тугой пучок. Ей нравилось работать в саду, а о ее страсти к розовым кустам знал, казалось, весь мир.
- Настюша, любимая, ты опять работаешь? - показался на крыльце огромного особняка, которое выходило в сад, молодой представительный мужчина в дорогом костюме с дипломатом в руке. - У нас же есть для этого целый штат садовников.
Означенный штат стыдливо прятал глаза, занимаясь чисткой пруда неподалеку.
- Максюш, за десять лет брака ты мог бы уже принять и запомнить мою страсть к розам, - улыбаясь, ответила женщина.
И когда она улыбалась, казалось, будто все вокруг становилось ярче. Максим Александрович, как его звали подчиненные, и Максюшик, как его называла только жена, которой позволялось все, смотрел на любимую, и ему казалось, что только вчера он провожал ее из университета и дарил алые розы, которые она обожала. Он все помнил, вот только переживал очень за свою Настеньку, которая подолгу и часто болела. И сегодня их тоже ждал визит к врачу. Волновались оба.
- Я помню, Настюша. И про врача тоже. Я буду вовремя.
Печаль в ее глазах он тоже не мог не заметить, что его неимоверно огорчало, а сердце сжималось от беспокойства. Вот уже десять лет у них нет детей. Многочисленные анализы, больницы, лекарства... Все это накладывалось тяжелым грузом на их семью. Но как ни странно, трудности только сплотили любящие сердца.
- Я буду готова к твоему приходу, - нервно сжала край синего передника женщина, улыбка которой как-то померкла.
Максим еще раз посмотрел в большие голубые глаза любимой, прошелся взглядом по маленькому немного курносому носику, остановился на розовых пухлых губах и, кивнув на прощание, спустился с крыльца и свернул за дом, направляясь к большой крытой парковке, где его уже ждал личный водитель.
Настя проводила взглядом мужа, вздохнула и снова вернулась к любимому занятию. Казалось, будто розы понимали ее тоску, они умели слушать. Этот поход к врачу будет последним. Максим сказал, что следующим шагом станет усыновление, и он больше не позволит жене изводить себя напрасным ожиданием чуда. А Насте так хотелось верить в то, что волшебство есть, просто его не видно. И если перестать верить, оно и не появится. Но согласие свое она уже дала. Где-то внутри себя она и не надеялась на положительный результат. Слишком часто она видела отрицательный.
Настя надела обратно перчатки, подняла секатор и подошла к любимой своей прелестнице - белоснежной чайной розе. Почему она любила именно ее? Она не могла ответить на этот вопрос. Куст имел самые большие шипы среди росших в саду роз, словно больше всех боялся, что его обидят. Настя осторожно срезала стебелек с цветком и внезапно ей захотелось еще раз попытать счастья и совершить совсем детский поступок. Скосив глаза в сторону, она убедилась, что ее никто не видит. Положив цветок на траву, Настя закрыла глаза, сложила вместе ладошки и сильно-сильно пожелала для себя чуда. "Пожалуйста, подари мне маленькое счастье. Я знаю, ты можешь! Я больше ни о чем не буду тебя просить" - думала про себя женщина, посылая свою молитву высшей силе. Теплый ветерок внезапно вернулся, продолжая свою игру, а Настя тяжело вздохнула с мыслью "какая же я дура" и открыла глаза, чтобы с удивлением заметить рваный листок из газеты, который каким-то образом накололся на острый длинный шип.
"Видимо ветром принесло" - подумала женщина и отцепила вырезку, а взгляд сам собой зацепился за строки: "Мы поможем вернуть веру в чудеса! Исполняем желания, исцеляем неизлечимые болезни, расскажем о будущем и не только!". А снизу был приписан адрес. И что странно, никакого телефона! Настя запихнула бумажку в задний карман джинсов. Почему не выкинула ее, она тоже не знала. "И я совсем не собираюсь туда ехать. Только шарлатаны дают такие объявления, а наивные простаки ведутся на них" - подумала Настя и решила вернуться в дом, чтобы немного поспать. До вечера еще полно времени. Собрав все срезанные цветы, она так и сделала.
  
***
Настя сидела в машине и через окно смотрела на мерцающую в темноте ультрафиолетом вывеску "Волшебный горошек".
"Странное название. Неужели шарлатаны ничего другого придумать не могли? И зачем я сюда приехала" - думала женщина и в глубине души она знала, зачем. Вчерашний поход к врачу закончился неудачей. Диагноз "бесплодие" подтвердился, причем у обоих. Максим уже собирал документы на усыновление и подключал все свои многочисленные связи. Но Настя эгоистично не хотела чужого ребенка. Ей хотелось укачивать на руках свою маленькую копию. Или копию Максюши. Одинокая слезинка скатилась по бархатистой коже щеки. В свои тридцать Насте едва давали двадцать пять, а некоторые до сих пор могли всерьез назвать ее студенткой. И это при том, что Настя не была любителем косметики. Максимум - это накрасить светлые длинные ресницы и немного подкрасить губы.
- Анастасия Владимировна, куда едем? - Обратился водитель к своей хозяйке, прервав ее мысли. - Все хорошо? - Заметил он ее расстроенный вид.
Настя быстро вытерла слезы ладошками и улыбнулась пятидесятилетнему Федору Петровичу, который уже восемь лет служил своей хозяйке верой и правдой и предпочитал, чтобы его называли дядя Федор.
- Я быстро, - сказала Настя и пока не передумала, открыла дверку автомобиля и вышла на улицу.
Погода в этот день была пасмурной, но теплой, все же лето находилось в самом разгаре. Поправив голубую юбку-карандаш до колен и такого же цвета льняной пиджак с короткими рукавами, Настя уверенно подошла к массивной резной двери, покрытой черным лаком. "Странный выбор для современной застройки квартала, пусть и расположенного на окраине города" - подумала она, разглядывая дверь. Внезапно та со скрипом приоткрылась, заставив женщину вздрогнуть от неожиданности. Ее решимость начала таять и Настя уже всерьез стала подумывать, чтобы отступить, как вдруг через приоткрытую дверь услышала звуки знакомой мелодии. Такая родная с детства колыбельная лилась ручейком, обволакивала и заставляла окунуться в прошлое, вспомнить ласковые мамины руки, ее добрый взгляд. Музыкальная шкатулка долгое время стояла в Настиной комнате, дожидаясь своего часа. И вчера она была задвинута от отчаяния в ящик комода.
Очнулась Настя уже внутри от тихого щелчка за спиной и глухого переливчатого звона музыки ветра над дверью. Несколько секунд женщина удивленно смотрела на колышущиеся деревянные полые трубочки. 'Что я здесь делаю?' - пронеслось у нее в голове.
- Добро пожаловать в нашу магическую лавку! - послышался веселый звонкий голос, на который Настя быстро повернулась и открыла от удивления рот.
- Мы вас ждали! Очень-очень! - другой более низкий, но не менее радостный голос.
- Проходите, не стойте у двери. Там дико сквозит! Вам чай или может быть кофе? - произнес третий, более спокойный и как показалось Насте - рассудительный голос.
'Какой сквозняк? Лето ведь...' - отстраненно подумала посетительница сего странного заведения, разглядывая непонятно откуда взявшихся трех женщин. Ведь когда она вошла, то в полумраке странного древнего интерьера с кучей полочек по стенам с многочисленными склянками, книгами и сувенирами, с круглым столом посередине комнаты и стоящим на нем магическим шаром, в котором клубился сиреневый дым, и старинными стульями, больше никого не было. И вдруг... Эти странные женщины.
Почему странные? Да просто Настя еще ни разу не встречала кого-то подобного им. Первая заговорившая была в длинной светло-зеленой юбке, расшитой многочисленными рюшами и оборками, а тонкая салатовая блузка в цветочек придавала образу легкости и свежести, словно сама весна зашла в гости. И что странно, ее яркие зеленые глаза были отчетливо видны в полумраке, как и веснушки на курносом остром носике. А вокруг тонкого узкого лица с острым подбородком невесомым облачком завивались в разные стороны светлые волосы, невольно подбрасывая в голову сравнение с пушистым одуванчиком. И эта женщина была самой молодой из трех.
Вторая имела почти такой же наряд, разве что оборок на синей юбке поменьше, да поверх голубой блузки в горошек накинута жилетка, отороченная искусственным куцым мехом. В синих глазах плещется радость и улыбка, а черные косы собраны в венец на голове и подвязаны ярким бирюзовым платком со смешно торчащими хвостиками наверху, словно ушками. Да и ее улыбка, при которой обнажались верхние зубы вместе с деснами, навевала невольное сравнение с зайчиком.
Третья выглядела самой старшей и мудрой. Да и в талии она была пошире остальных. Красная в пол юбка расшита крупными бордовыми маками, малиновая яркая блузка спрятана под пушистой белой шалью, что особенно странно, если учесть, что на улице лето. Широкое лицо с добрыми карими глазами располагало к себе и вызывало доверие. А вот яркие огненно-рыжие кудряшки, собранные в две толстых косы до талии, наводили на мысли о ведьмах. Почему о ведьмах? Да как-то странно Насте было видеть в качестве завязок на косах живых маленьких красных змеек, которым, судя по всему, совсем не нравилась их роль, и они явно пытались распутать самих себя. Женщина вдруг откинула косы назад, убрав с поля зрения Насти странные завязки, отчего та вдруг поняла, что совсем невежливо некоторое время разглядывает хозяек лавки, даже не поздоровавшись с ними.
- Добрый вечер, - тут же исправилась она, мысленно дав себе оплеуху и подумав 'Ну, какие могут быть змеи? В полумраке на нервах и не такое привидится!', а уже вслух продолжила: - Воды, если можно.
И вдруг все пришло в движение.
- Я же говорила, что она не будет ни чай, ни кофе! - возмущалась женщина в синем, не глядя доставая с полки разные стаканы, набирая их все больше и больше, что казалось, еще немного, и все это стеклянное великолепие грохнется со звоном на пол.
- Присаживайтесь, моя дорогая, - подошла к Насте женщина в красном и, схватив ее за руку, потащила к старинному стулу у стола с шаром, куда и усадила опешившую от шума посетительницу, а сама стала за ее спиной.
- Я принесу воду! - послышался голос третьей, которая была похожа на одуванчик, и как в замедленной съемке Настя наблюдала, как та схватила с другой полки кувшин с водой, резко развернулась, отчего ее ноги запутались в складках длинной юбки, и начала заваливаться вперед.
- Осторожно Лора! - одновременно выкрикнули две другие женщины, но вода в кувшине уже покинула сосуд и готова была встретиться с темным деревянным полом.
Краем глаза Настя уловила, что в этот же момент горка из стаканов все же не удержалась и начала крениться в сторону. Попытки женщины-зайчика поймать ускользающее стекло сделали все только хуже.
- Стоп! - тихий приказ за спиной заставил вздрогнуть, и вдруг произошло то, что Настя никак не могла объяснить даже самой себе.
Вода и женщины застыли в воздухе, как и стаканы, которые не успели долететь до пола.
- Назад! - тихий приказ и вода САМА вернулась в кувшин, а стаканы - на полку.
- Стакан нужен один, Анна, - строго произнесли позади Насти, которая сидела с неестественно прямой спиной и широко раскрытыми глазами.
- Что это сейчас было? - тихо прошептала посетительница сего странного места, понимая, что произнесла свои мысли вслух.
- А что здесь было? - с невинным видом повторила Анна-зайчик, ставя на стол высокий стакан из расписного синего стекла.
- Совсем запугали бедняжку, - с тихим плеском полилась вода в стакан из кувшина, удерживаемого Лорой-одуванчиком. - Мария, ты забываешься! - неодобрительно сверкнули зеленые глаза.
- Пей, дорогая, тебе все показалось, - склонилась через плечо Насти Мария, подвигая стакан поближе к застывшей изваянием на стуле женщине, и уже тише пробурчала: - Надо было дать вам тут все грохнуть, а потом заставить ручками убирать.
Во время странной тирады одна из рыжих кос упала Насте на грудь и подозрительно зашевелилась. Осторожно скосив глаза вниз, женщина судорожно сглотнула, а в горле в одно мгновение пересохло, ведь там, на кончике косы, была маленькая рыжая змейка. Настя зажмурилась и быстро схватила со стола стакан, залпом выпивая прохладное содержимое и про себя сокрушаясь, что это простая вода, а не что покрепче.
Поставив почему-то дрожащий стакан на стол, снова посмотрела на свою грудь, но змейки, как и косы уже не было.
- Я, наверное, пойду, - пролепетала Настя, - дверью ошиблась.
Она попыталась встать, но ей не позволили, надавив на плечи, а перед внутренним взором вдруг возник образ бегущей по цветущей поляне светловолосой маленькой девочки. Ее счастливый заливистый смех заставил сжаться сердце. 'Мама!' - эхом пронесся в голове радостный возглас, и картинка осыпалась осколками несбывшейся мечты.
- Сюда не заходят по ошибке, дорогая, - похлопала Настю по руке почти лежащая на столе Лора-одуванчик, лицо которой оказалось неожиданно близко, заставив отшатнуться назад.
- Ты ведь шла сюда с целью что-то попросить, - утвердительно произнесла Анна, словно наводя на мысль, и заглянула в голубые глаза, сдвинув перед этим свою подругу со стола и занимая ее место.
- Мы слушаем дорогая, ведь дети - это такое счастье, - погладили посетительницу по голове ласковые теплые руки Марии.
- Да, дети - это счастье... - как завороженная прошептала Настя. - Счастье, которого у меня нет.
Хрупкие плечи поникли, а растерянный, полный печали взгляд заскользил по столу, неосознанно повторяя линии витых узоров, выбитых на столешнице и рождающих в сознании невольное сравнение с магическими рунами из книжки со сказками.
- Ну-ну, дорогая, - очередное похлопывание по руке и ласковая улыбка Анны. - Так зачем ты сюда пришла?
В мыслях Насти опять всплыл образ маленькой девочки, а еще ей сильно-сильно захотелось поверить в чудо. Поверить в то, что волшебство есть. И даже если все только сон или порождение ее воспаленного сознания, она произнесет вслух свое желание. Иначе, действительно, зачем она здесь?
- Я пришла за помощью, - нервно убрала Настя свои руки со стола и стала теребить край голубого льняного пиджака. - Мне больше не на что надеяться, кроме как на чудо. Я хочу, чтобы у меня появился ребенок. Мой ребенок, маленькая часть меня, понимаете?
Звон разбитого стекла, последовавший за этим дружный неодобрительный стон и одно 'Ой!' позволили Насте сдержать слезы, переключив все внимание на разбитый стакан, осколки которого таинственно мерцали на полу.
- А стекло бьется на счастье, - глубокомысленно заключила Анна и стала незаметно подгребать ногой осколки под стол, продолжая опираться на него локтями, подперев подбородок ладонями.
- Анна! - укоризненно покачала головой Мария.
- Я потом все восстановлю. Ой, то есть уберу. Потом. А то совсем Настеньку запугали.
Удивляться тому, что здесь знают ее имя, Настя тоже не стала. И так было много такого, в реальность чего верилось с трудом. Она просто переводила недоуменный взгляд с одной женщины на другую.
- Так, девочки, - подбоченилась Лора, - вы слышали, чего желает наша гостья? Ну, так чего стоим?! За дело!
И вокруг Насти опять все завертелось-закружилось. На столе перед ней появлялись скляночки с какими-то травами, жидкостями, старинные весы, на которых странные женщины отмеряли ингредиенты и помещали их в пустую колбу и баночку. Внезапно кто-то выдернул у Насти волос из правого виска. И в момент, когда она повернула голову вправо, чтобы возмутиться, кто-то перехватил левую руку и безымянный палец кольнула мимолетная боль. Быстро повернула голову влево и удивленно взглянула на свою сжатую в кулак руку, где к пальцу была прижата маленькая ватка. 'И как это понимать?' - пронеслось в сознании Насти. А еще ее взгляд успел зацепиться за колбу с молочно-белой жидкостью, в которой расплывались алые разводы, постепенно исчезая. Колба тут же была установлена над горелкой, и через пару секунд над ней вспыхнуло желтое облачко, рассыпав яркие искры. Настя вздрогнула, подпрыгнув на стуле от неожиданности. 'Чертовщина какая-то' - опять подумала про себя, часто моргая. А женщины продолжали кружиться по комнате от полки к столу и обратно, сливались в зелено-сине-красный вихрь, что-то весело бормотали и приговаривали. Настя только и могла разобрать вежливые 'простите' при столкновении вихрей, 'ой', 'ай', 'не туда, Анна!' и другие восклицания. Голова уже начинала кружиться от обрушившихся на обоняние запахов трав, ароматов, похожих на эфирные масла, мельтешения, как вдруг все резко прекратилось.
Женщины внезапно оказались стоящими в ряд перед Настей, причем спиной к ней, словно пряча кого-то от ее взора. Или прятали ее? Установившаяся тишина была неестественной, жуткой. Воздух стал плотным и, казалось, начинал звенеть от повисшего в нем напряжения. По коже Насти прошелся мороз, инстинкты кричали 'затаись, спрячься, здесь зло!'. Но любопытство нашло маленькую брешь в живой стене между салатовым рукавом блузки Лоры и белым пуховым платком Марии.
- Как спалось, Алев? - настороженно спросила Мария.
- Ужасно, - бархатный глубокий голос с презрительными нотками заполнил пространство, заставляя все инстинкты Насти завопить с новой силой, и одновременно ее тело пронзила странная приятная дрожь. - От вашего топота мне не будет покоя даже в другом мире, по-видимому.
Насте стало очень интересно посмотреть на обладателя этого завораживающего голоса и язвительного характера, но ей были видны только лакированные дорогие туфли и черные брюки, явно не дешевые. За долгие годы супружеской жизни она умела с одного взгляда правильно оценить вещь. Но сейчас ее больше интересовало то, что намного выше ног - его лицо. К Настиной досаде мужчина стоял на лестнице, позволяя рассмотреть только туфли.
- Ой, не преувеличивай, дорогой братец, - махнула рукой Лора, - Мы вообще как мышки тут сидели. К тому же ты все равно собирался уходить, так что ты иди, а мы тут дальше тихонько посидим.
- Ну-ну. Вы - и тихонько? - насмешливое презрение разлилось тягучей тьмой, отчего казалось, будто в комнате стало еще темнее. - Опять куда-то влезли со своей никому не нужной помощью.
Анна издала невнятный звук, похожий на возмущение, но ее взмахом руки остановила Мария.
- Ну, ты же знаешь, что мы не можем иначе, - произнесла она, прищурившись. - Как и ты, впрочем.
Мужчина ничего не ответил, а Настю все больше съедало любопытство, которое даже страх заставило отступить на второй план. Поэтому она осторожно наклонилась вправо, пытаясь выглянуть из-за фигуры Анны. Вот ее взгляд начал медленно подниматься по линии черных брюк вверх, а разговор тем временем продолжался.
- И нам нужна твоя помощь, Алев, - произнесла Анна и шагнула вперед, протягивая колбу. - Надо немного твоей силы, чтобы закончить... это.
От неожиданности и страха, что ее заметят, Настя хотела дернуться назад, но не удержала равновесие и свалилась со стула, оказавшись на четвереньках. Быстрый взгляд на мужчину и время остановилось. Насте казалось, что она попала в сети, такой глубокой была темнота в его глазах. В сумраке помещения они казались бездонными колодцами, в которых тонула ее душа, и в них хотелось смотреть... и смотреть...
Где-то на периферии сознания она отметила красивое лицо, словно с обложки глянцевого журнала, но скривленные в презрительной усмешке губы, черные, низко опущенные брови и прямой нос придавали этой красоте хищное выражение, надменное и брезгливое.
Напряжение натягивалось, словно резина, Настя начинала терять себя, растворяясь в темноте. Казалось, еще немного и пути назад не будет, ее душа навсегда останется... Где?
- Алев! - услышала Настя далекий возмущенный возглас, но чей именно - не поняла. - Прекрати!
- А я разве что-то делаю? - прозвучало наигранное удивление.
В следующую секунду Настя осознала себя сидящей на стуле и глубоко дышащей, словно она пробежала несколько километров. Ее взгляд был направлен в стакан с прозрачной жидкостью, который она судорожно сжимала обеими ладонями.
- Все хорошо, дорогая, - ласково погладили ее по голове. - Алев умеет завораживать. И он больше не будет так делать, да, Алев? - произнесла с нажимом Мария, на что ей никто не ответил, только послышались шаги и скрип ступеней.
Настя оторвала взгляд от стакана и увидела, как мужская ладонь накрыла протянутую Анной колбу. Молочную жидкость прорезали черные разводы, словно туда капнули чернила. Казалось, они должны раствориться и исчезнуть, но вместо этого жидкость начала стремительно чернеть.
- Алев! Хватит! - с угрозой в голосе воскликнула Мария.
Рука с изящными пальцами больше не накрывала колбу, а в помещении разлился тягучий мужской голос с появившимися в нем мурлыкающими нотками:
- Все для милой гостьи. Мне не жалко.
Анна скривилась и повторила жест мужчины, отчего жидкость снова стала молочно-белой.
'Фокусы какие-то... Это, наверное, розыгрыш...' - подумала Настя. Также она инстинктивно понимала, что не стоит больше смотреть на этого мужчину, но взгляд сам собой вернулся на его лицо. Все это время он смотрел на нее, и теперь на неприлично красивом для мужчины лице отображалась какая-то задумчивость. Столкнувшись взглядами, Алев недобро ухмыльнулся и первым отвел взгляд, а затем направился к выходу. Уверенные неспешные шаги, гордая осанка, лоск и аура мужественности - все это просто кричало об опасности для женского сердца, только вот Настино сердечко билось для единственного мужчины, для ее Максима. От этого еще более странным казалась реакция тела на незнакомца.
Когда Алев поравнялся со стулом, на котором сидела Настя, он остановился и, не отрывая взгляда от двери, произнес:
- Любопытно, - и снова продолжил неспешное движение, оставив после себя аромат дорогого парфюма, который забивался в ноздри, легкие, впитывался в кожу. Настя непроизвольно сделала глубокий вдох, чтобы подольше ощущать этот приятный запах.
- Хорошего дня... - стук двери и звук 'музыки ветра' перебил слова Лоры, которые она закончила уже в пустоту - ...Алев.
На ее лице читалось беспокойство и растерянность.
- Плохо, плохо, плохо... - внезапно зашептала Анна, начиная ходить туда-сюда, отчего чуть не выронила колбу.
- Так, спокойно! - командным тоном произнесла Мария и направилась к Анне. - Дай сюда! - выхватила колбу и, взяв с полки небольшой флакон, стала переливать в него жидкость.
Две другие женщины стояли, не двигаясь, и наблюдали за ее действиями. Настя тоже сидела, не зная, как себя вести. Но определенно ей хотелось встать и сбежать отсюда.
- Мари, он же может...
- Не может! - перебила Лору женщина. - Все будет хорошо. Хватит паниковать. Настенька, держи, - с улыбкой направилась к столику Мария, протягивая флакон.
Настя до сих пор сжимала руками стакан, так и не притронувшись к его содержимому. Она посмотрела на пол, где не было больше осколков, потом с удивлением опять посмотрела на стакан, точную копию того, что разбился. Сознание совсем запуталось и лучшее, что смогла сделать женщина - это просто выкинуть из головы несоответствие воспоминаний и реальности. Она оторвала от синих граней одну ладонь и протянула руку. Флакон удобно лег в нее, а Мария продолжила:
- Это будешь принимать каждый день на рассвете. Пару капель в чай или любую другую жидкость будет достаточно. Если проспишь первые лучи, ничего страшного, выпьешь позже. Но лучше конечно на рассвете, тем более это так красиво любоваться новым солнцем. А вот это, - поставила она баночку с травами, - чаек. Его на ночь мужу заваривай. Здесь примерно на семь порций, ему хватит. И помни, нужно всегда верить в лучшее.
Настя смотрела на флакон в руке и пыталась понять, насколько далеко могут зайти шарлатаны ради денег. Зачем они дают людям ложную надежду? Наверное, потому что самим людям эта надежда очень нужна...
Женщина поставила флакон на столик и открыла сумочку в поисках кошелька.
- Сколько я вам должна? - тихо спросила она, не поднимая взгляда, и уже хотела достать деньги, как на ее руку, останавливая, легла горячая ладонь.
- Милочка, ты нас обижаешь! - деланно возмутилась Мария. - Разве за добро платят деньгами? Достаточно простого искреннего 'спасибо'.
И в руку Насте всунули бумажный пакет, в котором тихо звякнуло его содержимое. Женщина подняла свои голубые глаза, в которых плескалась растерянность, на Марию и ее сестер, стоящих рядом. Все с ласковой улыбкой и добрым взглядом смотрели на нее.
- Если хочешь, считай это подарком ко Дню Рождения. Ведь он у тебя через пару дней, да? - спросила Лора-одуванчик.
'Откуда... - удивленно подумала Настя и кивнула. - Ну точно розыгрыш. И кто мог так надо мной подшутить?'
- А теперь иди, тебя уже заждались, дорогая. Да и поздно уже, - произнесла Анна-зайчик.
- Инструкцию запомнила? - свела брови в наигранно грозном выражении Мария, продолжая улыбаться.
Настя снова кивнула, встала, подхватив пакет, запихнула его в сумочку и застыла на месте, все еще не веря в происходящее.
- Ну, я пойду? - как-то растерянно спросила она, на что получила три согласных кивка. - Я вам точно ничего не должна? - три отрицательных жеста головой были ей ответом.
Настя попятилась назад, зацепилась за стул, чуть не уронив его, но успела подхватить тот за спинку, развернулась и направилась к выходу. Схватилась за дверную ручку и обернулась назад. Три такие разные и неуловимо похожие своей непохожестью на обычных людей женщины стояли на месте. И еще Настя успела заметить, как хмурое и обеспокоенное выражение их лиц мгновенно сменилось ободряющими улыбками, стоило обернуться. Тут она вспомнила, что так и не поблагодарила, поэтому быстро исправилась, пролепетав 'спасибо', на что женщины замахали руками, приговаривая 'не стоит благодарности', 'не за что', 'всегда рады вас видеть'. За последнюю фразу Лора получила в бок локтем от Марии. Женщина-одуванчик надулась и пробурчала 'но лучше не приходите', вызвав нервную улыбку на лице их гостьи.
- До свидания, - вежливо попрощалась Настя и вышла наружу.
  
***
- Что будем делать? - шепотом спросила Лора, глядя на закрывшуюся за молодой женщиной дверь. Мария отмерла и, схватившись за поясницу, с кряхтением села на стул, занимаемый ранее их гостьей, сложив на столе руки в замок.
- Ждать, - спокойно ответила она.
- Ой, что будет... - пролепетала Анна, прикусив кулак. - Может мы зря это все затеяли? Наше дело дарить, а не просить о даре. Что, если мы сделаем нашему мальчику только хуже?
- Хватит уже, - устало произнесла Мария. - Механизм запущен, наша просьба была принята к сведению. И если вы сомневаетесь в правильности ее исполнения, то вспомните, что Великая Мать не ошибается. Никогда. Кому, как ни нам знать, что не всегда все дается легко и с радостью, чаще всего надо пройти дорогой страданий.
- Дорогой страданий, - передразнила Анна и села на второй стул напротив сестры, подперев щеку рукой. - Как будто мало в их жизни страданий.
Лора фыркнула:
- Главное, чтобы он не узнал, что мы тут наделали.
- Поэтому молчим, понятно?
- Да, грозная Мари, - невесело и хором ответили Лора и Анна.
Несколько минут царило молчание. Анна и Мария сидели за столиком, погруженные в свои мысли, Лора, тихо напевая любимую песенку под нос, прохаживалась вдоль стеллажа с посудой.
- Вы чувствуете? - внезапно насторожилась Мария.
- Что? - шепотом спросила Анна.
- Зло... - плотнее укуталась в пуховой платок Мария. - И холодом потянуло...
- Алев? - спросила Лора.
Все дружно замерли, прислушиваясь к своим ощущениям. То, что что-то происходит, почувствовали все, но внезапно волнение исчезло, и женщины дружно выдохнули.
- Вроде показалось, - растерянно прошептала старшая сестра.
- Может, чаю? - с улыбкой подскочила на месте Лора. - Заодно согреемся.
- А давай! У меня где-то печенье с прошлого визита зубной феи осталось, - подскочила Анна. - Кстати, у нее новый жених.
- Да ну! - загорелись глаза Лоры. - Кто на этот раз?
- Да этот, как же его... Ну, вампирюга из златопопых белоручек. Он еще в том году премию на музыкальном канале взял. И поет так противно.
- Аааа... Все, я знаю, о ком ты.
- Девочки, а вы помните, что нам еще детский дом навестить, потом следующую посетительницу встретить, потом...
- Помним, Мария, - хором ответили женщины.
- Ну, тогда ладно. Так что там про вампира?
Так вот сплетничая и весело болтая, хранительницы доброй воли и распорядительницы света высшего ранга, а по-простому и сказочному - феи, благополучно забыли на время о своей недавней гостье и о странном зле, которое почувствовали мгновение назад...
  
***
Дверь за спиной закрылась с тихим щелчком, и Настя поняла, насколько душно и жарко было снаружи по сравнению с прохладой и свежестью помещения, покинутого мгновение назад. На улице уже совсем стемнело, только вывеска "Волшебный горошек" отбрасывала ультрафиолетовый мерцающий свет, позволяя ориентироваться в пространстве. И ни одного фонаря вокруг. Даже свет в окнах соседних зданий не горел, что было весьма странно.
Взгляд женщины направился вперед. Заметив красную подсветку салона ждущего ее автомобиля, ей стало не так жутко. Глубоко вздохнув и стараясь не думать сейчас о произошедшем, потому что мысли все равно не складывались во что-нибудь логичное, Настя сделала шаг вперед. Мигающая вывеска с характерным звуком перегорающей лампочки погасла на несколько секунд и снова с тихим потрескиванием зажглась.
Настя ускорила шаг, глядя на красные огоньки, как на маячок, и боясь потерять их из виду. Когда до машины оставалось всего несколько метров, вывеска мигнула в последний раз, ибо больше не зажглась. И что самое страшное, красные огоньки тоже исчезли, стоило моргнуть. Настя оказалась в кромешной темноте, мгновенно потеряв ориентацию в пространстве. Сердце забилось быстрей, а по телу прошелся липкий озноб.
'Так, спокойно! Мне осталось всего пара шагов' - мысленно подбадривала она себя и, вытянув руку вперед, начала медленно двигаться. Один шаг, второй - и рука уперлась в преграду. Это была совсем не машина. На ощупь - оштукатуренная стена.
'Когда это я успела свернуть?' - про себя удивилась Настя.
- Дядя Федор, - тихо позвала она, стараясь не поддаваться панике и сокрушаясь, что в ее сумочке не нашлось места фонарику.
Продолжать поиски Настя посчитала бессмысленным занятием, только еще больше заблудится. И тут она вспомнила про телефон, свет от экрана которого можно использовать, чтобы разогнать темноту. На ощупь открыв сумочку, Настя дрожащими руками нашла телефон.
- Так, пожалуйста, только не разряжайся! - шептала она, включив экран. Телефон жалобно пискнул, оповещая о скорой разрядке батареи. - Черт! Снова забыла... Ну ничего, мне хватит...
И стоило Насте направить свет от экрана перед собой, как она действительно увидела стену здания.
- Да уж, в трех соснах заблудилась... - опять вслух произнесла она, что помогало бороться с оглушающей тишиной и страхом.
Внезапно в нос ударил приятный и такой знакомый аромат дорогого парфюма. Настя резко повернулась в другую сторону и испуганно вскрикнула, выронив телефон. Тот с треском ударился о плитку, перевернувшись вверх экраном, который на удивление не погас, позволяя рассмотреть того, кто напугал женщину своим бесшумным появлением. Почти вплотную к ней стоял, прожигая темным взглядом из-подо лба, мужчина с черными горящими глазами.
Настя положила руку на грудь, пытаясь утихомирить сердце, бившееся в груди испуганной птицей.
- Вы меня напугали, - тихо выдохнула, не зная, чего ожидать от этого загадочного незнакомца, и неожиданно для себя спросила: - У вас фонарика не найдется?
Мужчина вопросительно изогнул правую бровь, больше никак не отреагировав на вопрос.
- Тут света... нет... - шепотом закончила Настя, начиная бояться этой застывшей фигуры, от вида которой становилось совсем не по себе. Хотелось куда-нибудь спрятаться от прожигающего насквозь взгляда, а лучше вообще исчезнуть. И то она сомневалась, что этот мужчина не достанет ее. Значит, надо просто постараться уйти.
Не в силах отвести взгляд от мужчины, Настя нервно поправила лямку сумки на плече и сглотнула ставший в горле комок.
- Ну, я пойду... Наверное. Приятно было познакомиться, эээ... Алев?
Руки мужчины с силой сжались в кулаки, а уголки губ приподнялись в презрительной ухмылке.
Насте казалось, что она стоит перед опасным хищником, поэтому нельзя было делать резких движений. Ноги стали подкашиваться, но решимость и желание уйти отсюда придали сил и смелости. Она начала медленно опускаться вниз, чтобы поднять телефон, все же бродить в темноте было глупо, а о том, что эта темнота казалась странной, Настя старалась не думать. Главное - вернуться домой, к любимому мужу. 'Господи, зачем я вообще все это затеяла?' - пронеслось в ее сознании.
Пальцы, наконец, коснулись прохладного пластика, а в следующую секунду ее запястье болезненно перехватили сильные мужские пальцы. Спины коснулась шершавая поверхность стены, дыхание перехватило, а сердце пропустило удар.
'Как он это сделал?..' - пронеслось в сознании женщины. В тишине послышался хруст экрана мобильника, и свет погас окончательно, оставив только обостренные до предела ощущения. Настя хотела закричать, но голос отказал ей. Она могла только открывать и закрывать рот, глотая воздух, которого катастрофически не хватало. Сильное тело прижало ее, не оставляя шанса на свободу. Вторая рука тоже оказалась в плену, а затем уже оба запястья были прикованы к стене над головой, удерживаемые одной рукой мужчины.
'Маньяк... Я попалась маньяку... И теперь он меня убьет! Нет! Сначала изнасилует, а потом убьет! Мамочки! Помогите!' - проносились мысли в голове Насти, но все, что ей удалось из себя выдавить, это стон, больше похожий на тихое мяуканье. Паника и страх сковали ее прочнее веревок. Она поняла, что бороться бесполезно и замерла, пытаясь взять себя в руки, чтобы попробовать освободиться единственным доступным ей способом - поговорить.
Но стоило перестать вырываться, как на нее обрушились новые эмоции и ощущения. Жар сильного тела напротив, аромат парфюма, кружащий голову, чуть горьковатый и заставляющий быстрее бежать кровь по венам, а затем последовало прикосновение, от которого словно молнией пронзило тело. Обжигающе горячие пальцы легко скользнули по ее щеке, шее, почти невесомо прошлись по груди и каким-то судорожным движением сдавили тонкую талию, делая контакт тел еще плотнее. На виске Настя почувствовала дыхание и новое прикосновение. Губами...
Крохи самоконтроля снова испарились, а его место заняла паника и отвращение к самой себе за то, как реагировало тело, предавая свою хозяйку. Настя уже хотела возмутиться, но почувствовала, как мужчина отстранился, больше не предпринимая никаких действий, однако его горячее дыхание все еще обжигало висок. Пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы вырваться, было невозможно, но это бездействие позволило немного успокоиться. Настя не понимала, чем же смогла привлечь его внимание, почему выбор пал на нее? Что вообще ему надо? Внезапно ее левое запястье погладили, отчего по телу пробежала дрожь. Стало действительно страшно.
- И чего же мы боимся? - тихий шепот показался шелестом ветра, который вихрем закружился вокруг тела. И действительно, Настя поняла, что исчезла летняя духота, сменившись прохладой. - Я тебе не причиню вреда...
- Тогда... что вам надо? - дрожащий голос выдавал волнение женщины.
- Произнеси мое имя... Еще раз, - тут же прозвучал ответ.
'Точно маньяк!' - утвердилась Настя в своем верном определении, но вспомнила, что с сумасшедшими не спорят, поэтому:
- Алев, отпустите меня... Прошу... - и почувствовала на своих губах требовательный поцелуй, который на миг заставил забыть мужа, себя, раствориться в этом терзающем прикосновении, увидеть что-то большее, чем является ее мир на самом деле, нечто более древнее и страшное. Но это все длилось всего миг, после которого пришло осознание всей ситуации, словно она была наблюдателем со стороны. Стало противно...
Этого она стерпеть не смогла, стиснув плотнее губы и резко повернув голову в сторону, уходя от неприятного прикосновения, но мужчина не собирался отстраняться и прижался губами к ее щеке. Настя каким-то образом почувствовала его улыбку, а затем Алев начал смеяться. Сначала тихо, но с каждой секундой все громче. Этот жуткий смех, темнота, безвыходность ситуации мешали думать. Слезы потекли по щекам, а из горла вырвался тихий всхлип. Смех тут же прекратился, а тело мужчины напряглось.
- Плачешь? - скорее утверждение. - Мне никогда это не было доступно. Я презираю слезы. Это слабость, недостойная уважения, и все люди без исключения слабы.
Повисла тягучая пауза, а затем воздух вокруг словно сгустился, став еще холоднее.
- Ты не представляешь, как это оказалось невыносимо больно... - зло прошептали на ухо, - знать, что ты навсегда был лишен права чувствовать что-то иное и большее, чем ярость или любопытство. Я был доволен своей жизнью, насколько может быть доволен бездушный монстр. Меня все устраивало. И тут появилась ты! - тонкую талию сдавили сильнее, а по щеке прошлись носом, делая глубокий вдох.
- Твои слезы пахнут страхом... - слова прозвучали задумчиво, а после паузы Алев прорычал: - Я же сказал, что не надо меня бояться!
От этого предупреждения Насте не стало спокойней, наоборот, она вздрогнула всем телом и, сглотнув и стараясь, чтобы голос не дрожал, снова попробовала поговорить:
- Если вам нужны деньги, то у меня они есть. Я... я дам столько сколько скажете. Отпустите...
- Деньги? - презрительно. - Пустые бумажки, которые считаются мерилом жизни... Я сам могу осыпать тебя золотом! Положить к твоим ногам весь мир... Любое твое желание. Нужно всего лишь одно 'да'...
Настя понимала, что это 'да' может оказаться намного дороже, чем все деньги мира. Казалось, как мало надо, но в то же время она догадывалась, что может одним словом предать не только себя...
- На что я должна согласиться, чтобы вы отпустили меня? - со страхом представила она наихудшие варианты.
- Отпустить? Нееет... Это как раз не входит в мои планы. Остаться, дорогая... Ты должна остаться со мной. Навсегда. Считай, это... Хм... Как это у вас называется? - Настиного уха коснулись губами и, не разрывая контакта, интимным шепотом продолжили: - Предложение руки. Сердце, увы, я не могу тебе отдать по весьма банальной причине - его просто нет. Но я могу дать тебе намного больше...
Настя молчала. От шока слова снова разбежались. Она совсем не понимала, что мешает этому мужчине получить ее тело сейчас, зачем он спрашивает, дает ей выбор? Играет? Но ведь и так ясно, что она - слабый противник, ей нечем дать отпор. И вообще, зачем она ему навсегда? Неужели предлагает роль любовницы и содержанки? Но ведь он даже не знает ее! Таких вопросов было слишком много.
- Я не могу... Я замужем, я... - Настя на мгновение запнулась, пытаясь подобрать слова, а затем продолжила и сама удивилась, как решительно и твердо прозвучал ее голос: - Я люблю своего мужа.
Тихий смех ей был ответом, вызвав очередную волну страха. Заведенные наверх руки начали затекать.
- Как ты наивна! Разве это что-то меняет? Твой муж не будет для меня проблемой. Признаюсь, слышать это неприятно, но я также не потерплю отказа. А чтобы ты осознала, какой чести удостоилась, знай, что я еще ни одной женщине не делал подобного предложения. Я мог бы забрать тебя силой прямо сейчас, но, думаю, это будет плохая идея. Так что я дам время подумать, принять правду и смириться с ней. Когда я приду снова, я задам тебе еще раз главный вопрос. И помни, от твоего ответа будет зависеть многое.
Сильные пальцы ухватили подбородок Насти, разворачивая, и ее снова поцеловали, больно прикусив губу. Настя поморщилась и сильнее сжала зубы, а когда эта пытка прервалась, она облегченно выдохнула.
- Что же до любви... - задумчиво продолжил Алев, поглаживая шею женщины, - до сегодняшнего дня я считал, что это все выдумка людей, чтобы оправдать свои поступки или достичь определенной цели. До сегодняшнего дня...
В голосе мужчины были слышны горечь и разочарование. Его рука медленно опустилась с шеи Насти, и он опять обнял ее за талию, сильно прижимая к себе.
- Не знаю, что задумали эти клуши сестрицы, но мне уже не важно... Видимо, они подарили мне тебя, не считая пробудившихся ярких эмоций. И знаешь... Время для меня вторично, поэтому я позволю тебе познать радость материнства и разделить ее с твоим... мужем. Раньше года я не появлюсь, поэтому можешь спать спокойно. И не стоит благодарности, просто смирись...
Тьма внезапно рассеялась, а Настя осознала себя стоящей возле машины. В голове болезненно билась молоточками глухая боль - предвестник мигрени. На негнущихся ногах Настя медленно обернулась - вывеска ровно мерцала ультрафиолетом, в окнах прилегающих домов горел свет. И было по-летнему душно.
Неужели ей все это показалось? И как называется эта болезнь? Сумашедствие?
- Анастасия Владимировна, все в порядке? - послышался обеспокоенный голос дяди Федора, который вышел из машины.
- А что такое? - не сразу отреагировала Настя, продолжая задумчиво смотреть на вывеску. - Меня долго не было?
- Ну, вы больше двух часов там были, я даже волноваться начал. Хотел уже звонить Максиму Александровичу, как дверь открылась. На вас лица не было, а когда до машины дошли, так и замерли с пустым взглядом. Вот я и вышел вас окликнуть.
'То есть я так недолго стояла, - сделала вывод Настя. - Значит, и правда показалось. Богатая же у меня фантазия, даже стыдно'
Затем она повернулась обратно, желая быстрее оказаться дома, чтобы принять горячую ванну и лечь спать. Эта поездка определенно ее вымотала морально. Дядя Федор уже был рядом, услужливо открыв дверцу автомобиля. Настя забралась внутрь, отметив, что руки дрожали, а ноги были ватными. А еще она заметила красные пятна на запястьях. Удивленно разглядывая их, поняла, что мысли совершенно не хотят выстраиваться в логические цепочки, выдавая какой-то бред. Только голова сильнее разболелась. Списав все на недостаток освещения, Настя откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В голове метались обрывки воспоминаний сегодняшних событий, которые казались нереальными и нелепыми. Вот только звякнувшие в сумке баночки говорили о том, что все это было правдой.
Машина мягко тронулась с места, увозя свою хозяйку от места, которое стало новой точкой отсчета насыщенных событий, последовавших следом. И Настя уже не видела, как потухла, а затем исчезла вывеска, как следом растворилась дверь, оставив на своем месте оштукатуренную стену. Ведь волшебство доступно только тем, кто в него верит, и дверь снова появится для следующего посетителя...
  
***
Он находился в мире, который назывался Граад. Ветвистые молнии непрерывно расчерчивали черное небо, прорезая клубившиеся темно-фиолетовые облака, которые словно закручивал невидимый глазу смерч, заставляя их двигаться, не останавливаясь даже на секунду. Другого источника света здесь не было, только яркие белесые разряды, треск и гудение которых наполняли пространство. Рельеф представлял собой чередование черных скалистых гор и ровной поверхности с потрескавшейся серой корочкой, а воздух был настолько плотным, что его, казалось, можно разрезать ножом. Пахло озоном, казалось, вот-вот пойдет ливень, которому никогда не суждено было пролиться на задыхающуюся землю... Жуткая картина, беспокойная, вселяющая страх и в полной мере соответствующая душевному состоянию мужчины, который стоял на вершине одной из скал, заложив руки за спину. Здесь ему всегда лучше думалось.
Ветвистая молния ударила в паре метров от застывшей фигуры в черном. Мужчина вынырнул из своих мыслей, больше никак не отреагировав на близкую смерть, и окинул пространство хмурым взглядом. Ничего нового он не увидел. Все те же облака, все та же мертвая земля...
Так обычно выглядел только созданный мир, где концентрация магической энергии была запредельно высокой, чтобы родить новую жизнь. Но этому миру никогда не будет суждено сдвинуться с места. Он использовался для других целей, как и его энергия. В воздухе, занимая все пространство от земли до облаков, парили зеркальные порталы - отражения сотен миров, чужих жизней, прошлого и будущего. Они переливались оттенками синего и фиолетового, они звали за собой. Мужчина был одним из семи темных хранителей и вершителей воли Великой Матери. Младшим темным хранителем, которому доверили всего два мира... И это сейчас злило, хотелось больше. Неужели он не заслужил? Его сила возросла за многие тысячелетия служения Великой Матери. Но совсем не это было главной мыслью, лишившей его покоя...
То, что во всех мирах называлось злом, было делом рук темных хранителей на подконтрольных им территориях. И все они были одиноки. Всегда. Хранителям было запрещено видеться, а им и не очень-то хотелось. Слишком собственники, зло было ревнивым и за свою территорию готово было стоять до последнего. Но младшему 'повезло', только у него имелись старшие сестры - светлые хранительницы. Без них не было бы гармонии в мирах, ведь зло неотделимо от добра, как и добро - от зла.
Алев сделал шаг вперед, мечтая сорваться вниз и почувствовать эйфорию полета, но этому не суждено сбыться. Гордость и чувство собственного достоинства не дадут совершить детский позорный поступок. Воздух уплотнился, подвластный темной магии, и мужчина зашагал между парящими порталами. В них отражалась она... Вот ее прошлое, неизменное, яркое, счастливое, а временами с привкусом печали и слез. Настоящее... А может, тоже уже прошлое? Хотелось бы ему увидеть будущее, но он знал, что оно непредсказуемо и может меняться. Все, что удалось рассмотреть - это смазанную картинку. Как жаль... Знал бы он, что задумают его сестрицы, смог бы остановить их. А теперь...
Он ненавидел себя, ненавидел ее и все вокруг. В груди горело, сжималось, мешало дышать, мысли все время вертелись вокруг хрупкой фигурки с нежным личиком, на котором сияли голубые глаза. А ее светлые шелковистые волосы, аромат которых будет всегда его преследовать? О, как ему хотелось утонуть в них! Ему хотелось владеть. Полностью. Единолично. Немедленно. Но этот глупый закон свободы выбора! Как он бесил! А ведь раньше ему было плевать на населяющих миры существ. Единственной отрадой было чувство могущества, когда он творил зло и плел интриги, играл жизнями, чтобы привести их к свету или склонить навеки во тьму. А теперь он даже не знал, как называется то, что горело внутри, заставляя порталы отображать ее лик - обычной человеческой женщины, смертной, чья жизнь всего лишь секунда в его бесконечности.
Он подождет, недолго... Брошенная угроза должна склонить ее к правильному ответу. А если нет... Руки сжались в кулаки, ярость душила. Он не знал, как теперь вести себя, что делать с проснувшимися эмоциями, которых был лишен раньше.
Он все шел, ускоряя шаг, мимо пролетали порталы, где была она, со счастливой улыбкой на сияющем лице, но внезапно знакомое чувство заставило мужчину остановиться, зависнув в пространстве.
- Алев, вот ты где! - послышался позади радостный возглас Лоры через секунду после того, как он понял, кого принесло сюда. - Мы тебя потеряли.
- Мы переживали, - одновременно произнес другой женский голос, когда из портала впереди вышла его обладательница - средняя сестра Анна.
- Надо поговорить, - в третьем голосе старшей сестры слышалось напряжение. Она заметила то, что отображали порталы.
Непривычная злость дрожащим потоком размыла очертания мужчины. Он резко повернулся и столкнулся с ярким зеленым взглядом Лоры, которая как раз расставила руки, собираясь обнять его. Но в следующую секунду передумала и, потупив взор, спрятала руки за спину, делая шаг назад и исчезая в портале, чтобы выйти в другом, расположенном метрах в десяти.
- Алев! Что за детский сад! Успокойся! - повысила голос Мария.
Мужчина перевел на нее взгляд, и его лицо тут же разгладилось, а бровь вопросительно изогнулась.
- Успокоиться? Я совершенно спокоен, - от холодного равнодушного тона сестрам стало не по себе. - Но мне, признаться, весьма интересно, о чем вы хотите поговорить.
Женщины потупились, но Мария быстро взяла себя в руки и притворно мягким тоном произнесла:
- Алев, ты ведь помнишь о правиле доброй воли? И о наших обязанностях тоже не забыл? И ты конечно же спокоен, это просто порталы невероятным образом сломались и показывают одного и того же человека. Ты не знаешь, почему?
Порталы разом вспыхнули, и в следующее мгновение в них отобразилась сине-фиолетовая пустота, которая медленно закручивалась спиралью. Мария усмехнулась, заметив маневр брата.
- Я помню о своих обязанностях. И вы также должны помнить, что времени на разговоры у меня мало, - на красивом холодном лице не дрогнул ни один мускул, но сестры кожей чувствовали раздражение и ярость Алева.
- Зачем тебе эта женщина? - спустя недолгую паузу спросила Мария, а Лора и Анна подошли ближе.
- Какая женщина?
- Алев! Ты знаешь, о ком мы говорим. Оставь ее в покое. Ее судьбой теперь занимаемся мы. Свою обязанность по этой душе ты уже выполнил.
- Вы все сказали? - спросил, не меняя маски равнодушия, хотя внутри все горело от эмоций.
Сестры разом нахмурились.
- Братик, услышь нас, - тихо пролепетала Лора, - она не принесет тебе счастье.
- Вот как. Счастье. И когда это вы решили сделать меня счастливым?
Заметив, как забегали глаза у сестер, Алев еще больше разозлился. Все-таки он был прав, и эти клуши что-то сделали с ним. Сдерживать новые незнакомые эмоции становилось с каждым мигом сложней.
- Мы всегда желали тебе счастья, дорогой, - решилась взять слово Анна. - А ты всегда был таким холодным, бездушным, несча... Ай!
От тычка острого локотка Лоры Анна запнулась, осуждающе глядя на сестру. В этот момент они не видели, как зажглись яростью глаза темного хранителя, как судорога гнева исказила красивое надменное лицо, как рассыпалась маска невозмутимости.
- А вы не думали, что я уже был счастлив?! - прошипел Алев, снова привлекая к себе внимание сестер. - Вы не пробовали включить свой ванильный добрый мозг и подумать, что все не просто так? Нет?
- Алев, спокойно, - выставила перед собой руки Мария, отступая вместе с сестрами на шаг назад. - Пойми и нас...
- Вы не думали о том, - перебил, - что выбрав меня выполнять грязную работу, Великая Мать одарила именно теми чертами, которые были необходимы для этого самого 'счастья'? -порталы стали светиться ярче, спираль закручивалась быстрее, а глаза мужчины полностью заволокла тьма.
- Алев! Не смей приближаться к Насте! - сделала еще одну попытку предупредить Мария, которой пришлось кричать из-за нарастающего шума искрящих порталов, треска молний и грома. - Это плохо кончится. Ты же знаешь, последует наказание.
- Не смейте. Мне. Указывать! - тихий яростный голос не смогли заглушить ни рокот грома, ни треск молний, ни завывающий все сильнее ветер.
Порталы ослепительно вспыхнули и в них отразились, а затем и вышли в мир Граад многочисленные копии младшего темного хранителя. Вместе с яростью в груди мужчины разрасталась сила. Он знал, что еще немного - и она выплеснется на этих дур. Нет, умереть они не смогут, но баланс будет временно нарушен. Мирам хватит и его бурлящих эмоций. Незачем устраивать апокалипсис, еще не пришло его время. Поэтому он решил заняться своими прямыми обязанностями. Возродившиеся в нем эмоции нарушили устоявшийся порядок в подконтрольных ему мирах. За это время в мире вообще не было зла. Даже отъявленные злодеи услышали зов совести и раскаялись, ибо темный хранитель потерял контроль над своими копиями. Поэтому он решил уйти. Немедленно.
- Я больше повторять не буду. Не попадайтесь мне на глаза, - заговорили одновременно все копии и также слаженно шагнули в порталы, переходя в подконтрольные миры.
Еще один миг и тысячи молний ударили в сестер, которые слаженным движением выставили щит.
- Вот уж обида, - расстроено поджала губы Анна, глядя в уже спокойную гладь порталов спустя несколько минут.
- Мальчику не одно тысячелетие, а до сих пор в нас молниями швыряет, как в детстве, - с улыбкой закатила глаза Лора.
- И что нам делать? Он ведь нас не послушается, а мы не можем защитить Настю от него, - повернулась Анна к старшей сестре, которая была задумчива.
- Будем надеяться, что мы действительно не совершили глупость. Ведь Алев прав. Почему мы решили, что он был несчастным? Палачом проще быть бесчувственным и бесстрастным, чтобы выполнять свою работу. А мы...
Мария быстро вытерла сбежавшую по щеке слезу.
- Мари... - подошла к ней Лора и крепко обняла.
- Все будет хорошо, ведь Великая Мать никогда еще не ошибалась, - обняла старшую сестру Анна.
- Будем надеяться, - прошептала Мария. - И постараемся больше не влезать в жизнь Алева...
- Постараемся... - вздохнула Лора, которой вторил такой же тяжелый вздох Анны.
  
***
Настя стояла у приоткрытого окна. Дом был напичкан разными устройствами, призванными обеспечивать комфорт своим хозяевам, поэтому летняя жара совсем не ощущалась, пока не выйдешь на улицу. Но утром было еще свежо.
Отодвинув тонкую прозрачную занавеску, которую колыхал легкий ветерок, Настя еще шире распахнула створку окна, занимающего пространство от пола до потолка, и вышла на небольшую террасу, почувствовав прохладу плитки босыми ступнями.
Именно Настя настояла когда-то на том, чтобы окна спальни выходили на восток. Архитектор пытался доказать, что это неправильно, солнце будет мешать утром. Настя и не спорила, ей нравилось встречать рассветы. И теперь она задумчиво смотрела на тонкую яркую полоску на горизонте, размышляя о том, что же ей сейчас делать. Максим еще спал, ему солнце никогда не мешало. И скоро любящая жена спустится вниз, чтобы самостоятельно приготовить любимому завтрак. Прислуга давно привыкла и умилялась тому, что хозяйка готовила по утрам.
Пора было идти вниз, но Настя не спешила. Ее тревожили баночки, которые она получила в странном месте от не менее странных женщин неделю назад. Настя отнеслась подозрительно к их содержимому, ей совсем не хотелось отравить себя или мужа. Поэтому на следующий день после своего посещения 'Волшебного горошка' она отнесла их знакомому врачу, который провел необходимые анализы. И что в итоге? Сбор лечебных травок и кокосовое молоко, которое сейчас стояло в холодильнике. Но почему-то Настя где-то глубоко в душе верила в их волшебные свойства. И да, никто, кроме дяди Федора, не знал, где она была в тот вечер. Ни к чему мужу лишние переживания, и так их было столько за эти годы, что, казалось, можно наполнить ими и пережитой болью океан. Как бы ей ни хотелось рассказать мужу о своем поступке, она промолчит. И если ничего не получится, то ему не будет плохо от очередной разбитой надежды. Это ведь ненормально верить, что все может решить какая-то травка и кокосовое молоко? Однако Настя верила, поэтому спустилась на кухню и принялась за приготовление завтрака.
Тихонько играло радио, на сковороде подрумянивался бекон, аромат которого смешался с ароматом свежеприготовленного кофе. Именно в кофе Настя и добавила пару капель из подаренного флакона. Руки у нее дрожали.
- Доброе утро дорогая! Как спалось?
Настя чуть не выронила от неожиданности флакон. Быстро закрутив колпачок, она направилась к холодильнику, чтобы поставить туда сосуд и взять сливки для кофе, одновременно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.
- Замечательно, любимый, - с улыбкой повернулась она к мужу, который уже сел за стол, подвигая к себе тарелку с беконом и отварной спаржей.
Несколько долгих минут она любовалась Максимом. Он был такой милый и родной, с растрепанными со сна каштановыми волосами, сонными глазами, которые хитро на нее смотрели, прищурившись, а на губах играла загадочная улыбка. Настя вспомнила их первую встречу, когда она училась на втором курсе, а Максим на четвертом. Банальная была ситуация, но она стала знаменательной и судьбоносной для них.
Настя бежала на следующее занятие, костеря про себя высокие каблуки, которые надела тогда по просьбе своего парня. В руках была папка с только что распечатанной курсовой. А что обычно происходит со спешащими студентками на непривычно высоком каблуке? По классике жанра они падают. Вот и тогда Настина нога подвернулась, и она полетела вперед, зажмурив глаза. Больно во что-то врезавшись, выронила папку, из которой красиво выпали листочки курсовой, застелив собой пол. К ним должна была присоединиться и Настя, но ее поймали.
- Ну что же вы так, девушка? - послышался над ней приятный мужской голос, и Настя открыла глаза. Это и был Максим, в серых глазах которого отражалось беспокойство.
Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга, забыв обо всем, пока Настя не почувствовала все нарастающую боль в лодыжке. Тут же вспомнилось и занятие, на которое она опаздывала (звонок то давно прозвенел), и курсовая, которая валялась на полу.
- Я, наверное, пойду, - попыталась она отстраниться, но стоило перенести вес на правую ногу, как ее прострелила резкая боль.
Настя вскрикнула и тут же оказалась поднятой парнем на руки.
- Что вы делаете? Поставьте меня, там же моя курсовая! - возмутилась она. - Я ее всю ночь... - девушку тут же усадили на скамью у стены, - ...писала, - растерянно закончила Настя, глядя, как парень быстро начал собирать рассыпанные листочки в папку.
Настя молча наблюдала за движениями незнакомца и поняла, что внешне он ей очень нравится. Даже больше, чем Борис, ее первый и нынешний парень, который весьма раздражал порой. А ведь это была первая любовь... И она не оправдала ее ожиданий.
- Меня Максимом зовут, - повернулся к ней с улыбкой парень, продолжая на корточках собирать листочки.
- Настя, - почему-то покраснела она.
- Очень красивое имя. Ну что, поехали, Настюша, - вручил он через минуту папку и снова поднял на руки.
- Куда? - удивилась она.
- Ко мне, конечно. Думаешь, я теперь отпущу такую девушку, как ты, от себя? Нет уж, теперь ты моя!
- Что?!
- Да ладно, не пугайся ты так, - широко и игриво улыбнулся Максим. - В медпункт мы идем.
- Ну ты и..!
- Но потом я займусь охмурением одной красивой милой девушки, - перебил он Настю, которая удивленно захлопала глазами. - Курсовую, так и быть, отнесу сам. Ты ведь со второго курса?
- Откуда... - хотела спросить Настя, но подумала, что он мог увидеть титульный лист. - А у меня парень есть, - посмотрела с вызовом.
- Был, - невозмутимо отрезал.
- Он боксер, - прищурилась Настя, пытаясь напугать Максима.
- А я всегда добиваюсь своего, - лицо парня вмиг стало серьезным.
Насте тогда он показался самоуверенным, но что-то в нем было такое, что влекло и заставляло сердце биться быстрей. С ногой ничего серьезного не оказалось, все прошло уже через пару дней. А вот потом были алые розы, драка, одно посещение больницы, где оказался Борис с сотрясением мозга и переломом руки, опять розы и многочисленные свидания. Максим оказался многогранным, интересным, сильным и одновременно очень добрым и заботливым. С ним Настя всегда чувствовала себя защищенной. Он покорил ее с самой первой встречи. Казалось, что между ними была не только любовь, но и что-то большее.
Внезапно на смену любимому образу пришло другое лицо. Идеально красивое, надменное, немного жестокое. Улыбка от приятных воспоминаний померкла, в сердце поселился страх.
- ...Настюша? - позвал Максим, который сейчас с беспокойством смотрел на нее, отодвинув пустую тарелку от себя. - Ты не рада? Почему?
И Настя поняла, что настолько ушла в себя, что пропустила весь разговор, во время которого она сначала улыбалась, а потом хмурилась, тем самым введя мужа в заблуждение.
- Иди ко мне, родная, - вздохнул Максим.
Настя оторвалась от шкафчика, к которому прислонялась, и направилась к мужу, пытаясь сообразить, о чем был разговор. Когда она подошла к любимому, он притянул ее к себе за талию и усадил на колени, поймал взглядом ее взгляд и, нежно улыбнувшись, заправил за ушко прядь светлых распущенных волос.
- Я просто не смог договориться на другой срок, - начал извинительным тоном. - Другие пары ждут намного дольше, а нам всего месяц потерпеть. Я договорился, что как только мы выберем ребенка, то всю бумажную волокиту закончат в кратчайшие сроки.
Настя нахмурилась, наконец, догадавшись, о чем шла речь. Усыновление.
- Не переживай, родная, все будет хорошо. Мы можем даже сегодня съездить в детский дом, познакомиться с малышами, - ободряюще улыбнулся Максим, взял кружку с кофе и сделал глоток.
Насте не хотелось сегодня никуда ехать, но отказать не смогла. Она проследила за действиями мужа и в груди загорелась надежда. А вдруг не понадобится никого усыновлять? Она решительно потянулась за своей кружкой, в которой была заварена предназначенная ей травка. Втянув носом ароматный пар, от которого в груди потеплело и стало так хорошо и уютно, как никогда прежде, Настя сделала глоток. Вокруг словно посветлело. Хотя, может ей это только показалось. Кухню заливали яркие солнечные лучи, талию обнимала сильная мужская рука, а на ушко интимно прошептали:
- Допила? У меня есть полчаса до совещания. Давай-ка быстренько в ванную и... - Настю подняли на руки, - ...в спальню.
С хитрой улыбкой Максим поцеловал маленький носик своей жены и направился к лестнице...
  
***
- Макс!.. Максюша!!! - прокричала-прорыдала Настя.
Мужчина тут же соскочил с кровати и пулей влетел в ванную, чуть не сбив по пути вазу с журнального столика, которую успел поймать в последний момент. Надрывный крик жены смел сон мгновенно, но тело еще плохо слушалось. Настю он заметил сразу. Она сидела на полу, закрыв лицо ладонью, второй рукой обнимая колени, и громко рыдала.
Сердце в груди Максима выбивало быстрый неровный ритм, в горле застрял комок страха, а в мыслях прокручивались варианты того, что могло случиться. Он мгновенно обвел помещение взглядом и, ничего подозрительного не заметив, быстро подошел к жене, присев перед ней на корточки.
- Настюша, любимая, что случилось? - попытался он отвести ее руку от лица.
Она не сопротивлялась. Только продолжала всхлипывать, глотая воздух. По щекам бежали слезы, лицо было красным, а нос и глаза распухли. Но мужчину еще больше ввела в шок Настина улыбка, которая наводила на мысль о ненормальном для расстроенного человека душевном состоянии. Максим совсем растерялся, не понимая, что делать в такой ситуации.
- Любимая, у тебя что-то болит? - сжал он ее плечи, рассматривая жену на повреждения.
Та помотала головой, не в силах вымолвить ни слова.
- Тогда что? Воды? Или может вызвать врача? - попытался он встать, чтобы хоть что-нибудь сделать.
- Не... не... Ик! ...надо, - хрипло прорвались несвязные слова сквозь рыдания, и Настя еще раз икнула. И еще раз. И еще...
- Ясно, врача не надо. Воды надо, - твердо решил Максим и быстро побежал в спальню, где всегда в нише стоял графин с водой и стаканы.
Схватив один стакан, наполнил его водой и побежал обратно, расплескав по дороге половину. Руки у него все же дрожали. Такого с Настей еще ни разу не было. Она могла повысить голос, могла тихо плакать, но до такой истерики никогда не скатывалась.
- Давай, моя хорошая, пей, - поднес к ее губам стакан.
Настя сделала несколько судорожных глотков и попыталась что-то сказать, но в итоге расплакалась еще сильнее, не переставая при этом икать.
Недолго думая, Максим поставил стакан на полку над раковиной, поднял Настю на руки и отнес ее в спальню, опустившись вместе со своей драгоценной ношей в кресло. Так, в тишине, они просидели некоторое время, пока Настя немного не успокоилась.
- Настюша, ну что такое? Родная, ты меня пугаешь, - сильно обнимая жену и прижимая ее к своей груди, прошептал Максим, целуя светлые волосы.
Настя отстранилась и посмотрела на мужа сияющими от слез голубыми глазами, которые казались сейчас больше. Ее лицо было таким счастливым, на губах замерла теплая улыбка. Она подняла руку, нежно провела ладонью по щеке любимого. И опять заплакала, а Максим застонал:
- Опять... Милая, ну хватит плакать. Объясни, иначе я сойду с ума. Я уже на работу опаздываю. А пока не узнаю, что с тобой, работать не смогу.
- В... Все... Ик! ...хор... - попыталась произнести Настя, но не смогла и уткнулась носом в шею мужа, вдыхая аромат его кожи, а перед глазами Макса зависла тонкая изящная рука жены, сжимающая...
- Настя?.. - послышался через минуту шепот. - Это что?
- Ыыыы... - невнятно промычали в ответ.
- Но... Как?.. Как такое возможно? - все еще недоверчиво глядя на тест на беременность с двумя полосками Максим почувствовал, как напряглась Настя, затем она отстранилась и, растерянно глядя на мужа, прошептала:
- Ты не рад...
- Я... - на его лице были написаны шок и неверие. - Рад. Да! Я очень рад! - счастливо засмеялся Макс и, подскочив с кресла вместе с женой, закружил ее по спальне, рассекая собой утренние солнечные струны-лучи, заглянувшие в окна.
Он покрывал поцелуями ее лицо, не переставая радостно улыбаться, и его радость отражалась на лице жены, смех которой колокольчиком разливался по комнате. Счастье наполнило две души, переливаясь через край, даря миру частичку себя. Но внезапно Макс замер, опустил сияющую Настю на пол и, глядя в ее глаза, растерянно произнес:
- А как же Андрей?
Настя нахмурилась, но затем ласково улыбнулась:
- Я привыкла к нему. И он к нам тоже. Ты же сам видел, как он радуется нашему приходу, всегда ждет и скучает. За этот месяц он стал мне родным. Максюш, ведь наше чудо совсем не помешает усыновить Андрюшу, правда?
- Чудо... - все еще не веря в происходящее, прошептал мужчина. - Ты - мое чудо! - поцеловал он курносый носик жены, отчего та засияла ярче солнышка. - Конечно не помешает.
- А когда мы сможем его забрать? Я уже скучаю по нему. Он такой маленький, беззащитный. А какие там условия? Ни нормальной еды, ни одежды, ни игр, - принялась с серьезным видом перечислять Настя. - Трехлетнему малышу нужно больше. Что? - смутилась она, заметив взгляд Максима, в котором было столько тепла, нежности и любви, что тело и душа плавились, словно под горячим солнцем.
- Ничего, - тут же хитро улыбнулся муж. - Я хотел тебе сюрприз сделать, но... В общем, на следующей неделе мы сможем забрать его домой.
- Навсегда? - прошептала Настя, боясь верить в свое двойное счастье.
- Ну... - закатил глаза Макс, - годков так на десять.
- Как на десять? - испугалась она. - Это что еще за странные условия? А потом куда? Обратно?
- Нет, что ты! А потом отпустим его во взрослую жизнь. Выпустим птичку на волю, так сказать, - голос прозвучал серьезно и ровно, будто учитель говорил.
- В тринадцать лет?! - возмутилась Настя, но глядя в хитрые серые глаза поняла, что муж просто шутит.
Максим по тому, как сузились голубые глаза, понял, что его раскусили, и быстро приник к губам любимой жарким поцелуем.
- Я люблю тебя, - прошептал в ее губы. - Спасибо...
- Макс? - тоже шепотом.
- Ммм?
- А ты на работу не опаздываешь?
- О, черт! Как же я так? - тут же спохватился мужчина, начиная бегать по комнате.
И вот когда он пытался одновременно натянуть рубашку и галстук, резко остановился, глядя на Настю. Та ржала, повизгивая и хватая ртом воздух. Минуту Макс недоуменно смотрел на жену, пытаясь понять, в чем подвох, и, наконец, до него дошло. Суббота. Он так перенервничал с утра, что совсем забыл про выходной!
- Один-один, моя солнечная девочка, - медленной тягучей походкой направился он к Насте, перекинув галстук за спину и помахивая носком в руке, тогда как второй успел надеть.
Настя перестала смеяться и замерла, глядя на неприлично сексуального мужа в одной рубашке и трусах. Остановив взгляд на носке, хихикнула в кулак, но поймав сверкнувший прищуренный взгляд, приняла серьезный вид и невинным голосом спросила:
- А мы съездим сегодня к Андрюше? Я бы хотела сводить его в парк. Нам ведь разрешат?
- Угу. Съездим и разрешат. Потом, - подошел Максим вплотную и притянул жену за талию. - Но сначала мы вылечим мои сгоревшие за утро нервы.
- Я не против побыть твоим лечащим врачом, - прошептала Настя в губы любимого, привстав на цыпочках и обнимая его за шею...
  
***
- Даже не верится... - тихо прошептала Настя, которая стояла у детской кроватки. - Кажется, что только вчера держала на руках маленькую крошку, а ей уже год. Я не хочу, чтобы время летело так быстро...
Максим стоял сзади, обнимая жену и положив голову ей на плечо. Настя почувствовала, как сильнее сжались объятия, а теплые мягкие губы коснулись впадинки на шее, посылая приятные волны по телу.
Насте вспомнились девять месяцев счастливого ожидания. Они оба словно помолодели, а отношения супругов получили второе дыхание. Максим часто пораньше приходил домой то с цветами, то со сладостями, то приносил какой-нибудь подарок. И тогда вечера они проводили вместе. А когда он почувствовал под ладонями первое движение новой жизни, его глаза сияли от непролитых слез радости, а улыбка не сходила с лица даже на работе, отчего все сотрудники фирмы непроизвольно улыбались в ответ.
Белокурая девочка в кроватке мило вздохнула, потерев глазик кулачком, и улыбнулась во сне. Маленькая копия Насти. Она наверняка чувствовала безграничную любовь своих родителей, которые пришли за дочерью. Им надо было разбудить малышку, но было так жалко это делать, что вот уже десять минут они стояли у ее кроватки, в тишине, наслаждаясь моментом и своим счастьем. Но разбудить нужно, ночью ведь не уснет потом. А еще сегодня в доме праздник - ее день рождения и крестины. Почти все гости собрались внизу, чтобы поздравить маленькую Аврору. Родители Насти и Максима не одобрили выбор имени для девочки, но так захотелось Насте. Ведь она считала, что в ее жизни случилось волшебство, и ребенок был подарком свыше, а Аврора - Богиня утренней зари.
Будучи беременной, Настя старалась встречать каждый рассвет, если погода позволяла солнечным лучам заглянуть в окно. Вставать получалось на удивление с легкостью, не требовался ни будильник, ни сила воли. Она просто просыпалась за несколько минут до рассвета.
- Мама, а можно мне пасматлеть? - послышался тихий тоненький голосок.
Настя и Максим обернулись. У входа в спальню стоял, сжимая в маленьких ладошках машинку, их сын Андрей. Ни у кого уже не поворачивался язык назвать его приемным. Он стал родным и не менее любимым.
- Конечно, малыш, - улыбнулась Настя. - Иди сюда.
Андрей быстро подбежал к родителям и был поднят на руки Максимом.
- А я падалак сделал. Для Авлолы, - всунул он в руки Насте машинку и полез в карман темно-зеленого вельветового пиджачка, извлекая фигурку из теста. Такие он делал на развивающих занятиях, куда его водил Максим по выходным. - Ой, паламался...
Видя, как расстроился сын, нахмурив бровки, Настя поспешила его утешить, погладив по темным каштановым волосикам, а Максим произнес:
- Ничего страшного, давай мы склеим и потом подарим сестричке. Ей очень понравится. А это кто? Котик? - направился в свой кабинет, где за последний год в ящиках стола стали появляться всевозможные мелкие инструменты и полезные приспособления, среди которых был и супер-клей.
- Нет! - возмутился малыш. - Папа, ты что, не видишь что ли? Это лашадка.
- Лошадка? Хм... Красивая. Ты молодец, - в удаляющемся голосе мужа Настя услышала сдерживаемый смех. Проводив взглядом своих любимых мужчин, она опять вернулась взглядом к дочке, которая уже начинала просыпаться, сонно хлопая глазками.
- Ну что, соня? Пора вставать, мое солнышко, - наклонилась, улыбаясь, Настя, чтобы взять дочку на руки.
На малышке было надето персиковое воздушное платье с вышивкой и кружевами, в котором Аврора была похожа на ангела. Оно было куплено к крестинам и слегка помялось от сна, но Насте было не жалко, ведь куда важнее казалось не разбудить дочку переодеванием.
Девочка сладко зевнула, обнимая маму за шею и положив головку на ее плечо.
- Опять спать будешь? - засмеялась Настя и услышала робкий стук, раздавшийся от входа в спальню.
- Можно? - тут же последовал тихий вопрос.
На пороге стояли феи. Так Настя стала про себя называть трех женщин, с которыми она связывала появление своего чуда, ведь именно после подаренных ими лекарств она и забеременела. Поэтому приглашение на праздник было отправлено им одним из первых.
Настя с искренней счастливой улыбкой кивнула застывшим на пороге женщинам. Сегодня они были нарядно одеты в похожие длинные глухие платья с вышивкой на растительную тему, причем любимые цвета в их одеждах сохранились. Лора-одуванчик была в зеленом, Анна-зайчик - в синем, а Мария - в красном. С облегчением Настя не заметила на косах последней змей, хотя уже ничему бы не удивилась.
- Заходите, - позвала Настя нервно мнущихся фей, которые смотрели на нее с каким-то беспокойством. - Я очень рада вас видеть. Спасибо, что пришли, ведь я не знала, дошло ли до вас мое приглашение. Дверь была заперта, и пришлось оставить приглашение, протиснув его в щель. К тому же я переживала, что вы переехали. За год ведь все могло случиться.
Женщины как-то многозначительно переглянулись и подошли к Насте.
- Мы ненадолго, - отвела взгляд Лора.
- Только подарки вручить, - широко улыбнулась и тут же, спохватившись, приняла серьезный вид Анна.
- Я первая. Можно? - протянула руки Мария, прося разрешения подержать девочку.
- О, да, конечно, - передала Настя дочку.
Аврора уже окончательно проснулась и с молчаливым любопытством разглядывала фей, а затем радостно улыбнулась, отчего показалось, будто маленький лучик коснулся всех вокруг.
- Ты будешь очень красивой девочкой. Причем я говорю не о внешней красоте, милая Аврора. Она у тебя мамина, - ласково улыбнулась Мария, а черты ее лица разгладились, прогоняя хмурое беспокойство, которое Настя списала на волнение перед незнакомыми людьми внизу. - Ты будешь красива душой и мыслями, словно нежный цветок, словно чистый горный ручей. И мой дар - это способность сохранить эту чистоту и свет. Ее не смогут заглушить ни темные мысли, ни злые люди. Я искренне желаю тебе счастья, маленькая Аврора.
С последними словами Мария погладила девочку по светлой головке, а Насте показалось, будто с пальцев женщины сорвались крохотные искорки.
- А мой дар, - забрала Анна у Марии девочку, которая вцепилась двумя ручками в рыжие косы и отпускать их явно не собиралась, - это способность неосознанно помогать людям открывать в себе лучшие, светлые стороны, что совсем не помешает быть при этом авантюристкой и непоседой.
- Анна! - возмутилась Мария, уже не предпринимающая попыток забрать свои косы.
- А что? - приняла Анна невинный вид. - Вы же не хотите из нее идеал сделать? Это ведь так скучно. Все должно быть в меру. Девочка должна совершать ошибки, оступаться и набивать синяки. А как еще она научится всему, что нужно для выживания в этом жестоком мире? Это ж тебе не Фарассия, где одни...
- Анна! - хором воскликнули Лора и Мария, а Аврора уже собралась заплакать, напуганная криком, но отвлеклась на сверкающих стрекоз с цветными крылышками, которые внезапно запорхали вокруг нее.
- Все, молчу-молчу, - пошла на попятный Анна и ласково посмотрела на девочку, которую держала на руках. Затем она прищелкнула пальцами, и стрекозы рассыпались сверкающими звездочками над головой Авроры, отчего малышка чихнула и смешно поморщилась.
Настя от увиденного только недоуменно моргала, пытаясь понять, как они это делают. Все эти странные, но красивые спецэффекты, загадочные слова и пожелания... Только и оставалось, что молча стоять в сторонке, ведь ничего плохого еще не произошло. Хотя в своем умственном здоровье она на миг усомнилась.
- Теперь я! Моя очередь! Дайте скорее мне уже подержать, - приблизилась Лора и забрала из рук Анны девочку, которой уже порядком надоело такое обращение, и она начала капризничать. Но внезапно Аврора резко затихла.
Настя не сразу поняла, что все вокруг замерли и не двигаются.
- Лора? - с беспокойством позвала она, ощущая нарастающий холод, а за окном резко потемнело, погружая комнату в еще больший сумрак. - Что происходит?
Ответом ей была тишина. Мертвая, холодная, заставляющая стыть кровь в жилах. Настя попыталась забрать дочку из рук Лоры, но не смогла разжать пальцы женщины, которые оказались ледяными. Сердце в груди громко выбивало быстрый ритм, в ушах стоял звон, а руки мелко тряслись.
- Аврора, доченька... Что же это такое? Что происходит? - в отчаянии зашептала Настя, пытаясь высвободить свою малышку и ощущая, как возрастает паника, а по щекам побежали горячие слезы бессилия.
- Максим! - громко закричала она, но никто не пришел, никто не нарушил звенящую тишину. Настя была в комнате одна. Или нет? Внезапно пришло четкое понимание, что в помещении есть кто-то еще. Чужое присутствие ощущалось всей кожей, но обернуться, чтобы посмотреть, было страшно. Ей все казалось сном, хотелось проснуться. А вдруг все счастливые моменты тоже всего лишь сон, а это - его страшная часть? А если в реальности нет счастья, и все осталось так же, как и почти два года назад? Тогда не лучше ли остаться в этом сне? Нет... Не лучше...
Борясь со своим страхом, Настя со всей силы ущипнула себя за руку, с ужасом и одновременно с облегчением понимая, что это не сон, ведь боль была реальной и ничего вокруг не изменилось. Разве что стало еще холоднее, а чужое присутствие ощущалось все сильнее.
Темнота за окном пугала. Настя резко развернулась и, пока еще было хоть немного видно, быстро подошла к столику, где стоял красивый ажурный светильник. Щелкнул выключатель, но свет оказался каким-то неровным и тусклым, словно пробивался сквозь плотную пелену тумана.
Внезапно в голову пришли воспоминания, которые Настя всегда старалась отогнать, забыть, не думать о них. О нем... И о том ужасе, что она тогда испытала. А его обещание?.. Холодная липкая волна страха пронзила тело, заставила хватать ртом ледяной воздух, наблюдая за вырывающимся облачком пара. Стало нестерпимо холодно. А ведь она почти забыла и поверила в нереальность той встречи.
Вынырнув усилием воли из омута воспоминаний, Настя осознала себя опирающейся двумя руками о столик, ничего невидящий взгляд был направлен вниз. Она подумала, что надо накрыть дочку, чтобы та не замерзла. Где-то тут был плед. Да, в кресле!
Настя повернулась в нужную сторону и замерла, не в силах пошевелиться от ужаса и ощущая себя кроликом перед удавом. Возле кресла стоял Алев - нереально красивый, холодный и вселяющий бессознательный страх.
Мужчина молчал, прожигая Настю пристальным взглядом и не двигаясь с места.
- Рад снова встретиться с тобой, - слова, словно глыбы льда, упали в звенящую тишину. В них не было ни радости, ни злости. Ничего, кроме равнодушия и пустоты.
Настя отмерла и стала пятиться назад, не отрывая взгляда от Алева и надеясь прикрыть собой дочь.
- Это бесполезно, - покачал он головой. - Я дал тебе время, как и обещал. И даже больше - я позволил тебе насладиться счастьем, - изогнулись в усмешке кончики его губ, а глаза недобро прищурились.
Настя сделала еще один шаг, а Алев вдруг исчез. Она остановилась и недоуменно моргнула, не зная, что ей теперь делать и где появится мужчина в следующий момент.
- Никогда не думал, что ожидание может быть таким мучительным, - прошептали на ухо, отчего Настя вздрогнула и попыталась отстраниться, но ее плечи обняли, удерживая, обжигающе горячие руки, так контрастирующие с холодом воздуха.
- Пустите... - голос прозвучал сипло и глухо.
- Нет, - равнодушный ответ.
- Что вам от меня надо? - по телу Насти прокатилась дрожь то ли от холода, то ли от страха.
- Ты замерзла, - проигнорировали вопрос, а горячие ладони скользнули по ее рукам и накрыли, сжимая, изящные женские пальцы.
Настя ощущала тепло его рук, сильного тела, прижимающегося к спине, ощущала горячее дыхание на виске, но в ее душе царил холод и страх.
- Не бойся. Ты должна просто сказать 'да', и все будет хорошо. Обещаю, - кольцо его рук сжалось сильнее, причиняя боль, и Настя не смогла сдержать тихого стона боли.
- Нет, я не могу, - прошептала она, отрицательно качая головой, и в следующий момент заметила, как по полу поползла изморозь, покрывая снежным узором все, до чего добиралась.
- Ты забудешь эту часть своей жизни. Она станет прошлым, превратится в сон. Все это и было сном, - изморозь достигла ног Насти, обжигая, а щеку опалило жаром чужого дыхания и невесомым прикосновением губ, от которых она попыталась уклониться. - Я заберу твою боль несбывшихся надежд, ты не вспомнишь свой сон. Ты будешь счастлива со мной.
- Нет, это неправда! Неправда... - вырвались хриплые слова, перемешанные с горькими рыданиями. - Я не хочу ничего забывать! Оставьте меня в покое!.. Почему я?
Душу Насти разрывало на части, а сердце обливалось кровавыми слезами. Это не могло быть сном, не могло... Она ведь помнила боль от щипка, который повторила снова. Ее просто пытаются склонить к согласию... На что? Не важно, она все равно не согласится. Убедив себя в реальности происходящего, Настя предприняла попытку вырваться, но ноги онемели от холода, а горячие ненавистные объятия, словно стальной капкан, по-прежнему сильно сжимали ее.
- Я немного не сдержан сейчас. Извиняться не буду. Ожидание и сильное желание обладать не способствует хорошему самоконтролю, ты так не считаешь? - слова были тяжелыми и глухими, словно Алеву было трудно говорить.
Внезапно холод стремительно исчез, возвращая помещению прежнюю температуру, отчего у Насти стало покалывать в ногах тысячами иголочек.
- И мне надоело ждать, - продолжил мужчина. - Я больше не вынесу такой жизни. Ты засела в моем мозгу так прочно, что не проходит и секунды, чтобы я не думал о тебе. Я не могу сосредоточиться на своих обязанностях, и от этого моя ярость и злость становятся бесконтрольными, порождая глобальные катастрофы, войны, эпидемии. И все это время я старался забыть тебя, отвлечься... Но это оказалось невозможным. Для меня полтора человеческих года показались вечностью. И я не понимаю, почему ты стала такой важной и нужной для меня! Я не понимаю, что мне с этим делать!
В последних словах Алева неожиданно прозвучало столько отчаяния и боли, что они повергли Настю в недоумение и шок, разрывая противоречивыми эмоциями. Отчасти она понимала, что с ним. Но неужели он сам этого не осознает? А еще она понимала, что его любовь намного все усложняет. Он безумен, и надо вырваться из этого плена объятий, которые были ей неприятны. Настя уже давно расслабилась, пытаясь обмануть бдительность мужчины, и, наконец, его хватка достаточно ослабла, чтобы предпринять еще одну попытку. Рывок - и женщина оказалась возле комода, сжимая двумя руками тяжелую статуэтку и глядя в черные глаза своего преследователя напротив.
Только сейчас Настя поняла, что он неуловимо изменился с их последней встречи. Почти незаметно, но свидетели душевных переживаний заняли свое место в его облике. Осанка уже не была идеальной, между бровями залегла неглубокая складка, губы плотно сжаты. Он выглядел усталым, раздосадованным, и по-детски растерянным. На миг Насте стало его жалко, и это, видимо, отразилась в ее взгляде.
- Не смей. Меня. Жалеть! - тут же процедил мужчина сквозь зубы и снова превратился в того незнакомца, которого она увидела впервые. В черных глазах полыхала ярость, от которой внутри все сжималось и хотелось спрятаться.
Неужели она увидела его обнаженную сущность? То, что пряталось под маской уверенного и всесильного мужчины?
- Алев, не делай того, о чем пожалеешь. Одумайся! - услышала Настя тихий прерывистый голос Марии, которая по-прежнему не двигалась, шевелились только ее губы. - Ты не представляешь себе последствий.
Алев поморщился, а в следующую секунду фигуру Марии покрыла знакомая изморозь. Больше она не произнесла ни слова, а Насте стало жутко и страшно, ведь с трудом верилось, что все это сделал человек.
- Спрашиваю последний раз, - обратился мужчина к Насте, даже не повернув головы в сторону сестры. - Ты пойдешь со мной? И прежде чем ответить, знай, что я не потерплю отказа и спрашиваю только потому, чтобы дать тебе шанс избежать принудительных действий.
Настя удобней перехватила статуэтку и попыталась успокоить бешено стучащее сердце. Она не знала, как поступить. А вдруг он навредит дочери или сыну? Или сделает больно мужу в случае ее отказа? В том, что Алев обладает какой-то потусторонней силой, Настя не сомневалась. Интуиция подсказывала, что ей нечего противопоставить его силе, даже статуэтка в ее руках - попытка испугать акулу прутиком. В реальности своего счастья она тоже не сомневалась, Алев просто давил на нее, хотел заставить поверить в то, что последние годы - это всего лишь сон. И как бы не было трудно, но Настя сделала свой выбор, внутренне смирившись с ним.
- Что будет с моими детьми и мужем? - как ни пыталась она придать голосу твердости, он все равно прозвучал жалко и неуверенно. - Ты их не тронешь, если я... уйду.
Алев самодовольно ухмыльнулся и сложил руки на груди:
- Не трону. И даже больше - они навсегда забудут тебя. Я поступлю милосердно. Надеюсь, ты оценишь мой подарок по достоинству.
Настя горько усмехнулась и, положив бесполезную статуэтку на изгиб локтя, быстро вытерла скользнувшую по щеке слезинку. На следующую она уже не обратила внимания.
- Мне... - запнулась Настя, закрыла на миг глаза, собирая последние силы, и на одном дыхании выпалила: - ... можно попрощаться?
Лицо Алева приняло безразличное выражение, а слова прозвучали как приговор, проигнорировав Настин вопрос:
- Ты добровольно пойдешь со мной и навсегда станешь моей. Ты согласна?
- Да... - выдохнула Настя и отвернулась к комоду, возвращая статуэтку на место.
Она не увидела довольного блеска в глазах темного хранителя, который только что заполучил в свое личное владение ее тело и душу.
- Можешь попрощаться, - услышала она за спиной. - У тебя пять минут.
Настя подавила рвущийся наружу всхлип, и бросилась к кабинету, куда ушли муж и сын, лишь бы хоть на миг не оставаться с ее мучителем.
Максим сидел за столом, держа на коленях Андрея. Их лица были сосредоточенными, ведь они приклеивали ногу лошадке, причем так усердно, что совсем не замечали пролитого на дорогой стол клея. Настя медленно подошла к мужу и сыну. Она больше не сдерживала рыданий, запоминая любимые черты и не веря в то, что уже никогда их не увидит.
Настя прижалась губами к щеке мужа, погладила по темным волосикам Андрея. Как же ей хотелось замереть вместе с ними! Стоило поверить в волшебство, как оно ворвалось в ее жизнь не только добром. Но Настя ни о чем не жалела и ради любимых была готова на все. Ей было все равно, что сделает с ней Алев. Главное, чтобы ее семье ничего не угрожало, а то, что они забудут ее... Так даже лучше, меньше страданий будет в их жизни.
- Время, - раздался из спальни ненавистный голос, который был отчетливо слышен в неестественной тишине.
Настя в последний раз взглянула в сосредоточенные лица любимых мужчин, и, прилагая неимоверные усилия, сделала шаг назад, ловя последние мгновения доступной близости. С каждым следующим шагом ее душа умирала, а сердце сжимала в своих тисках нестерпимая боль, грозя разорвать его на части.
- Я избавлю тебя от боли и страха. Скоро, - послышалось совсем близко, когда Настя наткнулась спиной на преграду, которой оказался незаметно появившийся мужчина.
Она не стала отстраняться и вырываться из рук пленителя. Понимала, что это бессмысленно, только тихо прошептала:
- Дочь... Я не попрощалась с ней... Всего минутку, пожалуйста.
Яркая фиолетовая вспышка - и в следующую секунду Настя стояла перед Лорой, у которой по-прежнему на руках была Аврора.
- Минута, - обронил Алев и разжал объятия, отстраняясь.
Настя же не могла сдвинуться с места в шоке от произошедшего переноса. Только и могла, что смотреть на дочку. Было больно, страшно...
- Я готова, - прохрипел ее голос в тиши.
Больше Настя не могла выносить этой муки. Она знала, что образы родных навсегда останутся в ее сердце. До тех пор, пока их оттуда не извлекут, заставив забыть. Кем она станет? Что с ней будет? Наверное, все это неважно. Просто случилось все так, как должно было случиться. Счастье было в ее жизни, и теперь оно останется хотя бы с Максимом.
По стенам внезапно поползли фиолетово-синие блики. Настя обернулась и ее глазам предстала парящая в воздухе сияющая гладь, закручивающаяся спиралью. Вспомнились фантастические фильмы, а на ум пришло слово 'портал'. Спираль стала раскручиваться быстрее и, вспыхнув, оставила вместо себя жуткую картинку в обрамлении фиолетового сияния. Настя внутренне сжалась. Там царила тьма, которую рваными всполохами разгонял свет молний, прорезающих клубящиеся облака. Неужели ей придется туда идти?
- Я могу взять тебя на руки, если боишься сама.
Тихий шепот заставил Настю перевести взгляд в сторону, где стоял Алев. Она даже забыла о нем на миг, больше испугавшись этой воронки. Сейчас мужчина был напряжен, а его глаза светились фиолетом. Или это отражение света портала?
- Я сама... - тихо прошептала Настя и приблизилась к переходу в другой мир, удерживая в голове образы любимых, которые придали ей сил.
  
***
Он стоял и боялся даже пошевелиться, глядя, как его столь желанная женщина подходит к порталу. С момента появления Алева в доме, его сердце, которое никогда, ни разу за века существования не сбилось с четкого размеренного ритма, стучало неровно. Он до сих пор не понимал себя, своих странных желаний. Хотелось думать, что его околдовали, но кому, как не ему знать, что это невозможно. Он - высшая магия в этом и других мирах. Над ним никого нет! Разве что Великая Мать... Но она никогда не вмешивается без причины. Неужели он сделал что-то не так и заслужил ее гнев?
Кулаки с силой сжались до побелевших костяшек, выдавая ярость Алева на себя, на белокурую женщину, которая внезапно стала центром его темной жизни, ворвавшись в нее неотвратимой белоснежной лавиной, от которой он не успел укрыться, хоть и пытался. Видя ее страдания, хотелось выть и сделать хоть что-нибудь, чтобы на красивом личике снова засияла улыбка, которую он увидел сегодня впервые, до того, как открыл свое присутствие в доме. Теперь Алеву эгоистично хотелось, чтобы эта улыбка сияла всегда только для него. И он добьется этого! Пусть позже, но она поймет, что он... Что? Любит ее?
Любви не существует. Он понял это, наблюдая за человеческими жизнями. Этим словом людишки прикрывали свои цели, которые обычно были далеки от благородных и искренних.
'Я люблю тебя' - говорил смазливый парень без гроша за пазухой некрасивой девушке, приданое которой позволит ему жить безбедно всю оставшуюся жизнь. И пусть он оправдывает себя больной матерью, которую надо содержать и иными 'благородными' целями. Но это не любовь...
'Я люблю тебя' - говорила беременная жена мужу, который не являлся настоящим отцом ее ребенка. Но ведь семью сохранить надо, да?
'Я люблю тебя' - искренне в это верила девушка, когда говорила прекрасные слова своему парню, который так же искренне ее любил. Это они так думали, но первая же проблема превратила их любовь в ненависть. Какое испытание он им тогда подослал? Что-то совсем безобидное и незначительное, если сравнивать с определением любви, которое дало человечество. А, да! Девушка принесла домой бездомного котенка, а парень не любил котов. Всего лишь незначительная искра...
Алев не брался их судить, каждый был вершителем своей судьбы и всегда имел выбор. Но вот любовь так и осталась для него просто красивым словом. Даже сейчас он просто хотел владеть той, к кому его необъяснимо тянуло. Эта белоснежная хрупкая роза будет его.
Настя подошла уже вплотную к порталу. Алев не торопил, ведь впереди у них вечность, да и время будет запущенно, только когда он этого захочет. Мужчина видел, что Насте сложно, но в ее глазах горела решимость. И обреченность... Это хорошо, значит она смирилась. Настя медленно подняла руку и нерешительно коснулась пальцем сияющей глади. И тут произошло непредвиденное. От прикосновения портал ярко вспыхнул и свернулся.
Алев на мгновение забыл, как дышать, глядя на шокированную и быстро моргающую женщину. Почему мир ее не пропустил? Она ведь дала согласие! Она ведь теперь его! Навсегда!
Самоконтроль полетел в преисподнюю, темная сила начала расползаться в его душе, переливаясь через край. Настя перевела взгляд на Алева и испуганно вскрикнула, попятившись. Мужчина представлял собой страшное зрелище. Глазницы ввалились, а на их месте была клубящаяся тьма, которая стекала клочьями черного тумана еще и с кончиков пальцев.
Неуловимое глазом движение рукой - и Алев превратился в туман, который стремительно перетек к Марии, окутав ее с ног до головы. В тиши раздался сдавленный хрип женщины и шипящий вопрос Алева:
- Как вы это с-с-с-сделали?
- Пусти, - просипела Мария. - Я расскажу...
Затем послышался глухой стук, и тьма отступила, открыв взору Насти сидящую на полу женщину, которая держалась за горло и пыталась откашляться.
- Ну ж-ш-ше! - нетерпеливо поторопил темный хранитель.
- Ты забыл, - сипло начала Мария, - что только искреннее согласие имеет силу. Не под гнетом и шантажом... Она под защитой...
В душе Алева поднялась злость от бессилия, от осознания того, что он проиграл... Впервые в жизни он что-то пожелал для себя и это оказалось несбыточной мечтой. В груди сжималось, скрипело и болезненно билось сердце, которого, как он думал, у него не было, ведь оно никогда не реагировало на что либо. А теперь в груди жгло раскаленным железом. Казалось, его душу разрезают тупым тесаком, кромсая в клочья. Было больно... Она ведь никогда не пойдет с ним добровольно, пока у нее есть то, за что можно сражаться.
Это было несправедливо. Почему он должен страдать, пока она будет наслаждаться счастьем? Почему он подарил ей время на это счастье, а она не может подарить ему своего света и тепла? Ведь от этого она останется только в выигрыше, ведь он подарит ей взамен все, что она пожелает!
Кто-то что-то кричал, но он не слышал. Только плач ребенка вывел его из этого водоворота вопросов.
Алев увидел, как подбежала к ребенку Настя, выхватив его у Лоры и прижимая к своей груди. Она была готова умереть за свое дитя, за свою семью. Никто и никогда не хотел сделать этого для него. Даже сестры - всего лишь противовес его тьме...
Накал эмоций возрастал, тьма не хотела подчиняться и грозила быстрой расправой всем. Несправедливо... Он все смотрел на Настю, в ее большие, чистые голубые глаза, наполненные ужасом, и ощущал, как неотвратимо накатывает ярость, несущая одну мысль - почему я должен страдать один?
- Ты узнаешь, что значат разбитые мечты, - ровно и бездушно заговорил темный хранитель, но от этого голоса у Насти зашевелились волосы на голове.
- Алев, нет! - выкрикнула Мария и сестры кинулись к нему, но стоило им коснуться тьмы, как женщин отбросило назад, а темные жгуты силы обвили их тела, лишая возможности двигаться.
- Ты получишь свое счастье, - не заметив попытки его остановить, продолжил мужчина. - Дочь будет радовать тебя всем. Ты будешь видеть ее взросление, гордиться ее успехами. И когда ей исполнится шестнадцать, когда она расцветет и встретит свою первую любовь, она умрет. И причиной станет цветок, который ты так любишь, его острые шипы. Всего один укол - и за ней придет смерть!
- Нет... - простонала Настя, - я не верю...
- Ты никому не сможешь рассказать об этом, ты ничего не сможешь исправить. Ты ощутишь всю ту боль, что чувствую я, поймешь, каково это - терять свои мечты.
- Алев, прошу... - простонала Лора.
- Тебя накажут... - всхлипнула Анна.
- Это ведь не ты, Алев! Остановись! - попыталась образумить Мария.
Но темный хранитель был глух к мольбам и угрозам. Проклятие сорвалось с его пальцев и фиолетовой дымкой окружило Аврору, а затем словно впиталось в нежную кожу. Девочка заплакала еще громче, а Настя стала белее бумаги.
Еще одна фиолетовая вспышка - и Алев исчез в схлопнувшемся за его спиной портале. Жгуты тьмы, сдерживающие сестер, истаяли, освобождая. Никто не посмел произнести ни слова, все были глубоко потрясены произошедшим.
Настя обвела потухшим взглядом трех женщин, которые с жалостью смотрели на нее, и побрела к креслу. Тяжело опустившись в него вместе с дочкой, которая на удивление была спокойной и сейчас что-то агукала, произнесла:
- Это все сбудется, да?
- Да, - услышала она ответ Лоры спустя затянувшуюся паузу. - Но я могу немного изменить проклятие, дорогая. Я ведь не успела сделать подарок Авроре, так что...
- Пожалуйста, сделайте хоть что-нибудь, только пусть она будет жива, - вскочила Настя, глаза которой загорелись надеждой.
- Это очень сложно, ведь Алев намного сильнее нас, - вздохнула Лора, - но я сделаю все, что в моих силах.
- Мы поддержим, дорогая, - положила руку на плечо сестры подошедшая Мария.
- Все будет хорошо, Настенька, - улыбнулась Анна. - У хороших людей с чистым любящим сердцем не может быть все плохо. Тьма в их жизни всегда временна. А вы - хорошая семья, с яркими, сияющими душами.
Лора подошла к Насте ближе и протянула руки, прося взглядом разрешения взять малышку на руки. Настя не противилась, поборов сильное желание никому не отдавать свое дитя. Понимала, что хуже уже не будет.
- Ну вот, все будет хорошо, да? - глядя на Аврору в своих руках, улыбнулась Лора.
В спальне с уходом Алева снова стало светло, исчез леденящий холод, оставив после себя тревогу и чувство безысходности. Лора начала укачивать малышку и по комнате поплыли приятные звуки ее голоса, которые успокаивали, вселяли веру в лучшее, дарили надежду... Это было волшебство. Светлое, доброе, ласковое... В какой-то момент напев прервался и Лора тихо заговорила:
  
Проклятье сбудется, но прочь гони тревогу -
В волшебный сон вдруг превратится смерть.
Любовь назад проложит путь-дорогу.
Исчезнет навсегда проклятья клеть.
  
Спасеньем станет нежный поцелуй прощальный.
Ознаменует жизни он отсчет другой.
Не сбудется вовек конец печальный,
Падет проклятье, изменив узор души чужой...
  
В комнате внезапно откуда-то взялась и закружилась сверкающая пыль, напомнив Насте снежный стеклянный шар. Она заворожено смотрела на это чудо, ощущая умиротворение и странное счастье, которое разлилось теплом в душе. Но из этого состояния ее вывел послышавшийся судорожный вдох.
- Лора, зачем? - подбежала Анна к начинающей оседать на пол сестре. Мария успела выхватить из ослабевших рук Аврору и передать ее ошеломленной Насте.
- Глупая, он бы сам справился. Великая Мать бы справилась. Зачем ты это сделала? - причитала Мария. - Мы и так уже влезли со своей помощью...
- Надо... исправить... нашу ошибку, - выдохнула Лора и устало прикрыла глаза ладонью.
Мария тяжело вздохнула и покачала головой:
- Сделанного не воротишь... Ну, хоть с Авророй все будет в порядке.
- Мама, мы склеили! - вбежал в спальню Андрей и замер посреди комнаты, глядя на лежащую на полу Лору. - А тетя упала?
- Родная, тебе плохо? - заметив бледный испуганный вид Насти, подбежал к жене шедший за сыном Максим.
- Ой, Максим Александрович, все хорошо. Это мы все мышки испугались, - весело прощебетала Анна.
- Какая еще мышь? - Макс резко остановился и растерянно обвел взглядом комнату. - У нас никогда не было мышей.
- Белая, - продолжила Анна, протягивая зажатую в руке мышь, которая активно пыталась вырваться. - Просто из клетки выскочила, а Лора их боится. Мы хотели детям подарить.
Настя смотрела на белый пушистый комочек в руке Анны и понимала, что сейчас у нее начнется истерика. И она не заставила себя ждать - Настя начала смеяться. И как это ни странно, ее смех разрядил напряжение, все присутствующие заулыбались и тоже начали смеяться.
- Ура, у нас будет мыс! - прыгал вокруг Анны Андрей. - Мама, мама! Можно я назову ее Люсик?
Настя только и смогла, что кивнуть, продолжая смеяться и вытирать проступившие слезы, а в душе царило беспокойство. Что же будет с ее маленькой дочуркой, когда она вырастет? Пусть сон заменит смерть, но от этого материнское сердце не перестанет сжиматься от страха. А ее прекрасные розы? Ведь именно их шипы станут причиной исполнения проклятия. Она уничтожит весь свой сад. Но что же делать с другими кустами, которые можно встретить на каждом шагу?
- Все будет хорошо, Настенька, - коснулась ее плеча Мария, и Настя поняла, что вот уже некоторое время молча стоит у окна, глядя на свой сад. Аврору забрал Максим и вместе с Андреем они сейчас играли с новым питомцем Лютиком, которого сын утащил в свою комнату.
- Розы - нежные создания, - прошептала Настя, а ее пальчик провел линию на стекле, словно она прикасалась к своим зеленым любимицам. - Им нужно тепло...
Мария нахмурилась, не понимая.
- А ведь там, где царит холод, им не выжить, - продолжила Настя, а светлая хранительница стала догадываться, что за мысли царят в голове этой любящей женщины.
- Мы уедем на север, мы ее спрячем! - с восторгом от своей идеи повернулась к Марии Настя, но ее глаза потухли, стоило той заметить сочувствие в карих глазах.
- Тебе нельзя уезжать, дорогая, это бессмысленно. Он все равно найдет тебя, где бы ты ни была. Да и от проклятия не скрыться. Даже среди холодов льдин.
- И что же мне делать? Я не могу просто сидеть и ждать ее смерти, - у Насти задрожали губы.
- Сна, не смерти, - поправила Мария.
- Сна... А долго продлится этот сон? - обреченно спросила Настя, но ей не ответили, Мари отвела взгляд. - Сколько?
- Не знаю... - нервно повела плечами хранительница. - Наверное, не долго.
- Сон подобен смерти... - глядя в пустоту прошептала Настя, внезапно вспомнив сказку о спящей красавице. А ведь как похожа оказалась ее история. Но ее жизнь не стала счастливой сказкой, разве что наполовину, а вторая ее часть грозила превратиться в кошмар. Ожидание исполнения проклятия страшило.
- У меня есть идея, - прозвучал радостный голос Анны за спиной стоявших у окна женщин. Настя и Мария обернулись, всем своим видом выражая готовность слушать. Анна сияла.
- Мы ведь можем спрятать Аврору, причем закрыв ее от взора Алева. Конечно, все шестнадцать лет скрывать человека - это нереально, но два года - вполне. И место, где ее можно спрятать, просто замечательное, с прекрасным мягким климатом! И что немаловажно - там не растут розы!
- Это где же? - недоверчиво прищурилась Настя.
Анна и Мария загадочно переглянулись.
- А это пусть будет тайной, - подмигнула Анна. - Тем более нам запрещено об этом говорить.
- Пугаете только девочку, - недовольно протянула Лора, которая полулежала в кресле. - Ты не переживай, Настя, там она будет окружена любовью и заботой. Мы присмотрим. К тому же вам будет доступна связь. Вы сможете часто общаться.
- И вообще, - перебила Мария, - рано это обсуждать, малышке всего годик. Ты, Настенька, забудь на время о проблемах. Расти детей, храни семью, а как придет час, мы все и обсудим. А выход и правда хороший. Можно попытаться скрыть Аврору от проклятия, - а про себя подумала "хотя я очень в этом сомневаюсь".
А Насте и правда стала спокойней. Феям она верила...
  
***
В мире Граад за время отсутствия светлых хранительниц внешне почти ничего не изменилось. Все те же тяжелые клубящиеся облака, все та же мертвая земля, все так же небо искрило тысячами молний. Вот только порталы светились зеленым светом...
Три сестры недоуменно рассматривали темные владения брата и понимали, что случилось непоправимое. Они знали, что нарушение Алевом правил приведет к наказанию, и глубоко в душе надеялись, что оно окажется мягким или не очень жестоким. Но зеленые порталы разбили их надежды вдребезги. Светлые хранительницы с ужасом ожидали появления...
- Тьма и свет неделимы, а Великая Мать мудра и вечна. Нити тьмы теперь в ваших руках...
Ритуальная фраза неподъемным камнем легла на плечи сестер, а в их сердцах поселились печаль и тоска. Нужно было ответить, чтобы закрепить новый договор между светом и тьмой, признать права на этот мир нового темного хранителя, но язык не поворачивался. Это ведь была Марлена... Ее душа - темнее любой другой, и до этого момента хранительница была в заточении Назардара - мира хаоса и темных иллюзий, откуда ей не было выхода. Но, видимо Великая Мать посчитала наказание достаточным, раз эта женщина сейчас стояла перед ними.
- Вы плохо слышите? Мне повторить громче? - ровно произнесла Марлена, сверкнув изумрудными глазами. Больше ни одна черточка не дрогнула на красивом идеально правильном лице.
По спинам сестер пробежал холодок. Как бы это ни было странно, но они испытывали бессознательный страх перед этой миниатюрной девушкой, чья фигура была затянута в черное длинное платье, простота и элегантность которого придавали ей величие и изящество. Ветер трепал его подол, отчего широкая юбка была похожа на цветок. Черная ткань обтягивала изящные руки до запястий, тонкую талию, бедра, подчеркивала красивую грудь. Все было закрыто, и одновременно казалось неприличным. Внезапно ветер сменил направление, и черные длинные локоны хранительницы упали той на лицо. Тут же прозвучал щелчок тонких пальцев, и шелковистые волосы собрались в идеальную высокую прическу, украшенную россыпью зеленых кристаллов.
Сестры всегда недоумевали, почему зло так прекрасно? Причем это несоответствие четко прослеживалось во всех мирах. Исключения, конечно, были, но очень редко внешняя красота гармонировала с красотой внутренней. Именно таким исключением была Настя и ее маленькая дочка.
- Где Алев? - набралась смелости Мария и вышла вперед.
- Там, где ему и место, - ярко-алые губы Марлены презрительно изогнулись в улыбке. - Это не должно вас волновать. Он нарушил правило доброй воли и неприкосновенности людей. Он лишил представителя рода человеческого выбора и попытался навязать свою волю.
Светлые хранительницы побледнели.
- Его... - голос Лоры дрогнул, а в глазах заблестели слезы - ...развеяли?
Марлена не ответила, только брезгливо повела плечиком. И не понять ответа... Не сговариваясь, светлые хранительницы взялись за руки и в унисон зашептали заклинание, позволяющее хотя бы почувствовать Алева и если повезет - позвать. Но им ответила только пустота...
Не выдержав этой щемящей тишины, сестры резко разорвали контакт рук и переглянулись. В их глазах собирались слезы, они ведь любили брата, принимали его таким, каким сотворила его Великая Мать. А еще сестры очень сожалели, что влезли в его судьбу.
- Убедились? А теперь примите свои обязанности.
Сестры обреченно взглянули на казавшуюся бездушной темную хранительницу и произнесли вторую часть ритуальной фразы, смирившись с неизбежностью:
- Свет и тьма связаны вечностью, Великая Мать есть истина. Лучи света связали нити тьмы. Прими полотно жизни...
Из груди сестер вырвались яркие радужные лучи света, пронзившие этот темный мир и его хозяйку. Марлене было больно, но ни один вскрик, ни один стон не вырвался из нее. Она стерпела эту пытку, которая для нее казалась вечностью, а на самом деле продлилась секунды. Теперь она была связана со светлыми хранительницами, видела одновременно всех жителей вверенных ей миров, видела их души и предвкушала миг, когда станет испытывать их на прочность, посылая самые сложные испытания. А еще, где-то глубоко, в темных недрах воспаленной части сознания, жила долго лелеемая месть. Месть тому, кто был виновен в ее заключении, виновен в ее мучениях.
- Ну, мы, наверное, пойдем уже? - пискнул тоненький голосок, принадлежавший Анне.
Хищная улыбка Марлены, которая напугала сестер, тут же исчезла. Темная хранительница и сама не поняла, что на миг утратила контроль над своими эмоциями. Вспыхнули зеленью порталы, и в следующий миг в них отразились люди. Марлена ушла первой, не сказав ни слова.
- Не нравится мне она, - тихо произнесла Мария. - За какие такие заслуги ее выпустили?..
- И Алев исчез... - вздохнула Анна, утерев слезу.
- Ну, зато у нас появился реальный шанс обмануть проклятие Авроры, - попыталась проявить оптимизм Лора, глаза которой тоже покраснели, а губы, изогнутые в искусственной ободряющей улыбке, задрожали. - Алев то не появится на ее шестнадцать лет.
- Ох, - еще больше побледнела Анна, - ее методы ужасны. Видимо, теперь у нас будет меньше работы.
- Да уж... - погрустнела Лора. - Жестокость Марлены неоправданна. Интересно, за что же ее сослали в Назардар? Я слышала, что в ее случае тоже была замешана любовь. К мужчине из принадлежавшего ей когда-то мира. Вы чего? - заметила она, как переглянулись Анна и Мария.
- Назардар! - воскликнули сестры. - Он наверняка тоже там! Это закрытый мир не пропускает наш зов...
  
***
Время... Оно изменчиво и непостоянно. То бежит сквозь жизни, только лица мелькают, то медленно ползет, почти застыв на месте. В жизни Насти оно стремительно летело, вертелось вокруг ее семьи, вокруг Авроры и проклятия, которое не забылось даже на миг.
Невозможность поделиться своим знанием давила и порой казалось, что она сломается, не в силах больше держать эту тайну в себе. Но все шло на удивление хорошо. Аврора росла, радуя родителей первыми словами, первыми успехами. В девочке раскрывались все новые грани характера, которыми Настя и Максим очень гордились. А еще Аврора была неразлучна с Андреем. С самого детства они все время проводили вместе. Казалось, что друг для друга они были ближе, чем родные брат и сестра, словно близнецы.
Когда Авроре исполнилось пять, соседский дом, уже как месяц выставленный на продажу, купила молодая семья, у которой был единственный сын Филипп, ровесник Андрея. И так вышло, что с первой встречи и одного инцидента, произошедшего во время дружеского соседского визита новой семьи, мальчишки невзлюбили друг друга. Только Аврора, которая отличалась от брата бо́льшим дружелюбием, всегда пыталась подружиться с Филиппом.
При той встрече она тоже сделал первый шаг к знакомству сама. Но на протянутую для рукопожатия ладошку мальчик презрительно посмотрел и демонстративно отвернулся к огромному панорамному окну, рассматривая установленный рядом на постаменте коллекционный макет корабля.
При взгляде на изящные линии галеона, Филипп совсем забыл про девочку, все его внимание увлек корабль. Воображение тут же нарисовало бушующее темное море с шапками белоснежной пены, вражеский корабль с веселым Роджером на черном флаге и приготовившийся дать отпор галеон, на борту которого было множество драгоценного товара из Индии. Мальчик слышал крики пиратов, перекрываемые шумом моря, чувствовал соленый ветер, который трепал его волосы. Филипп был готов дать врагу отпор, отдавая приказы своей верной команде. Он оголил лезвие любимого клинка, готовясь к бою, а в это время на палубу уже пробрались первые головорезы, чьи перекошенные яростью обветренные загорелые лица внушали отвращение. Главарь пиратов оказался напротив Филиппа и, оскалив желтые кривые зубы, произнес:
- Это папин корабль. Нам нельзя с ним играть.
Филипп резко отдернул руку от миниатюрных пушек галеона с красивым названием 'Apostol Felipe' и, не глядя на девчонку, прервавшую бой из мира фантазий, процедил:
- Больно надо. У нас дома и покруче есть.
И мальчик резко развернулся, намереваясь уйти подальше от прилипчивой девчонки, но не рассчитал силы и толкнул Аврору, которая оказалась намного ближе, чем он предполагал. Не удержав равновесие, малышка шлепнулась на попу. Было не больно, но очень обидно, она ведь хотела подружиться и не понимала, почему с ней так поступили. Послышался всхлип и горькие слезы потекли по фарфоровым щекам.
- Плакса, - бросил Филипп, которому почему-то стало не по себе и очень стыдно, девочка-то ведь маленькая, а он уже взрослый. Стоило ему сделать шаг в ее сторону, как тут же вскрикнул от боли - его потянули за светлые волосы и повалили на пол.
- Ты ответишь за это! - прокричал Андрей, который зашел в гостиную со стопкой салфеток как раз в тот момент, когда Филипп толкнул Аврору.
Филипп мог бы оправдаться, что все получилось случайно, но не стал. Вместо этого он врезал наугад сопернику локтем. Послышался сиплый вдох, захват ослаб, и Филипп перекатился в сторону. Но встать он не успел, Андрей быстро пришел в себя и снова налетел на соперника.
Аврора от неожиданности перестала плакать и расширившимися от испуга глазами смотрела на качающихся по полу мальчишек. Они били друг друга кулаками, кусались и рычали. Никто не хотел сдаваться, но все это не продлилось долго. В комнату вошла Настя с подносом, заставленном белоснежным сервизом.
- Что здесь происходит? Андрей! Филипп! Прекратите!
Настя быстро поставила поднос на столик и бросилась разнимать мальчишек, но это не понадобилось. Они сами уже прекратили драку и стояли, потупив взгляд.
- И что это было? Андрей, разве так себя ведут с гостями? Что вы не поделили? - уперев руки в бока, грозно вопрошала Настя.
- Мама, не ругайся, это я виновата! - подбежала Аврора и обняла Настю.
- Не слушай ее! - оторвал взгляд от пола Андрей, явив матери начинающий заплывать глаз. - Она всегда всех защищает, это...
- Ничего не хочу знать, разбирайтесь сами. Вы уже взрослые, - перебила Настя сына, глядя на Филиппа.
Тот разглядывал пол и нервно сжимал кулаки. Его губа была разбита, а светлые волосы торчали в разные стороны. Впрочем, как и темные вихры ее сына.
- Марш в ванную комнату умываться. И чтобы больше никаких драк в этом доме.
Мальчишки зло переглянулись, и Андрей первым поплелся в сторону лестницы. За ним, чуть отставая, направился Филипп.
- Побудь здесь, милая, - подтолкнула Настя Аврору к диванчику, - я сейчас приду.
Женщина решила, что лучше она проследит за сорванцами. На выходе из гостиной Настя столкнулась с мужем и соседями, которые несли приборы, порезанный пирог и фрукты.
- Филипп? - позвала соседка Елена, заметив необычный вид сына, но тот даже головы не повернул, быстро стал подниматься по лестнице на второй этаж. - Что произошло? - перевела она взгляд на Настю.
- Мальчишки, - улыбнулась та, - что-то не поделили. Но, думаю, это их проблемы. Я прослежу, не волнуйтесь. Они в порядке.
Мужчины расслабились, снова продолжив начатый еще на кухне разговор, соседка хотела что-то еще сказать, но Настя уже отвернулась, следуя за мальчишками, которые с этого случая стали непримиримыми врагами, пытаясь все время насолить один одному.
Они так рьяно портили друг другу жизнь, что все свободное время летних каникул проводили за этим занятием, причем главное правило было общим - не попасться родителям. Аврора же не понимала их действий, но всегда была рядом с братом, невольно становясь его соучастницей. Война шла с переменным успехом, причем родители думали, что дети подружились и просто играют. Их активность немного уменьшилась с наступлением учебного года, а потом и Аврора пошла в первый класс. Время шло, дети взрослели. Даже их вражда немного остыла и превратилась в молчаливое привычное противостояние. В какой-то момент мальчишки просто перестали обращать друг на друга внимание, демонстративно игнорируя и не замечая. Но один случай все кардинально изменил...
С самого детства родители старались дать своим детям все. Авроре очень нравилось танцевать, поэтому студия 'Sunny dance' стала для нее любимым местом препровождения. Она не пропустила ни одного занятия с пяти лет и делала определенные успехи. Во время выступлений она сливалась с музыкой, отдаваясь ей полностью, завораживая зрителей движениями, овладевая их вниманием. Им казалось, что на сцене не маленькая девочка, а сказочное существо, которое находилось в своей родной стихии. И если Аврора была спокойным, рассудительным и одновременно веселым ребенком, полным оптимизма, солнечного света и тепла, то ее брат казался полной противоположностью. Нет, он не был трудным ребенком, напротив, радовал родителей, которые знали подход к своему свободолюбивому сыну. Только с ними и сестрой Андрей был открытым. Другие же видели в нем замкнутого мальчика, который мог вспыхнуть в одно мгновение, стоило задеть его. Никогда не угадаешь, что у него было на уме. Привычка все держать в себе часто приводила к тому, что он мог сорваться, отчего драки с его участием были не редким явлением в начальной школе. Поэтому Настя и Максим поступили мудро, записав его в секцию по вольной борьбе. Там он находился в своей стихии, выплескивая всю нерастраченную энергию. Если бы Андрей родился во времена рыцарства, то из него вышел бы великолепный воин. Сильный, выносливый, благородный.
В свои шестнадцать Андрей выглядел старше своих сверстников на несколько лет. Невысокий рост с лихвой компенсировался крепкой фигурой с развитой мускулатурой и привлекательной внешностью. И он определенно пользовался популярностью среди девушек, которые были порой старше и всеми силами старались привлечь его внимание. Андрею это льстило, он отвечал им красивой улыбкой и блеском карих глаз. Но в душе мечтал найти ту единственную, которую хотелось бы оберегать от всего плохого, любить и лелеять, даря ей всего себя. Эту мечту он хранил втайне от всех, ведь в пятнадцать лет мечтают совсем не об этом.
Родители Филиппа в свое время тоже посчитали, что их сыну не помешает уметь постоять за себя, поэтому отдали его в туже секцию, куда ходил Андрей. В своих мечтах они видели, как уже взрослые мальчики заменят своих отцов в семейном бизнесе и объединят две компании, став сильнее. Но вот мальчишки не разделяли их взглядов, а совместные спарринги были особенно жестокими поначалу. Но ловкость, сила, выносливость обоих привела к тому, что они стали про себя уважать друг друга за выдержку и мастерство, которые развились из духа соперничества. Казалось, ничто не должно препятствовать их дружбе, но давняя неприязнь все же мешала сделать первый шаг. И так случилось, что этот шаг все же был сделан.
В тот теплый осенний вечер на улице уже зажглись фонари, разгоняя сумрак. В их свете листва деревьев казалась еще ярче, желтыми пятнами выделяясь на фоне темного неба. Из нового трехэтажного здания спортивного центра выходили юноши и девушки. У них как раз закончились тренировки по различным направлениям.
- Ну, что Андрюха, очередная? - подмигнул другу Борис, выходя следом и кивая на стоящую невдалеке девушку из группы по гимнастике. - Эта вроде ничего такая, симпотная.
- Ну, да, - ухмыльнулся Андрей, поправил спортивную сумку и начал быстро спускаться по высокой лестнице. Сегодня на тренировке он выложился так, что все тело звенело от приятной усталости и напряжения.
- И опять блондинка, - хохотнул Борис. - Ты их коллекционируешь? Или у тебя где-то объява висит со строгими параметрами отбора? Я начинаю завидовать.
- Заткнись, - отпихнул Андрей друга, а у самого на губах появилась самодовольная улыбка.
Он часто задавался вопросом, почему все время выбирает девушек со светлыми волосами. Может потому, что они казались яркими и теплыми, нежными и беззащитными? Такими же, как его солнечная любимая сестренка. Вот эта тоже была маленькой и хрупкой, с длинной косой соломенного цвета, перекинутой на красивую грудь, видневшуюся в вырезе белой футболке. И все бы ничего, вот только глаза у девушки были холодные и хищные.
- Привет, - шагнула она на встречу, облизав острым язычком пухлые губки и принимая невинный вид.
- Привет, - остановился Андрей.
- Удачи, лузер, - пихнул Борис друга, отчего тот чуть не завалился на девушку, но удержал равновесие и уже хотел ответить пинком, но Борис уклонился, ускорив шаг.
- Придурок, - тихо выругался Андрей.
- Я все слышал, - прокричал Борис и скрылся за поворотом, показав средний палец напоследок.
Андрей покачал головой, мысленно сделав заметку дать Борису завтра пинка, и снова взглянул на девушку. Ему было интересно, что она скажет. Та поежилась и расправила плечи, выпятив свои прелести.
- Тебе не холодно? Осень как-никак, - решил он первым нарушить молчание, увидев, как покрылась мурашками кожа на белоснежной груди, не заметив при этом у девушки куртки. А еще он вспомнил ее имя. Оля из параллельного класса и первая красавица, которую он до недавнего времени как-то не замечал. Но раз столкнувшись с ней в коридоре, понял, что она уже некоторое время за ним наблюдает. Андрей начал ловить на себе ее взгляды в школе, а сегодня Оля решила сделать первый шаг сама.
- А ты меня согреешь, - улыбнулась она и сделала шаг навстречу, подойдя почти вплотную.
- А не боишься? - ухмыльнулся Андрей и сам приблизился к девушке, тесня ее к высокой подпорной стенке. - Могу обжечь.
Оля коснулась спиной прохладного камня.
- Боюсь, это ты можешь обжечься.
Поцелуй был неожиданностью, причем для Андрея. Такой шустрой девушки ему еще не попадалось. В ее прикосновении не было нежности. Только страсть, напористость, желание подчинить. И Андрею это нравилось. Он не любил уступать, ответив с не меньшим напором, желая подчинить. Но внезапно раздался звонок мобильника, прервав поцелуй. Такая мелодия стояла на маму.
- Да, мам, - быстро ответил Андрей, выудив мобильник из кармана светлых джинсов, одновременно пытаясь совладать со сбившимся дыханием и отойдя на пару шагов от Оли.
Вспыхнувший злобой и разочарованием взгляд он не заметил.
- Андрюш, у меня к тебе просьба. Ты ведь не очень занят? Как занятия прошли? - быстро протараторила Настя.
- Все нормально, мам. Что случилось? - сразу понял Андрей, что мама волнуется и перешел к делу.
- Ты не мог бы забрать сестру из студии?
- А ты? С тобой все хорошо? - заволновался Андрей, ведь мама всегда забирала Аврору сама на машине, не доверяя это дело даже Федору.
- Мне что-то голова кружится, наверное, погода испортится. Я боюсь за руль садиться, а папа еще на работе, ты же знаешь. Еще и дядя Федор, как на зло, взял отгул на сегодня...
- Я понял, конечно, заберу, - перебил Андрей. - Не волнуйся и отдыхай.
- Спасибо, родной. Я предупредила Аврору, что ты ее заберешь. Она будет ждать на улице.
Андрей положил телефон обратно в карман и снова повернулся к Оле. Та стояла, скрестив руки и поджав губы, недовольно смотрела на парня.
- Мне надо сестру забрать. Извини.
- Пфф... Конечно, - вздернула она свой курносый носик. - Чего только не придумаешь, чтобы слинять.
Андрей только пожал плечами. Что-то доказывать и объяснять он не собирался. Слишком много чести.
- Пока, - сказал он и, развернувшись, направился в сторону парка, чтобы срезать путь.
- Стой, ты куда? - догнала его Оля, на лице которой вдруг проскользнул испуг.
- Я же сказал, за сестрой, - повторил и вдруг его резко дернули за рукав, заставив остановиться.
- Не ходи.
Андрей раздраженно посмотрел на девушку, которая почему-то стала нервничать. Неужели боится остаться одна? Рассчитывала, что он ее проводит? Ничего, не маленькая. Он не может заставить сестру ждать. Нечего двенадцатилетней девочке делать одной на улице вечером. Поэтому ему лучше поспешить, тем более идти не далеко.
- Иди домой, Оля, - оторвал он ее руку от своей куртки и быстрым шагом направился в нужную ему сторону, задавив показавшую голову совесть.
- Ну и иди! - крикнула ему в спину девушка. - Я предупредила! А ты как хочешь!
- Вот дура, - тихо прошептал Андрей, покосившись на удаляющуюся в противоположном направлении Олю и понимая, что с этой девушкой у него все равно бы ничего не получилось. Слишком стерва.
Раздражение начало постепенно угасать, сменяясь усталостью. Хотелось быстрее попасть домой и лечь спать. Андрею нравился этот парк, где он часто совершал пробежки перед тренировкой. Да и просто прогуляться в компании очередной красавицы было приятно. Причем множество уединенных зеленых уголков особенно привлекали такие парочки. Вот и сейчас парк казался пустынным, но если прислушаться, то можно уловить тихий смех, доносящийся из неосвещенного уголка парка. Но Андрей ничего не замечал.
В сумерках все казалось каким-то нереальным, мистическим. Фонари на высоких ножках освещали изящные лавочки, тень от кованых спинок которых вырисовывала на узорчатой плитке витые загогулины. Под ногами время от времени шуршали подбрасываемые ветром первые опавшие листья, а сквозь поредевшие кроны деревьев виднелось звездное небо, к которому и приковался взгляд Андрея. Он не боялся споткнуться, ведь дорожка была ровной и прямой. Его мысли блуждали между звездами, представляя, что где-то там есть другие миры, другие люди, а может и другие разумные существа. Ему бы хотелось узнать, что скрывается за этим ярким мерцающим светом. И удар по затылку стал второй неожиданностью за этот вечер...
Андрей упал, успев сгруппироваться и закрыться, спасаясь от ударов. То ли нападающий слабо ударил, то ли черепушка оказалась непрошибаемой, но сознание удержалось в теле парня. Только в глазах на миг помутнело, а в ушах послышался звон, сквозь который прорвались обрывки слов:
- ...урод! ... будешь знать, как подкатывать...
Ника он узнал. Коленька, как ласково называла его Лариса Геннадьевна, его мама, часто наведывающаяся в школу проверить лояльность преподавателей по отношению к ее гениальному сыночку, который вырос полным мажорным говнюком. А еще он часто видел рядом с ним Олю...
Следующий удар пришелся по ребрам, затем по плечам, ногам... Андрей сжал зубы, не позволяя вырваться стону боли. Нужно постараться встать, не лежать бревном, но их было слишком много для него одного. Он смог насчитать четверых. Если бы только его не застали врасплох...
- ...тебе за Олю! ...бросила из-за тебя! - в голове все еще шумело, вырывая обрывки фраз.
- Ник, может, хватит, - подал голос один их нападающих.
- Заткнись, Дэн! Я его урою. Или нет! Мы его разденем и привяжем к дереву. Ха-ха! Да! Давайте, пацаны, вырубаем его уже.
Андрей приготовился к очередной порции ударов, и последней мыслью была 'кто же заберет сестру?'. Сознание из него все же выбили, подарив напоследок странное видение чем-то недовольной черноволосой девушки с мерцающими зелеными глазами, которую за миг до его личной тьмы поглотила тьма вечернего парка...
  
***
- Андрей... Андрюша... Братик, очнись!
Он ненавидел, когда она плакала. Это разрывало его сердце, заставляя из кожи вон лезть, пытаясь найти причину ее слез и все исправить. К тому же его милая сестра никогда не использовала эту его слабость в личных целях. От того сейчас его душа сжималась, предчувствуя беду.
- Аврора...
Он не узнал свой голос. Хриплый, какой-то надтреснутый. Еще и губы резко обожгло, а на языке внезапно почувствовал вкус крови. Аврора зарыдала сильнее, заставив Андрея поморщиться. А еще он не мог понять, почему так темно? Неужели отключили свет? И отопление тоже? Потому что было очень холодно. Или все же жарко? По телу прошла горячая волна нездорового жара, а в сознании яркими вспышками пронеслись воспоминания: тренировка, наглая блондинка, парк, неожиданный удар со спины... Он все вспомнил.
- Ари, беги, - сипло прошептал и попытался встать, готовый любой ценой защитить сестру, которая, видимо, не дождалась брата и пошла ему на встречу, став свидетелем его избиения.
От малейшего движения все тело, казалось, взорвалось от боли. Андрей до скрипа сжал зубы, боясь напугать Аврору своими стонами.
- Андрюша, тебе очень больно? - все еще рыдала девочка, а по его голове прошлись невесомым касанием ее пальцы, поглаживая. - Сейчас тебя спасут, потерпи. Скоро приедет доктор. Потерпи, пожалуйста...
Доктор? Она вызвала скорую? А как же Ник и его шавки? Или они выполнили свою угрозу и привязали его к дереву голым, а сами ушли? Нет, он лежит на земле. Но почему так темно?
Андрей поднял руку и прикоснулся к глазам. Опухшее лицо и шершавая корочка запекшейся крови стали ему ответом. Да уж, красавчик... И таким его увидела сестра?! Он отомстит засранцу и его приспешникам, посмевшим напасть на него со спины. А этой стерве... Ей повезло, что она родилась девушкой, иначе одним переломом не отделалась бы. Еще ему показалось, что кроме сестры рядом был кто-то посторонний, чей до боли знакомый голос что-то говорил в стороне от него. Вот только что, расслышать было не возможно. И если это враг, то лучше поскорей убраться отсюда и больничка не входила в планы Андрея.
- Не надо скорую...
Парень собрал все моральные силы и попытался сделать рывок, чтобы встать, но переоценил свои возможности. К горлу резко подкатила тошнота, каждая клеточка тела снова взорвалась болью, и он потерял сознание, услышав близкое и не принадлежавшее сестре: - Надо.
  
***
Он уже не понимал, кто он, где он, зачем он тут... Где-то на краю сознания мелькали хмурые лица трех женщин, которые казались знакомыми, и это были самые приятные воспоминания из всех. Но они были редкостью. От них где-то в груди словно загорался маленький теплый огонек, прогоняя бесконечный холод...
Чаще он видел картинки чьих-то несчастий, горя... Страдания витали в воздухе, сводя с ума, чьи-то смерти душили странным чувством вины. Будто это он - источник их бед. А иногда он видел ребенка на руках светловолосой женщины, которая смотрела на него со страхом. Он знал, что эта женщина дорога ему, а ребенок - смысл ее жизни, который он отнял... В такие моменты мужчину словно выталкивало из водоворота воспоминаний и неосознанности в реальность. Это снова произошло...
Алев стоял на коленях, тяжело дыша раскаленным воздухом и зарывшись руками в живой ледяной песок, который то ласково скользил по его коже, то начинал больно царапать, окрашиваясь в цвет его крови. Убежать было нельзя, только терпеть. Вот белоснежный песок снова стал ласковым, зализывая нанесенные раны и причиняя даже этим боль.
Назардар никогда не выпустит своих пленников, блокируя их магию. Он будет тянуть их жизненные силы, снова восстанавливать и питаться воспоминаниями и чувствами. Мир очень сожалел, что сюда не попадали раньше такие, как этот. Его эмоции были вкуснее, чем всех вместе взятых пленников. Питаться злобой и чувством мести ему надоело. А вот вина, сожаление, любовь... Это было очень вкусно. И Назардар знал, что сохраняя этому пленнику сознание, он получит больше вкусных эмоций. Вот и сейчас этот темный подарит ему миг наслаждения, чтобы затем снова все забыть и испытать агонию от воспоминаний своих деяний.
Песок взвился вверх, закружившись вихрями, обнажив твердый темный камень, на котором стоял Алев. Мужчина с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперед. Туда, где лежал огромный валун. Устало опустившись рядом с ненавистным камнем, он прислонился спиной к его ледяной поверхности, прикрыв глаза и против воли вспоминая тот момент, когда попал сюда...
- Ты нарушил правила, сын мой... - услышал Алев, стоило ему выйти из портала, ведущего из комнаты в мире Насти в его мир. Но оказался он совсем не в Грааде. Это была тюрьма для высших бессмертных, которую он видел впервые, но не мог не узнать. Назардар.
- Я знаю, - не стал он отпираться, это было бы глупо. Великая Мать всегда видела правду.
- Ты понесешь наказание, - разлился в пустом ярко-освещенном пространстве ее красивый голос, в котором он услышал горечь и сожаление. С чего бы это?
- Я готов принять его, - а это как раз-таки была ложь, которая подразумевала совсем другую правду. Он не был готов остаться здесь, но не мог не подчиниться силе, что стояла над ним.
Свет резко померк, и Алев почувствовал себя как никогда одиноким. Под ногами начал движение белый песок, который внезапно завертелся вокруг, лишая его ощущения пространства. В голове билось только одно желание - найти отсюда выход, во что бы то ни стало...
Алев открыл глаза, вынырнув из воспоминаний о том разговоре, и посмотрел вверх, где должно было быть небо. Может, оно и есть там, но ему еще не довелось его увидеть, белый песок закрывал все. Он ненавидел его, эту каменную поверхность, этот мир... Он ненавидел себя за слабость перед человеческой женщиной, из-за которой попал сюда. Он ненавидел свою создательницу, допустившую все это! Сколько он уже здесь? Год? Век? Тысячелетие?
Его крик бессилия утонул в песках Назардара, а сбитые о камень костяшки всего лишь добавили боли в океан его страданий. Мысли путались, пытаясь найти выход, хотелось мстить. Но кому? Кто виноват во всем? Мстить самому себе? Как смешно...
- Чему радуешься, темный хранитель? - незнакомый женский голос пАтокой растекся вокруг, прервав страшный горький смех Алева.
Надо же, он теперь слышит голоса. Что дальше? Галлюцинации? А в следующую секунду мужчине стало действительно не до смеха. Из белой песчаной дымки начал появляться черный силуэт. Сначала размытый, он начал приобретать четкие контуры, плавными изгибами вырисовывающие стройный женский силуэт, приближающийся к нему. Хм, а он и не думал, что Назардар позволяет видеться своим заключенным.
Алеву бросился в глаза идеальный внешний вид Марлены, не соответствующий пленнице. Он покосился на свои лохмотья, в которые превратился его когда-то дорогой черный костюм, затем снова перевел взгляд на девушку.
- Да, темный, я не пленница этого мира, - коснулась алых губ легкая улыбка.
- Тогда что ты тут делаешь? И я даже не буду спрашивать, как ты сюда попала, - безразлично поинтересовался Алев.
Он продолжал сидеть, рассматривая неожиданную гостью. Красивая... Или все же она - его бред? Почему сознание выдало именно ее? А, какая разница. Все одно - хоть какое временное развлечение.
Марлена же подошла так близко, что Алев почувствовал аромат ее духов, защекотавших нос. Захотелось чихнуть. Странно, ни один аромат еще не вызывал у него такой реакции. Или это аллергия на хранительницу?
Та присела перед Алевом на корточки и провела пальчиками по его щеке.
- Какая идеально гладкая, - прошептала она, а взгляд Алева приковался к ее губам, которые казались лепестками алых роз. - Преимущества бессмертия неоспоримы, да? Хотя в твоем случае это минус, ведь неизвестно, сколько тебе суждено пробыть здесь.
Розы... Эти цветы он тоже ненавидел...
- Но знаешь, - продолжала Марлена, - я могу тебе помочь.
Она замолчала, а во взгляде Алева на миг промелькнули заинтересованность и надежда, которые тут же погасли. Руку Марлены резко перехватила рука темного хранителя, сжав ту до хруста.
- Великая Мать не позволит тебе нарушить ее волю, - отбросил он нежную теплую ладонь хранительницы, отвернувшись в сторону.
В душе разливалась горечь. Он ведь когда-то и сам давал людям ложные надежды, а затем разбивал их вдребезги, насылая испытания на прочность. Это оказалось... больно? Да, больно.
- Это ты так думаешь, Алев, - услышал он резкий недовольный голос над собой. - Я предлагаю тебе шанс выбраться отсюда, а ты уж сам решишь, надо это тебе или нет. Но ведь ты и сам понимаешь, что у всего есть своя цена, не правда ли?
Алев знал, что довериться Марлене - значит снова навлечь на себя немилость. Нет, он не пойдет против воли Великой Матери снова, но услышать предложение хранительницы все же было интересно.
- И что ты хочешь взамен, маленькая шалунья? - слова прозвучали насмешливо, издевательски, а взгляд темных глаз столкнулся с изумрудной зеленью глаз хранительницы.
Алев с удивлением заметил, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки. Эта ее реакция была неожиданной.
- Мне нужна месть, которую я не могу осуществить сама, не вернувшись снова сюда, - прошипела Марлена. - А ты сможешь.
- И тогда я вернусь сюда, - заключил Алев. - Твой план не выгоден мне, не считаешь?
- Ну что ты, человек ведь не может попасть в Назардар, - зрачки девушки расширились, а радужка засияла ярче.
Алев нахмурился, совсем не понимая эту странную девушку, которая не побоялась вернуться в место своего бывшего заключения и предлагать сомнительную сделку. И почему человек? Внезапно страшная догадка посетила его сознание.
- Нет.
- Ты не понимаешь, от чего отказываешься, - снова присела Марлена на корточки перед мужчиной, обхватив его лицо ладонями. - Какой смысл в бессмертии, если ты проведешь его здесь?
Смысла он тоже не видел, но быть человеком? Смертным?
- Нет, - выкрикнул он и впился в такие манящие алые губы поцелуем, схватив Марлену за хрупкие плечи.
Этот поступок был неожиданностью для него самого, но еще большей неожиданностью оказалось то, что хранительница ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Они чувствовали на сплетающихся в страстном танце языках привкус крови искусанных губ. В груди каждого разрастался огненный шар, который в какой-то момент этого безумного невероятного поцелуя взорвался тысячами молний, пронзив тела темных бессмертных от кончиков волос до кончиков пальцев ног. И так же стремительно исчез в центре груди, растворившись без следа и оставив после себя только тяжелое неровное дыхание ничего не понимающих хранителей. Алев разжал объятия, выпуская из своего плена плечи Марлены. А та осторожно убрала руки, пропустив сквозь пальцы короткий шелк темных волос мужчины.
Каждый был оглушен своим поступком.
- Нет, - прошептал Алев, не глядя на девушку.
Марлена резко встала, неожиданно ощутив головокружение, и тихо резко произнесла:
- Когда откроется зеленый портал, у тебя будет пять секунд, чтобы воспользоваться им. Ступив в него, ты потеряешь бессмертие и получишь новую жизнь. Скорей всего ты не будешь помнить ничего из прошлого темного хранителя, у тебя будет новая память. Но о долге мне я напомню, вернув часть воспоминаний. И еще, в качестве моего подарка и для утешения твоего самолюбия, ты не будешь бедствовать, когда станешь человеком, и тебе не придется пройти через взросление, ведь уйдет только твое бессмертие, оставив все остальное таким, как есть сейчас.
Темный хранитель резко повернул голову, но успел заметить только размытый в белой дымке удаляющийся черный силуэт. Внутри снова стало пусто и бездушно.
- До встречи, Алев, - донесся до него тихий голос исчезающей Марлены. - Сделай правильный выбор... Хотя у тебя его и нет.
Последнюю часть фразы темная хранительница произнесла уже на Грааде. Она не понимала, почему Великая Мать сказала ей скрыть от Алева свое решение изменить наказание, заставив Алева пройти через человеческую жизнь. Но кто она, чтобы сомневаться в решении высшей силы? Не воспользоваться же шансом, чтобы отомстить, она не могла. Вряд ли ей еще раз выпадет такой случай. Теперь Алев будет думать, что он должен ей за освобождение.
Марлена самодовольно улыбнулась, и внезапно в груди что-то сжалось, заставив ее сделать судорожный вдох. Вспомнился странный поцелуй, которому она до сих пор не могла найти объяснение. Дрожащей рукой хранительница прикоснулась к губам, вспоминая горький вкус других губ. Встряхнув головой, она отбросила тревожащие ее мысли и настроилась на работу. Зеленое сияние порталов наполнило пространство Граада...
  
***
Полный текст доступен на ПМ

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"