- А улыбаться ты умеешь? - насмешливо поинтересовался я.
Она скривилась и отвернулась. Я, неожиданно для себя, ощутил легкий укол совести.
- Ладно, не обижайся. Как тебя зовут?
- Ника, - не поворачиваясь бросила она мне.
- А я Вик. Слушай, что мы тут делаем?
Она обернулась. Такое очаровательное детское личико. Только не бывает детей с волчьими тоскующими глазами.
- Ты же даже не понимаешь, где мы. Мы на облаке, Вик. Но вот только зачем это нужно?- горькая насмешка в ее голосе.
- На облаках нужно мечтать, - неуверенно сказал я, ощущая, что несу сентиментальный бред.
Она глухо произнесла, опуская глаза:
- Мечтать глупо. Мечтают те, у кого есть будущее. А у меня есть только прошлое.
- Ну, - я явно лез не в свое дело, - так вспомни прошлое.
Ника резко развернулась ко мне всем телом и обхватила мое запястье горячей ладонью.
- Да уж чего-чего, а воспоминаний у меня целый ворох. И все такие яркие, цветные... Только одно из них самое-самое, как фамильная драгоценность, затесавшаяся в шкатулку с бижутерией.
- Расскажи, - шепнул я одними губами. Я знал, я должен ее выслушать. И Ника заговорила без препирательств.
Как светло... Разве бывает так светло ночью? Искрится снег, мелькают пестрые огни гирлянд, загадочно смотрит луна. Она искренне мне улыбается, а я улыбаюсь ей и всему миру заодно. Мой ангел держит меня за руку.
Мы вместе идем через веселую толпу. Он кричит: "С Наступающим Рождеством!" и машет свободной рукой. Я любуюсь им, хоть он и не слишком-то красив. Я любуюсь его открытой и искренней душой. Вот она - здесь хватит места каждому, никто не останется в обиде. У него в сердце наверно славно сворачиваться клубочком и мурлыкать от наслаждения. И мне... Мне так светло в душе. Не верится, что где-то в мире есть грязь, есть боль, есть смерть. Эти понятия несочетаемы с его улыбкой. Он наклоняется к моему уху и шепчет слова любви. Они такие твердые, но такие простые, не замысловатые. Шепчет первый и последний раз. А еще он называет меня своей маленькой снежинкой.
Голос ее оборвался, но я понял, я почувствовал. Ее ангел не дожил до Рождества. Не знаю, зачем я начал свой рассказ. Наверно меня угнетала эта тишина и ее белое неживое лицо. А может это светлое воспоминание всколыхнуло в душе проклятое желание поставить любой факт под сомнение, добавить черной краски даже в самый белоснежный оттенок.
Она ушла в канун Рождества. Ушла без единого звука, оставив на память о себе лишь короткое стихотворение, наспех записанное помадой на зеркале. Я даже не стал его читать - сразу провел по зеркалу ладонью, размазывая зарифмованные строки вместе со своей душой. Пустая квартира. Тишина. Я лежу на диване и разглядываю потолок, в голове ни единой мысли, чувства покинули сердце. Как будто во всем мире остался только я один. И самое страшное, что от этого даже не становилось тоскливо. Я слышу крики, подхожу к окну. Пьяный гуляка тащит за волосы к подъезду девчонку лет шестнадцати. Хорошенькую такую, рыжеватую. Снег розовеет. У нее разбита губа, из носа хлещет кровь, на руке длинный уродливый порез. А вокруг люди, много людей. Тут и мамаши с детьми, и молодежь, и старики, и счастливые парочки. И все делают вид, что ничего не видят и не слышат. Тогда я выбегаю на улицу, вырываю девчонку из цепких лап и получаю ножом в живот. Девчонка убегает, покачиваясь уходит гуляка, а я так и лежу в сугробе на морозе, чувствуя в своем теле холодную сталь, пока меня не замечает возвращающаяся из гостей соседка и не вызывает скорую. А в больнице я кричу, я зову свою любимую до хрипоты, но никто не приходит на зов. И не придет. Лучше бы я сдох на больничной койке...
Ника вдруг улыбнулась и спросила:
- А может дать миру еще один шанс?
И я не удержался и улыбнулся в ответ:
- Попробуем.
- Я приду к тебе, я найду тебя. Я же все время мотаюсь по больницам, ищу своего ангела, надеясь, что он все-таки жив. А найду тебя... Ты сразу меня узнаешь - я приколю к свитеру белую лилию.
- Хорошо. Приятного пробуждения, Ника.
- Скоро встретимся, Вик.
Двое спрыгнули с облака, в единый миг забыв свои сны.