Филипп проснулся посреди ночи с жуткой головной болью. Поискал, пошарил рукой вокруг в поисках бутылки. Не найдя, разбудил спящего на выдвижной кровати Антуана.
- Черт бы тебя побрал, старый болван! Я хочу пить! Принеси мне вина.
- Лучше бы воды, господин, - пролепетал слуга.
- Заткнись. И неси, что сказал!
Когда Антуан подал ему откупоренную бутылку - отправил его спать в комнату слуг.
- Ты мне тут не нужен. Я не болен.
Потом долго сидел на постели, делал глоток за глотком. Когда бутылка опустела, поднялся, шатаясь. Вышел из комнаты. Медленно побрел по коридору, который представлялся ему теперь лабиринтом.
Он шел. И темная тень двигалась вслед за ним. Филипп не замечал тени, как не видел сейчас ничего вокруг себя. Он направлялся в сторону комнаты, где находилась та самая ненавистная колыбель. Она одна занимала все его мысли.
Если бы ее не было... Если бы не было... Все тогда могло бы быть по-прежнему.
С каждым глотком вина эта мысль все больше завладевала им.
Он споткнулся о край положенной у порога циновки, тихо выругался. В неверном свете луны тускло блеснуло лезвие.
Ночь была тихой. Но то тягостное, что плотной, темной тучей висело над замком Грасьен, не давало спать и Клементине. Она то задремывала, то просыпалась в холодном поту. Вскакивала, с ужасом взглядывала на простыни. Выдыхала облегченно, поняв, что кровотечение практически остановилось. Снова пыталась уснуть.
В конце концов, поднялась, прошлась по комнате, присела в кресло.
Бешено стучало сердце, отдаваясь эхом в ушах.
Клементина походила еще немного и направилась в детскую.
Она не сразу увидела Филиппа.
"Как душно", - подумала. Подошла к окну, распахнула ставни, толкнула створки. Легкий ветерок ворвался в комнату, свежестью дохнул ей в лицо.
Клементина обернулась и в ужасе вжалась в простенок между окнами.
Филипп стоял, склонившись над колыбелью. И хмель потихоньку выветривался из его головы. Потеряв на мгновение равновесие, он задел край кроватки, и теперь на него из колыбели смотрели ясные, как будто слегка удивленные, глаза ребенка. Девочка задрыгала ручками и ножками, и ему показалось, она улыбнулась ему.
Он пошатнулся, выронил из рук кинжал и услышал сдавленный вскрик за спиной.
- Филипп... - выдохнула тихо Клементина.
Что за проклятие тяготеет над ними?
Она протянула к нему руки. И никак не могла ни губ разомкнуть, ни с места сдвинуться. Так и стояла в оцепенении, не сводя взгляда с едва держащегося на ногах Филиппа. И он стоял. Смотрел на нее неотрывно. Потом тряхнул головой, направился к выходу.
И она, наконец, нашла в себе силы сделать шаг. Оторвалась от стены, бросилась к нему.
Где-то на полпути столкнулась с мужем. Он на секунду задержал ее, поймав за плечи, и, отшвырнув в сторону, вышел из комнаты.
Клементина не поняла, когда сознание ускользнуло от нее. Просто в какой-то момент абсолютные темнота и тишина стали рассеиваться, как тяжелый туман с восходом солнца.
Она теперь слышала, как мужской голос тихо, но резко бросал в этот туман слова. В ответ испуганно, виновато звучал голос женский. Но смысл слов по-прежнему не достигал ее сознания, тонул в вязком молоке.
Где-то вдалеке заплакал ребенок. Кто-то успокоил его.
Сильные мужские руки подняли ее и положили на кровать. Они отвели со лба пряди и чем-то прохладным и влажным коснулись лица. От рук веяло покоем и уютом.
Как тогда, в детстве, во время той долгой болезни другие руки, руки ее матери, не давали ей уйти. Держали на плаву. Давали ей силы, помогали бороться с жаром.
Тогда, - все то время, что она находилась без сознания, - она чувствовала себя спокойно и защищенно. И теперь, на этой границе бытия с небытием, когда слух и осязание уже служили ей, а в глазах еще висела беспросветная тьма, она вдруг почувствовала то же самое. И ощутила сильнейшую боль утраты, когда эти благословенные руки исчезли, оставив ее в одиночестве. Клементина заметалась в поисках тепла и зарыдала горько, отчаянно.
*
Утро наступило для Клементины поздно. Было уже около полудня, когда она открыла глаза. И тут же встретилась взглядом с Мари.
- Что ты тут делаешь? - спросила удивленно.
- Господин де Мориньер приказал мне сменить Терезу, которая сидела рядом с вами с тех самых пор, как вам стало плохо.
- Мне стало плохо?
Она прикрыла глаза, вспоминая. Ах, да. В самом деле.
Все тело ломило. Клементина чувствовала такую слабость, что, ей казалось, она не сможет и рукой шевельнуть.
- Вы опять ходили к маленькой, - защебетала Мари, распахивая створки окна пошире и снова возвращаясь к ее постели. - Зачем? Зачем вы это делаете? Для этого есть Полли. Она хорошо смотрит за ребенком. Сейчас вот покормила ее, отправилась с ней на прогулку. Такая хорошая погода. Жалко держать девочку в душной комнате. А вы еще слишком слабы, вам вообще бы лучше не вставать пару дней. Господин де Грасьен просил вам передать, что приедет лекарь. И распорядился, чтобы вы оставались до его приезда в постели.
- До чьего приезда? - Клементине едва удалось втиснуть в поток речи свое слово.
- До приезда лекаря.
Девушка продолжала болтать.
- Господин де Грасьен уехал. Сказал, чтобы обедали без него. А господин Мориньер с утра отправился на прогулку. Он такой... такой... - Мари зарделась, вспомнив свой утренний позор.
Проходя мимо господина Мориньера, она загляделась на него и едва не рухнула, нелепо зацепившись ногой за собственную ногу. Она упала бы непременно, если бы он не подхватил ее. Поймал, поставил на ноги. С легкой улыбкой щелкнул по носу. Сказал: "Поди-ка посиди возле госпожи. Смени Терезу. Ей надо отдохнуть".
- Он такой... милый, - закончила, наконец.
- Кто?? - Клементина приподнялась на локтях, затрясла головой. - Кто милый??
- Господин Мориньер. Он не спал, говорят, всю ночь. Но утром, едва взошло солнце, он был уже на ногах - бодрый, любезный. Красивый.
- Замолчи. - Клементина, наконец, заставила себя спустить ноги на пол. - Позови Терезу и принеси одежду. Я хочу встать.
Мари замешкалась было, хотела еще что-то сказать, но, столкнувшись с суровым взглядом хозяйки, заторопилась. Выскочила из комнаты.
Когда Мари вышла, Клементина вытянула вперед непослушные руки - разглядывала синяки. Потом, собравшись с силами, сползла с кровати. Подошла к зеркалу.
- Ублюдок, - прошептала сквозь стиснутые зубы, уставившись на расползшийся по скуле кровоподтек. Губа немного припухла, но выглядела не так уж страшно. Клементина приподняла волосы, коснулась шишки чуть выше виска. Коснувшись, зашипела от боли.
- Слава Богу, вы проснулись, госпожа! - явившаяся, наконец, Тереза, замерла за ее спиной - еще несколько часов назад едва заметные синяки теперь выглядели просто ужасно.
- Помоги мне переодеться.
Когда Тереза освобождала ее от ночной сорочки, старалась не охать. Оказавшись нагой, долго смотрела на себя в зеркало.
- О, мадам! - заплакала вдруг Тереза. - Как же это может быть?! Как он только мог?
- Хватит причитать! - рассердилась. - Принеси таз и наполни его водой. Мне надо вымыться.
Посмотрела на Терезу. Усмехнулась.
- Филипп пригласил лекаря. Я должна быть к его приходу в порядке. Да, и... перенеси колыбель в мою комнату. И вели принести сюда кровать для Полли.
- Но, госпожа, девочка будет мешать вам. Она плачет ночами. Ее приходится подолгу укачивать.
- Дорогая, ты, должно быть, помнишь, что это не первый мой ребенок...
Клементина отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен.
Филипп хочет, чтобы ее осмотрел лекарь? Он желает, чтобы она продемонстрировала тому следы его удивительного внимания? Что ж, она готова!
Когда приехал лекарь, Клементина встретила его в одной из проходных комнат наверху.
- Заходите, господин Мобеж, - она с видом крайне утомленным опустилась в кресло, жестом приглашая мужчину последовать ее примеру. - Присаживайтесь. Я прошу прощения за свой ужасный вид. Но...
Клементина вздохнула, захлопала ресницами, закусила губу, будто бы с трудом справляясь с волнением.
- Мне так неловко.
Ее чуть не стошнило от собственной манерности, но она героически продолжала:
- Но вы же знаете, женщины после родов всегда дурно выглядят. И плохо себя чувствуют.
- Да, - г-н Мобеж конфузливо закашлялся, никак не мог отвести взгляда от свежего синяка на тонкой руке, - ваш муж пригласил меня осмотреть вашу милость. Он волнуется о вашем самочувствии. Заботится о вас.
- О, да, - Клементина непонятно улыбнулась. - У него есть причины. Вы же знаете, мужчины так нетерпеливы в амурных делах. А Филипп... Понимаете, мы так давно не виделись... Г-н Мобеж, - она смущенно коснулась пальчиками его рукава, - я прошу вас, - ее ясные глаза наполнились слезами, - я прошу вас, объясните моему мужу, что мне некоторое время после родов нужно... побыть одной.
Она потупила взгляд, скрывая мстительных чертиков.
Господин Мобеж заметно покраснел.
- Да, да, конечно, - он сделал несколько неуверенных шагов в сторону двери, - пойдемте, графиня, в вашу комнату, я осмотрю вас. И, конечно, обязательно сегодня же, или в самое ближайшее время, поговорю с вашим мужем.
Клементина представила себе предстоящий разговор лекаря с Филиппом. Усмехнулась незаметно.
У самых дверей она столкнулась с входящим в комнату Мориньером.
Тот весело блеснул глазами, приветствовал прошествовавшего мимо него лекаря легким поклоном. Насмешливая улыбка, расцветшая на его лице, показывала, что, как минимум, самое интересное место в разговоре - он, точно, не пропустил.
Словно в доказательство, Мориньер прошептал, едва расстояние между ним и Клементиной максимально сократилось:
- Браво, моя дорогая графиня! Браво!
Клементина растянула губы в притворной улыбке и проследовала мимо горделивой походкой королевы.