Когда бы Хольд поверил предсказаниям Ханы, созерцать ли ему сейчас остовы судов, догнивающих век на сточенном клинке побережья. Когда бы Хольд поверил, болтать ему ерундой в тепле обетованном, огнями привычек блаженно растекаться.

 Ветер, припадая к земле, срывал уцелевшие куски обшивки, выламывал рёбра-шпангоуты, толкал Хольда в бок, и Хольд, мелко перебирая конечностями, подобно пауку в банке, пытался залезть на стену. Обязанности стены выполняли жёсткая крупа да щебень. За ними простиралась эта. Серая эта без названия, которая вскрывала корабли и, объедаясь телами, непомерно пухла. Теперь-то Хольд отлично понимал, почему жители Плато игнорировали рыбный промысел и слово, обозначавшее эту, вынесли за скобки жизни.

 Заостряясь у предела видимости, галечная коса куском сахара таяла в муторной, студенистой ряби.

 - Дойдёшь - будет тебе ДОТ, - сказал Хром, искривляя букву рта, вкупе с бороздами по коже напоминавшую "эм", до символа цементации.

 Что он там бормочет, какой ещё ДОТ.

 - Ты ж говорил, эллинг! - проорал Хольд сквозь пощёчины снега.

 - Один хрен, - Хрома дело будто не касалось: беги, плыви, ляг - никакой разницы.

 - Ладно, - Хольд вступил в коридор из обломков.

 Ветер мотнул его в сторону, с хрустом ударил о киль дохлой яхты. От боли у Хольда захватило дух. В порывах бури, полоскавшей лоскутья тралов, Хольд услышал что-то вроде смеха. Обернулся. Хромово зевало уже исчезло под шарфом, Хольд утратил повод винить его в генерации звуков. "Груды лома, массивы. Легче по дуге обогнуть. А звезданёт чем тяжёлым, всё на соплях. Но Хром убеждён в правильности дороги, Хром здесь бывал".

 - Прямо, всегда прямо, - подбодрил тот; голос относило в эту.

 

 Сколько лет было Хрому, когда он вернулся на Плато, знала, верно, лишь Хана. Хана, впрочем, знала всё, она читала сферы, бегущие камни и пролювий, являясь эко-секретарём в компании по облагораживанию гамады. Сомневаться в её речах мог, пожалуй, только больной. Поэтому, когда на Плато вновь объявился Хром, его, по рекомендации Ханы, не стали выдворять обратно, и без каких-либо признаков протеста нарушитель табу подвизался уборщиком. По кальке многих, Хольд не представлял должности обиднее: функцию уборки давно возлагали на механизмы. И тут вдруг Хром, сутулый, кривой, обречённо затерянный в пространстве комбеза, с глазами, некогда цепкими, ныне долу, с обличительной "эм" на месте рта. Хром, покинувший Плато по доброй воле, перемолотый лопастями чужих законов, стёрший подошвы до дыр, пятки - до крови. Где бродил, что искал, опустошён или полон - Плато росло вверх до него, росло во время, росло после репатриации, Плато наспех определило прибитую к подножию крупицу не в герои и не в мученики, но в элементы эпоса. Тем не менее вопрос звучал. Звучал отрывисто, глухо, сжатый перегородками, платформами, турникетами, редкими углами без камер.

 - Где шастал, приятель, как оно вообще, есть перспективы?

 Клининг-ниндзя смотрел в пол.

 - А офис оплевать - тоже промолчишь?

 Клининг-ниндзя смотрел в пол. Возможно, в полу крутили долгий, глубокий фильм.

 Однако за шуструю пятилетку Хром прокусил-таки шину бойкота: оброс легендами и способностями, что днище броненосца ** - моллюсками. Он научился лихо жонглировать скребком, толкать подметальную машину с торжественностью, достойной владык, и, разумеется, кривить рот жесточайшим образом. На данном этапе развития Хольд застукал его с Ханой. Физиономия ниндзя ничего не выражала, и сначала Хольд решил, что Хана просто помогает ему справиться с заевшей молнией. Ведь Хана, принимая небеса вместо пищи, Лиру использовала по назначению, Вегу - в качестве синтезатора, двадцать семь световых лет пролетая с лёгкостью феникса. А теперь птица феникс до грусти буднично стирала чулки на коленках.

 Вечером Хана вызвала Хольда к себе.

 - Обратного билета не будет, - предупредила. - Снаряжение, провизия, уговоры - всё сам.

 - Ладно, - кивнул Хольд, тщательно изучая мурал с акациями.

 - Желанье славы призрачной, - усмехнулась Хана, поймав направление его взгляда. - Ветра с плоскогорья, учти. Сила прибоя колоссальна, течения, туман. Цитируя мага, "ты не пройдёшь". Да и зачем. Веришь в наличие моторок, бензина, спасательных жилетов, континента за, - поморщилась, - этой, наконец?

 

 Когда бы сей субчик внял предсказаниям, резаться ли ему о старый металл, дёргаться ли подстреленной чайкой. Когда бы внял предсказаниям, хлебать ему тепло по-прежнему ложками, досыта. "Ты действительно видел другой берег. Чем, скажи, он отличается от нашего?" Хром хлюпнул, как обычно, под гримом ущербного, ответив, лишь когда силуэт Хольда смахнуло погодой:

 - Ничем, идиот.