Холодный лунный свет осветил черный монолит башни, возвышавшейся над морем. Он скользил медленно, словно опасаясь, как бы не наткнуться на что-то острое, неведомое, страшное. Чуждое этому миру. Белесый свет проникал в каждую щель на вековых стенах, освещал каждую впадину на поросшем плющом плацу, покрывал уныло лежащую утварь. Где-то вдалеке, видимо, в одной из ближайших деревень, забили в колокол, созывая народ на службу. В лесу взвыли волки, закричала какая-то полночная птица. Всюду, так или иначе, шла жизнь. Ночная, тихая, почти безмолвная, но все же жизнь.
Но не здесь. Не за высокими, полуразрушенными стенами древней крепости Ирлар"кхон, известной люду как Черная Башня. Такое имя это место получило неспроста - камень, из которого была выстроена крепость, был черен, как сама бездна ночи. Да и слухи вокруг нее ходили... разные. Будто обитал там некогда герцог, чье имя уже позабыто, и была у него стража - сотня черных латников, не знавших пощады. Мечи их были закалены в крови родных и друзей, латы отлиты из чешуи Черного Змея, плащи сотканы из крика банши, а лица скрывали маски из костей невинных младенцев. Еще, бывало, говорили, что башня эта была обителью злого колдуна, сошедшего с ума от собственного могущества и поднявшего тысячу мертвецов себе на защиту. А некоторые верили, будто и до сих пор живут здесь заблудшие души...
Легкая тень вспорхнула на обколотый угол бойницы - ночной дрозд, частый гость заброшенных домов и замков. Маленькие любопытные глазки внимательно изучали пустынный плац. Затем ночной гость встрепенулся и слетел со стены на плиты плаца. Тишину, царившую здесь многие годы, порвал звук коготков по камню. Серая птица спокойно перескакивала с камня на камень, ища, чем бы поживиться. Наконец ее поиски увенчались успехом - на дне глубокой выбоины лежали кости, видимо, принадлежавшие одному из обитателей замка. Спорхнув вниз, дрозд сел на стальную перчатку и принялся стучать клювом по торчащей кости руки. Гость уже добрался до заветного ужина, как вдруг... рука покойного сжалась, подобно отпущенной пружине. У маленькой птицы не было шансов.
На вершине башни раздался вой - это гаргульи, высеченные на часах, поведали о наступлении Нооро"тна, ночи мертвых. В такие ночи люди не оставались дома, они шли в церкви и святыни, уповая, что их боги упасут от зла. Наивные.
Вой часов-чудовищ стих,и в ту же минуту ветер, поднявшийся с моря, разорвал тонкую пелену тумана, осевшего на холодных камнях развалин. В ветре были шорохи, звуки, бренчание какого-то непонятного происхождения. Но очень скоро это перестало быть хаотичным набором звуков - теперь в воздухе витали голоса, голоса прежних обитателей Ирлар"кхона. Из угрюмых подвалов ветер приносил звуки смеха и постукивания кружек, со стен раздавались хлопки давно павших знамен и бряцанье оружия об камень. Где-то у подножья башни заиграла скрипка, тихую мелодию подхватил ветер и слил воедино с призрачным голосом певца. К этому голосу добавлялись другие, звуки их собирались у подножия башни, в маленькой хижине, пристроенной у ее врат. Гортанное пение разлилось по башне, по пустынному плацу. Оно, словно лунный свет, застилало все: каждый выступ, каждую щель, каждую трещинку. Мрачная, но гордая песня иных веков лилась из маленькой хижины. Но если кто-нибудь заглянул в нее, то ничего бы не увидел, кроме старого, покрытого пылью и паутиной стола на десятерых, опрокинутых кружек и подсвечников и скрипки, покоящейся в голове стола.
Звуки музыки, голоса, смех и пение разливались по башне-призраку, словно и не было здесь никакой битвы много сотен лет назад, словно жила она и по сей день.
Но ночь не вечна. Солнце нового дня уже начинало покрывать своим светом небеса и черные стены. Оно безжалостно вытесняло серебро лунного света, до сих пор лежавшего на древних камнях. И ветер стал стихать, а вместе с ним и голоса, и музыка, и пенье. Вскоре лишь легкое шуршание осталось за стенами разрушенной крепости. Но в ее глубине, у подножия башни, в маленькой хижине, тихий шепот ветра поймал слова.
"Еще один год. Еще один год мы держим стражу. Они не пройдут."
"Да. Мы простоим, пока нас не призовет новый владыка. Играй!"
Но ветер тут же унес призрачные голоса и звуки скрипки. И заиграет она лишь спустя год. Но теперь тишина вновь упала на старую крепость. Последний рубеж Ирлар"кхона. Черной Башни. И на вечную могилу ее гарнизона.