Капитанские фелюки уже изготовились по обе стороны центральной линии у стартовых буйков. Остальные игроки расположились как будто хаотически, а на самом деле, несомненно, в соответствии с тщательно разработанной накануне схемой.
Что-то странная позиция у "Диких Крабов". Трое по правому флангу? При боковом ветре? И без того трудновато будет защищать ворота, а они еще мудрят. Ну, дело хозяйское... Муури снова скользнул под воду и одним мощным взмахом хвостового плавника вытолкнул себя в центр поля. Там, под самой поверхностью, он свернулся в идеальный шар и медленно всплыл. Волны защекотали бока.
Он покачивался огромным оранжевым мячом, ожидая свистка арбитра.
Четыре суставчатые мачты по углам поля пружинили и раскачивались под весом судейской паутины. Бывалый седовласый Викки Рейневен привычно зацепился ногой за растяжку и опрокинулся в лонже вниз головой, для лучшего обзора. Поднес к губам свисток, помедлил, грозно оглядывая обе команды...
Далее Муури не видел: его на мгновение развернуло вверх спиной, и он не стал поправлять положение. Незачем волновать людей за секунду до начала. Чуть высунешь конечность, хотя бы просто почесаться - им чудится подвох и тайная интрига соперников.
Свисток!
Ожидание...
Скрип снастей, набегающая сзади тень... Удар!
Глухое "а-а-а..." с трибун - матч начался.
- "Фотон"... Петренко вырвался вперед... Не успел перехватить пас... Орейра принимает мяч, "Крабы" атакуют...
Это, естественно, раздается в эфире, а не в воздухе. У зрителей - наушники или чипы. У персонала станции, конечно, чипы; туристы по-разному обходятся. А Муури слышит и так.
Орейра надрывается - ну и фантазия на ругательства, не перестаешь удивляться. Его подающий при смене галса чуть не упустил мяч. Но не упустил. Бац! Муури отпасован через половину поля. Мастерский удар. Форвард "крабов" принимает его левым бортом, "щекой" у самого форштевня. Опасно... Мелькает тень фотоновского защитника.
- Опасный маневр! Но Занеддо блестяще справился! Проход по касательной... смена галса... Защитники не успевают... - популярный комментатор Жвания в экстазе переходит на крик.
Трибуны притихли на мгновение... "А-а-а-а!!!"
И тут же разочарованное: "У-у-у-у..."
Еще бы. Голкипер "Фотона" - лучший на планете экипаж. Рулевой - сам Асадов, подающий - Мирошник. Правда, оба ловца новенькие, но сразу видно, талантливые.
Мячу не положено "болеть". На то он мяч. Муури это хорошо понимает, хотя никто с ним об этом никогда не разговаривал. Большинство людей даже не подозревает, что мяч разбирается в игре и имеет свои симпатии. Люди вообще многого не знают.
Хотя некоторые догадываются. Тут недавно один шибко умный приходил с корзиной блестянки.
Пытался разговаривать. По слогам, как с глухим или младенцем. Ты, дескать, нам, а я тебе. Ты, говорит, выставляй лапу каждый раз в момент пенальти... ну хоть пару раз выставь, а пенальти будет, я гарантирую! Когда синенькие будут бить, выставляй.
Синенькие! Это "Громовержцы", "громы", команда атомщиков. Когда корпоративные команды играют, вечно какая-то подводная возня. Муури не любит такие "товарищеские" матчи. Кубок планеты - вот настоящее дело.
Типчик был не от соперников "громов", это точно. То есть, не от самой команды. Непонятно, кто такой. От ее хозяев? Или совсем чужой, просто поставил на "Монтего"? Да ну его. И дурак к тому же. Вот человек разве станет нарушать важное правило за тарелку еды?
Было потом искушение подыграть "громам". Сильное. Но не стал опускаться до этого.
- ...проводка по левому краю! Пас! Емельянов... Мбвана... Подающий Мбваны теряет мяч!!! Извините, не теряет, это был маневр... выходит один на один с вратарем... Го-о-о-ол!!!!!
Муури ждет, пока гол зафиксируют, и ныряет, вытянув тело.
Это момент в игре, когда мячу разрешается чуть-чуть размяться.
Люди не знают, что уаррсы не устают в свернутом положении. Маленькая тайна! Просто надоедает, скучно. Но как-то несолидно звучит: "скучно". "Устал, нуждаюсь в отдыхе" - гораздо весомей, не так ли?
Муури осматривается из-под воды. Немного перестраивает зрачки, чтобы взгляд пробился сквозь зеркальное мерцание раздела сред. Дальняя висячая трибуна мрачно молчит и только ундулирует двуцветными волнами: болельщики по цепочке вскидывают специальные передники вверх, чтобы показать изнанку. Красный-желтый-красный. Красный-желтый-красный. Интересно, что, на Земле крабы красно-желтые? Здесь таких не бывает.
Противоположная трибуна удовлетворенно шумит вразнобой, пока не раздается пронзительный густой вопль дуделки, и тогда здесь тоже зарождается цветная волна. Зеленый-белый-зеленый, зеленый-белый-зеленый. Только лица теплых цветов. Улыбаются.
Прерывистый свисток. Это для него. Муури стремительно влетает в ближнюю зону, тормозит и поднимается на поверхность идеальным мячом. Поехали...
- Мурик, Мурик! Э-эй! Я тут! Это я! Мурик! - слышно, как девочка нетерпеливо ерзает коленками по краю настила.
Но с ней кто-то еще, и он специально соблюдает тишину.
С чего бы?
Муури не торопится показываться.
Шепчут.
"А может, его тут нет?" - "Он всегда слышит!" - "А может, он не хочет тебя видеть?" - "Не-е, он знаешь какой вежливый! Обязательно выходит и здоровается!" - "Прямо так он и разбежался с тобой, малявкой, здороваться! Ну, давай, зови еще!"
Второй - тоже ребенок. Постарше, кажется. Невоспитанный. И чем-то еще неприятен. Ладно...
Муури вынырнул, подняв тучу брызг. Это у них игра такая: кто быстрее успеет. Линда ловко перекатилась и вскочила на ноги, почти не намокнув. Ее спутник растерянно оглядывал свой прилипший к телу, только что бывший белым костюм, на котором на манер украшения повисла зеленая нитка нотоформа.
Да, великовато дитя. По габаритам - уже взрослый хомо. Но внешность людей обманчива.
- Пр-р-риветствую. Пр-р-рошу пр-р-рощения, - сходу никак не отделаться от переливчатого "р". Хоть слова без "р" подбирай. Надо было, что ли, сказать "хеллоу" и "извините"... А впрочем, это в чем-то и помогает: когда говоришь не очень хорошо, кажешься глупее. Бывает полезно.
- Мурик!!! Ура! - Линда протанцевала джигу на пружинящих досках. Только мокрые пятки сверкнули. Одна - белым в свете фонаря, другая - красноватым от ночного солнца.
Ее спутник кое-как согнал воду с костюма ладонями и, продолжая хмуриться, сдержанно произнес:
- Приветствую...
Девочка встала потеснее к нему и украдкой подтолкнула локтем. Парень кивнул и снял с плеча рюкзачок. Покопался, что-то достал и нерешительно шагнул к воде, протягивая руку.
Ананас, порезанный кубиками. Наверно, из консервов. Вкусная вещь.
- Благодар-р-рю, - Муури выметнул одну из конечностей и подхватил угощение. Человек отшатнулся. Реакция медленная, испугался резкого движения. Не спортсмен.
Ананас был аккуратно пристроен на большом плавающем листе икс-лотоса. Поближе к настилу, с таким расчетом, чтобы люди при желании могли его забрать обратно. Ясно ведь - не просто так угощение, парень чего-то хочет. Пусть не думает, что Муури уже ему обязан.
"Ну, говори", - опять шепот.
- Э-э... хм... - человек топчется в нерешительности. - Мурик...
- Муур-р-ри. Муур-р-ри.
Нечего ему позволять фамильярность.
- Э-э... Му-у-ри... Так?.. Ну, короче... Я знаю, что ты...
- Вы.
- Что?
- "Я знаю, что вы", - Муури занимает вертикальное положение и на человеческий манер скрещивает на груди переднюю пару конечностей.
Линда опять тычет локтем и делает знаки.
- А, ну да! Я знаю, что вы... послезавтра... в матче будете мячом...
Ну вот... скукотища какая. Опять то же самое. Подкупить арбитра - немало стоит, а еще ж не каждый продажен: Рейневен, к примеру, за такое предложение и пинком под зад прогонит, Муури однажды сам видел подобную сцену. А мяч, они думают, можно по дешевке, ананасом... Тупое, думают, животное...
...А, нет. Оказывается, этот не так прост. Ананас - так, для подольститься. Ничего себе цена заявлена - за какой-то паршивый матч! Ну, пусть не какой-то, пусть полуфинал, но...
- Послушайте, Му-ури, это очень важно. Я знаю, вы здесь сейчас единственный мяч, финал играть будут тоже вами... И потом, это предложение ко всем вам! К народу. И дальше тоже, в следующий чемпионат. Если все получится. Только осторожно, будто бы случайно. Ведь мяч вправе вести себя, как хочет, верно? Мяч никто не может обвинить. Мы позаботимся, чтобы это правило не менялось. А если потом будет другой мяч, пусть он соблюдает условия. Вы же понимаете...
Ага, он покупает оптом! Ну-ну...
Муури понимает.
Но не всё. Муури понимает, что его планета теперь зависит от людей. Что бы там ни говорилось. Можно им устроить неприятности, можно... может быть, можно прогнать совсем. И с чем остаться? Люди - надежда.
Люди могут быть хорошими. Люди могут быть мерзавцами. Как все. Но это неважно. Важно, что у людей есть законы. Важно, что люди могут их обходить. Важно, что если это становится известно, за такое сурово наказывают. Но не всех одинаково... Всё сложно. Настоящий клубок. От равновесия законов и беззакония в мире людей дело и зависит.
Муури только не понимает, причем здесь игра.
Гордость... Самолюбие... Всё это знают и уаррсы.
Деньги. Понятно - богатство, достаток... Но сколько денег? Арбитра подкупают такой суммой, которой, если судить по эфирным передачам, хватает на полгода хорошей жизни одному человеку. Это много? Наверно, адекватный обмен на гордость. Но сумма, вложенная в разработку южного шельфа?! Муури мало разбирается в экономике хомо, для этого у уаррсов есть другие специалисты; он вообще-то музыкант, а здесь - просто мяч. Только ему все же кажется, что это непомерная плата за игру. И потом... В чем же радость? Одну игру выиграть нечестно - ладно, ты говоришь себе, что у тебя временная неудача, просто такое невезение, некстати упадок сил. И вот ты хочешь удержаться на плаву, хочешь, чтоб никто не узнал, что ты дрогнул.
Иногда Муури видит такое, и...
Никто не докажет, но он подыгрывает достойным. Никто не докажет, но негласно это входит в договор. Публика не знает - знают игроки. Арбитры, наверно, молчаливо знают. Мяч - он живой. Мячу можно понравиться. Это особая награда - когда команда видит, что мяч ее оценил.
Кто-то может подумать, что на одну игру мяч удастся переманить. Уговорить, соблазнить. Линда тоже однажды так подумала. Что ж, она маленькая, Муури не обиделся. Муури ей объяснил. Потом они просто дружили, она никогда не повторяла попытки.
Но желать нечестно выигрывать всегда?! Непонятно. Совсем непонятно.
Муури хочется послать этого мальчишку туда же, куда Орейра каждую игру в ярости посылает своего подающего. Должно быть, там очень неприятно... Но Муури молчит. Думает. Нужна информация. Затем он находит хвостик и дергает:
- Мальчик, разве я могу тебе повер-р-рить? Ты заявил очень смело, очень много. Ты еще маленький. Как ты это сможешь?
- Вы... не сомневайтесь, - насупился, выпрямился, смотрит твердо. - Кайл Морган - мой отец. Он держит слово. Для него команда важна.
- Кайл Мор-р-рган готов игрр-р-рать нечестно? Не вер-р-рю, - Муури дергает еще раз. На самом деле он очень даже верит: в человеческом сложно устроенном мире мотивы столь же сложны. Он пока слишком часто не понимает. Но он совершествуется.
- Вы.. не знаете... дело идет о межпланетном уровне. Великий шанс! Оушенбол может стать олимпийским видом, а отец - учредителем. Это трудно, другая возможность пересмотреть олимпийскую программу будет, может, лет через двадцать, и каждый раз жуткая конкуренция! - парень выразительно вытаращил глаза и развел руки. - Сейчас реальный шанс: вегийский сноувэй и вакуум-фристайл друг друга почти потопили, их склока всем надоела, никто не станет за них голосовать. Но надо еще уговорить комиссию, чтобы правильно составили список... Отец заплатит, понимаете? И вы... ваш народ не только получит свой шельф в полной неприкосновенности. Вы еще и выйдете в космос! Ведь вы - мячи!
Пока Муури внимательно слушал, перед его мысленным взором кувыркались воображаемые хомо, исполняя диковинные движения. Что за вакуум-фристайл? Неважно. Следует сосредоточиться на главном. Шельф. Космос.
- Значит, твой отец заплатит, только если пр-р-рославится его команда? Он не станет пр-рославлять др-р-ругого чемпиона?
Парень потупился и покраснел. Небезнадежен... Но понятно, что он тут ни при чем, он не решает. Муури стало его жалко. Каждому хочется гордиться отцом. Линда тоже, кажется, поняла, отвернулась, ковыряет носком сучок в настиле.
- Мальчик, мне очень не нр-р-равится. Но я не могу говор-р-рить за всех. Это сер-р-рьезное дело. Завтр-р-ра.
Завтра настало.
Муури плыл давать ответ, на душе у него было легко, он даже удивился, насколько. Уаррсы приняли решение.
В подсвеченных ночным солнцем сумерках было видно, как парень топчется на досках, щурясь от попыток высмотреть среди багровых бликов темно-оранжевую спину. Но Муури опять исхитрился подплыть незаметно.
Он выметнулся вверх по высокой дуге, увлекая за собой массу воды. Мальчишка, снова весь облитый и увешанный зелеными нитями, застыл, глядя на парящую над головой оранжевую радугу. Обрушиваясь обратно в океан, Муури залихватски выкрикнул точь-в-точь голосом Жвания:
- Такой футбол нам не нужен!!!
На прощание он высунул на поверхность физиономию, сияющую широкой человеческой усмешкой.
Мяч может подыграть. Когда мяч подыгрывает - это вовсе не нечестно. Это заслуженно. Игроки знают - уважение мяча трудно завоевать. Уважение мяча иногда дороже победы.
Шельф... Шельф мы отстоим. Иначе. Человеческие адвокаты еще очень удивятся, проиграв дело этим "заводным апельсинам" и "тупым животным".
А космос... Через двадцать лет Муури будет, скорей всего, слишком стар, чтобы работать мячом. А еще через двадцать... не будем о грустном. Неважно. Пусть в космос отправятся только дети его детей.
Эй, люди, мы - ваши мячи, и наше уважение не продается!