Насыров Ренат Сайдахметович : другие произведения.

Запад и Восток. Меч и Магия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот текст как и ранее не тянет на повесть, однако здесь он намного полнее. Постараюсь обновлять как можно чаще, глядишь и повесть таки получится (по объему). Если будут интересные предложения как развить сюжет далее, то оставляйте свои комментарии с удовольствием почитаю. Заранее благодарю!

ЗАПАД И ВОСТОК. МЕЧ И МАГИЯ.

  

Запад Воинственный,

Нежный Восток.

Храбрость и мужество.

Синий цветок.

Лев свирепый,

Дикий конь.

Меч стальной,

Стальная бронь.

Терпкий напиток,

Сладкий мёд.

Дети пустынь

И моря народ.

Запад Железный,

Мифрильный Восток.

Гномья работа,

Эльфийский росток.

Нет Средиземья,

Осталась лишь боль.

Прошлое кануло

В Лету уж сколь.

Новые Царства и Королевства,

Мир разделен на Восток.

Черная магия и гоблинов орды,

Над Радрузином - злой рок.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ.
  
  
   Зло возродилось!
   Запад в огне!
   Зло возродилось!
   Все словно во сне.
   Мир Радрузина терпит беду.
   Высшие силы... Спасите! Молю!
   Высшие силы услышали глас,
   Четверо гномов вышли сей час.
   Четверо гномов - хранители веры,
   Четверо гномов - повелители серы.
   Путь уготован им был очень долгий,
   Мерзкий, холодный, злой и жестокий.
  
   Мрачная ночь тихо смеялась и плакала, от чего меланхолики-пони вздрагивали и переглядывались, с опаской озираясь по сторонам. Слабые капли дождя, падая на листья и едва осевшую пыль, действовали на нервы усталым путешественникам, сегодня им и так было несладко. Среди высохших стволов мрачных исполинов-тополей сидели четыре спутника, склонив головы к груди и греясь у ворчливого костра, который то и дело сморкался, так как не переносил сырую пищу, которую скармливали ему эти странные темные фигуры. По всей видимости, костру не нравились путешественники, однако хозяин, как говорится, барин, а посему ему приходилось терпеть такое наглое поведение со стороны путников.
   Вдруг одна из фигур медленно поднялась и пошла в сторону привязанных пони, в то время как остальные все еще сидели, уткнувшись подбородками в грудь. Со стороны могло показаться, что все трое в глубоком сне, однако будь вы к ним поближе, вы бы расслышали еле слышные голоса, которые исходили от этих фигур, закутанных в черные непромокаемые плащи. Через некоторое время, в течение которого все трое путников находились в "трансе", вернулся их товарищ. На плече у незнакомца висела туго набитая тряпичная котомка, она была настолько тяжела, что фигура в плаще еле несла этот "багаж". Приблизившись к одной из сидящих фигур, незнакомец вручил ему темный сверток, затем он повторил это действие, вручив свертки двум другим путникам сидящим у огня, после чего, сам, взяв сверток из котомки, также присел рядом с сотоварищами.
   В эту самую минуту смолкли звуки ночи, и путники погрузились в безмолвную пустоту, даже костер от страха перед чем-то сник и еле горел, скользя по веткам и сучьям своего небогатого ужина. Дождь, роняя все реже и реже капли влаги, совсем прекратился, а четыре темные фигуры лежали у дрожащего костра. Однако они не спали, что-то зловещее и набиравшее силу погубило их. Четверо путников, увы, так и не выполнили возложенной ни них миссии...
  
  
  
  
  
   Часть первая. УБЕЖИЩЕ.
  
  
  
   ГЛАВА 1. У ВОРОТ ХАЛИДОНА.
  
  
   Солнце сияет,
   Сквозь пальцы песок
   Снова струится,
   Лишь в горле комок.
   Вновь изнывает
   От этой жары
   Раб в кандалах
   И без головы.
   Красное солнце над Халифатом
   Разогревает остывшую кровь.
   Стоны и крики - вот чем богата
   Эта земля, что забыла любовь.
  
   С самого раннего утра здесь толпились люди, чтобы пройти в желанный город Халидон. Пыль, шум, гам, топот людей и рев животных, негигиеничность и антисанитария, все это сопутствовало каждому восточному городу, но Халидону в особенности.
   Халидон являлся столицей одноименного халифата, который, в свою очередь, подчинялся Великой Империи Сангаханидов. Многие века Халидонский халифат был оплотом независимости, свободы и стабильности, до тех пор, пока халиф Амир Тулук не был предан одним из своих визирей, который и правил халифатом ныне в отсутствие погибшего в битве под Тагласом Тулука.
   - Но, почему ты уверен, что опасность грозит именно мне, - нервно спросил высохший за все эти годы старик.
   - Предсказания, мой повелитель, никогда ранее не были неверными. Все сходится, даже астрологи говорят о неблагоприятном для Вас расположении звезд. Все факты, а также донесения шпионов указывают на то, что Вам, мой повелитель, угрожает опасность. Но не это самое страшное, самое ужасное это то, что мы не можем сказать, что же именно Вам угрожает, о наимудрейший из всех живущих на земле.
   - Да, да, да. Но, послушай Хелим, что же я за халиф, если буду бояться неизвестно чего даже в стенах своего дворца. Нужно что-то придумать?! - пробормотал халиф Халидона, нервно теребя свою жиденькую бородку и, одновременно, рассматривая большой изумруд, вставленный в кольцо. - А что если увеличить охрану дворца? Что скажешь Хелим?
   - Несомненно, мой повелитель, несомненно, так и будет, только прикажите. Однако все намного сложнее. И...
   - Хелим, почему ты так любишь мне перечить? Разве я мало тебе плачу? Помни, что ты получаешь деньги не за то, что не слушаешься меня, а за то, что исполняешь мои повеления и порой даешь мне пару мудрых советов. Так что теперь оставь меня в покое и делай свою работу. Можешь идти.
   В прохладных и темных коридорах дворца было приятно походить и подумать, что сейчас и делал Хелим - главный визирь халифа Озалы Хакима. "Глупый старик, он до сих пор не понимает, какую опасность таят в себе все эти предсказания, донесения уличных шпионов и вычисления астрологов, должно быть он совершенно спятил, если не хочет замечать очевидных фактов", - так думал Хелим, вспоминая в памяти все, что могло помочь спасти халифа. Внезапно шаги визиря затихли, он бросил взгляд на солнце, которое медленно катилось на запад, и, воскликнув: "Ну, конечно же, почему бы и нет!", торопливо зашагал в восточное крыло дворца.
  
   ***
   - Как ты думаешь, зачем мы понадобились Зоргу? - спросил низкорослый коренастый крепыш в клепаной кожаной куртке с притороченным к поясу топором. - Ты ведь не хуже меня знаешь, что такому прохвосту как он нельзя доверить даже собаку, не говоря уже о наших с тобой жизнях. Конечно, я тебе не мамочка, однако стоит напомнить, что этот ммм... Зорг уже подставил нас в прошлом году, так что я все еще точу для него топор.
   Спутником тангара (а вышеописанный крепыш был, как вы уже, наверное, догадались, тангаром) был молчаливый высокий черноволосый юноша, взгляд его холодных и жестких глаз мог бы заморозить, наверное, кого угодно. В движениях юноши проглядывалась неукротимая воля и небывалая для его тела и возраста сила, огромный двуручный меч, перекинутый через спину, также говорил о том, что с этим парнем шутки плохи. В то время пока тангар шел рядом с ним и ворчал по поводу найденной ими работы, юноша шел целеустремленно, целиком погрузившись в свои мысли. Тело юноши было напряжено, глаза горели в предвкушении предстоящей работы.
   - Слушай, Ральф ты меня слушаешь или нет, я ведь к тебе обращаюсь. Не то чтобы я беспокоился по этому поводу, однако меня угнетает твое молчание. Ты поделился бы своими впечатлениями от разговора с подручным этого ммм... Зорга. В чем заключается работа, а? Я спрашиваю потому, что обещал своему брату навестить их в скором времени, поэтому я надеюсь, что наше следующее приключение продлится не так долго как предыдущее.
   - Магнус, ты можешь помолчать, хотя бы несколько минут. Я сам еще не знаю, в чем заключается работа, - процедил сквозь зубы Ральф, обращаясь к болтливому спутнику.
   - Ну, извини, - пробормотал тангар и погрузился в молчание.
   - Эй, Магнус, ты чего это? Обиделся? Да брось, что ты в самом то деле как маленькая девчонка.
   - Кого это ты назвал девчонкой? Меня? Я тебе сейчас покажу кто из нас здесь баба, неоперившийся птенец. Я брал в руки стальной клинок еще тогда, когда тебя не было в утробе твоей матери. Я участвовал в великих битвах тангаров, в то время пока ты вкушал молоко своей матери. Я стал мужчиной еще тогда...
   - Ну, ладно, Магнус, извини, - перебил Ральф гнома. - Я не хотел тебя обидеть. Лады. И кстати о своих подвигах расскажи кому-нибудь другому, я на твои сказки не попадусь.
   - Слушай, не говори так, ты не знаешь всей моей жизни. Говорю тебе я великий воин и если бы ты...
  
   ***
   Стрела, просвистев над головой воина, воткнулась в росший неподалеку ясень. Воин был одет в отличную кирасу, отливающую серебром, поэтому обычная стрела была бы ему не опасна. Спешившись с коня, он подхватил свой щит, вытащил из ножен меч и наизготовку с ним начал приближаться к кустам шиповника, именно оттуда была пущена стрела. Порубив кусты и не найдя в них врага, воин подошел к ясеню, чтобы осмотреть стрелу. Вновь приторочив щит к коню и вложив меч в ножны, воин для начала снял тяжелые рукавицы и шлем, положив их на ближайший пенек. Лицо незнакомца было серым от пыли, однако даже эта пыль не могла скрыть его правильных черт, благородного носа, голубых глаз и шрама на левой щеке, весь этот "ансамбль" дополняла копна блестящих золотистых волос.
   С некоторым усилием незнакомец выдернул стрелу из мозолистого ствола дерева. Поглядев на нее, он заметно покачал головой. В чем, в чем, а в оружии незнакомец, похоже, очень хорошо разбирался. "А ведь чуть не погиб, - размышлял голубоглазый воин, - я был на волосок от гибели, ведь стрела то эльфийс...".
   Домыслить незнакомец не успел, захлебнувшись собственной кровью, так как из его горла торчали две стрелы с синим оперением.
  
   ***
   Лао в эти дни был обеспокоен всем тем, что творилось в его королевстве. Все указывало на то, что какая-то неведомая доселе сила поднималась, набираясь сил, перед тем как завоевать страны и народы, населявшие мир Радрузина. Лао чувствовал эту силу уже на протяжении трех месяцев, но никак не мог определить источник этих возмущений, он даже не знал Зло это или же сила Добра, было ясно лишь одно, причину необъяснимого нужно искать на Западе. "Скорее, скорее, - подбадривал он себя, укладывая в чемодан свои вещи, пузырьки с ядом и травы для лечения. - Нельзя терять ни минуты. Нужно поспешить. Время не ждет". Взгляд Лао устремился на Железный и Воинственный Запад, когда чемодан со скрипом закрылся.
  
   ***
   - Эй, хозяин, принеси выпить мне своего фирменного эля, - раздался громовой голос, который сотряс весь трактир. - И притащи чего-нибудь пожевать, мой живот хочет немного перекусить.
   Хозяином громоподобного голоса был человек огромного роста и атлантовского телосложения, казалось, что он один вполне может поднять заверийского слона, (скорее мифического животного, чем реального). Кроме того, у этого человека были вьющиеся светлые волосы до самых плеч, под столом где он сидел, лежали круглый обитый металлом деревянный щит и двусторонний двуручный топор, который этот великан поднимал одной.
   - Хозяин, ну долго ли еще тебя ждать, - вскричал гигант, - если через пять минут тебя здесь не будет, то клянусь головой распоследней собаки, что я тебя сам выведу из твоей каморки.
   После этого в трактире раздался гогот и смех. Веселье, запах пота и алкоголя были непременными атрибутами халидонских трактирчиков. Здесь ошивались негодяи и преступники, а также искатели приключений коих за последние триста лет развелось немеренно.
   Трактир назывался "У Лаблада" и именно сюда пробирались по темным переулкам Халидона две таинственные фигуры. Через некоторое время незнакомцы очутились у дверей кабака, оглядевшись по сторонам, эти двое вошли внутрь трактира.
   - Эй, черт возьми, трактирщик еще баранинки и пивка, да поскорее, а то я помру пока ты мне принесешь чего-нибудь поесть, - закричал через весь зал гигант, а затем пробурчал себе под нос следующее. - Что за обслуживание, надо закрыть эту забегаловку, пока они всех людей не перетравили.
   - Что, здоровяк, опять не дали поесть как следует? Учти, если будешь так часто навещать Халидон, то в ближайших трактирах скоро вообще ничего не останется, - сказал, подсаживаясь, черноволосый юноша с жестким взглядом.
   - Да и мне чего-нибудь закажи, а то у меня во рту с утра даже маковой росинки не было, - пробормотал низкорослый крепыш, следуя примеру спутника.
   - Хэй, ребята! Магнус. Ральф. Вот это номер, вы ведь остались в Черных Скалах у брата Магнуса в последний раз, - ответил гигант.
   - Ты, что Леннар, ведь это было год назад. Неужели ты думал, что я буду гостить у брата столько времени. Запомни, я не живу у него, я его... я его иногда навещаю, только и всего.
   - Ты говоришь год назад? Да, что-то с памятью в последнее время туговато, старею должно быть, да... Ну, а вы что здесь делаете ведь, не от хорошей же жизни вы сюда пришли. Что команду набираете или денег куры не клюют? - спросил Леннар, выпив свою кружку до дна, и закричал, - Хэй, трактирщик, где мое мясо и питье? Тащи сюда, да так чтобы на троих хватило.
   - Не кричи так, горло перетрудишь, - сказал, склабясь, Ральф и продолжил. - А вот насчет набора команды ты прав. Есть тут одно дельце, которое нужно провернуть быстро и без потерь. Так что если ты не занят, может быть примешь наше любезное приглашение?
   - А что за дело то? Кого нужно убить, прирезать или ограбить, - спросил тихо Леннар.
   - Да, нет же, Леннар ничего криминального нужно просто найти кое-что... на Западе, - сказал Ральф, наблюдая за реакцией гиганта.
   - Ты сказал на Западе? - переспросил Леннар и глаза его заволокла пелена, вдруг его грубое обветренное лицо дрогнуло и по щеке скатилась капля, быть может капля пота, а может быть и капля...
   - Если на Запад, то я с вами ребята, - серьезно проговорил доселе веселый Леннар, его рука потянулась к топору.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. КАМЕННЫЙ МОСТ.
  
  
   Синий Цветок
   Все сникал день за днем.
   Синий Цветок
   Боролся с огнем.
   Свет испускаемый
   С трудом, но горит.
   Коль не спасти,
   Он не устоит.
  
   Дорога от Халидона до самых северных границ халифата была настолько старой и разбитой, что многие путешественники предпочитали ехать по проселкам и через пустоши. Несомненно то, что природа Халидонского халифата производила удручающее впечатление. Тут и там росли жалкие побеги травы странного светло-коричневого цвета, почти все деревья были обезображены жарой и нехваткой влаги, поэтому о наличии тени на дороге не могло быть и речи. Признаки растительности и жизни можно было видеть лишь в небольших деревушках и селах, расположенных посреди мертвой пустоши. Эти населенные пункты были очень малы и немноголюдны, однако по вечерам в ближайшей забегаловке или гостинице собирались усталые путники с дороги, чтобы отдохнуть перед предстоящей дорогой.
   Именно в таком месте сидели сейчас три товарища, выехавшие утром из Халидона по направлению на Запад. Ральф, Магнус и Леннар сидели в темном углу заведения под названием "Каменный мост" и обсуждали завтрашний день, а также намеченный Ральфом путь на Запад.
   - Нет, Ральфи, - воскликнул Магнус, уронив заодно свою ложку для похлебки под стол, - послушай меня, нам никогда не удастся выбраться отсюда через Перей. Ты ведь знаешь, что там нас ждут только неприятности, вспомни Лугара... Он до сих пор, наверное, желает посадить нас на кол, после того, что мы ему устроили в последний раз, да и к тому же до северной границы еще топать и топать, не лучше ли нам пройти через Вересковую пустошь до границы с Сиатским королевством. Что скажешь?
   - Нет, я так не думаю, Магни, - передразнил гнома Ральф, ковыряясь вилкой в своей тарелке.
   - Но, Ральф, - продолжил тангар, поднявшись из-под стола со своей ложкой, - ведь это же стопроцентный вариант решения наших проблем. Ты знаешь, что граница в Сиате охраняется из рук вон плохо, да и развлечений в Сиате поболе будет, чем в этом захолустном Перее. Верно я говорю, а Леннар?
   - Да, Магнус, в этом ты прав, - закивал Леннар, уплетая курицу под пенистое пивко, - в Сиате отличные кабаки и превосходное пиво, а какие там барышни - просто загляденье. К тому же неплохо бы было приобрести каких-нибудь снадобий или мазей для ран, мало ли что может произойти по дороге, а по части травничества тамошние лекари переплюнут остальных на целую лирею.
   - Вы что отправились со мною на девок посмотреть да брюхо набить, или же по делу, - сверкнул глазами Ральф. - Что за балаган, у нас важная миссия, мы помогаем своему халифу, а он тот еще фрукт. Но... Но вы меня убедили, я тоже думаю, что вернее будет пройти через Сиат, нужно кое-чего прикупить да мало ли что еще... Пойду-ка я, подышу свежим воздухом, - сказал юноша, и с этими словами он отодвинул стул и, пошатываясь, вышел из кабака.
   После того, как Ральф вышел, тангар, выпив свою кружку, хитро подмигнул Леннару и проговорил:
   - Да мало ли что еще... Так я ему и поверил, небось ждет не дождется момента, когда увидит Альду.
   В ответ Леннар засмеялся громко и весело, как и подобает настоящему подвыпившему мужчине, и этот смех эхом пронесся по пустошам и горам Халидона, предвещая спокойный и добрый рассвет.
  
   ***
   Ей не нравился этот лес, он вызывал у нее страх, мурашки то и дело пробегали по ее холодному натренированному телу, в этот момент, пробираясь в чаще Мерцающего леса, она испытывала презрение к самой себе. Елена (так звали эту девушку) была стройной статной девушкой, ее золотые волосы ниспадали до самых бедер, а дерзко вздернутый нос и зеленые глаза создавали ощущение ее надменности и в то же время беспомощности перед лицом грозящей опасности. Однако это было не так, Елена была амазонкой, а ведь всем известно, что эти "бестии" неугомонны, горды и жутко воинственны. Племя амазонок не признавало власти над собой со стороны мужчин, и в отличие от других женщин доказывали на протяжении многих лет (как себе, так и другим), что нет такого понятия как "сильный" и "слабый" пол. За несколько веков существования племени амазоноки стали в совершенстве владеть оружием, в частности луком и копьем, и никто не мог сравниться с ними в ловкости обращения с метательным оружием, такими как ножи, звезды и чакры.
   Однако сейчас Елена, которая была достаточно храбра и смела, которая обладала прыгучестью лани и верткостью пантеры, сейчас она опасалась этого леса, слишком уж много нехорошего знала она про него и про его обитателей. Но во что бы то ни стало, ей нужно было пересечь Мерцающий лес, это был единственный путь в город Куррос. Ей было нужно попасть туда, так как именно там по предсказанию наимудрейшей Джейлин, Елену ждала ее судьба.
  
   ***
   В сырых копях Орд-Зал-Ала было темно, где-то слышались редкие удары кирок да темнота иногда озарялась снопом искр, выбитых из скалы каким-то незадачливым трудягой-гномом. Орд-Зал-Ал был одним из старейших королевств сынов Дьюрина - гномов, или как их еще называют тангаров. Известно множество слухов и домыслов о быте тангарского рода, однако многие из них выдуманы, а порой и лживы. Увы, но о жизни настоящего гнома известно не так много фактов, поэтому иногда их поступки и деяния кажутся неразумными и даже безумными. Однако не нам судить о них и об их странном увлечении рыться в шахтах, добывать металл, обрабатывать камень и строить подземные дворцы невиданной красоты, силы и грандиозности.
   Речь пойдет о другом, а именно о тангарском совете старейшин, который вот-вот начинался...
   - Тихо, граждане поземного королевства, - крикнул гном с темной, как смола, бородой и в голубом одеянии, - слово держит Двалин Камнерез.
   После этих слов в огромном зале, который был вырезан в одной из скал Орд-Зал-Ала, воцарилась тишина. Стало настолько тихо, что слышалось журчание горного ручейка, сбегавшего прямо в маленький прудик, сооруженный тангарскими мастерами много веков назад в Тронном Зале. Эту залу воистину можно было назвать Тронной, прямо в центре зала был высечен трон со ступенями. Трон был инкрустирован различными драгоценными камнями и золотом, что создавало представление обычного трона. Также залу со всех сторон окаймляли толстые и в то же время изящные колонны, которые терялись из виду вверху, уступая место кромешной тьме. И именно здесь в центре тангарского королевства желал выступить король Орд-Зал-Ала - Двалин Камнерез, известный всем гномам своими походами против гоблинов в Рассеивающиеся Горы.
   Наконец, на трон поднялся сам король Двалин и молвил такие слова:
   - О, народ Дьюрина, - начал король, - внемлите мне, ибо я - Двалин Камнерез - король ваш. Вы все знаете, что я всегда был верен своему королевству и всему тангарскому роду, я никогда не нарушал наших законов, сторонился Поверхностных и Перворожденных. Однако сейчас у меня нехорошие для нас для всех вести. Наши родичи из Закатных Гор прислали нам гонца, который принес мне Двалину Камнерезу зловещие новости. Навеки погибшее некогда зло вновь дало о себе знать, пустив свои ростки в стане орочьего племени Аргх-Хала. Наши родичи с Закатных Гор и лично их король Глоин Железный просит оказать ему помощь, дабы раз и навсегда избавить мир наш от присутствия орков. Но согласно нашим законам я желаю знать и ваше мнение, о народ Дьюрина. Что решите, на том и я соглашусь, - закончил Двалин и сел на трон.
   - Поможем роду, поможем себе, - хором закричали гномы, и лишь слабая улыбка скользнула по лицу короля Орд-Зал-Ала.
  
   ***
   В этот день Райкен собирался найти сладких кореньев себе на обед или же на худой конец парочку грызунов, однако внимание кобольда привлекла придавленная пожухлая трава недалеко от входа в его жилище, поэтому сейчас, припав к земле, Райкен тщательно обнюхивал следы оставленные неизвестно кем. "Неизвестный запах, - подумал пожилой кобольд. - Никогда ранее не чувствовал ничего подобного. Нужно пойти по следам и разыскать этого возмутителя моего спокойствия", - решил окончательно Райкен и направился в ближайшие кусты.
  
   ***
   Королевский дворец Сиата был погружен в безмолвную тишину. Величественное здание сливалось с иссиня-черной ночью, лишь в одной из башен дворца горел робкий свет. В этой башне при свете одной лишь масляной лампы сидел перед алтарем древний старик в синей с золотом робе и перебирал в руках четки, при этом что-то бормоча себе под нос.
   - О, Великий Куррулл-Аз, - молвил старик, - услышь мои к тебе молитвы. Прошу тебя дать мне свое благословение на дальний и опасный путь, который быть может будет для меня последним. Преподношу в знак моей покорности тебе этот древний магический амулет. Прояви свою благосклонность ко мне, приняв этот артефакт. Дай мне свою силу и мужество, дабы перенести все тяготы пути и дойти до самой цели, познать истинную сущность происходящего, изменить будущее и подтвердить прошлое. Я, Лао из клана Цзы, вверяю свою судьбу тебе, Великий Куррулл-Аз - защитник творчества и бог здоровья.
   С этими словами Лао открыл, наконец, свои глаза и к своему удовольствию увидел, что амулет лежавший на алтаре исчез. "Ну, вот - подумал Лао, - теперь можно смело трогаться в путь. Благословение получено, вещи уложены, денег хватит". С этими мыслями старик уж собирался встать и уйти, как вдруг масляная лампа взорвалась мириадами различных цветов. Лао ничего не видел, он неуверенно встал и начал нащупывать дверь, однако громоподобный голос заставил его обернуться.
   - Лао, - прогромыхал голос, - глупый человек, ты не сможешь пройти этот путь один, это говорю тебе я твой покровитель - Куррулл-Аз. Я беспокоюсь о верных мне подданных, и поэтому я нашел тебе спутников, они отважны и чисты душою. Тебе следует дождаться их здесь в Сиате, через три дня на четвертый они прибудут через западные ворота. Ты узнаешь их по красной повязке на плече у темноволосого юноши. Я все сказал.
   Голос исчез и Лао очутился в темноте, похоже, что масляная лампа действительно взорвалась.
  
   ***
   В глубоких шахтах Закатных Гор стояла молчаливая тишина. Мрак, поглощавший в себе остатки всего разумного, заполонил это царство камня и железа. Медленно растекаясь их года в год все дальше, шире и выше, Мрак остался единственным здешним обитателем, не жадным, но очень хозяйственным. Мрак не позволял никому и ничему жить в отработанных шахтах, навеки спрятав то немногое, что осталось от трудяг-гномов: пару мотыг да кирок, помятые железные ведра и чайники, ржавые ножи, изорванные и истлевшие за долгие годы веревки и обрывки одежд. Однако среди всего этого хлама Мрак скрывал свое истинное сокровище - старинную рукопись да темный и слегка покрытый ржавчиной меч в изношенных и протертых ножнах.
   Давным-давно, когда Закатные Горы только-только обустраивались и заполнялись все новыми и новыми семьями тангаров, бытовало среди гномьего народа поверье о Темном Мече, выкованном самим Дьюрином в Небесной Кузнице. Большинство старших гномов до сих пор считают сказ чистой правдой и верят в существование полулегендарного меча, ну, а молодежь же считает, что все это бабские байки (ну, где это видано, чтобы гном - о Дьюрине гномы говорят именно как о гноме - так вот, где это видано, чтобы гном ковал себе меч, ведь истинное оружие гнома топор, секира, бердыш, ну, и на худой конец кинжал и лук).
   Конечно, можете верить, а можете и не верить, но существовало также поверье, что Темный Меч хранится именно в шахтах Закатных Гор. Сколько старателей не искало Меч, роясь в шахтах вдоль, поперек и снова вдоль, они ничего не находили. Тангары не могли найти этот символ божественной силы Дьюрина потому, что именно Мрак скрывал и охранял Темный Меч столько времени, хотя о понятии времени Мрак имел весьма смутные представления.
   Каким то (непостижимым для истинного тангара) образом, Меч попал в руки людей, которые использовали его "не по назначению". Меч, впитав страхи и злобу рода человеческого, стал верно служить злому началу, сея смерть и разрушение, где бы он не появлялся. Затем Темный Меч был заточён в камень самим Дьюрином, который ужаснулся поступками своего детища. Мрак же должен был сторожить этот Меч от чужих рук до прихода Избранного самим Дьюрином, который сможет укротить и использовать дикую силу Меча во благо. Темный Меч хранился в старом сундуке в самой глубокой из всех шахт Закатных гор, а в лежащей рядом рукописи говорилось о тайне происхождения меча и его способностях:
  
  
   Дрожит и стонет Мать-Земля,
   Взывает к Небу, к Солнцу
   И плачет тихо как река,
   Впадая в горькие Моря.
   Сноп искр вылетал
   И сталь звенела.
   Стояла духота,
   Вода кипела.
   Кузнец ковал тебя давно,
   Тех лет уже не счесть.
   Он душу в сталь вложил свою,
   В которой жила месть.
   Где только не был ты,
   Стальной убийца - Темный Меч!
   Рубил сплеча и наголо,
   Неся живому зло.
   Среди дубрав, среди степей,
   В пустыне знойной, у реки,
   В полях и селах, в крепостях
   Ты сеял смерть, как Жнец Войны.
   Ты кровью орошал земную твердь,
   Не различал добра и зла.
   Чертополох, что на клинке,
   Стал черен как смола.
   Груба, шершава рукоять
   И гарда руку холодит.
   Любой, кто стал Хозяином Меча
   Навеки будет Злу служить.
  
  
   В скором будущем этому Мечу предстоит тяжелая миссия, Темный Меч чувствовал свое предназначение, чувствовал свое скорое освобождение, чувствовал это и охранявший Меч Мрак, чувствовал и горько об этом сожалел, ведь он проникся к Мечу, видя в нем родную частичку самого себя.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. ВЕРЕСКОВАЯ ПУСТОШЬ.
  
  
   Зло вновь разбило оковы добра.
   Зло на свободе! Спасаться пора.
   Но добро не беспомощно, оно устоит.
   Вопреки ситуации оно победит.
   В пустыни сбежали приспешники зла,
   "Но герои вернулись!" - вторит молва.
   "Злу не уйти!" - народ говорит,
   Надежда в спасение в сердцах горит.
  
   Ральф, Леннар и Магнус тихо трусили на своих лошадках через Вересковую пустошь. Солнце нещадно палило, испаряя последние признаки влаги своими лучами, поэтому кроме ящериц и им подобных, другой живности видно не было. Вместе с мулом, загруженным провиантом, двумя палатками и прочими вещами, они оставляли на сухой поверхности пустоши четыре тени, подернутые дымкой зноя. Трое друзей изнывали от жары, но вода использовалась ими только на привалах, потому как они знали цену воде в путешествии через пустыни. Все они были бывалыми путешественниками и поэтому, несмотря на скуку, усталость и сон, который навевался "разгоряченным" солнцем, двое людей и гном бодрствовали и не давали себе повода расслабиться.
   Тяжелее всех приходилось Леннару, этот здоровяк-варвар умирал от жары. Воспитанный на севере Радрузина он не выносил слишком жаркую погоду, однако как истинный варвар он стойко и молча переносил несвойственный ему климат, помогал тот факт, что он жил в знойном и пыльном Халидоне уже целых пять лет.
   - И зачем я только дал уговорить себя этому тангару, - бурчал себе под нос Леннар, в то время как его лошадь перевалила очередную песчаную гряду. - Не прощу себе такой беспечности. Никогда не прощу. Уж скорее бы показался Сиат с его тенистыми рощами и прохладным вином, стройными девушками и жирной бараниной. Уж скорее бы, а не то я помру от этой жары, - последнюю фразу варвар сказал громко и отчетливо, для того чтобы его услышали спутники, ехавшие впереди него.
   - Хей, Леннар чего приуныл, - крикнул, чуть оборачиваясь и посмеиваясь в бороду, гном. - Неужели тебе не нравится наша прогулка среди этого великолепия природы. Слышишь, Ральф, наш то здоровяк уже жалуется, может не стоило брать его с собой, как ты считаешь?
   - Я ничего не считаю, - сказал Ральф, мыслями он явно был в другом месте. На лице его не было ни морщинки, ни впадинки, однако при первом же взгляде становилось понятно, что этот юноша напряженно думает. Его сосредоточенный взгляд был тем более не понятен его спутникам, которые знали, что Ральф никогда еще не задумывался более двух минут.
   - Похоже, что парниша взрослеет, - проговорил Леннар, подъезжая к гному как можно ближе. - Ты уж пригляди за ним, Магнус, как бы он чего не выкинул. Ты ведь знаешь всякое бывает. Ну, там девушки, азартные игры, драки, да мало ли чего еще.
   - Не стоит беспокоиться, - ответил гном, поглаживая свою бороду. - Ральф у нас парень хоть и не шибко умный, но разумный и смышленый. По своей воле он ни в какие неприятности не влезет, но так и быть я пригляжу за ним, в чем-нибудь присоветую, где-то помогу. Хотя кажется мне, что он все равно пойдет своей дорогой, дорогой отличной от нашей Ленни, дорогой добрых дел и храбрых поступков.
  
   ***
   Огонь в очаге отбрасывал длинные черные тени от предметов, находящихся в комнате. Огонь жадно набрасывался на все новые порции древесины, которой его потчевал мужчина средних лет с гладкими черными волосами, тонкими усиками на смуглом загорелом лице и холодными серыми глазами. Одет мужчина был в один из тех кафтанов, что одевают под стальную кольчугу, в обычные штаны, а также легкие черные ботинки. Мужчина находился в комнате один, совсем рядом от очага у одной из ножек стола были сложены доспехи и оружие. Тут была и неполная кираса из мифрила, и двойная кольчуга с влитыми пластинами гномьей стали, и длинный щит, вышедший из-под молотов мастеров Ясон-Грарда, и стальной шлем явно гномьей работы, и поножи из закаленной стали. Среди этой экипировки не хватало, пожалуй, самого главного для воина "инструмента", а именно меча. Обоюдоострый длинный меч с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью лежал на коленях у воина, он чистил свое оружие, не торопясь, но и не медля. С отточенной кропотливостью, бережно и аккуратно черноволосый мужчина рассматривал в свете огня свой меч, отмечая для себя, где сталь потемнела, где острые края притупились, где к блистающей синеве пристали пыль или запекшаяся кровь.
   Закончив чистку меча, мужчина отложил его на кровать, а сам присел у очага, дожидаясь, когда же будет готова чесночная похлебка - его сегодняшний ужин. Отсветы огня дотянулись таки до ложа воина и осветили его меч. Синий Цветок на клинке расцвел!
  
   ***
   Над пустошью опускалась ночь, и трое путников решили заночевать у ствола огромного иссохшего дуба. Кое-как разложив вещи в наступающих сумерках, друзья приступили каждый к своим обязанностям: Магнус пошел накормить лошадей, Леннар принялся готовить более или менее сносный ужин, а Ральф побрел собирать хворост и прочую гадость, которая горит в огне.
   На небе зажглись первые звезды, когда Ральф отошел от лагеря шагов за сто в поисках веток и сучьев, необходимых для поддержания огня на месте стоянки. Совсем скоро стало настолько темно, что Ральф, споткнувшись обо что-то мягкое, с руганью повалился на песок. Перевернувшись на спину, Ральф посмотрел на звезды, которые как светляки усеяли уставший за весь день небосклон, и вспомнил мальчишеские годы, когда, сидя на коленях бабушки, он до самой ночи слушал сказки и легенды давно минувших дней. Неожиданно для себя самого его губы зашевелились и воспроизвели одну из старых песен ушедших эпох:
  
  
   Славные подвиги хоббита Фродо,
   Мужество Сэма, меч Арагорна,
   Горн Боромира и стены Гондора
   Объединила земля Радрузина.
   Мерриадок и Тук Перегрин,
   Гэндальф-волшебник и эльф Леголас,
   Гимли-тангар и маг Саруман,
   В степи Рохана идет караван.
   Минули дни, подернувшись дымкой,
   Канула в Лету сказка из сна,
   Время забыло бессмертных героев,
   Все Средиземье спасших от Зла.
   Брэндибэк Фолко - наследник былого
   Вновь "оживил" позабытые дни.
   Гоблины, тролли, хазги и хетты -
   Вот они наши иные враги.
   Мощь Саурона давала ростки,
   Люди ко злу оказались слабы.
   Слабы душой и сердцем слабы,
   Черные гномы были правы.
   Дела и поступки хоббита Фолко
   Останутся в памяти, в душах людей.
   Зло и Добро смешались друг с другом,
   Добро "перегнило", Зло стало сильней.
   Видя все это, Серединная Сила
   Помочь Средиземью сей час же решила.
   Черные гномы ей подсобили,
   Зло стало сильнее, Добро отступило.
   Чаши весов легендарного мира
   Вмиг пошатнулись, и стало опасно.
   Добро совершило большую ошибку,
   Вступив на путь Зла и заняв его место.
   Уж, нет Средиземья, лишь мифы да сказки
   Коими потчуем мы детей наших.
   Наш новый мир - теперь Радрузин,
   Но, верим, проснется вновь Ородруин.
  
  
   Едва Ральф закончил свое пение, как кто-то позвал его:
   - Человек. Ведь ты же, Человек?! Не так ли? Или может быть я ошибаюсь? Да, стар я становлюсь, должно быть дряхлею. Из меня ..., как же это говорится то, ах да, из меня уже, наверное, и песок сыплется, а? Что скажешь, Человек, а может быть тебя называть, Незнакомец? Что-то ты замолчал, с чего бы это вдруг, а? Ммм... А может быть ты испугался старого хромого кобольда, если так, то выскажи хотя бы неприязнь ко мне, что ли. Ну, что скажешь теперь, а? Отвечай же.
   Когда поток слов, высказанный пустотой ночи, иссяк, Ральф сразу же почувствовал себя не в своей тарелке, поэтому как можно осторожнее он потянулся правой рукой к мечу. Взявшись крепко за рукоять оружия, Ральф немного успокоился. Мысленно подбодрив себя, он сделал один твердый шаг в пустоту и громко сказал:
   - Кто... кто здесь? Коли ты враг мой, то покажи мне свое лицо, я хочу знать, с кем я сражаюсь. Коль ты друг и не желаешь мне зла, то я тем более хочу познакомиться. Пойми, я желаю оставаться до конца вежливым, кем бы ты ни был. Вот и все, что я могу тебе ответить.
   - Ну, что же, - пробормотал голос, - вполне резонно, что ты хочешь узнать, кто я такой, и представить себя, я понимаю твое поведение. Да, я определенно тебя понимаю и, пожалуй, я соглашусь на твое любезное приглашение познакомиться.
   Сказав это, голос вдруг замолчал, вызывая у Ральфа тревогу и обеспокоенность. Юноша крепче схватился за свой меч.
  
   ***
   Тяжелый молот упал на наковальню, обрушив при этом сноп искр на темный пол кузницы. Жар стоял невыносимый, и в этой жаре человек огромного роста ковал меч. Кузнец ковал обычный (по западным меркам) меч, который должен был получиться длинным обоюдоострым и сверхзакаленным. Большой кузнечный молот опускался все чаще и чаще, температура поднималась, поднималось и настроение кузнеца. Кузнец был настоящим западником, светлые волосы спускались до плеч, густые брови почти скрывали глаза, печальные небесно-голубые глаза...
  
   ***
   - Так как же так получилось, уважаемый кобольд, что ты путешествуешь совершенно один, пешком, да ещё и без провизии, - спросил Магнус, подбрасывая в огонь очередную иссохшую ветку дерева. - Много путешественников я повидал в своей жизни, но такого беспечного вижу впервые.
   - Да, - со вздохом начал кобольд, держась одной рукой за хромую ногу, а второй разглаживая реденькие волосы на макушке головы. - Да что там говорить, не думал я, отправляясь пообедать, что придётся путешествовать. Но начну-ка я, пожалуй, с самого начала. Так вот, вчера в полдень я вышел из своей избушки, чтобы найти себе что-нибудь на обед. Едва я вышел как в нос мне ударил сильный смердящий запах, видать кто-то проходил мимо моего жилища. Такого запаха, скажу вам, я не чувствовал за всю свою долгую жизнь, запах был настолько злым, что у меня поначалу даже голова закружилась. Затем я решил для себя найти того, кто обладает таким специфическим "ароматом". Я шел по следу и наткнулся на ваш отряд, однако этот запах вдруг исчез, как будто его и не было. Вот и весь мой бесхитростный рассказ.
   Райкен замолчал, а Магнус и Леннар задумались, мысленно переваривая то, что поведал им хромой кобольд, когда Ральф вдруг спросил:
   - Слушай, Райкен, неужели ты можешь определить по запаху зло?
   - Ну, вообще то, да, - ответил кобольд и продолжил, - Понимаешь ли я не могу точно объяснить тебе этого явления. Просто мы - кобольды - обладаем таким "чутьем" еще с незапамятных времен.
   - Поэтому, Ральф, - вмешался в разговор Магнус, - Кобольды считаются самыми лучшими шаманами в нашем мире. Они подсознательно чувствуют магию крови, так говорят наши старейшины.
   - А ты, Райкен, умеешь шаманить? - в свою очередь спросил Леннар.
   - Ну, если будет нужно, - отвечал с хитрой улыбкой кобольд, - То могу и воспользоваться этим искусством. Но, повторяю, лишь в исключительных случаях, так как шаманство отнимает много сил и здоровья. Недостаточно только уметь шаманить, важно уметь распределять свои силы, где-то экономить, где-то собирать энергию в плотный комок, нужно уметь использовать скрытые резервы организма, да мало ли чего еще. В общем шаманство - это очень тяжелое умение.
   - Ну, и куда же ты теперь, - спросил кобольда Ральф.
   - Наверное, завтра с утра отправлюсь домой, а что?
   - Может быть, ты присоединишься к нашей компании, повидаешь мир.
   - Нет, нет, нет, - отвечал, энергично размахивая руками, старый кобольд. - Не хочу навязываться в вашу команду, к тому же я хромой и буду задерживать вас. Нет, уж лучше я отправлюсь к себе, не хочу даже слышать о путешествиях. Еще чего не хватало, на старости лет разъезжать по белу свету.
   - Ну, что ты, Райкен, - не унимался Ральф, внутренний голос подсказывал ему, что кобольда нужно задержать, взять с собою. - Ну, что ты. Я буду искренне рад, если ты согласишься путешествовать с нами, да и задерживать ты нас не будешь, ведь у нас есть мул. Разделим поклажу на четверых и вместе поедем в Сиат. Кроме того, что-то говорит мне, что ты нам ещё понадобишься.
   - Странно, странно, - пробормотал Райкен. - Что-то мне тоже говорит, что нужно ехать с вами, но так не хочется менять весь образ своей жизни... Ну, хорошо, если вы по отдельности и все вместе не против моего присутствия, то я, так и быть, поеду с вами. Что скажете?
   - Я не против, - раньше всех ответил Ральф и очень выразительным взглядом посмотрел на гнома и варвара.
   - Ну, что же, - начал гном, - Если Ральф согласен, то и я не против, кроме того, всегда полезно иметь под рукой шамана. Ты можешь быть полезен в нашем путешествии.
   Осталось сказать свое слово только Леннару, однако тот потянулся, громко зевнул и, сказав: "Я согласен, но утро вечера мудренее", рухнул на свою походную постель, и уже через несколько минут захрапел.
   Друзья оценили здравый смысл слов варвара и начали укладываться спать у костра, подкинув в него перед этим побольше веток и сушняка. Под веселый треск костра друзья заснули крепким сном, только старый кобольд еще некоторое время сидел у огня, прислушиваясь и приглядываясь, однако и он вскоре погрузился в приятную полудрему. Дул теплый ночной ветерок со стороны Западного моря, принося с собою легкий аромат соленой воды, а ночь все плотнее и плотнее сжимала кольцо вокруг яркого костерка посреди безлюдной пустоши.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. СЛАВНОЕ УТРО НОВОГО ДНЯ.
  
  
   Несутся кони, пыль столбом,
   И люди гибнут день за днем,
   Да время снова подгоняет,
   Оно молчит, оно не знает,
   Что кони мчатся из последних сил,
   Они везут меня к тебе... О, Сильмарилл!
  
   Старый Райкен с утра пораньше готовил завтрак для Магнуса, Леннара и молодого Ральфа, жизнь в лесу приучила рано вставать умудренного годами кобольда для поисков пищи. В отличие от Райкена трое друзей все еще посапывали, укрывшись своими же собственными плащами и досматривая сновидения.
   Утро пробуждалось, медленно растекаясь по голой пустоши, то тут, то там, отбрасывая от редких стволов высохших деревьев длинные утренние тени. Солнце с трудом, прилагая огромные усилия, пыталось подняться в наивысшую для себя точку, чтобы осмотреть всю землю, оставленную ею без присмотра на ночь. "Вот и новый день зачинается", - подумал кобольд, продолжая готовить утреннюю трапезу, когда, наконец, солнце побороло свою утреннюю лень и пустило свои тонкие лучики-пальчики, чтобы пробудить живых существ и чтобы они, в свою очередь, пожелали друг другу самого хорошего, поздоровались с красавицей-солнцем и порадовались новому дню.
   Золотистые неугомонные лучи, похоже, добрались и до спящих путников, так как проснулся ото сна тангар. Сразу же, что-то пробурчав себе под нос, он потянулся, зевнул и встал, откинув плащ в сторону. Магнус не заметил серой тени, которая мелькнула за высохшей и почерневшей елью и больше не показывалась.
  
   ***
   Солнце медленно поднималось над Закатными Горами, наполняя новый день яркими красками. Темные до сих пор горы вместе с солнцем заблистали синевой, снег искрился и радовался нежным лучам, которые ласкали его, превращая в иную, чем теперь, форму - в воду. Солнце поднималось все выше и выше, прогоняя темноту и мрак из расщелин и трещин в горах, наполняя небольшие пещеры светом и "весенней" теплотой.
   Совсем скоро Закатные Горы были как на ладони. Ближе к северу несколько вершин образовали нечто похожее на котловину, где находилась долина Двух Рек - долина Аргх-Хала. Проникнуть в долину можно было через небольшую горную тропку, которая змейкой вилась между горными вершинами Арзут и Хахг. Недалеко от этих гор находилась сторожевая будка и небольшой лагерь с вооруженным передовым отрядом орков Аргх-Хала.
   - Эй, наверху, ну, что там происходит, а? - крикнул высокий и жилистый орк, смотря вверх на часового. - Посмотри-ка, идет ли караван из Каяна. Нам должны были привезти овечьих шкур и пива. Как? Не видать?
   - Нет, не видать, - ответил голос сверху и продолжил. - Слышь, Аргхет, а правда, что твоя женушка печет лучшие булочки в Персиле, а?
   - Да, - подтвердил, тот которого звали Аргхет, и спросил. - А что?
   Однако ответа Аргхет не дождался, упав наземь с пробитой грудью, из его тела торчали оперения шести тисовых стрел. Уже через секунду по всему лагерю пронесся боевой клич орков: "Тангаргху агхглу".
   Еще через несколько секунд сигнал опасности прозвучал и в долине орков. Все мужское население, которое могло держать в руках копье и щит, поспешно строилось на площадях перед старостами поселка. Глашатаи-подростки бегали по улицам во всех селениях с криками: "Гномы идут! Гномы идут!". В воздухе запахло сражением, ожидалась кровопролитная битва, гномы и орки вновь вступили на путь войны до полного уничтожения.
  
   ***
   - Это что такое, а? - спросил разозленный не на шутку варвар, глядя в свою тарелку. - Вы, что это издеваетесь над варваром? Что-то я не понял вашу шутку. Ну-ка разъяснитесь да пошустрее, а не то... Сами знаете, что будет.
   Друзья, переглянувшись друг с другом, покатывались со смеху, глядя на выражение лица Леннара, когда он увидел свою порцию завтрака. Такого искренне веселого пробуждения у них не было с самого начала путешествия. Бедняга Леннар, смотря на смеющихся друзей, еще больше раззадоривал себя, его глаза наливались кровью и гневом.
   - Ну, что я получу объяснение, что это такое? - сдерживая гнев, проговорил Леннар, одновременно протягивая в сторону друзей свою миску с едой. - Разве можно такое есть? Я, например, в этом сомневаюсь и очень сильно. Никогда в своей жизни я еще не завтракал эдакой гадостью. И кто из вас скажите на милость приготовил такую "еду", неужели ты, Магнус?
   - Добрый день северянин, - произнес хрипловатый и низкий голос за спиной варвара. - Я вижу, что вы уже завтракаете. Утро сегодня просто прекрасное и поэтому удовольствие должен получить весь организм, включая и желудок. Что не говорите, а желудок путешественника словно сырая темница, то есть я этим сравнением хотел сказать, что странник в любое время испытывает голод и жажду. Да! Э, Магнус, ты не поможешь мне принести дровишек и хворосту, путь через пустошь настолько пустынен, что иногда трудно бывает найти хотя бы веточку годную для костра. Пойдем неугомонный тангар, пока будем собирать хворост, я тебе многое расскажу, уж поверь мне, я многое повидал в свои... Ну, да это не важно сколько мне стукнуло. Ральфи, а ты давай проследи, чтобы наш здоровяк съел все до последней крошки, ведь впереди нас ждет нелегкий, а порою и трудный путь, да, и налей-ка ему того отварчика из сушеных грибов, он в зеленом горшочке прямо за тобой. Ну, Магнус, чего расселся, пошевеливайся, а не то я сейчас тебя погоню вот этою хворостиной, как человек скотину гонит на пастбище. Еще раз приятного аппетита, кушайте спокойно и на здоровье, ну, а мы с гномом пока что вас оставим, - с этими словами Магнус и хромой кобольд побрели по направлению к ближайшим кустарникам.
   После такого монолога старого Райкена, Леннар не сразу нашелся что сказать, лишь после того как "охотники за хворостом" отошли на довольно приличное расстояние, варвар пробормотал следующее:
   - Теперь понятно кто готовил сегодня завтрак. Главное - это не отравиться. Эх! Слушай Ральфи, в следующий раз напомни Райкену положить в еду немного мясца, а то уж больно жиденькая похлебка получается. А?
  
   ***
   Елена из последних сил боролась с течением, но ее уносило далеко на запад, в страну снегов и вечного холода. Могучая река Нойна была одной из самых опасных рек Радрузина, говорили что ее истоки берут начало в самом Фарранге - стране морских дьяволов и русалок, но сейчас Елене было не до детских сказок, которыми престарелые бабушки пугали маленьких детей. Сейчас как никогда Елене была нужна помощь, которой не было и, увы, не предвиделось на всем пути до Сиатского королевства. Девушка вновь изо всех сил попыталась с помощью весла побороть мощь реки, но бесполезно маленькую лодчонку сносило к западу.
   Проклиная все на свете, амазонка, наконец, возвратилась на берег, с которого начался было ее водный путь. Елена втащила с помощью оставшихся сил свою лодку и беспомощно рухнула возле плавательного средства, затем немного отдышавшись девушка, порывшись в суме перекинутой через плечо, достала из нее немного сушеного мяса и яблоко. Подкрепившись этим весьма скудным завтраком девушка-воин поднялась с травы и пошла вдоль берега на восток. "Ну, что же, - подумала Елена, - ничего еще не потеряно. В Сиат рано или поздно я все же попаду. Нужно только перейти Мост Троллей". Солнце медленно и устало катилось в зенит...
  
   ***
   Ночь медленно опускалась, словно покрывало, на тихие улочки Курроса. Шум и гам дня уступал место задумчивости и лиричности ночи. Полная луна светила в ночном небе, оставляя серебряные блики на крышах домов.
   Во многих окнах уже давно не горел свет, и лишь в одной крохотной комнатке при свете тусклой самодельной свечи молодой человек сидел над рукописью и красивой харсетской вязью выводил следующие слова, которые чудесным образом ложились в стихи:
  
  
   Я сладкий мед пил из кувшина,
   В твоих глазах горел закат.
   Здесь смерть ходила и бродила,
   И эхом кликала в горах.
   Булатный меч, стальной доспех
   И дружба крепкая в бою.
   Моя любовь, твой нежный взгляд.
   Прощай! Быть может не вернусь.
   ************************
   Рука в крови. Бой снова насмерть.
   О, Дьявол, черт тебя возьми!
   Опять я бьюсь со смертью наспех,
   Забыв, что были мы людьми.
   Последний вздох. Последний взмах.
   Стрела летит к моей груди
   И ищет путь среди борьбы,
   И ищет путь к моей груди.
  
  
   Свист звонкий. Хлесткий бич кнутом.
   Повержен наземь я стрелой.
   Рука вновь тянется к мечу,
   Я так умру, как захочу.
   ************************
   Осела пыль. Погас и бой
   Среди стервятников крылатых.
   Она все ждет, забыв покой,
   А он лежит в разбитых латах.
  
  
   Наконец, закончив со стихосложением, Согдиан потянулся, очень выразительно зевнул, потряс своими длинными красивыми пальцами, затем, отложив перо, закупорил баночку чернил и убрал рукопись в маленький ящичек, что стоял на столе.
   - Уф, - еле выговорил поэт, - Еще немного и я состарюсь раньше положенного мне срока. Однако, как никак, на кусок хлеба и глоток чудесного вина на завтра я заработал. "Она все ждет, забыв покой, а он лежит в разбитых латах". Да, пафосная, конечно, концовка, но запоминающаяся. Это главное!
   За окном послышались шаги и негромкие человеческие крики, ночь вступала в свои исконные права, и факельщики планомерно тушили горящие в разных концах Курроса огни. Согдиан еще раз взглянул на только что написанные им стихи, быстро прочитал про себя и, причмокнув, задул остаток догоревшей свечи.
   Теплый морской ветерок, что дул с моря, ворвался через открытое окно в комнату поэта, принося с собою легкую и ненавязчивую прохладу в изнывающие от духоты углы этого небогатого жилища.
   Согдиан, лежа на жесткой и неудобной кровати, мечтал. Он мечтал о морях полных опасностей, о крепкой дружбе, основанной на взаимном уважении, о лихих битвах под открытым небесным сводом, о прекрасной девушке, что оценит его искусство стихотворца и безумно полюбит. Согдиан мечтал, закрыв глаза, а луна за окном нежно улыбалась.
   Рассвет неумолимо приближался, и ночь собиралась уступить место своему братцу - Дню, а молодой поэт только-только уснул, распростившись до следующей ночи с мечтами о столь несбыточном и невыполнимом. Согдиан не знал, что совсем скоро придет его время. Песни неизвестного курроского "стихоплета" услышат все народы Радрузина.
   Согдиан спит, а время неумолимо бежит вперед. Уже скоро. Уже очень и очень скоро до того момента, когда слово сможет побороться с мечом, а разум с силой. Скоро все станет на свои места!
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5. ПЕРВЫЕ ОПАСНОСТИ.
  
  
   Склоняем головы мы в память о героях,
   Что уж лежат в сырой земле.
   Мы знали, знаем, будем помнить
   Все ваши подвиги в сердцах.
   Отдайте почести героям
   Последним взмахом топора.
   Скорей прощайтесь и не плачьте,
   Им в новый мир идти пора.
   Удар мечом на поле боя,
   Здесь - тут и там - мы сеем смерть.
   Ростки кровавые взрастают,
   Трещит по швам земная твердь!
  
   Было уже далеко за полдень, когда златовласая зеленоглазая амазонка подошла на все еще крепких и неуставших ногах к обычному каменному мосту, перекинутому через Нойну и соединяющему, таким образом, два берега реки. Елена внимательно посмотрела на противоположную сторону, где было рукой подать до пограничного столба королевства Стагар, нужно было лишь пройти около двухсот темров (один темр равен сорока сантиметрам или же одному обычному шагу), однако именно эта пограничная полоса земли и внушала отважной воительнице некоторую настороженность.
   Елена знала, что именно это короткое расстояние было наиболее опасным. Так уж повелось еще с незапамятных времен, что здесь на краю берега реки Нойна жили тролли, хотя и есть поверье, что тролли боятся воды, так же как и огня. Однако относительно к этим троллям такого сказать никто не решался, уж очень часто очевидцы (различные бродячие торговцы, шуты, купцы и лиходеи) видели, как тролль - обыкновенный серый тролль - посиживал на берегу реки и болтал ногами в воде. Конечно же можно было предположить, что за столько то лет у "современных" троллей выработалось некое сопротивление силе воды, но опять же жившие в горных отрогах Барлорга серые тролли до сих пор (опять же со слов очевидцев) боялись воды и огня, как и сто, и двести лет назад. Поэтому единственно верным и правильным решением считалось мнение о том, что на этой земле есть очаги первобытной магии, которую тролли научились контролировать и, соответственно, использовать.
   Все эти разговоры и слухи Елена знала, знала она также, что пройти мимо троллей ей не удастся. Обычно тролли отнимали у путников все его имущество либо заставляли с усмешками на лицах платить дань в виде золота, ювелирных украшений, самоцветов или же дорогого оружия, увы, но за прошедшие века падкая страсть к золоту и ко всему ценному у троллей не иссякла. Кроме того, тролли отбирали у странников все имевшиеся у них запасы вина и пива, даже если "временный" пленник оплачивал дань сполна.
   Убивали же проходящих путников весьма редко, да и то по необходимости. Елена как то слышала рассказ о сенешале стагарского короля Манфреда Скрытного Илторе, который был влюблен в единственную дочь своего короля и который, чтобы заслужить ее любовь, отправился совершить ратный подвиг, а именно принести голову серого тролля (согласно древним преданиям голова поверженного в честном поединке - один на один - тролля приносит победителю и его семье удачу и процветание), что, конечно, ему не удалось. Вызванный Илтором тролль оказался более искусным в поединке, поэтому доблестному сенешалю так и не удалось познать истинной любви.
   Елена, скрываясь за кустами можжевельника, вспоминала все мельчайшие подробности о Мосте Троллей, однако больше ничего на ум не приходило. Перекусив имевшимся у нее сушеным мясом и хлебным мякишем, и запив свой ужин родниковой водой из кожаной фляги, девушка подумала, что не стоит ей переходить мост ночью. Таким образом, храбрая амазонка, подложив под свою голову суму и укрывшись дорожным плащом, решилась дождаться утра, ну, и заодно хорошенько выспаться.
  
   ***
   - Как думаешь, Ральф, кто бы это мог быть? - спросил гном, разглядывая странные знаки и символы, которыми была исчерчена ближайшая от них скала из темного огрубевшего ортрикса (ортрикс - природный материал очень часто встречаемый на землях Радрузина, от других пород камня отличается чрезвычайной огнеупорностью и сверхпрочностью, считается весьма трудным материалом для обработки). - Никогда еще не видел, чтобы можно было так глубоко выжечь камень. Я - тангар, поэтому я знаю о чем сейчас говорю. Ортрикс - это не безделушка, а очень и очень древний и "мудрый" вид камня. Нет, я все еще не верю своим глазам. Клянусь бородой Великого Дьюрина, что этого просто не может быть. Посмотрите какие странные знаки.
  

0x01 graphic

  
   - И все же поверь, дитя камня, и свыкнись с этим фактом, - ровным и спокойным голосом сказал Райкен. - Перед тобою в самом деле каменная глыба из ортрикса - камня, который многие века был завидным материалом для многих мужей, и который в силу своих сверхпрочных граней и структуры, так и не смог стать полезным в руках гномов - повелителей камня и людей - создателей новых царств.
   Сказав это старый кобольд замолчал. Четверо путников стояли у огромной темной скалы и с удивлением (или недоумением) смотрели на бесчисленные загогулины и заковырки коими был испещрен камень. Наконец, варвар, не сдержавшись, взорвался:
   - Ну, и что мы стоим как старые клуши, уставившись на этот никчемный камень. Ведь все равно будем мы на него смотреть или нет, от этого друзья мои желудок не насытится и загадку - будь она не ладна - мы не разрешим, поэтому предлагаю нам всем разжечь уже тлеющий костерок, вскипятить воду и поесть, а дальше видно будет.
   Посчитав это предложение самым разумным, друзья разом перестали глазеть на каменную твердь ортрикса и занялись насущными проблемами и делами, лишь у промолчавшего Ральфа мысли были не на месте, он все пытался что-то вспомнить, но никак не мог.
  
   ***
   Из последних сил молодой Тарл-Орк уходил от своих преследователей на северо-восток, где его должно быть ждала неизвестность, однако неизвестность была лучше смерти, которая сейчас преследовала его по пятам, приближаясь все ближе и ближе. Тарл-Орк чувствовал преследователей - их запах пота и усталость, их ненависть и злобу, их усилия и кровь соплеменников на боевых топорах. Молодой орк понимал, что голос крови требует остановиться и дать преследователям последний страшный бой, однако чувство самосохранения говорило другое - БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ. Орк не считал гномов виновными в смерти своих братьев, своих соплеменников, своего народа, виноваты были лишь традиции и предрассудки.
   Да, предрассудки! Тарл-Орк очень не любил это слово, которое он с трудом выговаривал. Именно предрассудки, по мнению молодого орка, были виной всему, что происходило теперь в его стране - в долине Аргх-Хала.
   ...
   Тарл-Орк все еще смотрел удивительные сны, когда старший брат вывел его из этого состояния, опрокинув ударом ноги старую расшатанную кровать. "Просыпайтесь! - кричал Амрокх. - Настало время для великой битвы. Считайте, что вам повезло в вашей никчемной жизни, сегодня мы прольем немало гномьей кровушки на нашу родную землю. Вставайте! Я приказываю!". С этими словами Амрокх выскочил из хижины и направился к западным воротам, где кипел бой между многочисленными орками и закаленными гномами. Тарл-Орк и его старшие братья Хортх и Бнум поторопились за Амрокхом, на ходу надевая кольчуги, прилаживая различные ремешки и пояса, проверяя оружие на баланс и отточенность.
   ...
   Молодой орк бежал, бежал изо всех сил, бежал, проклиная всех и вся. Он бежал, а в его голове вспыхивали всполохи, которые вновь и вновь возвращали Тарл-Орка на поле битвы. Он помнил все. Он все еще помнил и от этого ему было тяжелее всего. Предрассудки и традиции отняли у него не только родной дом, Тарл потерял самых близких - свою семью, своих братьев.
   ...
   - Слева, - кричал Амрокх. - Они наступают и теснят нас слева. Бнум возьми десять копьеносцев и помоги старому Ролку. Остальные за мной. За долину Аргх-Хала!
   Рев пятидесяти с лишним глоток не щадил ушей Тарла, поэтому орк с явной неохотой нахлобучил стальной шлем на голову. Тарл в вороненой кольчуге с коротким мечом и щитом в руках выглядел сейчас довольно таки внушительно и воинственно для своих молодых лет. С шумом и гамом, как и все орки, их взвод налетел на стройные ряды гномов, ничуть их не потеснив, лишь Амрокху удалось со всей своей богатырской силой насмерть поразить одного их тангаров, однако место убитого тут же занял другой гном. Несмотря на отчаянность орков и их неувядающий энтузиазм, гномы теснили их все дальше и дальше в глубь долины. Амрокх как главный во взводе понимал это, но все же, стиснув зубы покрепче, рубил и крушил направо и налево. Рядом был и Хортх, который всегда отличался верткостью и чрезвычайной для орка ловкостью, его длинные кинжалы не знали ни пощады, ни жалости к врагам, забирая жизни гномов вновь и вновь. Однако так не могло долго продолжаться, за жизнь одного гнома орки платили жизнями двух или трех своих товарищей, слева все ближе и ближе гномы стесняли Бнума и его десятерых..., нет, уже шестерых копьеносцев. Видя беспомощность и патовость данной ситуации, Амрокх вдруг закричал: "Тарл беги, беги отсюда, мы с Бнумом прикроем тебя и Хортха. Бегите отсюда прочь, щенки. Убегайте". И с этими словами Амрокх врезался в гущу врагов, сея своими двумя мечами смерть и разрушение в стане врагов, а затем...
   Тарл так и не увидел, как погибал его старший брат, проколотый копьями гномов, разрезаемый их бердышами и топорами, пронзаемый стрелами. Тупая невидящая боль вдруг пронзила мозг молодого орка, когда поддерживаемый Бнумом и Хортхом, он очутился вне побоища. Первой мыслью Тарл-Орка было вернуться, вернуться, во что бы то ни стало, вернуться и найти тело старшего брата, найти тело и вынести его из этого кровавого месива, вынести и попрощаться, попрощаться и заплакать. Однако тяжелая рука Бнума и холодный взгляд серых, почти белых глаз отговорил Тарла от этого поступка, может быть самого, что ни на есть, единственного ПОСТУПКА во всей его жизни.
   ...
   Тарл бежал, бежал из последних сил так, что стало не хватать воздуха, Тарл задыхался и кашлял кровью, но все же бежал. Он не мог не бежать и не оправдать, таким образом, смерть Амрокха в гномьем хирде, кончину Бнума в Гладком ущелье - когда он разобрался с очередным пятым по счету гномом, гномья стрела настигла его и двуручный великий топор грузно со звоном упал на прохладные залитые кровью врагов камни вместе со своим хозяином. Хортх - славный Хортх, который был лишь на пару лет старше Тарла - сказал ему бежать в сторону Сиатского королевства, в сторону моста, а сам остался у Холодных Источников, остался быть может навсегда. Тарл бежал, ведь он не мог подвести их. Он просто не мог...
   Молодой орк бежал, бежал не оглядываясь, бежал и не мог остановиться. До спасительного моста было уже рукой подать, когда очередная стрела тангаров пущенная ему вдогонку настигла таки беглеца. Тарл-Орк вскрикнул от боли пронзившей его левое бедро, однако не остановился и даже не сбился с набранного темпа. Последними усилиями скорее уж воли чем сил, Тарл влетел на мост, перелетел на другую сторону и, подняв за собой деревянный настил моста с помощью хитроумного механизма, бегом направился к ближайшей рощице, ища лесной родник. Найдя воду, орк просто повалился в нее, остывая от бесконечного бега. "Спасен, - подумал Тарл. - Спасен. Я не забуду вас братья. Не забуду! Можете быть в этом уверены".
   Выбравшись вновь на лесную полянку, вынув стрелу, промыв рану водой и залепив ее мазью от гноения из личных и довольно скромных запасов, Тарл, наконец, осмотрелся. "Лес как лес - подумал орк. - Ничего здесь нет. Ни странного. Ни колдовского. Ну, что же и это прекрасно, - заключил Тарл. - Это прекрасно". Подсев поближе к могучему многовековому дубу, прислонившись к его шершавой и грубой коре, Тарл перекусил сушеными фруктами и мясом, запил прозрачной и бодрящей водой из источника и... запел:
  
  
   Топор в руке и кровь шакалов
   Стекала с острия на топорище.
   Лишь сила воина громила
   Врагов и тут, и там.
   Холодный взгляд жестоких глаз,
   Забудь о смерти. Ты ведь орк!
   Ломай, круши, бушуй как ураган,
   Запомни этот хитрый план.
   Удар щитом и оглушить
   Противника. Вот честь!
   И умереть на поле битвы
   Пронзенный стрелами. Вот честь!
   Вставай же орк и знай, что воин
   Не ждет подарков от судьбы.
   Точи топор и куй мечи
   Настало время для войны.
   ************************
   На поле битвы пепелище
   И стон, и плач несется в стороны.
   Могучий орк лежит погибший.
   Убит ли дьявол - бес войны?
  
   ***
   Елена была готова продолжить свой нелегкий и опасный путь. За прошедшую ночь на мосту и на противоположном берегу ничего не изменилось, лишь Нойна заискрилась в лучах золотого светила. Вновь, уже в который раз, подкрепившись самой, что ни на есть, привычной едой путешественника (сушеным мясом), амазонка, оправившись и заметно повеселев, поднялась навстречу новым приключениям, к которым эта девушка была готова. Неспешным и размеренным шагом Елена направилась в сторону моста - Моста Троллей.
   В трех шагах от моста амазонка крепче взялась за копье и, сняв со спины малый щит, покрепче стянула ремешки на левой руке. Еще раз оглядевшись на то, как на ней сидят кожаные доспехи и остальное снаряжение, девушка вступила на мост. Елена напрягала все свои возможности, как слуховые, так и зрительные, чтобы уловить еле слышный шум либо же малейшее движение в высокой траве и между деревьев, однако ничего кроме шума реки Нойны не было слышно, а ветки и трава колыхались лишь стараниям легкого ветерка, который шнырял меж обоих берегов.
   Елена все еще шла, немного согнувшись и приготовившись к прыжку, когда до конца моста оставалось лишь около пяти темров, и вдруг из-за деревьев и из травы, что особенно обильно росла возле моста, появились серые громадные (по человеческим меркам) фигуры. Это были тролли!
   Резко остановившись амазонка приготовилась к смертельному бою, однако этого не потребовалось. Прямо перед ней передние ряды троллийной линии нападения расступились и вперед вышел тролль с темно-серой немного обвислой и даже старческой кожей (Елена не знала, что тролли могут стареть), мутновато-желтые и от того противные зрачки уставились на девушку. Наконец, после некоторого промежутка молчания, в течение которого Елена поняла, что никакого желания нападать у троллей нету, вышедший чуть вперед "старый" тролль прошамкал своим большим ртом следующее:
   - Не бойся нас, женщина, и выслушай то, что я, как старейшина рода Мнубнос, собираюсь тебе сказать, - видя, что его слушают, старейшина продолжил. - Вот уже на протяжении почти трех столетий (или Хроник, как тебе женщина будет удобнее) мы - серые нойнанские тролли - живем на границе со Стагарским королевством в мире с подданными и гостями короля Стагара Улькрика Веселого (хотя насчет гостей я может быть немного и приврал, но не в этом суть). В последние несколько месяцев я - старейшина и по совместительству шаман рода Мнубнос - наблюдаю за тем, как некая сила растекается по землям нашего мира, который вы называете Радрузином, а мы - Халторгтом.
   Женщина, мы обращаемся к тебе со следующей просьбой. Как бы это и не звучало удивительно, но ты - первый человек, который за последние три недели проходит через этот мост и направляется к королю Стагара, не могла бы ты в знак дружбы и сострадания донести до короля весть, согласно которой мы - тролли - просим Его Величество позволить нам вступить в ряды подданных Стагарского королевства. Согласна ли ты, женщина, донести эту весть?
  
   ***
   На четвертый день ожидания неизвестных путников (или же помощников) Лао, проснувшись пораньше (до восхода солнца), скоренько позавтракав и сложив в маленькую заплечную суму кое-какую еду на обед, вышел из дома и направился, согласно указаниям Куррулл-Аза, к западным воротам. Прошедшие два дня Лао потратил не впустую. Нет, Лао готовился к путешествию, готовился очень тщательно, собирая различные запасы: провизию, лекарства, священные благовония, обереги и охранители, магические мази и напитки. Поэтому, когда пришел час встречи Лао не сомневался, что все уже готово.
   Неуверенной походкой старца с дубовым резным посохом в руках Лао шел к западным воротам, как вдруг прямо пред ним из тени ближайшего дома вынырнуло некое непонятное существо. У Лао создалось такое впечатление, как будто до сих пор существо не пряталось в тени, а было ее частью, поэтому убеленный сединами старец выставил перед собой посох и плюнул в сторону пришельца. Темное существо, взвизгнув, словно маленький щенок, вновь юркнуло в тень и растворилось.
   После этого Лао, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь, однако на душе у философа и лекаря Сиата было неспокойно, что-то тревожило его, кошки скребли его сердце. Лао понял, что Зло набирается сил и мало ли кто вынырнет из тени завтра, на месте встреченного им безобидного существа могут появиться люди-тени или же, что еще ужаснее, глоркткхи (глоркткх - полулегендарное существо, некогда населявшее огромные территории Радрузина, но изгнанное человеком огнем и адамантовым оружием, в течение 6-ти Хроник Летописи Жизни Человека упоминаний о глоркткхах не было; считается, что глоркткх - порождение Тьмы и Зла, обиталищем глоркткха считаются тени).
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6. НУ, НАКОНЕЦ-ТО СИАТ!
  
  
   Башни золотые весело сверкают,
   Стражники худые громко говорят.
   Вы в Сиатском царстве, гости дорогие,
   Я бы спел вам песню, да боги не велят.
   Главные ворота, скрипа не тая,
   Открывают вам, мир наш, господа.
   Высокая наука и открытый ум,
   Вот чем знаменит наш прекрасный дом.
   Путникам усталым мы найдем приют,
   Подковы если сбились, у нас перекуют.
   Травы или мази найдете вы всегда,
   Мы придем на помощь, коль у вас беда.
  
   - Ну, наконец-то! - радостно взревел варвар. - Мы таки достигли Сиата, друзья. Я уже вижу блеск золота на сторожевых башнях. Осталось совсем немного. Магнус, давай поднажмем, а?
   - Заметано, Ленни, - ответил гном, весело щурясь, от яркого восходящего солнца. - Ставлю четыре пинты доброго глесидского эля, что я первым домчусь до главных ворот и первым выпью свою кружку сиатского вина.
   С этими словами друзья ринулись на своих лошадках к воротам города, поднимая мелкую пыль. Ральф и старый Райкен устало улыбнулись друг другу, но продолжали тихо трусить по широкой дороге.
   Солнце все еще медленно катилось в горку, чувствовалась прохлада природы и некое чувство спокойствия, которое исходило от Сиата - самого благополучного (в экономическом плане) и мирного государства Востока. Само Сиатское королевство было образовано в конце 3-ей Хроники князем Роимом, который был выходцем из Эль-Хасилл-Аата (некоторые источники даже утверждают, что Роим был незаконным сыном Кабула Первого - правителя этого халифата, однако по другим сведениям он был законным сыном, но изгнанным из отчего дома за непослушание отцу). Князь Роим за весь период своего царствования (что-то около 15 или 16 лет) заложил основы управления государством, издав специальный трактат "О княжении и царствовании на княжьем либо ином престоле", в котором в первый раз в истории был рассмотрен вопрос о этической стороне служения населению государства. За этот трактат, который на данный момент является настольной книгой любого уважающего себя правителя, князь Роим был провозглашен не только великим градоправителем и государственным деятелем, но и философом, который впервые обосновал и отождествил на наглядных примерах связь между такими понятиями как "политика" и "мораль".
   Во всем остальном Сиат был типичным восточным государством, где традиции "бытия и жития" не менялись испокон веков, что, однако не мешало развитию многочисленных ремесел, которые постепенно наращивая "мускульную" силу и "возраст" возводились в ранг искусств и умений. Самой развитой и мощной (в производственном плане) отраслью в Сиате было врачевание и аптекарство, нужно ли говорить, что аптеки здесь располагались чуть ли не на каждом шагу, что опять же создавало здоровую и жесткую конкуренцию, которая отражалась на расценках лекарственных трав, лекарств и микстур. Следует заметить, что большинство предлагаемых аптеками товаров были на много дешевле даже такого универсального продукта питания, как хлеб, что все же не мешало основную часть казны формировать за счет продажи медикаментов и сертификатов на их изготовление в другие - более отсталые в данной отрасли - страны и государства.
   Ральф и старый кобольд продолжали ехать не спеша. До главных западных ворот оставалось совсем немного. Ворота были открыты настежь, а возле входа дежурили суровые и высокие стражники-сиатцы. Эти долговязые воины считались самыми лучшими копейщиками на всем Востоке (страны Восточных земель, нужно заметить, всегда обладали превосходной конницей, совершенно не обращая внимания на формирование сильной и опытной пехоты - если не считать дворцовую стражу, а также гвардию царей и императоров - и лишь в одном Сиатском королевстве наряду с кавалерией существовали элитные полки копейщиков), и поэтому мало кто из ближайших соседей пытался посягнуть на границы Сиата. В данный момент они осматривали со всей тщательностью мешки Леннара и Магнуса, видно было, что компания из здоровяка варвара и невысокого крепыша-тангара вызывает у них недоумение. Окончив проверку гнома и варвара, а, также сказав что-то на прощание, стражи ворот пропустили их в город, не смотря уже в их сторону.
   Очутившись на улицах города, Леннар и Магнус было остановились, чтобы подождать своих товарищей, однако сгораемые жаждой к хорошему и крепкому сиатскому пиву припустили к ближайшей гостинице, надеясь найти не только выпивку и добрый ужин, но и пристанище на ближайшее время. Друзья, скакавшие по мощеным улицам Сиата, не обратили внимания на седобородого лекаря, высматривавшего кого-то на Сиатском Великом тракте.
   Наконец, Ральф и Райкен-кобольд подъехали к западным воротам города, и стражники принялись исполнять свои повседневные обязанности со всей тщательностью, на которую они были способны. Чернявый худосочный стражник с жиденькой бородкой и усиками осматривал личный "багаж" Ральфа. Удостоверившись, что ничего незаконного путники не везут, стражник уже хотел было махнуть рукой, как бы разрешая проезд в город, когда внимание сержанта городской стражи Западных ворот привлекла красная повязка на левом плече у Ральфа.
   Указывая на нее, сержант поближе подошел к юноше и пристально вгляделся в его глаза. Холод, который исходил от них, заставил сержанта внутренне поежиться, однако, сохраняя прежнюю уверенность и бесстрастность, начальник стражи обратился к юноше:
   - Уважаемый сэр, - начал сержант. - Не могли бы вы на время пребывания в нашем городе убрать от посторонних глаз красную ленту, что повязана на вашем левом плече.
   - А зачем это вам понадобилось, - ответил с усмешкой Ральф. - Кажется в Сиате никогда не было законов, где бы говорилось, что ношение одежды или тканей из красного цвета есть нарушение закона. Ведь так?
   - О, сэр, никто и не думал нарушать ваши права гостя и посетителя в нашем государстве, однако здесь дело совершенно в другом. Понимаете ли... Извините, сэр, но вы случаем не состоите в ордене Бактры? - вдруг прервавшись, прямо спросил сержант.
   - Что за орден такой, - удивленно проговорил Ральф. - Никогда не слышал ничего подобного. Да, и причем здесь я?
   - Да, уважаемый, - вмешался в разговор Райкен. - Не могли бы вы нас просветить насчет этого ордена и его связи с моим другом.
   - Ну, что же, - ответил сержант, немного успокоившись. - Отчего бы вам и не узнать некоторые новости. Так вот, недели две назад к нам со стороны юга приехали восемь путников в черных одеждах, которые затем остановились в гостинице "Три койки" (она находится в конце Княжьей улицы, очень приличная гостиница), через два дня они добились приема у нашего короля, а затем - на следующее же утро - их и след простыл, словно их и не было. Вот!
   - Ну, и причем здесь я? - вновь спросил Ральф, уже начинавший терять терпение. - Почему мне все таки нужно снять эту чертову красную повязку, а не показывать ее каждому встречному поперечному.
   - Да, я ведь и рассказываю, уважаемый сэр, - пробормотал немного растерянный сержант, видно было, что эта история была для самого немного непонятной, однако приказ есть приказ. - Так вот, я и продолжаю...
   - Можете занять свой пост сержант, - послышался чуть слышный мягкий голос сзади стражника. - Я сам объясню этим господам, что произошло в нашем городе две недели назад.
   Чуть обернувшись, сержант увидел перед собой главного лекаря короля и, вздохнув с облегчением, отошел в сторону поближе к своим подчиненным. "Пусть уж этот старик поговорит с этим парнем" - подумал начальник стражи Западных ворот. А тем временем Лао, внимательно всматриваясь в лицо юноши, медленно проговорил следующее:
   - Доброго вам утра, путники! Меня зовут Лао, Лао из клана Цзы. Я - Главный лекарь Его Величества короля Сиатского Хакима Второго. Я жду вас юноша вот уже четвертый день. Проедемте ко мне домой, крепкий чай и отдых, а также удивительный и интересный рассказ вам обеспечен.
   Спокойный и уверенный старческий голос Лао предполагал доверие. Старый Райкен и Ральф, ведя под уздцы своих лошадей, шли по улицам Сиата к дому лекаря, а солнце, не спеша, катилось в зенит.
  
   ***
   - Леннар, ну и где мои четыре пинты лучшего глесидского? - полувопросом, полунамеком поинтересовался хитрый гном, вновь (как и всегда, когда Магнуса распирает от смеха) щуря глаза, словно бы от яркого света, которого в любом уважающем себя трактире во всем Радрузине и в помине не было; наоборот помещение забегаловки покрывал приятный полумрак-полусумрак до боли знакомый и любимый всем почитателям пенистого напитка Богов.
   - Что молчишь, варвар? - опять спросил гном уже потише, чтобы не обидеть друга, посмеиваясь в кулак. - Неужели жалко выпивки доброму другу, а? Или же ты не согласен с тем, что проиграл мне? - засыпал вопросами тангар своего угрюмого и насупленного собеседника, сидящего напротив.
   - Да как-то не пристало северянину проигрывать спор "земляному червю", - наконец пробасил Леннар. - Ведь расскажи я кому-нибудь из родичей, они сразу же засмеют. Однако спор на то и есть спор, чтобы узнать кто удачливее, а кто нет, - продолжал варвар и тут же прогудел на весь трактир. - Эй, хозяин по четыре пинты лучшего глесидского мне и моему другу. Да пошустрей там, знаю я вашу расторопность, все вы, псы шелудивые, из одного только вам известного роду племени.
   - Вот так бы сразу храбрый северянин, - с уважением к достойному противнику сказал Магнус и сразу же добавил. - А за "земляного червя" брат-варвар, придется тебе еще две пинты выставить.
   - А почему это две, - удивился было Леннар.
   - Как почему, - отвечал с лукавой ухмылкой гном. - Одна пинта, чтобы ублажить меня, а вторая, как компенсация для всего гномьего народа. И скажи северянин "Спасибо!", что я не помянул всех своих родственников, ведь у нас почитают род.
   Леннар хотел было вновь пуститься в очередные бессмысленные споры с гномом (поскольку все споры с гномами бессмыслены из-за их железного упрямства), как подошел хозяин трактира с подносом и восемью пинтами лучшего глесидского. Потеха только начиналась!
  
   ***
   А тем временем, в землях Эль-Нур-Силладского Эмирата, что у самого моря начинался праздник. Радостная новость облетела всю страну - эмир Альмир Бекши женится. Столица эмирата - Харсилан - украшалась многочисленными цветными флагами, двери домов раскрашивались драгоценной в этой местности охрой. Специально на праздник были приглашены и созваны все более или менее известные менестрели и бродячие музыканты, которые теперь оккупировали чуть ли не полгорода, стоя на каждом шагу и играя на своих немыслимых инструментах разнообразные мелодии.
   Совсем скоро должна была в сопровождении стражи и отца приехать и сама невеста - дочь кхандского князя Их-Нура. Стройные ряды воинов в золоченых кирасах с прекрасными и изящными бердышами постепенно подтягивались к главным воротам Харсилана, строясь в плотные торжественные ряды.
   Над всеми солдатами командовал черноволосый мужчина, которому беспрекословно подчинялись с самого первого слова. Он говорил негромко, однако, тем не менее, голос его был слышен каждому рядовому и капралу, от него исходила некая волна уверенности и спокойности, и поэтому волновавшиеся солдаты при одном лишь взгляде на него успокаивались и убеждались, что повода для волнений нет. Солдаты знали, что их командир знает наперед, что делать в следующей ситуации. Нет, они даже не знали, они просто верили.
   Наконец, расставив свой взвод как надлежало и окинув их отеческим, почти нежным, взором, Ар-Билан Йохим (именно так и не иначе звали командира) принялся, как и многие другие его соотечественники дожидаться приезда своей будущей госпожи. Ждать пришлось не столь уж и долго, вскоре дозорный главных ворот прокричал: "Едут! Едут! Пыль столбом!", после чего весь внутренний двор замка торжественно загудел, закричал, завизжал. Это неистовство толпы мгновенно улетучилось, когда все тот же дозорный крикнул: "Это не кхандцы. Это наш дозорный отряд".
   В наступившей тишине зычным голосом Ар-Билан спросил у дозорного:
   - Рушта, кто едет? Какой из дозорных отрядов? Ты видишь флаги?
   - Нет еще..., - ответил дозорный Рушта и тут же добавил. - Но постойте. Да, вижу. Сине-белые флаги. Они с побережья, что у границы со Скалистым Когтем.
   В народе сразу загалдели, что к ним похоже едет Рилан Аль Шеир, ведь именно он руководит этим дозорным отрядом. Ар-Билан же, оставаясь столь же невозмутимым, решил подождать приезда отряда, хоть и не понимал, почему Рилан скакал к Харсилану. Он знал, что до личного приказа возвращаться, Рилан не мог вернуться в столицу и должен был продолжать патрулирование границы. Лишь в случае чрезвычайных событий, командор любого из дозорных отрядов мог вернуться под защиту стен, и сейчас Ар-Билан опасался, что один из таких чрезвычайных случаев наступил.
   Уже через несколько минут дозорный отряд Рилана влетел в город на ходу выкрикивая страшное: "К оружию братья! К оружию! Жители Скалистого Когтя идут войной на наши с вами земли! Пора постоять за нее!". Ар-Билан покрепче прикрепил застежку плаща, а затем приказом сержанту отослал свой взвод снять парадные и одеть походные боевые доспехи. Только после этого, посреди суеты и беготни городских жителей, он с трепетом вынул из потрепанных временем и ветром ножен свой меч, с надеждой посмотрел на него и не ошибся, Синий Цветок на клинке горел бледно-голубым.
   Вдалеке показались первые клубы пыли и это были не кхандские сваты. Приближалась война, и ветер, предчувствуя прольющуюся кровь, начал медленно сгонять темные грозовые тучи к Харсилану, чтоб не захлебнулась от крови Мать-Земля.
  
   ***
   - Нет, нет, - вскричал пьяный гном. - Споем нашу гномью, походно-привалочную.
  
  
   Куем мифрил мы в темных шахтах
   На топоры, мечи, секиры,
   И ждем, когда же позовет дорога
   Нас в путь далекий, но не долгий.
   Поднимем кубки братья-гномы,
   Уж далеко мы все от дома,
   Забыты кирки да мотыги,
   Так выпьем же морского рома.
   Шипя и пенясь, словно море,
   Мы пиво разливаем в кружки наши.
   Трактирщик принеси еще,
   Очистим погреба мы ваши.
   Ну, лейся ж песня гулким басом
   Под звон мечей и топоров,
   Пусть хмель от пива нас утешит,
   Помянем всех своих врагов.
  
  
   Дальнейшие слова пьяного тангара было не разобрать и поэтому, после еще нескольких минут неясного мычания и чертыхания, Леннар вскочил на ноги и громоподобным голосом заорал:
   - Прекрати гном. Дай, я спою.
   - Нет, ты еще послушай, - не унимался Магнус.
   - Нет, ты послушай, - ответил варвар и, столкнув еле стоящего гнома со стула, запел:
  
  
   Хей, варвар просыпайся,
   Не пристало ведь тебе
   Слыть воином,
   Недопившим эль.
   Вставай, помянем же дедов,
   Что уж лежат все в северной земле.
   Да, выпьем же за девушек красивых,
   Что так прекрасны в северной стране.
   Хей, варвар наливай быстрей
   Уж скоро нам на ратный бой,
   Среди деревьев высоких хвойных,
   Среди полей, где снег лежит.
   Последний вздох. И полной грудью
   Я чувствую мороз внутри.
   Глоток вина перед кровавой битвой,
   Глоток вина и только лишь.
  
  
   Допев песню, Леннар осушил очередную кружку глесидского, хлопнул по плечу Магнуса и заказал еще несколько пинт пива. Друзья весело проводили время, забыв о Ральфе и кобольде. В оживленной атмосфере трактира стало еще теснее, когда появились танцовщицы, шутя и грязно бранясь посетители ставили пари на лучшую из длинноногих красавиц. Девушек подбадривали веселыми возгласами и пьяными криками, аплодировали очередному завораживающему танцу и красоте исполнительниц. Леннар и Магнус еще некоторое время хлопали в ладоши и довольно-таки громко свистели, поочередно ругаясь себе под нос и пригубливая пиво, однако вскоре пьяный задор выветрился, уступив место тупой и глубокой сонливости.
   Посетители поодиночке расходились по домам, трактир неумолимо пустел, лишь сильно налегавшие на выпивку клиенты спали, уткнувшись лицами в столы либо закатившись под них. Леннар храпел на полу, одной рукой крепко держа опустевшую кружку, а другой прижимая к мерно вздымающейся груди табурет. Магнус также спал без задних ног, подложив под голову свой горячо любимый топор и завернувшись в скатерть. Сиат крепко заснул, лишь городская стража бодрствовала, охраняя покой и спокойствие горожан.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7. ДЕНЬ ПОКУПОК.
  
  
   Не так легка и жизнь купца,
   Что в граде стольном век живет.
   Звезда в созвездии Стрельца
   Расход сулит или доход?!
   Подсчет, проверка, вновь подсчет
   И в путь далекий с караваном.
   Монетам златым нужен счет!
   Доход? Нет, лучше чистоганом.
  
   Мерно горела свеча, отбрасывая зловещие тени на прозрачные стенки жилища мудреца Лао. За низким столиком прямо на полу на узорчатых циновках сидели трое - сам Лао, Ральф и Райкен-кобольд. На столе в изящных тарелочках красиво были уложены разнообразные яства, над маленькими пиалами поднимался еле заметный пар горячего лиственного чая. Все трое вели неторопливую беседу.
   - И что же, уважаемый Лао, вы предлагаете? - переспросил Ральф, дожевывая вареную куриную ножку.
   - Я прошу позволить мне сопровождать вас и ваших друзей, - ответил Лао, скрестив пальцы рук на уровне груди. - Я не буду мешать. Если понадобится, то могу даже помочь, ведь я искуснейший лекарь во всем Сиате. Увы, но причин и целей моего решения я сказать вам не могу. Возможно это произойдет позднее, намного позднее, - договорив, Лао замолчал.
   Некоторое время Ральф пребывал в некоем раздумье, даже замешательстве, если можно так сказать. Райкен сидел слева и тихонько попивал горячий чаек, с каждым глотком, причмокивая и покачивая, своей старой головой.
   - Мы не можем взять вас в попутчики, - наконец ответил Ральф. - У нас с вами совершенно разные дороги.
   Лао медленно покивал головой, как бы соглашаясь со словами Ральфа, затем, отпив из своей пиалы немного чайного напитка, улыбнулся уголками губ и сказал:
   - Две колеи всегда параллельны друг другу, но иногда и параллели могут сойтись, скрестившись на каком-либо участке пути.
   - Какие две параллели? - не понял Ральф, растерянно переводя взгляд с хитро сощурившего глаза Лао на ухмыляющегося Райкена и, наоборот. - Объясни Райкен, что это за параллели, которые могут сойтись. Не понимаю этих намеков и полунамеков. И почему это вы улыбаетесь друг другу, вы что знакомы?
   - Нет, Ральф, успокойся, - начал Райкен, допив чай. - Мы не знакомы с многоуважаемым Лао, но я рад знакомству с ним. Признаюсь, что редко вижу достаточно мудрых среди людского племени. О, спасибо, Лао, - воскликнул кобольд, когда лекарь вновь долил бодрящего напитка в его опустевшую пиалу. - Так вот, в словах Лао есть крупица, нет, даже доля истины. Две колеи действительно могут сойтись...
   - Райкен, что это за колеи? В чем смысл ваших слов? - перебил кобольда Ральф, все больше и больше становясь серьезным.
   - Терпение, мой юный друг, терпение, - певуче проговорил Лао, подлил чаю в пиалу юноши и, стянув с тарелочки плод журалавы, отправил его на растерзание к своим зубам. - Во-первых, твой наставник очень мудр, поэтому следует прислушаться в его совету, который, и я в этом не сомневаюсь, вскоре последует. Во-вторых, прислушайся к гласу другого старца, то бишь меня. И, в-третьих, после того как ты все поймешь, тебе следует найти двух своих приятелей, иначе они потратят все свои деньги вплоть до последнего динара в этом гостеприимном, но отнюдь не дешевом городе.
   - Черт возьми, - воскликнул Ральф, хлопнув себя по лбу ладонью правой руки. - Магнус и Леннар!
  
   ***
   - Вставай пьянь, - прокричал усатый стражник, пинком отворяя дверь трактира. - Вставай, вставай. Швец опять ты здесь околачиваешься, ну что ж, похоже, предыдущая ночь в камере не научила тебя уму разуму. Хватайте его, ребяты, и тащите в каталажку, пусть отдохнет после бурной ночи. Так, что у нас тут? - продолжал стражник, рыская взглядом по темным углам забегаловки. - А вот это уже интересно! Ха, гости столицы, м-да... парни тащи и этих двух молодцев, а также вон того шаромыгу в зеленом кафтане.
   Бравые стражники вынесли из дверей трактира Леннара, Магнуса и пьяницу в зеленом кафтане, погрузили их на телегу рядом с другими "неудачниками" и направились к городской тюрьме узкими витиеватыми улочками Сиата. А трактирщик, ругаясь последними словами на посетителей-пьяниц и стражников-вымогателей, тут же прикрыл дверь своего заведения.
   Небо над городом медленно краснело. Светало!
  
   ***
   - Нет, я определенно не понимаю суть данной комбинации, - ворчал Тронд. - Кажись, человек, мы здесь за делом, которое не требует отлагательства, а ты вместо этого занимаешься такой ерундой как покупка провианта и экипировки. Нет, Тронд определенно не понимает ход человеческих мыслей, тем более женских мыслишек.
   - Еще одна необдуманная фраза, тролль, и можешь со мною попрощаться, - зашипела от негодования Елена.
   И что удивительно тролль сразу же замолчал, видать не зря старейшина называл Тронда самым покладистым и добродушным среди своего роду-племени. Старейшина серых троллей дал Елене Тронда в качестве проводника и охранника, кроме того при встрече с королем Тронд должен был говорить наравне с Еленой за всех своих соплеменников. Тронд-тролль был еще молод, силен, ловок и не в меру умен, данное обстоятельство вначале поразило амазонку. Она то и дело спрашивала у тролля о жизни в племени, об их быте, о семье. Оказалось, что Тронд очень и очень словоохотлив, а если дать ему волю, то он может болтать несколько часов кряду, что уже на протяжении трех часов и испытывала Елена. За все время болтовни тролль не переставал ворчать, бормотать и пришептывать себе что-то под нос, независимо от того относятся слова к данной ситуации или же нет.
   - Четыре пташки знали свое дело, - еле шевеля губами, напевал Тронд. - Когда летали от зари к заре. Они быть может не жравши были, погибли все в сырой земле. Ту-ту-ту-ту ту-ту-ту шаглах-и-ох, шаглах-и-ох, углум-панси ишот-крамсах алох-алох алох-и-кох. Четыре пташки знали свое дело...
   - Прекрати! - с усилием над собой и тихо произнесла Елена, настолько крепко сжавши копье, что стали видны костяшки. - Мы почти пришли. Видишь, в конце улицы расположен квартал гильдии Кузнецов и Торгашей.
   - Нет, я не вижу, - ответил Тронд. - Ты должно быть не знаешь, но почти все тролли близоруки. Кстати, если уж мы идем за покупками, может быть ты купишь очки и подаришь мне их на память, а?!
   - Ну, что ж... Все будет зависеть от твоего поведения. Если ты пообещаешь молчать и говорить только тогда, когда в этом есть необходимость, то...
   - Договорились, - прервал ее тролль, одновременно протягивая амазонке руку для "скрепления" договора.
   Девушка с насупленным видом, как бы не хотя, но все же протянула троллю руку, однако внутренне она ликовала. "Хотя бы несколько минут тишины", - думала она, идя узкой улочкой к кузнецу. Тролль плелся сзади.
  
   ***
   Медленно тянулась дорога, исчезая постепенно в знойном мареве зыбкого горизонта. Солнце нещадно палило, пыль забивалась в обувь и постепенно превращалась в сухую грязь, смешиваясь с потом. Деревья предоставляли путнику место для отдыха, однако нужно было идти.
   Тарл-Орк неохотно поднялся на ноги из-под тени могучего дуба, пристегнул меч к поясу, перекинул через плечо суму и короткий гнутый лук, отпил из кожаной фляжки немного воды и, не глотая ее, зашагал по желтой петле дороги. "Впереди еще полпути, а позади уже полдороги" - подумал орк, ритмично вышагивая по огрубевшей почве.
   Внезапно сзади отчетливо послышался скрип несмазанного механизма телеги. Молодой орк, остановившись, оглянулся. Из-за поворота показалась голова запряженной и тащившей за собой разбитую телегу лошади, на которой развалившись сидел старичок, то и дело покрикивая на клячу нервным дребезжащим голосом. Телега медленно, но верно подъезжала к тому месту, где неподвижно стоял Тарл, и было, похоже, что старичок увидел его.
   - Стой, проклятая, - крикнул старик, останавливаясь рядом с орком. - Куда путь держись, хлопец? - спросил худощавый старик в потрепанной льняной рубашонке, залатанных штанах и дырявых от постоянной носки сапогах и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Если нам по пути, то залезай, довезу куда надо. Вижу я, хлопец, не так хорошо как бывало раньше, но все же заметно, что устал ты, вот, думаю, помогу, чем смогу, и мне на том свете зачтется. Ну, что ты едешь, али как?! - вновь спросил старик.
   Тарл-орк, не ответив, улыбнулся, закинул суму на телегу, затем сам подсел возле старика, который заранее уважительно подвинулся чуть в сторону. Лошадь тяжело тронулась с места, и вновь, не спеша, зашагала по пыльной дороге.
   - Как зовут то тебя, хлопец? - в очередной раз спросил любознательный старичок, глядя на дорогу.
   - Тарл, - нехотя ответил орк. - Меня все зовут..., нет, звали Тарл.
   - Ну, что ж приятно познакомиться с тобой, Тарл, - ответил старик, протягивая маленькую мозолистую ладонь для рукопожатия. - Ты, как я вижу орк?
   - Да. А что? Есть какие то проблемы? - спросил молодой орк, пожимая ладонь старика.
   - Проблемы?! - удивился старик. - Нет, никаких проблем. Некоторые люди до сих пор неважного мнения о вашем роде-племени, но только не я. Каждый имеет право на жизнь... или смерть. Я не привык делить всех на хороших и на плохих, все не настолько просто, а гораздо, гораздо сложнее. Нужно сказать, - продолжал старец, - Что мир не терпит таких сравнений как Добро и Зло. Я не отрицаю того, что такие силы существуют. Нет! Просто возникают ситуации, когда отличить хорошее от плохого становится весьма проблематично. Вполне возможно, что Добро воспользуется методами Зла, но и Зло может сотворить нечто доброе и светлое, так что все относительно. Все относительно! - повторил старик, а затем погрузился в свои мысли.
   - Да, старик, ты прав, - произнес орк, до боли сжимая ладони в кулаки. - Все относительно! Относительна жизнь, относительна и смерть. Смерть...
  
   ***
   - Ну и сколько же вы просите за этот лук? - спросила Елена, бережно водя правой рукой по изгибам оружия, проверяя, как звучит при спуске тетива и, пытаясь, прочитать клеймо мастера.
   - О, похоже, вы действительно заинтересовались этим чудо экземпляром, - начал торгаш. - Следует заметить, что этот лук вышел из-под руки знаменитого ревенского мастера Илода, вот здесь, - продолжал он, - если присмотреться стоит его клеймо "Илод". Видите?! Хорошо. У меня в лавке вы можете найти любой товар по самым смешным ценам в Стагаре.
   - Я поняла, - холодно ответила Елена, - Так сколько?
   - О, сущие пустяки, - вскинув руки к небу, засмеялся торгаш, - всего 200... 200 золотых.
   - 200 золотых? - переспросила Елена, не веря своему слуху. - Вы сказали, что этот лук стоит 200 золотых?
   - Да, да, да. Я не привередлив поэтому могу взять золотые и удагской чеканки. Я стараюсь идти навстречу клиенту, понимаете!?
   - Боюсь, что мне это не по карману, - с сожалением сказала Елена и, не попрощавшись, вышла на оживленную улицу.
   - Возвращайтесь, - прокричал вслед торговец. - Моя лавка работает с ранних петухов до первой звезды.
  
   ***
   В землях Эль-Нур-Силладского Эмирата, что у самого моря, беспокойный легкий морской бриз принес первые лучи солнца, которые легли на запыленные бойницы внешней крепости Харсилана. Ар-Билан Йохим стоял в юго-западной сторожевой башенке, пристально взирая на степную гладь, протиравшуюся за пределами городских ворот, из-под железного колпака шлема, намертво сидевшего на уставшей голове. Утро было свежим и бодрящим, чего Йохим никак не ожидал, считая, что ветер принесет запахи смерти и разложения с поля перед самой крепостью.
   Рядом на холодном каменном полу кто-то заворочался. Воин с пепельно-серыми волосами открыл глаза, протер их пальцами левой руки и встал на ноги. Остальные двое солдат также пришли в движение.
   - Ну, что Йохим?! - начал седой. - Не спалось тебе, как погляжу. Есть что-нибудь новое?
   - Никаких вестей Драгборг, - ответил Йохим, даже не повернувшись к собеседнику лицом и продолжая всматриваться в даль. - Вскоре они накормят солдат и вновь будут атаковать. Если это будет продолжаться снова и снова, то надолго нас не хватит. Совет должен запросить помощь из Ниджепа, иначе от столицы через три дня не останется камня на камне. Драгборг, - продолжал Йохим, - нам не выдержать массированного штурма, единственное на что можно рассчитывать, так это на крепость стен.
   Лицо Драгборга нахмурилось, пепельно-серые брови слились в одну бесконечную дугу, а ясные голубые глаза на какое-то мгновение замерзли. Внезапно внизу поднялся шум, Йохим и Драгборг кинулись вниз по лесенке, чтобы выяснить причину. Вокруг аптекарской лавки толпился народ. Подозвав стражника, Йохим и Драгборг стали проталкиваться к центру толпы, где раздавались оханья и аханья. Наконец, Ар-Билан добрался до начала лавки и громко спросил:
   - Что здесь такое происходит? Почему здесь столпилась толпа?
   - Прилетел почтовый голубь с письмом, командор, - ответил молодой лавочник, указывая на воркующую от удовольствия птицу.
  
   ***
   - М-да, - вытянул из себя наконец Тронд, стоявший под вывеской городской аптеки и вертевший в своих лапищах невзрачные очки из зеленоватого стекла в оправе из сухожилий ушастого оленя. - М-да, - вновь повторил тролль, причмокивая нижней губой. - За такой "шедевр" я готов свернуть кое-кому шею. Умеют же люди делать такую гадость, ни фирменного дизайна, ни годичной гарантии, даже стекло какого-то болотно-отвратительного оттенка. Зачем ты купила такую дешевку, ведь можно было найти более достойную вещь для... тролля?!
   - Скажи спасибо, увалень, - безразлично ответила Елена, пересчитывая оставшиеся после покупок монеты. - В конце концов, не такие уж и плохие стекла, вполне как сказал аптекарь "по городской моде". К тому же, кто будет смотреть, что на носу у тролля, да и денег у нас, что кот наплакал. Довольствуясь малым, жди большего впереди, так говорила моя наставница.
   - Возможно, возможно, - еле слышно проговорил тролль, полностью погрузившись в изучение новоприобретенных очков. - И все же видок у них, прямо скажу, неважнецкий, как говаривал мой соплеменник Жванецкий. Ну, что ж выбирать не приходится, нужно будет пересилить себя, чтобы одеть это уродство.
   - Да, ладно тебе, - улыбаясь, сказала амазонка. - Не передергивай с замечаниями, лучше давай топать к постоялому двору. Сегодня у нас важный день.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 8. ЕГО КОРОЛЕВСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО.
  
  
   Блеск роскоши и свет лампад,
   Улыбок жемчуг на зубах,
   Его Величество - Король
   Желает видеть вас на днях.
   Большая честь вам выпадает,
   Коль пригласил вас сам король,
   Ведь приглашение влияет
   На всю судьбу, общественную роль.
   Король умен, отважен, мудр,
   Бывает щедр, бывает зол,
   Бывает забывает время,
   А может посадить на кол.
   Подвержен слабостям, болезням,
   Кошмары видит по ночам,
   Он учит жить всех по законам,
   Их редко соблюдая сам.
   У короля случаются мигрени,
   Порой войной решает спор.
   И жизнь у него не сахар,
   Так повелось с давнишних пор.
  
   - Вам несказанно повезло застать меня во дворце, - сказал король Стагара Ульрик по прозвищу Веселый. - Сегодня весьма скверный денек. С утра голова раскалывается. Просто ужасная мигрень. Но не об этом дело. Ведь так?! У вас ко мне прошение? Если так, то давайте отложим его. Хотя бы до завтра. Нет, ну, не смешно ли звучит: "У короля мигрень!". Ох-хо-хох, я бы посмеялся, но эта боль...
   - Я осмелился вызвать еще одного врача, Ваше Величество - проговорил Ближайший Советник, человек с обрюзгшим от постоянной выпивки лицом и жалкими редкими волосами на макушке головы.
   - Неужели? - ответил Ульрик, опустив голову и поддерживая ее правой кистью рук. - Совсем от рук отбились. Вот поправлюсь и всех на кол посажу. Всех до самого распоследнего советника. Ох! Бедная моя голова.
   Все это время, пока король жаловался на свою мигрень и препирался с Ближайшим Советником, Елена и Тронд сидели на принесенных креслах напротив королевского трона. Бедный Тронд из-за своей могучей комплекции никак не мог сесть удобнее, опасаясь немедленной поломки дворцового кресла. Елене же было не до удобств, она молчала и терпеливо ждала, когда же король захочет приступить к делу.
   - Посадить меня на кол никак нельзя, - пролепетал не на шутку встревоженный советник. - Кто же будет писать указы и распоряжения от вашего имени, кто будет приносить лекарства перед сном и давать полезные советы. Без меня, Ваше Величество, Вам не справиться.
   - Не учи меня, как жить Пларадон, - отвечал Ульрик, продолжая одновременно охать и ахать. - Не ты первый, не ты последний. Найдутся те, которые с удовольствием пойдут ко мне на службу, рассчитывая заполучить место Ближайшего Советника. "Полезные советы", хмм..., за последние месяцы ты не дал мне ни одного полезного совета, говорил одни лишь глупости, так что, если пожелаю, то первым на кол пойдешь именно ты. Да, ты, и не удивляйся, когда окажешься в тюрьме, ожидая своего последнего смертного часа.
   Король замолчал, наблюдая за реакцией своего советника, и остался, похоже, доволен, когда за какие-то доли секунд лицо Ближайшего Советника окрашивалось во все цвета радуги, начиная с красного и заканчивая зеленым. Ульрик еле заметно усмехнулся, а затем, посмотрев на собравшегося в комок тролля и не менее напряженную девушку, хлопнул в ладоши и приказал, вошедшему лакею:
   - Принесите нашему гостю с берега Нойны кресло помассивнее и пошире, а то он не совсем комфортно себя чувствует. Неужели я должен следить за такими мелочами, а? Давайте там поживей. Ну-с, с чем пожаловали, - продолжил Ульрик Веселый, пожирая глазами тело амазонки. - Что молчите, рассказывайте, рассказывайте.
   В этот момент, когда двое дворцовых слуг внесли кресло для Тронда, а Ближайший Советник вышел из королевской залы. Елена и тролль, попеременно перебивая друг друга, начали свой рассказ.
  
   ***
   Леннар проснулся от холода. Огляделся в полумраке, сырость этого места навевала смутные и весьма тревожные воспоминания из лихой и бесшабашной молодости. Когда глаза, наконец, привыкли таки к темноте, Леннар громко выругался. Ну, конечно же, камера, самая обычная тюремная камера, сырая и холодная, с покрытыми паутиной углами. Варвар осторожно приподнялся, голова резко и жестоко отозвалась на предпринятые усилия мгновенным откатом боли по всему телу. Крепче сжав зубы, Леннар встряхнул руками, топнул пару раз ногами по твердому каменному полу, размял затекшую шею и только тут увидел в дальнем правом углу спящего тангара.
   Магнус храпел, сопел, пускал слюни и страшно ворочался. Кроме себя и гнома Леннар больше в маленькой камере никого не заметил. Закрывалась камера массивной деревянной дверью, которая очевидно была вырублена из цельного дерева. Окованная стальными пластинами и украшенная витиеватой резьбой дверь внушала уважение, такую нельзя было снести с одного удара.
   Наконец, варвар перестал рассматривать дверь, подошел к спящему гному и несильно потормошил за могучие плечи. Магнус заворчал, широко зевнул и нехотя присел на сером щербатом полу тюремной камеры.
   - Где это мы? - пробормотал тангар и вдруг взвыл, что было силы. - Где, где мой топор?
   - Успокойся, дружище, - спокойно ответил невозмутимый варвар, - мы всего-навсего в гостеприимной тюремной камере столь же гостеприимного Сиатского королевства.
  
   ***
   Повозка катилась медленно, но верно. Тарл уже давно потерял счет времени под мерное постукивание копыт и поскрипывание несмазанных частей механизмов телеги. Старик более не разговаривал, словно понимая, что молодому орку сейчас не до задушевных бесед, но по первому лишь взгляду становилось ясно, что молчание лишь до поры до времени. Пыльная змейка дороги верно вела к ближайшей деревеньке, которую старичок называл Гадкие Ручьи. Сейчас Тарлу было все равно как называлась человеческая деревенька. Хоть к черту на рога! От этой мысли лицо орка на краткое мгновенье расплылось в белоснежной улыбке, однако она исчезла, лишь стоило ему вспомнить своих погибших в неравной схватке братьев.
   - Я отомщу! - почти губами проговорил Тарл, поглаживая гарду меча. - Отомщу!
   Старик продолжал править, не обратив на шепот Тарл-орка ни малейшего внимания. Дорога все также вилась меж тут и там встречавшихся деревьев, кустарников и колючих зарослей лерплака. Лошадка проехала мимо первого на всем пути орка указателя, на котором полустертая надпись упреждала путника о том, что впереди лежит деревня под названием "Гадкие Ручьи".
   Еще через некоторое время, когда солнце вскатилось в зенит, за очередным поворотом показались первые признаки жизни. Телега старика въезжала в те самые Ручьи, которые Гадкие. У небольшого постоялого двора телега с невообразимым скрипом остановилась, старичок резко соскочил на землю, орк последовал его примеру.
   - Ну, что мил государь, может перекусим? - поинтересовался старик, распрягая лошадку. - А то я, прямо скажу, намаялся за сегодня. Солнце припекает, животине пить хочется, да и нам не мешало бы горлышко промочить парой другой кружек доброго крестьянского пива.
   - Не откажусь от твоего предложения, старик, да вот платить мне совершенно нечем, - прямо ответил Тарл.
   - Ну, эта беда не беда, хлопец. У меня, кажись, завалялась где-то в кармане лишняя монетка, так что айда в харчевню. Я даже здесь чую запах жареных ребрышек. Только вот пойду лошадку свою в конюшню поставлю да сенца дам, а ты пока что заходи да столик присмотри.
   Орк молча кивнул и зашагал ко входу в таверну. Внутри было достаточно тесно, запах пива и рыбы смешивался с ароматом дерева, было похоже, что харчевня отстроена совсем лишь недавно. Тарл-орк медленно прошел направо к свободному столику, однако сесть ему так и не дали.
   - А ну-ка! - прогудел басом воздух сзади орка. - Кто это у нас здесь такой. Неужто жаба болотная вылезла из своей дрянной лужи. Расхаживает тут, понимаешь, с важным видом. Да ведь ребяты.
   После этого в харчевне несколько минут стоял гогот и хохот, от которого тряслись руки и разливалось пиво, однако на это никто не обращал внимания. Повернувшись, Тарл оказался лицом к лицу с здоровенным детиной, который на полторы головы был выше орка, а в плечах не уступил бы самому подземному гному.
   Уголки губ орка скривились, обнажились острые клыки (как известно, нижние клыки у орков выступают над губами, делая их еще более устрашающими, но данный процесс наступает лишь после двадцати семи зим), желваки на скулах заиграли быстрее, руки и ноги наливались непонятной тяжестью, сердцебиение участилось.
   - Ой, - заговорил весельчак, - как он нехорошо смотрит. Видно решил, что я после этого испугаюсь и сбегу. Не напрягайся, зелень оркская, вот пивка выпей, пиво у нас варят отменное, - с этими словами здоровяк выплеснул изрядную порцию пенного напитка из своей кружки прямо в лицо Тарлу.
   Зал вновь залился хохотом и веселился бы, наверное, еще дольше чем в первый раз, если бы Тарл-орк молниеносным ударом не выбил из рук верзилы кружку, а затем не саданул ребром ладони по его незащищенному кадыку. Смех немедленно прекратился, словно бы оборвалась струна на лютне музыканта, а здоровяк, схватившись за горло, медленно осел на пол. Огромное тело рухнуло как срубленный многовековой дуб, дощатый пол харчевни затрещал, но выдержал. Тарл как ни в чем не бывало, прошел и сел за свободный столик, а зачинщик веселья все никак не мог прийти в себя, все еще кашляя и сплевывая на пол кровь.
   Тут в дверях показался старик-извозчик, прошел к столику, где сидел орк, пододвинул стул и сел. Посмотрев на приходящего в себя верзилу, старичок поцокал, покачал головой и сделал заказ хозяину харчевни.
  
   ***
   - Ты уверен в том, что он нам подходит, - пробасил густой крепкий голос в синеве неба. - Больно хилый он для нашего поручения, боюсь как бы не справился.
   - Не беспокойся, - ответил ему старым дряхлеющим голосом невидимый собеседник, - все пойдет как по маслу. Не стоит судить только по внешнему виду гораздо важнее, что внутри. К тому же он все еще на перепутье, поэтому следует помочь.
   - Хорошо, я не буду спорить, потому как это бесполезно. Но и помогать не буду, до поры до времени, конечно же, сначала пригляжусь повнимательнее, того и гляди, может и в самом деле сгодится на что-нибудь.
   - Ох, и осторожен ты стал в последние века, должно быть сильно досталось в последний раз. Ну что ж дело твое приглядывайся, да только о времени не забудь, сроки поджимают.
   - Не стоит беспокоиться, все будет исполнено в самом лучшем виде, ты же меня знаешь.
   - Вот именно, что знаю..., - подытожил старческий голос и замолк.
  
   ***
   Время близилось к полудню. Ярко-желтое солнце щедро одаривало землю теплом и светом. Куррос - крупный город-порт на юге Сингуна - был полон жизни, прохожие так и сновали туда-сюда, разносчики различных товаров расхваливали свои лотки и зазывали покупателей, харчевни ждали обеденного времени и корчмари заранее подсчитывали барыши. В общем, все дышало миром, спокойствием и обычной для таких больших городов суетой.
   Уже несколько часов Согдиан гулял по городу. Расхаживая и осматривая знакомые улицы и переулки родного для него города, поэт искал вдохновения, искал "запропастившуюся" музу. Хотя, конечно, навряд ли муза могла бы прийти на помощь на пыльных улочках Курроса. Но Согдиан не отчаивался, ведь, запершись в комнате, тоже нельзя написать ничего путного. Здесь же на пыльных, но все же широких улицах кипела человеческая жизнь. Это можно было использовать!
   И только на ум стали приходить слова и ложиться в складные и ладные рифмованные строчки, как от назойливой пыли вдруг захотелось очень сильно-пресильно чихнуть, однако поэт не позволил произойти такой роскоши в минуты озарения, поэтому Согдиан забормотал, разговаривая сам с собою.
   - Так, так, так..., что-то уже вырисовывается, нужно присесть.
   С этой мыслью поэт начал озираться вокруг. К счастью совсем рядом высилась вывеска харчевни "Белый всадник". Улыбнувшись такому везению, Согдиан заспешил внутрь. Хозяин забегаловки, вначале удивившись столь раннему гостю, тем не менее не растерялся и провел Согдиана к небольшому столику возле широкого оконного сруба. Вид выходил прямо на одну из небольших городских площадей, в данном случае на Фонтанку. Название появилось после установки большого фонтана, дающего столь необходимую прохладу в жаркие летние месяцы, а также нескончаемую радость малым детям, что с утра и до глубокого вечера проводили время у воды.
   Согдиан заказал легкий обед, настолько легкий, что корчмарь сразу убедился в том, что клиент безденежный. Его лицо до этого радостное и живое мгновенно приобрело кислое выражение, он еле выслушал заказ до конца, а затем поспешно удалился, чтобы еще раз посетовать на неблагосклонную судьбу. Тем временем, пока корчмарь разбирался с обедом для Согдиана, последний открыл свою небольшую потрепанную сумочку, достал оттуда чернильницу, перо и бумагу, чтобы выразить свои мысли в письме.
  
   Как много сил отдал борьбе,
   Как много сил отдал науке,
   И вот сейчас не нужен я,
   Забыты все мои заслуги.
   А я ведь жил, пытаясь быть,
   Пытаясь стать лишь тем, кем был.
   Я жизнь прожил не ради жизни,
   Ради тебя, ради любви.
   Слова эти меня пугают,
   Пытают, путают меня.
   Ведь жил я лишь ради любимой,
   Которой был любим всегда.
   Знавал я в жизни передряги,
   Знавал я в жизни и покой.
   Но я ведь жил ради любимой,
   Теперь же каюсь пред тобой.
   Мои слова в душе теснятся
   И места им я не найду.
   Они в письме к тебе сольются
   В одно: "Люблю!"
   Я жизнь прожил, пытаясь ясно,
   Ясней и проще все понять,
   Но жизнь подумала иначе
   И видно мне не перенять...
   Не перенять твою жестокость,
   Не перенять твой холод глаз,
   В которых тихо замерзал я,
   Пытаясь встать, пытаясь встать.
   ***
   Время обеда в Стагаре наступило как раз тогда, когда Елена и серый тролль по имени Тронд, наконец, закончили свой рассказ. Внимательно слушавший король Стагарского королевства Ульрик Веселый облегченно вздохнул и продолжил весьма лелейным голосом:
   - Не желают ли, дорогие гости, отобедовать?!
   - Еще как желают, - ответил Тронд прежде, чем Елена смогла открыть рот, - мой живот, так и просит чего-нибудь съестного, лучше всего мясного да пожирнее.
   - Ответ настоящего мужа, - улыбаясь, сказал Ульрик. - Ну что же прошу вас в Трапезную комнату. Слуги проводят вас, я мне еще нужно кое-что обсудить с Пларадоном, извините меня.
   Ульрик поспешно откланялся и в сопровождении стражей ушел, а подошедший лакей вежливо попросил Елену и Тронда следовать за ним. Вскоре, миновав несколько великолепных коридоров, они очутились в роскошной зале, которая, по всей видимости, и являлась Трапезной комнатой. Спутники сели за стол и тут Тронд тихонько присвистнул, хотя, стоит заметить, что свист этот был тихим лишь на взгляд тролля, на самом деле он был прилично громким настолько, что хрустальные бокалы и небольшие кубки зазвенели приятной, мелодичной музыкой. Троллю звон понравился и он, конечно, присвистнул бы еще раз (на этот раз чуть "погромче"), если бы не сунутый под живот остренький локоток амазонки. Елена цыкнула на тролля и ткнула еще раз, да так сильно, что Тронду расхотелось спорить о чем-либо с воительницей, поэтому он просто тупо уставился на приносимые угощения. Осетрина в остром соусе, цыплята в бесчисленном множестве, запеченные перепела, филе крокодила, различные икры, аппетитные бараньи ножки (скорее ножища, потому как таких больших ног Тронд еще не видел, специально разводят что ли, подумалось троллю), затем пошли более легкие блюда, закуски, различные соусы, а также напитки и вина (пива в королевском дворце не подавали, такое упущение не могло не раздосадовать серого тролля с берега Нойны).
   Закончив осмотр съестного и не очень (в данный перечень были включены скатерти, салфетки, сами блюда, а также вилки, ложки и ножи) Тронд благостно заулыбался, однако улыбка тотчас же исчезла с лица сурового тролля, так как он просто не знал с чего начать. Наконец таки, решив глубокую моральную проблему, Тронд снова улыбнулся. В следующее мгновение в одной пятерне тролль держал хвост осетра, а второй накладывал себе в тарелку дразнящих своим ароматом цыплят. Вскоре Тронд насчитал около десятка жареных представителей куринооднообразных и, оставшись довольным, потянул руку к кувшину с бодрящим гномьим напитком - выдержанным нектаром меда. Налив в три кубка (чтобы наверняка), тролль взял в каждую руку по баранье ноге и впился в одну из них мощными челюстями, когда вдруг вошел король.
   Елена, с безучастным видом наблюдавшая до сего момента за манипуляциями на столе, немедля встала и склонила голову в знак почтения. Небрежно кивнув в ответ, Ульрик в сопровождении Пларадона приблизился к столу и сел. Ближайший советник также не заставил себя ждать, с готовностью (даже прытью) плюхнулся в ближайшее к королю кресло и начал накладывать себе еды да побольше, чем заслужил одобрительные взгляды увлеченного трапезной церемонией тролля. Король же в отличие от советника всего лишь налил бокал вина, выпил глоток, посмаковал вкус и аромат напитка, а затем обратился к Елене:
   - Вам не нравится еда?
   - О, нет, что вы, - ответила сразу амазонка, - просто я не так голодна как мой спутник.
   - Да вашему другу определенно понравилась кухня Его Величества Короля Стагарского Ульрика Веселого, чего и следовало ожидать, - здесь король сделал долгую паузу, которая была красноречивее многих слов, Ульрик напряженно думал, когда он все же заговорил, Елена непроизвольно вздрогнула. - Я не верю в судьбу, считая, что существует лишь неизбежность, но сейчас самое время поверить, и, клянусь небесами, сегодня я верю.
   За столом повисла тишина, хотя все понимали, что король обращается более к себе, чем к кому-либо из сидящих за столом. Ульрик не сводил глаз с Елены и продолжал:
   - Верю ли я в себя? Несомненно! В других? Я бы поставил большой знак вопроса. Настолько большой, что я сам этому не рад. Я доверяю больше собственным борзым, которых ращу с щенячьего возраста, подобной любви я не испытываю даже к собственной матери, что опять же весьма и весьма печально. Поэтому то, что я сейчас скажу, поставит меня в одну рамку с самыми обычными людьми, с самыми заурядными личностями. Я... я доверюсь вам. Доверю свою мечту, неосуществимую до сей поры, пока Провидение не послало ко мне вас. Я хочу нанять вас, точнее отрядить на поиски одного очень могущественного артефакта, скрытого в Закатных Горах - в царстве воинственных гномов-кольчужников. Но для начала я предоставлю вам право выбора. Вы согласны исполнить волю стагарского престола? - одними губами выговорил Ульрик, не сводя глаз с амазонки-воительницы.
   Елена, также не сводившая глаз с короля, поразилась столь рачительной перемене характера и манеры поведения. Столь расслабленный, немного шутливый Ульрик превратился в надменного, гордого и властного за такой короткий промежуток времени. Что касается вопроса или предложения короля выполнить "волю стагарского престола", то Елена решила, пока не спешить.
   - Могу я услышать подробности задания, прежде чем соглашусь его выполнить, Ваше Величество? - спросила амазонка наиболее сдержанным тоном.
   Глаза Ульрика вмиг потеплели, он даже позволил себе чуть улыбнуться, однако голос был все так же строг и властен.
   - Почему бы и нет?! Мое задание связано с таким древним явлением как Темный Меч.
   Услышав и осознав все происходящее, Елена оторопела, она явно не ожидала услышать такого в "стагарской дыре". Тронд, в отличие от амазонки, не впал в затяжной полет мысли, так как соображал не в меру прытко для тролля, однако и его постиг казус. Когда Ульрик заговорил о Темном Мече, тролль как раз приговаривал очередную баранью ножку в сметанном соусе, услышав же, что Темный Меч - это задание, Тронд просто уронил ножку в глубокую миску из-под соуса, расплескав его содержимое по столу и своей одежке. Более спокойно вел себя Пларадон, он продолжал трапезничать, как ни в чем не бывало, видать ему было уже известно о планах своего Государя, который вдруг спросил:
   - Ну-с, вы согласны помочь мне осуществить мечту?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"