Сегодня для Ани Медведевой был особенный, торжественный день. С чем бы сравнить то чувство, которое испытывала девушка? Радость в день рождение, когда ей надарили кучу подарков, "пятёрка" в школьном дневнике (впрочем, девушка была круглой отличницей и такая оценка для неё была привычным делом), получение аттестата зрелости или поступление в пединститут? Нет, это нечто другое, это что-то большее: и радость, но и громадное чувство ответственности. Впереди у неё длинный отрезок жизни, который будет наполнен самыми разными эмоциями: гордостью и удовлетворением от проделанной работы, от приложенных к этому усилий, но и огорчениями (куда же без этого?). Аня знала, что ждёт её впереди, ведь она пошла по стопам своей матери, заслуженного учителя с тридцатилетним стажем, и поступила на педагогический. И вот сегодня наконец она тоже с гордостью может именоваться дипломированным специалистом педагогических наук, а проще говоря, преподавателем русского языка и литературы. Ведь всего час назад в институте прошла торжественная церемония вручения дипломов.
Быть учителем для Ани - мечта детства. Перед её глазами был пример её матери, всеми уважаемого человека, несущего знания, как бы пафосно это не звучало. И Аня хотела быть учителем не просто в какой-то школе, а именно в её родной, любимой школе, вернее, теперь гимназии, где она училась сама, где она всех знала и её знали и любили учителя. Это был её долг: учителя одиннадцать лет отдавали ей свои знания, и теперь она должна делиться своими знаниями с поколением, шедшим за ней следом. И делать это так, как делали её учителя, самозабвенно, полностью отдаваясь профессии. Аня не раз представляла, как она, стоя перед учениками в классе, наполненного утренними лучами солнца, скользившими по доске, исписанной мелом, по партам, рассказывает школьникам что-то новое и интересное, знакомит с чудесным миром литературы и тайнами родного языка, а те жадно слушают её, стараясь уловить каждое слово, и восхищаются ею, что она, такая молодая, так много знает. Это не своего ли рода романтика, схожая с восхождением на трудные, покрытые снегами горные высоты?
Литература для Ани никогда не была скучным предметом в школе, напротив, это - интересный мир, погружавший в прошлое. И родителям не приходилось заставлять её читать из-под палки "скучных" классиков. Нет, наоборот, девочка, в то время как её сверстницы играли во дворе или сидели дома перед телевизором, смотря мультики, читала. Читала взахлёб. Сначала волшебные сказки, потом рассказы о животных и приключения, а теперь уже серьёзные романы, классику, заставлявшую размышлять. И Аня всегда верила, что люди, действующие на страницах этих книг, - это не вымышленные автором герои, не плод их фантазии, а настоящие люди, жившие когда-то, в те далёкие времена, когда носили пышные платья и фраки, ездили в конных экипажах и дрались на дуэлях. Ей были интересны их судьбы, их истории. Поэтому как можно было не любить читать и считать это занятием скучным? Аня этого не понимала и видела свой долг в том, чтобы объяснять другим, прежде всего детям, что книги - это чудесный мир, через который можно познать души других людей, но, в первую очередь, свою собственную душу.
Красный диплом лежал у неё в сумочке, висевшей на плече, в руках - пакет с тушкой курицы и прочими вкусностями Сегодня Аня собиралась накрыть торжественный ужин для себя и для Сергея, её молодого человека, с которым она встречалась около двух лет. Девушка подошла к подъезду своего дома, открыла дверь и стала подниматься по лестнице, стуча каблучками по ступеням, и тут услышала лай, доносившийся из её квартиры. Это был Сбогар, собака девушки, шотландский сеттер.
Сбогар - странная кличка для любого, кто невнимательно читал Пушкина. Сергей, не поклонник литературы вообще, впервые услышав, как зовут собаку девушки, спросил, удивлённо: "Что это за кличка?" И когда Аня объяснила, что так звали собаку главного героя повести "Барышня-крестьянка", усмехнулся и сказал: "Хорошо, что не Муму". Чем немного задел девушку. После, правда, Сергей переделал эту кличку в более удобную - в "Баги", так как он стеснялся на улице подзывать собаку кличкой, вызывавшей у всех недоумение. Постепенно и Аня осознала, что говорить "Баги", это куда проще, чем "Сбогар".
Наконец девушка поднялась на свой этаж, вставила ключ в замок, поворот, и тут же чёрно-рыжая лохматая масса вылетела из-за двери на лестничную площадку и стала вертеться возле неё, подпрыгивать, усердно виляя хвостом и поскуливая.
- Баги, привет, привет! - радостно восклицала хозяйка, ласково трепля собаку по холке. - Поздравляй меня, поздравляй! Ты ведь знаешь, что сегодня я наконец-то получила диплом. Сейчас я его тебе покажу, - и Аня полезла за ним в сумочку. - На, смотри, там одни пятёрки, - говорила она, подставляя предмет своей гордости под нос пса, чтобы тот сам смог убедиться, какая его хозяйка молодец.
Сбогар из вежливости понюхал книжечку с незнакомым ему запахом, но, так как цифр он не знал, вновь переключился на свою хозяйку, норовя лизнуть её в лицо.
- Ну, всё, молодец, молодец. Пошли домой, - и Аня завела собаку в квартиру.
Переодевшись, девушка поспешила на кухню: приготовление праздничного ужина не требовало отлагательств, ведь всего через пару часов с работы должен вернуться Сергей. И, повязав фартук, Аня приступила к делу, напевая весёлые песенки репертуара молодости её мамы, а то и бабушки - такое у неё было отличное настроение.
Сбогар появился у девушки, когда собака Аниной подруги Юли принесла щенков. Когда Аня увидела шесть чудесных чёрно-подпалых комочков с огромными фиолетовыми глазами, то не смогла устоять. И было решено, что одного из них она заберёт к себе. Сергей появился в её жизни чуть позже, спустя несколько месяцев.
Он увидел девушку в парке, когда она гуляла там с собакой. Нет, сначала даже первым он увидел подросшего щенка - роскошного пса с иссиня-чёрной шерстью, струящейся по телу, и огненно-рыжими мордой и лапами. А затем он перевёл взгляд на стройную, миловидную блондинку с длинной косой. Про таких, как она, ещё лет пятнадцать-двадцать назад говорили: "тургеневская девушка". Но сейчас так не говорят, поэтому Аня была для него просто скромной девушкой, немного странноватой (все эти увлечения литературой, театром, костюмированными балами, поездками по интересным местам, то есть туда, где Лермонтов дрался на дуэли, а Пушкин писал "Евгения Онегина" и прочее, а на стене в её комнате, вместо постеров со смазливыми певцами, висели портреты Пушкина и Чехова), но именно это Сергея и зацепило. Для него это была какая-то свежесть, новизна, с Аней не стыдно было показаться перед друзьями и родителями, так как в разговоре она никогда не ударила бы в грязь лицом. Скромность же девушки проявлялась лишь в одежде (любовь к винтажному стилю) и её непритязательностью к жизни. Но в её зеленоватых глазах всегда горел тихий, запрятанный куда-то в глубину, но огонёк, который временами вырывался наружу, когда она начинала чем-то сильно увлекаться.
А что же Аня, почему она приняла ухаживания Сергея? Ведь они были так не похожи друг на друга и, по собственным же словам молодого человека, читал он книги только по экономике, а из художественной литературы с уважением относился лишь к драйзеровскому "Финансисту". Они были как инь и янь. Но Аня сама чувствовала, что ей, оторванной от повседневной суеты и бесконечно пребывавшей в вымышленных мирах и грёзах, нужен был именно такой человек, как Сергей, который, в отличие от неё, крепко стоял ногами на земле, знал что почём и был способен решить все её проблемы, которые раньше девушка с готовностью перекладывала на плечи своих родителей. Молодые люди быстро съехались и стали жить в квартире её бабушки, бабушку же забрала к себе мама.
Однако умиление собакой длилось у Сергея недолго. В одно "прекрасное" утро, собираясь на работу, он обнаружил сжёванные почти что новые ботинки. И перед хозяйкой собаки был поставлен ультиматум: или "я", то есть Сергей, или собака. "Зачем тебе этот пёс?" - спрашивал молодой человек, предъявив девушке улику - испорченный ботинок. - "Он перегрызёт нам всю обувь, от него воняет псиной, мы сами скоро будем вонять псиной. Да и вообще, с ним слишком много хлопот, а жрёт он как прорва. Так что отдай его кому-нибудь".
Но, к удивлению Сергея, Аня проявила упрямство и сказала, что Сбогара она никому не отдаст. Псиной он не воняет, а обувь перестанет грызть, как только у него вырастут все зубы. К тому же Сбогар уже привык к ней - разлука с хозяйкой станет для него травмой. Так поступать не по-человечески. Сергею пришлось смириться, и он остался жить в квартире вместе с собакой.
Но в дальнейшем он понял, что иметь такую собаку не так уж и плохо. Чего только стоили восторженные взгляды окружающих на роскошного сеттера с лоснившейся шерстью, особенно молоденьких, симпатичных девушек, когда он прогуливался с ним по улицам. Сначала они восхищённо смотрели на пса, а затем точно такой же взгляд бросали и на его хозяина. Серёже это льстило. Нет, он не собирался заводить знакомство с этими девушками и покорять их сердца, ему вполне хватало и Ани, но их взгляды льстили его самолюбию.
Итак, курица была готова, стол красиво сервирован, осталось ждать прихода Сергея. Аня достала свой диплом и поставила его торцом на стол, словно он должен был являться главным украшением стола. Безусловно, Сергей будет гордиться ею, что она такая умная, такая целеустремлённая, ведь он и сам был таким.
Только вот единственное "но": Сергей был не очень в большом восторге от того, что его невеста собирается идти работать в школу. Высшее образование, диплом - всё это очень хорошо. Только вот он считал, что девушке незачем тратить свои лучшие годы в школе на этих оболтусов, которые не хотят учиться и от которых никогда не дождёшься благодарности. Когда можно найти более престижную, более высокооплачиваемую работу. Аня достойна лучшего, чем быть просто училкой, - так иногда между делом говорил ей молодой человек. Он верил, что между такими фильмами, как "Дорогая Елена Сергеевна", "Школа", "Училка" и реальной действительностью нет никакой разницы, и Аня, придя работать в школу, начнёт воевать с учениками и, не обладая железным характером и жёсткостью, в скором времени превратится в истеричку.
Но если раньше девушка только отмахивалась от Сергея рукой, то сейчас, когда до его прихода оставались считанные минуты, ею стало овладевать некоторое чувство беспокойства: она понимала, что рано или поздно у неё состоится серьёзный разговор с её молодым человеком о её будущем, и ей придётся отстаивать перед ним свои позиции.
Но тут из размышлений Аню вывел Сбогар. Он вдруг вскочил со своего места и с шумным лаем бросился в коридор. Девушка отправилась следом за собакой. Замок щёлкнул, дверь открылась, и Аня увидела на пороге своего жениха, державшего в одной руке букет цветов, а в другой - пакет, в котором угадывалась бутылка шампанского.
- Ну, где моя выпускница? - воскликнул молодой человек, широко расставив руки, чтобы принять в свои объятья девушку.
Но её опередил пёс, подскочивший к Сергею. Молодой человек, испугавшись, что тот может запрыгнуть на него лапами и сбить его с ног, строго закричал на собаку:
- Фу, Баги! Фу! А ну пошёл на место!
И Сбогару пришлось отступить.
- На, это тебе, - протянул молодой человек девушке цветы. - Поздравляю.
- Слушай, а запах какой идёт из кухни, просто волшебный!
- Там уже всё готово.
- Ух, знала бы ты, какой я голодный!
Ужин проходил замечательно. Аня взахлёб рассказывала о церемонии вручения дипломов, не забыв упомянуть о том, что преподаватели отметили, что их выпуск один из самых лучших за последние годы. Особенно выделили её, Анну Медведеву, как студентку обладающую наиболее ярко выраженным педагогическим талантом. Эти слова девушка произнесла с особой гордостью. Но, как ей всё же показалось, Сергей слушал её вполуха, и его гораздо сильнее интересовали курица и салат.
Наконец дошло дело и до шампанского. Молодой человек опытной рукой аккуратно вытащил пробку, и из горлышка бутылки заструился тонкий дымок, как джин из волшебной лампы. Пенящаяся жидкость была разлита по фужерам, и Сергей предложил тост:
- За успешное окончание института, - и влюблённые чокнулись. - Ты у меня молодец, - поцеловал молодой человек девушку в щёку.
Потом они ещё провозглашали тост за диплом, за новые перспективы.
- Слушай, тут у одного моего знакомого, - вдруг как бы между прочим начал разговор Сергей, - владельца рекламной фирмы, Болотова, ну, я говорил тебе о нём, в общем, у него секретарша в декрет уходит, он ищет замену. Короче, я похлопочу за тебя перед ним. Я думаю, что с обязанностями секретарши ты справишься.
- Что? - опешила Анна. - Какая секретарша?! Серёж, я педагог, я пять лет училась в институте...
- Ой, только вот не надо всего этого опять: "я пойду только в школу, это моё призвание", - перебил её молодой человек. - Не смеши народ!
- Я никого не смешу. И это вправду моё призвание!
- Послушай, Аня, ты уже взрослая девочка: пора уже расставаться со своими иллюзиями и мнить себя Макаренко. Если ты была круглой отличницей, это не значит, что и тебя все дети будут слушать, открыв рот. Сегодняшние дети не хотят учиться. Пойми, они хотят зарабатывать деньги, а твоя литература в этом им ничем не может помочь. Ты изведёшь на этих спиногрызов всю свою жизнь, все свои нервы. А я не хочу, чтобы, когда я возвращался домой с работы, меня встречала уставшая, измотанная нерадивыми школьниками, истеричная жена.
- Почему ты решил, что обязательно всё так и будет? Это всё стереотипы.
- Да неважно, стереотипы, не стереотипы. Гробиться за копейки ради сосунков ты не будешь, я тебе не позволю. Всё, вопрос решённый, в школу работать ты не идёшь. Не хочешь к Болотову, поищем тебе другое место. В общем, отдохнёшь недельку от своего института и решай.
- Но я уже давно всё решила.
- Нет, Аня, нет, училкой ты не будешь. И кончим разговор об этом. Короче, через неделю я звоню Болотову, - безапелляционно заявил молодой человек.
- Но почему ты решил, что можешь распоряжаться моей жизнью?
- Потому что я твой будущий муж. Ты думаешь, мне легко одному тащить семью? Мы с тобой всё это уже обсуждали, у нас в планах двое детей, а тут ещё этот дармоед на моей шее, - Сергей указал на собаку. - А в твоей школе платят гроши. У Болотова же - перспективы. У него филиалы, можно стать менеджером звена. Приобретёшь там опыт, пойдёшь ещё выше.
Но эти "радужные", на взгляд молодого человека, перспективы, Аню совсем не радовали, и выражение её лица по-прежнему оставалось кислым. Сергей, понимая, что сейчас достучаться до девушки сложно, когда она вся поглощена эфемерными мечтами, смягчил тон и решил предложить компромиссное решение:
- Послушай, сейчас всё равно - лето, в школу раньше сентября ты не пойдёшь устраиваться. Поработай немного у Болотова, хотя бы эти два месяца, заработаешь хоть какие-то копейки. Ну помоги ты мне тянуть эту лямку хоть немного. И потом ты же сама хотела на следующий год съездить куда-нибудь отдохнуть, а на это нужны средства. А там посмотрим. Не понравится у Болотова, пойдёшь в свою чёртову школу.
- Хорошо, - ледяным тоном произнесла девушка. - Но только на два месяца.
- Вот и отлично, - тут же повеселел Сергей. - Давай выпьем за это.
И молодой человек принялся вновь наполнять бокалы: он был уверен, что Аня, поработав у Болотова, забудет о своей блажи, когда перед ней замаячат отличные перспективы в карьере. Однако Ане вовсе не хотелось пить за это, настроение у неё было подпорчено, и всё остальное время она отмалчивалась.
Когда вечером позвонила её мама, чтобы поздравить дочь с окончанием института, Аня, вяло приняв поздравление, принялась жаловаться на Сергея, что он её не понимает и хочет, чтобы она работала какой-то там секретаршей. Но, к удивлению девушки, её мать поддержала Сергея. Если девушка поработает где-нибудь два месяца, то ничего страшного не случится, это пойдёт ей только на пользу. Надо учиться работать в коллективе, и потом в школе ей уже будет легче.
Но, вместо недели, Сергей дал отдохнуть Ане всего четыре дня. Придя вечером с работы, он радостным, почти счастливым тоном сообщил ей, что разговаривал с Болотовым и договорился с ним о том, что тот готов рассмотреть кандидатуру Ани на должность секретарши, пока что на испытательный срок. И уже завтра она должна будет явиться в его офис на собеседование.
- Так скоро... - опешила Аня.
- Ну а что тянуть резину?
Лицо Сергея светилось довольством, и он совершенно не заметил, что лицо Ани, напротив, выглядело расстроенным. Ну и вправду, стоит ли обращать внимание на девичьи капризы, он - мужчина и ему лучше знать, что должна делать его девушка. Поломается, но потом ведь сама поймёт, что так для неё лучше, и ещё "спасибо" скажет.
Следующим утром Аня вяло, без всякого энтузиазма собиралась на собеседование к Болотову. Одеваясь в строгий костюм, в котором защищала диплом, она думала о том, что хотела носить его в школу. Теперь же её планы были под угрозой, так как Аня понимала, что если она пройдёт собеседование у Болотова, то Серёжа навряд ли позволит ей так легко уволиться через два месяца. Наверняка будут уговоры, попытки переубедить, может быть даже, ультиматумы и, конечно же, её слёзы.
На улице стоял жаркий, июльский день, слепило солнце. Люди спешили в сторону вокзала, чтобы на электричке уехать куда-нибудь за город, поближе к воде; дети кушали мороженое. А Аня в костюме из плотной ткани, в котором ей было неимоверно жарко, шла в сторону торгового центра, располагавшегося в центральной части города, где и находился офис рекламно-полиграфической кампании "Болотов и К". Остановившись перед типичной "стекляшкой", ставшей по замыслу архитекторов доминантой центра города, девушка пробежала взглядом таблички, висевшие рядом с дверьми, и нашла нужную: "Болотов и К, каб. 503".
На лифте Аня доехала до пятого этажа и свернула в левое крыло здания, где и находился офис Болотова. Пока она шла по коридору, мимо неё всё время сновали сотрудники других фирм, одетые в белые рубашки с мокрыми подмышками.
Тяжело вздохнув, девушка не очень решительно постучалась и, нажав на ручку, открыла дверь. Изнутри офиса на неё повеяло освежающей прохладой благодаря кондиционеру, работавшему на полную мощность. В приёмной сидела та самая секретарша, которую Ане предстояло заменить, если Болотова, конечно, устроит её кандидатура.
- Добрый день, - поприветствовала секретарша немного уставшим голосом и бросила оценивающий взгляд на вошедшую.
- Я на собеседование, к Аркадию Дмитриевичу, - пояснила Аня.
- А, вы - Медведева Анна? - догадалась секретарша.
- Да.
- Сейчас доложу.
Через пару секунд Аня уже стояла перед Болотовым, вернее, перед его столом, за противоположным краем которого сидел хозяин фирмы, а между ними - куча бумаг и папок. Мужчина был полноват, лысоват, хотя ему было около тридцати пяти лет, в тёмном костюме и с золотыми перстнями. В общем, именно таким девушка его себе и представляла. Типичный директор типичной маленькой фирмочки, словно бы все директора учились не только в одном вузе, но и родились в одном инкубаторе.
"Не я хочу, а мой молодой человек так хочет", - хотелось ответить девушке, но она удержалась от этого нелепого ответа и лишь вяло кивнула.
- Сергей уже кое-что рассказал мне о вас, - и Аркадий Дмитриевич достал из одной из папок какой-то листочек и бегло пробежался по нему глазами. - У вас высшее педагогическое образование, хорошо владеете английским языком, опыта работы пока нет, всё верно? - мужчина опять вопросительно посмотрел на девушку.
- Да.
- А почему же вы, дорогая Анна, не хотите работать по специальности, в школе? Учителя нашей стране, ох, как нужны.
Этот вопрос ввёл девушку в замешательство, она не знала, что ответить, ведь как раз-то в школе она и хотела работать. Но не подставлять же Сергея. Да и сказать, что: "я к вам всего на два месяца, а потом уйду всё же в школу", она тоже не решилась. Впрочем, пока Аня размышляла, что ей ответить, Аркадий Дмитриевич придумал ответ за неё:
- Впрочем, да, быть учителем в наши времена совсем непросто, особенно работая с современной молодёжью. Нужны крепкие нервы и железная рука. Сужу по своему сыну. Ему тринадцать, переходный возраст, сами понимаете. Я даже не представляю, как бы вы с ним справились, вы - хрупкая девушка. Да и нагрузка - куча бумажной работы, отчёты. Конечно же, работа секретаря тоже это предполагает, но здесь вам будет гораздо спокойней, никто не шумит, не галдит. И опять-таки - карьерный рост, повышение зарплаты. Что ж, попробуем. Верочка, моя секретарша, уходит в декрет через месяц. Этого времени вполне достаточно, чтобы всему научиться. Но главное - это пунктуальность, ответственность, трудолюбие. У вас, надеюсь, есть все эти качества?
- Да, безусловно, - подтвердила Аня.
- Что ж, тогда пожалуйте к Верочке, она вам всё объяснит, покажет и расскажет. Проявите себя хорошо, в конце испытательного срока, то есть через месяц, официально оформим.
А дальше началась скука. Секретарша, будучи головой уже вся в декретном отпуске, вяло принялась рассказывать о принципах своей работы. "И на твоём лице всегда должна быть улыбка, улыбайся всем - клиентам, Аркадию Дмитриевичу", - закончила секретарша с самым апатичным выражением лица, которое только можно было изобразить. Затем Вера плюхнулась в своё рабочее кресло и уставилась в монитор компьютера, позабыв о существовании Ани часа на два. Девушке хотелось зевать, так как аскетический интерьер офиса навевал необыкновенную скуку, но она старательно подавляла этот позыв, боясь таким образом обидеть секретаршу.
Первый клиент появился часа через два, и только с его приходом Вера как-то встрепенулась, и на её лице обозначилось что-то вроде улыбки.
Ближе к обеду, когда Болотов уехал в типографию, стало веселее, так как к Вере пришли две сотрудницы из рекламного отдела - рыжеволосая кудряшка Элеонора и статная крашеная блондинка Тамара. После краткого знакомства с Аней, однако не проявив к ней особого интереса, они принялись болтать. Вернее сказать, стали обсуждать приданое для будущего малыша Веры, где и что ей покупать. Так как Аня не могла поддержать их разговор, ведь она была совсем не в курсе темы, то осталась в стороне.
Наконец, когда стрелки настенных кварцевых часов, тикавших ужасно нудно и медленно, всё же доползли до цифры "тринадцать", весь женский коллектив почти одновременно вылез из своих норок и оккупировал электрочайник и микроволновку.
- Ты можешь обедать внизу, там есть кафе, - сказала Вера Ане.
И девушке показалось, что секретарша давала таким образом ей понять, что она лишняя в их сплочённом дружном коллективе.
И, так как бутербродов у Ани не было, ей пришлось спуститься в кафе. Обед пролетел незаметно, и девушке спустя полчаса скрепя сердцем пришлось подняться наверх. Элеонора с Тамарой по окончании обеда никуда не ушли и продолжили тему будущего материнства их коллеги.
Администраторшу, выходившую иногда покурить, похоже, никто не боялся, на неё просто не обращали внимания. И она сама ни разу не сделала замечания девушкам, что те не занимаются своими прямыми обязанностями. А один раз после того как та вышла в уборную, Вика сообщила со знающим видом какую-то подробность из интимной жизни администраторши. Оставалось только догадываться, откуда узнала это рекламный агент, вряд ли из личной беседы.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился очередной клиент. Затем вернулся Аркадий Дмитриевич. Расспросив Веру о том, как идут дела, сколько было заказчиков, хозяин фирмы опять засел в своём кабинете и не покидал его до конца рабочего дня. А об Ане как будто бы снова все забыли. И та не раз в течение всего дня задавалась вопросом: "а что я здесь делаю?" Может, ей следовало проявить больше активности и показать свою заинтересованность работой. Но при взгляде на лицо Веры пропадало всякое желание задавать лишние вопросы. Но, может, это и к лучшему. Если её коллеги скажут о ней Болотову, что она вялая и безынициативная, то тот откажет ей в работе.
Когда вечером девушка вернулась домой и Сергей спросил её: "Ну как?", она ответила: "Скукотища". На что он сказал: "А чего ты ждала? Ты же не в цирк пришла. Это работа". Аню задел тон, которым ей ответил молодой человек, и она дулась на него почти весь вечер.
Следующие дни мало чем отличались от первого, и Ане казалось, что она попала в фильм "День сурка". Чувствуя себя чужой, девушка особо не стремилась наладить дружеские отношения с Верой, Томой или Элеонорой, да и вообще с кем-либо из своих коллег. Но и они относились к ней как к временной, словно чувствуя, что надолго здесь новая сотрудница не задержится.
Когда у Ани были свободные минуты, а их было очень много, она, вместо того чтобы болтать со своими коллегами о всяких пустяках или перемалывать кости другим сотрудникам или своим мужьям, читала книги, русскую классику - это была её единственная отдушина, позволявшая ей хотя бы на пару часов исчезать из этого скучного мира действительности. У её коллег толстые, потрёпанные книги вызывали лишь недоумение: и охота кому-то это читать? Сотрудницы пожимали плечами и говорили про Аню "чудачка".
В обед девушка уходила в летнее кафе супермаркета напротив. Там она брала себе чашечку кофе или чая, садилась за столик и неторопливо ела домашние бутерброды. И это были счастливейшие моменты её однообразного рабочего дня. С обеда Аня стала часто опаздывать, так как никакие срочные дела в офисе её обычно не ждали, и никому ни разу не пришло в голову отчитать её за это. Да и похоже, что никому не было до этого никакого дела.
Вечерами, когда Сергей допытывался у Ани, как прошёл её рабочий день (он надеялся услышать её восторги и радость, что ей так подфартило с такой несложной, но перспективной работой), девушка скучным голосом отчитывалась лишь о количестве заказчиков, посетивших их офис сегодня, и что она наконец закончила читать такую-то книгу. Это бесило Сергея: неужели Аня настолько неисправима. "Ну, ты старайся, старайся, проявляй себя активней", - говорил ей молодой человек. Аня послушно кивала, но через мгновенье забывала все его наказы.
Через месяц Вера ушла в декрет, а вместе с ней из кабинета секретарши исчезли и Тома с Элеонорой, теперь они оккупировались в кабинете рекламных агентов. На улице стояла одуряющая августовская жара, и, если бы не кондиционеры, то от неё некуда было бы деться. Жара продержалась почти что месяц и стала спадать только в последних числах. А первого сентября повеяло свежим ветерком, были комфортные плюс восемнадцать, дышалось легко и свободно.
Казалось бы, сегодня вторник, обычный рабочий день для всех. Однако в воздухе витало неуловимое ощущение праздника. Даром что ли вся малышня, которая уже не ходит в садик, одета так нарядно: мальчики в костюмчиках, девочки в белых блузках, но все с цветами в руках - разноцветными астрами, гладиолусами, георгинами, хризантемами. И у Ани щемило сердце: почему она не с ними, почему она не идёт в школу вместе со школьниками? Ведь она планировала первого сентября идти работать в школу, а не оставаться в ненавистном рекламном агентстве. Но что было поделать? Сергей, узнав о намеренье Ани уволиться перед первым сентября, раскричался: "Ты меня подводишь, кто так делает! Ведь я рекомендовал тебя Болотову! Что он теперь обо мне подумает? Чем тебе не угодила эта работа? Ты ведь там совсем не перетруждаешься". И ещё очень много слов в таком же духе. Ане было проще промолчать, чем спорить. Поэтому написать заявление на увольнение у неё не хватило духа, ведь в таком случае дома её ждала бы буря. Да и Болотов тоже совершенно ни в чём не провинился перед ней. Аня понимала, что дело было только в ней.
Поэтому в этот день, первого сентября, она ехала в трамвае на работу и с завистью через окошко поглядывала на первоклашек, шедших вместе с мамами или папами. И у тех и у других были взволнованные, озабоченные лица. Родители переживали, понравится ли их чадам школа. А первоклашки, наверное, воображали о том, что нового и неизвестного таит школа.
Ах, как Ане хотелось оказаться на их месте. Она вспомнила, что так же пятнадцать лет назад она со своей мамой гордо шагала по улице, неся в руках букет фиолетовых астр, на макушке у неё раскачивался невероятных размеров большой, пышный бант. Люди, шедшие им навстречу, ласково улыбались ей, так как знали, что с этого дня начинается новый этап её жизни - в школе, где она будет получать знания и учиться становиться взрослой.
И Аня подумала, что если бы Сергей не настоял на своём, то она тоже сегодня шла бы в школу, но уже в качестве учительницы. И все эти астры и гладиолусы подарили бы ей.
Однако сегодня её, вместо праздника, ждал привычный будний день, такой же, как вчера, как позавчера и позапозавчера.
До обеда ей пришлось принять всего одного заказчика. Потом наступил обед. Из своих кабинетов вынырнули Тома с Элеонорой, чтобы воспользоваться микроволновкой и чайником, как всегда, о чём-то беспрестанно щебеча. Ане хотелось обратить их внимание на то, сколько школьников сегодня на улице, какие они все нарядные. Но благоразумно промолчала, предположив, что в ответ девушки лишь равнодушно пожмут плечами.
Затем Аня вновь осталась одна. Девушка тоскливо посмотрела в окно. А там, внизу по улице шли люди, спешившие куда-то или просто прогуливавшиеся. И Ане казалось, что все они были свободными: им не приходилось целый день сидеть в четырёх стенах на неинтересной работе. Через дорогу возле супермаркета была детская площадка. Там бегала и резвилась радостная малышня. Тем временем первоклашки, те самые, которых Аня повстречала сегодня утром, уже возвращались из школы и, проходя мимо этой площадки, с завистью смотрели на детей, лазающих по лестницам и радужным замкам. Когда-то они также играли и лазали по замкам, но теперь они повзрослели и отныне будут ходить в школу, чтобы получать знания. И вслед за завистью к ребятне на их лицах появлялась гордость за самих себя. К тому же сегодня мамы для них купили торт или что-то ещё очень вкусное, чтобы отметить это важное событие, которое случается всего один раз в жизни и запомнится навсегда. И первоклашки спешили домой.
Вздохнув, Аня отвернулась от окна и вернулась к своей книге. Однако читать у неё не очень получалось, мысли без конца возвращались к школе и Сергею, которого так тяжело было переубедить. И, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, девушка принялась наводить порядок в бумагах и разбирать папки. Вернулась Аня домой в дурном настроении.
"Аня, вставай", - услышала девушка сквозь сон голос Сергея. Боже, неужели снова утро и ей опять надо идти на работу, ведь кажется, что она всего пару минут назад уснула!
- Давай, давай, просыпайся, хватит щурить глаза, - бросил молодой человек и вышел из комнаты.
Аня медленно потянулась и вдруг осознала, что за окнами слышится какой-то шуршащий звук. Она подошла к окну и увидела, что идёт проливной дождь.
Глаза девушки слипались, и она вернулась к кровати, села на её край и закуталась в одеяло. Как неохота было вставать, одеваться и только ради того, чтобы тащиться на нелюбимую работу, опять видеть скучные лица её коллег и выполнять пустую, на её взгляд, работу.
Аня услышала, как хлопнула входная дверь. Это ушёл на работу Сергей, а это значит, что можно было ещё пять минут поваляться в постели. Девушка прилегла возле мягкой подушки и обняла её рукой.
"Ах ты, моя подушечка, родненькая", - шептала девушка, - "как я люблю тебя. Если бы ты знала, как мне не хочется никуда идти".
Аня снова открыла глаза, когда услышала, что за дверью кто-то скребётся и скулит.
- Сейчас, Баги, уже встаю, - крикнула она собаке и тут же опомнилась: - Мне же надо на работу.
Аня подскочила на кровати и бросила взгляд на часы. Было уже полдевятого. Девушка принялась лихорадочно одеваться. Затем выскочила из комнаты и бросилась в ванную чистить зубы. За нею следом - Сбогар, виляющий хвостом: ведь он думал, что хозяйка сейчас поведёт его гулять. Но Аня отмахнулась: "Баги, мне некогда, я и так опаздываю".
Но пёс не унимался, он стал нетерпеливо поскуливать и крутиться возле девушки.
"Что же делать?" - растерянно подумала Аня. Оставить невыгулянным пса она не могла, Сбогар мог поставить на уши своим лаем весь подъезд.
"Ладно", - подумала девушка, - "Если я опоздаю на десять-пятнадцать минут, вряд ли кто-нибудь это заметит, не такой уж я незаменимый работник".
И Аня, надев куртку и пристегнув поводок к ошейнику собаки, принялась стремглав спускаться по лестнице. На улице по-прежнему шёл такой сильный дождь, что даже Сбогар в замешательстве приостановился у выхода из подъезда. Но девушка решительно потянула его за поводок и вышла во двор. Тяжёлые капли дождя забарабанили по её зонту. Пёс с быстротой молнии бросился к близстоящим деревьям, и его хозяйке ничего не оставалось делать, как шлёпать следом за ним по огромным пузырившимся лужам. Очень скоро летние туфли Ани, которые она непредусмотрительно надела, собираясь впопыхах, намокли и стали чавкать. Ей только повезло, что сеттеру самому не очень понравилось гулять под проливным дождём и он очень скоро повернул к дому.
Так же быстро девушка с собакой вернулись в подъезд, вбежали на третий этаж, оба оставляя за собой на лестнице мокрые следы. Сняв промокшие туфли, Аня взглянула на мобильник, чтобы посмотреть, сколько уже времени. Было девять часов. Девушка открыла шкафчик с обувью: ей нужно было найти какую-нибудь осеннюю обувь. На это ушло ещё какое-то время.
"Интересно, заметят ли моё опоздание?" - подумала Аня. Да даже если и заметят, деликатный Аркадий Дмитриевич навряд ли станет её отчитывать или грозить лишением премии. В худшем случае скажет: "Надеюсь, Анна, больше подобное не повторится". Вот было бы здорово, если бы в их кампании увольняли бы за опоздания, ей тогда и придумывать бы ничего не пришлось, свалила бы всё на Болотова.
И тут девушка застыла на месте, словно громом поражённая. Ну а если её не могут уволить, то почему бы ей не уволить саму себя, прямо сейчас? Долой скучную работу! Всех этих Тамар и Элеонор! Хватит, больше ноги её не будет в офисе рекламной фирмы Болотова. Пусть Сергей говорит, что хочет, с неё довольно. В конце концов это её жизнь и она вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Всё, решено.
И Аня кинула обратно сапоги, которые наконец-то нашлись, а затем, повернувшись к собаке, принялась радостно восклицать:
- Я свободна, Баги, я свободна!
Пёс тут же подскочил и подбежал к хозяйке. И они принялись вдвоём прыгать по коридору, потому что на душе у девушки стало необыкновенно легко и весело, словно с её плеч свалился тяжёлый камень, и она впервые за долгое время смогла выпрямить спину и быть свободной в своих движениях. И почему она не решилась на это раньше?
- Всё, пошли мыть лапы, - скомандовала Аня собаке. - А потом пить кофе.
Где-то спустя час зазвонил телефон. Девушка невольно вздрогнула и неприязненно посмотрела на трубку: наверняка это с работы, обеспокоились наконец-то её отсутствием. Следовало, конечно, ответить и объяснить своё отсутствие. "Но что я скажу: что больше не хочу идти на их дурацкую работу, что мне там всё опостылело? Меня не поймут. Сказать, что я заболела, но это будет означать, что через некоторое время я всё же выйду".
Но пока Аня размышляла, что же ей сказать, звонок прекратился. Что ж, тем лучше. Теперь можно было спокойно, не торопясь, заняться теми делами, что были отложены с прошлого выходного.
Через полчаса опять послышалась мелодия звонка, и девушка снова застыла в задумчивости. Как не хотелось отвечать на звонок и слышать голос Болотова или Томы с Элей, пускаться в неловкие объяснения.
"Не буду отвечать", - решила Аня, - "пусть думают, что хотят". Но через пару минут звонок повторился. Девушка стала чувствовать себя неловко: всё-таки на работе беспокоятся, куда она пропала. Что же делать? Но Аня боялась брать трубку, словно опасаясь, что её смогут уговорить выйти на работу, ведь заменить её пока некем, а она не сможет отказать. А если ей будут названивать целый день? Может, ей лучше куда-нибудь уйти из дома, и тогда совесть мучить её перестанет, или вообще отключить телефон. Да, она отключит телефон, и таким образом они там сами поймут, что чихала она на них, и, вообще, знать их не хочет. "Ну вас, не такая уж я незаменимая". Поэтому, подойдя к телефону, на экране которого светилось три неотвеченных вызова, девушка решительно его отключила. Теперь она окончательно свободна.
Аня посмотрела в окно. Дождь к этому времени прекратился, и даже кое-где были заметны просветы в облаках. Самое время было пойти куда-нибудь прогуляться. Может, к Юле, её подруге? Нет, девушка вспомнила, что та сегодня работает. Может, на собачью площадку, давно она не ходила туда. Пусть Сбогар разомнёт косточки. И Аня посмотрела на собаку.
- Ну, что, Баги, пойдёшь гулять?
Услышав заветное слово "гулять", пёс радостно завилял хвостом и с лаем бросился в коридор, где на крючке висел его поводок.
Собачья площадка находилась в двадцати минутах ходьбы от дома, где жила Аня. И неспешным шагом девушка направилась туда. Правда, Сбогар вовсе не хотел идти медленно, он носился вокруг хозяйки по опавшей листве, то и дело подбирая с земли веточки и играя с ними.
Аня решила, что нужно найти какую-нибудь более солидную палку и побросать её Сбогару. Вскоре среди мокрой листвы она разглядела крупную ветку, отломила от неё наиболее удобный сучок и, скомандовав: "Баги, апорт!", бросила её как можно дальше. Пёс вскачь понёсся за ней и через несколько мгновений вновь оказался рядом с хозяйкой и стал тыкать палкой в руки. Аня снова швырнула её, и сеттер опять бросился за нею.
Таким образом незаметно для самой себя девушка вышла к дрессировочной площадке. Площадка была очень хорошо оборудована, здесь были и разной высоты препятствия, и кольца, и бум, и лестница. Но площадка пустовала, видно, неважная погода с утра отпугнула хозяев и их питомцев. Аня со Сбогаром принялись за дело, и через час, можно сказать, пот лился ручьём с них обоих.
Теперь, немного уставшие, они повернули к дому. Девушка покинула парк, в котором находилась собачья площадка, и направилась было к дворам, но тут она вдруг вспомнила, что в паре кварталов отсюда находится её родная школа, вернее, гимназия. Самая не зная почему, словно бы какая-то не видимая сила потянула её туда, Аня свернула к гимназии, хотя ей и придётся потом делать крюк. Впрочем, домой ей всё равно спешить было незачем, у неё не было никаких неотложных дел.
Через десять минут она вышла к широкому современному четырёхэтажному зданию, с примыкающим к нему стадионом. Вокруг футбольного поля по дорожкам бегали ученики с красными от напряжения и усталости лицами. Аня глазами поискала учителя. Ну, конечно, это Людмила Антоновна в спортивном костюме и с секундомером в руке стояла у линии финиша. Девушка некоторое время следила за школьниками, как вдруг услышала, что чей-то знакомый голос окликает её: "Аня, Аня Медведева". Она оглянулась и увидела невдалеке от себя женщину в бордовом костюме и с пышной причёской. Да это же Мария Николаевна, её бывшая классная руководитель и учительница русского языка и литературы. Аня быстрыми шагами направилась к ней.
- Аня, неужели это ты? - удивлённо воскликнула учительница, внимательно рассматривая девушку. - Как повзрослела, похорошела. Наверное, замуж уже вышла.
- Нет ещё, Мария Николаевна, - смущённо улыбнулась Аня. - Но жених уже имеется.
- Чудесно, скоро обзаведёшься семьёй. А как учёба? Ты ведь училась в педагогическом институте, если я не ошибаюсь.
- Да, в этом году я получила диплом, красный, - горделиво сообщила девушка.
- Молодец какая. Значит, мы теперь с тобой коллеги. Уже где-то работаешь?
- Да, но не по специальности, - тихим голосом ответила Аня, словно ей было стыдно.
- Ну, главное, чтобы тебе нравилось.
- Да вот дело-то как раз в том, что мне не нравится. Хотя можно сказать, что я уже не работаю, я решила уволиться.
- А почему в школу не пошла? Ты ведь всегда хотела стать учительницей, пойти по стопам своей мамы. Мы всем коллективом были уверены, что после института ты придёшь к нам.
- Я совершила ошибку, пошла на поводу у чужого мнения, - вздохнула Аня.
- Ну, ещё не поздно всё исправить, не так ли? У нас преподавательский состав ещё не полностью укомплектован. Свободные места есть. Вот я сейчас работаю на полторы ставки. Так что, если надумаешь, приходи. Я тебе отдам лучшее.
- Хорошо, - сказала Аня, взглянув на гимназию, сотней окон глядевшей на неё. - Я приду, я обязательно приду.
- Приходи, и иди прямо к директору. Я уверена, она тебя с радостью примет. - Тут Мария Николаевна опустила взгляд и посмотрела на Сбогара, который в течение всего разговора крутился возле девушки. - Какой симпатичный у тебя пёсик. И такой благородный вид. Что это за порода?
- Шотландский сеттер.
- Замечательная собака, - женщина потрепала собаку по голове. - Ну, ладно, Анечка, мне пора. Но ты приходи.
- Хорошо, Мария Николаевна, до свидания, - бросила девушка вслед учительнице и направилась к дому.
На душе у Ани было легко и радостно, так, что даже хотелось петь и резвиться, как Сбогар. И даже вновь накрапывавший дождик не мог теперь испортить ей настроение.
Придя домой, девушка стала готовиться к завтрашнему дню. Диплом, паспорт и прочие документы она сложила в сумку. Затем она достала все свои институтские записи и учебники. А вдруг завтра, когда она придёт к директору, та ей скажет, что уже на следующий день ей следует приступить к ведению уроков. Но Аня была готова. Оставалась лишь одна загвоздка - Сергей. Как он отреагирует на её внезапное решение? Конечно, молодой человек не обрадуется. Будет тяжёлый разговор. Но, чтобы он не говорил, как бы не пытался переубедить её, она ни за что не передумает.
- Аня, ты дома? - крикнул Сергей ей из коридора, вернувшись домой, и вскоре в дверях показалось его лицо, на котором была написана крайняя озабоченность.
Девушка, сидевшая в кресле и листавшая свои институтские тетради, невольно съёжилась, предугадывая нападки Сергея. И молодой человек, вместо привычной уже фразы: "Ах, какой я голодный, ты успела что-нибудь приготовить на ужин?", спросил:
- Аня, мне сказали, что сегодня тебя не было на работе. Это так?
- Да, - ответила девушка, пытаясь оставаться спокойной.
- Ты заболела?
- Нет. Просто, я больше не захотела ходить на работу, которая мне не нравится.
- Что значит "не захотела больше"? - воскликнул Сергей. - Что за детский сад! А с твоим телефоном, что случилось? Я так понимаю, ты его намеренно отключила? А обо мне ты подумала? Знаешь, чего я только не передумал, когда не смог до тебя дозвониться! Уже хотел обзванивать больницы!
- Прости, Сергей. Но мне беспрерывно звонили с работы. А я не хотела слышать ничьих голосов.
- Ты не понимаешь, что ты меня подводишь?! Я хлопотал о тебе, заверял Болотова, что ты ответственный человек. А ты как поступаешь? - отчитывал её Сергей, как маленькую девочку.
- Но я тебя об этом не просила. Это было твоё желание, чтобы я работала у него секретаршей.
- Завтра же чтобы вышла на работу, если тебя, конечно, ещё не уволили! Не понимаю, что тебя там не устраивает. Сидишь себе в тёплом офисе, ничего на тебя сверху не льёт, начальство гайки не закручивает. Что ещё тебе надо? Чтобы тебя там облизывали?
- Но что поделать, если мне там не нравится, мне не по душе такая работа. Я там не чувствую себя на своём месте. Я говорила тебе об этом не раз. Но ты не желаешь меня слышать. Но моя жизнь - это моя жизнь. И я имею право распоряжаться ею, как я хочу. Поэтому с завтрашнего дня я работаю в школе.
- Ясно. Но ты могла хотя бы позвонить мне и предупредить меня! Если ты ко всему будешь относиться так же безответственно, то и в школе не продержишься и месяца. Впрочем, ладно, работай в своей школе, может, тебе действительно необходимо пройти через это, чтобы ты узнала почём фунт лиха. И как бы ты потом не запросилась обратно.
- Спасибо, что разрешил, - язвительно ответила на это Аня.
Уверенность Сергея в том, что она не справится с работой учительницы, задела девушку. До каких пор он будет воспринимать её как маленькую девочку? Конечно, в чём-то он был прав. И она, безусловно, поступила безответственно, отключив сегодня телефон, и тем самым проявила слабохарактерность, сунув как страус голову в песок. Но ей уже так все надоели. Вызов же, который бросил ей Сергей, только раззадорил Аню: она докажет ему, что она не маленькая девочка, и никакие трудности её не испугают, и уж тем более не сбежит из школы ни через месяц, ни через год. Девушка была в этом уверена, и поэтому, когда Сергей ушёл на кухню, она вновь уткнулась в тетради.
На следующее утро Аня сама проснулась в семь утра безо всякого будильника, не испытывая раздражения и нежелания вставать. Наоборот, она радостно вскочила с кровати, энергично потянулась и принялась одеваться. Ну, конечно, ведь сегодня она идёт устраиваться на работу в гимназию. И для неё это был очень важный день.
Без десяти девять девушка уже подходила к дверям некогда родной для неё гимназии. Её постоянно обгоняли боявшиеся опоздать на урок школьники, что заставляло невольно и девушку ускорить шаги. Хотя спешить ей было незачем.
Когда Аня переступила через порог гимназии, то принялась с ностальгическим чувством озираться вокруг, пытаясь отметить перемены, произошедшие за то время, что она была здесь в последний раз. Она увидела, что стены были перекрашены в нежно-розовый цвет, в холле стало гораздо больше цветов, а бабу Акулину, неизменную техничку всех одиннадцати лет, что училась Аня, сменила другая. Привычным шагом, лавируя между носящихся мимо неё учеников, девушка направилась в кабинет директора. Осторожно постучавшись, девушка открыла дверь. В приёмной сидела молодая незнакомая секретарша, и Аня вежливо у неё спросила, нельзя ли на приём к директору.
- Я сейчас спрошу, а вы по какому вопросу? - и секретарша с любопытством посмотрела на девушку, пытаясь угадать, кто она: для ученицы она выглядела слишком взрослой, для учительницы или матери одного из учеников слишком молодо.
- По поводу работы, - пояснила Аня.
- Хорошо, - и секретарша скрылась за дверью кабинета директора, но почти тут же показалась вновь, сказав: - Проходите.
И Аня, немного волнуясь, вошла в директорскую.
- Здравствуй, Анечка, - радостно поприветствовала её Зинаида Евгеньевна. - Мария Николаевна мне уже всё рассказала. Я очень рада, что ты решила к нам прийти и попробовать свои силы в учительском труде. Нам очень нужны молодые кадры.
- Значит, вы меня возьмёте?
- Ну, конечно. Ты присаживайся.
Аня села на стул и полезла в сумочку за паспортом и дипломом. Директор, увидев диплом, отодвинула его от себя.
- Можешь мне не показывать, - сказала Зинаида Евгеньевна, - я уверена, что там всё в порядке. Ты ведь была у нас отличницей. Я уверена, что и в институте ты училась так же.
Девушка немного огорчилась: она так гордилась своими пятёрками, а Зинаида Евгеньевна даже не захотела взглянуть на её диплом.
- Паспорт и трудовую книжку потом отдашь секретарю, - сказала директор.
- Трудовой сейчас у меня нет. Я только уволилась и не успела ещё забрать её с прежней работы, - сообщила Аня.
- Ничего страшного, потом принесёшь. Итак, поговорим о главном, - Зинаида Евгеньевна приняла важный вид. - Мария Николаевна сейчас ведёт уроки в седьмом и десятом классах. Десятиклассников она хочет отдать тебе. Однако, может, тебе лучше взять семиклассников, с ними тебе будет проще. Я хочу, чтобы ты подумала.
- Нет, раз Мария Николаевна хочет отдать мне десятый класс, то пусть будет так. Я доверяю её выбору.
- Но ты понимаешь, что десятиклассники - это семнадцатилетние подростки, почти что взрослые люди, уже со своими сформировавшимися взглядами на жизнь. Тебе будет с ними нелегко. Справишься ли?
- Я постараюсь. Трудностей я не боюсь, Зинаида Евгеньевна. Чем сложнее, тем, мне кажется, интереснее будет работать, - смело заявила Аня, тем самым бросив вызов самой себе, памятуя о скепсисе Сергея.
- Ну что ж. Как ты решишь. В любом случае мы с Мариной Николаевной всегда тебе поможем, можешь на нас рассчитывать. - И Зинаида Евгеньевна нагнулась над расписанием. - Вот как раз следующий урок у Марины Николаевны будет у десятого "б". Посидишь, посмотришь. Ну а сейчас иди к Жанне, секретарю, она тебя оформит.
За пятнадцать минут до начала своего урока пришла Мария Николаевна. Увидев Аню, она очень обрадовалась, но вместе с тем и удивилась, сказав, что не ожидала, что девушка так быстро решит переквалифицироваться в педагоги. Вместе они поднялись на второй этаж, где находился кабинет русского языка. Учительница открыла дверь, и они вошли в класс. Ах, какой ностальгией повеяло сразу на Аню. И хотя сама она училась в другом классе и парты сейчас были уже заменены новыми и даже доска другая - всё равно девушке показалось всё знакомым и родным. За окном открывался привычный мир - часть школьного сада и стадион. На стенах висели портреты Достоевского, Тургенева, Лермонтова. А учительский стол точно такой же, какой был в её классе. Можно было не открывать его ящики и не смотреть, что там. Она знала, что в первом ящике наверняка лежит запасной мел, во втором - классный журнал и методические пособия, учебники, в третьем - школьные тетради.
Прозвенел звонок, ознаменовавший, что первый урок закончился, и тут же коридор наполнили звуки десятков топающих ног и гул детских голосов.
- Первые уроки, наверное, посидишь, посмотришь, присмотришься к ребятам, - сказала Мария Николаевна. - Вот здесь последняя парта в среднем ряду свободна. Сейчас будет урок литературы у десятого "б" - это математики, но это очень сильный класс, самый сильный в параллели. У них сегодня две литературы, сейчас мы изучаем Островского, "Грозу". Ещё у тебя будет десятый "а", гуманитарии. Но, как это ни странно, этот класс послабее. Туда пошли те, для кого математика и химия хуже смерти. Но они и поспокойнее и управлять ими легче. Они очень боятся, что их могут спросить, и поэтому сидят на уроках тихо как мышки.
Затем учительница принялась разъяснять принципы построения сегодняшнего урока и так увлеклась, что звонок на второй урок прозвенел совершенно неожиданно. Тут в класс гурьбой и с шумом стали входить ребята и рассаживаться по своим местам.
- Потише, пожалуйста, - сделала им замечание Мария Николаевна.
Наконец все ученики стояли возле своих парт. И Аня видела, что почти что все они то и дело косятся на неё, пытаясь угадать, кто она: то ли, практикантка, то ли новая ученица.
- Добрый день, - поприветствовала класс Мария Николаевна. - Садитесь. Сегодня я хочу вас познакомить с вашей новой учительницей, - и женщина указала на Аню.
Тут же по классу пробежал громкий шёпот, а где-то даже послышалось и хихиканье.
- Егоров! - бросила строгий взгляд Мария Николаевна. Когда класс поутих, учительница продолжила: - Это Анна Павловна Медведева. Прошу любить и жаловать. Когда-то она сама училась в этой же гимназии, и я была её классным руководителем, теперь же она пришла работать к нам. Я советую вам вести себя хорошо и показать себя с лучшей стороны. Первые три дня Анна Павловна посмотрит на вас, как вы себя ведёте, а уже начиная со среды, думаю, будет вести у вас уроки.
То, что Мария Николаевна называла Аню по имени отчеству, а это было несколько непривычно для девушки, придало ей важности. (Хотя, когда она проходила педагогическую практику в другой школе - это было принципиальное решение Ани, чтобы было всё по-честному, - там ученики также называли её по имени-отчеству. Но это было пару лет назад, и уже позабылось.) Сделав серьёзное, сосредоточенное лицо, а где-то копируя Марию Николаевну, девушка направилась к задним рядам, чтобы сесть за последнюю парту.
Урок начался. Тема была - "Особенности конфликта в драме "Гроза". И Мария Николаевна стала рассказывать о героях пьесы Островского. Ученики слушали учительницу очень внимательно и, когда она задавала вопросы, толково отвечали, демонстрируя своё понимание произведения. Действительно, как и сказала Мария Николаевна, класс был сильным. Что нравилось Ане, значит, с ними будет легко и интересно. Но особенно она выделила одного юношу, сидевшего прямо перед ней. С виду он не выглядел как старательный ученик, да и одет был не в школьный костюм, а - в спортивную майку с номером "32" на спине, и больше походил на баскетболиста, в том числе и по росту. Однако ученик ловил каждое слово учительницы, интересно отвечал на задаваемые вопросы, не боялся спорить, и было видно, что драма Островского ему также понятна, как и правила игры в баскетбол. Может, это закамуфлированный вундеркинд, подумалось Ане, или просто литература - его хобби. Впрочем, девушке казалось всё-таки сомнительным, что литературный мир Островского способен был сильно заинтересовать современную молодёжь: он был для них бесконечно далёк, и, если честно, покрыт такой древней пылью, что даже Ане, любителю исторической литературы, казался уж слишком патриархальным. Теперь Островский был интересен лишь театралам и то лишь в какой-нибудь российской глубинке, гордившейся своим купеческим прошлым.
Уроки прошли быстро, так, по крайней мере, показалось Ане. Она так увлеклась изучением своих будущих учеников, что не заметила, как прозвенел звонок. Мария Николаевна дала домашнее задание классу - законспектировать статью Добролюбова, и отпустила школьников.
- Ну, как тебе ребята? - поинтересовалась она у Ани, когда они остались одни.
- Мне понравились. Способные.
- Ты права. Вот сейчас придут гуманитарии, и ты сравнишь.
- Я заметила, что один из мальчиков одет не в школьную форму, он спортсмен?
- А, Игорь Руднев. Он один из лучших учеников параллели, участник олимпиад по физике, идёт на золотую медаль. Когда ученик учится почти на одни пятёрки, так ли уж важно приходит он в школу в форме или нет? Главное, чтобы в его голове был полный порядок.
Через пять минут вновь прозвенел звонок на следующий урок, и новая гурьба подростков ввалилась в класс. Мария Николаевна опять представила Аню, но уже другому классу, и девушка опять уловила на себе всё те же любопытные взгляды. Но и Аня, в свою очередь, рассматривая учеников, пыталась уже на визуальном уровне найти отличия от предыдущего 10-"б". И девушка подметила, что в 10-"а" ребята были и пониже ростом и больше походили на детей, в сравнении со своими сверстниками из параллели.
Когда начался урок, Аня попыталась и в этом классе найти того лидера, каким, по её мнению, являлся Игорь Руднев в 10-"б", но, кажется, его не было. Как правильно заметила Мария Николаевна, они сидели на уроке тихо, как мышки, лишний раз руку не поднимали. Ответы давали скромные, как будто боялись ошибиться, и было видно, что большинство их ответов почерпнуто из учебника. Да, Ане придётся приложить немало усилий, чтобы расшевелить этот класс. Что ж, тем интересней ей будет работать: два совершенно разных класса, и к каждому нужен будет свой подход. Ане уже не терпелось приступить к работе, чтобы проверить свои силы. Но следующие уроки в субботу пока ещё проведёт Мария Николаевна.
Нужно ли говорить, что Аня вернулась из гимназии полная впечатлений и эмоций и ей не терпелось дождаться, когда с работы придёт Сергей, чтобы всё ему рассказать. А пока она обложилась методической литературой и учебниками, которыми с ней щедро поделилась Мария Николаевна, ведь уже в среду ей придётся вести свои первые уроки в 10-"а" - два урока литературы и один русский. Накануне Мария Николаевна проведёт такие же три урока в "б" классе, и на их основе Аня будет строить свой урок. И поэтому девушка, обложившись книгами, с головой ушла в мир Островского. Аня искала то, чем она могла бы зацепить школьников. Мария Николаевна сказала ей, что ждать отдачу от учеников стоит лишь в том случае, если им будет на уроках интересно. А заинтересовать их возможно будет только, если ей самой, то есть Ане, будет интересно то, о чём она будет рассказывать ученикам на уроке. Например, подростков могла взволновать тема любви и вопрос: позволительно ли было Катерине, островской героине, изменять мужу, хоть и нелюбимому ею. Вопрос морали здесь серьёзен. Можно было сделать на этом акцент и вовлечь ребят в дискуссию. Интересно, сколько из них встанут на сторону Катерины (хотя и так было понятно, что большинство класса), но ведь наверняка найдутся и те, кто её осудит. Потом Аня подумала, что было бы неплохо, если бы ребята сходили в театр на спектакль по этой пьесе. Но, просмотрев репертуар театров в Интернете, она не нашла ничего подобного. Островский теперь был не в моде. Что ж, придётся ограничиться фильмом "Жестокий романс". Великолепный фильм Эльдара Рязанова, один из любимейших Ани. Его сюжет перекликался с "Грозой": бездушный мир денег погубил светлую, чистую душу, жаждущую любви. Вечная тема.
Потом Аня стала вспоминать свою поездку в Кострому и она подумала о том, что ученикам, наверное, будет интересен её рассказ об этом городе на Волге. Можно будет даже показать им фотографии, сделанные ею в этом городе. В общем, девушка так увлеклась своими размышлениями и идеями, что только телефонный звонок, раздавшийся через два часа, вернул её в реальность.
- Привет, Анютка, как у тебя дела, ты была в школе? - раздался на том конце голос её подруги Юли, переживавшей за девушку.
- Да, конечно, всё просто замечательно! - воскликнула Аня.
- Значит, тебе понравилось? И ты не передумала? Пока ещё есть время для отступления.
- Ой, ну что ты! - возразила Аня. - Вот именно сегодня, побывав в гимназии, я поняла, что это моё.
- Что ж, замечательно. Тебе дали десятый класс, как ты и говорила?
- Да, "а" и "б", гуманитарии и математики.
- Ой, Анютка, я не представляю, как ты, маленькая, худенькая девочка, будешь справляться с этими акселератами-переростками. Мне и то страшно.
- Не такая я уж и маленькая, - улыбнулась Аня. - Да и не так уж и страшно. Обыкновенные ученики. Сидят смирно на уроках, внимательно слушают, поднимают руку.
- Это они такие при учительнице, потому что боятся, что она наставит им двоек и вызовет родителей. А тебе они сядут на шею, - уверенно произнесла Юля.
- Не сядут, - ответила Аня, - я тоже им буду ставить двойки.
- Ты-то! С твоим характером!
- В любом случае я найду к ним подход, я в этом уверена. Главное - их заинтересовать и не превращать уроки в рутину.
- Конечно, если ты станешь речитативом читать им лекции о сексуальном воспитании во времена Достоевского и Толстого, то это им будет очень даже интересно, - и в трубке послышался смешок. - Ты пойми, что подросткам в шестнадцать-семнадцать лет интересен только секс и рэп, и плевать они хотели на твою литературу с русским языком. Хотя, может, у мужской половины класса у тебя и получится завоевать внимание. Кстати, как там мальчики?
- Мальчики как мальчики, - несколько раздражённо ответила Аня, ей не нравились примитивные рассуждения её подруги. - В десятом "а" их всего пять, в "б" - одиннадцать.
- М-да, и куда же подевались все наши мужики? Ну смотри, что б в тебя кто-нибудь не втюрился, а то станет ещё забрасывать любовными записочками.
- Юлька, брось, это же дети!
- Это ты так думаешь, а они себя считают вполне уже взрослыми. Почитай статистику: во сколько лет сейчас у них происходит первый половой контакт.
- Слава богу, я учитель литературы и русского, а не биологии, и такие темы мы обсуждать не будем, - сказала Аня, позабыв о своей идее поговорить с учениками о любви и верности.
- Да ладно, не обижайся, я же шучу. Короче, ты там держись, не давай им спуску.
- Постараюсь.
Вечером, когда с работы пришёл Сергей, Аня весь ужин прожужжала ему о своём посещении гимназии и об учениках. Однако он, так же как и Юля, скептически отнёсся к её первым впечатлениям, высказав своё мнение в одной фразе, что первая ласточка весны не делает, и то ли ещё будет.
Аня не понимала настроя своих близких, и по большому счёту её поддерживала только мама, и то только потому, наверное, что она сама была учительницей. Но это лишь раззадоривало девушку, и ей не терпелось доказать им всем, что они ошибаются, и они ещё будут удивлённо следить за её успехами.
Выходные промелькнули незаметно, настали будни. И сегодня Ане нужно было присутствовать в десятом "б", всё внимательно слушать, конспектировать, чтобы уже завтра провести свой первый урок, вернее, целых три урока в "а" классе.
На уроке, который вела Мария Николаевна, Аня с таким же вниманием слушала учительницу, как и ученики, вернее, с ещё большим вниманием, и делала пометки у себя в тетради, в которой был план сегодняшнего урока. Он состоял из двух частей: первая была посвящена обсуждению статьи Добролюбова, вторая - подготовка к сочинению по драме "Гроза". Ане понравилось, что весь класс был хорошо подготовлен: какой бы вопрос учительница не задавала, как и на предыдущих уроках, всегда на него давался ответ. Но опять из всех девушка выделяла Игоря, это был безусловный лидер класса.
На русском языке история повторилась, и никаких других отметок, кроме четвёрок и пятёрок, Мария Николаевна в журнал на уроке не ставила. С таким классом хотелось работать, это был праздник, стопроцентная отдача. Но Аня понимала, что с "а" классом такого не будет и с ними придётся потрудиться, и в этом была сложность её задачи. Об этом ей сказала и Мария Николаевна после уроков. Она посоветовала девушке убрать ряд сложных вопросов для десятого "а", на которые с лёгкостью ответили в "б", так как ответы на них могут вызвать затруднения, и лучше ей самой рассказать про эти темы. Да, Аня была согласна, что в "а" классе стопроцентной подготовки ожидать не стоит. Леса рук не будет, придётся вызывать по журналу. И Мария Николаевна составила список для Ани, кого ей следует спросить на следующем уроке.
Где-то далеко от Ани чрезвычайно громко прозвенел звонок. И сквозь сон девушка даже не сразу поняла, что это был не школьный звонок на урок, а сигнал будильника её мобильного телефона. Однако уже через секунду она подскочила с кровати, ведь сегодня у неё самостоятельный урок, первый и самый ответственный, и ей никак нельзя опаздывать. Хотя девушка чувствовала себя невыспавшейся, а веки слипались, ведь вчера она легла далеко за полночь, готовясь к сегодняшнему испытанию и пытаясь продумать свои речь и действия до мелочей.
Когда Аня вошла на кухню, на столе лежала записка Сергея, что Баги он уже выгулял, что было очень мило с его стороны, это позволяло Ане не собираться впопыхах. Спокойным, уверенным шагом в семь двадцать она вышла из дома и направилась в сторону гимназии. Однако, чем ближе девушка подходила к зданию, тем сильней ощущала внутри себя растущее беспокойство: как она проведёт первый урок, не оплошает ли? Наверное, начинающие актёры, выходя первый раз на сцену, испытывают такое же волнение.
Когда Аня вошла в пустой ещё класс, то утреннее солнце, горя как золотая монета, медленно поднималось над жёлтыми кронами деревьев школьного сада. Девушка несколько мгновений, как заворожённая, стояла у окна и смотрела за восходящим светилом. Однако всё же времени было в обрез, и следовало готовиться к уроку.
Доска после вчерашних уроков была исписана правилами русского языка. И, стерев мел с доски, Аня принялась старательно выводить: "Двадцать пятое сентября", Н.А. Добролюбов "Луч света в тёмном царстве". Затем она разложила свои тетради и книги на учительском столе и ещё раз мысленно стала прокручивать ход урока в голове. Тут дверь в класс отворилась, и вошла Мария Николаевна.
- Доброе утро, Анечка. Как настроение? Боевое? Волнуешься?
- Немного, - ответила девушка.
- Не волнуйся, я уверена, всё будет хорошо. Я пришла тебя поддержать. Посижу все три урока на задней парте. А то ребята могут расшалиться, и тебе поначалу трудно будет удерживать дисциплину в классе.
- Спасибо, Мария Николаевна, - поблагодарила признательно Аня.
Раздался дребезжащий звонок. И ученики десятого "а" стали входить в класс, здороваясь с учительницей.
- Проходите, проходите, - привычным тоном сказала Мария Николаевна, а затем села за последнюю парту.
Аня подождала, пока все школьники займут свои места, а затем, испытывая на себе пристальные взгляды двадцати пяти учеников, сказала, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности:
- Здравствуйте, класс, садитесь. Вы знаете, что с этого дня уроки буду вести у вас я. Зовут меня, напомню для тех, кто подзабыл, Анна Павловна Медведева, - с расстановкой произнесла девушка своё имя. - Запишите. А сейчас посмотрите на доску и прочитаем тему сегодняшнего урока.
И Аня, опираясь на вчерашний урок, который проводила Мария Николаевна в 10-"б" классе, начала рассказывать про Добролюбова.
Десятый "а", то ли от того, что это действительно был более слабый класс, то ли потому, что ученики смущались новой учительницы, вели себя менее активно, чем их ребята из параллели. Рук, когда Аня задавала вопросы, действительно почти никто не поднимал, а все старательно делали вид, что они, уткнувшись в свои тетради и учебники, что-то там пытаются прочитать. И только когда Аня уже указывала на кого-то рукой, те начинали отвечать. И всё равно, даже когда они говорили правильно, было ощущение, что ученики не уверены в своём ответе и боятся ошибиться. Аня старалась подбодрить их, говорила: "Молодец, хорошо". Но, в конечном итоге, пытаясь расшевелить класс, она к концу урока так вымоталась, что если бы следующим уроком не было бы самостоятельное сочинение, то сил бы у неё почти не осталось.
В перерыве между уроками Аня поделилась своими впечатлениями с Марией Николаевной
- Ничего, - стала успокаивать её женщина, - поначалу всегда тяжело. Ты привыкаешь к ним, а они к тебе. Постепенно ты найдёшь с ними общий язык. Нужно быть более эмоциональной, проводить уроки в более живой форме, чтобы вытащить ребят из скорлупы. Не переживай, всё наладится.
Второй урок прошёл намного легче. Ребята, опустив головы, молча корпели над сочинением, изредка только спрашивая, как пишется то или иное слово, а девушка готовилась к следующему уроку - русскому языку.