Мама так волновалась, отправляя меня на Кавказ, словно я туда никогда не ездила или должна была принимать участие в боевых действиях. В купе, куда она меня проводила, сидела голубоглазая маркиза моложе двадцати лет. Маркиза потому, что причёска её пышностью напоминала парик. Но это были её великолепные льняные волосы. Оказалось, что мы с ней отправимся из Тбилиси в составе одной группы. Маркиза по имени Валя внушила маме полное доверие, и эта оценка оказалась правильной. Через год я гуляла на Валиной свадьбе. Но сейчас не об этом.
Нас разместили на турбазе в пригороде Тбилиси Ваке. Почему-то оттуда я не могла дозвониться маме о нашем успешном прибытии. Дело в том, что мы с мамой живём вдвоём. Я - её единственное сокровище.
Как-то в детстве мы с подругой пошли смотреть фильм не то португальский, не то аргентинский. Там главный герой погибает, оставляя безутешно рыдающую мать. Когда фильм кончился, я вышла на улицу, рыдая белугой. Мой носовой платок моментально промок, и пришлось использовать платок подруги. Сердце разрывалось от сочувствия к несчастной матери. Я представляла маму на месте героини фильма.
Это переживание всегда помогало мне вовремя сообщить домой, что я жива. Но здесь ситуация была непростая. До центра столицы Грузии можно было добраться только на троллейбусе. Днём это было бы приятным развлечением, потому что маршрут проходил по горам, и в окно было на что полюбоваться. Но был поздний вечер, и любоваться можно было только гирляндами огней.
Валя вызвалась меня провожать. Она была высокой, сильной и смелой. Мы приехали на главпочтамт. У меня никак не получалось соединиться с Москвой по автомату. Помочь вызвался молодой красивый мужчина, который сообщил, что он тоже из Бабушкина. Бабушкин недавно вошёл в состав Москвы. Я там живу. Почему-то я подумала, что он женат - он был в меру раскрепощён, что обычно не свойственно холостякам.
У него сразу получилось дозвониться, и он даже начал беседу с мамой. Он пообещал, что сразу забудет мой телефон. Я поговорила с мамой, поблагодарила мужчину. Но ему хотелось продолжить знакомство, и он предложил проводить нас до турбазы - часы на главпочтамте приближались к полуночи.
Мы с Валей обрадовались и поехали с ним вместе. Он сообщил, что звонил своей маме, потому что у неё день рождения. Он пародировал особенности грузинской речи и спрашивал, не появился ли у него грузинский акцент.
В троллейбусе он сел напротив нас, широко расставив ноги. Он предложил нам перед возвращением на турбазу пройтись по парку, но мы отказались. Валю он не интересовал, она с трудом понимала, о чём мы говорим, отвернувшись к окну, за которым внизу, в волнах ночного воздуха, переливался огнями Тбилиси.
А у нас беседа шла как по маслу, но я боялась гулять с ним по парку. Ваке - это парк Победы. Все, наверно, смотрели фильм "Отец солдата" с Серго Закариадзе в главной роли. Грузины внесли свою достойную лепту в победу над фашизмом. Одним из водрузивших красный флаг над рейхстагом был грузин Кантария. Так что мне хотелось посетить этот парк, но не ночью с незнакомым мужчиной.
Он что-то обронил про то, что плохо, когда тебя любят слишком сильно. Я была согласна с этим и с множеством других мыслей, высказанных им.
Правда, я не поняла: кто сильно любит? Подумала, что жена. Потом догадалась, что он говорил о наших с ним мамах.
Вышли из троллейбуса, и пошли на турбазу. Он жаловался, что работает заместителем начальника отдела программистов, а коллектив ужасный. Я успокоила его, что сейчас много таких коллективов. Он пригласил меня к себе работать и развивал перспективы.
У проходной на турбазу в это время было ещё полно мужчин, желающих попасть на танцы. Я облегчённо вздохнула, что мы с Валей под охраной. Вошли в холл.
Я сказала, напряжённо улыбаясь: "Большое Вам спасибо, Вы поступили бескорыстно, как настоящий рыцарь".
Он спросил серьёзно: "Можно мне пройти потанцевать с Вами?"
Но нас уже предупредили на вступительной беседе, что именно этого делать не следует - случай довольно типичный, может выйти неприятность.
Я удивилась и автоматически ответила: "Нет, нам запрещают".
Он резко повернулся и молча ушёл. Мне сразу стало его жалко, и себя тоже. Мы с Валей вышли в номере на балкон, дышали южным ночным воздухом и любовались дрожащими в нём огнями города.
Мне было не по себе, я всё твердила Вале, что он, наверно, женат, и что он мне неинтересен. Пошли танцевать, но не с кем было, кроме не совсем трезвых шофёров с турбазы. Пара танцев и пошли спать.
Несмотря на усталость, не могла заснуть. По коридорам ходили и смеялись, даже бегали. Я привыкла к тому, что "ничем не блещу". Всегда удивлялась, когда мужчина обращал на меня внимание, и не могла поверить, что это всерьёз. Было слегка неловко перед очевидно хорошим человеком. Я не знакомлюсь на улице. Так закончился наш с Валей первый день на Кавказе.
На следующий день была экскурсия по Тбилиси и окрестностям. Солнечно и нежарко. Старый город, гора Мтацминда, крепость Нарикала, храмы Сиони и Метехи, дворец царицы Дареджан... Я в Тбилиси во второй раз, но тогда времени было мало - один день. Теперь - автобусная экскурсия и ещё несколько дней самостоятельных прогулок.
Гора Мтацминда, она же гора Давида. В честь святого Давида Гареджийского. Давид дошёл до Иерусалима и побоялся приблизиться к нему. Год назад я испытала такой же трепет сама. Но меня привезли на автобусе, а он прошёл путь пешком. Он взял три камня и повернул назад. Царю, который в то время правил Иерусалимом, приснился сон, что кто-то забрал всю духовную силу Иерусалима. Послал воинов. Они догнали Давида и забрали у него два камня из трёх. Такая легенда.
Плакала на могиле Грибоедова. Была в Сионском соборе. Это резиденция грузинского Католикоса. Здесь хранится крест св. равноапостольной Нины и тот камень, который принёс из Иерусалима св. Давид Гареджийский.
В конце поездки оказались в Мцхете, в маленьком кафе с видом на Джвари.
Мне давно хотелось посмотреть на места, так любимые Лермонтовым. Мцхета - древняя столица Грузии, хранительница христианских святынь. Так бы и любовались потрясающим горным видом.
Шашлыки и сухое вино. Мы с Валей из экономии отказались и встали у входа. Экскурсовод вышел к нам и объяснил, что это неприлично. Вот такие были времена. Сейчас любой ребёнок знает, что женщина не должна околачиваться у входа в кафе.
Когда мы присоединились к группе, кто-то прислал на наш столик бутылку лёгкого вина. Оно было великолепным.
ЕРЕВАН
Через несколько незабываемых дней наша группа уехала на поезде в Ереван. Там я не была никогда и всегда хотела. Нас поселили в великолепной гостинице в центре города. Вечером мы с Валей пошли в ресторан на крыше гостиницы, откуда открывался неповторимо прекрасный вид на город и Арарат. Гора висела в голубом, постепенно темнеющем небе жемчужным облаком.
Мы ели мороженое и слушали не армянскую, почему-то музыку, пока одна женщина за соседним столиком её не заказала. Несколько волшебных дней в Ереване.
Поющие фонтаны, Матенадаран - хранилище древних рукописей с памятником основателю армянской письменности Месропа Маштоца.
Мост Победы, монумент памяти жертв геноцида армян. Здесь мы, конечно, плакали. Музей Эребуни. Мы фотографировались как безумные на фоне этих древностей.
Очень понравились развалины круглого храма Звартноц. Он был построен в 7в.
Конечно, были в Гарни, и отсняли целую плёнку с изображением этого армянского языческого храма, великолепно вписанного в горный пейзаж. Видели издали в Эчмиадзине самого католикоса и любовались сокровищницей. Побывали в монастыре Гегард. Там хранится копьё, которым сотник пронзил тело Иисуса. Особенно понравилась скальная церковь.
Экскурсовод просил нас не бродить самостоятельно по историческим развалинам, особенно ночью. Видимо, были прецеденты. Опасности подстерегали нас на каждом шагу. Так, например, мы возвращались через парк в гостиницу всей группой довольно поздно, а в это время со стадиона вывалилась толпа местных болельщиков после матча с русской командой. Хорошо, что армяне выиграли.
Мы с Валей много бродили по Еревану самостоятельно в свободные от дальних поездок дни. Однажды к нам подошла армянка и попросила нас принять её на несколько дней, чтобы посмотреть Москву. Не знаю, почему отказала ей Валя, а я просто жила с немолодой мамой в маленькой однокомнатной квартире. Видно, было, что женщина хорошая. Она предлагала нам приезжать к ней в Ереван, чтобы ещё что-нибудь посмотреть.
КИРОВАКАН
Через несколько дней автобус доставил нашу группу в Кировакан. Самым интересным для нас было посещение Лорийского ущелья с монастырями Ахпат и Санаин. Кажется, в плане экскурсий оно было необязательным. Но группа дружно требовала поездки.
Мы отправились рано утром, до рассвета - дорога была дальняя. Экскурсовод был очень хороший - опытный, эрудированный. А вот шофёр заставлял волноваться. Это был его первый сложный рейс, который как-то там повышал его квалификацию. Накануне вечером мы наблюдали, как он много пил, вероятно, для храбрости, в кафе при нашей гостинице, с какой-то красоткой. Теперь её тошнило на заднем диване нашего автобуса. Дорога шла по краю каньона. Он прорыт р.Дебед, которая с нашей дороги выглядит несерьёзным ручейком. Высота Лорийского каньона впечатляет.
Вот взялась я описывать ощущения, а зря - описать восторг от пейзажей не в силах. Тут лучше обратиться к Ованесу Туманяну - он сделал это лучше меня. Могу только заверить, что дух захватывало. Встречный транспорт разъезжался с трудом. В горных пещерах над нами прятались в прошлые времена защитники Армении от захватчиков и разбойники.
Проезжали знаменитый однопролётный арочный мост над каньоном, построенный в 1192г, украшенный фигурами диких кошек. Видели вдали промышленные дымы города Алаверды. Экскурсовод рассказал анекдот. Фашисты открыли газовую камеру, после того, как уничтожили там людей, а там несколько человек живые. Спрашивают, почему их не берёт газ. Они отвечают: "А мы из Алаверды".
АХПАТ И САНАИН
Ахпат и Санаин расположены, как и большинство монастырских комплексов, в невероятно красивом месте. Крутые склоны, поросшие великолепным лесом. Архитектура суровая, целесообразная. Декоративные детали скупы, но изящны.Там звучит религиозная музыка, от которой слёзы навёртываются на глаза сами собой. Армяне со всего мира приезжают поклониться своим святыням. Я видела много семей с детьми и медленно бредущими стариками и видела их взволнованные лица.
Поразил один армянин. Видно было, что он богат и окружён почитанием. У него была внешность бизнесмена, приехавшего издалека, может быть из Америки. Он шёл, высоко подняв голову, сознавая свой вес в обществе. Но мне удалось заглянуть в его глаза. На них были слёзы! Лицо его было вдохновенно, как у ребёнка или поэта. Он переживал огромное волнение, приближаясь к храму, буквально светился изнутри.
В Ахпате жил поэт Саят-Нова. Здесь была мастерская по реставрации рукописей, школа миниатюристов для украшения священных книг. Здесь хранилось знаменитое Ахпатское Евангелие. Была богатейшая библиотека с красивым залом для чтения. В соседних пещерах из соображений безопасности были читальни - Армения всегда была лакомым куском для врага. В монастыре практиковали знаменитые врачи.
Здесь есть древний родник. В Армении каждый родник считается святым и с любовью украшается. В прежние времена водой из родника поили скот - она отводилась в специальное каменное корыто.
Санаин несколько древнее Ахпата. Легенда говорит, что он сооружён отцом мастера, руководившего строительством Ахпата. Здесь находились скрипторий - хранилище древних священных рукописей, библиотека, академия.
Ночь застала нас в дороге над пропастью. Я сидела на переднем сиденье рядом с экскурсоводом. Группа спала, укачанная поворотами дороги. Свет в салоне автобуса был выключен. Лучи фар выхватывали ближайшие выступы скал. Хорошо, что встречных машин не было. Нам говорили, что в местах, по которым проходит каньон, бывают землетрясения. Думалось, что случись даже небольшое в ту ночь - и от нас бы ничего не осталось. До Спитакского землетрясения оставалось больше десяти лет.
Не знаю, как кому, а мне иногда не верилось, что мы вернёмся благополучно. Шофёр-то всю предыдущую ночь пил. Я старалась громко и по возможности интересно поддерживать разговор с экскурсоводом, чтобы шофёр не заснул за рулём. Экскурсовод, по-моему, был в ударе, и я хохотала при случае как можно громче, словно гиена в Африке.
Мой собеседник был не молод, но и не стар, по-спортивному сухощав, эрудирован, ироничен, безукоризненно владел словом. Он был армянином, но внешность его не выдавала принадлежности ни к какой конкретной нации - такой общеевропейский тип. Волосы не то русые, не то седые, одет просто, но вполне презентабельно в костюм, который хорошо на нём сидел.
Мы вернулись в гостиницу во втором часу ночи. Трогательно было то, что кухня не спала, чего мы никак не ожидали - нас накормили вкусным ужином и радовались вместе с нами, что всё так хорошо закончилось! Подумалось, что, наверно, шофёр не был пьяницей, и выпил накануне не так уж много. Наверно, этого парня любили в гостинице и радовались его успеху.
Ночью у меня от усталости пошла кровь из носа, и я засунула в нос вату с хлористым кальцием - сосуды хрупкие, сворачиваемость плохая, и всегда вожу с собой хлористый кальций. Утром я не нашла вату, которая была в носу и решила, что она попала в дыхательное горло. Испугалась, что задохнусь. Валя побежала вместе со мной в ближайшую поликлинику. Она оказалась детской, и нас сначала не хотели впускать. Потом пожалели. Оказывается, некоторые нянечки не знают русского, но очень добрые - показывали, как пройти в туалет. Наконец попала к отоларингологу, и он успокоил - в моём организме никакой ваты нет.
В этот день мы должны были уезжать из Кировакана в Дилижан. Группа уже сидела в автобусе, когда мы с Валей, потные и красные, примчались из поликлиники.
ДИЛИЖАН
Это самый русский город Армении, как нам сказали - в нём проживает больше всего русских. Курорт. Город - сад. Всё располагает к отдыху. Мы с Валюшей поставили чемоданы в номере и пошли пройтись.
На одном из перекрёстков Валя отправилась в продуктовый магазин за печеньем к чаю. Я ждала её. Ко мне подошёл местный житель, ведя на верёвке телёнка. Он сообщил, что хочет тоже зайти в магазин и попросил подержать верёвку, на другом конце которой был телёнок.
Я держала на верёвке телёнка впервые в жизни. Конечно, была польщена оказанным мне доверием. Но вдруг мне этот сюжет что-то напомнил. Однажды я стояла в очередь в телефонную будку. Женщина с младенцем впереди меня вдруг обернулась и попросила его подержать. А сама куда-то отошла. Сначала я тоже была польщена доверием, а потом испугалась, что мамаша мне его подкинула. Воображение рисовало картины: я прихожу домой с младенцем. Что скажет мама? Хватит ли наших денег на его воспитание, лечение и образование? Но мамаша вернулась прежде, чем я успела испугаться по-настоящему или уже начать радоваться тому, что у нас с мамой наконец-то будет ребёнок.
Телёнок спокойно пощипывал травку и не обращал на меня внимания. А у меня в голове проносилось: обратно лететь на самолёте с телёнком нельзя. На чём же возвращаться? Подарить его здесь кому-нибудь? Надо, чтобы он попал в хорошие руки, а я здесь никого не знаю. Хорошо, что вернулся хозяин и забрал свою скотину. А симпатичный телёнок был.
Дилижан окружают горы, покрытые лиственными лесами ценных пород. Мы любовались ими из окна автобуса, когда нас повезли на экскурсию в горнолыжный курорт Цахкадзор.
На одной из автозаправок нас высадили, и я увидела в гараже примотанную проволокой за шею лису. У меня не было опыта освобождения живых существ, привязанных таким образом. Я старалась не повредить ей шею и провозилась порядочно, боясь опоздать на автобус. Несколько раз всё-таки пришлось надавить ей на шею, но ничего не хрустнуло. Когда же я её освободила, она оказалась неподвижной! Крови не было, но она лежала с закрытыми глазами. Страшно огорчившись, я побежала к автобусу, где вся группа ждала меня.
Только потом сообразила, что лиса могла быть и живой, а притворялась дохлой, что свойственно этим животным. Она ждала, когда я уйду. Так мне хотелось бы думать.
Мы привыкли во время путешествия по Армении к синему небу, яркому солнцу и обилию зелени. Но Цахкадзор даже из этого многообразия выделялся сверканием снегов и свежим воздухом.
На горных лыжах я умею кататься, и даже была в горнолыжном походе в Карпатах, но это не самый любимый для меня вид отдыха. От души порадовалась, что мне не надо спускаться с этих склонов, как это делали члены разных сборных у нас на глазах. У них в глазах я радости не прочла - они работали, готовились к соревнованиям.
СЕВАН
Может быть, кто-нибудь из нашей группы намерен был искупаться в этом довольно высокогорном озере. Но тогда ему следовало посмотреть в календарь - шёл октябрь. Незаметный в Армении в долинах, в горах он расползался пронизывающими туманами.
Всё равно мы, конечно, с энтузиазмом выскочили из автобуса, чтобы увековечить друг друга на фоне этого озера и скульптуры Мать-Армения. На турбазе было холодно и сыро. На ночь, боясь простуды, я надела на себя всю тёплую одежду, которую привезла с собой, а среди ночи и обулась в кеды под возмущённые взгляды соседок. Опустив глаза, залезла, обутая, под одеяло.
Рядом с нашей турбазой приковывал взгляды современных форм ресторан "Ахтамар", где подавали рыбу ишхан - местный вид форели. Мы зашли и попробовали - вкусно и доступно по цене. Стены этого архитектурного шедевра были стеклянными и обращёнными на озеро. Над ним клубились сизые тучи. Ахтамар - название острова на оз. Ван, которое теперь находится в Турции, а раньше принадлежало великой Армении. Давид Сасунский, герой армянского эпоса, жил в области Сасун на той же территории. Сасун означает дикий. Там были дикие леса.
Несмотря на тучи нас всё равно повезли на экскурсию на катере. Дом творчества писателей Армении, современной архитектуры, красиво расположенный на мысу, монастыри, рыбаки, волны... Дождь прогнал нас с палубы в салон, где мы продолжали через стекло любоваться мужественными и ловкими рыбаками, которые, несмотря на болтанку и начавшуюся грозу что-то делали недоступное нашему пониманию.
НОВЫЙ АФОН
Приехали рано утром. Казалось, после армянских красот нас не удивить. Но воздух субтропиков, пронизанный запахом цветов и моря, шелест пальм, обволакивающее тепло...
Вторым впечатлением после выхода из поезда была зарезанная корова. Казалось, в таком раю ничего подобного происходить не должно. Прямо поперёк дороги, по которой наша группа шла к гостинице, лежала прекрасная большая, наверно, очень добрая корова, и у неё было перерезано горло. Кто это сделал и зачем - мы так и не узнали.
Мы приближались пешком к монастырю Новый Афон. Он был великолепно вписан в пейзаж. Напоминаю, что это были семидесятые годы прошлого века. Хорошо, что нас поселили не у алтаря, а в келье, где раньше жили монахи.
Похоже, в этом монастыре о монахах заботились и не слишком стремились умерщвлять их плоть: в столовую можно было пройти помещениями монастыря, не выходя под дождь, например. Пока была прекрасная погода, и Валюша побежала купаться и загорать.
А я страшно не выспалась в душном поезде и легла спать перед обедом. У меня уже был опыт сна на пляже, когда я увидела море впервые в жизни. Мы были на студенческой практике в Краснодаре и ночью в пятницу поехали на выходные в Новороссийск, чтобы остановиться в Геленджике. Не спали всю ночь.
Я плохо загораю, а это был первый морской загар в жизни. Легла в тени. Подруга купалась. Проснулась на солнце с такими ожогами, что лечила их несколько лет - кожа сходила слой за слоем. Так что предпочла отсыпаться в номере, то есть в келье.
Спала хорошо - из окна дул лёгкий ветерок. Было тихо - все ушли на пляж. Стены были добрые, прохладные. Проснулась вместе с аппетитом, да и под окнами проходили возвращавшиеся с моря. Тут выяснилось, что я заперта.
Где ходила Валюша и когда она меня выпустит, я не знала. Под окном стоял довольно крепкий на вид мужчина. Я выглянула и прикинула высоту. Мы были на первом этаже, но окно было высоко. Я окликнула его и спросила, не поможет ли он мне выбраться отсюда. Он ответил, что ему это не составляет труда. Я высунулась и даже не помню, как очутилась на земле. Это произошло быстро.
Потом я слышала, как он весело рассказывал, что вызволил из кельи одну монашку. А Валентина сидела в красивом и уютном зале столовой и преспокойно обедала! Наверно, она думала, что я буду спать до утра.
На следующий день нас водили по монастырю и его окрестностям с экскурсией, показывали развалины Анакопийской крепости. Большую часть дня мы, конечно, проводили на пляже.
В один из дней катались на катере. С моря монастырь и окружающие горы особенно эффектны. Возили нас в Сухуми. Народ явно тяготел к пляжу, так что экскурсия в этот город - сад была короткой.
Записалась на экскурсию в пещеры. Из нашей группы никто не хотел в пещеры, когда можно вдоволь накупаться и погреться на солнышке - погода пока благоволила.
А вот группа эстонцев записалась в полном составе. Благодаря этому и я попала - меня одну не повезли бы. Нам подали автобус. Я разговорилась с двумя симпатичными голубоглазыми эстонками, сидевшими передо мной. Сообщила, что была в Таллине, но однажды и недолго. Хотелось бы посмотреть его как следует. Они ответили, что они не из Таллина, а из Хаапсалу. Так втроём и вошли в пещеры, ехали в вагончике поезда, любовались причудливой игрой сталактитов и сталагмитов и слушали записи хора абхазских старейшин.
Подруги тоже пели в хоре, несмотря на то, что у них была ответственная работа - бухгалтеры в порту, одна из них главный бухгалтер, а другая - её заместитель. И семьи у них были большие, а они находили время и силы всю жизнь петь в хоре. Это я тогда ещё не знала, что они прекрасно вяжут из шерсти, кулинарки и вообще хорошие хозяйки.
После экскурсии пошли перекусить в шашлычную на открытом воздухе - на ужин на турбазе опоздали. Настораживал жгучий интерес компании собак рядом с шашлычной. С одной стороны, это говорило о том, что мясо, скорее всего, свежее, с другой удивляла их привычка питаться здесь. Мясо оказалось свежим, полностью приготовленным, но жёстким. Так что собаки не прогадали - мы отдали им каждая свою порцию.
Расставаясь, обменялись адресами. Я потом переписывалась с ними многие годы, обменивалась сувенирами. Они и дочки одной из приятельниц приезжали ко мне в Москву, и я гостила у них и была на потрясающем празднике песни в Таллине в 1985 году. Но это уже другая история.
Однажды утром, выглянув в окно, я увидела среди розовых клумб нечто реликтовое - это был мороженщик с деревянной бочкой на тележке. Мама рассказывала, что в 30-ые годы по городам ездили такие мороженщики и намазывали мороженое на вафли с именами детей, а её имени не было. Её звали Лия. Ей было обидно слегка. Кажется, у Пастернака есть стихотворение о мороженом в бочке.
Я подошла, но мороженщик попросил подождать - он ещё никому ничего не продал, а первым покупателем должен быть мужчина. Иначе не повезёт. Подошёл мужчина. Потом и я приобрела раритет. Хорошее мороженое, вполне.
Выждав какое-то время - погода дала нам шанс насытиться морем, - зачастили дожди. Шла вторая половина октября. Мы оценили тогда архитектуру монастыря - можно было весь день не выходить за его стены. Но надо было стоять в очереди за обратными железнодорожными билетами - нам их почему-то не забронировали. Валюша простудилась, и пришлось мне покупать билеты. Уезжать из такого рая не хотелось, несмотря на погоду.
Но когда я вернулась в Москву, меня ждал сюрприз. Оказывается, тот мужчина, которого я не провела на танцы на турбазу Ваке в Тбилиси, не обиделся и не забыл номер моего телефона. Он всё понял правильно и позвонил, когда я вернулась в Москву. Я устроилась к нему на работу. Так что на следующий год у нас с Валюшей были свадьбы.