Сквозь пелену какого-то тумана раздается протяжное мяуканье котенка, такой жалобный и глубоко несчастный тоненький голосок... Я ищу этого малыша, зову, но никак не могу найти. Голос все больше и больше похож на всхлипывание... Боже! Максим! Не раскрывая глаз, встаю к кроватке, даю ребенку бутылочку с кефиром. Сын проснулся окончательно и сейчас что-то там напевает, хнычет и требует внимания к своей важной персоне. Выдергиваю его из кроватки и сажаю на горшок: мы уже большие и целую неделю спим без памперса... Часы показывают 5-40. За эту ночь мой ребенок просыпался раз десять, можно сказать вообще не спал - зубки.
Всего один день в неделю мне очень нужен полноценный сон. Именно в этот день, а точнее в эту ночь, накануне моей ночной смены, Максимка, очаровательный карапуз полутора лет, предпочитает делать всё что угодно, только бы не дать маме как следует выспаться. Мой организм уже привык к жуткой пытке спать мало и урывками, зато ночная смена - это единственный способ сэкономить на няне и подольше побыть с ребенком. Надеяться нам не на кого. Я та, кого люди немилосердно называют мать-одиночка. Хотя с этим утверждением я бы поспорила, уж одинокой-то меня назвать трудно.
Итак, начинается новый день. Сегодня он не такой как всегда: вчера мы получили путевку в детский садик и теперь должны пройти медкомиссию. На дворе лето, сезон отпусков в самом разгаре, и нам надо успеть пообщаться со всеми специалистами за максимально короткий срок.
Каждое утро у нас начинается традиционно. Сначала мы с сыном идем умываться. Максимка старательно грызет зубную щетку, мило урча, как довольный кот. Именно этот бесхитростный прием позволил мне заинтересовать маленького человечка в необходимости гигиенических процедур. Рядом с нами на раковине плескается жако Рикуша - верный друг моего ребенка. Потом сын, как капитан Флинт, с роскошным попугаем на плече идет кормить остальных друзей: красноухую водяную черепашку Кешу и маленькую рыбку Гешу, которым он бесстрашно бросает щепотку мотыля. Рик начинает шептать Максимке в ухо: "Я тоже хочу, я тоже хочу!".
- Ы! - говорит мне малыш и требовательно показывает пальчиком на банку с кормом. Сын прекрасно знает, что там лежат орешки - самое большое лакомство его пернатого друга. И я стараюсь спрятать арахис подальше от ребенка, потому что от своей безграничной любви к птице Максим готов скормить хитрому попугаю сразу все.
- Ы! Ы! - кричит Рик.
Даю Максимке горсть арахиса, а сама насыпаю корм в кормушку. Расположившись на диване, друзья начинают лакомится: Рик берет в лапку орешек и, старательно очищая, выковыривает ядрышки - одно он даст ребенку, другое съест сам. Времени, что попугай занимается и играет с ребенком мне хватит, чтобы приготовить завтрак и покормить еще одного члена нашей дружной семьи - керри-блю-терьера Ферри. Несколько помятый после сна пес лениво начинает хрустеть кормом. Ну, кажется, теперь и собой можно заняться.
В 8 утра мы подруливаем с коляской к центральному входу детской поликлиники. Начинается наше хождение по мукам.
Педиатр, странная женщина лет семидесяти, назначает врачей: двух из них в больнице нет. На мой слабый возглас: "Как же нам их пройти?" отвечает: "Моё дело маленькое, идите к заведующей! А вообще ищите платных специалистов". Мое финансовое положение мадам не волнует в принципе - все, кто получает больше нее хотя бы на 20 рублей, уже причислены к классу "проклятых буржуинов". Потом она смотрит на прививки и произносит не менее загадочную фразу: "Ну, садик-то вам не светит, у вас прививок нет. Но за два летних месяца мы можем успеть сделать их штучки 4..." Я начинаю активно возражать, тыкаю ей в нос документ, что у нас до года был медотвод, потом в больнице нам рекомендовали индивидуальный план прививок, которого мы и придерживаемся. Докторица пишет в карте: "Мать отказалась от прививок" и выставляет нас вон.
В начале одиннадцатого попадаем к невропатологу. Я готовлюсь раздеть сына, чтобы врач посмотрела развод бедер и еще что-то там одной ей известное, но вместо этого она листает карту, берет диагноз поставленный нам год назад московскими врачами, переписывает его с оханьем: "Ну что же она такая идиотка! Зачем же она вам такой диагноз поставила! Вас же теперь в сад не возьмут!" Меня начинает бить мелкая дрожь возмущения. Предельно вежливо, очень медленно отвечаю, что этот диагноз с нас сняли еще полгода назад, но невропатолог не слышит моих слов, продолжает бубнить свое, переписывая мелкими буковками давнишний вердикт. Прием занял ровно минуту, на моего сына она даже не посмотрела.
ЛОР принимает с двенадцати. У нас целый час. Я оккупирую место около кабиинета, Максимка с визгом носится по коридору, лезет на банкетки и пеленальные столики. Влетает взмыленая мамочка, волоча за руку такого же обормота, как и мой сын. Он активно упирается и орет во всю мощь своих маленьких легких. Явно огорчившись, что не успела первой, мамочка садится рядом со мной и начинает жаловаться на ребенка, свою жизнь, правительство и всех мужиков вместе взятых. Детям хорошо вместе: они вытерли брючками весь пол, катая маленькую машинку, подрались, помирились и теперь вместе отправились на поиски приключений.
После ЛОРа наш путь лежит к окулисту. Там принимают с двух. Максим уже устал, хочет есть и спать. Я, нервная и дерганая после трех врачей, вручаю сыну банан, ругаюсь, что хнычет. С горем пополам укладываю его в коляске. Сажусь напротив входа на скамеечку и просто подставляю лицо редким лучам солнца. Хорошо-то как!
Очередь обязательно надо занять, и я несколько раз поднимаюсь наверх, но народа все нет и нет. В 12-40 у кабинета окулиста собралась толпа человек 40! Странно, буквально 10 минут назад здесь НИКОГО не было! Откуда людишки? Серого цвета мамочки с синяками под глазами трясут несчастных грудничков. Пролезть без очереди нам не светит в принципе, поэтому я ретируюсь домой.
По дороге забегаю на рынок, в зоомагазин. Груженая как молодой верблюд, несусь домой. Скоро проснется сынуля и начнет требовать полноценный обед, да и ужин надо успеть сделать до отъезда, собака не гулена, черепахе аквариум надо помыть, клетку попугаю почистить, пол пропылесосить. Аккуратно поднимаю коляску на этаж и вывожу ее на балкон: может быть Максимка поспит еще часок. Но сегодня сын категорически отказывается спать. Проблему чистоты решаю следующим образом. После обеда даю ребенку в руки веник и совок и он начинает активно "подметать". Пока малыш занят, со скорость звука летаю по квартире и навожу везде порядок. Уф, кажется чисто у всех. Пять минут перекур.
Следующее по плану - ужин! Рик снова выручает. Вместе с Максимом они едят черешню: сынуля одну ягодку, попугай другую. Оба грязные и очень довольные. Только я не в восторге, потому что придется снова мыть пол.
Слава богу, смена пришла, есть полчаса, чтобы собраться! Моя ночная нянька женщина добрая, но вечно всем недовольная. Она постоянно не довольна своей зарплатой, считая, что за ее "тяжкий труд" я плачу ей сущие копейки - 200 рублей. Работа заключается в том, чтобы через пару часов положить ребенка спать, вывести на ночь собаку на 10 минут и переночевать в моей квартире до моего возвращения. По ее мнению, я ужасно зажиточная дама с бешеной зарплатой, раз могу себе позволить держать в доме импортную технику (и не беда, что всё куплено во времена царя Гороха и ни один сервис не возьмется это ремонтировать), содержать такую прорву животных и платить зарплату аж двум няням. Тетке и невдомек, что я работаю на двух работах, чтобы прокормиться, а моя основная нянька действительно получает чисто символическую сумму только потому, что, будучи женщиной очень пожилой и одинокой, испытывает огромное удовольствие от общения с "любимым внучком". С радостью скидываю ей заботу о ребенке и убегаю на работу.
Около девяти утра сменяю няньку. Спать уже не хочется, но голова соображает плохо, ночь была на редкость тяжелой. Снова собираемся в поликлинику.
Окулист: "Вы ни разу не были на приеме! Почему?"
Я: "Жили в другом месте. Нас до года в больнице врач из Гельмгольца 5 раз смотрела, у вас-то что делать?"
Окулист: "Ну, конечно, им там виднее! Следующий!"
Оставляю милую бабульку истекать ядом, мне некогда, у меня по плану - завершить медосмотр именно сегодня.
Хирург с виду напоминал мясника: волосатые мускулистые руки, халат на голое тело с плохо скрываемой бурной растительность даже на спине, лихо нахлабученая шапочка. Как не странно, он оказался единственным, кто нормально нас принял, посмотрел, расспросил. То ли мой несчастный вид, то ли просто душевная доброта, но врач помог мне, поставив в карту печать ортопеда. Потом куда-то позвонил и отправил на 5 этаж. К стоматологу. Бесплатно.
Оказывается, наша поликлиника не может себе позволить содержать штат стоматологов, но может сдать помещения в аренду коммерческой организации, которая и проверяет детские зубки, естественно за дополнительную плату. Поковырявшись во рту у отчаянно сопротивляющегося ребенка, врач шлепнул заветную печать.
Педиатр угрюмо окинула нас взглядом, поинтересовалась, не передумали ли насчет прививок. Объяснить ей, что прививки мы начнем делать только после того, как пропьем "Супрастин", т.е. не ранее чем через 2 дня, в принципе не возможно. Она отказывается слушать, долдонит свое. Дает направления на анализы. Нет, только на следующей неделе мы снова пойдем сюда, иначе ребенок останется сиротой.
На обратной дороге заходим в маленькую кафешечку и радуем себя скромным обедом. Максимка старательно крошит хлеб и бросает его на пол, взгляд официанток прожигает дыры в нашем углу. Ловлю себя на том, что теряю ориентацию во времени, но держусь, еще только три дня, до вечера далеко, дел много, надо еще бабушку навестить.
При слове "бабушка" Максим оживает. Странные метаморфозы происходят с ребенком. Он обожает "разговаривать" с ней по телефону, мыча, укая и акая в трубку, но стоит нам прийти к ней в гости, как сын начинает бояться, прячется за меня и не подходит. Бабушка, а точнее прабабушка, обожает правнука и всегда ждет нашего прихода. Она уже старенькая, и я каждую неделю приношу ей продукты, навещаю, убираюсь и забираю вещи постирать. Вот и теперь мы заходим на рынок, потом идем к бабушке. Пока вымотанный за день ребенок спит, я привожу квартиру в порядок, рассказываю ей о делах, просто сплетничаю. У нас не так давно умер дедушка и ей, диабетику со стажем, очень тяжело вести хозяйство одной.
Около 8 вечера мы возвращаемся домой. Нас радостно встречает Рик и Ферри. Первому обязательно нужно общество, второй засиделся дома. Вытряхнув сына из коляски, идем гулять с собакой. Через час все мое семейство принимается за ужин: Рикуля ловко расправляется с морковкой, Ферри с удовольствием грызет копытце теленка, Максимка со всеми делится своими макаронами, а я просто лежу на диване и стараюсь не заснуть. Я очень счастлива. В нашем доме никто не ругается, все любят друг друга, помогают. Не знаю, чтобы делала без них. Нет, женщина определенно может обходится одна, так спокойнее и проще.
Телефонный звонок вырывает меня из цепких рук сна. Максим уже перекидал на пол все макароны, Рик раскрошил всю морковь, а Ферри прикладывается спать рядом со мной. Таки заснула!
- Варенька, совсем забыла. Мне к эндокринологу надо завтра после обеда, а талоны дают с утра. Только их мало. Надо туда часикам к шести подойти да очередь занять.
С ужасом понимаю, что до взрослой поликлиники не менее 40 минут пешком, т.е. выйти надо не позднее 5 часов утра, маршрутки в это время не ходят.
- Бабуль, завтра пятница, мне ж на работу!
- Так регистратура с восьми, ты талончик возьмешь, по дороге мне занесешь и на работу бегом. Ты же говорила, что Максимка с утра до 9 спит. Успеешь.
Бабушкина беспечность меня радует... Подумав, я заказываю такси и прошу няню подойти пораньше. Всё, спать.
Нет, надо срочно заводить еще одного члена семьи... Одной мне не справиться.