Аннотация: Стилизация. Написано для конкурса "Стоптанные Кирзачи: Время Учителей".
Сложные, но счастливые два года прошли после свержения Трёх Толстяков. Снова было лето, и так же трепыхал ветер кружевные занавески на окнах тётушки Ганимед, и всё так же сосредоточенно доктор Гаспар работал в своём кабинете. Только они оба давно уже привыкли к шуму и даже отдалённым взрывам.
Тётушка Ганимед не изменилась, только ещё сильнее похудела, а движения её стали чуть более суетливыми. Доктор Гаспар не изменился совсем. Его взгляд был таким же мудрым, а привычки - такими же, как всегда. На Рождество тётушка, правда, не подарила ему новый шарф, так как в городе неожиданно возникли перебои с товарами и особенно с шерстяными нитками для вязания. Но доктор Гаспар не огорчился.
Он втайне от тётушки Ганимед приручил мышонка и подкармливал его мармеладом. Тётушка Ганимед пришла бы от этого в ужас: как всякая экономная хозяйка, она не приветствовала кормление мышей мармеладом.
Продавец воздушных шаров не изменил своей профессии. Он точно так же разгуливал с огромной связкой воздушных шаров, может быть, не такой огромной, как при Трёх Толстяках, но всё же достаточной, чтобы поднять в воздух его щуплую фигуру. Как это ни странно, продавец за последние два года ещё похудел, но его круглая любопытная физиономия совсем не изменилась. Вот и сегодня - ветер крепчал, бросая в лицо пыль и сухие лепестки отцветающих лип, и дюжина ярких воздушных шаров рвалась вверх.
Ветер дул со стороны реки, как часто случалось в это время года. Вдруг, одним из особенно сильных порывов, продавец воздушных шаров был мгновенно поднят в воздух. И, не цепляясь за вершины деревьев, он скорее быстро, чем медленно полетел по направлению к бывшему дворцу Трёх Толстяков.
Пролетая над городским озером, продавец думал о том, чтобы выпустить из рук предательскую связку шаров - очень уж ему не хотелось стать причиной ещё одного опасного для жизни переполоха в огромном здании с колоннами. Но, как вы помните, продавец был прижимист, а за последнее время эта черта его характера обострилась до невероятности. Мысль о том, чтобы выпустить из рук целую дюжину прекрасных шариков, привела его в ужас. И, пока благоразумие боролось в нём с жадностью, шанс был упущен: под ногами незадачливого продавца снова проносилась твёрдая земля - покрытые зеленью холмы и лужайки, группы деревьев и редкие домики.
Часть из них стояла на отшибе с выбитыми стёклами - те, чьи хозяева переправились за границу к родственникам, испугавшись трудностей и разрухи после революции.
Приключение с тортом, едва не стоившее жизни бедолаге-продавцу, повлияло на него положительно только в одном смысле: теперь он больше не носил соломенные туфли, и его обувь крепко держалась на ногах. То были прекрасные сандалеты, закреплённые ремнями, очень удобные в жару, а главное, делавшие походку нашего героя совершенно неслышной.
В этот раз продавец влетел в окно светлого флигеля и оказался в просторной, полутёмной, прохладной зале с шахматным паркетом и какими-то необычными, в человеческий рост растениями в кадках. В дальнем от окна углу, по правую сторону, продавец обнаружил распахнутую дверь. Он отдышался, приходя в себя, и попробовал составить план действий. Прежде всего следовало втянуть в окно воздушные шары - они весёлой гроздью висели за окном, ударяясь друг о друга, и издавали какие-то птичьи звуки. В зале ветра не было, шары перестали толкаться и, натянув верёвочки, устремились к потолку, где застыли беззвучно.
Продавец закрепил всю связку особенным узлом на ближайшей, очень тяжёлой кадке с двумя тяжёлыми бронзовыми ручками. Растущее в кадке деревце возвышалось над продавцом, щекотало ему шею игольчатыми лапами и било в нос незнакомым, пряным чужеземным запахом.
Освободившись от связки шаров, довольный продавец подошёл к двери и прислушался. В светлых, прохладных, разбегающихся коридорах наверняка можно было заблудиться. Где-то вдали слышались шаги, раздавались голоса, кто-то отдавал приказы, не похожие на военные. Пахло лекарствами. Продавец понял, что находится в госпитале, но необычном - видимо, военном. Ведь недаром этот госпиталь расположили в бывшем дворце Трёх Толстяков.
Прямо по коридору, по правую руку, виднелось пятно солнечного света - там была застеклённая дверь. Вдруг за дверью раздался стон.
Продавец, высунувшийся было в коридор, спрятался обратно в залу с открытым окном. Он вспоминал всё, что знал о загородном госпитале. Сюда привозили героев войны, здесь были лучшие лекарства, и сам доктор Гаспар Арнери приезжал сюда, когда требовалось его вмешательство.
Мы помним, что доктор Гаспар Арнери был скорее учёным, чем практикующим врачом, и что время от времени он творил чудеса.
Шелест в коридоре выдал приближение людей. Это были шаги двух человек, один из них только что поднялся по лестнице, другой торопливой походкой приближался по ответвлению коридора. Голоса принадлежали мужчине и молодой женщине.
- Прибыл ли доктор Арнери? - спросил мужской голос. Он старался говорить приглушённо, но всё равно речь звучала властно.
- Да, он внизу, он скоро поднимется к Главнокомандующему, - отвечала чуть запыхавшаяся девушка. Продавец не сомневался, что разговаривают врач и сестра милосердия.
Он остался в своём укрытии. Таким образом продавец воздушных шаров невольно услышал больше, чем ему хотелось бы.
В палате рядом время от времени кто-то стонал, хрустела под тяжёлым телом больничная кровать, звенела какая-то посуда.
Вскоре по лестнице поднялся доктор Гаспар Арнери в сопровождении ещё одной сестры милосердия. Его провели к больному.
Это был оружейник Просперо.
Первое время после революции ему приходилось постоянно отвоёвывать свою свершившуюся мечту - свободное государство без богатеев и кровопийц, страну со справедливыми условиями жизни для всех, страну, где солнце одинаково ласково светит всем.
Трудности, раны, усталость подорвали железное здоровье Просперо. Он залечил недавнюю рану, полученнную в результате покушения, но тогда же врачи установили у него другую болезнь - дающую сильные боли, такие, что их трудно вытерпеть даже такому могучему льву, каким казался оружейник Просперо.
И сейчас был приглашён доктор Гаспар Арнери. Все знают, что за ним закрепилась репутация великого учёного и врача, почти совершенного волшебника.
- Не будем терять времени, доктор, - медленно, с трудом говорил между тем Просперо. - Что вы узнали?
- Я две ночи думал над вашим поручением, - донёсся спокойный голос доктора Гаспара. - Но, к сожалению, вы просите то, что я совершить не в силах. И я вынужден ответить, как некогда ответил непревзойдённый Туб на приказ Трёх Толстяков сделать мальчику железное сердце. Ничто в мире не может заменить живое человеческое сердце, так сказал Туб.
- И поплатился за это свободой и жизнью, - продолжил Просперо. - Я понимаю вас, доктор. Ничто на свете не может заменить человеку больной внутренний орган, и вы пришли сказать мне об этом.
- Я не могу сделать для вас новую печень, но я всё же помогу вам как врач. Вот лекарство, которое я приготовил. Оно поможет вам снять приступы боли, но никто, никто не может говорить о полном выздоровлении. Вы ещё долго не будете снова в строю, вам необходимо тщательно лечиться. Следить за питанием, строго принимать предписанные лекарства и ни в коем случае не выезжать из столицы.
- Мне нужно знать всё, всё о состоянии дел. На границах опасно, нам всё ещё грозят войной то с одной, то с другой стороны.
- Но ведь там превосходное командование. Неужели вы не полагаетесь на Тибула и Сильвиуса?
Сильвиусом звали того голубоглазого гвардейца, который спас Суок от мести Трёх Толстяков. Сейчас он командовал гвардией на границе, там, откуда вероятнее всего было новое нападение.
- Я хочу думать, что они справятся без меня, - медленно произнёс Просперо.
Доктор Гаспар знал, что Тибул должен скоро приехать в столицу. Ненадолго, чтобы
повидаться с тяжело больным Просперо, сделать ему доклад и получить новые распоряжения Главнокомандующего.
Может быть, Тибул уже в городе.
Говорить об этом Просперо было пока ещё рано - кто знает, вдруг Тибула что-то задержало в пути.
Прошлый раз, в прошлый приезд доктора Гаспара в госпиталь, они встречались здесь же: Тибул, доктор Гаспар, подросшие Суок и Тутти. Все они стали очень занятыми людьми. Несмотря на свой юный возраст, бывший наследник Тутти сопровождал Тибула в поездках. Ему была доверена обязанность вести переговоры на государственном уровне. Его уважали иностранные дипломаты и любили в народе.
В свободное время, которого у него оставалось не так уж много, пятнадцатилетний Тутти продолжал учиться, и Суок тоже. Тутти и Суок очень много времени проводили вместе.
За весь первый год, прошедший после революции, Тутти узнал о жизни народа всё, что от него скрывали во дворце. Суок научила его не только акробатическим номерам, благодаря ей Тутти умел разговаривать с людьми и понимать, чего они хотят.
Продавец воздушных шаров дождался, пока доктор Гаспар выйдет из комнаты больного. Продавец опасался, что доктора будет провожать кто-нибудь из врачей или сестёр милосердия. Но доктор появился на пороге один.
Продавец шаров приблизился к выходящему доктору Гаспару и рассказал ему о своих затруднениях. Он очень, очень доверял доктору Гаспару. Он сказал так:
- Я знаю, вы не сможете бросить человека в беде. Я попал сюда через окно на связке воздушных шаров, не по своей воле. Но я боюсь, что никто мне не поверит. Охрана Главнокомандующего не могла пропустить меня, и поэтому неприятности будут у всех - у них и, конечно, у меня. Я не вражеский шпион, - продолжал продавец, волнуясь, - но я не могу этого доказать и не могу отсюда выйти.
- Нет ничего проще, - ответил доктор Гаспар. - Я возьму на себя ответственность.
И на выходе из госпиталя он сказал, что дюжина воздушных шаров, оставленная в зале возле Главнокомандующего - часть плана лечения.
- Просперо должен видеть радостные, яркие предметы, - объяснил доктор Гаспар главному врачу. - Когда у него случится приступ боли, он может отвязать один из воздушных шаров, представить себе, что его боль переливается в эту оболочку, а затем выпустить шар в окно. Таким способом Просперо отпустит всю боль из своего организма.
Указывая на продавца воздушных шаров, доктор добавил:
- Это мой смелый помощник, без него я бы не справился, и весь план лечения Главнокомандующего оказался бы под угрозой.
Так продавец воздушных шаров приобрёл славу смелого помощника знаменитого доктора Гаспара.