...Холодный ветер вырывает, заставляя шевелиться окутанный мглой подлесок, из молочно-белого тумана до ужаса гротескно и готично торчащие во все стороны обнаженные верхушки деревьев, как будто сошедшие с кадров фильма ужасов... Лес дремлет. Над едва видной кое-где желтой пожухлой травой, над ковром из уже начавших гнить опавших листьев, - над всем этим величественно склоняются, либо мрачно уходят в начинающую синеть высь абсолютно черные в своей наготе, мокрые от оседающего тумана голые ветви деревьев; и лишь клонящиеся к самой земле от обилия ягод грозди рябины и калины ярко мерцают в этой пугающе безликой предвечерней мгле... Стоя в таком лесу, чувствуешь себя попавшим в некий иллюзорный мир декаданса и готической романтики, где даже смерть и дальнейший процесс тления легки и возвышенны в своей завораживающей красоте... И как будто в подтверждение всей этой мысли, с темнеющего неба сыплются на чернеющую землю редкие, но большие хлопья первого снега, наполняя воздух ароматами борьбы грядущей зимней морозной свежести с упоительной в своем безумии запахов одновременных последнего цветения и начинающегося тления осеннего мира; и, как некий занавес в этом великом театре жизни, на все это мягко опускается ночная мгла...
Но я уже не вижу этого, вспоминая прошедший день...
* * *
Ночью ударил очередной мороз, покрыв траву, опавшие листья и ветви деревьев тонкой пленкой инея, окончательно укрепив и без того уже довольно толстый ледяной покров на реке и заморозив землю. Как раз только начались каникулы, и как раз в это время осень вступила в свою последнюю стадию, когда на чисто осенний пейзаж начинают накладываться такие "зимние" моменты, как морозы, иней, лед...
Мы с Дедом подходим к реке и идем по берегу как раз на то место, где еще почти полгода назад катались по воде на толстой лафетине. Сейчас она уже вмерзла в ярко-зеленый от ряски лёд. Морозы держатся всего несколько дней, но лёд уже настолько крепок, что мы спокойно идем по замерзшей реке на протяжении почти километра. Впрочем, "спокойно" - это несколько громко сказано. Лед толст, но всё же практически регулярно трещит под нашими ногами, периодически заставляя душу уходить в пятки от едкого чувства страха. Особенно часто это происходит в тех местах, где лёд не "скреплен" пластами вмерзшей в него ряски.
Но вот берега реки начинают подходить друг к другу всё ближе и ближе, течение убыстряется, а лёд всё утончается и, наконец, исчезает в нескольких десятках метров ниже по течению. Что ж, увлекательный поход окончен, и мы чувством восторга первооткрывателей идем домой обедать, увлеченно переговариваясь по поводу увиденного...
* * *
Но всё это было раньше, в прежнее время; всё это было...
Ныне же я, подходя к дому, уныл, мрачен и печален. На улице сегодня особенно красиво - так красиво, как не было уже года три-четыре: легкий морозец, солнечно, под ногами шуршит покрытая инеем мертвая трава, над головой шумят оголенные ветви деревьев - всё, как я люблю... В былые времена я бы непременно вооружился бы до зубов выпиленными Дедом для меня игрушками, и отправился бы на свою нескончаемую войну...
Но сейчас это не радует меня. Вместо этого я кашляю, вдохнув в себя этот манящий запах подопревшей листвы, печально смотрю в сторону кладбища, и молча поворачиваю к дому, печально глядя на почерневшие от мороза цветы чертополоха. Сейчас я дойду до дома, скину с плеч рюкзак и сумку, сяду на прохладную скамью, и буду мрачно смотреть, как постепенно умирает возможно, последний в своем роде прекрасный день поздней осени...
Быть может, потом, некоторое время спустя, я отойду?