Славянская рулетка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
СЛАВЯНСКАЯ РУЛЕТКА
Любой ценой
— Здравствуйте, Елена Михайловна.
— Здравствуйте. Что привезли?
Вопрос традиционный и настолько же банальный.
Невысокий хмурый мужчина вот уже третий год сдавал одно и то же — телятину. Прошли те времена, когда Елена вздрагивала от одного вида Кларимона. Ныне она пообвыклась и старалась держаться с ним как с обычным поставщиком.
— Сколько привезли?
— Две тушки — девяносто и сто шестьдесят килограммов. Возьмете все?
— Возьму. Только деньги к вечеру. Часов в пять устроит?
— Конечно.
Отодвинув продавца, Елена открыла кассу.
— Может быть, часть сейчас заберете?
— Лучше вечером.
— Ну, как вам будет удобней.
На том и расстались.
По желобу спустили освежеванные туши. Елена отложила один язык в сторону, подождала, пока рубщик перетащит туши к колоде.
— Семеныч! Ту, что поменьше, поруби, остальное — в холодильник.
— Знамо дело, Михална, — он подхватил тушу и пристроил ее на колоде.
— Справку я привезу через час. Так что не торопись.
— Как скажешь.
Семеныч разменял шестой десяток, но крепости рук не утратил. И сметку не подрастерял, давно заметил: как чернореченские приезжают, Елена находит повод улизнуть из магазина. А ему что? Заработок стабильный, а сегодня еще и поллитру помимо всего получит. Чем не жизнь?
— Семеныч, телятину в отдел пока не выноси.
— Не беспокойся, хозяюшка, все сделаю в лучшем виде.
— Не мне тебя учить.
Елена накинула кожаный плащ, водрузила на голову шляпу и, окинув напоследок цепким взглядом отдел, вышла на крыльцо. Март капризничал, как девица в пору созревания. И теплу отдаться хочется, и морозец не отпускает. Будь Елена сейчас не в столь людном месте, упала бы и разрыдалась. Ан нет, нельзя!
Краса и гордость Елены «ГАЗ 31-10» цвета «мурена» покорно ожидал хозяйку в двух шагах от магазина.
«Палычу позвонить, к Зинаиде заехать. Скоро декларацию сдавать, значит, килограмм восемь в налоговую оставить нужно. Потом Алексею Николаевичу на СТО...»
Жалобно пискнула сигнализация. Елена достала из бардачка блокнот и принялась торопливо набрасывать план действий. На память она не жаловалась, но не приведи господи кого-нибудь забыть из нужных людей.
Минут десять спустя она вытащила сотовый телефон.
— Максим, они опять привезли.
— Отлично! Почем?
Елена досадливо поморщилась, грязно ругнулась в сторону.
— По тринадцать, как обычно.
— Лохи. Да мы такие бабки сделаем!..
— Угомонись. Накидай быстренько список, только не втюхивай мне своих шаромыг.
— Ты кого шаромыгами называешь? Начальника РЭПа?
Отодвинув подальше от уха трубку, Елена прошипела: «Как был мент, так ментом и остался», — и добавила:
— Не ори. Я в санэпидстанцию, потом перезвоню.
Рывком бросила машину на проезжую часть. Толком водить она так и не научилась. Не по годам молодое сильное тело требовало тепла и ласки. Елена с досадой выбросила из головы разговор с мужем. Чувствовала, долго так продолжаться не может. Хоть и пить бросил, а радости никакой. Страх! Жуткий обволакивающий страх не покидал Елену с того самого дня, когда она впервые заподозрила, каким мясом торгует. И вместе с тем еще больший ужас оттого, что поставщик может больше не появиться. Никогда!
Это Максим в свое время оценил открывающиеся возможности, нашел первых клиентов, установил стоимость. И сам же ее утроил на следующий раз, но в ответ не услышал даже слабого ропота. «Телятина» (Елена до сих пор не позволяла даже в мыслях назвать ее по-другому) обладала поистине магическими свойствами — килограмма хватало, чтобы излечить обычные заболевания, двух приемов — на тяжелые случаи, больше трех устраняли даже врожденные пороки.
В кругу знакомых Елены и Максима сложился негласный договор молчания. Стоило одному из супругов позвонить и предложить «телятину», как клиент выкладывал требуемую сумму и, пряча смущенный взор, исчезал. Елена и сама затруднилась бы объяснить сложившийся феномен — специально она никого не предупреждала, покупатели сами ощущали греховность поступка, но и отказаться не было сил. Одно плохо — хранить мясо было нельзя. Через двое суток оно теряло свои свойства и годилось разве что на котлеты. Проверила на собственном опыте.
Елена резко свернула на проспект, подрезав старенькую «пятерку». Газанула и с ревом проскочила на красный свет.
«Да пошли они все!»
Не снижая скорости, помчалась мимо Дворца пионеров. До сих пор Елена не знала, каких богов благодарить за то, что Кларимон в свое время предложил первую партию именно ей. Никто больше не торговал такой телятиной, она проверяла. И ребят нанимала, чтобы выследили поставщика. Да все без толку. Он появлялся, сдавал от восьмидесяти до трехсот килограммов и исчезал. Бесследно!
Промелькнул институт, ЦУМ. Елена, как сумасшедшая, продолжала вдавливать педаль акселератора. Первую встречу с Кларимоном она вспоминала с трудом, но вот следующую...
Она тогда только вышла из больницы и проходила курс химиотерапии. Врачи не пугали, но настоятельно интересовались возрастом ее детей. Елена догадалась — до их совершеннолетия она не дотянет. Господь бог вкупе с главврачом отмерили ей иной срок.
И вот появился Кларимон со своей «телятиной», и все изменилось. Наперекор капризной фортуне у Елены зародилась робкая надежда. Врачи лишь недоуменно морщили лбы и пожимали плечами. Ей предложили пройти повторное обследование, но Елена наотрез отказалась. К тому времени Максим, похоже, уже начал оплакивать супругу и в связи с этим пил по-черному. Ее чудодейственное выздоровление он воспринял, как некое оскорбление возвышенных чувств. И это, надо сказать, не улучшило семейную атмосферу. В воздухе запахло разводом.
В тот злополучный день «телятину» привез не Кларимон, но столь же хмурый юноша. Пока он заполнял бумаги и пересчитывал деньги, Елена с чисто женским любопытством заглянула в кузов пикапа. Он был пуст. Лишь в углу сиротливо притулилась коробка из-под бананов. Из нее торчала голова. Не ошкуренная. Огромные печальные глаза с удивлением взирали на жестокий мир людей. Но даже не это потрясло Елену...
Отчаянный визг тормозов и скрежет сминаемого металла слились в один звук. Сокрушительный удар швырнул Елену на руль. Предохранительный ремень, небрежно переброшенный через плечо, захлестнул горло. Фонтан осколков брызнул в лицо.
Она умерла не сразу... Пожила еще немного. Секунд двадцать... Он ее все же настиг...
Угасающее сознание зафиксировало белую вздыбленную «Тойоту». А сквозь бездну времени и пространства на Елену взирали печальные раскосые глаза последнего единорога Земли.
Дитя вольной стаи
Предутренняя серо-рыжая муть окутала город, когда Марина шагнула в квартиру. Обостренным звериным чутьем она поняла, что случилось нечто выходящее за рамки обыденного. На мгновение замерев, она услышала ровное дыхание дочурки, суетливое копошение ненавистной свекрови, сопение собаки... и учуяла запах гари.
И тот же миг все встало на свои места. «Кастрюля! Мясо!» Перед тем как уйти,, она поставила варить мясо. И забыла!
А что, бывает. Капризы памяти.
Мягко, словно огромная кошка, Марина вскользнула в спальню. Она была пуста. Иначе и быть не могло, ведь муж работал «в ночь». Заползла под махровую простыню, натянула ее на голову. И затихла как мышка. Предстоящее выяснение отношений вызывало чувство досады. Муж с его кодексом поведения настоящего мужчины, в крайнем случае, разразится тирадой о любви, доверии и чести.
Марина тихонько хихикнула. Что он знает о любви? О той силе, что несет тебя по полям быстрее ветра. Силе, которая несет тебя во главе стаи, сметая все на своем пути. О той страсти, что толкает на смертельную схватку матерых самцов и дерзких юнцов. И все ради обладания предводительницей стаи. Ради нее — Марины.
И все-таки червячок недовольства шевельнулся в груди. Сколько лет она вынуждена скрывать свои прогулки, и вдруг такая досадная промашка. И уйти от мужа она пока не может. Только имеющий Громовой Знак способен воспитать дитя свободной стаи. Вот годика через три...
Марина рванула зубами угол подушки. А все из-за какой-то паршивой псины, что свекровь подобрала на улице. Она, псина, не может, видите ли, есть сырое мясо. Только вареное. Чтоб ей сдохнуть!
Марина на мгновение задумалась, к кому относилось пожелание? И решила, что к обеим. Мало-помалу она задремала.
Звук открываемой двери и цокот когтей по линолеуму вытолкнули женщину из омута тревожного сна. Она несколько раз глубоко вздохнула. Вот Валентин разулся, потрепал по загривку Габби, прошел на кухню. Набрал в чайник воды, поставил на плиту. Будить жену поцелуем и утренней чашкой сладкого чая давно стало традицией. По коридору прошлепала свекровь. Что за дурная привычка ходить босяком? Так, дескать, ближе к земле. К радикулиту так ближе, дура старая.
Марина почти зримо ощущала, как свекровь, распирает от нетерпения. Как же, ненавистная сноха наконец-то попалась. Вздохнув еще раз, Марина приготовилась к схватке. Свекровь по привычке все раздует до небес и постарается вылить на сноху как можно больше помоев. Старая сука!
— Чаек своей мадаме готовишь?
— Привет, ма. Похоже, вы опять поцапались. И что же вас мир не берет?
Вражда между матерью женой доставляла Валентину массу хлопот.
— Ну-ну! А не хочешь спросить, где эта шалава всю ночь шлялась? Если бы не Габби,- свекровь жалобно всхлипнула, — то передохли бы как мухи. Я проснулась от собачьего воя. Вся квартира в дыму.
— Постой-постой. Давай по порядку. Кто выл, какой дым и при чем здесь Марина?
— Дурень, когда у тебя глаза откроются? Сколько раз я тебе говорила...
— Ма, — повысил голос Валентин, — ты отвлекаешься.
— Ну конечно, давай, ори на мать. Скорей бы сдохнуть. И отмучаться. Глаз бы мои на тебя не смотрели.
— И все-таки, что случилось?
— А то.... С вечера у меня так разболелась голова, что я решила лечь пораньше. И попросила твою выдру сварить Габби мясо. Ты же знаешь, она уже старая...
— Короче.
— Ну, выпила я таблетку, легла. Аленка уже уснула. Просыпаюсь среди ночи, Габби воет, Аленка задыхается, а твоей... А твоя проблядь по кобелям бегает. Вот такие дела. Я тебе говорила...
— Угомонись. Разберемся.
Легко подхватив поднос с чайным сервизом, Валентин вошел в спальню. Марина слышала все — от первого до последнего слова. Но прикинулась спящей. Валентин опустил поднос на зелено-бурый ковер. Присел на краешек кровати. Лицо лежащей перед ним женщины дышало спокойствием, лишь кончики ресниц подрагивали. Да на верхней губе проступили капельки пота.
— Нам нужно поговорить.
Тепло, ласково. Ресницы затрепетали, как крылья мотылька. С замиранием в сердце Валентин ожидал, когда распахнется серо-зеленая бездна, и он вновь, как пятнадцать лет назад, захлебнется от восторга и ужаса. Восторга обладания этой удивительной женщиной. И ежеминутного ужаса ее потерять.
— Как отработал? — потягиваясь, промурлыкала Марина.
Из-под простыни выглянул ее левый сосок. Упругий, дерзко рвущийся ввысь. Валентин не мог не восхититься грациозностью, с которой Марина сделала ответный ход. И тем не менее, добавив строгости в голос, он потребовал:
— Где ты была ночью?
— Какой, милый? — шаловливо поинтересовалась Марина.
— Этой! Этой ночью!
— Ах, этой... Гуляла. Был такой чудесный вечер, вот я и решила...
— Не морочь мне голову. Ты стала задерживаться с работы. Внезапно полюбила гулять по вечерам с собакой, а теперь вдобавок еще и ночные прогулки. Ты что, меня за идиота держишь?
Марина резко села на кровати, поддернула до подбородка простыню. «Пора менять тактику. Лучше признать наличие любовника, чем открыть тайну Подлунного Народа».
— А ты как считаешь? Работаешь-работаешь, а толку нет. Денег в семье все время не хватает.
— Извини, воровать не научился.
— А чему ты научился? По дому помощи от тебя никакой.
От возмущения Валентин не нашелся, что ответить.
— Я бы тебе все простила, но ты даже в постели меня не устраиваешь. То ты устал, то сидишь всю ночь, уткнувшись в этот чертов компьютер...
Хлесткая пощечина швырнула Марину к стене. На глаза навернулись слезы. Бледного, как штукатурка, Валентина трясло от бешенства. Сила Громового Знака возросла стократно.
Дверь приоткрылась и в проеме появилась мордашка четырнадцатилетней дочери.
— Алле, предки. Вы че шумите?
— Все нормально, — одновременно произнесли Валентин и Марина.
Переглянулись.
Дочь, пожав худенькими плечиками, ретировалась. За долгие годы совместной жизни супруги понимали друг друга с полувзгляда. Марина выиграла схватку.
— Почему Аленка не в школе?
— Здрасте. Очнулся. Сегодня выходной.
— Зато мне еще две смены пахать. Так что выметывайся из кровати.
Марина демонстративно отбросила простыню. Никакого белья она не признавала. Пожирая жену глазами, Валентин стиснул зубы. Знает ведь, чертовка, что он готов душу заложить за нее, и этим безбожно пользуется. Накинув халат, Марина с независимым видом удалилась.
Валентин со всей дури врезал кулаком в стену. Острая боль мгновенно пронзила плечо. Он обхватил голову руками и зарыдал.
— Мам, а че папка такой злой?
— Не выспался.
— Мам, а когда я вырасту, ты возьмешь меня с собой?
— Куда?
— На волю!
— Сначала подрасти
— Мам, а ты папку любишь?
— Не задавай глупых вопросов.
— Глупых не глупых, но я же вижу, что ты его используешь. Скажи, ты с ним живешь ради меня?
— Не выдумывай. — Марина встала и направилась к балкону.
— Мам, а как нас люди зовут?
Стремительно обернувшись, Марина застыла как изваяние. Она напружинилась, готовая к прыжку. Сквозь хищный прищур, вперилась в дочь глазами. Та ей ответила прямым, не менее твердым взглядом. И в этот момент Марина поняла, что дочь готова влиться в стаю. Не предводительницей, нет: этот титул Марина еще не готова уступить. Но как равная среди равных.
— Люди нас зовут Арысь-поле, но твоему отцу об этом незачем знать...
Косинус счастья
Косые струи дождя вторые сутки держали в своих ледяных объятиях продымленный город. Мутные потоки грязной воды омывали тротуары и устремлялись в сточные колодцы. Природа неистовствовала, и, видимо, у нее были на то причины. И немалые.
Одной из таких причин был бредущий по лужам мужчина среднего роста в кожаной куртке поверх джинсового костюма, «найковских» кроссовках и с огромным пакетом в руках.
Если с небес кто-нибудь следил за Алексеем, то знал, что он так бродил вот уже несколько часов. Он насквозь промок, изрядно промерз, и его желудок уже устал вопить о необходимости подкрепиться. Ко всему прочему, Алексей имел в наследство от родителей ненавистную с детства фамилию — Ушанский. Ох и хлебнул он с ней горя. Однако по сравнению с прошлыми сегодняшние неприятности были не в пример серьезней.
В половине одиннадцатого вечера он пересек проспект, носящий имя усопшего, но неупокоенного лидера революции, и оказался во дворе дома номер пятьдесят восемь, где и проживал последние шесть лет. Переступив порог квартиры, Алексей швырнул на пол только что вынутую из ящика пачку газет. По линолеуму скользнуло несколько рекламных листков. Не разуваясь, он прошел на кухню и поставил пакет на стол. Вытащил из холодильника початую бутылку водки и прямо из горлышка сделал несколько глотков. Лишь после этого зажег на кухне свет. На полу образовалась порядочная лужа, и появившийся из комнаты трехцветный кот, брезгливо потряхивая лапами, постарался обойти ее вокруг.
— Привет, Синус! Как день прошел?
Котяра фыркнул и одним прыжком вскочил на стол.
— Я разве не говорил тебе, что терпеть не могу, когда ты лазишь по столу? Убирайся!
Алексей вернулся в прихожую, закрыл дверь, восстановил охранное заклинание. Доза спиртного немного ослабила внутреннюю дрожь. Он прошел в ванную и начал стаскивать с себя мокрую одежду. Развешивать ее не было ни сил, ни желания и Алексей просто побросал снятое кучей на пол.
Если бы можно было так же просто избавиться от всего, что скопилось на душе. «Комет», он и микробов убивает» — не к месту всплыла в памяти фраза из надоевшей до чертиков рекламы.
Алексей взглянул на стену и встретился взглядом с собственным отражением. Зеркальная стена в ванной — одна из причуд жены. Бывшей, надо отметить, жены. А что, для сорокалетнего мужчины он выглядит, в общем-то, неплохо: подтянут, не здоровяк, но и хлюпиком не назовешь. Глаза ясные, голубые, лицо худощавое, даже с неким намеком на привлекательность. Вот с прической не повезло. Едва разменял третий десяток, как волосы поспешили покинуть эту совсем не глупую голову. Осталась пара клочков за ушами. Компенсируя этот недостаток, природа наделила Алексея пышными усами. Бросив оценивающий взгляд в зеркало, Алексей утешился тем, что могло быть и хуже.
Из кухни донеслось недовольное рычание и треск разрываемого когтями пакета.
— Синус, я тебе уши надеру. И где, кстати, твой несносный приятель? Он что, отобедал кем-нибудь из соседей?
Алексей сунул ноги в лохматые тапочки и, как был голяком, прошлепал на кухню. Синус вплотную подобрался к заветному свертку. Бесцеремонно скинув кота на пол, Алексей достал разделочную доску и нож. Нарезал мясо мелкими кусочками и ссыпал в кошачью миску. Запах сырого мяса разбудил Моргана. Неуклюже переваливаясь, наконец, соизволил появиться пернатый гордец.
— А, наш недоделанный ястреб. Скопа скопой, а высокомерен, словно кондор.
Морган вспорхнул на стол и принялся рвать телятину когтями.
— Э-э-э, да ты, дружок, психуешь. И видно, совсем не голоден.
Яростный клекот оборвал тираду Алексея.
Он отломил руками кусок сыра и, прихватив бутылку, поплелся в комнату. По пути подобрал с пола газеты. Не то чтобы его сильно интересовали новости, просто по привычке. Расположившись на диване, он развернул газету. Бегло просмотрел городские новости, литературную страницу, и тут его взгляд наткнулся на раздел криминальной хроники. «...по оценке специалистов, около ста граммов тротила. Жертвами стали...»
У него все поплыло перед глазами. Словно утопающий за соломинку, он ухватился за горлышко бутылки. Пил долго, захлебываясь и судорожно кашляя. Водка стекала по подбородку на шею и дальше на грудь. От такой дозы разум окутала темная пелена. Некоторое время он сидел, словно в трансе повторяя раз от раза одну и ту же фразу: «Этого не может быть».
Насытившийся Синус запрыгнул на диван поблагодарить хозяина за роскошный ужин. Он выгнул дугой спину, за что, собственно, и получил свое прозвище, и потерся мордой об ногу Алексея. Тот сидел безучастный. Потом резко встал. Его потащило в сторону, но он выровнялся и протянул руку к телефону:
— Агентство «Магнолия"...
— Слушаю вас.
— Мой адрес...
Пятнадцать минут спустя в дверь постучали. Морган нахохлился. Его взгляд не сулил ничего хорошего. Алексей накинул махровый халат, мысленно подготовил спутывающее заклинание и пошел открывать.
На пороге стоял крепкий бритоголовый парень и крашеная блондинка. Таково было пожелание Алексея. Парень заглянул в комнату, убедился, что хозяин один. Взял стодолларовую купюру и, ткнув пальцем в циферблат своих часов, произнес:
— У тебя есть два часа, парень.
Все это он проделал, не переставая лениво жевать.
— Проходи. Как тебя зовут?
— Маруся.
— Не груби клиенту.
— Всегда одно и то же. Придется сменить на Анжелу или Луизу, — с усмешкой произнесла девушка.
Бардак, учиненный Алексеем, ей не понравился, но виду она не подала. Заглянула в ванную и удивленно свистнула:
— Чувствуется, что ты большой шалун.
Алексей смутился. Он вообще не знал, как себя вести с девушкой по вызову. Это был его первый опыт в подобного рода услугах, но сегодня ему нужна была именно такая — продажная девица. Маруся сняла дождевик и аккуратно повесила его в прихожей. Теперь Алексей смог рассмотреть ее получше. Не красавица, но есть в ней что-то чувственное, животное. Тяжелая налитая грудь с трудом умещается в разрезе платья, бедра широковаты, далеко выпяченный зад вообще на любителя.
— Мне раздеться или ты хочешь сделать это сам?
— Подожди минутку.
Девушка опустилась в кресло.
— Хочешь меня удивить?
Алексей сощурился и хитровато ухмыльнулся. Когда он вернулся с Морганом на плече, девушка вздрогнула. В ее темных раскосых глазах мелькнул страх.
— Ты что...
— Успокойся, это мой друг.
— И как его твоя жена терпит?
Алексей пожал плечами:
— Не знаю. Она от меня ушла. Давно.
— Неудивительно. А подруга у тебя есть? Ну, постоянная.
Вопрос резанул Алексея по самому больному месту. Непроизвольно дернулся мускул на щеке. Глаза недобро блеснули.
— Нет. Уже нет.
Маруся окинула Алексея оценивающим взглядом и пришла к выводу, что он из той породы клиентов, кому, собственно, не столь нужен чисто физический контакт, сколько душевное участие. Им необходимо выговориться, а некому. Вот и приглашают девочек по вызову. Она любила таких клиентов. С ними можно было не напрягаться: знай, слушай себе да кивай в нужных местах. А часики тикают, время бежит.
— Ты, наверное, считаешь меня странным?
— Нет, отчего же? Если из-за птицы, то, поверьте, иные еще не то держат в квартире. Уж я всякого повидала.
Алексей погладил Моргана по грудке и неожиданно произнес:
— Не ходи завтра... — он сбился, — на работу. Скажись больной. Завтра плохой для тебя день. Бесплатный.
— Откуда ты знаешь?
Маруся побледнела. Она ему поверила. Она с ужасом ждала этого дня. На их жаргоне он назывался «субботником».
— Я много чего знаю. Например, кто разнес вот эту квартиру, — он кинул ей на колени газету.
«Десятого октября... на улице... самодельное взрывное устройство... предполагают устранение конкурентов... четверо погибших», — бегло прочла Маруся.
— Спишут все на бандитские разборки, и никто никогда не узнает правду.
— А кому она нужна?
Маруся достала сигарету, подождала, пока Алексей щелкнул зажигалкой. Морган перебрался на подлокотник, нахохлился и прикрыл глаза. Девушка выпустила струю дыма и, закинув ногу на ногу, поинтересовалась:
— А ты, значит, правдолюбец?
Алексей почувствовал, что не может больше все держать в себе, ему нужно с кем-то поделиться. Он быстро переплел пальцы в замысловатую фигуру и произнес короткую фразу на непонятном Марусе языке. Это было простенькое заклинание «Колокол пустоты». Как только он пожелает, девушка забудет все, что он ей расскажет.
— Ты что, экстрасенс?
— Не обижай меня, Маруся. Я ведун. Проще говоря, чернокнижник.
— Я видела такой фильм.
— То, что ты видела, это сказка для детей. В жизни все гораздо сложней.
Маруся отложила газету и мельком взглянула в угол на огромные напольные часы.
— У тебя выпить найдется?
— Водка.
— Как говорит моя подруга, кто бы спорил, а я не стану. Тащи.
— За что выпьем?
— За встречу.
— И расставание, — добавил Алексей. — Я расскажу тебе одну историю, происшедшую с одним моим другом. Начало неинтересное — школа, армия, институт. Потом он встретил девушку, полюбил ее и, к собственному удивлению, уговорил ее выйти за него замуж. Они прожили около пяти лет. С этого времени и начинается история. После развода она уехала в деревню к подруге. Мой друг поехал следом. Не знаю, на что он рассчитывал, но иначе поступить не мог. Поездка оказалась на редкость неприятной и болезненной. Для его самолюбия. Уезжая, он прихватил старую родовую книгу... Она досталась подруге жены по наследству.
— Попросту говоря, спер.
— Ну, можно и так сказать. Казалось бы, мелочь, но с большими последствиями.
Алексей налил еще водки. Маруся сразу догадалась, что рассказывает он о себе. Но если ему так легче, то не стоит заострять на этом внимание.
— Я, наверное, забыл сказать, что после развода мой друг потерял работу. Он сильно запил. Квартиру он оставил жене, а сам временно поселился у товарища.
Алексей изрядно захмелел. Он налил себе еще рюмку, но пить не стал.
— Коммерсант из него был никудышный, а госструктуры, взглянув на статью в трудовой книжке, сразу давали от ворот поворот. Вскоре стал коситься друг. И он понял, что если в ближайшее время не сломает судьбе хребет, то окончательно опустится на дно. В один из таких дней он обнаружил в своей сумке книгу подруги своей жены. Она называлась «Коллоквиум духов».
— Поди, какое-нибудь дешевенькое издание.
— Напротив. Древняя книга волхвов, переписанная каким-то монахом на старославянский. Часть заклинаний он так и не смог расшифровать. Однако и того, что он узнал, хватило, чтобы очень быстро поправить свои дела.
Алексей сделал непроизвольный взмах рукой. Маруся опустила глаза.
— У тебя есть визитка?
— Визитка? Посмотри на столике.
Девушка отыскала черный пластиковый прямоугольник: «Ушанский А.В. Генеральный директор ООО «Элита».
— И вот, когда фортуна ему улыбнулась, он повстречал одну девушку.
— Блондинку?..
— Как ты догадалась?
— У каждого есть свои маленькие секреты.
Настойчивый стук заставил их обоих вздрогнуть.
— Что за черт, я никого не жду.
Морган открыл один глаз. Он был спокоен, собран и готов к любым неожиданностям.
— Это за мной.
— О, черт!.. Послушай, а я могу... Ну, в общем, еще договориться?
— Это зависит... — стук повторился. — Открой, или он вышибет дверь.
Алексей недобро ухмыльнулся.
— Большой, сильный, но глупый мальчик. Он не подозревает, что за порогом этой квартиры даже Синус с ним легко справится.
Девушка не на шутку испугалась:
— Подумай, что они потом сделают со мной.
— Как скажешь.
Он отворил дверь.
Набычившийся качок от нетерпения двигал челюстями раза в два быстрее, чем в прошлый раз.
— Время.
— Я хотел бы оставить девушку до утра.
— Три сотни.
Алексей принес зелененькие. Парень взял купюры, усмехнулся и вышел. Он прекрасно видел, что Маруся даже не раздета. «Учитывая планы на завтра, это, может быть, и к лучшему».
— Маруся, ты умеешь готовить? Что-то аппетит разыгрался.
— Попробую.
Вскоре они жевали яичницу, сыр, салат из помидоров и запивали баночной кока-колой.
— И что же случилось дальше?
— Он совершил большую глупость. Позволил себе влюбиться. Она была на двенадцать лет его младше. И к тому же замужем.
— Классический треугольник.
— Вовсе нет. Она не любила мужа, но, к сожалению, и моего друга тоже. Она была суккубом. Высасывала из мужчин все жизненные силы и бросала.
— Хищница-спортсменка. Есть такой тип женщин. Я их встречала.
— Паучиха. И мой друг прочно запутался в ее сетях. Стоило ей потянуть за ниточку, и он был готов расшибиться в лепешку. Она получила над ним безраздельную власть. Он словно обезумел. Дела опять пошатнулись. Иначе и быть не могло, поскольку он чувствовал приближение развязки и совсем забросил свою работу.
— Какие же мужики глупые. С виду крутизна так и прет, а погладь вас по головке, так сущие дети.
— Ну, это вряд ли. Мой друг изнывал от ревности, он просто сходил с ума. И однажды он опустился до того, что начал выслеживать ее. Есть такое заклинание «Болотный светлячок». Где бы она ни была, он мог отыскать ее без труда. Плюс «Всевидящее око».
Алексей зажмурился. Сжал пальцы в кулак. На скулах заиграли желваки.
— Принеси из комнаты водки.
— Она кончилась.
— Тогда достань из холодильника.
— Ты что, алкоголик?
— Нет. Для друзей держу.
Маруся плеснула ему полстакана, себе — на донышко.
— И что же он увидел?
— Все. И даже больше. С тех пор он находил какое-то извращенное удовольствие, наблюдая за ее похождениями.
— И сколько это длилось?
— Пару лет или около того.
Алексей уже с трудом ворочал языком.
— Слушай, а ты не могла бы тут немного прибраться? Я тебе заплачу. А?
Маруся кивнула.
— Чем закончилась эта история?
Алексей опустил голову на стол.