Уже три дня с тех пор, как он дал волю своим эмоциям и желанию.
Он глупо улыбается потолку оттого, что ему всё это понравилось. Очень понравилось. Ну просто до чёртиков. Хотя мужчине было всё равно, в каком положении заниматься этим - снизу ли, сверху, в любом случае то, что они творили с Фило, окунало его внутрь себя.
Обычно секс приносил удовольствие, боль и ощущение того, что ты, мать его, живой. Что ты дышишь, что ты можешь чувствовать, что ты существуешь реально, а не как некое странное запертое в нигде сознание.
Нет ничего.
"Нет ничего", - это Артур вычитал несколько лет назад в высказываниях Хо Ши Мина. И он верил в эти слова и именно этим жил всё время до прошлой осени. До того момента, как приехал в Калифорнию. До того мгновения, как в его дверь вошёл странный паренёк с неуверенностью в глазах, пирсингом и монохромной косой причёской, которая будто символизировала всё, что в нём было скрыто. Всё светлое и всё тёмное, словно животное начало не до конца ушло в нём, словно хитро пряталось в самых глубинах души, передаваясь из поколения в поколение. Контролировать животное в себе и иметь силы быть Человеком именно так, с большой буквы - вот этого Артур не встречал уже очень, очень давно. Он и сам себя считал больше животным. Просто плыл по течению. Просто существовал. Ни к чему не стремился. Пока Фило не зацепил его и не начал медленно, но верно тащить на свет. Мелкий, необузданный засранец.
С Фило "ничто" приобретало очертания, плоть и суть. Когда они были вместе, когда они трахались, вязкое "ничто" превращалось в оформленное, тугое "всё". Артур сходил с ума от своей полноценности в этот момент. Он выворачивался наизнанку и утыкался глазами внутрь себя, ему даже казалось порой, что он на самом деле "видит" что-то вместо серого неопределённого куска мути.
И он так хотел жить в эти моменты... Так сильно, как никогда прежде.
Он даже чувствовал навязчивое, непреодолимое желание слиться, сплавиться с этим дерзким мальчишкой в некое подобие знака "Инь-Янь", во что-то, что отдалённо напоминала его по-дурацки выкрашенная голова.
- Ты просто похотливый извращенец, Артур, - раздаётся гнусавое хихиканье, и мужчину от неожиданности подкидывает на кровати не меньше чем на десяток сантиметров. Он так давно не слышал голоса во время бодрствования, что не был готов к их появлению.
- Да нет же, - будто голос разговаривает с иным невидимым собеседником, - он же "мессия". Он же кроит и перекраивает избранные судьбы по своему видению, самоуверенно решая, что кому лучше. Ты забыл? Наш Артур любит самоутверждаться за счёт тех, кого он, якобы, "спасает".
Снова смех, только более басовитый. Мужчина натягивает соседнюю подушку на лицо - это просто привычка, он знает, что это ничем ему не поможет - ведь голоса - они внутри...
- Зато какой удобный повод трахать красивого мальчика, а? Использовать его, как свою личную батарейку? Он неплохо устроился, посмотри-ка?
- Более чем. Красивые мальчики с большим потенциалом на дороге не валяются. Наше! Наше! Руки прочь! Не отдадим его. Он будет нашим, только нашим! - голоса сумбурно зашипели, зашикали и стали производить жуткий шум и бедлам в многострадальной крашеной голове. - Присвоим... Влюбим... Выдоим до нитки!
- Выдоим! Выжмем, как лимон! - вторил нестройный хор, пока мужчина стонал, извиваясь на кровати. Голоса мучили его, но вступать с ними в спор было равносильно поднятию белого флага, а он не хотел сдаваться. Только не сейчас, когда всё наконец-то стало налаживаться...
- И выкинем! Выплюнем, как ненужную кожуру от винограда. Нам ведь не нужен он? Не нужен! Нужна только сила! Сила, хорошая, вкусная! И немножко любви. Пусть любит нас!
- Да, пусть любит. Когда любят - это вкусно. Это сладко! Нам нравится...
- Нравится! Очень нравится!
- А-а-а! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! - Артур не выдерживает, резко кидает подушку в зеркальную дверь шкафа напротив. Под неистовый смех разноголосого хора, состав которого словно множится с каждой минутой, сползает с кровати, укладываясь на пол всем телом, и беззвучно плачет.
Слёзы текут по виску, скатываясь к ушной раковине, и затем теряются в волосах.
Он плачет потому, что это всё - его мысли. Это его грёбаные тайные мысли насчёт Фило, и сейчас, высказанные со стороны, они источают смрад и гной, они заставляют слёзы течь по его заспанному, помятому лицу. Он не прав. Так не должно быть. Фило - он чудесный, он... слишком сладкий. И слишком сильный. Артур не должен один получать от его силы. Это несправедливо. Он должен всё рассказать ему. Объяснить. Но не может связать и двух слов, думая только о том, как бы снова не затащить его в постель.
Это всё слишком странно. Их влечение друг к другу ненормально. Они словно намагниченные. Слишком тяжело сейчас. Надо выпить. Много выпить. Так много, чтобы снова перестать слышать эти навязчиво завывающие голоса... Они сводят с ума.
****
Фило привычно толкает дверь салона и находит своего босса в клиентском кресле с недокуренной сигарой в одной руке и ополовиненной бутылкой коньяка в другой. Артур сидит с открытыми, остекленевшими глазами, но иногда его зрачки срываются в бешеном резком движении, словно он находится в зале ожидания на старой заброшенной станции, и вдруг перед ним на всех парах проносится поезд, и мужчина пытается уследить за каждым мелькающим вагоном. Но вот несколько мгновений - и все они уже далеко, и глаза его успокаиваются, но Фило уверен, что Артур сейчас где-то в своём мире и на самом деле видит нечто, чего больше не видит никто.
И какая-то глупая, но неимоверно тёплая нежность поднимается внутри. И он подходит к нему, аккуратно вынимает из ослабших пальцев початую бутыль и потухшую сигару, убирает всё это на стол, подальше от края. На полу, сбоку от кожаного подлокотника, кучка пепла, и Фило внимательно следит за тем, чтобы не влезть в неё коленом. Он садится перед мужчиной и берёт его ледяные руки в свои, почти горячечные, с наслаждением чувствуя, как его тепло перетекает в тонкие, иссиня-молочные пальцы.
- Эй, Арти, привет, - шепчет он, растирая ладони мастера. Он обожает разглядывать лицо Кейна-старшего в такие редкие моменты. И хотя парня это состояние порою слегка тревожит, он не может пересилить себя: Артур-"ушёл в себя, вернусь не скоро" крайне мил.
Особенно сейчас, когда не разбрасывается скептическими взглядами и редкими, очень, порой, обидными, словами.
Но мастер всё так же неподвижен. Кажется, представление в его голове ещё не закончилось...
- Арт... Арти! Надо собираться и идти. Майки расстроится.
- М-майки? - вдруг проговаривает Артур, и его глаза становятся много более осмысленными...
- Да, Арт. Помнишь, он приглашал нас сегодня встретиться...
- Я не хочу больше пить, - неожиданно всхлипывает мастер, и глаза его начинают слезиться. - Мне хорошо, мне уже лучше! Я не хочу больше пить!.. - он мечется по креслу и пытается выдернуть свои руки из рук Фило. Но тот не поддаётся, довольно крепко удерживая их.
- Т-ш-ш... Тише, Артур. Всё в порядке. Никто не заставляет тебя пить, я тоже считаю, что тебе уже хватит. Тише, пожалуйста... Надо привести тебя в порядок и пойти на встречу к Майки, он собирается наконец познакомить нас со своей невестой. Мы не можем не пойти, Арти, пожалуйста. Приходи в себя. Твой брат очень обидится, если мы не придём... - всю эту безостановочную речь он произносит максимально спокойно, на одном дыхании, словно боится, что его прервут. Артур немного пугает его сегодня. Это первый раз на памяти Фило, когда тот "ушёл" так далеко.
- Иди один, - мужчина резко приходит в себя, и даже его голос меняется, становясь более низким и грубым, приобретая привычные нотки надменности. - Я... чёрт! Я не могу пойти в таком состоянии... Я пьян. Мне жаль, Фило.
Фило в шоке. Он не перестаёт удивляться, насколько большим ребёнком порой становится этот взрослый мужик. Даже он крайне редко позволяет себе быть настолько инфантильным.
- Твою мать, Арт! Ты... Ты хоть слышишь себя со стороны?! - он выпускает руки мужчины и идёт на кухню - варить кофе. До встречи остаётся каких-то полчаса, и за это время нужно сделать из Артура если не образцово-показательного старшего брата, то хотя бы достаточно приличного, чтобы не напугать беременную девушку. - Реально, сожаления из твоих уст - это самое дерьмовое, что вообще можно услышать. Ты перенёс татуировку Сэма на завтра, ты освободил вечер, чтобы встретиться с Майклом, мы ведь говорили об этом вчера, когда я уходил? Какого хера ты напился сегодня? - Фило шумит водой и брякает чашками и джезвой, и он не вполне уверен, что речь слышна в зале. Как вдруг его обвивают руки непонятно откуда взявшегося сзади Артура, и немытая голова со вздохом опускается на плечо:
- Фил, - сипло говорит он, - если бы ты был девушкой, я бы, наверное, женился. Как Майкл.
Парень замирает. Его сердце гулко колотится в груди, отдавая в голову. Вот же сукин сын! И хотя это и звучит, как грёбаное признание в непонятно чём, намного больше это звучит, как обидная нерасшифровываемая херня. Потому что хуй знает, что вообще эта пьянь имела в виду, когда говорила это.
- Я влюбился, Филли. Я грёбаный влюблённый мудак, - при этом рука Артура скользит вниз, останавливаясь напротив ширинки, и обледеневший от последних слов Фило закусывает губу и закрывает глаза, нервно сглатывая. Он не возбуждён. Не был - ещё секунду назад, но чуткие пальцы Артура двигаются в нехитром танце, и его тело по-юношески пылко и молниеносно реагирует на настойчивые развратные прикосновения. Зверь внутри голодно ворочается, чуя свежую кровь, и хотя задница парня ещё не пришла в порядок до конца - он точно знает, что стоит немного отдаться на волю чувств, гложущих изнутри, и ощущений, плавящих снаружи - и они совершенно точно не пойдут сегодня никуда. Потому что будут трахаться как сумасшедшие до самой ночи.
- Ты пьян, - наконец прерывает давящее молчание Фило, и его рука уверенно ложится на руку мужчины, мнущую его член через джинсы. - И от тебя воняет. Ты что, не мылся несколько дней? Сходи в душ, пожалуйста. А я пока сделаю кофе. У нас полчаса, а потом мы должны быть в пиццерии на соседней улице. Давай, Арти, - и он легонько, но уверенно отталкивает его от себя, направляя к двери чёрного хода. Мужчина, сутулый и молчаливый, не сопротивляется.
В назначенное время Артур под своеобразным конвоем Фило выходит из салона. Мастер одет в свежую серую рубашку, чёрные, даже не слишком мятые джинсы и демисезонное кашемировое пальто. Его алые волосы с отросшими корнями чистые и беспорядочно уложенные. А самое главное - от него больше пахнет крепким чёрным кофе, чем алкоголем. И Фило считает это своей заслугой. Младший Кейн не будет разочарован, а его невеста - напугана. А ещё у парня перехватывает дыхание от каждого мимолётного взгляда на мужчину, что вышагивает рядом с ним, пряча руки в карманах от пронизывающего ветра. Он очень красив. И настолько же безразличен ко всему, что происходит вокруг.
Чёрт, пьяный Артур в приступе шизофрении намного более открыт, душевен и мил, как бы стрёмно это ни звучало.
****
Майки с Элис уже сидят за столиком, на котором стоят три огромных пиццы и бокалы с какими-то коктейлями со льдом.
Артур с Фило всё-таки опаздывают минут на десять, поэтому Кейн-младший делает заказ без них. Элис даже издалека кажется немного близорукому Фило очень милой и нежной девушкой, а Артур, как обычно, почти безучастен, хотя умудряется выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки, когда они подходят к столу.
- Привет, ребята. Я уж думал, что вы не придёте, - с лёгким укором цедит Майкл, но по его глазам видно - он более чем счастлив сейчас, хоть и волнуется немного. - Это Элис, моя избранница. Я должен был познакомить вас раньше, но... как-то не сложилось, - он с улыбкой глядит на девушку и нежно, немного по-свойски обнимает её за талию.
- Привет, Элис, - Хэдлей улыбается и протягивает руку для знакомства, пока Артур немного нервно освобождается от пальто. - Я - Фило. Я с литературного, не знаю, как мы с твоим парнем сдружились, даже не спрашивай. Но я счастлив именовать себя его другом. Он классный, я рад, что он нашёл такую замечательную девушку себе в жёны.
Элис отвечает слегка смущённой улыбкой и легко, почти невесомо сжимает пальцами ладонь парня.
- Очень приятно, Фило. Майкл много рассказывал про тебя.
- О нет, Господи... Надеюсь, это было что-то не слишком ужасное, - парень смеётся, присаживаясь напротив и шутливо закрывая лицо рукой. Элис смеётся в ответ, а Майки улыбается.
- Нет, не понимаю, о чём ты. Он рассказывал только хорошее, правда, даже когда я просила перестать сочинять сказки и рассказать уже что-нибудь из ваших реальных приключений, - девушка прикрывает ладошкой пухлые губы своего небольшого рта во время смеха, и Фило не видит в этом жесте кокетства - только толику скромности и неуверенности. Элис и правда очень милая, хоть и совершенно не в его вкусе.
Артур, наконец-то, справляется с верхней одеждой и шёлковым пижонским шарфом тёмно-зелёного цвета. Он усаживается рядом с Хэдлеем, и его бесстрастное лицо снова показывает чудеса дружелюбия. Он старается настолько, что улыбка даже не кажется оскалом.
- А этот красноволосый молчаливый парень - мой старший брат, Артур. Прошу любить и жаловать. Он может показаться немного себе на уме (в этот момент речи Майкла Фило мысленно восклицает: "Немного, мать твою?!"), но на самом деле - отличный парень.
Артур также пожимает пальцы Элис, даже произносит что-то приветственное, но Фило не может на этом сосредоточиться - его вдруг накрывает.
Все краски вокруг притупляются, предметы сереют и почти утопают в бесцветном тумане, зато на первом плане отчётливо проступают два кокона цветного света, которые, видимо, заключают в себе Майкла и его девушку. О, насколько прекрасна её палитра! У Фило перехватывает дыхание. Они так красиво сочетаются вместе, что парню кажется - он может наблюдать это вечно.
Сотканная из множества тёплых цветов солнечных оттенков, она струится, перетекая из лимонно-жёлтого в медово-янтарный, частично проникая в зеленоватые цвета Майкла, смешиваясь с ними и выглядя при этом невозможно гармонично. Ох... Как же Фило хочется посмотреть своими странными глазами со стороны на себя с Артуром. Каков он? Какой его собственный цвет? Как они взаимодействуют, когда находятся рядом? Как это выглядит? Так же красиво и естественно, как ребята напротив, или вообще никак не тянутся друг к другу?
Уплыв в эти мысли, Фило чуть не теряет свой "другой" взгляд. И тут он обращает внимание на то, что не заметил сразу. В цветных нитях ауры, опутывающих Элис, мерно, будто сонно, пульсирует ещё один свёрток - невозможного двойного оттенка, дико оранжево-салатовый. Фило распахивает глаза ещё шире, видя эту красоту, но тут его пихают в бок, краски смешиваются, всё кружится и темнеет, и голос Майкла спрашивает:
- Фило, ты тут? Всё в порядке?
Такая жалость! Видение пропадает, и парень вздыхает устало-вымученно:
- Да, дружище. Всё в порядке, я просто задумался. Так чем вы нас сегодня угощаете?
- Эй, никто не говорил, что я угощаю, я просто сделал заказ, потому что кто-то решил опоздать на встречу, - Майки улыбается, и весь вечер они вдвоём дурачатся, Элис смеётся, а Артур просто молчаливо позволяет всему этому происходить рядом с собой.
Но ест он за двоих, и это не может не радовать Фило.
Элис оказывается доброй и смешливой, а ещё она распространяет вокруг себя неимоверное ощущение уюта и этакого женского очарования. От её присутствия тепло физически ощутимо, и губы Фило непроизвольно растягиваются в улыбке, когда он изредка изучающе поглядывает на неё. Девушка учится на курс старше на педагогическом факультете и собирается работать с проблемными детьми дошкольного возраста. Её полноватая, но крепко сбитая фигура очень идёт к этому милому личику и длинным русым волосам.
Элис совершенно не во вкусе Фило, если об этом ещё имеет смысл говорить, но парень прекрасно понимает, почему Майкл влюбился и почему сейчас хочет связать жизнь с этой девушкой. Она будет прекрасной женой и матерью, и Хэдлей искренне рад за своего друга.
После ужина они все вместе доходят до тату-салона, и Фило, потому что Артур задумчиво молчит, предлагает зайти на кофе.
- Наверное, не сегодня, - Майкл смотрит на Элис, и та в ответ немного смущается. Она выглядит уставшей. - Завтра пары с утра и ещё эти приготовления к церемонии. Всё в силе? - оказывается, последний вопрос обращён к Фило, и парень, смутно вспоминая все обстоятельства последних дней, уверенно и часто кивает - он будет свидетелем у Майкла на свадьбе, как и обещал. Даже если ради этого снова придётся надеть идиотскую строгую рубашку с длинным рукавом.
Майкл облегчённо выдыхает и хлопает друга по плечу, а после - обнимает брата.
- Ещё обсудим детали завтра вечером? Там с машиной у ребят какие-то проблемы, и, наверное, всё-таки придётся брать в аренду.
- Не бери в голову, Майки, - чудо, но Артур открывает рот, не разрывая братских объятий. - Не думай о средствах, всё будет в лучшем виде. Просто скажи, что нужно и когда, я всё устрою.
- Спасибо, брат. Машина нужна будет к двенадцати утра в субботу, а церемония назначена на два в Церкви Святого Патрика, помнишь такое красивое светлое здание около парка на западной окраине, мы гуляли там однажды? - и хотя Артур помнит этот момент очень смутно, он всё равно утвердительно кивает.
- Созвонимся, Майки. Я буду в субботу в общежитии раньше, на случай, если тебе понадобится помощь. Около десяти - нормально?
- Вполне. Спасибо ещё раз, - они снова обнимаются и, наконец, желают друг другу спокойной ночи.
Фило стоит рядом и смотрит на эту идиллическую картину, почти что открыв рот. Говорящий Артур! День до свадьбы лучшего друга! Впервые быть свидетелем! Голова кружится от переизбытка эмоций, и парень просто не находит, что сказать и как вести себя сейчас. И по-человечески тепло общающийся Артур выносит его мозг сильнее всего. Почему с ним он не бывает таким почаще? Просто - нормальным человеком, способным на искренние эмоции?
Кейн-старший незаметно ускользает в дверь салона, и Майкл выводит Фило из очередного диалога с самим собой простым вопросом:
- Мы в кампус. Ты с нами?
Фило мнётся, не отдавая себе отчёта в том, что кусает губы, поглядывая на медленно закрывающуюся за Артуром дверь. У него всё на лице написано, но он до сих пор считает, что он достойный последователь Джеймса Бонда по части конспирации.
- Э-э... Я ещё не убирался сегодня, мне нужно доделать некоторые дела в салоне, - наконец-то выдаёт он первое, что приходит в голову.
Майки смотрит на него со странным выражением лица - будто ухмыляется и хмурится одновременно.
- О, хорошо. Тогда мы с Элис пойдём. Увидимся завтра в университете.
- Доброй ночи, Фило, - девушка мило машет ладошкой на прощание, и они почти уходят, но в самый последний момент Майкл буквально подпрыгивает к нему и тихо шепчет на ухо:
- Но ты же понимаешь, что у нас назрел один важный разговор, друг? - и, не дав Хэдлею осмыслить значение фразы до конца, хлопает его по плечу и уходит со своей невестой в сторону кампуса, зябко кутаясь в ворот куртки.
****
- Кажется, твой брат прочухал, что мы трахаемся, - озадаченный Фило скидывает свою куртку цвета хаки и вешает её у входа. Артур так и не поменял таблички "Закрыто" на "Открыто", а значит, что работать сегодня он не намерен. И Фило старается не думать об этом, чтобы не чувствовать странной предвкушающей радости по этому поводу.
Мужчина стоит в проёме кухни и глушит остатки холодного кофе прямо из джезвы, чем вгоняет парня в ступор. Замечание по поводу своего брата находит в нём отклик, выраженный лишь любопытно приподнятой бровью.
- Господи, Арт... Что с тобой? Ты же ненавидишь холодный кофе, а пить из джезвы... Фу, ты как свинья, - Фило морщится, а затем улыбается, подходит ближе и, отобрав у мастера турку, допивает последний глоток без гущи. - Гадость!
- Согласен. Люблю, когда люди критикуют сами себя. Это как классическая музыка...
- Хватит ёрничать. Я сказал, что твой брат, кажется, начинает догадываться.
- Это не странно. Майкл смышлёный малый, иначе не поступил бы на химический.
- Чёрт! Тебя совсем не волнует, что он думает на этот счёт?
- Меня больше беспокоит то, что надеть на свадебную церемонию. Мне не в чем идти, и этот факт меня угнетает, - Артур устало потирает глаза, игнорируя распалившегося Фило.
Парень смотрит на это посеревшее лицо и не удерживается от поцелуя. Лёгкого поцелуя со вкусом пиццы.
- Закончишь с Сэмом завтра и наведаемся в твой гардероб, окей? - Фило знает, что Артур может перенести на другое время многое, но никак не работу с "особыми" клиентами. Сегодняшний случай ради встречи с Майклом был чем-то из ряда вон выходящим.
Артур дёргает головой, пытаясь убрать нависшую на глаза алую прядь. Молчит, немного отстранившись от парня, и невозмутимо разглядывает каждую мелочь на его лице так, что у Фило начинает ныть внизу живота. Этот красноволосый просто ест его глазами, но при этом руки его никуда не двигаются с бёдер и сам он не делает ничего больше. Словно проверяет, как много у парня осталось выдержки.
"Нет её, Арти. Да и нахрен, просто обними меня, а?" - думает Фило, а вслух говорит совсем другое:
Майки мечется по комнате в общежитии, умудряясь цеплять своими острыми коленями предусмотрительно сдвинутые Фило к стене стулья. Это мало помогает. Парень в самый последний момент неожиданно разуверивается в неотразимости выбранного с вечера галстука, и теперь судорожно бегает от шкафа к большому зеркалу на двери и обратно.
- Фил, а этот? Этот не лучше? - спрашивает он у полусонного друга, подпирающего стену его комнаты.
Прикладывает под шею ещё два галстука по очереди (чёрт, Фило даже не догадывался, что у Майкла больше десятка разных галстуков!) и смотрит в зеркало, пытаясь добиться от Хэдлея хоть чего-то, кроме зевка. Но друг молчит - перед его глазами уже давно стоит хоровод из всех галстуков Кейна-младшего, весело отплясывающих сиртаки. Он уже проходил это вчера с Артуром до поздней ночи (о нет, никакого разврата, они реально копались в его не на шутку обширном гардеробе, из которого он носил от силы десяток вещей), в итоге мастер выбрал костюм сам, не слушая мнения парня, а Фило, словно выжатый лимон, отправился домой спать, чтобы встать с утра пораньше и помочь лучшему другу одеться и привести себя в порядок к церемонии.
Он совершенно не выспался, встал рано, чтобы так же решить что-то с одеждой, затем замарал новую идеально белую строгую рубашку джемом из последнего блинчика, которым завтракал, долго матерился, искал другую рубашку, остановившись, в итоге, на довольно яркой фиолетовой. Брюки, которые заставил себя выгладить ещё перед сном, не надевал до самого выхода, боясь и их устряпать в чём-нибудь. Поэтому приводил волосы в удобоваримый вид, скача по своей комнате в семейниках цвета пустынного песка и ярко-фиолетовой распахнутой рубашке.
Волосы поддавались плохо, Фило матерился, нервничал и то и дело поглядывал на часы - уже пора было идти к Майклу и поддержать его, а не бороться с непослушными прядями. Пока не вспомнил о фляжке, переданной Артуром вчера, и его наказе: "Ты обязан влить в Майкла хотя бы глоток этой настойки. И всё сразу пойдёт как по маслу, просто поверь мне".
Он же не мог экспериментировать на друге, не попробовав, что передал тому любезный братец? Поэтому отвинтил крышку и смело глотнул, тут же закашлявшись. Крепкий травяной ликёр обжёг горло и выбил дыхание из лёгких, но зато, откашлявшись, парень тут же ощутил прилив сил и бодрости. А главное - он перестал волноваться и нервничать.
И вот он стоит у стены в комнате друга и пытается пережить его метания на тему "лучшего в мире" галстука. Потом просто вынимает из внутреннего кармана пиджака заветную фляжку и зовёт Майкла:
- Подойди сюда, дружище. Тебе надо успокоиться и выдохнуть. Это лучший день в твоей жизни, ты делаешь такой мужественный шаг и при этом бегаешь сейчас передо мной, как девчонка. Глотни, это подарок твоего брата. Сразу полегчает.
- Я не пью, Филли. Мы долго и не один раз говорили об этом с Элис, и я решил, что больше не пью.
- Никто не заставляет тебя пить, - лукавит парень. - Это просто тонизирующий бальзам на травах. Я уже попробовал глоточек - работает отлично. Давай же, Майкс!
Друг нервно подходит, почти вырывает фляжку из рук Фило и, закидывая голову, делает большой глоток, чтобы тут же заперхать.
- Твою мать, Фило! Да тут же градусов семьдесят, не меньше! - вопит он благим матом, восстанавливая дыхание.
- Всего лишь сорок пять, я видел бутылку. Зато прочувствуй, как хорошо становится... Чувствуешь?
Майкл еще несколько мгновений смотрит в пол, а затем закрывает глаза и улыбается:
- Ого! Здорово... Ну-ка, дай я еще глотну.
- Э-э, нет, новоиспечённый жених. Давай уже надевай галстук и причешись, - наставительно говорит Хэдлей, нагло делая глоток из волшебной фляжки, но уже осторожно. - Через пятнадцать минут придёт машина, мы должны быть внизу на парковке в это время. Усёк? У тебя пятнадцать минут на всё про всё, шевелись!
Майки, кажется, и правда перестаёт дергаться, оглядывает осмысленно развороченный шкаф, наобум выбирает галстук (самый классный, между прочим, нежно-фиолетовый в фисташковую полоску) и красиво зализывает волосы перед зеркалом. Он выглядит отпадно, а главное - не слишком сонно и нервозно. Младший-Кейн тот ещё неврастеник, поэтому главная задача Фило - успокаивать его и...
- Кольца! - вдруг вскрикивает Майки, хватая Фило за рукав. - Где кольца?!
- Успокойся, друг. Всё у меня, я слежу. Бери деньги, документы и выходим.
После этого события понеслись вскачь, словно в по-дрянному смонтированном фильме. Кое-где прокрутка кадров убыстрялась, иногда - невыносимо растягивалась, а порою просто обрывалась, являя взгляду белый светящийся экран с проскакивающими на нём бликами.
Вот в комнату забегает девушка - это Элен, свидетельница Элис, и объявляет, что машина невесты уже подъехала, и они отправляются в приход. Фило, слушая речь краем уха и посматривая на убегающие вперёд слишком быстро стрелки в часах, молится странными, но очень искренними словами, это что-то вроде: "Ну же, Артур, давай, только не подведи, ну же. Где лимузин, мать твою, ну же, Арт, ты ведь не подложишь свинью своему любимому младшему брату? Чёрт, я как чувствовал, что надо вставать ещё раньше и идти поднимать его, он же вообще не просыпается раньше обеда. Чёрт! Прошу, Артур, не опаздывай, о Господи... У Майки уже глаз начинает дёргаться".
В итоге огромный помпезный линкольн (Майкл поражённо присвистывает, когда машина величественно заползает на обшарпанную полупустую общажную стоянку) опаздывает всего на десять минут, и Фило облегчённо вздыхает, когда дверца открывается и оттуда как чёрт из ларца появляется Артур - в умопомрачительной шёлковой тройке, белой рубашке и при галстуке, с чистыми уложенными волосами и невозможной бледностью, вплоть до кругов под глазами, на лице.
У парня сводит скулы от того, насколько Кейн-старший убийственно хорош. Возможно, это только его, Фило, реакция на него. Возможно, это просто терпкие духи с нотками сандала и можжевельника так действуют на него, но пока мужчина идёт свои несколько шагов от лимузина до них, он борется с подступающей темнотой в глазах: ему кажется, что он чувствует, как шелестит асфальт под начищенными чёрными туфлями, как плавится холодный февральский воздух вокруг него. Парня пробирает дрожь, и он ёжится в своей курточке, ощущая резкий порыв ветра. "И как ему не холодно?" - думает Фило, но потом вспоминает, что тот только что из машины.