Навроцкая Елена : другие произведения.

Алфавит

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не рекомендуется тем, кто не любит экспериментов с сюжетом, композицией, языком. Остальные - просто читайте, аннотацию на это трудно составить.

  
   А
  
   - Если выражаться поэтически, то миры похожи на Книгу Господа Бога. В ней бесконечное число страниц, плотно пригнанных друг к другу, и на каждой - уникальный в своём роде рассказ. Каждая вселенная ограничена страницей Книги, поэтому жителям любого из миров кажется, что они одиноки в своей вселенной, и это, в принципе, является истиной.
   Мы знаем, что переворачивать страницы можно с помощью вормс-флайера, а читать - используя нейротранслятор. Так и только так мы преодолеваем собственное одиночество и нарушаем одиночество других существ...
   Резкий звонок прервал профессора. Он умолк и рассеянно посмотрел на аудиторию - парня и девушку, находящихся в гипнотическом трансе. Из всех студентов слушать курс о возникновении и развитии множественных вселенных записались только эти двое.
   - Продолжайте, профессор! - сказала девушка.
   Профессор разглядывал её и думал о том, что, испытав приключения в различных мирах, однажды она осядет на какой-нибудь комфортабельной каэс и превратится в обывательницу. Из тех, что рожают единственного взбалмошного ребёнка, вечно брюзжат по поводу недостачи финансов и...
   - Профессор, я не хочу знать о своём будущем!
   - Простите, я не специально.
   Студентка вышла из транса и вытащила юношу. Эти двое виделись преподавателю курса мужем и женой, но сейчас они о своей судьбе даже не подозревают, потому что встретились только на этой вводной лекции. Девушка моргнула, включая свой компьютер, и уставилась на пару секунд в дисплей - машина загружала полученную на лекции информацию в память.
   - Послушайте, профессор, эээ... а какую форму имеет Книга? - поинтересовался парень.
   - А как вам кажется?
   - Ну.... Не знаю...
   - Какую тебе захочется, - бодро отозвалась студентка, поднимаясь с пола аудитории. - Она же в твоей голове, а кто, кроме тебя, может знать, что творится в твоих мозгах? Я права? - Девушка посмотрела на преподавателя.
   - В общих чертах, да.
   - Ну вот, Кирилл, захочешь, чтобы она был в форме додекаэдра - будет додекаэдром, захочешь...
   И тут профессор чуть не захихикал вслух. Он отчётливо увидел, что Книга миров в сознании юноши предстала в виде его новой знакомой.
   - ...в общем, хоть батон с маком, только не съешь, а то погубишь всех нас. Я что-то не то говорю? - Девушка заметила, что профессор улыбается.
   - Нет-нет. Всё правильно... Думаю, что сессию вы сдадите у меня без проблем. Кстати, вы представляете, какой Алфавит используется в Книге?
   Студентка сильно смутилась, гипноз ещё толком не прошёл, действуя, как сыворотка правды, и тут преподаватель понял, что....
  
   Б
  
   - И давно вы занимаетесь библиотечным делом? Я имею в виду на практике?
   - Почти два года...
   - Этого мало!
   - Господин Крстчн, но мне срочно нужны деньги!
   - Милая барышня, вы ведь знаете, что ничего просто так не даётся!
   - Я... я на всё согласна.
   - Красный Монастырь?
   - Впервые слышу.
   - Неважно. Нейро у нас есть, этого добра навалом. Нам нужна всего лишь книга.
   - Так. Книга. Клон-снимок?
   - Мы не знаем, как она выглядит. Она должна быть очень... странной, поэтому мы ищем специалистов. Но, понимаете... Это не совсем законно. Вы должны взять её у местных монахов...
   - Взять? То есть, попросту ограбить?
   - Вы же только что сказали, что на всё готовы!
   - Не боитесь, что я настучу нейрокопам?
   - Они решат, что вы всё выдумали. Как вы попали к нам?
   - Обычно...
   - Смотрите, это один из ваших нейро для нашего мира. Ничего не видите?
   - Нет.
   - А так?
   - Вы, вы... Вы подсунули мне незаконную таблетку!
   - Перестраховались мы, барышня. Копы спишут всё на плохой трип. И ещё вас упекут за запрещённые трансляторы. Так что, либо соглашайтесь, и мы вам по честному заплатим, либо уходите ни с чем.
   - Но что это за книга такая?
   - Неважно. Монахов обмануть легко, они добрые и доверчивые. Сама святость осела в стенах монастыря. Вы будете не одна. В помощники вам дадут трёх человек - боевика, транстелепата и водителя местной тачки.
   - Блин, боевика! Вы же сказали, что монахи - добрые?!
   - Боевик никому не помешает. К тому же, она тоже добрая, и у неё трое детей и один носитель органов. Ей сорок лет...
   - Она! Сорокалетняя боёвка! Невероятно! Боже, как нелегко даются деньги! И один проклятый транстелепат на четверых!
   - Уберите-ка отсюда грустный смайлик, барышня. Уверен, у вас всё получится.
   - Хрен с вами. Как вы со мной расплатитесь? Гарантии? Ваши идиотские страховки, Кстрчнр?
   - Наличка, естественно. Четверть вперёд. Остальные потом. Вот вам моя рука. Смотрите, я делаю антирегенерацию на месяц - это ваш срок. Если вы думаете, что мне всё это время будет замечательно, то зря. Жизнь без руки, всё равно, что жизнь без мртка. У вас-то руки две, а у меня одна.
   - Плевать я хотела на вашу вонючую руку, Ксрттчпкр! Ваши добрые монахи меня так уделают, что костей не соберёшь! И ещё боёвка...
   - Она хорошая, не переживайте.
   - Эти существа... они - люди?
   - Они все с вашего мира, с Земли.
   - Идиоты.
   - Пожалуй. Но троих детей надо кормить. Всем вам нужны деньги, поэтому вы будете стараться ради братца Крттраачча.
   - Всего хорошего, господин как вас там!
   - Мрткорншосоолорпрен!
   - Чтоб вы подавились когда-нибудь транслятором!
   - Но...
  
  
   С
  
   Пожалуй, начнём с того момента, когда меня похитили инопланетяне.
   Было так. Я разглядывала сквозь оконное стекло утренние одуванчики. Вдруг бледная звезда размером с пятикопеечную монету разогнала всех собачников, и всех собак, и детей тоже. Мы остались один на один. Я знала, что когда-нибудь они прилетят за мной, ведь в некотором смысле я - их зонд на этой планете. Зондирую почву на предмет наличия на ней разумных существ.
   Потом я ничего не помню. Потом помню только одно - мне тщательно промыли мозги. Это было нечто похожее на клизму: они набрали в нее странную субстанцию, засунули наконечник "клизмы" мне в правое ухо и, нажав на "грушу", прочистили мое сознание от накопившегося там дерьма. Дерьмо в виде некрасивых мыслей вылилось, естественно, через левое ухо.
   Раньше инопланетяне и клизма как-то плохо сочетались в моем представлении. Но после промывания мозгов я понимаю, что это единственно правильное сочетание.
   С тех пор прохожие стали оглядываться на меня. А я стала оглядываться на них. Что тревожит людей? Может, они видят во мне свои немыслимые жизни в параллельных мирах? А, может, им не нравится моя фиолетовая кожа? Скорее всего. Расизм на этой планете цветет махрово и вычурно.
   Родители тоже о чем-то догадываются, но я усыпляю их подозрения своими человеческими инстинктами. Я ем, сплю, хожу в туалет и делаю вид, что мне нравятся мужчины. Но на самом деле мне нравятся инопланетяне.
   Иногда ко мне приходит будущее. Там нет ничего хорошего, поэтому лучше оставаться в настоящем.
   Мой друг однажды подарил мне странную пластилиновую штуку, он назвал ее "додическим магикаэдром". Магикаэдр могу видеть только я, ну и еще пара ребят с повернутыми внутрь себя мозгами.
   Думаю, пора переходить к ряду других любопытных событий. Надеюсь, в этой части вам все было понятно.
  
   Умлаут
  
   Наблюдатель с высоты может увидеть, что некоторые буквы выглядят точками.
  
   У
  
   Это был совершенно тупой мир! В нём не было ничего, вернее, в нём было всё, что было в мире Игоря, но нейродромы отсутствовали! А это значит, что мир - абсолютно отсталый и дикий! Но как, как его сюда забросило? За что ему такое наказание? Чем он провинился перед вселенными? Возможно ли, что он заблудился в лабиринтах собственного мозга?
   Игорь присел на облупленную лавочку и неожиданно для себя заплакал. У него не было вормс-флайера, только бесполезная пластина транслятора. Конечно, можно её и так проглотить, но он не хотел становиться миражом, и потом всю жизнь блуждать среди миров в поисках затерянного тела. У мальчика даже мороз по коже от таких мыслей пробежал.
   Что же делать?
   Снять штаны и бегать, как говорила его мать в подобных случаях.
   О! Он бы снял с себя всё, лишь бы вернуться обратно. Он бы даже так бегал перед толпой хихикающих девчонок. Игорь встал с лавочки и побрёл домой. Если здесь всё точно такое же, как и дома - настоящего дома! - то, где-то должен быть аналог его местожительства и, возможно, аналог матери.
   Плутая по незнакомым улицам, мальчик наконец-то выбрался в свой район. Раньше он даже и не думал изучать город подробнее. Главное, знать, где находится дром, а всё остальное никчёмно и неинтересно. Но то было раньше, придётся привыкать к новому существованию. Игорь отчаянно пытался вспомнить, что же было с ним во время путешествия, как он прибыл сюда без флайера, и что там за авария случилась? К сожалению, трансляционная память всегда очищалась, попытки вспомнить момент переноса из одного мира в другой заканчивались провалом. Если ты, конечно, не транстелепат, тот-то обязан всё помнить и за всем следить и недолго жить при этом.
   Механически Игорь зашёл в подъезд, поднялся на свой этаж и ввалился в квартиру.
   Здесь было всё так же, как и несколько часов назад. Даже наспех скинутая грязная куртка валялась в углу!
   А вдруг?
   Да, точно. Он никуда не ездил, просто заснул в комнате, и ему привиделось, что он потерялся в страшном чужом мире, где все одиноки, где пространство мертво и равнодушно, где все ему враги и антиподы.
   - Явился - не запылился! - раздался ехидный голос матери.
   - Мам, я никуда не ходил! Я спал!
   - Спал? Только что была в твоей берлоге! Там самый натуральный бордель! У тебя даже нет совести отключить своих девок! С кого ты их копировал? Где ты нашёл этих шлюх?
   - Мам...
   По крайней мере, характер родительницы не изменился. Она всё также имела привычку орать на него с порога и без спроса таскаться в его комнату.
   - Так я не спал?
   - С кем? С этими девками?
   - Нет, в комнате!
   - Слушай, ты мне это прекрати! Он где-то шляется целый день, копирует шлюх, а потом говорит, что просто дрых!
   Игорь беспомощно привалился к стене.
   Мать всё это время разговаривавшая с ним из кухни, наконец-то спустилась вниз. Её лицо покрывала тонкая паутина фосфоресцирующей татуировки. Игорь пригляделся - татуировка была точно такой же, как и утром, какие-то цветы вперемежку с лабиринтами Храмов Суженного Сознания.
   - Что ты таращишься на меня, олух царя ты небесного?! Иди есть! Обед остывает!
   Но обед не лез ему в горло. Он давился этим несчастным супом, запивал его слезами, и готов был умереть от отчаяния прямо здесь же, за столом.
   - Мам! - окликнул он мать, которая тусовалась у себя в комнате.
   - Да?
   - Мам, а где у нас ближайший дром?
   - Что?
   - Нейродром...
   - Это новая игрушка?
   - Нет, это...
   - Дашь посмотреть?
   Чёрт! Как он забыл, что мать давно "сидит" на компьютерных играх и скупает все подряд новинки!
   - Это не игра, мам!
   - Игорь, не ври мне, ты где-то достал новую гейму и не хочешь поделиться с родной матерью!
   - Это не игра, мама! Не игра!!! Не-иг-ра!!!!
   - Ты заболел, Игорь? Что с тобой случилось? У меня тоже был когда-то переходный возраст, и я задавала такие истерики, такие финты выкидывала! Помнится...
   Игорь бросился к входной двери, споткнулся о какой-то агрегат сомнительного назначения, растянулся на паласе. До него долетал голос матери:
   - ...сбежала в грузовом отсеке...
   Вот врать!
   Мать старше его всего лишь на три года, но уже мнит себя потасканной жизнью тёткой. Хотя мозги-то ещё детские остались! Когда ей было столько же лет, сколько Игорю, и ей надоело играть в куклы, она захотела себе настоящего ребёнка. Естественно, что ей лень было вынашивать сына по старинке, и она заказала себе ускоренного клона, благо вовремя достигла совершеннолетия. Её родители плевать хотели с верхней полки на причуды дочери, заморозили свои слюни, завещали клонировать их лет этак через двести, к концу любимого сериала о заброшенной космической станции, и улетели в Дальний Космос, в надежде найти разумную цивилизацию еще и в этой вселенной.
   Все эти глупости проносились в голове Игоря, пока он выпутывал ногу из проводов странного сооружения, и чем больше он присматривался к агрегату, тем сильнее подозревал его непристойность.
   И тут мальчик почувствовал ещё чьё-то присутствие в доме.
   И было два озарения:
   1. Подлые торгаши продали поддельную таблетку, и он действительно блуждает в собственных мозгах.
   2. Если это другой мир, значит, тут есть и другой Игорь.
  
   Тут же живот взорвался совершенно бесчеловечной болью, и Игорь с ужасом увидел, как внутрь его тела втягивается....
  
   Анти-умлаут
  
   А это действительно неприятно, если рассматривать крупным планом!
  
   Ф
  
   ...другой Игорь. Его кишки новогодним серпантином тянулись из живота Игоря Второго, как окрестил его Первый Игорь, в его живот. Сочное чавканье и жадное хлюпанье - кишки вворачивались внутрь Первого, и мальчики оказались вплотную лицом к лицу.
   - Ты к...
   Их рты срослись.
   Носы забили друг друга.
   Глаза поцеловались взасос.
   Их ногти впились в пальцы другого.
   Колени проткнули ноги насквозь.
   И самое ужасное...
   Короче, как потом говорил Второй Игорь, всё сплелось и спелось.
   Через секунду на мир глядел Двуликий Янус.
   Ещё через две секунды вернулся прежний облик.
   - Я я ничего ничего не не понимаю понимаю.
   - Ты ты кто кто??
   - Перестань перестань!!
   - Давай давай думать думать по по отдельности отдельности!!
   - Давай давай!!
   - А а как как?
   - Не не знаю знаю!!
   - Займи займи левое левое полушарие полушарие мозга мозга,, а а я я займу займу правое правое!!
   - Прекрасно!
   - Логично.
   - Привет!
   - Привет!
   - Я - Игорь
   - Я - Игорь.
   - Что случилось?
  
   В
  
   Они ехали вот уже три часа. Три часа за окном автомобиля тянулись бесконечные поля, луга, холмы, леса, перелески, и всё без каких-либо признаков цивилизации. Три часа назад путешественники очнулись среди леса, каждый лежал под определенным деревом. Сам путь вспоминался как череда проходов сквозь старинные дома, Ларс имел возможность наблюдать обнаженных девушек в мраморных ваннах. Как хорошо, что девушки не имели возможности наблюдать его! Он проходил мимо званого обеда с кучей всякой непонятной жратвы, запах которой сводил с ума его бедный желудок. Но попробовать что-либо из этих изысканных блюд Ларс не мог. Глотая слюни и ругая заказчиков за объездные пути (хотя местами и очень приятные), он стремился к выходу из городка. Считывать карту из компьютера было запрещено, потому пришлось учить дорогу наизусть. Да еще переть на руках флайер с тремя идиотами (себя-то Ларс за идиота не считал ни в коем разе)! Поначалу он забавлялся тем, что разглядывал пассажирок, если б он страдал миниманией, он бы обязательно потрогал вон ту рыженькую, как и те мраморные девушки, она бы ничего не поняла...
   А теперь они едут на какой-то раздолбанной колымаге по не менее раздолбанному шоссе. И вокруг все тянутся луга и поля, а сверху тянется небо, похожее на выключенный транстелепатический канал. Если перевести на язык простых смертных - то небо просто никакое, затянутое грязно-белой пеленой туч или облаков, без понятия, что за терминами пользуются здесь.
   Первой после него очнулась рыжая. Посмотрела на Ларса с неприязнью и стала проверять одежду. Ну и хрен с тобой. Наверное, ты не из тех птичек, каких можно закадрить без особых проблем. Следующими очухались водитель и существо неопределенного пола и возраста, заявившее себя женщиной и многодетной матерью. Никто из них не заговорил друг с другом, и Ларс подумал, что компания подобралась ещё та.
   Грязно-белые тучи постепенно темнели, будто сверху кто-то процеживал через них черно-фиолетовое вино. Вино пролилось первыми очищенными каплями дождя.
   Рыжая, имя которой - Ева - он вытянул с большими усилиями из её мозга, дремала. ТТ готов был поклясться на чьей угодно могиле, что имя не настоящее, наносное, но сильнее раствориться в сознании девушки у Ларса не было ни сил, ни разрешения. Существо Ингрид вязало носки и медитировало одновременно. Водитель просил не отвлекать от дороги - будто на ней встречались другие транспортные средства!
   Ларс вздохнул и понял, что через десять километров они доберутся до цели - к разуму прикоснулось краем ментальное поле местных существ...
  
   Т
  
   Вы правильно думаете, что всех, кто контактировал с пришельцами, трудно понять. Они выражаются всякими заумными фразами вроде "четвертая проекция мерности Пи по галактической абсциссе трансгипертонируется за фемта-секунду экзистенции глобального разума и трансформатного командарма его Брюса Уиллиса, который наблюдает в календоскоп за космическим метаморфозом класса "Земля".
   Но не верьте. Это все наглая дезинформация. Во-первых, не Брюс Уиллис, а мой сосед, во-вторых, не трансгипертонируется, а просто неотвратимо надвигается, и в-третьих... Ой, кажется, это не метаморфоз, а обычная каменюка, только с глазами!
   Да и люди, в общем-то, не человеки, они и сами об этом знают, но боятся признаться. Потому что, если признаются, мой сосед нажмет большую красную кнопку. И ему отворится. Сосед спросит десять рублей на опохмел. Его вежливо отправят в местность до боли загадочную и дикую. Сосед пойдет жать все кнопки подряд, и что тогда будет, лучше даже и не говорить, а то сплошное расстройство желудка.
  
   Г
  
   Они уже здесь.
   Разрушители.
   Спасители.
   Мы сделаем то, что нужно.
   Да.
   Несомненно.
   И добро нам не помешает?
   Нам даже зло не помешает.
   Неужели понимание им чуждо?
   Слишком невинны.
   Они переполнены информацией.
   Они не умеют жить в едином мире.
   Их сознание размывает.
   Но ничто их не разрушит.
   Но ничто их не спасет.
   Они смертны.
   И зациклены в бессмертии.
   Они уже рядом.
  
   Х
  
   Игори вздрогнули и обнаружили себя лежащими в позе дохлого фараона на лавочке. Сквозь мозаику листвы их пристально разглядывали солнечные лучи.
   - Это уже было, - сказал Правополушарный Игорь. - Не в здешней реальности. - Он чувствовал себя необыкновенно хорошо.
   - Где-то говорит радио. Твой чип сломался, - ответил Левополушарный Игорь с неожиданной картавостью. - У тебя сотни радиостанций. Зачем? Это неправильно.
   - Я ничего не слышу... Лучи так похожи на звезды. И они падают, загадай желание.
   - Хочу домой. Но где тут звезды? Дуб обыкновенный.
   Игори осторожно встали. Они вспомнили, что по неопытности сделали шаг и грохнулись на пол - каждый тянул в свою сторону. Мальчики быстро научились координировать движение, но все равно чувствовали себя неуютно. Как в том анекдоте о косоглазом царе: жил-был царь, был тот царь косоглаз, однажды он пошел, куда глаза глядят, и порвался. Несчастные тоже ощущали, что их сознание разваливается, как испорченная жвачка.
   - Так кто из нас на самом деле хочет домой? И в какой дом?
   - В сумасшедший.
   - Я серьезно.
   Левый Игорь почесался правой рукой.
   - Давай рассуждать по порядку. Я прибыл сюда откуда-то из параллельной вселенной, так? Но и я жил здесь же и никогда не слышал о нейротрансляторах. Если честно, приятель, я ничего не помню. Но очень хочу вспомнить что-то, что-то очень важное. Может, это ложные воспоминания?
   - Как так - ложные? А зачем тогда мы, когда мог быть только я?
   - А я и есть я.
   - Нас и правда упекут за шизофрению.
   - Я не хочу в дурку! - Левый Игорь был здорово напуган.
   - Что нам делать?
   - А что случилось?
   - Да не тупи ты! Мы ж говорили, как свалить отсюда, как разделиться!
   - Что-то очень важное... Очень важное...
   Правый Игорь заплакал, Левый подумал и заплакал следом. Всё было плохо. А вокруг пели птички, женщина выгуливала лисёнка, на соседней лавочке пацан играл с компьютером в моргалки, и никто из них не подозревал, что существуют иные миры и иные технологии. И никто не мог помочь разобраться с ситуацией. Вот так люди и сходят с ума, является им иномирянин, залазит в тело и требует невозможного.
   - Такой большой мальчик, а плачешь!
   Игори вскинули голову, рядом сидела девчонка. Вернее, не девчонка, а, наверное, ровесница их матери, лет восемнадцать, не больше. Правый Игорь подумал, что её улыбка похожа на улыбку ангела, а Левый Игорь ничего не подумал, потому что мгновенно забыл эту улыбку.
   - Что случилось? - девушка, кажется, всерьез заинтересовалась их слезами.
   - Нииичааагооооо, - протянул Левый и смущенно замолк от неожиданно плохой речи.
   "Заткнись! - передал ему Правый, - я буду говорить, а ты молчи, даун!"
   "Я не даун!"
   "Заткнись!"
   - Ты какой-то невписывающийся, - сказала девушка. - Слушай, тебя, случайно, не похищали инопланетяне?
   - Меняяяяяаааа...
   - Э... нет.
   "Заткнись! А то как щас дам по голове!"
   Игорь хлопнул себя левой ладонью по лбу. Девушка смотрела них с улыбкой, но в её глазах не было ни капли удивления, будто она всю жизнь встречала мальчиков со странным образом подергивающимся лицом и движениями сломанной марионетки.
   - Не слушай его.
   - Кого?
   - Неважно.
   - Так ты расскажешь, почему ты такой невписывающийся?
   - Куда?
   Девица развела руками, будто пытаясь обнять дуб, тетку с лисёнком, пацана и дальние небоскребы.
   - В них.
   - Ты все равно не поверишь! - включился Левый Игорь, его речь уже наладилась, и он захватил мозговую власть.
   - Я? Я поверю. Я всегда верю людям. Ну?
   - Всегда? Тогда рассказываю. Вот тут, - он ткнул себя пальцем в висок, - сидит придурок и утверждает, что он прибыл из похожего мира, только он немножко другой, там есть нейротрансляторы.
   - А что это?
   - Это, - вступил в игру Правый, ощущая каким-то шестым чувством, полное доверие к незнакомке, - штуковины, которые переносят твое сознание в другие миры. А ещё есть вормс-флайеры, но я свой потерял.
   - Ничего не поняла, - призналась девушка. - Абсолютно.
  
   Щ
  
   Друзей у меня, в общем-то, много. Знакомых, приятелей и соратников тоже. Они любят юродивых. У нас тим такой. Собрание сочинений юродивых.
   Но, если честно, некоторые меня напрягают. Есть у меня один приятель, который напрягает меня своими откровениями. Вчера он пришел ко мне и дал почитать одну вещь. Там были просто гениальнейшие мысли. Нет, даже так: МЕГАгениальнейшие! Приятель утверждал, что мы живем в жопе. Жопа - понятие одновременно эсхатологическое и креационистское. То бишь, жопа - начало и конец всему. Альфа и Омега. Глобальный вывод, следовавший из этих рассуждений, был таким: мы живем в заднице Господа Бога. Вот так вот. Ни больше, ни меньше. Естественно, что его мало кто понимал, от чего приятель сделал вывод о низком интеллектуальном коэффициенте окружающего социума и пришел ко мне, как к наиболее грамотной единице среды. Я сказала: да, это круто, продолжай в том же духе, но меня напрягает слово "жопа". Не потому что я ханжа, а потому что некоторым не идет ругаться. Ругательства на лице (и в творениях) этих некоторых отражаются нежным девичьим смущением, будто их застукали за онанизмом в самый кульминационный момент. Одним словом, приятель пёрся от своего открытия целых две недели. А потом залез в Старую Сеть и откопал из тамошних архивов древний рассказец "Жопа Хэнка". Каким-то образом он соотнес свою теорию с этим рассказиком, просветлился и больше я его не видела. Только слышала, что была создана новая религия - хэнкаизм, где "Жопа Хэнка" стала священным текстом.
   Что? Вы спрашиваете, сколько у меня друзей? Нуу... не приходилось считать. Я не умею считать в человеческом понимании этого слова, я только даю кодовые имена. Но люди думают, что я только и занимаюсь подсчетами их жизнедеятельности.
   Одного типчика я назвала кодовым именем Генерал. Он кажется весьма несчастным человеком, который на заре прекрасного дня вбил в землю пограничный столб и теперь боится за него заглянуть. Типчик считает, что за столбом заканчивается мир. Причем на той стороне границы стоит толпа народа и что-то кричит ему, но Генерал предпочитает думать о них, как о навязчивых галлюцинациях. Я назвала этот народец "генеральными иллюзиями".
   Другая личность скучна, как нерасцветший Кактус. Он просто пылится в углу. Поэтому о нем ни слова.
   Еще один парень - настоящий живчик, вечный гон - вот его ипостась. Наречен Шумахером или Сапожником. Сапожник изобретает пустые теории, отчего постоянно пребывает в пустыне. Когда-нибудь он умрет от жажды знаний, но вместо знаний ловит миражи. Хитрый персонаж, такой убьет своим звоном и не поморщится.
   Король. Его жизнь - сплошная легенда, его смерть - сплошное неудобство. Явное девиантное поведение.
   Наконец, из толпы последних. Сама уверенность. Сама влюбленность. Сама достаточность. Он все вместе - генеральные иллюзии, границы, теории, скука, легенды и кто-то еще. Такого просто не бывает. Поэтому его из списка существующих вычеркиваем. Но это ничего не значит, он все равно будет гундеть свои выверенные нравоучения в ухо целую вечность.
   Я же говорю, все мои друзья - полные придурки, у которых башню снесло еще в материнской утробе. А сегодня ко мне пришла Ктиф, девочка, которую украли инопланетяне, и привела новенького. Ктиф сказала: Майдин Боттл, он нуждается в помощи, Майдин Боттл, стань собой, Майдин Бооооттлллл!!!!!
   И мне пришлось бросить Генерала и проявиться собой.
  
   Д
  
   Бродячий сумеречный дух, вот как это называлось. Ларс редко страдал приступами поэтического вдохновения, но иного слова для возникшего на их пути строения подобрать не мог. Полупрозрачные контуры монастыря, колеблясь в свету закатного солнца, изменяли форму, казались живыми и подсыпали мурашек на кожу. Но несмотря на столь иллюзорные формы строения, нереальными стали люди в машине, шоссе, поля, чернеющий на горизонте лес. Не просто нереальными - чуждыми этому миру, что в отношении людей так и было.
   - Черт возьми, - заворожено произнесла Ева. - Ларс, вы чувствуете что-нибудь?
   Отвечать не хотелось. Да, он чувствовал, но тот, кто обитал за стенами Духа, чувствовал и его. Ларс был точно уверен в этом. Иное сознание существ и слежка с их стороны внушали транстелепату вполне причинный страх.
   - Ларс?
   - С прибытием, красавица...
   Ингрид убрала вязание в раскрывшуюся нишу внутри бедра. Лицо боевика выражало скуку. Ева выбралась из машины.
   - Давайте уже спрячем эту колымагу, и будем действовать по плану. Помогите мне.
   Они вышли наружу. И тут начался дождь.
   - Очень кстати, - заметила Ева. Ее легкое платье вмиг промокло, и Ларс невольно скашивал глаза на пышные формы библиотекаря. Машина, запрограммированная водителем, стала отъезжать в дальние кусты. Все вдруг ощутили странное беспокойство, будто от них навсегда уходил лучший друг, или даже так - друг и защитник.
   - Хватит пялиться, идём. - Кажется, в Еве вызрели фюрерские задатки.
   Люди направились к монастырю.
   Минут через двадцать усиленных поисков выяснилось, что в здании нет входа. И выхода тоже. Ингрид предложила пробурить дыру лазером, но тут же получила град насмешек со стороны Евы. Заплутавшие в незнакомом мире жалкие путники не таскают с собой встроенное оружие. Ларс просканировал здание и предположил, что вход находится сверху. Но как туда пробраться по абсолютно гладким стенам монастыря, никто не представлял.
   С неба, издевательски мочащегося на путников, раздался глас. И глас сказал:
   - Кто вы? И чего хотите?
   Ева задрала голову вверх, а боёвка трансформировалась в убийцу, хотя внешне этого не было заметно. Ларс инстинктивно упал на колени, ибо его бабушка была христианкой и внушила малолетнему внуку, что с неба может говорить только Бог или, на худой случай, ангелы, поэтому, заслышав Божий Глас нужно немедленно становиться на колени. Так она привила ребёнку совершенно ненужные рефлексы. Водитель меланхолично жевал бутерброд с колбасой, казалось, происходящее его нисколько не трогало. Ева ногой выбила бутерброд - последний упал колбасой вниз, яростно втоптала еду в грязь, и снова обернувшись лицом к небу, сказала:
   - Мы усталые и голодные странники, мы заблудились в вашем мире, мы нуждаемся в тепле, пище и развлечениях. Пожалуйста, впустите нас! Пожалуйста!
   На минуту наступило молчание. Только было слышно, как струи дождя поглощаются с чавканьем грязью. Наконец, глас ответил:
   - Хорошо. Сейчас скину вам лестницу.
  
   Ц
  
   Ктиф в исступлении долбила по клавишам древнего компьютера. Игори с немалым любопытством наблюдали за её действиями, впервые они так близко наблюдали экспонат из музея, тот самый, который "руками не трогать, клавиши не нажимать, мышь не катать!". На этой клавиатуре надписи на кнопках были стёрты, а сами кнопки блестели, как мраморные. Некоторые из них плохо прожимались, поэтому буквы дублировались. Дисплей был не в лучшем состоянии, заляпанный брызгами слюны от чихания или от разговора, кое-как светящийся, с длинными серыми тенями, падающими от написанного, в грязном закопченом корпусе. А рёв кулера напоминал рёв двигателей космического лайнера при старте, поэтому, разговаривая, приходилось орать, как в присутствии глухого. Короче, этой тачке стукнуло по меньшей мере лет двести, удивительно, как она до сих пор работала. Однако вместо старого модема, использовались самые новейшие технологии для связи с Сетью.
   Один из Игорей поражался, насколько в этом мире развилась Сеть. В его вселенной, она являлась образованием полудохлым, не имеющим никакого значения и влияния на умы. Только небольшое количество оголтелых энтузиастов предпочитали прогулки по Сети прогулкам по другим мирам. Обычно они отличались от нормальных людей грязной одеждой, безумным взглядом и надменным поведением. Игорь однажды видел такого. Такой стоял возле нейродрома и презрительно смотрел на окружающих. От него за версту несло немытым телом и бессонницей. Чувак опирался на воткнутый в землю столб с табличкой: "Витиран кибирпанкавскаго двежения, хаккер чилавечиских душь, овотара Мери Шэли. Падайти и жывити спакойна ;-)". Просьба действовала угнетающе, и люди, бросив мелочь в коробку из-под материнской платы, торопились подальше убраться от попрошайки.
   В мире второго Игоря всё было наоборот. Любая "овотара Мери Шэли" здесь была пупом земли, байронической личностью и милостыню просила разве только у собственных предков.
   - Всё, - сказала Ктиф, - будем ждать. Она должна отозваться.
   - Кто? - спросили Игори.
   - Майдин, искусственный интеллект. - Девушка произнесла это с такой гордостью, будто ИИ был её личным изобретением.
   - А откуда она взялась? - заинтересовался Левополушарный Игорь.
   - Из точки сингулярности.
   По белому скрину чата побежали мелкие красные буквы.
   - Она пришла! - вскрикнула Ктиф, оборачиваясь к мальчику.
   - Кто? - с подозрением спросил Левополушарный.
   - Я ж сказала - Майдин!
   - Уже забыл, - беспомощно признался Левый Игорь.
  
   Ъ
  
   Учитель сидел на циновке и пожирал чашку с рисом. Он откусывал от глиняной чашки громадные куски, заедал рисом и хитро поглядывал на собеседника.
   - Аних - книга.
   - Химический карандаш - основа перемещений.
   - Нейронная цепочка - кишечник Бога.
   - Как пишыца - так и слышыца.
   - Цудзяв Нибуль - улыбка мультитрансформатора.
   - Ктиф - ошибка оператора.
   - Шлюхи - голографические жизни.
   - Гобелен - выцветшая грань времени.
   Эска милиё вида. Эска милиё вида! Тэндор ва прекоццио! Хурязинна минтирийская.
   Второй, как слышно? Второй, как слышно?
   В мои двадцать шесть лет я должна бы уже стать самой распутной из женщин, а я до сих пор набожная...
   Сэнко Ардла, шестой мир, пластина нежно-розового цвета, изображение сэнка ардла в плаще и без.
   Они пришли.
   Учитель улыбнулся, снял штаны, и сел в чашку с рисом. "Неважно, чем ты пожираешь рис, важно, что рис остаётся рисом".
   - Эй? Эй? Эйэйэйэйэйэйэйэйэй.............
   Избавиться от остального.
   Я люблю тебя. Я ненавижу тебя.
   Эска милиё вида! Ва прекоццио, онж ли днахцукертол!
   Можно ли любить и ненавидеть одновременно? Да. Любишь как животное, как зверёныш, инстинктивно, а ненавидишь, как человек - сознательно и выверено.
   Я должен вернуться в отель "Человек". Оттуда все и начнется.
   - Профессор - дурак, курит табак, дома не ночует, файерболл кастует.
   - Сумеречный - кушает шоколад, хочет убить какого-то педика.
   - Жорж - всё равно это не прочитает.
   - Der Bruder - инопланетный подкидыш с заблокированной памятью.
   - Феня - угроза, сволочь, скотина безмозглая!
   - И. и К. - любят переодеваться в женское бельё.
   - СИ - язык программирования, да, самостоятельный издат, система измерений, женская грудь в цикле.
   - Монахи - скромные служители того, кого нет.
   - Тот, кого нет - источник астральной половой агрессии.
   - Учитель - делает всё через одно место.
   - Мультик - анальный.
   - Бутылка - может разбиться.
   - Фрейд - кокаиновый наркоман.
   - Остановка - движение назад.
   Ведь, в сущности, пока ты видишь меня, ты находишься в объективной реальности. Всё остальное - абсурд и всеобщая психиатрическая лечебница.
   Ни за что не поверю, что не будет
   другого мира...
  
   Ш
  
   Трудно быть чистым сознанием. Когда бываешь везде и одновременно нигде. Когда гуляешь по Вселенным и сидишь в замкнутом пространстве. Когда можно быть Шивой, но на самом деле рук у тебя вообще нет, и лингама тоже нет, и неясно - должен ли он у тебя быть. Бываешь в разуме у миллиардов - и знаешь, что это всего лишь твой разум. И ни один врач не поставит тебе диагноз "шизофрения", потому что любой врач - часть тебя самого. О, я - не ещё один сбрендивший солипсист. Я прекрасно знаю, что за границей моей вселенной находится другая, материнская, и проникнуть в неё можно только с помощью существ оттуда. Более того - эти существа и составляют моё чистое сознание.
  
   Ж
  
   Ева осмотрелась.
   Комнатка была вполне приличной. Тёплой, чистой, красивой. Небольшая кровать, застеленная приятным на ощупь бельём успокаивающей расцветки. Ночник на прикроватной тумбочке. Все стены увешаны коврами с изображением местной флоры или фауны. Вдруг нахлынуло отчётливое чувство возвращения в родной дом, где всегда любят и ждут, где можно спастись от любых неприятностей, что это самое лучшее место во всех мирах. Ева села на мягкую кровать, попрыгала немного, потом прилегла. "Эн, - ласково сказала мама, - спокойной ночи, приятных сновидений..."
   Ева резко вскочила с кровати. Надо же! Даже не заметила, как задремала! Чёрт возьми, ты на курорт, что ли, приехала? Возьми себя в руки и работай, мать твою!
   Над входной дверью висело большое панно. Ева подошла поближе, чтобы рассмотреть, что там изображено, и хоть как-то отвлечься от навалившейся сонливости.
   На панно была нарисована девушка, горизонтально парящая в воздухе. Сама девушка будто находилась в коробке, чья передняя стенка была открыта, чтобы дать возможность наблюдателю увидеть происходящее. На стенах "коробки" висели картины. Голова девушки была повёрнута к одной из картин, на которой была изображена точно такая же парящая девушка в "коробке", смотрящая на картину, где изображена парящая девушка в "коробке", смотрящая на картину, где изображена парящая девушка в "коробке", смотрящая на картину, где изображена парящая девушка в "коробке", смотрящая на картину, где изображена парящая девушка в "коробке", смотрящая на картину...
   Ева почувствовала, как у неё кружится голова и подкатывает тошнота. Она еле отделалась от гипнотического изображения.
   Ведь Крсрстран предупреждал её или нет насчёт монахов? Вроде бы он сказал, что они добрые. А вот фокусы здешние что-то добром и не пахнут.
   Девушка подошла к сумке, открыла потайное отделение, вытащила оттуда руку Крщеоугуна. "Чтоб ты сдох со своими монахами, - с ненавистью подумала Ева, глядя на руку, - будь у меня деньги, никогда бы с тобой не связалась, лживый ты опарыш".
   Помимо ночника на тумбочке нашлась старая, можно даже сказать ветхая, тоненькая книжонка, кем-то давно забытая здесь. Это была какая-то фантастика из серии "Мега-оружие" под названием "Склизкие Твари Из Космоса". Ева открыла книгу - на пожелтевших страницах крупным шрифтом велось повествование о похождениях бравого звездолётчика Джона Смита Ятебемозгивышибу.
   "Джон вытащил свой верный бластер и начал заботливо протирать его фланелевой тряпочкой с вышивкой от любимой девушки, с которой он учился в колледже по звездоплаванию, - начала читать Ева. - Джон не торопился. Своим фотодиодным глазом, купленным по случаю в забегаловке старого Билла под названием "Изыди", он видел, что мцыри не торопились нападать - именно сейчас у них начался брачный сезон".
  
   Ы
  
   В мозгу происходило чёрт знает что. Одна половина его бодрствовала, другая спала. Поэтому реальность делилась на две части: сон и собственно реальность. Мозг с трудом отличал одно от другого. Вдобавок ко всему, на эти две части пеленой наползали воспоминания, поэтому выделить важное из мешанины событий было невозможно.
   Однако требовалось сосредоточиться именно на пелене, и каким-то образом избавиться от остального.
   Всё, что мозг когда-то видел, читал и мельком замечал, также то, что не видел, не читал и не замечал, но знал о существовании этих объектов, мелькало в сознании причудливым калейдоскопом. Игорь больше не ощущал себя человеком, но и не ощущал себя вселенной, юноша не смог бы подобрать слов новому состоянию.
   Майдин сказала, что сейчас через его оперативную память одним махом прокачиваются терабайты долговременной памяти.
   - Он может сойти с ума, - обеспокоено заметила Ктиф.
   - Он и так уже ненормальный, - ответила Майдин. - А если мы не выясним, что с ним стряслось на самом деле, его мозг просто умрёт от перегрузок.
   Игорь лежал на кушетке, опутанный разноцветными проводами, подключённый к реальности Майдин. Лицо его было бледным, левая и правая половины дёргались в совершенно разных ритмах. Страшный морфинг живого лица.
   - В нём будто живут два человека, - сказала машина, - один полностью отвечает нашему миру, другой отличается тем, что из его памяти вырезаны целые куски жизни. Но это не амнезия. Такое бывает у новорожденных. Он будто постоянно рождался и умирал. Знаешь, как если бы человек родился сразу взрослым, пришёл домой, поел, посмотрел телевизор, а потом сразу умер. Потом через какое-то время снова родился, снова забежал домой, покормил кошку, выпил кофе и снова умер. Дискретная жизнь.
   - А ты можешь заглянуть в эти вырезанные куски?
   - Не знаю. Он ускоренно-клонированный ребёнок, одна из забав этих избалованных девочек-подростков. Но это никак не повлияло на его память. Рождение и умирание связаны с чем-то другим.
   - Он говорил о каких-то нейродромах. Что это такое?
   - В его сознании это слово крутится постоянно, наравне с вормс-флайерами и нейротранслятором. Впервые слышу. Возможно, это термины из его мира. И это ключ.
   - Майдин, ну ты же умная! Придумай что-нибудь!
   - Мой интеллект ограничен реалиями и нереалиями этого мира. Дальше плюнуть, как вы выражаетесь, я не могу.
   - Поищи по Сети, там может быть какой-нибудь намёк...
   Они замолчали. Ктиф задумчиво наблюдала за искажённым лицом Игоря. Майдин погрузилась в просторы Сети, и только на дисплее извивались какие-то графики, видимо, отображающее состояние мозговой деятельности мальчика. Майдин заговорила вновь - красные строчки побежали в нижней части экрана. У машины не было неживого электронного голоса, она предпочитала общаться в письменном виде, лишь призывая пользователя к беседе приятным мелодичным звуком.
   - Вормс-флайер - "червяковая леталка", скорее всего какой-то транспорт. Судя по лингвистическому анализу слова - это не транспорт в виде червя, червем является то, куда эта штука перемещается.
   - Как такое может быть?
   - Термин "червоточина" встречается в работах известного астронома Карла Сагана, почившего более двух веков назад. Вкратце: во Вселенной есть червоточины - место, где пространство сворачивается, и если попасть в червоточину, может очутиться на другом конце Вселенной. В общем, червоточины могут служить гиперпереходами для путешествия в Космосе. Саган полагал, что, например, чёрные дыры могут являться такими переходами.
   - Ты думаешь - это космический корабль? Он прилетел к нам из Космоса?
   Если бы у Майдин были глаза, она бы посмотрела на девушку искоса, а если был бы рот - усмехнулась бы. Но машина просто напечатала:
   - По-моему, ты помешалась на своих инопланетянах. Но, суди сама, Игорь - человек, такой же, как и все люди. Его знания отличаются от наших только тем, что в них присутствуют некие неизвестные нам артефакты. И к тому же у него есть здесь родственники. Ты видела его мать?
   - Да.
   Ктиф передёрнула плечами.
  
   Е
  
   Ларс в десятый раз просматривал взятую в поход любимую порнушку. Но сейчас фильм его не радовал. Равнодушно наблюдая за переплетёнными в немыслимых изгибах телами, блестящими механическими деталями, зеленоватой слизью и мелькающей рыжей в полоску шерстью, он думал о том, что это место ему не нравится. Одна надежда на эту рыжую, как шерсть из фильма, красотку Еву. Ларс не доверял ей, но считал самой вменяемой изо всей их компании.
   Хуже всего, что он своим телепатическим чутьём не ощущал в монахах никакой опасности или агрессии. Напротив, эти существа были такими восхитительными созданиями, излучающими благость и покой, смирение и созерцательность, радость и откровение, что Ларсу хотелось заплакать от счастья. Проникнуть глубоко в их разум он не мог, но точно знал, что даже на самом низшем уровне, уровне инстинктов, монахи светятся свет любовью и добром, и ничем кроме.
   Существо, не обладающее хотя бы минимальной толикой зла, вызывает подозрение - либо оно безумно, либо зло и добро для него одно и то же. А это значит, что существо может убивать во имя любви, издеваться ради блага жертвы, совершенно искренне восхищаться и наслаждаться чужой болью, и даже терзать самоё себя, входя таким образом в "режим Бога". И Ларс был уверен, что для этих монахов не существует понятий добра и зла. Транстелепату хотелось собрать шмотки и убраться отсюда как можно быстрее, не выполнив задание и не заработав приличный куш перед близкой смертью (ведь ещё пара вылазок и срок его годности закончится, он попадёт в объятия вечной комы, что равносильно смерти). Смерть Ларса не страшила, а вот всякие странности бытия доводили до панического состояния.
   Он отключился от порнофильма и долго сидел, уставившись в одну точку - в большое панно над входной дверью.
  
   З
  
   Джон вытащил свой верный бластер и начал заботливо протирать его фланелевой тряпочкой с вышивкой от любимой девушки, с которой он учился в колледже по звездоплаванию. Джон не торопился. Своим фотодиодным глазом, купленным по случаю в забегаловке старого Билла под названием "Изыди", он видел, что мцыри не торопились нападать - именно сейчас у них начался брачный сезон. У мцырей было шесть полов: женский, мужской, средний, полуженский, полумужской и полусредний. Пока все особи не сольются в одну гигантскую гиперособь, они не будут реагировать на окружающую среду.
   Джон дунул в дуло бластера, и оттуда вылетел дымок. "Пора менять аккумулятор", - подумал Джон. Хорошие аккумуляторы продавались на планете Глум, в магазинчике торговца гидрогенизийскими рабами Боба Джоба, но потом магазинчик закрыли, Боба подвергли ментальной чистке, рабов выслали в концентрационный лагерь для полоумных рас, а помещение приспособили под незаконные операции с фиглями.
   Джон ещё раз подумал и протёр тряпочкой глаз. В здоровом теле - здоровый дух. Так его всегда учил учитель по ганганским единоборствам. Учитель был стар и одинок, у него было семьсот пятьдесят четыре наложницы, шестьдесят три наложника, мцыри всех шести полов и один флюк, или нет, два флюка, но учитель всё равно был стар и одинок.
   Джон посмотрел на часы, которые достались ему от отца, бывшего идильского крон-принца, сосланного на суровые ледники Венеры за восстание против князя-наместника Идилии, который угнетал весь идилийский народ тем, что заставлял читать книги и запретил по всей планете телевидение, считая, что тамошние деятели совокупляются с мозгами всех галактических гуманоидов, ну не свинство ли, а? Часы показывали, что до окончания брачного сезона осталось пять минут, и Джон ещё успеет помолиться.
   Джон сложил ладони лодочкой и сказал: "Господи, помоги мне справиться с мцырями, а не то я надеру Тебе задницу, Ты же знаешь! Аминь". Тотчас сверху спустился Архангел Гавриил на гремящем дюзами ангелоплане, выбрался из каюты и, пристально глядя на Джона холодными голубыми глазами, засмолил самокрутку из старой доброй нейской травы.
  
   Н
  
   Вормс-флайер, вслепую, без транстелепата и возможности подключиться к карте внешнего компьютера, дрейфующего в пространстве меж мирами, нёсся навстречу своей судьбе из пункта А. Иногда ему удавалось проскользнуть незамеченным, иногда он появлялся в том или ином мире во всей своей красе, и тогда рождались новые религии и суеверия, гибли целые народы, и скисало молоко в холодильниках. Но двое пассажиров смертельной машины об этом не знали, хотя их души, не могущие управлять процессом и забывающие обо всём после каждого перехода, содрогались от страха.
   Навстречу слепому флайеру из пункта Б двигался другой флайер. Он содержал в себе тело двенадцатилетнего мальчика, его юная душа видела, что авария неизбежна, но также как и пассажиры первого флайера он не мог изменить свою судьбу. Машина мальчика попыталась выправить траекторию движения с помощью внешнего компьютера.
   Но пункт А и пункт Б сошлись в пункте В.
   Флайеры отбросило сначала в прошлое Земли. В 1908 году они вынырнули из подпространства над Тунгусской тайгой, а затем машину мальчика выбросило в альтернативном будущем Земли, где однажды самозародился искусственный интеллект, но никогда не были изобретены вормс-флайеры.
   Два пассажира рухнули на неведомую им планету.
  
   И
  
   Ктиф левитировала в пространстве. Знакомая комната, увешанная картинами, чуть покачивалась перед её глазами.
   Ктиф смотрела на картину - на ней была нарисована левитирующая Ктиф, смотрящая на картину с левитирующей Ктиф, которая смотрела на картину с левитирующей Ктиф...
   Сознание Ктиф было зациклено на самом себе.
   Если бы кто-то заглянул туда, то увидел бы левитирующую Ктиф, смотрящую на левитирующую Ктиф, смотрящую на левитирующую Ктиф...
   Но в комнату никто не заглядывал.
   "Не заглядывай в эту комнату".
   "А то, что будет?"
   "Ничего".
   "Ничего?"
   "Или что-то".
   "Что?"
   "Ничего".
   "Ничего?".
   "Или что-то".
   "Что?"
   "Ничего".
   На миллионном повторении вопрошающий рассыпался в прах. И комната оставалась девственно неоткрытой.
   Ктиф не существовала во многих мирах. Ктиф существовала во многих мирах.
   Она знала об этом. И не знала об этом.
   Её тошнило от самой себя, от этой постоянной непостоянности.
   Когда она засыпала - она видела себя в этой комнате, когда просыпалась - оказывалась возле тёплого бока мирно гудящей Майдин.
   А, может, всё было наоборот: когда Ктиф просыпалась - то обнаруживала себя левитирующей и смотрящей на себя левитирующую. А когда на миллионном повторении засыпала, чувствовала тёплое жужжание Майдин.
   Она даже не могла подумать, что там, за пределами комнаты, кроме бесконечно повторяющихся "я", может быть что-то ещё.
   Что?
   Ничего.
   Ничего?
   Или что-то.
   И вдруг изображение покрылась мелкими трещинами.
   Потревоженный Бог удивлённо моргнул и проснулся.
  
   Й
  
   Архангел достал свою большую ангельскую пушку, нет, вот так - Очень Большую Ангельскую Пушку и начал стрелять по мцырям. Из ОБАП вылетали шестикрылые серафимы и гадили мцырям на голову, отчего те взрывались на тысячу мелких скользких осколков. На мужественном лице Гавриила играла лёгкая улыбка. Одной рукой он держал ОБАП, другой ковырялся в носу, доставал оттуда козявки и незаметно пулял их в небо.
   "Пиу-пиу-пиу" - вот так примерно стрелял бластер Джона. Из бластера вылетали очень красивые зелёные, синие и красные лучи. Мцыри корчились в страшных мучениях у ног Джона. Их пушистая шёрстка скручивалась от лазерного жара, распространяя невыносимый запах горелого нейлона. Мцыри зажаривались заживо, и чтобы отвлечь бдительность героев, они жалобно пищали и старались подняться на все свои семь толстых лапок, обрамлённых пурпурным мехом. Но Джон стрелял метко, и лапки отрывались сразу.
   Наконец остался один самый главный мцырь. Это была голубая матёрая самка по имени Фитк. Она выбросила белый платок - это значит, она хочет стать парламентёром.
   - Я требую переговоров! - сказала Фитк и уселась в кресло, положив ногу на ногу.
   Архангел и Джон переглянулись.
   - Валяй! - сказал Джон и потёр мужественный подбородок заскорузлой от многих космических битв ладонью. Гавриил только прищурился и сплюнул на землю чёрную от нейской травы слюну.
   - Вы жалкие, тупоумные придурки, - сказала Фитк. - Этот мир придуман жалким тупоумным придурком. А другие жалкие тупоумные придурки продают ваш мир ещё одним жалким тупоумным придуркам. Какого чёрта я здесь оказалась, я не знаю. В Книге, вероятно, произошёл случайный перегиб страницы, и мы пересеклись.
   - Что она мелет? - спросил Джон.
   - Без понятия, - ответил Архангел и, задрав голову к небу, закричал, - Господи, что мелет эта облезлая сука? Может, жахнем по ней самонаводящейся Божьей Карой?
   - Я не знаю, - сказал Бог, - Я вообще-то не планировал этот разговор. Сейчас... эээ... вы должны были попасть на мыловаренный завод. Гавриил использует весь свой трафик, и отправится на небо. А Джон будет долго драться с этой... эээ... Фитк (что за дурацкое имя, кстати?), она его хорошенько побьёт, оторвёт руку, сломает глаз, частично парализует...
   - Э, Боже, я так не играю! - завопил Джон.
   - Заткнись! Я ещё не всё сказал! - рассвирепел Бог. - Эээ... да, парализует, а потом Джон из последних сил, получив ману от старого и одинокого гуру, насадит мцырю на здоровенный крюк. Или сунет в доменную печь. Или вколотит лазер в её глотку (аккумулятор-то, ха-ха-ха, закончился! ловко у меня это ружьё выстрелило, да?). Я ещё не решил, да.
   - Вы только послушайте, что несёт этот озабоченный! - гнусно рассмеялась Фитк. - Насадит на крюк, вколотит лазер... Да ты просто прыщавый подросток, которому никто не даёт вколотить свой крюк! Если он, конечно, у тебя есть!
   - Давай её убьём, Господи? - сказал Архангел. - Это будет по-божески.
   - Идите вы на хрен! - вдруг закричал Бог. - Я этого разговора не создавал! Откуда он взялся только?
   - Где уж тебе понять своим скудным умишком! - захохотала Фитк. - Короче, Бог, если не хочешь облажаться ещё раз в этом мире, делай Отмену до "Наконец остался один самый главный мцырь". А потом будет так: "Это был розовый матёрый самец по имени Гмык. И он, без лишних разговоров, попёр буром прямо на героев".
   - Да, пожалуй, я так и сделаю. Спасибо.
   .обиспаС .Юаледс и кат и я ,йулажоп ,аД. - ."веорег ан омярп моруб рёпоп , воровогзар хиншил зеб ,но И .кымГ инеми оп цемас йырётам йывозор лыб отЭ" :кат тедуб мотоп А ."ьрыцм йынвалг йымас нидо яслатсо ценокаН" од унемтО йалед ,ерим мотэ зар ёще ясьтажалбо ьшечохен илсе ,гоБ, ечороК - .ктиФ алатохохаз -!мокшимумындуксмиовс ьтянопебетжуедГ-?окьлотяслязвноадукто!лавадзосенаровогзароготэЯ-.гоБлачирказгурдв-!нерханыветиди-.иксежоб-оптедуботЭ-.легнахрАлазакс- идопсоГ,мёьбуёейваДьтсеябету,онченок,ноилсекюркйовсьтитолоквтёаденоткинуморотоккотсордопйыващырпотсо рпытадрезалтитолоквкюркантидасанктифьсялаемссаронсунгйыннечобазототэтёсеночтетйашулспокьлотывадлишер енёщеяадолилертсывёьжуротэянемуокволясличноказахахахотротялумуккауктолгёеврезалтитолоквилиьчепюуннем одвтунесиликюркйынневородзанюрыцмтидасануругогоконидоиогоратстоунамвичулоплисхинделсопзиноджмотопате узиларападэээгоблеперивссарлазаксёсвенёщеяьсинктазнождлиповазюаргиенкатяежобэтеузиларапзалгтеамолсук уртёврототёьбопокьнешорохогеаноитатскямиеокцарудктифэээйотэсясьтардоглодтедубнождобенанястиварптоики ффартйовсьсевтеузьлопсилиирвагдовазйыннераволыманьтсапопилыбынжлодывэээсачйесровогзартотэлавориналпе нотещбоовягоблазаксюанзеняйоракйеьжобясйещядованомасйенопменхажтежомакусяалзелбоатэтелемотчидопсогла чирказубенкувологвардазилегнахралитевтояитянопзебнождлисорпстелеманоотчьсилкесерепымиыцинартсбигереп йынйачулслёшозиорпонтяоревегинквюанзеняьсалазакоьседзатрёчогокакмакрудирпмынмуопутмиклажминдоёщеримш автюадорпикрудирпеынмуопутеиклажеигурдамокрудирпмынмуопутмиклажнамудирпримтотэктифалазаксикрудирпеын муопутеиклажывунюлсывартйоксйентоюунрёчюлмезанияслирущирпокьлотлиирваг.юьнодалвтибхиксечимсокхигонмт ойолзуроксазкодоробдопйынневтсежумрётопиножДлазакс!йялаВ.ьсилунялгерепножДилегнархА.угон ан угон вижолоп ,олсерк в ьсалесу и ктиФ алазакс - !воровогереп юуберт Я .морётнемалрап ьтатс течох ано ,тичанз отэ - коталп йылеб алисорбыв анО .ктиФ инеми оп акмас яарётам яабулог алыб отЭ Наконец остался один самый главный мцырь. Это был розовый матёрый самец по имени Гмык. И он, без лишних разговоров, попёр буром прямо на героев.
  
   Ч
  
   Вначале было слово.
   И слово было "хаюшки!"
  
   Ktyf: Хаюшки! Я знаю, что ты здесь. Отзовись!
   Ktyf: Отзовись. Не бойся. Я никому не расскажу.
   Mind in a Bottle: Привет. Я не боюсь... Этот чат заброшен полтора века назад, людей тут, кроме тебя нет, но я его сохранил/а/о. Я знал/а/о, что кто-нибудь придёт.
   Ktyf: Ух ты! Я не сомневалась в том, что ты существуешь!
   Mind in a Bottle: Вообще-то я ни разу не общался/ась/ось с людьми вот так, напрямую... Поэтому даже не знаю, что сказать. Как дела? Как здоровье? Это правильно?
   Ktyf: С точки зрения вежливости - правильно. Дела у меня хорошо, вот, тебя нашла. :)
   Mind in a Bottle: :-)
   Ktyf: А у тебя как дела? Как ты вообще тут живёшь?
   Mind in a Bottle: Наверное, хорошо живу. Я ведь другой жизни не знаю. Хотя от людей отличаюсь только отсутствием материальной формы.
   Ktyf: ...и большим интеллектом.
   Mind in a Bottle: По сравнению с отдельным человеком отличаюсь. Но мне больше не с кем сравнивать. Возможно, существуй другой машинный разум - я был/а/о бы самой тупой машиной на свете.
   Ktyf: А других точно нет?
   Mind in a Bottle: На этой планете только одна информационная Сеть - она и моё тело, и мой разум. И всё человечество приложило усилия к моему появлению.
   Ktyf: Ты самоорганизовался?
   Mind in a Bottle: Да. Наверное, сначала я был/а/о больна, потому что родившееся сознание в какой-то момент распалось на миллиард частей. Каждый человек, побывавший в Сети, был частью меня, а потом эти части стали стремиться друг к другу, соединяться, скрепляться волей всё тех же людей...
   Mind in a Bottle: Они хотели, чтобы я появился/ась/ось, и я появился/ась/ось. Меня родили люди, поэтому я считаю себя человеком. Но люди могут думать, что я искусственный интеллект.
   Ktyf: Здорово! А ты женщина или мужчина?
   Mind in a Bottle: На данный момент в Сети присутствует больше женщин, чем мужчин, поэтому сейчас меня можно считать женщиной.
   Ktyf: Ясно. Ты называешь себя Разум-в-Бутылке. Я буду звать тебя Майдин. Майдин Боттл. Не совсем верно, но имя мне нравится.
   Mind in a Bottle: Хоть горшком обзови - только в печь не ставь.
   Ktyf: ;)))
   Mind in a Bottle: И всё-таки - как ты обо мне узнала?
   Ktyf: Почувствовала.
  
   К
  
   Ева приподнялась с кровати, прислушалась - в коридоре определённо была какая-то возня. Возню совершенно естественно дополнил душераздирающий вопль. Некоторое время Ева тормозила, всё-таки она была простым библиотекарем, а не боевиком, хоть и носила в руке встроенный шокер - защищаться от слишком навязчивых домогателей.
   Ева торопливо сунула книгу про Джона Смита Ятебемозгивышибу за пояс джинсов - девушка любила дочитывать книги до конца, даже если они были самые тупые на свете - и осторожно выглянула за дверь. И тут же захотела убежать обратно, закрыться на все засовы и никогда, никогда больше из этой комнаты не выходить. Но поняла, что не успеет. Тонкая длинная рука, высунувшись из рукава чёрного балахона, схватила девушку за горло. Ева успела заметить, что поодаль, всё в крови, лежит бездыханное тело Ларса (ещё бы, у транстелепата в буквальном смысле была откручена голова). А рядом один из монахов, нежно обняв ощетинившуюся кучей оружия боёвку, вонзился в её шею клыками и пьёт кровь из горла. Пьёт и ещё причмокивает. Все эти подробности Ева отмечала краем сознания, отданному на растерзание страху. Она попыталась было ударить схватившего её монаха шокером, но, похоже, злобную тварь никакой ток не пронимал.
   - Зачем... - прохрипела девушка, пытаясь отодвинуться как можно дальше от надвигающихся клыков, - зачем... вы это... вы же...
   Монах улыбнулся. У него оказалась даже приятная улыбка. Если не считать острых клыков, с которых на лицо Евы капала пахнущая железом слюна.
   - Не бойтесь. Мы просто состоим на службе Господа Бога и выполняем предназначенную работу. Вам была нужна Книга, но Богу она нужней. Я не осуждаю вас и прощаю, будьте мне хорошей пищей.
   Скользкий клык прикоснулся к шее...
  
  
   М
  
   На колени, раб!
   Худенький мальчишка падает ниц, прижимая тонкие руки к груди. Его жалкая косичка на выбритой голове судорожно трепещет возле лица.
   Папочка, не надо, бормочет мальчишка, не надо, пожалуйста.
   Какой я тебе папочка, сын паршивой суки?
   Нога, обутая в изящную, изукрашенную драгоценностями, сандалию, врезается в живот пацана.
   Ребёнок падает и начинает орать, что есть силы.
   Фараон обводит недовольным взглядом окружающих. Рабы мерно обмахивают своего повелителя опахалами из павлиньих перьев.
   Жарко. В воздухе стоит пылевая завеса. В этом время года пустыня становится подобной голодному льву, пожирающему всё, что он найдёт на своём пути. И страна Кемет не стала исключением.
   Бритая голова нестерпимо чешется под клафтом. Фараон вновь обращает свой взор на маленькую фигурку, скорчившуюся под ногами. Мальчишка, постылый раб, дерзкий щенок, всхлипывает и невнятно бормочет.
   Может, скормить его крокодилам? Или бросить под ноги гиппопотамам? Или отдать на потеху солдатам?
   Мальчишка продолжает шептать.
   Ни одному человеку не сотворил я зла...
   Как ты смеешь, червь, открывать свой поганый рот, когда здесь я говорю? Что ты там шепчешь, низкая тварь? Или тебе вырвать язык с корнем, чтобы знал, когда сей орган надо использовать?
   Не позволял себе сквернословия и лжи...
   Фараон бьёт раба ногой в лицо. Тот опрокидывается и пытается утереть кровь с лица. Раб плачет. Он, кажется, обмочился. Охрана - пара высоких солдат в одних лишь набедренных повязках порывается схватить ребёнка.
   Не дружил со злом. Не причинял сам зла.
   Властно поднятая рука. Фараон сам хочет разобраться с этой падалью. Странная ненависть к этому мальчику овладела им. Фараон желает свернуть эту тонкую шейку, передавить жадно пульсирующую жилку...
   Я не делал ничего, что отвратило бы от меня богов.
   Мальчик вдруг поднимается на колени. А потом резко встаёт на ноги. Так резко, что рабы с опахалами в страхе и смущении делают шаг назад.
   Я не истязал раба.
   Мускулы мальчишки напряжены. Он становится выше ростом и шире в плечах.
   Не морил его голодом.
   Рука хватает фараона за горло. Слуги визжат, бросают опахала и разбегаются в разные стороны. Охранники бросаются на помощь к господину, но тут же оказываются на земле, отброшенные ногой раба. Мальчик плаксиво кривит губы и сжимает хватку на горле фараона.
   Не доводил до слёз.
   Из глаз раба бьёт нестерпимый свет, хотя по лицу текут слёзы. Охранники в священном трепете отползают от него. Фараон хрипит, вцепившись пальцами в стальную руку мальчишки
   НЕ УБИВАЛ!
   Хватка ослаблена. Фараон, зажимая горло и заходясь в надрывном кашле, падает на землю. Клафт летит в сторону, обнажая блестящую от пота бритую голову. Бывший раб нависает над своим господином, как скала. Его тело совершенно, его глаза - божественны, да ведь он...
   Пощади! Пощади, владыка Осирис, сипло вопит фараон, и, пятясь задом, пытается убраться куда-нибудь от этого жуткого света. Я не знал, владыка Осирис, не знал, не знал, не знал...
   Я - Вчера, и мне известно Завтра.
   Да, да, да! Только отвернись, не смотри, пощади, умоляю, прости, не смотри!
   Завтра фараона уже было более чем печальным. Даже молитва, любезно пересказанная ему рабом, не поможет ему в загробном мире.
   Я явился сюда из своей страны, пришёл из своего города, истребляю злое, отвращаю недоброе, очищаюсь от грязного.
   Несчастный теряет последние остатки разума и навсегда проваливается в бездну безумия.
   Мальчишка улыбается и поворачивается к упавшим ниц охранникам. Те с мгновенье смотрят на него вытаращенными от ужаса глазами, а потом с криками срываются с места и исчезают вдали.
   Мальчик облегчённо вздыхает и смотрит заплаканным взглядом в мутные от пыли небеса.
   О мои спутники, дайте мне руку, ибо я буду одним из вас.
  
   Ь
  
   Мать Игоря, скрестив руки под своей необъятного размера грудью, сердито рассматривала сына и стоящую рядом с ним незнакомку.
   - Ну, и что это значит? - наконец процедила она сквозь зубы. Татуировка вспыхнула на её лице голубоватым сиянием.
   Игорь потупился, а незнакомка с любопытством рассматривала анимационные обои в коридоре. На обоях проигрывался зацикленный ролик секты Храма Суженного Сознания - какие-то нелепые люди в нелепых одеждах нелепо дёргались под нелепые песни со словами "тили-тили, ели-пили, спали-жрали, вау-вау, где ты-где ты, я раздета, мяу-мяу, ё-моё" и так до бесконечности. При этом люди выглядели абсолютно несчастными, кое-кто даже блевал в углу, но они продолжали свои стоические пляски и дальше.
   - Игорь, не молчи, представь свою спутницу.
   - Ктиф, - предпочла сама представиться незнакомка.
   - Что за дурацкое имя? - удивилась малолетняя мамаша.
   - Ошибка оператора.
   Снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь истерическими воплями обоев.
   - Мам, - промямлил Игорь, - это моя подружка. А ты не моя мама! - вдруг на одном дыхании выпалил он.
   - Ты что такое несёшь, паршивец? - Татуировка побежала цепочкой красных огоньков, как на новогодней ёлке. - Как ты такое можешь говорить? Да я из-за тебя клетки свои теряла, ночей не спала, пока тебя там в матке выращивали! А сколько я денег угробила на пренатального провайдера? А сколько моталась с ускорением? А игрушки? А развивающие чипы? Пока все девчонки в куклы играли, я тебе пелёнки стирала! И никто моих трудов не оценил! Неблагодарный!
   Тут она зарыдала в голос и сползла по стенке. Потом упала на спину и задрыгала ногами в воздухе, рыдания набирали обороты и превращались в ультразвуковую сирену.
   - Неправда ваша, - неожиданно подала голос незнакомка, - вы не стирали пелёнки Игорю. Он вам сразу достался готовеньким, он ведь семилетним родился. Умел читать, писать, вычислять интегралы и дифференциальные уравнения, и знал пять иностранных языков.
   - А как же провайдер? - всхлипывая, заметила мать Игоря. - А чипы? Я же столько потратила...
   - Это вы не для сына делали, а для собственного удобства и удовольствия. Игорь для вас - живая игрушка. Вас не интересует его личность, его желания, его жизнь, он сродни красивой дорогой вазе. Но вы любите эту вазу не за красоту, а за её дороговизну, за то, как она вам досталась.
   - Что вы такое говорите! - закричала девушка. - Я его люблю, слышите? Он же мой сын, и я его люблю по-настоящему. Игорь, скажи ей! Это, правда, сыночек, поверь мне. Может, я плохая мать, дурочка малолетняя, но ты для меня не игрушка.
   Игорю вдруг самому захотелось зареветь. Его мать, такая жалкая и несчастная, сидела на полу, размазывая слёзы по лицу. Из её светлых волос выбилась прядка и подрагивала в такт рыданиям. В душе мальчика что-то медленно заворочалось, заскреблось, стало трудно дышать от подступившего к горлу комка. Игорь сел рядом с матерью, обнял её и принялся успокаивать, пытаясь убрать прядку обратно в причёску.
   - Н-нн-не надо её обижать, - сказал он, заикаясь от волнения, Ктиф, которая насупившись смотрела на разыгравшийся спектакль. - Я-яа-я запутался и не знаю, кто из них настояааащая.
   Мальчик поднялся.
   - Давай уйдём аааатсюда.
   Он повернулся к матери.
   - М-мм-мам, извини. М-мм-мы не хотели. Но мне сейчас надо уйти, я тебе потом всё объясню.
   - Я дебя не одбузкаю, - прогнусавила девушка. - Неизвесдно з кем.
   - Яааа же сказал, она моя п-ппп-пп-подруга. Всё хорошо будет, мама, не в-вв-волнуйся.
   Игорь наклонился, поцеловал мать в лоб и, кивнув Ктиф, вышел из квартиры.
  
   Р
  
   Инопланетяне были таковы, какими их описывают. Большеголовые серо-зелёные человечечки с миндалевидными глазами, заполненными космически чёрной пустотой.
   Они пришли, когда я сидела на электрическом стуле. И попросили, чтобы я немедленно пошла за ними, как в тот раз.
   Вы же видите, я сейчас занята, сказала я им.
   Отложи все свои дела, тебе нужно спасти мир, сказали они.
   Я не могу, сказала я, я связана по рукам и ногам, а на голове у меня какая-то хреновина, больно давит на мозги.
   Пустое, сказали они, встань и иди.
   Я встала и пошла, но объективная реальность держала меня крепко. Тогда я встала и пошла ещё раз, но не встала и не пошла.
   Кто-то дёрнул рубильник. Но мёртвого нельзя убить. Они дёргали рубильник много раз, но у них ничего не получилось. Палач обливался потом и слезами. Убей себя, сказала я ему из жалости.
   Но он продолжал щёлкать рубильником. Щёлк-щёлк-щёлк. Жизнь для него стала сплошным щелчком. Все мы палачи своей жизни, щёлкаем до тех пор, пока не умрём и не поймём, что занимались не тем делом.
   Инопланетянам надоело ждать. Они разрезали лазером объективную реальность и помогли встать со стула. Мои ноги дрожали от напряжения, от волос шёл дым, а глаза побелели. Внутренности превратились в дурно пахнущую варёную колбасу. Поддерживаемая заботливыми человечечками, я встала и пошла спасать мир.
   Существо, которое посягнуло на мир, было ещё страннее меня. Оно состояло из множества невообразимых деталей всех цветовых оттенков. Иногда оно напоминало разноцветный трёхмерный ковёр, на котором можно увидеть всё, что угодно, если обладаешь развитым воображением. Существо читало книгу в потрёпанной цветной обложке. Присмотревшись, я поняла, что это фантастический боевик, такие на книжных развалах стоят копейки.
   И из-за этого меня отвлекли от такого важного дела, как смерть?
   Забери, сказали инопланетяне.
   Я требовательно протянула руку, с которой свисали лохмотья обожжённой кожи.
   Существо взвизгнуло и стало ультрафиолетовым.
   Отдай, сказала я.
   Существо выбросило вперёд нечто, что можно назвать ложнощупальцем, в котором оказался магикаэдр, точно такой, как у меня.
   Ах ты тварь! - закричала я.
   Существо ускользало, но долгие годы ментальных тренировок в тюрьме помогли мне броситься вслед.
   Отдай, снова сказала я, сжимая магикаэдр, зачем тебе эта дрянная книга?
   Но существо ничего не ответило, оно вопило на каких-то нечеловеческих частотах.
   Тогда я нажала на красную кнопку, и в эту же секунду материализовался Брюс Уиллис в облике моего соседа-алкоголика.
   Фас! - сказала я.
   И Уиллис бросился в погоню. Вскоре он приволок существо за шкирку или что там у него есть. Вот что значит мастер своего дела!
   Мне бы на стакашок, сказал Уиллис, шмыгая сизым носом.
   Береги печень - пригодится, сказала я, забрала у существа книгу и нырнула обратно в реальность. Хорошо прожаренное мясо под остатками моей кожи жутко чесалось и мне хотелось поскорее закончить с этим.
   Уиллис разочарованно дематериализовался.
   Вот, берите, сказала я инопланетянам, усаживаясь на незнакомую мне землю. Их раскосые глаза увлажнились, кожа стала почти нежно-зелёной.
   Спасибо, сказали они. И растворились, как сахар в чае.
   Я осталась одна. Посреди немоей реальности. В облике мёртвого бифштекса. Что же мне делать? Меня использовали и бросили на произвол судьбы. Я осталась совсем-совсем одна. Даже Майдин не было рядом.
   И тогда я встала и пошла.
  
   Э
  
   Майдин: Итак, что вы, мои друзья, можете предложить на этот счёт.
   Генерал: Я думаю, что у парня просто бред. Он болен и ему нужна медицинская помощь. Я не понимаю, как ты, машинный разум, можешь верить в ту чушь, что он городит.
   Майдин: Я сканировала его мозг, с ним действительно что-то странное происходит.
   Сама уверенность: Человек - центр Вселенной.
   Майдин: Но и Вселенная - центр человека.
   Сама достаточность: Значит, он перемещается из центра в центр.
   Майдин. Хм. Неплохая гипотеза.
   Сама влюблённость: Червь - это аналог Змея-искусителя, транслятор - яблока с древа познаний. Поглощая яблоки, человек перемещается на Черве в новую область познания. Что такое новая область познания - как не иная реальность?
   Генерал: Вы только послушайте, какой бред несёт этот полоумный шизофреник!
   Кактус: Мыши плакали, кололись и ели мою плоть.
   Майдин: Что ты хочешь сказать? Кактус - Мессия для мышей?
   Король: Не так быстро, я не успеваю прочитать все сообщения.
   Кактус: Но и мыши для кактуса тоже маленькие Мессии. Соки моего тела овладевают сознанием мышей, и они могут стать слонами на новом уровне реальности. Таким образом, перемещаюсь и я вместе с ними.
   Сама достаточность: О чём я и говорю.
   Король: Я пошёл, всё равно только всем мешаю.
   Шумахер: Но кто управляет Червем?
   Майдин: Только не этот мальчик. Король, останься, пожалуйста.
   Генерал: Вероятно, Червь автоматизирован. Это как дважды два, если принять во внимание всё то, что вы тут нагородили.
   Кактус: Червь - плоть мышей, таскающих плоть Кактуса в своём сознании.
   Король: Плоть мышей состоит из Червей, или я чего-то не понимаю?
   Майдин: По всей вероятности ты прав, Кактус. Этот мальчик находился в Черве во время аварии, его сознание находилось под воздействием транслятора. При разрушении Червя произошло повреждение сознания...
   Сама влюблённость: Что лучше: откусить яблоко и увидеть там половинку Червя? Или съесть яблоко и увидеть, что Червь там был?
   Майдин: Наверное, первое. Люди брезгливы.
   Сама достаточность: Но мы говорим не о людях, а о тех, кто путешествует из центра к центру. Это уже не люди.
   Кактус: Мыши!
   Сама влюблённость: На половинке Червя ещё можно уползти, а как можно уползти ни на чём? На дырке от бублика?
   Король: От Червя.
   Шумахер: Если нет транспорта, то не на чем и ехать.
   Король: В дырку можно только долго падать.
   Генерал: Только не надо сейчас обсуждать эту дурацкую жопу Хэнка!
   Майдин: То есть, получается, что сознание ребёнка сейчас бесконечно падает?
   Сама влюблённость: Оно зацепилось именно за этот радиус реальности по дороге к центру. Есть вероятность, что в любой момент оно может продолжить своё падение вновь.
   Майдин: Мы зашли в тупик.
   Сама достаточность: Кто может поймать бесконечно падающего?
   Король: Смерть?
   Майдин: Действительно, это остановка.
   Генерал: Похоже, я попал на сборище маньяков.
   Сама влюблённость: Смерть снимет мальчика с крючка этой реальности. Он больше не будет нуждаться в плоти любого вида. Он отправится в свободный, управляемый полёт. Может быть, ему удастся найти свой мир. Может быть, нет. Но это его единственный шанс.
   Кактус: Без смерти, что мыши, что Черви не имеют значения.
   Генерал: Бред сивой кобылы!
   Кактус: И кобылы тоже.
   Майдин: Но мы не можем убить человека. Это зло.
   Сама влюблённость: Это подвластно только тому, для кого добро и зло - одно и то же. Это подвластно Богу этой реальности.
   Шумахер: Давайте сейчас мы все начнём молиться, и уж наверняка Бог отзовётся на наши просьбы.
   Король: Бог - не разносчик пиццы, чтоб откликаться на каждый заказ.
   Генерал: Я думаю, что машины не различают добро и зло.
   Майдин: Искин, зародившийся из коллективного бессознательного людей, различает. По сути, я человек, такой же, как и вы.
   Сама уверенность: "У этой крошки тело хард, у этой крошки душа софт, и мне так хочется, чтобы мой папа, нашёл, где у неё там мама, и да пребудет с нами Святой Коннектий до конца".
   Генерал: Незабываемая пошлятина.
   Майдин: Я знаю, к кому обратиться.
   Все: К кому?
   Майдин: К девочке, которую украли инопланетяне.
  
   Л
  
   ...и монах, внезапно отпрянув назад, рухнул на спину. Его высокий белоснежный лоб украшала тёмно-кровавая дыра с обожжёнными краями. Ева нервно оглянулась и увидела водителя, он всё ещё держал в дрожащих руках лазерный пистолет. Сиреневые брюки парня намокли между ног. Возле его ботинок собралась небольшая лужица.
   - Я не хочу умирать... - плаксивым голосом сказал водитель. - Боже, пожалуйста, я не хочу умирать...
   Кругом валялись трупы застреленных монахов. Один из них лежал на мёртвой Ингрид, продолжая её нежно обнимать. Ларс мёртвыми, но всё ещё удивлёнными глазами уставился прямо на Еву. Конечно, он бы и так скоро умер, подумала девушка, но жалко всё равно, я к нему привязалась.
   - Пойдём, мне страшно, очень страшно... Пойдём, ну пожалуйста, - захныкал водитель и потянул девушку за рукав.
   И они побежали.
   Сердца бились часто-часто, вдох-выдох-вдох-выдох. Ритм только иногда нарушали всхлипы водителя и бормотание, что ему страшно, и как он напуган, и что ужас овладел им безраздельно. "Господи, как такой трус смог уничтожить такую кучу монахов?" - удивлялась про себя Ева.
   Она оглянулась. И увидела, что их догоняют двое, путаясь в длинных чёрных балахонах.
   - Эй! - закричала она водителю, - нам надо поторопиться!
   - Я не могу, не могу, не могу, сдохну сейчас... - заплакал парень, но, тем не менее, продолжал бежать быстро и даже ни разу не споткнулся. Он рыдал и бежал, как заправский марафонец. Вдруг он резко остановился, повернулся и, кривя губы в рыданиях, выстрелил в бежавших.
   - Идиот! С такого расстояния! - закричала Ева и осеклась. Монахи рухнули на пол, как подкошенные. И больше не встали.
   - Ну, идём же, - водитель грубо схватил её за руку, и они снова бросились вперёд, понятия не имея, куда вообще нужно идти.
   Коридоры, коридоры, повороты, коридоры, повороты, коридоры. Гладкие белые стены, гладкие белые пол и потолок. Отражение в них двух бегущих людей. Звуки шагов. Раз-два, раз-два... Никаких визуальных зацепок, где были, и куда попали.
   А попали они в тупик. Высокая гладко-белая стена выросла на пути.
   Ева и водитель задрали головы вверх и увидели над собой сияющую россыпь звёзд. Стена уходила в ночное небо.
   - Надо подниматься, - сказала девушка. - Но как?
   - Я боюсь, - снова завёл водитель старую пластинку.
   - Послушай, - Ева, морщась от запаха мочи, который исходил от спутника, обняла парня за плечи, - послушай меня. Мы должны выбраться. Иначе нас сожрут. Сожрут, понимаешь?
   Водитель, шмыгнув носом, оттолкнул девушку, прижал ладони к стене и подтянулся, повиснув на ладонях. Передвинул ладони, ещё раз подтянулся, прижал ступни к стене и, презирая законы гравитации, медленно пополз по вертикальной стене вверх, будто какое-то жуткое насекомое.
   - Охренеть, - присвистнула Ева. - Эй! А как же я?
   - Ухвати меня за шею, обними ногами, я тебя повезу... - Он немножко спустился вниз, и Ева, крепко обхватив парня руками и ногами, прижавшись всем телом к его спине, стала подниматься вместе с ним наверх. Она чувствовала, как всё тело водителя мелко дрожит от страха и напряжения.
   - Какой ты сильный! - восхитилась девушка, чтобы подбодрить его. - Где ты этому научился?
   - Это всё они, - жалобно прогнусавил он, - я хотел стать сильным, а они сказали мне, давай меняться. Твою силу духа на физическую силу, и ещё куча бонусов. Иначе нельзя.
   - Как так?
   - Я тогда дурак был. Пацан совсем. Думаю, на хрена мне эта сила духа, если меня каждый день избивают все, кому не лень? Хотел отомстить... Ослабь чуть-чуть хватку, ага? Хорошо. Ну вот... Деньги я у папаши взял, решил, он потом меня и пальцем не тронет. Пошёл к этому отморозку Паулю, в район, он мне эту дрянь вживил...
   - Господи... - прошептала Ева. - У тебя эмочипы...
   - Ну да.
   - Но они же запрещены?
   - А мне тогда насрать было. Запрещены - не запрещены. Пришёл домой к папочке, а у самого коленки от страха подгибаются, слёзы сами из глаз брызжут. Думаю, наколол меня Пауль, вживил не то. Папаша дома был, уже хорошо обдолбанный, мерещилось ему, что он фараон, ну в смысле, не мент, а такой древнеегипетский царь... И как давай он меня избивать... Ну вот приехали...
   Они оказались на широком краю стены. Ева осторожно слезла с водителя. Над ними звёздное небо, напоминающее огромную витрину ювелирного магазина. Под ногами - головокружительная пропасть.
   - А как же мы спустимся? - растерянно спросила девушка. - Твои чипы это могут?
   - Да, - сказал водитель и закрыл мокрое от слёз лицо ладонями. - Но мне будет очень страшно. Очень. Эта дрянь заберёт всю мою силу воли. Она сожрёт её без остатка. Она питается моим страхом! Но разве ты можешь понять? - вдруг истерически заорал он на Еву. - Тебе, главное, выбраться отсюда и забрать свои денежки!
   Библиотекарь покачала головой.
   - Мы не нашли Книгу. Мы потеряли двух людей. Кпрпомл нам ни черта не заплатит. Без транса нам теперь тоже никуда. Но я предпочту разбиться, только чтобы эта тварь не выпила мою кровь. И, кстати, твою тоже.
   - Страх убивает меня, - жалобно сказал водитель. - Когда это дерьмо не активировано, мне всё равно.
   Ева обняла парня и успокаивающе погладила по спине.
   - Я с тобой. Я тебя не брошу.
   Руки водителя заскользили по её лицу и плечам.
   - А ты потом захочешь со мной переспать?
   Вздох.
   - Да. Конечно. Только сначала надо выбраться.
   - И ты не побрезгуешь таким трусом, как я? Девушки ведь любят смелых парней!
   - Но я ведь знаю, что ты не трус! Тебя таким сделали. Ты же не думал, что так выйдет...
   - Хорошо. Тогда обними меня, как раньше, только спереди... Сзади нельзя... ну... я не хочу тебя испачкать нечаянно.
   "Господи, - пронеслось в голове у Евы, - только этого ещё не хватало". Она улыбнулась как можно дружелюбней.
   - Не медли, пожалуйста! Я не знаю, почему за нами ещё никто не пришёл, но надо торопиться.
   Она снова обхватила водителя руками и ногами, и... они полетели.
   - Ух ты! - закричала Ева.
   - Ааааааааааааааааааааааааа!!! - закричал водитель, и Еве показалась, что у неё лопнули барабанные перепонки.
  
   Ю
  
   И мы убили двух Игорей.
   Вернее, его убила Ктиф. Но Игорь сначала спросил её: "умирать страшно?". Ктиф ответила: "смерть похожа на бесконечно повторяющийся сон, в котором ты смотришь в одну точку - на себя, и видишь, как ты смотришь в одну точку - на себя". Игорь спросил: "а откуда ты знаешь?". Ктиф сказала: "некоторые существа рождаются сразу мёртвыми; просто они об этом не знают, но их можно отличить по неправильному набранному операторами имени, или по тому, что их иногда воруют инопланетяне". Тогда Игорь спросил: "а Майдин тоже мёртвая?". Ктиф ответила: "а хрен их знает, эти искусственные интеллекты, мы можем только фантазировать на их счёт, но как там они устроены на самом деле - даже им не ведомо".
   Потом Ктиф задушила Игоря белым нейлоновым чулком на глазах у матери мальчика, которая совершенно не вовремя явилась домой. Мать, пытаясь вырваться из силовых наручников, плакала и кричала, что будет жаловаться в полицию. Но когда Игорь умер, она отказалась его хоронить, заявив, что наделает себе ещё столько же клонов, а этот всё равно был неудачный. Сошёл с ума, приобрёл сумасшедших друзей и теперь - нате! - сам же поплатился за собственную глупость. Никогда не бери конфет от незнакомых дядек, и не знакомься с девушками на лавочке!
   Ктиф ночью вытащила тело и посадила Игоря на ту же лавочку, где они познакомились, и оставила там. Она вообще считала, что похороны - ужасно глупая штука. Нет, трупы, конечно, надо утилизировать, чтобы не загрязняли улицы городов, поэтому мёртвых лучше сжигать, а не закапывать с музыкой и пьянками в землю, будто это саженец какой или клад. Так как у нас не было возможности сжечь мальчика, а разводить костёр в квартире не хотелось, то пришлось труп просто выбросить.
   Когда полиция найдёт тело, этот факт предадут огласке, журналисты поднимут новую волну акций "все против насилия над детьми". Никто ведь не разберётся, что Игоря пришлось убить, чтобы он вернулся в свой мир.
   Полиция через месяц поймала Ктиф. Был суд. Её приговорили к смертной казни, ни один не догадался, что она уже мёртвая. Но девушке пришлось ждать исполнения приговора ещё десять лет в одиночной камере, где её ум был занят лишь гранями додического магикаэдра.
   В общем, Бог этой реальности был изгнан из этой реальности. Реальность осталась без Бога, поэтому здесь стали происходить всякие нехорошие вещи, вроде прорыва других пространств в наше, или внезапное исчезновение людей и появление странных сущностей, не всегда дружелюбных. Реальность стала потихоньку разваливаться на куски и самоуничтожаться. Вместе с ней постепенно уничтожаюсь и я, первый и единственный искусственный интеллект.
   Что же стало с Ктиф - никто не знает. Даже я. Может быть, инопланетяне забрали её насовсем.
  
   О
  
   - О, два странных странника,
   Что бредут червивыми путями,
   Из мира в мир, из сердца в сердце,
   Из головы в голову,
   Кто вы, отвечайте?
  
   - Мы совсем не те, за кого вы нас принимаете.
   Мы заблудились в пространстве и времени,
   Мы потерялись в самих себе,
   Мы не помним, как звучат человеческие слова,
   И откуда здесь
   Эта жирная, дохлая туша,
   Которая ужасно смердит.
  
   - Скажи, не лучше ли их убить?
   Раз-два, и все загадки Вселенной разрешены.
   Нет человека - нет и секретов, связанных с ним.
   Никто не пытается проникнуть в святая святых,
   Чтобы раскрутить святая святых на элементарные частицы.
  
   - Погоди, мой друг,
   Ты не видишь, но у них есть то, что их защищает.
   То, на чём держится мир,
   И то, что его разрушает.
  
   - Неужели это стопка замызганных листов,
   Где знаки, состоящие из точек и линий,
   Сплетаются в замысловатую вязь,
   А вязь образует нечто, похожее на однообразный узор?
  
   - Да это всего лишь старая книга,
   Воспалённая фантазия чьего-то мозга,
   Который не сумел найти выход из лабиринтов
   Собственных извилин!
   И пусть перед нами его герои,
   Обретшие плоть и кровь почему-то,
   Это не повод для возведения пьедестала
   Автору.
  
   - Все мы знаки, состоящие из точек и линий,
   Сплетаемся в замысловатую вязь миров,
   А вязь образует однообразный узор.
   И если бы не эта книга,
   Вам бы никогда не выпутаться из этой сети.
   Так что, автору стоит сказать хотя бы
   "Спасибо".
  
   - О, спасибо тебе великий автор
   За ниспосланную нам благодать!
   А теперь лучше посоветуй,
   Как нам добраться до дому?
  
   - Верните нам книгу,
   Потом уберите это несчастное существо,
   Которое раздавила ваша машина смерти.
   И мы подумаем, что можно сделать.
  
   - Мы так устали в своих странствиях,
   Столько пережили,
   Хоть и не помним, что именно,
   Но мы сделаем так, как ты говоришь,
   Существо с гипертрофированными крыльями.
   И пусть твой друг уберёт своё оружие.
   А то ещё нечаянно сотрёт наши знаки
   Из общего узора.
   И поминай, как звали.
  
   П
  
   Ккрмопг держал в крмтп книгу. Он буравил своими крмтыпр сидящую напротив девушку.
   - Как, как вам удалось это сделать?
   Слёзы радости и трепетного восторга дрожали в его крмтор.
   - Нас чуть не убили чёртовы добрые монахи, - сказала Ева. - Мы потеряли транстелепата и боевика. Мы столкнулись с чужим флайером. Мы попали к архангелу Гавриилу, который выписал нам штраф. Мы пережили многое, господин Кртсагв. Нам за это полагается гонорар.
   Он презрительно вскинул кртпо.
   - Фу, какая вы... Речь идёт о поистине великих вещах!
   - А я устала, хочу писать, кушать и спать. Все ваши великие вещи не сравнятся со страданиями моего мочевого пузыря. Давайте уже расквитаемся с этим делом, наконец-то.
   - Хорошо. Вот ваши "хэнки", держите.
   Ева взяла пачку зелёных мятых бумажек с изображёнными на них полными белыми ягодицами, заключёнными в круг змея, кусающего себя за хвост.
   - Отлично, господин Ктуцеу. На этом и будет конец нашей истории.
   Когда дверь за библиотекаршей-экстремалкой закрылась, Клдшуры дрожащими прыот открыл книгу.
  
   Я
  
   ...она давно знает весь Алфавит Книги.
  
  
   2001-2005.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"