Я пишу тебе с далекого края, где стою чуть ли не на самой высокой горе мира.
Даже здесь, в этом дурацком альпинистском снаряжении я не перестаю думать о тебе ни на секундочку.
Я смотрю сейчас вниз с высоты две тысячи метров над уровнем моря, и от страха кружится голова, но как только я вспоминаю о тебе, мне тотчас же хочется подниматься все выше и выше...
20 сентября, США.
Я в Нью-Йорке. Опять сижу в этом прокуренном кабаке на Шо-роуд-стрит, который ты ненавидишь, но даже здесь, пьяный, я не перестаю думать о тебе, мое сокровище...
15 октября, Германия.
...еду в Берлинском поезде. Господи, какие же здесь неудобные полки!
Опять приходится перемещаться в другой конец света. Когда же я, наконец, увижу тебя, ангел мой?..
30 декабря, Монте-Карло.
...ты мне до сих пор не веришь, а я люблю тебя, слышишь, ангел мой? Очень...
...Люблю тебя очень-очень...
...Люблю, люблю, целую.
...Очень люблю...
...Ты спрашиваешь, почему я перестал писать? Поверь, Солнышко, я очень занят...
...Прости, но я не могу писать так часто. Я занят.
...занят...
...занят...
...занят...
...прости...
...прости за такое короткое письмо.
Говорят, когда звезды падают - это к счастью.
В ту лунную ночь она увидела, как маленькая звездочка плавно скатилась по небесному своду. Скатилась..., а потом исчезла.
Тогда она не знала, что волшебная крошка действительно была тойсамой вестницей.
Любовь... Это ли не великое счастье?
Их было двое. Он и она. Совершенно разные, непохожие друг на друга, но они были вместе. И они смогли полюбить друг друга так, как никто и никогда на Земле. "Bella jova", - говорили про них, что в переводе означает "красивая пара".
Им удалось создать целый мир, в котором обитали лишь они вдвоем. Несмотря ни на что, он был самым стойким из всех когда-либо созданных, ибо покоился на самом дорогом, сильнейшем чувстве...
Любовь... Любовь...
Он называл ее своим ангелом, небеснымсокровищем, потому что не верил, что очарование рождается на грешной Земле.
А она...Она могла просто молчать, но когда она смотрела на него, в ее глазах загорался волшебный огонь, способный вершить чудеса, а сердце в груди начинало бешено биться.
Все в городе знали о них. Им завидовали, их не понимали, дразнили и показывали на них пальцем, но они, вопреки всему, продолжали любить.
Кажется, такая любовь называется настоящей.
Но решать было не им.
И уж тем более ни жителям города.
Судьбе? Или...
Они встретились в полночь у городской башни, и он сказал, что уезжает. Что он вынужден уехать. Но расстояние не сможет помешать их любви.
И письма стали их руками, глазами, ушами. Они продолжали любить друг друга. Страстно, безудержно и очень... очень тяжело...
Когда она оставалась одна, она вспоминала то, как они ходили к морю есть мороженое и смотреть, как садится солнце за горизонт. Она смотрела в его глаза и представляла, какие красивые будут у них дети, ведь они обязательно будут похожи на него.
Когда она обнимала его, ей казалось, что она обнимает всю Вселенную. Впрочем, он ею и был.
Через любовь к нему, она полюбила Господа Бога, а через любовь к Богу она полюбила саму себя.
В руках этого человека она стала другой: распущенной и дерзкой. В его руках она обрела себя.
Потом наступили холодные, одинокие ночи. Они были вечностью. Это были те моменты, когда она могла часами сидеть у окна, глядя в черное, бездонное небо, усеянное звездами, и на безликую луну, которой она вдохновенно шептала свои молитвы о том, чтобы он был жив. Чтобы вернулся. Чтобы всегда был рядом.
Она видела, как меняет свои фазы луна и запомнила, что именно в ту ночь луна завершила свой круг.
Она пыталась писать ему как можно уверенней, лаконичней, но слезы вырывались из ее глаз, неумолимо капая на строки. Любовь - это одно из тех страданий, которые невозможно скрывать.
Он любил ее. Любил больше собственной жизни, больше Господа Бога, которого он почитал и которому молился по ночам о том, чтобы она была рядом.
Всегда.
"Я обязательно напишу тебе", - сказал он однажды.
Любил, но ушел. И больше она никогда его не видела. Лишь последнее, что осталось от него: "Прости за такое короткое письмо".