Летел сапог, летели тапки, веник.
Летело все, что не могло летать.
И я не знал теперь что делать мне, ведь верил,
Что можно просто подойти и взять.

Ведь эта грустная, последняя сосиска,
Все мерзла дико в холодильнике одна.
Кто ж знал, что моя милая Лариска
За холодильником стояла у окна.

Кто ж знал что Лара тоже о ней знала.
Что тоже собралась её сожрать.
Теперь она в меня бесясь кидала
Все то, что не способно полетать...