Светало. Небо озарилось прозрачным розовым светом. Капельки росы так блестели и переливались, что начинало ломить глаза. Где-то в лесу маленькие зарянки затянули свою песнь. Природа сбрасывала ночное оцепенение и оживала, тянулась навстречу новому дню.
Вдруг раздался звук рожка. Молодой пастушок выгонял коров пастись на росистом лугу. Стадо прошло через всё селение и у крайней избы повернуло на луг.
У избы сидел старец с длинной седой бородой. Он подставлял лицо солнцу, как-будто хотел впитать ещё тёплые, нежаркие лучи.
- Здрав будь, дедушка Сновид. На зайца пойду, говорят, по лесу сейчас так и скачут стадами, - засмеялся Богша.
- Видать лесовик проспорил. Не гневи хозяина, после охота будет.
- Не бойся, дедушка Сновид, уж с лешим я справлюсь, - ответил Богша и пошёл в сторону леса, спугнув со стройной белой берёзки резвую сороку.
***
В лесу всё радовалось наступившему дню: цветы распустили свои нежные венчики, деревья тянули ветви к тёплому солнцу, а птицы выводили трели.
Богша шёл тропинкой, по которой ходили и по грибы, и по ягоды, и на охоту. Про лесовика, хозяина леса, он и не вспоминал.
Дойдя до раскидистого дуба, юноша увидел старичка с белой бородой, в зелёной рубахе и лаптях, надетых наоборот - левый на правую ногу, а правый - на левую.
"Старик как старик", - подумал Богша, - "Только пояса нет, да и лапти странно носит".
Юноша подошёл к путнику.
- Здравствуй, дедушка.
- И ты здрав будь. Что за нужда в лес привела?
- Да на охоту иду, на зайцев, - ответил Богша.
- А не слыхал, зайцы с места на место перебегают. Видать лесовики поспорили, - прищурясь от солнца, сказал старец.
- Слышал, так что ж теперь в лес не ходить!
- А не боишься гнев навлечь?
- Уж с лешим я справлюсь, - ответил Богша и бодро пошёл в сторону леса.
Пройдя несколько шагов, он обернулся, но под дубом уже никого не было, лишь ветер колыхал резные листья, да на пне сидела сорока.
Охотник уже и не знал, сколько времени бродил по лесу, цепляясь за коряги и ветки. Пока не только заяц, а ни один зверь Богше не встретился, словно все разом затаились, даже птицы петь перестали. А домой идти - никак. С тропинки сошёл, да найти теперь не может. Кругом заросли одни, да кустарник колючий. Вон мимо пенька трухлявого уже третий раз идёт. Сел Богша на этот пень отдохнуть, котомку открыл и достал краюху хлеба.
- Видно прав Сновид был, не хочет леший зайцев отдавать. А домой идти надо. Что смотришь? - спросил юноша сороку, которая внимательно смотрела на человека, качаясь на ветке.
Посидев ещё немного, он встал и положил хлеб на пенёк.
- Не гневись хозяин, что не послушал. Выведи на тропку.
Постояв у пня, Богша пошёл в ту сторону, где, как ему казалось, должен быть дом.
***
Вскоре появилась узкая тропинка, а места стали знакомыми. Пойдя по дорожке, охотник скоро пришёл к селению и увидел, что солнце уже клонится на запад, готовясь к ночному покою.
- Богша, где же зайцы? - улыбнувшись, спросил Сновид.
- Какие зайцы. Сколько ходил, никогда не плутал, а тут как в чужом лесу.
- Так говорил же, не ходи сегодня, спор у лесовика.
- Да мне и старичок один тоже говорил, а я не послушал, - поникнув, произнёс Богша.
- А что ж за старичок?
-Да обычный старичок в зелёной рубахе, на пеньке у дуба сидел. Правда, не подпоясан был и лапти наоборот надел.
- Так лесовик поясов и не носит, - улыбнулся Сновид.
Богша обернулся - у леса стоял утренний путник и махал ему рукой.
- Так, что же, это леший был?
Юноша вновь обернулся, но у дуба уже никого не было, лишь ветер гулял в могучих кронах, да сорока, вспорхнув, полетела по своим делам.