Назарова Юлия Сергеевна : другие произведения.

Крылья любви и смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ПРОСТО жить, ПРОСТО любить и находить в этом чувстве себя... Теоретически это формула счастья, но на самом деле нередко получается по-другому... ...Её никто не понял или не захотел понять. Она осознавала это и не считала нужным грузить кого-то своими проблемами. Её не видели, будто Её и не существовало вовсе. Она поверила в это, поверила, что Её нет... Её никогда не было...
   ...Всё коварная разлука
   Обнимала как сестра,
   Превращала её руки
   В два серебряных крыла...
   ( гр. "Би-2", "Зажигать")
  
  
  ПРОСТО жить, ПРОСТО любить и находить в этом чувстве себя... Теоретически это формула счастья, но на самом деле нередко получается по-другому...
  ...Её никто не понял или не захотел понять. Она осознавала это и не считала нужным "грузить" кого-то своими проблемами. Её не видели, будто Её и не существовало вовсе. Она поверила в это, поверила, что Её нет...
  Её никогда не было...
  
  
  Часть первая.
  1.
  Стук резко захлопнувшейся двери пронёсся по квартире, гулко отскакивая от стен. Вслед за ним послышалось неспешное шуршание, возня и редкие вздохи.
  На часах было около полуночи.
  Дверь в комнату отворилась размашисто, смело. В проёме показалась высокая фигура девушки на вид лет двадцати, явно пытавшейся вести себя как можно тише, что очевидно ей совершенно не удавалось. Она осторожно добрела до кровати, села, нашарила рукой на тумбочке рядом расчёску и принялась распутывать длинные волосы, казавшиеся в темноте иссиня-чёрными. Одета девушка была в темную рубашку свободного покроя и старенькие потёртые джинсы. После она отбросила волосы за плечи, туго стянув их в "хвост".
  - Где ты была на этот раз? - раздался чей-то голос совсем рядом. Он даже не нарушил тишины, воцарившейся в комнате, но девушка едва заметно вздрогнула от него.
  - Ты не спишь? Я не хотела тебя будить... - не ответила она на вопрос.
  Напротив кто-то завозился, стягивая одеяло. С кровати слезла девчонка и, быстро преодолев ширину комнаты, уселась рядом со старшей сестрой.
  - Инга, где ты была? - повторила она, пытливо вглядываясь в лицо пришедшей.
  Инга тяжело вдохнула воздух и откинулась назад, при этом её лицо совершенно скрылось в темноте.
  - Встречалась с очередными людьми, обсуждала привычные вопросы... Почему тебя это интересует? - она помолчала, то ли собираясь с мыслями, то ли просто на мгновение уснув. - Иди спать. Завтра вставать рано...
  Девчонка послушно ушла на свою кровать и, недолго прошуршав одеялом, уснула.
  Инга не спала ещё долго, ворочая в голове какие-то мысли, словно кубик - рубик вертела их то так, то этак.
  
  2.
  Остывший чай обречённо покоился в кружке на столе. О нём забыли. Как всегда эта девчонка встаёт слишком поздно, ленится вскипятить чайник, пьёт холодный чай, пролистывая очередную утреннюю газету, забытую на столе сестрой.
  Я не могу назвать её имени. Нет, не потому, что это "совершенно секретно" или что-то в этом роде, а просто потому, что я его не знаю. Хотя, думаю, найдётся несколько человек, кто действительно знает. То, что значилось в её паспорте, было только там и никакой гласности не имело. Она была той, кем её называли знакомые и друзья - Муха. Вот так, Муха - и всё тут! Кто и когда впервые её так назвал, она не помнила, да и не было в этом никакого смысла. Просто Муха с самой обыкновенной человеческой историей жизни, если так можно сказать.
  Её считали странной. Не дурой, не идиоткой, а ПРОСТО СТРАННОЙ.
  Подняв повыше ворот свитера, Муха часто бродила по городу, пересчитывая по пути всех прохожих. Она могла забраться на чердак своего пятиэтажного дома и просидеть там полдня, ПРОСТО изучая хлопья рваных и безобразно-скучных облаков. Во время шумной вечеринки Муха нередко исчезала, испарялась, чтобы ПРОСТО убить время, сидя у какого-нибудь подъезда неизвестного дома на неизвестной улице.
  Вот так проходила её жизнь. Жизнь Мухи.
  
  3.
  По коридору слонялись толпами туда-сюда измученные уже с утра школьники. Кто-то, теребя в руках чужую тетрадь с домашним заданием, выглядывал уголок, чтобы наскоро перерисовать буковки из неё в свою, другой воодушевлённо повествует друзьям приключения прошедших выходных. Короче, ничего не меняется.
  Муха стояла, прислонившись к стене, выкрашенной уныло серой краской. Из класса вышла маленькая пухлая Альбина Хвостова, увлечённо листая очередной модный журнал, мысленно примеряя то один, то другой макияж. Муха едва заметно скривила губы в жалкой полуулыбке и уже через секунду забыла об однокласснице.
  Муха была невидима. Она стояла, и никто не замечал её совершенно. Да она и не стремилась к этому.
  У неё не было друзей. Точнее, формально были, но она не могла назвать их ДРУЗЬЯМИ. Ей было гораздо проще общаться с взъерошенными воробьями, барахтающимися в грязной луже, чем с теми, кто, одалживая ручку на урок, с важным видом подающих говорили: "Мы же твои друзья".
  Звонок.
  Муха почти ничего не поняла из рассказа об изопроцессах в физике, а скорее и не хотела понимать. На листочке бумаги она чертила какие-то неразборчивые линии, ленты, полосы и прочую ерунду. Сзади кто-то тыкал карандашом ей в спину - Муха обернулась. Отчаянный двоечник, идиот полнейший, трусливый до страсти у доски перед учителем и просто герой уличной шпаны (по его же рассказам), а просто Петя Сергеев прошептал что-то Мухе, протягивая свернутый в тысячу раз маленький клочок бумаги. Его лицо при этом расплывалось в самой омерзительной улыбке, какую только могла себе представить Муха, но листочек она взяла. Положив его на край парты, Муха сразу же забыла о его существовании.
  
  4.
  - Ну, что? - преградил выход из школьного двора Сергеев, возникнув откуда-то из-под земли.
  Муха остановилась, совершенно не понимая, что ему нужно.
  Сергеев был на полголовы ниже Мухи, но вёл себя так, словно было далеко наоборот. Наверное, поэтому он никогда не смотрел собеседнику в глаза.
  - Что тебе надо? - бросила Муха, впадая в лёгкое раздражение.
  Сергеев смачно сплюнул на асфальт, отбросив жалкие остатки дешёвой сигареты в сторону.
  - Ты записку читала? - наконец, произнёс он.
  Муха что-то смутно припоминала, но тратить время на очередные бредни этого, как он себя сам называл, "здравого пацана" ей совершенно не хотелось.
  - Нет, не читала, - спокойно ответила Муха, делая шаг вперёд, пытаясь пройти.
  Сергеев последовал вслед за ней, не позволяя уйти. Муха уставилась взглядом куда-то мимо него.
  - Зря не читала. Ладно, короче, ты сегодня в "квартал" приходи - мы там с пацанами будем.
  - Ещё чего, - небрежно бросила Муха, снова сделав попытку уйти.
  - Да подожди ты! Лысого знаешь?
  - Не знаю я никакого "Лысого" и знать не хочу, и вообще оставь меня, - парировала Муха и, поправив рюкзак на плече, обошла собеседника со стороны.
  - Лысый с тобой познакомиться хочет!.. - крикнул "здравый пацан". - Давай поговорим!
  - Поговорили уже! - выкрикнула Муха, быстро шагая по улице.
  "Привяжется ведь!" - подумала она и тут же остановилась посреди улицы. Напротив шёл высокий парень в чёрной ветровке, застёгнутой до половины.
  - Привет, - произнесла Муха, поравнявшись с ним, и сама не поняла, зачем улыбнулась.
  - А, привет, - ответил парень и пошёл дальше, видимо, тут же забыв о Мухе.
  Она стояла ещё несколько секунд, пытаясь унять мелкую дрожь. Это был тот, которого она любила...
  
  5.
  Она любила и ничего могла с этим поделать. Нет, это было не то чувство, когда думаешь, думаешь о ком-то, а потом вдруг мелькнёт что-то вроде "я его люблю", и тут же находишь причины, чтобы поверить в свою же выдумку. Она не думала, она знала, что любит его. ПРОСТО любит, и это не было чем-то сверхъестественным, как иногда кажется. Муха жила себе спокойно, зная ЭТОГО человека вскользь, но всё время от самой первой их встречи она ПРОСТО знала, что любит его и так будет если не всегда, то ещё очень долго. "Я его люблю" было не причиной, а скорее выводом, но от этого легче не становилось. Уже полтора года Муха изредка сталкивалась с ним в школе, ещё реже они здоровались, а она, провожая его взглядом, чувствовала, что любит его. Она мгновенно теряла дар речи, бессмысленно улыбалась, ощущала, как дрожат руки и ноги. В этой своей любви она могла потеряться дня на три, причём, совершенно внезапно. В эти три дня Муха была словно в бреду, то и дело проваливаясь в своё сознание, не замечая окружающих, отвечала не в впопад, бродила вдвое дольше по улицам и простаивала иногда по часу у окна, когда на улице лил дождь. При этой своей всепоглощающей любви она НИЧЕГО не пыталась предпринять, чтобы ОН узнал о ней. Она ПРОСТО жила с этой любовью, даже болезнью, вместо того, чтобы бежать к НЕМУ, говорить долго и непонятно о своих чувствах, ломая руки и роняя слёзы. Муха не верила в это. Она, наверное, ни во что не верила. ОНА ЛЮБИЛА.
  
  6.
  Инга грызла кончик карандаша, пытаясь сосредоточится. Мысли не лезли в голову совершенно, застряв где-то на полдороги.
  Эта и ещё одна комната на третьем этаже старого потрепанного дома принадлежали редакции местной газеты. Инга работала здесь уже два года. Её начальник, маленький сухой дядечка с остроконечной бородкой и неуклюжими чрезмерно огромными очками на крючковатом носу, порой доводил Ингу до истерики. Она приносила очередной материал, оставляла листы на его столе и просто ждала. Через какое-то время Плешаков, медленно шаркая подошвами о пол, появлялся перед Ингой, клал работу, удерживая несколько секунд пальцы на бумаге, затем тихо удалялся, пробормотав что-то вроде "Доработать..." Инга ненавидела это его коронное "доработать", но пожелание выполняла.
  Вот и сейчас, после очередного появления в комнате Плешакова, Инга ломала голову над интервью с каким-то предпринимателем.
  Было душно. Мозг плавился, вязко растекаясь внутри.
  "Всё. Хватит", - решила про себя Инга, вставая из-за стола. За окном то и дело шумели проезжающие машины, встряхивая воздух, словно выбивая из него застарелую пыль.
  Инга открыла окно, облокотилась на раму, всматриваясь в высокое сентябрьское небо, на котором не было ни единого облака. Одно только солнце сверху лениво бросало лучи в каком-то усталом беспорядке. Осень...
  
  Часть вторая.
  1.
  Муха сидела за последней партой в классе, закрыв лицо ладонями. Уже почти все ушли домой, но ей не хотелось. В голове всё смешалось, переплелось.
  Муха видела ЕГО сегодня. Ничего. Он всё так же прошёл мимо, не заметив её. Муха не воспринимала это, как конец жизни, скорее, наоборот, она уже жила этими короткими взглядами вслед. Хотя, это и было больно...
  - А ты чего домой не идёшь?
  Муха осторожно подняла голову. Перед ней стоял Тихонов, её одноклассник. Муха сначала не поняла, что он говорит с ней.
  - Ты мне? - спросила она, с таким ощущением, что перед ней стоит не человек, а призрак.
  Тонкий, высокий Тихонов Рома был едва заметен в классе. Он очень мало говорил, бледнел без повода, всегда держал руки в карманах, словно пытаясь что-то спрятать. С Мухой он никогда не общался, поэтому она была удивлена его появлением.
  - Почему ты домой не идёшь? Все уже давно разошлись... - произнёс он, усаживаясь напротив.
  Муха смотрела на него, и чувство того, что этот человек как невидимой нитью связан с ней, росло в её душе.
  
  2.
  Когда Муха вошла в комнату, Инга сидела на кровати, уронив голову на руки.
  - Что опять случилось? - спросила Муха, стягивая джинсовку.
  Инга глубоко вздохнула, и только тогда Муха поняла, что она плачет.
  - Инга, что такое? Снова этот Плешаков? - Муха опустилась на пол рядом с сестрой.
  Инга подняла заплаканные глаза и, утирая тыльной стороной ладони слёзы, едва слышно произнесла:
  - Я уволена...
  - Как уволена?! За что? Ему не понравился очередной материал? В чём дело?
  Инга качнула головой.
  - Нет... Я уволена... - повторила она и снова закрыла лицо руками.
  В тот день она не проронила больше ни слова.
  На следующее утро Муха не обнаружила сестры дома.
  
  3.
  Инга слонялась по городу в поисках работы. Ничего не получалось.
  Дни сменяли друг друга, словно спешили куда-то. Руки опускались от усталости и безвыходности.
  Нет, дело было не в том, что Плешакову не понравилась статья Инги, просто он не любил людей, которые умнее его. Инга устала от пустых нареканий и вечного недовольства без повода. Она не стала молчать, высказав в порыве гнева всё, что она думает о своём начальнике. Плешаков долго молчал, затем, поправив свои нелепые очки, произнёс: "Работа в нашем коллективе вредна вам. Думаю, вам следует поискать другую". После чего, всё так же шаркая ногами, он удалился.
  Теперь Инга вполне спокойно относилась к этому, согласившись с тем, что работать с таким начальником просто невозможно.
  Она сидела в кафе, допивая вторую чашку уже остывшего кофе, пролистывая газетные объявления, когда за её столик присел молодой человек. Инга подняла голову, с недоумением разглядывая гостя, но вдруг узнала его:
  - Макаров! Олег! Сколько я тебя не видела...
  - Инга, я увидел тебя и решил присоединиться. Не отвлекаю? - спросил он, указывая на газеты.
  - Нет, ищу работу...
  - Ты ищешь работу? Инга, ты моя судьба!...
  
  4.
  - Что это? - Муха смотрела на Рому, протягивающего ей какую-то книгу.
  - Дюма, - ответил он. - "Сорок пять".
  Муха, взяв книгу, положила её на край стола.
  
  С Ромкой Муху связывало что-то вроде дружбы. Они встречались раза три в неделю по вечерам, гуляли по городу, если это позволяла погода.
  Ромка заменял Мухе брата. Они общались, но Муха всё равно держала при себе свои переживания и проблемы - она не привыкла к этому. Ромка же наоборот делился всем, что было у него на душе. Мухе иногда казалось, что в чём-то они очень похожи. Бродили по улицам, изучая вечерами свинцовое небо над головой, прощальные крики птиц и словно испачканные случайно разлившимися красками деревья. Муха безумно любила осень.
  
  5.
  - Нет, ты всё-таки скажи, почему? - допытывался Ромка, заглядывая прямо в глаза Мухе.
  Она неуверенно пожимала плечами:
  - Я не знаю... Просто мне так нравится.
  - Нравится?.. ПРОСТО ходить без дела, ПРОСТО считать встречных людей нравится?..
  Муха молчала. Ну что она могла ответить?
  Они услышали звон разбившегося стекла и резко обернулись.
  - Да чтоб тебе провалиться!!!... Говорили же - держи! Так нет ведь!.. Я тебе сейчас!!! Откуда у тебя только руки растут, я не знаю!- пробасил чей-то голос на другой стороне улицы, осыпая провинившегося звонкой руганью.
  - Бедняга... - чуть улыбнулась Муха и вдруг залилась смехом - невысокий парень, только что учинивший погром, перебегал улицу, спасаясь от разъярённого начальника, который размахивал ему вдогонку веником. Погоня длилась недолго, но успела доставить удовольствие наблюдавшим.
  - Мне нравится, когда ты смеёшься, - после сказал Ромка. Муха внимательно посмотрела на него и только поёжилась от внезапно набежавшего ветра.
  
  6.
  Все спешили укрыться от дождя. Муха медленно шагала по полупустой улице, не торопясь избегать холодных небесных потоков. Она просто шла, словно не замечая непогоды. Её мысли были где-то далеко, где нет высоких кирпичных зданий, шумных переулков, несущихся по дорогам машин, где есть только огромное пространство, пронизанное насквозь косыми линиями дождя. Её мысли жили в этот момент отдельно, сами по себе.
  Дождь не прекращался до самого утра. Дороги и тротуары затянулись водой, почернели, словно сразу состарились на несколько лет.
  Муха долго смотрела в окно. Было что-то безумно родное, понятое ей в этой дождливой тоскливой погоде. В каждой капле, в каждом шелесте листьев была она, её жизнь, её грусть и любовь.
  
  
  
  7.
  Будильник противно заверещал, убивая последние остатки жалкого сна. Муха не могла оторвать головы от подушки - это было практически невозможно. Ощущение такое, что её пригвоздили к кровати, прибили, накрутив шурупов и гаек.
  Было холодно. Нет, не так, чтобы прохладно, а именно ХОЛОДНО.
  "Нет, сегодня мы никуда не пойдём", - подумала Муха, кутаясь в одеяло.
  Меньше чем через минуту она была во власти болезненного сна, который словно огромными страшными лапами сгребал её, унося всё дальше куда-то, где никто никогда не был и не будет, где всё покрыто льдом и свинцовой изморозью, где нет ничего, кроме пустоты.
  Муха видела Ромку, невозможно маленького - он без труда умещался у неё на ладони, до такой степени жалкого, что хотелось рыдать, глядя на его сухое тело. Он стоял на её руке, дико оглядываясь через левое плечо, недоверчиво смотрел в глаза, озирался по сторонам, будто боясь чего-то. Муха наблюдала за ним, как за невиданной букашкой, пойманной летом в траве, вертела по-разному и не заметила, как Ромка соскользнул с её ладони, полетел вниз, судорожно хватаясь руками за воздух... Муха знала, что ничего не сможет сделать, потому что не могла даже двинуться с места, будучи словно связанной по рукам и ногам. Его не стало совсем, он растворился где-то по пути к земле, не оставив после себя ничего, кроме обыденной пустоты. Муха услышала за спиной шелест, обернулась. Она увидела ворону, величиной с взрослого человека, которая смотрела на Муху так, как будто та была просто мухой.
  - Теряешься, время теряешь, жизнь теряешь... - очень быстро пророкотала ворона, очищая клювом смоляное крыло.
  - Что?
  - Да, ты не бабочка... Ключей вот нет у тебя...
  - Каких ключей?
  - Железных... и поезда стали реже ходить... - ворона говорила так, будто разговаривала сама с собой. Сизый глаз её лениво мигал.
  - Стучат колёса, стучат... А потом - раз! Всё, и ты уже в банке, под крышкой... Раз! Раз!...
  Птица, коряво переступая с лапы на лапу, побрела куда-то в ту самую обычную пустоту, в которой оставалось всё.
  - Раз... Раз... Раз... - всё тише доносился её хриплый голос, смешиваясь с тем, что даже воздухом трудно было назвать, потому что даже воздуха там не было - он исчезал. Муха чувствовала, что задыхается, глотала пустоту, начинала беззвучно кашлять. В какой-то момент ей показалось, что стало легче, но через мгновение кашель усилился, заставив её проснутся.
  
  8.
  Ромка звонил по пять раз на день, спрашивал о состоянии здоровья Мухи.
  Он считал себя виноватым в том, что она попала под этот ужасный дождь, что схватила простуду и лежит теперь одна дома, пьёт горячее молоко и чай с малиной. Он несколько раз просил разрешения придти, но Муха запрещала, говорила, что в этом нет необходимости. Ромка часто ходил мимо её дома, не находя в себе смелости подняться на третий этаж и позвонить в дверь.
  Прошла неделя, прежде чем Муха смогла выходить на улицу.
  Погода была замечательной: всё вокруг пестрело оранжево-красным соцветьем, матово переливаясь в слабеньких солнечных лучах. Охрой оделись тротуары, усыпанные местами яркими ягодами опавшей рябины. Осень... Как много в ней тайного, до удивления простого и в то же время многогранного, запутанного. Осень... Она изменчива, как перекрашивается берёзовый листок, грустна, как тихий дождь, взбудоражена, как стаи перелётных птиц. В каждом звуке - она, в каждом взгляде - она, в каждом слове - она... Осень...
  
  Часть третья.
  1.
  Когда появился Антон, Муха не поняла сама. Он пришёл в её жизнь вместе с первым ноябрьским снегом, неожиданно, почти незаметно, но с чувством того, что так и должно быть. Просто однажды столкнула их судьба, и ничего вроде бы не произошло, но...
  Несколько дней Муха не могла придти в себя: перед глазами стоял его взгляд. Осторожный, прямой, непонятный... Муха никак не могла выбросить из головы его большие карие глаза, невообразимо длинные ресницы. Он молчал, но в его глазах было всё - нужно только правильно разгадать...
  Не было любви. Они просто общались, встречаясь, раз в неделю, смеялись, делились ничего не значащими новостями. Антон не вносил что-то новое в жизнь Мухи, он просто занимал там определённое место. Муха любила его, как человека, как того, кто разделяет её жизнь, пусть и сам не понимает этого. С ним она была не такой, как всегда: она чаще смеялась, чаще специально говорила всякие глупости. Она не понимала, что меняется с каждым его приходом, но знала, что этот внезапно появившийся человек важен для неё. Муха не ошибалась.
  
  2.
  В прихожей было ужасно тесно: девчонки суетились, вешая куртки, бросая мимолётные взгляды в зеркальные дверцы шкафа. Сам факт того, что сегодня можно будет просто отдохнуть, послушать весёлую музыку и потанцевать приводил всех собравшихся у Эли дома в полный восторг.
  Ждали парней, которые почему-то ещё задерживались где-то.
  Муха присматривалась ко всем, пытаясь понять, с кем же общается её двоюродная сестра Эллина, на празднование дня рождения которой все и собрались, но ничего более или менее интересного не находила.
  Раздался долгожданный звонок в дверь - почти все бросились открывать. В комнату вошли четверо молодых парней, каждый что-то говорил имениннице, что-то дарил. Муха почти сразу заметила Ромку, щегольски одетого, непосредственно улыбающегося всем и всему.
  Они встретились взглядами. Ромка подошёл к Мухе:
  - Привет, как дела?
  - Как обычно, - ответила Муха, чуть улыбнувшись.
  - Надеюсь, сегодня ты будешь весёлой как никогда.
  - Я тоже. Эля так рада...
  "Нет, ты просто должна быть весёлой, ты не можешь не улыбаться, когда вокруг столько счастливых лиц..." - думал Ромка, глядя в её немного грустные глаза.
  - Эля, так где же твой "жених"? - громко рассмеялась маленькая тонкая девчонка, похожая больше на комара, чем на человека.
  - Сейчас придёт, посмотрите на него, и смеяться не будете! - таким же хохотом отвечала Эля, распаковывая подарки.
  Это была интрига вечера - каким же окажется парень Эли, ведь никто ещё из подруг не видел его. Вскоре раздался звонок. Эля побежала к двери. Когда же она вернулась в комнату, вся сияющая от счастья, следом за ней вошёл высокий парень в чёрном свитере...
  Муха остолбенела, вмиг почувствовав, как сердце очень больно сжалось, перебив дыхание - это был ОН. ОН скромно улыбался, приветствуя собравшихся, что-то говорил, что-то у него спрашивали...
  Муха ничего не слышала и не видела - она была убита наповал, выстрелом в сердце в упор. Всё вокруг приходило в движение, но она была будто парализована, будучи не в силах всё ещё поверить в случившееся. ОН... ОН и Эля... ВМЕСТЕ... Вместе... вместе...
  Голова начинала кружиться.
  - Привет, - услышала Муха где-то совсем рядом и резко обернулась.
  - Это и есть мой парень... - широко улыбалась Эля, стоя в ЕГО объятиях. ОНИ улыбались, глаза ИХ горели. "Наверное, счастьем", - подумала Муха. В ответ Эле она лишь кивнула, судорожно сглотнув, и вдруг почувствовала недостаток кислорода.
  Быстро схватив куртку с вешалки, Муха опрометью понеслась по лестнице в подъезде на улицу, стараясь сдержать рвущиеся на волю рыдания.
  
  3.
  Ледяной ветер ударил в лицо, но она не заметила этого. Не успев даже застегнуть куртку, Муха почти бежала по тротуару - нужно было как можно скорее уйти подальше оттуда...
  Небо тяжелело, мешая оттенки серого и чёрного, угрюмо нависало над городом, словно грозя сорваться в один момент, упасть и разбиться на тысячи мутных осколков.
  - Подожди!!! - услышала Муха за спиной, но обернулась не раньше, чем секунд через десять.
  - Подожди же!!! - за ней бежал Ромка, на ходу надевая куртку и неловко перешагивая через замёрзшие лужи.
  Муха продолжала идти, не останавливаясь.
  Ромка схватил её за руку, резко дёрнув.
   - Что такое?!! Куда ты?!! Что происходит?!!! ... - кричал он, глубоко дыша.
  - Уходи... - прошептала Муха, освобождая больно зажатую руку.
  - Что??! - Ромка отпрянул, смотря прямо в глаза девушке.
  - Уходи, пожалуйста... - повторила она, отвернувшись, чтобы он не видел её слёз. Но даже в уже сгустившейся сумеречной темноте Ромка заметил, что она плачет.
  - Ну, что случилось? ... - сказал он уже гораздо тише, пытаясь утереть рукой её слёзы.
  Муха резко отвела его руку, закрыла лицо ладонями и прошептала сбивчиво сквозь пальцы:
  - Не надо меня жалеть, ничего не надо, уходи только...
  Ромка с секунд десять молчал, стоя, не двигаясь, наблюдая, как дрожат её плечи, как она медленно делает шаг назад...
  - Что-то здесь не так... Что? - спросил он самого себя, но вдруг по его лицу пробежала судорога.
  - Этот... Этот друг... Он! Он! Я понял, это он! - снова кричал Ромка, схватив запястья Мухи, стараясь оторвать её руки от лица.
  - Это его ты любила всё это время!!! Его!!! Да?!! - срывался он, тряся плачущую Муху.
  - Отпусти - мне больно! - она резко дёрнулась, освобождая руки.
  - Нет, ты ответь мне!!! - не унимался Ромка, и Муха заметила странный ожесточённый блеск в его глазах.
  - Да, это ОН!!! Да, я люблю ЕГО!!!- выкрикнула она ему в лицо срывающимся голосом.
  Ромка тяжело дышал, в его глазах светились капли слёз, но он сдерживал их до последнего. Он опустил голову, прерывисто вдыхая холодный воздух. Вдруг резко дёрнул Муху к себе за руку:
  - Да я же люблю тебя!!! Дура ты, я же тебя так люблю, что... что слов нет!!! А ты... что ты?!!! Ничего!!! - разрывался он, с каждым словом всё сильнее сжимая её запястье.
  Муха молчала и не дышала почти, словно на неё вылили ведро ледяной воды.
  - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! - кричал Ромка, сверкая полными слёз глазами.
  Тянулась пауза гробовой тишины, нарушаемой только тяжёлым дыханием. Муха молчала и не двигалась, лишь по щекам непрерывно текли солёные потоки.
  - Что ты теперь скажешь?!! - Ромка резко встряхнул Муху, его голос уже охрип.
  - Я ненавижу тебя... - ответила она почти шёпотом, отстраняясь от него.
  - Ненавижу... - Муха говорила чуть громче, шагая спиной вперёд, всё ещё не опуская рук, за которые секунду назад её тряс Ромка.
  - Ненавижу!!! - громко прокричала она и быстро побежала куда-то в темноту, растворилась в ней, словно её и не было.
  
  
  Часть четвёртая.
  1.
  Зима выдалась не из тёплых - то и дело температура воздуха опускалась ниже отметки "тридцать".
  Снега было много. Огромные сугробы, величественно расправив спины, лежали вдоль тротуаров, представляя собой длинные вереницы стен. Посмотришь на город сверху - не город, а сплошной заснеженный лабиринт, пронизанный насквозь тонкими полосками дорог.
  Люди жили в постоянной суматохе, боясь что-нибудь не успеть, забыть, проглядеть. Это и понятно - через два дня новый год.
  Небо было ясным, воздух, как обычно, промёрзшим, колючим. Приятно хрустели крупинки снега под ногами, сливаясь в необыкновенную предновогоднюю музыку улицы.
  Люди тащили домой зёлёные пахучие ёлки, нанизывая потом цветные шарики на усыпанные иголками ветви.
  Жизнь...
  
  2.
  Инга шумела чем-то на кухне, одновременно разговаривая по телефону. Она счастлива - Олег предложил ей выйти замуж и получил согласие. Свадьба намечена на конец февраля.
  Муха стояла у окна и смотрела на прохожих внизу. Ей было отчего-то легко, спокойно на душе.
  "Новый год, что ли?" - думала она, сама поражаясь своему настроению.
  Играло радио, пытаясь раззадорить слушателей очередной порцией зажигательных хитов.
  - Сестрёнка! К тебе пришли! - донеслось с кухни.
  Муха вышла в прихожую.
  - Привет, - сказал он, и у Мухи в который раз закружилась голова от взгляда его карих глаз...
  
  
  
  
  
  
  3.
  30 января. 07:45. Улица полна людьми, каждый из которых спешит куда-то, обдумывает какие-то планы, задачи и методы их решения.
  "Тридцать шесть, тридцать семь... Тридцать восемь..." - считала прохожих Муха, медленно ступая по скрипучему снегу.
   Фойе напоминало муравейник перед грозой: ученики быстро перемещались в пространстве, торопились, шептали, кричали, смеялись - всё словно на углях.
  Муха поднялась в класс, села за четвёртую парту на последнем ряду - самый дальний угол. Учиться было лень. Хотелось спать. Муха выводила карандашом неразборчивые фигуры на листе бумаги...
  
  4.
  ОНИ стояли в подъезде, грели замёрзшие руки своим дыханием.
  Было уже поздно, но домой идти не хотелось совершенно.
  - Ты завтра придёшь? - спросила Муха, боясь, что ответ будет отрицательным.
  Антон кивнул в знак согласия:
  - Приду, - при этом его глаза словно спрашивали: "А как же может быть иначе?"
  Лёжа в постели, ощущая, как тепло от одеяла приятно окутывает и согревает, Муха уже почти уснула. В подсознании вновь возникли большие карие глаза, чуткий, проницательный взгляд. "С ума я что-ли сошла?..." - мелькнуло где-то в голове Мухи прежде, чем сон полностью накрыл её, словно морская волна внахлёст накрывает песок.
  Муха уже почти была готова поверить в то, что любит Антона. Она ждала его каждый вечер, сама не замечала, как часто смотрит на часы. Он был нужен ей, чтобы улыбаться, не терять веру во что-то лучшее, светлое, близкое - только руку протянуть. Муха находила некое успокоение в разговорах с ним, как за соломинку цеплялась за возможность видеть его хотя бы раз в несколько дней. Она почти дышала этим...
  
  Часть пятая.
  1.
  Муха с самого утра чувствовала, что что-то тяжёлое нависло над ней, давит сверху, угнетает. Она металась, словно боялась не успеть жить, не успеть увидеть, заметить, подумать.
  В автобусе было много народу. Набились и неудобно ехали, в тесноте и духоте. Муха беспорядочно озиралась вокруг, смотрела на озабоченные какими-то проблемами лица, будто в ком-то скрывался ответ. В чьих-то глазах она надеялась его увидеть. Но ничего не было. НИЧЕГО...
  По тротуару Муха почти бежала, то и дело оглядываясь. "Что же это?" - спрашивала она себя, но объяснения не было. Со счёта она постоянно сбивалась, да и не хотелось сейчас тратить время на ничего не значащих прохожих.
  СТОП.
  Муха почувствовала что-то, но сама не поняла что именно... По противоположной стороне улицы мерно и спокойно шагал ТОТ САМЫЙ человек в чёрной ветровке.
  Муху словно обожгло: ОНА ОБМАНЫВАЛА СЕБЯ! Обманывала всё это время, пытаясь забыть о нём. Да что говорить, она фактически поверила в то, что все свои чувства она просто выдумывала, просто фантазировала. Теперь эта хрупкая конструкция самовнушения рассыпалась, рушилась на глазах. Будто пройдя по кругу, Муха вернулась в исходную точку, с которой когда-то начинала движение. Но теперь это было по-другому. По-другому больно, по-другому невыносимо...
  Сколько прошло времени, она не знала. Не хотела знать. Неважно. Важно, что она всё ещё ощущала нервную дрожь по телу, вызванную одним мгновенным Его появлением на горизонте.
  Муха бежала. Долго. Голова начинала кружиться. Внезапно Муха почувствовала резкий запах краски, отчего все вокруг ещё больше помутилось. Она чуть не потеряла равновесие, резко остановилась. Всё плыло перед глазами. Сердце бешено стучало, словно хотело силой что-то высечь на граните, на несуществующем граните.
  
  Прошло, наверное, больше часа, прежде чем Муха, наконец, пришла в себя. Она остановилась посреди улицы, пытаясь понять, где находится. Огляделась...
  Тротуары были полны талой воды, грязной, мутной. Март был страшен в этом году, уродлив, чёрен. Одни дома сменяли другие, но все они были смертельно похожи друг на друга, печальны, залиты грустью и скорбью. Они стояли, склонив головы, занавесившись траурной вуалью.
  Небо висело слишком низко, готовое раздавить тебя.
  "Как тяжело это всё", - подумала Муха, медленно ступая по вязкой грязи.
  Улицы начинали уходить вниз, город отсюда считался уже окраиной. Где-то за этими домами текла полуживая река; наперевес лежал огромный тяжеловесный мост. Смотришь с него на город, и кажется все в нем тебе таким ничтожным, мелким, искусственным, как картонные модели игрушечных домиков, даже деревья - всего-навсего плоские фигурки, вырезанные тупыми ножницами неумелой детской рукой...
  Не асфальтированная дорога уходила круто вниз. Искореженная упрямыми колёсами машин, она вся сплошь состояла из смоляных борозд, ям и порогов. Она была заполнена грязной водой, в которой ничего уже не отражалось. Метров через сто эта дорога поворачивала вправо, огибая низкие хромые домики. Дальше было кладбище. Вообразив его себе, Муха поразилась, насколько уместны были сейчас картины тихих и мрачных надгробий на фоне этого мёртвого состояния дороги, согнутых ветвей деревьев, чёрного снега, который ещё залёживался местами, но на снег уже был не похож.
  Муха заметила на обочине дороги выброшенные кем-то ярко-жёлтые цветы. Она не знала их названия. Лепестки горели ядовитым огнём, но огонь этот был мёртв. На первый взгляд казалось, что он ещё пламенеет, но, задержав взгляд на секунду, понимаешь, что он погиб уже давно, что сами цветы давно сгнили внутри, оставив на поверхности лживую маску. Они были недвижимы, казалось, пролежали здесь вечность, но всегда были так же мертвы и омерзительно ярки. Как раз под стать дорожной грязи...
  
  2.
  Телефонный звонок разорвал тишину. Муха сняла трубку спустя гудков пять, хотя находилась совсем рядом.
  Антон был весел, разговорчив и даже взбудоражен чем-то:
  - Сегодня мы идём к Коту. Слышишь? Отрицания не принимаются, возражения тоже. У тебя два часа на сборы...
  Муха молчала и не дышала почти. Антон ждал ответа, но ответом ему стали короткие гудки...
  Она всё уже решила.
  
  3.
  Давно не мытые ступени лестницы серыми полосами вились наверх. Тишина гробовая. Муха переступала, и звука от её шагов не было. Всё вокруг знакомо до боли: низкая крыша, кучи хлама, килограммы пыли и грязи - чердак...
  Муха сидела, обхватив колени руками, и что-то едва слышно напевала себе под нос. Она смотрела в тёмное небо, пустое пространство которого изредка нарушалось полётом одинокой птицы.
  ...Они возвращались домой, преодолев огромные расстояния. Они начинали новую Жизнь на старом месте, полную надежд и смысла...
  Муха следила глазами за парящей птицей, в которой и было РЕШЕНИЕ. Оно было до того простым, что поначалу даже поражало Её.
  Внизу были пять этажей. Сверху - открытое свободное небо с птицами. Человек умеет ходить вперёд и назад, даже умеет спускаться вниз, и ему не дано большего. Почему? Всего один шаг разделяет его с теми же птицами. ОДИН ШАГ ВВЕРХ.
  Муха стояла на самом краю крыши, ощущая, как ветер бросается Ей в лицо, чувствовала страх и в то же время приятное содрогание перед властью бездны...
  Она стала гордой птицей, растерзанной объятиями неба, проклятой им, но всецело вручившей себя ему, встретившей Вечность. Вечность, длиною в один единственный Миг, равный полёту, выдоху, последнему взмаху несуществующих крыльев. Один шаг отчеркнул мгновение от бесконечности, неизвестной, неизведанной... Вверх, ввысь, над серыми плитами, над сотнями пустых глаз и безразличных лиц. Один шаг вверх... И Вечность в чёрном платье с развевающимися лентами приняла Её, успокоила, умиротворила. Пронизанная насквозь тусклыми лучами скрывшегося солнца Она совершила этот полёт ввысь, мгновенный, до того кратковременный, что НИКТО даже не заметил его, но равный всей Её жизни, всем Её минутам...
   ...Один шаг...
  
  
  
  Сентябрь 2004г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"