Они шли мимо мокрых скамеек, которые еще недавно плавились в жаре. Теперь скамейки были недоступны из-за впитавшейся воды. Ветер иногда кидал к их ногам мокрые листья. Парк постепенно открывал небо.
Их было двое, человек и собака. Собака была моложе и старше человека. Моложе потому, что он помнил, как принес щенка в дом, трогательный комок щенячьего пуха, не твердо стоящий на лапах. Старше потому, что собака уже приближалась к своему краю жизни, она могла бы поведать человеку, что такое старость.
Человек не всегда понимал сразу о ком идет речь, если слышал, как его называют хозяином собаки. Просто они делили кров, пищу и были вместе. Не надо было говорить, достаточно было взгляда, иногда жеста. Это их сближало, у них постепенно выстроилось общение равных. Собака была права в своих потребностях, а человек не тяготился обязанностями, коих было то кормить, поить, гулять.
Громко каркнула ворона, как по заказу три раза. Они посмотрели наверх, разыскивая взглядом её среди ветвей, затем друг другу в глаза. На короткий момент, возник взгляд двух друзей, без «человека» и «собаки». Потом человек бездумно посмотрел на деревья, а собака, опустив голову, продолжила свою роль, вынюхивая что-то на земле.