В сумерках под потолком покачивался крокодил, не весь, конечно, а его чучело. Это всё равно производило впечатление. Казалось, будто ты поднырнул в реке с аллигаторами и наблюдаешь за ними, пока не замеченный.
Монри любил сумерки. Когда в конце дня он уставал от чтения и проводимых опытов, поднимал глаза от голубоватого пламени горелки, тени, стиравшие отдалённые закоулки большой комнаты, изменяли ощущение реальности. Часами он мог наблюдать за переменами света и теней, убеждая себя в каком-то новом варианте реальности. Это были его мысленные фантазии и путешествия. Сегодня Монри убеждал себя в том, что он находится на дне реки, добавляя к зримым очертаниям свои фантазии.
Вот свод потолка подёрнулся рябью и стал поверхностью воды. Вот в стороне колыхнулись густые заросли водорослей. Его рабочий стол обернулся валуном с нападавшими на него корягами. Несколько рыб, и вот уже можно созерцать подводную жизнь.
Из щели между полом и стеной, принюхиваясь, появилась мышь.
"Утонешь, дурашка, будешь речным раком, полезай в норку и сиди там", - в мышь полетел снятый нарукавник.
Монри довольно оглядел окружающее его преобразованное пространство, ощущая упругое течение воды. "Чьи это лапы там с перепонками и животом, никак селезень. Поздновато для него, все птицы уже в камышах на гнёздах". Появился клюв, затем глаза в поисках, чем бы поживиться. Монри состроил им гримасу. Клюв исчез, лапы заработали, отталкиваясь от воды, сопровождаемые следами ударов крыльев. Разбег. Улетел.
"А чего мелочиться? Где тут водяной?"
"Я водяной", - с готовностью вызвалась на роль стоявшая в углу вешалка. Водяной из неё получился хоть куда - рогатый, глазастый, весь в чешуе. Подгребая перепончатыми руками, он приблизился. - "Это что у нас тут нападало и пузыри пускает?"
"Это я, гроза всех опытов и проводник экспериментов", - развлекаясь, отозвался Монри.
"Экскрементов нам тут и не хватало. Впрочем, мы тут всем рады, всё станет илом. Мягким и угодным нашему отдыху", - чувствовалось, что вешалка относится к себе августейше и потому велит себя воспринимать в множественности.
- Ну, и зачем ты это всё тут наворотил? - шепнула на ухо Монри подплывшая со спины рыбина.
- Отдохнуть захотелось.
- Ничего себе способ, - продолжила рыба, шевеля плавниками, - поспал бы лучше.
- Нет, ты не понимаешь. Я отдыхаю от реалий мира, от себя наконец.
- Так это что, каждый может себе напридумать чёрте-что и отдыхать?
- Это вряд ли. Весь фокус в том, чтобы не одевать на все образы себя любимого, иначе скукотища, - задумчиво ответил Монри, покачивая ногой, заложенной на ногу. - Всё развивается само собой, меня сидящего в комнате и нет.
- Тьфу, так чего ж я тут с тобой! - возмутилась рыбина. - Вон какой жирный крокодил уплывает! - и она кинулась за добычей.