В четыре часа субботнего утра зазвонил телефон. Некоторое время Константин пытался рассмотреть надпись на экране, но спросонья всё плыло. Уснули они с Таней всего пару часов назад, и хотелось с оттяжкой выматериться в трубку, но он никогда такого себе не позволял:

— Алло? — ледяным тоном произнёс Константин.

— Константин Серов? — уточнил взволнованный голос фесмабовского дежурного.

— Да.

— Че-пэ, подозрение на вредоносную эмку, есть раненные, машина будет через полчаса, — протараторил дежурный. И добавил, — Татьяне Ковальчук не смогли дозвониться.

— Она у меня, — сказал Серов, глянув на подушку, где, разбросав русые волосы, всё ещё спала Таня.

— Поздравляю, — усмехнулся дежурный.

— Пока рано. — Серов вздохнул.

В ванной шумел душ. Помешивая нейтрализованный молоком растворимый кофе, Серов задумчиво жевал бутерброд с сыром. Эмка-сибиот в организме Константина, видимо, уже сообразив, что сна больше не будет, принялся незаметно приводить своего хозяина в порядок. Во всяком случае, Серов чувствовал себя вполне бодрым и выспавшимся.

Шум прекратился, и, через некоторое время, на кухню вошла Таня уже в фесмабовской светло-серой рубашке с тёмными вставками на плечах, рукавах и боках.

— Есть будешь? — кивнул Серов на тарелку бутербродов и кружку.

Вместо ответа Таня поставила на стол пустой термос, но бутерброд взяла.

— Что у них там стряслось? — спросила Таня, не переставая жевать.

— Полагают, что нашли новую вредку. Трупов нет. Но, видимо, какая-то жесть, иначе бы Зоркий не дал поднимать нас среди ночи.

— Или запаниковали, — задумчиво произнесла Таня.

Прибыл за ними белый микроавтобус, на его бортах желтели треугольники с чёрным рисунком испускающего радиоволны дерева. Вообще, этот символ предупреждал об опасной эмке, но ставили его и на служебные машины фесмаба. Этот же знак на левых рукавах у Серова и у Татьяны говорил, что данный сотрудник является эмка-оператором, а попросту говоря — магом.

Обычно, граждане старались находиться подальше от операторов, а некоторые, уже с безопасного расстояния высказывать всяческое недовольство, хорошо если только взглядом. Потому вне служебного времени Серов эту жёлтую нашивку обычно снимал и прятал в нагрудный карман. После парочки не очень весёлых скандалов Татьяна тоже переняла эту привычку.

В салоне микроавтобуса, поглаживая русую бороду, ждал следователь Данила Дементьев в тёмно-синей форме. Сидевший рядом белобрысый парень в кепке и светлой расстёгнутой курточке, казался, мягко говоря, низкорослым. Но Константин не обманывался на этот счёт — и с его средним ростом приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть в добродушное лицо Дементьева. Правда, сейчас следователь, вопреки обыкновению, выглядел не выспавшимся и обеспокоенным.

Тёплый воздух в салоне изрядно вонял сигаретным дымом, из-за нечеловечески чуткого обоняния Серову это совсем не нравилось, но в прошлом он и сам курил, а потому отнёсся к этому стоически. Тане, видимо, было хуже, потому она не преминула открыть окно и впустить холодный осенний воздух.

— Блин, волчица, дубак же! — возмутился белобрысый парень.

— О, так ты про нас уже в курсе! — обрадовалась Таня. — Представься хоть.

— Валерий Иванов, — пробубнил тот. — Холодно же, закрой!

— Ну раз ты знал, то на хрена же курил?

— Тань, прости. Это я курил, — пробасил Дементьев.

Иванов застегнул куртку и уставился на пробегающие за окном уличные фонари. Руки у него еле заметно дрожали.

— Данила, ты как первый раз, — не унималась Таня. — Я же чую, чей тут выхлоп. Ты курил, но или на улице, или в окно, а этот вот прямо тут.

— Не ярись, волчица. Вы с магией давно знакомы, а его несколько дней как перевели и сразу, вишь, в пекло, — ответил Данила.

— Так что там стряслось-то? — решил сменить тему Константин.

— В магазине бытовой техники начали отключаться датчики сигналки, гаснуть свет. Охранник возле которого всё началось, говорят, взглядом отключал камеры. Его кореша переполошились, и кончилось всё перестрелкой из травматов, — ответил Дементьев.

— Он оператор или его заразили эмкой? — спросил Константин.

— Хрен его знает. Охранники, вызывали скорую и фесмаб. Ваши опера сунулись в здание, и все их детекторы подохли. Опера закрылись внутри и подняли панику. Мол, вредка может оказаться заразной. Сейчас полиция оцепила всё в ста метрах. Никого не впускают и не выпускают.

— Мда-а, — протянула Таня. — Валера, извини. От такой хрени я бы тоже закурила.

Валера искоса глянул, будто не веря. Потом хмуро кивнул и уставился на раскрытое окно, всем видом намекая, что для примирения неплохо бы его закрыть, но Таня сделала вид, что не заметила.

— Так, понятно зачем мы понадобились. — Константин задумался. — А вас-то нафига подняли?

— Мы же спецгруппа по эмке. Вроде как, с самым большим опытом, — Дементьев, весло поглядел на Валеру. — Зуб даю, они там сейчас всех поднимут на уши.

— Бардак, — заключил Серов. Повернулся к водителю: — За оцепление не суйся, чтоб не подставлять народ.

Водитель молча кивнул, скорее всего, даже с некоторой радостью. Серов и сам был бы рад не входить, но кто тогда пойдёт? В штате зеленодарского фесмаба два самых опытных оператора — это он и Татьяна. Да, весь их опыт — это несколько месяцев Академии, но у остальных сотрудников и того нет. Правда, и у преступников его не больше — эмка в мире появилась всего месяца четыре назад, оттого для фесмабовцев гораздо полезнее навыки розыскной работы, чем опыт эмка-оператора, но иногда бывают исключения, как сейчас.

Металлический край переносного ограждения холодил руки, но Константину было не до того. За опустевшей дорогой в предрассветных сумерках подсвеченный огнями мигалок и фарами машин высился магазин бытовой техники, раскинувшийся на сотни квадратных метров. Большинство его окон зияли тёмными провалами, и лишь в одном горел свет. Магазин располагался как бы на островке отдельно от других строений: с двух сторон его ограничивала дорога, а с третьей — трамвайные пути. Если с вредоносной эмкой справиться не удастся, то какое-то расстояние в запасе есть. Но Константин сомневался, поможет ли это? Хотя, раз в оцеплении вся электроника пока работает, значит вредку что-то и так сдерживает.

Вообще, странно там всё. Проводной телефон внутри работает — в комнате охраны по какой-то странной случайности был аппарат с дисковым номеронабирателем, через него они и подняли тревогу. Вся остальная электроника вышла из строя. Свет в большинстве помещений погас, а в некоторых почему-то продолжал исправно гореть.

— Ну чо, готов? — подошла Татьяна, оправляя форменную рубашку.

Серов закрыл глаза, вызвал зрение симбиота. Темнота заполнилась мерцающим калейдоскопом радиоволн: неописуемыми цветами засияло рассветное небо, снова проявив уже было померкшие звёзды; замерцали размытые вспышки мобильных телефонов в машинах полиции и у редких прохожих; неясными тенями проступили фигуры людей, деревья и металлические предметы.

— Готов, — открыл глаза Серов. Оба зрения совместились, и на миг он ощутил привычное головокружение, подметив, что с каждым разом оно проходит всё быстрее.

За дверью служебного входа Константина уже ждал коллега из третьего отдела фесмаба — Александр Павлов. В его испуганных чёрных глазах танцевали отсветы пламени, а сам он, до невозможного побледневший, стоял в полутёмном коридоре и сжимал дрожащей рукой декоративный фонарь с чайной свечой внутри.

Юркнув мимо Кости, Таня внимательно посмотрела на Сашу, потом удивлённо — на свечу.

— Батарейки садятся, — ответил он на её немой вопрос.

— В смысле, уже сели? — зачем-то уточнила она.

— Нет-нет. Они целые пока фонарик выключен. И когда включаешь, некоторое время он горит нормально, потом резко тускнеет и очень быстро садится.

Он с какой-то непонятной тревогой глянул на Татьяну.

— Погоди, — сообразила она.

Схватив Сашу за руку, Таня погрузила в неё невидимые щупальца своего эмка-симбиота. Пробравшись в его тело, они обыскали всё, но не нашли никакой эмки.

Таня облегчённо выдохнула.

— Ну что? — тревожно спросил Саша.

— Чист. — Она взглянула на Костю. — Чо думаешь?

— Машина со стерилизатором уже в пути, — ответил тот.

— Всё-таки прожарить? — нахмурилась она.

Он пожал плечами:

— Стерильники могут даже пару раз прогнать. Для успокоения. Им-то без разницы, что эмка может выжить, а здоровья это не прибавляет.

— Голова потом болит, — поворчал Саша, кивком приглашая идти за ним.

— Ктож, блин, мешал симбиотом разжиться? — возмутилась Таня.

Саша зыркнул через плечо и смолчал.

— Ну да, это страшная инопланетная магия, на мозг влияет. Вишь, как на меня повлиял? — злилась Таня.

— Тань, прекрати. Все и так на нервах, — сказал Серов.

— Блин, Костя. Ну реально, чо за херня? Смысл в оперативнике, которого чуть что надо сканировать, а не подцепил ли он чего?

— Пока не было заразных эмок, — недовольно пояснил Саша.

— А если сейчас вот она самая? Мы же в душе не чаем, чо это за байда. Половина сотрудников фесмаба эмка-операторы. Научники вообще всем отделом, а они в цивильных условиях работают. А ты же оперативник, да ещё и с дежурством, в постоянных выездах!

— У меня есть опыт.

Таня с трудом сдерживалась:

— Ты ваще понимаешь, что у нас-то его нихрена нет? Мы сейчас подставляемся из за того, что тебе влом оператором стать! Хорошо, если пальбы никакой не будет.

— Не будет. Мы полагаем, что кто-то из ваших мстит магазину или пытается выбить деньги, — проворчал Саша.

— Из наших… — эхом повторила Таня. На плечо ей легла тёплая Костина рука.

Таня собралась было огрызнуться, но Костя, зараза такая, молчал. Она даже хмуро оглянулась, а он в ответ ещё и обезоруживающе улыбнулся. Оставалась лишь недовольно фыркнуть.

Тем временем Саша открыл дверь в почему-то освещённое помещение без окон. Здесь сильно пахло антисептиком, спиртом и табаком, но курили явно не тут и то ладно. За небольшим столом сидели двое угрюмых перебинтованных охранников и фесмабовец, у стены на стуле дремал врач неотложки, ещё один охранник с забинтованной головой, сжав бледные губы, лежал на кушетке.

Пока Таня сканировала фесмабовца, Костя осматривал лежавшего охранника. Хмурился, и судя по всему, долго изучал симбиотом.

— Там похоже на сотрясение, — подсказал проснувшийся врач.

— Если не хуже, — нахмурился Костя. — Так, вредоносной эмки в нём нет. Надо бы в больницу.

Костя мигнул радиосигналом — Таня узнала частоту фесмабовских раций. Через стены, прозрачные для радио, еле заметной вспышкой пришёл ответ. К переговорам она не стала прислушиваться — если надо будет, то её окликнут — продолжила сканировать охранников и врача.

— Итак, эмки ни в ком из вас нет, — радостно сообщила Таня.

Врач просто пожал плечами, а вот охранники совсем скисли. Ещё бы! Получается, что вся их взаимная потасовка с перестрелкой была только из-за страха. С одной стороны Тане это казалось глупостью, с другой, может оно и в правду страшно? Но как узнать это, если находишься по другую сторону от источника страха?

— Стерильники подъехали. Можно выносить раненого, — наконец отчитался Костя.

Охранники зашевелились.

— Док, эти ребята пару часов потерпят без медпомощи? — уточнил он.

— Там ушибы, в основном. Если внутренних кровотечений нет, то потерпят, — устало проговорил доктор.

— Нету, я поверила, — отозвалась Таня.

— Хорошо, — сказал Костя. — Док, коллеги, со мной на выход. Охрана, вы остаётесь. Тань, разберёшься тут?

Она кивнула.

— Здесь свет есть. — Костя ткнул пальцем в потолок, где висели длинные светильники с трубками белых ламп.

— Ага, я тоже удивилась. В коридоре квадратные светильники с электронным стартером и не горят, а тут они попроще, — ответила Таня.

После того, как Костя с остальными вышел, она принялась расспрашивать двоих охранников, что и как произошло. Но ничего нового так и не выяснила.

— Фонарик у кого-нибудь есть? — спросила она напоследок.

Один из охранников, звавшийся Игорем Осиповичем, начал здоровой рукой копаться в своей куртке. Скорее всего ему было за пятьдесят, но из-за седой головы и морщин он казался Тане совсем стариком, особенно когда кривился, потревожив забинтованное плечо.

— Он не работает, — сказал Игорь Осипович, потягивая длинный фонарик из чёрного пластика.

Открутив фонарику голову с отражателем и лампочкой, Таня достала внушительные батарейки. Коснулась одной пальцами — симбиот показал, что разряжена. Тогда Таня, просунув пальцы в голову фонарика, тронула контакт и подала из симбиота напряжение. Лампочка не горела. Таня было нахмурилась, но потом сообразила, в чём дело. Щелкнула кнопкой выключателя — фонарик засветился.

Охранники тихо выругались.

— Да-да, эта самая магия. — Таня собрала фонарик обратно.

По всему выходило, что здешняя эмка высасывает батарейки и убивает только сложную электронику. Для уверенности Таня попросила у охранников рации и залезла в них симбиотом — аккумулятор был севшим, а микросхемы пробитыми, будто кто-то подавал высокое напряжение на каждый их вывод.

Вскоре пришёл доктор, везя с собой каталку. Охранники помогли лежавшему коллеге на неё перебраться.

— Игорь Осипович, где у тебя тут аппаратура видеонаблюдения? — спросила Таня, когда доктор увёз каталку.

Видимо впечатлённый фонариком, Игорь Осипович не стал напоминать, что ничего не работает, а зажёг давнишний светильник с чайной свечой и повёл Таню по коридорам.

В тёмной комнате, куда они пришли, стоял запах бездымного пороха и крови. Напротив входа размытый огонь светильника отражался в трёх из четырёх потухших экранов, а последний был разбит. Над ними висели безмолвные часы, замершие в без десяти два. Слева, на фоне совершенно прозрачной для радиволн стены, темнел металлический шкаф. В щель, куда проходили кабеля от мониторов, виднелся зелёный огонёк светодиода. Таня вопросительно глянула на Игоря Осиповича, но тот лишь мотнул головой, мол, ничего не знаю. Неужели оборудование в шкафу каким-то образом уцелело?

Подключать к компьютеру симбиот Таня научилась ещё в Академии, так что он быстро опутал невидимыми щупальцами зажатый в ладони разъём, и перед внутренним взором предстало изображение с экрана — несколько чёрных прямоугольников с надписями “нет сигнала”. Значит, железный шкаф оказался вполне себе защитой от этой вредки.

Таня уговорила охранника сесть за стол, потом создала в воздухе перед ним светящийся прямоугольник специальной эмки — по сути, телевизор, настроенный на приём определённого радиосигнала — и начала передавать туда изображение с компьютера.

— Ээ, — пробормотал Игорь Осипович, узнав картинку с экрана видеонаблюдения, только парящую в воздухе. Даже зачем-то нажал пару кнопок на клавиатуре.

— Она не работает, — напомнила Таня. — Давай, рассказывай, чо куда жать, чтобы глянуть, как всё произошло.

Через несколько минут они нашли нужную запись.

Камера показывала пустой светлый коридор с белой дверью в стене. По нему прохаживался Орехов, тот самый охранник, которого увезли с перебинтованной головой. Он подошёл к двери. Кажется, к чему-то прислушался, и открыл её ключом. За дверью было темно. Он зашёл, исчезнув из поля зрения. Чуть погодя вернулся, доставая фонарик, и тут в коридоре погас свет. У камеры включилась инфракрасная подсветка, высветив белое встревоженное лицо охранника с горящими глазами. Он уставился в камеру, и она тут же выключилась.

Остановив запись, Таня задумалась. Охранника они проверяли — в нём эмки нет. Конечно, она могла в нём быть, но… чтобы взглядом отключать камеру, надо хотя бы несколько часов потренироваться с симбиотом. Орехов мог быть эмка-оператором, всё это проделать, а потом уничтожить своего симбиота. Но это слишком сложно. Да и вряд ли бы оператор отказался от симбиота, только ради того чтобы насолить магазину.

Свернув изображавшую монитор эмку, Таня спросила:

— Чо за той дверью?

— Склад гарантийки.

— Давай поглядим.

Перед дверью в склад Таня озадаченно замерла — что-то было не так. Она обернулась — весь коридор пронизывали вездесущие радиоволны. Снова глянула на дверь — с этой стороны их не было. Точно, дверь из тонкого металла, а стены обшиты им! Таня заглянула внутрь. Склад был почти полностью изолирован от радиоволн, только через крохотные окошки под крышей проникал свет зарождавшегося утра и слабые радиосигналы.

— А зачем здесь всё в железе? — спросила Таня, заглянув в склад.

— Не знаю, — развёл руками Игорь Осипович и тут же поморщился из-за раненого плеча.

Таня прошлась по складу, разглядывая стеллажи с техникой в цветастых коробках и без: принтерами, кофемолками, мультиварками, компьютерными потрохами, мобильниками. Никаких зацепок, разве что, часы на стене остановились семнадцать минут второго. Похоже, отсюда всё и началось.

— Сигнализации там нету? — спросила Таня, выходя со склада.

— Только на дверях и всё. Снаружи на крыше датчики и камеры. Если бы кто-то подобрался, они бы сработали.

— А пожарная?

— Температурные под потолком.

На верхней кромке двери Таня разглядела белую пластиковую коробочку с сигарету размером, а напротив него аналогичную — похоже там простой магнит и геркон, без всякой электроники. В датчиках температуры вроде тоже что-то примитивное должно быть. Значит, пока дверь не открывали, вредка могла тут делать всё что угодно — никто бы и не заметил.

— Какой-нибудь девайс без батареек у вас тут найдётся? — Таню посетила идея, как поймать вредоносную эмку.

— На складе?

—­ Не важно где. Что-нибудь небольшое: часы, пульт от телевизора. Такое, на что эта зараза нападает.

Торговый зал освещали проникавшие через огромные окна лучи утреннего солнца. Среди рядов бытовой техники прохаживалась Таня, подыскивая подходящую приманку.

Выбрала беспроводную компьютерную мышку. С трудом нащупав глубоко запрятанные контакты, Таня сосредоточилась и создала вокруг устройства невидимый ловчий пузырь из эмки. Подала напряжение — мигнув красным огоньком, мышка замерцала радиосигналом в поисках своего приёмника.

Таня ждала минуту, другую. Неожиданно шар сработал — сжался в паре сантиметров от руки и заблестел словно ртуть. Ловушка захлопнулась. На всякий случай, Таня развернула ещё один пузырь и подождала минуту — но больше ничего не появлялось, а мышка продолжала работать.

Очень вовремя вернулся Костя. Рассказывая о своих похождениях, он по Таниной просьбе принялся расставлять ловушки.

Столько времени он отсутствовал потому, что вместе с подъехавшим оператором из научного отдела убеждал команду стерилизации, не жарить эвакуированных. Раненного в голову и врача удалось пропустить быстро, а с оперативниками фесмаба пришлось возиться. Стерильники настаивали, мол это же коллеги, и должны быть привычными. Наконец, Костя в шутку предложил Александру Павлову по дружески согласиться, на что услышал новое ругательство, от которого даже Стерильники прониклись и всё-таки унялись.

Пока Костя дежурил у ловушек, Таня возилась с неподвижно висевшим в воздухе блестящим шаром, который жрал уйму энергии, экранируя почти все сигналы. Внутри него под управлением Татьяны эмка-анализатор препарировал пойманную вредку.

К счастью, та оказалась достаточно простой. Она была не обучена, а запрограммирована — такие эмки разбирать проще всего. Потому, через несколько минут Таня уже точно знала алгоритм: в помещении, где находится некое устройство, или на определённом расстоянии от него вредка принималась поглощать энергию аккумуляторов или батареек, и уничтожать пробоем любые микросхемы. В случае нехватки энергии, эмка могла подпитываться от электросети. Ни размножаться, ни заражать людей эта вредка, к счастью, не умела.

Закончив изучение, Таня уничтожила ловушку вместе с содержимым — всё что нужно было записано и сохранено в памяти её симбиота.

— Костя, отбой. Сворачивай ловушки, — сказала Таня.

Потом чуть погодя добавила:

— Знаешь, что странно? Вредка сканирует стены помещения волнами длиной в полметра.

— Ну и что? — пожал плечами Костя. Уже собрав ловушки, он шёл к Тане.

— Здешние стены либо прозрачные, либо совсем ничего не пропускают. Сама она сантиметра полтора в диаметре. То есть, рациональнее было бы выбрать волны покороче.

Задумчиво потрогав подбородок, Костя спросил:

— А железобетон пойдёт?

— Вот! И началась эта дрянь со склада гарантийки. Понимаешь?

— Погоди, почему же вредка тогда не вышла за пределы магазина?

— Она привязана к какому-то девайсу и если стен нет, то дальше сотни метров от него уйти не может. Я к тому, что эта хрень, похоже, совсем не для магазина сделана.

На складе пришлось повозиться — Таня заставляла симбиот испускать миллиметровый радиоимпульс в каждый лежавший на стеллажах девайс. Потом сравнивала отражённый сигнал с тем, что был записан во вредоносной эмке. Но пока ничего не находилось, а стеллажи были внушительные.

— Звонил Зоркий, — сказал Костя, заходя на склад. — Мэр узнал, что у нас тут эмка убивает всю электронику, и потребовал форсировать расследование. А так как опасности для людей нет, то через час тут будет весело и людно.

— И журналистно…

— Да. Зоркий отдал приказ оцепление пока не снимать. Вроде как, мы не уверены в полной безопасности и перестраховываемся.

— Блин, я бы вообще сказала, что опасно.

— Если сильно испугать, то тут войска могут появится, — ворчал Костя, садясь на стул. — У них вроде какой-то дистанционный стерилизатор появился, вот они на нас его и испытают.

Негромко выругавшись, Таня устало подошла к розетке. Приложив ладонь, выпустила щупальца изрядно потратившегося симбиота, который принялся заряжаться.

— Давай я пока помогу. Что там искать? — поднялся Костя.

— Хрен его знает, вредка же не обычную фотографию хранила, а снимок эхо-отклика в миллиметровом диапазоне.

Костя тихо выругался, мол, далёк он от этого всего, а Таня гордо усмехнулась.

— Тань, а таймера там же не было? — озадачил её Костя.

— Какого?

— Ну… вредка долго сидела в устройстве и чего-то ждала или сразу начала работать?

Теперь Таня уже громко выругалась. Костя усмехнулся, пошарил на стеллажах, зачем-то принюхиваясь, и вскорости нашёл несколько принесённых вчера вечером коробок: какую-то непонятную штуку для кухни, несколько смартфонов, принтер, беспроводную колонку размером с принтер и ноутбук. Среди них Таня быстро опознала колонку — тот самый девайс, к которому была привязана вредоносная эмка.

— Но как? — спросила Таня. Она рассматривала прикреплённый к коробке листок с адресом и телефоном некоего Петра Александровича.

— А ещё волчица! Они же всё ещё пахнут владельцами.

— Зараза, укушу!

— Согласен, но когда у нас всё-таки будет выходной, — ухмыльнулся Костя. В ответ Таня нахмурилась, во всяком случае попыталась.

Данилу они нашли спящим в микроавтобусе, рядом сидел нахохлившийся Валера со стаканчиком кофе. Они разбудили Дементьева и рассказали ему всё, что стало известно. В заключение Костя добавил:

— Мы с Таней полагаем, что придумавший вредку злоумышленник вряд ли бы оставил свои данные, так что Петр Александрович вероятнее всего окажется свидетелем.

— Или это окажется не он, — назидательно уточнил Данила.

— Ну это установить будет не сложно, — вмешалась Таня. — Как Валера ни старался, нюх мы так не потеряли. Так что почуем и хату, и кто относил колонку.

С удовлетворением она заметила брошенный Валерой сердитый взгляд.

Дементьев посоветовал Тане переодеться в гражданское, чтобы не смущать опрашиваемых фесмабовской формой, а Серову наоборот — даже нашивку не снимать, пусть народ опасается и думает, что он здесь единственный оператор. Проникшись идеей, Таня надела кремовую кофту под бежевый жилет и джинсы. Затем недолго думая, раздобыла кожаную папку и для пущей важности набила её распечатками своих статей по эмке.

Пусть был уже не первый месяц осени, но к полудню солнце изрядно разошлось — всё же Зеленодар южный город. Угревшиеся сверх меры прохожие порасстегивали куртки, а некоторые и вовсе шли, перебросив верхнюю одежду через руку или закинув на плечо.

Дементьев звонил в домофон многоэтажки, Таня скромно стояла рядом, прижимая папку к груди, а Валера всё ещё изображал обиду и временами обмахивался полой куртки. Во дворе при форме и с жёлтой нашивкой Костя весело болтал с водителем микроавтобуса, часто и громко смеялся, чтобы все знали — фесмаб бдит снаружи. Бабульки у подъезда шушукались и держали телефоны на изготовку, Таня подозревала, что как-только они зайдут в подъезд, всем будет растрезвонено, что здесь фесмаб. В принципе, это должно было помотать нервы злоумышленнику, конечно, если он тут, и спровоцировать говорливых доброжелателей — может нажалуются на какого-нибудь мага или оборотня, а там ниточка и потянется.

— Кто там? — спросил домофон.

— Пётр Александрович? Это полиция — отозвался Данила.

— Наконец-то! Я вас жду, проходите.

Данила удивлённо глянул на Таню, но та пожала плечами. Слышавшие диалог бабульки выжидательно смотрели и никак не поясняли, отчего же Пётр ждёт полицию.

На третьем этаже у двери в квартиру ждал полноватый мужчина лет тридцатипяти. Наспех одетый, с красными от недосыпа глазами и всклокоченной шевелюрой он пригласил гостей в полутёмный коридор.

Таня незаметно принюхивалась. Судя по запаху, в квартире проживала ещё и женщина с ребёнком, но сегодня Пётр совершенно точно был один. Колонку в магазин принёс тоже он — в этом никакого подвоха. Странно только, что похожий на матовый блин светильник в коридоре не горел, а свет из окон туда почти не доходил.

— Располагайтесь, — суетился Пётр на кухне. — Чаю? Кофе, увы, предложить не могу, кофемашина не работает.

— Нет, спасибо — ответил Данила. — А почему вы нас ждали?

— Вы разве не по моему заявлению пришли?

— Нет. Нас интересует портативная акустика, которую вы сдавали в гарантийный отдел магазина. — Данила раскрыл свою папку, показав гарантийный талон и фотографии колонки.

— А что с ней?

— Она сломалась. Как и вся техника, что в этот момент была в магазине, — сказала Таня.

Лицо Пётра побледнело, а сам он с трудом выговорил:

— Я н-не п-подумал. У м-меня д-дома т-тоже. — Попытавшись выложить на стол чёрный прямоугольник мобильника, он с грохотом уронил его.

Взяв телефон, Таня заглянула в него симбиотом — микросхемы оказались пробиты. Она принялась осматривать блестевшую металлом кофемашину, холодильник. Встала на табуретку и ощупала белый плафон в коридоре. Всё было точно также повреждено.

— Нехило, — подытожила Таня осмотр. — Данила, тут та же самая фигня, что и в магазине.

— Поэтому я вызывал полицию, — пробормотал Пётр. Он уже снова взял себя в руки.

— Когда и как это произошло? — поинтересовался Данила.

— Вчера утром. У сына был день рождения, мы как раз подарили ему эту колонку. Они с друзьями слушали музыку. Громко, но был же обед. Все соседи на работе, и мы не стали мешать. Через, наверное, полчаса, она замолкла. Прибежал заплаканный сын, сказал, что колонка сломалась. Я пошел глянуть и увидел, как выключился компьютер, встали часы, потух экран телефона. Я не на шутку перепугался. За час в квартире вышло из строя всё, даже лампы. Уцелел лишь домофон и лампочка в ванной.

Руки Петра дрожали, он отхлебнул чай, тихо стукнув зубами о край чашки, и продолжил.

— Сын не понял толком, что произошло. Я соврал, что со светом беда и лучше пока погостить у бабушки. Хорошо, у соседей напротив всё работало, удалось позвонить от них. Срочно увёз сына. Предупредил жену, чтобы с работы сразу ехала к сыну. Она звала и меня, но я тут остался, не знаю зачем. С дуру, я отнёс колонку в магазин, думал, что дело в ней. Мне почему-то даже в голову не пришло, что это от колонки может распространяться.

Замолчав, Пётр уставился в кружку.

— Он чист? — поинтересовался Данила у Тани.

Таня бы сильно удивилась, окажись Пётр оператором, но на всякий случай она взяла его за руку и просканировала:

— Чист.

— Пётр Александрович, вспомните, нет ли у вас знакомых магов? — спросил Данила.

После некоторого раздумья Петр отрицательно покачал головой.

— Понятно, мы ещё зайдём. — Данила кивнул на выход коллегам.

На лестничной клетке он задумчиво облокотился на перила и сказал:

— Что-то сложно для атаки на магазин: выследить покупателя, заразить устройство, чтобы он его отнес обратно. Хотя, так не нужно приближаться к магазину. Какие мысли, коллеги?

С сомнением Таня покачала головой:

— Тут ещё засада в том, что вредка нормально сделана. Не шедевр, конечно, но и не хлам, склеенный из валяющихся в сети кусков. По моему, оператор с таким навыком догадался бы выжечь только колонку, а не всю технику в хате. Да и логично вредке самоликвидироваться. Чтобы не оставлять улик.

— Верно. Кстати, не проще ли было запустить вредку с таймером через окно магазина?

— Не. Просто метнуть мало, надо ещё как-то указать ей, остаться в магазине и не выходить за его пределы. Или городить дистанционное управление, которое может выдать оператора. Создатель вредки, скорее всего, с этим бы справился, но может решил, что занести колонку проще.

— Хорошо, — после некоторого размышления начал Данила, — значит у нас теперь две версии. Основная, что это нападение на магазин, но злоумышленник либо допустил ряд просчётов, либо вредка была разработана другим оператором для иных условий, а применена менее квалифицированным оператором. Вторая версия: это нападение на Петра, тоже совершенное с некоторыми ошибками. Сейчас обходим соседей. Я задаю вопросы. Татьяна, всеми правдами и неправдами стараешься осмотреть их на предмет эмки. Валера, ты будешь на подхвате.

Одних соседей по этажу не оказалось дома. Студентки, снимавшие квартиру рядом, с магией были не знакомы, и поселились тут всего неделю назад. Ещё на этаже проживала старушка, но она даже дверной звонок с трудом услышала.

Коллеги спустились на этаж ниже. Поглаживая бороду, Данила звонил соседям, жившим аккурат под квартирой Петра, а Таня с папкой у груди маячила в поле зрения глазка.

— Кто там? — послышался голос парня.

— Дементьев Данила, полиция. От соседей регулярно поступают жалобы на громкую музыку.

— Покажите документы.

Данила поднес удостоверение к глазку. Спустя некоторое время из-за двери донеслось:

— Это вам надо упырей сверху допрашивать.

— До них очередь дойдет, — не смутился Данила. — Вы, значит, музыку не слушаете? Может тогда о соседях сверху расскажете?

— Чо я буду на них стучать, сами разберёмся.

— Как разберетесь, сообщи. Приедем забирать тело, — сказал Данила.

Изобразив испуг, Татьяна посильнее обхватила папку.

— Эй, я никому не угрожал!

— Поверь, братан, я не раз видел, чем заканчивается “сами разберемся”. Так что давай ты расскажешь о своих соседях. Записывать ничего не будем, просто решим, что можно сделать. Может они нормальные чуваки и достаточно с ними побазарить?

Таня удивилась — зачем-то Данила перешёл на язык собеседника.

— Они просто быдло, — с этим словами открылась дверь.

За ней стоял небритый парень лет, наверное, двадцати пяти в чёрной футболке с какой-то неразборчивой надписью.

— Ладно, пошли на кухню, — кивнул он.

Судя по запаху, в квартире он жил один. Изредка заглядывали друзья, кажется, выпивали и курили. Но если бы не Танин нос, то она бы этого и не заметила. Сейчас в прибранной кухне, пахло яичницей, да из нержавеющей раковины торчала рукоятка сковороды.

Парень представился Олегом. Подвинул Тане белый металлический стул, а сам сел напротив — спиной к окну. Дождавшись пока остальные устроятся за столом, Олег спросил Данилу:

— Татьяна тоже… из ваших?

— Стажируется.

— Жаль. — Олег с грустью посмотрел на Таню, которая изобразила ещё больший испуг и теснее прижала папку, вместо того чтобы положить её на стол.

— Так что там про народ сверху? — напомнил Данила.

— Ну, эти уроды мне мешают спать свой мерзкой попсой. Да и вообще, шума от них немеряно. Полгода сверлили. Наверняка, что-то там убрали, чтоб высоту комнат увеличить. Теперь слышно как стулья передвигают, шаги, топот.

— Понятно. Надо будет проверить. Подскажите, в какое время они музыку слушают?

— То утром, то вечером. Вчера, перед обедом включили, еще и ржали, как кони.

— Хорошо. В обед, значит, спать мешают? — Данила сделал вид, что удивился.

— Ночью я работаю.

— Понятно. Однако, если работать днём, а спать ночью, то музыка не будет мешать.

— У меня креатив! — Олег явно гордился. — В шуме нихрена не сосредоточиться.

Тане показалось, что с работой Олега не всё ладно, и, пока Данила раздумывал, она решила вмешаться.

— Ой, ты наверное художник! — сказав это, Таня постаралась покраснеть, и с поддельной тревогой глянула на Данилу, который изобразил неудовольствие.

— Не, — улыбнулся и расслабился Олег. — То, что я творю, никто не видит.

Стараясь придать голосу наивный и радостный тон, Таня решила спрашивать наверняка:

— Вау, неужели маг? Говорят, все их заклинания невидимые!

Олег еле заметно вздрогнул и мельком глянул на Данилу, но тот никак не отреагировал.

— Нет-нет, — поспешно заговорил Олег, — я аппликухи для мобилок делаю.

— Ну их же видно, — говоря это, Таня наклонилась через стол к Олегу и незаметно потянула носом.

От Олега пахло адреналином — значит на взводе.

— И всё же, вы маг, иными словами эмка-оператор, — холодным тоном пробасил Данил, поглаживая бороду. С его опытом, видимо, нюх был не нужен. — Вы создали вредоносную эмку, которую направили к соседям сверху.

Краем глаза Таня заметила, как напрягся Валера — что-то будет? Сжав губы, Олег уставился взглядом в стол:

— Я заплачу за убитую технику.

— Ваш сосед вчера отнёс колонку в магазин, — сказал Данила.

Олег нервно сглотнул.

— Я не подумал.

Устало выдохнув, Данила сказал:

— Олег, вы оператор. Понимаете? Чтобы водить машину нужны права, чтобы владеть оружием — разрешение. Ваш эмка-симбиот, гораздо опаснее, но получить его можно просто так. Но это же не значит, что им можно пользоваться и совсем не думать о последствиях?

— Я не хочу стерилизации! Спросите фесмабовца во дворе! Они видели, что я умею. Им такие нужны!

Таня перестала играть стажёра и громыхнула по столу папкой:

— Да, блин! Видели!

У Олега на груди еле заметно мигнула радио-вспышка. Он в кого-то послал заряд! Но симбиот Тани не чувствовал попадания. Резким движением Олег метнул стул в окно и вскочил на подоконник. Таня замешкалась — кинуть усыпляющий заряд? Дура, у него же симбиот! Может обычный в ногу? Она глянула на Данилу. Тот уже стоял с перекошенным от боли лицом и направлял чёрный пистолет в Олега, а Валера как-то странно кривился, сползая на пол.

Прогремел выстрел.

Опрокинув стул, Таня бросилась к Валере, запустила щупальца симбиота — сердце было повреждено зарядом. Они обволокли его запустили и принялись восстанавливать. Таня замерла почти не дыша — боялась случайно помешать симбиоту.

Рядом с Таней на пол устало опустился Данила.

— Как? — кивнул он на Валеру.

— Н-не знаю. Я ещё не пробовала на людях.

Ободряюще похлопав Таню, Данила тяжело поднялся и подошел к окну. Всмотрелся вниз на улицу, откуда доносились взволнованные голоса, и покачал головой.

— Разбился, — с досадой произнёс он.

— Кто? — не поняла Таня.

— Олег. Лежит на асфальте, вокруг головы кровь. Серов показывает, что всё.

Трясущейся рукой Татьяна провела по лицу и выругалась. Почему она так долго соображала?

— Не беспокойся, — заговорил Данила. — Стрелял я. А нам уже неделю разрешено стрелять на поражение по подозреваемым операторам.

Отчего-то Таню эта новость не обрадовала.

Низкое осенне солнце заглядывало под зонтики кафе, игралось зайчиками на кофейных чашках, плескалось янтарём в стакане чая и сияло внутри белого пирожного, над которым Таня склонилась в хмурой задумчивости. У Серова позади был нервный день, потом рапорт о произошедшем, а буквально через час-два маячило совещание у Зоркого. То, что их вызывает к себе глава зелендораского управления фесмаба, не сулило ничего хорошего.

— Кстати, — продолжал беседу Данила, — я навестил в больнице Валеру, он передавал вам привет. А тебе, Таня, персональные извинения с благодарностями.

Таня посмотрела с явным сомнением.

— Серьёзно, — довольно продолжил Данила. — Он пообещал бросить курить. Сказал, что раз его спасла волчица, то придётся пахнуть пристойно.

— Маугли хренов. Я бы любого спасла, — проворчала Татьяна.

— Не, — помотал головой Данила, — у меня симбиот.

— Чо? Почему не сказал?

— А зачем? Оператор из меня никакой. Моего коллегу недавно убили. Мы сидели рядом в машине, перекусывали. Он схватился за грудь и всё. Ни следов, ни подозреваемых. Даже врачи сказали, мол, возраст, стресс, образ жизни. Есессно я не очень-то поверил. Срочно обзавёлся симбиотом, обычным, не веречьим, а через два дня остановил машину на светофоре и получил заряд в сердце. Будто током ударило. Симбиот бросился спасать, а я всё пытался разглядеть в прохожих, кто же гад? Не нашёл, но больше меня не пытались убить. До сегодняшнего дня.

— Двоих я бы, наверное, не вытянула, — пробормотала Таня.

— Поэтому выкинь Олега из головы и всё. Ты правильно спровоцировала, правильно действовала. Да, можно было среагировать быстрее и ударить по ногам, пока он до окна бежал. Но опыт дело наживное, когда жив, конечно. Так что, всё будет. — Данила глянул на Серова. — Зоркий вас пожурит, так надо. А ты, Серов, потом спроси пару выходных. Тане стоит проветриться. Нервы же никаким симбиотом не залечить.

Зоркий был в ярости — его смуглое лицо, казалось, стало ещё темнее, седые короткие волосы встопорщились, а взгляд карих глаз был готов испепелить нерадивых подчинённых. Серов что-то такое ожидал, но причины начальственного гнева для него оказались сюрпризом.

— … и что, лять, — хлопнул Зоркий пачкой рапортов по столу, — я должен сказать прессе? В конце концов, мэру? Что у нас тут придурок-маг, разозлившись на соседей, в одиночку поставил весь город на уши и, лять, наколдовал несколько миллионов ущерба?

Казалось, Таня сейчас зарычит.

— А что мешает сказать, как есть? — не выдержала она.

Серов ожидал, что от такого Зоркий вконец рассвирепеет, но тот напротив — внезапно унялся, посветлел лицом и даже отечески улыбнулся.

— Вот! — Зоркий поднял палец. — Битый час я жду, когда же вы перестанете бояться сказать слово поперек. Итак, Татьяна Ковальчук, объясняю. Проблема в том, что здесь важна не правда, а политика. Если простые граждане осознают, насколько вы, операторы, опасны, то ничем хорошим это не закончится ни для вас, ни для людей. Поэтому гораздо лучше было бы, если бы это оказался не бывший студент, который перестарался и мозгой не подумал, а, например, тщательно спланированная акция, направленная исключительно против магазина. Понятно?

— Понятно, — кивнула удивлённая Таня.

— Вопросы? — Зоркий выжидательно глянул на Серова.

Попытавшись изобразить усталый вид, Константин спросил:

— Можно, нам с Таней взять пару дней отгула?

Очень правдоподобно Зоркий изобразил удивление.

— Понимаю. Первый труп, стрельба. Нервы теперь надо успокоить. Понимаю… — бормотал Зоркий и вдруг хитро прищурился: — Кто надоумил?

— Прошу уточнить, — не смутился Серов. — Здесь важна правда или политика?

Зоркий усмехнулся и погрозил пальцем:

— Быстро схватываешь. Гуляйте!